Галактика за Вратами Ночи, Кроссовер Звездных войн и Властелина Колец Опции

[Эллия]

Была ни была, я это выкладываю. Над этим фиком я работаю с января, и пока что все еще - в процессе.

Название: Галактика за Вратами Ночи.
Фандом: Звездные Войны и Властелин Колец.
Автор: Эллия.
Бета: сама управляюсь.
Рейтинг: R.
Жанр: экшн, возможно, добавится драма.
Размер: еще не вполне определилась, но большой.
Описание: Император отправляет экспедицию на некую звездную систему в Неизведанных Регионах, в которую до сих пор никто не мог пробраться, и Люк Скайуокер, сын Главнокомандуюшего Империи Дарта Вейдера, разумеется, не может остаться в стороне. Откуда Его Величеству известно об этой системе, ведает лишь он сам… да, пожалуй, один из его давних знакомых, некто сенатор Эрраэнэр, изредка называющий себя Мелькором: «Там остался Саурон, мой ученик…»
Предупреждение: Я честно старалась писать так, чтобы сюжет был понятен любому, кто смотрел ТОЛЬКО фильмы (6 ЗВ+ 3 ВК), а обо всех канонных персонажах из "Расширенных Вселенных" обоих фандомов довольно подробно рассказываю. Поэтому абзацы таких отступлений можно смело пропустить - если имена Трауна и Айсард, Манве и Намо, Элхэ и Гэлеона не вызывают вопросов. С этой же целью я максимально сократила количество используемых имен персонажей, выбирая из всех известных наиболее общеупотребительные (это относится, прежде всего, к персонажам "Властелина Колец"). Исключение - лишь главные герои: Энакин Скайуокер - Дарт Вейдер и Саурон - Гортхауэр. Тоже самое относится к географическим названиям. Кое-какие мотивы почерпнуты из «Черной книги Арды» – уж очень подходяша к теме фика идея об иных мирах, которые существуют за пределами Средиземья и Арды.

Пролог

Мы платим по долгам иной войны,
Еще одну затеяв между делом,
И нервы, как клинки, обнажены,
И струны отливают черно-белым.
И нервы, как клинки, обнажены –
Мы платим по долгам иной войны.
Алькор (Светлана Никифорова),
«Долг»

Праздник подходил к концу, и гости друг за другом покидали Императорский дворец. Сам Палпатин уже давно был в кабинете: просмотрев доклад Арманда Айсарда, директора Имперского Разведуправления, Император переключил несколько кнопок на голопроекторе и в воздухе синеватой дымкой соткалось призрачное изображение двоих – юноша в одежде джедая стоял за плечом молодой женщины, произносившей речь на заседании Сената – тогда еще Республиканского. Кос Палпатин, Темный Повелитель ситхов Дарт Сидиус, погрузился в размышления, время от времени прихлебывая вино. Альдераанское – одно из лучших в Галактике.
Легкий шорох открывающейся двери.
– Ностальгия замучила, Ваше Величество? – вошедший назвал титул Палпатина с легкой иронией, словно говорившей: «Пусть для всей Галактики ты и Император, а я тебя еще с вот таких лет знаю».
Они и впрямь были знакомы издавна – еще в то, казавшееся бесконечно давним время, когда юный Кос Палпатин еще не был ни Императором, ни Темным Повелителем ситхов, ни даже сенатором – студентом одного из набуанских колледжей. Шестьдесят лет. Время словно не имело власти над этим существом: за десятилетия он ничуть не изменился внешне. Высокий – по человеческим меркам даже слишком высокий – но при этом идеально сложенный, он походил бы на людей, если бы не та необычная, нечеловеческая красота, что бросилась в глаза набуанцу еще при первом знакомстве. Впрочем, никому из нынешнего окружения Императора не приходило в голову, что сенатор Эрраэнэр, изредка называвший себя Мелькором, к человеческой расе не принадлежит. И хорошо: меньше знают подданные – лучше спит Император.
– Это голофото времени Войн Клонов, верно? – спросил Мелькор, расположившись в кресле напротив.
Палпатин кивнул:
– Да. Из репортажа о работе Сената – десятилетней давности.
– Десять лет… – собеседник смотрел в никуда – рассеянный взгляд, типичный для форсъюзера, прислушивающегося к Силе. – Жаль все-таки, что погибла сенатор Амидала. Перспективная женщина… была.
– Хотел спросить, кстати, – это точно? Сам понимаешь, меня не слишком радует узнавать о таких вещах едва ли не последним.
– Да, – Мелькор резко повернулся: – Я допросил Бэйла Органу – он присутствовал при рождении Люка и Леи. И смерти их матери.
– Много врал? – осведомился Палпатин. Его собеседник поморщился:
– Пытался. – И снова замолчал, всматриваясь в потоки Силы. Палпатин неторопливо отхлебнул вина.
Какое-то время в комнате висела почти полная тишина. За окном в отдалении переливался огнями Корускант – город-планета, вот уже десять лет носивший гордое название Центра Империи.
Империя… Галактическая Империя – его, Палпатина, творение, восставшее на месте полуразваленной Республики и закосневшего в древних догмах Ордена джедаев. Казалось, последний уничтожен десять лет назад – ан нет, возник-таки призрак прошлого. Возник – задорным смехом черноволосой девочки по имени Лея Органа, приемной дочери альдераанского короля, удивленным взглядом мальчика, смуглого от загара в пустынях захолустного Татуина, – Люка Скайуокера. Дети лорда Вейдера, считавшиеся умершими со своей матерью, Падме Наберрие Амидалой еще при рождении, оказались спрятаны джедаями. Мелькор, обнаруживший их пару недель назад, был уверен – двое близнецов должны были, по замыслу джедаев, сыграть решающую роль в падении Империи ситхов.
Не сыграют – теперь. Палпатин с мрачным удовлетворением наблюдал сегодня на празднике, как смотрел Органа на свою бывшую приемную дочь, ни на шаг не отходившую от настоящего отца. Ничего – это еще небольшая месть за кражу детей.
– Я собираюсь вернуться на свою планету, – внезапно заговорил Мелькор.
– На Лаан Эарту? – Уточнил Палпатин.
– Нет. На Арду, свою первую планету.
От неожиданности Император чуть не поперхнулся вином.
– На Арду – сейчас?!
– Не сейчас – лет через девять-десять, когда повзрослеют Люк и Лея, – ответил Мелькор.
– А как же пророчество о Битве Битв – Дагор Дагорате и твоей гибели?
– А я на тебя рассчитываю, Кос. И на Вейдера с его детьми.
– Если так, то я бы выждал еще лет двадцать, – осторожно заметил Палпатин. – Пока Люк и Лея не станут настоящими ситхами.
Мелькор отрицательно покачал головой:
– Нет. Нет, я и так слишком долго дожидался. Шесть тысяч лет – даже по меркам моей расы значительный срок. Ведь там остался Саурон, мой ученик и последователь, – я должен вернуться.



Давным-давно, в далекой-далекой галактике...

Эпизод I: Новая надежда.

Спустя девятнаднадцать после создания Галактической Империи ее Повелитель, Кос Палпатин обращает свой взор на Неизведанные Регионы. Внимание Императора-ситха приковывает одна малоизвестная планетная система, в которую еще никому никогда не удавалось проникнуть.
На исследование загадочной планеты отправлена экспедиция под командованием гранд-адмирала Трауна. Юный Люк Скайуокер, сын Повелителя Тьмы Дарта Вейдера, также участвует в этой экспедиции – вместе с эскадрильей «Молний», находящейся под его началом…

Глава 1. «Барьер».

