Искры, еще один вариант развития событий после 7-го эпизода Опции

[Nefer-Ra]

НАЗВАНИЕ: Искры
АВТОР: Nefer-Ra
ФЭНДОМ: Звездные войны
ЖАНР: драма, приключения, мистика, альтернативная история
РЕЙТИНГ: 16+
ПЕРСОНАЖИ: Рен, Хакс, Фазма, Скайвокеры призрачные и не очень, экипаж «Финализатора», представители Ордена и Сопротивления а также все мимо пробегавшие.
ПРИМЕЧАНИЯ: поскольку о полном политическом раскладе и общей ситуации в галактике на момент седьмого эпизода у нас информации пока нет, и до выхода новых книг и фильмов не будет, то автор взял на себя смелость придумать недостающее и сделать несколько отсылок к тому, что было придумано для "Кукловодов".
ОТ АВТОРА: желания имеют скверную привычку сбываться не так и не там, а любопытство губит не только кошек и адмиралов


ПРОЛОГ

— Сектор 62-14 — потеря контроля, сектор 63-14 — потеря контроля. Сектора с 64-10 по 78-12 — полное разрушение. Выход на поверхность блокирован. Запуск шаттлов невозможен...
Серый пепел и белый, слепящий глаза снег. Мокрый, летящий в лицо, неумолимо превращающийся в дождь.
«Все тает. Власть, время, возможности. А вот ответственность только растет, мать ее...»
Генерал Хакс досадливо морщится, стирая с ресниц снежную кашу и пытаясь разглядеть на маленьком экране сканера зеленое пятнышко сигнала маячка. Оценивает расстояние до цели и мысленно кроет Рена, Сноука и Сопротивление заодно последними словами. Но легче не становится. Он должен быть не здесь, посреди черно-белого, подсвеченного заревом далеких взрывов снежного плато, а совсем в другом месте. Организовывать эвакуацию, спасать своих людей, пытаться сделать хоть что-то полезное, пока возможно. Но вместо этого летит спасать человека, которого в любой другой ситуации охотно увидел бы мертвым. Летит лично, поскольку если отправить на это дело одних штурмовиков, то они точно привезут труп магистра рыцарей Рен. Даже если найдут того живым.
«Репутация такая забавная штука... правда, иногда она играет против владельца. В самый неподходящий момент».
В наушнике, снятом в командном центре с одного из операторов буквально на бегу, монотонно бубнит механический голос, перечисляя список секторов, с которыми утеряна связь. И список бортовых номеров шаттлов, которым все же удалось взлететь. Первый — кошмарно длинный, второй — обидно короткий. И Хакс отстраненно размышляет о том, что он может не успеть пополниться еще одним номером. Даже если они найдут Рена. Будь он трижды неладен вместе со Сноуком. И Силой, которая ведет их обоих.
Генерал слышит обрывок фразы: что-то там про предполагаемые две с половиной минуты до окончательной потери стабильности ядра. И перестает вслушиваться. Зеленая точка на экране становится все больше. А сквозь метель начинают проступать силуэты первых деревьев.
Тяжелый спидер вынужденно снижает скорость, петляя между покосившихся стволов, и медленно приближается к глубокому разлому. Штурмовики берутся за оружие и начинают с удвоенным вниманием смотреть по сторонам. Сам Хакс смотрит лишь на пульсирующее пятнышко маяка, но замечает Рена первым именно он. Точнее, цепляется взглядом за алую полосу на мокром снегу.
«Привезите Кайло Рена!» — слова приказа Верховного лидера обжигают горечью обиды, поскольку никем другим Сноуку даже в голову не придет поинтересоваться. Пока не придет, раз девчонку они упустили. А ведь точно упустили, взлет «Тысячелетнего сокола» система ПВО зарегистрировала меньше минуты назад. Но отреагировать на это уже было некогда и нечем.
«Ненавижу...»
Генерал перемахивает через борт, не дожидаясь полной остановки, и, увязая в сугробах почти по колено, подходит к телу. Переворачивает, отмечая обугленные края одежды и глубокую рану на лице. Касается шеи, нащупывая пульс, ровный и размеренный, как у спящего, неслышно цедит сквозь зубы:
— Везучий ублюдок.
Выпрямляется, взмахом руки приказывая штурмовикам грузить Рена на борт, делает несколько шагов в сторону, прямо по алой полосе. С чувством пинает снежные комья, пытаясь изгнать из памяти внимательный взгляд непроницаемо темных глаз, спрятанный за решеткой порытых инеем ресниц. Взгляд, направленный за грань и совершенно безумный.
«Ну что тебе стоило просто подохнуть?»
Солдаты топчутся за спиной, пытаясь подогнать спидер поближе, но в конце концов просто с размаху зашвыривают магистра на пассажирское сиденье. Изданный Реном при падении странный мяукающий звук приводит Хакса в чувство, но орать на штурмовиков смысла не имеет — скорость важнее, а рыцарь не хрустальный, потерпит как-нибудь.
В наушнике тонко пищит на одной ноте. Обратный отсчет прекратился невообразимо давно и лишь чудо все еще держит звезду под их ногами на привязи.
— «Ипсилон-42», прием, — сухой шелест эфира на долю секунды заставляет поверить в худшее.
— «Ипсилон-42», видим вас. Можем взять на борт через сорок секунд на плато.
— Принято.
Снег становится дождем, испаряется, не касаясь земли. Звезда умирает второй раз.

Умирает, едва не прихватив их с собой. Ударная волна подбрасывает шаттл так, что генерал практически выпадает из кресла, невзирая на привязные ремни. Штурмовики изломанными куклами валятся на пол, грохоча оружием, и только Рен, пристегнутый к койке и по уши накачанный всем тем, что удалось найти в походной аптечке, стонет и мечется в своем наркотическом сне. Кажется, он все еще там, в заснеженном лесу. Хаксу невыносимо хочется, чтобы рыцарь остался там навсегда. Но он привычно обрывает крамольную мысль и упирается взглядом в ком медицинской пены, которой залит располосованный бок магистра.
«Принцессу спасли, осталось доставить ее к дракону».
Генерал кривит губы в усмешке и закрывает глаза, прислоняясь затылком к подголовнику. До «Финализатора» еще пятнадцать минут лету, спасибо вечной и пламенной любви армии и флота и нежеланию капитана идти под трибунал. Который светит самому Хаксу за потерю базы и безобразно проведенную операцию по добыче карты. Крах карьеры, разжалование и... казнь. Не та картина будущего, которую он рисовал себе во время выстрела «Старкиллера». Совсем не та. Но перспектива именно такого развития событий пугающе реальна.
«А ведь можно было и раньше догадаться, что все окажется не так просто...»
Еще есть время подумать над тем, как они до этого докатились. И найти способ если не избежать наказания, то хотя бы свести ущерб к минимуму, свалив всю вину на кого-то другого. Того, кто действительно нужен Сноуку. Пока нужен.
«Ничего личного, магистр».


