Галактика за Вратами Ночи, Кроссовер Звездных войн и Властелина Колец Опции

[Эллия]

Была ни была, я это выкладываю. Над этим фиком я работаю с января, и пока что все еще - в процессе.

Название: Галактика за Вратами Ночи.
Фандом: Звездные Войны и Властелин Колец.
Автор: Эллия.
Бета: сама управляюсь.
Рейтинг: R.
Жанр: экшн, возможно, добавится драма.
Размер: еще не вполне определилась, но большой.
Описание: Император отправляет экспедицию на некую звездную систему в Неизведанных Регионах, в которую до сих пор никто не мог пробраться, и Люк Скайуокер, сын Главнокомандуюшего Империи Дарта Вейдера, разумеется, не может остаться в стороне. Откуда Его Величеству известно об этой системе, ведает лишь он сам… да, пожалуй, один из его давних знакомых, некто сенатор Эрраэнэр, изредка называющий себя Мелькором: «Там остался Саурон, мой ученик…»
Предупреждение: Я честно старалась писать так, чтобы сюжет был понятен любому, кто смотрел ТОЛЬКО фильмы (6 ЗВ+ 3 ВК), а обо всех канонных персонажах из "Расширенных Вселенных" обоих фандомов довольно подробно рассказываю. Поэтому абзацы таких отступлений можно смело пропустить - если имена Трауна и Айсард, Манве и Намо, Элхэ и Гэлеона не вызывают вопросов. С этой же целью я максимально сократила количество используемых имен персонажей, выбирая из всех известных наиболее общеупотребительные (это относится, прежде всего, к персонажам "Властелина Колец"). Исключение - лишь главные герои: Энакин Скайуокер - Дарт Вейдер и Саурон - Гортхауэр. Тоже самое относится к географическим названиям. Кое-какие мотивы почерпнуты из «Черной книги Арды» – уж очень подходяша к теме фика идея об иных мирах, которые существуют за пределами Средиземья и Арды.

Пролог

Мы платим по долгам иной войны,
Еще одну затеяв между делом,
И нервы, как клинки, обнажены,
И струны отливают черно-белым.
И нервы, как клинки, обнажены –
Мы платим по долгам иной войны.
Алькор (Светлана Никифорова),
«Долг»

Праздник подходил к концу, и гости друг за другом покидали Императорский дворец. Сам Палпатин уже давно был в кабинете: просмотрев доклад Арманда Айсарда, директора Имперского Разведуправления, Император переключил несколько кнопок на голопроекторе и в воздухе синеватой дымкой соткалось призрачное изображение двоих – юноша в одежде джедая стоял за плечом молодой женщины, произносившей речь на заседании Сената – тогда еще Республиканского. Кос Палпатин, Темный Повелитель ситхов Дарт Сидиус, погрузился в размышления, время от времени прихлебывая вино. Альдераанское – одно из лучших в Галактике.
Легкий шорох открывающейся двери.
– Ностальгия замучила, Ваше Величество? – вошедший назвал титул Палпатина с легкой иронией, словно говорившей: «Пусть для всей Галактики ты и Император, а я тебя еще с вот таких лет знаю».
Они и впрямь были знакомы издавна – еще в то, казавшееся бесконечно давним время, когда юный Кос Палпатин еще не был ни Императором, ни Темным Повелителем ситхов, ни даже сенатором – студентом одного из набуанских колледжей. Шестьдесят лет. Время словно не имело власти над этим существом: за десятилетия он ничуть не изменился внешне. Высокий – по человеческим меркам даже слишком высокий – но при этом идеально сложенный, он походил бы на людей, если бы не та необычная, нечеловеческая красота, что бросилась в глаза набуанцу еще при первом знакомстве. Впрочем, никому из нынешнего окружения Императора не приходило в голову, что сенатор Эрраэнэр, изредка называвший себя Мелькором, к человеческой расе не принадлежит. И хорошо: меньше знают подданные – лучше спит Император.
– Это голофото времени Войн Клонов, верно? – спросил Мелькор, расположившись в кресле напротив.
Палпатин кивнул:
– Да. Из репортажа о работе Сената – десятилетней давности.
– Десять лет… – собеседник смотрел в никуда – рассеянный взгляд, типичный для форсъюзера, прислушивающегося к Силе. – Жаль все-таки, что погибла сенатор Амидала. Перспективная женщина… была.
– Хотел спросить, кстати, – это точно? Сам понимаешь, меня не слишком радует узнавать о таких вещах едва ли не последним.
– Да, – Мелькор резко повернулся: – Я допросил Бэйла Органу – он присутствовал при рождении Люка и Леи. И смерти их матери.
– Много врал? – осведомился Палпатин. Его собеседник поморщился:
– Пытался. – И снова замолчал, всматриваясь в потоки Силы. Палпатин неторопливо отхлебнул вина.
Какое-то время в комнате висела почти полная тишина. За окном в отдалении переливался огнями Корускант – город-планета, вот уже десять лет носивший гордое название Центра Империи.
Империя… Галактическая Империя – его, Палпатина, творение, восставшее на месте полуразваленной Республики и закосневшего в древних догмах Ордена джедаев. Казалось, последний уничтожен десять лет назад – ан нет, возник-таки призрак прошлого. Возник – задорным смехом черноволосой девочки по имени Лея Органа, приемной дочери альдераанского короля, удивленным взглядом мальчика, смуглого от загара в пустынях захолустного Татуина, – Люка Скайуокера. Дети лорда Вейдера, считавшиеся умершими со своей матерью, Падме Наберрие Амидалой еще при рождении, оказались спрятаны джедаями. Мелькор, обнаруживший их пару недель назад, был уверен – двое близнецов должны были, по замыслу джедаев, сыграть решающую роль в падении Империи ситхов.
Не сыграют – теперь. Палпатин с мрачным удовлетворением наблюдал сегодня на празднике, как смотрел Органа на свою бывшую приемную дочь, ни на шаг не отходившую от настоящего отца. Ничего – это еще небольшая месть за кражу детей.
– Я собираюсь вернуться на свою планету, – внезапно заговорил Мелькор.
– На Лаан Эарту? – Уточнил Палпатин.
– Нет. На Арду, свою первую планету.
От неожиданности Император чуть не поперхнулся вином.
– На Арду – сейчас?!
– Не сейчас – лет через девять-десять, когда повзрослеют Люк и Лея, – ответил Мелькор.
– А как же пророчество о Битве Битв – Дагор Дагорате и твоей гибели?
– А я на тебя рассчитываю, Кос. И на Вейдера с его детьми.
– Если так, то я бы выждал еще лет двадцать, – осторожно заметил Палпатин. – Пока Люк и Лея не станут настоящими ситхами.
Мелькор отрицательно покачал головой:
– Нет. Нет, я и так слишком долго дожидался. Шесть тысяч лет – даже по меркам моей расы значительный срок. Ведь там остался Саурон, мой ученик и последователь, – я должен вернуться.



Давным-давно, в далекой-далекой галактике...

Эпизод I: Новая надежда.

Спустя девятнаднадцать после создания Галактической Империи ее Повелитель, Кос Палпатин обращает свой взор на Неизведанные Регионы. Внимание Императора-ситха приковывает одна малоизвестная планетная система, в которую еще никому никогда не удавалось проникнуть.
На исследование загадочной планеты отправлена экспедиция под командованием гранд-адмирала Трауна. Юный Люк Скайуокер, сын Повелителя Тьмы Дарта Вейдера, также участвует в этой экспедиции – вместе с эскадрильей «Молний», находящейся под его началом…

Глава 1. «Барьер».

