Рассказы о далекой галактике Опции

[V-Z]

Кей-Си Артани
Спасибо.)
Что ж, жду "прочитания" и впечатлений.)

[Кей-Си Артани]

V-Z
Такое ощущение, что "Случай на Датомире" не до конца выложился...?

[Кей-Си Артани]

Прочитала "Старый холокрон". Джедаи и война... Одна из извечных проблем Ордена и мира ЗВ... Всё же судьбы этих существ, наверное, самая трагические из всех.

[Кей-Си Артани]

Итак, "Аналитик". Весьма оригинальный образ ситха. Начинает казаться, что они не такие уж и скверные ребята... На ТС ведь сведёте меня, товарищ.)))

[V-Z]

Кей-Си Артани
Хм, а ведь верно... Странно. Глюк какой-то. Надо будет выложить повторно.

Согласен. То же самое, кстати, наблюдалось и на Войне Клонов; предположу, что и на Мандалорианских Войнах.

[Кей-Си Артани]

V-Z

Согласен. То же самое, кстати, наблюдалось и на Войне Клонов; предположу, что и на Мандалорианских Войнах.

Это да. Так странно - времена меняются, а джедаи будто не извлекают уроков... Единственным, пожалуй, джедаем, который мог убивать и не свихнуться был Оби-Ван, наверное.

М-м, даже не один рассказ об Аналитике! Он классный.))

Сообщение отредактировал Кей-Си Артани - 24 Ноябрь 2007, 20:07

[V-Z]

Кей-Си Артани
*меланхолично* А третий сейчас пишется...
Вообще, рекомендую к прочтению "Время ренегатов", для коего он и был написан.

[Кей-Си Артани]

Хм, не нашла в мире ЗВ планеты Стеллар... Ваше собственное изобретение?)

[V-Z]

Кей-Си Артани
Не совсем. Планета изобретена Фьюри и Найтом - авторами "Времени ренегатов"; была резиденцией лорда Гриффиса. Ну, а поскольку Клайд принадлежит к его фракции - то я, что логично, поместил его туда же.

[Кей-Си Артани]

V-Z
Пишите третий рассказ!))

Итак, я дочитала всё, что здесь было выложено. Столько эмоций накопилось... Я очень благодарна вам, что вы пишете про мою любимую эпоху Старой Республики, и о единственном из эпохи после битвы при Явине любимом Вейдере написали так замечательно. Да, он несколько более "живой", чем в каноне, но он вполне мог ещё не зачерстветь окончательно... А ещё я завидую вам, по доброму так, что у вас в рассказах ничего лишнего, всё лаконично и полнейшим образом раскрывает характер персонажа. Вот. И все рассказы очень своеобразные, хотя чувствуется авторский стиль.
Спасибо большое, что вы есть.

Сообщение отредактировал Кей-Си Артани - 25 Ноябрь 2007, 23:12

[V-Z]

Кей-Си Артани
Благодарю.) Рад, что вам понравились эти истории...)

Как было верно замечено, часть "Случая на Датомире" почему-то пропала. Поэтому я его из первого поста удалил и повторно выкладываю здесь.

Случай на Датомире
За 400 лет до битвы при Явине
В Галактике хватает странных планет, и на своем веку я надеюсь побывать на большинстве из них. Даже не надеюсь – собираюсь.
Вот, например, Датомир. Ничем не примечательная, захолустная планета. Но я чувствую, что мне там будет интересно.
Может, и опасно. Но когда это опасность меня пугала?
Я привык к ней.

Существует определенная разница между посадкой на космодром, стыковкой с другим кораблем или станцией и посадкой на планету, где никакой технологии не наблюдается. Последнее требует предельного внимания, мастерства и удачи.
Вот последней и не хватило – в результате чего двигатель захрипел, и пришлось срочно сажать корабль. Причем на первый попавшийся участок – а именно, совсем рядом с джунглями.
Сильный удар показал, что одного дерева джунгли лишились. А корабль, соответственно, приобрел неплохую вмятину на боку.
Ругнувшись, пилот выбрался из кресла и отправился наружу.
Это был человек лет тридцати пяти, довольно высокий и крепкий. С загорелого лица смотрели серые глаза; а из коротких темных волос выбивалась свободно свисающая длинная прядь.
Судя по одежде – потертая кожаная куртка, такие же штаны, пояс с разными инструментами – он принадлежал к тому племени, которое чиновники любят именовать «лицами без определенных занятий». А если точнее – его представители определяют себе занятие сами, и почти всегда их профессия включает в себя нарушение многих законов Республики.
Бластер, висевший среди инструментов, лишь подтверждал это впечатление.
С шипением открылся люк; ступив на землю Датомира, пилот оглянулся и присвистнул:
– Да-а… и это называется обитаемый мир. Захолустье, прямо скажем.
Нельзя сказать, чтобы окружающая природа опровергала такое суждение. С одной стороны – непролазные джунгли, с другой – равнина, покрытая травой и кое-где украшенная скалами.
Впрочем, одним комментарием пилот ограничился. И принялся осматривать корабль.
Вмятина удостоилась лишь беглого взгляда – здесь и думать нечего было о том, чтобы ее выправить. Борт не проломлен – и хорошо.
Зато с двигателем надо было поработать. Цепляясь за выступы, пилот взобрался наверх, отсоединил несколько панелей и озадаченно осмотрел переплетение проводов и деталей.
– Жаль, что в число моих талантов не входит технический, – заключил он. – Ну ничего, не привыкать.
И он принялся за ремонт; время от времени пилот отвлекался и через комлинк подавал борткомпьютеру команду проверить системы. Оценив результат, качал головой и продолжал работать дальше.
А метрах в ста от него за скалой укрывалась стройная девушка, облаченная в своеобразный костюм из выделанных звериных шкур. В руках она сжимала посох из светлого дерева с раздвоенной верхушкой. Длинные каштановые волосы были перехвачены на лбу полоской шкуры, но все равно лезли в глаза, и девушка нетерпеливым жестом отбрасывала их назад.
Выглянув из-за скалы, девушка внимательно изучила странный блестящий дом и человека, копающегося в нем. Она помнила, что такие вещи называются «кораблями», но не очень понимала значения этого слова.
Зато она точно знала, что пришелец со звезд не принадлежит ни одной из сестер, и его можно забрать. Ведь ей уже двадцать, а она еще никого не захватила…
Поэтому девушка дождалась, пока пришелец спустится на землю и вышла из-за скалы.
Она шла бесшумно, и пилот обернулся лишь когда девушка была уже метрах в десяти от него. Хотя создавалось впечатление, что он не очень удивлен.
– Привет! – поднял бровь он. – Кто ты?
– Ты идешь со мной, – девушка проигнорировала вопрос. – Немедленно!
– Подожди, – приподнял руки пилот. – Мне нужно починить корабль… и вообще, ты красива, но я не привык…
Карие глаза девушки сверкнули; она резко вскинула руки.
– Байта ара квейта вэй. Вайта ара квейта вэй...
Сломанные ветви деревьев взвились в воздух, стремительно рванулись к пилоту, отшатнувшемуся к кораблю.
– Вайта ара квейта вэй. Вайта ара квейта вэй!
Теперь камни и ветки кружились между пилотом и девушкой, составляя настоящий смерч. На лице пришельца читалось удивление… а в глазах девушки – лишь восторг.
Ей по-настоящему нравилось высвобождать силу заклинаний, ощущать, как мир подчиняется ей… мало что могло сравниться с этим чувством.
– Хватит! – крикнул пилот. – Я все понял!
– Убери огненное оружие, – пару раз она видела на картинках такие же штуковины, как и висевшая у него на поясе.
Пилот послушно отстегнул бластер и бросил его под корабль.
Смерч утих; камни и ветки посыпались на землю.
Девушка торжествующе улыбнулась.
– Твое имя?
– Сэртан, – ответил пилот, глядя ей в лицо.
«Почему он так уверен в себе? Ничего, у нас он быстро поймет свое место!»
– Я Меррана Лэй, ведьма из ведьм, – ей очень нравилось именовать себя так. – А ты – мой раб!
Пилот лишь развел руками.

