Галактика за Вратами Ночи, Кроссовер Звездных войн и Властелина Колец Опции

[Эллия]

Была ни была, я это выкладываю. Над этим фиком я работаю с января, и пока что все еще - в процессе.

Название: Галактика за Вратами Ночи.
Фандом: Звездные Войны и Властелин Колец.
Автор: Эллия.
Бета: сама управляюсь.
Рейтинг: R.
Жанр: экшн, возможно, добавится драма.
Размер: еще не вполне определилась, но большой.
Описание: Император отправляет экспедицию на некую звездную систему в Неизведанных Регионах, в которую до сих пор никто не мог пробраться, и Люк Скайуокер, сын Главнокомандуюшего Империи Дарта Вейдера, разумеется, не может остаться в стороне. Откуда Его Величеству известно об этой системе, ведает лишь он сам… да, пожалуй, один из его давних знакомых, некто сенатор Эрраэнэр, изредка называющий себя Мелькором: «Там остался Саурон, мой ученик…»
Предупреждение: Я честно старалась писать так, чтобы сюжет был понятен любому, кто смотрел ТОЛЬКО фильмы (6 ЗВ+ 3 ВК), а обо всех канонных персонажах из "Расширенных Вселенных" обоих фандомов довольно подробно рассказываю. Поэтому абзацы таких отступлений можно смело пропустить - если имена Трауна и Айсард, Манве и Намо, Элхэ и Гэлеона не вызывают вопросов. С этой же целью я максимально сократила количество используемых имен персонажей, выбирая из всех известных наиболее общеупотребительные (это относится, прежде всего, к персонажам "Властелина Колец"). Исключение - лишь главные герои: Энакин Скайуокер - Дарт Вейдер и Саурон - Гортхауэр. Тоже самое относится к географическим названиям. Кое-какие мотивы почерпнуты из «Черной книги Арды» – уж очень подходяша к теме фика идея об иных мирах, которые существуют за пределами Средиземья и Арды.

Пролог

Мы платим по долгам иной войны,
Еще одну затеяв между делом,
И нервы, как клинки, обнажены,
И струны отливают черно-белым.
И нервы, как клинки, обнажены –
Мы платим по долгам иной войны.
Алькор (Светлана Никифорова),
«Долг»

Праздник подходил к концу, и гости друг за другом покидали Императорский дворец. Сам Палпатин уже давно был в кабинете: просмотрев доклад Арманда Айсарда, директора Имперского Разведуправления, Император переключил несколько кнопок на голопроекторе и в воздухе синеватой дымкой соткалось призрачное изображение двоих – юноша в одежде джедая стоял за плечом молодой женщины, произносившей речь на заседании Сената – тогда еще Республиканского. Кос Палпатин, Темный Повелитель ситхов Дарт Сидиус, погрузился в размышления, время от времени прихлебывая вино. Альдераанское – одно из лучших в Галактике.
Легкий шорох открывающейся двери.
– Ностальгия замучила, Ваше Величество? – вошедший назвал титул Палпатина с легкой иронией, словно говорившей: «Пусть для всей Галактики ты и Император, а я тебя еще с вот таких лет знаю».
Они и впрямь были знакомы издавна – еще в то, казавшееся бесконечно давним время, когда юный Кос Палпатин еще не был ни Императором, ни Темным Повелителем ситхов, ни даже сенатором – студентом одного из набуанских колледжей. Шестьдесят лет. Время словно не имело власти над этим существом: за десятилетия он ничуть не изменился внешне. Высокий – по человеческим меркам даже слишком высокий – но при этом идеально сложенный, он походил бы на людей, если бы не та необычная, нечеловеческая красота, что бросилась в глаза набуанцу еще при первом знакомстве. Впрочем, никому из нынешнего окружения Императора не приходило в голову, что сенатор Эрраэнэр, изредка называвший себя Мелькором, к человеческой расе не принадлежит. И хорошо: меньше знают подданные – лучше спит Император.
– Это голофото времени Войн Клонов, верно? – спросил Мелькор, расположившись в кресле напротив.
Палпатин кивнул:
– Да. Из репортажа о работе Сената – десятилетней давности.
– Десять лет… – собеседник смотрел в никуда – рассеянный взгляд, типичный для форсъюзера, прислушивающегося к Силе. – Жаль все-таки, что погибла сенатор Амидала. Перспективная женщина… была.
– Хотел спросить, кстати, – это точно? Сам понимаешь, меня не слишком радует узнавать о таких вещах едва ли не последним.
– Да, – Мелькор резко повернулся: – Я допросил Бэйла Органу – он присутствовал при рождении Люка и Леи. И смерти их матери.
– Много врал? – осведомился Палпатин. Его собеседник поморщился:
– Пытался. – И снова замолчал, всматриваясь в потоки Силы. Палпатин неторопливо отхлебнул вина.
Какое-то время в комнате висела почти полная тишина. За окном в отдалении переливался огнями Корускант – город-планета, вот уже десять лет носивший гордое название Центра Империи.
Империя… Галактическая Империя – его, Палпатина, творение, восставшее на месте полуразваленной Республики и закосневшего в древних догмах Ордена джедаев. Казалось, последний уничтожен десять лет назад – ан нет, возник-таки призрак прошлого. Возник – задорным смехом черноволосой девочки по имени Лея Органа, приемной дочери альдераанского короля, удивленным взглядом мальчика, смуглого от загара в пустынях захолустного Татуина, – Люка Скайуокера. Дети лорда Вейдера, считавшиеся умершими со своей матерью, Падме Наберрие Амидалой еще при рождении, оказались спрятаны джедаями. Мелькор, обнаруживший их пару недель назад, был уверен – двое близнецов должны были, по замыслу джедаев, сыграть решающую роль в падении Империи ситхов.
Не сыграют – теперь. Палпатин с мрачным удовлетворением наблюдал сегодня на празднике, как смотрел Органа на свою бывшую приемную дочь, ни на шаг не отходившую от настоящего отца. Ничего – это еще небольшая месть за кражу детей.
– Я собираюсь вернуться на свою планету, – внезапно заговорил Мелькор.
– На Лаан Эарту? – Уточнил Палпатин.
– Нет. На Арду, свою первую планету.
От неожиданности Император чуть не поперхнулся вином.
– На Арду – сейчас?!
– Не сейчас – лет через девять-десять, когда повзрослеют Люк и Лея, – ответил Мелькор.
– А как же пророчество о Битве Битв – Дагор Дагорате и твоей гибели?
– А я на тебя рассчитываю, Кос. И на Вейдера с его детьми.
– Если так, то я бы выждал еще лет двадцать, – осторожно заметил Палпатин. – Пока Люк и Лея не станут настоящими ситхами.
Мелькор отрицательно покачал головой:
– Нет. Нет, я и так слишком долго дожидался. Шесть тысяч лет – даже по меркам моей расы значительный срок. Ведь там остался Саурон, мой ученик и последователь, – я должен вернуться.



Давным-давно, в далекой-далекой галактике...

Эпизод I: Новая надежда.

Спустя девятнаднадцать после создания Галактической Империи ее Повелитель, Кос Палпатин обращает свой взор на Неизведанные Регионы. Внимание Императора-ситха приковывает одна малоизвестная планетная система, в которую еще никому никогда не удавалось проникнуть.
На исследование загадочной планеты отправлена экспедиция под командованием гранд-адмирала Трауна. Юный Люк Скайуокер, сын Повелителя Тьмы Дарта Вейдера, также участвует в этой экспедиции – вместе с эскадрильей «Молний», находящейся под его началом…

Глава 1. «Барьер».

