Галактика за Вратами Ночи, Кроссовер Звездных войн и Властелина Колец Опции

[Эллия]

Была ни была, я это выкладываю. Над этим фиком я работаю с января, и пока что все еще - в процессе.

Название: Галактика за Вратами Ночи.
Фандом: Звездные Войны и Властелин Колец.
Автор: Эллия.
Бета: сама управляюсь.
Рейтинг: R.
Жанр: экшн, возможно, добавится драма.
Размер: еще не вполне определилась, но большой.
Описание: Император отправляет экспедицию на некую звездную систему в Неизведанных Регионах, в которую до сих пор никто не мог пробраться, и Люк Скайуокер, сын Главнокомандуюшего Империи Дарта Вейдера, разумеется, не может остаться в стороне. Откуда Его Величеству известно об этой системе, ведает лишь он сам… да, пожалуй, один из его давних знакомых, некто сенатор Эрраэнэр, изредка называющий себя Мелькором: «Там остался Саурон, мой ученик…»
Предупреждение: Я честно старалась писать так, чтобы сюжет был понятен любому, кто смотрел ТОЛЬКО фильмы (6 ЗВ+ 3 ВК), а обо всех канонных персонажах из "Расширенных Вселенных" обоих фандомов довольно подробно рассказываю. Поэтому абзацы таких отступлений можно смело пропустить - если имена Трауна и Айсард, Манве и Намо, Элхэ и Гэлеона не вызывают вопросов. С этой же целью я максимально сократила количество используемых имен персонажей, выбирая из всех известных наиболее общеупотребительные (это относится, прежде всего, к персонажам "Властелина Колец"). Исключение - лишь главные герои: Энакин Скайуокер - Дарт Вейдер и Саурон - Гортхауэр. Тоже самое относится к географическим названиям. Кое-какие мотивы почерпнуты из «Черной книги Арды» – уж очень подходяша к теме фика идея об иных мирах, которые существуют за пределами Средиземья и Арды.

Пролог

Мы платим по долгам иной войны,
Еще одну затеяв между делом,
И нервы, как клинки, обнажены,
И струны отливают черно-белым.
И нервы, как клинки, обнажены –
Мы платим по долгам иной войны.
Алькор (Светлана Никифорова),
«Долг»

Праздник подходил к концу, и гости друг за другом покидали Императорский дворец. Сам Палпатин уже давно был в кабинете: просмотрев доклад Арманда Айсарда, директора Имперского Разведуправления, Император переключил несколько кнопок на голопроекторе и в воздухе синеватой дымкой соткалось призрачное изображение двоих – юноша в одежде джедая стоял за плечом молодой женщины, произносившей речь на заседании Сената – тогда еще Республиканского. Кос Палпатин, Темный Повелитель ситхов Дарт Сидиус, погрузился в размышления, время от времени прихлебывая вино. Альдераанское – одно из лучших в Галактике.
Легкий шорох открывающейся двери.
– Ностальгия замучила, Ваше Величество? – вошедший назвал титул Палпатина с легкой иронией, словно говорившей: «Пусть для всей Галактики ты и Император, а я тебя еще с вот таких лет знаю».
Они и впрямь были знакомы издавна – еще в то, казавшееся бесконечно давним время, когда юный Кос Палпатин еще не был ни Императором, ни Темным Повелителем ситхов, ни даже сенатором – студентом одного из набуанских колледжей. Шестьдесят лет. Время словно не имело власти над этим существом: за десятилетия он ничуть не изменился внешне. Высокий – по человеческим меркам даже слишком высокий – но при этом идеально сложенный, он походил бы на людей, если бы не та необычная, нечеловеческая красота, что бросилась в глаза набуанцу еще при первом знакомстве. Впрочем, никому из нынешнего окружения Императора не приходило в голову, что сенатор Эрраэнэр, изредка называвший себя Мелькором, к человеческой расе не принадлежит. И хорошо: меньше знают подданные – лучше спит Император.
– Это голофото времени Войн Клонов, верно? – спросил Мелькор, расположившись в кресле напротив.
Палпатин кивнул:
– Да. Из репортажа о работе Сената – десятилетней давности.
– Десять лет… – собеседник смотрел в никуда – рассеянный взгляд, типичный для форсъюзера, прислушивающегося к Силе. – Жаль все-таки, что погибла сенатор Амидала. Перспективная женщина… была.
– Хотел спросить, кстати, – это точно? Сам понимаешь, меня не слишком радует узнавать о таких вещах едва ли не последним.
– Да, – Мелькор резко повернулся: – Я допросил Бэйла Органу – он присутствовал при рождении Люка и Леи. И смерти их матери.
– Много врал? – осведомился Палпатин. Его собеседник поморщился:
– Пытался. – И снова замолчал, всматриваясь в потоки Силы. Палпатин неторопливо отхлебнул вина.
Какое-то время в комнате висела почти полная тишина. За окном в отдалении переливался огнями Корускант – город-планета, вот уже десять лет носивший гордое название Центра Империи.
Империя… Галактическая Империя – его, Палпатина, творение, восставшее на месте полуразваленной Республики и закосневшего в древних догмах Ордена джедаев. Казалось, последний уничтожен десять лет назад – ан нет, возник-таки призрак прошлого. Возник – задорным смехом черноволосой девочки по имени Лея Органа, приемной дочери альдераанского короля, удивленным взглядом мальчика, смуглого от загара в пустынях захолустного Татуина, – Люка Скайуокера. Дети лорда Вейдера, считавшиеся умершими со своей матерью, Падме Наберрие Амидалой еще при рождении, оказались спрятаны джедаями. Мелькор, обнаруживший их пару недель назад, был уверен – двое близнецов должны были, по замыслу джедаев, сыграть решающую роль в падении Империи ситхов.
Не сыграют – теперь. Палпатин с мрачным удовлетворением наблюдал сегодня на празднике, как смотрел Органа на свою бывшую приемную дочь, ни на шаг не отходившую от настоящего отца. Ничего – это еще небольшая месть за кражу детей.
– Я собираюсь вернуться на свою планету, – внезапно заговорил Мелькор.
– На Лаан Эарту? – Уточнил Палпатин.
– Нет. На Арду, свою первую планету.
От неожиданности Император чуть не поперхнулся вином.
– На Арду – сейчас?!
– Не сейчас – лет через девять-десять, когда повзрослеют Люк и Лея, – ответил Мелькор.
– А как же пророчество о Битве Битв – Дагор Дагорате и твоей гибели?
– А я на тебя рассчитываю, Кос. И на Вейдера с его детьми.
– Если так, то я бы выждал еще лет двадцать, – осторожно заметил Палпатин. – Пока Люк и Лея не станут настоящими ситхами.
Мелькор отрицательно покачал головой:
– Нет. Нет, я и так слишком долго дожидался. Шесть тысяч лет – даже по меркам моей расы значительный срок. Ведь там остался Саурон, мой ученик и последователь, – я должен вернуться.



Давным-давно, в далекой-далекой галактике...

Эпизод I: Новая надежда.

Спустя девятнаднадцать после создания Галактической Империи ее Повелитель, Кос Палпатин обращает свой взор на Неизведанные Регионы. Внимание Императора-ситха приковывает одна малоизвестная планетная система, в которую еще никому никогда не удавалось проникнуть.
На исследование загадочной планеты отправлена экспедиция под командованием гранд-адмирала Трауна. Юный Люк Скайуокер, сын Повелителя Тьмы Дарта Вейдера, также участвует в этой экспедиции – вместе с эскадрильей «Молний», находящейся под его началом…

Глава 1. «Барьер».

