Искры, еще один вариант развития событий после 7-го эпизода Опции

[Nefer-Ra]

НАЗВАНИЕ: Искры
АВТОР: Nefer-Ra
ФЭНДОМ: Звездные войны
ЖАНР: драма, приключения, мистика, альтернативная история
РЕЙТИНГ: 16+
ПЕРСОНАЖИ: Рен, Хакс, Фазма, Скайвокеры призрачные и не очень, экипаж «Финализатора», представители Ордена и Сопротивления а также все мимо пробегавшие.
ПРИМЕЧАНИЯ: поскольку о полном политическом раскладе и общей ситуации в галактике на момент седьмого эпизода у нас информации пока нет, и до выхода новых книг и фильмов не будет, то автор взял на себя смелость придумать недостающее и сделать несколько отсылок к тому, что было придумано для "Кукловодов".
ОТ АВТОРА: желания имеют скверную привычку сбываться не так и не там, а любопытство губит не только кошек и адмиралов


ПРОЛОГ

— Сектор 62-14 — потеря контроля, сектор 63-14 — потеря контроля. Сектора с 64-10 по 78-12 — полное разрушение. Выход на поверхность блокирован. Запуск шаттлов невозможен...
Серый пепел и белый, слепящий глаза снег. Мокрый, летящий в лицо, неумолимо превращающийся в дождь.
«Все тает. Власть, время, возможности. А вот ответственность только растет, мать ее...»
Генерал Хакс досадливо морщится, стирая с ресниц снежную кашу и пытаясь разглядеть на маленьком экране сканера зеленое пятнышко сигнала маячка. Оценивает расстояние до цели и мысленно кроет Рена, Сноука и Сопротивление заодно последними словами. Но легче не становится. Он должен быть не здесь, посреди черно-белого, подсвеченного заревом далеких взрывов снежного плато, а совсем в другом месте. Организовывать эвакуацию, спасать своих людей, пытаться сделать хоть что-то полезное, пока возможно. Но вместо этого летит спасать человека, которого в любой другой ситуации охотно увидел бы мертвым. Летит лично, поскольку если отправить на это дело одних штурмовиков, то они точно привезут труп магистра рыцарей Рен. Даже если найдут того живым.
«Репутация такая забавная штука... правда, иногда она играет против владельца. В самый неподходящий момент».
В наушнике, снятом в командном центре с одного из операторов буквально на бегу, монотонно бубнит механический голос, перечисляя список секторов, с которыми утеряна связь. И список бортовых номеров шаттлов, которым все же удалось взлететь. Первый — кошмарно длинный, второй — обидно короткий. И Хакс отстраненно размышляет о том, что он может не успеть пополниться еще одним номером. Даже если они найдут Рена. Будь он трижды неладен вместе со Сноуком. И Силой, которая ведет их обоих.
Генерал слышит обрывок фразы: что-то там про предполагаемые две с половиной минуты до окончательной потери стабильности ядра. И перестает вслушиваться. Зеленая точка на экране становится все больше. А сквозь метель начинают проступать силуэты первых деревьев.
Тяжелый спидер вынужденно снижает скорость, петляя между покосившихся стволов, и медленно приближается к глубокому разлому. Штурмовики берутся за оружие и начинают с удвоенным вниманием смотреть по сторонам. Сам Хакс смотрит лишь на пульсирующее пятнышко маяка, но замечает Рена первым именно он. Точнее, цепляется взглядом за алую полосу на мокром снегу.
«Привезите Кайло Рена!» — слова приказа Верховного лидера обжигают горечью обиды, поскольку никем другим Сноуку даже в голову не придет поинтересоваться. Пока не придет, раз девчонку они упустили. А ведь точно упустили, взлет «Тысячелетнего сокола» система ПВО зарегистрировала меньше минуты назад. Но отреагировать на это уже было некогда и нечем.
«Ненавижу...»
Генерал перемахивает через борт, не дожидаясь полной остановки, и, увязая в сугробах почти по колено, подходит к телу. Переворачивает, отмечая обугленные края одежды и глубокую рану на лице. Касается шеи, нащупывая пульс, ровный и размеренный, как у спящего, неслышно цедит сквозь зубы:
— Везучий ублюдок.
Выпрямляется, взмахом руки приказывая штурмовикам грузить Рена на борт, делает несколько шагов в сторону, прямо по алой полосе. С чувством пинает снежные комья, пытаясь изгнать из памяти внимательный взгляд непроницаемо темных глаз, спрятанный за решеткой порытых инеем ресниц. Взгляд, направленный за грань и совершенно безумный.
«Ну что тебе стоило просто подохнуть?»
Солдаты топчутся за спиной, пытаясь подогнать спидер поближе, но в конце концов просто с размаху зашвыривают магистра на пассажирское сиденье. Изданный Реном при падении странный мяукающий звук приводит Хакса в чувство, но орать на штурмовиков смысла не имеет — скорость важнее, а рыцарь не хрустальный, потерпит как-нибудь.
В наушнике тонко пищит на одной ноте. Обратный отсчет прекратился невообразимо давно и лишь чудо все еще держит звезду под их ногами на привязи.
— «Ипсилон-42», прием, — сухой шелест эфира на долю секунды заставляет поверить в худшее.
— «Ипсилон-42», видим вас. Можем взять на борт через сорок секунд на плато.
— Принято.
Снег становится дождем, испаряется, не касаясь земли. Звезда умирает второй раз.

Умирает, едва не прихватив их с собой. Ударная волна подбрасывает шаттл так, что генерал практически выпадает из кресла, невзирая на привязные ремни. Штурмовики изломанными куклами валятся на пол, грохоча оружием, и только Рен, пристегнутый к койке и по уши накачанный всем тем, что удалось найти в походной аптечке, стонет и мечется в своем наркотическом сне. Кажется, он все еще там, в заснеженном лесу. Хаксу невыносимо хочется, чтобы рыцарь остался там навсегда. Но он привычно обрывает крамольную мысль и упирается взглядом в ком медицинской пены, которой залит располосованный бок магистра.
«Принцессу спасли, осталось доставить ее к дракону».
Генерал кривит губы в усмешке и закрывает глаза, прислоняясь затылком к подголовнику. До «Финализатора» еще пятнадцать минут лету, спасибо вечной и пламенной любви армии и флота и нежеланию капитана идти под трибунал. Который светит самому Хаксу за потерю базы и безобразно проведенную операцию по добыче карты. Крах карьеры, разжалование и... казнь. Не та картина будущего, которую он рисовал себе во время выстрела «Старкиллера». Совсем не та. Но перспектива именно такого развития событий пугающе реальна.
«А ведь можно было и раньше догадаться, что все окажется не так просто...»
Еще есть время подумать над тем, как они до этого докатились. И найти способ если не избежать наказания, то хотя бы свести ущерб к минимуму, свалив всю вину на кого-то другого. Того, кто действительно нужен Сноуку. Пока нужен.
«Ничего личного, магистр».


