Сын Империи, тема посвящена одному из самых мрачных но гениальных произведений Рейтинг Опции

[Demendora]

Отрывок из произведения "Сын Империи" от автора трилогии "Сына солнц" ..альтернативная история ..вместо Орган Лю отправили к Ларсам, а Люка на Альдеран. Но к сожалению, Император нашел Люка когда мальчику было всего 7 лет. Далее идет описание комнаты уже 16-летнего Люка..на лицо результат воспитания Палпатина.

Прислушиваясь к эху собственных шагов в главном коридоре, обратно в апартаменты Хан возвращался уже один. Не найдя Горна в комнате для персонала, теперь он бродил в поисках хоть кого-нибудь среди пустых нетронутых комнат, которыми малыш никогда и не пользовался, кроме библиотеки, в которой он учился час-за-часом, день-за-днем под пристальным оком Индо. Хан остановился там, ожидая встретить Индо, но в библиотеке, заполненной различными датападами, и голопроэкторами, на изучение которых, вероятно, малышу придется потратить бесконечное количество часов, так же никого не было. С восьми до восьми ежедневно, как сказал Горн, если, конечно же, малыш не был на каком-нибудь задании. Неудивительно, что он периодически сбегал... не поэтому ли он вцепился в форму офицера Убикторейта обеими руками, видя в этом способ выбраться отсюда.

Он вошел в красную комнату, в это хладнокровное олицетворение величия, а высокие резные черные стены даже в этих огромных комнатах вызывали приступ клаустрофобии. Так никого и найдя, он остановился в дальнем конце комнаты и уставился на свое отражении в зеркальной стене.

Он еще ни разу не бывал внутри.

В голове пронеслись интригующие слова Горна, когда он спросил, что находилось за теми дверями.

Это комната Люка. В комнате ничего не меняли с того самого дня, как он попал сюда, ну разве что, кроме стен.

Он не должен. Не должен. Ему действительно не стоит этого делать.

Оглянувшись на пустую комнату позади себя, он слегка похлопал себя по нагрудному карману, осознавая, что система безопасности позволит ему пройти. Затем он снова повернулся к стеклянной стене и неуверенно двинулся вперед. После быстрой проверки, замок поддался, двери открылись... и Хан вошел во мрак комнаты малыша.

Он замедлил шаг, когда стеклянные двери тихо закрылись за его спиной. Его глазам потребовалось несколько долгих секунд, чтобы приспособиться к слабому освещению в комнате, но он не торопился включить свет, прекрасно понимая, что его не должен быть здесь.

Как и в первый раз, когда он мельком заглянул сюда, в первой комнате почти ничего не было.
Как и все комнаты Имперского дворца, она была большой и выдержана в строгом стиле, а мебель с трудом была различима в кромешной тьме. Единственное, чем выделялись комнаты, это картины современного искусства, висевшие на стенах с равным промежутком в остальном мрачных комнатах. Здесь они покрывали каждую стену, смесь образного и выразительного, некоторые чуть более чем наброски углем, другие представляли собой яркие вспышки цвета среди мрачных теней комнаты. Помимо этого, абсолютно безликая, и могла бы быть любой другой комнатой этих апартаментов, ее отличало лишь отсутствие мебели.

Вторая комната оказалась абсолютно пустой. Абсолютно. И здесь ничего не было видно, даже в самых дальних углах, что делало звук шагов Хага очень громким, отдающихся эхом в пустом пространстве, в котором ничего их не заглушало. Он быстро пошел вперед, направляясь в последнюю комнату, слова Горна словно толкали его вперед.

-Это комната Люка. В комнате ничего не меняли...

Хан остановился у самой двери, в ожидании чего-то, чего не знал сам.
Но последняя комната казалась заброшенной, такой же пустой, как и предыдущие две. В полутьме неровные тени падали на голые стены. Высокая кровать перевернута на бок в самом углу. Матрац со всем постельным бельем свален на пол. Единственной мебелью кроме этого, в комнате был комод, стоящий немного наперевес стене, ящики вытащены и перевернутые валяются на полу.

