Галактика за Вратами Ночи, Кроссовер Звездных войн и Властелина Колец Опции

[Эллия]

Была ни была, я это выкладываю. Над этим фиком я работаю с января, и пока что все еще - в процессе.

Название: Галактика за Вратами Ночи.
Фандом: Звездные Войны и Властелин Колец.
Автор: Эллия.
Бета: сама управляюсь.
Рейтинг: R.
Жанр: экшн, возможно, добавится драма.
Размер: еще не вполне определилась, но большой.
Описание: Император отправляет экспедицию на некую звездную систему в Неизведанных Регионах, в которую до сих пор никто не мог пробраться, и Люк Скайуокер, сын Главнокомандуюшего Империи Дарта Вейдера, разумеется, не может остаться в стороне. Откуда Его Величеству известно об этой системе, ведает лишь он сам… да, пожалуй, один из его давних знакомых, некто сенатор Эрраэнэр, изредка называющий себя Мелькором: «Там остался Саурон, мой ученик…»
Предупреждение: Я честно старалась писать так, чтобы сюжет был понятен любому, кто смотрел ТОЛЬКО фильмы (6 ЗВ+ 3 ВК), а обо всех канонных персонажах из "Расширенных Вселенных" обоих фандомов довольно подробно рассказываю. Поэтому абзацы таких отступлений можно смело пропустить - если имена Трауна и Айсард, Манве и Намо, Элхэ и Гэлеона не вызывают вопросов. С этой же целью я максимально сократила количество используемых имен персонажей, выбирая из всех известных наиболее общеупотребительные (это относится, прежде всего, к персонажам "Властелина Колец"). Исключение - лишь главные герои: Энакин Скайуокер - Дарт Вейдер и Саурон - Гортхауэр. Тоже самое относится к географическим названиям. Кое-какие мотивы почерпнуты из «Черной книги Арды» – уж очень подходяша к теме фика идея об иных мирах, которые существуют за пределами Средиземья и Арды.

Пролог

Мы платим по долгам иной войны,
Еще одну затеяв между делом,
И нервы, как клинки, обнажены,
И струны отливают черно-белым.
И нервы, как клинки, обнажены –
Мы платим по долгам иной войны.
Алькор (Светлана Никифорова),
«Долг»

Праздник подходил к концу, и гости друг за другом покидали Императорский дворец. Сам Палпатин уже давно был в кабинете: просмотрев доклад Арманда Айсарда, директора Имперского Разведуправления, Император переключил несколько кнопок на голопроекторе и в воздухе синеватой дымкой соткалось призрачное изображение двоих – юноша в одежде джедая стоял за плечом молодой женщины, произносившей речь на заседании Сената – тогда еще Республиканского. Кос Палпатин, Темный Повелитель ситхов Дарт Сидиус, погрузился в размышления, время от времени прихлебывая вино. Альдераанское – одно из лучших в Галактике.
Легкий шорох открывающейся двери.
– Ностальгия замучила, Ваше Величество? – вошедший назвал титул Палпатина с легкой иронией, словно говорившей: «Пусть для всей Галактики ты и Император, а я тебя еще с вот таких лет знаю».
Они и впрямь были знакомы издавна – еще в то, казавшееся бесконечно давним время, когда юный Кос Палпатин еще не был ни Императором, ни Темным Повелителем ситхов, ни даже сенатором – студентом одного из набуанских колледжей. Шестьдесят лет. Время словно не имело власти над этим существом: за десятилетия он ничуть не изменился внешне. Высокий – по человеческим меркам даже слишком высокий – но при этом идеально сложенный, он походил бы на людей, если бы не та необычная, нечеловеческая красота, что бросилась в глаза набуанцу еще при первом знакомстве. Впрочем, никому из нынешнего окружения Императора не приходило в голову, что сенатор Эрраэнэр, изредка называвший себя Мелькором, к человеческой расе не принадлежит. И хорошо: меньше знают подданные – лучше спит Император.
– Это голофото времени Войн Клонов, верно? – спросил Мелькор, расположившись в кресле напротив.
Палпатин кивнул:
– Да. Из репортажа о работе Сената – десятилетней давности.
– Десять лет… – собеседник смотрел в никуда – рассеянный взгляд, типичный для форсъюзера, прислушивающегося к Силе. – Жаль все-таки, что погибла сенатор Амидала. Перспективная женщина… была.
– Хотел спросить, кстати, – это точно? Сам понимаешь, меня не слишком радует узнавать о таких вещах едва ли не последним.
– Да, – Мелькор резко повернулся: – Я допросил Бэйла Органу – он присутствовал при рождении Люка и Леи. И смерти их матери.
– Много врал? – осведомился Палпатин. Его собеседник поморщился:
– Пытался. – И снова замолчал, всматриваясь в потоки Силы. Палпатин неторопливо отхлебнул вина.
Какое-то время в комнате висела почти полная тишина. За окном в отдалении переливался огнями Корускант – город-планета, вот уже десять лет носивший гордое название Центра Империи.
Империя… Галактическая Империя – его, Палпатина, творение, восставшее на месте полуразваленной Республики и закосневшего в древних догмах Ордена джедаев. Казалось, последний уничтожен десять лет назад – ан нет, возник-таки призрак прошлого. Возник – задорным смехом черноволосой девочки по имени Лея Органа, приемной дочери альдераанского короля, удивленным взглядом мальчика, смуглого от загара в пустынях захолустного Татуина, – Люка Скайуокера. Дети лорда Вейдера, считавшиеся умершими со своей матерью, Падме Наберрие Амидалой еще при рождении, оказались спрятаны джедаями. Мелькор, обнаруживший их пару недель назад, был уверен – двое близнецов должны были, по замыслу джедаев, сыграть решающую роль в падении Империи ситхов.
Не сыграют – теперь. Палпатин с мрачным удовлетворением наблюдал сегодня на празднике, как смотрел Органа на свою бывшую приемную дочь, ни на шаг не отходившую от настоящего отца. Ничего – это еще небольшая месть за кражу детей.
– Я собираюсь вернуться на свою планету, – внезапно заговорил Мелькор.
– На Лаан Эарту? – Уточнил Палпатин.
– Нет. На Арду, свою первую планету.
От неожиданности Император чуть не поперхнулся вином.
– На Арду – сейчас?!
– Не сейчас – лет через девять-десять, когда повзрослеют Люк и Лея, – ответил Мелькор.
– А как же пророчество о Битве Битв – Дагор Дагорате и твоей гибели?
– А я на тебя рассчитываю, Кос. И на Вейдера с его детьми.
– Если так, то я бы выждал еще лет двадцать, – осторожно заметил Палпатин. – Пока Люк и Лея не станут настоящими ситхами.
Мелькор отрицательно покачал головой:
– Нет. Нет, я и так слишком долго дожидался. Шесть тысяч лет – даже по меркам моей расы значительный срок. Ведь там остался Саурон, мой ученик и последователь, – я должен вернуться.



Давным-давно, в далекой-далекой галактике...

Эпизод I: Новая надежда.