Сообщение отредактировал Nefer-Ra - 2 Июнь 2016, 16:58

[Nefer-Ra]

ГЛАВА 25

Личный доклад Сноуку закономерно откладывается до получения данных дальней разведки. Запрошенная партия дройдов прибывает через двое суток вместе с транспортником и еще одной эскадрильей пилотируемых разведчиков. В ангарах «Финализатора» становится тесно, а расписание Хакса снова трещит по швам — люди полковника Конне работают круглосуточно, отбывая по две смены вместо одной. Но даже при таком напряжении сил быстро становится очевидно, что охватить все возможные направления невозможно — нет ни времени, ни ресурсов, и командующий, после очередного совещания на повышенных тонах в штурманской рубке, приказывает в первую очередь проверять самые перспективные маршруты, позволяющие провести как минимум линкор. Все прочие гиперпространственные пути могут и подождать.
По крайней мере, такова официальная версия. Неофициально же «на охоту», кроме автоматов, принадлежащих дальней разведке, выходят и дройды с самого флагмана, проверяющие те пути, которые кажутся наиболее важными Рену.
Генерал прекрасно понимает, что магистр ищет в первую очередь своего бывшего наставника, в надежде принести его голову Сноуку и тем заслужить прощение. Точнее, Кайло озвучивает свое предположение, что это сможет хоть немного поправить ситуацию. Верит ли, остается под вопросом.
Но при этом Хакс подозревает, что их молчаливого соглашения для того, чтобы Рен в нужный момент вспомнил о спасении не только себя, может оказаться недостаточно. И поэтому старший навигатор и генерал устраивают внеплановые совещания в узком кругу, вызывающие легкие смешки у тех, кто в курсе их давней связи.
Эрна все чаще остается на ночь, но никакой романтики в происходящем нет, поскольку Рутгер обычно отключается на полуслове свежей теории о том, какой из найденных Реном путей может оказаться наиболее перспективным. И хорошо если в кровати, а не за рабочим столом. На чем держится сама Ойги, Хакс предпочитает не спрашивать. Как и задаваться вопросом о том, кто из них свалится первым.
Перелом наступает две недели спустя, когда командующий поджидает рыцаря после очередного сеанса слияния сознаний у штурманской рубки. Неладное Хакс замечает сразу, соотнеся красные от переутомления глаза Рена с его же на удивление нормальным цветом лица. Кажется, Кайло решил во всем следовать примеру давнего соперника и тоже воспользовался маскирующими усталость составами. Не самый разумный выбор, но когда на кону так много, можно и рискнуть, раз уж носить шлем на борту «Финализатора» рыцарь категорически отказывается.
— Успехи? — привычно интересуется генерал, глядя на серую дверь лифтовой кабины и мечтая ткнуться лбом в холодный металл — головная боль давно перешла в хроническую, усугубив и без того гадкое самочувствие командующего. Но вместо ответа раздается лишь сухой шелест ткани, с которым магистр за его спиной молча оседает на пол.
— Рен? — Хакс успевает поймать рыцаря за плечо, не давая ему упасть лицом вниз, и вздрагивает, едва сдержав порыв отшатнуться, когда тот открывает глаза.
Взгляд одаренного тяжелый, но абсолютно пустой и бессмысленный. В расширенных зрачках нет и следа Силы, вместо них там ровно горит животный голод, словно у какой-то безмозглой, но определенно хищной твари.
Генералу некстати вспоминаются слова Эрны, пытавшейся объяснить ему принцип совмещения образов при слиянии сознаний, и черный нексу на поводке. Кажется, Рен весьма своеобразно подходит в выбору тех, кому этот поводок стоит вручать. И на каких условиях.
— Магистр? — Хакс едва заметно сжимает пальцы на плече Кайло, стараясь не выдать свой страх ни голосом, ни жестом. И одновременно понимая всю бессмысленность этой попытки.
Рен смотрит не мигая, скользит взглядом по лицу склонившегося над ним человека, медленно опуская глаза. Сила молчит — нет ни потустороннего холода, ни внезапного сквозняка, но генерал и так может сказать, куда смотрит рыцарь — на горло.
— Магистр! — осипший голос неожиданно срывается, а Рен, наконец, моргает. И вздрагивает всем телом, прислоняясь спиной к стене.
— Никогда... — Кайло обхватывает себя руками, походя стряхивая чужую ладонь с плеча. — Слышите, никогда не трогайте меня, если я вот так отключаюсь или засыпаю. Кричите, поливайте водой, но не прикасайтесь и не подходите на расстояние удара. Ясно?
Хакс кивает, чувствуя, как его потихоньку отпускает, как разжимаются невидимые когти иррационального страха где-то глубоко внутри. Сейчас ему хочется всего сразу — наорать на этого ненормального, загнавшего себя до полного изнеможения, сломать ему нос и пару ребер за то, что он делает с Эрной, и запереть в каюте до ближайшей необитаемой планеты.
— В лазарет? — это единственное, что он способен сейчас сказать без бессильной ругани и криков.
— Нет, я пойду к себе, — Рен поднимается одним плавным движением, но едва удерживает равновесие в последний момент, машинально отставляя руку в сторону. И удивленно вздергивает бровь, когда от этого простого жеста Хакс шарахается, вжимаясь лопатками в стену кабины. — Принесите мне отчет навигаторов через час, генерал. Тогда я буду уже... не опасен.
Хакс тупо смотрит на сменяющиеся цифры уровней, ощущая, как по виску стекает капля пота, и с запозданием понимая, что все произошедшее заняло меньше двух минут. Закрывает глаза, до хруста стискивая датапад, который все это время держал в левой руке. И молчит, изо всех сил молчит. Даже мысленно, хоть это и неимоверно трудно — все невысказанное рвется на волю, ломая хваленый самоконтроль, как сухую травинку.
— Не тратьте слова зря, генерал, — вкрадчиво шелестит прямо над ухом, — вряд ли вы сможете сказать мне что-то новое.