Мы к планете приближались, нас ловили на прицел,
А в наушниках смеялись: «Улетай, покуда цел!»
Но насмешки не спасают, дан приказ, проложен курс,
А исход войны решает человеческий ресурс.
Алькор (Светлана Никифорова), «Рейд»

Всю последнюю неделю погода явно решила побаловать жителей Минас-Тирита: погожие летние дни сменялись ясными ночами, и звезды, творения валиэ Варды, казались яркими, словно ночные фонари улиц. Если бы кто-нибудь из многомудрых ученых мужей при дворе наместника Денетора удосужился бы создать несложный прибор, состоящий из нескольких выпуклых стеклышек, расположенных в определенном порядке, и посмотреть через них на ночное небо, то, вне всякого сомнения, увидел бы крошечный синий треугольник, время от времени заслонявший собою звезды. Но, увы, ни у кого в Средиземье подобных приборов не было, и никто из обитателей бело-сине-зеленой планеты, небольшим пятном плывшей в иллюминаторе имперского звездного разрушителя «Предостерегающий» класса «Империал-1», понятия не имел о визитерах, пришедших из глубин Пустоты – Вселенной-за-Гранью. Разумеется, ни о чем подобном не знал и черноволосый синекожий гуманоид с красными светящимися глазами в белом гранд-адмиральском мундире, стоявший рядом с двумя людьми-офицерами на мостике у огромного транспаристилового иллюминатора, и наблюдавший, как двенадцать шарообразных машин с шестиугольными плоскостями по бокам выстраивались рядом с разрушителем. Затем он оглянулся на техников в яме под мостиком, и один из них ответил на невысказанный вопрос:
– Установлена связь с «Молниями», сэр. Включаю громкую связь.
Гуманоид кивнул и обратился куда-то в пустоту:
– Коммандер Скайуокер, доложить обстановку.
– Эскадрилья «Молний» на позиции, – на весь мостик раздался голос юного комэска. – Ждем вашей команды, господин гранд-адмирал.
– Начинайте операцию.
– Есть! – задорно отозвался Скайуокер. – Первое звено – вперед, второе и третье остаются на местах. Держаться рядом со мной, разбегающихся вомп-песчанок не изображать. Поняли?
Дагон Нириц, командир «Предостерегающего», едва заметно нахмурился, слушая болтовню Скайуокера. К девятнадцати годам парень ударными темпами закончил военную академию на Кариде, отслужил на «Опустошителе», флагмане Дарта Вейдера, вскоре стал командиром эскадрильи и отправился в экспедицию по Неизведанным Регионам под командованием гранд-адмирала Трауна. Со стороны посмотреть – типичный сынок влиятельных родителей, которому по жизни везде «зеленая» улица. Репортеры в Голонете иначе как «сын лорда Вейдера» его и не называли.
Однако спустя несколько месяцев знакомства ни у одного человека на «Предостерегающем» не повернулся бы язык обвинить Скайуокера-младшего в непотизме или профнепригодности: в эскадрилье на командира едва ли не молились, да и сам тот факт, что за последние три месяца никто из пилотов «Молний» не погиб, хотя до экспедиции «Предостерегающий» вовсю гонял пиратов и мятежников по Внешним Регионам, говорил сам за себя. А уж летал он… одно слово – Скайуокер. Недаром еще со времен Войн Клонов фраза «летает, как Скайуокер», была едва ли не высшей похвалой для пилота. Но с соблюдением устава… Нынешние «вомп-песчанки» в эфире по сравнению с записями разговоров в бою, где иной раз можно было услышать и весьма заковыристые выражения хаттской речи, казались еще вполне уставным высказыванием. Нириц пробовал делать замечания: «Коммандер, по вашим словам в эфире вас можно принять за мятежников Альянса, а не пилотов Империи» и слышал в ответ: «Так главное, что на деле-то мы – пилоты Империи». Сейчас Нириц оглянулся на невозмутимого гранд-адмирала Трауна, синелицего чисса, единственного нелюдя-офицера в имперской армии, и счел за благо промолчать. А тем временем первое звено «Молний» уже было на полпути к «барьеру».
Об этом «барьере» стоит рассказать отдельно. Не так давно, за пятнадцать лет до создания Галактической Империи, этот самый Траун, будучи еще не имперским гранд-адмиралом, а синдиком Митт'рау'нуруодо, командиром пограничного флота Доминации Чиссов, открыл новую неизвестную звездную систему. Открыть-то открыл, а исследовать не удалось: вокруг системы, состоящей из желтой звезды, небольшой каменистой планеты и ее спутника, обнаружилась аномалия неизвестной природы, преодолеть которую не удалось. С дроидами и кораблями-беспилотниками после пересечения некоторой отметки терялась радиосвязь, хотя их прекрасно можно было разглядеть в иллюминатор; а специально запрограммированные на возвращение беспилотники оставались «там» вопреки заложенным программам. Как-то раз Митт'рау'нуруодо сам вознамерился пересечь аномальную область, но при прохождении ее у всей команды чиссов начались жуткие головные боли, все усиливавшиеся по мере продвижения вперед, и сразу прекратившиеся после поворота обратно; а двое членов экипажа скончались от кровоизлияния в мозг. После этого никто из правящих семей Доминации уже не заикался об исследовании загадочной системы.
Вновь о ней вспомнили уже после становления Галактической Империи, когда два государства начали поддерживать вполне официальные, хотя и строго засекреченные дипломатические отношения. Тысячи лет назад Доминация не раз и не два сотрудничала с древними империями ситхов; государство Палпатина исключением не стало. Тогда же из-за конфликтов с руководством Доминации синдик Митт'рау'нуруодо покинул родину, перейдя в Имперский космический флот под командование лорда ситхов Дарта Вейдера. А еще через несколько лет была отправлена исследовательская экспедиция в Неизведанные Регионы, неподконтрольные ни Империи, ни Доминации, и вот теперь уже Траун оказался на своем флагмане, ИЗР «Предостерегающем», возле загадочной системы. А идея Его Величества Императора Палпатина о том, что, возможно, через «барьер» мог бы пройти одаренный, воплотилась в присутствие эскадрильи «Молний», первое звено которой во главе с коммандером Скайуокером уже вплотную приблизилось к аномальному пространству.
Второе и третье звенья «Молний» неподвижно висели над ИЗР. Первое же удалялось, выстроившись пирамидой-тетраэдром, в передней вершине которой находился «Молния-один». За ним треугольником скользили остальные ДИ-истребители. Они шли по инерции, с отключенными двигателями, на минимальном расстоянии друг от друга.
Траун обернулся к связистам в яме управления:
– Сигнал первого звена еще есть?
– Да, господин гранд-адмирал, – отозвался техник. Затем обратился по радио: – Первое звено, вы входите в область аномалии.
– Понял, «Предостерегающий», – последовал ответ Скайуокера. Впрочем, и без этого предупреждения Люк ощутил близость опасности. Холодок по спине, едва заметная пока что ломота в висках. Он со своим звеном уже четырежды летал по краю барьера; сегодня предстояло попытаться его пересечь.
Люк привычно потянулся к Силе, окутывая себя ее потоками, создавая непроницаемый заслон от внешнего мира. Боль в висках сразу исчезла, влияние «барьера» было нейтрализовано. Теперь предстоял следующий этап, более сложный: растянуть щиты Силы так, чтобы закрыть не только себя, но и своих троих ведомых, вместе с их машинами. Люк вздохнул, закрыл глаза, глубоко погружаясь в Силу. Теперь, в сплетении ее золотых нитей он видел, как сияющие потоки пронизывают ИЗР и истребители позади, как обтекают его собственную машину, закрытую щитами. А впереди – стена света, все уплотняющаяся по мере того, как истребитель Люка медленно погружался в нее. «Барьер» казался невероятно плотным сгустком потоков Силы; время от времени по нему проходили волны, точно на воде, а сейчас, когда четыре истребителя всколыхнули его гладь, к ним со всех сторон потянулись светящиеся нити и щупальца. Они наталкивались на щиты Люка и отдергивались прочь; но корпуса истребителей пронизывали, погружаясь в электронную начинку консолей управления и человеческие тела, вызывая сбои приборов и боль. Дальше, как Люк уже знал по прежнему опыту, системы истребителя начнут одна за другой выходить из строя, а у пилотов за жуткой головной болью последуют галлюцинации.
«Пора». Люк рывком отодвинул от себя щиты назад и в стороны, раздвигая щупальца, тянувшиеся от барьера. Оторвал руки от штурвала и резко развел их, ассоциируя телесное движение с новым рывком в Силе. Все три истребителя ведомых оказались заключенными в сияющий кокон, в который снаружи бились сверкающие потоки. Его пилоты переговаривались в эфире; Люк не вслушивался в их слова, сосредоточенный на поддержании щитов. Машина, предоставленная самой себе, скользила вперед по инерции. А снаружи, казалось, началось светопреставление: потоки Силы били по щитам, то сминая их, словно резину, то, напротив, вытягивая куда-то прочь. Люк пока что успевал сглаживать эти удары, стараясь поддерживать щиты в неизменном состоянии; но от внешних толчков сияющая гладь колебалась, то и дело угрожающе приближаясь к какому-нибудь из истребителей. «Только бы удержать!» Иногда потоки истончались до игл, ударявших по щитам, и Люк спешно сплетал сияющие нити, «залатывая» истончившиеся участки. Внешние удары, то искажающие, то рвущие щиты, следовали все чаще и чаще, иногда с разных сторон одновременно. У Скайуокера начинала болеть голова. «Да когда же это закончится?!»
