Рассказы о далекой галактике Опции

[V-Z]

Собственно, оно и есть. Мои рассказы по ЗВ. Разные эпохи, разные персонажи, разные судьбы.

Ветер Орд Мантелла
Орд Мантелл. 3950 BBY
Все кантины похожи друг на друга. Трудно придумать что-то новое; любому известно, что должно присутствовать в таком месте. И лишь очень состоятельные люди могут позволить себе эксперименты, не боясь отпугнуть клиентов.
Так что эта кантина ничем не отличалась от других. Зал с неярким светом, стойка, за которой расположился четырехрукий дроид-бармен, рассыпавшиеся по залу столики; у стены некоторые из них были разделены перегородками.
В одном из таких «отсеков» ссутулился крепкий человек в темно-зеленом комбинезоне. Не особенно примечательное лицо – ни усов с бородой, ни каких-либо шрамов… Даже запомнить сложно.
Стакан уже давно опустел, но человек не спешил к стойке за новой порцией. И лишь смотрел в противоположную стенку; если бы кто-то заглянул ему в лицо, то увидел бы застывающую тоску в глазах.
– Не помешаю?
Человек повернул голову; пришлось ее еще и поднять – подошедший был весьма крупным. Массивный синекожий и угрюмый фиорин в коричневой куртке и с таким же стаканом в руке.
– Только тут есть свободное место, – пояснил фиорин.
– Садитесь, – махнул рукой человек. – Мне сейчас и хатт не помешает…
Разрешение было не особо вежливым, но фиорин спокойно сел напротив, пропустив слова мимо ушей.
Теперь человек, вновь вернувшийся к созерцанию стенки, вынужден был смотреть сквозь соседа. И мысленно удивился – какое похожее у них выражение лица.
Видно, фиорину пришла в голову та же мысль.
– Похоже, нас в жизни приложило одной бедой, – усмехнулся он.
– Война пару лет как закончилась, – вяло пожал плечами человек. – Она полгалактики приложила; таких удрученных, как мы, миллионы наберутся.
– Возможно, – фиорин повторил тот же жест и поднес стакан к губам.
При этом рукав немного сполз, обнажив извилистый шрам.
Человек мгновенно напрягся; тоска из глаз словно испарилась, сменившись холодным, колючим вниманием.
И в то же мгновение очень похоже напрягся фиорин, встретившись взглядом с соседом.
– Соскользнувший удар виброножом, – отчетливо произнес человек. – Был направлен в горло, но ты подставил руку.
Фиорин со стуком опустил стакан на стол. Указал пальцем на правую ключицу собеседника.
– А там должен быть шрам от боевой перчатки. Удар шел в голову, но ты дернулся в сторону.
– Есть, – улыбнулся человек, погладив ключицу. – Заживало долго, хотя и быстрее, чем у остальных…
– Но лицо у тебя тогда было другое, – заметил фиорин. – Лишь взгляд – такой же.
– Я ши’идо, – проронил его сосед. – Капитан Уэллор Хест, к вашим услугам.
– Капитан Гев Хаттар – к вашим, – отрекомендовался фиорин.
Теперь оба даже отдаленно не напоминали обычных посетителей кантины, пришедших лишь за выпивкой. Совершенно одинаковые холодно-оценивающие взгляды; напряженность сменилась расслабленностью – из тех, что продолжаются смертельным ударом.
Они уже встречались ранее, и эта встреча едва не закончилась гибелью обоих. Правда, обе группы тогда не смогли полностью выполнить задание.
Ши’идо из группы «Теш»* – диверсионного и ликвидационного спецназа Республики.
Фиорин из группы «Тень» – диверсионного и ликвидационного спецназа Империи Ревана.
Профессионалы с разных сторон.
– Думаю, здесь беседовать не стоит, – не отводя взгляда от лица собеседника, сообщил Хест. – Выйдем?
– Похоже на то, – кивнул Хаттар. – Подождешь минуту? Хочу стакан отнести к стойке.
– Мой не захватишь?
– Без проблем.
Со стороны это могло показаться обычной беседой приятелей или просто знакомых. Встретились, поговорили, решили куда-то сходить… чего удивительного?
Чтобы понять истинный смысл ситуации, надо было самому быть профессионалом того же уровня.
Хаттар прямо от стойки направился к двери; Хест догнал его у выхода.
– После вас, – вежливо улыбнулся фиорин.
– Благодарю, – в тон ему отозвался ши’идо и, шагнув на улицу, мгновенно развернулся. Хаттар невольно задержался, автоматически приподняв руку к вороту.
Хест усмехнулся. Фиорин, помедлив секунду, усмехнулся в ответ.

– А ты вообще по какому оружию специалист?
Они выбрались на крышу одного из крупных зданий; плоская площадка была совершенно пуста. Погода сегодня была не особенно ветреной, так что можно было спокойно постоять у перил и поговорить.
– Я почему спрашиваю, – развил мысль Хаттар, – стрелял ты тогда очень точно. Но и ножом меня ткнул более чем качественно.
– Предпочитаю огнестрельное, – ответил Хест. – Вибронож – это для близких дистанций; владею им хорошо, но предпочитаю не доводить до такого боя. Ты своей перчаткой мне доказал, что предпочтение правильное.
– Всегда рад помочь, – хмыкнул Хаттар.
Тихий ветер Орд Мантелла касался лиц, слегка трепал волосы человеческого облика ши’идо. Головные щупальца фиорина для него были слишком тяжелы.
Хаттар опустился на шероховатый бетон, прижавшись спиной к перилам. Хест, подумав, тоже сел, скрестив ноги.
– Так скверно, как после той операции, я себя никогда не чувствовал, – вдруг сказал фиорин. – Не из-за раны… подержал руку в кольто, сколько понадобилось, и готово… Но там мы впервые напоролись на таких же профи, как мы сами. А если вспомнить, что кое-кто к нам именно из «Теша» попал, то, может, и на сослуживцев. Только… врагов. Защищающих врага.
– Защищающих Республику, – напомнил Хест. – Которой мы присягу давали, капитан.
– Скажи, капитан, – Хаттар выделил звание голосом, – она того стоит? Республика эта? Ты же по долгу службы должен был многое знать…
– Еще бы, – мрачно согласился Хест. – Как и ты, кстати, – об Империи Ревана.
– Тебе сколько лет? – поинтересовался фиорин.
– Сто тридцать два. А тебе?
– Сто двадцать девять**. Значит, ты и в Мандалорианских Войнах участвовал?
– Я и Войну Ситхов застал… как и ты, наверное.
– Именно… Так вот, ты войны изнутри видел. Скажи сам – Республика себя как вела? Кун приземлился себе на Корусканте, прошелся до зала Сената, вытащил своего ученика и ушел обратно… без потерь, считай. И это на столичной планете! Чего стоит ее оборона, а? А потом… когда кланы Мандалора крошили республиканцев в салат… пока не пришел Реван и его джедаи. Которых упорно не хотели пускать на войну. Думаю, если б он послушался, то джедаев бы от кресел оторвало только взрывами у порога Храма.
– Ты мне историю войны не рассказывай, – заметил Хест. – Знаю я все это. А еще помню, что потом Реван крушил тех, с кем бился плечом к плечу. И что посылал твоих коллег за своими товарищами из Ордена. Знаешь, для меня это тоже не сильно приятно выглядит.
– Мы сейчас на дипломатов похожи, – фыркнул Хаттар. – Которые доказывают всей Галактике, что их враги – исчадие зла…
– Вот именно, – кивнул Хест. – Так что… все равно тут мы друг друга не убедим.
Они вновь замолчали; ши’идо вслушался в ветер Орд Мантелла.
– Почему ты здесь? – вдруг спросил фиорин.
– Что? – в голосе Хеста скользнуло удивление.
– Со мной все понятно. Реван и Малак проиграли, Империи больше нет… А ты? Республика ведь победила. Ты почему сидишь и напиваешься в кантине?
– Есть причины.
– Какие, интересно? – раздраженно бросил Хаттар. – Свои я знаю… как мне было скверно, когда Империю добили… А у тебя что за повод для отчая…
Он осекся; ши’идо полоснул по собеседнику бешеным взглядом.
Но через секунду злость из глаз ушла; Хест отвернулся, глядя куда-то в пространство.
А потом заговорил.