Через час Хакс стоит у каюты магистра, борясь с собой и впервые так позорно проигрывая — ему категорически не хочется приближаться к Рену. Ни сегодня, ни когда-либо еще. Но дверь открывается сама, лишая генерала возможности уйти.
— Доклад, который вы просили, — командующий в три шага пересекает помещение и кладет датапад на столешницу, стараясь не смотреть на хозяина каюты. Но против воли возвращается к разглядыванию бледного лица, прочерченного полосой шрама, теперь уже не красной, а просто белесой. Влажные пряди отросших волос зачесаны назад, позволяя рассмотреть детали и выхватить взглядом тонкую линию следов от уколов на висках и под скулами.
«Сколько же дней он это делает?»
— Спасибо, — негромко произносит Кайло, со щелчком загоняя последнюю капсулу в медицинский пистолет. — Я прочту чуть позже.
Магистр на секунду прикрывает глаза, после чего переводит взгляд на генерала:
— Не могли бы вы мне помочь?
Хакс с долей неверия смотрит на протянутый ему инъектор, машинально считывая пиктограммы с капсул и холодея от осознания того, какое должен подобный коктейль оказывать действие на обычного человека. Но окончательно его добивает вид ногтей Кайло, аккуратно подпиленных и покрытых чем-то матово-черным.
— А с руками у вас что? И кто автор этой... идеи? — интересуется он, поудобнее перехватывая медицинский пистолет и примериваясь к подставленной шее. Рен чуть запрокидывает голову, чтобы колоть было удобнее, наблюдая за Хаксом из-под прикрытых ресниц.
— Фазма, она же красила, — отвечает он, морщась, когда содержимое последней капсулы перекочевывает внутрь организма. Витаминный коктейль обжигает холодным огнем, но боль приводит в чувство. — Право, мне хватает по утрам собственного отражения, чтобы еще каждый раз вздрагивать, глядя на руки.
— И как долго вы собираетесь продолжать в том же духе? — генерал вытряхивает из инъектора пустые капсулы и педантично выставляет их в ряд на столе. — Вы ведь почти сорвались сегодня.
— Знаю, — резко отвечает Рен. — Но «почти» не считается, а о седых волосах будете плакать, если до них доживете.
Хакс против воли закатывает глаза — магистр не только совершенно не стесняется в чтении мыслей, для которых не нужно концентрироваться и пытаться сломать внутренние щиты, но и столь же бестактно озвучивает подслушанное. С другой стороны, весь этот шум чужих сознаний должен очень мешать Кайло, и командующий едва ли не впервые задумывается над тем, как же видят мир одаренные.
— Думайте чуть потише или говорите вслух, — Рен вздергивает уголок губ в фальшивой улыбке. — Вы не любите физических прикосновений, поэтому носите перчатки и делаете брезгливую мину, а я не люблю прикосновений ментальных и не умею держать лицо.
Магистр с интересом наблюдает за эффектом, произведенным своими словами, и после крошечной паузы продолжает:
— Но маска и броня для меня не выход, скорее ритуал или что-то вроде. Куда важнее внутреннее равновесие, позволяющее ограждать себя от воздействий внешнего мира. А моя защита... в силу разных причин сейчас совершенно не годится для серьезных разговоров с учителем, — Рен страдальчески морщится, явно пропуская какую-то часть заготовленной фразы. — Я бы попросил у вас еще парочку дройдов-пауков, собратьев того, которого вы на меня прицепили на тренировке, но боюсь, что будет слишком заметно. Поэтому мне нужно улететь на пару дней, а вы меня прикроете.
Рыцарь произносит это с такой уверенностью, что Хакс изумленно моргает, с трудом давя желание иронично предложить еще и кофе в постель магистру по утрам носить. Но его отрезвляет воспоминание о темном и пустом взгляде и собственном, еще не потускневшем, страхе.
— Данные от дальней разведки, и ваши данные тоже, — генерал мрачно размышляет над тем, готов ли он сам предстать перед Верховным лидером, — будут готовы через трое, максимум четверо суток. Я надеюсь, к этому моменту вы вернетесь и будете в порядке. Если не для доклада, то хоть для дальнейшей работы.
— Прекрасно, — Рен сразу начинает выглядеть лучше, в глазах зажигается хищный огонек, а Сила легко отзывается на зов, позволяя взять принесенный Хаксом датапад прямо из воздуха. — В таком случае я вылетаю через четыре часа.
— Уверены? — командующий с сомнением смотрит на отчетливо подрагивающие руки магистра. — И, кстати, на всякий несчастный случай — где вас искать, если не вернетесь?
Кайло переводит взгляд с текста, который уже начал читать, на свои пальцы и кривится.
— Ладно, через восемь часов. Дольше тянуть некуда, — Рен делает плавный жест рукой и Хакс вздрагивает, когда невидимая ладонь мягко толкает его в грудь. — А вот куда я направляюсь, вам знать не обязательно. Лучше позаботьтесь о том, чтобы мне не пришлось искать вас, генерал.
Давление чуть усиливается, уже недвусмысленно намекая на движение в сторону двери.
— Продуктивного дня, генерал, — магистр снова утыкается в экран, показывая, что разговор окончен. А отчетливо слышимый во внезапной тишине скрип кожи перчатки, натянувшейся на сжавшейся в кулак руке командующего, не имеет к нему никакого отношения.

