Сын Империи.Перевод, в другой теме спойлеры, здесь обсуждаем по мере перевода! Рейтинг Опции

[Raktena Julhade]

Demedora, innatemnikova, девчонки, вы молодчины!!!
Не зря форумчане за вас болели!
Теперь лето отдохнуть, и с новыми силами за фанфики
ГИП-ГИП УР-РА!!!

Девчонки - вы супер!!!!!
Молодцы и огурцы!
И вообще - мегакрут!
Вы теперь свободные люди!
Упехов вам, терпения, хорошей работы и личной жизни, конец-но же
Ну и нас не забывать!

ППКС!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

[Demendora]

Глава 9.1

Яркий утренний свет, проникающий сквозь грани стекла в извилистых коридорах, ведущих к залу для брифингов в главном зиккурате, и отражающийся от полированных полов, заставлял Хана щуриться. Рядом с ним шел малыш с новоприобретенными швами над глазом, а так же с многочисленных царапинами, ссадинами и синяками на лице, которые за ночь стали еще более заметны. Люк шел с закрытыми глазами, при этом умудряясь шагать по одной прямой. Прямо перед ними шел Индо с неизменно прямой осанкой. И, вероятней всего, щуриться на солнце было ниже его достоинства. Они уже минуты две шли по этому коридору, где яркое солнце проникало через высокие прямоугольные колонны. Солнце, тень, солнце, тень, солнце, тень…даже если не принимать во внимание его вчерашний поход в «Голубые лекку», который он предпринял для того, чтобы забыться в алкоголе, от этого чертового контраста у Хана начинала болеть голова.

Да и это не сильно-то помогло. Прошлой ночью он почти не спал, мыслями постоянно возвращаясь в комнату Люка: пустую за исключением одной-единственной кровати, перевернутой набок возле стены, создавая некое подобие убежища, закрытого и безопасного места…к хаотичному нагромождению, сделанных словно одержимым, рисунков и царапин, накладывающихся друг за другом слой за слоем.

К словам Горна, произнесенным несколько недель назад.

Все вокруг него просто отводят глаза и игнорируют это...

К железной воле Индо. - И каким образом вас это касается, лейтенант Соло?

И это была чистая правда. Но ведь хоть кто-то должен…сделать что-то?

А что он реально мог сделать?

Все вокруг него просто отводят глаза и игнорируют это... или что еще хуже - просто всё закрашивают, словно там ничего и не было. Как будто это все пройдет само собой. А если нет, то ничего страшного... ведь у нас еще много краски.

- Я спрашиваю еще раз - каким образом это вас касается, лейтенант Соло?

*

-Ты пялишься на меня,- произнес малыш, не удосужившись повернуться к нему лицом. Это выдернуло Хана из потока мыслей.

- Я просто думаю, почему ты сегодня не в форме, - увильнул Хан.

- Нет, не думаешь, - Люк пожал плечами, словно не хотел заострять на этом внимания. - Сегодня уже другие моффы, другого уровня, и поэтому Императора сегодня не будет. Даже те из них, которым Палпатин более-менее доверяет, думают, что я просто офицер Убиктората. Тем более, я не так часто ношу эту форму, только когда нужно проявить авторитет. Обычно я просто…

- Подкрадываешься?

Люк улыбнулся и тут же превратился в ребенка, несмотря на швы и ушибы, покрывающие его лицо.

- В основном. Большинство людей считают, что я пережиток кратковременного помешательства Палпатина, когда тот, в кои-то веки, пытаясь сделать что-то хорошее, решил стать моим опекуном. Когда… когда погибли мои родители.

Он всегда запинался, говоря об этом - заметил Хан. Но поскольку Люк уже рассказал ему, что его отцом является джедай по имени Кеноби, а тот по-прежнему жив, то кто именно умер, и кто же те, кого малыш решил называть своими родителями, зная, что его биологический отец жив, по-прежнему оставалось загадкой.

- Кем они были?

Перед ними, виконт Индо остановился, чтобы переговорить с другим адъютантом, и Люк остановился следом за ним, при этом ни на шаг не приближаясь к говорящим. Несколько секунд он не проронил ни слова, кратко поглядывая на гражданского адъютанта, говорящего с Индо на пониженных тонах, при этом ни разу не взглянувший на самого Люка. Сделав еще полшага назад, Люк повернулся к Хану, и тихо произнес:

- Видишь этого человека? Он из Убиктората.

Хан бегло осмотрел незнакомца. - Кто? Этот парень в коричневом костюме?

Люк не повернулся, по-прежнему стоя спиной к адъютантам. - Это черный костюм с коричневыми вставками и черной окантовкой…под ним рубашка с высоким воротником. На ногах черные ботинки с пряжками на пятках.

- На какую сторону у него пробор на голове? - пошутил Хан.

- Его нет.

Хан взглянул на мужчину. Малыш был прав.

- Откуда ты знаешь, что он из Убиктората?

- Я как-то видел его в главном центре.

- В форме?

- Нет.

Хан пожал плечами. - Может, он там был по другой причине.

Малыш рассмеялся в ответ.

- Ну да. Ведь мы позволяем людям вот так просто разгуливать здесь.

- Так как вы узнаете друг друга без формы? У вас, что, есть какое-то секретное рукопожатие или что-то типа этого?

Лицо парня изменилось, и его улыбка стала уж совсем обезоруживающе милой и открытой.

- Вообще-то, да….хочешь научу?

Теперь он стоял полностью повернувшись к Хану, и серьезно смотрел вверх, так как ростом дотягивал разве что ему до плеча.

- Держи средний палец согнутым, чтобы твой собеседник это почувствовал ладонью, и он сделает тоже самое в ответ.

Люк протянул руку, словно для пожатия, и Хан повторил жест, предварительно согнув средний палец. Малыш взял его за руку, и наклонившись вперед, заговорил таинственным голосом.

- Затем наклоняешься вперед… - Хан наклонился, когда голос Люка стал тише. - И шепотом произносишь…лошара.

Хан тут же выпрямился, вырывая у него руку.

- Ха, ха, очень смешно, - невозмутимым тоном произнес он, и двинулся вперед настолько быстрым шагом, что Люку приходись практически бежать, чтобы не отстать.

- Ты бы видел свое лицо… такой весь из себя серьезный!

- Как скажешь.

- Извини, - Люк рассмеялся, и веселье вновь превратило его в простого мальчишку. А когда он стал дергать Хана за рукав, то стал уж совсем своим. - Ну прости меня. Я правда покажу настоящий жест.

- Ага, на одни грабли дважды не наступаю.

- Я покажу, правда-правда.

Когда адъютант из Убиктората, если он им, собственно говоря, являлся, ушел, то Хан задумался о том, что тот просто оказался подходящим отвлечением. Шагая с Люком по этим бесконечным коридорам позади строгого Индо, они создавали шквал шума и веселья в залах, чьи пугающе высокие своды могли заставить замолчать кого угодно. Хан продолжал молчать, поджав губы, в то время, как малыш сыпал все более смелыми обещаниями, сказанными исключительно в дружеской манере. А раздражительность Хана, казалось, лишь сильнее раззадоривала Люка. Индо уже дважды зыркнул на них, и малыш понизил голос, кажется, даже не осознавая этого .

Краем глаза, поглядывая на Индо, Хан вспомнил его вчерашний вызов.

- Каким образом это вас касается, лейтенант Соло?

Вспомнил его слова о том, что он реально может сделать. И внезапно Соло понял, что именно это он и может сделать: то, что здесь, кажется, никто делать не собирался. Он будет создавать шумиху в этом сером, подавляющем волю месте, и позволит парню делать тоже самое.

Хан был не глуп, и прекрасно понимал, почему виконт хотел убрать его. Все потому, что он разрушал выстроенные им годами программы, диктующие жизнь Люка. И малыш, может быть, даже действительно нуждался в них… но так же он нуждался… в жизни. Нуждался в том, чтобы хоть иногда вести себя соответственно возрасту, и понять, что мир куда больше, чем эти мрачные залы.

К тому моменту, когда пришло осознание, Люк шел перед ним спиной вперед, широко улыбаясь, в это мгновенье казался абсолютно расслабленным.

- Честно..я покажу! Обещаю!

- Не-а.

- Серьезно? Ты только посмотри на мое честное лицо! Неужели ты не веришь ему?

*

В следующую секунду Люк задохнулся, словно ему дали поддых.

Хан смотрел, как малыша повело назад буквально на полшага, прежде чем ноги подвели его, и он рухнул на колени, прижимая ладони ко лбу.

Индо тут же наклонился к нему, заинтересованный, но явно не взволнованный.