– Ты спрашиваешь, что за повод для отчаяния, капитан? Ты искренне считаешь, что знаешь, что такое отчаяние? Разочарование? Крушение надежд? Позволь тебе добавить еще одну причину разочароваться – ни хатта ты не знаешь.
Представь, что ты на моем месте. Ты поступаешь сперва в республиканскую армию; потом, после нескольких операций, твой капитан рекомендует тебя к переводу. И через некоторое время ты уже беседуешь с человеком с вежливой улыбкой и стальным взглядом; сотрудником РСБ, из отдела спецопераций. И, выслушав его, ты киваешь: «Да, я согласен».
И с этого дня начинается твое обучение на оперативника группы «Теш». Изнурительные тренировки, сравнимые, наверное, только с мандалорианским воспитанием. Из твоего изменчивого тела выжимают все возможное; точно так же, как от твоей соученицы-тви’лекки требуют максимальной ловкости и скорости, а от крупного и мощного человека – высочайшей силы удара. Инструкторы определяют сильные стороны каждого, и строят процесс так, чтобы именно они развивались, одновременно устраняя слабости тела и характера.
Ты не раз встречаешься с тем человеком из РСБ; он оказывается подполковником по фамилии Кэрейм, куратором оперативной работы «Теша».
А потом – задания, отчеты, поддержание формы, задания, отчеты, поддержание формы… Постепенно ты проходишь путь от рядового до капитана. Ты хранишь в тренированной памяти великое множество планет, на которых побывал; там же хранятся лица тех, кого тебе пришлось убить. Но это не особо волнует: стоит ли задумываться об устраненных врагах?
Потом приходит война. Та, с мандалорианами. Ты работаешь на захваченных планетах, устраиваешь диверсии… рана, оставленная на боку клинком солдата Мандалора, заживает две недели. А бластерный ожог – еще дольше.
Ты действуешь, и понимаешь, что один спецназ ничего не решит. Да, можно устраивать саботаж, убивать коллаборационистов и командиров… но все равно Мандалор уверенно теснит Республику.
Потом приходит весть о генерале-джедае, выступившем против врагов. И очень скоро – известия о новых и новых победах. Имя Ревана на слуху у каждого, и сердце постепенно наполняется уверенностью в том, что Республика выстоит. Как и раньше. Как и всегда.
Битву при Малакоре ты пропускаешь; тебе поручают ликвидировать мандалорианского командира, который со своим отрядом удерживает мощную боевую станцию. Ты выполняешь задание, но поединок с целью едва не становится для тебя последним.
И лишь выйдя из госпиталя, ты сталкиваешься со своим знакомым, таким же оперативником «Теш», только в звании майора. Он работал вместе с Реваном, и был при Малакоре.
Ты хочешь расспросить его о победе, окончательно сломившей хребет врагу… но майор при первом упоминании сереет лицом и отмалчивается. И очень неохотно отвечает на вопрос «где теперь Реван?». Да и ответ невнятный – мол, ушел куда-то…
А потом… а потом Реван возвращается. С солдатами. С кораблями. И бьет по Республике. И адмирал Саул Карат, державшийся до последнего, отбивший несколько штурмов мандалорианского флота, теперь разбивает республиканские эскадры и бомбит планеты.
Ты не веришь. Не хочешь верить – но все именно так. Последним доводом становится известие о том, что многие из твоих товарищей теперь на его стороне. И применят все, чему их обучила Республика, – против нее же.
И вот тогда ты действительно принимаешь эту войну близко к сердцу. Ты сражаешься. Ты командуешь группами. Твои друзья и подчиненные не появляются на мостиках кораблей или в рядах десанта, но их война – не менее важна и жестока.
Республика все же добивается своего. Ревана нет. Малак мертв, рассечен мечом на борту своего самого страшного оружия. Ты вновь видишь вокруг мир… пока по Галактике вновь не начинают бродить ситхи.
Автономные подразделения «Теша» мечутся по всему известному пространству, разыскивая врагов и пытаясь перехватить их. Получается плохо. Но заодно ты и твои друзья наводите порядок на многих планетах; доходят слухи, что тем же самым занимается некий джедай, имени которого ты так и не узнаешь.
И вот – все. Флот нового Темного Лорда уничтожен над Тарисом, и ты возвращаешься на Корускант, в штаб.
А тебе просто не отдают приказов. Даже не говорят: «отдыхайте, капитан, пока работы не предвидится». Отделываются какими-то расплывчатыми фразами.
Ты ничего не понимаешь. Пока случайно не наталкиваешься на подполковника Кэрейма, того самого куратора… На нем лица нет. Обычная маска вежливого спокойствия не то что треснула – вообще пропала. Ты изумляешься – в первый раз видишь таким этого выдержанного и хладнокровного человека.
И именно Кэрейм тебе все объясняет. Сбивчиво, местами путано, но в целом очень понятно. Но лучше бы не понимать…
Мирное время. Настало мирное время… и диверсанты с ликвидаторами больше не нужны. Даже наоборот – вредны для нынешнего положения. Короче говоря, группу «Теш» расформировывают.
Кэрейм рассказывает, как пытался отстоять проект, которому он сам посвятил тридцать два года жизни… он-то хорошо нас понимает, поскольку сам начинал оперативником, и уже после ранения перешел на штабную работу.
Но у подполковника не выходит. Сам он еще на службе только потому, что числится в РСБ, а не в «Теше». Вообще, нас всех просто не существует. Официально в нашем демократическом и справедливом государстве нет такого спецназа и никогда не было; каждый из оперативников, инструкторов и кураторов залегендирован. Вот теперь эта легенда и станет для него настоящей жизнью… причем единственной.
И тебе вскоре присылают то самое сообщение об увольнении. Маленькое пособие с невнятным обоснованием «как лицу, принимавшему участие в войне». «Принимавшему участие», банта поодоо!
И ты вспоминаешь, что по легенде ты – просто системотехник. Причем отнюдь не высшего разряда, дабы твоя личность не привлекала внимания. И теперь надо как-то искать работу, где согласятся на столь невысокую квалификацию…
Ты помнишь, что обиженные профессионалы «Теша» могут натворить очень и очень многое в отместку. Но очень быстро осознаешь, что все планы мести так и останутся планами… потому что составная часть нашей подготовки – это верность Республике. Она вошла в наше сознание и наши души… стала одним из краеугольных камней нашего мышления. Мы можем сколько угодно злиться на тех начальников, которые решили поскорее расформировать опасную и инициативную группу… но мы просто не в силах повернуть наше мастерство против государства. И мы не поворачиваем. Мы живем… с трудом привыкая к жизни «обычных» обитателей Галактики.
Даже если найдется та, что полюбит тебя… даже если будут дети… ты все равно не сможешь рассказать о своем прошлом почти ничего. Потому что у тебя на счету три десятка сольных операций… и девятнадцать из них проходят под грифом «Совершенно секретно». Шесть проводились в тех местах, где Республики никогда не было, нет и не будет, согласно разным договорам. А еще о пяти тебе и вспоминать не хочется… такими они были.
Вот поэтому тебе остается только пытаться напиться в кантине, и надеяться, что твое изменчивое тело и подготовка однажды ослабят цепи и позволят тебе по-настоящему захмелеть. И знать, что это маловероятно.
Ну так что такое отчаяние, капитан?

