Смутное время Опции

[Annanaz]

Уже опасаюсь что-либо обещать, но я пишу)

[Cirkon]

К сожалению не успеваю прочитать Ваш фф (конец года), но это не значит, что мне не интересно.

Обязательно прочитаю и отпишусь.

[innatemnikova]

Уже опасаюсь что-либо обещать, но я пишу)

А я все жду проду. хотя бы про кого-нибудь.

[Annanaz]

К сожалению не успеваю прочитать Ваш фф (конец года), но это не значит, что мне не интересно.

Обязательно прочитаю и отпишусь.

Буду ждать

[Annanaz]

А я все жду проду. хотя бы про кого-нибудь.

У меня несколько дней не было времени на то, чтобы толком что-то написать, но я исправляюсь понемногу)

[innatemnikova]

У меня несколько дней не было времени на то, чтобы толком что-то написать, но я исправляюсь понемногу)

Ну это бывет... Главное, что пишется)))

[Annanaz]

День спустя.

- Возвращайся сегодня пораньше, ладно? А то Исанн скоро забудет, как папа выглядит.

Габриэлла ласково улыбнулась и чуть привстала на цыпочки, чтобы поцеловать мужа. Арманд бережно обнял ее, одной рукой поглаживая по талии, а вторую запуская в шелковистые волосы, еще не уложенные в очередную сложную прическу.

Он давно уже не испытывал к жене такой нежности, как сейчас: за много лет ее доверие и ласка стали чем-то обыденным, самим собой разумеющимся. Но вчера он едва не лишился их - и теперь, вновь видя в глазах Габриэллы тихое обожание и преданность, со всей ясностью осознал, каким сокровищем обладает.

Пусть она - идеалистичная и взбалмошная дура. Это нисколько не мешает ей быть лучшей женщиной во всей галактике.

- Я постараюсь, Габи, но ничего обещать не могу, - произнес Арманд с теплотой и сожалением. - С этой войной работы просто тьма, ты же знаешь.

Габриэлла чуть вздрогнула, будто сказанное испугало ее. По напрягшемуся лицу пробежала тень, отразившись в глубине светло-серых глаз.

- Да. Я знаю, - вздохнула женщина, потупив взгляд. - Знаю, - повторила она совсем тихо. Ее ногти чувствительно впились Арманду в плечи.

- С тобой все в порядке? Плохо себя чувствуешь?

- Все хорошо, дорогой. Просто... - Габриэлла осеклась на полуслове и мотнула головой, будто не соглашаясь сама с собой. - Даже не знаю. Голова что-то болит... я, наверное, просто не выспалась. Не обращай внимания.

Бледные губы женщины едва заметно подрагивали. Слишком часто расширялись и сужались зрачки глаз, красноватых от полопавшихся капилляров.

Охваченный внезапным беспокойством, Арманд покрепче стиснул Габриэллу в объятиях. Она немедленно пристроила голову ему на плечо; ее частое, горячее дыхание защекотало шею.

- Послушай, Габи, тебе надо прилечь, - произнес он мягко, но непреклонно. - Мне пора идти, а ты отправляйся спать.

- Да когда же мне? Сейчас Исанн будить надо...

- Исанн сама соберется в школу, не маленькая уже. А тебе нужно больше отдыхать после того срыва.

Габриэлла сердито встрепенулась. Вскинула голову, глянув на мужа с вызовом и укором.

- Я не больна. То, что мне пришлось съездить к психоаналитику, еще не значит, что ко мне надо относиться как к ущербной!

Арманд с трудом сдержал торжествующую улыбку. Так вот как жена запомнила визит к Ирвену: "Пришлось съездить к психоаналитику". Обыденно и совсем не страшно. Видимо, доктор и впрямь творил с разумом чудеса: слабого психотропного препарата и гипноза оказалось достаточно, чтобы унять жажду справедливости и страхи Габриэллы. Не пришлось даже лезть в ее память: как объяснил Ирвен, свои скандалы она теперь будет воспринимать с таким стыдом, что даже вспоминать о
них лишний раз не захочет. Равно как и об их причинах.