Путь через равнину вел прямо к Красным Холмам – там жил родной клан Мерраны. И именно туда она намеревалась привести своего раба… и все поймут, что она настоящая ведьма! Все – и старая Ишерон, и Рания…
Да еще такой раб – пришелец со звезд!
Мерране было искренне любопытно, и она осыпала пленника вопросами. Тот, правда, умел отвечать коротко и так, что она не узнавала ничего нового.
В конце концов ведьму это разъярило.
– Отвечай нормально! – вскричала она. – Ты мой, и должен делать все, что я прикажу!
– А ты уверена? – усмехнулся Сэртан.
– Конечно, – презрительно фыркнула Меррана. – Без меня ты и не выживешь на Датомире.
– Даже здесь?
Они находились в своеобразном оазисе – меж трех холмов, защищавших от ветра и отбрасывавших приятную тень. Сестры Красных Холмов всегда останавливались тут, чтобы передохнуть… если, конечно, не были в седле ранкора.
(Меррана очень жалела о том, что еще не заслужила своего зверя).
– Даже здесь, – кивнула ведьма, оглядевшись. – Ты же ничего не знаешь ни о травах, ни о зверях… тебя съедят или ты отравишься и почернеешь!
– Вообще-то я запомнил дорогу назад, – заметил Сэртан. – Мы шли часов двенадцать… еще столько же я без еды сумею продержаться. А на корабле найдется съестное.
– Ты что, решил, что я тебя отпущу? – искренне удивилась Меррана. – Не забывай, ты мой раб, и никуда не пойдешь без моего разрешения.
Девушка сердилась все сильнее. Похоже, этот глупец нарочно ее злил – но зачем?
– А что скажут вон те женщины? – поинтересовался Сэртан, указывая куда-то за спину.
Меррана резко обернулась; на секунду у нее мелькнула мысль, что он может ударить в спину, и тут же пропала. Мужчине не совладать c ведьмой… да и к тому же, он не обманывал.
Но лучше бы обманывал.
Потому что по единственному пути, ведущему из треугольника холмов, приближались три крепкие поджарые женщины с посохами и в черных плащах.
«Дура! Дура! Зазевалась – и пропустила приход!»
– Ночные Сестры! – выдохнула Меррана, отступая назад.
– Кто? – поинтересовался Сэртан. Он, похоже, не был обеспокоен.
– Ведьмы… которые плетут Ночные чары! Они злобные… ты дурак, если думаешь, что они тебя освободят!
– Я и сам могу об этом позаботиться, – тихо пробормотал Сэртан, но Меррана уже не слушала.
Ночные Сестры приблизились, и девушка сумела рассмотреть их лица, покрытые следами лопнувших кровеносных сосудов… печать Ночных чар.
– А, Меррана Лэй, – протянула та, что была в центре. – Надо же как свиделись…
Девушка отступила назад, узнав говорившую. Чабелл, восемь лет назад изгнанная из Красных Холмов. Одна из лучших воительниц… Меррана была уверена, что даже с помощью заклинаний ей не справиться.
Да и вообще – ни одна ведьма не может одолеть трех Ночных Сестер!
– Ты пойдешь с нами, – велела Чабелл. – А твоего раба мы заберем.
Страх вдруг куда-то исчез, уступив место гневу и ярости.
«Пусть я погибну, пусть я не могу выиграть этот бой… но я ведьма из ведьм! Я буду драться! Буду!»
– Байта ара…
– Вайта вэй! – выкрикнула Чабелл, и невидимая сила швырнула Меррану на землю.
Девушка вскочила, но на сей раз даже не успела начать заклинания – синеватая молния, сорвавшаяся с пальцев правой Ночной Сестры, оплела ее тело, подняла в воздух и ударила о камень.
Меррана сползла на землю, не в силах подняться.
«Будьте вы прокляты… пусть победили… пусть… но почему так легко? Будто я еще ребенок…»
– Вот так и с остальными будет, – назидательно сказала Чабелл. – А ты упряма, Меррана. Не получится из тебя Ночной Сестры. Лучше я тебя убью, а раба заберу себе.
– А моего мнения вы спрашивать не будете?
Ночные Сестры повернули головы к Сэртану. Пилот расслабленно прислонился к массивному камню, насмешливо глядя на ведьм.
– Ты мужчина и раб, – презрительно бросила Чабелл. – Кого волнуют твои мысли? Раскроешь рот без позволения еще раз – и будешь наказан. Понял?
– Что за женщины на этой планете, – пожаловался кому-то Сэртан, подняв голову к небу. – Сплошь рабство и наказания. Нет уж, спасибо. Подлечи личико сперва, Ночная, а потом уж ищи мужчину.
«Дура-ак…» – смятенно подумала Меррана.
Лицо Чабелл исказилось гневом; она вскинула руку, и полумрак рассекла яркая молния.
И Меррана не поверила своим глазам – Сэртан небрежно поднял руку, позволяя разрядам окутать свою ладонь. Хоть какого-то видимого вреда они ему не наносили.
– Неплохо, но примитивно, – зевнул он. – Это все, или чем-то меня можно удивить?
Глаза Чабелл вспыхнули; молния стала куда ярче.
Сэртан по-прежнему удерживал ее ладонью. И Меррана, прошептав заклинание чуткости, вдруг поняла, что в мужчине ясно видна Сила. Немалая Сила… только почему она сразу не заметила?
Как будто его способности были укрыты плащом, который он теперь сбросил.
– Сестры! – голос Чабелл сорвался на крик. Видно, она тоже это ощутила.
Две другие ведьмы, ошеломленно смотревшие на эту сцену, стряхнули оцепенение вскинули руки.
Никто не может выстоять, когда три Ночные Сестры посылают молнии. Никто. Меррана это знала.
Но Сэртан стоял.
Слепящие разряды оплели его тело диковинными гирляндами; теперь он поднял обе руки на уровень лица, ладонями к себе. И шипящие плети молний не причиняли ему вреда – каким-то образом, без всяких заклинаний он их сдерживал.
– Примитив, – покачал головой Сэртан и улыбнулся. – Посмотрите, как это можно делать…
И он резко развернул руки ладонями наружу.
Молнии полыхнули так, что Меррана зажмурилась; но в это краткое мгновение она успела увидеть, как разряды вонзаются в Ночных Сестер, разрывая их плоть и круша кости.
Иссеченные и изорванные тела двух ведьм отлетели на добрый десяток метров назад; Чабелл Сэртан почему-то пощадил.
Ночная Сестра перевела ошеломленный взгляд на пытающуюся подняться Меррану, прочла в ее глазах такое же изумление – и стремительно прыгнула, направляя удар посоха в голову Сэртану.
Меррана знала, что таким ударом Чабелл проламывала прочнейшие шлемы. А особенно сейчас – когда она выдохнула несколько слов.
Заклинание силы и мощи оружия.
Прыжок и удар были очень быстрыми… только Сэртан оказался быстрее.
Один из инструментов на поясе – странная металлическая трубка – сам по себе прыгнул ему в руку, и в полумраке вспыхнул алый луч света.
И стремительный взмах прошел сквозь посох и тело Чабелл.
Две половины тела рухнули на землю; Сэртан, удовлетворенно кивнув, выключил оружие, и повернулся к Мерране – которая как раз сумела встать.
– Давай знакомиться заново, Меррана Лэй, – произнес он. – Я Дарт Стрейнджер, ситх из ситхов. А ты – моя пленница.