Мы к планете приближались, нас ловили на прицел,
А в наушниках смеялись: «Улетай, покуда цел!»
Но насмешки не спасают, дан приказ, проложен курс,
А исход войны решает человеческий ресурс.
Алькор (Светлана Никифорова), «Рейд»

Всю последнюю неделю погода явно решила побаловать жителей Минас-Тирита: погожие летние дни сменялись ясными ночами, и звезды, творения валиэ Варды, казались яркими, словно ночные фонари улиц. Если бы кто-нибудь из многомудрых ученых мужей при дворе наместника Денетора удосужился бы создать несложный прибор, состоящий из нескольких выпуклых стеклышек, расположенных в определенном порядке, и посмотреть через них на ночное небо, то, вне всякого сомнения, увидел бы крошечный синий треугольник, время от времени заслонявший собою звезды. Но, увы, ни у кого в Средиземье подобных приборов не было, и никто из обитателей бело-сине-зеленой планеты, небольшим пятном плывшей в иллюминаторе имперского звездного разрушителя «Предостерегающий» класса «Империал-1», понятия не имел о визитерах, пришедших из глубин Пустоты – Вселенной-за-Гранью. Разумеется, ни о чем подобном не знал и черноволосый синекожий гуманоид с красными светящимися глазами в белом гранд-адмиральском мундире, стоявший рядом с двумя людьми-офицерами на мостике у огромного транспаристилового иллюминатора, и наблюдавший, как двенадцать шарообразных машин с шестиугольными плоскостями по бокам выстраивались рядом с разрушителем. Затем он оглянулся на техников в яме под мостиком, и один из них ответил на невысказанный вопрос:
– Установлена связь с «Молниями», сэр. Включаю громкую связь.
Гуманоид кивнул и обратился куда-то в пустоту:
– Коммандер Скайуокер, доложить обстановку.
– Эскадрилья «Молний» на позиции, – на весь мостик раздался голос юного комэска. – Ждем вашей команды, господин гранд-адмирал.
– Начинайте операцию.
– Есть! – задорно отозвался Скайуокер. – Первое звено – вперед, второе и третье остаются на местах. Держаться рядом со мной, разбегающихся вомп-песчанок не изображать. Поняли?
Дагон Нириц, командир «Предостерегающего», едва заметно нахмурился, слушая болтовню Скайуокера. К девятнадцати годам парень ударными темпами закончил военную академию на Кариде, отслужил на «Опустошителе», флагмане Дарта Вейдера, вскоре стал командиром эскадрильи и отправился в экспедицию по Неизведанным Регионам под командованием гранд-адмирала Трауна. Со стороны посмотреть – типичный сынок влиятельных родителей, которому по жизни везде «зеленая» улица. Репортеры в Голонете иначе как «сын лорда Вейдера» его и не называли.
Однако спустя несколько месяцев знакомства ни у одного человека на «Предостерегающем» не повернулся бы язык обвинить Скайуокера-младшего в непотизме или профнепригодности: в эскадрилье на командира едва ли не молились, да и сам тот факт, что за последние три месяца никто из пилотов «Молний» не погиб, хотя до экспедиции «Предостерегающий» вовсю гонял пиратов и мятежников по Внешним Регионам, говорил сам за себя. А уж летал он… одно слово – Скайуокер. Недаром еще со времен Войн Клонов фраза «летает, как Скайуокер», была едва ли не высшей похвалой для пилота. Но с соблюдением устава… Нынешние «вомп-песчанки» в эфире по сравнению с записями разговоров в бою, где иной раз можно было услышать и весьма заковыристые выражения хаттской речи, казались еще вполне уставным высказыванием. Нириц пробовал делать замечания: «Коммандер, по вашим словам в эфире вас можно принять за мятежников Альянса, а не пилотов Империи» и слышал в ответ: «Так главное, что на деле-то мы – пилоты Империи». Сейчас Нириц оглянулся на невозмутимого гранд-адмирала Трауна, синелицего чисса, единственного нелюдя-офицера в имперской армии, и счел за благо промолчать. А тем временем первое звено «Молний» уже было на полпути к «барьеру».
Об этом «барьере» стоит рассказать отдельно. Не так давно, за пятнадцать лет до создания Галактической Империи, этот самый Траун, будучи еще не имперским гранд-адмиралом, а синдиком Митт'рау'нуруодо, командиром пограничного флота Доминации Чиссов, открыл новую неизвестную звездную систему. Открыть-то открыл, а исследовать не удалось: вокруг системы, состоящей из желтой звезды, небольшой каменистой планеты и ее спутника, обнаружилась аномалия неизвестной природы, преодолеть которую не удалось. С дроидами и кораблями-беспилотниками после пересечения некоторой отметки терялась радиосвязь, хотя их прекрасно можно было разглядеть в иллюминатор; а специально запрограммированные на возвращение беспилотники оставались «там» вопреки заложенным программам. Как-то раз Митт'рау'нуруодо сам вознамерился пересечь аномальную область, но при прохождении ее у всей команды чиссов начались жуткие головные боли, все усиливавшиеся по мере продвижения вперед, и сразу прекратившиеся после поворота обратно; а двое членов экипажа скончались от кровоизлияния в мозг. После этого никто из правящих семей Доминации уже не заикался об исследовании загадочной системы.
Вновь о ней вспомнили уже после становления Галактической Империи, когда два государства начали поддерживать вполне официальные, хотя и строго засекреченные дипломатические отношения. Тысячи лет назад Доминация не раз и не два сотрудничала с древними империями ситхов; государство Палпатина исключением не стало. Тогда же из-за конфликтов с руководством Доминации синдик Митт'рау'нуруодо покинул родину, перейдя в Имперский космический флот под командование лорда ситхов Дарта Вейдера. А еще через несколько лет была отправлена исследовательская экспедиция в Неизведанные Регионы, неподконтрольные ни Империи, ни Доминации, и вот теперь уже Траун оказался на своем флагмане, ИЗР «Предостерегающем», возле загадочной системы. А идея Его Величества Императора Палпатина о том, что, возможно, через «барьер» мог бы пройти одаренный, воплотилась в присутствие эскадрильи «Молний», первое звено которой во главе с коммандером Скайуокером уже вплотную приблизилось к аномальному пространству.
Второе и третье звенья «Молний» неподвижно висели над ИЗР. Первое же удалялось, выстроившись пирамидой-тетраэдром, в передней вершине которой находился «Молния-один». За ним треугольником скользили остальные ДИ-истребители. Они шли по инерции, с отключенными двигателями, на минимальном расстоянии друг от друга.
Траун обернулся к связистам в яме управления:
– Сигнал первого звена еще есть?
– Да, господин гранд-адмирал, – отозвался техник. Затем обратился по радио: – Первое звено, вы входите в область аномалии.
– Понял, «Предостерегающий», – последовал ответ Скайуокера. Впрочем, и без этого предупреждения Люк ощутил близость опасности. Холодок по спине, едва заметная пока что ломота в висках. Он со своим звеном уже четырежды летал по краю барьера; сегодня предстояло попытаться его пересечь.
Люк привычно потянулся к Силе, окутывая себя ее потоками, создавая непроницаемый заслон от внешнего мира. Боль в висках сразу исчезла, влияние «барьера» было нейтрализовано. Теперь предстоял следующий этап, более сложный: растянуть щиты Силы так, чтобы закрыть не только себя, но и своих троих ведомых, вместе с их машинами. Люк вздохнул, закрыл глаза, глубоко погружаясь в Силу. Теперь, в сплетении ее золотых нитей он видел, как сияющие потоки пронизывают ИЗР и истребители позади, как обтекают его собственную машину, закрытую щитами. А впереди – стена света, все уплотняющаяся по мере того, как истребитель Люка медленно погружался в нее. «Барьер» казался невероятно плотным сгустком потоков Силы; время от времени по нему проходили волны, точно на воде, а сейчас, когда четыре истребителя всколыхнули его гладь, к ним со всех сторон потянулись светящиеся нити и щупальца. Они наталкивались на щиты Люка и отдергивались прочь; но корпуса истребителей пронизывали, погружаясь в электронную начинку консолей управления и человеческие тела, вызывая сбои приборов и боль. Дальше, как Люк уже знал по прежнему опыту, системы истребителя начнут одна за другой выходить из строя, а у пилотов за жуткой головной болью последуют галлюцинации.
«Пора». Люк рывком отодвинул от себя щиты назад и в стороны, раздвигая щупальца, тянувшиеся от барьера. Оторвал руки от штурвала и резко развел их, ассоциируя телесное движение с новым рывком в Силе. Все три истребителя ведомых оказались заключенными в сияющий кокон, в который снаружи бились сверкающие потоки. Его пилоты переговаривались в эфире; Люк не вслушивался в их слова, сосредоточенный на поддержании щитов. Машина, предоставленная самой себе, скользила вперед по инерции. А снаружи, казалось, началось светопреставление: потоки Силы били по щитам, то сминая их, словно резину, то, напротив, вытягивая куда-то прочь. Люк пока что успевал сглаживать эти удары, стараясь поддерживать щиты в неизменном состоянии; но от внешних толчков сияющая гладь колебалась, то и дело угрожающе приближаясь к какому-нибудь из истребителей. «Только бы удержать!» Иногда потоки истончались до игл, ударявших по щитам, и Люк спешно сплетал сияющие нити, «залатывая» истончившиеся участки. Внешние удары, то искажающие, то рвущие щиты, следовали все чаще и чаще, иногда с разных сторон одновременно. У Скайуокера начинала болеть голова. «Да когда же это закончится?!»