Мы к планете приближались, нас ловили на прицел,
А в наушниках смеялись: «Улетай, покуда цел!»
Но насмешки не спасают, дан приказ, проложен курс,
А исход войны решает человеческий ресурс.
Алькор (Светлана Никифорова), «Рейд»

Всю последнюю неделю погода явно решила побаловать жителей Минас-Тирита: погожие летние дни сменялись ясными ночами, и звезды, творения валиэ Варды, казались яркими, словно ночные фонари улиц. Если бы кто-нибудь из многомудрых ученых мужей при дворе наместника Денетора удосужился бы создать несложный прибор, состоящий из нескольких выпуклых стеклышек, расположенных в определенном порядке, и посмотреть через них на ночное небо, то, вне всякого сомнения, увидел бы крошечный синий треугольник, время от времени заслонявший собою звезды. Но, увы, ни у кого в Средиземье подобных приборов не было, и никто из обитателей бело-сине-зеленой планеты, небольшим пятном плывшей в иллюминаторе имперского звездного разрушителя «Предостерегающий» класса «Империал-1», понятия не имел о визитерах, пришедших из глубин Пустоты – Вселенной-за-Гранью. Разумеется, ни о чем подобном не знал и черноволосый синекожий гуманоид с красными светящимися глазами в белом гранд-адмиральском мундире, стоявший рядом с двумя людьми-офицерами на мостике у огромного транспаристилового иллюминатора, и наблюдавший, как двенадцать шарообразных машин с шестиугольными плоскостями по бокам выстраивались рядом с разрушителем. Затем он оглянулся на техников в яме под мостиком, и один из них ответил на невысказанный вопрос:
– Установлена связь с «Молниями», сэр. Включаю громкую связь.
Гуманоид кивнул и обратился куда-то в пустоту:
– Коммандер Скайуокер, доложить обстановку.
– Эскадрилья «Молний» на позиции, – на весь мостик раздался голос юного комэска. – Ждем вашей команды, господин гранд-адмирал.
– Начинайте операцию.
– Есть! – задорно отозвался Скайуокер. – Первое звено – вперед, второе и третье остаются на местах. Держаться рядом со мной, разбегающихся вомп-песчанок не изображать. Поняли?
Дагон Нириц, командир «Предостерегающего», едва заметно нахмурился, слушая болтовню Скайуокера. К девятнадцати годам парень ударными темпами закончил военную академию на Кариде, отслужил на «Опустошителе», флагмане Дарта Вейдера, вскоре стал командиром эскадрильи и отправился в экспедицию по Неизведанным Регионам под командованием гранд-адмирала Трауна. Со стороны посмотреть – типичный сынок влиятельных родителей, которому по жизни везде «зеленая» улица. Репортеры в Голонете иначе как «сын лорда Вейдера» его и не называли.
Однако спустя несколько месяцев знакомства ни у одного человека на «Предостерегающем» не повернулся бы язык обвинить Скайуокера-младшего в непотизме или профнепригодности: в эскадрилье на командира едва ли не молились, да и сам тот факт, что за последние три месяца никто из пилотов «Молний» не погиб, хотя до экспедиции «Предостерегающий» вовсю гонял пиратов и мятежников по Внешним Регионам, говорил сам за себя. А уж летал он… одно слово – Скайуокер. Недаром еще со времен Войн Клонов фраза «летает, как Скайуокер», была едва ли не высшей похвалой для пилота. Но с соблюдением устава… Нынешние «вомп-песчанки» в эфире по сравнению с записями разговоров в бою, где иной раз можно было услышать и весьма заковыристые выражения хаттской речи, казались еще вполне уставным высказыванием. Нириц пробовал делать замечания: «Коммандер, по вашим словам в эфире вас можно принять за мятежников Альянса, а не пилотов Империи» и слышал в ответ: «Так главное, что на деле-то мы – пилоты Империи». Сейчас Нириц оглянулся на невозмутимого гранд-адмирала Трауна, синелицего чисса, единственного нелюдя-офицера в имперской армии, и счел за благо промолчать. А тем временем первое звено «Молний» уже было на полпути к «барьеру».
Об этом «барьере» стоит рассказать отдельно. Не так давно, за пятнадцать лет до создания Галактической Империи, этот самый Траун, будучи еще не имперским гранд-адмиралом, а синдиком Митт'рау'нуруодо, командиром пограничного флота Доминации Чиссов, открыл новую неизвестную звездную систему. Открыть-то открыл, а исследовать не удалось: вокруг системы, состоящей из желтой звезды, небольшой каменистой планеты и ее спутника, обнаружилась аномалия неизвестной природы, преодолеть которую не удалось. С дроидами и кораблями-беспилотниками после пересечения некоторой отметки терялась радиосвязь, хотя их прекрасно можно было разглядеть в иллюминатор; а специально запрограммированные на возвращение беспилотники оставались «там» вопреки заложенным программам. Как-то раз Митт'рау'нуруодо сам вознамерился пересечь аномальную область, но при прохождении ее у всей команды чиссов начались жуткие головные боли, все усиливавшиеся по мере продвижения вперед, и сразу прекратившиеся после поворота обратно; а двое членов экипажа скончались от кровоизлияния в мозг. После этого никто из правящих семей Доминации уже не заикался об исследовании загадочной системы.
Вновь о ней вспомнили уже после становления Галактической Империи, когда два государства начали поддерживать вполне официальные, хотя и строго засекреченные дипломатические отношения. Тысячи лет назад Доминация не раз и не два сотрудничала с древними империями ситхов; государство Палпатина исключением не стало. Тогда же из-за конфликтов с руководством Доминации синдик Митт'рау'нуруодо покинул родину, перейдя в Имперский космический флот под командование лорда ситхов Дарта Вейдера. А еще через несколько лет была отправлена исследовательская экспедиция в Неизведанные Регионы, неподконтрольные ни Империи, ни Доминации, и вот теперь уже Траун оказался на своем флагмане, ИЗР «Предостерегающем», возле загадочной системы. А идея Его Величества Императора Палпатина о том, что, возможно, через «барьер» мог бы пройти одаренный, воплотилась в присутствие эскадрильи «Молний», первое звено которой во главе с коммандером Скайуокером уже вплотную приблизилось к аномальному пространству.
Второе и третье звенья «Молний» неподвижно висели над ИЗР. Первое же удалялось, выстроившись пирамидой-тетраэдром, в передней вершине которой находился «Молния-один». За ним треугольником скользили остальные ДИ-истребители. Они шли по инерции, с отключенными двигателями, на минимальном расстоянии друг от друга.
Траун обернулся к связистам в яме управления:
– Сигнал первого звена еще есть?
– Да, господин гранд-адмирал, – отозвался техник. Затем обратился по радио: – Первое звено, вы входите в область аномалии.
– Понял, «Предостерегающий», – последовал ответ Скайуокера. Впрочем, и без этого предупреждения Люк ощутил близость опасности. Холодок по спине, едва заметная пока что ломота в висках. Он со своим звеном уже четырежды летал по краю барьера; сегодня предстояло попытаться его пересечь.
Люк привычно потянулся к Силе, окутывая себя ее потоками, создавая непроницаемый заслон от внешнего мира. Боль в висках сразу исчезла, влияние «барьера» было нейтрализовано. Теперь предстоял следующий этап, более сложный: растянуть щиты Силы так, чтобы закрыть не только себя, но и своих троих ведомых, вместе с их машинами. Люк вздохнул, закрыл глаза, глубоко погружаясь в Силу. Теперь, в сплетении ее золотых нитей он видел, как сияющие потоки пронизывают ИЗР и истребители позади, как обтекают его собственную машину, закрытую щитами. А впереди – стена света, все уплотняющаяся по мере того, как истребитель Люка медленно погружался в нее. «Барьер» казался невероятно плотным сгустком потоков Силы; время от времени по нему проходили волны, точно на воде, а сейчас, когда четыре истребителя всколыхнули его гладь, к ним со всех сторон потянулись светящиеся нити и щупальца. Они наталкивались на щиты Люка и отдергивались прочь; но корпуса истребителей пронизывали, погружаясь в электронную начинку консолей управления и человеческие тела, вызывая сбои приборов и боль. Дальше, как Люк уже знал по прежнему опыту, системы истребителя начнут одна за другой выходить из строя, а у пилотов за жуткой головной болью последуют галлюцинации.
«Пора». Люк рывком отодвинул от себя щиты назад и в стороны, раздвигая щупальца, тянувшиеся от барьера. Оторвал руки от штурвала и резко развел их, ассоциируя телесное движение с новым рывком в Силе. Все три истребителя ведомых оказались заключенными в сияющий кокон, в который снаружи бились сверкающие потоки. Его пилоты переговаривались в эфире; Люк не вслушивался в их слова, сосредоточенный на поддержании щитов. Машина, предоставленная самой себе, скользила вперед по инерции. А снаружи, казалось, началось светопреставление: потоки Силы били по щитам, то сминая их, словно резину, то, напротив, вытягивая куда-то прочь. Люк пока что успевал сглаживать эти удары, стараясь поддерживать щиты в неизменном состоянии; но от внешних толчков сияющая гладь колебалась, то и дело угрожающе приближаясь к какому-нибудь из истребителей. «Только бы удержать!» Иногда потоки истончались до игл, ударявших по щитам, и Люк спешно сплетал сияющие нити, «залатывая» истончившиеся участки. Внешние удары, то искажающие, то рвущие щиты, следовали все чаще и чаще, иногда с разных сторон одновременно. У Скайуокера начинала болеть голова. «Да когда же это закончится?!»