Тела Ночных Сестер он просто отнес подальше, поднимая их взглядом. Заботиться о погребении Сэртан… Стрейнджер не стал – все равно это с радостью на себя возьмут местные зверьки.
Меррана, с трудом двигаясь, наблюдала за действиями мужчины. Теперь она хорошо различала его Силу, и не могла понять – как же раньше ее не замечала?
Мать-Аллия рассказывала легенды о ситхах, вымерших за многие столетия до ее прибытия на Датомир. Меррана сейчас жалела, что не слушала рассказы старой Ишерон, что передавала мудрость Аллии в их клане; она помнила совсем немногое, и представляла ситхов кем-то вроде Ночных Сестер.
– В общем-то, недалеко от истины, – хмыкнул Стрейнджер, небрежно бросив тело Чабелл к остальным. – Только они полагаются на мощь, а не на искусство.
– Я что, вслух сказала? – растерялась ведьма.
– Нет, конечно. Но я все равно услышал.
Он вернулся обратно в оазис, и Мерране пришлось последовать за ним. И с каждым шагом ее походка становилась тверже, а осанка – прямее. Пусть он – существо из древних сказок, пусть он только что без труда убил трех Ночных Сестер… но она все равно ведьма! Одна из лучших! И не станет склонять голову перед пришельцем.
Стрейнджер посмотрел на нее с одобрением. Подождав, пока она сядет, велел:
– Расскажи о своем племени. И о Датомире вообще.
– С чего я буду это делать? – вспылила Меррана.
Ситх коротко кивнул в сторону невидимых отсюда тел.
Аргумент был веским; спокойная доброжелательность ведьму не обманывала. Сытый ранкор тоже чуть ли не мурлычет, но если упустишь контроль…
И Меррана принялась рассказывать. Об изгнанном рыцаре Аллии; о том, как она спасла датомирцев от местных зверей; о ее дочерях – первых ведьмах Датомира… о Ночных Сестрах, презревших закон Матери…
– А почему вы все поете, чтобы использовать Силу? – неожиданно прервал ее Стрейнджер.
– Ну… – ответа на этот вопрос Меррана никогда не искала. Слишком уж естественным было использование чар. – Так учила Мать…
– Чушь, – уверенно заявил ситх. – Аллия была джедаем, а они не используют словесные компоненты. Она пользовалась Силой так же, как и я – мысленно, в крайнем случае – с помощью жеста.
– Ты сомневаешься в учении Матери? – возмутилась ведьма.
– Я его в глаза не видел, – хмыкнул Стрейнджер, теребя кончик длинной пряди. – Так что не могу в нем сомневаться или его поддерживать.
– Не знаю я про джедаев, – неохотно признала Меррана. – Но ведьмы всегда творили заклинания – сколько мы себя помним. Только самые сильные умеют колдовать без слов… ну, еще Ночные Сестры. Но Ночные Чары их уродуют.
– Это не чары их уродуют, а собственное неумение, – фыркнул Стрейнджер. – Они напрягаются до предела и рвут сосуды. А любое воздействие надо проводить с минимальным напряжением, позволить Силе течь сквозь себя.
– А почему ты мне вообще все это говоришь?
– А почему нет?
– Не похоже на ситха.
– Что ты вообще о ситхах знаешь? – поднял бровь Стрейнджер. – Что там тебе рассказывали?
Меррана задумалась, припомнила и процитировала:
– «Они – средоточие зла; и их может быть только двое, не больше. Если увеличится их количество – яд злобы и скверны отравит Галактику»…
Не закончив цитату, девушка с удивлением посмотрела на хохочущего Стрейнджера.
– Это Аллия так писала? – спросил он, просмеявшись.
– Старая Ишерон говорила, что да…
– Какая фантазия! – восхитился ситх. – До такого текста далеко даже хронистам Ордена Джедаев – а уж они не скупились на комплименты для нас.
Меррана обиделась – да кто он такой, чтобы критиковать слова Матери? Но потом вновь вспомнила слепящие молнии… и решила ничего не говорить.
– А если неправда, – поразмыслив, все же решилась она, – то какие вы на деле? Такие… Ночные Братья?
– Так меня еще не называли, – заметил Стрейнджер. – Но что-то в этом определенно есть… Что ж, все просто. Мы владеем Темной стороной, используем ее для достижения своих целей и придерживаемся своих собственных воззрений. Это если кратко.
– А если не кратко?
– А если не кратко – то у меня ушло пять лет на то, чтобы понять, что стоит за словом «ситх», – посерьезнел Стрейнджер. – И учитель еще сказал, что я быстро справился. Но мы отвлеклись. Рассказывай дальше.
Меррана вздохнула и продолжила – теперь уже о клане Красных Холмов. С момента основания и до нынешнего дня…
Ведьме не хотелось рассказывать обо всем чужаку; да только она чувствовала, что если откажется говорить – он просто вырвет сведения из ее разума. Все с тем же доброжелательным спокойствием.
Словно прочитав ее мысли, Стрейнджер коротко усмехнулся.
– Достаточно, – произнес он. – Я получил представление.
– И что теперь?
– Можешь идти к своим, – пожал плечами ситх. – Я узнал все, что мне нужно. Ваши техники менее эффективны, чем те, которыми я уже владею.
– Не смейся над силой ведьм! – прошипела Меррана.
– Какая эмоциональность, – заметил Стрейнджер. – Неплохо. Но я не смеялся – я лишь констатировал очевидное.
– Кон… что?
– Называл вещи своими именами.
– Все равно – мы куда сильнее, чем ты думаешь!
– Я оценил тебя. Оценил этих сестричек. И вот что я могу после всего этого сказать…
Короткий взгляд перенес к ним несколько мелких камушков.
– Вот ты и твои сестры, – один из камней приподнялся над землей и завис в воздухе. – Вот Ночные Сестры.
Второй камень взлетел и остановился – немного выше, чем первый.
– Вот джедаи. Настоящие, обученные рыцари.
Третий камень поднялся куда выше первых двух.
Четвертый же остановился еще выше.
– А это – ситхи.
Почему-то это простое сравнение прозвучало куда более убедительно, чем вдохновенные речи о силе и слабости. И потому Меррана промолчала, а ситх продолжил:
– Вы, как я понял, даже новых заклинаний не изобретаете. Пользуетесь старыми, переходящими из поколения в поколение. Не знаю, каким джедаем была Аллия, но от знаний настоящих рыцарей у вас – лишь крохи. Даже у Ночных Сестер. Молнию той, что в середине…
– Ее звали Чабелл, – тихо подсказала Меррана.
– Спасибо. Так вот, молнию Чабелл почти любой джедай принял бы на меч, без вреда для себя. А вы их считаете смертельными. Да и вообще… почему-то у вас считают, что использование Силы связано с напряжением – поэтому Ночные Сестры и уродуют себя. Глупо. Неэффективно. Если я кого-то из сестер обучу правильной технике молний – она станет куда сильнее любой из Ночных.
– И меня сможешь? – поинтересовалась Меррана.
– Почему бы и нет? Тебе стоит понять, что такое – настоящая Сила.
Ведьма сумела скрыть улыбку. Вот так – пусть он ее научит… а если действительно отпустит, то она завоюет настоящее уважение в клане! И первым делом – опробует новые знания на Ночных Сестрах. Пусть знают, что ведьмы могут их убивать!