Спустя девятнаднадцать после создания Галактической Империи ее Повелитель, Кос Палпатин обращает свой взор на Неизведанные Регионы. Внимание Императора-ситха приковывает одна малоизвестная планетная система, в которую еще никому никогда не удавалось проникнуть.
На исследование загадочной планеты отправлена экспедиция под командованием гранд-адмирала Трауна. Юный Люк Скайуокер, сын Повелителя Тьмы Дарта Вейдера, также участвует в этой экспедиции – вместе с эскадрильей «Молний», находящейся под его началом…

Глава 1. «Барьер».

Мы к планете приближались, нас ловили на прицел,
А в наушниках смеялись: «Улетай, покуда цел!»
Но насмешки не спасают, дан приказ, проложен курс,
А исход войны решает человеческий ресурс.
Алькор (Светлана Никифорова), «Рейд»

Всю последнюю неделю погода явно решила побаловать жителей Минас-Тирита: погожие летние дни сменялись ясными ночами, и звезды, творения валиэ Варды, казались яркими, словно ночные фонари улиц. Если бы кто-нибудь из многомудрых ученых мужей при дворе наместника Денетора удосужился бы создать несложный прибор, состоящий из нескольких выпуклых стеклышек, расположенных в определенном порядке, и посмотреть через них на ночное небо, то, вне всякого сомнения, увидел бы крошечный синий треугольник, время от времени заслонявший собою звезды. Но, увы, ни у кого в Средиземье подобных приборов не было, и никто из обитателей бело-сине-зеленой планеты, небольшим пятном плывшей в иллюминаторе имперского звездного разрушителя «Предостерегающий» класса «Империал-1», понятия не имел о визитерах, пришедших из глубин Пустоты – Вселенной-за-Гранью. Разумеется, ни о чем подобном не знал и черноволосый синекожий гуманоид с красными светящимися глазами в белом гранд-адмиральском мундире, стоявший рядом с двумя людьми-офицерами на мостике у огромного транспаристилового иллюминатора, и наблюдавший, как двенадцать шарообразных машин с шестиугольными плоскостями по бокам выстраивались рядом с разрушителем. Затем он оглянулся на техников в яме под мостиком, и один из них ответил на невысказанный вопрос:
– Установлена связь с «Молниями», сэр. Включаю громкую связь.
Гуманоид кивнул и обратился куда-то в пустоту:
– Коммандер Скайуокер, доложить обстановку.
– Эскадрилья «Молний» на позиции, – на весь мостик раздался голос юного комэска. – Ждем вашей команды, господин гранд-адмирал.
– Начинайте операцию.
– Есть! – задорно отозвался Скайуокер. – Первое звено – вперед, второе и третье остаются на местах. Держаться рядом со мной, разбегающихся вомп-песчанок не изображать. Поняли?
Дагон Нириц, командир «Предостерегающего», едва заметно нахмурился, слушая болтовню Скайуокера. К девятнадцати годам парень ударными темпами закончил военную академию на Кариде, отслужил на «Опустошителе», флагмане Дарта Вейдера, вскоре стал командиром эскадрильи и отправился в экспедицию по Неизведанным Регионам под командованием гранд-адмирала Трауна. Со стороны посмотреть – типичный сынок влиятельных родителей, которому по жизни везде «зеленая» улица. Репортеры в Голонете иначе как «сын лорда Вейдера» его и не называли.
Однако спустя несколько месяцев знакомства ни у одного человека на «Предостерегающем» не повернулся бы язык обвинить Скайуокера-младшего в непотизме или профнепригодности: в эскадрилье на командира едва ли не молились, да и сам тот факт, что за последние три месяца никто из пилотов «Молний» не погиб, хотя до экспедиции «Предостерегающий» вовсю гонял пиратов и мятежников по Внешним Регионам, говорил сам за себя. А уж летал он… одно слово – Скайуокер. Недаром еще со времен Войн Клонов фраза «летает, как Скайуокер», была едва ли не высшей похвалой для пилота. Но с соблюдением устава… Нынешние «вомп-песчанки» в эфире по сравнению с записями разговоров в бою, где иной раз можно было услышать и весьма заковыристые выражения хаттской речи, казались еще вполне уставным высказыванием. Нириц пробовал делать замечания: «Коммандер, по вашим словам в эфире вас можно принять за мятежников Альянса, а не пилотов Империи» и слышал в ответ: «Так главное, что на деле-то мы – пилоты Империи». Сейчас Нириц оглянулся на невозмутимого гранд-адмирала Трауна, синелицего чисса, единственного нелюдя-офицера в имперской армии, и счел за благо промолчать. А тем временем первое звено «Молний» уже было на полпути к «барьеру».
Об этом «барьере» стоит рассказать отдельно. Не так давно, за пятнадцать лет до создания Галактической Империи, этот самый Траун, будучи еще не имперским гранд-адмиралом, а синдиком Митт'рау'нуруодо, командиром пограничного флота Доминации Чиссов, открыл новую неизвестную звездную систему. Открыть-то открыл, а исследовать не удалось: вокруг системы, состоящей из желтой звезды, небольшой каменистой планеты и ее спутника, обнаружилась аномалия неизвестной природы, преодолеть которую не удалось. С дроидами и кораблями-беспилотниками после пересечения некоторой отметки терялась радиосвязь, хотя их прекрасно можно было разглядеть в иллюминатор; а специально запрограммированные на возвращение беспилотники оставались «там» вопреки заложенным программам. Как-то раз Митт'рау'нуруодо сам вознамерился пересечь аномальную область, но при прохождении ее у всей команды чиссов начались жуткие головные боли, все усиливавшиеся по мере продвижения вперед, и сразу прекратившиеся после поворота обратно; а двое членов экипажа скончались от кровоизлияния в мозг. После этого никто из правящих семей Доминации уже не заикался об исследовании загадочной системы.
Вновь о ней вспомнили уже после становления Галактической Империи, когда два государства начали поддерживать вполне официальные, хотя и строго засекреченные дипломатические отношения. Тысячи лет назад Доминация не раз и не два сотрудничала с древними империями ситхов; государство Палпатина исключением не стало. Тогда же из-за конфликтов с руководством Доминации синдик Митт'рау'нуруодо покинул родину, перейдя в Имперский космический флот под командование лорда ситхов Дарта Вейдера. А еще через несколько лет была отправлена исследовательская экспедиция в Неизведанные Регионы, неподконтрольные ни Империи, ни Доминации, и вот теперь уже Траун оказался на своем флагмане, ИЗР «Предостерегающем», возле загадочной системы. А идея Его Величества Императора Палпатина о том, что, возможно, через «барьер» мог бы пройти одаренный, воплотилась в присутствие эскадрильи «Молний», первое звено которой во главе с коммандером Скайуокером уже вплотную приблизилось к аномальному пространству.
Второе и третье звенья «Молний» неподвижно висели над ИЗР. Первое же удалялось, выстроившись пирамидой-тетраэдром, в передней вершине которой находился «Молния-один». За ним треугольником скользили остальные ДИ-истребители. Они шли по инерции, с отключенными двигателями, на минимальном расстоянии друг от друга.
Траун обернулся к связистам в яме управления:
– Сигнал первого звена еще есть?
– Да, господин гранд-адмирал, – отозвался техник. Затем обратился по радио: – Первое звено, вы входите в область аномалии.
– Понял, «Предостерегающий», – последовал ответ Скайуокера. Впрочем, и без этого предупреждения Люк ощутил близость опасности. Холодок по спине, едва заметная пока что ломота в висках. Он со своим звеном уже четырежды летал по краю барьера; сегодня предстояло попытаться его пересечь.
Люк привычно потянулся к Силе, окутывая себя ее потоками, создавая непроницаемый заслон от внешнего мира. Боль в висках сразу исчезла, влияние «барьера» было нейтрализовано. Теперь предстоял следующий этап, более сложный: растянуть щиты Силы так, чтобы закрыть не только себя, но и своих троих ведомых, вместе с их машинами. Люк вздохнул, закрыл глаза, глубоко погружаясь в Силу. Теперь, в сплетении ее золотых нитей он видел, как сияющие потоки пронизывают ИЗР и истребители позади, как обтекают его собственную машину, закрытую щитами. А впереди – стена света, все уплотняющаяся по мере того, как истребитель Люка медленно погружался в нее. «Барьер» казался невероятно плотным сгустком потоков Силы; время от времени по нему проходили волны, точно на воде, а сейчас, когда четыре истребителя всколыхнули его гладь, к ним со всех сторон потянулись светящиеся нити и щупальца. Они наталкивались на щиты Люка и отдергивались прочь; но корпуса истребителей пронизывали, погружаясь в электронную начинку консолей управления и человеческие тела, вызывая сбои приборов и боль. Дальше, как Люк уже знал по прежнему опыту, системы истребителя начнут одна за другой выходить из строя, а у пилотов за жуткой головной болью последуют галлюцинации.