Воздействие извне нарастало и усиливалось. В этом сверкающем мареве все сплеталось, смешивалось, вещи теряли привычные очертания, Люк уже с трудом различал голоса товарищей по эскадрилье, летевших следом. Кружилась голова, и уже почти все усилие воли уходило на то, чтобы поддержать рвущийся щит. «Надо возвращаться», мелькнула мысль: «ничего не выйдет». Скайуокер ожесточенно сжал зубы: он не привык отступать. И все же надо было принимать решение: либо рискнуть и идти вперед, надеясь, что барьер закончится раньше, чем он полностью исчерпает силы, или вернуться. Но для того, чтобы вернуться, надо опустить руки на штурвал, отвлечься на управление. Люк чувствовал, что его на это не хватит. Малейшее переключение внимания, и он утратит концентрацию, а щит рухнет. Комэск отлично отдавал себе отчет в собственных возможностях: щиты вокруг себя он восстановить, возможно, успеет, но на это уйдет время, которого хватит, чтобы убить его ведомых. А потом почувствовал, что шанс на возвращение упущен: не хватит сил долететь обратно даже в одиночку. Оставалось одно: вперед, и только вперед. С надеждой, что барьер не бесконечен.
Люку казалось, что прошла целая вечность с того времени, как они по команде «На старт!» покинули ангар «Предостерегающего». Под напором извне истончившиеся щиты скручивались, время от времени пропуская тонкие иглы, ударявшие по кому-то из пилотов. Их вспышки боли Люк ощущал как свои собственные. Еще несколько мгновений, и щит будет смят, точно флимсипластовый листок, после чего от четырех пилотов останется лишь воспоминание. Перед глазами встало лицо сестры, провожавшей его на Корусканте: «Ты скоро вернешься?» Каков ей будет услышать, что брат навсегда остался в этой светящейся западне? А Мара, Рука Императора, его, Скайуокера, невеста? Император пообещал, что после возвращения сына Вейдера из Неизведанных Регионов разрешит им пожениться. После возвращения… А отец наверняка взбесится: за лордом Вейдером водилась нехорошая склонность к необузданной ярости в подобных случаях. Однажды какая-то группировка контрабандистов взяла в заложницы Лею в надежде, что им разрешат беспрепятственно уйти; отец и разрешил уйти – в мир Великой Силы, вырезав всех, кто находился на том корабле. Люк вспомнил свои ощущения тогда: Вейдер казался живым воплощением самой Темной стороны, а волна холодной ярости, исходившая от него, заставляла бледнеть самых отчаянных имперских офицеров. А ведь это способ…
Новый удар достал одного из ведомых, лейтенанта Тикхо Селчу с Альдераана. Его боль, плеснувшаяся в Силе, отозвалась волной гнева в сознании Люка: он не позволит никому и ничему убивать своих людей! Он их сюда привел, он должен и вывести. Молодой комэск сосредоточился на этой мысли, на ненависти к тому, что извне било и скручивало его щиты. Ткань мира изменилась: свет, окутывавший их, погас, потоки Силы стали темными, точно космос вокруг. Тьма ширилась и росла, стремительно окутывала истребители, создавая новый, прочный щит. Потоки света, исходившего от барьера, гасли, рассеивались и поглощались без следа в этом сгустке темных нитей. Барьер был враждебен ему, Люку Скайуокеру, и теперь вместо того, чтобы латать расползающиеся щиты и отражать удары, он позволял чужой Силе рассеяться во Тьме, которой окутал себя и ведомых. Это был один из любимых приемов Императора, который Люк позаимствовал у Палпатина, внеся собственные коррективы. Вот теперь пригодилось…
А потом все исчезло. Закончилось. Прекратилось. Несколько секунд Люк еще сидел, зажмурившись. Потом медленно опустил руки на штурвал и перевел дыхание. На губах – солоноватый привкус крови. Медленно, осторожно рассеять щиты. Потянуться через Силу, проверить других пилотов. Все в порядке. И то хорошо. Стена света осталась позади. Теперь можно посмотреть и на приборы. Изумиться: вся борьба с аномалией длилась чуть более полминуты, а истребители за это время пролетели около сотни километров. Всего-то навсего. И по рации:
– Все, девочки-мальчики, мы на той стороне.
«Девочка» у них одна на всю эскадрилью: лейтенант Джуно Эклипс, «Молния-три». Белокурая красавица, одна из лучших пилотов имперского флота, прежде летала с Черной эскадрильей Дарта Вейдера, но потом перешла к ним. Сейчас ее ДИшка скользила справа сверху от Скайуокеровой машины, и на фразу Люка она отозвалась легким радостным смехом, мигом развеявшим мрачное молчание «перехода».
– Все, теперь нам «вторые» проставиться должны, – это заявил Ведж Антиллес, «Молния-два». Смуглый выходец из миров Коррелии был ведомым и по совместительству лучшим другом Люка. В свой двадцать один год он был обладателем одной из самых насыщенных биографий среди пилотов «Молний». Бывший мятежник, сражавшийся против Империи на стороне Альянса за восстановление Республики, взятый в плен курсантом Каридской академии Люком Скайуокером. – Я с ними поспорил, что пройдем с первого раза.
– А ты, Ведж, естественно, проследишь, чтобы коррелианский лум был достаточно выдержанным, – с легкой ленцой ответил Тикхо Селчу, «Молния-четыре», намекая на родину Антиллеса. Лучший выпусник Каридской академии, как и сам Люк, но двумя годами старше, златоволосый альдераанец был всегда невозмутимо-спокоен, даже среди гущи плазменного огня. – Коммандер, мы возвращаемся или нет?
От мысли, что барьер придется проходить второй раз, Люка бросило в холодный пот. Нет, на такой подвиг он сейчас не готов. Сначала отдых. Сутки. Нет, двое. Ну хотя пару часов.
– Нет, мы посмотрим планету, – отозвался Скайуокер, надеясь, что его голос звучит достаточно бодро. – Но сначала помашем крылышками нашим, что все в порядке.
С этим словами он развернул ДИшку на девяносто градусов и начал очерчивать «мертвую петлю». Ведомые пошли следом. В космосе понятия «вверх-вниз» теряют смысл, но наблюдатели на мостике «Предостерегающего» увидят четкий вертикальный круг, описываемый четырьмя истребителями, развернутыми правыми плоскостями к плоскости «барьера». Условный знак: аномальная область пройдена, с пилотами и машинами все в порядке. Выйдя из петли, Люк увидел, как из второго и третьего звеньев его эскадрильи вылетели вперед два пилота и быстро очертили такую же петлю, но вокруг носа ИЗРа. Это был вопрос: «Что намерены делать?» Оставив своих пилотов, Люк отправился к «барьеру». Почти возле самой стены Света-в-Силе он резко бросил машину вниз, одновременно закручивая вокруг оси. Сделал два оборота, подумал и добавил третий. Теперь у первого звена было шесть часов на исследование планеты. И они не потратят это время впустую.
– Коммандер, что там делается на планете?
Это спросила Джуно, давно привыкшая к полетам с одаренными и тому, что они, находясь на орбите, могут немало рассказать о незнакомом мире и его обитателях. Ведь она летала с Черными. Всякий раз в такие моменты Люк был уверен, что лейтенант Эклипс сравнивает его с отцом. И сравнение зачастую выходит не в пользу младшего Скайуокера.
Люк потянулся через Силу к планете. Теперь, когда «барьер» остался позади, можно было запросто просканировать новый мир Силой.
– Два материка. Много воды. Атмосфера, пригодная для жизни, – сообщил он о первых наблюдениях.
– Мы это и раньше знали. По данным телескопов на «Предостерегающем», – хмыкнул Ведж.
– А еще там есть жизнь, – отозвался Люк. – Разумная в том числе. И… – тут он запнулся, всматриваясь в потоки Света и Тьмы, окутывавшие мир, – похоже, там идет война. Или намечается, по крайней мере.
– Ого! – присвистнул Ведж. – Значит, нам там будут рады. А что? Я с удовольствием посмотрю на их технику…
– Антиллес, будь добр, помолчи, – отозвался Селчу.
– И, похоже, там полно форсъюзеров, – подвел Люк итог своим наблюдениям, – Так что вмешиваться в их дела мы не будем. Просто облетим планету, посмотрим, что к чему, и сразу домой.
Скайуокер произнес слова, которые должен был произнести. Конечно, хотелось познакомиться с местными одаренными. Очень хотелось. Но, в конце концов, он отвечает за своих пилотов. А вмешивать обычных людей в войну форсъюзеров – последнее дело. Хоть так в их Галактике бывало испокон веков.