Воздействие извне нарастало и усиливалось. В этом сверкающем мареве все сплеталось, смешивалось, вещи теряли привычные очертания, Люк уже с трудом различал голоса товарищей по эскадрилье, летевших следом. Кружилась голова, и уже почти все усилие воли уходило на то, чтобы поддержать рвущийся щит. «Надо возвращаться», мелькнула мысль: «ничего не выйдет». Скайуокер ожесточенно сжал зубы: он не привык отступать. И все же надо было принимать решение: либо рискнуть и идти вперед, надеясь, что барьер закончится раньше, чем он полностью исчерпает силы, или вернуться. Но для того, чтобы вернуться, надо опустить руки на штурвал, отвлечься на управление. Люк чувствовал, что его на это не хватит. Малейшее переключение внимания, и он утратит концентрацию, а щит рухнет. Комэск отлично отдавал себе отчет в собственных возможностях: щиты вокруг себя он восстановить, возможно, успеет, но на это уйдет время, которого хватит, чтобы убить его ведомых. А потом почувствовал, что шанс на возвращение упущен: не хватит сил долететь обратно даже в одиночку. Оставалось одно: вперед, и только вперед. С надеждой, что барьер не бесконечен.
Люку казалось, что прошла целая вечность с того времени, как они по команде «На старт!» покинули ангар «Предостерегающего». Под напором извне истончившиеся щиты скручивались, время от времени пропуская тонкие иглы, ударявшие по кому-то из пилотов. Их вспышки боли Люк ощущал как свои собственные. Еще несколько мгновений, и щит будет смят, точно флимсипластовый листок, после чего от четырех пилотов останется лишь воспоминание. Перед глазами встало лицо сестры, провожавшей его на Корусканте: «Ты скоро вернешься?» Каков ей будет услышать, что брат навсегда остался в этой светящейся западне? А Мара, Рука Императора, его, Скайуокера, невеста? Император пообещал, что после возвращения сына Вейдера из Неизведанных Регионов разрешит им пожениться. После возвращения… А отец наверняка взбесится: за лордом Вейдером водилась нехорошая склонность к необузданной ярости в подобных случаях. Однажды какая-то группировка контрабандистов взяла в заложницы Лею в надежде, что им разрешат беспрепятственно уйти; отец и разрешил уйти – в мир Великой Силы, вырезав всех, кто находился на том корабле. Люк вспомнил свои ощущения тогда: Вейдер казался живым воплощением самой Темной стороны, а волна холодной ярости, исходившая от него, заставляла бледнеть самых отчаянных имперских офицеров. А ведь это способ…
Новый удар достал одного из ведомых, лейтенанта Тикхо Селчу с Альдераана. Его боль, плеснувшаяся в Силе, отозвалась волной гнева в сознании Люка: он не позволит никому и ничему убивать своих людей! Он их сюда привел, он должен и вывести. Молодой комэск сосредоточился на этой мысли, на ненависти к тому, что извне било и скручивало его щиты. Ткань мира изменилась: свет, окутывавший их, погас, потоки Силы стали темными, точно космос вокруг. Тьма ширилась и росла, стремительно окутывала истребители, создавая новый, прочный щит. Потоки света, исходившего от барьера, гасли, рассеивались и поглощались без следа в этом сгустке темных нитей. Барьер был враждебен ему, Люку Скайуокеру, и теперь вместо того, чтобы латать расползающиеся щиты и отражать удары, он позволял чужой Силе рассеяться во Тьме, которой окутал себя и ведомых. Это был один из любимых приемов Императора, который Люк позаимствовал у Палпатина, внеся собственные коррективы. Вот теперь пригодилось…
А потом все исчезло. Закончилось. Прекратилось. Несколько секунд Люк еще сидел, зажмурившись. Потом медленно опустил руки на штурвал и перевел дыхание. На губах – солоноватый привкус крови. Медленно, осторожно рассеять щиты. Потянуться через Силу, проверить других пилотов. Все в порядке. И то хорошо. Стена света осталась позади. Теперь можно посмотреть и на приборы. Изумиться: вся борьба с аномалией длилась чуть более полминуты, а истребители за это время пролетели около сотни километров. Всего-то навсего. И по рации:
– Все, девочки-мальчики, мы на той стороне.
«Девочка» у них одна на всю эскадрилью: лейтенант Джуно Эклипс, «Молния-три». Белокурая красавица, одна из лучших пилотов имперского флота, прежде летала с Черной эскадрильей Дарта Вейдера, но потом перешла к ним. Сейчас ее ДИшка скользила справа сверху от Скайуокеровой машины, и на фразу Люка она отозвалась легким радостным смехом, мигом развеявшим мрачное молчание «перехода».
– Все, теперь нам «вторые» проставиться должны, – это заявил Ведж Антиллес, «Молния-два». Смуглый выходец из миров Коррелии был ведомым и по совместительству лучшим другом Люка. В свой двадцать один год он был обладателем одной из самых насыщенных биографий среди пилотов «Молний». Бывший мятежник, сражавшийся против Империи на стороне Альянса за восстановление Республики, взятый в плен курсантом Каридской академии Люком Скайуокером. – Я с ними поспорил, что пройдем с первого раза.
– А ты, Ведж, естественно, проследишь, чтобы коррелианский лум был достаточно выдержанным, – с легкой ленцой ответил Тикхо Селчу, «Молния-четыре», намекая на родину Антиллеса. Лучший выпусник Каридской академии, как и сам Люк, но двумя годами старше, златоволосый альдераанец был всегда невозмутимо-спокоен, даже среди гущи плазменного огня. – Коммандер, мы возвращаемся или нет?
От мысли, что барьер придется проходить второй раз, Люка бросило в холодный пот. Нет, на такой подвиг он сейчас не готов. Сначала отдых. Сутки. Нет, двое. Ну хотя пару часов.
– Нет, мы посмотрим планету, – отозвался Скайуокер, надеясь, что его голос звучит достаточно бодро. – Но сначала помашем крылышками нашим, что все в порядке.
С этим словами он развернул ДИшку на девяносто градусов и начал очерчивать «мертвую петлю». Ведомые пошли следом. В космосе понятия «вверх-вниз» теряют смысл, но наблюдатели на мостике «Предостерегающего» увидят четкий вертикальный круг, описываемый четырьмя истребителями, развернутыми правыми плоскостями к плоскости «барьера». Условный знак: аномальная область пройдена, с пилотами и машинами все в порядке. Выйдя из петли, Люк увидел, как из второго и третьего звеньев его эскадрильи вылетели вперед два пилота и быстро очертили такую же петлю, но вокруг носа ИЗРа. Это был вопрос: «Что намерены делать?» Оставив своих пилотов, Люк отправился к «барьеру». Почти возле самой стены Света-в-Силе он резко бросил машину вниз, одновременно закручивая вокруг оси. Сделал два оборота, подумал и добавил третий. Теперь у первого звена было шесть часов на исследование планеты. И они не потратят это время впустую.
– Коммандер, что там делается на планете?
Это спросила Джуно, давно привыкшая к полетам с одаренными и тому, что они, находясь на орбите, могут немало рассказать о незнакомом мире и его обитателях. Ведь она летала с Черными. Всякий раз в такие моменты Люк был уверен, что лейтенант Эклипс сравнивает его с отцом. И сравнение зачастую выходит не в пользу младшего Скайуокера.
Люк потянулся через Силу к планете. Теперь, когда «барьер» остался позади, можно было запросто просканировать новый мир Силой.
– Два материка. Много воды. Атмосфера, пригодная для жизни, – сообщил он о первых наблюдениях.
– Мы это и раньше знали. По данным телескопов на «Предостерегающем», – хмыкнул Ведж.
– А еще там есть жизнь, – отозвался Люк. – Разумная в том числе. И… – тут он запнулся, всматриваясь в потоки Света и Тьмы, окутывавшие мир, – похоже, там идет война. Или намечается, по крайней мере.
– Ого! – присвистнул Ведж. – Значит, нам там будут рады. А что? Я с удовольствием посмотрю на их технику…
– Антиллес, будь добр, помолчи, – отозвался Селчу.
– И, похоже, там полно форсъюзеров, – подвел Люк итог своим наблюдениям, – Так что вмешиваться в их дела мы не будем. Просто облетим планету, посмотрим, что к чему, и сразу домой.
Скайуокер произнес слова, которые должен был произнести. Конечно, хотелось познакомиться с местными одаренными. Очень хотелось. Но, в конце концов, он отвечает за своих пилотов. А вмешивать обычных людей в войну форсъюзеров – последнее дело. Хоть так в их Галактике бывало испокон веков.

