У  окна королевских покоев стояли двое,  и более странной пары трудно
было вообразить.  Она - царственна и бесконечно спокойна. Он - перепуган
и  издерган.  Но  они  делили  друг  с  другом молчание и  беспокойство.
Королева Набу  Амидала и  гунган Джар  Джар  Бинкс смотрели,  как  закат
окрашивает небо Корусканта ослепительным золотом,  отражается от металла
и  стекла  города,  заставляет  шпили  домов  вспыхивать  ослепительными
бликами.
   Они  ушли с  заседания Сената,  не  дождавшись,  чем  все закончится.
Королева решила,  что  больше  не  может  ничего  изменить,  и  захотела
подождать результатов в отведенных ей апартаментах. Анакин сначала был с
ними,  потом ушел вместе с Куай-Гоном в Храм джедаев. Палпатин остался в
Сенате  вместе с  Панакой;  королева приказала капитану дворцовой стражи
известить ее о новостях - о любых новостях, как только таковые появятся.
   Джар Джар не знал, как ему поступить. Королева сменила церемониальное
одеяние для Сената на более простое -  с точки зрения Набу,  разумеется.
Сам гунган никогда бы  не  стал надевать на  себя таких одежд.  Но  было
красиво.  Бинкс  мучался.  Ему  хотелось сказать что-нибудь утешительное
королеве,  но  его язык вновь онемел,  хотя он  вроде бы и  не совал его
никуда.  Если бы это была не Амидала,  а  скажем Ани или же Падме,  Джар
Джар  мог  бы  просто погладить ее  по  голове.  Но,  во-первых,  голову
королевы украшала корона из черных перьев, перевитых золотыми шнурами. А
во-вторых,  хотя стражи и не было видно - только Эйртае и Рабе замерли в
отдалении,  одинаковые в своих алых платьях,  - это еще не означало, что
гвардейцев поблизости нет.  Может быть, Бинкс и растяпа, но не дурак. Он
не  будет гладить королеву Набу по  голове или обнимать за  плечи только
потому, что она одна и грустит.
   Но поговорить-то с ней можно. Вот только упрямый язык прилип к глотке
и  не ворочается.  Он откашлялся.  Амидала повернула к  нему выкрашенное
белым лицо  с  ярко-красными точками на  каждой щеке  и  алой полосой на
нижней губе, словно испачканной кровью.
   - Моя интересно: зачем боги сделать боль? - спросил ее гунган.
   Взгляд Амидалы был по-прежнему невозмутим.
   -  Может быть,  для  того,  чтобы дать нам  причину для поступков?  -
предположила она.
   -  Твоя думай:  ваша народ погибай?  -  Джар Джар попытался придумать
другие слова,  не такие жестокие, потому что от горечи этих у него свело
губы.
   Но ничего не придумал.
   Королева-обдумала вопрос и медленно покачала головой.
   - Я не знаю.
   - Гунган тоже уничтожен? - наконец он задал вопрос, который объединял
их тревоги. Вновь качнулись черные перья:
   - Надеюсь, что нет.
   Джар Джар гордо выпрямился. Да, он растяпа, но он гунган!
   -  Гунган без боя не сдавайся,  - заявил он.  - Наша - воины.  У наша
сильная армия.
   - Армия? - без выражения повторила Амидала.
   -  Наша много,  -  заверил ее Джар Джар.  -  Наша имеет оружие.  Наша
никогда не  сдавайся машинкам.  Поэтому ваша наша не люби,  я  думай,  -
завершил он речь немного неожиданным заявлением.
   Теперь Амидала смотрела на  него  с  интересом У  королевы загорелись
глаза,  как будто она обдумывала неожиданно пришедшую в голову мысль. Но
едва  Амидала  открыла  рот,  как  в  дверь  стремительно вошли  сенатор
Палпатин и  капитан  Панака,  коротко  поклонились и  остановились перед
королевой.