- Люк, что произошло?

- Большое, - выдохнул мальчик. - Что-то большое.

- Здесь?... Сейчас? - уставился на него Индо.

- Нет, далеко отсюда. Смерть. Так много смертей… слишком много. Все.

- Все?

- Что, черт возьми, происходит? - потребовал Хан. Малыш был бледен и тяжело дышал. Взгляд был затуманен, словно он видел нечто, что мог видеть только он один.

Индо поднял глаза лишь для того, чтобы вновь зыркнуть на Хана, а Люк закрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться. Несколько долгих секунд он даже не двигался, словно прислушиваясь к чему-то…

Вдруг, он попытался встать, и его пошатнуло. Индо протянул руку, почти что ухватившись за него, но так и не осмелился прикоснуться к парню. Люк на протяжении нескольких долгих секунд стоял, уставившись в пустоту, а затем развернулся, и пошатываясь направился туда, откуда они пришли.

Индо тут же рванул следом за ним. - Люк, ты куда?

- Я возвращаюсь, - поспешно ответил Люк. - Мне нужно вернуться.

- В апартаменты? Совещание начнется менее чем…

- Его отменили.

- Кто?

- Император. Он отменил его. Он тоже почувствовал, что бы это ни было.

- Тогда он захочет поговорить с тобой.

Малыш покачал головой. - Мне нужно вернуться…мне нужно, - он посмотрел на Хана. - Я не могу встретиться с ним, только не так.

Хан нахмурился. - Как? Да что, черт бы вас побрал, все-таки происходит?

Комлинк, висящий на поясе Индо, зазвенел, тем самым заставив малыша обернуться.

Индо достал устройство, и посмотрев на дисплей, произнес:

- Это из офиса Императора. Пестаж, - Люк уставился на комлинк, встревоженный и испуганный.

Когда Индо наконец ответил на звонок, его голос был само спокойствие.

Пестаж же не утруждал себя лишними формальностями. Когда вы находитесь на данном уровне инстанции, вам это просто не нужно.- Мальчик с вами?

- Да, я с лейтенант-коммандером Антилессом.

- Император требует его срочного присутствия в своем кабинете. Немедленно.

- Конечно. Мы можем…, - Индо не дали договорить - на другом конце тут же прервали связь.

Люк был по-прежнему бледен, и начинал впадать в панику. - Сначала мне нужно вернуться…

-Нельзя, ты же знаешь, - твердо произнес Индо.

- Мне нужен спайс, - тихо прошипел парень.

- Нет, ты справишься и так.

- Я не могу пойти туда в таком состоянии!

Индо сделал шаг вперед, и произнес спокойным, но твердым голосом. - Ты не можешь показываться Императору на глаза под воздействием наркотиков, и ты это знаешь. Нам нужно идти прямо сейчас.

Люк сделал еще один шаг назад. - Я не могу!

- Сейчас иди, а после…

- После будет уже поздно.

- Люк…, -голос Индо стал натянутым, когда он шагнул к парню, выставив перед собой руку, не прикасаясь, но заставляя двигаться вперёд. - Нам нужно идти прямо сейчас.

Остаток пути прошел в том же духе: Индо спокоен, но настойчив, а Люк в панике, хотя Хан лично видел, как малыш дюжину раз шел на встречу с Императором абсолютно спокойно, даже если знал, что у него неприятности. Но постепенно он стал успокаиваться, так что когда они дошли до внешнего зала офиса, мальчик, похоже, просто смирился.

Это было просто отлично, учитывая, что это был предел того, чего могли сейчас от него добиться Хан и Индо.

*

Люк знал, что Император вызовет его к себе, чтобы поговорить на этот счет. Тем не менее, оказавшись перед открытыми дверями офиса, он буквально заставлял себя передвигать ноги и идти вперед. Он вошел один, как и было приказано. Даже Пестаж остался стоять за дверями в окружении лизоблюдов, которых Император, скорее всего распустил несколько минут назад, без объяснения причин.

Он всегда ненавидел этот офис. Холодный, и темный, с огромными отполированными панелями гранита, которые отражались друг в друге между идеальными рядами колон, и затемненными апсидами. Огромное количество хрустальных шаров, свисающих с потолка, отбрасывали еле заметный свет среди темных, глубоких теней. Окон здесь не было - ни единый лучик свет не смел нарушить мрачный аскетизм этого огромного места. Люку всегда казалось, что оно скорее было похоже на усыпальницу.

Палпатин тут же зашагал вперед, моментально забыв про свою трость. Люк же остановился и рефлекторно поднял руки в жесте самозащиты, не зная, чего ожидать от Учителя. Он инстинктивно попятился назад, когда Палпатин приблизился, сразу же протянув руку, чтобы схватить Люка за шею.

- Что произошло? – потребовал он, и его голос эхом разнесся огромному, по-спартански обставленному залу.

- Не знаю…

- Тогда посмотри! Почему ты до сих пор этого не сделал?

- Вы приказали мне никогда…

Удар по лицу, пришедшийся по свеженаложенным швам, тут же заставил его умолкнуть.

- Сейчас же посмотри и скажи, что ты видишь.

Опустив голову, и закрыв глаза, Люк погрузился в Силу, пытаясь игнорировать боль. Ему стало не по себе от столь близкого присутствия Учителя, и его вспыльчивости.

Начиная с семи лет, он постоянно делал это про приказу Палпатина. И это скорее можно было назвать испытанием, а не уроком, так как объяснили ему все очень кратко, а требовали очень много. Не успел он впервые почувствовать Силу, как Учитель толкнул его сознание в самую глубь, позволяя барахтаться, слушая его приказы и директивы. Он тащил его через этот неумолимый водоворот, для которого просто не было места в детском сознании.

Но он научился, он адаптировался - дети быстро приспосабливаются ко всему. Он включил Силу в свое понимание вселенной и себя самого, принимая без лишних вопросов приказ о том, что он никогда не должен ее использовать не во благо Учителю, а так же никому не показывать свои способности без необходимости. Он тогда еще не понимал значимости своих способностей, и того, кем он являлся на самом деле.

Но он понял, когда ему исполнилось одиннадцать. Тогда он узнал, что есть и другие: джедаи, которые выбрали путь слабых. Эти другие, насколько понял Люк, осознанно сделали свой выбор, в то время, как ему его путь указывал Учитель. Вот так просто.

С каждым днем Учитель требовал все больше, и его способности, его связь с Силой лишь росли. Становились все глубже.

И Люк знал, конечно, знал и понимал, что его собственные способности намного превосходят способности Учителя. И конечно же, он никогда не произносил этого вслух, никогда не озвучивал настолько опасное знание, поскольку, учитывая тот факт, что Палпатин тоже знал об этом, решение напоминать ему было бы не самым мудрым. Но причина, по которой он был сегодня вызван сюда, скорее всего также являлась и причиной, по которой он все еще был жив. Именно поэтому ценилась и осуждалась вся его жизнь, все его действия, само его существование.

Но насколько бы могущественной на практике не была связь Люка с Силой, Учителю всегда было этого мало… и постепенно, Люк перестал пытаться. Он стал оправдывать его постоянную критику и недовольство. Это было лучше, чем оправдывать его постоянно растущие ожидания. Поскольку не было никакой разницы. Исход был тот же, просто ему было легче жить в качестве разочарования для Учителя, чем в качестве растущей угрозы для него.

Так что теперь он был очень осторожен, стараясь не показывать больше, чем нужно перед пристальным взглядом Учителя. Слишком много, без спайса, чтобы заглушить яркость и глубину связи, может заставить Учителя что-то заподозрить, и задуматься. Заставить его захотеть утвердить свою позицию . Показывать слишком много было очень опасно.

Но принимать слишком много спайса было в равной степени опасно. Он узнал это на собственном горьком опыте. Это была тонкая грань, но он уже так долго ходил по лезвию бритвы, что эффект от наркотиков на его связь с Силой стал нормой для Учителя. Люк лишь изредка показывал свои настоящие способности.

Не имея сегодня перед собой выбора, он осторожно открылся Силе, чувствуя, как она наполняет его, растворяясь в ней. Учитель всегда говорил, что он должен полностью ее контролировать и направлять…но Люку всегда казалось, что это куда более тонкая материя. Он всегда не просто считывал информацию, как это от него требовали... он растворялся в ней и становился самой Силой. В обмен она требовала не меньше, и Люк знал об этом.