Сенатор Эрраэнэр вполуха слушал речь представителя Коррелии Гарма Бел Иблиса. Если бы Имперский Сенат не был таким идеальным местом для той игры интересов и устремлений, полуслучайных фраз и намеков, которая развлекала его последнее время, он бы уже давно здесь уже не появлялся. Но игра эта, столь же однообразна, как и помыслы большинства существ, заполнявших зал, была неотъемлемой частью жизни.
Вон там, в ложе Альдераана, юная сенатор Лея Скайуокер. Последние пять лет она представляет мир, ставший для нее родным. Рядом – вице-король Бэйл Органа. Совсем рядом – и неимоверно далеко: эти двое – заклятые враги вот уже девять лет.
Эрраэнэр едва заметно усмехнулся. Если бы он тогда не приехал на Альдераан в очередной раз… Если бы Органа не увидел, как его маленькая приемная дочь чертит в воздухе руну Ллах, и огненный цветок распускается в детских ладонях… «Что ты делаешь, дочь?! Я же говорил тебе: никому не показывай, что можешь то, чего не умеют другие!» – «Но это Астар… сенатор Эрраэнэр показал мне!» И испуг, безумный испуг Органы, хоть и ловко скрытый, и предложение присоединяться к их с Мотмой коалиции… И холод в ответ: «У меня своя коалиция, вице-король». А рядом случайно, – случайно ли? – один из инквизиторов, имперских одаренных, агентов Разведуправления… И вот маленькая Лея в императорском дворце, и металлический голос меддроида: «совпадение ДНК – девяносто пять процентов»…
И новое имя – Гэллеа. У ситхов тоже было принято брать новые имена, отображающие суть феа. Вот и наречена теперь она – Звездной тенью.
В Ордене джедаев сказали бы – воля Силы свела их, учителя и ученицу. Бред. Он сам увидел – нить. Опутавшую Альдераан. Одну из тех, что окружают миры и судьбы. Нить предопределенности, назначенности. Замысла. Увидел – и порвал. А за нитью – оказалась дочь младшего ситха, спрятанная от Империи.
Да, годы, проведенные здесь, не прошли даром – он научился видеть эти нити. То, чего не умел прежде, там, дома. Видел их – и разрывал при необходимости. Правда, крайне редко – иначе неминуемо привлек бы к себе лишнее внимание. Хочешь выжить – умей вертеться. И прятать свою природу. Отвлекать внимание. Как ситхи – тысячу лет.
Органе он сказал правду. Да, у него была своя коалиция. Альянс. Орден. Лучших. Сильных. Умеющих выживать там, где жить невозможно. В лаве Мустафара. В апартаментах канцлера Республики – под носом джедаев. Тысячи лет не прошли зря.
И все же опасность никуда не делась. Иначе не было бы нити судьбы, скрывшей Лею и Люка от зрения ситхов. Не было бы двух последних магистров-джедаев, выжидающих… чего? Вейдер, узнав о спрятанных детях, хотел их уничтожить. Ему тогда через Сидиуса едва удалось остановить пылкого старшего Вэнтэменел…
Иблис закончил речь. На мгновение повисла тишина. И в этой тишине дрогнула ткань мира.

