Мертвые живы страстями Опции

[Граанда]

Автор:Граанда

Фандом:Star Wars

Персонажи: Асока Тано (Шпилька)/Энакин Скайуокер (Дарт Вейдер), Боба Фетт/Асока Тано (Шпилька), Асажж Вентресс, Бэррисс Оффи, Оби-Ван Кеноби, Новый Мужской Персонаж

Рейтинг:NC-17

Жанр:Action/Darkfic/Comedy

Размер:Макси

Статус:В процессе

События: Вейдер без костюма, Не люди, Герой на стороне Империи, Плохие джедаи

Предупреждение:AU, ООС, Насилие, БДСМ, Нецензурная лексика

Саммари: Некоторые девочки взрослеют неправильно. Некоторые связи лучше оставлять в прошлом. А некоторые люди хороши лишь мертвыми, потому что, ожив, их безумие становится страшнее смерти.


Асажж Вентресс: http://www.fanart.info/art/art-view/28477
Таким я вижу Вейдера без костюма (работа не моя): https://pp.vk.me/c630818/v630818660/320b3/fTpqMRy3KYg.jpg

[Граанда]

№13


Корускантские экраны пылали многоцветными огнями новостных сводок, меньше чем за день превратив ловлю преступницы в модное реалити-шоу, где рейтинги возрастали тем стремительней, чем ярче переливалась кровь в отсветах голокамер. Слепая толпа гудела именем мириаланки, а ее сородичи предпочитали держаться в стороне от людных улиц, пережидая обострение. Всеобщее внимание неверно — оно меняло фаворитов каждую неделю.

Двадцать кварталов многоярусных высоток элитного района были перекрыты штатными сотрудниками СИБа из городской полиции. Периметр охраняли патрули, и Асока, уловив в Силе едва слышный запах крови, ухмыльнулась и повернулась спиной к задержавшему ее минуту назад офицеру: Баррисс в том районе не было. Асока четко уловила, что она направлялась в сторону доков, изящно пустив по ложному следу полицию, но прекрасно ощущая, как инквизиторы идут за ней след в след.

Поправив сбитый капюшон на бегу, Асока нервно потеребила губу зубами: пять лет жизни она отдала бы за то, чтобы узнать, какой черт дернул Баррисс вернуться в Центр Империи. С Асажж невозможно было связаться, сообщений она не оставляла. Был велик шанс, что информация, заставившая Баррисс выйти в свет после стольких лет тишины, имела высокую ценность. Обрывком мысли Асока отметила про себя, что обязательно выпытает у нее это перед тем, как отправит к Луминаре.

Слиться с толпой было просто: на этом уровне все куда-то спешили. Молодая блондинка с многоярусного экрана в бешеном темпе проводила обзор последних новостей: рассеченный надвое череп подвернувшейся жертвы, вывороченная наизнанку стена в нижнеуровневых трущобах, повисший на осколках оконного стекла ребенок-родианец… Асока улавливала лишь отдельные кадры и никак не могла сложить их в голове в единую картину, посвящая все свое внимание погоне. Движения Баррисс были хаотичными, вместо силы ее вел страх, но создавалось впечатление, что своими изломанными перебежками она неотвратимо приближается к цели. Кровавый след, что шлейфом стелился за ней, был слишком вызывающ и не похож на нее, так что Асока грешила на инквизиторов. Однако тот ребенок, чьей посмертной фотографией на секунду мелькнул экран, чувствовался в силе рядом с Баррисс. Видимо, она оттолкнула его с пути, продираясь сквозь обрушенные стены квартиры к другой стороне дома.

Асока ощутила, как след выскальзывает из ее сознания, и перешла с быстрого шага на бег, едва не сбив с пути такого же, как недавно убитый Баррисс, ребенка. Мимо нее на космической скорости пронеслось пять скоростных спидеров, обдав прохожих сбивающим потоком воздуха. Они тоже преследовали ее — Асока успела заметить за спиной у замыкающего сбитый силуэт ружья. Голова закружилась от перенапряжения, и Асока, пошатнувшись, оперлась рукой о покосившийся фонарный столб.

Через силу она заставила себя поднять глаза от пола и посмотреть вперед. Нужно было идти налево — там был сквозной проход до парковок. Туннель нижнего яруса выводил к новому императорскому кварталу, за ним, если обойти его по правой дуге, к высоким центральным садам… Где-то за ними должна была оказаться Баррис через семь, а может, десять минут: Асока ощущала это стихийным, минутным предвидением, выкачивавшим из нее всю энергию, заставляя оставить критическое мышление на волю Силы.