«Пора». Люк рывком отодвинул от себя щиты назад и в стороны, раздвигая щупальца, тянувшиеся от барьера. Оторвал руки от штурвала и резко развел их, ассоциируя телесное движение с новым рывком в Силе. Все три истребителя ведомых оказались заключенными в сияющий кокон, в который снаружи бились сверкающие потоки. Его пилоты переговаривались в эфире; Люк не вслушивался в их слова, сосредоточенный на поддержании щитов. Машина, предоставленная самой себе, скользила вперед по инерции. А снаружи, казалось, началось светопреставление: потоки Силы били по щитам, то сминая их, словно резину, то, напротив, вытягивая куда-то прочь. Люк пока что успевал сглаживать эти удары, стараясь поддерживать щиты в неизменном состоянии; но от внешних толчков сияющая гладь колебалась, то и дело угрожающе приближаясь к какому-нибудь из истребителей. «Только бы удержать!» Иногда потоки истончались до игл, ударявших по щитам, и Люк спешно сплетал сияющие нити, «залатывая» истончившиеся участки. Внешние удары, то искажающие, то рвущие щиты, следовали все чаще и чаще, иногда с разных сторон одновременно. У Скайуокера начинала болеть голова. «Да когда же это закончится?!»
Воздействие извне нарастало и усиливалось. В этом сверкающем мареве все сплеталось, смешивалось, вещи теряли привычные очертания, Люк уже с трудом различал голоса товарищей по эскадрилье, летевших следом. Кружилась голова, и уже почти все усилие воли уходило на то, чтобы поддержать рвущийся щит. «Надо возвращаться», мелькнула мысль: «ничего не выйдет». Скайуокер ожесточенно сжал зубы: он не привык отступать. И все же надо было принимать решение: либо рискнуть и идти вперед, надеясь, что барьер закончится раньше, чем он полностью исчерпает силы, или вернуться. Но для того, чтобы вернуться, надо опустить руки на штурвал, отвлечься на управление. Люк чувствовал, что его на это не хватит. Малейшее переключение внимания, и он утратит концентрацию, а щит рухнет. Комэск отлично отдавал себе отчет в собственных возможностях: щиты вокруг себя он восстановить, возможно, успеет, но на это уйдет время, которого хватит, чтобы убить его ведомых. А потом почувствовал, что шанс на возвращение упущен: не хватит сил долететь обратно даже в одиночку. Оставалось одно: вперед, и только вперед. С надеждой, что барьер не бесконечен.
Люку казалось, что прошла целая вечность с того времени, как они по команде «На старт!» покинули ангар «Предостерегающего». Под напором извне истончившиеся щиты скручивались, время от времени пропуская тонкие иглы, ударявшие по кому-то из пилотов. Их вспышки боли Люк ощущал как свои собственные. Еще несколько мгновений, и щит будет смят, точно флимсипластовый листок, после чего от четырех пилотов останется лишь воспоминание. Перед глазами встало лицо сестры, провожавшей его на Корусканте: «Ты скоро вернешься?» Каков ей будет услышать, что брат навсегда остался в этой светящейся западне? А Мара, Рука Императора, его, Скайуокера, невеста? Император пообещал, что после возвращения сына Вейдера из Неизведанных Регионов разрешит им пожениться. После возвращения… А отец наверняка взбесится: за лордом Вейдером водилась нехорошая склонность к необузданной ярости в подобных случаях. Однажды какая-то группировка контрабандистов взяла в заложницы Лею в надежде, что им разрешат беспрепятственно уйти; отец и разрешил уйти – в мир Великой Силы, вырезав всех, кто находился на том корабле. Люк вспомнил свои ощущения тогда: Вейдер казался живым воплощением самой Темной стороны, а волна холодной ярости, исходившая от него, заставляла бледнеть самых отчаянных имперских офицеров. А ведь это способ…
Новый удар достал одного из ведомых, лейтенанта Тикхо Селчу с Альдераана. Его боль, плеснувшаяся в Силе, отозвалась волной гнева в сознании Люка: он не позволит никому и ничему убивать своих людей! Он их сюда привел, он должен и вывести. Молодой комэск сосредоточился на этой мысли, на ненависти к тому, что извне било и скручивало его щиты. Ткань мира изменилась: свет, окутывавший их, погас, потоки Силы стали темными, точно космос вокруг. Тьма ширилась и росла, стремительно окутывала истребители, создавая новый, прочный щит. Потоки света, исходившего от барьера, гасли, рассеивались и поглощались без следа в этом сгустке темных нитей. Барьер был враждебен ему, Люку Скайуокеру, и теперь вместо того, чтобы латать расползающиеся щиты и отражать удары, он позволял чужой Силе рассеяться во Тьме, которой окутал себя и ведомых. Это был один из любимых приемов Императора, который Люк позаимствовал у Палпатина, внеся собственные коррективы. Вот теперь пригодилось…
А потом все исчезло. Закончилось. Прекратилось. Несколько секунд Люк еще сидел, зажмурившись. Потом медленно опустил руки на штурвал и перевел дыхание. На губах – солоноватый привкус крови. Медленно, осторожно рассеять щиты. Потянуться через Силу, проверить других пилотов. Все в порядке. И то хорошо. Стена света осталась позади. Теперь можно посмотреть и на приборы. Изумиться: вся борьба с аномалией длилась чуть более полминуты, а истребители за это время пролетели около сотни километров. Всего-то навсего. И по рации:
– Все, девочки-мальчики, мы на той стороне.
«Девочка» у них одна на всю эскадрилью: лейтенант Джуно Эклипс, «Молния-три». Белокурая красавица, одна из лучших пилотов имперского флота, прежде летала с Черной эскадрильей Дарта Вейдера, но потом перешла к ним. Сейчас ее ДИшка скользила справа сверху от Скайуокеровой машины, и на фразу Люка она отозвалась легким радостным смехом, мигом развеявшим мрачное молчание «перехода».
– Все, теперь нам «вторые» проставиться должны, – это заявил Ведж Антиллес, «Молния-два». Смуглый выходец из миров Коррелии был ведомым и по совместительству лучшим другом Люка. В свой двадцать один год он был обладателем одной из самых насыщенных биографий среди пилотов «Молний». Бывший мятежник, сражавшийся против Империи на стороне Альянса за восстановление Республики, взятый в плен курсантом Каридской академии Люком Скайуокером. – Я с ними поспорил, что пройдем с первого раза.
– А ты, Ведж, естественно, проследишь, чтобы коррелианский лум был достаточно выдержанным, – с легкой ленцой ответил Тикхо Селчу, «Молния-четыре», намекая на родину Антиллеса. Лучший выпусник Каридской академии, как и сам Люк, но двумя годами старше, златоволосый альдераанец был всегда невозмутимо-спокоен, даже среди гущи плазменного огня. – Коммандер, мы возвращаемся или нет?
От мысли, что барьер придется проходить второй раз, Люка бросило в холодный пот. Нет, на такой подвиг он сейчас не готов. Сначала отдых. Сутки. Нет, двое. Ну хотя пару часов.
– Нет, мы посмотрим планету, – отозвался Скайуокер, надеясь, что его голос звучит достаточно бодро. – Но сначала помашем крылышками нашим, что все в порядке.
С этим словами он развернул ДИшку на девяносто градусов и начал очерчивать «мертвую петлю». Ведомые пошли следом. В космосе понятия «вверх-вниз» теряют смысл, но наблюдатели на мостике «Предостерегающего» увидят четкий вертикальный круг, описываемый четырьмя истребителями, развернутыми правыми плоскостями к плоскости «барьера». Условный знак: аномальная область пройдена, с пилотами и машинами все в порядке. Выйдя из петли, Люк увидел, как из второго и третьего звеньев его эскадрильи вылетели вперед два пилота и быстро очертили такую же петлю, но вокруг носа ИЗРа. Это был вопрос: «Что намерены делать?» Оставив своих пилотов, Люк отправился к «барьеру». Почти возле самой стены Света-в-Силе он резко бросил машину вниз, одновременно закручивая вокруг оси. Сделал два оборота, подумал и добавил третий. Теперь у первого звена было шесть часов на исследование планеты. И они не потратят это время впустую.
– Коммандер, что там делается на планете?
Это спросила Джуно, давно привыкшая к полетам с одаренными и тому, что они, находясь на орбите, могут немало рассказать о незнакомом мире и его обитателях. Ведь она летала с Черными. Всякий раз в такие моменты Люк был уверен, что лейтенант Эклипс сравнивает его с отцом. И сравнение зачастую выходит не в пользу младшего Скайуокера.
Люк потянулся через Силу к планете. Теперь, когда «барьер» остался позади, можно было запросто просканировать новый мир Силой.
– Два материка. Много воды. Атмосфера, пригодная для жизни, – сообщил он о первых наблюдениях.
– Мы это и раньше знали. По данным телескопов на «Предостерегающем», – хмыкнул Ведж.
– А еще там есть жизнь, – отозвался Люк. – Разумная в том числе. И… – тут он запнулся, всматриваясь в потоки Света и Тьмы, окутывавшие мир, – похоже, там идет война. Или намечается, по крайней мере.
– Ого! – присвистнул Ведж. – Значит, нам там будут рады. А что? Я с удовольствием посмотрю на их технику…
– Антиллес, будь добр, помолчи, – отозвался Селчу.
– И, похоже, там полно форсъюзеров, – подвел Люк итог своим наблюдениям, – Так что вмешиваться в их дела мы не будем. Просто облетим планету, посмотрим, что к чему, и сразу домой.
Скайуокер произнес слова, которые должен был произнести. Конечно, хотелось познакомиться с местными одаренными. Очень хотелось. Но, в конце концов, он отвечает за своих пилотов. А вмешивать обычных людей в войну форсъюзеров – последнее дело. Хоть так в их Галактике бывало испокон веков.

