Леди-наставница Опции

[Эллия]

Название: Леди-наставница.
Автор: Эллия.
Персонажи: Палпатин, Энакин, Асока Тано, отец и дочь Айсард, синдик Митт'рау'нуруодо, он же гранд-адмирал Траун, Асажж Вентресс, Ном Анор (и другие йуужань-вонги).
Описание: Когда из Храма ушел падаван, в Сенатской службе безопасности появился новый агент - одаренная девочка-тогрута. Для всех окружающих этот жест - не более чем маленькая услуга канцлера ее бывшему учителю, которому его родная планета обязана свободой от неймодианцев... вот только почему директор Арманд Айсард дает новоиспеченному агенту столь странные задания? Следить за Вентресс, отправиться по маршруту провалившегося проекта "Сверхдальний перелет", встретиться с представителем государства, неведомого Республике, столкнуться с чуждой агрессивной расой, вернуться домой в Республику и... увидеть рассвет Империи и учителя в черных доспехах подле императорского трона. Ах да, между делом надо еще присматривать за малолетней дочкой директора! Еще не жалеете, что покинули Орден, падаван Тано?
Комментарий автора: Идея фика возникла из фразы комикса "Вторжение: Беженцы", принадлежащей чисской женщине Панхе: "Мой народ уже сталкивался с йуужань-вонгами. Их было мало, но их было не остановить..." Мне и пришло в голову показать эту встречу с точки зрения республиканской связистки, посланницы Палпатина.
Все персонажи принадлежат их создателям: Филони (Асока), Тимоти Зану (Траун), Майклу Стэкполу (Айсард) и Стрэдли (Ном Анор с вонгами), а я отрекаюсь, отрекаюсь, отрекаюсь!
Посвящение: Моей наставнице в ЗВ фандоме, Jamiquе.


Пролог.

Секретно.
Из отчета падавана Энакина Скайуокера Совету Ордена джедаев о миссии на планету Зонама-Секот:
«…Насколько я понял, Секот представляет собой нечто вроде коллективного разума лесов планеты Зонама… Секот через Силу рассказал мне о расе пришельцев, чужаков издалека, как он назвал их. Рыцарь-джедай Вержер покинула планету вместе с ними…»
Совершенно секретно.
Из доклада специального агента Асоки Тано директору Разведуправления Арманду Айсарду (копия лорду Дарту Вейдеру):
«...В ходе операции синдика Митт’рау’нуруодо наш корабль был захвачен «чужаками издалека» (самоназвание – «йуужань-вонги»). Наблюдая за ними, я смогла подтвердить правильность большинства выводов, сделанных Митт’рау’нуруодо об их цивилизации, культуре и мировоззрении…»
Совершенно секретно, в единственном экземпляре.
Докладная записка директора Разведуправления Арманда Айсарда Его Величеству Императору Палпатину:
«…Из докладов синдика Митт’рау’нуруодо и агента Тано (прилагаются) следует, что раса йуужань-вонгов создала высокоразвитую цивилизацию, обладающую значительным превосходством как над Галактической Империей, так и над Доминацией чиссов в области биотехнологий и генной инженерии, которое в сочетании с их агрессивностью по отношению к чуждым расам представляет серьезную угрозу для нашей цивилизации…»


Глава 1. Секот.