Сенатор Эрраэнэр вполуха слушал речь представителя Коррелии Гарма Бел Иблиса. Если бы Имперский Сенат не был таким идеальным местом для той игры интересов и устремлений, полуслучайных фраз и намеков, которая развлекала его последнее время, он бы уже давно здесь уже не появлялся. Но игра эта, столь же однообразна, как и помыслы большинства существ, заполнявших зал, была неотъемлемой частью жизни.
Вон там, в ложе Альдераана, юная сенатор Лея Скайуокер. Последние пять лет она представляет мир, ставший для нее родным. Рядом – вице-король Бэйл Органа. Совсем рядом – и неимоверно далеко: эти двое – заклятые враги вот уже девять лет.
Эрраэнэр едва заметно усмехнулся. Если бы он тогда не приехал на Альдераан в очередной раз… Если бы Органа не увидел, как его маленькая приемная дочь чертит в воздухе руну Ллах, и огненный цветок распускается в детских ладонях… «Что ты делаешь, дочь?! Я же говорил тебе: никому не показывай, что можешь то, чего не умеют другие!» – «Но это Астар… сенатор Эрраэнэр показал мне!» И испуг, безумный испуг Органы, хоть и ловко скрытый, и предложение присоединяться к их с Мотмой коалиции… И холод в ответ: «У меня своя коалиция, вице-король». А рядом случайно, – случайно ли? – один из инквизиторов, имперских одаренных, агентов Разведуправления… И вот маленькая Лея в императорском дворце, и металлический голос меддроида: «совпадение ДНК – девяносто пять процентов»…
И новое имя – Гэллеа. У ситхов тоже было принято брать новые имена, отображающие суть феа. Вот и наречена теперь она – Звездной тенью.
В Ордене джедаев сказали бы – воля Силы свела их, учителя и ученицу. Бред. Он сам увидел – нить. Опутавшую Альдераан. Одну из тех, что окружают миры и судьбы. Нить предопределенности, назначенности. Замысла. Увидел – и порвал. А за нитью – оказалась дочь младшего ситха, спрятанная от Империи.
Да, годы, проведенные здесь, не прошли даром – он научился видеть эти нити. То, чего не умел прежде, там, дома. Видел их – и разрывал при необходимости. Правда, крайне редко – иначе неминуемо привлек бы к себе лишнее внимание. Хочешь выжить – умей вертеться. И прятать свою природу. Отвлекать внимание. Как ситхи – тысячу лет.
Органе он сказал правду. Да, у него была своя коалиция. Альянс. Орден. Лучших. Сильных. Умеющих выживать там, где жить невозможно. В лаве Мустафара. В апартаментах канцлера Республики – под носом джедаев. Тысячи лет не прошли зря.
И все же опасность никуда не делась. Иначе не было бы нити судьбы, скрывшей Лею и Люка от зрения ситхов. Не было бы двух последних магистров-джедаев, выжидающих… чего? Вейдер, узнав о спрятанных детях, хотел их уничтожить. Ему тогда через Сидиуса едва удалось остановить пылкого старшего Вэнтэменел…
Иблис закончил речь. На мгновение повисла тишина. И в этой тишине дрогнула ткань мира.

Четверка ДИшек начала снижение над планетой. Но перед этим пересекли терминатор и направились к материку, скрытому от прямой видимости с «Предостерегающего». Большой роли это уже не играло: все равно на таком расстоянии с разрушителя их можно увидеть как темно-серые точки, да и то лишь в мощный телескоп. А на выборе материка настоял Люк: здесь одаренные хоть и были, но немногочисленные. Лезть же в одиночку к целой толпе светлых форсъюзеров на втором континенте сын ситха не рискнул. В голову пришла шальная мысль: что, если здесь собрались джедаи, выжившие после приказа 66? Впрочем, он тут же отмел ее: после Чистки уцелели, если верить оценкам Имперской Службы Безопасности, максимум несколько сот джедаев; здесь же, на планете, обитали тысячи, если не десятки тысяч светлых одаренных.
Уже войдя в верхние слои атмосферы и размышляя над тем, как могло случиться, что в изолированном ото всей галактики мире обитает целый неучтенный орден форсъюзеров, Люк проворонил момент, когда стрелки приборов на пульте управления начали подозрительно трепыхаться из стороны в сторону.
– Хаттова дрянь! – в голосе Веджа удивленное непонимание сочеталось с опасением. – У меня проблемы с приборами: нестабильные показания.
– И у меня, – почти сразу подтвердили Тикхо и Джуно.
«Значит, не только у меня», подумал Скайуокер.
– Первое звено, прекращаем спуск, возвращаемся на орбиту повыше, – приказал молодой комэск. Увы, слишком поздно.
– У меня рули высоты отказали, – раздался в наушниках голос лейтенанта Эклипс. А Ведж выражал свое мнение о пляшущих показаниях приборов во всей красоте и богатстве коррелианской речи.
Люк тем временем пытался поднять свою машину. Безрезультатно: свистопляска датчиков нарастала, а управление отказывало. В эфире все более усиливающийся треск помех уже начал заглушать речь пилотов.
Скайуокер спешно потянулся к Силе: пилоты были живы-здоровы, хоть и напуганы. Ничего зазорного: когда твой истребитель камнем падает через атмосферу неизвестной планеты, не испугается только придурок.
А ДИшки и впрямь падали. Мертвыми грудами металла с напрочь отказавшим управлением. И двигателями. И связью. Даже система катапультирования, и та сдохла. А ведь она была одной из самых надежных в этих хрупких машинах.
Паршиво. Очень паршиво. Судя по всему, эти помехи – электромагнитной природы. Если они тянутся вниз еще хотя бы на несколько километров, в плотные слои атмосферы, они все превратятся в очень красивые падающие звезды. Падающие и горящие. А Люка такая перспектива отнюдь не устраивала. «Хотя бы в Силе никаких особых возмущений».
Итак. «Нет эмоций – есть покой». Несмотря на воспитание отцом-ситхом, Люк предпочитал использовать Светлую сторону. Как джедай. Вейдер, разумеется, был не в восторге, но не признать, что сыну и впрямь проще найти центр спокойствия среди бури, чем обращать гнев в силу, было невозможно. И обучать ребенка пришлось соответствующе: благо, для бывшего джедая Энакина Скайуокера это большой проблемы не составило.
Люк сосредоточился, прикасаясь Силой к разумам подчиненных: «Без паники». Успокаивал их, одновременно заставляя сосредоточиться: помехи могли прекратиться в любой момент. Затем начал сплетать нити Силы перед падающими ДИшками, рассчитывая хотя бы немного уменьшить их скорость. Увы, удавалось плохо: корпус уже начал нагреваться, еще немного – и их не спасет даже жаропрочное покрытие.
Сосредоточившись на торможении за счет Силы, Люк едва не упустил момент, когда индикаторы на консоли управления, мигнув последний раз, снова ровно засветились, указывая на состояние машины. Что удивительно, обошлось без серьезных повреждений: подплавленная кое-где оболочка не в счет, разгерметизации нет, сядем – залатаем… Скайуокер включил рацию:
– «Молния-лидер» – всем. Как слышно? Прием.
– «Молния-два» – «Лидеру». Связь в порядке, остальные системы – тоже.
– «Молния-три» – то же самое.
– «Молния-четыре» – то же самое. Это что за испытания на прочность, а?
– На чью прочность: машин или нашу? – осведомился Ведж.
– Хотел бы я знать, – задумчиво отозвался Люк.

