Фан-творчество (по возможности "фан"), стихи, рассказы, зарисовки... Опции

[DiVert]

По вселенной ЗВ, кажется, все гвардейцы имеют отношение к Силе? Или я путаю что-то? не очень знакома с ними по книгам... Хотя читала вроде порядочно. =) В любом случае, я тут поиздевалась над канонами служб в Империи порядочно!

[Лелила]

Особенно когда Вейдер лишается "авторских прав на удушение" Продолжай свое издевательство

[DiVert]

последняя глава второй части:

4
"Алая звезда"
С тех пор меня звали Дарети Шиман. И я служила на "звездном разрушителе" класса "империал-II", который назывался "Алая звезда". Это было хорошим напоминанием о моем прошлом.
Жизнь на "Алой звезде" была тяжелой.
Каждую ночь мне снились жуткие кошмары: что будет, если меня отыщет мой несостоявшийся учитель Дарт Вейдер. Иногда мне снился Йинчорр. Как правило, меня там убивали – хотя я никогда не боялась смерти. Я очень привыкла умирать во сне в то время. Мне снился Рил – это были самые страшные кошмары. Иногда Рил вдруг превращался посреди сна в Дарта Вейдера, и я вскакивала во сне, как маленькая… Нет, маленькая я была гораздо более выдержанная. Иногда мне снились просто бессмысленные кошмары, и через какое-то время я к ним привыкла. Главным для меня было, чтобы в моей жизни наяву не появился Лорд Вейдер.
Я помню, как закрывала глаза, и ко мне возвращалось далекое прошлое.
…- Я знаю, что ты создала меч. Это весьма похвально с точки зрения твоего мастерства. Но ты должна отдать его мне, - голос Вейдера впивался в уши. Я стояла перед ним с виноватым видом и твердой уверенностью, что не отдам меч.
- Но почему, Повелитель Вейдер? – спросила я. Я никогда не назвала его учителем. – Я потратила много сил, чтобы создать его. Я…
- Ты не имеешь права носить меч, - отрезал он. – Отдай его мне, если хочешь продолжать свое обучение.
- Я не хочу отдавать его, - попятилась я. Маска на его лице не давала никакого повода представить себе, как он выглядит на самом деле. Меня всегда это интересовало, потому что мне хотелось бы хотя бы иногда знать, какое у него настроение и что он собирается со мной делать дальше. Правда, дальше интереса дело не доходило.
- Твои пожелания не имеют никакого значения, - сказал Дарт Вейдер. – Я жду.
- Я не хочу,… - голос мой был неуверенный и слабый. – Почему я не могу иметь меч?
- Потому что ты посмела скрывать это от меня, - равнодушно сказал Вейдер. Я почувствовала, как по всему телу разливается холод. Мне стало жутко. Он умел нагонять страх, с которым не могла справиться даже моя гвардейская выправка. Мне было страшно. Появилось дикое желание упасть на колени и покаяться, но я знала, что все это – воздействие Темной Силы, а не мое желание. А раз это было не мое желание, то… То я всячески крепилась.
- Но вы же запретили мне! – воскликнула я. Когда я начинала нервничать, я сама понимала, что это очень плохо. Чтобы заслужить уважение Вейдера, нужно быть выдержанной, твердой. А я… - А я хочу иметь меч!
- Ты слишком много о себе возомнила.
Я крепко сжала кулаки за спиной. У меня в голове сформировалась мысль: теперь уже все равно все потеряно. Отдам я свой меч, или нет, все равно – я уже никогда не буду его ученицей.
- Я сама его сделала! – продолжала я. – Я потратила на это много сил!..
Обычно, на этом месте я просыпалась, потому что то, что происходило со мной тогда, невозможно вспоминать. Я сбежала… Может быть, это было моей ошибкой? Может быть, надо было упасть на колени и умолять простить меня? Может быть, тогда моя судьба была бы более благосклонной ко мне? Не было ли страшной ошибкой так самоуверенно любить себя?
Он нашел меня на Сакории, я как раз готовилась улетать – я не любила задерживаться на одном и том же месте надолго. Я все еще носила гвардейскую форму, только алый шлем я отмела – я хотела, чтобы люди, с которыми я пересекалась, глядели мне в глаза, а не в полоску затемненного стекла. Я почувствовала его присутствие задолго до того, как мы встретились, но все равно не торопилась. Я решила сражаться за себя – до последнего, сражаться. Мой белый-белый клинок, в котором были всего лишь искусственные кристаллы, скрестился с кроваво-красным мечом Дарта Вейдера, и только тогда я вновь осознала, что я – никто. И я не имею никаких прав.
Я должна была умереть. Я понимала это, но продолжала обороняться. А когда у меня не осталось сил, я отбросила выключенный меч.
Он ничего не сказал, и я ничего не говорила. Только закричала от боли, которая была сильнее, чем все мои мучения на Йинчорре во время моего воспитания. Перед глазами все помутилось. Я упала на колени. Он выключил меч, отвернулся и ушел. Я не знаю, почему он не добил меня… Он не мог думать, что у меня не было никаких шансов. Я ведь сумела излечить свою рану. Я сумела подняться на ноги и ласково погладить уродливый эфес своего меча. Я наделала в жизни столько ошибок… Надо прощаться с ними. Жизнь начиналась заново…
Мой меч остался лежать на полу космопорта Сакории, там осталось и все мое прошлое…
"Алой звездой" командовал некий адмирал, очень мерзостный тип, которого я терпеть не могла. Но мне пришлось привыкнуть к тому, что я уже не всевластная Алая воительница, а всего лишь маленькая единичка: я летала в одной из эскадрилий на ДИ-истребителе.