Великолепный результат. За такой можно и на дополнительное финансирование для НИИ расщедриться.

- Родная, хватит искать двойной смысл там, где его нет. Я ни в чем тебя не упрекаю.

Не давая жене возразить, Арманд торопливо поцеловал ее, после чего разжал объятия.

- Отдыхай, и скоро тебе станет лучше. Я постараюсь вернуться пораньше, - пообещал он на прощание, уже стоя в дверях.

Габриэлла немного натянуто улыбнулась в ответ. Вымучила какие-то ласковые слова - пустые, словно положенные по этикету. С каждой секундой, проведенной на ногах, у нее все хуже получалось сконцентрироваться на происходящем: виски будто сжимало в тисках; в голове нарастал странный шум. Когда за Армандом закрылась дверь, женщина обессилено прислонилась к стене. Она терла лоб, массировала виски, зачем-то давила на переносицу - но боль не унималась. Напротив - нарастала, становясь совершенно невыносимой.

"Это все упадок сил. И еще стресс. Да, точно. Доктор же говорил... говорил? Черт возьми, что он говорил?"

Попытка вспомнить обернулась лишь какими-то неясными обрывками слов и картинок. Габриэлла помнила, что разговаривала о чем-то с психоаналитиком - и после этого ей стало лучше. Она перестала бояться... так, а разве она чего-то боялась?

Что с ней вообще было? Нервный срыв - из-за чего? Почему в памяти остался лишь этот диагноз?

Ощущая легкую тошноту, женщина почти на ощупь начала пробираться к гостиной: глаза заволокло пеленой, ноги не держали, предательски подкашиваясь.

Ей нужно прилечь. Стоит лишь немного отдохнуть, и все встанет на свои места. Она ведь не сумасшедшая. Или...

Нет. Точно нет.

* * *

Тело давно уже затекло от неудобной позы, но Габриэлла не могла заставить себя даже перевернуться на другой бок. Не то чтобы у нее не было сил - скорее, не было желания. Она лежала, свернувшись клубком и обхватив себя руками; бездумный взгляд был устремлен в одну точку - невидящий, никак не побуждающий мысль к работе.

Хватит, наработалась уже. Довспоминалась - через неимоверное напряжение, до непереносимой боли в голове и крови из носа, но вспомнила ведь! Не все, но вполне достаточно, чтобы понять...

Лучше бы не вспоминала. Лучше бы покорилась и поверила, как бывало всегда! Была бы слепой и счастливой, чем плохо?

Утренние часы теперь казались волшебным сном. Сбывшейся мечтой, в которой не было места страшной действительности. Где ее муж не был убийцей... где он никогда не поступил бы с ней так жестоко за попытку возразить.

Габриэлла так и не смогла толком восстановить в памяти, что было с ней после разговора - вернее, скандала в кабинете. Четкость обрели лишь некоторые эпизоды. Вот она лежит на койке в комнате, напоминающей больничную палату. Кажется, она кричит... нет, только хочет кричать, но ужас сковал ее так сильно, что даже слова из себя выдавить невозможно. А врач - благообразный, с окладистой седой бородой и сочувственным взглядом - мягко объясняет ей что-то, гладя по тыльной стороне ладони... последний всплеск страха вызывает шприц, мелькнувший в его руке. А потом понемногу приходит спокойствие и умиротворение. Еще несколько фраз, из которых Габриэлла не запомнила ни слова, - и жаркой волной накатывает стыд. Хочется вскочить и кинуться на поиски мужа, чтобы как можно скорее извиниться за свою глупость и истеричность.

Она до скрежета сжала зубы, вспомнив, с какой собачьей преданностью смотрела на Арманда, когда тот переступил порог палаты. Как цеплялась за его руку, торопливо шагая по неприветливым коридорам и не обращая никакого внимания на то, что клиника больше смахивает на хорошо охраняемую тюрьму.

