"Кукловоды" by Nefer-Ra, мой эпохальный долгострой Рейтинг Опции

[Nefer-Ra]

НАЗВАНИЕ: Кукловоды
АВТОР: Nefer–Ra
ФЭНДОМ: Звездные войны
ЖАНР: альтернативная история, ирония
РЕЙТИНГ: всем можно, пока, по крайней мере
СТАТУС: в процессе
ОТ АВТОРА: Остапа несло
ПРИМЕЧАНИЕ: версия вторая, частично отредактированная

Карта секторов - http://static.diary.ru/userdir/2/6/0/5/26056/70417977.jpg

[Nefer-Ra]

Глава 31

– А теперь еще раз, – Ульрих Лоссе, командующий восемнадцатым флотом прошелся по залу, печатая шаг.
Первый заместитель начальника отдела снабжения «Ранкора-4», сидевший на председательском месте, съежился и беспомощно всхлипнул. Кровь из сломанного носа беспрепятственно стекала по разбитым губам и пачкала мундир. Но вытереть ее не получалось – руки тряслись.
Когда адмирал Лоссе узнал, кто был автором идеи «покрутить» зависшие на счетах флота суммы, перечисленные ныне покойным Ксавье Дор-Варра, он пришел в бешенство. И молоденький капитан-лейтенант, ставший жертвой собственного таланта считать чужие деньги, на личном опыте убедился, что среди высоких флотских чинов людей, гнушающихся рукоприкладства, не так уж и много. К счастью, Ульрих не стал убивать виновного на месте, надеясь получить от него внятную информацию о текущей ситуации, но лицом в стол приложил от души. Дважды. Для закрепления эффекта от воспитательной речи, в которой печатными были только местоимения.
Сейчас, несколько успокоившись и вызвав в маленький зал совещаний всех причастных к этому щекотливому делу, Лоссе перешел к более гуманным методам допроса. Надеясь, что чужое присутствие позволит ему удержать себя в руках и не сорваться повторно.
И пока приглашенные сиротливо подпирали стенку – кто стоя, кто сидя, Ульрих допытывался у трясущегося снабженца, как тот дошел до жизни такой. Дело двигалось туго и грозило затянуться надолго.
Харро, исполняющий обязанности командира станции на время его отсутствия, вздохнул и передал флакончик с успокоительным начальнику финансовой службы флота. Капитан-командор Штерн благодарно кивнул и отхлебнул сразу полпузырька. Перед тем, как идти «на ковер» оба офицера завернули в госпиталь, где основательно проредили запасы. Как показала практика – не зря.
Командующий уже успел задать жертве три десятка вопросов, ответы на которые запутали не только не слишком хорошо разбирающегося в бухгалтерии адмирала, но и самого Штерна. И теперь Лоссе тщетно пытался добиться от капитан-лейтенанта связного изложения всей истории, но впавший в тихую истерику снабженец уже не был не него способен.
– Позвольте, я скажу, – вмешался Пиетт, сидевший напротив побитого офицера и задумчиво изучавший подпалину на рукаве куртки. После событий в ангаре прошло всего два часа и ему просто не хватило времени привести себя в порядок. – Как я понимаю, это молодое дарование решило воспользоваться зависшими на счету деньгами, и пустило их в оборот. Верно?
– Да, – тяжело поднялся с места Конрад Штерн. Но Лоссе жестом разрешил начальнику финансовой службы флота сесть обратно. Еще не хватало, чтобы капитан-командора хватил удар на середине фразы.
Харро снова вздохнул, поглощенный собственными печальными размышлениями. Банальная аудиторская проверка, которая ничего серьезного не должна была выявить хотя бы потому, что все возможное и невозможное уже нашли на Корусканте, внезапно обернулась покушением на жизнь государственных чиновников и порчей подотчетного имущества в больших количествах. Мотнув головой, контр-адмирал попытался сосредоточиться на происходящем.
– Средства, перечисленные командующим семнадцатым флотом на наши счета, предназначались в уплату за срочный ремонт и перевооружение четырех ИЗР класса «Император-2». Но по документам проводились они как плата за модернизацию турболазерных батарей ИЗР «Смелый» и «Быстрый», класса «Император-1» и сопутствующие испытания, – продолжил излагать историю пропавших денег Штерн. – На ремонт в действительности пришли только два крейсера, после чего стало известно, что Дор-Варра казнен за участие в заговоре.
Лоссе нервно закусил губу. Сам он тоже был замешан, но по прихоти Императора пока отпущен погулять-подышать-искупить вину. Ульрих прекрасно понимал, что сегодняшнее происшествие ставит жирный крест на всех его надеждах сохранить должность и голову. И поэтому готов был прихватить с собой не только виновных, но и весь отдел снабжения. Приказ о массовой казни лежал тут же, на столешнице. Пугая не только всхлипывающего от ужаса капитан-лейтенанта Треновски, но и обоих старших офицеров.
– Таким образом, на счетах флота оказалось шесть с половиной миллионов кредитов. На сам ремонт ушло порядка четырехсот тысяч, поскольку перевооружение разрушителей не производилось. Министерством обороны с разрешения Счетной палаты оставшаяся сумма была списана на нужды флота. Обналичить ее мы не можем, потратить до конца отчетного периода уже не успеваем. Поэтому мной было принято решение перечислить эти деньги в резервный фонд нашего же исследовательского института. Но, как выяснилось, перечисления не произошло, поскольку капитан-лейтенант Треновски решил, что он тут самый умный и пустил эти деньги в оборот. Надеясь осуществить перечисление в последние сутки отчетного периода.
Штерн неприязненно посмотрел на окончательно поникшего снабженца. По виду Треновски можно было с уверенностью сказать, что капитан-лейтенант себя уже похоронил и теперь силится придумать эпитафию.
– Но их же можно как-то вернуть? – спросил Сорел, опередив собиравшегося узнать то же самое Харро. Контр-адмирал поморщился, но не стал возмущаться.
– Только если мы сможем извлечь их со счетов крайне сомнительных фирм, которые Треновски хватило мозгов использовать в качестве звеньев оборотной цепочки. Одна из контор занимается краткосрочными вкладами под большой процент. И, по слухам, в основном обслуживает так называемых «свободных торговцев».
