В Тенях и Темноте, вторая часть трилогии "Сын Солнц", перевод Рейтинг Опции

[Алита Лойс]

Название: In Shadows and Darkness, вторая часть трилогии "The Son of Suns", AU

автор: Pax Blank

беттинг: Jediula

первая часть "В Шторме" находится здесь: http://forum.swgalaxy.ru/index.php?showtop...t=0&start=0

ссылка на оригинал: http://www.alongtimeago.org/page22.htm

Глава 1 Глава 17
Глава 2 Глава 18
Глава 3 Глава 19 (1) Глава 19 (2)
Глава 4 Глава 20 (1) Глава 20 (2)
Глава 5 Глава 21 (1) Глава 21 (2)
Глава 6 Глава 22 (1) Глава 22 (2)
Глава 7 Глава 23 (1) Глава 23 (2)
Глава 8 Глава 24 (1) Глава 24 (2) 24 (3) 24 (4)
Глава 9 Глава 25 (1) Глава 25 (2) 25 (3) 25 (4)
Глава 10 Глава 26 (1) Глава 26 (2) 26 (3)
Глава 11 Глава 27 (1) Глава 27 (2) 27 (3) 27 (4)
Глава 12 Глава 28 (1) Глава 28 (2) 28 (3) 28 (4)
Глава 13 Глава 29 (1) Глава 29 (2) 29 (3) 29 (4)
Глава 14 Глава 30 (1) 30 (2) 30 (3) 30 (4)
Глава 15 Эпилог
Глава 16

Ссылка на продолжение "На границе рассвета и темноты" http://swgalaxy.ru/forum/index.php?showtopic=7760

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 22 Февраль 2013, 16:24

[Алита Лойс]

.