- Смотри внимательней, найди это, - пробормотал Палпатин, толкая его глубже. Он всегда толкал его все дальше…

Люк нахмурился, но послушно пошел еще дальше: в глубь его связи с Великой Силой…Планета, система…все дальше и дальше, а связь ничуть не ослабела. Он расширил свой кругозор, позволяя Силе заполнить все вокруг. След было легко отследить - ему казалось, что он идет по линии агонии к ее первоначальному источнику: к свежей, кровоточащей ране. А Люк как никто другой знал о боли все.

- Тишина,- наконец произнес мальчик. - Неподвижность там, где должна была быть жизнь.

- Покажи мне.

Рука Учителя вокруг шеи Люка двинулась вверх, и скрюченные пальцы прижались к его виску. Люк отпрянул назад, пытаясь удержаться за установленную связь, почувствовав, как еще одно сознание забирается к нему в мысли. Ему всегда казалось, что неподъемный груз тянет вниз, когда Учитель присоединялся к этой связи. Но он позволял ему это делать, блокируя и закрывая от него свое знание о том, что сам Учитель не был способен на такую глубину погружения в Силу. И это делало его менее опасным.

- Где это? - наконец потребовал Палпатин, - Покажи мне.

Люк молча поделился знанием, обостряя связь, чтобы абстрактное и неясное превратилось в образы - два газовых гиганта…астероиды…Все меняется…причем колоссально и прямо сейчас.

- В каком смысле меняется?

*

Это был удар невероятной силы, разорвавший саму ткань вселенной.

Нечто гигантское и ужасное завопило, как и сама галактика вскрикнула от боли. Люк резко отпрянул назад, напрягая каждый мускул в теле, и начиная задыхаться. Ему показалось, словно по всем органам чувств нанесли сокрушительный удар ножом…затем постепенно боль сталь утихать, а от ее эха по телу прошла волна спазмов, как ударная волна, которая только что прокатилась по вселенной. И все же, его кости по-прежнему ныли, руки тряслись от чувства чего-то ужасного и необратимого, а душа и разум словно онемели.

Где-то там, Палпатин вышел из его разума, добровольно или по принуждению, Люк не знал. Но сейчас Учитель стал его трясти, и что-то говорить - Люк не мог разобрать слов. Реальность нахлынула и захлестнула его с головой - он вновь задохнулся. Сколько прошло времени, он не знал. Люк опустился на пол, одной рукой упираясь в холодный мрамор плит, чтобы не упасть. Палпатин присел возле него, и сразу же потребовал:

- Что это было?

- Смерть, - наконец хрипло прошептал Люк, - Планета умерла.

- Планета?

Люк кивнул, уставившись в пол. Его разум наконец соединил воедино все ощущения, детали и факты. Он понял теперь, он теперь точно знал, что, где и как произошло.

- Два газовых гиганта, астероидный пояс, и одна устойчивая планета - это система Хоруз, а значит планета Деспейр. Два этапа. Первый испепелил поверхность и сжег атмосферу, второй разрушил тектонические плиты, подняв раскаленное ядро на поверхность. Планета умирает - ее осколки уже сдвинулись с орбиты. Вся система разрушена.

- Деспейр! - цепкие руки Палпатина наконец его отпустили, когда тот резко встал на ноги от осознания, - Моя Звезда Смерти!

- Звезда Смерти цела! Это она…она сделала это, Учитель.

- Как? По приказу?

Отдельная мысль прошлась по сознанию...

- Да… думаю, да.

На краю сознания Люк по-прежнему чувствовал агонию от смерти Деспейра. Он пытался закрыться от нее, но контакт с Силой был слишком интенсивный и глубокий, так что эту боль он прочувствовал всем своим нутром, такой слабеющий и угасающий пульс.

Все еще стоя на коленях, Люк уставился на темную поверхность полированного пола, ничего не видя перед собой. Он пытался осознать масштабы того, что произошло. Они строили Звезду Смерти на протяжении всей его жизни, так что для него она всегда являлась призрачным образом, который бесконечно строился, но так и не был завершен…

Император явно казался затронутым куда меньше, чем сам Люк, который по-прежнему чувствовал покалывание под кожей. Из-за перегрузки органов чувств у него кружилась голова, и подташнивало.

- Вставай.

Люк тут же поднялся на ноги, несмотря на то, что мрачная комната тут же поплыла перед глазами. И как он часто делал; как ему часто говорили делать - он сконцентрировался на присутствии Учителя, пытаясь блокировать связь с жестокой и насильственной гибелью Деспейр.

- У тебя тяжесть на душе, - заметил Учитель.- Почему?

Он поднял взгляд, чувствуя, как пристально смотрят на него эти охрового цвета глаза. Сказать, что он не знает, точно не было вариант. - Этот выстрел был сделан без вашего на то разрешения, Учитель.

- Это была рабовладельческая планета. Она свою миссию выполнила.

-Звезда Смерти не единственный проект в «Утробе», а эти люди были опытными работниками… и даже с учетом того, что они незначительны, выстрел все же был сделан без вашего разрешения.

Учитель сузил глаза, и произнес тихим голосом. - Действительно… я придумаю подходящий способ напомнить Гранд Моффу Таркину об этом. Но ты… только посмотри, на что ты способен, насколько твоя сила возвышает тебя.

Люк опустил голову, только сейчас начиная понимать, насколько глубоко он погрузился в Силу, чтобы отследить причину происшедшего. Ему было не по себе под пристальным, всевидящим взглядом Учителя, который стоял совсем рядом с ним, наклонив голову и рассматривая его. Молчание стало напряженным…

- …будешь ли ты всегда служить мне, дитя? - Палпатин поднял руку, касаясь ею щеки Люка: этот жест был даже больше чем угроза. Но, в конце концов, несмотря ни на что, Люк знал, что его ответ будет прежним.

- Всегда, Учитель.

Палпатин смотрел ему в глаза: смотрел прямо в душу. Люк поежился от этой ментальной атаки, но сопротивляться не стал - ему нечего было скрывать.

Охровые глаза сузились до тонких щелок.

- Ты умрешь за меня?

На несколько долгих секунд повисло молчание, но со стороны Люка это было не игнорирование, а лишь утверждение правды.

Он кивнул, медленно и серьезно. - Я умру за вас…по вашему приказу.

Это был один из тех редчайших и ценных моментов, когда лицо его вечно недовольного учителя расплылось в полной самодовольства улыбке, обнажающей желтые гнилые зубы. Люк согрелся в этом ощущении одобрения. И тихом, скрипучем голосе учителя, больше похожем на шепот:

- В этом, дитя... и есть твоя настоящая ценность.

[Dart lea]

Переводчик, спасибо!

[Miss-Razwedka]

Хочется выразить преогромнейшее спасибо переводчику за поистине героический труд по переводу этого сложнейшего текста! (и я нисколько не шучу; уже объём заставляет хвататься за голову, а про лексику и вовсе молчу; особенно мне жаргон в этом произведении мне нравится, здесь Бленк здорово постарался )
Хэн-то оказывается, не теряет времени зря после работы, а ходит в местные кабаки, чтоб напиться в стельку и забыться на время, послав подальше «любимую» работу и «замечательное» начальство
«Прикол» Люка в начале главы заставил поржать; вот что значит «настоящий друг»! Хотя Хэн вряд ли обиделся всерьёз, напротив, он видит Люка со стороны: «ты понимаешь, что мне было нужно развлечься, мне нужно чем-то лечить душевные травмы» (с).

И внезапно Соло понял, что именно это он и может сделать: то, что здесь, кажется, никто делать не собирался. Он будет создавать шумиху в этом сером, подавляющем волю месте, и позволит парню делать тоже самое.
Хан был не глуп, и прекрасно понимал, почему виконт хотел убрать его. Все потому, что он разрушал выстроенные им годами программы, диктующие жизнь Люка. И малыш, может быть, даже действительно нуждался в них… но так же он нуждался… в жизни. Нуждался в том, чтобы хоть иногда вести себя соответственно возрасту, и понять, что мир куда больше, чем эти мрачные залы.