Ночь покрывала город. Нет, не так: Город. Столицу Республики, Галактики, Вселенной. Белый свет корускантского солнца медленно уступал место разноцветным огням вывесок, экранов и окон.
Кто владеет Корускантом – владеет Галактикой.
Не просто столица – Центр.
Он всегда так называл про себя эту планету. Центр.
Центр стремлений и дерзаний, смелых мечтаний и робких надежд, разочарований и отчаяния. Сколько видел Город дерзких стремительных взлетов и мгновенных падений, сколько миллионов существ выходили в космопортах с гордыми мыслями о покорении столицы! Сколько из них возвращались в свои родные миры ни с чем, сколько остались влачить жалкое существование на нижних уровнях… Лишь тысячи из миллионов удержались на средних, более-менее благополучных этажах корускантских небоскребов. И только единицы оказались на самом верху. Но эти единицы заставили говорить о себе всю Галактику.
Кто владеет Корускантом – владеет Галактикой.
Эта истина известна со времен Великой Гиперпространственной Войны. Сначала Нага Садоу, потом Экзар Кан, Улик Кель-Дрома и Алима Кето, за ними – Вишейт: снова и снова владыки ситхов пытались силой взять Центр. Иногда им это удавалось, иногда нет, а город-планета продолжал свое существование. Почти мгновенно затягивались раны, нанесенные орбитальными обстрелами, на месте развалин вырастали новые дома, и через два-три десятка лет стиралось любое напоминание о горьком прошлом, о страданиях дней осады, об ужасе мгновений битв. В умах обитателей воспоминания удерживались чуть дольше, особенно если среди погибшего мирного населения оказались их близкие. Но и эти следы войны вытирались из памяти существ спустя несколько поколений, оставляя свой след лишь в архивах, голокронах и учебниках истории.
Если его план провалится, кто вспомнит его спустя полтысячелетия?
Если его план осуществится, к тому времени он по-прежнему будет править Галактикой.
Если только он ошибается в рассуждениях и все пойдет так, как должно быть. Так, как было видно в Силе.
Но если он прав, а ошибается Сила…
О таком варианте не хочется даже думать. Потому что тогда существование всей их цивилизации оказывается под угрозой.
Что делать, если доводы разума противоречат предчувствиям Великой?
У джедаев ответ однозначен: полагайся на Силу.
Вот только ситхи однозначность не любят.
Десять лет назад представитель одного амбициозного рода с планеты Эриаду, что во Внешних Регионах, пожелал иметь космическую яхту, которая бы составляла одно целое с хозяином. Органически. Такие корабли производились только на одной планете – Зонаме-Секот, обладавшей, как оказалось впоследствии, чем-то вроде коллективного разума. По крайней мере, джунгли планеты осознавали себя существом по имени Секот.
А за пару месяцев до этого на Зонаме бесследно исчезла некая джедайка Вержер. За ней отправили поисково-спасательную группу в составе одного рыцаря и одного падавана, которые, как назло, столкнулись с амбициозным уроженцем Эриаду. Точнее сказать, схлестнулись. Уроженец Эриаду нещадно намял уши дерзкому на язык падавану, оказавшемуся под рукой, в ответ едва не был задушен Силой, и, в конце концов, отдал приказ атаковать планету. Выполнить его не удалось: местные жители разогрели двигатели, спрятанные на ночной стороне, и Зонама-Секот показала Уиллхуфу Таркину ионные выхлопы.
Но перед побегом Секот через Силу вступил в ментальный контакт с падаваном и рассказал тому о «чужаках издалека», атаковавших планету недавно. О джедайке, добровольно сдавшейся им ради прекращения сражений. Никто не видел чужаков никогда прежде, никто не знал, откуда и зачем пришли. Они появились, пригрозили Зонаме и убрались восвояси. И Вержер ушла вместе с ними.
Все это было описано нескладным слогом тринадцатилетнего мальчика, единственного, кому коллективный разум джунглей открыл свои тайны. Потому что после побега от Таркина никто никогда больше не видел планету Зонама-Секот.
Отчет падавана был открыт на настольном датападе. Канцлер перечитал его уже, наверно, в десятый раз. Отвернувшись к окну, задумался. Когда десять лет назад он впервые услышал об этой истории, Йода сказал ему: «Об опасности Сила молчит»
А Винду добавил: «Не думаю, что когда-нибудь они станут проблемой галактического масштаба».
Он им тогда не поверил. Долго медитировал сам, пытаясь увидеть этих «далеких чужаков». Безрезультатно.
Будущее казалось непрерывной рекой с бесчисленным множеством потоков. Они ветвились и переплетались, раздваивались и сливались вновь. В одних джедаи выясняли личность старшего ситха и уничтожали его. В других, и таких было больше всего, – он уничтожал Орден. В большинстве линий-потоков подле него был молодой и могущественный в Силе ученик – вчерашний рыцарь Энакин Скайуокер. В некоторых же место рыцаря занимала его ученица-тогрута, а вся Республика прощалась с безвременно упокоившимся в мире Великой «героем без страха и упрека». Были линии, в которых Падме Амидала становилась его первой советницей, и другие, в которых она возглавляла Альянс – мятежное движение сопротивления власти будущей Империи. В иных же потоках умирала сама Наберрие, а главой повстанцев становилась ее дочь. Десятки и сотни ветвей-вариантов, но ни в одном из них не было ни намека на какие-то расы, чуждые Галактике.
Оставалось только поверить этим двоим магистрам Ордена. И собственной Силе.
А интуиция твердила об обратном. Не интуиция Силы – инстинкт, выработанный многолетним опытом лавирования в мутной воде корускантской политики.
У этих чужаков – Вержер. Почти наверняка они нашли способ выудить из нее всю информацию о Республике. Или найдут.
На своем веку он не раз убеждался в истинности старой пословицы: «Надейся на лучшее, готовься к худшему».