Через три дня Меррана Лэй ушла в клан. Она достаточно освоилась с преподанной ей техникой, и была полна желания потренировать ее в реальных условиях.
Когда Меррана удалилась, Стрейнджер негромко рассмеялся.
«Иди, девочка. Гордись своей хитростью и изящными речами. Вновь и вновь представляй себе, как ты сумела сыграть на самолюбии ситха и заставить его обучать себя, а потом бросила. Гордись этим – до поры.
Правильно говорят – наивность хуже цинизма. Неужели она действительно думает, что можно толково обучиться за три дня? Освоить молнию в полной мере с первого занятия сумел только лорд Бэйн – а ты, при всех своих способностях, до него не дотягиваешь.
Хорошо хоть она от словесных форм отказалась. Работать с Силой при помощи песен… учитель бы долго смеялся…»
Сидевший на камне ситх поднял голову к звездному небу – был уже вечер. И действительно постарался представить себе реакцию учителя.
Они были разными. Стрейнджер считал, что секреты Силы и опыт приходят через странствия. Дарт Ментар же был искренне убежден, что постичь Силу возможно лишь тщательным изучением, и крайне неохотно переезжал с планеты на планету.
Правда, это у них было единственное разногласие. В остальном же они очень удачно подошли друг другу. Стрейнджеру было в радость узнавать новое; Ментар же был прирожденным учителем, и сам процесс успешной передачи знаний был ему приятен.
Стрейнджер припомнил его лицо – бледное, малоподвижное, обычно невыразительное. Но как оно менялось, когда Ментар начинал занятие! Он был мастером меча, мастером Силы… и настоящим ученым.
Ученик нередко думал, что Дарт Ментар – наиболее равнодушно относящийся к джедаям ситх из всей линии Бэйна. Рыцари его интересовали сугубо с научной точки зрения; более практических планов, вроде ослабления Ордена, Дарт Ментар не строил.
Его это попросту не занимало.
Стрейнджер потеребил в пальцах кончик длинной пряди и невольно усмехнулся – вот и эту привычку он усвоил от учителя… у того были длинные волосы, и он в задумчивости вечно подергивал попавшуюся под руку прядь.
Стрейнджер неохотно признавал, что всему, что он знал и умел, он на девяносто процентов был обязан Ментару. Оставшиеся десять процентов были усвоены уже после смерти учителя…
Которая тоже была более чем запоминающейся.
Дарт Ментар обучил ученика всему, что знал сам; он был весьма стар и понимал, что через десяток лет ему придется направлять все свое умение лишь на поддержание жизни. Поэтому он решил уйти… но вот как?
Поединок с учеником исключался. Ментар был слишком горд, чтобы поддаваться, а без уступок… Стрейнджер был моложе и сильнее, но мастер – куда опытнее и изощреннее. Остальные же факторы давали каждому из них лишь незначительный перевес.
Так что было неясно, чьей гибелью закончится поединок. А обучить нового подопечного Ментар бы не успел.
И он подготовил свою смерть – шесть лет воспитывал небольшую группу одаренных, ни во что особенно их не посвящая… а заодно показывая ученику, как можно управлять людьми.
А потом – аккуратно передал Ордену Джедаев сведения о новом культе Темной стороны.
Шесть рыцарей, три двойки «мастер-ученик» прибыли, чтобы разобраться с происходящим. Заранее настроенные Ментаром члены культа их атаковали – и полегли под мечами. Что и требовалось…
Схватка же с самим ситхом стоила жизни половине из джедаев. А когда тело учителя рухнуло на пол – не принимавший участия в бою Стрейнджер обрушил Силой здание, в котором все происходило.
Для Ордена все было ясно – культ Темной стороны, младшие и старый опытный Темный-самоучка. Почувствовав, что проигрывает – ударил по зданию, желая забрать своих врагов.
Истинной причины никто так и не узнал.
У самого Стрейнджера остались противоречивые впечатления от этой истории. Но одно он из нее точно вынес – еще большее уважение к учителю, который даже врагов заставил сделать то, что ему было нужно.
А уж союзников или хотя бы не-врагов…
«Иди, девочка. Мы еще увидимся».
Прикинув, на какое расстояние успела отойти Меррана, Стрейнджер поднялся с камня.

А ведьма тем временем приближалась к родному клану; иногда она останавливалась, сосредотачивалась – и с восторгом смотрела на синеватые искры, пробегающие по пальцам.
Красные Холмы не зря носили именно такое название; дом клана был выстроен в скалах, имевших густой красноватый оттенок. Точного названия этого камня никто не знал… да и не особенно интересовались. Камень, он камень и есть.
Тропу, ведущую ко входу в клан, как всегда, охраняли четыре сестры. И, к радости Мерраны, одной из них была Рания; именно ей, входившей в число сильнейших ведьм и очень этим гордившейся, девушка и собиралась прежде всего продемонстрировать новое искусство.
– Где ты пропадала столько времени? – нахмурилась Рания; доспех из кожи ящера тускло блестел на солнце, когда сестра двигалась. – И вернулась с пустыми руками?
– Нет, – резко ответила Меррана. – Кое-чему научилась… только я сперва Ишерон покажу.
Рания вновь сдвинула брови, но отступила.
«Тоже мне – одна из первых ведьм, – подумала Меррана, проходя мимо. – Ну да, петь умеешь, дерешься отлично… вот и носишь костяной шлем, доспех из ящера…только я все равно лучше буду».

Ишерон, предводительница клана Красных Холмов, была стара. Меррана точно не знала, сколько ей лет, но была уверена, что не меньше сотни. Впрочем, она самокритично признавалась, что плохо умеет определять возраст на глаз.
А еще попробуй определи, когда ни лице вечно мрачное выражение.
Точно таким же оно было и сейчас – когда сияющая Меррана посылала синеватые молнии в шкуру у стены, и каждый раз после выплеска энергии поворачивалась к Ишерон, показывая, что лопнувших сосудов на ее лице нет.
Этому предшествовал непростой разговор; Меррана вовремя сообразила, что рассказам о ситхе никто не поверит… а если и поверят, то будет хуже. Да и признавать, что обязана мужчине… Поэтому на ходу сочинила историю о том, как поспорили две Ночные Сестры, а она подслушала – и усвоила, как творить молнии и не уродовать себя.
Девушка не знала, поверила ли ей Ишерон. Но та, выслушав, приказала продемонстрировать – чем Меррана сейчас и занималась.
Особенно приятно было, что от входа в пещеру смотрела Рания – с явным сожалением смотрела.
– Вот, – она опустила руки, с сожалением погасив сверкающие молнии.
Ишерон мрачно молчала. Потом резко спросила:
– С чего вдруг Ночная Сестра решила тебя учить?
Брови Мерраны взлетели под линию волос; в последнюю очередь она ожидала услышать такое предположение.
– Никакая Ночная… – растерянно начала она, но старуха ее перебила:
– Не ври! Нельзя самой разобраться в таких вещах! Ты встретила Ночную Сестру, и та почему-то учила тебя… а потом ты от нее ушла!
– Клянусь Матерью, ни одна Ночная меня ничему не учила! – вскричала Меррана. – Я…
– Молчи, – оборвала ее Ишерон. – Кто бы тебя не учил – это Ночные Чары. И нам они не нужны. Забудь эту науку, Меррана, и выпевай наши заклинания.
– Но это же сила, – изумилась девушка. – Если мы сумеем как следует обучиться, Ночные Сестры не смогут…
– Вот! Тебя уже тронул этот яд. Молнии Ночных Сестер выжигают душу и испепеляют разум. Приказываю тебе, Меррана Лэй, – забудь о них. Иначе сама станешь Ночной… даже хуже. Потому что лицо у тебя останется гладким, а душа сгорит.
– Не сгорит, – упрямо возразила Меррана; аргументов, способных переломить твердокаменную уверенность Ишерон, у нее не было. Она могла лишь пытаться. – Если я сумела это освоить, то…
– То уйдешь, – жестко сказала ведьма. – Немедленно. Или откажешься от Ночных Чар, или навсегда покинешь клан.
Меррана отшатнулась. На лице Рании отобразилось явное изумление.
– Не откажешься? – осведомилась Ишерон, прочитавшая ответ в глазах девушки. – Тогда ты больше не принадлежишь клану Красных Холмов. Уйди отсюда. Сейчас же!
Вообще-то, изгнание следовало проводить не так; изгоняли семь сильнейших ведьм, согласно обычаям…
Да только сейчас Мерране, получившей неожиданный удар, было не до нарушенных ритуалов. Она всего пару секунд смотрела на Ишерон, а затем кинулась прочь, мимо Рании.
– Подойди, – велела последней Ишерон, пожевав губами. – Слушай.