…И дрогнула ткань мира.
Но для нее – оборвалась связь.
Гэллеа внимательно слушала речь коррелианца. Иногда даже в самой что ни на есть пустопорожней идеологически напыщенной болтовне можно поймать крупицу информации. Поймать и использовать. Это и есть игра под названием политика, в которую с одиннадцати играла ее мать, королева Амидала. В которую с четырнадцати играла она сама, сенатор Лея Скайуокер для мира неодаренных. Сейчас она не сосредотачивалась на Силе, и, тем не менее, почувствовала – дрожь. Где-то очень далеко, на грани слышимости. А потом что-то рванулось, и она внезапно ощутила пустоту там, где еще мгновение была нить Силы, связывавшая ее с братом.
Эта ниточка была для них чем-то вроде коммлинка, который всегда под рукой. А теперь была лишь пустота, словно часть ее собственной фэа была вырвана вместе с этой связью. Она вздрогнула: ничего подобного не было с тех пор, как девять лет назад отец привез откуда-то из Внешних Регионов светловолосого мальчишку: «Это Люк, твой брат, Лея». Она резко вскинула голову, взглянула в сторону Императора: заметил? Но Палпатин как ни в чем ни бывало переговаривался с Пестажем, Визирем Империи. Следующий взгляд – на ложу сенатора Эрраэнэра: «Что-то случилось с моим братом, Астар!»
«Не думаю, Гэллеа. Возможно, в Неизведанных Регионах есть какие-то аномалии Силы. В любом случае, гранд-адмирал Траун обо всем доложит лорду Вейдеру…»
Гэллеа несколько успокоилась. Эрраэнэр отправил Палпатину ментальный сигнал: «Как ты собираешься ей объяснять происходящее?» Тот откликнулся сразу:
«А зачем?»
«Ты намерен использовать Вэнтэменелион вслепую? Полагаешь, они смирятся с этим, если с Люком что-то случится?»
«Я хорошо знаю Вейдера и его преданность мне».
«Я тоже хорошо знаю его. И Гэллеа. Они слишком дорожат друг другом».
«Это мой Орден».
Снова старый спор. После смерти Дарта Плэгаса Сидиус был уверен, что остался старшим ситхом. Непросто было ему узнать в один прекрасный день, что в галактике существует некто, по чьему слову джедаи впервые восставали против Силы и своего Ордена. Два Великих Раскола. Двадцать четыре с половиной тысячи лет назад Легионы Леттоу стали первыми в Светлом Ордене, кто заговорил о Тьме как о неизвестных прежде возможностях. Их уничтожили; но семь тысяч лет назад история повторилась вновь. Но теперь уже раскольники не пытались стоять до последнего: бежали прочь, к неведомым звездам, где были встречены и приняты расой истинных ситхов… А тот, кто впервые показал отступникам, как управлять Темной Стороной, остался неназванным в легендах и трудах историков. Остался: жить в Республике и наблюдать за ней. И время от времени рвать нити судьбы. Это ему удавалось – даром что на запястьях по-прежнему железные оковы от цепи Ангайнор, которой его когда-то сковали собратья Валар…
Сидиус, тем не менее, от положения главы Ордена ситхов отказываться не собирается. Пусть так. Ему решать, в конце концов. И разбираться с последствиями.
Эрраэнэр покинул свою ложу. Пройдя по нескольким коридорам Сената, оказался на балконе – под самым куполом Сенатской ротонды. Ни души. Вокруг раскинулся Корускант – город, разросшийся на всю планету. Джунгли из камня и металла. Небо стемнело уже давно, но город жил собственной жизнью вне зависимости от времени суток, и ритм ее не сбавлялся ни на мгновенье. В кварталах подальше от правительственного море искусственного света затмевало звезды, а в шуме моторов непросто было расслышать собственный голос, но здесь, на балконе Ротонды, было темно и тихо, только ветер, сильный, как везде на верхних уровнях, хлестал в лицо, и огни небес искрами сияли во Тьме Эа, Вселенной. И где-то там, вдали, есть и искра, освещающая Арду, его родной мир... И черный плащ за спиной сам собой развернулся в крылья, и Сенатская Ротонда скользнула вниз, и Мелькор остался сам – один на один с ветром, тьмой и звездами…
_____________________________________________________________
Вэнтэменел - Скайуокер (в переводе на эльфийский язык).

Сообщение отредактировал Эллия - 20 Сентябрь 2014, 01:48

[Эллия]

Глава 7. Майар Мелькора. Часть 1.

Путь, назначенный судьбой, –
Я найду на нем победу.
Зря надеетесь, герой,
Наша песенка не спета.

Нас пытались истребить,
Мы же рвались из могилы,
Ой, не Светлым нас судить
И делить Живую Силу.
Darth Fury,
«Правило Бэйна: Путь, назначенный судьбой…»

***

Дочь была права: у призрачного состояния есть свои преимущества. Раньше Вейдер и представить себе не мог, что необходимо одно лишь усилие воли, чтобы, промчавшись через полконтинента, медленно скользить над песками кхандских пустынь. Вид барханов напоминал о Татуине, выжженном светом двух солнц. Планете, на которой он родился и вырос…

Не родился.

Был сотворен.

Но он этого не помнил.

Хотя должен бы – у майар абсолютная память.

В том, что он принадлежит к этой расе, Лорд Главнокомандующий Имперской армии и флота не сомневался. Равно как и в том, что они с Гортхауром – сотвореннные одного Валы. Отрицание было первой, но недолгой реакцией. При общении через Силу, когда соприкасаются сознание к сознанию, непросто врать – любой ментальный щит ощущается очень ясно. Поэтому и оснований сомневаться в словах новоявленного «брата» у младшего Лорда Ситхов не было. Впрочем, главным аргументом были отнюдь не слова, а какое-то ощущение… подобия, что ли. Сродства. Они не одинаковы – но при этом, чувствовал Вейдер, очень похожи. Последние сомнения развеяла встреча в Ривенделле с Олорином-Гендальфом: та же Сила, и внешнее – в Силе – сходство как между существами одной расы, и вместе с тем – ощущение чуждости, другой стороны Силы. Но не другой природы. Жаль, он не присмотрелся к валинорским майар – проще было бы делать выводы. Но там было не до того.