Они знают о нас все, мы о них – ничего.
Стало быть, мы – в их распоряжении.
Паршивая ситуация, не правда ли?
Волей-неволей оставалось признать, что этот случай относился к разряду тех, столь не любимых Сидиусом, когда количество мидихлориан могло оказаться важнее, чем все знания и опыт. Надо будет в удобный момент ненавязчиво узнать, что думает о зонамо-секотской истории ее ключевой участник.
Последний оказался легок на помине.
– Канцлер Палпатин, к вам рыцарь-джедай Скайуокер, – голос секретаря, Кинмана Дорианы, был совершенно спокоен. За годы своей работы он привык общаться с джедаями. И всегда вел себя как честнейший человек, которому даже в голову не может прийти каждую неделю связываться с Повелителем Тьмы Дартом Сидиусом и выполнять его приказы. Впрочем, сам Дориана свято верил, что его собеседник находится за несколько тысяч световых лет от него, и очень удивился бы, узнав, что с Повелителем ситхов его разделяет лишь одна тоненькая стенка.
– Пусть войдет, – слова канцлера прозвучали одновременно со звуком открывающейся двери.
– Энакин, друг мой, рад тебя видеть! Что тебя привело ко мне в столь поздний час?
– Нас с Оби-Ваном послезавтра отправляют на дальние рубежи, так что я зашел попрощаться.
Одного взгляда на предполагаемого ученика было достаточно, чтобы понять: ни о какой Зонаме-Секот заводить речи не имеет смысла.
– Присаживайся. Как Падме?
– Падме? Кажется, в порядке.
Тон, которым Энакин произнес эти слова, был не то, чтобы равнодушным, нет. Так говорят о само собой разумеющихся вещах.
И уж никак не о беременных женах. Или он просто не в курсе?
Все время сегодняшнего судебного заседания, выступая в защиту Асоки Тано, обвиненной в теракте, сенатор Амидала не падала в обморок благодаря разве что усилиям воли. Подобные проявления слабости несовместимы с понятиями о приличиях среди знатных набуанок. А Сила вполне ясно давала понять, что скоро в галактике станет больше на двух Наберрие. Или на двух Скайуокеров?
– Шпилька отказалась вернуться в Орден, – сообщил Энакин.
Все стало на свои места. Терять учеников всегда непросто, и не только из-за связи в Силе. Специфическая форма обучения «один-один» становилась для большинства одаренных заменой семьи. Он сам не исключение. Проглядел Мола. Ведь приехал же тогда в Тид, на праздник. И даже в голову не пришло прощупать реактор под дворцом Силой и проверить, жив ли ученик. А потом датомирские ведьмы успешнейшим образом воспользовались его упущением. Перевербовали. Сидиус мысленно дал себе обещание провести первые испытания суперлазера именно на Датомире. И плевать, что там находятся Гиперпространственные врата. Невелика потеря, даже к лучшему, особенно с учетом того, что пару лет назад дамочки вздумали грозить Корусканту уничтожением с помощью этой древней технологии ква.
– Асоку просил вернуться весь Совет. А она просто развернулась и ушла. И самое главное – я вполне с ней согласен.
Двадцатитрехлетний генерал Великой армии Республики поднял взгляд на канцлера. Несколько секунд они просто смотрели друг другу в глаза.
– Ты тоже хотел бы так поступить, – это был не вопрос.
– Да, – кивнул рыцарь.
– Тогда почему остаешься?
– По-вашему, я совместим со спокойной, размеренной жизнью на гражданке?
– Никто не просит тебя покидать армию. Кадровые офицеры еще пригодятся Республике. Даже когда закончится эта война. И, в конце концов, Энакин. Мне кажется, доктор Лира Вессекс не шутила, говоря, что хотела бы видеть тебя в своем конструкторском бюро. А ее команда уже работает над новым проектом для Республики.
– Я не против разработки космических кораблей, но и от полетов на них отказываться не собираюсь, – усмехнулся Скайуокер. – Можно ли узнать, что за проект?
– Пока что это совершенно секретная информация. Ты ведь понимаешь. – После утвердительного жеста собеседника канцлер продолжил: – Доктор Вессекс прекрасно зарекомендовала себя как создатель звездных разрушителей типа «Венатор» и сейчас работает над новым классом кораблей, более мощных, чем существующие нынче. Исходной точкой должны послужить «Виктории», которые создал доктор Блиссекс, ее отец. Она обещает, что новые корабли будут впечатляющими, – завершил свой рассказ Палпатин, наблюдая, как разгорелись глаза Скайуокера. Теперь можно было не сомневаться: при первой же возможности парень отправится в гости к Лире в ее КБ на Фондоре за подробностями. – Но ты ведь пришел не об звездных разрушителях говорить, верно?
Взгляд Энакина стал жестким:
– Я опасаюсь за Асоку.
– Разве падаванов допускают к каким-либо секретных сведениям о планировании военных операций? Если нет, то и интереса для сепаратистов она представлять не может. Не думаю, что ей может угрожать опасность, Энакин.
– Дело не в сепах, канцлер. В отличие от меня, Асока ничего не видела в жизни, кроме обучения в Храме и сражений на войне. И у меня крайне плохое предчувствие: сможет ли она наладить жизнь на гражданке.
– Возможно, она отправится к своей семье.
– Да какая там семья, она их почти не знает. В Ордене с трех лет, – в тоне Скайуокера сквозила смесь жалости к ученице и неприязни к орденским методам воспитания.
– В таком случае, я постараюсь подыскать ей достойную работу. Энакин, поверь, мне несложно оказать маленькую услугу человеку, который в свое время освободил мою планету. Приходи завтра вечером вместе с ней.
Вот уж точно кто никогда не помешает, так это одаренный агент. А в перспективе, быть может, и ученица.
Энакин ушел, а Сидиус взял датапад и, взглянув еще раз на отчет, спрятал прибор в ящик стенного шкафа. Загадке Зонамы-Секот еще предстояло дождаться своего часа.