– Контрабандистов, проще говоря, – буркнул Лоссе, усаживаясь в свободное кресло. – Мы можем на них нажать?
– Не раскрывая личности владельца денег? Нет, – Штерн покачал головой. – Разумеется, все знают, что мы ведем двойную бухгалтерию, но сумма слишком большая, чтобы не вызвать подозрений.
– Значит, придется раскрыть, – командующий потер ладонями лицо. – И при необходимости выжечь это змеиное гнездо к ситховой матери.
– Мы не можем арестовать их счета, – возразил капитан-командор. Конраду было нехорошо от одной мысли о том, во что может вылиться подобная попытка. Одно дело – уничтожать документы, и совсем другое – людей. Особенно тех, которые слишком много знают. И умеют хранить копии компрометирующих записей в надежном месте.
– Но можем пригласить в допросный кабинет их держателей, – оскалился в ответ Лоссе.
– Скандал будет, не замнем, – осторожно вклинился в разговор Харро.
Пиетт поднял руку, призывая к тишине. Командующий восемнадцатым флотом, уже представлявший себе рейд флота на орбиту Куата, отвлекся от сладких грез и перевел взгляд на гостя. Он знал, кем тот является на самом деле, но по просьбе Сорела эту информацию разглашать не стал. Все прочие продолжали считать, что гость, как и Соло, аудитор.
– Предлагаю немного другой вариант. Мы навестим эту контору и популярно объясним ее владельцам, что Треновски перевел им чужие деньги. Не имперские, а такие же «грязные», как те, с которыми они работают обычно. И вежливо попросим выдать всю сумму обратно. Предполагаемый процент можно оставить в качестве неустойки.
– А если не получится? – Ульрих Лоссе нахмурился, пытаясь придумать достаточно вескую причину, которая может заставить банкиров мафии расстаться с «ничейными» миллионами по собственной воле.
Пиетт пожал плечами.
– Тогда перейдем к силовому варианту. А Треновски станет самым большим растратчиком в истории флота. Посмертно.
Капитан-лейтенант тоненько пискнул и сполз под стол в глубоком обмороке.
– Согласен, – Лоссе поднял руку. – Кто против?
Возразить не рискнул никто.

Для перелета к Куату выбрали традиционный лямбда-шаттл, проигнорировав замечание Пиетта, касавшееся излишней официальности данного вида транспорта. Сам адмирал предпочел бы что-то вроде «Сокола», но водворенный обратно в ангар грузовоз больше смахивал на помятую консервную банку, чем на космический корабль, поэтому от этой идеи пришлось отказаться. И даже найдись в ангарах станции какое-то менее официальное, чем адмиральский шаттл корыто, надо было учитывать, что капитан «Сокола» сейчас находился в госпитале с множественными переломами всего, чего можно и чего нельзя, и в ближайшие две недели вряд ли был способен самостоятельно открыть глаза. Не говоря уже про возможность встать и дойти до рубки. А стиль пилотирования настоящих контрабандистов настолько явно отличался от того, который демонстрировали на учениях пилоты шаттлов, что нечего было и пытаться выдать одно за другое.
Чубакка, правда, пострадал значительно меньше, и можно было рискнуть воспользоваться его услугами. Но за два часа болтания в полуразгерметизировавшемся грузовозе вуки замерз до состояния ломкости и пришел в очень скверное расположение духа. За которым обычно следовало нанесение тяжких телесных повреждений всем, кто попался под лапу.
Поэтому сразу после спасения второй пилот был водворен под домашний арест и снабжен стандартным продовольственным пайком (в шестикратном размере). По просьбе Сорела в каюту, выделенную экзоту, был выведен монитор, позволявший Чубакке наблюдать за состоянием валяющегося без сознания Хэна. Собственно, сейчас он этим и занимался, воркуя на своем непонятном языке что-то умеренно ругательное и заедая тоску плиткой стандартного рациона. Судя по скорости исчезновения продовольствия, паек надо было выдавать в двадцатикратном размере.
Несколько удивленному таким способом решения проблемы Лоссе Пиетт объяснил, что Соло будет разбираться со своим домашним животным сам, когда очнется, поскольку нести ответственность за носящийся по станции противоестественный гибрид боевого робота и напольного ковра с неумеренным аппетитом больше желающих не наблюдается. Командующий с такими доводами согласился, но не преминул поспорить со Штерном на предмет того, сможет ли вуки после такой «диеты» пройти в дверь. Сорел от участия в споре благоразумно отказался.
Два десантных бота, которым поручалось сопровождать белоснежный челнок, должны были послужить достаточно явным предупреждением любому, кто рискнет с ними связываться как в атмосфере, так и на поверхности. А до орбиты их по плану вело звено истребителей. По мнению Сорела это совершенно не вписывалось в предложенный сценарий, но повлиять на происходящее адмирал не мог.
Поэтому ограничился личной подготовкой, заключавшейся некоторой смене имиджа. Раз уж взялся изображать человека, которому имперские офицеры доверили столь солидную сумму, то надо выглядеть если не сарлакком галактического бизнеса, то хотя бы селонийской муреной. Порадовавшись тому факту, что трюм «Сокола», предназначавшийся для перевозки контрабанды, который он забил не только дипломатической почтой, но и несколькими контейнерами личных вещей, был самым защищенным местом на корабле и в перестрелке не пострадал, адмирал занялся очередным перевоплощением.
Итогом которого остался вполне доволен. При всей своей инстинктивной нелюбви к черному цвету, Пиетт понимал, что для него это единственный способ хоть как-то акцентировать внимание на лице – в стандартном кореллианском наряде он выглядел бледной молью, особенно с учетом изменения оттенка глаз и волос. Результат переодевания, которым адмирал не преминул полюбоваться в надраенных до зеркального блеска сапогах, очень напоминал Люка Скайвокера перед визитом на вторую «Звезду Смерти». Только вместо куртки мундирного типа, которая с полувзгляда выдавала в нем военного, Сорел выбрал новомодную, с расклешенными рукавами и щедрой россыпью клиновидных металлических финтифлюшек в качестве их окантовки, при случае могущих оставить противника без органов зрения и обоняния. На самом деле, Пиетт охотно взял бы что-то попроще, но в стандартный рукав рукоять сейбра не помещалась. А идти без личного оружия на подобные переговоры адмирал считал безумием.
