Фан-творчество (по возможности "фан"), стихи, рассказы, зарисовки... Опции

[DiVert]

Хотелось бы выслушать мнение по поводу данной вещи... Я выложу кусочек, начало, надеюсь, особого отвращения он не вызовет. Вообще это с претензией на юмор... по крайней мере, это моё скромное мнение.



В лучших традициях повстанцев

Часть первая.

Дарети Ллойман

Как сложно хранить молчание…
Давайте не будем драться?
Не стоит беречь дыхание:
Давайте легко смеяться.
Давайте забудем блики
Правительственных интриг?
Давайте станем безлики,
Как сотни героев книг.
Давайте бояться правды,
Она убивает нас,
Давайте страдать бесславно,
Влюбляться – как в первый раз?
И будем на все готовы,
И будем гореть в аду,
За веру возьмем основу
Единства нижайших слуг.
Наивно мечтать о рае,
Себя примерять на крест,
И с каждой десятой пары
Счастливых стрелять невест.
Давайте будем жестоки,
Плевать на кого попало,
Служить только злому року
И черным теням металла.
Во имя Великой Силы,
Давайте мы станем прокляты!
Но только спастись от крыльев
Летящего злого прошлого.

1
Чего стоит право на отставку
Начальник Имперского Центра Разведки Луйс Тривен сегодня был очень беспокоен. Даже беспокойнее, чем обычно. И причиной его невероятного беспокойства был посетитель, которого никто не ждал. Бывают гости, которых не ждут, но которым рады, а бывают другие. Пока что Луйс Тривен не испытывал особенного прилива счастья.
Посетитель носил плащ и черные доспехи, да и вообще воздействовал на всех сотрудников очень подавляюще. А пожелание посетителя вовсе вывело его из состояния удивления, повергнув в состояние, близкое к умопомешательству. С какой такой радости Лорду Вейдеру, у которого и так самые лучшие шпионы и информаторы в Империи, вдруг обращаться к Центру Имперской Разведки? На очень робкий вопрос, напоминающий комплимент, что таких прекрасных кадров, как у Лорда Вейдера, вряд ли удастся отыскать в Центре Разведки, ситх снисходительно пророкотал, что на такие дела ему своих специалистов просто жалко.
Луйс Тривен чувствовал желание побыстрее распрощаться с ситхом, но те самые люди, на которых он возлагал свои самые большие надежды, пока что отсутствовали. Только через сорок минут после первого вызова из динамика донеслось произнесенное женским голосом:
- Сейчас придем, шеф, только ДИшка кофе допьет.
Луйс Тривен вспыхнул, однако, кажется, зловещему гостю было абсолютно все равно, как по панибратски относятся к своему шефу сотрудники Центра Разведки.
"ДИшка", - мысленно повторил Дарт Вейдер.
Не так ли прозвали ту девушку, благодаря которой операция на Серене состоялась?