Сообщение отредактировал Эллия - 11 Февраль 2014, 19:49

[Эллия]

Глава 2. Новая жизнь.

Первым этапом новой жизни стал поиск ночлега. На это ушло четыре часа блужданий по средним уровням в поисках приличного и не очень дорогого жилья. После осмотра и отказа от полутора десятков съемных квартир, комнат и помещений Асока таки нашла небольшую гостиницу. Несмотря на скромную обстановку, в вестибюле было довольно чисто, что не могло не радовать.
– Вам повезло: есть свободные комнаты. Сутки – тридцать кредиток, – объявила девушка-чалактанка, сидевшая у входа.
– А… а месяц? – осторожно осведомилась Асока.
– Двести десять. Так на сколько дней?
– Два, – тогрута подала администраторше кредитный чип с «подъемными», полученный по уходу из Храма. Суммы на счете хватало ровно на четырехдневное проживание в этой гостинице, а ведь надо еще и чем-то питаться. Датапад администраторши проглотил чип.
– Вы будете жить в комнате на двести тринадцатом этаже, номер двадцать девять. Вот ключ.
Спустя десять минут езды в тарахтящем лифте Асока оказалась в своем временном жилье. Жилой комнатой это помещение можно было назвать лишь с натяжкой: клетушка размером два на два на два стандартных метра без окон мало годилась в качестве места постоянного обитания для существа, не страдающего агорафобией. Однако на постели было чистое белье, из углов не воняло отходами жизнедеятельности животных, обитающих по соседству с разумными существами, а, учитывая тот факт, что стоимость ночлега была ниже, чем сумма на ее счету, обитель становилась просто-таки идеальной. Тогрута заперла дверь изнутри и, не раздеваясь, упала на кровать. Вот тебе и новая жизнь. Теперь придется самой зарабатывать себе на пропитание… Но прежде чем эта мысль успела окончательно оформиться в ее мозгу, девочка уже спала крепким сном: молодой организм, измотанный перипетиями последних дней, решительно брал свое.

Второй день самостоятельной жизни начался с завтрака в гостинице, облегчившего счет Асоки еще на пять кредитов. После чего тогрута заговорила о работе. С той самой чалактанкой, что ее поселила. Женщина выслушала просьбу и первым делом поинтересовалась, что ее собеседница умеет делать. И яростно замахала руками, едва узнав, что Асока – бывший джедай:
– Даже не просите! Наш хозяин терпеть не может ваших рыцарей. Говорит, что они дурят своей Силой людям мозги на каждом углу.
– Но это не так, – рискнула Асока заступиться за свой бывший Орден.
– Я и не говорю, что согласна с ним. Но работы вам здесь не видать. И не рассказывайте больше о своем прошлом, не то он вас и из комнаты досрочно выставит.
Видно, вид у девочки был не самый веселый, потому что чалактанка, сжалившись, добавила:
– Вообще, работу в нашем квартале найти несложно. Официантки в любой кантине пригодятся, да и магазины всякие здесь есть. Только не надо никому рассказывать о своем прошлом. Просто говорите, что переехали совсем недавно из соседнего района.
Совету пришлось внять. И не безрезультатно: спустя полдня и полдесятка неудачных попыток пройти собеседование Асока была принята официанткой в кантину «Веселый вечер».
– Я не люблю растяп, лентяев и тугодумов, – объяснил кадровую политику заведения его администратор, тойдарианец. – Если ты понравишься клиентам, будешь работать, если нет – то, извиняй, тоже нет! – На последних словах инсектоид расфыркался, что должно было, предположительно, изображать безумное веселье. Асока так и не поняла его причину, но на всякий случай утвердительно покивала. И пошла на кухню одевать форму заведения: синий передник в зеленую полоску.
– Быстро, быстро приступай к работе, – вытолкнула ее в зал повариха-иктокчи. – Сейчас будет наплыв клиентов!
Вместе с еще тремя девушками разных рас и двумя дроидессами Асока весь вечер буквально носилась по залу и кухне. Клиентов и впрямь был наплыв. Причем некоторым из них тогрута вполне искренне могла бы пожелать не добраться сегодня до кантины. Например, компании трех забраков, усиленно налегавших на выпивку.
– Эй, красавица, а иди-ка сюда! – гражданину давно пора было бы завязывать на сегодня, но в его рогатую голову эта мысль явно не приходила. Равно как и в головы его собутыльников.
– А принеси еще бутылку! – И, когда Асока выполнила просьбу, ухватил ее за локоть, –Посидишь с нами?
Девочка резко вывернулась:
– Найдите кого другого себе, а меня оставьте!
Едва успев увернуться от ладони, намеренной ощупать ее пониже спины, Асока убежала прочь. Однако незадачливому ухажеру ее поведение по вкусу не пришлось:
–Эй, хозяин! Что у тебя за девчонки неласковые такие? А, ты, – тут обиженный ввернул непечатный эпитет, – ни децикредитки не получишь!
Последний посетитель покинул кантину далеко за полночь, и только тогда тойдарианец потребовал сдавать выручку. Причем не только кассовую:
– Это, что, все чаевые за вечер? Почему так мало?
– Мне столько давали, – попыталась оправдаться Асока.
– Ой, давали ей! – фыркнула другая официантка, человек. – Клиентам ты грубила, вот и давали!
– Но они же приставали ко мне!
– А то ты такая недотрога, целка прямо, – продолжала язвить та. – Поласковее надо быть. Подумаешь, за локоток взяли! Что с тебя, убудет, что ли, если клиент потрогает? А на чай больше даст. И заведению польза, и ты кредитку заработаешь. Нам же четверть положено от всех чаевых.
– А ты послушай, послушай, что тебе другие говорит, – добавил хозяин. – Ты у меня без году неделя, а она свое дело знает.
– Я не проститутка, чтоб так вести себя! – непрерывное жужжание крыльев тойдарианца начинало доставать.
– Да ты, я вижу, сильно гордая. Знаешь что, красавица? Не хочешь работать, иди прочь, мы не держим.
– А вот и уйду! – Асока стремительно бросилась к выходу.
– Иди, иди! – донеслось вслед. – И чтоб я тебя на этой улице больше не видел!
Выбежав за порог и убравшись подальше, Асока села на край плиты, выступавший из стены ближайшего здания. День пропал полностью, и, что было хуже всего, она не получила ни кредитки.

