Мертвые живы страстями Опции

[Граанда]

Автор:Граанда

Фандом:Star Wars

Персонажи: Асока Тано (Шпилька)/Энакин Скайуокер (Дарт Вейдер), Боба Фетт/Асока Тано (Шпилька), Асажж Вентресс, Бэррисс Оффи, Оби-Ван Кеноби, Новый Мужской Персонаж

Рейтинг:NC-17

Жанр:Action/Darkfic/Comedy

Размер:Макси

Статус:В процессе

События: Вейдер без костюма, Не люди, Герой на стороне Империи, Плохие джедаи

Предупреждение:AU, ООС, Насилие, БДСМ, Нецензурная лексика

Саммари: Некоторые девочки взрослеют неправильно. Некоторые связи лучше оставлять в прошлом. А некоторые люди хороши лишь мертвыми, потому что, ожив, их безумие становится страшнее смерти.


Асажж Вентресс: http://www.fanart.info/art/art-view/28477
Таким я вижу Вейдера без костюма (работа не моя): https://pp.vk.me/c630818/v630818660/320b3/fTpqMRy3KYg.jpg

[Граанда]

№5

Поднявшись из кантины на застывший средь орбитального мусора корабль, Асока проглотила пару очищающих таблеток, вырвалась из мягких оков алкоголя и вернулась к тому, с чего начинала, когда ее корвет, пролетев половину галактиктики, вышел к орбите Корусканта. Нужно было разобрать накопившиеся деки с орденской информацией, голокроны разной степени избитости и собственные путевые заметки, в избытке собравшиеся среди панели управления кораблем и порядком его захламившие. Асока и сама не поняла, как ей в руки попал маленький серый голокрон с криво приклеенной к нему надписью "Связи", но отчего то из рук он выходить не желал, как и мысли об Инквизиторе из головы.

- В особенности юный отрок знать должен об опасностях великих, подстерегающих его в Неизведанном, - вещал щуплый старичок из потрепанной голограммы с искаженным помехами лицом. – Исподволь вводилось в обоих орденах знание сие: не дать ведать то, чего нету и зрить то, что есмь…

Под подрагивающий от напряжения глаз Асоки скатилась с виска капелька пота и она, уже и без того едва сдерживая бешенство, размашистым движением саданула себя по щеке, расцарапав длинным ногтем скулу: старый маразматик вещал уже четыре часа.

- Узрив то, что есмь, отрок юный должен оставить сомнения, ибо ведут они в бездну, и пуститься за знанием великим путями Силы Великой, ибо Сила есть наш великий учитель и проводник в мире чуждом и опасном, словно логово сарлакка мерзкого весною…

Еще раз попытавшись в медитативной позе расслабить мышцы и раскрыть сознание, Асока хмуро покосилась на ящик старых наваленных друг на друга голокронов неизвестного мастера одного из серых Орденов. На Дантуине она отвалила за них охотнику весомую кучу кредитов и сейчас все отчетливей понимала, что зря: вместе с Реваном оттуда еще три тысячи лет назад съехали последние мозги, и серого мастера, очевидно, выгнали из Ордена за занудство.

- Слившись с Силой, отрок юный должен прочувствовать ее течение и, оставаясь непоколебимым ко тьме, склониться к свету, проследовав за ней в дальние дали мира. В мире том огромном отрок отыскать должен близкого своего, с коим связаться надобно, и, открыв разум свой очищенный, впустить его должен в сердце своем, чтобы связь душ почувствовать…

Асока готова была признаться в любви Йоде, Винду, старой библиотекарше и всему Храму разом к тому моменту, как раздраженно вырубила вещающего старика и отправила голокрон лететь назад в коробку через плечо. В такие моменты она начинала особо ценить простые наставления учителя, навроде: видишь – бей, не видишь – падай.

- Раскрыть сердце, значит? – сбившись с толку, пробормотала она себе под нос и прикусила губу, откинув лекко за спину. – Связь душ почувствовать?