Сенатор Эрраэнэр вполуха слушал речь представителя Коррелии Гарма Бел Иблиса. Если бы Имперский Сенат не был таким идеальным местом для той игры интересов и устремлений, полуслучайных фраз и намеков, которая развлекала его последнее время, он бы уже давно здесь уже не появлялся. Но игра эта, столь же однообразна, как и помыслы большинства существ, заполнявших зал, была неотъемлемой частью жизни.
Вон там, в ложе Альдераана, юная сенатор Лея Скайуокер. Последние пять лет она представляет мир, ставший для нее родным. Рядом – вице-король Бэйл Органа. Совсем рядом – и неимоверно далеко: эти двое – заклятые враги вот уже девять лет.
Эрраэнэр едва заметно усмехнулся. Если бы он тогда не приехал на Альдераан в очередной раз… Если бы Органа не увидел, как его маленькая приемная дочь чертит в воздухе руну Ллах, и огненный цветок распускается в детских ладонях… «Что ты делаешь, дочь?! Я же говорил тебе: никому не показывай, что можешь то, чего не умеют другие!» – «Но это Астар… сенатор Эрраэнэр показал мне!» И испуг, безумный испуг Органы, хоть и ловко скрытый, и предложение присоединяться к их с Мотмой коалиции… И холод в ответ: «У меня своя коалиция, вице-король». А рядом случайно, – случайно ли? – один из инквизиторов, имперских одаренных, агентов Разведуправления… И вот маленькая Лея в императорском дворце, и металлический голос меддроида: «совпадение ДНК – девяносто пять процентов»…
И новое имя – Гэллеа. У ситхов тоже было принято брать новые имена, отображающие суть феа. Вот и наречена теперь она – Звездной тенью.
В Ордене джедаев сказали бы – воля Силы свела их, учителя и ученицу. Бред. Он сам увидел – нить. Опутавшую Альдераан. Одну из тех, что окружают миры и судьбы. Нить предопределенности, назначенности. Замысла. Увидел – и порвал. А за нитью – оказалась дочь младшего ситха, спрятанная от Империи.
Да, годы, проведенные здесь, не прошли даром – он научился видеть эти нити. То, чего не умел прежде, там, дома. Видел их – и разрывал при необходимости. Правда, крайне редко – иначе неминуемо привлек бы к себе лишнее внимание. Хочешь выжить – умей вертеться. И прятать свою природу. Отвлекать внимание. Как ситхи – тысячу лет.
Органе он сказал правду. Да, у него была своя коалиция. Альянс. Орден. Лучших. Сильных. Умеющих выживать там, где жить невозможно. В лаве Мустафара. В апартаментах канцлера Республики – под носом джедаев. Тысячи лет не прошли зря.
И все же опасность никуда не делась. Иначе не было бы нити судьбы, скрывшей Лею и Люка от зрения ситхов. Не было бы двух последних магистров-джедаев, выжидающих… чего? Вейдер, узнав о спрятанных детях, хотел их уничтожить. Ему тогда через Сидиуса едва удалось остановить пылкого старшего Вэнтэменел…
Иблис закончил речь. На мгновение повисла тишина. И в этой тишине дрогнула ткань мира.