Мы к планете приближались, нас ловили на прицел,
А в наушниках смеялись: «Улетай, покуда цел!»
Но насмешки не спасают, дан приказ, проложен курс,
А исход войны решает человеческий ресурс.
Алькор (Светлана Никифорова), «Рейд»

Всю последнюю неделю погода явно решила побаловать жителей Минас-Тирита: погожие летние дни сменялись ясными ночами, и звезды, творения валиэ Варды, казались яркими, словно ночные фонари улиц. Если бы кто-нибудь из многомудрых ученых мужей при дворе наместника Денетора удосужился бы создать несложный прибор, состоящий из нескольких выпуклых стеклышек, расположенных в определенном порядке, и посмотреть через них на ночное небо, то, вне всякого сомнения, увидел бы крошечный синий треугольник, время от времени заслонявший собою звезды. Но, увы, ни у кого в Средиземье подобных приборов не было, и никто из обитателей бело-сине-зеленой планеты, небольшим пятном плывшей в иллюминаторе имперского звездного разрушителя «Предостерегающий» класса «Империал-1», понятия не имел о визитерах, пришедших из глубин Пустоты – Вселенной-за-Гранью. Разумеется, ни о чем подобном не знал и черноволосый синекожий гуманоид с красными светящимися глазами в белом гранд-адмиральском мундире, стоявший рядом с двумя людьми-офицерами на мостике у огромного транспаристилового иллюминатора, и наблюдавший, как двенадцать шарообразных машин с шестиугольными плоскостями по бокам выстраивались рядом с разрушителем. Затем он оглянулся на техников в яме под мостиком, и один из них ответил на невысказанный вопрос:
– Установлена связь с «Молниями», сэр. Включаю громкую связь.
Гуманоид кивнул и обратился куда-то в пустоту:
– Коммандер Скайуокер, доложить обстановку.
– Эскадрилья «Молний» на позиции, – на весь мостик раздался голос юного комэска. – Ждем вашей команды, господин гранд-адмирал.
– Начинайте операцию.
– Есть! – задорно отозвался Скайуокер. – Первое звено – вперед, второе и третье остаются на местах. Держаться рядом со мной, разбегающихся вомп-песчанок не изображать. Поняли?
Дагон Нириц, командир «Предостерегающего», едва заметно нахмурился, слушая болтовню Скайуокера. К девятнадцати годам парень ударными темпами закончил военную академию на Кариде, отслужил на «Опустошителе», флагмане Дарта Вейдера, вскоре стал командиром эскадрильи и отправился в экспедицию по Неизведанным Регионам под командованием гранд-адмирала Трауна. Со стороны посмотреть – типичный сынок влиятельных родителей, которому по жизни везде «зеленая» улица. Репортеры в Голонете иначе как «сын лорда Вейдера» его и не называли.
Однако спустя несколько месяцев знакомства ни у одного человека на «Предостерегающем» не повернулся бы язык обвинить Скайуокера-младшего в непотизме или профнепригодности: в эскадрилье на командира едва ли не молились, да и сам тот факт, что за последние три месяца никто из пилотов «Молний» не погиб, хотя до экспедиции «Предостерегающий» вовсю гонял пиратов и мятежников по Внешним Регионам, говорил сам за себя. А уж летал он… одно слово – Скайуокер. Недаром еще со времен Войн Клонов фраза «летает, как Скайуокер», была едва ли не высшей похвалой для пилота. Но с соблюдением устава… Нынешние «вомп-песчанки» в эфире по сравнению с записями разговоров в бою, где иной раз можно было услышать и весьма заковыристые выражения хаттской речи, казались еще вполне уставным высказыванием. Нириц пробовал делать замечания: «Коммандер, по вашим словам в эфире вас можно принять за мятежников Альянса, а не пилотов Империи» и слышал в ответ: «Так главное, что на деле-то мы – пилоты Империи». Сейчас Нириц оглянулся на невозмутимого гранд-адмирала Трауна, синелицего чисса, единственного нелюдя-офицера в имперской армии, и счел за благо промолчать. А тем временем первое звено «Молний» уже было на полпути к «барьеру».
Об этом «барьере» стоит рассказать отдельно. Не так давно, за пятнадцать лет до создания Галактической Империи, этот самый Траун, будучи еще не имперским гранд-адмиралом, а синдиком Митт'рау'нуруодо, командиром пограничного флота Доминации Чиссов, открыл новую неизвестную звездную систему. Открыть-то открыл, а исследовать не удалось: вокруг системы, состоящей из желтой звезды, небольшой каменистой планеты и ее спутника, обнаружилась аномалия неизвестной природы, преодолеть которую не удалось. С дроидами и кораблями-беспилотниками после пересечения некоторой отметки терялась радиосвязь, хотя их прекрасно можно было разглядеть в иллюминатор; а специально запрограммированные на возвращение беспилотники оставались «там» вопреки заложенным программам. Как-то раз Митт'рау'нуруодо сам вознамерился пересечь аномальную область, но при прохождении ее у всей команды чиссов начались жуткие головные боли, все усиливавшиеся по мере продвижения вперед, и сразу прекратившиеся после поворота обратно; а двое членов экипажа скончались от кровоизлияния в мозг. После этого никто из правящих семей Доминации уже не заикался об исследовании загадочной системы.
Вновь о ней вспомнили уже после становления Галактической Империи, когда два государства начали поддерживать вполне официальные, хотя и строго засекреченные дипломатические отношения. Тысячи лет назад Доминация не раз и не два сотрудничала с древними империями ситхов; государство Палпатина исключением не стало. Тогда же из-за конфликтов с руководством Доминации синдик Митт'рау'нуруодо покинул родину, перейдя в Имперский космический флот под командование лорда ситхов Дарта Вейдера. А еще через несколько лет была отправлена исследовательская экспедиция в Неизведанные Регионы, неподконтрольные ни Империи, ни Доминации, и вот теперь уже Траун оказался на своем флагмане, ИЗР «Предостерегающем», возле загадочной системы. А идея Его Величества Императора Палпатина о том, что, возможно, через «барьер» мог бы пройти одаренный, воплотилась в присутствие эскадрильи «Молний», первое звено которой во главе с коммандером Скайуокером уже вплотную приблизилось к аномальному пространству.
Второе и третье звенья «Молний» неподвижно висели над ИЗР. Первое же удалялось, выстроившись пирамидой-тетраэдром, в передней вершине которой находился «Молния-один». За ним треугольником скользили остальные ДИ-истребители. Они шли по инерции, с отключенными двигателями, на минимальном расстоянии друг от друга.
Траун обернулся к связистам в яме управления:
– Сигнал первого звена еще есть?
– Да, господин гранд-адмирал, – отозвался техник. Затем обратился по радио: – Первое звено, вы входите в область аномалии.
– Понял, «Предостерегающий», – последовал ответ Скайуокера. Впрочем, и без этого предупреждения Люк ощутил близость опасности. Холодок по спине, едва заметная пока что ломота в висках. Он со своим звеном уже четырежды летал по краю барьера; сегодня предстояло попытаться его пересечь.
Люк привычно потянулся к Силе, окутывая себя ее потоками, создавая непроницаемый заслон от внешнего мира. Боль в висках сразу исчезла, влияние «барьера» было нейтрализовано. Теперь предстоял следующий этап, более сложный: растянуть щиты Силы так, чтобы закрыть не только себя, но и своих троих ведомых, вместе с их машинами. Люк вздохнул, закрыл глаза, глубоко погружаясь в Силу. Теперь, в сплетении ее золотых нитей он видел, как сияющие потоки пронизывают ИЗР и истребители позади, как обтекают его собственную машину, закрытую щитами. А впереди – стена света, все уплотняющаяся по мере того, как истребитель Люка медленно погружался в нее. «Барьер» казался невероятно плотным сгустком потоков Силы; время от времени по нему проходили волны, точно на воде, а сейчас, когда четыре истребителя всколыхнули его гладь, к ним со всех сторон потянулись светящиеся нити и щупальца. Они наталкивались на щиты Люка и отдергивались прочь; но корпуса истребителей пронизывали, погружаясь в электронную начинку консолей управления и человеческие тела, вызывая сбои приборов и боль. Дальше, как Люк уже знал по прежнему опыту, системы истребителя начнут одна за другой выходить из строя, а у пилотов за жуткой головной болью последуют галлюцинации.
«Пора». Люк рывком отодвинул от себя щиты назад и в стороны, раздвигая щупальца, тянувшиеся от барьера. Оторвал руки от штурвала и резко развел их, ассоциируя телесное движение с новым рывком в Силе. Все три истребителя ведомых оказались заключенными в сияющий кокон, в который снаружи бились сверкающие потоки. Его пилоты переговаривались в эфире; Люк не вслушивался в их слова, сосредоточенный на поддержании щитов. Машина, предоставленная самой себе, скользила вперед по инерции. А снаружи, казалось, началось светопреставление: потоки Силы били по щитам, то сминая их, словно резину, то, напротив, вытягивая куда-то прочь. Люк пока что успевал сглаживать эти удары, стараясь поддерживать щиты в неизменном состоянии; но от внешних толчков сияющая гладь колебалась, то и дело угрожающе приближаясь к какому-нибудь из истребителей. «Только бы удержать!» Иногда потоки истончались до игл, ударявших по щитам, и Люк спешно сплетал сияющие нити, «залатывая» истончившиеся участки. Внешние удары, то искажающие, то рвущие щиты, следовали все чаще и чаще, иногда с разных сторон одновременно. У Скайуокера начинала болеть голова. «Да когда же это закончится?!»