Разумеется, о стоимости куртки из кожи детеныша крайт-дракона Сорел предпочел не распространяться, но косой взгляд Штерна, которым тот проводил фальшивого аудитора, выдал капитан-командора с головой. Конрад явно размышлял над тем, каких размеров взятку за молчание ему придется вручать гостям, позволяющим себе такие дорогие вещи, и предполагаемая величина суммы его очень расстраивала.
Сам начальник финансовой службы, как и командующий флотом, на встречу намеревался отправиться при полном параде. Глупо прятаться за гражданским костюмом, когда тебя сопровождает рота десанта и дежурный крейсер. Что бы там не думали некоторые сторонние личности.
Так, или иначе, но спустя два часа все было готово к вылету и загружено на борт шаттла.
Умытый и кое-как заштопанный Треновски, которого решили прихватить с собой в качестве проводника и в каком-то смысле средства убеждения, сидел в дальнем углу десантного отсека, зажатый с двух сторон закованными в броню штурмовиками, и подавленно молчал. Капитан-лейтенант после экзекуции в исполнении Лоссе был твердо уверен, что следующим самым страшным событием его короткой жизни будет расстрел. Теперь у него появился повод подумать о худшем. Мафия в вопросах избавления от неугодных была куда как изобретательнее имперцев, предпочитавших в спорных случаях следовать инструкции, и не морочить голову ни себе, ни потенциальным жертвам.
Лоссе, Штерн и взятые им технические специалисты были настроены намного оптимистичнее. Поэтому Пиетт не стал их расстраивать, рассказывая о своих дурных предчувствиях, попросив себе лишь право вести переговоры до первой критической ситуации. А уж если она возникнет, то дальше разбираться будут штурмовики. Свои дипломатические таланты адмирал оценивал здраво, прекрасно осознавая, что разговаривать с контрабандистами не умеет и просто брезгует. Единственное исключение из этого правила касалось Соло, но кореллианец больше играл в пирата, чем был им. Да и с принцессой Леей ссориться не хотелось.
Перелет от станции до поверхности Куата занял каких-то двадцать минут, а посадка была произведена прямо на милый зеленый газончик перед достаточно безвкусным, но выделяющимся на фоне общего городского пейзажа зданием. Кованый заборчик, изрядно помятый посадочной опорой челнока, был добит открывшимся трапом, а сапоги занявших круговую оборону штурмовиков довершили картину разгрома, превратившую некогда зеленую полянку в филиал танкового полигона.
Сорел, аккуратно переступивший обломки, мельком подумал о том, что армейским командирам вопрос «Почему население о нас такого мнения?» в голову даже не приходит. С таким очевидным ответом глупо было на что-то надеяться.
Лоссе произведенные разрушения не смутили, и адмирал совершенно спокойно прошествовал к вывернутым с мясом дверям «мафиозного» особнячка. Пиетту не осталось ничего, кроме как следовать за «лидером».
Взвизгнувшую при виде решительно настроенных гостей секретаршу-твилекку аккуратно взяли под руки и вывели во двор, лишив таким образом возможности как-то повлиять на дальнейшие события, а группа захвата бодро затопала вверх по лестнице. Хорошо хоть, дверь кабинета банкира она выламывать не стали.
Владелец кабинета, массивный экзот-безалиск, поднялся с кресла и тяжело оперся всеми хватательными конечностями на столешницу, изготовленную из цельного куска какого-то желтовато-коричневого камня. На удивление хорошо гармонировавшей цветом с побледневшей физиономией хозяина.
– Чем обязан? – холодно поинтересовался он.
– У нас к вам дело, – ответил Лоссе, моментально забыв обо всех договоренностях с Пиеттом, касавшихся очередности ролей. – На ваших счетах наши деньги и мы хотели бы их вернуть.
Безалиск развел верхней парой конечностей в жесте притворного изумления, поразив присутствующих мастерством своего портного – костюм на экзоте сидел как влитой и выглядел достаточно дорого, чтобы подумать о перекупке талантов.
– Ничем не могу помочь. Забрать вклад может только вкладчик и только в оговоренный заранее срок. Как я понимаю, вы хотите обратно свои шесть миллионов, но, увы, приходить за ними надо было вчера.
– Вы хотите сказать, что они уже успели куда-то испариться? – с явной угрозой в голосе переспросил Лоссе.
Банкир всплеснул уже всеми четырьмя руками.
– Как вы могли такое предположить? Они всего лишь ушли обратно на оборотные счета. Так что следующая выплата лишь через пять стандартных месяцев. Минус неустойка за беспокойство, минус процент за форс-мажор… в общем, миллиона полтора на выходе получится.
– Из шести с половиной? – уточнил Пиетт, понимая, что дело вот-вот перейдет к стрельбе, минуя результативную фазу.
– Именно, – безалиск расплылся в зубастой ухмылке. – Куат – место свободного предпринимательства, так что не пытайтесь арестовать счета, у вас не получится.
– У меня есть предложение лучше, – произнес Сорел, подходя к столу банкира. – Вы возвращаете нам всю сумму, а процент оставляете себе. Как плату за труды. Но основным бонусом идет ваша голова, которая сохранится там, где ей положено природой, а не украсит стенку трофеев.
Экзот наклонил шипастую башку, изучая назойливого посетителя. Оценивающе осмотрев гостя от сапог до макушки, безалиск пришел к выводу, что тот его внимания не стоит. В особенности, если у него хватило ума вести дела с имперцами и доверить им такую сумму денег. Другой вопрос, что он эту сумму где-то взял. И вполне возможно, незаконно. А раз так, то стоило еще и припугнуть.
– Человечек, ты будешь угрожать банкиру «Черного Солнца»?
– Если учесть, что я видел, как позорно сгорел вместе с собственным дворцом его предыдущий глава, то уж на мелкую сошку внимание обращать – не много ли чести? – ядовито поинтересовался Пиетт, которого самоуверенность экзота буквально вывела из себя. Уточнять детали, а именно то, что он за гибелью орбитального дворца Ксизора наблюдал с мостика «Исполнителя», пока не стоило. Да и вряд ли стоило вообще. А вот намекнуть принцессе Лее, что неплохо бы по дороге завернуть к Соленой луне, ставшей новой мафиозной столицей Галактики, смысл имело.