Асока стояла у окна поезда, несшегося по магнитным рельсам в чаще зданий высоко над поверхностью Корусканта. Впервые в сознательной жизни она принадлежала сама себе. Могла делать что угодно, ехать куда угодно, не спрашивая ни у кого разрешения. Бесцельно блуждать по улицам, бездумно садиться в первый попавшийся поезд. Она была… Свободна? Или просто предоставлена самой себе, брошена на произвол судьбы? Вчера она еще была уверена в первом ответе, сегодня в душу закрадывался пакостный холодок второго.
Запищал комлинк, судя по коду частоты – вызов от учителя. Бывшего учителя, одернула она себя не без печали. Наряду с воспоминаниями о нескольких детских играх и шалостях, которые служили развлечением для ее ровесников в возрасте юнлингов, единственное, что хотелось запомнить на всю жизнь, было время, проведенное под началом «Скайрокера», как она называла его ради забавы. После предательства лучшей подруги, к которой она всегда относилась, как к старшей сестре, после равнодушия членов Совета, с легкостью отрекшихся от временами проблемного (чего уж греха таить) падавана, мастер Скайуокер оказался единственным, кто сделал все возможное, чтобы оправдать ученицу.
Она с сомнением смотрела на пищащий комлинк. Размахнуться и выбросить в распахнутое окно. Серебристой искрой мелькнет металл в пропасти под рельсами. И исчезнет последнее напоминание о ее прошлой жизни. Асока замахнулась, примерилась. И нажала кнопку ответа.
– Сегодня вечером приезжай к канцлеру. Надо кое-что обсудить.

