Luke Skywalker, творчество одного джедая Опции

[Luke Skywalker]

В общем, решил все полностью переделать. Больше здесь не будет ничего, что не относится к Звездным Войнам.

***
Спасая галактику в день по пять раз
Я все забывал на плите включить газ
И каша варилась не день и не два,
Зато помнил мудрые Бена слова.

Закончились деньги и грязь на полу
И надо бы встать и найти мне метлу
Но так невозможно прерваться на миг:
В засаде сто двадцать один штурмовик.

Закончили бой и быстрей на Йавин,
Потом на Дагобу - там Йода один.
Успеть бы добраться, не то что убрать -
С утра незастелена даже кровать.

Завал в универе, зачет на носу,
Да некогда, с Ханом и Леей в лесу,
Где эвоки нам согласились помочь,
Взорвем генератор щита в эту ночь.

Затем Звезда Смерти - решающий бой.
Встречаюсь я вновь со своею судьбой.
Отбросив свой меч, посмотрел я кругом...
Неужто свинарник сей правда мой дом?

[Luke Skywalker]

Никогда

Вспышки взрывов на тёмном космическом полотне, холодный металл каких-то непонятных конструкций, чёрные, будто резиновые, тени в перемешку с голубоватым освещением тронного зала и угрожающе-вкрадчивый гипнотический голос: "Вложи в удар всю свою ненависть и наконец перейди на темную сторону".
Тень отца, такая же чёрная и резиновая, напряжена, готова в любую секунду кинуться вперед: убить или защитить.
Хотелось и повиноваться, и заставить исчезнуть этого дряхло-могущественного старика в чёрном плаще, и исчезнуть самому.
"Нет, я никогда..." - промелькнуло в голове. "Я просто могу взять меч и уничтожить его".

Скрест мечей: зелёный и красный. Отец всё-таки блокировал мой удар. Император засмеялся каким-то злобным сухим даже видимым смехом.

Удар, снова удар... в воздухе треск. Вейдер летит вниз по лестнице. Я могу...
Гдн-то сзади всё тот же приторный голос:
- Хорошо... Не сдерживай свою агрессивность. Пусть ненависть...

Зачем это? Нет, никогда... я никогда... я обещал.
Деактивировал меч.
Отец поднялся.
- Оби-Ван многому тебя научил.

---
Я должен повиноваться. И ты должен повиноваться, Люк. К чему эти мои слова об Оби-Ване? К чему?
Твердый мальчишеский голос:
- Я не буду сражаться с тобой, отец.
Отступает. Хочет доверять, но боится. Несознательно боится. И глаза такие же огромные, как на Беспине.
- Неразумно забывать про защиту.

---
Отец, разве это ты хочешь сказать? Отец...
Снова удар. Не буду атаковать, ни за что не буду. Увернулся, прыгнул вверх, вне пределов досягаемости ярко-красного клинка.
Я не стану сражаться с тобой, не стану.

Вейдер медлит. Я знаю, он не хочет меня убивать, знаю, что он не хочет никого пускать в свою душу. Отец, откройся, это я...

- Твои мысли выдают тебя. Я чувствую в тебе добро, конфликт.
Разве это я хочу сказать?
- Нет никакого конфликта.
Разве это ты хочешь сказать?

---
Мальчишка, глупый мальчишка. Ты веришь в те же самые идеалы, в какие когда-то верил и я... Я? Нет, не я... Тот наивный голубоглазый идеалист Энакин верил. А я не верю. Люк, как ты похож на него!

Даже вне досягаемости на возвышении Люк осторожно отходил в сторону:
- Ты не смог убить меня раньше и вряд ли убьешь сейчас.

Нет смысла скрывать, мальчик, ты это знаешь. Светловолосый джедай-недоучка, почему я не могу одним ударом зактнуть тебя - свою совесть раз и навсегда?
Окажись вместо тебя мой собственный призрак лет двадцати с такими же горящими непонятным чувством любви и праведного гнева глазами, я бы нанес этот удар не раздумывая. Люк, ты хуже, чем зеркало - полированную поверхность можно обмануть, тебя - нет.
Нет? Нет, я должен повиноваться моему повелителю. Я не ошибался все эти годы. Я должен повиноваться. я должен.
Ты перейдёшь на тёмную сторону.