Сообщение отредактировал Nefer-Ra - 2 Июнь 2016, 16:58

[Nefer-Ra]

ГЛАВА 43

— Сэр, получены координаты точки встречи, — связист вытягивает шею, пытаясь разглядеть сидящего на своем месте генерала.
— Начинайте разгон, — ровно произносит Хакс, отбивая команду на передачу шифрованных данных. — Прыжок по готовности. Капитан, мостик ваш.
Генерал еще секунду медлит, разглядывая висящий перед ним голографический экран, потом резким движением ладони сворачивает его, и покидает мостик, печатая каждый шаг. Дежурная смена пригибается за своими пультами. Безумная круговерть событий последних часов озадачила всех, но приказы Верховного лидера не обсуждаются. Даже если очень хочется.
А вот перемыть кости начальству непосредственному можно и нужно, поскольку нарастающее напряжение ситуации очевидно. Что-то будет, там, в точке встречи. Но что?
Хаксу не нужно обладать Силой, чтобы заметить волнение экипажа, взгляды в спину ощущаются кожей. И невыносимо трудно не ускорить шаг, пытаясь уйти от этого перекрестного огня.
Все, более-менее наблюдательные, уже сделали выводы, и в этот раз мнения разных групп практически совпадают — грядут кадровые перестановки. Только пока никто не знает, насколько масштабными они будут.
«Через восемь часов узнаем», — мысленно хмыкает генерал, пытаясь подавить нервную дрожь. Безумно хочется спать, но Рутгер знает, что бессмысленно даже пытаться заснуть. Не то состояние. А вот привести себя в порядок не помешает — помятый вид однозначно не способствует твердости духа.
Еще хорошо бы поговорить с Реном, за прошедшие с окончания орбитальной бомбардировки полтора часа он точно должен был разобраться со своей девицей. Верховный лидер удовлетворился известием о смерти Люка Скайвокера и не стал акцентировать внимание на том, что Кайло вывез девчонку, хотя приказ недвусмысленно требовал уничтожить обоих одаренных.
«И почему нельзя решить свои вопросы приватно, не втягивая в противостояние армию и флот? Светлая сторона, темная сторона, да хоть полосатая — толку в любом случае никакого...» — с этой мрачной мыслью Хакс перешагивает порог каюты магистра. И останавливается у двери, ожидая, пока глаза привыкнут к полумраку.
— Рен? — генерал оглядывается, замечая раскатившиеся по столу ампулы и свисающую с дивана накидку. Клубок еще каких-то черно-серых тряпок обнаруживается прямо под ногами, и его приходится аккуратно переступить.
— Здесь я. И осторожнее, там неубрано, — голос магистра глухо доносится из спальни.
Сочтя это приглашением, Хакс движется вперед, отпихивая носком сапога попадающиеся на пути вещи. Каюта выглядит так, как будто по ней прошелся смерч. И, кажется, Рутгер знает, кто был его причиной.
— Я заметил, — язвительность пропадает зря, поскольку Кайло явно безразлично, что о нем сейчас думают.
Он сидит в дальнем углу кровати, привалившись спиной к изголовью, а рядом с ним лежит закутанная в одеяло девушка.
— Мне пришлось делать всю работу за вас, — негромко произносит генерал, прислоняясь плечом к стене. — Докладывать Сноуку, пересылать вашим... «друзьям» данные, организовывать все остальное, наконец.
— Командовать — ваше призвание, — уголок губ Рена вздергивается в пародии на улыбку. — Я был занят, пытаясь стабилизировать Рей. У нее в голове сейчас такая каша, что почти невозможно работать... такое впечатление, что барахтаешься в кипятке. Смерть Скайвокера все усложнила.
— Как это? — Хакс подходит ближе, разглядывая лицо спящей. Наклоняется, отводит мешающую прядь и снова вглядывается. Сходство, померещившееся ему во сне, существует и в действительности. Отдаленное, но все же.
— Наш дорогой последний джедай умер, как самый настоящий ситх. Даже меня зацепило, хотя я закрывался. А она... там все слетело — все щиты, все блоки. Бери и лепи что хочешь.
— И вы не преминули воспользоваться случаем? — генерал выпрямляется и насмешливо смотрит на магистра сверху вниз.
— Разумеется, — Кайло даже не пытается изобразить смущение. — Недоученный джедай, сорвавшись, способен разнести корабль. Силенок у нее хватает, своих или заемных я еще не понял, но контроля сейчас нет вообще. Так что пришлось заставить ее заснуть, и работать уже со сном. Она не вспомнит и половины, но станет спокойнее. Ну и не будет бить в спину бездумно...
— Собираетесь держать ее в таком состоянии весь полет? — Хакс стягивает перчатку и устало массирует висок. Голова уже не болит, просто кажется пустой и одновременно тяжелой. Что раздражает, поскольку мешает сконцентрироваться. — Кстати, яркий пример того, что блага цивилизации важны. Стоило девушку отмыть, как она стала... миленькой. А не диким детенышем вомпы-песчанки, как раньше.
— Важны конечно, но истерику Рей в процессе закатила знатную. И умудрилась проплакать мне броню насквозь, хотя я не думал, что это вообще возможно, — Рен тихо фыркает, поправляя закатанный рукав рубашки. И заметно мрачнеет. — А вот продержать ее в трансе весь полет не получится. Мне надо хотя бы пару часов поспать, да и вам тоже не помешает.
— У меня есть обязанности, которыми я не могу пренебречь, — слишком резко парирует Хакс, уязвленный этим замечанием.
— Нервы у вас, а не обязанности, — невозмутимо отвечает магистр. — Но раз уж вы так хотите принести пользу, то идите сюда, будете отвлекающим маневром. Только китель снимите, а то вдруг моя дорогая сестрица опять начнет слезы лить в промышленных масштабах.
— Переживу как-нибудь, — Рутгер после секундного колебания отправляет обе перчатки на пол, расстегивает воротничок, и как можно небрежнее интересуется:
— Так она вам сестра или кузина? Я уже запутался.
— А вот тут возможны варианты, — Кайло шарит рукой в изножье кровати и достает медицинский пистолет. Придирчиво изучает и протягивает генералу, показывая четыре пальца. — Начнем с того, что Лея Органа биологически на два месяца старше Люка Скайвокера, и там явно не обошлось без генетической коррекции. И закончим тем, что все образцы тканей есть только на Корусканте.
— Замечательное у вас семейство, просто замечательное, — вполголоса комментирует это шокирующее заявление Хакс, ловя выпадающие из инъектора пустые ампулы. Неудивительно, что Рен такой спокойный, такой дозой можно утихомирить ранкора. — Вы не свалитесь?
— Не надо меня недооценивать, — магистр дожидается, пока Рутгер устроится на краю кровати, и с заметной ехидцей спрашивает. — По сложившейся традиции разбудите спящую красавицу поцелуем?
— Нет уж, спасибо, — невозмутимо отвечает генерал. — Я предпочитаю, когда мне отвечают, а не изображают труп.
Рен тихо фыркает и трясет девушку за плечо, заставляя ее сесть и частично выпутаться из одеяла. Рей сонно моргает, пытаясь привалиться к широкой груди Кайло и заснуть опять, но тот аккуратно разворачивает ее лицом к Хаксу и что-то шепчет на ухо.
Рей моргает еще раз, и ее взгляд меняется, становясь осмысленным и цепким. Чужим.
«Это сон. Ее сон, мы лишь гости, но можем влиять на происходящее, поэтому постарайтесь подыграть по возможности», — чужая мысль давит на виски, а Сила проходится касанием ледяного сквозняка по коже. Не давая отстраниться и разорвать контакт.
Картинка плывет, затемняясь по краям, и привычный интерьер сменяется другим, явно искусственным, схематичным. Тот же полумрак, но пропитанный горячим жаром пустыни. Пустыни, в которой нет ни воды, ни песка.
«Место, которого нет», — подсказывает Рен, достраивая картинку, добавляя деталей. Придавая подобие уюта.
Рей, та же и совсем другая, больше похожая на Беату, чем на саму себя, наклоняет голову и смотрит на Хакса испытующе.
— А теперь ты меня вспомнил? — тонкая рука касается его лица, проводит по уху и зарывается в волосы на затылке. Пытаясь натянуть слишком короткие пряди. — Кто я?
— Рей, — уверенно отвечает Рутгер, глядя в зелено-карие глаза и чуть наклоняясь вперед. — А кто я?
— Друг мамы, — совершенно естественным тоном произносит девушка, — но ты редко ходил к нам в гости.
Хакс моргает, пытаясь прогнать внезапно всплывшую в памяти сценку времен его юности: Беата стоит посреди залитой солнечным светом комнаты, по которой с диким визгом носятся несколько детей. А за ее юбку держится темноволосая девочка лет шести на вид. И смотрит на гостя хитрыми глазами, безуспешно пытаясь сохранить серьезный вид. Девочка, когда-то набравшаяся храбрости и попросившая разрешения потрогать его волосы. Старший ребенок Беаты Нарье, погибший вместе с матерью и еще двумя сотнями пассажиров на «Поющей звезде».
— Мне жаль, — едва слышно выговаривает Рутгер, не зная, о чем именно говорит — о смерти или своем равнодушии.
— Но теперь ты у меня в гостях, — Рей веселится непонятно чему, словно ей снова шесть. Или двенадцать, как той, которая должна была исчезнуть, сгорев в атмосфере вместе со взорванным кореллианскими радикалами пассажирским лайнером, но вместо этого оказалась на Джакку, лишенная памяти. — И я тебя не отпущу!
Она хватается на него двумя руками, тянет на себя, и сама наклоняется вперед, прижимаясь всем телом и хрипло шепча:
— Мне было страшно.
— А теперь? — Хакс осторожно гладит ее по спине, цепляясь за торчащие лопатки.
«Не отпускайте ее», — Рен смотрит из-за плеча Рей, и взгляд его тяжелый и темный.
— А теперь нет, — целуется она неумело, но старательно. И быстро входит во вкус, пытаясь вести и командовать, нажимая Силой, если ей кажется, что что-то не так. Оглушая своими ощущениями и недооформленными желаниями. Голодом.
Тело взрослой девушки с разумом ребенка. Но ребенка ли?
— Рей... — голос Кайло низкий, с отчетливой мурлыкающей ноткой. — Рейата.
Девушка отпускает растрепанного Хакса и прижимается спиной к Рену. Поворачивается, пытаясь уткнуться ему носом в шею, но вместо этого лишь бодая в челюсть. И замирая, когда его ладони ложатся ей на талию, сминая ткань рубашки. Слишком большой и явно с чужого плеча.
— Рей, — Кайло тянет ее вверх, заставляя привстать на колени и удерживая в таком положении, пока она пытается его поцеловать.
Неуправляемая Сила мечется, требуя всего и сразу, буквально принуждая к прикосновениям. Рутгер пропускает момент, когда рук вдруг становится слишком много, а сама Рей ловит его пальцы и ощутимо прикусывает костяшки. Ей хочется обмануться, заменить боль удовольствием, и она готова отдаться этому процессу бездумно.
Картинка рассыпается, сменяется обрывками видений, собранных, как с неожиданным смущением обнаруживает Хакс, наполовину из его собственных воспоминаний. О происхождении остальных он старается не думать, вжимаясь лицом в грудь Рей, пока она выгибается под лаской Рена и стонет на высокой ноте. Одновременные прикосновения ледяного сквозняка Силы и горячих пальцев сводят ее с ума, ломая остатки контроля и заставляя жадно хотеть слишком многого. Требовать, стягивая собственную Силу в один пульсирующий, яркий клубок. Пропуская ее жгучей волной по нервам и венам.
Прикосновения становятся ожогами, отпечатываясь на коже даже сквозь все слои ткани, сейчас мешающие так сильно, что хочется выползти из них, как змея, меняющая шкуру. Каждая новая фантазия сменяет предыдущую, спрессовывая время и ощущения в скручивающие мышцы судорогой удары тока. Отдаваясь под веками яркими вспышками и вкусом крови на языке. Сплетая три сознания намертво, превращая удовольствие в боль, перегружая усталый мозг и окуная его в блаженную темноту. Пронизанную сотнями алых искорок, тающих одна за другой.
«Это только сон», — последний огонек гаснет под тихий, на пределе слышимости, срывающийся шепот Рена. А бесконечное падение прерывается истошным писком.