Когда гвардеец в синей форме сенатской охраны провел Асоку в апартаменты канцлера, там уже расположились трое. Кроме Энакина, в кресле рядом с хозяином сидел мужчина-человек средних лет. Тогрута мгновенно узнала его по частым интервью, которые он любил давать СМИ: Арманд Айсард, директор Сенатской службы безопасности.
– А вот и твоя ученица, Энакин.
«Бывшая ученица», едва не поправила канцлера Асока. Но взглянула на Скайуокера, потянулась к Силе, и промолчала. Вопреки ожиданию Шпильки, связь между ними никуда не делась. Не исчезла с ее уходом из Храма. Вчера тогруте померещилось, что она начала потихоньку угасать, но сейчас, в присутствии учителя, это казалось случайным заблуждением. Палпатин жестом указал ей на одно из свободных кресел, приглашая присоединиться к беседе:
– Итак, возвращаясь к нашим нерфам…
– Шаакам, – тут же встрял Энакин.
– Да хоть гундаркам, – отмахнулся Айсард. – Как я уже говорил, за всей этой историей с терактом в Храме, предательством одного падавана и оправданием другого, никому так и не пришло в голову выяснить, что делает на Корусканте Асажж Вентресс. Я напряг аналитический отдел, и они составили ее профиль. – Заметив недоумение канцлера, пояснил: – Психологический портрет. Что интересно, она, в отличие от небезызвестной вам Орры Синг, не одиночка, по натуре склонна к работе в команде, но, во-первых, в группе будет четкое распределение обязанностей, во-вторых, ее собственное безусловное лидерство. – С этими словами директор передал деку Палпатину.
– Неожиданно, – заметила Асока.
– Что неожиданно, лидерство? – скептически хмыкнул Айсард, оглянувшись на тогруту, словно только что ее заметил.
– Скорее, склонность к командной работе.
– А ведь правда, – вмешался до сих пор молчавший Энакин. – Она предпочитала координировать свои действия с другими военачальниками сепаратистов. И при этом всегда навязывала свои правила игры.
Директор Сенатской СБ кивнул:
– Так вот, неплохо бы выяснить, что Вентресс забыла на Корусканте. Просочились кое-какие сведения, будто она взялась за ремесло охотницы за головами. Исходя из профиля, она не станет действовать в одиночку, а создаст небольшую ОПГ…
– Что создаст? – переспросил канцлер.
– Организованную преступную группировку, говоря по-простому, банду, – терпеливо пояснил Айсард. – Работать, скорее всего, будет либо на локальные правительства и корпорации, либо на сепаратистов. Второе сомнительно, но не исключено. Возможно, она уже взяла какой-то заказ, иначе не заявилась бы так просто на Корускант. Идеальным решением было бы внедрить к ней агента, но тут мы вплотную подходим к проблеме одаренных и иже с ними. Мой человек будет раскрыт слишком быстро и, скорее всего, станет объектом манипуляций и поставки дезинформации. Если, конечно, останется жив.
– И вы отправились к Совету джедаев, – предположил Энакин.
– И битых два часа выслушивал лекции об опасности Темной Стороны, невозможности вернуться с нее и так далее. В конце концов я напомнил о Квинлане Восе, который зарекомендовал себя отличным агентом в тылу сепаратистов, в том числе, находясь среди ближайшего окружения Дуку…
Энакин внезапно развеселился:
– А в ответ услышали: «Не определился с Силы стороной джедай Вос. Неясно будущее его»?
– Вот вам, рыцарь Скайуокер, смешно, а мне не очень! – рявкнул Айсард, на мгновение теряя свое спокойствие и непроницаемость. – Рассуждая так, мы рискуем проиграть войну, даже будь у нас трехкратный перевес над врагом. Которого я пока не заметил. Эта нерешительность Ордена все чаще напоминает государственную измену.
Асока чуть рот не разинула от изумления. Конечно, подобные заявления, хоть куда менее резкие, можно было услышать от журналистов, особенно радикальных. Но в устах видного республиканского политика, личного друга Палпатина, они звучали иначе. Не обычным недовольством, ворчанием прессы, которая лишь ищет предлог пожаловаться на что угодно, лишь бы обратить внимание слушателей. Не напоминали они и случайную фразу, вырвавшуюся в горячем споре, о которой через пару минут пожалеют. Нет, в словах этих была убежденность, тем более страшная, что прозвучали они откровенно и искренне. Асока взглянула на учителя с надеждой, что он сейчас бросится в спор и осадит зарвавшегося наглеца. И еще больший шок испытала, поняв, что Скайуокер и не думал опровергать мнение Айсарда. Наоборот, кивнул, словно соглашаясь.
– Спокойствие, друзья мои, – вмешался канцлер. И заговорил, обращаясь к Энакину и его ученице: – Мы с Армандом, обсуждая эту проблему, нашли лишь единственный выход: внедрить к Вентресс преданного Республике одаренного агента, который, тем не менее, не был бы подотчетен Совету Ордена. Именно поэтому я пригласил на сегодняшнюю встречу тебя, Энакин, с твоей ученицей, – тут он приветливо улыбнулся Асоке.
Тут-то Шпилька и начала осознавать, что к чему.
– Вы хотите, чтобы за Вентресс шпионила… я?!
Палпатин развел руками:
– Ты – идеальная кандидатура. Талантливая одаренная недавно покинула Орден, не без конфликта. Тебе негде жить, нет постоянных доходов, некуда приложить все свои навыки и умения, отнюдь незаурядные. Тебе не удается так просто устроиться на приличную работу, а та, на которую легко берут, оказывается отнюдь не самой приятной.
– Откуда… откуда вы знаете? Вы, что наблюдали за мной?! – Асока была потрясена.
– Какой смысл наблюдать за тем, что известно и так? Пойми, дорогая девочка, каждый день на Корускант в поисках лучшей судьбы прилетают сотни существ из самых разных миров. Многие из них твои ровесники, признанные таланты на своей родине. И всех их ждет одинаковая судьба: нижние уровни, полуголодное существование, длящееся не два-три дня, а годы и порой десятилетия. Унижение нищенской жизни. Далеко не все выдерживают. Ты никогда не задумывалась, почему на Корусканте самый высокий процент самоубийств во всей галактике? Или просто не знала? – Палпатин встал, подошел к окну. Энакин и Асока последовали его примеру. Лишь Айсард остался на месте.
Широким жестом канцлер указал на раскрывающийся перед ними великолепный вид:
– Этот город, подобно богам из древних легенд, питается человеческими жертвами. Но в отличие от старых богов, жертвы приходят сами. Добровольно. Гордые в своей юношеской самонадеянности, они летят сюда, словно мотыльки на пламя. И этот город-монстр высасывает их надежды, выпивает их энергию. А когда остается лишь пустая оболочка, забывает о них, уже встречая новых нерфов, идущих на заклание. Лишь единицам удается вырваться из смертельной хватки для того, чтобы, устроившись где-нибудь на средних уровнях, забыть о пережитых кошмарах. Ты уверена в своем стремлении испытать на себе все «прелести» такой жизни, Асока?
Несколько минут длилось общее молчание. Умом Шпилька понимала, что канцлер прав. И все-таки не спешила соглашаться. Понимала, что в этом случае окажется в подчинении у Айсарда, а резкость директора по отношению к Ордену пугала ее. Не то, чтобы девочка все еще относилась к Совету с прежним уважением, об этом не могло быть и речи. Но ощущение, что она может оказаться замешана в какую-то непонятную политическую игру, не исчезало.
Палпатин отошел в сторону, словно нарочно давая Асоке посоветоваться с учителем.
– Решайся, Шпилька, – тихо заговорил Энакин так, чтобы слышала только она. – Канцлер прав: ничего хорошего на нижних уровнях тебя не ждет. Уж я-то знаю, поверь.
– Но я даже понятия не имею, как найти Вентресс, – вслух заговорила Асока. – И не уверена, что она поверит мне.
Айсард отмахнулся:
– Уверен, она сама рано или поздно тебя найдет. Итак?
– Нет. Я не буду на вас работать, – твердо произнесла тогрута, игнорируя вспышку недовольства Энакина в Силе.
Они ушли вместе. Энакин молчал, Асока тоже. В других обстоятельствах она не преминула бы узнать, почему Айсард так недоволен политикой Ордена, но говорить о таких вещах в коридорах дома №500 было по меньшей мере неразумно. На стоянке флаеров Энакин внезапно обратился к ученице:
– Ты кое-что забыла у меня.
Асока едва удержалась от возгласа, увидев, что он подает ей два световых меча.
– Но, учитель, по правилам Ордена джедай при уходе оставляет свое оружие…
– К хаттам правила Ордена. Твой меч – это твоя жизнь, Асока.