Безалиск зашипел, как рассерженный вонскр, и одним движением сгреб маленького адмирала за воротник, встряхнув, как куклу. Свободной конечностью банкир выложил на стол блестящий шарик термического детонатора и занес толстый палец над кнопкой.
– Еще есть желающие высказаться? – процедил он, обводя застывших офицеров налитыми кровью глазами. – Или вы убираетесь, или мы сгораем все.
Лоссе сглотнул. Шесть с лишним миллионов были суммой очень солидной, но Счетная палата их по сути уже списала, а свою жизнь адмирал все еще надеялся сохранить.
– Мы-то уйдем, а вот вы сгорите. Вместе со всеми своими преступными секретами, – хмыкнул Штерн, который очень сомневался, что банкир пойдет на самоубийство по такому поводу. В отличие от своего командира, Конрад вращался в тех сферах, в которых личная выгода идет наравне с приказами начальства, а часто ставится и выше их. Но экзот его разочаровал, принявшись цитировать «правило мафии»:
– Лучше смерть, чем разглашение тай… – но тут пафосная речь безалиска перешла в дикий, пронзительный визг. Звук для такой туши совершенно неожиданный. Все вздрогнули, а кто-то из техников машинально зажал уши, пытаясь спастись от ввинчивающегося в мозг акустического штопора.
Причиной такой неожиданной смены линии поведения послужило активированное лезвие светового меча, пронзившее не только широкую ладонь экзота, но и каменную столешницу. Совсем рядом с пока еще безопасной бомбой.
– Джедайское отродье, – в бессильной ярости простонал банкир, лишенный возможности пошевелиться. Любое движение в сторону означало только то, что он лишится всей кисти и хорошо, если одной. Поэтому приходилось терпеть мучительную боль в сжигаемой по живому ладони.
– Не каждый, носящий меч, является джедаем, – наставительно произнес Пиетт, аккуратно извлекая шарик детонатора из ослабевшей хватки скрюченных от боли пальцев. – Внешность, знаете ли, бывает обманчива.
Желтое лезвие меча зашипело и погасло, а рукоять вернулась в рукав. Но два ствола тяжелых бластерных винтовок, упертых в огромное пузо банкира спохватившимися штурмовиками, удержали того от попытки отомстить обидчику здесь и сейчас. Безалиск тихонько стонал, баюкая покалеченную конечность остальными тремя, и с ненавистью косился на Пиетта.
– У нас пять минут, работаем, – приказал Штерн, взмахом руки скомандовав своим подчиненным заняться терминалом, установленным в кабинете экзота. – Если эта тварь не захочет сотрудничать – отрежете от нее нужные для декодировки запчасти. Глаз, хвост, или что они там используют.
– Отпечаток сетчатки, – любезно сообщил техник, подключая к терминалу стандартную деку.
Впечатленный подобной перспективой безалиск стерпел прикладывание мордой к сканеру и даже не пытался закрывать глаза, хотя сканер и пришлось отнести к пленнику, а не наоборот.
– Три минуты, две, одна. Есть контакт! – Конрад отодвинул подчиненного и сам занялся списком счетов. Как выяснилось, банкир соврал, и вся сумма хранилась в одном месте. Видимо, правила предусматривали случай, когда заказчик опаздывал со снятием денег. Процент, кстати, за эти полтора месяца тоже был неплох – больше полутора миллионов.
Отбив сложную последовательность команд, Штерн запустил перевод денег обратно на счет флота. И, дождавшись завершения транзакции, кивнул штурмовикам. Те подтвердили получение приказа и начали крушить вычислительную технику. Быстро и наверняка. Банкир было дернулся на защиту своей собственности, но получил сразу два выстрела из парализатора и затих, скрючившись в кресле.
Низкий рев двигателей десантных ботов, нарезающих круги над зданием, подсказывал, что время вышло и пора уносить ноги. «Черное Солнце» являлось не только крупнейшей преступной организацией, но и включало в себя достаточное число влиятельных лиц разных рангов, имеющих возможность устроить Лоссе веселую жизнь за подобную выходку. Поэтому стоило поторопиться, да и чужого, как сначала хотел Штерн, не брать. С деньгами мафии должны разбираться сотрудники СИБ, им за это полуторную ставку платят и премии дают. Примерно так рассуждал сам с собой адмирал, наблюдая, как его бойцы разносят подозрительные по виду башенки соседнего здания. Получить залп из зенитных орудий в корму на взлете не хотелось никому.
Для ускорения процесса эвакуации пилоты подняли шаттл на высоту третьего этажа, подогнав его почти вплотную к широкому обзорному окну. Тонированный транспластил лопнул, выбитый направленным взрывом и штурмовики начали запрыгивать на трап одни за другим. Сорел ухватился за протянутую руку и перешагнул десятиметровую пропасть, начинающуюся прямо за краем подоконника, но заходить в трюм не спешил, ожидая, пока все солдаты не покинут здание. Наконец, последний штурмовик взошел на борт и шаттл начал потихоньку удаляться от стены, одновременно поднимая трап.
– Пиетт, вы идете? – Лоссе, озадаченный таким поведением адмирала, решил лично проверить, в чем дело.
– Да. Иду, – Сорел ухватился за стойку трапа и выбросил в закрывающийся створ сверкающий лампочками активированный термодетонатор.
– Бонус, – Пиетт отсалютовал оцепеневшему от ужаса безалиску, на стол которого упал смертоносный шарик. – Плата за гостеприимство.
Истошный вопль экзота утонул в реве вышедших на полную мощность двигателей. И окончательно был прерван мощным взрывом, превратившим покинутое здание в груду обломков.
– Методы у вас в «Эскадроне», – выдохнул прижатый к полу перегрузкой Ульрих Лоссе. – Специфические.
– Стараемся, – безразлично отозвался Сорел.

Глава 32

Мрачный и взъерошенный Кеноби явился на Явин как раз к окончанию позднего падаванского ужина. Мара, рассказывавшая Скайвокеру очередную байку из своего оперативного прошлого, замерла на полуслове, изумленно уставившись на помятого мастера-джедая. Она всякое успела в жизни повидать, но такое даже ей встречалось редко.
Рыцарь был не просто серый от усталости, а буквально прозрачный, и настолько осунувшийся, что Рука Императора решила поначалу, что Вейдер опять что-то не поделил с бывшим учителем и еще раз размазал того по Великой Силе, забыв потом собрать обратно.