Воздействие извне нарастало и усиливалось. В этом сверкающем мареве все сплеталось, смешивалось, вещи теряли привычные очертания, Люк уже с трудом различал голоса товарищей по эскадрилье, летевших следом. Кружилась голова, и уже почти все усилие воли уходило на то, чтобы поддержать рвущийся щит. «Надо возвращаться», мелькнула мысль: «ничего не выйдет». Скайуокер ожесточенно сжал зубы: он не привык отступать. И все же надо было принимать решение: либо рискнуть и идти вперед, надеясь, что барьер закончится раньше, чем он полностью исчерпает силы, или вернуться. Но для того, чтобы вернуться, надо опустить руки на штурвал, отвлечься на управление. Люк чувствовал, что его на это не хватит. Малейшее переключение внимания, и он утратит концентрацию, а щит рухнет. Комэск отлично отдавал себе отчет в собственных возможностях: щиты вокруг себя он восстановить, возможно, успеет, но на это уйдет время, которого хватит, чтобы убить его ведомых. А потом почувствовал, что шанс на возвращение упущен: не хватит сил долететь обратно даже в одиночку. Оставалось одно: вперед, и только вперед. С надеждой, что барьер не бесконечен.
Люку казалось, что прошла целая вечность с того времени, как они по команде «На старт!» покинули ангар «Предостерегающего». Под напором извне истончившиеся щиты скручивались, время от времени пропуская тонкие иглы, ударявшие по кому-то из пилотов. Их вспышки боли Люк ощущал как свои собственные. Еще несколько мгновений, и щит будет смят, точно флимсипластовый листок, после чего от четырех пилотов останется лишь воспоминание. Перед глазами встало лицо сестры, провожавшей его на Корусканте: «Ты скоро вернешься?» Каков ей будет услышать, что брат навсегда остался в этой светящейся западне? А Мара, Рука Императора, его, Скайуокера, невеста? Император пообещал, что после возвращения сына Вейдера из Неизведанных Регионов разрешит им пожениться. После возвращения… А отец наверняка взбесится: за лордом Вейдером водилась нехорошая склонность к необузданной ярости в подобных случаях. Однажды какая-то группировка контрабандистов взяла в заложницы Лею в надежде, что им разрешат беспрепятственно уйти; отец и разрешил уйти – в мир Великой Силы, вырезав всех, кто находился на том корабле. Люк вспомнил свои ощущения тогда: Вейдер казался живым воплощением самой Темной стороны, а волна холодной ярости, исходившая от него, заставляла бледнеть самых отчаянных имперских офицеров. А ведь это способ…
Новый удар достал одного из ведомых, лейтенанта Тикхо Селчу с Альдераана. Его боль, плеснувшаяся в Силе, отозвалась волной гнева в сознании Люка: он не позволит никому и ничему убивать своих людей! Он их сюда привел, он должен и вывести. Молодой комэск сосредоточился на этой мысли, на ненависти к тому, что извне било и скручивало его щиты. Ткань мира изменилась: свет, окутывавший их, погас, потоки Силы стали темными, точно космос вокруг. Тьма ширилась и росла, стремительно окутывала истребители, создавая новый, прочный щит. Потоки света, исходившего от барьера, гасли, рассеивались и поглощались без следа в этом сгустке темных нитей. Барьер был враждебен ему, Люку Скайуокеру, и теперь вместо того, чтобы латать расползающиеся щиты и отражать удары, он позволял чужой Силе рассеяться во Тьме, которой окутал себя и ведомых. Это был один из любимых приемов Императора, который Люк позаимствовал у Палпатина, внеся собственные коррективы. Вот теперь пригодилось…
А потом все исчезло. Закончилось. Прекратилось. Несколько секунд Люк еще сидел, зажмурившись. Потом медленно опустил руки на штурвал и перевел дыхание. На губах – солоноватый привкус крови. Медленно, осторожно рассеять щиты. Потянуться через Силу, проверить других пилотов. Все в порядке. И то хорошо. Стена света осталась позади. Теперь можно посмотреть и на приборы. Изумиться: вся борьба с аномалией длилась чуть более полминуты, а истребители за это время пролетели около сотни километров. Всего-то навсего. И по рации:
– Все, девочки-мальчики, мы на той стороне.
«Девочка» у них одна на всю эскадрилью: лейтенант Джуно Эклипс, «Молния-три». Белокурая красавица, одна из лучших пилотов имперского флота, прежде летала с Черной эскадрильей Дарта Вейдера, но потом перешла к ним. Сейчас ее ДИшка скользила справа сверху от Скайуокеровой машины, и на фразу Люка она отозвалась легким радостным смехом, мигом развеявшим мрачное молчание «перехода».
– Все, теперь нам «вторые» проставиться должны, – это заявил Ведж Антиллес, «Молния-два». Смуглый выходец из миров Коррелии был ведомым и по совместительству лучшим другом Люка. В свой двадцать один год он был обладателем одной из самых насыщенных биографий среди пилотов «Молний». Бывший мятежник, сражавшийся против Империи на стороне Альянса за восстановление Республики, взятый в плен курсантом Каридской академии Люком Скайуокером. – Я с ними поспорил, что пройдем с первого раза.
– А ты, Ведж, естественно, проследишь, чтобы коррелианский лум был достаточно выдержанным, – с легкой ленцой ответил Тикхо Селчу, «Молния-четыре», намекая на родину Антиллеса. Лучший выпусник Каридской академии, как и сам Люк, но двумя годами старше, златоволосый альдераанец был всегда невозмутимо-спокоен, даже среди гущи плазменного огня. – Коммандер, мы возвращаемся или нет?
От мысли, что барьер придется проходить второй раз, Люка бросило в холодный пот. Нет, на такой подвиг он сейчас не готов. Сначала отдых. Сутки. Нет, двое. Ну хотя пару часов.
– Нет, мы посмотрим планету, – отозвался Скайуокер, надеясь, что его голос звучит достаточно бодро. – Но сначала помашем крылышками нашим, что все в порядке.
С этим словами он развернул ДИшку на девяносто градусов и начал очерчивать «мертвую петлю». Ведомые пошли следом. В космосе понятия «вверх-вниз» теряют смысл, но наблюдатели на мостике «Предостерегающего» увидят четкий вертикальный круг, описываемый четырьмя истребителями, развернутыми правыми плоскостями к плоскости «барьера». Условный знак: аномальная область пройдена, с пилотами и машинами все в порядке. Выйдя из петли, Люк увидел, как из второго и третьего звеньев его эскадрильи вылетели вперед два пилота и быстро очертили такую же петлю, но вокруг носа ИЗРа. Это был вопрос: «Что намерены делать?» Оставив своих пилотов, Люк отправился к «барьеру». Почти возле самой стены Света-в-Силе он резко бросил машину вниз, одновременно закручивая вокруг оси. Сделал два оборота, подумал и добавил третий. Теперь у первого звена было шесть часов на исследование планеты. И они не потратят это время впустую.
– Коммандер, что там делается на планете?
Это спросила Джуно, давно привыкшая к полетам с одаренными и тому, что они, находясь на орбите, могут немало рассказать о незнакомом мире и его обитателях. Ведь она летала с Черными. Всякий раз в такие моменты Люк был уверен, что лейтенант Эклипс сравнивает его с отцом. И сравнение зачастую выходит не в пользу младшего Скайуокера.
Люк потянулся через Силу к планете. Теперь, когда «барьер» остался позади, можно было запросто просканировать новый мир Силой.
– Два материка. Много воды. Атмосфера, пригодная для жизни, – сообщил он о первых наблюдениях.
– Мы это и раньше знали. По данным телескопов на «Предостерегающем», – хмыкнул Ведж.
– А еще там есть жизнь, – отозвался Люк. – Разумная в том числе. И… – тут он запнулся, всматриваясь в потоки Света и Тьмы, окутывавшие мир, – похоже, там идет война. Или намечается, по крайней мере.
– Ого! – присвистнул Ведж. – Значит, нам там будут рады. А что? Я с удовольствием посмотрю на их технику…
– Антиллес, будь добр, помолчи, – отозвался Селчу.
– И, похоже, там полно форсъюзеров, – подвел Люк итог своим наблюдениям, – Так что вмешиваться в их дела мы не будем. Просто облетим планету, посмотрим, что к чему, и сразу домой.
Скайуокер произнес слова, которые должен был произнести. Конечно, хотелось познакомиться с местными одаренными. Очень хотелось. Но, в конце концов, он отвечает за своих пилотов. А вмешивать обычных людей в войну форсъюзеров – последнее дело. Хоть так в их Галактике бывало испокон веков.