   - Ваше величество! - начал капитан, не в силах скрыть волнение.
   - Королева... - Сенатор тоже был явно взбудоражен.
   -  Сенатор Палпатин выдвинут на  должность верховного канцлера вместо
Валорума!
   Довольно  улыбавшийся Палпатин  сказал,  тщательно  выбирая  слова  и
интонацию:
   -  Сюрприз,  безусловно,  но  сюрприз приятный.  Ваше  величество,  я
обещаю:  если меня выберут,  я  восстановлю в  Республике демократию.  Я
обещаю  положить  конец  коррупции,   процветающей  в  Сенате.  Торговая
Федерация потеряет свое  влияние,  и  наш  народ освободится из-под  ига
захватчиков, нарушивших закон и вторгшихся...
   - Кто еще баллотируется? - резко спросила Амидала.
   -  Бэйл Антиллес с Алдераана и Акс Мос с Маластера,  - сказал Панака,
отводя взгляд.
   Сенатор был явно ошеломлен неожиданной резкостью королевы.  Но быстро
пришел в себя.
   - Ваше величество, нашему положению многие сочувствуют, и это поможет
нам получить голоса.  - Он сделал паузу. - Обещаю вам, канцлером выберут
меня.
   Королева покачала головой. Она прошла мимо Джар Джара, подошла к окну
и взглянула на огни Главного Меридиана, проступающие на фоне догоравшего
заката.
   - Я боюсь,  сенатор, что к тому времени, как вы обуздаете бюрократов,
от нашего народа останутся одни воспоминания.
   Палпатин был сбит с толку.
   - Я разделяю вашу тревогу, ваше величество. К сожалению, наша планета
оккупирована Федерацией. Изгнать ее немедленно практически невозможно.
   -  Вероятно,  вы правы.  -  Амидала обернулась к  нему.  В  ее глазах
темнела холодная бездна.  -  Сенатор,  вы  на  вашем поле  битвы,  а  я,
пожалуй, вернусь на свое. Я решила вернуться на Набу. Мое место - с моим
народом.
   - Вернуться? - Палпатин пришел в ужас. Панака быстро переводил взгляд
с  него на королеву.  - Ваше величество,  взгляните на веши реально!  Вы
окажетесь в большой опасности! Вас заставят подписать соглашение!
   Королева была спокойна и решительна.
   - Я не подпишу договор,  сенатор.  Но я должна разделить участь моего
народа. - Она повернулась к Панаке. - Капитан!
   Панака подтянулся.
   - Королева?
   - Готовьте корабль.
   Палпатин быстро шагнул вперед и преградил ей путь.
   - Прошу вас, королева, останьтесь здесь! Тут безопасно.
   В голосе Амидалы прорезались железные нотки.
   - Нигде не безопасно,  если Сенат не осудит вторжение.  Я поняла, что
Республика находится  в  полном  упадке.  -  Она  посмотрела Палпатину в
глаза.  - Я знаю, сенатор, если вы победите на выборах, то сделаете все,
чтобы  остановить  Федерацию.   Надеюсь,   вам  удастся  вернуть  Сенату
здравомыслие и способность к сочувствию.
   Королева невидящим взором окинула Палпатина и  быстро вышла за дверь.
Панака и служанки двинулись следом за Амидалой. Шаркая ногами и стараясь
быть  как  можно более незаметным,  Джар Джар Бинкс устремился вдогонку.
Шмыгнув мимо Палпатина, гунган опасливо посмотрел на него.
   Он удивился: на бледном лице сенатора блуждала слабая улыбка.
    
                                  * * *
    
   Куай-Гон  Джинн,  Оби-Ван  Кеноби  и  Анакин  Скайуокер стояли  перед
Советом Двенадцати.  Собравшись в  центре кафедры ораторов,  они ожидали
решения членов Совета.  Закат уже почти угас,  на  этот район мегаполиса
медленно опускался вечер.