Эти мысли Хэна в главе мне больше всего понравились. Если весь мир (который на данный момент заключён во Дворце) – театр, а люди в нём – актёры, то Хэну досталась не самая благовидная роль. И всё же, из всего «окружения» Люка он самый живой, чурающийся лжи и лицемерия, пусть и оправданных якобы «благом»… любому терпению когда-нибудь приходит конец, любая система, не меняясь, однажды будет сломана – без перемен нет движения, и те, кто отнял у ребёнка детство, однажды столкнутся с последствиями своего «воспитания»; но будет слишком поздно. И втолковать это истину Индо и другим у Хэна вряд ли получится; но он, как стойкий оловянный солдатик, будет стоять до конца, ведь есть вещи поважнее почёта, власти и привелегий; искренняя дружба – одна из них, а шутки, как и смех сквозь слёзы – лишь немногие из её составляющих…
По поводу Палпатина у меня снова приличных слов нет. Я вначале думала, что Люк забивает «косячки» из страха перед Палычем, когда идёт к нему «на ковёр», но оказалось, что пацан тем самым глушит связь с Силой в угоду старому извращенцу, который парню дико завидует… да… и этот гад ещё смеет на ребёнка руку поднимать, и пользоваться способностями пацана ради своих прихотей… очень надеюсь, что смерть старой плесени будет долгой и жестокой… а умирать ради такого &@#*! - и вовсе не стоит (хотя страшно представить, что было бы с Люком, ответь он на вопрос Мастера по-другому )…
Люк, несмотря на весь процесс ситховского «обучения», оказался намного человечнее своего Учителя; он близко к сердцу принимает чужую боль; а Палпатина это особо не волнует: ну уничтожили какую-то заштатную планетку, туды ей и дорога, чего жалеть, планет и объектов для ЗС ещё много, а людишек вообще как грязи под ногами, подумаешь, сколько-то тысяч погибло, это всего лишь «эксперимент», Таркина пожурим и ладно…. Даже Вейдер в этот момент выглядел бы достойнее…
Поэтому вновь предлагаю возобновить тему «Смерть Палпатина», благо простор для фантазии имеется, и причина всегда есть .
Ещё раз – огромнейший респектище от меня и других читателей фанфика!
Надеюсь, продолжение не придётся ждать так долго

Сообщение отредактировал Miss-Razwedka - 13 Август 2013, 21:45

[innatemnikova]

Огромнейшее- преогромнейшее спасибо, переводчику. Это было трудно но перевод Дор отменный. Очень хочется убить Палыча, причем делать это медленно и верно, с наслаждением... ну не могу я простиьть насилие над дитем ни физическое не моральное...может даже что-то напишу на тему...

[Demendora]

Хэн-то оказывается, не теряет времени зря после работы, а ходит в местные кабаки, чтоб напиться в стельку и забыться на время, послав подальше «любимую» работу и «замечательное» начальство

ну а что? Работая нервная, начальство злое, противное и вообще ситхи) Нужно же как-то стресс снимать)

«Прикол» Люка в начале главы заставил поржать; вот что значит «настоящий друг»! Хотя Хэн вряд ли обиделся всерьёз, напротив, он видит Люка со стороны: «ты понимаешь, что мне было нужно развлечься, мне нужно чем-то лечить душевные травмы» (с).

иногда он такой взрослый, холоднокровный и жестокий, но вот в таких моментах видно. насколько же он все еще ребенок..дите детское)

Эти мысли Хэна в главе мне больше всего понравились. Если весь мир (который на данный момент заключён во Дворце) – театр, а люди в нём – актёры, то Хэну досталась не самая благовидная роль. И всё же, из всего «окружения» Люка он самый живой, чурающийся лжи и лицемерия, пусть и оправданных якобы «благом»… любому терпению когда-нибудь приходит конец, любая система, не меняясь, однажды будет сломана – без перемен нет движения, и те, кто отнял у ребёнка детство, однажды столкнутся с последствиями своего «воспитания»; но будет слишком поздно. И втолковать это истину Индо и другим у Хэна вряд ли получится; но он, как стойкий оловянный солдатик, будет стоять до конца, ведь есть вещи поважнее почёта, власти и привелегий; искренняя дружба – одна из них, а шутки, как и смех сквозь слёзы – лишь немногие из её составляющих…

Хан здесь замечательный..лучшая его версия из всех, что я встречала. Я после прочтения СИ вообще стала его фанаткой.

По поводу Палпатина у меня снова приличных слов нет. Я вначале думала, что Люк забивает «косячки» из страха перед Палычем, когда идёт к нему «на ковёр», но оказалось, что пацан тем самым глушит связь с Силой в угоду старому извращенцу, который парню дико завидует… да… и этот гад ещё смеет на ребёнка руку поднимать, и пользоваться способностями пацана ради своих прихотей… очень надеюсь, что смерть старой плесени будет долгой и жестокой… а умирать ради такого &@#*! - и вовсе не стоит (хотя страшно представить, что было бы с Люком, ответь он на вопрос Мастера по-другому )…

да малыш Люк оказался куда намного более умным и хитрым мальчиком, чем считают все его воспитатели и учителя. Ведь Палпатин свято верит в то, что Люк не принимает наркотики..он ведь его уже наказал, и тот не смеет ослушаться. Ну-ну..Палыч опять по ходу не понял, что он такое воспитал.

Люк, несмотря на весь процесс ситховского «обучения», оказался намного человечнее своего Учителя; он близко к сердцу принимает чужую боль; а Палпатина это особо не волнует: ну уничтожили какую-то заштатную планетку, туды ей и дорога, чего жалеть, планет и объектов для ЗС ещё много, а людишек вообще как грязи под ногами, подумаешь, сколько-то тысяч погибло, это всего лишь «эксперимент», Таркина пожурим и ладно…. Даже Вейдер в этот момент выглядел бы достойнее…

как бы не изощрялся Палпатин, ему не удалось вытравить из Люка его человечность.

Ещё раз – огромнейший респектище от меня и других читателей фанфика! Надеюсь, продолжение не придётся ждать так долго

Огромнейшее- преогромнейшее спасибо, переводчику. Это было трудно но перевод Дор отменный.

спасибочки за комменты!

может даже что-то напишу на тему...

ой давай! Интересно!

[Mariza]

иногда он такой взрослый, холоднокровный и жестокий, но вот в таких моментах видно. насколько же он все еще ребенок..дите детское)

Они есть ребёнок, я считаю. Остальное - это просто наносное, вбитое Палычем и используемое, что бы выжить в этом крокодильнике.

Сообщение отредактировал Mariza - 22 Август 2013, 21:46

[Miss-Razwedka]

А скоро перевод новой главы намечается?

[Demendora]

А скоро перевод новой главы намечается?

а черт его знает..всего 7 страниц пока накропала

[Demendora]

Глава 9.2

Направляясь прямиком в Красную комнату, Хан, не видя ничего перед собой, шел по темной анфиладе в апартаментах Люка. Однако тонкий горький запах заставил его остановиться. Щурясь, он стал вглядываться в темноту.

- Люк?

Яркая вспышка сигареты осветила мрак, но Хан по-прежнему не мог видеть парня до тех пор, пока не подошел к нему вплотную. Люк сидел на полу в углу, опираясь спиной о стену, положив руки на согнутые колени, и смотрел в пустоту.

- Наконец-то дорвался до спайса?

- Слишком много и слишком поздно.

- Для чего?

- Неважно, забудь, - он сделал еще одну длинную затяжку. Хан подошел ближе, и Люк слегка наклонил голову. - Не садись здесь.

Хан уселся на ближайшее кресло.

- Не хочешь, что бы я составил тебе компанию?

- Полагаю, то, что я сижу один в углу темной комнаты, вполне может ответить на этот вопрос.

- Зачем тебе сейчас вообще спайс? - продолжил Хан. - Ты это сделал. Ты с ним встретился, ты смог. Тебе не нужны наркотики.

- Отлично. Спасибо. Как скажешь, - невозмутимо произнес малыш. - А теперь можешь идти. Свободен.

- Я же серьезно. Ты сделал это.

Люк лишь покачал головой во тьме. - Да, сделал. Слишком много сделал.

- Слишком много?

- Слишком много контроля не бывает, правильно? Не бывает слишком сильной связи, да? А тебе в голову не приходило спросить о других вариантах?

- Других?

- О том, хочу ли я вообще иметь эту силу?

- Я спрашиваю сейчас, - без вызова произнес Хан.

И вновь Люк залился этим сухим, неискренним хохотом. Затем сделал еще одну затяжку, и опустил голову.

- А зачем она мне?

- Такая Сила? - спросил Хан. - Да любой бы хотел заполучить ее.

- Для чего? - сказал Люк, - Это иллюзия. Нет у меня никакой силы, по крайней мере, я не делаю ничего стоящего. Я использую ее по приказу, и вообще что-то значу только до тех пор, пока буду в состоянии это делать. Но это очень тонкая грань, потому что если я покажу чуть больше… - малыш отвел глаза, и покачал головой. Кажется, он злился на самого себя, - Чуть больше, и Палпатин начнет думать. Чуть больше Силы - он почувствует, что нужно уточнить порядок вещей. И мое место здесь, - его голос был очень тихим. - Так что, теперь остается только ждать. Как говорят, ни одно добро никогда не остается безнаказанным. И все что можно сделать - это вообще ничего делать, - он поднял сигарету к губам, и ее кончик вспыхнул во тьме. - Лучше бы я был каким-то неизвестным солдатом, пилотом, или даже механиком, да кем угодно… зато, у меня была бы своя жизнь.