Наверно, впервые в жизни Вейдер чувствовал, что оказался среди себе подобных: не было того ощущения собственного отличия, да что там отличия – чуждости окружающим, сопровождавшего его всю жизнь. С детства он осознавал себя другим – сначала объяснял это своей одаренностью. Когда на Татуине оказались джедаи – метнулся к ним, сделал все, чтобы рыцарь Квай-Гон Джинн забрал его с собой на Корускант. Даже то, что на Татуине в рабстве осталась мать, его не остановило. Кстати, хороший вопрос: кем была для майа Энакина человеческая женщина Шми Скайуокер? Уж не матерью в обычном смысле точно – и знала ли, кто живет с ней под одной крышей?

Но своим среди джедаев вчерашний мальчишка-раб так и не стал. И в Храме это чувствовали – не хуже, чем он сам. Говорили об Избранности, о великом предназначении. С чего они вообще ту избранность взяли? Что количество мидихлориан в крови зашкаливает? Вейдер усмехнулся – мысленно. Увидели аномалию – объяснили как сумели. Можно только представить себе, как веселился Мелькор, наблюдая за тем, как его сотворенного изо всех сил пытаются втолкнуть в узкие орденские рамки. А ведь Энакин сам уже чувствовал себя другим: Светлая сторона Силы была чужда едва ли не с самого начала, и еще падаваном научился скрывать – то, что в схватке он всегда действует на эмоциях вопреки Кодексу джедаев… «Гнев и ненависть к Темной стороне ведут» – это всем будущим рыцарям Света в подсознание вбивали. Вместе с абсолютной уверенностью в том, что любой, кто использует эту самую Темную сторону, не имеет право на существование. Просто по факту своего отличия. И юный джедай Энакин Скайуокер очень быстро осознал, насколько важно для него суметь скрыть свою сущность. Жизненно важно. Удалось? Вейдер и сейчас не мог бы с уверенностью ответить. Вряд ли. От Оби-Вана точно не удалось. И от Йоды – тоже. Так почему ему позволили жить? Или все-таки – до последнего – расчитывали, что смогут изменить, сломать? Из прирожденного ситха… нет, сотворенного Темного Валы, сделать правильного джедая? Глупо и наивно со стороны магистров. Или сыграло свою роль пристальное внимание к татуинскому падавану тогда еще канцлера Палпатина? Вряд ли…

Вейдер остановился на гребне бархана. Далеко впереди двигался караван мумаков – незачем было показываться на глаза. Медленно – Силой зачерпнул песок, позволил ему ссыпаться обратно. Пора было возвращаться в Барад-Дур – предстояло согласовать с Гортхауром дальнейшие действия.

***

Подземный лабиринт под плато Горгорот представлял собой запутанную систему тоннелей, комнат, залов и цехов, уходившую глубоко под землю. Он включал в себя не только город, где жили десятки тысяч орков и людей, но несколько «заводов» – с точки зрения Энакина, это слово можно было употреблять с большой натяжкой – военного назначения.

– Так почему и впрямь нельзя просто поставить охрану вокруг вулкана? Какое значение могут иметь два-три лишних месяца – для тебя?

Сейчас майар наблюдали за постройкой катапульты: полтора десятка орков и вастаков крутились вокруг недоделанного механизма, окруженного несколькими подъемниками. Процесс контролировал инженер из морэдайн. Вейдер уже успел оценить как примитивность технологий, так и размах строительства: несколько уже готовых сооружений находились на поверхности.

– Потому что охрана тут бесполезна.

Вейдер в Силе изобразил глубочайшее изумление. Саурону пришлось пуститься в объяснения.

– У меня есть две причины поскорее найти Кольцо. Первая – наш с тобой братец Курумо занимается тем же. Как-то не хочется, чтобы он меня опередил. Вторая, более важная, – Моро уверен, что Кольцо должно быть принесено в Мордор союзником. И утверждает, что в противном случае моя страна будет уничтожена.

– Моро – это…

– Один из назгулов, Видящий. У меня нет причин сомневаться в его словах. Кроме того, похоже, здесь не обойдется без Замысла. Ты и об этом не знаешь?

– Разумеется, не знаю. – Вейдер не пытался скрыть раздражение: «Спасибо тебе, дорогой создатель, что я на этой планете тычусь по сторонам, словно слепой котенок фелинкса».

– У Эру, создателя Валар, есть вполне определенное видение на счет того, какой должна быть Арда. Такой себе план, причем вполне конкретный. И те, кто в этот план не вписываются, весьма плохо заканчивают. В свое время против него пошел Мелькор. За ним последовали некоторые эльфы и люди. Результат – затопленный континент и истребленные народы. И наш создатель, изгнанный за Грань.

Вейдер внимательно рассматривал недостроенную катапульту. Молчал. Отвечать было нечего.

– …сам Он почти никогда не вмешивается. Или отдает приказы Манве – единственному, с кем Он говорит, или просто манипулирует происходящим. Это как игра: человек или эльф случайно оказывается в нужное время в нужном месте. Или невероятно удачно побеждает, к примеру, дракона…

– Дракона?

– А чего ты удивляешься? Были такие создания Мелькора: огнедышащая ящерица с железной чешуей, зачастую крылатая. Самые мелкие – полсотни метров длиной. И эту махину, к примеру, закалывает мечом человек. Представил?

– Это как возможно?

– А вот так. Если честно, я себе тоже плохо представляю. И, тем не менее, такое бывало. Говорят, что люди свободны – от Судьбы и от Замысла – в отличие от эльфов. Возможно. Но среди людей тоже есть те, кто вопреки всякой логике и здравому смыслу выходят победителями из самых невероятных ситуаций. Потому что их противник в какой-то момент случайно чего-то не заметил. Такие вот ходячие орудия Замысла…

– Полагаешь, охрана вокруг Ородруина в какой-то момент может <i>не заметить</i>, как некая группа существ – <i>орудий</i> Замысла – проберется внутрь и выбросит Кольцо в лаву?

– Запросто. Поэтому и стараюсь взять сам контролировать происходящее. И пока без особых успехов. То, что мои назгулы упустили Кольцо в Шире, тоже кое о чем говорит. Хотя… – тут Вейдер почувствовал: внимание Саурона, до сих пор обращенное к катапульте, оказалось перенаправлено на него. Ощущение у ситха было такое, словно ему сканировали сознание.

– Я вижу лишь одно объяснение твоему присутствию здесь и твоему полному неведению, – вновь заговорил Саурон. – Ты обладаешь силой майа и духом человека; возможно, Мелькор расчитывает, что ты и твои дети окажетесь неподвластными Замыслу.

***

Ортханк оказался высокой башней, на километры поднимающейся над окружающим пейзажем предгорьев. Вейдер усмехнулся: башня-игла, пронзающая небо – кажется, по этому признаку можно безошибочно отличить всех мелькоровских майар. «Интересно, мое стремление летать – тоже от него?» На мгновение перед глазами встала картина: девятилетний мальчик ночью среди барханов смотрит на звезды: «Мама, я хочу побывать на каждой!» Вот тебе, Энакин Скайуокер, и мечты о небе: этакое отражение стремлений твоего создателя…

Вейдер отогнал воспоминания – ни к чему. Присмотрелся через Силу к Курумо: заметил, нет? Вроде нет – вот и ладно: нечего перед ним откровенничать. Тот перелистывал древний фолиант – а Лорд Главнокомандующий смотрел во все глаза: подобные вещи он видел разве что в Императорском музее, в отделе, посвященном древнейшей истории галактических цивилизаций.