   - Мы завершили экзамен, - гортанно прошелестел Йода. Его сонные глаза
были прикрыты веками, острые уши напряженно подались вперед.
   - Ты был прав, Куай-Гон.
   Мэйс Винду кивнул,  соглашаясь со словами Йоды.  Казалось, все эмоции
стерты с его гладкого черного лица.
   -  В  его  клетках  невероятно высокая  концентрация мидихлориана,  -
сказал он, сделав особое ударение на слове «невероятно».
   - В нем мощно проявлена Сила, - подтвердил Ки-Ади-Мунди.
   Куай-Гон напряженно молчал, словно надеялся, что кто-нибудь продолжит
слово Ки-Ади-Мунди. Затем спросил:
   - Он будет учиться?
   Снова повисло неловкое молчание.
   - Нет, - тихо ответил Мэйс Винду. - Мы не будем его учить.
   Губы  Анакина  задрожали.  Он  вскинул голову,  с  надеждой глядя  на
Куай-Гона. Глаза защипали предательские слезы.
   - Нет? - переспросил мастер-джедай.
   Оби-Ван старался сохранить невозмутимость. Но взгляд кричал: «Ну я же
говорил!"
   Мэйс Винду качнул головой. Взгляд его темных глаз был непреклонен.
   - Он чересчур стар. И в нем слишком много гнева.
   Куай-Гон еще не  до  конца осознал,  что произошло.  Нет,  катастрофа
вовсе не касалась мальчика.  Напрямую не касалась.  Куай-Гон чувствовал,
что   изменилась  Вселенная.   Метрика  Силы   сохранила  свои   мощь  и
подвижность, но... она стала непринципиальной, незначимой, как, впрочем,
все,  что  сейчас  происходило в  Храме.  Жар  досады  и  горечи охватил
Куай-Гона.
   -  Но  он  -  из  числа  избранных.   Вы  же  это  видите.  -  сказал
мастер-джедай. - Вы же это видите.
   Йода задумчиво поднял голову.
   - Будущее этого мальчика туманно. Замаскировано его юностью.
   Куай-Гон обвел взглядом лица членов Совета. Нет надежды.
   - Я его обучу. Анакин станет моим падаваном.
   Краем глаза он увидел ошеломленное лицо Оби-Вана.  И  огонек надежды,
вспыхнувший  во   взгляде  Анакина.   Терпите,   ребята:   битва   будет
безжалостной.  Куай-Гон переводил взгляд с  одного лица на  другое.  Нет
надежды.
   -  Ученик уже есть у  тебя,  Куай-Гон,  - напомнил Йода.  - Запрещено
брать второго.
   - Мы запрещаем тебе, - мрачно сказал Мэйс Винду.
   Мэйс, который всегда и во всем поддерживал.
   - Оби-Ван обучен, - сказал Куай-Гон.
   - Я готов пройти испытание! - жестко сказал Оби-Ван. Казалось, что он
и пришел, чтобы уведомить Совет о своей готовности.
   Иода быстро поднял веки.
   - Готов так рано? Что знаешь ты о готовности?
   Куай-Гон и  Оби-Ван обменялись быстрыми взглядами.  Выдержит ли юноша
испытание на доверие?
   Куай-Гон взглянул на Йоду и невозмутимо сказал:
   -  Оби-Ван упрям и еще многого не знает о живой Силе,  но способности
его уже превратились в мастерство. Мне его больше учить нечему.
   Йода покачал морщинистой головой.
   - Куай-Гон,  кто готов,  а кто нет, Совет решит сам. Многое узнать он
должен.
   -  Сейчас это несвоевременно,  - подвел итог дискуссии Мэйс Винду.  -
Сенат   проводит  выборы   верховного  канцлера,   а   королева  Амидала
возвращается домой. Это вызовет агрессию со стороны Федерации и усугубит
конфликт. Федерация может нанести решительный удар.
   - И выведет из тьмы нападавших на королеву, - тихо сказал Йода.