Четверка ДИшек начала снижение над планетой. Но перед этим пересекли терминатор и направились к материку, скрытому от прямой видимости с «Предостерегающего». Большой роли это уже не играло: все равно на таком расстоянии с разрушителя их можно увидеть как темно-серые точки, да и то лишь в мощный телескоп. А на выборе материка настоял Люк: здесь одаренные хоть и были, но немногочисленные. Лезть же в одиночку к целой толпе светлых форсъюзеров на втором континенте сын ситха не рискнул. В голову пришла шальная мысль: что, если здесь собрались джедаи, выжившие после приказа 66? Впрочем, он тут же отмел ее: после Чистки уцелели, если верить оценкам Имперской Службы Безопасности, максимум несколько сот джедаев; здесь же, на планете, обитали тысячи, если не десятки тысяч светлых одаренных.
Уже войдя в верхние слои атмосферы и размышляя над тем, как могло случиться, что в изолированном ото всей галактики мире обитает целый неучтенный орден форсъюзеров, Люк проворонил момент, когда стрелки приборов на пульте управления начали подозрительно трепыхаться из стороны в сторону.
– Хаттова дрянь! – в голосе Веджа удивленное непонимание сочеталось с опасением. – У меня проблемы с приборами: нестабильные показания.
– И у меня, – почти сразу подтвердили Тикхо и Джуно.
«Значит, не только у меня», подумал Скайуокер.
– Первое звено, прекращаем спуск, возвращаемся на орбиту повыше, – приказал молодой комэск. Увы, слишком поздно.
– У меня рули высоты отказали, – раздался в наушниках голос лейтенанта Эклипс. А Ведж выражал свое мнение о пляшущих показаниях приборов во всей красоте и богатстве коррелианской речи.
Люк тем временем пытался поднять свою машину. Безрезультатно: свистопляска датчиков нарастала, а управление отказывало. В эфире все более усиливающийся треск помех уже начал заглушать речь пилотов.
Скайуокер спешно потянулся к Силе: пилоты были живы-здоровы, хоть и напуганы. Ничего зазорного: когда твой истребитель камнем падает через атмосферу неизвестной планеты, не испугается только придурок.
А ДИшки и впрямь падали. Мертвыми грудами металла с напрочь отказавшим управлением. И двигателями. И связью. Даже система катапультирования, и та сдохла. А ведь она была одной из самых надежных в этих хрупких машинах.
Паршиво. Очень паршиво. Судя по всему, эти помехи – электромагнитной природы. Если они тянутся вниз еще хотя бы на несколько километров, в плотные слои атмосферы, они все превратятся в очень красивые падающие звезды. Падающие и горящие. А Люка такая перспектива отнюдь не устраивала. «Хотя бы в Силе никаких особых возмущений».
Итак. «Нет эмоций – есть покой». Несмотря на воспитание отцом-ситхом, Люк предпочитал использовать Светлую сторону. Как джедай. Вейдер, разумеется, был не в восторге, но не признать, что сыну и впрямь проще найти центр спокойствия среди бури, чем обращать гнев в силу, было невозможно. И обучать ребенка пришлось соответствующе: благо, для бывшего джедая Энакина Скайуокера это большой проблемы не составило.
Люк сосредоточился, прикасаясь Силой к разумам подчиненных: «Без паники». Успокаивал их, одновременно заставляя сосредоточиться: помехи могли прекратиться в любой момент. Затем начал сплетать нити Силы перед падающими ДИшками, рассчитывая хотя бы немного уменьшить их скорость. Увы, удавалось плохо: корпус уже начал нагреваться, еще немного – и их не спасет даже жаропрочное покрытие.
Сосредоточившись на торможении за счет Силы, Люк едва не упустил момент, когда индикаторы на консоли управления, мигнув последний раз, снова ровно засветились, указывая на состояние машины. Что удивительно, обошлось без серьезных повреждений: подплавленная кое-где оболочка не в счет, разгерметизации нет, сядем – залатаем… Скайуокер включил рацию:
– «Молния-лидер» – всем. Как слышно? Прием.
– «Молния-два» – «Лидеру». Связь в порядке, остальные системы – тоже.
– «Молния-три» – то же самое.
– «Молния-четыре» – то же самое. Это что за испытания на прочность, а?
– На чью прочность: машин или нашу? – осведомился Ведж.
– Хотел бы я знать, – задумчиво отозвался Люк.

…И дрогнула ткань мира.
Но для нее – оборвалась связь.
Гэллеа внимательно слушала речь коррелианца. Иногда даже в самой что ни на есть пустопорожней идеологически напыщенной болтовне можно поймать крупицу информации. Поймать и использовать. Это и есть игра под названием политика, в которую с одиннадцати играла ее мать, королева Амидала. В которую с четырнадцати играла она сама, сенатор Лея Скайуокер для мира неодаренных. Сейчас она не сосредотачивалась на Силе, и, тем не менее, почувствовала – дрожь. Где-то очень далеко, на грани слышимости. А потом что-то рванулось, и она внезапно ощутила пустоту там, где еще мгновение была нить Силы, связывавшая ее с братом.
Эта ниточка была для них чем-то вроде коммлинка, который всегда под рукой. А теперь была лишь пустота, словно часть ее собственной фэа была вырвана вместе с этой связью. Она вздрогнула: ничего подобного не было с тех пор, как девять лет назад отец привез откуда-то из Внешних Регионов светловолосого мальчишку: «Это Люк, твой брат, Лея». Она резко вскинула голову, взглянула в сторону Императора: заметил? Но Палпатин как ни в чем ни бывало переговаривался с Пестажем, Визирем Империи. Следующий взгляд – на ложу сенатора Эрраэнэра: «Что-то случилось с моим братом, Астар!»
«Не думаю, Гэллеа. Возможно, в Неизведанных Регионах есть какие-то аномалии Силы. В любом случае, гранд-адмирал Траун обо всем доложит лорду Вейдеру…»
Гэллеа несколько успокоилась. Эрраэнэр отправил Палпатину ментальный сигнал: «Как ты собираешься ей объяснять происходящее?» Тот откликнулся сразу:
«А зачем?»
«Ты намерен использовать Вэнтэменелион вслепую? Полагаешь, они смирятся с этим, если с Люком что-то случится?»
«Я хорошо знаю Вейдера и его преданность мне».
«Я тоже хорошо знаю его. И Гэллеа. Они слишком дорожат друг другом».
«Это мой Орден».
Снова старый спор. После смерти Дарта Плэгаса Сидиус был уверен, что остался старшим ситхом. Непросто было ему узнать в один прекрасный день, что в галактике существует некто, по чьему слову джедаи впервые восставали против Силы и своего Ордена. Два Великих Раскола. Двадцать четыре с половиной тысячи лет назад Легионы Леттоу стали первыми в Светлом Ордене, кто заговорил о Тьме как о неизвестных прежде возможностях. Их уничтожили; но семь тысяч лет назад история повторилась вновь. Но теперь уже раскольники не пытались стоять до последнего: бежали прочь, к неведомым звездам, где были встречены и приняты расой истинных ситхов… А тот, кто впервые показал отступникам, как управлять Темной Стороной, остался неназванным в легендах и трудах историков. Остался: жить в Республике и наблюдать за ней. И время от времени рвать нити судьбы. Это ему удавалось – даром что на запястьях по-прежнему железные оковы от цепи Ангайнор, которой его когда-то сковали собратья Валар…
Сидиус, тем не менее, от положения главы Ордена ситхов отказываться не собирается. Пусть так. Ему решать, в конце концов. И разбираться с последствиями.
Эрраэнэр покинул свою ложу. Пройдя по нескольким коридорам Сената, оказался на балконе – под самым куполом Сенатской ротонды. Ни души. Вокруг раскинулся Корускант – город, разросшийся на всю планету. Джунгли из камня и металла. Небо стемнело уже давно, но город жил собственной жизнью вне зависимости от времени суток, и ритм ее не сбавлялся ни на мгновенье. В кварталах подальше от правительственного море искусственного света затмевало звезды, а в шуме моторов непросто было расслышать собственный голос, но здесь, на балконе Ротонды, было темно и тихо, только ветер, сильный, как везде на верхних уровнях, хлестал в лицо, и огни небес искрами сияли во Тьме Эа, Вселенной. И где-то там, вдали, есть и искра, освещающая Арду, его родной мир... И черный плащ за спиной сам собой развернулся в крылья, и Сенатская Ротонда скользнула вниз, и Мелькор остался сам – один на один с ветром, тьмой и звездами…
_____________________________________________________________
Вэнтэменел - Скайуокер (в переводе на эльфийский язык).