Да как они могут! Она же хотела принести силу клану… новое знание… новое…
Меррана не разбирала дороги; лишь инстинкты вывели ее из Красных Холмов по знакомой тропе. И они же заставили остановиться; дорога шла над обрывом, и бежать по ней было опасно.
У обрыва ее и догнали две ведьмы. Рания и Хенна.
– Стой!
Меррана обернулась; сперва она решила, что Ишерон передумала, потом – что сестры пойдут с ней…
А потом Хенна запела, и невидимая сила сжала тело Мерраны; захват на горле не давал говорить или петь.
– Мне жаль, Меррана, – похоже, Рания говорила искренне. – Но Ишерон права. Ты сильна, и тебя нельзя отпускать к Ночным Сестрам. А ты обязательно к ним попадешь.
«Они меня убьют!» – внезапно осознала девушка и похолодела. Попыталась вырваться – но песнь, которую продолжала Хенна, сжимала руки и ноги.
– Я быстро, – почти виновато объяснила Рания, поднимая посох.
Меррана лишь прикрыла глаза; сознание вдруг иронично подбросило картинку – вот точно так же, несколько дней назад, она была перед Ночными Сестрами…
Только вот и сейчас все окончилось точно так же.
Давление на тело вдруг исчезло; а волосы Мерраны зашевелились от трескучих молний, пронесшихся над головой.
Рания и Хенна не успели даже ничего предпринять; их тела выгнулись, посохи отлетели в стороны… и десятком секунд спустя ведьмы неподвижно застыли на краю обрыва. Вернее, уже их тела – останки убитых.
Меррана медленно повернула голову.
Дарт Стрейнджер, прислонившийся к крупному камню, встряхнул кистью, словно сбрасывая последние искорки и посоветовал:
– Пошли отсюда.

Лишь часов через пять Меррана наконец решила поинтересоваться:
– Как ты здесь оказался?
– Шел за тобой.
– Зачем?
– Хотел спасти от твоих же сестер.
Осмыслив сказанное, девушка резко остановилась.
– Так ты что, знал, что они со мной так поступят?
– Был в этом уверен, – Стрейнджер не остановился, так что Мерране волей-неволей тоже пришлось продолжить идти. – Люди, приверженные традициям, довольно… нервно реагируют на проявления Силы.
– Я сумею их переубедить, – решительно заявила Меррана. – Вернусь, и…
– После работы с Ночными Чарами и убийства двух сестер? – насмешливо хмыкнул Стрейнджер.
– Что?
– Ты показала, что можешь творить молнии. Тех двух послали убивать тебя. Их найдут – убитых молниями. Какой будет вывод? Первый, он же последний.
Меррана вновь остановилась. Стрейнджер был прав; все решат, что Ранию и Хенну убила она. Никто даже не усомнится… она сама умолчала о ситхе… да и кто поверит в его существование?
Он все рассчитал верно.
Нет. Не рассчитал. Просто продумал – и позволил событиям идти своим чередом, дав лишь первый толчок.
За время размышлений Стрейнджер успел уйти довольно далеко; Мерране пришлось перейти на бег, чтобы догнать его.
– Что же мне теперь делать? – спросила она, поравнявшись с ситхом.
– Думаю, идти со мной, – ответил Стрейнджер. – Ты начала учиться… так стоит закончить.
– Стать ситхом?
– А выбор у тебя есть?
Меррана поразмыслила. Да… либо в отшельницы, либо в Ночные Сестры, либо в ситхи.
Выбор есть, но он очевиден.
Только вот кто мешает обучиться всему – и чарам, и жизни за звездами, и всему, чему только можно… а потом просто уйти? От «яда Тьмы», как писала Мать Аллия? Так что, учиться она будет… и потом поступит по-своему.
Стрейнджер покосился на нее и чуть заметно усмехнулся.

Джедаи уверены, что ситхи полностью исчезли – но я существую. Датомирские ведьмы уверены, что мужчина не способен их одолеть – но за последние дни я дважды доказал обратное.
Теперь Меррана уверена, что останется такой же, как сейчас, и не примет ни наших путей, ни нашего долга. Лично я уверен, что добьюсь и того, и другого.
Я Дарт Стрейнджер, Темный Лорд Ситхов.
Я привык добиваться невозможного.
01.11.2006 – 26.11.2006

[Bellatrix Vindic...]

Я прочитала все ваши рассказы. Это просто потрясающе!.. Особенно о ситхах... Я ещё больше утвердилась во мнении, что ситхи не так страшны, каких представляют.) Однозначно, становлюсь ситхом!)))

[V-Z]

Bellatrix Vindicta
Спасибо.
А вот к ситхам все же не советовал бы торопиться. Это у себя в текстах я имею полное право делать ситхов такими, какими они мне нравятся - что уже испытал на Клайде, Стрейнджере и Юэне. А в каноне многие из них, увы, отличаются...)
Вторая моя симпатия - мандалориане. Вот они у меня к канону ближе.)

[V-Z]

Выживший
– …а потом мы дверь выбили и дальше уже было достаточно просто. Ну, относительно просто, конечно. Штурмовиков там хватало, сэр, но Керл часть отвлек на себя и дал нам время для атаки… впрочем, детали сейчас неважны.
Рем рассказывает командиру про то, как прошел рейд на станцию Империи; я особо не вникаю – спать хочется. Устал как гунган в пустыне.
– Керл.
– Да, сэр? – отозваться все же приходится. Неспешно выбираюсь из такого удобного кресла…
– Чего ты опять кидаешься в бой самым первым?
– Так я же хороший рукопашник, сэр. Мне надо как можно быстрее перейти в ближний бой, и так я больше пользы принесу.
Чистая правда. Но… не вся.
Если останусь во вторых рядах – боюсь, что сорвусь. Нужно дать выход ненависти, которая вспыхивает от одного взгляда на белую броню; надо, конечно, себя контролировать. Но получается не всегда.
Командир снова переключается на Рема, уточняя какие-то детали рейда; я возвращаюсь в кресло.
Погружаюсь в легкую дремоту, но вскоре рядом садится Рем. Чувствую на себе внимательный взгляд, приоткрываю глаз:
– Что?
И слышу в ответ совершенно неожиданное:
– Знаешь, кажется мне, что ты до Империи был мягким и добрым человеком.
– Чего? – открываю глаза полностью. – С какой радости ты так решил?
– Ты Империю ненавидишь. Так, что будь у тебя вместо глаз лазеры – все бы вокруг полыхало.
– И что?
Получаю в ответ очень внимательный взгляд зеленоватых глаз.
– Почему-то кажется мне, что так ненавидеть могут только те, кто раньше этого и не умел толком. А потом научился.
– Какая тебе разница…
Рем пожимает плечами.
Мы в отряде о прошлом не говорим – неписаное правило. Но думать об этом не запретишь.
– Извини, Керл.
– Ничего. Слушай, сделай доброе дело – дай поспать, а?
Рем кивает с улыбкой:
– Конечно.
Я закрываю глаза и проваливаюсь в сон… теперь уже в настоящий сон…
Сон, который становится воспоминанием.

Звуки выстрелов эхом отдаются в коридорах… в коридорах, в которых уже многие годы вообще не проливалась кровь!
Я выбегаю в зал и замираю. Несколько тел рыцарей… тех, кого оставили в Храме защищать его от возможной угрозы…
А в самом центре сошлись в схватке мастер Драллиг и… и…
Не может быть!
Но я знаю его в лицо, и не могу ошибиться; у меня хорошие зрение и память.
– Что такое?.. – жалкий вскрик, но ничего больше у меня и не получается выдавить.
В дверях на другой стороне зала появляются солдаты в белых доспехах; увидев меня, они без раздумий вскидывают винтовки. Я успеваю отразить несколько выстрелов, но потом невидимый удар швыряет меня вправо… к окну, разбитому в схватке…
Я падаю. Я успеваю лишь призвать Силу, пытаясь замедлить падение… но удар все же очень силен, и я проваливаюсь в темноту.