   - Конфликт развивается слишком быстро,  чтобы мы могли позволить себе
отвлекаться на мелочи, - добавил Ки-Ади-Мунди.
   Мэйс  Винду  обвел  взглядом лица  остальных членов  Совета  и  снова
повернулся к Куай-Гону.
   - Лети с королевой на Набу и выясни,  кто тот темный воин,  что напал
на тебя, будь он ситх или кто-то другой. Он - ключ к разгадке тайны.
   Кивок Йоды был медленным, словно он давал официальное подтверждение.
   - Юного Скайуокера судьбу определим мы позже, - сказал Йода.
   Предельное  напряжение  не   покидало  Куай-Гона.   Ему   по-прежнему
казалось,  что произошло нечто непоправимое.  Он  не  мог сформулировать
конкретно, но ощущение цели редко подводило его...
   Куай-Гон поклонился Совету в знак того, что. принимает его решение.
   -   Я   привез   Анакина   сюда.   Он   должен   остаться  под   моим
покровительством. Ему больше некуда идти,
   Мэйс Винду кивнул:
   - Ты - его опекун, Куай-Гон. Это мы не обсуждаем.
   - Но не вздумай учить его! - резко сказал Йода. - Забирай с собой, но
учить - не смей!
   За  этими  словами  скрывалось  понимание  цели.   Мастер  Йода  явно
интересовался не  только клетчатым миром  корускантской политики,  но  и
твердо знал, куда идет корабль Ордена Джедаев. Куай-Гон промолчал.
   -  Защищай королеву,  -  добавил Мэйс  Винду.  -  Но  если  дойдет до
открытой войны, не вмешивайся, пока мы не получим одобрения Сената.
   В  Зале  Совета повисло молчание.  Двенадцать против троих.  С  одной
стороны - двенадцать лучших рыцарей Ордена, с другой - высокий сухопарый
мастер-джедай с усталыми глазами,  растерянный юноша-падаван,  стянувший
упрямые губы в ниточку, и маленький мальчик, тоскующий по маме.
   - Да пребудет с тобой великая Сила, - сказал Йода.
   -
    
                                  * * *
    
   Анакин не  был уверен,  что именно он  сейчас должен чувствовать.  Он
хотел бы спросить,  например,  у  Куай-Гона,  но тот стоял в  стороне и,
кажется,  ссорился со  своим учеником.  По его лицу было видно,  как ему
плохо от этого. Куай-Гон сказал, что Анакин будет джедаем. Он дал слово.
А в Храме сказали,  что ничего не получится. И теперь все сердились друг
на  друга.  Те  странные существа в  одинаковых темных  плащах  сидели с
постными лицами и совсем не понравились Анакину. Ну, почти все. Он решил
сделать скидку для очень красивой - почти такой же красивой,  как Падме,
-  и  смуглой женщины,  а  он как-то не думал,  что и женщина может быть
рыцарем.  По  крайней мере,  она не ругала Куай-Гона,  когда на него все
накинулись.  И  еще Анакину очень понравился самый старший из  них;  так
смешно: такой маленький, ростом ниже даже Анакина, старается не вылезать
вперед,  а  явно  самый главный...  И  вдобавок Амидала,  кажется,  тоже
сердится на Куай-Гона, только тут уж совсем непонятно, по какой причине.
А Оби-Ван,  вот тот не просто сердит,  он даже ругается. Как сейчас. Вот
если бы можно было придумать, как всех помирить...
   Ветер задувал из  каньона и  уносил слова двух  джедаев прочь.  Делая
вид, что просто так слоняется без дела, Анакин подобрался поближе.
   - Это вовсе не дерзость,  учитель! - ораторствовал неистовый Оби-Ван.
- Это правда!
   - Это ты так считаешь, - отрезал Куай-Гон.
   Лицо  его  было бесстрастно.  Даже слишком бесстрастно,  чтобы Анакин
поверил, что ему все равно.