Ши’идо замолчал. Попробовал сомкнуть пальцы на отсутствующей бутылке; вяло усмехнулся нелепому жесту. Пожал плечами.
– Извини, – глухо произнес Хаттар. – Не думал, что это тебя так коснется… хотя должен был сообразить.
– Извинения… почти приняты, – не замедлил с ответом Хест. – Вопрос за вопрос, капитан?
– Какой? – удивленно повернул голову фиорин.
– Почему ты не мстишь? Я ведь вижу – ты в том же состоянии, что и я. Но я верен Республике… а тебя это не сдерживает. И я знаю, что многие из служивших Ревану после окончания войны пытались продолжать бороться. Почему ты этого не делаешь? Выучка «Тени» обеспечивает достаточный профессионализм, чтобы тебя не поймали.
Фиорин ответил не сразу. Слегка ссутулился, опустил глаза, разглядывая серый бетон крыши. Чуть приподнял ладонь, ловя кожей потоки ветра.
А потом заговорил.

– Ты спрашиваешь – почему, капитан? Ты хочешь знать, почему я пришел в кантину за стаканом, а не к торговцу за взрывчаткой и оружием? Что ж, я отвечу. Представь теперь ты себя на моем месте.
Ты – солдат. Хороший, умелый солдат. Больше интересуешься рукопашным боем, чем бластерами, но это понятно… такие предпочтения нередки среди твоих сородичей. Ты обучаешься, оттачиваешь боевое мастерство все лучше и лучше, и в итоге попадаешь в спецназ. Не «Теш», конечно… в это время ты и не знаешь о существовании такой группы. Обычный армейский спецназ.
Потом приходит война – та самая, с кланами Мандалора. И ты с товарищами оказываешься на переднем крае. Бьешься со всей яростью, свойственной твоему народу.
Несколько раз получаешь ранения, иногда – серьезные. Но твой организм успешно с ними справляется.
И постепенно ты все больше начинаешь уважать противников. Они завоевывают – но не зверствуют. Они по-своему справедливы и честны; правда, отнюдь не все согласны жить по законам общества воинов, но это уже иная проблема.
Один раз ты и еще четыре взвода удерживаете наземную станцию в течение трех дней; после чего мандалорианский командующий предлагает вам уйти, признавшись, что впечатлен мужеством. Твой командир соглашается; люди ему дороже станции, не имеющей, в общем-то, великого значения. Потом его за это пытаются судить, и только вмешательство генерала, а потом – сотрудника РСБ, который сам был в нашей группе, отводит угрозу.
Однажды ты, задержавшись в штабе после планирования операции, видишь, как знакомый аналитик за компьютером задумчиво закусывает губу; ты уже знаешь, что для него это признак исключительного волнения.
Ты задаешь прямой вопрос. Замявшись, он объясняет, что провел несколько расчетов, и у него выходит, что Республике не продержаться больше года. Если не появится какой-то новый фактор… может, кланы и не покорят Галактику, но Республика перестанет быть.
Ты никому об этом не говоришь, даже своему отряду. Зачем? Что бы там ни было… тебе остается только продолжать бой. Потому что ничего другого ты не умеешь.
А потом появляется этот «новый фактор». Джедай по имени Реван и другие рыцари.
Ты оказываешься рядом с ними с самых первых операций, и с восхищением следишь за тем, как Реван сражается, отступает, учится на своих ошибках – и не повторяет их.
Вновь появляется надежда, которую ты раньше заменил чувством долга. И символом этой надежды становится Реван.
Ты пропускаешь Малакор, потому что по личному приказу командующего несколько групп спецназа работает в других точках. Кто-то успешно, кто-то – нет…
Ты оказываешься в той части флота, которую Реван уводит за собой, а потом ожидаешь его возвращения. За это время ты очень многое успеваешь обдумать, и прийти к выводу, что Республика в ее нынешнем виде просто не способна противостоять серьезной угрозе. Слишком много ошибок, слишком много взаимных неурядиц. Ты помнишь разрушенные города на Катаре***, и знаешь, почему жители поспешно эвакуировались, а не попросили Республику о помощи. Ведь Катар не входил в состав государства… и Сенат даже и не подумал бы оказать им помощь.
А потом возвращается Реван, и ведет себя так, будто прочитал твои мысли. Впрочем, только ли твои? Ты знаешь, что почти все, собравшиеся здесь, думают точно так же.
Он приходит с новым флотом. И объявляет о намерении перестроить Республику; те, кто еще не согласны, поддаются силе его убеждения. Мрачный Малак за спиной командующего служит дополнительным стимулом… хотя Реван никогда не наказывает за несогласие.
Для нас, обычных солдат, мало разницы между джедаями и ситхами; поэтому все только пожимают плечами, когда Реван и Малак берут себе новые титулы.
А потом Темный Лорд внимательно изучает личные дела спецназа, и ты, вместе с еще парой десятков, оказываешься в числе отобранных. Тебе объясняют, что у всех из этой группы есть чувствительность к Силе. Небольшая; полноценным джедаем или ситхом не стать. Но если правильно развить этот талант, он станет отменной защитой и оружием.
Вас отвозят на Коррибан и препоручают худому лысому человеку в татуировках – настоящему ситху. Его зовут Ютар Винн, и он смотрит на вас очень скептически. Но приказ есть приказ, и обучение начинается.
Из вас успешно делают куда более смертоносных бойцов, чем ты мог себе раньше представить. Вас натаскивают на схватки с обычными солдатами, боевыми дроидами, даже джедаями… последнему уделяется немало времени.