Воздействие извне нарастало и усиливалось. В этом сверкающем мареве все сплеталось, смешивалось, вещи теряли привычные очертания, Люк уже с трудом различал голоса товарищей по эскадрилье, летевших следом. Кружилась голова, и уже почти все усилие воли уходило на то, чтобы поддержать рвущийся щит. «Надо возвращаться», мелькнула мысль: «ничего не выйдет». Скайуокер ожесточенно сжал зубы: он не привык отступать. И все же надо было принимать решение: либо рискнуть и идти вперед, надеясь, что барьер закончится раньше, чем он полностью исчерпает силы, или вернуться. Но для того, чтобы вернуться, надо опустить руки на штурвал, отвлечься на управление. Люк чувствовал, что его на это не хватит. Малейшее переключение внимания, и он утратит концентрацию, а щит рухнет. Комэск отлично отдавал себе отчет в собственных возможностях: щиты вокруг себя он восстановить, возможно, успеет, но на это уйдет время, которого хватит, чтобы убить его ведомых. А потом почувствовал, что шанс на возвращение упущен: не хватит сил долететь обратно даже в одиночку. Оставалось одно: вперед, и только вперед. С надеждой, что барьер не бесконечен.
Люку казалось, что прошла целая вечность с того времени, как они по команде «На старт!» покинули ангар «Предостерегающего». Под напором извне истончившиеся щиты скручивались, время от времени пропуская тонкие иглы, ударявшие по кому-то из пилотов. Их вспышки боли Люк ощущал как свои собственные. Еще несколько мгновений, и щит будет смят, точно флимсипластовый листок, после чего от четырех пилотов останется лишь воспоминание. Перед глазами встало лицо сестры, провожавшей его на Корусканте: «Ты скоро вернешься?» Каков ей будет услышать, что брат навсегда остался в этой светящейся западне? А Мара, Рука Императора, его, Скайуокера, невеста? Император пообещал, что после возвращения сына Вейдера из Неизведанных Регионов разрешит им пожениться. После возвращения… А отец наверняка взбесится: за лордом Вейдером водилась нехорошая склонность к необузданной ярости в подобных случаях. Однажды какая-то группировка контрабандистов взяла в заложницы Лею в надежде, что им разрешат беспрепятственно уйти; отец и разрешил уйти – в мир Великой Силы, вырезав всех, кто находился на том корабле. Люк вспомнил свои ощущения тогда: Вейдер казался живым воплощением самой Темной стороны, а волна холодной ярости, исходившая от него, заставляла бледнеть самых отчаянных имперских офицеров. А ведь это способ…
Новый удар достал одного из ведомых, лейтенанта Тикхо Селчу с Альдераана. Его боль, плеснувшаяся в Силе, отозвалась волной гнева в сознании Люка: он не позволит никому и ничему убивать своих людей! Он их сюда привел, он должен и вывести. Молодой комэск сосредоточился на этой мысли, на ненависти к тому, что извне било и скручивало его щиты. Ткань мира изменилась: свет, окутывавший их, погас, потоки Силы стали темными, точно космос вокруг. Тьма ширилась и росла, стремительно окутывала истребители, создавая новый, прочный щит. Потоки света, исходившего от барьера, гасли, рассеивались и поглощались без следа в этом сгустке темных нитей. Барьер был враждебен ему, Люку Скайуокеру, и теперь вместо того, чтобы латать расползающиеся щиты и отражать удары, он позволял чужой Силе рассеяться во Тьме, которой окутал себя и ведомых. Это был один из любимых приемов Императора, который Люк позаимствовал у Палпатина, внеся собственные коррективы. Вот теперь пригодилось…
А потом все исчезло. Закончилось. Прекратилось. Несколько секунд Люк еще сидел, зажмурившись. Потом медленно опустил руки на штурвал и перевел дыхание. На губах – солоноватый привкус крови. Медленно, осторожно рассеять щиты. Потянуться через Силу, проверить других пилотов. Все в порядке. И то хорошо. Стена света осталась позади. Теперь можно посмотреть и на приборы. Изумиться: вся борьба с аномалией длилась чуть более полминуты, а истребители за это время пролетели около сотни километров. Всего-то навсего. И по рации:
– Все, девочки-мальчики, мы на той стороне.
«Девочка» у них одна на всю эскадрилью: лейтенант Джуно Эклипс, «Молния-три». Белокурая красавица, одна из лучших пилотов имперского флота, прежде летала с Черной эскадрильей Дарта Вейдера, но потом перешла к ним. Сейчас ее ДИшка скользила справа сверху от Скайуокеровой машины, и на фразу Люка она отозвалась легким радостным смехом, мигом развеявшим мрачное молчание «перехода».
– Все, теперь нам «вторые» проставиться должны, – это заявил Ведж Антиллес, «Молния-два». Смуглый выходец из миров Коррелии был ведомым и по совместительству лучшим другом Люка. В свой двадцать один год он был обладателем одной из самых насыщенных биографий среди пилотов «Молний». Бывший мятежник, сражавшийся против Империи на стороне Альянса за восстановление Республики, взятый в плен курсантом Каридской академии Люком Скайуокером. – Я с ними поспорил, что пройдем с первого раза.
– А ты, Ведж, естественно, проследишь, чтобы коррелианский лум был достаточно выдержанным, – с легкой ленцой ответил Тикхо Селчу, «Молния-четыре», намекая на родину Антиллеса. Лучший выпусник Каридской академии, как и сам Люк, но двумя годами старше, златоволосый альдераанец был всегда невозмутимо-спокоен, даже среди гущи плазменного огня. – Коммандер, мы возвращаемся или нет?
От мысли, что барьер придется проходить второй раз, Люка бросило в холодный пот. Нет, на такой подвиг он сейчас не готов. Сначала отдых. Сутки. Нет, двое. Ну хотя пару часов.
– Нет, мы посмотрим планету, – отозвался Скайуокер, надеясь, что его голос звучит достаточно бодро. – Но сначала помашем крылышками нашим, что все в порядке.
С этим словами он развернул ДИшку на девяносто градусов и начал очерчивать «мертвую петлю». Ведомые пошли следом. В космосе понятия «вверх-вниз» теряют смысл, но наблюдатели на мостике «Предостерегающего» увидят четкий вертикальный круг, описываемый четырьмя истребителями, развернутыми правыми плоскостями к плоскости «барьера». Условный знак: аномальная область пройдена, с пилотами и машинами все в порядке. Выйдя из петли, Люк увидел, как из второго и третьего звеньев его эскадрильи вылетели вперед два пилота и быстро очертили такую же петлю, но вокруг носа ИЗРа. Это был вопрос: «Что намерены делать?» Оставив своих пилотов, Люк отправился к «барьеру». Почти возле самой стены Света-в-Силе он резко бросил машину вниз, одновременно закручивая вокруг оси. Сделал два оборота, подумал и добавил третий. Теперь у первого звена было шесть часов на исследование планеты. И они не потратят это время впустую.
– Коммандер, что там делается на планете?
Это спросила Джуно, давно привыкшая к полетам с одаренными и тому, что они, находясь на орбите, могут немало рассказать о незнакомом мире и его обитателях. Ведь она летала с Черными. Всякий раз в такие моменты Люк был уверен, что лейтенант Эклипс сравнивает его с отцом. И сравнение зачастую выходит не в пользу младшего Скайуокера.
Люк потянулся через Силу к планете. Теперь, когда «барьер» остался позади, можно было запросто просканировать новый мир Силой.
– Два материка. Много воды. Атмосфера, пригодная для жизни, – сообщил он о первых наблюдениях.
– Мы это и раньше знали. По данным телескопов на «Предостерегающем», – хмыкнул Ведж.
– А еще там есть жизнь, – отозвался Люк. – Разумная в том числе. И… – тут он запнулся, всматриваясь в потоки Света и Тьмы, окутывавшие мир, – похоже, там идет война. Или намечается, по крайней мере.
– Ого! – присвистнул Ведж. – Значит, нам там будут рады. А что? Я с удовольствием посмотрю на их технику…
– Антиллес, будь добр, помолчи, – отозвался Селчу.
– И, похоже, там полно форсъюзеров, – подвел Люк итог своим наблюдениям, – Так что вмешиваться в их дела мы не будем. Просто облетим планету, посмотрим, что к чему, и сразу домой.
Скайуокер произнес слова, которые должен был произнести. Конечно, хотелось познакомиться с местными одаренными. Очень хотелось. Но, в конце концов, он отвечает за своих пилотов. А вмешивать обычных людей в войну форсъюзеров – последнее дело. Хоть так в их Галактике бывало испокон веков.