Когда в результате смены значения карт Мара получила девятку, она ни жестом, ни взглядом не выдала своего торжества. Вместе с четырьмя картами, находящимися в поле помех, у нее набиралось 23 очка - выигрышная комбинация.
Она сидела в каюте Скайуокера на борту «Несравненного». Сверкающими полосами мимо проносились звезды. Они возвращались на Корускант. Ситуация с неймодианцами был разрешена и урегулирована, менее чем за четыре недели - настоящее достижение даже для Скайуокера. Ценой этому стал почти месяц очень длинных дней и очень коротких ночей (если ему вообще удавалось отдохнуть), не раз прерываемых преследовавшими его обязанностями, которых у Скайуокера всегда было не счесть. Но он все же добился невозможного: подавил организованный мятеж, разрушил специально подготовленные Альянсом группы саботажников и восстановил имперский контроль при минимальном недовольстве и максимальной долгосрочной эффективности.
Несмотря на высокое положение Скайуокера в Восстании, Мара сомневалась в решении Мастера назначить его главнокомандующим вооруженных сил Центральных Систем, но она научилась уважать его рассудительность и решения, поскольку он снова и снова доказывал свою ценность, как в коротких ожесточенных столкновениях, так и при масштабных мятежах, охватывающих целые миры. Огромное количество знаний, вложенных в него Палпатином, когда Люк был заключен во Дворце, начиная с самого своего прибытия на Корускант, сейчас приносило плоды, и, тем не менее, такие лидерские качества были невозможны без врожденных способностей, которым нельзя было научить. Восстание потеряло больше, чем им казалось, когда они бросили Скайуокера во власти Императора. Но их потеря – стараниями ее Мастера – становилась выигрышем Империи, и Мара обрела подлинное уважение к командующему.
Осложняло ли это ее работу? Нет – они оба знали, кто она такая и почему она здесь находилась, и обоим хватало профессионализма понимать это. Палпатин не доверял никому, это было не в его натуре. Они оба знали об этом, и оба не хотели допускать, чтобы этот факт разрушил их дружбу, которая вполне устраивала Мару.
И сейчас, наконец, у них было свободное время – насколько только оно может быть у командующего – и они, естественно, играли в сабакк… снова. Она подняла глаза на Скайуокера. При срабатывании поля помех его выражение нисколько не изменилось. На этот раз она его сделала!
- Ставлю… пятьдесят, - произнесла она небрежным тоном с легким оттенком тщательно разыгрываемого сомнения.
Впрочем, это заставило его взглянуть на нее:
- С чего вдруг? Что у тебя?
- Клади свои кредиты и я покажу тебе, - сказала Мара с вызовом, спокойно помещая девятку в поле помех, чтобы заморозить ее значение, одновременно выдвигая свои кредиты вперед.
Люк перевел на них взгляд, прищурившись:
- Нет у тебя ничего.
- Хочешь сделать ставку на это?
Он чуть заметно поднял подбородок. И это значило, что он задумался, Мара знала.
Теперь она знала его хорошо; это предоставили ей почти три года игры в сабакк за бессчетным количеством столов, точно так же, как и сопровождение его в бесконечных миссиях по приказу ее Мастера. Император так и не отменил своего первоначального приказа Маре, которым он возложил на нее ответственность за Скайуокера, и она по-прежнему относилась к нему серьезно, как и к любым другим приказам Императора, став, таким образом, не только помощником Люка, но и его телохранителем. И, конечно же, его наблюдателем, наряду с Риисом. Палпатин не доверял никому. Мара все еще иногда задумывалась о том, кто же следит за ней самой...
- Пятьдесят…? – спросил он, возвращая ее к игре. На лице Мары застыла нейтральная маска. Она знала, что он будет выискивать малейшие подсказки.
Он всегда искал их - и в жизни, и за столом для сабакка. Он играл избирательно, тщательно обдумывая, на какие комбинации ставить, но когда ставил, делал это азартно, не боясь поставить все на то, во что верил. И постоянно держа ее начеку. Он великолепно блефовал, всегда дожидаясь, когда будет много чип-карт на поле, а значит, много возможностей в игре. И в жизни, и за столом для сабакка.
Он смотрел на нее, прищурившись, проводя свободной рукой по непослушным завиткам, стараясь убрать их с лица, пока высматривал те самые подсказки в ничего не выражающем лице Мары.
Использование Силы в их играх было строго запрещено, но на самом деле она не могла с уверенностью сказать, делал он это или нет, ее собственные способности были слишком ограничены для этого. Однако он утверждал, что соблюдал договор, и Мара верила ему – независимо от того, кем он был, он все еще оставался человеком слова.
«Это противоречит цели игры», - однажды заявил он, когда она обвинила его.
«Я не верю тебе – соблазн слишком велик… и тебе всегда нравится побеждать», - возразила она.
«Я и не говорил, что не хочу побеждать».
«И ты никогда не играешь по правилам», - добавила Мара, памятуя о том, как он бесчисленное количество раз дополнял и приспосабливал прямые приказы Императора под свои собственные нужды - понимая, что разговор вышел за пределы игры.
«Я играю по своим правилам – ты просто не знаешь их», - сказал он шутливым тоном, намеренно поддерживая легкий настрой беседы, как он делал всегда при разговоре с ней.

- Нет у тебя ничего, - снова повторил он.

Мара приподняла брови в выжидающем молчании.

- …Сто, - сказал он после долгой паузы, с небольшой нерешительностью в голосе, подталкивая вперед столбик позвякивающих кредитов.
Сердце Мары слегка дрогнуло – он блефует? Пытается заставить ее поднять ставки?
Или думает, что блефует она, и пытается заставить ее отступить? У него на поле три карты, и их значения заморожены уже в течение трех раундов… кроме того, только что сменились карты, находящиеся у него в руке – возможно, у него тоже появилась выигрышная комбинация?
О чем ты волнуешься, Джейд, - у тебя же чистый сабакк?
- Отлично, - она подвинула свои карты вперед, хлопнув по кнопке генератора случайных чисел, чтобы выключить его и заморозить нынешние значения. Потом она дотянулась до своих карт на поле и перевернула их, торжествующе объявив: - Чистый сабакк.
- Эх, - тихо вздохнул Люк, выкладывая лицом вверх свои неудачные карты, пока Мара победоносно тянулась за кредитами. - Расклад, - сказал он, и она замерла на месте.
- Что?! - она потянулась к его картам на поле и перевернула их по одной: двойка, тройка и... идиот, ухмыляющийся ей в лицо. – Ты сукин с… они же были у тебя три раунда, почему ты не играл ими?
- Я ждал, пока ты поставишь что-нибудь серьезное – мне нечасто выпадает расклад; нужно было извлечь из него максимум, - сказал он, и сквозь спокойно-отрешенный тон его голоса пробивалось плохо скрываемое развлечение - вероятно от взгляда на ее лицо, подумала Мара.
Она в сердцах швырнула карты, как будто это могло что-то изменить.
- Тебе так везет в карты…
- Я предпочитаю думать, что в этом присутствует и доля умения, - сказал он. На мгновение бесстрастное лицо дрогнуло, показывая ей проблеск Люка Скайуокера под маской любимого ситха Палпатина. - Знаешь, говорят, кому везет в карты… - он слегка пожал плечами, отходя от стола и не утруждая себя тем, чтобы собрать рассыпанные там кредиты. Он знал, что они не будут больше играть сегодня.