- Диш, давай, пей быстрее, - Карлин покрутилась перед зеркалом и поправила убранные в пучок волосы. – Нам хотят дать работку.
- А отпуск? – заворчала еще одна женщина. Она крутила в обеих руках бластеры и периодически, прищурив один глаз, целилась в чашку третьей. Женщина, самая молодая из троицы, не торопясь, попивала дымящуюся темную жидкость и грозилась той, что шалила с бластерами, кулаком. – Работу нам хотят дать все, а отпуск – никто.
- Ну, значит, отпуск вытребуем потом, командир, - Карлин одернула китель, который терпеть не могла, но который вынуждена была носить на службе. – Командир! Хватит уже, из-за тебя ДИшка никак не может допить свою гадость.
- Я не пойду. Сходите без меня, - ДИшка, которая была причиной общей задержки, поставила чашку на стол и внимательно посмотрела светло-голубыми глазами на Карлин.
- Что еще за фокусы? – нахмурилась командир.
- Линь, я не могу пойти с вами. Отчитайтесь перед шефом, получите задание, а мне потом все расскажете.
- Хватит выпендриваться, Диш, - Карлин протянула ей заколку. – Давай, шеф не любит, когда мы появляемся лохматыми. А ты, дорогуша моя, лохматая.
- Давно пора было подстричься.
- Иди ты, Линь! – возмутилась Карлин. – Ну, дорогуши мои, давайте, шевелитесь…
- Я не пойду, - повторила ДИшка.
- ДИшка!
- ДИшка – это такой истребитель! – возмутилась она. – Я уже сказала: хватит называть меня подобным образом!
- Диш, лапочка, хватит кобениться, - приобняла ее за плечи Карлин. – С каких пор ты стала бояться нашего славного шефа?
- У шефа гости, - проворчала женщина по прозвищу ДИшка. – Гости, с которыми я встречаться не хочу.
Линь отбросила бластеры на столик и внимательно посмотрела на нее.
- Каких таких гостей ты стала бояться, Дарети?
- О! Хоть кто-то вспомнил, как меня зовут на самом деле! – ДИшка покорно застегнула волосы на заколку. – Может, ты еще и фамилию мою вспомнишь, командир?
- Не отверчивайся. У тебя на лице написано, что тут замешана твоя…
- Молчать! – перебила ее Карлин. – Сейчас наша Диша рассердится и начнет пуляться в тебя молниями!
- Вот две идиотки! – мгновенно отреагировала Дарети. – Как мне надоели ваши шутки! – она резко развернулась, отталкивая Карлин.
- Кажется, наша Диша нервничает, - вздохнула Карлин, обращаясь к Линь. – Это всегда означает неприятности… Диш, ну кто там такой приперся к шефу, что ты не хочешь с ним видеться?
- Тут ума много не надо, чтобы понять, - негромко ответила Дарети. – Дарт Вейдер, собственной персоной.
- Ни хрена! – пробормотала Карлин. – Ну а ты-то чего?
- Во-первых, - загнула палец ДИшка, - мы с ним уже как-то встречались, не при самых славных обстоятельствах. Из-за моей нерешительности едва не провалилась операция на Серене.
- Враки. Ты вытащила ее за уши.
- Я вытащила ее за… Поверьте, девочки, я не так много сделала. И потом… он может понять…
- Но ведь тогда он не понял, - вздохнула Линь. – Ведь тогда ты спокойно сделала все, что надо, получила свою благодарность…
- И сбежала, только задние фары сверкали, - завершила Дарети. – Если помните, я получила приказ о переводе на "Исполнитель", а сбежала из армии. Дезертировала. Меня приняли сюда только потому, что я очень долго каялась, падала в ножки шефу и просила поменять мне фамилию. Ну еще потому, что у меня орден есть. И что я обещала стать гордостью Разведки. Если вы помните, зарплатка моя приличное количество времени капала на счет совсем не мне… А так, меня полагалось расстрелять… На Серене, пожалуй, Вейдеру меньше всего было дела до моей Силы. А теперь – совсем другое дело… Девочки, я не пойду.
- Ну нельзя же служить в Имперской Разведке и бояться Дарта Вейдера!
- Почему? – резонно спросила ДИшка. – Я его не боюсь. Я не хочу с ним встречаться.
- Тебя никто не заставляет встречаться с Вейдером, - фыркнула Линь, заслужив свою порцию взгляда, обещающего все муки ада.
- А шефа ты выручить не хочешь? – поинтересовалась Карлин. – Дорогуша моя, если это мрачное чудо и вправду в его кабинете, нам лучше не выпендриваться. А то сразу видно, какие порядки у нас в Центре Разведки, если подчиненные заявляют шефу: а не хочу я идти, я спать хочу.
- Смерти моей желаешь, - загробным голосом проговорила Дарети.
- Желаю, - таким же манером ответила Карлин. – Все, без шуток. Пойдемте, дорогуши мои. Нас ждут великие дела.
- У-у… Посмотрела бы я на тебя, окажись ты на Серене! Да еще и с Силой! – заворчала ДИшка, убирая бластер в кобуру. – Да еще и с такими соседями! И с такой репутацией! И…
- Линь, заткни ее.
- Заткнись, Дарети! – послушно приказала командир.
- Слушаюсь! – прорычала ДИшка.

