Тёмная лирика, Императору Палпатину Опции

[Звезда Смерти]

Душа

По ту сторону мира

Под ресницами бездна, под ресницами слёзы,
В глубине неизвестность и бессонные звёзды.
То ли быль, то ли небыль, то ли прикосновенье,
Как надломленный стебель жадно ловит мгновенья.

Осыпаются звуки, словно бусины с платья,
Как истерзаны руки пустотой без объятий.
И пощёчина ветра горсть волос разметала,
В пустоту – без ответа, мало воздуху, мало.

Запредельные вихри пыль и пепел разгонят,
И под вечер утихнет боль в дрожащих ладонях,
Распростёртое знамя, шаг навстречу страданью,
И останется память поцарапанной гранью...

Бесхозяйственным ветром вдаль разносятся свисты,
Фиолетовым светом отражаются искры.
Незабытые грёзы, неоткрытая дверца,
Непролитые слёзы беззащитного сердца.

Кто прикроет рукою, изнутри иглу вынет,
Кто одарит покоем и назад не отнимет?
Кто прочтёт, сколько муки под негнущейся бровью
И бессильные руки кто согреет любовью?..

В небесах позолота на закате упала,
Только шаг, будто нота, от луны до портала.
Путь, как руны на коже, кто-то выписал сажей,
А наутро, быть может, и не хватятся даже...

Рассказать бы, как встретил дни, что ночью казались,
Рассказать бы вот этим, чтобы не ухмылялись.
Но нельзя оступиться, разменять на объедки,
И душа, словно птица в прочно запертой клетке.

Нерождённая сказка не вернётся обратно,
И привычная маска даже чем-то приятна.
Словно кто-то разрезал клином тяжким и острым,
Под ресницами бездна, под ресницами слёзы...

Что любил, во что верил – все обломаны перья.
Закрываются двери, отвернулись деревья,
Разорвалась прореха бесприютно и сиро,
И осталось лишь эхо по ту сторону мира...

То ли быль, то ли небыль, то ли прикосновенье,
Не проснуться под небом, не отдать откровенье.
В неприкаянном ветре свищут чёрные дыры,
Не дождаться ответа по ту сторону мира...



Жертва

Последней яростью невольной
Хлестнула молния как плеть.
И вниз лететь - уже не больно,
И было б больно не лететь.

Уже давно из мрака тела
Рвалась душа - немая грусть...
И ты решился. Выбор сделан.
Сейчас убьёт. Я знаю. Пусть.

Вся боль твоя. Ещё больнее!
Да, так! Безумный молний пляс...
Пусть думает, что он сильнее,
Пусть думает, что сына спас.

Пусть так. И вот - они остались
Твою агонию смотреть,
Когда все мысли оборвались
О злую, огненную смерть,

И Тьма, галактики вращенье
Остановила на ходу,
Приняв в великом всепрощеньи
В ладони новую звезду.

И - несколько иная трактовка Шестого...

Как больно! За что? Не надо!
Захват этих рук, как молот.
Удар золотым взглядом
Ушёл в потолок - и холод...

И молнии всё строже
Последнюю нить тянут...
Твой сын - он тебе - дороже?
Конечно. Опять - обманут.

Обманут своим другом,
Обманут своим ситом,
И ты - протянул - руку -
Неправда. Чтоб быть убитым?

Ведь ты не хотел смерти,
Ничьей. Это всё - свыше.
Поверьте, поверьте, поверьте!
Последний крик - не услышан.

Сгоревший в своём горниле,
Закрыть не успевший двери;
И крик - утонул - в Силе:
За что? Я в тебя - верил...

[Тётя Сэм]

Генерал Гривус

Откуда ж вам знать, что такое боль,
Джедай, ты глядишь на меня с презрением,
А ты представь, что вот - за тобой -
Лежат миры, лежат измерения,

И я от вины своей весь горю,
Не смог защитить, и, похоже, спёкся
Кому это я сейчас говорю?
Ведь ты отрёкся, да, ты отрёкся!

Да будь ты вечно проклят за то,
Что жить не умел, не страдал, не слушал,
И в вашем Ордене пустотой
Себе навек ты изгадил душу.

Пойми же, ведь будешь и ты старик,
Влюблённою юностью станешь греться,
А сам ты любил? Ну хоть раз? хоть миг?
Да так, чтоб на части порвалось сердце?

Навряд ли. Как лживы твои глаза,
Нет, ты не джедай, хоть имеешь веру,
Убить меня хочешь? Давай. Я за.
Меня так давно ждёт моя Рондеру...

Сообщение отредактировал Тётя Сэм - 14 Март 2013, 02:45