По пути к кофейному столику, где он оставил свой напиток, Люк остановился спиной к Маре,
вглядываясь в сияющую пустоту гиперпространства. Вероятно, из-за того, что допустил брешь в своей защите, и чувствовал себя сейчас неудобно, даже перед ней – поняла Мара. Хотя она и не понимала, почему. Она знала его лучше, чем кто-либо – она видела его сломанным по частям в казематах Дворца, когда Палпатин вымещал на нем свой гнев. Она никогда не судила его – научилась этому от него же. Палпатин, их Мастер - судил всегда, без всякой снисходительности.

Она взглянула на него, задержав, как обычно, взгляд. Стройный, сильный и... ей надо бы прекратить эти мысли прямо сейчас. А вместо этого она, зная продолжение пословицы, договорила:
- …тому не везет в любви.

- Нет – тот очень богат, - спокойно сказал он, поворачивая к ней свой пронзающий взгляд небесно-голубых глаз.

Мара ушла около часа спустя, когда Скайуокер заявил, что устал, хотя она знала, что это совсем не так. Примерно через час какой-нибудь дежурный сообщит ей, что командующий вернулся на мостик и работает в своем кабинете, поскольку ранним утром ему работалось легко и продуктивно. Или, например, что он в одном из тренировочных отсеков занимается со своим лайтсейбером, или что он в трюме ограниченного доступа расположения 701-го, или, что собрал в кают-компании коммандеров подразделений.
Не важно. Она знала, что спать он не будет. Она могла прочесть это в его глазах, независимо от того, сколько раз он обыгрывал её в сабакк.

За последние годы он стал не столько более скрытным, сколько более бдительным и острожным в том, что и перед кем он позволял себе показывать, ибо год за годом Палпатин вкладывал много времени в то, чтобы сделать из него своего совершенного последователя. В глазах его Мастера эмоции были тем, на чем всегда можно сыграть. Как это делалось при его вероломном дворе, который так часто приходилось терпеть Люку на Корусканте.
Обычно он, темный джедай Императора, был спокоен, уверен и собран, полностью контролируя себя и то, что его окружало.
И все же, иногда, он казался таким потерянным, недовольным и разбитым, что сердце Мары сжималось от сочувствия к нему. Он производил тревожное впечатление дикого зверя в клетке, который снова и снова ходит туда-сюда по одному короткому пути в пустынной мертвой ночи, словно волк воющий на луну, отчаянно пытающийся вырваться из-за решетки, зная, что это ему никогда не удастся.
Но она точно знала, что если попытается как-то помочь и успокоить его, он однозначно набросится на нее, словно это она заточила его - настолько ослепляло его чувство безысходности.
Каким он был на самом деле, а каким казался? И тем и другим, и ни одним из них, как она часто говорила Императору. Перемены были внезапными, и Скайуокер не терпел к себе ни жалости, ни беспокойства – что и не позволял Император.
Чувствовала ли она себя виноватой, что делает эти доклады? Нет - она никогда не скрывала, для чего она здесь, да и Люк знал, что глаза и уши - повсюду. И хотя Мара понимала, что она составляет их часть, она, по крайней мере, гордилась тем, что обладает честностью и прямотой. И она знала, что Скайуокер ценил это, также придерживаясь своего морального кодекса, каким бы своеобразным тот ни был. В этом, как она полагала, состояло родство их душ.
Которое было настолько близким, что теперь переросло в настоящую дружбу.