Сенатор Эрраэнэр вполуха слушал речь представителя Коррелии Гарма Бел Иблиса. Если бы Имперский Сенат не был таким идеальным местом для той игры интересов и устремлений, полуслучайных фраз и намеков, которая развлекала его последнее время, он бы уже давно здесь уже не появлялся. Но игра эта, столь же однообразна, как и помыслы большинства существ, заполнявших зал, была неотъемлемой частью жизни.
Вон там, в ложе Альдераана, юная сенатор Лея Скайуокер. Последние пять лет она представляет мир, ставший для нее родным. Рядом – вице-король Бэйл Органа. Совсем рядом – и неимоверно далеко: эти двое – заклятые враги вот уже девять лет.
Эрраэнэр едва заметно усмехнулся. Если бы он тогда не приехал на Альдераан в очередной раз… Если бы Органа не увидел, как его маленькая приемная дочь чертит в воздухе руну Ллах, и огненный цветок распускается в детских ладонях… «Что ты делаешь, дочь?! Я же говорил тебе: никому не показывай, что можешь то, чего не умеют другие!» – «Но это Астар… сенатор Эрраэнэр показал мне!» И испуг, безумный испуг Органы, хоть и ловко скрытый, и предложение присоединяться к их с Мотмой коалиции… И холод в ответ: «У меня своя коалиция, вице-король». А рядом случайно, – случайно ли? – один из инквизиторов, имперских одаренных, агентов Разведуправления… И вот маленькая Лея в императорском дворце, и металлический голос меддроида: «совпадение ДНК – девяносто пять процентов»…
И новое имя – Гэллеа. У ситхов тоже было принято брать новые имена, отображающие суть феа. Вот и наречена теперь она – Звездной тенью.
В Ордене джедаев сказали бы – воля Силы свела их, учителя и ученицу. Бред. Он сам увидел – нить. Опутавшую Альдераан. Одну из тех, что окружают миры и судьбы. Нить предопределенности, назначенности. Замысла. Увидел – и порвал. А за нитью – оказалась дочь младшего ситха, спрятанная от Империи.
Да, годы, проведенные здесь, не прошли даром – он научился видеть эти нити. То, чего не умел прежде, там, дома. Видел их – и разрывал при необходимости. Правда, крайне редко – иначе неминуемо привлек бы к себе лишнее внимание. Хочешь выжить – умей вертеться. И прятать свою природу. Отвлекать внимание. Как ситхи – тысячу лет.
Органе он сказал правду. Да, у него была своя коалиция. Альянс. Орден. Лучших. Сильных. Умеющих выживать там, где жить невозможно. В лаве Мустафара. В апартаментах канцлера Республики – под носом джедаев. Тысячи лет не прошли зря.
И все же опасность никуда не делась. Иначе не было бы нити судьбы, скрывшей Лею и Люка от зрения ситхов. Не было бы двух последних магистров-джедаев, выжидающих… чего? Вейдер, узнав о спрятанных детях, хотел их уничтожить. Ему тогда через Сидиуса едва удалось остановить пылкого старшего Вэнтэменел…
Иблис закончил речь. На мгновение повисла тишина. И в этой тишине дрогнула ткань мира.

Четверка ДИшек начала снижение над планетой. Но перед этим пересекли терминатор и направились к материку, скрытому от прямой видимости с «Предостерегающего». Большой роли это уже не играло: все равно на таком расстоянии с разрушителя их можно увидеть как темно-серые точки, да и то лишь в мощный телескоп. А на выборе материка настоял Люк: здесь одаренные хоть и были, но немногочисленные. Лезть же в одиночку к целой толпе светлых форсъюзеров на втором континенте сын ситха не рискнул. В голову пришла шальная мысль: что, если здесь собрались джедаи, выжившие после приказа 66? Впрочем, он тут же отмел ее: после Чистки уцелели, если верить оценкам Имперской Службы Безопасности, максимум несколько сот джедаев; здесь же, на планете, обитали тысячи, если не десятки тысяч светлых одаренных.
Уже войдя в верхние слои атмосферы и размышляя над тем, как могло случиться, что в изолированном ото всей галактики мире обитает целый неучтенный орден форсъюзеров, Люк проворонил момент, когда стрелки приборов на пульте управления начали подозрительно трепыхаться из стороны в сторону.
– Хаттова дрянь! – в голосе Веджа удивленное непонимание сочеталось с опасением. – У меня проблемы с приборами: нестабильные показания.
– И у меня, – почти сразу подтвердили Тикхо и Джуно.
«Значит, не только у меня», подумал Скайуокер.
– Первое звено, прекращаем спуск, возвращаемся на орбиту повыше, – приказал молодой комэск. Увы, слишком поздно.
– У меня рули высоты отказали, – раздался в наушниках голос лейтенанта Эклипс. А Ведж выражал свое мнение о пляшущих показаниях приборов во всей красоте и богатстве коррелианской речи.
Люк тем временем пытался поднять свою машину. Безрезультатно: свистопляска датчиков нарастала, а управление отказывало. В эфире все более усиливающийся треск помех уже начал заглушать речь пилотов.
Скайуокер спешно потянулся к Силе: пилоты были живы-здоровы, хоть и напуганы. Ничего зазорного: когда твой истребитель камнем падает через атмосферу неизвестной планеты, не испугается только придурок.
А ДИшки и впрямь падали. Мертвыми грудами металла с напрочь отказавшим управлением. И двигателями. И связью. Даже система катапультирования, и та сдохла. А ведь она была одной из самых надежных в этих хрупких машинах.
Паршиво. Очень паршиво. Судя по всему, эти помехи – электромагнитной природы. Если они тянутся вниз еще хотя бы на несколько километров, в плотные слои атмосферы, они все превратятся в очень красивые падающие звезды. Падающие и горящие. А Люка такая перспектива отнюдь не устраивала. «Хотя бы в Силе никаких особых возмущений».
Итак. «Нет эмоций – есть покой». Несмотря на воспитание отцом-ситхом, Люк предпочитал использовать Светлую сторону. Как джедай. Вейдер, разумеется, был не в восторге, но не признать, что сыну и впрямь проще найти центр спокойствия среди бури, чем обращать гнев в силу, было невозможно. И обучать ребенка пришлось соответствующе: благо, для бывшего джедая Энакина Скайуокера это большой проблемы не составило.
Люк сосредоточился, прикасаясь Силой к разумам подчиненных: «Без паники». Успокаивал их, одновременно заставляя сосредоточиться: помехи могли прекратиться в любой момент. Затем начал сплетать нити Силы перед падающими ДИшками, рассчитывая хотя бы немного уменьшить их скорость. Увы, удавалось плохо: корпус уже начал нагреваться, еще немного – и их не спасет даже жаропрочное покрытие.
Сосредоточившись на торможении за счет Силы, Люк едва не упустил момент, когда индикаторы на консоли управления, мигнув последний раз, снова ровно засветились, указывая на состояние машины. Что удивительно, обошлось без серьезных повреждений: подплавленная кое-где оболочка не в счет, разгерметизации нет, сядем – залатаем… Скайуокер включил рацию:
– «Молния-лидер» – всем. Как слышно? Прием.
– «Молния-два» – «Лидеру». Связь в порядке, остальные системы – тоже.
– «Молния-три» – то же самое.
– «Молния-четыре» – то же самое. Это что за испытания на прочность, а?
– На чью прочность: машин или нашу? – осведомился Ведж.
– Хотел бы я знать, – задумчиво отозвался Люк.