«Восемь часов... высокомерный, самовлюбленный и незаменимый сейчас хаттов сын», — Хаксу, изнывающему под весом ящика с инструментами, хочется ругаться вслух, благо в техническом коридоре нет даже дройдов, но подобное поведение недостойно генерала Первого Ордена. По его собственному мнению, по крайней мере.
Несколько команд, быстрой дробью рассыпающихся по клавишам пульта управления, и персональная ключ-карта блокируют шлюз и входные двери, попутно отключая камеры наблюдения. После получения подтверждения Хакс ждет еще с минуту-полторы, после чего открывает дверь технического коридора и шагает в ангар, быстро осматриваясь. Но все как обычно — «Бегущий за тенью» стоит на своем месте, баррикада контейнеров, прикрывающих от любопытных глаз подозрительно чистую панель, за которой скрыт проход в технические помещения, тоже никуда не делась, а значит все в относительном порядке.
Генерал ставит свою ношу на пол, снимает шинель и китель, аккуратно складывая их на соседний контейнер, и открывает ящик с инструментами.
Основное место в нем занимает массивный бублик гиперпространственного маяка, который Хакс освобождает от внешней оболочки и проверяет еще раз — потерять вверенного его заботам магистра он не хочет, вне зависимости от того, Сноуку тот может понадобиться, или Сопротивлению. Хотя мысль в один прекрасный день стукнуть Рена по голове и, перевязав легкомысленным бантиком, отправить к маме, время от времени посещает командующего. Последние дни — все чаще.
«Правда, тогда и самому надо пускаться в бега... но это как-то не коррелирует с планом по захвату Вселенной», — Хакс поворачивается к яхте, глядя, как опускается трап, и, подхватив маяк, направляется к рампе.
Получасовое копание в двигательном отсеке убеждает генерала, что техническое образование это такая вещь, которая в отсутствие практики быстро становится бесполезной, но немного фантазии и ловкости позволяют ему решить проблему размещения маяка так, чтобы его не было видно ни на первый, ни на второй взгляд. Осталось только извернуться и запихнуть этот криффов бублик под дублирующий мотиватор гипердвигателя.
Хакс закатывает рукава, и, проверив предварительно чистоту пола, укладывается животом на решетчатую панель, опасно свешиваясь через край. Отстраненно размышляя о том, что Рен сюда точно не протиснется — ширина плеч не позволит. А отдирать маяк Силой, не видя, как он крепится, не станет даже магистр, при всей его склонности к необдуманным поступкам.
С размещением маяка приходится промучиться еще с четверть часа, но генерал умудряется не только не уронить тяжелый бублик на переплетение трубопроводов, но и не упасть туда самому, хотя от неудобной позы у него уже заметно кружится голова. И тем страшнее неожиданно обнаружить, что его кто-то крепко держит за щиколотку характерным ледяным захватом Силы.
Хакс не успевает даже ахнуть, когда ему пережимает горло, а все та же Сила резко выдергивает его из недр двигателя, роняя под ноги человеку, чей шлем хранится у Рена на самом почетном месте.
— Полагаю, вам тоже не стоит беседовать с Верховным лидером по душам, генерал, — с заметным сарказмом произносит призрак Анакина Скайвокера. — Ни сейчас, ни в дальнейшем.
От взгляда янтарно-золотых глаз Хакс цепенеет, ощущая себя пришпиленной к стене бабочкой. А чужая воля, без труда взламывающая его сознание, выбивает из него не крик, а какой-то жалкий писк.
«Как глупо получилось», — успевает подумать он перед тем, как потерять сознание.

ГЛАВА 26

Приходит в себя Хакс в собственной постели несколько часов спустя. С мокрым полотенцем на голове, медицинским диагностом на запястье и очень недовольной Эрной рядом. Эхо застарелой мигрени ворочается в висках, а потолок каюты медленно кружится, побуждая инстинктивно вцепиться хоть в одеяло, хоть в кровать, лишь бы только зафиксировать себя в пространстве.
— Как я... — голос не подчиняется, горло неприятно саднит, и генерал слепо шарит по шее, пытаясь оценить повреждения, но натыкается лишь на гладкую кожу и край расстегнутого ворота рубашки. Кажется, в отличие от своего потомка, лорд душит, сразу пережимая трахею, а не разменивается на театральные эффекты.
— Как? — у Ойги такое выражение лица, что хочется сразу зажмуриться, но тогда реальность снова закрутится в тошнотворном водовороте. — Я раз двадцать пыталась вызвать тебя по комлинку, ждала ответа, как последняя дура, потом пошла искать. И обнаружила тут на полу, в обнимку с шинелью.
— Ясно, — шепотом отзывается Хакс, хотя ему ничего не ясно. Ни как он дошел до каюты, ни почему никто не заподозрил неладное, ни что вообще произошло после того, как его сознание снова выпотрошили без всякой жалости. Рен в свое время был... более аккуратен.
— И что же тебе ясно, Руди? — Эрна берет его за руку, считывая показания диагноста, и вдруг вцепляется крепко-крепко, намертво переплетая пальцы.
— Что надо посмотреть записи с камер, — отзывается Хакс, ощущая, как тепло медленно ползет вверх по ладони, прогоняя могильный холод, которого он раньше не замечал.
— Нету записей, — Ойги едва заметно раскачивается из стороны в сторону. Выбившиеся из гладкого пучка волнистые пряди колышутся в свете потолочного светильника невесомым облаком, — Белый шум по всем жилым палубам на десять минут. Наш дорогой магистр явно улучшил свои навыки.
— О да, — машинально произносит Рутгер, думая о тяжелом взгляде наполненных золотыми искрами Силы глаз. — Эти бы таланты да в мирное русло.
Эрна смотрит на Хакса с тревогой, протягивает свободную руку, снимает полотенце с его головы и мягко взъерошивает волосы. От этой простой ласки неожиданно становится легче, боль отступает, и начинает сильно клонить в сон.
— Я... Рена не будет три дня, — спать нельзя, надо срочно что-то делать, бежать, исправлять ситуацию, поймать Кайло и вытрясти, а лучше выбить из него объяснения, — но это не стоит афишировать...
— Ш-ш-ш-шшш... обойдемся без магистра и его срывов, — Эрна пропускает рыжие пряди между пальцами, проходится по вискам, встопорщивая короткие волоски, наклоняется и целует лоб, переносицу, нахмуренную бровь и кончик носа. — До завтра точно ничего не произойдет. А завтра ты пойдешь в лазарет и без разговоров пройдешь обследование. Хватит с меня одного трудоголика...
Хакс хочет спросить, какого именно, но не успевает, проваливаясь в сон. К счастью, ему в этот раз не снится ничего.