.



- Я только хочу спросить... - оборонялся Хан, стараясь не жмуриться против яркого света гиперпространства, льющегося из обзорного экрана позади рабочего стола Леи, создавая подобие нимба вокруг ее головы. – Что насчет Звезды Смерти?
Лея нахмурилась, глядя на Хана поверх разбросанных на её столе вещей.
- Хан…
- Что, черт возьми, там произошло, а?! - прервал он ее, стремясь говорить своим самым скептическим тоном, как будто считал, что она спорила только ради спора, потому что он был безусловно прав.
- Пожалуйста… - попросила Лея. В голосе слышалось досада как на себя, что она так близко принимала это к сердцу, так и на Хана, который до сих пор верил в то, что являлось очевидной ложью. – Им нужна была информация о базе, дислокация. Он вытащил меня оттуда, чтобы я привела его обратно к…
- Нет, я говорю о том, что было у Явина – когда он превратил ту штуку в облако пыли. Что там произошло? -Хан был устал и раздражен. Как и все.
Отряд Синих уже четырнадцать дней летал в качестве эскорта снабженческих фрегатов, сделав девять рейдов подряд, и нервы Хана были изрядно потрепаны, как и заднее место его лётного комбинезона. Слишком много часов он проводил в полетах на досветовых скоростях меж холодных и безжизненных бортов фрегатов. Он жаждал действия, настоящей скорости и адреналина, стремясь проверить смогут ли имперцы потягаться с Синими.

- Я не знаю, почему он взорвал ее. У меня нет всех ответов, - защищалась Лея, не поднимая на него взгляд.

- Это очень серьезное упущение, милая. Потому что это был самый дорогой фейерверк, который я видел.

Она пожала плечами, сдерживая свое недовольство и не желая вновь возвращаться к тому же спору. У нее было слишком много дел: они пытались установить новые базы на Риши и Орд Биниир, находящихся почти за краем галактики, с точки зрения создания и поддержания линий поставок. Старые базы теперь находились за пределами Центральных Систем, поскольку они не выдержали натиска Имперского флота – возглавляемого Скайуокером, что бы там не утверждал Хан. Но Люк всегда был исключительным командующим, даже когда находился здесь, среди них, скрывая свою истинную сущность.
Он умел видеть всю картину целиком, концентрируясь на конечных целях, используя неожиданные и необычные средства для их достижения. Мадин, сам являясь талантливым тактиком, обладающим расчетливым неординарным умом, всегда верил в него. «Выдающиеся способности», - любил повторять он. – «Далеко пойдет».

Лея безрадостно смеялась над этим: он не ошибся.
Хан все еще сидел на краю стола Леи, выжидающе глядя на нее, и она взглянула на него в надежде, что он поймет намек о ее занятости и нежелании снова возвращаться к этому вопросу.
- Акбар предположил, что в ее конструкции была некая фундаментальная ошибка.
- А мне показалось, что она довольно хорошо сработала, - ответил Хан и тотчас пожалел об этом, взглянув в ее темно-карие глаза. – Прости. Я прошу прощения.
Она покачала головой, не найдя, что ответить и что противопоставить ее воспоминаниям.
Об Альдераане, ее заключении… о Вейдере.
А Люк… слухи о том, что он - сын Вейдера, не прекращались. Правда ли это? И он был сыном человека, который пытал ее на Звезде Смерти. Человека, который стоял за её спиной, наблюдая, как разваливается ее мир, как погибает ее народ, как рушится её жизнь.
Мог ли быть его сыном тот, кто пришел к ней в самую трудную минуту, назвав себя ее спасителем, зная… зная, что сделал его отец.
Зная, что если он сможет обмануть ее, она приведет его на базу Альянса.
Как она могла быть настолько глупа?
Как он мог быть настолько жесток?