Тем временем бывший глава Белого совета раскрыл книгу на нужной странице:

– Вот. «Лихо Дурина» – так назвали гномы древнее существо, чей сон они потревожили, сами того не желая. Сейчас в Мории нет ни одного гнома – лишь дикие орки, которые время от времени выбираются из пещер, чтобы грабить окрестные селения. Я перекрыл Гендальфу с его Братством пути на юг, в обход гор, и через перевал; им ничего не останется, как спуститься в морийские подземелья.

– Что собой представляет это существо? – Вейдер уже знал о балроге от Гортхаура, но не мог отказаться от возможности вызвать собеседника на разговор.

– Дух огня, создание Мелькора, – коротко пояснил Курумо. – В древности его называли Готмогом – эльфы; или, иначе… – едва заметная пауза, – Нээрэ.

– Оно… разумно? В смысле – соображает?

– Не хуже нас с тобой. Можешь попробовать с ним договориться. И да, «оно» – не лучшее обращение.

– Если ты планировал загнать Гендальфа в Морию, отчего заранее не договорился с этим Нээрэ?

Вейдер намеренно задал этот вопрос – проследить за реакцией.

– Я бы всегда успел это сделать, – реакция была разочаровывающей. То есть никакой. Ладно, не последний козырь:

– Гортхауэр был уверен, что ты отправишь Гендальфа на юг – считает, что ты не сладишь с Нээрэ.

Курумо резко захлопнул фолиант – взлетело облачко пыли.

– И он подослал тебя – выспросить мои планы? – в голосе мага прорвался скрываемый гнев.

«В том числе. Но тебе об этом знать незачем». Поверх ментальных щитов, скрывающих мысли, Вейдер изобразил напускное безразличие:

– Ты так плохо знаешь Гортхауэра, что сомневаешься в его способности проследить путь Братства? Ему неинтересны твои планы: рано или поздно Кольцо вернется в Мордор, и неважно, кто именно его туда принесет.

– Тогда зачем ты здесь?

– Познакомиться с братом пришел. – Вот так, прямо и дерзко. Вполне в духе Энакина Скайуокера.

– Видимо я ошибся: тебя подослал не Гортхауэр, а Мелькор, – заключил маг. – Вот только не пойму, что понадобилось дорогому создателю от меня? Погибнуть вместе с ним в очередной войне с Валинором? Точнее, погоди, – Курумо нарочито задумался: – Если Мелькор вернется в Арду из-за Грани, начнется Битва Битв – Дагор Дагорат, в которой будет уничтожен он сам и все, кого коснулось Искажение. И знаешь, что передай ему, Вейдер? – Сейчас от спокойного и мудрого главы Белого совета не осталось и следа: – У меня нет ни малейшего желания приносить себя в жертву ради дела Тьмы или еще каких-то высоких слов. И тебе тоже не советую: Мелькор ни при каких обстоятельствах не сумеет взять верх в Дагор Дагорате – ведь он уже дважды был побежден армией Валинора. И если в первый раз, в Войне Стихий, это были его собратья-Валар, то потом, в Войне Гнева, они даже не сочли нужным сражаться самим – просто прислали армию своих майар и валинорских эльфов. Любой, кто станет на сторону Мелькора – самоубийца.

– Ты действительно ошибся, – чуть насмешливо отозвался Вейдер. – Видишь ли, меня, к твоему вероятному разочарованию, никто не подсылал. Да еще какой-нибудь месяц назад я не имел ни малейшего понятия о вашей планетке со всеми ее бесчисленными дрязгами и склоками. Кроме того… позволь узнать: раз ты так уверен в исходе конфликта, почему выбираешь сторону побежденных?

– Искренне раскаявшимся всегда рады едва ли не больше, чем никогда не сомневавшимся. Я это уже проверил… когда-то.

– Случайно не перед Войной Стихий? Не удивляюсь, что тебе были рады: в Валиноре любят держать пленников – по своему опыту знаю; а тогда им в плен достался сам Мелькор…

– Да кто ты такой, чтобы судить?! – Курумо шагнул вперед, взмахнув посохом; призрачный Вейдер чуть отстранился: «Похоже, я таки перегнул палку». Но майа уже взял себя в руки:

– Полагаю, Гортхауэр, рассказывая тебе о моем тогдашнем предательстве, не забыл упомянуть о том, почему я покинул Утумно? Например, о том, как я начал обучать орков сражаться – для того, чтобы защитить драгоценных эльфов, с которыми тогда возился наш создатель? Мелькору, видите ли, воинственные уруки не по душе пришлись – вот меня и вышвырнули за дверь. А тот мелкий факт, что вернувшись из плена, мудрый Учитель сам одобрил орочью армию, которую к его возвращению успел собрать его дорогой Гортхауэр, тебе ни о чем не говорит? А твои собственные воспоминания – о том, как ты командовал армией своей Империи, что, разумеется, также прекрасно согласуется с той мирной жизнью, идеал которой в Утумно я посмел разрушить, притащив туда вооруженных орков? Что же ты ее не распустишь, а? Особенно ваша «мирная» экспедиция в Неизведанные Регионы…

– Все сказал? – сухо осведомился Вейдер. – А теперь слушай, дорогой брат. Во-первых, Гортхаур мне действительно рассказал о твоих художествах перед Войной Стихий. Кстати, слово «провокация» тебе известно? А именно так принято называть подобные поступки там, откуда я родом. Во-вторых, запомни на будущее: в своих действиях я отчитываюсь только перед одним человеком в Галактике, и это не ты, и даже не Мелькор. В-третьих, небольшая часть моей армии, о которой ты весьма пренебрежительно отзывался, сейчас находится у нас над головами, и им необходимо ровно пять часов, чтобы превратить вашу планетку в оплавленный камешек. Приказ «база-дельта-ноль» называется. И рано или поздно они так и поступят – если я не вернусь. Причем ввиду преданности одного из командиров мне лично, сомневаюсь, что хоть кто-то в Галактике сможет повлиять на его решение. А от воздействия Силой он неплохо защищен. Это и будет для вас Дагор Дагоратом, причем окончательным. Устраивает перспектива? Я расчитывал с тобой договориться, но теперь выбирай: либо ты вместе с Гортхауром помогаешь мне выбраться отсюда, либо через несколько месяцев список мертвых планет Галактики пополнится еще одной. Что скажешь?

– Ты всерьез полагаешься на своих железных птиц? – В голосе Курумо сквозило пренебрежение.

Вместо ответа Вейдер просто развернул из-под ментальных щитов воспоминание об уничтожении одной из планет, оказавшейся рассадником смертельной инфекции: «Хочешь проверить?» И, дождавшись ожидаемого отрицательного ответа, заметил, как ни в чем не бывало:

– А теперь вернемся к нашим бантам. Схемы морийских пещер у вас есть?

***

– …Пересечете равнину Дагорлад, потом подниметесь вверх по течению Андуина до Лихолесья, – Ангмарец вычерчивал маршрут на карте, Люк и Лея внимали инструктажу: – доберетесь до Восточных ворот Мории…

– А… мосты через эту реку,.. – Люк запнулся, читая название, – Андуин – есть?

– Нет. Прежде она была границей между враждовавшими востоком и западом. Так что ни к чему мосты.

Ученики-ситхи переглянулись:

– А скалы по берегам какие-нибудь?

Лея подозрительно глянула на брата:

– Это то, о чем я подумала? Ты собираешься лететь на спидере через реку?

– Ага, – подтвердил Люк. Подтолкнул сестру локтем, – ты чего, это же весело! Забыла, как мы на Корусканте через улицы прыгали?

– Вот здесь водопад Раурос, по обоим берегам скалы, – прервал Хэлкар воспоминания ситхенышей. – Тогда – через Мертвые болота, по северным землям Рохана между Лотлориеном и Фангорном. Не пытайтесь соваться в леса – проблем не оберетесь. Вот, – развернул второй свиток, – примерная схема подземелий Мории, постарайтесь не заблудиться.