Сенатор Эрраэнэр вполуха слушал речь представителя Коррелии Гарма Бел Иблиса. Если бы Имперский Сенат не был таким идеальным местом для той игры интересов и устремлений, полуслучайных фраз и намеков, которая развлекала его последнее время, он бы уже давно здесь уже не появлялся. Но игра эта, столь же однообразна, как и помыслы большинства существ, заполнявших зал, была неотъемлемой частью жизни.
Вон там, в ложе Альдераана, юная сенатор Лея Скайуокер. Последние пять лет она представляет мир, ставший для нее родным. Рядом – вице-король Бэйл Органа. Совсем рядом – и неимоверно далеко: эти двое – заклятые враги вот уже девять лет.
Эрраэнэр едва заметно усмехнулся. Если бы он тогда не приехал на Альдераан в очередной раз… Если бы Органа не увидел, как его маленькая приемная дочь чертит в воздухе руну Ллах, и огненный цветок распускается в детских ладонях… «Что ты делаешь, дочь?! Я же говорил тебе: никому не показывай, что можешь то, чего не умеют другие!» – «Но это Астар… сенатор Эрраэнэр показал мне!» И испуг, безумный испуг Органы, хоть и ловко скрытый, и предложение присоединяться к их с Мотмой коалиции… И холод в ответ: «У меня своя коалиция, вице-король». А рядом случайно, – случайно ли? – один из инквизиторов, имперских одаренных, агентов Разведуправления… И вот маленькая Лея в императорском дворце, и металлический голос меддроида: «совпадение ДНК – девяносто пять процентов»…
И новое имя – Гэллеа. У ситхов тоже было принято брать новые имена, отображающие суть феа. Вот и наречена теперь она – Звездной тенью.
В Ордене джедаев сказали бы – воля Силы свела их, учителя и ученицу. Бред. Он сам увидел – нить. Опутавшую Альдераан. Одну из тех, что окружают миры и судьбы. Нить предопределенности, назначенности. Замысла. Увидел – и порвал. А за нитью – оказалась дочь младшего ситха, спрятанная от Империи.
Да, годы, проведенные здесь, не прошли даром – он научился видеть эти нити. То, чего не умел прежде, там, дома. Видел их – и разрывал при необходимости. Правда, крайне редко – иначе неминуемо привлек бы к себе лишнее внимание. Хочешь выжить – умей вертеться. И прятать свою природу. Отвлекать внимание. Как ситхи – тысячу лет.
Органе он сказал правду. Да, у него была своя коалиция. Альянс. Орден. Лучших. Сильных. Умеющих выживать там, где жить невозможно. В лаве Мустафара. В апартаментах канцлера Республики – под носом джедаев. Тысячи лет не прошли зря.
И все же опасность никуда не делась. Иначе не было бы нити судьбы, скрывшей Лею и Люка от зрения ситхов. Не было бы двух последних магистров-джедаев, выжидающих… чего? Вейдер, узнав о спрятанных детях, хотел их уничтожить. Ему тогда через Сидиуса едва удалось остановить пылкого старшего Вэнтэменел…
Иблис закончил речь. На мгновение повисла тишина. И в этой тишине дрогнула ткань мира.

Четверка ДИшек начала снижение над планетой. Но перед этим пересекли терминатор и направились к материку, скрытому от прямой видимости с «Предостерегающего». Большой роли это уже не играло: все равно на таком расстоянии с разрушителя их можно увидеть как темно-серые точки, да и то лишь в мощный телескоп. А на выборе материка настоял Люк: здесь одаренные хоть и были, но немногочисленные. Лезть же в одиночку к целой толпе светлых форсъюзеров на втором континенте сын ситха не рискнул. В голову пришла шальная мысль: что, если здесь собрались джедаи, выжившие после приказа 66? Впрочем, он тут же отмел ее: после Чистки уцелели, если верить оценкам Имперской Службы Безопасности, максимум несколько сот джедаев; здесь же, на планете, обитали тысячи, если не десятки тысяч светлых одаренных.
Уже войдя в верхние слои атмосферы и размышляя над тем, как могло случиться, что в изолированном ото всей галактики мире обитает целый неучтенный орден форсъюзеров, Люк проворонил момент, когда стрелки приборов на пульте управления начали подозрительно трепыхаться из стороны в сторону.
– Хаттова дрянь! – в голосе Веджа удивленное непонимание сочеталось с опасением. – У меня проблемы с приборами: нестабильные показания.
– И у меня, – почти сразу подтвердили Тикхо и Джуно.
«Значит, не только у меня», подумал Скайуокер.
– Первое звено, прекращаем спуск, возвращаемся на орбиту повыше, – приказал молодой комэск. Увы, слишком поздно.
– У меня рули высоты отказали, – раздался в наушниках голос лейтенанта Эклипс. А Ведж выражал свое мнение о пляшущих показаниях приборов во всей красоте и богатстве коррелианской речи.
Люк тем временем пытался поднять свою машину. Безрезультатно: свистопляска датчиков нарастала, а управление отказывало. В эфире все более усиливающийся треск помех уже начал заглушать речь пилотов.
Скайуокер спешно потянулся к Силе: пилоты были живы-здоровы, хоть и напуганы. Ничего зазорного: когда твой истребитель камнем падает через атмосферу неизвестной планеты, не испугается только придурок.
А ДИшки и впрямь падали. Мертвыми грудами металла с напрочь отказавшим управлением. И двигателями. И связью. Даже система катапультирования, и та сдохла. А ведь она была одной из самых надежных в этих хрупких машинах.
Паршиво. Очень паршиво. Судя по всему, эти помехи – электромагнитной природы. Если они тянутся вниз еще хотя бы на несколько километров, в плотные слои атмосферы, они все превратятся в очень красивые падающие звезды. Падающие и горящие. А Люка такая перспектива отнюдь не устраивала. «Хотя бы в Силе никаких особых возмущений».
Итак. «Нет эмоций – есть покой». Несмотря на воспитание отцом-ситхом, Люк предпочитал использовать Светлую сторону. Как джедай. Вейдер, разумеется, был не в восторге, но не признать, что сыну и впрямь проще найти центр спокойствия среди бури, чем обращать гнев в силу, было невозможно. И обучать ребенка пришлось соответствующе: благо, для бывшего джедая Энакина Скайуокера это большой проблемы не составило.
Люк сосредоточился, прикасаясь Силой к разумам подчиненных: «Без паники». Успокаивал их, одновременно заставляя сосредоточиться: помехи могли прекратиться в любой момент. Затем начал сплетать нити Силы перед падающими ДИшками, рассчитывая хотя бы немного уменьшить их скорость. Увы, удавалось плохо: корпус уже начал нагреваться, еще немного – и их не спасет даже жаропрочное покрытие.
Сосредоточившись на торможении за счет Силы, Люк едва не упустил момент, когда индикаторы на консоли управления, мигнув последний раз, снова ровно засветились, указывая на состояние машины. Что удивительно, обошлось без серьезных повреждений: подплавленная кое-где оболочка не в счет, разгерметизации нет, сядем – залатаем… Скайуокер включил рацию:
– «Молния-лидер» – всем. Как слышно? Прием.
– «Молния-два» – «Лидеру». Связь в порядке, остальные системы – тоже.
– «Молния-три» – то же самое.
– «Молния-четыре» – то же самое. Это что за испытания на прочность, а?
– На чью прочность: машин или нашу? – осведомился Ведж.
– Хотел бы я знать, – задумчиво отозвался Люк.