Когда вновь открываю глаза – тихо. Совершенно тихо… ни выстрелов, ни шума боя… ничего.
Пытаюсь встать, и ногу пронзает резкой болью; похоже, сломал при падении. Совмещаю кость и накладываю поверх ладонь, пытаясь залечить перелом; это ведь моя специальность… я целитель и телекинетик.
Одновременно пытаюсь ощутить хоть кого-то… но нет. В Храме не осталось никого живого.
Выпутываюсь из мантии, отрезаю полосу и туго забинтовываю ногу. Хоть так зафиксировать…
С трудом поднимаюсь; нога еще не полностью залечена, так что стараюсь на нее не ступать. Бреду вдоль стены Храма, опираясь на нее.
Но почему?
Почему так случилось? Почему один из лучших рыцарей пошел против своих? Почему клоны, с которыми мы три года сражались вместе – стреляли в нас?
Почему?
Узнаю ли я когда-нибудь ответ?
– Стой!
Застываю и поворачиваю голову. Пятеро клонов; видимо, патруль. Чувствую их недоумение – мантии на мне нет, а в лицо они всех рыцарей не знают.
– Кто такой? Что здесь делаешь?
Смотрю на безликие шлемы и в груди начинает закипать ярость… которой ранее никогда не испытывал. А сейчас, глядя на тех, кого считал помощниками, защитниками, друзьями, соратниками… вот сейчас испытываю.
– Отвечай! – требует командир клонов, делая повелительный жест винтовкой.
Жаркая ненависть заполняет меня всего; стискиваю зубы и делаю шаг вперед.
И теперь они видят меч на поясе, который раньше я от них закрывал.
Винтовки мгновенно поворачиваются в мою сторону, но я оказываюсь быстрее. Выбрасываю вперед руки (ногу пронзает дикой болью, и она выбрасывается резким криком), и концентрирую Силу так, как делал сотни раз до того. Но… и по-другому.
Я целитель. Я знаю, как устроены тела большинства разумных существ. Я могу вылечить многое… но Силой можно и разорвать внутренние органы.
Пятеро солдат падают, даже не вскрикнув.
Я стою, задыхаясь, и постепенно понимаю, что я только что сделал. Убил впервые. Применил Силу – чтобы убить. Убил целительным даром. Сознательно. Почти с удовольствием.
Что я сделал? Почему? Во имя Силы, я…
Оглядываюсь назад – на уходящий в небеса шпиль Храма. Пустого Храма. Мертвого Храма.
А я – выживший.
Выжившие не выбирают средств к выживанию. Наверное. Может быть…
Вновь гляжу на тела клонов и понимаю, что чувствую страх, горечь… но не сожаление. Они предали – и я отомстил.
– Вы заплатите, – тихо выдыхаю я, не понимая даже, кому это говорю. – Заплатите…

– Керл!
Вздрагиваю и просыпаюсь.
– Чего?
– Ну ты хорош дрыхнуть… Пока спал, командир с руководством связался, и для нас вскоре еще дело найдется.
– Когда?
– Дня через четыре. Мы уже в гипер ушли; отдохнем на базе – и снова в дело.
Мы – ударное подразделение Альянса. Спецназ, можно сказать. Правда, отнюдь не всегда сверяем свои действия с руководством; честно говоря, они постоянно пытаются работать мягко.
Слишком мягко.
А наша задача – бить Империю побольнее. Так, чтобы она не забывала об Альянсе и том, что не все поддались.
Мы в отряде не говорим о прошлом… но я знаю, что тут у каждого есть повод ненавидеть. Рем как-то обмолвился, что потерял семью, когда очередной чиновник рвался к власти. Скрай был ложно обвинен, и бежал из тюрьмы. Комаш побывала в рабстве.
А я до сих пор заставляю Империю платить за мертвый Храм и ушедших в Силу рыцарей.
Даже не помню, как выбрался тогда с Корусканта; провал в памяти какой-то. Но выбрался ведь… и лишь потом, поспрашивав и послушав новости, понял, что же случилось.
Нас вырезали по всей Галактике. Где это было возможно – обвиняли потом в предательстве, терроризме и прочем… где не могли – просто скрывали смерть или списывали на несчастный случай.
Твари. До сих пор колотить от ярости начинает, как вспомню… а ведь восемнадцать лет прошло…
Тогда еще не было никакого Альянса, но я правильно решил: вряд ли все спокойно примут новый режим. Значит – можно найти тех, кто будет бороться… А если не найду – буду действовать один.
Вынужден признать – при Империи порядка и авторитета у власти больше, чем когда законы устанавливал Сенат. Но… что с того? Это отменяет убийства в Храме, удары в спину, предательство тех, кто верно служил Республике веками и тысячелетиями?
Только не для меня.
Я скрываю то, что был джедаем от всех других, и даже старательно маскирую Силу; научился за эти годы. Не из страха, что меня найдет Империя… вернее, опасения у меня есть. Только есть и другие причины, куда более важные. Для меня.

– Ох ты, ситх меня побери!
Давно уже не реагирую на такие фразочки, но внутренне каждый раз вздрагиваю. Слишком хорошо помню, что ситх действительно может «побрать».
– Что там, Скрай?
– Все здорово! – машет лапой массивный черный шиставанен. – Я наконец поломал тут защиту, посмотрел, что хранится… да, умели в Войну Клонов машины делать. Не, и сейчас умеют, но тут красивые штучки.
Это и есть наше новое задание – кто-то из разведки отыскал старую базу КНС, где немало чертежей и техники; нас и направили взять контроль. Команда-то у нас разносторонняя; Скрай – «ледоруб», Рем – снайпер, Комаш и Вентри – техники, Винар – подрывник…
А я просто очень хороший боец.
Мы все очень разные. Бритый наголо джабиимец Винар с холодным блеском в карих глазах; могучий Скрай, который может и голову оторвать, и на мелких клавишах работать; худощавая светлокожая забракка Вентри, когда-то потерявшая один из рогов; хандуинка Комаш, туго заплетающая черные волосы в косу; плечистый блондин Рем. Я, правда, внешность поменял; осветлил волосы, и слегка изменил черты лица. Уверен, что базы данных Ордена попали в руки Императора…
Мы все разные. Но мы – действуем вместе, ради одной цели. Это очень похоже на то, что было в Ордене… может, именно потому я так легко работаю в этом отряде?
– Эй! – Вентри, не расстающаяся с комлинком, вскидывает голову. – У нас проблемы. Мои датчики засекли целый отряд, который топает сюда.
– Кто? – Рем моментально подхватывает бластерную винтовку.
– Сейчас… – забракка поспешно колдует над очередным хитрым прибором из своей коллекции. – Так… штурмовики. Видно, тоже прознали про эту базу.
– Где они сейчас?
– Только вошли на территорию, минут через двадцать будут в том зале, где три галереи…
– Работаем, – коротко распоряжается Рем. – Помните, как мы позиции размечали? Всем на свои места. Винар, готовь гранаты. Вентри, заглушишь им связь. Керл… Керл?
Я стою, выпрямившись и вслушиваюсь в пространство. Очень знакомое ощущение… и чужое одновременно.
С другой стороны приближается владеющий Силой. Темной Силой.
– Керл?
– Я пойду в другую сторону, – коротко отзываюсь я. – Там тоже угроза.
– Какая?
– Попал в кадр, – сообщает Вентри. – Там всего трое – два солдата и какой-то тип в плаще.
– Он опаснее их всех, – резко бросаю я.
Рем на мгновение задумывается. Вспоминает все случаи, когда я, ссылаясь на интуицию, помогал отряду уйти от опасности.
– Действуй, Керл. Тебе карты в руки.