Четверка ДИшек начала снижение над планетой. Но перед этим пересекли терминатор и направились к материку, скрытому от прямой видимости с «Предостерегающего». Большой роли это уже не играло: все равно на таком расстоянии с разрушителя их можно увидеть как темно-серые точки, да и то лишь в мощный телескоп. А на выборе материка настоял Люк: здесь одаренные хоть и были, но немногочисленные. Лезть же в одиночку к целой толпе светлых форсъюзеров на втором континенте сын ситха не рискнул. В голову пришла шальная мысль: что, если здесь собрались джедаи, выжившие после приказа 66? Впрочем, он тут же отмел ее: после Чистки уцелели, если верить оценкам Имперской Службы Безопасности, максимум несколько сот джедаев; здесь же, на планете, обитали тысячи, если не десятки тысяч светлых одаренных.
Уже войдя в верхние слои атмосферы и размышляя над тем, как могло случиться, что в изолированном ото всей галактики мире обитает целый неучтенный орден форсъюзеров, Люк проворонил момент, когда стрелки приборов на пульте управления начали подозрительно трепыхаться из стороны в сторону.
– Хаттова дрянь! – в голосе Веджа удивленное непонимание сочеталось с опасением. – У меня проблемы с приборами: нестабильные показания.
– И у меня, – почти сразу подтвердили Тикхо и Джуно.
«Значит, не только у меня», подумал Скайуокер.
– Первое звено, прекращаем спуск, возвращаемся на орбиту повыше, – приказал молодой комэск. Увы, слишком поздно.
– У меня рули высоты отказали, – раздался в наушниках голос лейтенанта Эклипс. А Ведж выражал свое мнение о пляшущих показаниях приборов во всей красоте и богатстве коррелианской речи.
Люк тем временем пытался поднять свою машину. Безрезультатно: свистопляска датчиков нарастала, а управление отказывало. В эфире все более усиливающийся треск помех уже начал заглушать речь пилотов.
Скайуокер спешно потянулся к Силе: пилоты были живы-здоровы, хоть и напуганы. Ничего зазорного: когда твой истребитель камнем падает через атмосферу неизвестной планеты, не испугается только придурок.
А ДИшки и впрямь падали. Мертвыми грудами металла с напрочь отказавшим управлением. И двигателями. И связью. Даже система катапультирования, и та сдохла. А ведь она была одной из самых надежных в этих хрупких машинах.
Паршиво. Очень паршиво. Судя по всему, эти помехи – электромагнитной природы. Если они тянутся вниз еще хотя бы на несколько километров, в плотные слои атмосферы, они все превратятся в очень красивые падающие звезды. Падающие и горящие. А Люка такая перспектива отнюдь не устраивала. «Хотя бы в Силе никаких особых возмущений».
Итак. «Нет эмоций – есть покой». Несмотря на воспитание отцом-ситхом, Люк предпочитал использовать Светлую сторону. Как джедай. Вейдер, разумеется, был не в восторге, но не признать, что сыну и впрямь проще найти центр спокойствия среди бури, чем обращать гнев в силу, было невозможно. И обучать ребенка пришлось соответствующе: благо, для бывшего джедая Энакина Скайуокера это большой проблемы не составило.
Люк сосредоточился, прикасаясь Силой к разумам подчиненных: «Без паники». Успокаивал их, одновременно заставляя сосредоточиться: помехи могли прекратиться в любой момент. Затем начал сплетать нити Силы перед падающими ДИшками, рассчитывая хотя бы немного уменьшить их скорость. Увы, удавалось плохо: корпус уже начал нагреваться, еще немного – и их не спасет даже жаропрочное покрытие.
Сосредоточившись на торможении за счет Силы, Люк едва не упустил момент, когда индикаторы на консоли управления, мигнув последний раз, снова ровно засветились, указывая на состояние машины. Что удивительно, обошлось без серьезных повреждений: подплавленная кое-где оболочка не в счет, разгерметизации нет, сядем – залатаем… Скайуокер включил рацию:
– «Молния-лидер» – всем. Как слышно? Прием.
– «Молния-два» – «Лидеру». Связь в порядке, остальные системы – тоже.
– «Молния-три» – то же самое.
– «Молния-четыре» – то же самое. Это что за испытания на прочность, а?
– На чью прочность: машин или нашу? – осведомился Ведж.
– Хотел бы я знать, – задумчиво отозвался Люк.

…И дрогнула ткань мира.
Но для нее – оборвалась связь.
Гэллеа внимательно слушала речь коррелианца. Иногда даже в самой что ни на есть пустопорожней идеологически напыщенной болтовне можно поймать крупицу информации. Поймать и использовать. Это и есть игра под названием политика, в которую с одиннадцати играла ее мать, королева Амидала. В которую с четырнадцати играла она сама, сенатор Лея Скайуокер для мира неодаренных. Сейчас она не сосредотачивалась на Силе, и, тем не менее, почувствовала – дрожь. Где-то очень далеко, на грани слышимости. А потом что-то рванулось, и она внезапно ощутила пустоту там, где еще мгновение была нить Силы, связывавшая ее с братом.
Эта ниточка была для них чем-то вроде коммлинка, который всегда под рукой. А теперь была лишь пустота, словно часть ее собственной фэа была вырвана вместе с этой связью. Она вздрогнула: ничего подобного не было с тех пор, как девять лет назад отец привез откуда-то из Внешних Регионов светловолосого мальчишку: «Это Люк, твой брат, Лея». Она резко вскинула голову, взглянула в сторону Императора: заметил? Но Палпатин как ни в чем ни бывало переговаривался с Пестажем, Визирем Империи. Следующий взгляд – на ложу сенатора Эрраэнэра: «Что-то случилось с моим братом, Астар!»
«Не думаю, Гэллеа. Возможно, в Неизведанных Регионах есть какие-то аномалии Силы. В любом случае, гранд-адмирал Траун обо всем доложит лорду Вейдеру…»
Гэллеа несколько успокоилась. Эрраэнэр отправил Палпатину ментальный сигнал: «Как ты собираешься ей объяснять происходящее?» Тот откликнулся сразу:
«А зачем?»
«Ты намерен использовать Вэнтэменелион вслепую? Полагаешь, они смирятся с этим, если с Люком что-то случится?»
«Я хорошо знаю Вейдера и его преданность мне».
«Я тоже хорошо знаю его. И Гэллеа. Они слишком дорожат друг другом».
«Это мой Орден».
Снова старый спор. После смерти Дарта Плэгаса Сидиус был уверен, что остался старшим ситхом. Непросто было ему узнать в один прекрасный день, что в галактике существует некто, по чьему слову джедаи впервые восставали против Силы и своего Ордена. Два Великих Раскола. Двадцать четыре с половиной тысячи лет назад Легионы Леттоу стали первыми в Светлом Ордене, кто заговорил о Тьме как о неизвестных прежде возможностях. Их уничтожили; но семь тысяч лет назад история повторилась вновь. Но теперь уже раскольники не пытались стоять до последнего: бежали прочь, к неведомым звездам, где были встречены и приняты расой истинных ситхов… А тот, кто впервые показал отступникам, как управлять Темной Стороной, остался неназванным в легендах и трудах историков. Остался: жить в Республике и наблюдать за ней. И время от времени рвать нити судьбы. Это ему удавалось – даром что на запястьях по-прежнему железные оковы от цепи Ангайнор, которой его когда-то сковали собратья Валар…
Сидиус, тем не менее, от положения главы Ордена ситхов отказываться не собирается. Пусть так. Ему решать, в конце концов. И разбираться с последствиями.
Эрраэнэр покинул свою ложу. Пройдя по нескольким коридорам Сената, оказался на балконе – под самым куполом Сенатской ротонды. Ни души. Вокруг раскинулся Корускант – город, разросшийся на всю планету. Джунгли из камня и металла. Небо стемнело уже давно, но город жил собственной жизнью вне зависимости от времени суток, и ритм ее не сбавлялся ни на мгновенье. В кварталах подальше от правительственного море искусственного света затмевало звезды, а в шуме моторов непросто было расслышать собственный голос, но здесь, на балконе Ротонды, было темно и тихо, только ветер, сильный, как везде на верхних уровнях, хлестал в лицо, и огни небес искрами сияли во Тьме Эа, Вселенной. И где-то там, вдали, есть и искра, освещающая Арду, его родной мир... И черный плащ за спиной сам собой развернулся в крылья, и Сенатская Ротонда скользнула вниз, и Мелькор остался сам – один на один с ветром, тьмой и звездами…
_____________________________________________________________
Вэнтэменел - Скайуокер (в переводе на эльфийский язык).

Сообщение отредактировал Эллия - 20 Сентябрь 2014, 01:48

[Эллия]

***

От Даркнеллы до Корусканта-Центра – полтора дня полета в гиперпространства.