«Сорок минут до выхода из гиперпространства», — синтезированный голос зачитывает сообщение пятый раз, когда Хакс собирается с силами и поднимает веки. И подскакивает на месте, осознав смысл слов. Цветные круги головокружения тут же вспыхивают перед глазами, вынуждая генерала вцепиться в то, на чем он сидит. Рядом сонно возится Рей, возмущенная тем, что один из источников тепла, согревавшего ее бок, исчез.
— Какого... — Рутгер беспомощно оглядывается, пытаясь унять дрожь. Кожа все еще горит, заставляя его морщиться при каждом движении. Но все вокруг недвусмысленно указывает на то, что это действительно был только сон. Мучительно реалистичный, тщательно срежиссированный и подконтрольный своему создателю, сон. Волна ослепляющей ярости перебивает дыхание, отдаваясь в горле глухим рычанием. — Рен...
— Ваши обязанности, генерал, — Кайло садится, обнимая подушку, и щурится, пытаясь разглядеть показания хронометра на прилетевшем в подставленную ладонь датападе. — Тридцать пять минут.
Путь до собственной каюты и следующая четверть часа совершенно стираются из памяти Хакса, сгорают в пламени гнева, который никак не получается обуздать. Глупо было верить, что Рен хоть иногда в состоянии думать над тем, что он делает и с кем делает.
«Самовлюбленный, эгоистичный, недалекий...» — но все эпитеты рано или поздно заканчиваются, а гнев сворачивается колючим комком где-то под ребрами, когда Рутгер выходит в главный ангар, к опущенной рампе «Ипсилона».
— Верховный лидер приказал мне привести девчонку. Ваш доклад он выслушает позже, — голос магистра, абсолютно бесшумно материализовавшегося у него за спиной, звучит ровно и размеренно, словно он зачитывает вслух устав.
— А вы... — начинает генерал, разворачиваясь лицом к Рену, и замолкает, потрясенный увиденным.
Ошибившись в первую секунду и с ужасом осознавая причину ошибки. Сейчас Кайло, в черном наряде наподобие джедайского, выглядит почти точной копией Анакина Скайвокера. И, что самое страшное, ощущается так же — пронзительным холодом Силы, способной сломать человеку шею или вывернуть сознание наизнанку по щелчку пальцев.
«... не собираетесь возвращаться», — пусть мысленно, но он должен это сказать.
«Верно, — соглашается Кайло, — точнее, это буду уже не я. Не расстраивайтесь, вам точно не будет скучно, Хакс».
«Я вас ненавижу...» — выходит глупо и жалко.
«Я знаю, — мысленный смешок заставляет вздрогнуть против воли. — И ценю».
Рен вежливо кивает генералу, жестом подзывает Рей, совсем незаметную в своей форме младшего офицера среди других снующих в ангаре людей, и поднимается по трапу.
Хакс на секунду закрывает глаза, не желая смотреть, как шаттл отрывается от посадочной площадки, и резко выдыхает, восстанавливая контроль над своими эмоциями. У него есть дело, которое нужно сделать. С Реном или без, но механизм переворота уже запущен, и нужно удержать его в правильном русле. Не дав пожрать еще что-нибудь... ценное.
ГЛАВА 44