   - Этот мальчик опасен!  - упорствовал Оби-Ван. - И все это чувствуют.
Кроме вас!
   - Его будущее неясно, - резко поправил Куай-Гон. - Но он - не опасен.
   В паузе - Оби-Ван набирал воздуха в легкие,  чтобы начать новый раунд
ссоры - Куай-Гон отвернулся и холодно произнес:
   -  Совет решит,  как поступить с Анакином.  На этом закончим.  Иди на
корабль.
   Пару секунд Оби-Ван яростно смотрел ему в спину,  как будто собирался
прожечь взглядом дыру в ней, потом побежал на корабль. Он очень сердит и
обижен,  решил Анакин. Надо будет с ним поговорить. Плохо, когда хорошие
люди ругаются. Он подергал джедая за плащ.
   -  Учитель Куай-Гон,  -  позвал мальчик,  -  но...  я  не  хочу  быть
проблемой.
   Рослый  джедай опустился рядом  с  ним  на  колени.  Анакин пару  раз
замечал,  что, когда рыцарь ждал чего-нибудь или думал, а еще один раз в
Храме,  он  долго сидел в  этой  позе,  по  мнению Анакина совершенно не
приспособленной для  сидения.  Лично у  него  ноги  затекли секунд через
пять. Куай-Гон, похоже, не испытывал подобных затруднений.
   - Ты и не будешь,  Ани,  - сказал джедай. - Мне запретили учить тебя,
поэтому я  хочу,  чтобы ты  наблюдал за мной и  запоминал,  что увидишь.
Движения,  жесты,  ощущения.  И  всегда  помни:  реальность определяется
только твоим восприятием. Держись возле меня, и все будет хорошо.
   Анакин согласно кивнул. Держаться рядом, да без проблем! Как будто он
хочет чего-то другого. Нет, конечно, еще он хотел бы узнать...
   - Можно, я спрошу?
   Рыцарь кивнул, улыбнувшись своим мыслям.
   - А кто это - мидихлориане?
   Ветер  трепал  длинные  волосы  Куай-Гон  Джинна,  несколько  прядей,
выбившись, упали ему на лицо, и рыцарь смахнул их.
   -  Микроскопические существа,  живущие в  клетках всех живых существ.
Пока не известно,  каким образом, но считается, что они связаны с Силой.
Это одна из  теорий.  Точно знают лишь то,  что по  уровню их содержания
можно определить, сможет ли человек овладеть Силой или нет.
   - Они живут и во мне? - продолжал спрашивать Анакин.
   Ему тоже не было известно, каким образом, но вопросы всегда рождались
в  нем цепочкой.  Каждый новый ответ порождал новый вопрос.  Правда,  он
пока еще об этом феномене не задумывался.
   - В твоих клетках, - кивнул Куай-Гон. - И у нас с ними симбиоз.
   - Симби... что?
   - Взаимовыгодное сосуществование разных форм жизни.
   Понятно?  Судя по лицу Ани,  не очень. Как у тускена и его банты, так
понятно? Почти... а можно как-нибудь по-другому все объяснить?
   Куай-Гон вздохнул.
   -  Предполагают,  что  без  мидихлориан  жизнь  вообще  могла  бы  не
возникнуть.   Но  что  совершенно  точно  -  мы  не  имели  бы  никакого
представления о  Силе.  Эти  существа общаются с  нами  и  дают  знать о
движениях Силы.
   М-да? А почему тогда он их не слышит?
   Куай-Гон, видя его терзания, с улыбкой спросил:
   - Может, тебя надо потренировать в искусстве молчания?
   Анакин обдумал этот вопрос. Долго хмурился, потом честно признался:
   - Не получится...
   Куай-Гон расхохотался.
   Ну что ж, это не совсем тот результат, который ему хотелось получить,
решил Анакин.  Но,  по крайней мере,  у  рыцаря настроение явно пошло на
поправку. Хорошо.