В этот раз Габриэлла отделалась легко. Но что будет, если ее поведение вновь покажется мужу опасным? Или просто неприемлемым? Не окажется ли она в "клинике" на более долгий срок? И будут ли с ней обращаться так же мягко в следующий раз?

"Чем больше у человека власти, тем охотнее он злоупотребит ею. Один раз оставшись безнаказанным, он войдет во вкус и начнет совершать преступления, даже не задумываясь. Он будет знать, что никто не остановит его..."

"Мон, как же ты была права... как права..."

У Арманда власти было предостаточно. А вот совести, похоже, не имелось совсем... да и жалости немного осталось - даже к собственной жене.

Как ей дальше жить с таким мужем? Как Исанн жить с таким отцом? Смириться с ролью покорных рабынь, жизнь которых полностью зависит от милости хозяина?

Габриэлла судорожно всхлипнула. По ее щеке соскользнула слеза, которую женщина и не подумала утереть.

Она ведь любит его, эту сволочь! Всей душой любит... настолько, что одна лишь мысль о разводе заставляет сердце болезненно сжиматься. Но знать, что в любой момент, за любую провинность она рискует снова оказаться в руках таких вот "заботливых докторов", как тот... что подобное может случиться и с Исанн, если девочка навлечет на себя гнев отца...

Хотелось выть от отчаяния, надрывая голос и захлебываясь слезами. Или упаковать вещи и, забрав дочь из школы, кинуться к ближайшему космопорту - прочь от Корусканта и любимого человека, оказавшегося безжалостным монстром. Или... заставить себя забыть. Выбросить все произошедшее из головы и вновь стать счастливой женщиной - беззаботной, не задумывающейся о завтрашнем дне.

Противоречивые чувства и порывы бушевали внутри неистовой бурей - сталкиваясь друг с другом и разрывая душу на части... но Габриэлла все так же лежала, сжавшись в комок и тихо глотая слезы.

Ни на что большее сейчас она не была способна.


Сообщение отредактировал Annanaz - 21 Декабрь 2014, 12:23

[innatemnikova]

Так рушится сказка
И сорваны маски
И рядом не милый
Как прежде любимый
А рядом палач
И пелена с глаз
И вот бы забыться
Но все повториться
Теперь уж разрушен
Мирок идеальный
И собственный муж
Неузнаваемый.
Считай то что делает Арманд предательство, хоть это и дико но его можно понять...
Но такого человека нельзя оставлять с ребенком

[Annanaz]

Так рушится сказка
И сорваны маски
И рядом не милый
Как прежде любимый
А рядом палач
И пелена с глаз
И вот бы забыться
Но все повториться
Теперь уж разрушен
Мирок идеальный
И собственный муж
Неузнаваемый.

Здорово Спасибо за эту прелесть))

Считай то что делает Арманд предательство, хоть это и дико но его можно понять...
Но такого человека нельзя оставлять с ребенком

Арманд всеми силами пытается удержать жену рядом с собой, причем искренне полагая, что ей же от этого только лучше будет. Он скорее действия Габриэллы воспринимает как предательство. Потом до него, конечно, дойдет, что он был, мягко говоря, неправ, но будет слишком поздно.

[Эллия]

Ощущая легкую тошноту, женщина почти на ощупь начала пробираться к гостиной: глаза заволокло пеленой, ноги не держали, предательски подкашиваясь.

Честное слово, я в этот момент подумала, что у "лечения" оказались непредвиденные побочные эффекты, причем летального характера.

Противоречивые чувства и порывы бушевали внутри неистовой бурей - сталкиваясь друг с другом и разрывая душу на части... но Габриэлла все так же лежала, сжавшись в комок и тихо глотая слезы.

Уж не покончит ли она с собой? Сбежать ведь не удастся - Арманд так просто не отпустит ее с дочкой; а жить как прежде не сможет сама Габриэлла.
И не могу не повториться - очень сильно написано о переживаниях героини. Цепляет.