— Верховный лидер ждет, — невзрачный адъютант, встретивший их у трапа, требовательно протягивает руку, и едва заметно кивает, когда Рен без единого возражения вкладывает в подставленную ладонь свой меч. — И вас тоже, мэм.
Рей моргает, осознав, что на нее обратили внимание. И неловко кивает в ответ, когда магистр срывается с места, широким шагом пересекая ангар. Адъютант пристраивается за его правым плечом, жестом указывая девушке на место рядом с собой. Рей спешит изо всех сил, стараясь не споткнуться и досадуя на обоих сопровождающих за их умение ходить настолько быстро. А ведь надо еще успеть покрутить головой и поглазеть. Напоследок.
Отвлечься от того, что ее ждет. Магистр шагает впереди, сосредоточенный и страшный в своей обреченности.
«Чего я не знаю?» — в голове Рей обрывки видений бьются, как второе сердце, заставляя пальцы леденеть, а кончики ушей полыхать жаром. Будь ее воля, она бы взяла Рена за воротник и вытрясла из него все ответы. Но сейчас она лишь приз, который он хочет вручить своему повелителю. И единственное, что удерживает Рей на тонкой грани кошмара — обещание позаботиться о ее судьбе. Правда, сейчас бывшая мусорщица совсем не уверена в том, что правильно поняла условия их странного договора.
«Сутки ты делаешь то, что я тебе говорю. Без возражений, без вопросов, без колебаний. Все остальное потом, самый последний джедай Галактики», — Рей слышит в этих словах отчетливый сарказм, но не знает, на чей счет его отнести. Свой или Кайло. Но честно соблюдает условия.
И лишь перед широкой дверью, у которой стоят две укутанные в черное фигуры рыцарей Рен, она замедляет шаг, пытаясь побороть свой страх и сомнения. Усиливающиеся стократно, когда ее крепко берут за локти, буквально затаскивая внутрь. В огромный полутемный зал, наполненный чужой Силой. Вязкой и липкой, как смола.
— Учитель, — Рен склоняет голову перед сидящим на троне существом. И замирает в этой позе, ожидая разрешения говорить.
— Ты нарушил мой приказ, — мягко шелестит сухой, надтреснутый голос, от которого у Рей волоски на руках встают дыбом. Ее оттаскивают на шаг назад и чуть в сторону, позволяя Верховному лидеру рассмотреть свое приобретение.
— Да, учитель, — соглашается магистр, не поднимая глаз. — Я счел, что она еще может быть полезна.
— Докажи мне, — Сноук откидывается в кресле, кутаясь в плотную материю мантии и поражая своей кажущейся хрупкостью. Но Сила буквально кричит, что это не так, и Рей отводит глаза, утыкаясь взглядом в пол. Смотреть на изуродованного экзота попросту страшно.
Рен выпрямляется и складывает руки за спиной.
— Рей, она же Рейата Скайвокер, дочь Люка Скайвокера и Леи Органы. Моя... сестра, — последнее слово он буквально выплевывает. И после короткой паузы продолжает голосом, мягким как шелк, и ядовитым как сотня змей. Чуть подрагивающим от сдерживаемой ярости. — Дитя, которое должно было служить Свету, раз уж меня дорогой дядя своими руками столкнул во Тьму.
Рей застывает, широко раскрытыми глазами глядя на носки собственных сапог. «Это ты», — значит Рен узнал ее еще там, на «Старкиллере», когда она с легкостью повторила, отзеркалила все его действия. Подобралась так близко, как только возможно.
— Я слышал, что принцесса потеряла ребенка в результате покушения, — Верховный лидер задумчиво постукивает кончиками пальцев по подлокотнику трона. — Нет никаких медицинских документов, фиксирующих рождение. Никто, нигде и никогда не упоминал об этом инциденте на протяжении почти двадцати лет.
— Люк забрал воспоминания о примерно шести месяцах жизни моей матери, — Рен не замечает оговорки, полностью поглощенный своей злостью, медленно сжигающей его изнутри. Подтачивающей контроль.
— И спрятал ребенка? — Сноук улыбается, кривя губы на здоровой половине лица. Изувеченная остается неподвижной, мертвой. — История повторяется, так никого ничему не научив?
— Передал младенца одному из двойников принцессы, — уточняет магистр, — внушив, что тот ее собственный. И отправил на родину, сочтя, что прятать нужно на самом видном месте.
А вот теперь Верховный лидер уже выглядит заинтересованным.
— И звали этого двойника?
— Беата Тол-Беренко, в замужестве — Нарье, секретный агент, проработавший под прикрытием в столице Республики свыше пяти лет.
Сноук резко, со свистом выдыхает, до хруста сжимая пальцы.
— Значит все эти годы мы искали не там... и не того. А Нарье прятала детеныша, как родного. И предпочла погибнуть сама, скрыв спасение девчонки. Умно...
Кайло кивает, даже не пытаясь скрыть удовлетворение. А Рей с ужасом понимает, что окончательно запуталась со всеми этими прятками. Но больше всего ее мучит то, что Люк знал, кто она, и ни разу даже не обмолвился, что она ему не чужая. Живой человек, а не инструмент в этой безумной войне.
— Воспоминания стерты, но несколько сохранившихся обрывков позволяют с уверенностью заявлять, что на Джакку Рей попала в возрасте двенадцати лет. А медицинское обследование это подтверждает — все детство девочка питалась хорошо и жила в нормальных условиях, что позволило ей нормально развиться. Интеллектуальная сохранность, после стирания основной памяти и внедрения ложных воспоминаний, хорошая, за исключением эмоциональной сферы, — Рен бросает косой взгляд на Рей и язвительно добавляет. — Но не думаю, что ей понадобится разбираться в оттенках древней альдераанской поэзии.
— Судя по реакции на способ, которым ты ее привязал к себе... и не только, — Сноук издает негромкий смешок, словно только что оценив шутку. — Эмоциональная сфера не так уж пострадала.
Лицо Рей горит от стыда, и она опускает голову как можно ниже, ощущая, как ее разума касаются призрачные пальцы, перебирающие недавние воспоминания, словно обкатанные водой разноцветные камешки. Она остро жалеет, что волосы убраны в строгую прическу, лишая ее возможности занавеситься растрепанными прядями, спрятаться в «домик».