В кабинет они вошли чинным шагом, причем, первой туда затолкали ДИшку. Как выразилась Линь – за то, что много выпендривалась.
ДИшка мгновенно сообразила, что взгляд Вейдера направлен именно на нее, поняла, что он вполне легко ее узнал, и едва заставила себя не краснеть самым ужасным образом.
- Это и есть лучшие из лучших? – коротко и недоверчиво спросил Вейдер.
Луйс Тривен прокашлялся и подтвердил, что это так и есть.
- Что ж, хорошо.
"И чего тут хорошего? – подумала Дарети. – Почему вместо меня нельзя было захватить Гремку? Или Мералка. Мералк хотя бы выглядит попрезентабельней!"
- Я хотел бы побеседовать с ними.
Луйс Тривен быстренько сообразил, что его выгоняют, и неторопливо покинул свой кабинет. В конце концов, он тут хозяин только до тех пор, пока не появляется высшее начальство.
ДИшка с тоской поглядела вслед шефу. Этот человек спас ее шкуру, рискуя своей репутацией. Правду сказать, тогда Дарети Шиман переживала не лучшие времена. Когда она сбежала с "Алой звезды", пожалуй, она впервые поняла, что ее не спасет никакая выучка, которую она получила на Йинчорре. Стремление служить Империи и только Империи и невозможность оказаться на "Исполнителе" встали перед ней клином. А Луйса Тривена к тому времени она уже неплохо знала, вот и уговорила выручить ее.
- Что ж, генерал Тривен вас очень хорошо зарекомендовал. Мне нужно, чтобы дело было выполнено в минимальные сроки. Думаю, вы оправдаете свою репутацию.
"Думаю, вы оправдаете свою репутацию! – передразнила ДИшка мысленно. – Какой-то урод (слава Силе, не генерал Тривен, а кто-то другой! А то бы я ему не простила!) собрал нас пятерых в одну кучу, назвал "Оп.Гр.№5" (вот уж фантазии не было у мужика!), накрапал нам репутацию, а мы должны еще и оправдываться!"
- И что нам предполагается добыть? – вяло поинтересовалась Линь. У нее было хорошее свойство: никакого подобострастия перед начальством. ДИшка как-то поспорила с азартной Карлин на целую сотню кредиток, что она не смутится даже перед Дартом Вейдером. Судя по лицу напарницы, она уже поняла, что придется раскошеливаться.
Линь так обрадовала Дарети, что ДИшка даже немного расслабилась. И действительно, максимум, за что она может хорошенько получить по башке – это за то, что дезертировала из армии. Заслуги, конечно, могут сослужить хорошую службу… А о Силе пока волноваться не стоит. Не собирается же она провоцировать Вейдера.
- Информацию, само собой.
- Оригинально, - негромко пробурчала себе под нос несдержанная Карлин. Она явно была несколько сбита с толку, а потому тормоза у нее начали отказывать.
Черная маска немного повернулась в ее сторону. Карлин старательно уставилась в стену и сжала губы. ДИшка переглянулась с Линь.
- Все, что вам будет нужно, – здесь, - ситх бросил на стол инфочип.
- А если нам понадобится что-то еще?
- Разве вы не работаете в Имперской Разведке? – в громоподобном голосе Вейдера явно слышалась ирония.
- Ясно, милорд, - Линь взяла со стола чип. От несильного нажатия воздух над чипом засветился, и появилось небольшое голографическое изображение.
- Думаю, вам он хорошо известен.
- Кто же не знает Принца Ксизора, - ДИшка пожала плечами, - половина Разведки работает на него.
- Все прочее весьма доступно изложено здесь, - продолжил Вейдер. – О вашем занятии лучше никому не знать. Особенно при условии, что половина Разведки работает на него.
- Каковы сроки, милорд?
- Неограниченны. Все должно быть точно и чисто.
- Принц Ксизор – это не повстанческая база на задворках галактики, - Линь выключила голограмму. – Это будет не так просто, - она подняла взгляд на Вейдера.
- У вас весьма хорошие личные дела.
- Личные дела, - вздохнула Линь. – По нашим личным делам видно, что мы уже давненько не бывали в хорошем отпуске. Приказ заняться этим делом ведь исходит лично от вас, милорд? Не посчитайте меня очень нахальной, но такие дела требуют особой отдачи…
- Вы получите, что скажете, - расщедрился Вейдер. Линь сдержанно поклонилась.
- Если по делу появятся какие-то вопросы, лучше обращайтесь лично ко мне, - ситха явно ничуть не раздражала настойчивая просьба женщины. – Я прикажу допускать любого из вашей группы.
- Мы не подведем, милорд, - Линь подкинула чип в руке.
- Да уж, лучше не пытаться меня подводить, - гулко и угрожающе сказал Лорд Вейдер, и вышел. Двери кабинета Луйса Тривена разошлись, пропуская его, и мгновенно захлопнулись.
- А ты боялась, - заметила Карлин, обращаясь к Дарети. – Он очень даже милое существо. Щедрое.
- Надо все-таки познакомить вас поближе, - пробурчала ДИшка, бесцеремонно присаживаясь на край стола своего шефа.
- Ай-ай-ай, а как же хваленая выдержка офицеров имперской армии? Нехорошо сидеть на столе командира!
- Я же не на твоем столе сижу, - огрызнулась ДИшка. – Зуб даю, он меня узнал.
- Ну и что. Ты же сейчас не бездыханное тело. Значит, все в порядке.
- Спасибо за комплимент, - Дарети расстегнула заколку и затрясла головой. – Что там про Ксизора?
- Надо настрочить хорошенький доносик на фаллиена. А?
- Как не фиг делать. Надо только отзвонить Грему и Мералку. Пускай пошуруют на тему: фаллиены и их вред обществу.
- А насчет вреда обществу от нахальных ДИшек? – поинтересовалась Карлин. – Шеф придет, а ты сидишь на его столе.
- А Линь сидит в его кресле, - Дарети качнула головой на действительно уютно устроившуюся в кресле Тривена Линь. После ухода Вейдера она почувствовала невероятное облегчение. – Линь можно, а мне нельзя?