Но Оби-Ван отрицательно качнул головой, уловив мысль Мары, молча отобрал у опешившего Люка чашку с водой, выпил содержимое одним глотком и тяжело плюхнулся на свободное место у костерка.
Молодое поколение уставилось на мастера-джедая, напоминая двух любопытных котят-ньявв, ожидающих пока мама-кошка выдаст им полузадушенную дичь для игры. Глаза у падаванов, мнящих себя рыцарями каждый своей стороны Силы, горели точно так же. Кеноби мысленно попросил прощения у Квай-Гона за вмешательство в процесс обучения, но деваться было некуда. Перед Императором и Вейдером он извиняться не стал даже так, всерьез опасаясь, что его могут услышать и неправильно понять. Точнее, понять-то как раз правильно, но вот одобрения своих начинаний от представителей Темной стороны Силы ждать не приходилось.
– Значит так, – произнес Оби-Ван вслух, с силой сжав переносицу в попытке усмирить пульсирующую головную боль, не покидавшую его уже третьи сутки к ряду. – Мне очень не хочется вас привлекать к этому нехорошему делу, но, увы, надо.
– Какому еще делу? – подозрительно поинтересовалась Джейд, машинально нащупывая бластер.
Скайвокер просто хлопнул глазами с видом крайней заинтересованности. В отличие от Мары он все еще считал, что «нехорошее дело» обычно правое и участие в нем принимать обязательно. Хотя уже начинал отдавать себе отчет в том, что бросаться в омут надо лишь после предварительных переговоров и четкого определения условий сделки.
– Наблюдению за подготовкой к выборам и проведению голосования. К чему же еще? – искренне удивился Кеноби, которому после недели беспрерывной беготни по Корусканту уже казалось, что других дел в Галактике просто не существует. По крайней мере, столь же неприятных, как это.
Как он уже успел убедиться, Мон умела быть очень настойчивой, если ей действительно что-то было нужно. Сидиус от нее не отставал, хоть и напирал отнюдь не на соблюдение прав и свобод, а на контроль процесса «толкания локтями и щупальцами», как он изволил выразиться. Сводки, предоставляемые ведомством Айсард обеим заинтересованным сторонам, не устраивали никого. А Кеноби, оказавшийся неожиданно для себя единственным человеком, хорошо помнящим «старый» Сенат и принципы его работы, был принудительно назначен ответственным за возвращение демократии в строго определенные рамки. Как ни странно, по поводу самих рамок у Мон с Палпатином разногласий практически не было, а вот по поводу методов освещения выборов и подачи новостей к единому мнению они пока так и не пришли. Канцлер тяготела к излишней театральности, Император к мрачной суровости. Но «на дело» мастера-джедая они выпихивали фактически в четыре руки.
– Ты все равно уже умер, – философски сообщила рыцарю Мотма, прикрепляя ему на плащ тяжелую пластинку-удостоверение. – Так что не расстраивайся, с тобой или без тебя, кого-то да выберут.
– Именно, – подтвердил Император, пряча кривую ухмылку за краем чашечки с чаем.
Кеноби тогда тихонько вздохнул, мечтая о болотах Дагоба. Еще через неделю он был согласен на Хот и понял, что не справляется, невзирая на все усилия.
Собственно, именно это и привело его на Явин. О том, каких драконьих хвостов ему выпишет Темный лорд за привлечение к выборам младшего Скайвокера, когда вернется из своей таинственной поездки, Оби-Ван старался не думать, но остатки совести мучили его практически каждый день. Утром – за срыв графика, вечером – за подвергание опасности порученных ему жизней. Поколебавшись несколько дней, Бен все же решил, что благополучие нескольких миллионов живых душ важнее, чем сохранность двух падаванских голов. Да и внуков Вейдеру Соло уже обеспечил. А Мара? Да что Мара, если из Леи вот-вот полноценный ситх получится, только успевай от молний уворачиваться.
Утешив себя этой совершенно недостойной рыцаря Света мыслью, Кеноби отправился на зеленую луну газового гиганта. Правда, в разговоре с молодыми людьми он о части своих соображений скромно умолчал. Как и о том, что ни приказа, ни разрешения привлекать дополнительные силы он не получал. Долгое общение с Анакином развило в Оби-Ване не только потрясающее долготерпение, но и склонность верить, что замять можно практически все. Главное только не быть пойманным прямо во время незаконного действия.
– Та-а-ак, – задумчиво протянула Джейд, выслушав намеренно сбивчивый и жалостливый рассказ мастера-джедая. – А нам-то что делать?
– Посетить несколько планет. Я попроще выбрал, – Кеноби вытащил из рукава поцарапанный со всех сторон датапад и вручил его Маре. – Вот список. Там по ходу разберетесь. Никаких агрессивных действий предпринимать не надо, вмешивать тоже, просто наблюдать.
– А полномочия, а документы? – возмутилась Рука Императора.
Оби-Ван отмахнулся.
– Ну что вы как дети? Это же секретная миссия, а не официальный визит!
Джейд нахмурилась, подозревая подвох, а Люк ухватил начавшего было таять Бена за край плаща, вполне сознательно удерживая его не только рукой, но и Силой. Мастер-джедай, застрявший на середине процесса перехода, мысленно помянул Вейдера и дурную наследственность. Очень витиевато и прочувствовано. Но младший Скайвокер был упрям, как банта, и столь же целеустремлен.
– А к кому мы там пойдем? Не к кандидатам же? – Люк явно собирался спросить что-то еще, но Кеноби очень хотелось убраться в недра пирамиды, пожаловаться учителю и выпить с Молом чего покрепче, поэтому он выдернул полу хламиды из цепких пальцев юноши и, наставительно воздев палец к небу, произнес:
– К губернаторам, – и поспешно исчез.
Разумеется, Оби-Ван знал, что реально падаваны ни на что повлиять не смогут, но их визиты к чиновникам высокого ранга побудят тех делать свою работу тщательнее и не так нагло брать взятки. По крайней мере, Бену очень хотелось на это надеяться. В том, что итоговый состав Сената не устроит ни Мон, ни Сидиуса он уже не сомневался, но верил, что подобная проблема займет политиков надолго, что даст Галактике возможность чуть-чуть передохнуть. Правда, оставался еще Вейдер, «Эскадрон» и Лея. И Пиетт со своими совершенно непонятными полномочиями. Но о них мастер-джедай решил подумать потом.