— Тьма в ней будет такой, каким должен был стать Свет. Иссушающая, холодная, как ночь в пустыне. Прекрасная заготовка, из которой можно вылепить нового магистра рыцарей Рен, — вкрадчиво произносит Верховный лидер.
— Учитель? — Кайло вскидывается, ловя взгляд Сноука, и разом теряя всю свою самоуверенность.
Экзот наклоняется к нему и жестом приказывает подойти поближе. Кайло шагает вперед, но на последнем шаге вдруг оседает прямо на ступени трона. Опускается на колени, заглядывая повелителю в глаза. Сила вспыхивает его эмоциями: страхом, больной, исковерканной надеждой, дрожью предвкушения и чем-то еще, что Рей распознать не может.
— Ты ведь знаешь, что должно сейчас произойти, — Сноук говорит тихо, почти ласково, протягивая руку и невесомо касаясь затянутого в кожу широкого плеча ученика. — Ты все еще хочешь походить на него, а не на себя. Но боишься, так сильно боишься...
— Вы ведь защитите меня, учитель? — голос Рена ломается, падает до шепота, а в глазах появляется умоляющее выражение. — Я устал убегать...
— Конечно, друг мой, ты получишь все, что я обещал, — длинные узловатые пальцы проходятся по лицу, очерчивают шрам, зарываются в волосы, заставляя запрокинуть голову. И отпускают, даже отталкивают. — Зови своего призрака.
Кайло нервно облизывает пересохшие губы и прикрывает глаза, одновременно полностью опуская щиты. По залу начинает гулять холодный сквозняк, а у Рей по позвоночнику пробегают ледяные мурашки.
Рыцари по обе стороны от нее повторяют движение своего магистра, опускаясь на колени и увлекая недоученного джедая за собой. После чего синхронно выбрасывают свободные ладони вперед, строя защитный купол. Рей на мгновение кажется, что она ослепла и оглохла, но ее ошибка становится очевидной, когда в зал лениво вползает настоящая Тьма. Ледяная, текучая, как вода, и голодная до человеческого тепла.
Взгляд Рей мечется между Реном, медленно разводящим руки в стороны, и крупно вздрагивающим каждый раз, когда тонкая плеть чужой Силы касается его тела, Сноуком, сидящим в своем кресле абсолютно неподвижно, и держащими ее рыцарями. Приняв решение, она хватается непослушными пальцами за плащи рыцарей, вплетая свою Силу в щит и чувствуя в ответ нечто похожее на благодарность. Им тоже страшно.
Тьма постепенно заполняет помещение, перебивая дыхание, поднимаясь волной, готовой обрушиться и снести все на своем пути. И Рей видит, как на гребне этой волны концентрированного мрака загораются первые искры, все ярче и ярче сияющие расплавленным золотом. И беззвучно падающие вниз. Окутывающие Кайло янтарно-желтым смерчем. Растекающиеся по коже и под кожей, выжигающие все, что попадется им на пути, выбивающие тихий, обреченный вскрик.
Рен складывается пополам, почти упираясь головой в край мантии учителя, и тихо скулит, не в силах удержать затапливающую его Тьму, проигрывая и растворяясь в ней без остатка. Сменившее хозяина тело снова вздрагивает, и Рей хочется отшатнуться, когда она видит, как меняется поза, из униженно-беспомощной становясь угрожающей, собранной для удара или прыжка. Искры гаснут, погружая зал в темноту.
Как только затихает последний звук, Сноук наклоняется и широким плавным жестом взмахивает руками, словно укрывая скорчившуюся фигуру плащом. Невидимая сеть сковывает Тьму лиловыми разрядами крохотных молний, заставляет ее принять форму тела, скрыться под кожей полностью.
Рен медленно поднимает голову, открывая глаза. Желтые, как и положено ситху.
— Здравствуй, Анакин, — Верховный лидер смыкает кончики пальцев, на которых танцуют готовые сорваться разряды. — Как тебе новое тело?
Тот чуть отодвигается, мягко перекатываясь на пятки и пряча руки в рукавах джедайского наряда, но не пытаясь встать.
— Непривычно, — чуть хрипловато, как после долгого сна, отзывается ситх.
— Уязвимо, — экзот чуть улыбается, полностью уверенный в своей власти. — Многие мечтали воскресить легендарного Дарта Вейдера. Поблагодарим же Люка Скайвокера за то, что он проделал половину работы, привязав твою тень к своему бестолковому племяннику. Открыв путь, по которому могло пройти все остальное. Только вот беда, мне не нужно все... только часть. Поэтому я действительно хочу выполнить свое обещание и вернуть мальчику его душу, оставив твою Силу, но стерев личность.
Сноук подносит руки, окутанные молниями, к самом лицу. Смыкает ладони в форме чаши и смотрит поверх кипящей в ней Силы на Вейдера.
— Прощай, Анакин. Это была долгая охота. Но она того стоила, — резкий выдох выплескивает Силу вперед, и сеть вспыхивает, как сверхновая. Тьма под ней вспухает грозовым облаком, тысячами тонких нитей пронизывая пространство, замораживая само время.
«Сюрприз», — мягкий голос Кайло раздается у Рей в голове, а в руках того, кто сидит у трона Сноука, вспыхивают световые мечи. Голубой и красный, синхронно вспарывающие дряхлую плоть, издевательски медленно плавящие ребра. Выпивающие жизнь по капле.
Беззвучный вопль боли дробит пространство, рвет опутывающие его нити. И время срывается с крючка, обрушиваясь на всех присутствующих концентратом ощущений.
От запаха паленого Рей мутит, но она продолжает смотреть, как закутанные в мантию останки Верховного лидера падают на пол бесформенными кусками.
— Милорд? — рыцари опускают руки, убирая щит. — Приказывайте, милорд.
Рен разворачивается, обжигая всех троих расплавленным золотом Силы, горящим в глубине зрачков, и Рей понимает, что от Кайло там ничего нет — Анакин Скайвокер смотрит на нее с затаенной насмешкой.
«Глупый ребенок», — мысленный шепот проходится по коже ледяными брызгами, а Тьма, подчиненная воле лорда ситхов, рывком затапливает весь корабль. Порабощает его.
Аварийный ревун включается через восемь секунд, истошным воем сотрясая корпус потерявшего управление линкора.