Сообщение отредактировал Эллия - 20 Сентябрь 2014, 01:48

[Эллия]

А сейчас - то, чего мы дожидались: прибытие лорда Дарта Вейдера на помощь сыну.
Вот только вопрос, кому помощь еще необходимее окажется...
_______________________________________________________________________________

Глава 4. И снова первый контакт, или пленники Таникветиль.

От Валар на Амане не спрятаться –
Нет секретов в деревне у нас.
Невозможно камнями похвастаться,
В стороне от придирчивых глаз.

Даже в замке за толстыми стенами
Нет секретов от Манвэ у нас:
Стоит крикнуть: «Поехали в Эндорэ!» –
Переврут и доложат тотчас.
Алькор (Светлана Никифорова),
«Монолог Феанора»

Звук корабельной сирены вырвал девушку из глубин сна. «Исполнитель», флагман Дарта Вейдера, живет по корускантскому времени. Нет, конечно, правильнее сказать, по времени Центра Империи, но это недавно введенное название почему-то раздражало Лею. Не хотелось признавать, что это остатки прежней жизни и прежнего воспитания на Альдераане, когда она с малолетства слышала, как родители в разговоре между собой поносят Империю и ее правителей на чем свет стоит. Потом родители оказались – приемными, проклятый ситх Вейдер – родным отцом, а Император – учителем… Нет, им Палпатин был только для отца, и хотя оба ситха тоже обучали девочку владеть Силой, Лея признавала – Учителем – только Эрраэнэра, на что немало досадовал Вейдер. Главной причиной досады, впрочем, было то, что младший ситх никак не мог понять его реальный статус: вроде бы обычный сенатор, каких тысячи, но Палпатин называет его «давним другом» и прислушивается к советам; вроде бы одаренный, и даже обучает Лею, но не ситх и не джедай. В ответ на все вопросы как Вейдера, так и самой Леи Эрраэнэр просто отказывался отвечать, а Палпатин с завидным постоянством переводил разговор на другие темы, и как-то внезапно оказывалось: в Галактике столько проблем, что неопределенный статус одного конкретно взятого сенатора с планеты под названием Лаан Эарта – сущий пустяк.

Однажды вечером Лея подслушала разговор отца с одним из агентов Имперского Разведуправления, молодой женщиной по имени Исанн Айсард, приходившейся дочерью директору этой организации:

– …и общество Эарты крайне замкнуто, а местные жители очень недоверчивы к инопланетникам. С другой стороны, постоянная жизнь под угрозой вторжения хаттов – не сахар, так что их можно понять. Проблема в том, что по их словам выходит, будто Эрраэнэр правит планетой уже не первое столетие, едва ли не со времен последних ситхско-джедайских войн.

– Тысячелетнее правление… – заметил Вейдер. – А в Сенате оказался одновременно с Императором, тогда еще сенатором Палпатином. Странно. Кроме слухов что-то есть?

– Нет. Как только я попыталась раздобыть какие-то документальные подтверждения, мне просто вежливо указали на дверь. Одновременно пришел приказ от директора Айсарда немедленно возвращаться в Центр. Едва вернулась, как он мне дал следующее задание и подчеркнул, что в его успешном выполнении заинтересованы на высочайшем уровне.

– Император, – заключил Вейдер. – Свободны, агент Айсард…

… Сейчас она плеснула в лицо водой и уставилась в зеркало. Темные круги под глазами – следы суматохи ночных сборов. Отец вернулся из Внешних Регионов так быстро, насколько сумел. Вопрос, что экспедицию по спасению Люка возглавит другой одаренный, например, кто-нибудь из инквизиторов, даже не поднимался. Когда «Исполнитель» оказался в корускантском небе, главком вызвал по коммлинку сначала приемную Императора, просто ставя перед фактом, куда направляется, затем Лею с приказом немедленно собраться в путь. Ей в голову не пришло спорить – после пяти дней метания по дому и безуспешных попыток дозваться до брата в Силе ученица-ситх была готова лететь куда угодно.

Когда она вывела свою ДИшку из атмосферы Центра и уже приближалась к «Исполнителю», внезапно осознала: суперразрушитель перестал ощущаться в Силе, а вместе с ним исчезло и присутствие Вейдера. Теперь там была пустота, которую огибали потоки Великой, и если бы не окрики диспетчеров в эфире, ученица-ситх нескоро пришла бы в себя от удивления и, чего уж таить, страха за отца. Впрочем, все скоро разрешилось: в ангаре флагмана она увидела, как штурмовики вытаскивали из транспортного судна клетки с ящерицами, покрытыми густым желтовато-коричневым мехом примерно метр длиною.

– Йсаламири, – пояснил отец, наблюдавший за процессом. – Уникальные животные с планеты Миркр, способные отражать Силу. Каждое создает вокруг себя пузырь пространства, внутри которого Сила просто исчезает. У одиночной особи радиус пузыря до десяти метров, а полсотни, усиливая друг дружку, запросто скрывают «Исполнитель». Судя по отчетам Люка, в той системе какие-то аномалии Силы, так что эти существа могут пригодиться.

Результатом пребывания ящериц на борту стала полная изоляция от Силы. Непривычно и странно: Лее казалось, что лучше бы ослепнуть, чем так жить. Мир вокруг потускнел, стал каким-то… плоским, что ли. Она с трудом терпела эту вынужденную немоту вокруг, но в глубине души не могла подавить крохотную искру самообмана: лучше уж так, не чувствовать мир вообще, чем непрерывно звать Люка, крича в пустоту и не получая ответа…

…Стукнула дверь. На пороге – рыжеволосая девушка, ровесница Леи. Мара Джейд. Не останавливаясь, грациозно подошла ко второй койке. Вошедшую можно было без труда принять за танцовщицу, кем она и считалась при Императорском дворе; и лишь Повелители ситхов, да Люк с Леей, знали, что юная графиня, воспитанница Его Величества, столь часто услаждавшая взоры придворных песнями и танцами, – сейчас одно из наиболее смертоносных существ на «Исполнителе». Она была на год младше Леи; в пять лет стала ученицей Императора, и к восемнадцати, благодаря своей специфической способности входить в ментальный контакт со своим учителем на сколь угодно большом расстоянии, превратилась в личного агента Палпатина, Руку Императора.