Иногда вас отправляют проверить себя в деле на других планетах. Пару раз ты работаешь вместе с боевым дроидом, созданным лично Реваном; профессионал высокого класса, но с очень своеобразным взглядом на жизнь.
Обучение завершено, и «Тень» начинает работать все более и более активно. Вам удается захватывать даже рыцарей Ордена, и передавать их в руки Ревану; говорят, что он переводит их на сторону Империи. Но это тебя не особо волнует; ты снова воюешь. Только еще более умело.
А потом происходит битва, после которой Реван объявляется погибшим. «Тени» находятся в полном недоумении – что станет с отрядом? Это ведь личный проект командующего… будут ли профессионалы работать дальше? Командиры уверены, что будут; ведь опытные бойцы нужны всегда.
Это оказывается верным. Во главе Империи становится Малак, и поход продолжается. И «Тень» снова в деле… только уже по-другому. Принципом Ревана – «захват и убеждение», принцип Малака – «убеждение уничтожением». И такие же задачи поручаются теперь вам. Взрывы, убийства, организация побоищ… вместо элегантной тактики командующего, рассчитывавшего однократные удары, ломавшие все вражеские планы.
Тебе это очень не нравится. Но ты воюешь. Ты ведь солдат, и иначе не можешь.
А потом… творится что-то странное. Говорят о том, что Реван вернулся и вновь встал на сторону Республики. Говорят, что он сражался с Малаком и убил его. Так или нет… но одно несомненно – Империя проиграла.
Тебя и твоих товарищей преследуют, объявляя военными преступниками. Кому-то удается сбежать, кому-то – нет… Ты оказываешься в числе удачливых.
И вновь ходят слухи о возвращении ситхов. Других, не тех, кто учился у Ревана и Малака… но ты видишь в этом надежду на то, что Республика все же не одержала окончательную победу… Ты собираешь информацию и хочешь снова сражаться на стороне Темного Ордена. Но потом ты встречаешь сослуживца, который действовал вместе с командой одного из новых ситхов… человека, изуродованного шрамами. И он объясняет: «Делать тебе там нечего, Гев. Реван и Малак собирались править… каждый по-своему, но не в том дело. А Сион хочет мстить. Всем и каждому, невзирая на вину. Да и в команде у него такие же одержимые… причем с куда большей одаренностью, чем у нас».
Ты сперва не хочешь верить, но потом проверяешь информацию, и все оказывается правдой. А чуть погодя доносится известие о том, что и эти ситхи проиграли. И не только они… многие из твоих товарищей гибнут вместе с ними. Азкул, хладнокровный профессионал, погибает на Дантуине… говорят, что против него действовал другой боец «Тени»… ты его едва помнишь; только фамилия – Ранд, вроде.
Будь проклята Республика, натравившая нас друг на друга!
Ты продумываешь планы своей войны. Пусть до джедаев или сенаторов добраться сложно… но те, кто рангом пониже, станут законной целью. Ты решаешь начать с той планеты, где находишься в этот момент; местные начальники рьяно усиливают власть Республики на своей территории.
Ты вроде бы случайно прогуливаешься рядом с резиденцией правительства, оценивая оборону и составляя в уме список оружия, а также вспоминая, где его легче всего достать, причем подешевле. Денег-то не так много.
И когда план уже почти сформирован, к тебе вдруг обращаются: «Простите, вы не подскажете, как пройти к проспекту Вальрона?»
Девушка-фиоринка. Совсем молоденькая, и еще невысокая, по крайней мере, по твоим меркам; ты выше ее на полторы головы.
Ты объясняешь дорогу; она счастливо улыбается: «Спасибо, сэр! А то мне каждый день тут теперь ходить надо, а я дорогу еще не выучила…»
И ты вдруг понимаешь, что будет при реализации твоего плана. Ты ведь прекрасно знаешь, какой разброс осколков дает взрывчатка, требуемая для уничтожения всего здания с правительством…и воображение тут же подкидывает тебе картину – эта девочка, иссеченная разлетевшимися камнями. И очень многие другие, просто оказавшиеся рядом.
Ты осознаешь, что не сможешь действовать, зная, что погибнут совершенно непричастные. Те, за которых ты бился с мандалорианами и для лучшей жизни которых пошел за Реваном. Чего тогда ты стоишь?
Профессионал не должен позволять эмоциям мешать работе… но сейчас-то не работа. Это месть. Но если ты позволяешь своей мести бить по тем, кто тут ни при чем… что ты тогда за профи?
А потом ты понимаешь, что другие методы, более точные, не помогут. Да, ты можешь добыть снайперку и отстреливать сановников Республики. Можешь устраивать нападения; вряд ли там в охране лучшие рукопашники, чем ты. Но смысл? На следующий же день на место погибшего назначат другого.
И тогда до тебя доходит, что война кончилась. Потому что с такими настроениями воевать невозможно. Но приходит осознание не только этого. Теперь ты понимаешь, что вообще ничего не сможешь делать. Ты солдат. Спецназовец. Мастер диверсий и убийства. И ты просто не умеешь ничего другого.
Так что тебе остается бродить по кантинам, пока не кончатся запасенные деньги. И тщетно надеяться, что армейские тренировки и коррибанское обучение все же позволят напиться.
Я ответил на твой вопрос, капитан?