— Сэр! Истребители Сопротивления атакуют «Холодное пламя», — голоса операторов взлетают до крика, когда первая тройка крестокрылов выполняет заход на мостик, осыпая дефлекторы протонными торпедами.
— Не вмешиваться, — тяжело роняет Хакс, до боли сжимая пальцами край пульта. — Это не наша операция.
Капитан Менц оборачивается, пытаясь поймать взгляд генерала, но тот упорно смотрит только на висящие перед ним голоэкраны, своими мертвенно-белыми отсветами превращающие застывшее лицо командующего в посмертную маску.
— Почему не стартуют истребители с крейсеров сопровождения? — старпом одним глазом следит за тактической картой, а вторым пытается косить на капитана.
— Вы хотите обсудить приказ Верховного лидера? — Хакс поднимается со своего кресла и подходит к обзорному иллюминатору, глядя на яркие сполохи турболазерных выстрелов, расчерчивающие пространство вокруг линкора. Все корабли эскорта держат дистанцию и соблюдают молчание в эфире.
— Никак нет, сэр, но шаттл... — мямлит сбитый с толку старпом.
— Магистр вполне в состоянии позаботиться о себе сам, — отрезает генерал. — Или запросить помощь на «Холодном пламени».
— Да, сэр, — соглашается Менц. — Зенитные орудия готовы, торпедные аппараты готовы. Дефлекторы выведены на полную мощность.
— Хорошо, капитан, — Рутгер следит за смертоносным танцем крестокрылов с замиранием сердца. Атака должна была координироваться изнутри, а у сил Сопротивления не возникнуть и толики сомнения в том, что они вот-вот лишат Первый Орден одного из ключевых кораблей. На деле их задачей было лишь убийство нескольких десятков человек, собравшихся на мостике линкора.
Два истребителя разлетаются мелкими осколками, а третий, совершив какой-то безумный маневр, выходит на финишную прямую, явно собираясь таранить обзорный иллюминатор. Там, несомненно, разгадали его намерения, но на то, чтобы опустить защитные бронепластины, нужно время. А его уже не осталось. Две протонные торпеды входят точно в оставшийся зазор, а крестокрыл рвется вверх, пытаясь уйти от зенитного огня. И почти уходит, на излете получив огненный поцелуй в один из двигателей.
Свалившаяся в штопор машина теряет управление и летит в никуда, удаляясь от своих товарищей, дернувшихся было на помощь, но быстро осознавших бесперспективность подобной попытки.
— Приготовить луч захвата. Поймайте мне этого... снайпера, — с нескрываемым отвращением произносит Хакс, кривя лицо в хищной ухмылке. — Полагаю, у нас найдется тема для беседы.
Уцелевшие крестокрылы разворачиваются, напоследок осыпав линкор торпедами, и один за другим уходят в прыжок. А из-под накренившегося корпуса линкора выныривает раскладывающий крылья «Ипсилон».