Следующие две недели прошли примерно так же, как и первые два дня. Асока успела попробовать себя в роли продавщицы косметики, кассира в продуктовом магазине, разносчицы рекламных буклетов и даже танцовщицы в одном из ресторанов сомнительного пошиба. Сотня «подъемных» кредитов закончилась за три дня, и девочке пришлось искать новое жилье: наперед зарплату никто давать не желал. Пришлось спуститься еще ниже, и новая комнатушка, которую сняла тогрута, оказалась на том уровне, где заканчивается скромная терпеливая бедность и начинается нищета со всеми присущими ей пороками. Здесь были яркие головывески, но за цветистостью надписей скрывалось сомнительное, мягко говоря, содержание; на улицах и переходах все чаще можно было споткнуться о лежащее тело иногда пьяного или одурманенного спайсом, а иногда и мертвого существа; здесь никого нельзя было удивить трупом трехдневной давности, валяющимся в какой-нибудь щели, а вокруг ходили живые, судя по арсеналу которых, можно было смело утверждать, что они вскоре либо сами отправятся на встречу с предками в мир Великой Силы, либо отправят туда кого-то другого. И все чаще девочка вспоминала слова Палпатина о городе-монстре, пожирающем надежды.
А потом произошла встреча, которую предсказывал Айсард. И хотя Асока не слишком обрадовалась, столкнувшись лицом к лицу со своим давним смертельным врагом и недавней спасительницей, Асажж Вентресс первая заговорила с тогрутой:
– Вижу, ты совсем в безнадежном положении.
Они сидели в кантине, которая вместо воздуха была наполнена потом, дымом и пылью всевозможных снадобий, вызывавших у тех или иных рас состояние опьянения. Только что хозяин этой кантины отказался взять тогруту на работу в качестве вышибалы. Причина отказа, согласно объяснению, заключалась в том, что бармен и второй вышибала будут слишком часто отвлекаться на симпатичную сотрудницу. Как можно соединить эту отговорку с двумя практически раздетыми зелтронками, танцующими на небольшом помосте, Тано не очень понимала.
– А тебе какое дело? – огрызнулась Асока.
– Да ни малейшего, – ответила Асажж. – Если тебя, конечно, не интересует возможность заполучить пару тысяч кредиток практически ни за что.
– А разве такое бывает? – невесело отозвалась тогрута.
– Бывает. Мне как раз компаньонка не помешала бы.
– Уволь. Я еще не настолько обнищала, что согласиться убивать по заказу сепаратистов.
– Вот ведь дурочка, – рассмеялась Вентресс. – Кто говорит, что я на сепаратистов работаю?
– А то нет?
– Я работаю на тех, кто платит. И далеко не всегда клиент желает видеть добычу мертвой. Вот недавно взяла заказ: все, что надо сделать, – перевезти малолетку с одной планеты на другую. Еще специально условие ставили – живой и невредимой.
– И кто же заказчик? – Асока, сама того не желая, все больше втягивалась в этот разговор. То ли горькая ирония, сквозившая в словах собеседницы всякий раз при упоминании ее бывших союзников, то ли недавние воспоминания, когда они вдвоем скрывались от штурмовиков на нижних уровнях, делали свое дело. Так или иначе, Асока не просто не хотела прервать сомнительную беседу, но, напротив, осознавала, что бывший враг становится все более интересен ей.
– Он не представлялся, а я не расспрашивала. Да и о заказе сообщили через посредника. Знаешь, в таком деле меньше знаешь – крепче спишь. Но пятнадцать тысяч кредиток на каждого – не те деньги, от которых так просто отказываются.
Пятнадцать тысяч! Асока была поражена. Да на такие деньги она сможет арендовать приличную квартиру и спокойно жить несколько месяцев. А за это время она найдет себе иную, достойную работу.
Асажж внимательно наблюдала за реакцией собеседницы. Та явно заинтересовалась. Приманка сработала отлично. Что ж, проверим, какая из этой падаванки охотница за головами. Если с нынешним заказом все сложится удачно, можно будет работать вдвоем, а развеселую компанию экзотов, с которой приходится возиться в последнее время, послать ко всем ситхам.
– Ты в деле?
Но падаванка колебалась.
– Не знаю… Это же преступление...
– Не хочешь – не надо. – Асажж встала, направилась прочь. Не оглядываясь, бросила: – Успехов тебе в поисках пропитания. В поисках работы не желаю – все равно не найдешь. – Тано ничего не ответила. Наемница пошла прочь.
– Подожди! – резкий возглас заставил Вентресс остановиться. Асока подбежала к ней: – Я согласна. – И добавила, будто боясь, что ее не поймут: – В деле.