***

Люк направился приводить в порядок спидеры, а Лея занялась снаряжением. Пересчет оставшихся упаковок бакта-пластырей и бластерных батарей привел ученицу-ситха в глубокую печаль. Единственным положительным моментом было наличие генератора; если бы она тогда не вытащила эту громоздкую махину из шаттла за минуту до попадания молнии, об электричестве (и всем, что на нем работает, в том числе световых мечах, коммлинках и уж тем более спидерах) пришлось бы забыть. Еще повезло, что достать нефть в Мордоре проблемой не было: ее запасов на северной границе, под Эред Литуй, было предостаточно, хоть и использовалась она по большей части в светильниках. Но вот топлива для ДИ-истребителей, легкой, хорошо горящей жидкости специального состава, смешиваемой с металлической пылью, здесь не было, и четыре машины печально стояли на одной из укромных площадок в горах. Лея позволила себе еще минутку пострадать из-за отсутствия благ цивилизации, затем решительно встала – надо было собираться. Неизвестно, сколько времени уйдет у новоиспеченного Братства Кольца на блуждания в пещерах, но уж ее с братом они точно дожидаться не будут.

***

Надо сказать, Люк размышлял совершенно иначе. Если его сестра намеревалась как можно скорее отправиться к Мории, комэск «Молний» причин для спешки не видел. В упор не видел.

«Если Хэлкар не ошибся, и хоббиты с сопровождением и впрямь проведут в пещерах дня три; а от Черных Врат до Мории – примерно тысяча миль, это полдня на спидере. Так что времени у нас – ИЗР с маленьким шаттлом впридачу. А раз незачем гнать, словно на пожар, то надо нормально проверить спидеры, чтобы в самый подходящий момент не оказалось, что репульсоры барахлят».

С такими намерениями Люк и отправился на нижние уровни. Спидеры находились там же, где их оставили по приезду: в укромном уголке одного из подземных залов, служившим кузнечным цехом. Здесь же был и генератор. Подключив к нему блоки питания машин, Люк взялся перебирать двигатели, старательно игнорируя грохот молотов, перекрикивания кузнецов и жару, от которой у среднестатистического корускантца мозги бы расплавились.

Когда спустя пару часов работы парень почувствовал на себе пристальный взгляд, да еще и не один, то первое время притворялся, что не замечает. «Поглазеют, да уйдут». Чужое внимание, однако же, ничуть не ослабевало, напротив, к нему присоединялись еще и перешептывания:

– А он правда из Эа?

– Мне папа сказал – он сам слышал: его сестра так и говорит Повелителю Гортхауэру: «Я из Эа, прислана Владыкой Мелькором вам на помощь»

– Врешь!

– А вот и не вру! Он, наверно, на этих штуках прилетел…

– Ой, это так страшно, наверно, там же воздуха нет…

– Еще чего! Есть там воздух – Эарендил же летает…

– А вот Элвир-кольценосец говорит, что если лететь высоко-высоко, то воздуха все меньше и меньше, и ящеры лететь отказываются. А Эарендил – эльф, Валарами посланный, вот и летает…

– Ну и что, что эльф? Им тоже дышать надо. Мама рассказывала, когда наше племя кочевало, на них эльфы налетели, так она одного утопила…

Тут Люк не выдержал – обернулся. На почтительном расстоянии топталась разношерстая компания: двое – судя по внешности, брат и сестра, – из морэдайн, смуглый мальчик-вастак и четверо орчат. Всем по виду можно было дать от силы девять-десять стандартных лет, не больше. Одеты все одинаково: рубашонки да штаны. И замурзанные в пыли и копоти по первое число.

Увидев взгляд Люка, детишки притихли, насторожились, забегали глазенками – куда бы задать стрекача.

– Что смотрите – любопытно?

Детишки закивали. Старший из орчат чуть осмелел, указал на спидеры:

– А это – чтоб летать?

– Нет, не совсем, – ответил Люк.

Светловолосый мальчишка-морадан подобрался ближе, ткнул пальцем корпус спидера и тут же отступил назад. Раздались тихие возгласы: детишки явно восхищались смелостью приятеля. А его сестренка, набрав воздуха, выпалила:

– А вы правда из Эа?

***

– … Сосредоточься. Ты должна уловить сознанием потоки, связывающие тебя, меня, эти стены, – просторный жест, – и вон тот гаечный ключ на полу. А когда почувствуешь, не отпуская это ощущение, просто представь, что ты берешь ключ в руку…

– Но он далеко!

– Для Великой Силы это неважно. Сосредоточься.

Несколько секунд ничего не было слышно, кроме перестука кузнечных молотов в стороне. Потом – взрыв воплей:

– Ты его подняла! Ты его подняла!

– У меня получилось! – девчонка с визгом оказалась на шее Люка. Тот, смеясь, отцепил ее:

– Вот видишь, ничего сложного. А дома еще потренируешься, ладно? Только запомни: надо быть очень-очень спокойной, поняла?

Из-за угла стены скользнула фигура:

– Что, братец, группу юнлингов собрал, Светлой стороне Силы учишь?

– А что, не всем же ситхами быть, – в тон сестре отозвался Люк. Встал с пола, отряхнул колени: – А теперь бегите к родителям.

Детишки с визгами умчались прочь. Близнецы проводили их взглядами. Лея подала брату рюкзак и форменную куртку – сама она уже была одета.

– Кто это были?

– Здешние дети. Приходили в кузницу посмотреть на работу взрослых – для них это нечто вроде производственной практики. – Люк застегнул куртку, автоматически проверил содержимое карманов: все ли на месте. Лея чуть хмыкнула:

– Сомневаешься?

– Привычка. – Кивнул в сторону, куда убежали дети: – Расспрашивали меня о Галактике, Империи, ситхах. – Люк улыбнулся и, поймав непонимающий взгляд сестры, пояснил: – Точно как я в детстве космопилотов доставал.

– Только ты их в татуинских кантинах доставал. Ладно, поехали, – Лея подключила стартер и, когда репульсоры с легким гулом подняли спидер, заставив его покачиваться в метре над полом, быстро вскочила на сидение. Люк чуть замешкался, поправляя рюкзак, и его сестра уже собралась лететь, но путь ей преградила девичья фигура:

– Далеко собрались?

– Мара, – выдохнула Лея, осознавая неловкость ситуации.

Рука медленно обвела взглядом их – в экипировке, готовых к заданию, на спидерах.

– Меня предупредить забыли?

– Мара, ты сегодня не с нами, – отозвался Люк.

– Вот как?

Спокойствие императорской любимицы было обманчивым – Лея это видела. Но делать было нечего:

– У нас задание – потрепать местных форсъюзеров придется. Извини, но ты там лишняя.

Алый луч полыхнул перед лицом альдераанки:

– То, что я не чувствую Силу на этой проклятой планете, еще не означает, что я разучилась ходить или держать световой меч! Или вам доказать это наглядно?!

Люк заметил, как в их сторону начали оборачиваться:

– Мара, я не говорю, что ты разучилась ходить, но в Ривенделле ты вела себя неправильно.

– Неправильно?!

– Люк ведь рассказывал тебе, как эльфы контролируют воду. – Вмешалась Лея: – А ты словно забыла, что не чувствуешь Силу. Ведешь себя, будто по-прежнему Император поблизости. А это не так.

Мара еще мгновение переводила взгляд с Люка на Лею и обратно. Потом, стремительно развернувшись – только волосы огненной волной хлестнули – метнулась прочь. Выждав несколько секунд, пока она скроется в коридоре, Люк потянулся к коммлинку:

– Рэкс, Мара сейчас не в духе, проследи, чтоб не натворила чего, ладно?
_____________________________________
Морэдайн, вастаки - народы людей, выступающих на стороне Мордора.

И на всякий случай - карта Средиземья.
http://gnomesthirdage.ucoz.ru/_ph/6/350233389.jpg

Сообщение отредактировал Эллия - 27 Апрель 2015, 09:51