Хан нахмурился, сделал еще несколько шагов во тьме... и, наконец, осознал, на он что смотрит.
Массивное ограждение кровати, лежащее на боку напротив угла, формировало собой небольшое замкнутое пространство, где на полу лежало все постельное белье и матрац, одной стороной изогнутый к стене. Все вместе это создавало некое странное подобие убежища, где можно спать.

Наклонившись вперед, он рукой прикоснулся к покрытой тенью стене … и вгляделся ближе. То, что он считал неровной тенью от жалюзи на окнах, растянутой вдоль стены рядом, и над ней, то, что покрывало каждый сантиметр этого спрятанного угла, оказалось... рисунками. Наброски, которые были сделаны поверх друг друга, снова и снова, до тех пор, пока не становились черной массой неразборчивых каракуль. На этих местах, гипс потрескался и местами отвалился, а штукатурка под ним была также покрыта рисунками. В других местах стена была расковыряна и проломлена аж до самой арматуры, казалось, что это было сделано в приступе гнева.

-Никогда не давай ему стилус, - Хан вспомнил правило, которое повторял ему Горн в его первый день здесь.

Он присел, чтобы лучше рассмотреть ближайшие рисунки у подножия «убежища»: маленькие картинки, сделанные на скорую руку жирными, черными красками переходили в следующие один за другим. Скетчи кораблей и лиц, сделанные в одним «быстром» стиле, отрывистые и похожие на царапины казались почти что безумными, словно стилус не отрывался от поверхности. Другие были более грубыми, а линии более толстые, словно нарисованы тем, что попалось под руку.

Уставившись в оцепенении, Хан понял, что узнает некоторые из изображенных лиц. Лейтенант-коммандер из базы Синто - как его звали? Он был изображен с прищуренными глазами, как тогда, когда он стоял перед сварливым командиром их базы, его орлиный нос и широкие губы были легко узнаваемы. Немного ниже на стене был нарисован агент, которого они были посланы подобрать, сидящий и положивший голову на руки, два штурмовика позади него... и Горн! Горн был изображен смотрящим в сторону, его мальчишеские черты лица с постоянно радостным выражением, которое олицетворяло все его отношение к жизни. Изображение было частично поверх рисунка недостроенного дворца. Набросок переходил в другой - мрачный пугающий образ Вейдера, рядом с которым стоял имперский хмурящийся офицер. Ниже был еще один маленький рисунок уже другого офицера, наклонившегося вперед, чтобы закричать на штурмовика, подбородок подан вперед, палец уперся в грудь чуть отклонившемуся штурмовику. Рядом было изображено то, чего Хан еще никогда не видел - улыбающийся Индо с его неизменным суховатым взглядом, черты лица выполнены в тонкой штриховке. Наполовину зарисованная, но все еще узнаваемая Звезда Смерти. Сбоку крупное изображение лица Императора с осуждающим взглядом, темная ткань капюшона сделана множеством линий-царапин, словно в дикой необходимости закрасить его. Темноволосый мужчина с царственной осанкой, который был немного похож на Индо, но с более мягкими и открытыми чертами лица. Рядом с ним изображение женщины с красивым овальной формы лицом, и добрыми глазами, а волосы заплетены в косу и закреплены как венец на затылке… Стена вся была покрыта рисунками, снова и снова и снова...

Между ними парили Ти-истребители и звездные разрушители, спидеры, шаттлы, и бесконечное количество рисунков, которые явно были выполнены по памяти. Отдыхающий Красный гвардеец, неловко усевшийся на полу в попытке не измять свою робу, он наверняка думал, что его никто не видит, голова наклонена вперед, а шлем лежит рядом. Каждый из рисунков был выполнен на скорую руку, иногда покрывающие друг друга снова и снова до тех пор, пока не стали почти неразличимыми. Хан поднял глаза, и заметил, что цвет этой стены немного отличается от других комнат, штукатурка даже на углах и изгибах потеряла свою резкость в покрытии, столько раз стена была перекрашена.


«...малыш отчаянно пытается разобраться в этом хаосе, в то время как остальные просто отворачиваются или игнорируют это... или хуже, просто закрашивает все это, словно ничего и нет. Словно само исчезнет. Но если нет, то у нас еще много краски».