…И дрогнула ткань мира.
Но для нее – оборвалась связь.
Гэллеа внимательно слушала речь коррелианца. Иногда даже в самой что ни на есть пустопорожней идеологически напыщенной болтовне можно поймать крупицу информации. Поймать и использовать. Это и есть игра под названием политика, в которую с одиннадцати играла ее мать, королева Амидала. В которую с четырнадцати играла она сама, сенатор Лея Скайуокер для мира неодаренных. Сейчас она не сосредотачивалась на Силе, и, тем не менее, почувствовала – дрожь. Где-то очень далеко, на грани слышимости. А потом что-то рванулось, и она внезапно ощутила пустоту там, где еще мгновение была нить Силы, связывавшая ее с братом.
Эта ниточка была для них чем-то вроде коммлинка, который всегда под рукой. А теперь была лишь пустота, словно часть ее собственной фэа была вырвана вместе с этой связью. Она вздрогнула: ничего подобного не было с тех пор, как девять лет назад отец привез откуда-то из Внешних Регионов светловолосого мальчишку: «Это Люк, твой брат, Лея». Она резко вскинула голову, взглянула в сторону Императора: заметил? Но Палпатин как ни в чем ни бывало переговаривался с Пестажем, Визирем Империи. Следующий взгляд – на ложу сенатора Эрраэнэра: «Что-то случилось с моим братом, Астар!»
«Не думаю, Гэллеа. Возможно, в Неизведанных Регионах есть какие-то аномалии Силы. В любом случае, гранд-адмирал Траун обо всем доложит лорду Вейдеру…»
Гэллеа несколько успокоилась. Эрраэнэр отправил Палпатину ментальный сигнал: «Как ты собираешься ей объяснять происходящее?» Тот откликнулся сразу:
«А зачем?»
«Ты намерен использовать Вэнтэменелион вслепую? Полагаешь, они смирятся с этим, если с Люком что-то случится?»
«Я хорошо знаю Вейдера и его преданность мне».
«Я тоже хорошо знаю его. И Гэллеа. Они слишком дорожат друг другом».
«Это мой Орден».
Снова старый спор. После смерти Дарта Плэгаса Сидиус был уверен, что остался старшим ситхом. Непросто было ему узнать в один прекрасный день, что в галактике существует некто, по чьему слову джедаи впервые восставали против Силы и своего Ордена. Два Великих Раскола. Двадцать четыре с половиной тысячи лет назад Легионы Леттоу стали первыми в Светлом Ордене, кто заговорил о Тьме как о неизвестных прежде возможностях. Их уничтожили; но семь тысяч лет назад история повторилась вновь. Но теперь уже раскольники не пытались стоять до последнего: бежали прочь, к неведомым звездам, где были встречены и приняты расой истинных ситхов… А тот, кто впервые показал отступникам, как управлять Темной Стороной, остался неназванным в легендах и трудах историков. Остался: жить в Республике и наблюдать за ней. И время от времени рвать нити судьбы. Это ему удавалось – даром что на запястьях по-прежнему железные оковы от цепи Ангайнор, которой его когда-то сковали собратья Валар…
Сидиус, тем не менее, от положения главы Ордена ситхов отказываться не собирается. Пусть так. Ему решать, в конце концов. И разбираться с последствиями.
Эрраэнэр покинул свою ложу. Пройдя по нескольким коридорам Сената, оказался на балконе – под самым куполом Сенатской ротонды. Ни души. Вокруг раскинулся Корускант – город, разросшийся на всю планету. Джунгли из камня и металла. Небо стемнело уже давно, но город жил собственной жизнью вне зависимости от времени суток, и ритм ее не сбавлялся ни на мгновенье. В кварталах подальше от правительственного море искусственного света затмевало звезды, а в шуме моторов непросто было расслышать собственный голос, но здесь, на балконе Ротонды, было темно и тихо, только ветер, сильный, как везде на верхних уровнях, хлестал в лицо, и огни небес искрами сияли во Тьме Эа, Вселенной. И где-то там, вдали, есть и искра, освещающая Арду, его родной мир... И черный плащ за спиной сам собой развернулся в крылья, и Сенатская Ротонда скользнула вниз, и Мелькор остался сам – один на один с ветром, тьмой и звездами…
_____________________________________________________________
Вэнтэменел - Скайуокер (в переводе на эльфийский язык).

Сообщение отредактировал Эллия - 20 Сентябрь 2014, 01:48

[Эллия]

***

– Кто это с вами? Разве мы не условились с этой Савич, что будем лишь вдвоем?

Похоже, Гарм Бел Иблис с трудом сдержался от резкого ответа. Его мысли было несложно угадать: «Кем себя возомнил Эрраэнэр, чтобы диктовать ему свои условия?» Но коррелианцу отвечать не пришлось:

– У сенатора Эрраэнэра память коротка, раз Йоду не узнал он, джедаев магистра, – сообщил в своей обычной манере лидер уничтоженного светлого Ордена. – Иль сильнее магистра Кеноби переменился в лице я, м-м-м? – конец палки из дерева гимер теперь указывал на Эрраэнэра. Упомянутый магистр Кеноби стоял рядом же, молча наблюдая за происходящим.

Мелькор счел за благо промолчать, обдумывая дальнейшую тактику действий. Присутствие трех джедаев – двух магистров старого Ордена и Старкиллера, ученика лорда Вейдера, недавно переметнувшегося на сторону Альянса, отнюдь не входило в планы Темного Валы. Абсолютно не входило.

А зеленый полурослик (ассоциация с представителями этой расы напрашивалась сама собой) продолжал свою речь:

– В течениях Силы Великой успеха Альянса не видно, если с вами Звезды Смерти чертежи мы не примем. Нас привела судьба сюда и Сила света, что худшие времена владычества Тьмы путеводной звездою нам служит… – в дальнейшие рассуждения Мелькор уже не вслушивался: все и так было понятно.

«Сила. Судьба. Разве что «замысел» не сказал, удивительно. Так, чтоб я уже все понял. И сомнений не было. Интересно, он знал, кто я, еще во время провозглашения Империи? Или только сейчас Сила поведала? Наверно, второе – иначе бы Иблиса ко мне не подпустили. Да и Лею спрятали б подальше Альдераана… Так или иначе, сейчас отступать поздно. А эта девочка, Исанн, вот-вот придет в ловушку. Придется ее прикрывать. Плохо. Ладно, выберемся как-то…»

Когда Йода закончил свою речь, повисло молчание. Джедаи отошли в сторону: магистры расположились в стороне на краю обвалившейся пермакритовой плиты, Старкиллер и вовсе растворился где-то в развалинах. Иблис нервно мерил шагами заброшенный цех, в котором и была назначена встреча, а Мелькор вслушивался в Силу, стараясь одновременно понять переплетения ее потоков и не слишком «раскрыться» перед джедаями. «Раз они уже знают о моей одаренности, пусть хотя бы думают, что я – человек».

Тишина была нарушена шорохом шагов.

– А вот и я. Не ждали, господа сенаторы? – Моранда Савич выскользнула из трещины в стене позади Иблиса, заставив того подскочить на месте. – Так, а кто это с вами? Мы так не договаривались, – воровка нарочито укоризненно покачала головой.

– Обстоятельства изменились, – ответил коррелианский сенатор. – Чип у вас?

Женщина кивнула:

– Да, но должна сказать – у меня тоже обстоятельства изменились, – она идеально передразнила тон сенатора. – Сегодня из достоверного источника я узнала, что стоимость этого чипа – миллион кредиток. Но, так и быть, я готова уступить его вам за пятьсот тысяч.

– Это невозможно, – Иблис ощутил, как по спине прошел холод. О каком источнике говорит эта воровка?

– Не хотите – как хотите, – Моранда Савич пожала плечами. – Думаю, импы мне точно получше заплатят, – и сделала движение, будто намереваясь развернуться.

– Погодите! – Воровка приподняла бровь. Иблис осознал, что выхода нет: – Сто тысяч.

– Четыреста.

– Двести.

Ладно. В конце концов, Коррелия – торговая планетная система. Иблису не впервой договариваться:

– Двести пятьдесят, и ни децикредиткой больше.

– С вами хуже торговаться, чем с хаттами, – демонстративно вздохнула Савич. – Так и быть, согласна. Давайте кредитки.

– Сначала чип...

Иблис уже приготовился к новому витку спора, когда резкий голос заставил его вздрогнуть:

– Именем Галактической Империи, вы арестованы!

***

Троица хоббитов расположилась в глубине колоннады наблюдать за Советом. Мара, подмигнув им, спряталась рядом, поближе к краю галереи. Она уже успела раз пять изучить местность: река, воды которой плавно струились внизу, должна стать путем отступления.