[Annanaz]

Честное слово, я в этот момент подумала, что у "лечения" оказались непредвиденные побочные эффекты, причем летального характера.

Побочные эффекты есть, но напрямую они не летальны. Если бы дело ограничилось одним сеансом, ничего страшного бы не произошло.

Уж не покончит ли она с собой? Сбежать ведь не удастся - Арманд так просто не отпустит ее с дочкой; а жить как прежде не сможет сама Габриэлла.

Подобные мысли Габриэллу, скорее всего, будут посещать, но мотивация жить у нее слишком велика: если ее не станет, дочка окажется одна с "монстром"-папашей. А за Исанн Габриэлла боится гораздо больше, чем за себя.

И не могу не повториться - очень сильно написано о переживаниях героини. Цепляет.

Спасибо)))

[Annanaz]

- У вас невроз, миледи, и весьма запущенный. Вы неспособны трезво оценивать ситуацию: ваши эмоции и воспаленное воображение не дают вам размышлять здраво. Вы беспокоитесь за семью, и это совершенно нормально...

Монотонный голос ввинчивается в уши, ударами молота отдаваясь в висках. Перед глазами маячит благообразное лицо врача - сочувственно улыбающегося и смотрящего на нее с теплотой и пониманием. Габриэлла кричит, пытаясь заглушить его речь - но слова будто сами собой звучат у нее в голове, становясь все громче и громче.

- Оставьте меня в покое!

Свой крик она едва слышит - настолько тонким и тихим он вышел. А врач все говорит, говорит...

- Вы не слушаете меня, миледи.

Вспышка слепяще-белого света расцветает перед глазами, обжигая не хуже раскаленного железа. Габриэлла заходится в крике; исступленно мечется на койке, прижимая ладони к лицу.

- Лежите спокойно. Вам никто не причинит вреда.

Боль, давно уже ставшая нестерпимой, нарастает с каждой секундой. Крики Габриэллы переходят в истошный вой; горячая липкая кровь течет по лицу, сбегая от глазниц к щекам... а врач все говорит что-то своим невыносимо-сочувственным голосом, и каждое его слово - будто взрыв, грозящий разнести череп на куски.

- Нет! Хватит! Хватит!!!

Чьи-то руки хватают ее за плечи. Она кричит, бешено отбивается, зовет на помощь...

- Проснись!

Голос кажется очень знакомым. Перед глазами мелькает смутный образ - и тут же ускользает, сметенный новой волной паники.

- Отпустите меня! Отпустите!!!

- Мамочка!

Детский голосок - высокий и испуганный. Ребенок? Откуда здесь...

Сквозь животный ужас пробивается запоздалое узнавание - и в душе огненной волной поднимается ярость, придавая сил, пробуждая волю к сопротивлению.

...как в этом ужасном месте оказался ЕЕ ребенок?!

Не успела мысль окончательно сформироваться, как вокруг что-то изменилось - резко, но в то же время неуловимо. Слепящий свет стал меркнуть, понемногу стихала невыносимая боль в голове...

- Да проснись же ты!

- Папа, что ты делаешь?!

Хлесткий удар обжег щеку. Габриэлла вскрикнула и, отчаянно дернувшись, распахнула глаза...

...первое, что она увидела, - темно-синий ковер с золотым узором, придавленный изогнутой ножкой стола. Машинально проведя ладонью рядом с собой, женщина почувствовала, как чуть проминается под пальцами мягкая обивка дивана.

Секундное замешательство сменяется облегчением, от которого хочется плакать и истерически смеяться одновременно.

Она дома. Это был всего лишь сон.

- Все, Исанн, хватит реветь. Видишь, с мамой все в порядке.

Широкая мужская ладонь легла ей на лоб, утирая испарину и отбрасывая с лица пряди волос, слипшиеся от пота.

- Мама, как ты себя чувствуешь?

Раздался тихий шорох, и перед глазами Габриэллы возникла зареванная мордашка дочери. Ресницы Исанн все еще подрагивали, смаргивая остатки слез.