…И дрогнула ткань мира.
Но для нее – оборвалась связь.
Гэллеа внимательно слушала речь коррелианца. Иногда даже в самой что ни на есть пустопорожней идеологически напыщенной болтовне можно поймать крупицу информации. Поймать и использовать. Это и есть игра под названием политика, в которую с одиннадцати играла ее мать, королева Амидала. В которую с четырнадцати играла она сама, сенатор Лея Скайуокер для мира неодаренных. Сейчас она не сосредотачивалась на Силе, и, тем не менее, почувствовала – дрожь. Где-то очень далеко, на грани слышимости. А потом что-то рванулось, и она внезапно ощутила пустоту там, где еще мгновение была нить Силы, связывавшая ее с братом.
Эта ниточка была для них чем-то вроде коммлинка, который всегда под рукой. А теперь была лишь пустота, словно часть ее собственной фэа была вырвана вместе с этой связью. Она вздрогнула: ничего подобного не было с тех пор, как девять лет назад отец привез откуда-то из Внешних Регионов светловолосого мальчишку: «Это Люк, твой брат, Лея». Она резко вскинула голову, взглянула в сторону Императора: заметил? Но Палпатин как ни в чем ни бывало переговаривался с Пестажем, Визирем Империи. Следующий взгляд – на ложу сенатора Эрраэнэра: «Что-то случилось с моим братом, Астар!»
«Не думаю, Гэллеа. Возможно, в Неизведанных Регионах есть какие-то аномалии Силы. В любом случае, гранд-адмирал Траун обо всем доложит лорду Вейдеру…»
Гэллеа несколько успокоилась. Эрраэнэр отправил Палпатину ментальный сигнал: «Как ты собираешься ей объяснять происходящее?» Тот откликнулся сразу:
«А зачем?»
«Ты намерен использовать Вэнтэменелион вслепую? Полагаешь, они смирятся с этим, если с Люком что-то случится?»
«Я хорошо знаю Вейдера и его преданность мне».
«Я тоже хорошо знаю его. И Гэллеа. Они слишком дорожат друг другом».
«Это мой Орден».
Снова старый спор. После смерти Дарта Плэгаса Сидиус был уверен, что остался старшим ситхом. Непросто было ему узнать в один прекрасный день, что в галактике существует некто, по чьему слову джедаи впервые восставали против Силы и своего Ордена. Два Великих Раскола. Двадцать четыре с половиной тысячи лет назад Легионы Леттоу стали первыми в Светлом Ордене, кто заговорил о Тьме как о неизвестных прежде возможностях. Их уничтожили; но семь тысяч лет назад история повторилась вновь. Но теперь уже раскольники не пытались стоять до последнего: бежали прочь, к неведомым звездам, где были встречены и приняты расой истинных ситхов… А тот, кто впервые показал отступникам, как управлять Темной Стороной, остался неназванным в легендах и трудах историков. Остался: жить в Республике и наблюдать за ней. И время от времени рвать нити судьбы. Это ему удавалось – даром что на запястьях по-прежнему железные оковы от цепи Ангайнор, которой его когда-то сковали собратья Валар…
Сидиус, тем не менее, от положения главы Ордена ситхов отказываться не собирается. Пусть так. Ему решать, в конце концов. И разбираться с последствиями.
Эрраэнэр покинул свою ложу. Пройдя по нескольким коридорам Сената, оказался на балконе – под самым куполом Сенатской ротонды. Ни души. Вокруг раскинулся Корускант – город, разросшийся на всю планету. Джунгли из камня и металла. Небо стемнело уже давно, но город жил собственной жизнью вне зависимости от времени суток, и ритм ее не сбавлялся ни на мгновенье. В кварталах подальше от правительственного море искусственного света затмевало звезды, а в шуме моторов непросто было расслышать собственный голос, но здесь, на балконе Ротонды, было темно и тихо, только ветер, сильный, как везде на верхних уровнях, хлестал в лицо, и огни небес искрами сияли во Тьме Эа, Вселенной. И где-то там, вдали, есть и искра, освещающая Арду, его родной мир... И черный плащ за спиной сам собой развернулся в крылья, и Сенатская Ротонда скользнула вниз, и Мелькор остался сам – один на один с ветром, тьмой и звездами…
_____________________________________________________________
Вэнтэменел - Скайуокер (в переводе на эльфийский язык).

Сообщение отредактировал Эллия - 20 Сентябрь 2014, 01:48

[Эллия]

Тогда будем ликвидировать причины для претензий;)

___________________________________________________________________________

Глава 3. Свой-чужой.

Мы диалог во все века
Ведём на разных языках,
И нам запутаться в грехах
Совсем несложно.
Но мы стараемся опять
Чужое слово понимать –
И кто сказал, но кто сказал,
Что невозможно?!

Идут лихие времена,
Через судьбу прошла война,
Мы посылаем время на,
Неосторожно.
И что за дело Стороне,
Когда стоишь спина к спине?!
И наконец-то мнится мне –
Что всё
Возможно.
Алькор(Светлана Никифорова),
«Идут лихие времена…»

Позади раздалась весьма эмоциональная речь на коррелианском. Люк, оглянувшись, увидел, как Антиллес переступил торчащую из земли корягу. Новых знакомых эта мелочь весьма развеселила, и они тут же начали наперебой рассказывать о способах корчевания деревьев на своей родине, Шире, и всяких забавных случаях, происходивших с их односельчанами. На то, что беседу поддерживала лишь Джуно, они внимания не обращали. Тикхо, отстав на полдесятка метров, о чем-то тихо переговаривался с Веджем, а Люк просто шел рядом, наблюдая за полуросликами. Очень скоро он заметил, что лишь двое из них, Мери и Пиппин, болтают без умолку, перебивая друг дружку; Сэм время от времени вставлял отдельные фразы, а четвертый, представившийся Андерхиллом, все больше отмалчивался. Часто взгляд его устремлялся куда-то вглубь леса, но не растения разглядывал инопланетянин, а размышлял о чем-то, ведомом ему лишь одному. А Люк тем временем уже в который раз пытался прощупать Силой артефакт у него в кармане, но хвастаться успехами ему не приходилось. Что весьма раздражало сына ситхского лорда.

Сумерки под деревьями наступают рано; и хоть в просветах крон еще видно было ясно-голубое небо, на земле уже легли густые тени.

Приближение неизвестных Люк ощутил первым: в Силе начала сгущаться Тьма. Существа напоминали их давешнего знакомого, Эриона, но командир «Молний» не узнавал их. А еще спустя мгновение где-то далеко раздался пронзительный вой, заставивший всех умолкнуть, и в следующий миг на небольшом холме, в просвете между деревьями, мелькнула черная тень странных очертаний. Скайуокер явственно ощутил испуг, сковавший как хоббитов, так и его людей. Единственное исключение составила Джуно: она лишь удивилась, как будто столкнувшись с таким, чего здесь явно не ожидала. Колебания Силы давали понять, что страх этот был ментальным давлением, так знакомым воспитаннику ситхов; и, увидев, как застыли его люди, понял, что их немедленно надо приводить в чувство:

– Смир-рна! – Люк постарался, чтобы возглас прозвучал как можно более похоже на окрики сержантов в Каридской академии; хоббиты подскочили от испуга, но пилоты, напротив, отреагировали чисто рефлекторно, вытянувшись в струнку. Убедившись, что завладел вниманием своих людей, Люк заговорил с нескрываемым раздражением:

– Лейтенант Селчу, лейтенант Антиллес, немедленно отставить панику! Берите пример с лейтенанта Эклипс – она не позволяет себе подпрыгивать от каждого шороха. А бластеры держите наготове. Понятно?

– Так точно, – отозвались парни. Испуг их еще не прошел, но в мозгах точно прояснилось, а Люк того и добивался.

– Разрешите обратиться, коммандер, – внезапно вмешалась Джуно. Дождавшись утвердительного кивка Скайуокера, продолжила, – Но кто нас преследует?

– Полагаете, я знаю больше вашего, лейтенант?

– Нет, но последний раз я испытывала подобные чувства в присутствии…– она на миг запнулась, – лорда Вейдера.