– Замечательно, – пробормотала Мара, глядя на опустевшую плиту. – Не хочу сказать ничего плохого, Люк, но мне кажется, что твой учитель чего-то недоговаривает. Очень важного.
Но что именно Кеноби не счел нужным сообщить – выяснить уже было невозможно. Оби-Ван испарился не попрощавшись.
Скайвокер молча пожал плечами. Он к таким ситуациям уже давно привык.

– Лалан, третья и крупнейшая обитаемая планета одноименной системы, один из основных поставщиков продовольствия среди систем Внутреннего Кольца, – прочла Джейд вслух строку из досье СИБ. – Столица государственного образования под названием Лалан-Лопа, управляется губернатором Карином Кузо, степень важности – четыре. Внушает.
– В смысле? – Люк, разглядывавший планету в иллюминатор, отвлекся от своего занятия и посмотрел на Мару. Географию двадцать седьмого сектора он успел выучить за время перелета, но не обратил внимания на то, что военная разведка в преддверии выборов присвоила разным системам какие-то степени.
Рука Императора поморщилась и бросила датапад на соседнее кресло.
– Это значит, что выше только Корускант. Если мы тут напортачим – шею нам намылят по полной программе. Таких стратегически важных систем всего полтора десятка. И шесть из них – в нашем списке. Если это называется «попроще», то я даже не знаю, что сделаю с Кеноби.
Скайвокер предпочел промолчать. Они уже посетили двенадцать планет, и он до сих пор не верил, что это удалось провернуть без потерь. А удивляться было чему. Для начала, у них нигде не спросили документы. Возможно, слух о его родстве с Вейдером уже облетел Галактику, но Люк в этом сомневался. Скорее региональные губернаторы просто обладали достаточным чутьем на неприятности и проверки, на которые Палпатин был горазд в лучшие годы. Точнее, лучшими эти времена можно было назвать весьма условно, но именно в последнее десятилетие Империя приобрела законченный облик, мощнейший флот и относительно упорядоченную вертикаль власти. К сожалению, эта конструкция оказалась не самой удачной и теперь переделывалась буквально «на ходу», что порождало весьма странные побочные эффекты.
Именно о них Скайвокер сейчас и думал. Предвыборная кампания в некоторых мирах обернулась кровопролитием, скандалами и прочими сомнительными радостями.
Например, в седьмом секторе они прибыли «на труп», точнее, разу на три трупа кандидатов на сенаторское кресло. Кто-то не поскупился и заказал этих ребят всех скопом, а неизвестный охотник за наградой уложил всех троих прямо во время предвыборных дебатов. Почерк подозрительно напоминал Фетта, но запрос, посланный на Корускант, результатов не принес. Боба убыл с Леей и по докладу с «Амидалы» до сих пор валялся в госпитале, готовя страшную месть первому же жуку, который попадется ему на глаза. Ну, или кто там был в ответе за его поломанные ребра.
Люк мысленно поежился, представив себе те экзотические формы, которые могла принять месть мандалорца, и подумал, что ему очень повезло в свое время. Если бы наемник хотел его убить, то убил бы, невзирая на всю джедайскую подготовку. Скайвокер в этом не сомневался ни секунды, поскольку знал от Йоды, что Кеноби, в свое время столкнувшийся с Джанго, не смог того задержать, и едва не отправился к праотцам сам. А ведь Оби-Ван на тот момент был мастером-джедаем. Что уж тут про недоучек говорить? Но Боба, к счастью, к проверке лояльности отнесся спокойно, и в качестве разминки для мозгов выдал проверяющим список из сорока с лишним имен наемников, которые могли бы взяться за такой заказ. При виде перечня звучных фамилий Джейд слегка побледнела и твердым голосом заявила, что этим делом будет заниматься СИБ. Поскольку им дел и так достаточно, да и сама Мара еще слишком молода, чтобы связываться со столь одиозными личностями.
Так или иначе, но от группы планет Тойна-Тойна в Сенат явно выходил один испуганный донельзя твилекк, который до этого громкого убийства занимал в списке кандидатов скромное восьмое место и не чаял набрать и пяти процентов голосов. Но, шокированные произошедшим, выжившие претенденты спешно поснимали свои кандидатуры, и молодой экзот неожиданно для себя оказался обладателем сенатского кресла еще до окончания выборов. Насколько помнил Скайвокер, на момент их отлета парень умудрился упиться до розовых хаттов и явно не собирался просыхать до первой сессии.
На второй посещенной планете имел место впечатляющий скандал, связанный с взяточничеством в особо крупных размерах. А губернатор, уже сбившийся с ног в попытке если не навести порядок, то хотя бы замять дело, с наблюдателями разговаривать не пожелал, но по доброте душевной порекомендовал брать взятки, если вдруг дадут. Раз уж всем и так дают без разбора. Мара сдержанно поблагодарила за совет и буквально выволокла Люка из административного здания. Оказаться замазанной в подобном скандале Руке Императора не хотелось, да и Джейд просто напросто не верила, что местные жители в состоянии представить себе размер взятки, которую лично она согласилась бы принять взамен на свои услуги.
Скайвокер, искренне пораженный местной простотой нравов старался держать руки при себе, не улыбаться кому не надо и не отставать от Мары. Во избежание.
Четвертая, пятая и шестая планеты на фоне своих предшественников смотрелись на удивление мирно. Если не считать того, что кандидаты радостно поливали друг друга помоями с уличных голоэкранов. Причем кое-где делали это буквально. До этого дня Люк был твердо уверен, что «грязный, как гаморреанец» это просто идиома. Но после мельком увиденного отрывка дебатов свое мнение изменил и зарекся делать поспешные выводы.
Взяточничество и коррупция цвели в мирах Внутреннего Кольца в эти дни настолько пышным цветом, что этому поражался не только неискушенный в подобных вещах юный джедай, но и многоопытная Джейд. Как ни странно, в мирах Внешних Регионов все обстояло грубее и честнее. Там было принято отрабатывать деньги, вне зависимости от источника их получения, в то время как ближе к Центру Империи взятка многими чиновниками рассматривалась не как побуждение к действию, а лишь повод подумать над вопросом в свободное время.