Паренек в шлеме, сидевший на стуле, выпрямив спину, не обратил на вошедшую Дарети никакого внимания.
- Грем! – крикнула она, не дождавшись реакции, подошла ближе. – Грем! Гре-ем!
- А? – паренек стащил шлем. – А, это ты, - вздохнул он. – Что опять стряслось?
- Ты сидишь тут в своей виртуалке и совсем не думаешь, что происходит снаружи.
- Снаружи вы бегаете и отлавливаете государственных преступников, - Грем положил шлем на колени. – Нужна моя помощь?
- Ага, заходил один наш знакомый ситх и очень просил надрать задницу "Черному Солнцу"…
- Дарт Вейдер? – заинтересованно переспросил Грем. – И чего вы меня не позвали? – сокрушенно вздохнул он. Парень видел Вейдера один раз в жизни, и, кажется, очень стремился повидать еще. ДИшка искренне считала его психом.
- А я-то не знала, как отвертеться от встречи с ним! А ты! Предатель! – она села на стул напротив и наклонилась вперед.
- Ну, я-то никуда с "Алой звезды" не сбегал. И на "Исполнитель" меня никто не приглашал. Всем было по фигу, что это я взломал ту заглючившую систему.
- Несправедливость, - хмыкнула Дарети.
- ДИшка, а что, он вправду хочет получить что-то на Ксизора? Но это же невозможно! Ксизор никому и ни до чего не позволяет докопаться… А?
- Бэ. Для этого он и посылает туда нас, а не своих ребят. Надо же попытаться пробить его информационную защиту. Ты мне поможешь?
- Я? Да с удовольствием, - Грем потянулся. – Ах, такая хорошая программка была! – он помахал рукой с шлемом. – Я как раз должен был ее закончить…
- Еще один эротический экшн? – с усмешкой поинтересовалась ДИшка. Только Грему она позволяла называть ее подобным образом. В конце концов, у Серены он тоже был.
- Разговорчики? – поинтересовался вошедший Мералк. – Мне тут Линь сказала… Правда?
- Да… Ну, как твои мысли?
- Должно быть рисково, - ухмыльнулся Мералк. – И можно будет снять эту идиотскую форму, - он дернул себя за китель. – Фигли я из вас самый старший по званию, а должен таскать ее дольше всех?
- На то ты и старший, чтобы таскать.
- А вот Линь она хотя бы идет, - вздохнул он. – А я в ней, как пугало.
- Но-но, - покачала пальцем Дарети. – Нечего наговаривать на форму. Она тебе ничего не сделала.
- Мне понадобится время, чтобы разобрать все то, что там на чипе, - продолжил Мералк. – Да, Диш, а как ты… Ну, старые знакомые, - он многозначительно и шумно задышал.
- Идите вы, лейтенант! – прошипела ДИшка. Похохатывая, Мералк скрылся обратно. – Почему всех так забавляет мое прошлое?
- Потому что гордостей Имперской Разведки с таким веселым преступным прошлым, как у тебя, раз, два – и обчелся, - заявил Грем. – Вся фишка именно в том, что ты официально до сих пор числишься в розыске по… по чему ты там числишься?
- По тому, что я покинула армию по собственному желанию. Пошла погулять и не вернулась… Как ты думаешь, Грем… Реально вывести на чистую воду Ксизора?
- Ну, - паренек положил шлем себе на колени. – Ну, в принципе… Нет ничего невозможного. Только очень странно… По идее, Вейдеру должно было быть гораздо удобнее сделать это не прибегая к официальное разведке. Ксизор легко может раскусить любую официальную деятельность.
- Судя по всему, то, чем мы будем заниматься – совсем не официально, - вздохнула ДИшка. – И если нас в ходе этого пристрелят, еще и скажут, что мы вообще самовольно забрались и наделали гадостей… Сами напросились… И вообще, честно говоря… Я не понимаю, зачем это Вейдеру понадобилась обычная Имперская Разведка.
- Польстился на звездные имена, - буркнул Грем.
- Это ты-то – звездное имя?! – смеясь, переспросила Дарети.
- Да ладно тебе, - Грем перестал крутить в руках шлем. – Надо понять, с какой стороны подобраться к Ксизору.
- Мералк перекинет тебе то, чем снабдил нас Вейдер, но он явно пожадничал, - Дарети провела рукой по волосам. Да, давно пора внять призывам Линь и подстричься… Однако воспоминания о том, когда ее насильно заставляли стричься, не давали самой принять подобное решение. Некоторые фобии были смешны, если учесть, что ДИшка никогда не боялась влезть в какую-нибудь горячую битву. – Я думаю, как всегда, мы отправим Мералка добывать информацию кровью и потом, а сами подождем где-нибудь в более безопасном местечке. У меня появляются нехорошие ощущения каждый раз, когда я думаю об это деле.
- Думай о нем поменьше. Пока что этим делом буду заниматься я. Ну и лейтенант Мералк. А тебе пока надо немного расслабиться. Только что вылезли из пекла, - он вздохнул, - и тут еще одно.
- И все это вместе называется – служба Империи, - вздохнула ДИшка. – Мне гораздо больше по душе быть наемным охотником за головами. Хлопнул кого-нибудь – получил деньги. Хлопнул еще кого-нибудь – получил еще денег… Благодать! – завершила она, вставая на ноги.
- Но ты же, сбежав с "Алой звезды", не сунулась в Гильдию, а пришла сюда.
- Да. И при всем при этом, я нисколько не жалею о таком выборе… Не жалела до последнего времени.
- Ты так волнуешься из-за Вейдера?
- Ну, мало ли… Вдруг он счел мой побег за личное оскорбление?
Какое-то время на лице Грема было задумчивое выражение, но потом он внезапно заржал. Оскорбленная ДИшка развернулась и вышла, скрежеща зубами. Ну да, вам всем смешно. Вы не знаете ничего, что было до Серены. Ведь была причина, чтобы она не желала служить на "Исполнителе", кроме разнесчастной этой Силы!