– Потому что они используют Силу, причем,..

Раздавшийся позади громкий топот заставил Люка прервать фразу и резко вскинуть руку, призывая к молчанию. По только что пройденной ими тропе мчалось какое-то крупное животное.

– Это они! – внезапно воскликнул один из хоббитов.

– Кто «они»?

– Черные всадники! Они преследуют нас от самого Шира! – в голосе его явственно ощущалась нарастающий ужас. Скайуокер с досадой констатировал про себя, что армейские приемы в данном случае не помогут, а на ментальное воздействие, похоже, нет времени.

– Здесь недалеко должна быть переправа через реку! Мы сможем добраться до Бри по воде! – воскликнул полурослик.

Этой фразы оказалось достаточно, чтобы вся четверка местных дружно рванула наутек. Пилоты «Молний» посмотрели на сверкающие босые пятки, переглянулись и уставились на командира в ожидании дальнейших указаний. А последний с этой же целью уставился в Силу. Ситуация была абсолютно идиотская: с одной стороны, неизвестные форсъюзеры приближались явно не каф распивать, с другой – вмешиваться в местные разборки ради защиты личностей, знакомых аж полдня, имперским офицерам совершенно не хотелось. Дилемму разрешила Сила, точнее, мощное возмущение, исходившее от артефакта. Надо бы все-таки выяснить, что за игрушку нашел себе хоббит, а поэтому…

– За ними! – решительно скомандовал Люк. И четверо пилотов сорвались с места вслед за хоббитами.


***
Кросс по пересеченной местности завершился у той самой переправы, о которой вспомнили хоббиты. Какой-то незадачливый поселянин оставил там лодку, которая была немедленно занята полуросликами; летчики последовали их примеру. Разумеется, никому не пришло в голову задуматься над тем, какими словами их вдогонку будет костерить наутро владелец сего транспортного средства: черный всадник, несшийся по пятам, отнюдь не способствовал подобным размышлениям.

Люк запрыгнул в лодку последним; отставший Андерхилл и сердобольная Джуно, подгонявшая хоббита по пути, на причале едва не были схвачены преследователем, но сын ситха коротко взмахнул рукой, сплетая нити Силы, и черный конь споткнулся на ровном месте, а в следующий миг встал на дыбы, явно недовольный подобным обращением. За это время лодка успела отойти от причала на добрый десяток метров, и всадник, громко взвыв от осознания своей неудачи, помчал прочь от пристани. За ним следом по дороге пронеслись еще трое; и лишь когда их пронзительный вой стих вдали, напряжение в лодке немного спало. Ведж, Тикхо и двое полуросликов сели к веслам; Джуно раскинулась, насколько позволяла скамья, и отдыхала; а Люк напряженно всматривался в Силу, пытаясь понять, в какую разборку они влипли.


***
Бри встретила их проливным дождем. Это была деревенька, состоящей из одно- и двухэтажных деревянных домиков. Ничего подобного летчики прежде не видели; на Корусканте натуральное дерево ценилось весьма высоко, а верхом изобилия считались деревянные панели, которыми были обшиты стены в Императорском дворце. Ведж первым обратил внимание на баснословное богатство местных жителей по столичным меркам; на что Джуно ответила, что однообразная и простая одежда аборигенов вряд ли свидетельствует о достатке. Спор между ними длился аж до местной кантины, носившей название «Гарцующий пони». Прийти сюда почему-то настоял Андерхилл, и Скайуокер, задавшийся целью выяснить природу его артефакта, предпочел не спорить.

Удивительное дело, но едва переступив порог, Люк ощутил себя вновь на родном Татуине, где по милости магистра-джедая Оби-Ван Кеноби провел первые десять лет своей жизни. Здесь было также, как в любой кантине Мос-Айсли: недостаток кислорода, переизбыток вони и толпа народу, в различной степени одурманенного веществами, соответствующими их расе. Единственным отличием были столы, опять-таки деревянные, и скудость видового разнообразия посетителей: вместо десятков самых чудных и диковинных рас вроде мохнатых вуки и прыгающих на передних лапах дагов, здесь были только люди и хоббиты.

Местная еда имела весьма сомнительный вид, однако после двухдневной прогулки по лесу ею не стал пренебрегать даже избирательный Тикхо. Люк тем временем смотрел через Силу, изучая посетителей: большинство существ опасности не представляли ввиду умеренного опьянения и явного желания усугубить; но вон там, в уголке, расположился гражданин, чьи эмоции не очень соответствовали обстановке. Люк мысленно взял его на заметку и стал наблюдать за одним из хоббитом, уже весело болтавшим у барной стойки.

– Вы о Фродо Бэггинсе спрашиваете? Да вон же он! – воскликнул он. И указал на Андерхилла.

А в следующую секунду события развернулись с такой скоростью, что летчики не успели не то что вмешаться, но даже толком понять происходящее. Позже Тикхо припоминал, что лже-Андерхилл бросился к своему приятелю, его оттолкнули прочь, да так, что на ногах не удержался. У стойки началась суматоха: клиенты повскакивали со своих мест, явно рассчитывая на хорошую заварушку, а Фродо, оказавшийся на полу, внезапно просто растворился в воздухе. Лейтенант Селчу изумленно уставился в толпу: ничего подобного ему видеть не приходилось. Рядом ахнула Джуно, воскликнул Ведж.

– Коммандер, вы это видели?! Коммандер!

Восклицания пилотов доносились до Люка словно издалека, настолько мощным было возмущение в Силе. В отличие от остальных, он все это время великолепно видел Фродо. Через Силу, разумеется. Видел, как кольцо, форму которого имел артефакт, оказалось на пальце хоббита. И в это мгновение мощный всплеск Тьмы в Силе затопил пространство, и сын лорда ситхов явственно ощутил еще присутствие еще чьего-то сознания. Этот кто-то был очень сильным форсъюзером, причем темным. Отблеск его показался Люку знакомым; как будто он уже где-то встречался с ним, но позабыл, где и когда. А еще юноша явственно ощутил на себе взгляд существа-в-Силе:

– Кто ты? – Чужой голос раздался в голове Люка. Тьма, заполонившая все вокруг, внезапно разорвалась багрово-алым пламенем. И странное ощущение того, что он когда-то уже встречал нечто подобное.

– Я – коммандер Люк Скайуокер, посланник Галактической Империи, – только и успел ответить комэск «Молний» – все исчезло также мгновенно, как и началось.

– Коммандер!

Он медленно приходил в себя, словно после глубокой медитации. Обвел взглядом подчиненных, замечая их изумление, смешанное с тревогой.
Резкий шум заставил Люка обернуться. Тот самый посетитель, сидевший в углу, теперь быстро утащил хоббита вглубь здания. Остальные полурослики с криком бросились следом. Скайуокер сорвался с места: «За ними!».


***
Имперские летчики с интересом слушали объяснения человека, называвшего себя следопытом:

– Черные всадники, которые преследуют вас, когда-то были людьми, великими королями. Но потом они предались Врагу, соблазненные обещаниями власти, которую им дадут девять колец. Это был обман: вместо властелинов они стали рабами – рабами Кольца Всевластия. Теперь они не люди – призраки Кольца. Назгулы.

Последнее слово заставило пилотов оглянуться на комэска. Встреча с Эрионом, называвшим себя Шестым назгулом, была свежа в их памяти, и осознание того, что они с головой увязли в какие-то малопонятные местные разборки, не слишком обрадовало. Но Люк не подавал виду, что ему знакомо название черных всадников.

– А теперь – ваша очередь, – следопыт пристально взглянул на летчиков. – Кто вы и откуда?

Люк уже набрал воздуха, чтобы выпалить: «Я – Люк Скайуокер, представитель Галактической Империи», как вдали разнесся знакомый пронзительный вой.

– Надо убираться отсюда, – резко заявил новый знакомый. – После поговорим.


***
Они переночевали не в гостинице на втором этаже кантины, а в доме через улицу напротив; под утро на улице появились черные всадники, ворвавшиеся в «Гарцующий пони». Их поиски оказались безрезультатны, и вскоре спящую улицу снова огласил вой, от которого у людей стыла кровь. Назгулы покинули гостиницу так же быстро, как и явились, вскочили на своих коней и понеслись прочь. Следопыт тут же разбудил хоббитов, Люк – своих людей; и через час они оставили деревушку далеко позади себя.