Оставшаяся полудюжина миров в памяти Скайвокера слиплась в один бесконечный хоровод диких предвыборных обещаний, подозрительно честных глаз кандидатов и злобных слухов, один другого краше. Собственно, поэтому от планеты Лалан Люк ничего хорошего не ожидал, и более того, был уверен в том, что присвоенный этому миру статус лишь усложнит ситуацию. Джедая уже тошнило от навязанной ему миссии, и он искреннее восхищался Леей, которая как-то умудрялась разбираться во всех этих политических тонкостях и подковерных интригах. Авторитет же Палпатина, в свое время сумевшего блестяще сыграть на многочисленных конфликтах интересов, в глазах Люка поднялся на недосягаемые высоты. И младшему Скайвокеру уже было совершенно безразлично, что Сидиус являлся ситхом. Человек с таким блестящим интеллектом джедаем быть не мог по определению. Зачах бы за год.
Помимо этого юноша потихоньку прояснял для себя причины, толкнувшие Анакина на другую сторону Силы. Люк, сам навоевавшийся до полного отвращения, как никто другой понимал, что война, даже во имя идеалов добра и справедливости (на этом этапе размышлений юному джедаю некстати вспомнился лозунг про «Мир и Порядок»), ничего хорошего не несет. И души ожесточает только так. Поэтому ее прекращение после нескольких лет непрерывных сражений принимается с радостью практически на любых условиях. Ну, кроме полного поражения, конечно. Неудивительно, что его отец согласился с доводами канцлера. Палпатин, при желании, мог уболтать кого угодно. А уж семейного человека – тем более.
Но как Совет Ордена смог не заметить ситха прямо у себя под носом Скайвокер до сих пор понять не мог. Сухая историческая справка повальную слепоту магистров не объясняла, а Йода молчал, как вукийский партизан на допросе. Кеноби оказался честнее. На прямой вопрос он просто пожал плечами и сказал, что не знает. Ну вот прохлопали и все, хотя и сам он с Сидиусом общался хатт знает сколько раз за годы падаванства Анакина и с флагмана генерала Гривуса канцлера спасал и вообще. О том, что половину спасательной операции он провел без сознания, Оби-Ван промолчал, сочтя эту информацию совершенно лишней. О двойной работе Анакина, которому с одной стороны Палпатин поручил представлять интересы канцлера в Совете Ордена, а с другой магистры фактически заставили шпионить за главой государства, Бен тоже распространяться не стал, понимая, что Орден в данной ситуации выглядит не очень хорошо.
При ближайшем рассмотрении событий тех лет становилось понятно, что обе стороны друг друга стоили. А лозунги на самом деле ничего не значили. Сейчас это было очевидно даже мастеру-джедаю, всю жизнь старавшемуся соблюдать раз и навсегда принятые правила игры. Именно этими правилами Кеноби руководствовался, идя под меч Вейдера и искренне надеясь, что это хоть как-то искупит его вину за Мустафар и последовавшие за ним события. О том, во что он втравливает Люка, старый джедай тогда не думал, целиком положившись на волю Силы. Кто ж знал, что у этой воли есть вполне реальное воплощение с холодными серыми глазами и чудовищной тенью за спиной?
Но этими соображениями Оби-Ван не намерен был делиться ни с Квай-Гоном, ни, тем более, с Йодой. А вот Анакину он о них собирался рассказать. Когда-нибудь.
Разумеется, Люк обо всем этом даже не догадывался, предпочитая строить собственные теории. Младший Скайвокер понимал, что они, скорее всего, ошибочны, но свое неправильное мнение ему всегда было как-то роднее чужого правильного.
Собственно он и сейчас составлял одну особо сложную теорию, согласно которой планета Лалан могла оказаться центром общегалактического заговора. Но действительность, как обычно, превзошла самые смелые фантазии.

– Я хочу тут жить, – с надрывом произнесла Мара, зашвырнув остаток недоеденного бутерброда через ограждение.
Мерно жевавшее бантообразное животное бело-голубого пятнистого окраса проводило кусок взглядом и снова вернулось к своему занятию. Насколько помнил Люк, именно эти звери давали синее молоко, но вот как они называются у него вылетело из головы уже очень давно.
Собственно, сейчас, стоя на окраине города и задумчиво догрызая купленную на соседней улочке булку с трудноопознаваемой, но вкусной начинкой, джедай был готов согласиться с Рукой Императора.
Планета Лалан оказалась совсем не такой, как он ожидал. И это его очень порадовало.
Впрочем, стоило отсортировать впечатления по порядку. Свою «экскурсию» они начали со дворца местного губернатора, как и на всех ранее посещенных планетах. Нервный секретарь, человек, а не дройд, провел их к кабинету, опасливо косясь на висящие на поясах гостей лазерные мечи и поспешил убраться, как только открылась дверь.
Карин Кузо, губернатор системы Лалан, оказавшийся невысоким упитанным человеком с забавными висячими усами, отвлекся от переговоров, которые вел с кем-то по дальней связи и перевел взгляд на гостей.
– Господин губернатор, – начала Мара, улыбаясь как можно любезнее, – мы хотели бы получить от вас некоторые сведения, касающиеся подготовки к выборам.
– Сведения? – недоверчиво переспросил Кузо, поднимаясь с кресла и тяжело упираясь кулаками в стол. Усы Карина зашевелились сами по себе, словно усики насекомого. Какого-то очень хищного и голодного. – А вы кто такие? Проверяющие?
– В некотором смысле да, – улыбка Джейд стала натянутой, – наблюдатели.
– Тогда идите, проверяйте, – ощерился губернатор.
Мара, недовольная столь странным поведением Кузо, попыталась было что-то возразить, но в ответ на нее обрушился поток такой отборной брани, что Рука Императора застыла, кукольно хлопая глазами. При этом пожелание до конца жизни «жрать банта пууду вместо сахара» было самым мягким из тех, что встречались в речи Карина. А на пассаже, обещавшем знакомство с органами размножения сарлакка и хатта одновременно, Джейд слепо зашарила рукой по поясу в поисках меча. Ситуация явно выходила из-под контроля. И Скайвокер решил вмешаться.