- Я никак не могу принять твой рапорт, Ллойман. Никак не могу.
- Прошу вас, генерал Тривен! Поймите, я не могу! – она покачала головой.
- Войди и ты в мое положение, - Луйс Тривен постучал по рапорту, который написала Дарети, требуя отставки. – Только что вам дал личное задание Лорд Вейдер. А я возьму и уволю тебя!
- Дело не в том, что он признал во мне Дарети Шиман. Это не имеет никакого значения. Дело будет плохо, если он попробует мысленно одеть на меня алый плащ!
- Я понимаю, Дарети, - Луйс Тривен отодвинулся в кресле и поднялся. – Но я ничем не могу тебе помочь. Я не имею права уволить тебя сейчас.
- Ситх подери! – выругалась Дарети. – Простите, генерал! Можно я сделаю что-нибудь ужасное, и вы выгоните меня взашей? Или в карцер на год посадите? Пожалуйста! Можно я пристрелю кого-нибудь?
- Это будет бесполезно, - устало вздохнул Тривен. – Я все никак не могу понять, каким образом ты сумела вынести все то, что на тебя свалилось. Я, конечно, много слышал о выносливости гвардейцев… Но еще я слышал об их сдержанности и выдержке. Ты под эти параметры никак не подходишь.
- Вот поэтому я здесь, а не там, - она махнула рукой куда-то наверх. – Значит, вы отклоняете мой рапорт?
- Именно. Ты должна понимать, что иного выхода у меня нет. И, чтобы ни у кого не возникло лишних подозрений, я сделаю вид, будто никакого рапорта не было. Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу идти против воли Дарта Вейдера.
- Что-то я не слышала, чтобы он изъявил желание, чтобы я лично занималась этим делом! А можно я прострелю себе что-нибудь и слягу в лазарет? Или спровоцирую кого-нибудь?
- У меня много дел. Я стал начальником Центра Разведки не потому, что выслушивал истерики своих подчиненных…
- То есть, я еще и истеричка, - вздохнула Дарети. – Замечательно… Спасибо, генерал. Извините, что я опять за свое… Позволите идти?
Тривен вздохнул, опираясь на стол руками. Все-таки эта пресловутая ДИшка – умопомрачительная женщина. Никогда не понять, издевается она или скорбит, и уж тем более – смирилась она или не смирилась.
- Какое задание дал вам Лорд Вейдер?
- Он пожелал, чтобы это осталось в тайне, сэр, - чопорно вздернув подбородок, произнесла Дарети.
- Он намекнул, чтобы я хоть застрелился, но сделал все, чтобы вы с ним справились. А я не знаю, о чем речь.
- Иногда в личные разборки Лорда Вейдера с кем ни попадя действительно лучше не лезть, генерал, - спокойно ответила ДИшка.
- Ты свободна. Можешь идти.
Дарети развернулась на каблуках и, чеканя шаг и раздраженно пережевывая что-то несуществующее, направилась к выходу.
- Будь осторожнее со своими словами, Ллойман. Некоторые твои высказывания сохраню в тайне я, но немедленно донесут, куда следует, другие.
- Боюсь, тот, о ком вы говорите, услышал от меня много чего пострашнее, - улыбнулась Дарети сама себе, не оборачиваясь.
- Но не жить же вам вместе, верно? – спросил Тривен. – Ты выполнишь задание, а я обещаю тебе большой оплаченный отпуск.
- Это нам еще Лорд Вейдер пообещал, генерал.
- Я дам тебе второй.
- Тогда я сойду с ума от скуки, генерал. Пообещайте забросить меня на базу повстанцев, чтобы я побегала и постреляла ради разнообразия, а не ползала по вентиляциям и не строила глазки всяким фа… Простите, генерал. Я опять не слежу за своим языком.
- Обещаю тебе базу, - кивнул Тривен.
- Спасибо, генерал. Теперь мне есть, ради чего жить дальше.
Тривен усмехнулся и покачал головой.