Два штурмовика – не проблема, если имеешь преимущество внезапности и лучше знаешь местность. Так что нетрудно подкараулить их на мосту, соединяющем две части базы, притаившись на балконе здания рядом. А уязвимые места их доспехов я изучил давно, так что…
Выстрелы из бластера пришлись точно в цель, и штурмовики рухнули, даже и не вскрикнув. А вот третий успел среагировать; в руке вспыхнуло алое лезвие, отбившее один за другим три луча.
Этого я ожидал. Чтобы подстрелить из бластера адепта Силы, надо носить фамилию Фетт.
На какую-то секунду мы застыли, глядя друг на друга. Худощавый шатен в серо-стальном плаще и темном костюме; светлые глаза смотрят с явной иронией.
– Бластером меня не взять, – мягко пояснил имперец. – Я Инквизитор Остин Мерайк. А ты, как я понимаю, из повстанцев? Очень приятно познакомиться.
– Не могу сказать того же, – сухо отозвался я, заводя руку за спину.
– Нет-нет! – усмехнулся Мерайк, резко взмахивая рукой.
Я давно не встречался с телекинезом, и уже и забыл, как это – когда тебя дергают к себе, швыряя с высоты добрых трех метров на металл.
Другое дело, что чуточка Силы и успешный перекат это смягчают.
А при падении можно и выхватить из потайного кармана оружие.
Глаза Мерайка расширились; он явно ожидал что-то вроде гранаты или звукового бластера… а вместо того я вытащил цилиндр из светлого металла.
С шипением зажегся синий клинок; бластер звякнул о мост, а я перехватил рукоять обеими руками.
– Я Кенат Ратин Лейтек, и ранее был джедаем, – сообщил я, сбрасывая маскировку в Силе. – Как, теперь знакомство по-прежнему приятное?
Замешательство Мерайка прошло очень быстро, и он тоже взялся за меч двумя руками.
– Это будет новый опыт, – усмехнулся Инквизитор. – Джедаев я еще не убивал…
Мечи скрестились.
Он был хорош; стажа у меня больше, конечно, но я давно не практиковался. А Мерайк, похоже, постоянно пускал меч в дело… но, видно, почти всегда – против обычных бойцов. А сталкиваться в смертельном бою с другим адептом Силы ему не доводилось.
Мы кружили по мосту, постоянно меняя положение. Хоть бы он споткнулся о тела штурмовиков… но нет, Инквизитор, как и я, очень внимательно следит за тем, что под ногами.
– А в тебе никакого спокойствия, – улыбнулся Мерайк, парируя очередной удар. – Вроде бы джедаям эмоции были запрещены?
Эта тварь… этот императорский прислужник… он еще смеет рассуждать о рыцарях?!
Ненависть полыхнула во мне не хуже взрыва термального детонатора; Инквизитор попятился, едва успевая отражать мои удары. Во взгляде промелькнул страх; он явно и сам не ожидал такого эффекта от своих слов.
Старый фокус – разозлить противника и заставить совершать ошибки. Но со мной не пройдет; я со своей ненавистью уже восемнадцать лет живу, и я привык к ней.
Ненависть – оружие не хуже бластера или меча. Очень помогает выживать.
Мерайк уловил момент и резко прыгнул назад, мигом увеличив расстояние между нами. И с пальцев Инквизитора сорвались слепящие молнии… принятые мной на меч.
Проклятье… а вот про это я только в теории знаю…
Мерайк нарастил мощь; на лице застыла кривая усмешка. Похоже, чувство юмора его никогда не оставляет…
– Новое блюдо – «джедай бывший, зажаренный», – изрек он. – Приготовляется при помощи…
Он вновь усилил молнии, и старый меч не выдержал; клинок «мигнул» всего на мгновение. Но этой секунды разрядам хватило, чтобы швырнуть меня назад.
Меч выпал из руки и покатился куда-то в сторону.
Больно… очень больно. Мускулы дергаются непроизвольно, глаза застилает пелена…
– Вот и все, – протянул Мерайк, подходя ближе и занося меч. – Зря ты все-таки так злился.
Только это он сказать и успел.
С молниями я бороться не умею. А вот лечить себя и других – очень хорошо… как и калечить.
Движение Силы разорвало ему ткани ног; я ведь когда-то немало таких ран заживил… Мерайк рухнул вперед с удивленным возгласом, и я телекинезом сжал ему горло.
– Тебе… бы… красный кристалл в меч… – задыхаясь, выдохнул он; шутил даже на пороге смерти.
– Увы, не достал, – холодно ответил я, сжимая пальцы.
Хруст.
Инквизитор распростерся на холодном металле моста.
Я с трудом поднялся; подтянул к себе меч… и замер, оглянувшись.
На том самом балконе, с которого я стрелял, стоял Рем; вне сомнений, он видел немало.
Я пожал плечами. Мол, вот так все и есть.
– Кенат Ратин Лейтек, – задумчиво произнес он, и собственное имя вдруг показалось мне чужим. – Ке-р-л, так?
– Не хуже любого другого, Рем.
Он помолчал, оглядывая тела имперцев.
– Почему ты не сказал?
– Опасался.
– Что Империя тебя найдет?
– Не совсем… Он был Инквизитором, Рем. Охотником на джедаев. Пройди слух, что в нашей группе рыцарь – и именно за ней стали бы охотиться такие как он. Причем не один.
Рем вздрогнул. Я с Инквизитором мог справиться, но команда их против нашей группы… Очень не хочется снова остаться единственным выжившим.
– Понятно. Я никому не скажу, Керл.
– Спасибо, – кивнул я.
– Но я не думал, что джедаи могут так ненавидеть.
Молчание.
Еще одна причина, о которой я умолчал. Да мне и самому себе в ней признаться трудно…
Я не думаю, что я еще могу называть себя джедаем. Рыцарь-джедай – это не только мантия, меч и Сила. Это еще и правила… и образ мышления.
Но правила я слишком часто нарушал, а образ мышления давно перестал быть рыцарским. Нет. «Бывший джедай» – разве что это я могу о себе сказать.
И именно сюда ударили слова Рема.
– Я уже не джедай, – с трудом выдохнул я. Почему-то, когда произнес вслух – стало чуть легче. – Орден мертв. Кодекс сгорел. Я могу только заставить Империю заплатить за это.
Рем кивнул.
– Пошли, Керл. Нам еще хранилище вскрывать.
– Как там остальные?
– Вентри слегка задело, Скраю прилетело в плечо. Но в общем ничего серьезного.
– Рад это слышать, – усмехнулся я.
Меч вернулся в потайной карман; подобрав бластер, я одним прыжком взлетел на балкон.
Все. А теперь… снова становимся просто бойцом…
«Тебе бы красный кристалл…» – вспомнились слова Инквизитора.
Значит, вот такова на вкус Темная сторона? Наверное. Но… плевать. Империи от этого будет не легче.

– Что-о?
Невероятная, почти невозможная весть. Столько лет я ее ждал… и все же не могу поверить.
– Свидетелей масса, – смеется Рем. – Вторая Звезда Смерти разлетелась на кусочки, Керл! Император и Дарт Вейдер – мертвы! Это абсолютно точно.
Вокруг бушует ликование; вся наша база охвачена прямо-таки невозможным весельем. Эти двое казались бессмертными, а Звезда Смерти – несокрушимой… но мы их одолели.
Как жаль, что меня не было при Эндоре – нашей группе досталось иное задание.
Я молчу. Не потому, что мне нечего сказать; напротив, хочется сказать слишком много. Хотя… пожалуй, это и словами не выскажешь.
Как передать на словах эту бурю радости и целый шторм чувств, которые сейчас бушуют у меня в душе? Как вообще объяснить, какое облегчение я чувствую? Как выразить ту примесь сожаления – что не я нанес такой удар Империи?
Рем усмехается.
– Язык не поворачивается что-то сказать, а, Керл?
– Да, – честно признаюсь я. – Просто поверить не могу… двадцать лет…
Двадцать три года я воевал, совался в самые опасные места, выполнял самые рискованные задания… и выжил. И дожил до этого дня…
Жаль все-таки, что не я разобрался с Вейдером. Очень хотелось бы напомнить ему о Храме… я ведь хорошо помню, кого я там увидел…
Я тогда промолчал. Не было еще никакого контакта с теми, кто лично знал Анакина Скайуокера; а для других он был просто фигурой из новостей. И они бы все равно не поняли весь ужас случившегося.
А потом стало все равно.
Но почему такое странное чувство? Империи нанесен такой удар, какого еще не было… но ненависть не уходит. Она менее жаркая… как и всегда вне боя… но по-прежнему есть.
– Что помрачнел? – улыбается Рем. – Победили же!
– Еще нет, – внезапно понимаю я. – Еще есть имперские адмиралы. Военачальники. Исард. Инквизиторы. Еще много работы, Рем.
Улыбка с его лица пропадает; Рем медлит, обдумывая, потом кивает.
– Ты ведь не успокоишься, Керл?
– Нас было десять тысяч, – тихо отзываюсь я. – Империи так просто не расплатиться.
Рем смотрит на меня очень серьезно и внимательно.
– Знаешь, все-таки до Империи ты не умел ненавидеть, Керл.
– Да. Что с того?
– Ничего. Правильно говорят… самые беспощадные люди – это мягкие и добрые, однажды вернувшиеся на руины своего дома.
Я пожимаю плечами. Похоже, что действительно так. Но эти психологические детали меня давно не волнуют; я выжил, когда погиб Орден… а выживание обычно чем-то оплачивается.
Меня такая цена устраивает.