- Это то, чего ты хочешь? - спросил Хан, - Быть нормальным?

- Разве не все этого хотят?

- Не знаю, - уклончиво ответил Хан. - Обычно люди пытаются выделиться и преуспеть.

- Я пытался, - решительно произнес мальчик. - Но этого было недостаточно. Только не для него. Что - бы я не делал, для него этого всегда мало.

- И ты просто перестал пытаться?

- Мне просто стало плевать.

Только вот Хан знал, что Люку было далеко не плевать. Ему никогда не будет плевать до тех пор, пока он будет оставаться здесь. До тех пор, пока у Палпатина есть хоть какое-то влияние на него. И это факт. Он знал по себе, ведь воспоминания о собственном детстве, проведенным под жестокостью Шрайка, все еще оставались очень яркими, даже после всех этих лет. Шрайк, руководящий собственным преступным синдикатом, состоящим из детей, которых он подобрал на улицах. Они были легкими мишенями.

Хан из первых рук знал, что такое хладнокровное манипулирование, и каким способом оно создает подобный тип принудительного удержания - может быть, не до такой степени, но все же. Обычно методы манипулирования были настолько тонкими, и их было такое множество, что к этому времени они бы укоренились в психике любого человека. Жгучая смесь постоянных избиений, изоляции, пренебрежения, и попросту игнорирования делали в глазах ребенка жестокость желательной, ведь это хотя бы что-то. Поскольку, единственный человек в этом мире, который хоть как-то влияет на твою жизнь, является единственным, кто вообще обращает на тебя внимание. И ты вытерпишь что угодно - любой уровень жестокости и насилия: от открытого презрения до физических издевательств, просто для того, чтобы тебя вообще замечали. Все что угодно... лишь бы перестать быть невидимым.

Так что, после стольких лет отчаянного желания угодить человеку, который всегда либо был им недоволен, либо игнорировал его, оставили на плечах парня тяжелое знание - чтобы он не делал, этого всегда будет недостаточно. Но какая-то его часть по-прежнему жаждала этого, все еще нуждалась в этом - со всем страхом и отчаяньем осиротевшего ребенка. Это годами удерживало Хана возле Шрайка. В отчаянном желании хоть какого-то внимания, которое заставляло его выполнять любые приказы. И он был готов на все ради этого чувства, каким бы запятнанным и грязным оно не было. Оно было в душе у каждого ребенка, лишенного родительского тепла: чувство, что он кому-то нужен.

И Палпатин выиграл - он намного опередил Шрайка в своих безжалостных манипуляциях. Он проделал огромную работу, чтобы убедить парня в том, что эта суровая и безжалостная жизнь - единственный существующий для него вариант.

С каждым днем, Хан все больше утверждался в мысли: будь он проклят, если позволит Палпатину уйти за это безнаказанным.

*

*

*

Утро принесло с собой наглядное свидетельство того, насколько быстро страх Люка о возмездии стал реальностью. Новости твердили о том, что операция «Устрашение» потерпела поражение. Планы по поимке повстанцев на территории хаттов вблизи Маралана провалились, а «Непобедимого» на Суллусте так же постигло фиаско. Люка вызвали ближе к полудню, а из источников Горна стало известно, что Вейдер уже был там вместе со всеми руководящими офицерами провалившейся операции.

Хан ожидал, что собрание будет проходить в оперативном центре, или же в шикарном зале для заседаний, но оказалось, что их собирают в прямоугольной комнате с более человеческими пропорциями, ведь ее потолки всего в два или три раза превышали высоту обычных помещений. Стены здесь были украшены панелями черного и красного дерева. А поскольку двери были оформлены тем же образом, то когда они были закрыты, сразу же становились практически невидимыми, сливаясь со стеной. Несмотря на масштаб помещения, эффект оно производило крайне гнетущий и тяжелый. Сложный рисунок из красных и черных панелей на стенах казался почти что приторным вместе с идеально прямыми рядами полированных черных стульев вокруг почти зеркальной поверхности стола. Жалюзи на широких окнах были наполовину закрыты, тем самым превращая яркий солнечный свет в полумрак. Тишина и спокойствие этой комнаты казалась зловещими.

Когда они вошли в комнату, Люк тут же замедлил шаг, и шедший позади него Хан, проследив за его взглядом, тоже остановился - Дарт Вейдер стоял в дальней части комнаты, в стороне от остальных офицеров, нервно столпившихся у двери, и что-то живо обсуждающих между собой.

Вейдер медленно обернулся, его маску исказила игра света и теней, а шипение распиратора уже начинало действовать Хану на нервы. Одно присутствие этого человека здесь вызывало в душе тревогу. Люк остановился лишь когда дошел до полированного стола, и сузив глаза, вызывающе поднял подбородок.

- Люк? - Индо обошел Хана, вытянув руку, словно собирался оттащить парня в сторону. - Сейчас не время, - тихо заговорил он, и отошел в сторону, заставляя Люка, чьи глаза по-прежнему были прикованы к Вейдеру, сделать то же самое.

- Это руководящие офицеры операции «Устрашение»? - спросил Хан, стараясь отвлечь внимание парня на взволнованную группу. - Почему собрание проводится здесь, а не в оперативном центре?

Малыш наконец отвел взгляд от Вейдера, чтобы осторожно осмотреться вокруг. - Что-то идет не так, - он быстро взглянул на собравшихся офицеров. - Держись от Холиджена как можно дальше.

- Холиджена? Почему?

- Моралан была его операцией. Я еще несколько недель назад указал ему на недостатки в его планах, но Палпатин дал ему разрешение, - пробормотал малыш. - Его вообще нельзя было…

Люк прервал все дальнейшие объяснения, когда двойные двери распахнулись, и в комнату вошли двое алых гвардейцев, сообщая о прибытии Императора, который не спеша прошел вперед во главу стола. Офицеры тут же поспешно выстроились возле своих мест, ожидая, пока Палпатин, тяжело опираясь на трость, займёт свое место. Его появление тут же повергло комнату в напряженное молчание.

Он сидел на резном кресле в центре стола, и Вейдер тут же встал по правую руку от него, чтобы наблюдать за все более нервничающими генералами.

На секунду, Палпатин наклонил голову, и Хан смог увидеть охрового цвета глаза, впившиеся взглядом в малыша.

- Сюда, - Палпатин указал своим корявым тонким пальцем на место слева от себя, и Люк без колебаний прошел по комнате, чтобы стать именно на то место, куда указал Палпатин.

Стоя вместе с другими адъютантами у задней стены комнаты, Хан нахмурился, глядя, как малыш шел по комнате, выполняя приказ, отданный столь пренебрежительным тоном.

Молчание затягивалось, в то время как Император сидел, глядя на свои сцепленные руки. Когда он, наконец, заговорил, в его привычно мрачном тоне звучала плохо скрываемая угроза.

- Не стану вас задерживать… вам есть чем заняться. Но мне бы хотелось все же прояснить сложившуюся ситуацию. Присаживайтесь.

Собравшиеся офицеры тут же расселись по местам, и в кои-то веки, Хан почувствовал небывалое облегчение от того, что он не был одним из них.

*

*

*

Стоя позади Императора, Вейдер не стал утруждать себя и вслушиваться в полетевшие во все стороны обвинения. Все присутствующие старались как можно быстрее перевести стрелки, и сбросить весь груз ответственности на кого-то другого. Уже сейчас было понятно, кого в итоге сделают крайним. Вместо этого, он взглянул на мальчика, стоящего по левую руку от Императора, уставившись в пустоту. Ему, так же как и самому Вейдеру, была мало интересна происходящая гонка перевода стрелок.

Почувствовав на себе взгляд Вейдера, мальчик слегка повернул голову. Швы над глазом по-прежнему были опухшими и свежими, и Вейдер улыбнулся под маской, зная, что мальчишка это почувствует. Каждый раз, когда он смотрел на этого ребенка, он видел Кеноби. Видел махинации своего старого учителя - джедая. Его ложь. – Ты был мне братом, Энакин!

Так что будет вполне уместным, если Вейдер позаботится о сыне брата в той же манере, в которой Кеноби собирался позаботиться о нем…и теперь уже скоро. Вейдер не мог не заметить меняющуюся динамику в его дуэлях с мальчишкой - насколько тот вырос, как по силе, так и по скорости. И насколько он был готов продемонстрировать это. Уже почти что мужчина, и с каждым днем он становится все более опасным. Менее предсказуемым..., ну за исключением его непоколебимой верности учителю - Палпатин за эти годы вложил немало, чтобы быть уверенным в этом. Что делало мальчишку еще более опасным противником, поскольку с течением лет, Вейдер все меньше хотел преклоняться перед волей Сидиуса. С каждым днем он все меньше был уверен в праве Императора на трон.