ГЛАВА 45

— Генерал, — знакомый и в то же время чужой голос легко перекрывает рабочий шум, заставляя Хакса оглянуться. Рен, точнее, Анакин Скайвокер, стоит в двух шагах за его спиной, а Сила ситха медленно заполняет все окружающее пространство, заставляя людей вздрагивать и отводить взгляд. — Я жду ваш доклад через час.
— Да, милорд, — едва слышно отзывается Рутгер, стараясь не смотреть в горящие золотом глаза. И не понимая, как остальные не видят подмену. Совершенно другая манера держаться, двигаться и говорить. Да и Сила другая. Возможно, именно в этом и кроется ответ.
— С пленным пилотом Сопротивления я поговорю сам, — прилетает в спину короткое замечание, заставляющее Хакса лишь еще сильнее выпрямиться, хотя позвоночник и так уже напоминает перетянутую струну. — Позже.
— Как вам будет угодно, — не оборачиваясь отвечает он, покидая мостик, и обходя стоящую столбом Рей. Та провожает его беспомощным взглядом, не зная, куда идти и что делать.
«Можно подумать, я знаю, девочка», — мрачно думает генерал, шагая по бесконечным коридорам крейсера. Странно пустым, словно вымершим. Вымерзшим под воздействием чужой, подавляющей воли.
Дрожь корпуса, характерная для перехода в гиперпространство, застает генерала в дверях собственной каюты. Но думать над тем, куда летит «Финализатор», нет ни желания, ни сил. Информация о конечной точке прыжка наверняка уже передана ему с мостика, но она никуда не убежит. А повлиять на выбор маршрута он в любом случае не сможет.
«Проклятье...»
Рутгер стряхивает на диван шинель, стягивает перчатки и делает несколько шагов туда-сюда, словно зверь, запертый в клетке. Берет с рабочего стола датапад, машинально открывает бланк стандартного отчета. Что говорить Вейдеру, он даже не представляет, просто фиксирует события последних часов для себя. Официально и не очень. На это уходит минут двадцать, несколько дольше, чем обычно, и куда меньше, чем хотелось бы.
Не выдержав бессмысленного хождения кругами, Хакс садится на диван, упирается локтями в колени и утыкается лбом в сложенные ладони. Ему надо, надо осмыслить изменившуюся ситуацию, пока не стало поздно. Вейдер не Рен, ошибок ситх не прощает, а его «кадровая политика» вошла в легенды еще до рождения самого Рутгера. Исключительно мрачные легенды, надо заметить.
«Рен, неужели не было другого пути?» — бессмысленный вопрос, обращенный к тому, кто уже не сможет ответить.
Другого пути действительно не было, но Хакс надеялся, что неизбежное случится позже. И не на дни, а на месяцы, если не годы. В том, что Вейдер сможет удержать власть, которую они только попытались взять в руки, нет никаких сомнений. А вот в том, что это смог бы сделать Кайло — есть. Но даже с учетом всех возможных рисков, генерал бы предпочел работать с магистром, а не реинкарнацией лорда Вейдера. Но его не спросили.
Осознание этого факта неприятно, поскольку завязано не только на обычные рабочие взаимоотношения, хотя с Кайло это была очень специфическая «обычность», но и на банальный страх за свою жизнь. У Хакса были рычаги влияния на Рена, весьма условные, но все же. Повлиять на Анакина Скайвокера невозможно.
Магистр мог быть язвительным, несносным, склонным демонстрировать свое недовольство по поводу и без, но при этом... почти равным. Даже с учетом Силы и вечных попыток доказать, что его мнение важнее, а приказы приоритетнее. Рена можно было достать, уколоть словесно, пробив мнимую броню самоуверенности, не опасаясь немедленной смерти, а вот с Вейдером такое попросту немыслимо. И их триумвират очень быстро превратится в диктатуру. Методом исключения неугодных.
— Делите шкуру неубитого вампы и одновременно тоскуете, как влюбленная девица.
Хакс вздрагивает, поднимая голову. Как можно было не заметить чужое присутствие? Тем более, такое.
Лорд ситхов глухо фыркает, любуясь выражением лица сидящего напротив него человека. Вставать в его присутствии генерал явно не собирается.
— Будь моя воля, — тихо и зло выдыхает Рутгер, поддаваясь внезапному порыву, — вас бы на этом корабле не было. Ни в каком виде.
— Я в курсе, — Анакин щурит янтарные глаза. — Многим моим подчиненным было свойственно сходное заблуждение.
— Вам ничто не мешает перенести флаг на «Холодное пламя», отобрав линкор у Ленца. Ведь сейчас власть в Ордене, фактически, принадлежит ему, — Хакс выпрямляется и упирается лопатками в спинку дивана, прекрасно осознавая, как это будет понято. — И я не ваш подчиненный.
— Пока, — вкрадчиво произносит лорд, — вы даже не покойник. Что говорит о моем к вам слишком хорошем отношении.
У Рутгера дергается щека, когда ледяной сквозняк Силы оборачивается вокруг шеи шелковой лентой, ощутимо сдавливая горло.
— И чем же я обязан... такому отношению? — очень трудно выдержать тон, не сорваться, позволив истинным эмоциям отразиться в голосе. Труднее, чем с Реном. Почти невозможно. Внезапное сожаление о всех упущенных возможностях бьет наотмашь, заставляя стиснуть зубы. Если бы знать раньше...
— Тем, что при всех своих недостатках, а их у вас куда больше, чем достоинств, вы неравнодушны к Кайло. И прямо сейчас под всеми своими щитами вы думаете...
— Что он такой судьбы не заслужил, — глухо выговаривает Хакс, отводя взгляд. Смотреть в водоворот золотых искр в знакомых глазах невыносимо.
— А пару месяцев назад радовались бы его трупу. Какая ирония, правда?
Ситх замолкает, превращая паузу в разговоре в приговор. И когда Рутгер уже готов сорваться, высказав Вейдеру все, что он о нем думает, вдруг произносит с неожиданной мягкостью:
— Вернуть вам вашего магистра?
— Да, — отвечает генерал, не успев даже задуматься. Взвесить все «за» и «против».
— А если подумать? Предварительно оценив риски и эфемерные шансы удержать Орден под контролем без посторонней помощи? — лорд уже откровенно издевается, безошибочно указывая на слабые места их плана.
— Да! — получается слишком резко и нервно, но поздно исправляться. — Сколько раз я буду должен это повторить?!
— Столько, сколько понадобится, — силуэт ситха плывет, растекаясь туманом, и словно раздваивается, распадаясь на Анакина Скайвокера и полуобморочного Рена, привалившегося к обнимающему его за плечи лорду. Видеть Кайло таким... неприятно. Он словно пустая оболочка, из которой выпили жизнь.
«А может, так и есть?» — мысль колет коротким приступом паники, а Вейдер негромко смеется, разжимая руки, позволяя Рену осесть на пол.
«Держите своего магистра, генерал, только потом не жалуйтесь на последствия принятого решения, — Анакин набрасывает на голову капюшон, в тени которого золотые глаза вспыхивают особенно ярко. — С Рей я побеседую сам, от вас в любом случае никакого толку, господа теоретики».
Призрак шагает прочь, на ходу растворяясь в тенях, забирая с собой потусторонний холод Силы. Хакс рвано выдыхает, давя судорожный всхлип, и переводит взгляд на Рена. Тот сидит на полу, тяжело опираясь на руки и опустив голову. И даже отсюда видно, как его трясет.
Комок в горле упорно не сглатывается, Рутгер подавленно молчит, не в силах придумать или сделать хоть что-то соответствующее ситуации. Просто встать и протянуть руку.
— Не думал... что вы согласитесь, — голос Кайло тихий и сиплый, — просить за меня.
— Вы слышали весь разговор, — не то утверждает, не то спрашивает генерал, сплетая пальцы до боли. Пытаясь удержать маску равнодушия и расползающийся в клочья самоконтроль. Хотя больше всего ему хочется встать и залепить магистру затрещину, а лучше две.
— Я при нем... присутствовал, — Рен поднимает голову, показывая бледное лицо с серыми тенями под глазами и на висках. — Без права голоса.
— Ясно, — сухо роняет Хакс. И поколебавшись немного, спрашивает. — Как вы себя чувствуете?
— Омерзительно, — с чувством отзывается Кайло, одним неуловимым движением перетекая ближе, прислоняясь спиной к дивану и цепляя плечом колено генерала. — Но получить обратно власть над собственным телом безусловно приятно.
— Не сомневаюсь, — Рутгер пытается отодвинуться, но понимает, что не может пошевелиться. Сила ощутимо прижимает его к месту, почти сразу отпуская.
— Не убегайте, — Рен наваливается сильнее, одновременно подтягивая под себя ноги и обхватывая их руками, складываясь максимально компактно, словно пытаясь сохранить отсутствующее тепло.
Хакс со вздохом тянется к лежащей на диване шинели и набрасывает ее магистру на плечи. Тот благодарно кивает и немного расслабляется, когда дрожь постепенно уходит.
— Интересно, что бы сказал по этому поводу Ленц? — спустя несколько минут пустого молчания спрашивает сам себя Рутгер.
— Что мы — два идиота, — мрачно хмыкает Рен. И вдруг тихо смеется, в ответ на непонимающий взгляд Хакса поясняя: — Весь наш прогресс пока заключается в том, что мы это понимаем.