Ощущение чужого присутствия в каюте связи заставило распахнуть дверь.

Исанн замерла, склонившись над голопроектором. Стояла так секунду, потом выпрямилась и совершенно спокойно уставилась на Мелькора. Как будто тот зашел не в каюту на своем корабле, а в ее квартиру.

– Что вы делаете? – Риторический вопрос: на экране голопроектора – списки кодов и времени сеансов связи. – Зачем вам это?

– Кто-то слил Альянсу информацию о вашем присутствии на Даркнелле. – Фраза-обвинение, но на непроницаемом лице разведчицы не дрогнула ни одна мышца. – Я могла бы предположить, что виноват какой-нибудь не в меру любопытный клерк в Центре, но о том, что вы едете со мной из-за чертежей, знали только я, вы и директор Айсард. Себя я исключила по понятным причинам, а причастность директора смогу проверить лишь в Центре.

– И решили поскорее проверить, не предатель ли я? – Кивок. И не без ехидства: – Могу ли узнать результат?

Маска безразличия треснула:

– Отрицательный.

– А вы надеялись на противоположное.

Агент Айсард порывисто вскинула голову. С яростным вызовом:

– Да! Надеялась, еще как надеялась, – хладнокровная разведчица исчезла, сейчас перед Мелькором была обычная человеческая женщина, за агрессией скрывающая боль. Речь лилась потоком: – Как только я увидела джедаев, поняла, что дело нечисто. Эти два почетных пенсионера от форсы, Йода с Кеноби, так просто бы из своего укрытия не вылезли. Я думала сначала: вы сдали. А потом видела то сражение… Они ведь вас ненавидят, знаете?

– Джедаи не могут любить или ненавидеть, вам это пора знать, – Мелькор тяжело опустился на стул. – Они бесстрастно внимают воле Великой Силы и следуют ее велениям.

– Хатта с два, – коротко отрезала Исанн. – Я их видела, в глаза им смотрела. Они вас ненавидят – не так, как нормальные существа, это верно. По-своему, по-светлому ненавидят. Хотят уничтожить, истребить. Тогда… тогда осталась только одна кандидатура. – Она резким, порывистым движением спрятала лицо в ладонях и смолкла.

Повисло тяжелое молчание.

– Исанн, взгляните на меня. – Женщина с трудом опустила руки. В ее лице не было ничего от невозмутимой разведчицы: такое сплетение боли, гнева и какой-то полудетской обиды Мелькор не видел давно. – Это могла быть случайность.

– Нет. В нашем деле нет случайностей. – Говорила медленно, через силу. – Только предательство… или преступная халатность, что ненамного лучше. Простите, что я здесь устроила, – И с этими словами Исанн вылетела за дверь.

***

Едва Мара коснулась воды, как даже через свою плохую восприимчивость к Силе ощутила порыв – возмущение ткани мира. Вода вокруг словно вскипела: ее потоки, из размеренно-спокойных превратились в бурлящие водовороты. Руку Императора швырнуло в сторону, затем – вниз, задевая дно. Она едва успела сгруппироваться: удар пришелся по коленям. Ноги ожгло болью: «Хоть бы не сломать!» Мара взмахнула руками, попытавшись грести, но тут же налетела грудью на какой-то камень, отчего из легких мгновенно выбило весь воздух. Она судорожно рванулась вверх в надежде добраться до поверхности, но следующий поток вновь увлек девушку ко дну. С минуту ее бросало из стороны в сторону, и в какой-то момент, когда волнение, казалось, чуть утихло, Джейд с ужасом осознала, что просто не знает, куда плыть. Да, ее учили ориентироваться в трехмерном пространстве в невесомости, но подобной скорости явно не предполагалось.

Агентша уже не могла терпеть: едва вестибулярный аппарт более-менее пришел в норму, она, взмахнув широко раскрытыми ладонями, рванулась вверх. Кольцо и нож пошли ко дну, но Мара даже не вспомнила о них, охваченная одним желанием: «Скорее вверх!»

Девушка рванулась: судорожно, исступленно – и почти достигла своей цели: на мгновение голова оказалась над водой. Кто бы мог подумать, что глоток воздуха может быть так прекрасен? Но оглянувшись, увидела, как с галереи, по которой должны были уйти пилоты, кто-то прыгнул вниз. Первая мысль: «Вот же Антиллес дурак, ему убираться надо!» Рассмотреть – не успела: новый поток накрыл Джейд с головой и потащил вниз. Девушка взмахивала руками, пыталась бороться с течением, но очень скоро поняла всю бесполезность этой затеи: ее куда-то несло, и никакой возможности преодолеть течение не было. Пришлось сменить тактику: Мара позволила течению подхватить себя, и только, сжавшись в комок, закрыла голову руками: если от удара потеряет сознание, ей точно не жить.

***

Люк быстро плыл под водой, резко взмахивая руками. Вокруг бушевал шторм: не только воды – Силы. Нечто похожее он уже пережил, когда пробирался через «барьер», отделяющий эту звездную систему от остальной галактики. С той только разницей, что сейчас возмущения в Силе были все же слабее, а вот истребителя, летящего вперед по инерции, не было. Кроме того, надо было еще искать Мару в Силе – сквозь вспененную и взбаламученную воду ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки.

Гребок, еще гребок. Главное – удержать щит. Темным пятном в Силе – Кольцо, оно где-то неподалеку. Ничего, подождет: главное сейчас – вытащить Мару. Она близко, совсем рядом… Еще чуть-чуть, один рывок – и под пальцами Люка оказалась мягкая ткань платья. Скайуокер рванул добычу на себя, втягивая Мару в свой щит. Мгновение – встреча взглядов: в глазах ее – изумление пополам с радостью, и Люк отвернулся. Эмоции потом.

Просканировал Силу вокруг себя в поисках темного отблеска и поймал – далеко в стороне… на берегу?! Несколько гребков вверх, и Люк вынырнул из воды – как раз вовремя, чтобы увидеть, как в двух десятках метров, на берегу, Фродо поднял с песка Кольцо. Скайуокер глянул на быстро спускавшихся к воде вооруженных эльфов, обернулся на Мару… Если бы не «слепота» подруги, можно было бы рискнуть, но сейчас…

Резкий всплеск ощущения опасности заставил сына ситха быстро уйти под воду. Вовремя: о поверхность над его головой черкнулась стрела. «Пора уходить», – с этой мыслью Люк нырнул ближе ко дну и поплыл прочь, вниз по течению, к точке сбора. Странное дело: едва стоило ему отказаться от идеи заполучить Кольцо, как бурление Силы вокруг стихло, водовороты успокоились, и сейчас они с Марой быстро скользили у самого дна, а потоки воды несли их в нужном направлении. Было ясно: их решили не брать в плен, но изгнать прочь. И ничего не оставалось, как подчиниться.

***

Лишь оказавшись на другом конце корабля, разведчица перевела дыхание.

Итак, две кандидатуры в предатели. И оба – приближенные Императора.

Один – давний знакомый, работавший еще с канцлером Палпатином двадцать лет назад до создания Империи. Ее, Исанн, отец.

Второй – наставник Палпатина. Основатель Ордена ситхов.

Если, конечно, говорит правду. А проверить рассказ Эрраэнэра о его прошлом у Исанн не было никакой возможности. Если верить архиву, сохранившемуся после разрушения Ордена джедаев, Эарта была открыта пятьдесят стандартных лет назад. И тогда же принята в состав Республики. Прежде считалось, что планета в той звездной системе представляет собой просто необитаемый кусок камня без атмосферы. Исанн хмыкнула: необитаемый? Это-то поблизости от Пространства Хаттов, которые обживают любой метеорит, не то что планету? Бред. И, тем не менее, это было официальной историей Эарты.