Но если он сейчас решиться выступить против Учителя, то столкнется не с одним, а с двумя ситхами. Для Палпатина нет ничего более полезного, а для Вейдера ничего более проблемного, чем сторонник, готовый отдать жизнь, защищая своего учителя. Мальчик непременно им станет - Вейдер был в этом уверен. Палпатин на протяжении многих лет создавал и укреплял свой маленький страховой полис. Он должен был понять раньше - обругал себя Вейдер. Должен был понять, что Палпатин это делает не только для того, чтобы создать себе еще одну Руку, и поиздеваться над Вейдером по поводу его прошлых ошибок.

Мальчишка стал уже достаточно взрослым, чтобы стать угрозой, но все еще был слишком наивным, оставаясь преданным человеку, который относился к нему, в лучшем случае, с презрением. Отчаянно желающий проявить себя в глазах всегда недовольного им Учителя, мальчик не боялся собственной крови... и он ненавидел Вейдера столь же ревностно, насколько сам Вейдер презирал его - результаты их последней дуэли лишь подтверждали это.

Но это была правда - Вейдер, который так стремился свести старые счеты, и отомстить за свои горькие неудачи по вине Оби-Вана, ни разу в жизни не смягчил удар, физический или психологический, когда дело доходило до сына Кеноби. Когда он схватил мальчишку, он прекрасно знал, как тот отреагирует. Благодаря многочисленным стараниям своего Учителя, которого он так рьяно сейчас защищает, в ответ на любое физическое прикосновение мальчишка превращался в дикого зверя. Вейдер лишь в последние секунды сумел распознать решение Люка. В то мгновение, подогреваемый раскаленным добела гневом, мальчик был готов искалечить себя ради одного шанса ранить Вейдера - резкий переход от сдержанной враждебности к слепой ненависти: настолько абсолютной, что она стала граничить с безумием.

Его Учитель всегда сомневался в статусе мальчишки в качестве Ситха: дразнил сына Кеноби унизительным эпитетом, называя его «голубоглазым мальчиком» - критика того факта, что несмотря на все то, что он сделал во имя Императора, его глаза так и не поменяли свой цвет. Они так и не стали глазами истинного ситха: серно-желтыми, с огненно-красной оправой.

Вейдер уставился на мальчишку, прокручивая в уме последние моменты их дуэли… Если Палпатин когда-то по-настоящему и сомневался в том, что мальчик был ситхом, то он должен был быть там в этот момент: просто, чтобы посмотреть тому в глаза.

*

-Что скажешь, дитя? –Палпатин откинулся назад в кресле, переводя взгляд с собравшихся генералов на мальчишку. - Ты сказал, что это произойдет. И как, по-твоему, должно закончиться это фиаско?

Мальчик повернулся с абсолютно непроницаемым выражением лица, несмотря на то, что от него явно исходило беспокойство. - Оно закончится так, как вы этого пожелаете, Учитель

- Я бы пожелал, что бы миссию вообще не провалили, - прорычал Палпатин. - Но похоже, я прошу слишком многого, раз мои подчиненные не в состоянии проявить и толику компетенции.

Мальчик заколебался. Ему явно стало не по себе от того, что гнев Учителя обратился на него. Насколько бы молод он ни был, Люк был уже достаточно взрослым, чтобы не позволять Палпатину втягивать себя в подобные разбирательства. Поэтому и сейчас он сопротивлялся изо всех сил. Вейдер сузил глаза, когда до него дошел смысл слов Палпатина: «Ты сказал, что это произойдет».

Выходит, что мальчик заранее был втянут во все это, и как все присутствующие здесь офицеры, искал способ выкрутиться. Вейдер позволил улыбке притронуться к его покрытым шрамами губам, когда он понял сложившуюся ситуацию.

- Лорд Вейдер, возможно у тебя есть мнение по поводу того, кто здесь виноват?

Поняв намек, который мальчишка по какой-то причине решил проигнорировать, Вейдер медленно прошел от центра стола к его правой стороне, встав за спинами сидящих там людей, которые при его приближении напряженно выпрямили спины. От них исходила приятная по своей мощи волна страха и ужаса. По правде говоря, виновных здесь было куда больше, чем один человек… но Император хотел, чтобы сегодня был продемонстрирован лишь один пример ответственности за содеянное. Как бы Вейдеру не хотелось переложить всю вину на плечи сына Кеноби, без доказательств это был не вариант. Вместо этого он положил свои затянутые в черные перчатки руки на плечи коммандера Холиджена. Человек тут же напрягся под его прикосновением, и Вейдер почувствовал, как в нем поднимается страх.

Палпатин не колебался ни секунды.- Коммандер Холиджен… единственная ценность, которую вы представляете в этом фиаско, так это то, что вы можете прояснить всем присутствующим, что значит подвести своего Императора. Что вы можете сказать в свою защиту?

Мужчина слегка выпрямился и открыл рот… но не смог выдавить из себя ни слова.

Как и ожидалось, Вейдер с удушающей мощью сдавил горло Холиджена Силой.

Его покрытые перчаткой руки лишь сильнее сжали плечи мужчины, не давая тому вырваться, и усиливая давление Силы. Холиджен стал задыхаться, словно рыба, выброшенная на берег, и взгляды всех присутствующих застыли на нем в испуганном оцепенении. Ну, конечно же, кроме мальчика, который в это мгновение наблюдал за лицами других. Он за свою короткую жизнь видел столько смертей, что эта не казалась ему чем-то необычным. Он стал наблюдать за происходящим, только когда Вейдер отпустил Холиджена, и его тело с глухим стуком упало на пол. Несколько секунд, и мальчишка снова перевел внимание на лица присутствующих офицеров. Наверное, гадает, почему они удивляются, - подумал про себя Вейдер.

Он слегка повернул голову, хотя, по правде говоря, ему не нужно было смотреть на Соло - последнее дополнение в недолговечной свите мальчишки, чтобы прочитать его мысли. Возмущение Соло полыхнуло в Силе, и виконту Индо пришлось схватить того за руку, чтобы удержать на месте. И теперь кореллианец вглядывался в лицо Люка Антилесса в поиске хоть какой-то реакции. Пустая трата времени - подумал Вейдер. Мальчишка едва ли проявит хоть какие-то эмоции, наблюдая за смертью кого-то столь незначительного, как Холиджен: тот подписал себе смертный приговор в ту самую минуту, когда подвел Императора. Чего ожидал Соло? Сочувствия? Сострадания? А с чего бы мальчишка стал сочувствовать кому-то, когда даже Вейдер знал, что Люк в жизни ни от кого не видел ничего подобного. Вейдер не жалел о содеянном им убийстве, но он хотя бы понимал, что он только что сделал. Мальчишка же понятия не имел о том, что он потерял. У него просто не было моральных ориентиров - ему некому было показать разницу.

Палпатин выпрямился, и рычащим голосом проговорил. - Пошли вон. Все вон. У вас в распоряжении весь имперский флот. Исправьте ситуацию и докажите мне, что вы чего-то стоите.

Он не стал продолжать дальше, угроза и так была вполне ясна. Она распростертая лежала на полу с остекленевшими навечно глазами. Офицеры пытались не замечать тела, и так спешили ретироваться, что один из них споткнулся о руку мертвеца, но останавливаться не стал и быстро пошел дальше. Вейдер безразлично смотрел им вслед, но сам остался стоять на месте, намереваясь не упускать появившуюся возможность. Постройка его нового флагмана «Исполнитель» отставала от графика, и пришло время ускорить ее. Пришло время самому взять под контроль операцию «Устрашение».

Мальчишка сделал шаг вперед, намереваясь уйти, но Палпатин тут же схватил его за запястье, и Вейдер мысленно выругался, видя, как его шанс ускользает.

- Идите, - кратко произнес Палпатин, обращаясь в равной степени как к Вейдеру, так и к Индо с Соло. -Я поговорю с мальчиком с глазу на глаз.

Обычно Вейдер нашел бы причины остаться, но в этот раз это бы означало развеять гнев Императора, который вот-вот выльется на мальчишку. Это была достаточно веская причина, чтобы повиниться. Уважительно поклонившись, Вейдер выпрямился, и насмешливо наклонил голову, посмотрев на мальчика.