Справедливости ради следует сказать, что о случае с назгулами на переправе Мара знала. И понимала, что если тот же Элронд управляется с водой хоть вполовину так же хорошо, как и его дочь, ей это грозит крупными проблемами. Но иного выхода (в буквальном и переносном смысле) она просто не видела. Можно было бы перебраться на галерею напротив и сбежать вместе с Антиллесом и Эклипс, но отсутствие, во-первых, восприятия Силы, а, во-вторых, пистолета-подъемника делало этот план невозможным. Так что оставалась река.

– Смотрите, смотрите! – Мери толкнул Пиппина и Мару под бок. – Кольцо!

Тем временем Фродо, положив Кольцо на каменный постамент посреди веранды, вернулся на свое место под тихие перешептывания собравшихся эльфов, гномов и людей. Мара прикинула расстояние до постамента и перил. Нет, без Силы ничего не выйдет. Придется ждать.

Совет тем временем продолжался.

– Столько проблем из-за такой маленькой вещицы, – заметил Боромир.

Похоже, гондорский наследник рассчитывал заполучить вещицу себе. Джейд задумалась. С одной стороны, хорошо – она может спокойно доехать с ним почти до Минас-Тирита, а там – утащить Кольцо на привале и ищи ветер в поле! С другой – плохо: если сейчас собрание пройдет тихо-мирно, пилотам не удастся сбежать.

Впрочем, все ее рассуждения оказались бессмысленными.

– Кольцо должно быть уничтожено…

– Так чего мы ждем?

«Сила есть – мозгов не надо. Да пребудет с тобой Сила» вспомнила Мара старый анекдот республиканских времен, наблюдая, как гном подымается с пола посреди осколков собственного топора. Мда, парень подгорного народа и впрямь хотел уничтожить проклятый Вражий артефакт. Очень хотел.

– Кольцо было создано в пламени Роковой горы, и лишь в нем может быть уничтожено.

«Роковой горы?» Мара недоуменно уставилась на Элронда. «Они, что, собираются ехать в Мордор?» Вслед за изумлением пришла досада: «Так какого лысого хатта Саурон такой шум поднял? Пусть поставит охрану вокруг вулкана – Светлые сами ему Кольцо принесут. Правда, без блюдечка с каемочкой, но это уже детали. Какого хатта я-то здесь париться должна?!» И Мара уже всерьез задумалась о том, чтобы записать все происходящее на голокамеру коммлинка и отправить Лее с соответствующими пояснениями. «Пусть объяснит местным, что к чему, раз они сами не соображают, на то она и дипломат имперский…»

А тем временем на веранде поднялся шум. Каждый из собравшихся считал себя наиболее достойным великой миссии и был твердо уверен, что остальным просто нельзя доверять подобное поручение. Мара усмехнулась: подобный кавардак был ей на руку. Приметила в кругу сидящих проход как раз напротив перил: рядом Фродо и Гендальф…

Размахнувшись, бросила в воду три камня: сначала один, потом два друг за другом, и почти сразу увидела, как на том берегу реки Антиллес выдернул прут из решетки. Отлично. Сжала кортозисный клинок: «За дело, Рука Императора!»

Одно быстрое, скользящее движение – Мара словно перетекла из-за колонны к постаменту мимо спорщиков. На ходу разворот, ладонью – по холодному камню постамента. Перекат – метнуться дальше, к перилам, нож черкает по чьей-то плоти. Ровно два шага, которые завершаются быстрым прыжком, и вот она уже стоит на перилах, балансируя на двадцатиметровой высоте.

Короткий взгляд через плечо: изумленные, ошеломленные участники совета, явно не ожидавшие подобного поворота. Вот и прекрасно: можно уйти без помех. Мара чуть присела, отталкиваясь от перил, и взмыла в воздух, раскинув руки: в правой зажат нож, в левой – Кольцо. Теперь – вытянуться в струнку, руки – над головой, навстречу стремительно приближающейся водной глади.

Спустя мгновение воды реки Бруйнен почти без всплеска сомкнулись над Рукой Императора.

***

– Так-так, – протянула черноволосая женщина, выходя из укрытия между ржавым турболифтом и полуразрушенной стеной. Вслед за ней появился высокий стройный незнакомец.

– Кто тут у нас? Сенатор Иблис? Вам придется проехать со мной, господин сенатор.

– Кто вы такая?

– Агент Имперского Разведуправления Исанн Айсард.

Коррелианцу показалось, что он оказался в безвоздушном пространстве. Разведка Империи… Это самое худшее, что могло быть. Но не успел он до конца осознать, что это – провал, окончательный и бесповоротный, как заметил изменившиеся лица новоприбывших. Иблис не без злорадства отметил, куда были направлены их взгляды, узнавание в которых сменялось страхом.

Разведчица смотрела на джедаев.

А ее спутник – на Эрраэнэра.

***

Первым молчание нарушил спутник разведчицы:

– Проклятый Моргот! – вскричал он. – Ты снова решил отнять сильмарилл у нашего рода!

Иблис слегка оторопело уставился сначала на Эрраэнэра, потом последовательно – на джедаев, все еще сидевших в стороне, на имперку, и, наконец, на Моранду Савич, которая, едва завидев Айсард с ее спутником, начала потихоньку пятиться куда-то в сторону. И надо сказать, что воровка была явно испугана, в отличие от всех остальных участников этой сцены, не сумевших до конца скрыть непонимание.

– И я вас приветствую, Эарендил, – не сразу нашелся, что ответить, Эрраэнэр. – А что, с вашей семейной реликвией опять что-то случилось?

– Разве не ты приказал этой женщине из атани похитить у меня Камень Феанора?! – обвиняющий жест, видимо, должен был указывать на Моранду Савич; но пришелся в пустоту, так как воровка бросилась наутек. Далеко ей, впрочем, убежать не удалось: на пути Савич возник Старкиллер, и два синих световых меча скрестились у шеи женщины.

Шаг за шагом, джедай теснил Моранду к центру помещения под полное молчание собравшихся. И нервы воровки не выдержали:

– Да пошли вы все к ситхам! – взвизгнула она. – Забирайте свой камень! – с этими словами сгусток сияющего света полетел на пол. Савич махнула рукой в сторону Исанн: – А чертежи – у шпионки: она их подменила! – И, метнувшись в сторону из-под мечей Старкиллера, она пустилась наутек: – Идите вы все…!

Дальше последовала такая цветистая и сложная речь на смеси общегала, хаттского и коррелианского, что Иблису, несмотря на серьезность ситуации, внезапно пришло в голову: ведь он даже не подозревал о существовании подобной лексики в родном языке.

Старкиллер дернулся было за Морандой Савич, но вмешался Йода:

– Женщину оставь, Гален Марек. Не для того мы здесь, чтобы за воровками гоняться сбежавшими, – магистр спрыгнул с плиты и бойко заковылял к центру помещения.

Это движение вывело из ступора Эарендила:

– Сильмарилл – мой! – И меч из серебристого металла сверкнул в его руках. – Не смейте приближаться! – Он медленно повернулся, направляя клинок поочередно в каждого из собравшихся.

– Да забирай ты свой сильмарилл! – внезапно раздался голос Исанн. – Тебе, что, мешает кто-то?!

Эарендил молниеносным движением подхватил камень с пола. Оглянулся. Убедившись, что никто не собирается на него нападать, опустил клинок и отступил в сторону.

Иблис с надеждой оглянулся на джедаев. И увидел, как Старкиллер поднимает руки. Дальнейшие события слились для коррелианского сенатора в одно целое. Треск и синяя вспышка молний Силы, сорвавшихся с пальцев джедая. Неестетственно изогнутое тело имперки, отброшенное прочь разрядом, ударилось о стену. Ровное гудение синих мечей Кеноби и Старкиллера, зеленая искра клинка Йоды. Звон металла – серебристое сияние в руках Эарендила и черный клинок… Эрраэнэра?!

– Светлую Силы сторону в вашей душе ощущаю я, – снова заговорил Йода. – Неужто сторону Империи Тьмы примете ныне?

– Я дал слово арестовать вас, – по тону Эарендила было ясно: о своем опрометчиво данном обещании он успел десять раз пожалеть, но отступиться не мог.