Если бы могла, Асока прямо сейчас нащупала бы эту связь у дряхлого джедая и запихнула ее ему в задницу. Но он, к сожалению, уже и так принял в себя все возможные связи и перешел через них в тот мир, о котором так долго говорил.

- Связь, связь, - шептала она себе под нос, настраиваясь на черно-белые мелькающие перед глазами полосы лекко и крепкий захват сзади, приправленный ледяным эфесом меча. – Ситх бы тебя, связь…

Промучившись с полчаса, Асока все же добилась того, что кабина корвета перед ее глазами начала расплываться медленно, но непрерывно. Поначалу она думала, что это дает знать ее переутомление, но, когда сквозь лобовое стекло корабля стали проступать характерные черты медотсека с приторно-выбеленным постельным бельем на койке и дежурившим у нее дроидом, сильнее сосредоточилась. Она нахмурила брови от напряжения, надеясь четче разглядеть происходящее: в таком крепком здравии застать Инквизитора она не ожидала. Лучшим, что она рассчитывала увидеть, была полностью изолированная бакта-камера, а самым ожидаемым – слепая темнота смерти, за обращение к которой дряхлый джедай наверняка долго бы бил по ушам своих учеников нуднейшими нравоучениями.

Шире раскрыв глаза, Асока подалась корпусом вперед, стараясь еще больше сократить отделяющее ее от Инквизитора расстояние, и чуть не упала с поднятого выше уровня пилотирования кресла. Его лицо предстало на стекле корвета, как в сеансе голосвязи на лучших имперских крейсерах, которые она частенько разглядывала в голонете, поминая незабвенную страсть Энакина ко всему скоростному. Почувствовав ее присутствие, Инквизитор болезненно заерзал на кровати и слегка приоткрыл глаза, вблизи оказавшиеся такими же льдисто голубыми, как и ее собственные. Уловив контакт, Асока уже легче подалась вперед и наклонилась над его ухом, пристально всматриваясь в лицо.

- Встав на ноги, - доверительно прошептала она, легко касаясь губами лекко, - отыщи меня на Дарлин Боде. Мы найдем, что сказать друг другу.

Инквизитор шире раскрыл глаза и судорожно забегал взглядом перед собой, ослабевшей рукой стараясь нащупать отсутствующий световой меч. Он явно ее не видел, но переполнявшее волнение выдавало его с головой: он слышал.

«Пошла вон!», - Асока слетела с кресла и больно ударилась головой о пол, когда ее мозг пронзила острая сжигающая боль, пришедшая вслед за озлобленным голосом. Перед глазами все не только поплыло, но и потемнело. Судя по озадаченному выражению лица Инквизитора и его болезненной бледности, он этого просто не мог сделать: сил бы не хватило. Он даже ничего не почувствовал. Означало это одно: Вейдер.

- Учитель, - уверенно произнесла Асока, с болезненной ломотой в теле поднимаясь с колен от пола и всматриваясь в стекло перед собой. Ответа однако же не последовало, и с трудом наработанная картинка медотсека исчезла с глаз, будто ее и не было.

Асока отметила про себя, что определенно сумела вызвать в Энакине ненависть, и довольно улыбнулась, разглядывая свое отражение в стекле. К сожалению, это подтверждало то, что и видения пустышкой не были, иначе закованный в металл гигант никогда бы не сорвался и уж точно в ярости не исцелил бы провалившегося солдата. Мысли Асоки убыстрились в распухшей голове и она, с трудом передвигая ноги, опустилась в кресло.

Даже она прежде не знала, насколько серьезными были отношения Энакина и Падме. Тано была уверена в том, что его тянуло к Амидале, но никогда бы не подумала, что дело зашло дальше мимолетной интрижки. Скайуокер был слишком импульсивен для чего-то серьезного. Война была его жизнью и выпавшей на их долю удачей, но в миру он угасал, словно огонь без воздуха. Асажж верно заметила: он стал машиной, по старой привычке вкладывающей в движения больше страсти, чем было положено. Но беременная Амидала меняла все. У него мог остаться ребенок, и на этом можно было сыграть.