Сколько же раз малыш зарисовывал эти стены, и они приходили сюда, скорее всего, по приказу Индо и закрашивали все эти рисунки? Хан сделал шаг назад и остановился, чтобы взглянуть еще раз, уже понимая... потому что неровные чернильные тени комнаты приобрели смысл. Это были рисунки, сотни рисунков. Бесконечные каракули, которые тянулись до пола и по его деревянной полированной поверхности, вверх от поручень перевернутой кровати на перекошенный матрац на голых досках.

Хан отчетливо помнил совещание, на котором малыш стащил стилус и все время провел рисуя на своих руках, вспомнил, как на ладони Люк делал наброски лиц Моффов, сидящих напротив него. Вспомнил, как Индо говорил ему смыть их. Вспомнил сломанные чипы памяти из библиотеки, которые малыш разломал, чтобы острыми краями осколков выцарапать лицо женщины на полированной поверхности стола. Вспомнил пепел от спайса и нарисованные на каменном полу балкона глаза...

И теперь он начал видеть лица, два тех же лица снова и снова - темноволосый мужчина и женщина с овальным лицом, они нарисованы, перерисованы, нацарапаны вновь и вновь. Он начал видеть эмоции, глаза полуприкрыты или наоборот - глаза с выразительным широким взглядом, рты открыты в безмолвном крике, зубы оголены.. они были изображены в крике снова и снова и снова. Эти рисунки и только эти были расковыряны и расцарапаны , черты их лиц стерты и почти неузнаваемы.

Хан сделал еще один шаг назад, чтобы издалека рассмотреть стену позади него, где рисунки покрывали все пространство, начиная от пола и до уровня его роста. Каблук его сапога коснулся одного из перевернутых и лежащих на полу ящиков... чья поверхность также была полностью покрыта изображениями темноволосого мужчины и женщины с добрым лицом, вновь и вновь повторяющиеся среди других рисунков, в некоторых местах они были практически вдавлены, дерево расцарапано...

-Ну что, счастлив теперь?

В шоке Хан подпрыгнул и резко развернулся ко входу, где стоял Индо с прямой осанкой и мрачным выражением лица.

-Я просто..., - Хан затих. - Что это, черт возьми, такое?

-И каким образом вас этого касается, лейтенант Соло?

-Это Люк? Это он все сделал?

-Я спрошу еще раз - каким образом вас это касается, лейтенант Соло?

-Я просто не знал... не знал, что он настолько болен.

-Вы ошибаетесь, лейтенант Соло, - металлическим голосом произнес Индо. - С Люком все нормально. И если я еще хоть раз услышу, что вы произнесли...

-Эй, да если бы кто-нибудь говорил об этом, мы могли бы ему помочь!

-Ему не нужна ничья помощь. И если вы хотите действительно ему помочь, тогда держите язык за зубами и свое мнение при себе.

Хан оглянулся на стены, одержимо покрытые бесконечным числом рисунков - к изображению женщины, чье лицо застыло в безмолвном крике и глаза расширены от ужаса.

-Это серьезно.

-Благодарю за ваше профессиональное мнение, лейтенант Соло - и что вы предлагаете? Подумайте как следует, перед тем как ответить, потому что, поверьте мне, если вы дадите хоть малейший намек на то, что Люк неспособен выполнять свои обязанности, то вы обнаружите, что каждый его враг или просто амбициозные люди при дворе тут же наполнят дворец вместе с поддержкой военных, в попытке сломить и использовать его. Или вы, возможно, хотите поговорить об этом с Императором — и как именно вы представляете себе эту беседу?



Сообщение отредактировал Demendora - 24 Январь 2012, 13:23

[Mariza]

Mariza присоединяйся к процесу переводи, пожалуйста! biggrin.gif happy.gif huh.gif
Ты же хотела чего-нибуть перевести fishing.gif

Ариш, извини, но текст я себе выбрала и давно.

Судя по тому, как Люк изображает Вейдера, он его уважает и боится...

Хм...не соглашусь. Вейдера он люто ненавидит за всё, но не боится. Да и уважения особого я не заметила. Поправь, конечно, если ошибаюсь...