- Ты недооцениваешь могущество темной стороны, - не узнаю свой металлический голос, - Если ты не станешь сражаться, ты встретишься со своей судьбой.
Алое лезвие чуть не задело мальчишку. Кто выпустил его?
Мостик с грохотом упал вниз, Люк исчез где-то в куче металлических перекрытий.

- Хорошо, хорошо.
Знакомые слова, знакомый голос. Ведь так когда-то уже было: и эти стены, и этот мальчишка, но с другим именем, и этот голос.

---
Чёрная фигура искала меня: не выключая яркого клинка цвета крови, Вейдер ходил взад-вперед около лестницы.
- Ты не можешь прятаться вечно, Люк.
- Я не буду сражаться с тобой.
Не буду. И вслух, и про себя: не буду.
Никогда.
Никогда. Я обещал. Я должен.
Бесстрашная сестренка Лея, смелый контрабандист и лучший друг Хан, огромный и добрый Чубакка, занудный C-3PO, слишком человечный R2-D2, Ведж, погибшие Бен, дядя, тётя, Биггс, ушедший в Великую Силу Йода. Их образы такие яркие, такие живые, такие печальные...
Никогда.
- Перейди на темную сторону, только так ты спасёшь своих друзей.
Нет, отец, только не это!
Неужели...
- Да, твои мысли выдают тебя. Твои друзья слишком дороги тебе... Особенно...
Из вереницы видений выделилось одно самое родное лицо, обрамленное длинными тёмными волосами. Именно так, как перед прощанием в деревне эвоков.
- ... сестра. Так у тебя есть сестра-близнец? Твои чувства выдали теперь и её. Оби-Ван правильно поступил, спрятав её от меня.
Каждое слово отражалось эхом и с размаху вонзалось где-то в груди.
Нет, только не Лея, только не Лея! только не... Я не могу, нет!
Холодный металл слов продолжал растекаться в воздухе:
- Теперь он окончательно проиграл. Если ты не перейдешь на тёмную сторону, это сделает она.
- Не-е-ет!!!

---
Люк вылетел откуда-то из-под лестницы, из самого тёмного угла. Активированный зелёный клинок на мгновение осветил его лицо, перекошенное дикой злобой и ненавистью. Я даже не узнал его...
Удары сыпались один за другим: теперь он и не думал защищаться, только наступал, сокрушая на своём пути все препятствия.
Неужели...?
Совсем другой светловолосый мальчишка когда-то очень давно точно так же, с таким же выражением лица без страха и памяти шёл вперед. Тот мальчишка давно умер. Или нет?
Люк, зачем? Остановись!
Не я ли хотел этого? Почему сейчас я отступаю? Воля Императора?
Люк, остановись!

---
Передо мной лежала массивная фигура в чёрных доспехах: тяжелый хрип и безжизненная маска, на дающая взглянуть в глаза.
Откуда-то издалека слышалось:
- Твоя ненависть сделала тебя сильнее. Не противься судьбе и займи место отца рядом со мной.
Ненависть?
Что это? Я становлюсь слишком похожим на отца... Его отрубленная механическая рука такая же, как и моя: тоже правая.
Нет. Я не буду. Никогда.
Никогда.
Меч полетел куда-то в сторону: мне больше не нужно оружие. Если я хочу победить зло в Галактике и в самом себе, я не буду сражаться.
- Никогда, я никогда не перейду на тёмную сторону.
Бледно-серое лицо Императора ничего не выразило, но я почувствовал ту неимоверную бессильную злобу, душившую его в тот миг. Он может убить меня, но никогда- на этот раз окончательно - никогда не сделает из меня второго Вейдера.
Никогда.
Теперь я не боюсь.
И Император это понял.
- Вы проиграли, Ваше Величество. Я джедай, каким до меня был мой отец.
- Пусть будет так, джедай.