При первом же ударе мечей Иблис бросился на пол, отполз прочь от схватки. И только сейчас, наблюдая за стремительными, иногда неразличимыми человеческим глазом движениями сражающихся, он осознал: все те слухи, что ходили в Сенате об Эрраэнэре – правда. Что он – словно джедай, что не совсем человек… Не может человек обращаться темным облаком, скользящим в безумной скорости боя. Несколько секунд сенатор наблюдал за сражением одаренных, восхищаясь и ужасаясь одновременно, но затем его мысли вернулись к насущным проблемам: «Что там кричала эта Савич о подмене чипов? Надо бы проверить» – и с этой мыслью он направился к неподвижной имперке.

***

Мир вращался, и Сила сплеталась в вихре. И не было сил вырваться из этого стремительного кружения. «Люк, помоги!» – отчаянный крик резал сознание, и он протягивал руки – спасти, вытащить, но Мару все глубже и глубже засасывало в ускоряющуюся воронку. Он чувствовал ее боль и ужас, но куда страшнее было ощущение собственного бессилия. Кажется, любимая рядом – один рывок, и она будет спасена, но нет сил, и словно густой кисель или болотная жижа обволакивает Люка, сковывая его движения. А Мара падает и падает, и вот уже исчезает из виду…

Он сорвался с постели. Осознание, что увиденное – сон, пришло не сразу. Комэск «Молний» стремительно подошел к окну, прижался лбом к холодному камню стены. Порыв горячего ветра с Ородруина швырнул в лицо облако пепла. Что это было? Сон? Видение? Когда-то отец упоминал, что предвидел смерть своей матери, а позже – и жены, их с Леей матери, и ничего не смог сделать. Люк прогнал эту мысль: «Я не провидец, я не могу знать будущее…» Но отец тоже провидцем не был…

Стук в дверь.

– Да! – приближение сестры он почувствовал давно.

Чуть скрипнула дверь. Лея, в одной тонкой ночнушке, подошла, прислонилась к стене рядом:

– Люк, что случилось?

– Ты уверена, что с Марой все нормально?

– Она завтра… – Лея взглянула на хронометр, – нет, уже сегодня днем должна вернуться. Коди выехал спустя полчаса после того, как ты получил сигнал с ее комма. – Юная ситхесса умолкла на минуту, но продолжила вновь, настойчиво: – Люк, так что произошло?

– Я думаю, у меня было видение Силы, – тихо ответил он. – Как те, о которых папа рассказывал, помнишь?

– Хатт, – прошептала Лея, широко распахнув глаза. – Вот же хатт.

– Нам надо лететь туда. И поскорее.

– Люк, ты хоть знаешь, сколько времени? Еще не наступил рассвет.

– Нам надо лететь, – упрямо повторил ситхеныш. – Я поговорю с Эрионом.

– А ты уверен, что это именно видение? – спросила Лея, наблюдая, как брат быстро одевается. – Может, просто кошмарный сон, а?

Люк обернулся, стоя на пороге:

– Уверен. И это не сон.

***

Звон металла, гудение световых мечей, треск молний и грохот обваливаемых конструкций – все это слилось в сплошной гул, под аккомпаненмент которого Гарм Бел Иблис копался в карманах Исанн Айсард. Коррелианец нервничал: если имперка придет в себя – ему точно не поздоровится… Пальцы нащупали твердую пластинку – вот и чип! Наконец-то!

А в следующую секунду запястье словно обхватили тиски. Иблис повернул голову и наткнулся взглядом на широко распахнутые разноцветные глаза женщины.

Ощущение было – будто ледяной водой обдали спину. Он чуть попятился, споткнулся, сел на пол. Оглянулся – рядом бластер. Вот и решение проблемы…
Рывок – пока имперка полностью не очнулась. Выстрел в упор, но женщина в последний момент дернулась в сторону, и как-то нелепо попыталась заслониться от бластера – плазменный импульс прожег руку у локтя.

Иблис вскочил на ноги, отчаянно сжимая в левой руке чип с чертежами, ради которых все это и затевалось. Бластер плясал в ладони – сенатора трясло от возбуждения, смешанного со страхом.

– Не двигайся! – выкрикнул он, изо всех сил стараясь твердо направить оружие на лежащую Исанн. Та, явно не до конца придя в себя, чуть приподнялась на локте. – Не двигайся, выстрелю!

– Ты думаешь, сможешь? – усмехнулась имперка. – Убивать разумных существ, не так-то просто, знаешь ли.

– Смогу. Еще как смогу, – Сенатор чувствовал, как теряет над собой контроль: – А знаешь, почему? Вы убили мою жену.

– Тот взрыв был несчастным случаем, – покачала головой Исанн.

– Не-ет. Это твое ведомство организовало. Твой папаша и приказал: испугался, что она Империю вслух ругала.

– За это не убивают, – усмехнулась Исанн. – Припугнуть могли. Но не убивать. Смысл?

– Но ведь убили же!

Позже Иблис так и не смог вспомнить, как получилось, что спутник имперки, сражавшийся с Кеноби на другом конце помещения, оказался совсем рядом. Серебристая вспышка – и бластер в руках Иблиса разлетелся на осколки. Сенатор чуть отступил: ему в горло оказался направлен клинок.

«Так глупо умереть – даже не вибромеч, просто примитивный кусок стали» – мелькнула неуместная мысль. Тут же над головой полыхнула синяя вспышка, и сенатор Иблис увидел, как с потолка вниз рушится вниз ржавая балка. Эарендил метнулся в сторону, но, не успев увернуться, оказался прижатым к полу. А Иблис поймал себя на мысли, что просто не успевает осознавать происходящее.

– Чего ждете, сенатор? – выкрикнул Старкиллер, обваливший балку. – Бегите!

Но Иблис стоял, как вкопанный, не в силах отвести глаз от Эрраэнэра, сражавшегося с тремя джедаями. Черный меч летал молнией, отводя удары светящихся клинков. Но в тот миг, когда упавшая балка придавила спутника имперской шпионки, сенатор Эарты внезапно остановился. Мгновение, не больше, он смотрел на Исанн и Эарендила, лежащих без сознания, но этого хватило, чтобы пропустить удар. Замысловатый прыжок маленького магистра, быстрый росчерк зеленой искры и крик боли. Нечеловеческий крик, исполненный ярости.

Словно взорвался детонатор – так джедаев расшвыряло в разные стороны. Иблис, словно очнулся от столбняка, метнулся к выходу. Вовремя – потому что в следующую секунду где-то внизу, глубоко под ногами, раздался глухой стон, и содрогнулся пол. Коррелианец споткнулся, чуть не упал. Здание содрогалось снова, и снова. Со стен сыпалась штукатурка, над головой ходили ходуном балки. «Землетрясение!» – Иблис бросился прочь и был уже у выхода, когда услышал… песню.

Пел Эрраэнэр. Коррелианский сенатор не мог разобрать слов, но ясно ощутил, как в такт пению вздрагивала земля. И тогда Иблиса охватила паника: вслепую, точно животное охваченное ужасом, он бежал прочь: от имперской шипонки, все еще сидевшей на полу в рушащемся зале, от этих одаренных, с их страшной и непостижимой простым существам Силой. Он несся, не разбирая дороги, натыкаясь на стены, а за спиной медленно складывалось здание. И, когда оказался снаружи, бросился к аэйрспидеру. Трясущимися руками сенатор завел двигатель и помчался прочь – как можно дальше от заводского квартала.

***

Сквозь щели в нагромождении балок и плит проникали лучи света, вырисовывая причудливые узоры. Исанн зажмурилась. Просидела так несколько – не смогла бы сказать – секунд? Минут? Потом снова огляделась – все по-прежнему, только немного прошло головокружение после удара о стену. Проанализировала ощущения – болят голова и простреленная рука, но ничего не сломано, что уже неплохо.

Эарендил лежал рядом, под завалом. Исанн подползла, столкнула несколько осколков пермакрита поменьше. Попыталась приподнять балку, сорванную Старкиллером, – бесполезно.

– Хаттовы джедаи! – выругалась, но легче не стало. Потрясла лежащего: – Эй, ты меня слышишь?

– Не слышит, – голос позади.

Исанн оглянулась на Мелькора:

– А, это вы. – Нашла обломок трубы, поддела им балку, точно рычагом. – Эта сволочь, Иблис, – рывок. Балка не сдвинулась, – хотел забрать чертежи.

- И забрал?