Она пересекла еще один квартал высотных домов прежде, чем свернуть налево, к парковкам. Здесь почти не было людей, и дышать стало свободнее. С другой стороны дома гремел новый выпуск новостей с высокого голоэкрана. Он и сотни других, таких же, были размещены во время Войн Клонов еще Республикой тем чаще, чем ближе они были к Сенату. На них в прямом эфире транслировались заседания: кто-то считал, что это снижает напряженность и создает видимость его бурной деятельности.

Выйдя с другой стороны парковки, Асока ускорила бег: она чувствовала, что не успевает. В любое другое время она заставила бы себя снизить шаг, успокоить сердце и спуститься двадцатью уровнями ниже — в любое другое, но не сейчас, когда вся полиция города ловила беглую джедайку, а сама она едва ли могла сказать, что чувствует наверняка: остывший след или мираж погасшей надежды. Асока так и не узнала, что именно Баррисс натворила, не хватило времени. Должно быть, что-то скверное и ударившее по имиджу Палпатина, раз мгновенно приобрела себе такую бешеную популярность и столь богатый хвост.

Из садов Сила вела в ближайшие переулки, а за ними внутрь еще одного дома. Асока чувствовала — там должно было что-то произойти. Должно быть, смерть еще одного неудачно подвернувшегося под руку разумного, вставшего на пути между ней и, сейчас Асока была уверена, подготовленным для отступления кораблем. Растолкав локтями собравшуюся у входа в какое-то здание толпу, Асока пробежала еще сто метров, свернула внутрь темного переулка и остановилась. В Силе что-то хаотично менялось: кто-то только что принял решение.

Все ее тело нервно передернуло, когда сильная рука крепко зажала ей рот, а другая уверенно потащила ее назад, в открытую за их спинами дверь черного хода.

— Всегда знал, что ты безмозглая…

В раздраженном голосе проскальзывала бешеная ярость. Мужчина, отступая, пинком ноги закрыл дверь и потащил Асоку к ближайшей стене, попутно грубо расталкивая ее же ногами скопившиеся на пути коробки. Помещение, видимо, служило каким-то складом.

Асока под его хваткой не могла пошевелиться и только крепко ругалась про себя за неосмотрительность, слепоту и самонадеянность. Она могла бы похвалиться тем, как идеально сумела абстрагироваться от ощущений собственной реальности: намного лучше, чем считала, раз заранее не почуяла угрозы. Она взяла себя в руки, когда очередная тяжелая коробка больно ударила углом ее живот, а заднее лекко, крепко зажатое между спиной и силовым доспехом, заныло новой болью. Асока зажмурила глаза, крепко сжала зубы и, собрав по крупицам все силы, что в ней остались, подпитала их собственной яростью от стремительно рушившихся планов. И ничего не смогла. Ей мешало все внутри нее самой, переворачивая внутренности и сжимая силу в тугой комок, запирая ее внутри за десятью непробиваемыми замками.

Она больно стукнулась головой, когда мужчина развернул ее, крепко прижав руками к стене.

— Боба, — хрипло выдавила Асока, разглядев его лицо из-под припущенных век. — Какого черта?

— Какого черта?! — яростно рыкнул он и дал ей хлесткую пощечину. — Какого черта?!

— Пусти, — прошипела она, стараясь заглушить головную боль и касаясь языком рассеченной губы: он не потрудился снять перчатку. На нее медленно стал накатывать страх: она не узнала его голоса. — Корабль на Серенно.

Его карие глаза дрожали, а голова механически пошатывалась из стороны в сторону, выдавая бешеный адреналин, что стучал кровью в его висках. Он бегло оглядел ее и, не думая, перехватил одной рукой горло, второй плечо, а затем хорошо встряхнул.

— Чем ты думала?! — его голос сбивался, как у человека, только что пробежавшего кросс под пулями. Глаза блестели, а рука, крепко сжимавшая ее шею, тряслась, будто он всю ночь греб против течения порывистых рек Мандалора.

— Эта дрянь жива, — Асока холодно глянула на него и нервно дернула плечом. — Пусти.

Он только сильнее сжал ее, и Тано невольно скривилась, ощущая, как под тонкой кожей расплываются безобразные синяки. Дышать становилось труднее.

— Там — твоя могила.

Глаза Бобы метали искры, и он кивнул головой в сторону улицы, по которой тут же пронесся отряд элитных бойцов. Если бы Асока продолжала бежать вперед, вероятно, столкнулась бы с ними лоб в лоб.

— Чистильщики, — недовольно прошипела она, покосившись за окно[1].

Боба порывисто кивнул.

— Пять отрядов.

Этого Асока не знала. Но, даже если знала, не остановилась бы.

— Почему со мной не связалась?

— А ты бы отозвался?

Боба прошипел какое-то ругательство себе под нос и, крепко сжав губы, уперся взглядом в ее глаза.