конец первой главы =)

Сообщение отредактировал DiVert - 7 Июнь 2006, 15:25

[DiVert]

А теперь начинается...


Часть вторая

Рашиль – Алая воительница

Такое блаженство – стоять на коленях,
Такое блаженство – любить преисподнюю,
Никто не боялся погибнуть в движении
По слову зловеще горящего солнца.
Странно вспомнить жестокие принципы
По которым жили, которым верили,
Как в тело впивались острые спицы
Колес временных справедливого рвения.
И было за счастье ударить точно,
Чтоб твой соперник давился криком,
Чтоб кровь пузырилась, горячая, сочная,
Чтобы себя представлять великим,
А следом – за эту попытку падать
В ноги наставнику за наказанием
И даже от боли уже не плакать,
И тихую ненависть зря утаивать.
За каждый удар благодарно склоняясь,
В себе воспитать только гордость и жесть,
И обещать, этот мир проклиная,
Всему живому кровную месть.
Но в тот же момент вспоминать положения,
Ничтожество жизней – своей и чужих,
Помнить, что все это – ради служения…
Такое блаженство – служить…
1
Йинчорр
Я родилась на Йинчорре. Как ни странно это слышать, это действительно так. Во всем этом был какой-то непонятный рок… Я родилась на Йинчорре.
Я не знаю своих родителей, равно как и не знаю, кем они были. Можно полагать, раз уж во мне есть Сила, что кто-то из них был джедаем… Сбежавшим джедаем, например. Но сколько я себя помню, вокруг меня не было ничего, кроме этой пустынной планеты. Воспоминания детства все связаны только с ней… Только какое у меня было детство?
Йинчорр – планета, где воспитывались будущие гвардейцы Личной Гвардии Императора. И я наблюдала это с самого детства. Я не понимаю, почему меня не убили: ведь я только всем мешала, никто не знал, откуда я взялась… Но я жила и наблюдала за тем, что происходит на Йинчорре, плохо что понимая, но ничего другого не зная в жизни. Мне очень нравились таинственные и грубые люди в алых плащах, меня пугали жестокие мальчишки, которых натащили сюда непонятно откуда, и из которых воспитывали блестящих воинов, готовых жить во славу Императора и умереть ради него. Так до шести лет я была всего лишь наблюдательницей. Никто обо мне не заботился, я спала, где придется, крала одежду и еду, бродила, где мне вздумается, получала множество подзатыльников, но никому не приходило в голову избавиться от меня. Вероятнее всего, я казалась им таким же предметом обстановки, как жесткие койки или тренажеры в мрачных холодных залах.
Когда мне исполнилось шесть лет, кто-то из воспитанников постарше решил, что мне совершенно не обязательно жить. Может быть, я украла у него котлету за обедом, а он это заметил… В общем, он пришел меня убить. Я это сразу поняла – у него было такое лицо… Я была такая маленькая и беззащитная, и я понимала, что плакать и кричать будет бесполезно. А рядом со мной на столике лежал вибронож. Я схватила его и всадила ему в живот прежде, чем он успел это понять. Он просто не ожидал, что я могу оказаться опасной.
Так что первый раз я убила, когда мне шел седьмой год.
После этого ко мне пришел кто-то из взрослых людей, называвших себя наставниками. Наставник не стал отбирать у меня мой вибронож, в который я вцепилась, как в свою последнюю надежду, а взял меня за воротник и приволок в какое-то длинное помещение с низким потолком, холодное и сырое. Там в ряд вдоль стен стояли железные койки, и на них сидели какие-то мальчишки, при появлении наставника вскочившие на ноги. Мне указали на койку и сказали, что отныне я буду жить здесь. И я буду жить, только если буду выполнять все приказания.
С тех пор началось мое перевоспитание. Вернее, воспитание. Это мальчишек нужно было перевоспитывать. Они, в большинстве, привыкли к более комфортной жизни, к тому же, они не были изначально так безразлично жестоки, какими от них требовали быть. А я уже была к тому времени насмотревшейся страшных картин "воспитания".
Я была единственной девочкой не только здесь, в этой комнате, где нас было тридцать человек. Я была вообще единственной на Йинчорре. Женщинам нет места в Алой Гвардии, но я каким-то образом в ней оказалась.