Повернувшись, чтобы уйти прочь, Вейдер на полпути от двери заметил, что Соло, сузив глаза, по-прежнему пристально смотрит на него, несмотря на то, что Индо уже поклонился и развернулся, чтобы уйти. Соло по-прежнему стоял на месте. Кореллианец еще с секунду смотрел ему прямо в глаза, а затем посмотрел на мальчика в знак поддержки. Он, кажется, был готов подчиниться Императору, оставляя мальчишку одного, и чувствовал из-за этого себя крайне неудобно.

Когда высокие двери закрылись, ограждая их от внутренний комнаты, Соло вновь зыркнул на Вейдера, явно не скрывая своего презрения, а затем развернулся, чтобы покинуть зал.

Наблюдая за ним, Вейдер задумался о растущей дружбе Соло с сыном Кеноби, или, что было гораздо более ценным для Вейдера, растущая зависимость мальчишки от Соло. Имя кореллианца все чаще встречалось в последних отчетах Эштора, который заверил его, что Антилесс сблизился к кореллианским пилотом, несмотря на то, что прекрасно знал, чем это закончится. Когда Палпатин поймет в чем дело, Соло проживет очень недолго. Конечно же, в присутствии Императора мальчишка всегда держался отрешенным ото всех остальных, но он не сможет долго защищать кореллианца. Антиллес должен понимать из собственного горького опыта, что чем дольше Соло остается здесь, тем более неизбежной становится его гибель от руки Палпатина.

Вейдеру в голову пришла мысль о том, что он может легко ускорить этот процесс… но возможно нужно подождать подходящий момент. У мальчика почти не было слабостей, благодаря усилиям Палпатина… может ли кореллианец стать одной из них?

Вейдер еще раз взглянул на закрытые двери, и затем наконец пошел вперед, удовлетворенный тем, что холодная ярость Палпатина уже и так целиком была сосредоточена на мальчишке. Еще немного, и она превратится в открытую агрессию.

*

*

*

*

Палпатин крепко держал его за руку, впиваясь ногтями в мягкую кожу запястья. Люк стоял молча и неподвижно, смотря, как пустеет зал, чувствуя злорадство, исходящее от Вейдера.

В конце концов Учитель все же отпустил его, но Люк не отошёл в сторону - демонстрация страха всегда была наказуема, а Палпатин сегодня и так искал повод. Учитель откинулся на спинку тяжелого резного кресла, и пристально изучал его несколько долгих, напряженных секунд.

- Может быть, ты соизволишь мне объяснить, что только что произошло. Ты же знаешь, чего я ожидал от тебя.

Люк опустил глаза, пряча правду в глубине души - он заколебался из-за присутствия Соло. Как правило, он не раздумывая выполнял то, чего хотел от него Учитель. Это он должен был встать за спиной Холиджена, выполняя волю Императора. Но сегодня… почему из всех дней именно сегодня он заколебался, при этом понимая, что Учитель уже и так искал повод наказать его? В тот момент он почувствовал на себе взгляд Соло, и бурлящий поток эмоций в его душе - вместе они словно пригвоздили Люка к месту.

- Отвечай! - потребовал Палпатин, ударив кулаком по столу.

- Я не знаю! - Люк сразу же постарался изменить ответ, зная, что этот Императору не устроит. - Я не понял, что вы хотели…

- Не понял? Ты хочешь сказать, что после вчерашней демонстрации Силы, ты не почувствовал моих намерений?

- Не почувствовал… я не способен на это сегодня. Контроль над Силой ушел, - это была чистая правда. Он позаботился об этом.

Желтые глаза тут же впились в него и несмотря на то, что Люк вздрогнул, он не стал защищаться от ментального нападения. Ну, разве что упрятал парочку фактов подальше от цепких ментальных пальцев Учителя. Но они были так хорошо спрятаны, что по большей части он не сопротивлялся вторжению.

В конце концов, Палпатин просто покачал головой, поджав губы в знак отвращения.

- Разочарование за разочарованием - вот кем ты всегда будешь. Ты так хочешь получить автономию, которой пользуется Лорд Вейдер, но ты ничто иное, как его бледная имитация, которой всю свою жизнь суждено оставаться в его тени.

Люк тут же поднял глаза, услышав выговор - эта была критика, которую он не мог проигнорировать.

- Я ничем не хуже его.

- И все же, именно Лорд Вейдер был тем, кто смог предвидеть, что я потребую от него сегодня.

- Зато он не знал, что до этого дойдет.

Слова выскочили прежде, чем Люк понял, что делает. Наверное, именно здесь он совершил ошибку, поскольку его Учитель прекрасно знал, что он имел ввиду. Палпатин кратко взглянул на все еще включенную голограмму системы Хаттов.

- Ты знал, что это произойдет.

- Да, учитель.

- И ты ничего мне не сказал.

Он, конечно же, пытался. Он пытался высказать свое мнение еще в первый раз, когда Холиджен только предложил свой план, но был в недвусмысленных выражениях прерван Палпатином. И все же, Люк старался сделать свой ответ в как можно более уважительном тоне. - Вы сказали, что не мне судить.

- И это предел твоих размышлений? Ждать, пока тебе велят говорить, словно какому-то дроиду или говорящей птичке?

Люк вновь опустил глаза, понимая, что гнев Учителя не закончился на убийстве Холиджена. Несмотря на то, что он вчера использовал Силу по его приказу, Палпатин будет и дальше искать предлог утвердить свою позицию в его глазах. Сквозь сжатые зубы Люк испустил тихий вздох.

- Отвечай мне!

Вслед за тревогой, в душе Люка поднялся гнев.

- Что вы хотите, чтобы я сказал? Что я это сделал назло вам? Вы же знаете, что это неправда. Или же я просто хотел, чтобы блокада потерпела поражение? Зачем мне это? Вы думаете…

Реакция была незамедлительной - резкий удар по лицу. Люк замолчал, уставившись в пол несмотря на то, что гнев по-прежнему кипел в душе, а щека горела. Учитель угрожающе сделал шаг вперед, одной рукой схватив его за затылок.

- Что это было? Эгоизм? Независимость? - глаза Палпатина сузились.- Возможно, ты думаешь, что более не нуждаешься во мне?

Люк понял, что натворил. В ушах Учителя, это звучало так, если бы он усомнился не только в способностях Вейдера к предвидению, но и в аналогичной способности Императора.

- Нет, Учитель. Я молчал, потому что вы мне так приказали, - он тут же смягчил тон, несмотря на то, что знал: правильного ответа уже быть просто не может, он не сможет защититься, чтобы не говорил.

Холодные пальцы усилили хватку, впиваясь в мягкую плоть.

- Нет? Разве мой маленький птенчик не хочет вылететь из гнезда? - теперь лицо Палпатина было в нескольких сантиметрах от лица Люка.- Поскольку, поверь мне, как только я вытолкну тебя из гнезда, ты подохнешь раньше, чем успеешь долететь до земли. Если я прекращу тебя защищать, один ситх в черных доспехах тут же придет за тобой.

Люк слегка поднял голову. - Ну и пусть. Я его не боюсь.

- Он же тебя на куски разрежет.

- Пусть попробует.

- Да ну? Он сама ярость и сила…хотя даже он не посмеет выступить против меня. Помни об этом. Ты не выше меня или моей воли. И никогда не будешь. Ты принадлежишь мне, и так будет всегда.

- Я знаю, Учитель.

- И все же ты выступил против него на последней дуэли… против моей воли. Ты ослушался тогда, и ослушался сегодня…, из чего я делаю вывод, что предыдущие методы наказаний уже недействительны для разъяснения того, что верность и послушание должны быть абсолютными?

- Я сдержался только благодаря вашему приказу! Я мог убить его!

Палпатин поднял руку, и провел большим пальцем по все еще чувствительному шву над глазом Люка, - О, мой малыш, ты столькому научился. Но посмотри на себя… весь в синяках и ссадинах. Ты ему не ровня… пока.

- Я уже не ребенок, - Люк вновь попытался отойти от него, но Палпатин крепко удерживал его за затылок.

- Ты всегда будешь для меня ребенком. Всегда будешь моим голубоглазым мальчиком, моим светловолосым птенчиком, - произнес он почти что отеческим тоном, и улыбнулся.- Не волнуйся, малыш. Ты всегда будешь оставаться в моей милости.

- Мне не нужна защита.

- Нет?... Даже от меня? - и вновь перемена тона. Насмешливый, презрительный голос внезапно стал резким и угрожающим. Воздух словно вибрировал от его намерений, а пальцы лишь сильнее впивались в плоть Люка, - Ты говоришь, что его не боишься… а меня ты боишься, дитя?