А еще Мара была помолвлена с Люком.

– Через пять часов будем на месте, – напомнила она. – Ты не в курсе, что планируется дальше?

– В курсе, – кивнула Лея. – Мы идем на соединение с Трауном и под прикрытием йсаламири проходим «барьер» вокруг той системы. Если вдруг идея с ящерицами сорвется… Что же, тогда придется поработать нам.

– Лучше, чтоб не срывалась, – отозвалась Мара. Лея кивнула: Люку было сложно провести через барьер четыре истребителя; сумеют ли они втроем с Вейдером протащить семнадцатикилометровый «Исполнитель», не говоря уже о полуторакилометровом «Предостерегающем» Трауна? Проверять не хотелось, но и Вейдер слышать не хотел о том, чтобы лететь к планете небольшой эскадрильей без огневой поддержки звездных разрушителей. И Лея была вполне согласна с отцом: как бы ни повернулись дела, гигантский ИЗР суперкласса, способный турболазерным огнем превратить планету размеров Корусканта в сплошной океан расплавленного камня всего за несколько часов, был хорошим аргументом в любом споре. Если только… если только дело не касалось одаренных. «А с одаренными мы будем говорить сами. Да и йсаламири тоже могут сгодиться».
Лея внезапно кое-что вспомнила:

– Мара, не хочешь прогуляться?

– Ты что задумала, подруга?

– Хочу написать сенатору Эрраэнэру, пока есть возможность, – и, глядя на ехидно усмехающуюся Мару, добавила: – Он улетел на свою планету до того, как я покинула Центр, и сейчас наверняка не может меня найти в Силе.

Собеседница хмыкнула:

– Свяжется с приемной Императора – узнает.

– И все-таки я хотела бы написать сама.

Мара пожала плечами: – Не буду тебе мешать.

***
«Барьер» они прошли с йсаламири. Прошли и не заметили. Траун тихо плевался: сколько недель он убил на всевозможные проверки и подготовки, а надо было просто притащить с Миркра пару десятков ящериц.

Сейчас «Предостерегающий» был «припаркован» к одному из бортов «Исполнителя». Йсаламири размещены на мостике и в передних отсеках суперразрушителя так, что их «пузырь» прикрывал оба корабля. В необходимости такого прикрытия Вейдер убедился сразу после прохождения «барьера», сделав на истребителе круг в стороне от корабля: на планете было огромное количество одаренных.

– Если бы я не видел, как клоны истребили в свое время джедаев, подумал бы, что здесь их Орден, – сказал он молодым ситхессам.
За старшего над двумя кораблями остался командир «Исполнителя», адмирал Фирмус Пиетт. В ответ на приказ не паниковать, висеть на стационарной орбите и дожидаться возвращения Вейдера, каждые два дня выходя за «барьер» для связи с Центром, адмирал ответил по-военному четко: «Так точно», и тут же отдал распоряжение подготовить лямбда-шаттл для Лорда Главнокомандующего.

В ангаре их встретил Гранд-адмирал Траун:

– Милорд, могу ли я отправиться с вашей экспедицией? – Хоть синее лицо чисса было невозмутимым, и Силы, чтобы проверить его эмоции, здесь не было, Лее казалось, что он готов при случае ехать и в качестве «безбилетного пассажира»: страстный культуролог и исследователь психологии чужих рас, Гранд-адмирал не упускал случая личной встречи с представителями неведомых народов.
Наверно, Вейдер пришел к тем же выводам, что и его дочь:

– Да, можете.

***
Они спускались к поверхности планеты. Крошечный экипаж лямбда-шаттла состоял из Вейдера, его дочери, Руки Императора, Трауна, двух клонов-штурмовиков из 501-го легиона – Коди и Рэкса, с которыми Вейдер был знаком еще в бытность Энакином Скайуокером в Войны Клонов, и одного дроида-астронавигатора серии Р2-Д2. За штурвалом сидел сам Лорд Главнокомандующий; обязанности второго пилота выполнял Рэкс. Лея сидела в стороне, с наслаждением погружаясь в потоки Великой Силы.

В первую же минуту, проведенную вне «пузыря» йсаламири, ей стало ясно, почему не было связи с Люком: вся Галактика за «барьером» словно исчезла. Лея видела живое, ровное сияние в Силе, исходившее с планеты, лишь кое-где этот ровный свет был нарушен прожилками Темной стороны. Великолепно ощущались и единственный спутник планеты, и ее звезда; и «пузырь» йсаламири с заключенными в него разрушителями был на месте, а вся Галактика снаружи будто исчезла. Испарилась, растворилась, перестала существовать.

А еще она ощутила брата. Внизу, на планете. Его сознание, в котором всегда причудливо сплетались Тьма и Свет, сейчас вспыхивало неровным сиянием в Силе, то угасая, то становясь ярче; на зов по ментальной связи он не откликался. Все это могло означать лишь одно: Люк был без сознания – ранен или болен.

Легкий шорох, и что-то холодное коснулось колен сидящей Леи.

– А, это ты, Эрдва, – тихо сказала она, глядя на полукруглый верх астродроида. Когда-то этого дроида их мать, Падме Амидала, подарила молодому падавану-джедаю Энакину Скайуокеру; с тех пор сине-белый дроид стал чем-то вроде части их семьи. Вейдер не раз его модифицировал, все более и более расширяя возможности искусственного интеллекта; и сейчас дроид мог взламывать электронные системы и водить всевозможный транспорт вообще, а челноки в частности.

– Знаешь, Эрдва, а ведь Люк ранен, – тихонько сказала Лея. Дроид в ответ тихонько засвистел на печальной ноте. – Мы сейчас летим его искать. И найдем, и вытащим, так и знай, – глянула в иллюминатор: там бездонная чернота космоса уже посветлела, став ярко-синей – они входили в атмосферу.

– Милорд, мы уже спускаемся к планете? – спросила она. При посторонних говорить «отец» не полагалось.

– Да, – подтвердил Вейдер, не отрываясь от штурвала. – Люк сейчас на почти что противоположной стороне планеты; но я обогну ее вблизи поверхности – так будет быстрей… – Он осекся на половине фразы. На приборной доске творилось нечто невообразимое – все индикаторы точно взбесились: – Похоже, мы попали в область мощных электромагнитных помех.

– И что теперь? – полюбопытствовала Мара.

– Ничего. Падать и ждать, когда мы пройдем эту полосу.

Потянулись мучительно долгие секунды. Все молчали – разговорами здесь не помочь, а гадать, выдержит ли обшивка шаттла огромный разогрев при падении через воздух, – дело неблагодарное. Наконец, показания индикаторов вернулись в норму; Вейдер выпрямил шаттл, и Лея, метнувшаяся к иллюминатору, увидела, что под ними проплывает зеленый океан лесов, вдали виднелось что-то вроде города, а еще дальше, на горизонте, в дымке плыли горы. В иной ситуации она назвала бы пейзаж великолепным; но сейчас, едва стоило потянуться к Силе, она почувствовала: мир вокруг них в Силе сиял ясным ровным Светом. Здесь безраздельно царила Светлая Сторона; и Лея судорожно поднесла ладони к вискам: всепоглощающий Свет вызывал почти физическую боль. Ученица-ситх резко, почти рефлекторно прервала контакт, отшатываясь от иллюминатора; в то же мгновение резкий толчок бросил Лею в сторону, да так, что она была вынуждена едва ли не повиснуть на Коди.