***
– Так куда мы направляемся?

– В Ривенделл. Это поселение эльфов, владение лорда Элронда.

Судя по всему, эльфы – еще какая-то местная раса. Да сколько их тут?!

Все историки, археологи и ксенобиологи сходились на том, что больше одной разумной расы на одной планете самостоятельно развиться не может, поскольку на начальных этапах эволюции всегда самая сильная вытесняет остальные. Если же на планете обитает две расы, одна из них – обязательно пришлая, колонизовавшая чужой мир. А уж три – и подавно…

Люк мрачно шел позади, замыкая шествие. Надо было, наконец, решить, что рассказать о себе новому знакомому. В отличие от хоббитов, его на мякине не проведешь. А говорить правду комэску не хотелось. Вот не хотелось, и все тут! Эрион принял их за посланников создателя его Властелина, и Скайуокер опасался, что этот следопыт подумает примерно так же. Вот только насколько он будет доброжелателен в подобной ситуации – еще вопрос. Он прикрывает хоббитов, за которыми гоняются назгулы, значит, враждебен последним. Как он отнесется к потенциальным посланникам изгнанного представителя народа валар – интересный вопрос. Да, кстати, еще б выяснить толком, кто такие эти самые валар: сам-то Эрион считал их чем-то вроде богов-создателей мира… Но, с другой стороны, четверо пилотов «Молний» здесь и сейчас – де-юре и де-факто представители Галактической Империи и участники экспедиции, цель которой – налаживание контактов среди цивилизаций Неизведанных Регионов. Кроме того, проблему атмосферных помех, из-за которых они здесь застряли, никто не отменял.

Наконец Люк решился:

– Вы спрашивали нас, кто мы и откуда…

Следопыт рассказ выслушал молча. Лицо его осталось непроницаемым, и все же через Силу Люк сразу уловил недоверие и настороженность.

– Я понимаю, что представителям цивилизации, никогда не покидавшей пределы своей планеты, непросто допустить существование иных населенных миров в глубоком космическом пространстве. И, тем не менее, чем скорее вы привыкнете к этой мысли, тем лучше.

– Чем же лучше?

– Империя намерена расширить свои пределы в Неизведанные регионы, и одна из задач экспедиции – убедить местных правителей войти в ее состав.

– Вот как, – заметил их спутник. – Зачем это вам?

Люк секунду помолчал. Почему бы и не попробовать объяснить этому человеку причину столь пристального интереса Империи к их миру?

– В космосе можно перемещаться лишь по определенным маршрутам, называемым гиперпространственными путями. Корабль как бы «ныряет» в параллельное измерение, и двигается там, сокращая свой путь. Без этого полет к ближайшей звездной системе занял бы тысячелетия. Но проблема в том, что мимо планеты или звезды в гиперпространстве пролететь невозможно: необходимо выйти в обычное пространство. Один из таких путей, ведущий из столицы Империи к окраинам галактики, проходит мимо вашего мира.

– И вам необходим контроль над дорогой?

– Именно, – кивнул Люк. Собеседник ничего не ответил, но в Силе по-прежнему ощущалась его настороженность, практически перешедшая во враждебность.

Больше на эту тему не заговаривали.


***
– Великая наблюдательная башня Амон Сул, – объявил следопыт.

Судя по всему, башней были остатки руин на вершине холма перед ними. Люк прикинул, что площадь, которую занимала великая башня, была примерно в два раза меньше зала для торжественных приемов в Императорском дворце.

Здесь путники расположись на ночлег. Почти сразу следопыт куда-то ушел, хоббиты, поужинав, стали устраиваться спать. Летчики тоже легли, Люк, сказав, что будет караулить первым, вышел прочь из башни. Сел на обломок камня на склоне и задумался.

Итак, они почти неделю на этой планете. Машины оставлены неподалеку от места приземления – не тащить же их за собой! С другой стороны нехорошо: теперь, чтобы добраться до них, надо еще пять дней. Скайуокеру решительно не нравилась эта ситуация. Наверно, надо будет все-таки послать ко всем хаттам этих хоббитов с их артефактом и вернуться к ДИшкам. Иначе при появлении спасательной экспедиции они окажутся в крайне неловкой ситуации.

Да, насчет спасательной экспедиции. Он не чувствует Силы за пределами барьера, не может дотянуться до Императора, лорда Вейдера или Леи. Траун, вне сомнения, уже доложил в Центр об исчезнувшем первом звене «Молний», и теперь отец с сестрой места себе не находят. Наверняка они сами отправятся сюда. Или, по крайней мере, один отец. От этой планеты до Центра Империи два дня пути в гиперпространстве, если лететь на военном крейсере; при переходе Люка через «барьер» отец был где-то далеко, вероятно во Внешних Регионах. Допустим, он на самой окраине галактики; оттуда до Корусканта пять-шесть дней полета, в зависимости от маршрута. Еще день на какие-то непредвиденные задержки, на совещание с Императором в Центре… итого, получается восемь-девять дней. То есть максимум через два дня можно ждать появления здесь отца. Люка обуревали крайне противоречивые чувства: с одной стороны, ему хотелось как можно скорее вернуться на «Предостерегающий» – в конце концов, он пилот, а не штурмовик, чтоб бегать по планете; с другой – ситуация, когда лорд Вейдер помчится через всю галактику спасать своего непутевого отпрыска и обнаружит того развлекающимся пешим туризмом, была весьма неловкой и даже унизительной. Но выхода не было: маловероятно, что за оставшиеся один-два дня он сумеет найти и устранить источник помех. И уж точно не доберется до ДИшек.

Люк погрузился в медитацию, отчасти заменявшую сон. Сознание расширилось, охватывая саму башню и равнину вокруг; Сила едва заметно колебалась от Кольца, которое тащил за собой Фродо. Сын ситха сконцентрировался на артефакте и почти сразу услышал знакомый голос, который, впрочем, сейчас был чуть ощутимым. Слова едва заметно скользили по краю сознания:

«Это ты, Люк Скайуокер?»

«Я. Но вот кто ты?»

В ответ – резкое веселье:

«А Арагорн тебе не рассказал?»

«Кто?»

«Твой новый спутник. Или он называет себя следопытом?»

Люк почти на автомате кивнул. В Силе это выглядело легким колебанием.

«Это тебе подчиняются назгулы?»

«Почему так решил?»

«Ты – темный одаренный, как и они. А на моей родине одаренные обычно стараются сотрудничать с теми, кто придерживается их же Стороны Силы».

«Значит, у наших народов общего больше, чем я предполагал. Так откуда ты родом?»

Люк сосредоточился. Представил себе трехмерную голографическую модель галактики. Точки – звездные системы. Выделил одну, и в сознании появилась другая картина: дома-иглы, пронзающие небо, каменные джунгли, охватившие планету. «Корускант, Центр Галактической Империи…»
Резкий всплеск Силы заставил его вскочить на ноги, прерывая связь. Из башни доносились крики. Его людей.

Комэск сорвался с места. Рукоять светового меча сама легла в ладонь. Зеленый луч, гудя, рассек темноту. Подбросить тело в прыжке Силы, перелетая через разваленную стену. И вот уже под ногами каменный пол башни. Хоббиты жмутся по углам, Ведж и Тикхо прикрывают Джуно. Все трое с бластерами: всаживают выстрел за выстрелом в темные фигуры, скользящие по площадке с мечами наизготовку. Их пятеро, и плазма выстрелов не причиняет ни малейшего вреда. Но вот крайний резко разворачивается к летчикам, замахивается мечом.

Ровно миг – скользнуть по площадке, и металл клинка встречает зеленый луч на своем пути. От удара летят искры, и скрещенные лезвия замирают. «Что за ерунда!» В галактике есть всего два вещества, которые нельзя разрезать световым мечом – это кортозис и мандалорианское железо, а здесь…

Ах, нет, еще нельзя разрубить любой иной предмет, если он защищен Силой. Похоже, как раз тот вариант.

Блок распадается. Назгул уходит чуть в сторону, уклоняясь от удара. Тело само принимает привычную стойку. И снова скрещиваются клинки, и вот уже Люк молнией скользит между мгновениями в танце боя. Сейчас со стороны его меч похож на размытое зеленое свечение. Удар сыпется за ударом; Люк с досадой осознал, что тратит время лишь на их парирование или уклонение, вместо того, чтобы контратаковать, а пора бы!