— Сама как думаешь? — выплюнул он ей в лицо. — Она была на Джеонозисе.

Сморщившись от резкой боли в прижатом к стене лекко, Асока понятливо кивнула, подумав про себя, как глупо, должно быть, выглядит. Боба оценивающе на нее покосился и ослабил хватку, но не сдвинулся ни на шаг и руку с шеи не убрал.

— Сейчас нельзя туда идти, Оффи еще не выдохлась. Дождемся ночи.

— К ночи она будет на полпути к Внешнему Кольцу, — выдохнула Асока и, воспользовавшись моментом, покрутила припухшей шеей. — Нужно сейчас. Ты не помогаешь.

— Вы, джедаи, считаете себя умнее других, — усмехнулся Боба, вжав ее предплечьем обратно в стену. — Я хоть раз тебя подводил?

— Не зови меня так.

— Все вы — одна погань.

Он презрительно сморщил нос и впервые оглядел ее по-настоящему. Всмотрелся в обострившиеся черты, часто вздымающуюся грудь и подрагивающие плечи. Оценивал, высчитывал, примерялся. Беспокоился.

— Боба, это моя вендетта.

— Моей ты меня лишила.

— Дурой была.

Он улыбнулся краешком губ.

— Недалеко отошла.

И крепко прижал ее к груди.

Асока быстро зажмурилась и сдержала подступившие из груди истеричные слезы. Так было всегда: Боба каждый раз ловил ее за хвост там, где ей было не сносить головы, а затем помогал с делами. Сейчас она это видела, трезво оценивая второй отряд мчащихся по улице чистильщиков, — здесь бы ее убили.

Она подняла к нему руку и вцепилась пальцами в щеку, царапая ногтями натянутую кожу, а следом подняла глаза. Если бы ледяная сталь могла жечь, она бы жгла. Боба рывком сорвал с рук перчатки и вцепился обеими руками ей в лекко, губами — в шею, а грудью толкнул к окну.

Такие моменты наступали внезапно, внезапно кончались и никогда не длились столько, чтобы потом сочинять истории. О них можно было только вспоминать и никогда не помнить, как все начиналось.

С губ сорвался стон, когда он одной рукой дернул за лекко, а второй стащил с плеч ее плащ. Следом полетели пистолеты, за ними — винтовка и два белых меча. Асока судорожно нащупала руками панцирь его брони на груди, нашла замки, сорвала. Доспех вибрировал от избытка энергии после перестрелки, обугленная вмятина чернела с левого бока. Пластины над рукой оставались покрыты багровой патиной свернувшейся крови — Боба очень торопился. За стеной остывало несколько брошенных трупов. От боли перед глазами мерещился оскаленный Инквизитор.

— Почему, — глухо прорычал он, вгрызаясь ей в шею, — почему ты всегда заставляешь бегать за тобой?

Топ на ее талии треснул по шву в его кулаке и бесформенной тряпкой упал к животу. От жара его груди по коже прошли мурашки, и неистовым потоком накатила страсть: дикая, необузданная, запретная.

Вместо ответа ей удалось лишь захрипеть, крепче прижаться к нему и вцепиться зубами в губы. За глухим стуком головы об оконное стекло слышались его тихие ругательства и отдаленные крики толпы за окном: где-то кого-то убили.

Перед глазами плыли миры, распадаясь мириадами огней, горели в геенне души, взрывались звезды. Боба поднял руки от ее груди к шее и старался умерить пыл, чувствуя, как болезненно откликается ее тело на каждое неровное прикосновение.

Два светила на алом небе стремительно разошлись, дугами отмеряя жизнь. В пустыне душил песок, горели угли костра, а алебастрово-черный орнамент на алом лице зловеще ухмылялся из теней и шептал: «Следующий». Ярость рвала грудь, кожа незнакомца сморщилась и обвисла, небесный охотник скрылся, унося смерть с собой. Стекла душили, озера манили. Ангел таял в туманах, скрывался в глади вод и вновь появлялся из копоти дыма заводов.

Сильные руки подхватили ее под талию и оторвали от холода запотевшего стекла. Внутри поднимался жар, и Асока приоткрыла глаза. Не отрываясь, он смотрел на нее, и она, подняв колени выше, со сладким стоном обвилась ногами вокруг его талии. Давно не мытые светлые волосы растрепались вдоль плеч, и порывистым движением шеи он скинул их с лица.

— Не оставляй меня больше, — испуганно шепнула она ему, вглядываясь в посеревшие под грязное имперское небо глаза. — Никогда не оставляй!

_________

[1] Чистильщики появляются в игре Звёздные войны: Восстание. Вероятно, где-то они появлялись и до этого. Представляют из себя элитных солдат имперских войск, вооруженных сильнейшим оружием от огнеметов до ракет.