А в военном архиве тысячелетней давности, относившемся к последней ситхско-джедайской войне, обнаружилась запись о том, как правитель одной планеты запретил войскам ситхов и джедаев входить в его космическое пространство. Когда Исанн наткнулась на эту запись, сразу пошла к Вейдеру. Советоваться. Но даже он не смог объяснить, какими возможностями должен был обладать тот древний правитель, чтобы тысячи ситхов и джедаев подчинились его запрету. Так что рассказ самого Эрраэнэра-Мелькора вполне с этими фактами согласовался.

Исанн прекрасно отдавала себе отчет в том, что если Мелькор и впрямь по какой-то неведомой причине решил предать Палпатина, доказательств она не найдет. Для порядка порылась в системе связи. Разумеется, без толку. Одаренные могут общаться на огромным расстояниях безо всякой техники – что она могла найти в таком случае? Айсард и не рассчитывала что-то найти: все, что было необходимо ей, – это объяснить свое подавленное состояние Мелькору некоей более-менее благовидной и правдивой причиной. То, что она в данный момент жива, означает успех: в конце концов, она ни разу не солгала в том разговоре. Потому что одаренным лгать нельзя: почувствуют. И эмоции скрывать бесполезно. Но и правды не сказала – о том, что по-прежнему не исключает возможность предательства именно со стороны сенатора от планеты Эарта.

Но доказательств ей не найти. Даже если информацию Альянсу передал именно отец. Исанн прекрасно отдавала себе отчет: чтобы доказать виновность или невиновность директора Имперского Разведуправления, необходимы недели, если не месяцы. С условием, что этот самый директор не будет создавать помех.

Оставался лишь один вариант.

Идти к Императору. Исанн представила себе, как оправдывается: «Знаете, у меня чертежи вашей драгоценной Звезды Смерти сенатор Иблис чуть не вытащил». Да, Иблис чуть не вытащил. А перед этим Старкиллер о стенку приложил. Она потерла до сих пор болевший затылок.

Нет, пусть Император разбирается, кто подослал джедаев. В конце концов, у него просто больше возможностей для проверки. Как у одаренного, прежде всего.

Женщина взглянула в зеркало. Поправила волосы. «А краска с белых прядей почти сошла – потому меня Савич и узнала в кантине». Сейчас, приняв решение, она внезапно успокоилась. Будь как будет. Главное – попасть к Императору на прием до Айсарда и Эрраэнэра. До того, как Его величеству изложат альтернативные версии событий. Исанн не сомневалась: в одной из них она окажется едва ли не предательницей. Да так, что Императору даже не захочется выслушивать ее версию.

Придется успеть – вопрос выживания.

А Исанн была намерена выжить.

***

– Коммандер, что ты такой мрачный? – вопрошал Тикхо Селчу. – Хорошо же все закончилось.

Люк не ответил, зато отозвалась Лея:

– Хорошо, да не все.

– Что, от Трауна перепало? – сочувственно осведомился второй клон, Рэкс, сидевший за общим столом рядом с Коди.

Счастливое освобождение Джуно и Веджа было решено отметить. Организацию сего мероприятия взял на себя Тикхо: за время, проведенное в Барад-Дуре, он уже успел сойтись с несколькими семьями морэдайн – людей, по происхождению родственных гондорцам, но служащих Тьме. И сейчас первое звено «Молний» в полном составе, клоны Коди и Рэкс, а также Лея с Марой сидели на кухне небольшого домика за одним столом с хозяевами, на дочку которых, стройную сероглазую шатенку, уже не раз и не два поглядывал Ведж Антиллес.

– Бери выше, Рэкс, – отозвалась Мара, – сам Милорд изволил гневаться…

Люк заметил, как сестра при этих словах нервно повела плечами. Было от чего…

… Трое учеников-ситхов стояли плечом к плечу. Призрак Повелителя Вейдера скользил перед ними. На сей раз он предпочел явиться именно в черных доспехах, а не в прекрасном облике Энакина Скайуокера.

– Держать Кольцо в руках и упустить. Позор. Мне даже в голову не могло прийти подобное. – С призрачных пальцев сорвались молнии, заставившие ситхенышей повалиться на пол от боли, изо всех сил сдерживая крик. – Вы подвели меня.

С недавних пор у отца появилась препротивная привычка использовать молнии Силы в качестве наказания. По примеру Императора. Понятно, что имея протезы вместо обеих рук, молниями разбрасываться не будешь. Теперь же, не будучи скованным израненной плотью, Вейдер вовсю пользовался преимуществами своего призрачного состояния.

– Почему? – едва молнии прекратились, спросила Мара, с трудом приподнявшись на локтях. – Да, не чувствуя Силы, я не смогла добыть Кольцо, но я выяснила планы наших противников…

Новая молния.

– Это не оправдание. Ты не выполнила мой приказ.

– Отец, это в самом деле было невозможно, – вступилась Лея. И тут же сама свернулась клубком в потоке синих искр.

– Для вас не должно быть невозможного.

Наконец наказание прекратилось. Трое учеников-ситхов поднялись с пола.

– Я не просто так это говорю, – в голосе Вейдера промелькнул оттенок… беспокойства, что ли? – Я же сам видел: ваши жизни были сегодня в руках противника. Такого больше не должно повториться, – и призрак растворился в воздухе.

Люк помотал головой, отгоняя воспоминание. Отец прав: они сегодня и впрямь допустили промах, который мог стать роковым. И пусть все обернулось если не идеально, то хотя бы приемлемо, это не означает, что так будет всегда. Требования Вейдера всегда на пределе возможностей, как, впрочем, и любого ситха к своим ученикам, но что делать, если иначе их Орден просто не выжил бы?

***

Небольшой корабль занял одну из посадочных платформ возле Императорского дворца безо всякой дополнительной проверки, просто передав на поверхность планеты опознавательные коды. Такой вот знак доверия и уважения со стороны Его величества. Большинству сенаторов в правительственном квартале Империал-сити было даже на аэйрспидерах запрещено летать.

У трапа – стражник в красном плаще и доспехах. Алая гвардия, личная охрана Императора.

– Агент Айсард, Император желает видеть вас, – произнес безликий голос, искаженный вокодером шлема. – Немедленно.

Исанн вздрогнула. Подобная фраза могла означать только одно: ее уже опередили. Да, но… она еще даже не отчитывалась перед господином директором. Значит, Эрраэнэр? Или все-таки Айсард? Если он связан с джедаями, то знает о произошедшем, а подделать отчет не так уж и сложно... Размышляя, краем сознания отметила разговор эартанского сенатора с гвардейцами:

– Передайте Императору, что я намерен побеседовать со своим соотечественником, его гостем. И да, вот что еще, – тут Мелькор кивнул на застывшего рядом Эарендила: – он – еще один мой соотечественник – со мной.

– Император приказал держать вашего спутника под наблюдением, – отозвался гвардеец.

– Хорошо, – согласился Мелькор. Поймал взгляд Исанн.

«Все нормально, я поведал Императору о событиях на Даркнелле и ваших подозрениях», прозвучал успокаивающий голос в сознании разведчицы, уже направлявшейся ко входу во дворец. Запоздалый страх пробрал Исанн: если бы Мелькор был предателем, она бы все равно не успела его опередить в объяснении с Палпатином.