"Напугала ребенка..." - мелькнула виноватая мысль, заставившая женщину слегка покраснеть.

- Все хорошо, малышка. Просто кошмар приснился, - она вымучила слабую улыбку. С трудом протянув ладонь, погладила Исанн по щеке трясущимися пальцами.

Даже это небольшое усилие вызвало приступ тошноты. В глазах на миг потемнело, и рука Габриэллы, скользнув по плечу девочки, бессильно упала на диван.

- С тобой что-то страшное творилось, - всхлипнула Исанн. - Ты плакала, когда я вернулась из школы. Я тебя никак успокоить не могла, ты меня даже не замечала! А потом ты уснула и начала метаться, кричать... я очень испугалась, даже папе позвонила...

Девочка продолжала что-то говорить, но Габриэлла уже не слышала ее слов. Едва дыша от вновь нахлынувшего страха, она посмотрела на мужа. Сочувствие еле теплилось в его холодном взгляде. Он глядел на ее, словно на сломавшуюся дорогостоящую вещь - скорее досадуя на зря потраченные деньги и злясь на недобросовестного производителя, чем искренне жалея.

Слезы опять подступили к горлу, губы жалко задрожали.

Он все понял. А значит, жену, доставляющую слишком много проблем, снова ждет та жуткая клиника - и в этот раз из нее уж наверняка сделают спокойную и покорную рабыню. Арманд знает, как заставить людей работать с высочайшей эффективностью.

- Мамочка, почему ты опять плачешь?

- Ничего, родная. У меня нервы что-то пошаливают в последнее время. Буду на ночь травяной настой пить, и все пройдет.

Габриэлла натянуто улыбнулась мужу, изо всех сил изображая благодарность и легкое смущение.

- Мне уже гораздо лучше, - произнесла она почти умоляюще. - Не надо беспокоиться за меня.

Арманда ее актерские способности явно не впечатлили.

- Исанн, выйди, - потребовал он не терпящим возражений тоном. - Нам с мамой надо поговорить наедине.

- Зачем?- от фальшивой улыбки уголки губ уже подергивались в легкой судороге. - Арманд, бедная девочка сегодня такого страху из-за меня натерпелась... пускай останется. Какие у нас могут быть секреты от нее?

- Не говори ерунды, Габи. Далеко не каждую тему можно обсуждать при ребенке. Исанн, давай-ка к себе.

Девочка скорчила обиженную гримаску, но послушно встала и развернулась к дверям.

- И позови дроида, пусть льда принесет, - поспешно добавил Арманд, бросив быстрый взгляд на жену - точнее, на синяк, медленно наливающийся у нее на щеке.

- Я и сама могу принести! - Исанн едва не подпрыгнула от воодушевления - явно надеялась хоть краем уха услышать, что за тему такую отец не хочет обсуждать при ней.

- Тебе что сказано? Бегом, девочка моя. И не приведи Сила я поймаю тебя на подслушивании...

Габриэлла проводила дочку обреченным взглядом. Ее последняя надежда на отсрочку приговора поспешно скрылась за дверью - только подол светло-бирюзового платья мелькнул в коридоре.

"В одном Арманд прав. Исанн ни к чему слышать этот разговор".

На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Габриэлла сидела, обхватив себя руками. Ее взгляд, пустой и тоскливый, был устремлен в окно, на сияющие в солнечных лучах небоскребы.

Кто знает, когда ей вновь доведется их увидеть? В больничной палате окон нет, а гулять пациентке вряд ли позволят.

- Ты снова отправишь меня туда?

Даже не вопрос - утверждение. Но все-таки в надломленном голосе прозвучала слабая, едва тлеющая надежда на ошибку: а вдруг все обойдется?!

- В клинику? Придется. И, боюсь, на более длительный срок.

Нет, не обойдется.

Она даже не вздрогнула. Только одинокая слеза скатилась по щеке.

- Арманд... не надо. Пожалуйста, не надо...