Люк сохранял напряженное молчание, зная: чтобы он не сказал, это не изменит неизбежное. Учитель наклонился ближе, а на лице появился оскал. - Ты меня боишься?

Железная хватка ослабла, и эти холодные, цепкие пальцы наконец разжались. Зная, что будет дальше, Люк с криком дернулся назад…

Первый разряд молнии заставил его упасть на колени, но это было несравним с тем, который последовал через секунду: он просто упал на пол и потерял сознание…

Сообщение отредактировал Demendora - 14 Сентябрь 2013, 12:53

[Miss-Razwedka]

Дорогой переводчик! Преогромнейшее Вам спасибо!!!
Награждаю Вас званием "Ударник переводческого труда"! (к нему ещё миллион кредиток прилагается ).
Как долго ждали мы проду! И вот она наконец-то появилась! УРА-УРА!!!
Хэн решил отомстить старой плесени - молодчина! И ни старый желтоглаз, ни мужик в чёрных доспехах его не пугают - отчаянный парень, однако. И взгляд, которым он наградил Вейдера по окончании встречи, многого стоит.
Вейдер снова поражает своими комплексами, при виде Люка вылезающими наружу. До чего это мелочно и низко - ненавидя своего врага мстить его сыну. Вообще мерзко выглядят его попытки отыграться на Люке, всячески подставить пацана перед Императором (да ещё и окружение Люка в этом деле использовать), тьфу... Поведение и мысли, недостойные Главнокомандующего... какой Главком, такая и армия...
Старый извращенец вновь потряс: сначала ребёнка птенчиком называет, а затем молниями кидается... какая-то странная у него любовь к "сыну Кеноби", однако .
Придушенного офицера жаль, но не очень: знал, на что идёт, когда отдавал приказы флоту. Только Палыч, с...а, использовал эту ситуацию в своих целях, чтоб вновь собственные амбиции удовлетворить...
В общем, грустно. Хочется надеяться, что следующая глава будет веселее (и скорее) .

[Ариша]

Если я буду честно высказывать своё мнения по поводу поведения Палыча в этом фике - меня забанят модераторы....

Как ни странно, но вэтом кусочке Вейдер не кажется таким уж чудовищем - он, просто движется к своей цели, а мальчик стоит у него на пути. В нём ещё есть маленькая долика сочувствия к ребёнку, но в целом - это его враг - примой и именно его, а самое главное, теперь мальчик это препятствие на пути к цели - поэтому он найдёт способ свести его...
Люк взрослеет, очень быстро и стремительно, и его мощь растёт, не смотря на все методы её удержания. Хотя ясчстаю, что это теперь будет не удержать, потому что ему, Люку, появилось что-то защищать - Хэн. Теперь место палпатина и себ в его вселеной сдвигается, и теперь он будет многое, что бы не потярять корелеанина, как друга.
Дора - спасибо большое) У тебя очень крепкая нервная систем, чтобы переводить такое.
Ждём продолжение!

[Demendora]

. В нём ещё есть маленькая долика сочувствия к ребёнку,

не знаю...как по мне, сочувствия там аж 0,0 десятых. Наоборот он ждет момента, когда Люк еще сильнее привяжется к Соло, чтобы удар вышел сильнее, и Люк сильнее мучался, потеряв друга. В мыслях Вейдера я здесь вообще как бы не заметила сочувствия. Наоборот он считает пацана моральным уродом, и психопатом, который просто не знает, что такое человеческие чувства. Он считает себя лучше этого ребенка. Сожалением и сочувствием, ИМХО, там и не пахнет.

[Ариша]

.как по мне, сочувствия там аж 0,0 десятых.

В исполнении такого главкома - сочувствия в обычном понимании этого чувства не дождётесь, но в его достаточно холодных и ценичных рассуждениях проскальзывает нить...

Чего ожидал Соло? Сочувствия? Сострадания? А с чего бы мальчишка стал сочувствовать кому-то, когда даже Вейдер знал, что Люк в жизни ни от кого не видел ничего подобного

Мальчишка же понятия не имел о том, что он потерял. У него просто не было моральных ориентиров - ему некому было показать разницу.

Благодаря многочисленным стараниям своего Учителя, которого он так рьяно сейчас защищает, в ответ на любое физическое прикосновение мальчишка превращался в дикого зверя

Мальчишка стал уже достаточно взрослым, чтобы стать угрозой, но все еще был слишком наивным, оставаясь преданным человеку, который относился к нему, в лучшем случае, с презрением. Отчаянно желающий проявить себя в глазах всегда недовольного им Учителя, мальчик не боялся собственной крови...

он ждет момента, когда Люк еще сильнее привяжется к Соло, чтобы удар вышел сильнее, и Люк сильнее мучался, потеряв друга.

Взгляд главкома надо расматривать с 2 позоций:
1 - это политика - да, он ненавидит этот объект, потому что: а - это сын врага, б - это его соперник.
Это ненависть не к Люку, как к личности, как человеку, эта неновисть - к объекту, который является именно СЫНОМ ВРАГА и СОПЕРНИКОМ. Ему пофиг кто это: Люк, Лея, котёнок, мышонок, чебурашка... и совершенно не важно сколько ему лет и в каких условиях он находиться.
2. - это уже личностное отношение. Он признаёт что парень быстро растёт и не заслуженно унижен и неооцинён. Да, он признаёт, что все проблемы вызванные с этим парнём вызваны НЕ парнем, а Палпатином и Кеноби. Но в его обстоятельствах он знает, чо это его враг и сочувствия и жалости к нему быть не может (даже, если не брать месть).
Вейдер выженный снаружи и внутри человек - у него есть его собственный стержень и собственная ИДЕЯ, и он будет идти к этой идеи, потому что у него не чего кроме этого не осталось. Его практически самого нет. есть флот, есть война и есть Император, с которым надо что-то делать. есть сын врага, который постоянно маячит перед глазами и который становится сильней. Сын врага - моральный урод, потому что это с ним сделала Палпатин.
У мальчик наодится под прямой защитой Палыча, и у мальчика практически нет слабого места, но у мальчика появляется друг, которого Палыч же сам и убьёт. Убить самому? Нах - нускай Палыч сам копит камни в своём же огороде. У Вейдера самого этих камней хватает.
По большому счёту - если бы сложилось так, что Вейдер убил Кеноби, а мальчишка бы куда-нибудь сбежал со 1000000% гарантии, что не ударит в спину и остался бы один Палыч - Вейдеру не было бы до него ни какого дела!

Антилесс сблизился к кореллианским пилотом, несмотря на то, что прекрасно знал, чем это закончится. Когда Палпатин поймет в чем дело, Соло проживет очень недолго.

У Вейдера у самого нет друзей и близких, возможно потому что он знает, чем это гразит в данной ситуации (возможно уже понял, что Палыч построил смерть Падме), и в смерти Соло в данном случаи будет винит заслуженно Люка.

Конечно же, в присутствии Императора мальчишка всегда держался отрешенным ото всех остальных, но он не сможет долго защищать кореллианца. Антиллес должен понимать из собственного горького опыта, что чем дольше Соло остается здесь, тем более неизбежной становится его гибель от руки Палпатина.

он считает пацана моральным уродом, и психопатом, который просто не знает, что такое человеческие чувства.

Да, потому что отчасти это так) И к сожалению не отчсти Но в тоже время, за это в глазах Вейдера ответственность несёт не Люк, и даже не Киноби - а Палпатин.

Он считает себя лучше этого ребенка. Сожалением и сочувствием, ИМХО, там и не пахнет.

Главком вообще считает себя лучши всех в этой Галактики, он даже в Палыче уже усомнился, не то, что там какой-то пацанёнок ...





Сори за возможно сумбурный коммент - не могу привыкнуть к недобному управлению планшеткой.

[Mariza]

О, Сила... это ж надо, сочувствие тут найти - он же тут Люка вообще как человека не воспринимает, только как досадную неприятность при дележе власти с Палпатином. Уж извини Ариша, но ты ищешь то, чего там нет и не было. Видимо очень хочется найти, да?

Мало того, что человек ищет себе оправдания за недостойное мужчины и воина поведение, так ещё и стучать не стал с одной целью - что бы потом Люку было больнее. Да ещё и порадовался, что Люк сейчас люлей отхватит ни за что.

ИМХО, тут говорилось уже про вейдеровские комплексы - полностью согласна. Собственную ущербность человек списывает на других. Соло видимо и без форсы понял, что там происходило - солидарна с ним, такой главком достоин только презрительного взгляда и ничего большего. Меня вообще удивляет, как с такой больной верхушкой Империя ещё сама не развалилась...