Низкий голос фиорина смолк. Массивная фигура немного расслабилась, и Хаттар повернул голову к собеседнику.
Ши’идо задумчиво смотрел перед собой.
– Вот так оно и бывает, – вздохнул он. – Мы вроде как враги… а ухитрились получить похожие судьбы. И нас обоих звездный ветер принес на Орд Мантелл…
Фиорин удивленно поднял бровь – не ожидал такого стиля.
– Это не мое, – правильно понял изумление Хест. – Это мой заместитель стихи сочинял… он погиб еще в войну с Мандалором.
– Поэты на войне всегда гибнут, – рассудил Хаттар. – А мы выживаем… пусть потом и жалеем.
– Не спорю, – кивнул Хест.
Вновь молчание. И только тихий шелест ветра.
– Ты что, так и собираешься пить до конца жизни? – прозвучал низкий голос.
– Знаешь… теперь уже нет. Ситх его знает, почему, но после твоего рассказа мне пить расхотелось. В конце концов… я же профессионал. Провались все к хаттам в болото, неужели я позволю каким-то там обстоятельствам меня поломать?
– Вот это верный подход, – чуть улыбнулся фиорин. – И что будешь делать?
– На холостудию пойду.
– Ку-уда?
– На холостудию. Сам представь – метаморф с моими умениями… это же идеальный для боевиков дублер или даже актер.
– Хм. А ты прав… А как объяснишь умения, «системотехник»?
– Что мне, в первый раз легенду сочинить? Обращусь к Кэрейму, он ее провести должным образом поможет.
– Ха, представил я себе… Кристалл с первым фильмом пришли, будущая звезда.
– Непременно… Кстати, а ты?
– Что я?
– Возвращаю твой вопрос – тоже пить будешь?
– Возвращаю твой ответ – теперь расхотелось. Но тут сложнее… моя физиономия, наверное, во всех базах РСБ красуется. А менять ее, в отличие от некоторых, я не умею.
– И что тогда?
– Пожалуй… продумаю план, соберу тех из наших, кого найду… а потом услышишь о новом боссе в «среде организованного криминалитета», как в новостях выражаются.
– Ничего планы. Если будешь оружием торговать – пришли бластер с первой партии, а?
– Непременно, – скопировал интонацию собеседника фиорин и оба рассмеялись.

Из здания они вышли вместе. Здесь, внизу, ветер был уже еле заметен, но его можно было ощутить. Если, конечно, уметь чувствовать…
– Тебе денег на межпланетный перелет хватит? – осведомился Хаттар.
– Не беспокойся. Кое-что я скопил… да деньги – не главное. Их найти можно, даже без вреда для Республики.
– Еще бы, – усмехнулся фиорин. – Что, расходимся?
– Похоже на то… – пожал плечами ши’идо. – Ну что ж, прощай, друг-и-бывший-враг.
– Прощай, – кивнул Хаттар. – Как там говорят джедаи, про пребывание Силы?
– Без разницы. Я бы просто сказал – удачи, Гев.
– Удачи и тебе, Уэллор…
– А как насчет поделиться удачей?
Улица была пустынной и, видимо, это и привлекло банду. Пестрый состав… но все молодые. Главарь-тви’лекк, видно, старше всех – лет двадцать пять.
– Кредитами, то есть, – осклабился он. – Помогите молодежи, а?
Они себя чувствовали очень уверенно. Конечно, у всех металлические прутья и ножи, а у главаря – самый настоящий бластер! Чего бояться?
Капитаны переглянулись. Совершенно одинаково улыбнулись.
– А вы возьмите, – предложил Хаттар.
Тви’лекк неторопливо наставил на него бластер.
– Сам отдашь, верзила.
– Рука, на палец выше запястья, – проговорил Хест. – Спорим?
– Стоит неудобно, – усомнился Хаттар. – Но попробуй.
Главарь, озадаченный непонятным разговором, даже отреагировать не успел; стремительное движение ши’идо было совершенно незаметным. А заметен стал уже узкий клинок метательного ножа, ушедший в руку тви’лекка.
– Полтора пальца, – недовольно протянул Хест, моментально оказываясь рядом и отшвыривая заоравшего главаря к его подручным. – Старею, наверное… хотя какие мои годы.
Оброненный бластер перекочевал в руки ши’идо, а Хаттар шагнул вперед, поравнявшись с ним. И извлек из-под куртки виброклинок такого устрашающего вида, что молодежь устыдилась своих прутьев с ножами.
– Не, парни, это крутые, – главарь доказал, что по праву руководит бандой. – Мотаем отсюда.
Приказу последовали все; правда, один не успел – фиорин стремительно сцапал его за плечо.
– А у тебя в глазах страха не было, – заметил он. – Интерес только. Почему?
– Так… я же во втором ряду был. Убежать бы успел. А так было любопытно… вы, наверное, в армии служили, да?
– Вот хорошая смена, – хмыкнул Хаттар, разжимая хватку. – Думаю, он моим первым помощником и будет.
– Его спроси, – посоветовал Хест.
– А куда он денется?
Капитаны рассмеялись; пойманный парень, неуверенно помедлив, присоединился к смеху.
А ветер Орд Мантелла стал сильнее. Погода менялась, и потоки воздуха были готовы принести жителям что-нибудь новое. Что? Ветер и сам не знал. Но тем интереснее.

Десять лет спустя
Стук пальцев по клавишам. Мягкий сигнал, извещающий об отправке письма.
«Привет, капитан!
Получил мой фильм? Шестой уже, как видишь… хотя, честно скажу, этот похуже. Все равно со снятым два года назад «Звездным ветром» не сравнится. Впрочем, смею надеяться, что я и тут не ударил лицом в грязь.
Режиссер наш интересуется – а не известны ли мне сюжеты из криминальной жизни? У него замыслы есть на «грандиозный детектив», как он выражается. Я лучше у тебя спрошу – как, не можешь сюжет подбросить?
Заодно предупрежу; на прошлой неделе был банкет в высшем обществе, и я с деятелем из МВД общался. Он распространялся про намеченные облавы. Нацелено, вообще-то, против Обмена и хаттов, но ты лучше тоже поберегись.
Удачи тебе, Гев»
Задумчивое потирание подбородка. Неспешно тянущиеся по экрану строки. Сигнал об отправке письма.
«Привет, капитан.
Наговариваешь ты на себя; «Звездный ветер», конечно, фильм великолепный, кто спорит? Один из лучших о спецназе, на мой взгляд. Но этот лишь немногим хуже. Думаю, основная проблема – это твоя партнерша; немного переигрывает, как мне показалось.
Насчет сюжетов – обнаглел совсем, коллега? Может, мне еще моих парней для съемок выделить, чтоб самих себя играли? А если серьезно, то сейчас не стоит. У меня разные дела намечены, и мне лишнее внимание не нужно; а фильм, на моих операциях основанный, его точно притянет.
Спасибо за предупреждение. Отвечу тем же – есть информация, что Ругга-хатт увлекся холосъемками. Собирается на свои деньги студию основать. Другие хатты хвостами у виска вертят (в переносном смысле, конечно), но я знаю, что Ругга из любой придури умеет извлекать пользу. Так что вы лучше укрепите репутацию, пока эта «Хатт-студия» не развернулась.
Удачи тебе, Уэллор»