Габриэлла уже ни на что не надеялась. Попросила непонятно зачем. Может быть, хотела выразить свое отношение к этой идее. Чтобы муж не забывал, что она - все же живой человек, способный испытывать и тоску, и боль.

Не то чтобы это его волновало, конечно.

Женщина не сопротивлялась, когда Арманд подошел и положил руки ей на плечи. Даже запрокинула голову и чуть подалась назад, охотно позволяя гладить и целовать себя. Ни к чему отвергать ласку, которой в скором времени ей будет очень сильно недоставать.

- Тебе нужна помощь, Габи, - прошептал Арманд, почти касаясь губами ее шеи. - Ты очень напугала меня сегодня. Нельзя допустить, чтобы с тобой снова случился подобный припадок.

"Ну конечно. А еще того, чтобы я ушла от тебя. И того, чтобы я рассказала о твоих грязных делишках... все я понимаю, любимый".

- Я заберу тебя, как только это будет возможно. Обещаю, родная. Плакать не надо. Ничего страшного с тобой не произойдет.

- Арманд, только честно... что со мной сделают? Я хочу быть готова.

- Тебе помогут. Больше не будет никаких кошмаров, истерик и бредовых фантазий. У нас все будет по-прежнему.

Лицо Габриэллы исказила гримаса боли, из горла вырвался сдавленный стон.

Если бы и впрямь можно было все вернуть...

Она обернулась через плечо и наконец-то встретилась взглядом с человеком, которого совсем недавно считала лучшим из мужчин - самоотверженным, благородным и любящим ее больше жизни.

- Ничего уже не будет по-прежнему, Арманд, - твердо произнесла она, зло кривя губы. - Ничего и никогда. Для этого я слишком много о тебе знаю.

Арманд крепко сжал ее плечи - так, чтобы не причинить боль, и в то же время пресечь на корню любые попытки вырваться. Заглянув жене в глаза, ответил с пугающей серьезностью:

- Именно это я и собираюсь исправить.


Сообщение отредактировал Annanaz - 3 Январь 2015, 23:50

[innatemnikova]

А вот уже истинный садизм со стороны Арманда. жена ведь все понимает и чувствует. она права. слишком хорошо она знает мужа чтобы вернуть прошлое. А он отказывается понимать. что это не болезнь. а просто жена видит его истинное лицо.
Теперь начинаешь понимать. каким бы это было насилие выполни Исанн свой план

[Annanaz]

А вот уже истинный садизм со стороны Арманда. жена ведь все понимает и чувствует. она права. слишком хорошо она знает мужа чтобы вернуть прошлое. А он отказывается понимать. что это не болезнь. а просто жена видит его истинное лицо.

Все он прекрасно понимает. И именно поэтому не собирается останавливаться : думает, что нужно немного подкорректировать жене память, и все снова будет в порядке.

Теперь начинаешь понимать. каким бы это было насилие выполни Исанн свой план

Исанн собиралась применить куда более радикальные методы... как раз те самые, на которые решится Арманд после этого разговора.

[innatemnikova]

Все он прекрасно понимает. И именно поэтому не собирается останавливаться : думает, что нужно немного подкорректировать жене память, и все снова будет в порядке.



Исанн собиралась применить куда более радикальные методы... как раз те самые, на которые решится Арманд после этого разговора.

И все это вместе жестоко... В своем собственничестве он ее убивает...


Прошу не надо.
Зачем все милый?
Я разлюбила
Ты правишь силой
Пускай приказом
Ты убиваешь
И без сомнений
Все разрушаешь.
И ты ведь хочешь
Чтоб я забыла?
Палата доктор
И седативное.
Но все помню-
Начнешь сначала
Палата доктор
Разная химия
Ты ведь не любишь.
Ты убиваешь
Быть вместе хочешь.
Но отравляешь.
Считаешь лечишь?
Стирая память?
Меня калечишь
Не отпуская


Сообщение отредактировал innatemnikova - 4 Январь 2015, 21:38