***

Император сидел, облокотившись на небольшой резной столик, инкрустированный мелкими кристаллами. «Похоже, на набуанскую работу», пришло в голову Исанн. «И к чему сейчас подобные мысли?» По периметру комнаты – кресла. Похоже, такие собрания здесь проходят не впервые.

– Итак, господа, мы собрались сегодня здесь, чтобы рассмотреть происшествие на Даркнелле, в ходе которого к мятежникам чуть не попали чертежи новой звездной станции, – голос Императора был спокоен – как спокойны воды Набу, в глубинах которых обитают хищные рыбы длиной в полсотни метров.

Профессиональная непроницаемость Арманда Айсарда, директора разведуправления. Коварная усмешка Сейта Пестажа, главного визиря Империи. Отстраненная сосредоточенность Мелькора – он словно рассматривал нечто видимое, лишь ему одному. Двое младших мастеров-ситхов, учеников Вейдера, леди Асока Тано, тогрута, и Верховный инквизитор Малорум. Присутствию последнего Исанн удивлялась: ведь Инквизиторий, хоть и состоял из одаренных, все же был одним из подразделений Разведки. Но, судя по всему, в этом небольшом кругу была некая иная субординация.

По приказу Палпатина разведчица заговорила о событиях на Даркнелле. Изложила факты, внутренне приготовившись к тому, что Палпатин сейчас прикажет ее арестовать или казнить. Но того, что произошло, Исанн не ожидала.

– На Даркнелле ждали меня, – сразу же заговорил Мелькор. – И единственно возможное объяснение такой осведомленности джедаев – предательство директора Айсарда.

Повисшее молчание было похоже на предгрозовое затишье. Исанн пришло в голову банальнейшее сравнение с наэлектризованным воздухом, в котором вот-вот засверкают молнии. С учетом количества присутствующих ситхов, ничего удивительного в этом не было.

– Эти обвинения голословны, – спокойно отозвался Айсард. – О вашей поездке мятежникам могли сообщить их шпионы на вашей планете. Не говоря уже о том, что, насколько мне известно, – тут он чуть кивнул в сторону Малорума, – одаренные могут отслеживать перемещения друг друга. Не так ли?

– Если вы так хорошо знаете об одаренных, то могли бы вспомнить, что мы в состоянии и скрываться в Силе, – отрезал Вала. – Что касается первого вопроса, то позвольте поинтересоваться, директор Айсард: сколько ваших агентов есть на Лаан Эарте? И тот же вопрос я бы еще задал господину Пестажу, как куратору Имперской службы безопасности.

Айсард и Пестаж переглянулись. Промолчали.

– Отвечайте же, господа, – заметил Император, – отвечайте.

– Мне не удавалось ни внедрить своих людей на Эарте, ни завербовать кого-либо из местных жителей, – отозвался Пестаж.

– Равно как и мне, – признался Айсард.

Мелькор усмехнулся:

– Вот и ответ на ваш вопрос. Обитатели Эарты преданы мне лично. А посторонних тщательно контролируют. Так что вы скажете в свое оправдание, директор Айсард?

– Что скажу, – тяжело заговорил главный разведчик. – Скажу, что у меня были веские основания помогать Альянсу. А в перспективе – перейти на их сторону.

Исанн на секунду прикрыла глаза. Сказать, что она не верила в предательство отца, было бы преувеличением, и все же девушка надеялась на иные слова. Не то, чтобы ее поразил сам факт обмана – в конце концов, методы родного ведомства отнюдь не безупречны с точки зрения морали; но есть определенная черта, переходить которую нельзя. А кроме того…

А кроме того, Айсард не мог знать о появлении Эарендила. И, если бы не этот «старый знакомый» Мелькора, она уже была бы мертва. Перед глазами встала картина Бел Иблиса с бластером в руках, выкрикивающего ей в лицо обвинения в смерти жены. И внезапно все стало на свои места.

Трое джедаев – против Мелькора: не победить, но отвлечь.

Иблис, готовый мстить имперцам – всем и каждому.

Директор разведуправления, сообщивший мятежникам столь важную информацию.

Как же просто все оказалось. До омерзения просто – дальше некуда.

– Я должна была погибнуть, верно? – Исанн знала, что может говорить откровенно, не обращая внимания на окружающих одаренных. – Либо там пристрелил Иблис, либо здесь казнил Император, так? А вас, господин директор, приняла бы Мон Мотма в свой Альянс. С распростертыми объятиями. Как страдальца, чья дочь погибла из-за проклятой Империи. И как ценного информатора впридачу. Вы, – сглотнула, чуть улыбнулась, – все великолепно продумали, господин директор, – она смотрела в глаза Арманду Айсарду и видела леденящую пустоту.

– Вы все правильно поняли, агент Айсард, – не меняя спокойного тона, отозвался тот. – Такой аргумент был бы весьма весомым – не для Мотмы и Иблиса, конечно, но для рядового состава Альянса – точно.

Вот и все. Нет, Исанн не упала в обморок и не зарыдала. Просто чуть отступила в сторону, словно уходя со сцены. Молчала, стиснув зубы. Агенты не раз шептались: люди для Айсарда – расходный материал, да она и сама замечала подобное. Оставалось осознать, что родство – не повод делать исключение. Все просто, очень просто…

Мелькор встал, шагнул к директору. Сорвал планку отличий с кителя и одним ударом повалил его на пол:

– Мразь. – Дождавшись, пока тот осознал, что случилось, продолжил: – На что ты рассчитывал в Альянсе?

– Это вас не касается.

– Ты можешь ответить сам. Или я просто выверну тебе сознание.

Айсард молчал, и Темный Вала склонился, прикоснувшись пальцами к его вискам. Тело человека судорожно изогнулось, а вопль, казалось, можно было услышать на другой стороне планеты. Это продолжалось лишь мгновение, и когда Мелькор выпрямился, опустевший взгляд Айсарда был устремлен в потолок.

– Итак, господа, с предателем покончено, – заговорил Император. – Остается лишь один вопрос: о нашем Темном совете имеют право знать лишь его участники, – взгляд желтых глаз остановился на Исанн, – к которым агент Айсард не относится.

Мелькнула мысль: сейчас решается ее, Исанн, судьба, но девушка уже не могла ничего говорить, молча ожидая приговор.

– А что тут решать, – Мелькор оглянулся на нее. – Раз агент Айсард уже знает о Темном совете, предлагаю дать ей на это право. Тем более, что у нас появилась вакансия директора Имперского Разведуправления. Возражения есть? – он обвел взглядом ситхов и Пестажа.

– Нет, – первым ответил бледный визирь, явно не привыкший к подобным сценам.

– Нет, – отозвались Малорум и Асока Тано.

– Нет, – закончил Палпатин.

– В таком случае… Подойдите, директор Исанн Айсард. – Она машинально повиновалась. «Словно дроид какой-то…» Взгляды всех были скрещены на ней: чего они ожидали – неужели отказа? Еще чего.

– Я, Исанн Айсард, директор Имперского Разведуправления… – Произносила слова присяги – те самые, что и десять лет назад в начале службы в разведке. Только начало иное…

– …клянусь выполнять свой долг перед Галактической Империей и Его Величеством Императором Палпатином. – А мысленно добавила: «И Повелителем Мелькором».

– Я принимаю вашу присягу, директор Айсард, – прозвучал ответ Императора.

«Я принимаю твою присягу, Исанн Айсард» – лишь по неизменившимся лицам Пестажа и остальных поняла она, что голос этот прозвучал лишь в ее сознании: «но тебе предстоит еще многое узнать, понять и… вспомнить».

«Вспомнить что?»

«Свою прошлую жизнь, Исанн. Жизнь Ириалонны».