– Знакомься, это Джохх, наше ходячее решение всех технических проблем. А вон Зор’аф, берет на себя вопросы не столь интеллектуального характера.
Трандошанин Зор’аф никак не отреагировал на появление нового лица, в то время как Джохх, деваронец, тут же принялся расспрашивать Асоку, кто она и откуда родом. Кое-как отвязавшись от этой беседы, девочка спряталась в одной из смежных комнат.
Надо сказать, Вентресс устроилась неплохо, облюбовав для своей банды целый этаж в одном из заброшенных зданий в Заводском квартале. Собственно, этаж этот состоял из небольшого зала, из которого вели двери в несколько комнат-клетушек. Попасть в штаб-квартиру (или логово, Асока для себя еще не решила) можно было только через огромный машинный зал давно покинутого завода. Здание представляло собой полый вертикальный цилиндр, внутри медленно ржавел конвейер по сборке флаеров, а целая система металлических мостиков и лесенок, прилепленных к стенам, уходила с первого уровня вверх сколько видел глаз. Примерно на сотне метров над полом был вход в «квартиру». Какой чокнутый архитектор соорудил всю эту хитроумную конструкцию вместо одного нормального турболифта, Асока даже боялась предположить. Равно как и их перспективы в случае ее обвала. Впрочем, если у нее и Вентресс на этот случай есть Сила, то на что надеются Джохх и Зор’аф, догадаться трудно. На плоской крыше завода находился небольшой транспортник «Игла», вполне способный быстро и почти незаметно покинуть планету.
Асока снова и снова прокручивала в голове события последних дней. Как могла она настолько опуститься? И даже в таком случае, как могла она согласиться «работать» с Вентресс? Та тоже была предана графом Дуку, а позже помогла преследуемой Шпильке скрыться от штурмовиков. Сходство ситуаций, родство судеб? Ерунда. Вентресс почти всю жизнь провела вне закона. Наемница. Грабитель. Убийца. А она, Асока, пусть уже и не никогда не станет рыцарем-джедаем, но тем не менее остается…
А кем она остается? Кто она теперь? Кому нужна? И насмешкой казался ответ: она там, где ее хотел видеть Айсард. «Один-ноль в вашу пользу, господин директор».