— Рей? — девушка вздрагивает и садится на койке прямо, оглядываясь. Но в палате ничего не меняется — на соседней кровати дремлет По, для надежности пристегнутый к ней наручниками, мерно попискивает медицинская аппаратура и время от времени тонко посвистывает скучающий в уголке дройд. За дверью тюремного лазарета ощущается пара караульных, уже других, видимо она проспала пересменку. Но владельца голоса из ее снов нигде нет.
— Рей? — тени в одном углу сгущаются, и в самой их сердцевине вспыхивают знакомым золотом глаза ситха. — Пора поговорить наяву, Рейата Скайвокер. Ведь сны ты до сих пор забываешь.
Девушка кивает, заливаясь краской. Свой последний сон она помнит почти целиком и радуется, что это было лишь чужой фантазией, хотя тот вечно со всем спорящий голосок внутри подсказывает, что чужой она была далеко не полностью.
— Да... — соглашается она для вида, поскольку дольше молчать просто невежливо, даже по ее меркам. — А как мне вас называть?
— Анакин Скайвокер, Дарт Вейдер, милорд, — ситх задумчиво загибает пальцы. — Только дедушкой не надо, хорошо?
Рей несмело улыбается в ответ. Называть такого человека по титулу кажется ей странным, по имени — опасным, но из всех вариантов этот выглядит самым разумным. Большинству людей нравятся их имена. Те, которые им дали при рождении, или те, которые они взяли сами. Но сейчас ее гость не похож на то бронированное чудовище, виденное пару раз в старых голозаписях, поэтому можно рискнуть.
— Хорошо... Анакин. Мне Люк про вас рассказывал немного, — начинает она, и вдруг замирает, пораженная внезапной мыслью. — А вы можете мне сказать, кто я на самом деле?
— Могу, — соглашается лорд, небрежно опираясь на стену и складывая руки на груди. — Более того, я могу восстановить все остатки воспоминаний, которые сохранились в твоей голове. Правда, не могу гарантировать, что после этого ты не сойдешь с ума. Кайло немного приукрасил свой рассказ, для большей убедительности. Но то, что ты дочь Люка — бесспорно.
— А он мне так и не сказал... — Рей устало горбится, разглядывая пол. Вновь переживая жгучее разочарование, впервые постигшее ее в тронном зале Верховного лидера. — Но почему?
— Джедай должен не иметь привязанностей, — тоном умудренного жизнью человека произносит Вейдер и тут же замечает со странной смесью презрения и горечи. — Мне эта догма никогда на нравилась.
— Как так? — Рей поднимает голову и пристально смотрит на призрака. — Так нельзя... есть же разумные и не очень существа вокруг, с ними знакомишься, дружишь или просто живешь рядом. Как можно не привязаться? Я вот до сих пор жалею, что не смогла попрощаться кое с кем на Джакку.
Девушка опускает взгляд, на свои сжатые в замок руки. И добавляет намного тише:
— И Люк такого мне тоже не говорил.
— Он тебе это демонстрировал наглядным примером, — фыркает ситх. — Я думаю, он просто не знал, что с тобой делать. Поскольку сам джедаем так никогда и не был, а под конец и вовсе...
— Как не был?! — звонко возмущается Рей, зацепившись за самое безопасное утверждение. — Но генерал Органа...
— Его так называли, а быть и казаться — вещи разные, согласись, — Анакин отлипает от стены, оставив там подчиненные своей воле тени, в два широких шага пересекает палату и садится на койку рядом с девушкой. Та опасливо отодвигается, пытаясь сохранить дистанцию.
— А кто же тогда джедай? Рен? Ерунда какая, — Рей возмущенно тыкает одеяло кулаком, стараясь побороть смущение. При любом упоминании кузена, а для собственного спокойствия она решает называть его именно так, уши предательски краснеют. И не только из-за вчерашнего. Из всех, с кем она сталкивалась, он единственный за ней вернулся, выполнил обещание. А она его зарубить пыталась. Почти успешно, хотя успешно именно потому, что он ее ни убивать, ни калечить не хотел.
— Кайло не джедай и не ситх. И никогда не станет. Он умеет причинять боль, но не любит это делать. А уж прощать и отпускать это точно не к нему, — лорд прислоняется к стене и вытягивает длинные ноги, разглядывая пряжки на сапогах. Выжидая, пока Рей справится с собой и перейдет к главному вопросу.
— Мне стоило соглашаться, когда он предлагал учиться у него? — убитым тоном спрашивает девушка. Сомневаясь и пытаясь представить последствия такого решения.
— Нет. Если хочешь быть джедаем, пусть и не совсем правильным, то учиться тебе стоит у джедая. Но точно не сейчас, — Анакин вздыхает и трет пальцами переносицу. — Самым разумным для тебя было бы затаиться, найти безопасное место и просто узнать этот мир с лучшей стороны. С худшей ты его увидеть всегда успеешь.
Рей непонимающе хмурится.
— Но я ничего не умею, немного разбираюсь в технике и пилотировании, а этого мало.
— Научись лучше, — ситх пожимает плечами. — В идеале тебе нужно нормальное образование, а это требует не пары месяцев, а нескольких лет. Хотя дипломата из тебя сделать... ну, агрессивные переговоры ты точно освоишь, а других в обозримом будущем не предвидится.
— Агрессивные? — Рей удивленно поднимает брови. И ойкает, когда ей на лицо ложится полупрозрачная ледяная рука, закрывая глаза. Чужое воспоминание затапливает сознание раскаленным песком, всполохами световых мечей и вонью паленого пластика.
— Примерно так, — хмыкает Анакин, придерживая за плечо начавшую было заваливаться в сторону девушку. Та трясет головой, пытаясь прогнать остатки видения.
— Как-то я не так представляла себе джедаев, — недоверчиво тянет она.
— В роли генералов армии клонов, вырезающих мирное население, их тоже мало кто представлял, — саркастично замечает ситх, сжимая пальцы протеза в кулак. — Война вообще очень неприятная штука. Приходится делать слишком много того, что противоречит природе разумных существ. Каждый день, без выходных и праздников. Превращая свет в испепеляющее пламя, а тьму — в ледяной мрак.
— Как поэтично, — Рей подскакивает от звука чужого голоса, а лорд лишь выразительно хмыкает, медленно поворачивая голову в сторону вошедших.
Хакс осекается, отступая на полшага. А Рен машинально загораживает его плечом.
— Надеюсь, не помешали? — светским тоном интересуется магистр, пытаясь разрядить обстановку.
— Нисколько, — Вейдер поднимается на ноги, коротко кивает Кайло, и шагает в тень, оставляя за собой лишь отзвук механического дыхания.
«Мы продолжим позже, Рей», — мысль тает, как тень ироничной улыбки.
Хакс выразительно закатывает глаза, предварительно дождавшись, пока рассеется зловещая аура ситха, и переводит взгляд на мирно сопящего на своей койке По Дэмерона.
— До допроса пилота вы, как вижу, так и не дошли, — констатирует он. — Если вообще собирались.
Рен окидывает палату внимательным взглядом, тянется Силой к камерам, проверяя, что они не работают, и вдруг бросает Рей что-то блестящее. Та машинально ловит тяжелый кубик и непонимающе смотрит на Кайло.
— Это — обучающий голокрон, который Анакин записал на основе псевдоличности своего учителя Оби-Вана Кеноби в конце Войны клонов. Предназначался Люку, но в итоге достался мне. Я отдаю его тебе, поскольку тебе он точно нужнее, — Рен прикусывает губу, размышляя над тем, что сказать дальше. Речь он сочинял на ходу и уж точно не собирался произносить ее при зрителях. — Не потеряй, поскольку я хочу получить его обратно. Со временем.
Рей кивает, с интересом ощупывая тяжелый кубик со всех сторон.
— А как он открывается? — спрашивает она, не найдя никакого замка или кнопки.
— Силой, разумеется, — чуть улыбается магистр. — Не так сложно, как кажется, просто представь, что тебе очень хочется приобщиться к новым знаниям. Но сделать это вежливо.
— О! — односложно отвечает Рей, пряча кубик в карман и проводя пальцами по ткани формы. — А что со мной... в смысле, с нами, будет?
Рен вздыхает, а поймав выразительный взгляд генерала, просто кривится. На девушку Хакс смотреть избегает. Как и она на него.
— Вам выделят транспорт, возьмешь По, переоденешься во что-то менее вызывающее и отправишься к Лее. Расскажешь ей про Сноука, Дэмерон про свои подвиги, потом свяжешься со мной, — Кайло снова замолкает. Секунд на двадцать. — Если все пройдет успешно, встретимся на Корусканте.
— А почему там? — «зачем» Рей не спрашивает, окончательно потерявшись в лавине обрушивающейся на нее информации. Все это слишком похоже на то время, когда она покинула Джакку простой мусорщицей, а на Эч-То попала ученицей джедая. Так же насыщенно.
— Ты хочешь узнать о своем происхождении или нет? Сестра-кузина...
«Или мне просто отрезать от тебя какой-нибудь ненужный кусочек, чтоб хватило на проведение генетической экспертизы? Раз уж ты не стремишься встречаться со мной лично».
«Еще чего», — Рей хмурится, едва заметно краснея.
— Хочу, конечно.
«Отлично. Только Лее не говори про то, что я рассказал о тебе Сноуку, иначе найду и лично шею сверну. Наплевав на все родственные обязательства».
«Охотно верю».
— Вылет через семь часов. Меч получишь у трапа, во избежание... эксцессов, — Сила проходится по палате холодным смерчем, намекая, что любая самодеятельность может плохо закончиться. Для нее и для По, который далеко не так беспомощен, как кажется.
— Поняла, — Рей борется с дурацким желанием показать кузену язык и узнать, как он на это отреагирует.
— Вот и славно, вот и замечательно, — ехидно произносит Хакс, проводя ладонью по панели замка. — После вас, магистр.
Кайло молча кивает, а Рей еще с минуту смотрит на захлопнувшуюся створку, пытаясь изгнать из памяти взгляд генерала, холодный и цепкий. Изучающий.