Почему-то, у двух капитанов слово «ветер» вызывало четкую ассоциацию с Орд Мантеллом. И хотя ветер дует на всех планетах… но впечатление есть впечатление.
Ветер Орд Мантелла столкнул их в одной кантине. Дал возможность выговориться и понять. И найти путь.
Кто-то скажет – красивые слова. Кто-то заявит – да не бывает так, чтобы два бывших врага стали друзьями. Этих «кого-то» много, и они могут говорить разные вещи.
Но холозвезда Уэрион Хейн и авторитетный в криминальном мире фиорин Шрам все равно оставались при своем мнении.
22.02.2007 – 26.02.2007

* Теш – последняя буква в ауребеше, алфавите вселенной ЗВ.
** Ши’идо и фиорины относятся к долгоживущим расам, срок жизни которых измеряется столетиями. Фиорины, к слову, с возрастом не дряхлеют, а, наоборот, крепнут.
*** Катар (Сathar) – родная планета расы катаров (Джухани, в частности). Не путать с Катарром (Katarr) – родной планетой расы миралука.

Сообщение отредактировал V-Z - 2 Декабрь 2007, 02:27

[V-Z]

Спасибо.
Сейчас дополню еще рассказами.

Старый холокрон
Клавиша уходит в панель. Поначалу ничего не происходит, но потом раздается мерное жужжание, и над прибором возникает полупрозрачное лицо.
Меня зовут Лорн Эмерик, и я был рыцарем-джедаем.
«Был»… как странно говорить так о том, что было смыслом моей жизни. Что и было – моей жизнью…
Отвлекаюсь. Кому это интересно… и не для того я включил холокрон, чтобы записывать свои сожаления.
Сейчас двадцать тысяч первый год от основания Республики. Я нахожусь на планете, названия которой даже не знаю… Через пару часов я покину ее и оставлю здесь холокрон. Может, его кто-то найдет.
Несколько месяцев назад закончилась война с ситхами. Историки уже придумали ей красивое название – Великая Гиперпространственная Война.
Великая… как бы не так. Все случилось даже не за год – за какую-то пару месяцев. Впрочем, если считать по смертям, то имя «Великая» тут подходит…
Я не воин. Во всяком случае, не более, чем любой другой джедай. Я владею мечом, но меня всегда больше привлекали размышления и работа с Силой.
Но я прилетел на Корускант как раз к началу войны, чтобы повидаться с мастером Кальвом – моим учителем. Мы давно не виделись, а каждый разговор с наставником был для меня настоящим удовольствием. Я никогда более не встречал человека, так глубоко понимавшего чувства и мысли не-людей, – а ведь почти все его ученики не принадлежали к человеческому роду. Как и я…
Мы разговаривали, прогуливаясь по улице; я рассказывал мастеру Кальву о любопытных воздействиях Силы на неразумных животных. Он привел в пример несколько работ, написанных мастерами Ордена… и говорил о приезде мастера Надилла, утверждающего, что Республике грозит опасность…
И вот тогда из неба плеснул огонь. А затем на Корускант обрушились странные, уродливые корабли с краснокожими воинами на борту.
И я ощутил ненависть и ярость, исходящую от них. Подобной я ранее никогда не встречал.
Мы выхватили световые мечи, когда они бросились на нас, и отразили атаку. Мастер Кальв отбрасывал врагов Силой, а я, будучи более подвижным, сражался мечом. Как жаль, что соединяющий рукоять с энергоблоком провод не слишком длинный…
– Это ситхи! – закричал мастер Кальв, отбросив очередного. – Те, о ком говорил мастер Надилл!
Я лишь кивнул: мне требовалось сосредоточиться на битве.
Но потом я вонзил клинок в ближайшего противника – и умирая, он сжал пальцы на рукояти моего меча. Я подергал ее, пытаясь высвободить… и потратил на это драгоценные секунды.
А один из воинов их использовал, пробежав мимо меня и вогнав острие копья в энергоблок меча мастера Кальва.
Взрыв расщепил оружие; но он же разорвал бедро моему учителю и бросил его на землю. А встать он уже не успел; сразу четыре клинка вошли в его тело.
Наверное, я закричал. Не помню. Я знаю лишь, что отчаянным рывком сумел вырвать мой меч из мертвых пальцев и ударить… пропуская Силу через оружие.
Меч не выдержал такой нагрузки и перегорел – но на мгновение лезвие многократно удлинилось, синим пламенем распоров тела убийц мастера Кальва.
Может быть, меня это и спасло – моя ненависть выплеснулась в этом ударе и покинула меня. Я не поддался жажде мести и убийства. И выжил лишь чудом – благодаря тому, что подоспели на помощь другие джедаи.
Мастер Недилл рассказал мне о предупреждениях Джори Дарагон, и о начавшемся вторжении. И, конечно, о врагах.
«Ситхи». Странное, шипящее слово. Злое слово.
После атаки на Корускант даже самые консервативные мастера решили, что следует воевать. И я был согласен с ними – ведь перед моими глазами все еще стояла картина смерти мастера Кальва.
Через некоторое время я познакомился с императрицей Тетой и Джори Дарагон. Первая была сильной и яркой; взгляд второй был потухшим. К тому времени ее брат уже погиб, почти у нее на глазах, и Джори словно потеряла все чувства. На нее больно было смотреть.
Я не выдержал. Предложил ей помощь целителей Ордена. Джори подняла на меня тусклые глаза и без всякой интонации ответила:
– Благодарю вас, рыцарь. Со мной все в порядке.
Она не была похожа на героиню, какой ее считали. Уже не была.
А императрица меня впечатлила – энергичная, стремительная, уверенная в себе. Женщина-воин, причем соверешенно непохожая на женщин-джедаев. Ее люди верили в нее, и командиром она…
запись прерывается треском, изображение идет полосами. Примерно с минуту из холокрона доносится лишь неразборчивый шелест, потом все восстанавливается
…адоу сумел сбежать, вместе с небольшой командой воинов. Он взорвал двойную звезду, утопив в огне посланные за ним корабли, и о судьбе Темного Лорда мне более ничего не известно.
Зато мне слишком хорошо известно о судьбе других.
Через месяц после исчезновения Садоу я сидел в каюте на главном корабле Циннагара и смотрел на свой меч.
Темно-зеленоватая металлическая рукоять, сантиметров двадцать длиной. Скобы на ней. Прочный силовой шнур, отходящий от торца к энергоблоку, пристегнутому к бедру.
Оружие джедая – оружие миротворца, как говорил мастер Кальв.
Оружие убийцы. Отныне и навсегда.
Война не была такой короткой, как может показаться. После бегства Садоу многие его воины продолжали сражаться, укрепившись на захваченных планетах. И войска Циннагара вместе с джедаями боролись с ними.
Я помню, как мы столкнулись в космосе с крейсером ситхов. Его канониры стреляли метко – но наша броня выдержала попадания. Однако огневой мощи нашего корабля недоставало для уничтожения, и мы взяли крейсер на абордаж.
Я помню, как мы бежали по коридорам, и воины ситхов падали под ударами наших мечей. Я, Лорн Эмерик, никогда не считавший себя воином, – сражался и убивал, разя без промаха и без пощады.
Мне встретился ситх в богато украшенных доспехах, с длинным металлическим мечом. Взмах моего клинка не разрезал металл, и я понял, что предо мной один из младших Лордов, умеющих укреплять свое оружие Силой.
Конечно, вокруг его меча не клубились молнии Темной стороны, как это было с оружием Садоу – но он был очень опасным противником. И в его глазах сверкала ярость, которой не было у меня.
Не было. Но она пришла.
Я видел, как ситхи убивали невинных людей и уничтожали города. Я видел, я помнил – и я ненавидел этого Лорда. Я ненавидел взмахи его меча, его бешеные глаза и яростную улыбку…
Но я был джедаем. Я плохо умел ненавидеть. А его этому учили – и его ненависть оказалась сильнее. Я был сбит с ног, ранен, и враг занес меч над моей головой.
Я не воин. Я мыслитель – и это помогло мне перебороть ненависть и обрести спокойствие и чистоту разума. И в этом состоянии я полоснул мечом по ногам Лорда, а потом встретил падающее тело восходящим ударом.
А когда я встал – то увидел, как о стену ударяется тело другого Лорда, а Феррех Каннир, рыцарь-анцат, склоняется над ним и развертывает свои лицевые щупальца, готовясь выпить побежденного противника – как это делают анцати.
– Стой, Феррех! – крикнул я. Рана не давала мне идти быстро, но я двинулся к нему, огибая тела.
Каннир сверкнул глазами в мою сторону.
– Не мешай, Лорн! Я выпью его нектар, как положено, – это сильный воин, и его вкус…
– Ты джедай, Феррех! Ты не должен так убивать! Ты джедай!
На мгновение мне показалось, что анцат бросится на меня… но затем жестокое пламя в его глазах погасло. Одним ударом он отсек голову умирающему Лорду и пошел прочь, сгорбившись.
Мы джедаи. Нас учат контролировать себя. Нельзя отрицать чувства, никакие из них… но нельзя давать им власть над собой.
Но что творит с нами война?
Феррех ведь всегда гордился своим самоконтролем, и тем, что с момента поступления в Орден никого не выпил. Что же произошло с ним… и что происходило со мной? Что пробуждало ненависть и ярость в душе Лорна Эмерика, никогда не умевшего долго злиться?
Я не знаю. Я не знаю этого до сих пор.