Но увы, Люк, ошарашенный такой реакцией чиновника на вполне невинное с точки зрения джедая пожелание ознакомиться с информацией, не смог придумать ничего лучше, чем придавить излишне красноречивого губернатора форс-гриппом. И пока Кузо хрипел и пучил глаза, не понимая, куда вдруг делся звук и воздух, Скайвокер быстренько вытолкал Мару за дверь и, громко извинившись, выскочил сам. Надеясь, что они сумеют удрать достаточно далеко до того момента, как губернатор очнется и вызовет охрану.
Промчавшись галопом по центральной улице и нырнув в какую-то подворотню, форсюзеры вылетели на небольшую площадь, забитую народом и нырнули в толпу, полагая, что уж тут их найти будет трудно. Стараясь не делать слишком резких движений, парочка потихоньку двигалась подальше от центра, пересекая открытое пространство по диагонали и подспудно ожидая топота закованных в броню штурмовиков за спиной. Но пока признаков погони не наблюдалось.
Осторожно проталкиваясь сквозь ряды, Джейд стянула у кого-то из зазевавшихся прохожих яркий шарфик и намотала себе на шею для большей конспирации. Как выяснилось спустя пять минут, несчастная тряпочка была не деталью национального костюма, как сначала решил Люк, а фрагментом «униформы» сторонников одного из кандидатов в Сенат.
– Сними, – тихонько прошипел он, толкая Джейд локтем и показывая, что у собравшихся на другой стороне площади людей шарфики не радужные, а клетчатые. – А то бить будут.
– Сомневаюсь, – протянула в ответ Мара, расправляя яркую ткань. – Сам посмотри, они мирные.
Скайвокер, выбравшись из толпы и отойдя в сторону, взобрался на низенький бортик фонтана и принялся оглядываться. Рука Императора была права – предвыборная агитация проходила в почти дружеской обстановке.
«Радужные» и «клетчатые» стояли живописными группками, попивая из одноразовых стаканчиков чай и кофе и помахивая флажками соответствующей расцветки. А за них говорили сами кандидаты, чьи лица мелькали на портативных голощитах, установленных по обе стороны площади. В одном углу выступала какая-то музыкальная группа, развлекавшая народ и игравшая попеременно то мелодии соперничающих партий, то какие-то заводные песенки. Демонстранты хлопали и топали в такт, периодически выкрикивая лозунги. Между группами то и дело сновали люди, что приводило к постепенному перемешиванию толпы. Насколько мог разобрать чужие разговоры Люк – беседовали отнюдь не о политике, а о бытовых проблемах и ценах на продукты. Изредка поругивали губернатора, излишне рьяно пытающегося создать видимость напряженной ситуации. Но в целом демонстрация больше напоминала народное гуляние.
– Пошли отсюда, нам тут нечего делать, – подергала джедая за рукав Джейд. – Кстати, держи, я тебе сувенир достала.
Мара протянула Люку клетчатый шарфик и стаканчик с чаем.
– Спасибо, – пробормотал Скайвокер, повязывая тряпочку на шею. – И все же, не понимаю я, что не нравится губернатору. Тихо, мирно, везде бы так.
Рука Императора пожала плечами.
– Может, ему разнарядка пришла или взятку дали, а он не отработал. Забудь ты этого идиота, его явно скоро в отставку отправят. Лучше прогуляемся, пока погода хорошая.
Люк покорно поплелся за девушкой, размышляя над превратностями имперской политики. Планета, которой зачем-то был присвоен такой важный статус, не давала никаких поводов для беспокойства. Возможно, было что-то в прошлом, но сейчас?
Повертев мысль и так и эдак, Скайвокер задал мучавший его вопрос Маре. Джейд вздохнула и полезла в карман да датападом.
– Ого, – произнесла она, пролистав несколько страниц. – Оказывается эти ребята лет двадцать, двадцать пять назад были очень против потери независимости. И повоевать успели изрядно, и вообще. Странно, что теперь такие мирные. Хотя они вполне успешно выторговали себе фактически автономию еще до Явинских событий. А теперь так и вообще живут в свое удовольствие.
– Получили какие-то льготы или еще что? – поинтересовался Люк, внезапно обнаруживший, что они дошли почти до окраины города и дальше только ограждение и бесконечные луга. Лалан являлся достаточно крупной планетой, практически лишенной гор и прочих возвышенностей. Моря тут были, но немного и мелкие, так что почти все континенты представляли из себя бесконечную степь с травами в рост человека. Именно на это бескрайнее пастбище они сейчас и смотрели, свесившись через заборчик и разглядывая колосящиеся прямо под опорой неизвестные науке растения.
– Ну, – задумчиво протянула Мара, – тут не сказано, но я думаю, что они просто предпочли тихо игнорировать навязанную им администрацию. А дальше уже все шло, как шло. Продовольствие они поставляют, воевать еще раз не собираются, но мнение свое имеют. Может быть, именно это и бесит Кузо, хатт его знает.
– Может, – согласился Скайвокер. – Что в отчет писать будем?
– Что тут все идет тихо и мирно. Кстати, особой разницы между кандидатами я не заметила, так что сомневаюсь, что после выборов хоть что-то изменится. Поэтому мы просто посидим тут еще часик-другой, посмотрим на закат, а потом полетим дальше. А пока сидим – сообрази что-нибудь пожевать, а то с этой работой никакого режима питания не выдержишь. А мне поправляться нельзя.
– Почему? – искренне удивился Люк, высматривая лавочку, в которой можно было разжиться едой. Джедай подозревал, что имперские кредиты тут не очень в чести, но надеялся, что его обаяния хватит на убеждение продавца.
– Стану толстой, некрасивой и ты меня разлюбишь, – капризно ответила Джейд.
У Скайвокера от такого заявления отвисла челюсть.
– Расслабься, парень, – хмыкнула Мара, – я просто не влезу в боевой скафандр. А о личной жизни, как подсказывает мне моя левая пятка, подумать я смогу года через два, не раньше. Так что живи пока.
Хищная ухмылка Руки Императора отрезвила рыцаря, и Люк поспешил отправиться, куда послали, на ходу размышляя над тем, сколько в словах Джейд было шутки, а сколько правды. И как он лично относится к этим долям.
Лалан ему нравился все больше, и если судьба будет к нему благосклонна, он совсем не против был познакомиться с планетой поближе. А может и вовсе тут остаться. Но не сейчас.