---
Уже не больно. Уже давно не больно. Не может болеть механическая рука. Не боль - просто констатация факта, что её больше нет.
И это тоже когда-то уже было. Тот же спокойно-приторный голос:
- Если ты не перейдёшь на тёмную сторону, ты будешь уничтожен.
Ярко-синие вспышки: Люк отлетел на край реакторной шахты. Не зацепись он за поломанное заграждение, эта молния сразу бы его прикончила.
- Дурачок, только теперь, перед смертью, ты всё понимаешь.
Потоки электричества: я не вижу лица Люка, но знаю, что на нём сейчас написано.
Нет, старик, ты и прав, и не прав: Люк всё понимает, но не понимаешь ты. Энакин с Люком очень похожи, но в сыне есть что-то, чего не сломить, чего не было в его отце.
- Все твои попытки - ничто по сравнению с могуществом тёмной стороны.
Бело-голубая молния прямо в грудь мальчишки: он упал на пол, под ноги своему мучителю.
- Ты заплатил за свою близорукость.
Что с голосом Императора? Где былое спокойное могущество? Мелочная старческая злоба - злоба даже не на Люка, на весь мир.
Непрерывный слепящий синий дождь и маленькая фигурка в чёрном, скорчившаяся от боли.
- Отец, пожалуйста... Помоги!
Мальчишка то пытался протянуть руку, то отдергиваясь назад под очередным разрядом, ударялся головой об пол.
Император сделал паузу:
- А теперь, юный Скайуокер, ты умрёшь.
На его безобразном морщинистом лице сухие губы вытянулись в подобие садистской улыбочки.
Снова скрежет молний и отчаянные крики Люка.
Почему я так завороженно смотрю на этот холодный огнь? Что ещё я должен вспомнить? Почему не могу защитить единственного человека, прямо сказавшего: "Пойдём со мной", - не ради своего повстанческого Альянса и не ради обретения безграничного могущества, а от чистого юношеского сердца. В конце концов, почему я не могу защитить своего сына?
Нет, Император, я ничего тебе не должен. Как говорит Люк, никогда.

---
Я не сразу понял, что случилось: разряды вдруг прекратились, но в воздухе всё также чувствовалось электричество. Ведйр поднял Императора в воздух, подощёл к шахте ректора и выбросил его, как безвольную и ненужную тряпичную куклу. Вскрик, потом взрыв. Отец упал на пол, задержался на перилах, чуть не последовав за бывшим повелителем в огромную могилу. Подняться было сложно: всё тело болело, но мне удалось доползти до него: Вейдер был ещё жив.
Нужно было торопиться: несмотря на самоуверенные заявления Императора, эскадрилья Веджа влвсю атаковала оставшуюся без щита вторую Звезду Смерти.

---
В коридорах царила паника: пробегавшие мимо штурмовики даже не замечали нас. Люк, кряхтел, надрывался, падал, поднимался, снова падал, но продолжал тащить меня по направлению к ближайшему шаттлу. Несколько раз я пытался сказать, чтобы он бросил меня и быстрее спасался, пока его лихие товарищи окончательно всё не взорвали, но Люк не слушал. Мальчишка вбил себе в голову, что горе-повстанцы будут рады меня видеть. Хотя нет, он просто не думал о будущем... совсем как Энакин, как я.
Больше нет смысла жить. Какими глазами я посмотрю в глаза Леи? Его сестре... моей...
Нет, Люк, всё кончено. Ты это понимаешь, но упрямо не хочешь признавать.
Вот и спусковой трап на шаттл. Тот самый, на котором мы сюда прилетели, тот самый. Последние несколько метров обессилевший Люк волок меня за руки.
- Люк, помоги мне снять маску.
- Но ведь ты умрёшь.
Неужели ты до сих пор не понял?
- Теперь этому уже не помешать, - каждое слово давалось с трудом, но я знал, что должен говорить быстрее, - Позволь мне хоть раз взглянуть на тебя моими собственными глазами.
Последнее желание. Самое последнее. я снова хочу видеть и слышать сам, хочу запомнить этот мир таким, какой он есть, а не таким, каким я должен был его видеть. Пусть даже это будет гибнущий мир второй Звезды Смерти.
Похоже, Люк наконец-то смирился. Странная боль в горле, а потом в груди оказалась обычным человеческим вдохом. Мир вдруг стал слишком цветным, а глаза сына - голубыми до одурения. Хотелось улыбнуться.
- Уходи, оставь меня.
- Нет, ты пойдёшь со мной. Я не оставлю тебя здесь, я должен спасти тебя.
Люк, ты надеешься до конца... и веришь до конца.
- Ты уже спас меня, Люк. Ты был прав относительно меня. Скажи своей сестре, что ты был прав.
Странно чувствовать себя обычным человеком. Откуда-то сверху послышалось: "Я не оставлю тебя..." Я знаю, Люк, я знаю. Спасибо тебе за твоё "никогда".