   - Время и тренировки помогут, Ани, - Куай-Гон поднялся. - Не спеши.
   Из  вновь  прибывшего  челнока  появились  гвардейцы,  выстроились  в
строгом строю.  Между ними  быстро прошла Амидала в  сопровождении своих
служанок и  капитана Панаки.  Темнокожий начальник дворцовой стражи  был
более чем раздосадован. Лицо королевы оставалось бесстрастным, как будто
ее  не одолевали тревожные мысли.  Как обычно.  Рыцарь поднялся на ноги.
Потом вежливо, хотя и немного небрежно, склонил голову в приветствии:
   -  Ваше величество,  мы рады служить вам и  охранять вас и впредь,  -
сообщил он бесстрастно.
   Амидала кивнула ему в  ответ,  но  -  ее поклон был еще короче,  лишь
чуть-чуть качнулись перья, украшавшие тяжелый головной убор королевы.
   -  Я благодарна вам за вашу помощь.  Сенатор Палпатин опасается,  что
члены Федерации хотят меня убить.
   - Я этого не допущу, - пообещал джедай. - Даю слово.
   Королева опять  едва  заметна кивнула и  пошла на  корабль.  Панака и
стайка служанок двинулись вслед за ней.  Завершали процессию стражники и
Куай-Гон.
   Некоторая  напыщенность  и  торжественность  момента  была  испорчена
истошным радостным воплем.
   - Наша лететь домой! - возликовал Джар Джар.
    
                                  * * *
    
   Город Тид  странно выглядел этой ночью.  Он  был мрачен -  не  горели
бесчисленные  фонарики,   обычно  украшавшие  фасады  домов,  в  высоких
стрельчатых окнах домов было темно.  Он  был тих -  молчали фонтаны,  не
было слышно ни  музыки,  ни  разговоров,  ни смеха.  Только ветер что-то
невнятно шептал, подметая безлюдные улицы.
   В  королевском дворце в  тронном зале Нуте Гунрай и Руне Хаако стояли
перед  фигурой  человека  в  плаще.  Голограмма сидящего  Дарта  Сидиуса
возвышалась над ними.
   - Возвращается королева, - говорил человек в плаще - если конечно это
был человек. - Как только она прибудет, заставьте ее подписать договор.
   -  Да,  влад'ика,  -  согласился наместник,  кланяясь,  чтобы  скрыть
выражение на своем лице.
   В   прошлый  раз  попытка  заставить  Амидалу  поставить  подпись  на
злополучном договоре стоила Федерации взвода дроидов и потери репутации.
Если так  пойдет дальше,  джедаи просто перебьют всю  их  армию,  а  дом
Гунрай потеряет кредит.
   -  Планета уже захвачена?  - негромко поинтересовался Дарт Сидиус,  и
его голос, казалось, заполнил весь зал.
   Нуте  Гунрай поспешно склонился в  поклоне,  радуясь,  что  сошел  со
скользкой почвы на более твердую землю.
   - Да, влад'ика, - заверил он. - Вплоть до м'елких посел'ений м'естных
примит'ивных существ. Т'еперь мы полностью завлад'ели Набу.
   Его собеседник кивнул - скорее своим мыслям, чем словам Нуте.
   - Хорошо, - прошелестел его голос. - Я позабочусь, чтобы в Сенате все
шло по-прежнему. Я посылаю к вам Дарта Маула. Он разберется с джедаями.
   - Да, влад'ика, - повторил Нуте Гунрай и подумал, что эти слова скоро
станут им заменой ежедневной молитвы, так часто приходится их повторять.
   Голограмма растаяла в  воздухе,  но  прошло достаточно много времени,
прежде  чем  оба  торговца пошевелились.  Они  опасались,  что  каким-то
образом их  грозный сообщник остался здесь  и,  невидимый,  наблюдает за
ними.
   - Ситха - к нам? - испуганно прошептал Руне Хаако, и наместник ему не
ответил.