Следующие дни проходят как в тумане — головокружение ослабевает, но не исчезает совсем, а вместо мигрени наваливается свинцовая усталость, плата за все предыдущие недели лихорадочной работы. Генерал бродит по кораблю собственным привидением, кутаясь в шинель и не реагируя на внешние раздражители. Подчиненные стараются ему не попадаться лишний раз на глаза, а по «Финализатору» ползут очередные слухи, касающиеся возможного срыва магистра рыцарей Рен и состояния командующего. Самого Рена, к большому облегчению экипажа, нигде не видно.
Что не мешает Хаксу вписывать в реестр фиктивные данные о передвижениях «Бегущего за тенью», тщательно подгадывая время появления слепых зон в районе нужного шлюза и пересменки диспетчеров. Генерал сомневается, что его усилия будут оценены по достоинству, но надо же что-то делать, раз читать отчеты нет ни сил, ни желания, да и усваивается из прочитанного едва ли треть.
Седативное, которое ему исправно колют в лазарете каждые двенадцать часов, ослабляет пост-эффект от взлома сознания, но Хакса иррационально тянет к людям, хотя в глубине души он понимает, что в случае чего свидетелей просто не останется. Или они ничего не заметят. Но он упорно возвращается на мостик после каждого обхода и, в конце концов, сдается, устраиваясь в своем кресле и вызывая для вида несколько экранов с отчетами, прячет подрагивающие руки под шинелью и замирает неподвижно. Глаза закрываются автоматически, рабочий шум убаюкивает, позволяя оставаться в полусне и успокаивая своей монотонностью.
Едва ощутимо вздрагивает палуба, обозначая уход в гиперпространство, и генерал краем сознания отмечает, что они идут коротким прыжком в точку рандеву с очередным кораблем контрабандистов, которые должны доставить свежие данные и получить взамен несколько специально подготовленных дройдов-шпионов. Но с этим вполне способен разобраться Менц, благо на мостике не только он, но и все, кому там положено быть в дневное время.
Командующий привычно отсчитывает минуты до выхода из гиперпрыжка — старая игра с проверкой собственного чувства времени. Но вместо двойного сигнала зуммера, обычно обозначающего переход в обычное пространство, мостик взрывает рев боевой тревоги.
Хакс распахивает глаза, выхватывая взглядом в месиве турболазерных сполохов за обзорным иллюминатором догорающий остов крупного транспортника и хищные тени крестокрылов.
— Щиты на максимум, расчет уклонения и прыжка для ухода на нейтральную территорию! — слова вырываются еще до того, как он успевает задуматься.
— Есть маневр уклонения! — отзывается Менц, падающий в свое кресло и хватающийся за наушник. Не время и не место пафосно торчать посреди мостика, когда за бортом минимум одна эскадрилья Сопротивления. И хорошо, если только одна. Эти вонскры умеют больно кусаться, а сохранить крейсер целым сейчас жизненно важно. Не говоря уже о том, что эта встреча может поставить под угрозу их основную миссию.
— Противник на шесть-восемь-три, — турболазеры оживают, отслеживая слишком верткие цели, добавляя густо-зеленого в палитру огня за автоматически затемнившимся транспластилом.
— Кормовые и подфюзеляжные торпедные аппараты готовы, — докладывает оператор, а в молодом голосе звучит азарт пополам со страхом.
— Стрелять по готовности, — капитан переглядывается с генералом и жестом показывает на тактический экран, где маленькие красные точки наползают на зеленый треугольник. — Сэр, мы предполагаем, что они ждут подкрепления. Рисунок атаки...
— Вижу, — Хакс прилаживает наушник поудобнее, рассматривая схему и машинально закусывая губу. Транспортник явно вели и в точке встречи просто атаковали «в лоб», не дожидаясь, пока прибудет кто-нибудь еще. Возможно, знали, кто именно, и подстраховались.
«Но одна эскадрилья... почему только одна?»
— Идентифицируйте противника, — приказывает он, переключая канал на летную палубу. Люди майора Ольста готовы, но Хакс медлит — ему сильно не нравится происходящее, а терять хороших пилотов по собственной глупости... есть и более простые способы провалить дело.
— Эскадрилья «Кореллианские нетопырки», код шесть-два-сто-сорок-тета-аурек, предположительно приписаны к силам, патрулирующим торговые пути сектора.
«Значит просто проверка экспромтом, а не подготовленная ловушка», — можно позволить себе выдохнуть и перейти к локальному геноциду.
— Связь глушится? — генерал вызывает еще один экран, с прогнозом аналитиков. Пусть это лишь патрульные, но Сопротивление всегда имело возможность брать в свои ряды лучших пилотов Новой Республики, ведь именно лучшие чаще всего оказываются не согласны с политикой правящих кругов и приказами собственного высокого начальства.
— Они глушат транспортник, мы — их, — вместо оператора отзывает сам Менц. — Но мне кажется, что они кого-то ждут. И явно настроены пощекотать нам броню.
— Именно, — Хакс переводит взгляд на тактическую карту, пытаясь не упустить из виду схему предполагаемой атаки противника. — Состояние щитов нижней полусферы?
— Максимум, но они под плотным обстрелом, — артиллеристы стараются вовсю, вплетая в частую сетку турболазерных всполохов извивистые следы протонных торпед. Но противник пока умело прячется за остатками грузовоза контрабандистов, заходя на очередной круг группами по шесть истребителей и уворачиваясь от залпов с пугающей слаженностью.