Через пару недель после захвата крейсера мы пришли к планете, где ситхи захватили и удерживали город. Он был хорошо укреплен, и было бы непросто взять его штурмом.
Мы собрались в кают-компании флагмана императрицы – она, мастер-цереанин Рин-Ке-Арви, Каннир, рыцарь с Корусканта Гайвир Хальт и я.
– Мы можем провести переговоры, – предложил мастер Рин-Ке-Арви. – Все же их командиры – разумные существа, и они поймут, что у нас превосходящие силы.
– Вы уверены, что это поможет? – задумчиво спросила Тета.
– Конечно, – усмехнулся я. – В любом случае – что еще нам остается? Не бомбить же город…
Остальные джедаи улыбнулись – им тоже показалось совершенно невероятным такое развитие событий. Только императрица лишь сузила глаза, размышляя над какой-то мыслью…
А утром меня пробудили боль и страх, нахлынувшие в Силе… и лишь потом я понял, что корабль содрогается как в битве.
Я выбежал из каюты и добрался до смотровой площадки.
Мастер Рин-Ке-Арви был там. Он стоял, вцепившись тонкими пальцами в поручень; светлая кожа цереанина стала почти белой. И я застыл рядом с ним, глядя, как внизу тонет в пламени город, по которому бьют бомбы и ракеты.
Выпущенные с этого корабля. Согласно той абсурдной идее, что высказал я. Я, Лорн Эмерик, рыцарь-джедай.
Мои ноги подломились; только поручень не дал мне упасть. Мой народ редко плачет – но я вздрагивал всем телом каждый раз, как Сила доносила до меня гибель очередных людей там, внизу…
Чуть позже я присутствовал при том, как мастер Рин-Ке-Арви кричал императрице:
– Зачем? Зачем вы поступили так? – голос цереанина сорвался и он закашлялся.
– Зато мы не потеряли ни одного солдата, – спокойно ответила Тета. – А враги уничтожены.
– Но ведь погибли не только они! В городе были просто граждане…
– Жертвы войны, – пожала плечами императрица. – Под правлением ситхов они бы все равно погибли.
– Жестокость… – только и смог ответить мастер Рин-Ке-Арви.
Тета метнула на него холодный взгляд.
– Политику и командиру приходится быть жестоким, мастер-джедай. Я не объединила бы свои миры в одну империю, если бы не умела принимать решения.
Я не винил императрицу тогда, и не буду винить ее сейчас. Образ мышления военачальника отличен от того, как мыслят джедаи. Нам легче выйти против врага и скрестить с ним клинки; им легче уничтожить его, не обращая внимания на других.
Нет, я не могу обвинять в чем-то Тету… только не я.
А еще через полторы недели мы вновь столкнулись с кораблем ситхов – и на сей раз взяли пленных. Это было очень большой удачей; обычно воины Империи не сдавались.
Их поместили в камеры; по возвращении на Циннагар пленных ждал суд. Императрицы и Ордена.
А я сидел в каюте и смотрел на свой меч.
Оружие джедая. Оружие защитника.
Оружие убийцы.
Я не мог успокоиться, и прибег к обычному способу – размышлениям. Закрыл глаза и погрузился в Силу вокруг себя… позволил ей унести себя вдаль…
В первый раз в жизни я получил видение будущего – обрывочное… но эти обрывки были пугающе ясными.
Я видел, как пленных судят и предают казни. Видел, как полученные архивы ситхов переправляют в Орден, и самые мудрые Мастера принимаются за их изучение. Видел, как растет недоверие к тем, кто занимается этой работой… и как кто-то применяет знания Темной стороны, чтобы помочь… и получает в ответ ненависть.
Я видел ненависть, захлестнувшую Галактику. Ненависть джедаев к тем, кто соприкоснулся с Темной стороной… ненависть Темных ко всем джедаям… ненависть всех, неспособных владеть Силой – к способным…
Будущее ужаснуло меня – в нем была только ненависть.
И мы сейчас своими руками воплощали в жизнь этот путь.
Кто стал бы слушать меня, обычного рыцаря, не самого сильного и не самого мудрого? Кого бы я смог убедить? Разве что мастера Кальва – но он погиб…
Но если Орден не может остановить ненависть, если рыцарь-джедай не способен изменить будущее… то пусть это сделает не-джедай.
Когда я перестал быть джедаем? Когда шел по коридорам корабля, принимая одно решение за другим? Когда усыпил охрану у камер? Когда обрушил клинок на двери, выпуская пленных ситхов?
Или когда смотрел в глаза их командира и слышал его вопрос, заданный с сильным акцентом:
– Почему ты д’елаешшь это, джед’ай?
– Вас казнят, – откровенно ответил я. – А с меня хватит крови. Война… война есть война. Но это убийство.
– Мы уб’ивали, – пристально посмотрел на меня ситх.
– Мы тоже.
– Ты д’урак, джед’ай, – помолчав, сказал он. – Но и я буду дур’аком, ессли упущщу возможноссть.
Я провел их к одному из малых кораблей, стоявших в ангаре флагмана; попадавшиеся навстречу солдаты падали, усыпленные моей Силой. Ситхи хотели атаковать, но мне удалось убедить их обойтись без жертв. И прикрыть нас в Силе – так что мои братья по Ордену ничего не почувствовали. Кроме одного.
В самом ангаре я встретился с Феррехом Канниром.
Анцат стоял как раз между нами и кораблем; рука его покоилась на рукояти светового меча.
– Что ты делаешь, Лорн?
– Я собираюсь увезти их отсюда, Феррех. Прошу, не мешай мне.
– Ты увозишь их от суда!
– Ты сомневаешься в его исходе?
Я знал, что в бою мне с Феррехом не справиться. Но анцат не спешил нападать; он лишь тяжело вздохнул и отвел взгляд.
– Я буду молчать, Лорн. Но если меня спросят прямо, я расскажу все.
– Спасибо, – только и мог ответить я.