Нас учили не бояться смерти. Ни чужой, ни своей. Нас заставляли убивать, иногда даже друг друга. Каждый был сам за себя, несмотря на то, что все всегда были где-то рядом. Нас учили терас каси, эчани, другим боевым искусствам, нас учили великолепно стрелять, мы изучали психологию человека, его слабости, чтобы использовать их. Но самое главное – нас учили, что все должны жить только ради Императора. Он был нашим богом. Каждый из нас мечтал хотя бы однажды увидеть его, а потому борьба за похвалу Старшего Наставника была жестокой. Он говорил, что только лучшие из нас станут гвардейцами… А каждый из нас считал достойным именно себя.
Мне было тяжело, я помню это. Видимо, никто не понимал, почему какая-то девчонка замешалась среди воспитанников, но почему-то это так и оставалось. Я росла, привыкая к тому, что жизнь – это борьба, и что если я не буду одна, то меня убьют. К тому времени во мне уже неплохо развилась Сила. Я, само собой, и никто из тех, что был в моей группе, не знали, что это – Сила. Но в драке я прибегала к ней, не задумываясь. Но наставники прекрасно понимали, что это такое. И тогда – я хорошо это помню – однажды мне приказали идти к Старшему Наставнику.
Я помню, что я боялась его. Но это надо было скрывать, потому что тот, кто боится – он всегда слаб. Я спрятала вибронож за поясом – он так и остался при мне, а мне было уже двенадцать. Но Старший Наставник не принялся отчитывать меня или не назначил мне какого-нибудь страшного наказания. Пока я с восторгом пялилась на его алые доспехи и плащ, он приказал мне поднять камень. Я только направилась к камню, как он приказал мне сделать это, не сходя с места.
Используя Силу – но тогда я не знала, что использую Силу – я выполнила его приказ, и многие другие приказы. Он похвалил меня и сказал, чтобы я никогда не прибегала к "такому искусству" вне его кабинета. Приказание Старшего Наставника было законом, и я не вздумала бы нарушать его. Потом он сказал, что если я буду послушна, я непременно получу право носить алый плащ. А потом он сказал, что я не имела право прийти сюда, к нему в кабинет, с оружием – вероятно, он заметил мой вибронож, – и меня опять наказали.
Наказания были разные. Чаще всего, нас просто жестоко избивали. Или сажали в узкую камеру, где мы могли только стоять, и куда едва проникал воздух, на несколько дней, без еды и воды. Или пропускали через нас ток – не смертельный, но при постоянном соприкосновении он вполне мог свести с ума… Так что детство у меня было не очень веселое.
Наше обучение продолжалось. Мы изучали не только боевые искусства и прочие премудрости боя, нас обучали тактике, и даже хорошим манерам. А потом нас заталкивали обратно в сырую комнату, где мы спали, и даже там я не могла расслабиться. Никто не мог. Мы ненавидели друг друга, и хотя нам якобы запрещали драться, мы за спинами наставников избивали друг друга до полусмерти, иногда даже до смерти, и нас никто не наказывал.
Нам просто запрещали дружить. Обстановка была совсем не та, чтобы между нами возникали теплые товарищеские отношения, но даже если вдруг кто-то начинал с кем-то разговаривать, и это не кончалось дракой, немедленно находились те, кто доносили наставникам, и нарушителей наказывали очень строго.
Мне было тринадцать лет, когда я познакомилась с Рилом.
Вернее, я была с ним в группе всю жизнь, но я никогда не знала даже, какие имена у этих ребят. Моим именем тоже никто не интересовался. А я знала свое имя, оно было вышито на моей рубашке, которую я всегда носила. Потом ее у меня отобрали, но к тому времени я уже научилась читать и узнала свое имя. Меня звали Рашиль.
Однажды вечером, после очередных занятий, ко мне направился с другого конца нашей спальни парень из моей группы. Никто не обращал на него внимания, следили только исподлобья. Каждого волновало только, будет ли драка с ним непосредственно. Все остальное не имело значения.
Я поняла, что он идет ко мне. Я приготовилась драться, но он молча смотрел на меня какое-то время. Потом глухо спросил, делая упор на "тебя":
- У тебя есть вибронож?
Нам запрещалось иметь личное оружие. Все отбиралось у нас сразу после занятий, но мне удалось сохранить мой вибронож, который спас мне жизнь, у себя. Я не понимала, зачем он спрашивает. Все знали, что у меня есть вибронож, но никто не решался доносить на меня. Меня боялись.
- У меня, - кивнула я.
- Дай его мне, - сказал он. – Я верну его тебе завтра.
- Почему я должна его давать?
- Я хочу убить одного человека, - сказал он, - но мне не поможет терас каси.
- А если тебя поймают и отберут мой нож? – спросила я.
- Тогда ты можешь попытаться меня убить, - спокойно ответил он.