— Сосредоточьте огонь на транспортнике, надо лишить их прикрытия. И увеличьте дистанцию, — в последний момент добавляет генерал, сообразив, что не имеет никакого представления о том, что находится на борту грузовоза. И как громко это что-то взорвется в ближайшие две минуты.
— Есть увеличить. Главный калибр готов, огонь через три-две-одна... огонь! — Менц хищно щурится за своим экраном, успевая отбивать команды на пульте свободной рукой. Обзорный иллюминатор резко темнеет, когда за ним вспухает шар близкого взрыва, коротко стонет ревун, а весь корабль вздрагивает.
— Что за?! Это не реактор, — капитан шепотом кроет радиолокационную службу, не просканировавшую толком грузовоз, но тут же отвлекается на более насущную проблему. Лишившиеся прикрытия крестокрылы выстраиваются в формацию по три и одновременно атакуют снизу, умело пользуясь секундами сенсорной слепоты крейсера.
— Щиты, сектор три-двенадцать, потеря стабильности! Восстановление через шесть-пять... — на схеме «Финализатора» поврежденный участок вспыхивает алым, показывая брешь в защите как раз напротив их собственного реактора. Третья тройка атакующих смогла пробить щиты, а четвертая как раз сейчас заходит на цель. И пусть турболазеры истребителей не смогут пробить прочную броню крейсера, но их же протонные торпеды вполне на это способны.
— Взрыв на поверхности! — ломким голосом сообщает оператор, — целость брони подтверждена, щиты сорок, но необходимо перераспределение мощности.
— Так делайте, — рычит Менц, с силой опуская кулак на подлокотник. — Генерал, что с эскадрильей «Аурек?»
— В полной готовности, — отзывается Хакс, разворачивая в полный размер схему только что проведенной силами Сопротивления атаки, — вылет запрещен до моего личного приказа.
— Не верите нашим зенитчикам? — сузив глаза, интересуется капитан «Финализатора».
— Видел работу их коллег на «Старкиллере», — в тон отвечает командующий. И добавляет уже для всех. — Противник повторяет свой маневр при Канно-6. Упреждающий огонь по команде, схему артиллеристам.
— Огонь! — три крестокрыла разлетаются вдребезги, мелкими брызгами расплавленного металла осыпая прочный корпус флагмана. Вторая тройка резко забирает в сторону, но не слишком удачно — один из истребителей лишается крыла, уходя в штопор и врезаясь на излете в подфюзеляжную ракетную установку. Брюхо «Финализатора» приобретает еще одну подпалину.
Третья и четвертая тройки перестраиваются и проходят на самой границе щитов, расстреливая сенсоры в ослабленном предыдущей атакой фрагменте.
— Хаттовы выпозни, — шипит старпом, видя, как гаснут картинки с камер. Координировать огонь стразу становится сложнее.
— Потеряно шесть блоков сенсоров и четырнадцать камер, сэр, — операторы не отрываются от своих экранов, пытаясь уследить за всем и сразу.
Хакс беззвучно ругается, примеряя на ситуацию генерируемые аналитиками прогнозы действий противника. И отметая их один за другим.
— Максимальная плотность огня в направлении шесть-восемь-девять, особое внимание двигателям! — корма всегда была уязвимым местом звездных разрушителей, выхлоп ионных двигателей не позволял расположить там достаточное число сенсоров, а общая компоновка требовала отдавать предпочтение автоматическим турелям. Отчасти это искупалось толщиной брони, но только отчасти.
— Есть... — Менц сидит, как на иголках, с минуты на минуту ожидая прибытия подкрепления для сил Сопротивления. Не настолько же они самоуверенны, чтобы не запросить его еще на этапе появления контрабандистов. Или настолько?
— Взрыв на поверхности, пробитие брони в секторе 14-36-10, аварийная герметизация близлежащих отсеков, — докладывает дрогнувшим голосом оператор. — Два истребителя противника уничтожены, один поврежден.
— Подготовить лучи захвата, — приказывает генерал, с силой растирая внезапно занывший висок. — Они не должны уйти.
Четверка крестокрылов набирает скорость для захода на следующий круг, а пара из целого и покалеченного, судя по неровным движениям, идущая в связке, старается незаметно убраться подальше от обломков и начать разгон для прыжка.
— Активация окна гиперперехода на семь-два-двенадцать, — командующий замирает, ожидая продолжения. — Корабль... мелкий грузовоз или яхта. Это «Бегущий за тенью», сэр!
«Только его тут не хватало», — Хакс застывает, сообразив, что вектор выхода из прыжка у яхты магистра такой, что она неминуемо встретится «лоб в лоб» с противником. Если Рен не сообразит сманеврировать сразу. А он точно не сообразит.
«Бегущий» действительно выпадет в обычное пространство на расстоянии не больше тридцати кликов от четверки крестокрылов и, не сбавляя скорости, идет встречным курсом, лишая тех возможности отвернуть, не подставив уязвимый бок.
Время словно застывает, оглушая тяжело отдающимся в ушах пульсом, и срывается с места вместе с залпом ракет. Генерал моргает, упуская момент взрыва, и видит лишь гаснущие на тактическом мониторе точки.
— Прекратить огонь, активировать лучи захвата, — глухо произносит Хакс, осмысливая очередной выверт Рена и статистическую вероятность сбития одним залпом четырех крестокрылов, — эскадрилье «Аурек» на взлет. Подранки нужны мне живыми.
В наушнике раздается тонкий писк переключения канала на внешнюю связь. А вкрадчивый голос магистра произносит с затаенной насмешкой:
— И много я пропустил, генерал?
Хакс медленно выдыхает сквозь стиснутые зубы.
— Достаточно, Рен.