Закрыться в Силе не так сложно, если другой адепт Силы не знает, что ты здесь, и вдобавок серьезно уступает по опыту. Даже Инквизитор тогда ничего не понял, пока я не раскрылся сам… а он был опытнее Люка Скайуокера.
Я смотрю на него через огромный зал; сын Анакина о чем-то разговаривает с Веджем Антиллесом. Пытаюсь отыскать в нем черты сходства с отцом… пытаюсь найти хотя бы отголосок той бури, которую я чувствовал в ночь смерти Храма.
Нет.
Я целитель… во всяком случае, чуткость целителя еще осталась. Я могу сканировать его, не привлекая особого внимания, пусть и поверхностно. Но этого хватает.
В нем есть тот же стержень непреклонности, что и у отца; Люк Скайуокер добьется победы, чего бы это не стоило лично ему. Есть и мощный дар.
Но в нем нет другого. Нет ненависти, нет злости. Я случайно видел его после Эндора… и ощутил горечь. Он победил – но не радовался этому, а сожалел о том, что пришлось нести смерть.
У нас в Ордене тоже были такие рыцари. Немного, правда.
– Керл, – касается моего плеча Рем. – Что такое?
– Что?
– У тебя в глазах такая тоска, что смотреть страшно, – он прослеживает мой взгляд и кивает. – А. Ясно. Ходят слухи, что Люк собирается заново Орден создавать; не поможешь?
Медленно качаю головой.
– Почему?
– Есть причины.
И в самом деле есть. Ничего нового в плане техник я не принесу; я никогда не владел чем-то особенным. А мое мастерство во многом выковано не знаниями, а опытом.
А еще… Люк Скайуокер не умеет ненавидеть, и то же самое постарается преподать своим ученикам. А я научился этому слишком хорошо; чему бы я не стал учить, обучу и ненависти.
Нет.
Наверное, в каком-нибудь списке отмечено, что рыцарь Кенат Ратин Лейтек погиб при штурме Храма в 24 981 году Галактической Республики. Пусть будет так.
Иногда, чтобы выжить, надо сперва умереть.
Странное дело… подумал о себе, и тут же пришло в голову, что эти слова подошли бы и другому… нет. Я все-таки не такой. Не надо об этом думать. Не надо.

– Готово; теперь давайте в медцентр. В будущем будьте все-таки осторожнее; дроиды не всегда успевают.
– Спасибо, доктор.
– Да не за что, – усмехаюсь я.
Как сложно было снова привыкать к врачеванию… как вообще было сложно привыкнуть к мысли, что Новая Республика заключила мирный договор с остатками Империи.
Добить надо было! До конца!
Но… я понимаю правительство. Все уже устали от войны, которая у многих отняла большую часть жизни. Причем у участников с обеих сторон…
Только я все равно принять это не могу. Потому и поселился на планете подальше от имперских границ.
Ушел со службы… вот уже лет семь живу здесь. Лечу людей – как сейчас, на стройке, справился с переломом руки, зафиксировав и слегка поработав Силой.
Странная жизнь. Семьдесят два года прожил на этом свете; двадцать восемь из них учился и исцелял других. Потом тридцать восемь лет воевал за Альянс и Новую Республику.
А теперь вот уже семь лет – снова лечу. И моя ненависть едва тлеет.
Что бы сказал по этому поводу Рем? Вряд ли узнаю… он ушел в отставку по ранению, поселился где-то ближе к Корусканту. Из остальных… кто-то погиб. Кто-то тоже распрощался со службой.
А я вот остался цел и ушел по своему желанию; снова выжил во всех переделках. И сейчас, когда вновь идет война… пытаюсь понять, вернуться на службу или нет? Пусть постарел, но навыки не забыты; да и что это за возраст для адепта Силы…
– Доктор Керл! – испуганно окликает меня ассистентка, глядя в небо.
Я тоже вскидываю голову – к уродливым кораблям, заполняющим небеса.

В этот район их пришло два десятка. Высокие, донельзя уродливые, облаченные в прочнейшую броню, с длинными боевыми посохами. И… неощутимые в Силе.
Командир что-то вещает, по поводу бесполезного сопротивления и величия йуужань-вонгов – ну совсем как имперский мофф. Я стою среди других, сжимая в руках кейс с медицинскими инструментами; внимательно гляжу на изуродованные лица.
Почему Галактику никак не оставят в покое войны?
– Да с чего вы взяли, что вообще имеете право тут распоряжаться! – не выдерживает мой сосед, плотный коренастый человек в рабочем комбинезоне.
– Молчать, язычник, – снисходительным тоном бросает йуужань-вонг. – Ты скоро поймешь, какое благо этому мирку принесли дети Йун-Йуужаня.
– Да пошел ты! – рявкает в ответ рабочий, и лицо командира темнеет.
Мгновенный выпад посохом – и человек падает на колени, хватаясь за шею, пораженную змеежезлом.
– Так будет с любым, кто воспротивится… ты что делаешь?
Я опускаюсь на колени рядом с упавшим рабочим; нащупываю пульс и спешно пытаюсь сообразить, что из аптечки может мне помочь.
– Не сметь его лечить! – на спину обрушивается удар. К счастью, просто удар, а не атака жалом.
Все вокруг расступаются, когда йуужань-вонги выдвигаются вперед.
– Он посмел возражать нам, и потому…
Старые рефлексы берут верх; рукоять меча сама выскальзывает из потайного кармана и я вскакиваю, нанося удар снизу вверх. Йуужань-вонг не ожидает такого поворота и не успевает среагировать; светящееся лезвие входит ему под подбородок.
– Джиидаи! – выкрикивает кто-то из остальных. – Мастер войны приказал их всех истребить…
Истребить джедаев?
Опять?
Я зря считал, что ненависть почти угасла; напротив, сейчас она полыхнула пламенем, которого я давно не чувствовал.
– Я вам покажу «истребить»… – выдыхаю я, и голос звучит так, что даже йуужань-вонги замирают на секунду.
Мне ее хватает.
Вихрь Силы закручивается вокруг меня; телекинетический щит отводит первый удар змеежезлом. А потом взлетают тяжелые плиты дюрапласта, начиная двигаться в смертельном хороводе.
Они неощутимы в Силе – но глазами-то я их вижу! И как бы не были прочны их доспехи… тяжелая металлическая плита убивает не хуже светового меча.
Дюрапласт танцует вокруг меня, круша кости и черепа; мой меч тоже сейчас управляется одной мыслью, и отразить его куда труднее. Особенно при колющем ударе; броню ему не пробить, но когда клинок бьет в незакрытое лицо…
Последний пытается стрелять, но я перехватываю заряды Силой; телекинезу для воздействия нужно лишь, чтобы объект был материален. Йуужань-вонги, на свою беду, достаточно реальны для этого…
Две плиты схлопываются, кроша оказавшегося между ними солдата, и с грохотом падают на землю.
Мгновением позже рушатся и остальные, а меч прилетает мне в руку.
Я медленно обвожу взглядом тела йуужань-вонгов. Сразиться с таким отрядом и одолеть… это непросто. И еще сложнее будет выживать в будущем… да, в будущем.
Я снова буду воевать – раз уж эти твари взялись за джедаев и разбудили мою ненависть. Опыта у меня хватает, и пусть йуужань-вонги попробуют «истребить» меня.
Я Кенат Ратин Лейтек, бывший джедай, бывший спецназовец Альянса.
Я умею выживать. Я всегда выживаю.
Почему?
19.12.2007 – 20.12.2007

[Кей-Си Артани]

О да, как долго я ждала следующего твоего рассказа!!!
Прекрасно, как и всё предыдущее. Талантливо...
Я просто фанатею от твоих рассказов, едва ли не больше, чем от самой саги!
Чудесно, ещё хочется!