– Не надо так падать, мистрисс, – коленку зашибить можно, – весело заметил клон, но Вейдер отнюдь не разделял его настроение:

– Лея, сядь на место! Всем пристегнуться! – и быстро бросил шаттл вниз; но в следующее мгновение машину швырнуло куда-то в сторону, едва не перевернув. Мара вскрикнула от неожиданности, Эрдва покатился куда-то прочь и, ударившись о стенку, испустил целую серию недовольных свистков и писка; Вейдер же, мерно произнося какие-то фразы на хаттском, попытался выпрямить машину. Ему это почти удалось, когда новый толчок закружил шаттл на месте.

– Что происходит, Милорд? – Траун говорил таким тоном, будто они были на приеме у Императора, а не в хрупкой дюрасталевой скорлупке на многокилометровой высоте у неизвестной планеты.

– Этот ветер не дает мне выровнять машину.

– Ветер? – изумилась Лея. Даже в верхних слоях атмосферы Корусканта она не сталкивалась с подобным.

– Да. Сейчас спускаемся, полетим на бреющем. Надо перевалить через горы и убираться отсюда поскорее. Ты чувствуешь, Лея?
Светящиеся потоки Силы вокруг них заворачивались, сплетаясь с воздушными потоками. Шквал, обрушившийся на них, имел явно искусственное происхождение. Порывы ветра и Силы подхватывали шаттл и нещадно швыряли его из стороны в сторону. Вейдер, не надеясь лететь куда-то через такую бурю, просто старался удерживать машину более-менее ровно. Дождавшись мгновения затишья, он тут же отправил ее в штопор. Земля стремительно приближалась; но за мгновения до встречи с зелеными кронами ситх выпрямил машину и выжал до предела все двигатели, рассчитывая как можно скорее перевалить через горы и убраться с этого материка.

Шаттл мчался над лесом так низко, что Лея, казалось, слышала, как боковые плосткости-крылья срезают мелкие веточки. Потянулся город – Вейдер обходил его по дуге во избежание столкновений со зданиями. Лея мимоходом отмечала прекрасную архитектуру, не похожую ни на корускантские каменные джунгли, ни на величественный Альдераан, ни на изящный Тир – столицу Набу, родины ее матери. За городом начинались горы: скалистые вершины поднимали в небеса снежные вершины.

Оставалось совсем чуть-чуть: из космоса Лея видела, что сразу за горами начинался океан, но в это мгновение поутихший было шторм разразился с новой силой. Вейдер едва удерживал шаттл в воздухе, но все же направился к перевалу, видневшемуся между горами. В просвете между пиками мелькнула синева моря, но в следующее мгновение новый шквал бросил шаттл в сторону, прямо на скалы. Лея видела, как отец вывернул рукояти управления до предела, уходя от неминуемого столкновения; даже с той сверхъестественной скоростью реакции, которой славились пилоты-одаренные, он едва успел это сделать.

– Нам надо приземляться, Милорд! – воскликнула ученица-ситх. Словно вторя ее словам, еще один порыв закружил шаттл в воздухе. Главком не ответил; но кое-как остановив вращение, направил машину к небольшой скальной площадке.

Через несколько секунд опоры шаттла коснулись твердой поверхности и шторм – в Силе и атмосфере – мгновенно стих. «Кто-то очень хотел, чтобы мы приземлились». Эта мысль заставила Лею нервно повести плечами: похоже, им не отвертеться от знакомства с местными одаренными. И словно в подтверждение прозвучал в голове громкий голос:

«Выходите и не пытайтесь сопротивляться».

Вейдер первым направился к выходу; проходя мимо дроида, бросил:

– Следи за машиной, Эрдва.

Их уже ждали: мужчины в сверкающих доспехах, словно сошедшие со страниц учебника по древней истории цивилизации, держали наготове обычные отточенные пластины из металла. «Древние мечи», вспомнила Лея. Их было около десяти, но двое затмевали всех остальных: высокие и прекрасные какой-то нечеловеческой красотой, они стояли впереди, необычайно ярко сияя в Силе. В особенности один из них, в алых одеяниях; второй, латы которого были разукрашены птичьими перьями, заметно уступал ему. Все остальные были обычными одаренными, примерно такими же, как и большинство инквизиторов, служивших в Имперском Разведуправлении, и не будь этих двоих, Лея еще потягалась бы с ними. Но сейчас даже Вейдер не осмеливался бросать им вызов. Вокруг сидели гигантские птицы, внимательными, умными взглядами наблюдая за чужаками. Несколько мгновений длилось молчание, затем стоявший впереди произнес:

– Да, здесь ошибки быть не может – сразу видно Искажение, эту тень Проклятого, – с этими словами он, шагнув вперед, захватил Лею и Мару за локти: – Свяжите их и отвезем в Чертоги Мандоса – пусть там дожидаются.

От подобных слов Лея словно проснулась:

– Вы не имеете права! – вскричала она. – Я – дипломатический посланник своего государства и…

Она не успела договорить – мужчина поднял ее за воротник и швырнул через площадку, словно детеныша фелинкса. Тем временем Мара, воспользовавшись суматохой, выхватив откуда-то кинжал, ударила противника. Тот, хоть и не ожидал подобного, стремительно уклонился – лезвие лишь скользнуло по стали доспехов.

– Чего вы ждете?! – громогласно вскричал он, обращаясь к своим спутникам. – Что эти морготовы твари сами сдадутся? – Удар стального наруча отшвырнул Мару. В следующее мгновение его самого атаковал Вейдер, но схватка, как показалось Лее, длилась ужасающе короткое время: несколько взмахов мечей – светового и металлического – и Повелитель ситхов оказался прижат к скале Силой.

– Вам не победить, искаженные, – заговорил внезапно второй-в-птичьих-перьях, как его про себя назвала Лея. – Я, Эонвэ, говорю слово Манвэ, Короля Мира. Вы, принесшие искажение Тьмы в светлый Валинор, узнаете свою участь в Кругу Судеб, а до той поры будете заточены в Чертогах Мандоса, как прежде Проклятый.

Едва он завершил свою речь, как пришельцев окружили остальные. Лею подняли, поставили на ноги, быстро стянули руки веревками за спиной и усадили на одну из птиц. Через минуту вся кавалькада взлетела вверх, оставляя на площадке безжизненный шаттл, из открытого люка которого осторожно выглядывал дроид серии Р2-Д2.
________________________________________
Примечания:
1) Аман (или Валинор, или Благословенные Западные Земли) - еще один материк в Арде, лежащий на западе от Средиземья (или Эндорэ, что одно и тоже).
2) По его восточному берегу идет горная гряда - Пелори, через которую как раз и не удалось пролететь Вейдеру.
3) Таникветиль - одна из гор в гряде Пелори, на которой находится обитель Манве Сулимо, Короля Мира (и брата Мелькора).
2) Город, который видит Лея во время полета, - Тирион, построен эльфами.

Сообщение отредактировал Эллия - 18 Январь 2015, 04:03