Я дала ему вибронож. Это видели другие, но только один из них двинулся к дверям, как я хорошенько врезала ему в челюсть. Парень, взявший у меня нож, развернулся и ушел к себе на койку.
На следующий день он подошел и вернул мне нож.
- Ты убил этого человека? – спросила я.
- Да, - ответил он, внимательно глядя мне прямо в глаза. У него были черные-черные глаза. Он был одним из лучших воспитанников из нашей группы. Может быть, даже лучше меня. Я просто не пользовалась Силой. В те времена, когда я прибегала к ней в драке, никто не мог победить меня.
Потом пришел какой-то наставник, схватил меня за руку и поволок к Старшему Наставнику. Мне предъявили обвинение, что я убила одного из наставников, преподавателя эчани. Якобы вибронож есть только у меня. Я знала, что это был тот парень, но не стала выдавать его, не потому, что во мне заговорил героизм, а потому, что я была слишком гордая, чтобы оправдываться. Меня избили тогда очень тяжело, потом бросили на мою койку в спальне, и я пошевелиться не могла. Видимо, рассчитывали, что меня добьют мои одногруппники – так, в основном, отлеживаться предлагали в лазарете. Они все-таки не хотели слишком часто терять воспитанников.
Но меня никто не убил. Когда я пришла в себя, я заметила над собой опять того же самого парня.
- Спасибо, - сказал он.
Я и слова-то такого не знала.
- За что? – спросила я.
- Ты не выдала меня, - недоумевая, ответил он. – Почему?
- Мы в расчете, - ответила я. – Ты не дал им меня убить.
Он действительно охранял меня, пока я была без сознания. Это было нечто из ряда вон выходящее.
С тех пор между нами появилось что-то, что можно назвать дружбой, только очень странной. Я узнала, что его зовут Рил, но он никогда не называл меня Рашиль. Он придумал мне прозвище: Алая воительница, - и называл меня только так.
С точки зрения нормальных людей, это не было дружбой. Мы редко разговаривали, только перебрасывались парой фраз. У нас не было бесед просто так, только по делу, если таковое возникало. Иногда мы просто сидели рядом, спиной друг к другу, и молчали. А еще чаще – мы дрались. Нас заставляли драться. Наставников просто бесило наше неповиновение. Нас били вместе и по отдельности, держали без еды неделями, но чаще – заставляли драться друг с другом, пока один из нас не начинал захлебываться собственной кровью. Они хотели заставить нас покориться их воле, заставить нас прекратить то, что называется "дружбой". Но у них ничего не выходило. Как только я выходила из лазарета, едва мне вправляли ребра обратно, Рил опять приветствовал меня.
За это нас очень не любили наставники. Но они не хотели убивать таких хороших во всем остальном воспитанников, поэтому они просто хотели, чтобы мы с Рилом возненавидели друг друга. А у них не получалось это сделать.
Так прошло около полутора лет. И однажды меня опять позвал Старший Наставник. Только на этот раз он приказал мне раздеться. Он изнасиловал меня. Я плохо понимала, зачем он это делает, да и что он вообще делает. Инстинкты у меня, как и большинства парней, были притуплены постоянными занятиями. А потом парней и вовсе кастрировали, чтобы лишние инстинкты не мешались. Но тогда я была очень зла на Старшего Наставника. Поэтому на следующий день я сказала Рилу, что собираюсь его убить.
Это было рискованное предприятие. Он предложил мне свою помощь, но я отказалась. Старший Наставник был прекрасным бойцом, но на моей стороне был гнев, ненависть, и была Сила. Да, я по-прежнему выполняла его приказ не действовать Силой нигде, кроме его кабинета. Моя личная неприязнь не имела отношения к тому, что мне приказывали. Но ведь дело было именно в его кабинете. Ребром ладони я перебила ему горло, воспользовавшись Силой, чтобы оттолкнуть его. Через мгновение после этого в кабинет ворвались другие наставники.
Я плохо помню, что было потом. Только то, что меня не прекращали мучить еще долгое время. Есть вещи страшнее тока и ударов ногами. Я и раньше испытывала их на себе, но тогда…
Потом мне сказали, что через три дня меня казнят. Через три дня – чтобы я немного оправилась физически, и меня было приятнее казнить. И еще потому, что должен был прибыть новый Старший Наставник.
Но я все равно была рада. Я сделала то, что должна была сделать, к тому же, я победила в бою эталон воина – Старшего Наставника.
И меня непременно казнили бы, если бы не случай, спасший мне жизнь.