- Нет, обманку вытащил. По-моему, нам здесь больше нечего делать.

– Я отвезу вас в Центр, – волна Силы сносит прочь завал.

***

– Ну что там? – Лея уже полчаса наблюдала, как брат неподвижно стоял на краю скалы.

Уже давно рассвело, и солнце поднялось к зениту.

– Вроде все нормально, – бросил Люк, не оглянувшись.

Они не рискнули близко подлетать к Ривенделлу и сейчас расположились на одной из скал возле того самого брода, где месяц назад пришлось поплавать назгулам. Ящер Эриона, который в свое время оказался первым живым существом Средиземья, познакомившимся с пришельцами, смирно сидел позади юной ситхессы, свернув кожистые крылья.

Брат и сестра молчали, вслушиваясь в Силу. Лея Мару не чувствовала – видимо, виной слабость той как одаренной. Люк же утверждал, что поймет, если с его милой что-то случится. «Главное, чтоб не слишком поздно понял», – подумала Лея, но вслух сказать не рискнула.

– Летим! – Люк стремительно сорвался с места и метнулся к ящеру, одним быстрым прыжком оказываясь на загривке животного. Лея последовала примеру брата, и спустя несколько мгновений узкая черная тень скользнула по эльфийской земле.

– Смотри, там Коди! – Лея указала брату на вершину одного из холмов, окружавших Ривенделл. Здесь не было леса как такового – лишь кустарники и россыпи крупных камней, скрывавшие штурмовика, который и привел сюда три спидера: как раз, чтобы выбраться пилотам.

«Спускаемся» – Люк в Силе коснулся примитивного разума ящера. Где-то на заднем плане мелькнула мысль о том, как Коди вообще удалось пробраться так глубоко на территорию эльфов. Вероятно, тут не обощлось без влияние отца; верно, обман разума или отвод внимания – столь любимые джедаями приемы… но сейчас не до того. «Нас-то заметят», отстраненно подумал ситеныш. Обратно придется прорываться с боем, не иначе.

«Может, и не придется», словно наяву услышал Люк голос Вейдера. Рефлекторно покрутил головой, но никакого призрака не увидел. Зато ощутил присутствие за спиной – знакомое, хотя и непривычно… как бы сказать поточнее, светлое, что ли. Обычно отец выглядел в Силе темным облаком, а тут – светлое существо. Или почти светлое. Ненормально.

– Что головой крутишь? Папа здесь? – осведомилась Лея. И получив утвердительный кивок, усмехнулась: – Нехорошо говорить, но у него есть сейчас определенные преимущества.

Призрак ответил ментальным импульсом какого-то очень скептического настроения. «Очень смешно. Давайте поскорее, мне не так-то просто маскироваться самому и заодно вас прикрывать».

– А Коди прятать – проще? – шепотом спросила Лея.

«Проще. Он неодаренный».

Коди довольно спокойно отнесся к их появлению. За три года службы под командованием Энакина Скайуокера, а потом еще двадцать – Дарта Вейдера, штурмовик успел насмотреться всякого. Если здесь одаренные, значит, необходимо по ситуации. Оглянулся только на ящера:

– Как на нем летать?

– Ментальный контакт через Силу, – прошептал Люк, устраиваясь рядом с клоном на кромке скалы и принимая полевой бинокль. Лея тоже распласталась поблизости.

– Понятно, значит, придется держаться рядом с вами, – коротко отозвался Коди.

Люк осмотрел окрестные строения, на минуту остановил внимание на шумном собрании на веранде, перевел бинокль чуть правее, и… Мара! Девушка сидела в стороне за колоннами, облокотившись на поручни.

– Коди, какой план? – прошептал Люк, передавая бинокль сестре.

Пока штурмовик объяснял, по какой именно тропинке будут подниматься на скалу из нижней галереи сбежавшие пилоты, Скайуокер молчал. Все это он уже знал: в конце концов, план побега они с Вейдером и Марой составляли вместе на основе разведданных, которые сообщил призрак Повелителя Тьмы; но когда зашла речь об уходе самой Руки, он встрепенулся:

– Она, что, всерьез вздумала выбраться рекой?!

Коди кивнул:

– Да, я должен подобрать ваших пилотов и спуститься по реке на полкилометра ниже. Там есть небольшая заводь, где я и буду ждать агента Джейд.

– Последнее Мара сама придумала? Первоначальный план был иным, – заметила Лея.

– Она утверждает, что так сможет украсть какое-то кольцо, – пожал плечами клон.

– Она с ума сошла, – отрезал Люк.

– Но, братец, Мара неплохо плавает…

– Лея, я видел, как местные обращаются с водой. Без Силы у Мары нет шансов. С ней как-то можно связаться?

– Нет, – отозвался Коди. – Она не может использовать комм не виду у местных.

– Тогда план меняется, – объявил Люк. Оглянулся на три спидера, потом – на ящера. – Лея, я смотрю, ты неплохо с этими зверушками общаешься? – И после утвердительного ответа добавил: – Растолкуй ящеру, что когда у него на спине окажутся три человека, он должен быстро и аккуратно доставить их в Мордор. Без всяких финтов. А мы с тобой, сестренка, останемся – Мару вытаскивать.

– И как именно ты собираешся ее вытаскивать? – осведомилась Лея, продолжая изучать спорящую толпу напротив.

– Отведешь вместо Коди спидеры к той заводи. А я… – Тут Люк чуть повел плечами: – а я рискну выкупаться в местной речке. Будем надеяться, их собьет с толку моя приверженность Светлой стороне. – И, увидев, как сестра скептически качает головой: – Или у тебя есть идеи получше?

– Ты же татуинец! – воскликнула шепотом Лея. – Ты плаваешь хуже меня!

– Зато ты – дарксайдерша, – отрезал Люк. Сестра хмыкнула, но все же направилась к ящеру – объяснять животному его предстоящую миссию. Положа руку на сердце, Люк и сам понимал: от того, что он в Силе выглядит светлым существом, мало что изменится, когда он выдаст себя, но сидеть на скале, когда сестра будет спасать его невесту – это уже слишком.

Тем временем объект их обсуждения поднялась, прошлась по веранде. Легкий плеск воды заставил Коди приподняться на локтях:

– Сигнал!

Люк свесился через край, надеясь рассмотреть летчиков. Увы, взгляду его предстала лишь крыша галереи. Правда, через секунду снизу донесся звук ломающегося металла, который, впрочем, тут же был заглушен громкими криками с того берега. Скайуокер перевел взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть изящный прыжок Мары.

– Я вниз, – бросил он Коди, и, держа наготове световой меч, бросился к той самой тропинке к галерее.

Нет, все-таки насколько хорошо эльфы охраняли границы своих земель, настолько же они были беспечны, когда речь заходила о безопасности внутри зданий. Спускаясь, Люк убедился в этом – вопреки ожиданиям, здесь не было никакой охраны. Отметив эту странность краем сознания, он тут же забыл о ней до лучших времен. Один быстрый прыжок с помощью Силы, и он оказался на крыше галереи. Перевернуться на руках через край, – и вот он уже стоит перед собственными пилотами, направляющими ему в грудь короткие ножи.

– Джуно? Ведж? Все нормально?

– Коммандер! – Антиллес просиял. – Вы нашли нас!

– Да, нашел, а теперь – быстро наверх и в Мордор.

– Куда? – изумилась Джуно.

– К нашим союзникам, – Люк вовремя вспомнил, что летчики о них ничего знают, но объяснять было некогда. – Бегом марш! – Повторять не пришлось – пилоты тут же исчезли с галереи.

Люк осмотрелся. Как он и ожидал, достаточно Маре было оказаться в воде, как та превратилась в бурлящий котел. Клубы белой пены взлетали едва не до галереи, но едва ли не хуже было мерзкое, тянущее предчувствие чего-то неотвратимого. С противоположного берега за происходящим наблюдали участники совета. Люк отметил, что многие мужчины держали наготове луки, но не стреляли.

«Тут и стрелять не надо: Мара – не бессмертный назгул, из такой круговерти живой не выплывет». Скайуокер сжал в зубах кислородный фильтр. Проверил второй, в кармане, – взятый у сестры. Прикрепил бесполезный под водой меч к поясу, выбрался на перила галереи. Юношу заметили: стрела ударилась о стену напротив головы Люка; но он уже падал вниз, в белые буруны, окутывая себя щитом Силы.