ГЛАВА 27

Нельзя, даже в шутку, сказать, что он успел соскучиться, но отсутствие магистра на борту, как выяснилось, попросту нервировало командующего — искусственно созданной неопределенностью, смешанной со смутным предчувствием неприятностей. Да и вопросов к этому ненормальному у Хакса накопилось за три дня с избытком. Но не все из них стоило задавать немедленно.
«Соберись, от этого слишком много зависит», — мысленно приказывает генерал сам себе и тут же свой приказ нарушает, закрывая глаза на долгие полторы минуты. После чего встает и решительно шагает подальше от удобного кресла.
Оставаться в потенциально подчиненном положении, даже если оно более комфортно с учетом его физического состояния, нет никакого желания. Что бы с ним не произошло, он по прежнему занимает свое место и обладает достаточными полномочиями.
Поэтому, к моменту появления Рена на мостике, Хакс уже стоит у обзорного иллюминатора, выпрямившись и сцепив руки за спиной. Наблюдая, как разведчики обшаривают обломки корабля контрабандистов и один за другим возвращаются на борт.
— Вы вовремя, магистр, — командующий даже не оборачивается, безошибочно вычисляя момент, когда Рен застывает в полушаге от него.
— Рад слышать, — тихонько хмыкает тот. — Кажется, вы умудрились найти неприятности на ровном месте, генерал?
— Мы, — поправляет его Хакс и, наконец, оборачивается. Кайло выглядит возмутительно бодрым и отдохнувшим. Настолько, что хочется немедленно испортить рыцарю настроение. — Кто-то знал, что мы будем тут. Или подозревал, поскольку для разведки можно было обойтись чем-то меньшим, чем эскадрилья.
— Но вы же справились? — нотка недоумения прорезается в ровном голосе Рена. Он стоит в расслабленной позе, придерживая локтем шлем и не выглядит хоть сколько либо обеспокоенным сложившиеся ситуацией.
— Благодаря вашему везению, если честно, — очень тихо отвечает генерал. Глаза магистра удивленно расширяются и он чуть отстраняется, словно собираясь оглянуться через плечо.
— Это что, шутка? — рыцарь становится предельно серьезен, сохраняя внешнее безразличие для случайных зрителей, а в спину им сейчас наверняка смотрят. — Вы не могли разобраться с дюжиной истребителей?
— Они целенаправленно атаковали наш реактор, — Хакс передергивает плечами, машинально потирая скрытое перчаткой запястье. — Взорвать не взорвали бы, конечно, но хода могли лишить. Поэтому мы убираемся отсюда как можно скорее и переносим все следующие встречи с контрабандистами в другие места.
Рен вздергивает брови в немом изумлении. Ему хочется поинтересоваться у генерала, когда тот успел забыть все, чему его учили в Академии, но приглядевшись, решает, что тот слишком плохо выглядит для пикировки.
— Похоже, вашим людям нужны дополнительные тренировки, — замечает рыцарь язвительно, не акцентируясь на некомпетентности командующего и старших офицеров. Возможно, он ошибся в оценке ситуации, но лучше сначала просмотреть запись боя и составить свое мнение. А потом уже обвинять неугодных.
— Нашим людям, магистр, вы ведь имеете равные права со мной на этом корабле, не так ли? — возвращает шпильку Хакс. — Хотя все это ерунда, по сравнению с боеготовностью «Финализатора».
— А она, как видно, оставляет желать лучшего, — резюмирует Рен. — Вы тоже хороши, спать на ходу... накомандуете еще.
— Так заметно? — вместо ожидаемого всплеска возмущения Хакс просто морщится и снова потирает запястье, совершенно не замечая этого жеста.
— Мне — да, — не слишком понятно отзывается Рен и наклоняет голову, словно прислушиваясь.
Палуба под ногами вздрагивает, когда крейсер начинает разворот и продолжает мелко дрожать, пока они разгоняются для прыжка. Магистр все так же сосредоточенно молчит, практически не шевелясь, лишь стягивает перчатки и делает странное поглаживающее движение, словно трогает струны невидимого музыкального инструмента.
Генерал на третий подряд вопросительный взгляд капитана крейсера лишь раздраженно дергает плечом, не желая прерывать то непонятное, что делает Рен, опасаясь непредсказуемой реакции рыцаря. А на очередное противостояние попросту нет сил.
Признав свое поражение в этом вопросе, Менц демонстративно вздыхает и углубляется в изучение схемы крейсера в компании старпома и старшего инженера дежурной смены. Участок, где плотность щитов упала до критической, все так же горит красным, поскольку перераспределение мощности дало лишь временный результат и теперь нужно срочно решать, что и когда с этим делать.
Первый прыжок совсем короткий, не больше десяти минут, и выполняется лишь для запутывания следов. Но из-за него второй раз прыгать придется не совсем удобно — гравитационная тень от расположенной рядом двойной звезды требует потратить больше времени на разгон и тщательнее рассчитывать координаты. Так или иначе, через три четверти часа они должны вернуться в исходную точку и продолжить поиск планеты, подходящей для размещения базы. И подготовку очередного отчета Сноуку.
Генерал как раз размышляет, что именно уместно будет сказать Верховному лидеру в первую очередь, а о чем даже не заикаться без прямого вопроса, когда Рен вдруг бесшумной тенью срывается с места, успев при этом сунуть Хаксу в руки свой шлем и перчатки.
Без лишних церемоний магистр отодвигает от схемы крейсера мешающего ему старпома и по локоть ныряет в голограмму, быстро-быстро увеличивая и сдвигая изображение, пока не докапывается до нужного ему фрагмента.
Только что добравшемуся до проекционного стола Хаксу кажется, что это какой-то отсек над двигателями. Он щурится, пытаясь разглядеть промелькнувшее обозначение, но Рен еще сильнее укрупняет картинку, показывая пальцем на один из ряда одинаковых блоков.
— Без этого не взорвемся? — требовательно спрашивает он, пристально глядя на капитана.
Но вместо застывшего от удивления Менца отзывается дежурный инженер.
— Нет, но...
— Без «но», — обрубает Рен, протягивая вперед обе руки и сжимая голографическое изображение блока в сложенных лодочкой ладонях. Которые через долю секунды озаряются изнутри резкой вспышкой. Кайло шипит сквозь зубы, но не расцепляет рук, сквозь неплотно сжатые пальцы которых вместо пламени начинает прорываться полупрозрачный дым.
А «Финализатор» снова вздрагивает, едва не швыряя персонал мостика на палубу, и под рев аварийной сирены выпадает в обычное пространство.
Рен шумно выдыхает, отшатываясь от проекционного стола, и Хакс успевает заметить расплывающиеся на ладонях рыцаря красные пятна ожогов.
— Проверьте там все, — слова даются магистру с трудом, его все еще не отпускает напряжение, и он детским жестом прячет пострадавшие руки под мышки. Что в сочетании с полным боевым облачением и сползающей с плеча накидкой из армированной ткани выглядит дико.
— Ремонтников и службу безопасности туда, — резко командует генерал, протягивая руку, чтобы придержать клонящегося в сторону Кайло и не решаясь коснуться.
Рен слабо мотает головой, выпрямляясь.
— Саботажников там уже нет, и от взрывного устройства вряд ли что осталось, но надо проверить, что пострадало кроме этого блока.
— Это был стабилизатор волновода. Один из. Он контролирует состояние потока энергии от мотиватора до блока концентраторов, — инженер мертвым взглядом смотрит на схему. — Мы могли лишиться гипердвигателя в любой момент. И хорошо, если только его.
Магистр устало опускает веки, снова замирая неподвижно, но воздух уже не гладит.
— В ближайший час-два нам... ничего не грозит, — не очень уверенно произносит он минуту спустя. — Но задерживаться тут не стоит.
Менц понятливо кивает и отходит в сторону, раздавая необходимые указания экипажу. Реакторщики по громкой связи требуют старпома и обещают запихнуть в горячую зону того, кто еще раз надумает выдергивать крейсер из гипера так грубо и некультурно. Если эта самая горячая зона не взорвется минут через десять от перегрузки.
Хакс опасливо косится на общую схему корабля на соседнем мониторе, но кроме полной неразберихи с дефлекторами, которые то есть, то нет, и горящих желтым маршевых двигателей не видит ничего предосудительного. Если не считать черного пятна где-то в самом центре картинки.
— Вы идете? — тихо спрашивает Рен прямо над ухом, заставляя генерала рефлекторно дернуться.
— Не подкрадывайтесь, сколько раз просить? — раздраженно цедит командующий, пытаясь хоть немного увеличить дистанцию, но мешает проекционный стол, в который он упирается бедром. Мысленно проклиная полное пренебрежение Рена к личному пространству и прочим столь же важным вещам, Хакс просто выставляет перед собой руку, заставляя магистра самого сделать шаг назад.
— Я не подкрадываюсь, — недоумение и легкая обида во взгляде Кайло совершенно искренние, и генералу на два удара сердца даже становится неловко. — Это вы куда-то постоянно пропадаете. В богатый внутренний мир, не иначе.
Желание удавить Рена немедленно накатывает с новой силой, заставляя Хакса зажмуриться до кругов перед глазами и резко выдохнуть. Когда ощущение нехватки воздуха становится нестерпимым, он поднимает веки и медленно вдыхает, успокаиваясь. В голове немного проясняется, но, к сожалению, ненадолго.
— Идемте, магистр, — подчеркнуто безразлично произносит он. — Посмотрим, что вы там натворили.
Кайло удивленно хмурится, оценив постановку вопроса, но молча шагает следом за генералом, подхватив с проекционного стола свои вещи и пряча саднящие ладони под плотной кожей перчаток.