Мне удалось – никто не заподозрит джедая в спасении ситхов. Я высадил их на планете, где остался один из легких кораблей Империи; с ним они могли вернуться до…
запись вновь прерывается треском, помехи лишают возможности слышать и видеть. Через несколько минут восстанавливается
…ытые трофеи – холокроны, записи, артефакты – сейчас хранились в одном месте. Лишь один холокрон, созданный Нагой Садоу, унес Одан-Урр. Надеюсь, что он уничтожил его…
Стражники, охранявшие склад, отказались впустить меня; троих я сумел усыпить, но на оставшихся двоих моих умений не хватило. И я снял с пояса меч.
Может, тогда я окончательно лишился права на звание джедая – обратив клинок против своих? Может быть…
Я погрузил все трофеи на свой корабль и погнал его прочь – через системы, сектора… на какой-то безлюдной планете я выгрузил собранное и уничтожил его.
Пока в огне корабельных орудий плавились трофеи, я смотрел в другую сторону. Не могу видеть, как горит знание… чье бы оно ни было.
И в тот самый момент, когда последний холокрон треснул и рассыпался, меня вновь посетило видение будущего.
Иное. Совсем иное.
Я видел могучего рыцаря, в гневе сразившего своего учителя – и возвысившегося до звания Лорда Ситхов. Видел злую надменную улыбку – и два синих лезвия, разрубающие деревянный посох. Видел сцепившихся в смертельной схватке братьев…
Видел самое страшное – мастеров, стоящих с мечами над телами учеников, которых они заподозрили в переходе на Темную сторону…
Видел высокую фигуру в плаще и маске, стоящую над поверженным бритоголовым гигантом… видел мертвеца, пьющего жизнь, человека, создавшего себя из боли и женщину, сделавшую предательство основой существования…
Видел вновь отстроенную Империю, яростную войну с Орденом – и выжигающую сознание волну, сквозь которую проступает только две фигуры.
И в дальнейшем… только две… пока худощавая черная мантия не сминается в захвате столь же черной перчатки…
Галактика ушла с пути Ненависти. Но я, Лорн Эмерик, собственными руками толкнул ее на путь Страха. Джедаев перед ситхами. Адептов Тьмы перед Орденом. Простых людей – перед всеми одаренными.
Может быть, я переоцениваю свою роль… но ведь известно, что причина у великого может быть малой…
И в самом конце этого пути – надежда. Надежда есть всегда… ведь страх легче перебороть, чем ненависть.
Но что если я вновь сделаю что-то, изменяющее путь? Что если…
Нет. Я принял решение.
Мои сородичи живут долго; я могу своими глазами увидеть все, пришедшее ко мне из Силы. Но я не хочу жить в такое время.
Было бы трусостью покончить с собой; я не могу сбежать в смерть от своего пути. Но зато я способен лететь дальше и дальше, пока корабль не выйдет из строя полностью… а если в этот момент я буду поблизости от планеты, я проведу на ней оставшуюся жизнь.
Я не джедай. Я не ситх. У меня осталось только имя, меч и Сила. Все остальное я обменял на право своего пути.
Зачем я оставляю здесь холокрон? Даже не знаю. Может, просто потому, что хочу – пусть кто-то знает о том, что был такой рыцарь Лорн Эмерик, который совершал ошибки и пытался их исправить.
Могу сказать только одно…
изображение застывает; раздается треск, картинка пропадает, но тут же проявляется снова
Я сделал все, что мог. Пусть другие сделают больше.
треск, искры – и картинка исчезает. Еще мгновение – и старый холокрон перегорает, выходя из строя. Навсегда
13.10.2006 – 14.10.2006

Сообщение отредактировал V-Z - 2 Июль 2007, 15:09