Резкий всплеск Силы. Похоже, хоббит снова играется со своим Кольцом. Нашел время, хатт его раздави.

Голос-в-Силе: «Зачем ты сражаешься с моими людьми?»

«А зачем они напали на моих?!» Люк подныривает под мечом противника, нанося резкий колющий удар. Вспышка боли в Силе. Назгул останавливается, но лишь на мгновение.

«А разве они напали на твоих?»

Обжигает вспышка боли. Похоже, на сей раз досталось хоббиту. Люк не успел ответить: чужое присутствие резко исчезло. А в следующее мгновение он увидел Арагорна, стремительно метнувшегося из-за стены к назгулам. В одной руке – меч, в другой – пылающий факел. Схватка продлилась недолго: призраков одного за другим охватывало пламя, и они бросались прочь, в темноту, с жутким воем. Через несколько секунд никого из них на площадке не осталось, а Люк и Арагорн стояли друг напротив друга.

– У тебя странное оружие.

– Это световой меч, – сын ситха разжал рукоять, отпуская кнопку включения, и клинок погас. – Оружие моей родины.


***
– Моргульский клинок, – констатировал Арагорн, глядя на кинжал, рассыпавшийся пылью в его руках. – Не в моих силах ему помочь, необходима эльфийская медицина.

Люк прикинул, сумеет ли он достаточно эффективно воспользоваться Силой для исцеления полурослика. Можно было бы попытаться… Мысль закончить он не успел: девушка, появившаяся на площадке, заставила всех четверых летчиков уставиться на нее. Да и хоббитов тоже.
«Теперь я понимаю, что означает, когда говорят: «Прекрасен, словно ангел с лун Иего», мелькнула мысль у Люка: «Но она – не человек: отблеск в Силе иной. Может, одна из эльфов, о которых говорил Арагорн? Наверно. А еще она – одаренная. И очень сильная», размышлял сын ситхского лорда: «Но, Сила, она же использует Светлую Сторону!»

Удивление Люка было легко объяснимо: прежде ему никогда не приходилось встречать других светлых форсъюзеров за исключением самого себя. Но на себя сбоку не посмотришь, вот он и беззастенчиво изучал девушку через Силу. Та, вне сомнения, ощутила это, но продолжала осматривать Фродо, напрочь игнорируя Люка. Потом объявила, что раненого необходимо поскорее доставить в Ривенделл, вскочила на коня, подхватила хоббита на руки и помчалась прочь, только ее и видели. Мгновение Арагорн стоял неподвижно, размышляя о чем-то, затем обратился к Люку:

– Коммандер Скайуокер, могу ли я просить об одолжении?

Его сознание было закрыто, и юноша удивился: странно было видеть подобное умение у неодаренного. А тот продолжал:

– Черные всадники бродят где-то неподалеку, и я опасаюсь за Арвен; не могли бы вы выяснить, где они и безопасен ли ее путь?

И вот что это? Знак доверия? Подвох? Но они же только что сражались плечом к плечу… И он действительно переживает – это Люк понял без всякой Силы. Точно также, как сам Скайуокер всегда переживает за красавицу-ученицу-ситхессу, Руку Императора Мару Джейд.

– Да, разумеется. Тикхо, пойдешь со мной, – Люк направился к выходу из развалин. Несложно было бы проверить окрестности Силой; но разумно ли открыто демонстрировать свои способности? Император и отец не уставали повторять ему, что лишний раз этого делать не стоит; и двое летчиков быстро скользнули по склону холма.


***
Они спустились в долину.

– Обойдем равнину по дуге побольше, и вернемся, – сказал Люк.

– А как же просьба следопыта?

– Назгулов здесь нет – в Силе чувствую.

– Так почему сразу не сказал?

– А ты всегда рассказываешь знакомым о своих возможностях благодаря связям в лице сына главкома Империи, под командованием которого летаешь?

– И то верно, – отозвался Селчу, правильно расценив сравнение комэска.

Они не спешили: обогнули Амон-Сул по дуге полукилометрового радиуса и уже были с противоположной стороны, когда Люк ощутил присутствие других одаренных. Резко остановился. Тикхо тоже замер, догадавшись о чем-то.
Их было много – двадцать или даже больше существ были возле самого холма. «Хаттова дрянь! Уже второй раз я пропускаю приближение одаренных».

Это были не назгулы – в Силе они сияли подобно той девушке, хоть и не настолько ярко. Другие эльфы? Но их отблески были какими-то странными: призрачными и словно изорванными, размазанными в пространстве. «Стоп, да они же пытаются скрыть свое присутствие! Вот почему я их не заметил!» Тем временем эльфы были уже в руинах. А в следующий миг резкий всплеск Силы заставил Люка вздрогнуть: волной нахлынуло ясное ощущение опасности, угрожающей Веджу и Джуно. Мгновение он колебался, затем бросился вперед. Тикхо последовал за ним, на ходу выхватывая бластер.

Они примчались к башне меньше, чем за минуту. Взбежали по холму, и Люк бросился к одному из проломов в стене. Упал на землю, прячась в тени. Тикхо сделал то же самое.

– Сарлачье гнездо! – выдохнул сын ситха. И впрямь было от чего ругаться: на площадке было десятка два всадников-эльфов. Джуно и Ведж, со связанными руками, сидели вдвоем на одной из лощадей. Арагорн и хоббиты тоже были здесь; но следопыт сидел на коне один и совершенно спокойный, да и хоббиты не очень-то переживали.

Первым порывом командира «Молний» было броситься вперед со световым мечом, и он уже было сделал движение, чтобы подняться, но внезапно ощутил руку Тикхо на своем плече:

– Коммандер, не слишком ли их много?

Люк стиснул кулак. Будь на его месте отец, тот бы не стал сомневаться, но он – ситхеныш-недоучка, использующий Светлую Сторону, а не Темный Лорд. И с двадцатью форсъюзерами ему не справиться. Сам окажется рядом с Веджем.

Тут один из эльфов обернулся в их сторону. Видно, ощутил их присутствие. Люк проклял себя за вспышку гнева, разрушившую его маскировку в Силе.

– Они там! – эльф указал в сторону Люка и Тикхо.

Да, догадка подтвердилась:

– Бежим!


***
Они мчались, не разбирая дороги, через равнину. Еще в начале погони Люк постарался рассеять их с Тикхо присутствие в Силе; сейчас, судя по разъехавшимся в стороны эльфам, ему это удалось. Еще немного, еще…

Летчики упали в траву рядом с каким-то кустарником. Люк сконцентрировался, опутывая себя и товарища потоками Силы, маскировавшими их. «Спокойно, Скайуокер. Нет эмоций – есть покой. Джедаи тоже кое в чем были правы… Просто успокойся, и Сила сама потечет сквозь тебя…»
Так и случилось. Едва он усилием воли подавил эмоции, как Сила окутала их, словно покрывалом. Спрятала от новых недругов. Те еще немного поездили по равнине и, потеряв окончательно след беглецов, помчали прочь от Амон-Сула.

Только когда эльфы скрылись из виду, Люк позволил себе принять вертикальное положение. Сел, уперся спиной в ветви. Тикхо Селчу устроился рядом:

– Что будем делать, коммандер?

«Чтоб я знал. Но показывать это нельзя».

Люк поразмышлял с минуту. Кое-что вспомнил.

– Вчера вечером я видел у Фродо карту. Ривенделл от нас на восток, от остальной равнины он отделен рекой. Отсюда начинается лес, причем малопроходимый, затем скальные россыпи до самой воды. Всаднику там пробраться трудно, поэтому эльфы направились в объезд по дороге, но мы можем попробовать срезать угол.

– И устроить им засаду возле переправы через реку? – догадался Селчу.

– Да. Правда, там не отмечена переправа – должно быть, есть брод или что-то в этом роде, но попытаться стоит. Только учти: там напрямик километров тридцать, придется все время бежать. Справишься?

– А есть альтернатива? – альдераанец был настроен решительно.

– Тогда отдохнем пару часов, и вперед, – Люк не стал уточнять, что там не тридцать километров, а все пятьдесят.

Сообщение отредактировал Эллия - 12 Декабрь 2014, 19:31