Следующий час они проводят на уровне два-дора-десять, где все еще нестерпимо воняет паленым, невзирая на рев выведенной на максимум вентиляции, а сухой воздух то и дело вспыхивает искрами статического электричества.
Техники ковыряются в развороченном волноводе, у них под ногами ползают сотрудники корабельной СБ, споря с коллегами и невнятно ругаясь, когда кто-то неосторожно хватается за корпус стабилизатора и получает чувствительный удар током.
Генерал наблюдает за процессом издали, краем глаза следя за Реном, бесцельно бродящим туда-сюда по коридору и время от времени проводящим ладонью над уцелевшими блоками. Лицо у рыцаря при этом очень задумчивое.
Спустя минут двадцать он или смиряется с неудачей, или находит, наконец, все необходимое, поскольку целеустремленно движется на выход, намереваясь покинуть командующего без объяснений.
— Магистр, — генерал просто заступает дорогу рыцарю, заставляя того остановиться и с долей заинтересованности взглянуть на неожиданное препятствие.
— Вы что-то хотели? — ровно спрашивает Рен, глядя собеседнику в лицо, но не в глаза, а куда-то над переносицей, судя по тому, как там тут же начинает зудеть кожа.
— У меня к вам есть вопросы. Много вопросов, — сухо произносит Хакс, старательно давя желание почесать лоб. — Например, как вы узнали, где будет «Финализатор»? Ведь приказ о смене точки рандеву пришел уже после вашего отлета.
— Почувствовал, конечно, — Рен смотрит на него, как на идиота. — Или вы думаете, что я не смогу найти вас с помощью Силы, где бы вы ни были?
«Я или все же крейсер?» — вопрос вертится на языке, но Хакс откладывает его до лучших времен, опасаясь, что ответ ему не слишком понравится.
— Значит, и Верховный лидер сможет? — уточняет генерал осторожно, мысленно прощаясь с солидной частью своего плана.
— Меня — сможет, — соглашается Рен с частью утверждения, — а вот корабль или живое существо... даже не знаю, для этого надо провести много времени рядом с объектом, запомнить его отпечаток в Силе.
Кайло переводит взгляд в стену и беззвучно проговаривает что-то непонятное. Хакс неплохо умеет читать по губам, но тут он бессилен, поскольку этого языка он просто не знает.
— Нет, пожалуй крейсер найти сложнее, чем человека, особенно одаренного, — заключает Рен после третьей попытки разговора с пустотой. — Если вам интересно, я искал своих рыцарей. Нашел, но вот конкретизировать ощущение и понять, на борту каких кораблей они находятся, у меня не вышло.
— Но единственный одаренный на борту «Финализатора» — это вы, — указывает генерал на очевидное противоречие. Подспудно ожидая раскрытия тайны призрака Анакина Скайвокера. Но остается разочарован ответом.
— Ну так я и искал свой отпечаток, — чуть пожимает плечами магистр. — Ведь я провел на борту достаточно много времени и тут хватает небезразличных мне вещей.
«И людей», — добавляет он про себя, следя за тем, чтобы эта мысль ни в коем случае не отразилась на лице. Поскольку справедливо полагает, что Хакса не обрадует сравнение с кошкой, которую можно погладить, а можно и отпихнуть, если нет настроения играть. А объяснять свои сложные взаимоотношения с разумными и не очень существами, у Рена нет никакого желания. У подобного разговора точно нет шансов закончиться хорошо.
— Так и быть, поверю, — хмыкает Хакс, подозревая, что Кайло умалчивает о чем-то важном. — Ну а были вы где? Или это по-прежнему великая тайна?
Разумеется, можно считать маршрут с маяка — если не штатного, прицепленного к яхте вполне официально и о котором магистр точно знает, то его собственного. Только вот подходить к ангару ближе, чем на два уровня, значит будить крайне неприятные воспоминания, которые от Рена и, боги, от Сноука, тоже надо как-то скрыть.
— В одном из старых джедайских храмов, — говорит магистр, явно отвлекаясь на какую-то свою мысль и не слишком обращая внимания на подбор слов. — Тихо, спокойно, ни людей, ни прочих тварей. Самое оно для медитации.
— Как же вы убедили себя вернуться? — ехидно интересуется Хакс, ощущая, как на него снова наваливается усталость, а глаза начинают предательски слипаться.
— С трудом, — серьезно отвечает Рен. — Впрочем, не смею вас задерживать дольше, генерал. Найти что-то полезное мне здесь не удалось, поэтому я предпочту дождаться отчета соответствующих служб. И да, прошедшие трое суток меня тоже очень интересуют.
— Я пришлю вам его с адъютантом, — генерал всеми силами старается подавить зевок, но получается у него плохо.
Кайло, уже шагнувший в гостеприимно распахнутую дверь уровня, вдруг оборачивается и смотрит на Хакса с непонятной ухмылкой.
— Мой вам совет — ложитесь спать, завтрашний день будет тяжелым.
— А то я не знаю, — мрачно замечает командующий, обращаясь к закрывшейся створке и жестом подзывает одного из безопасников. Сегодняшний день тоже не может похвастать избыточной легкостью. И он еще кошмарно далек от своего окончания.