Нас много мотало по галактике. Я сменила много товарищей за это время, сменила много командиров, но в чине так и не продвинулась. Но я все равно чувствовала облегчение. В рутине службы, в ежедневных смотрах, в вылетах в космос на ДИ-истребителе, я смогла, наконец, найти себе место. Не то, чтобы я была там счастлива, но я, по крайней мере, могла научиться жить по-другому. По-настоящему.
Для моих товарищей, как и для моих младших командиров, я была существом странным. Я никому и ничего не рассказывала о себе. Мое личное дело было создано мною самой. Я очень качественно создала свою историю, кроме того, я разорилась на операцию по изменению внешности. И старательно забыло о Силе. Существовала я уединенно, у меня не было никаких близких друзей. Я ни с кем не болтала в перерывах, и все, что я делала – это изредка отвечала на задаваемые мне вопросы. Командование тоже меня не любило. Я слишком хорошо соображала, чтобы быть младшим пилотом, но была женщиной, а это их раздражало. Меня всячески доставали, а я, в силу своего характера, начинала огрызаться. За то, что я огрызаюсь на офицеров, меня наказывали. Но все это было смешно по сравнению с наказаниями на Йинчорре.
Единственный, кого я немного допустила к себе, это Грем. Паренек был ледоруб, причем, неплохой, но слишком робкий и стеснительный, и на него и его талант никто не обращал внимания. А я всегда шлялась, где не положено, приметила его… В общем, мы потихоньку начали изредка разговаривать. В основном было некогда, но иногда были и отпускные. В один из таких отпускных он предложил мне слетать к его родителям. Это было забавное предложение, я согласилась. Все равно, лететь мне было некуда. По моему "личному делу", у меня родители погибли во время одной из операций повстанцев.
У Грема были очень милые родители. Жили на небольшой подчиненной Империи планетке в небольшом домике, вроде как фермеры. В общем, жизнь у них была спокойная, и меня они тоже встретили хорошо. Хотя я вроде как и была им никем, я два дня у них жила. Ну а потом, как-то так вышло, что я услышала разговор Грема с матерью. Видимо, та решила, что у нас с Гремом что-то личное, и мягко ему намекнула, что я старовата для невесты. Он пытался объяснить, что личные дела тут не при чем, но я решила не ставить его больше в неудобное положение и улетела, вернулась на "Алую звезду" раньше конца отпускных. Грем вернулся к концу отпускных, долго извинялся передо мной… В общем, я на него и не сердилась.
Однажды я имела неосторожность посоветовать одному из офицеров что-то такое незначительное в каком-то не очень важном деле. Меня тут же немедленно отчитали и решили от меня избавиться. И как раз подходило время операции на Серене.
Среди пилотов за мое неплохое умение справляться с кораблем мне присвоили прозвище ДИшка, которое ко мне прочно прикрепилось. Обо мне именно так доложили Дарту Вейдеру, когда он спросил, кто это сделал, ответили: "Кажется, ДИшка, Повелитель Вейдер". А мне очень льстило такое прозвище. Помимо всего прочего, мне иногда очень нравилось настраиваться на частоту повстанцев и ловить ругательства в адрес этакого гадкого "колесника". Правда, этим восклицаниям ласкать мой слух приходилось недолго. Я не отличалась большим гуманизмом в бою.
Дело было в том, что… Империя реально лопухнулась. Именно так, хотя я не склонна часто поносить Империю. Один "звездный разрушитель" попал у Серены в такое положение, что его вот-вот могли захватить повстанцы. Потерять "разрушитель" было очень некстати.
"Алая звезда" как раз проходила в том районе, нас выдернули с одного дела и бросили усмирять повстанцев. Ну и меня, вместе с моей эскадрильей и нашим доблестным коммандером, перешедшим на сторону повстанцев, едва уяснив, что нам крышка, швырнули туда "на разведку". Грубо говоря, решили от нас избавиться. Вернее, от меня, ну а остальные – это так, все равно, расходный материал. Кажется, даже адмирал одобрил посылать нас туда.
Когда наш доблестный коммандер смотался на сторону повстанцев, я столкнулась с полным беспорядком в наших рядах. Но у меня был неплохой опыт командования, я быстренько собрала ребят в кучку и воодушевила их на такой подвиг, как все-таки выполнить приказ командования. Ребята меня не очень любили, однако я всегда была за место коммандера, когда отсутствовал настоящий командир, а так как командир отсутствовал, я решила взять его полномочия на себя самовольно.
Коммандер был неплохой мужик, не понимаю, чего его так привлекли повстанцы? И вообще, давно бы мог сбежать свободно. Зачем было бросать людей, с которыми летал уже много времени, исключительно во время боя, когда мы и так в самой заднице. Вообще-то я прекрасно понимаю, отчего некоторые офицеры Империи мотают к повстанцам. Для тех, кто помоложе – это что-то вроде романтического приключения. Для тех, кто постарше, и кто в чем-то провинился – это способ спасти свою шкуру. Но не лучше ли честно умереть за дело, за которое сражался всегда? Не предавать никого их тех, кто доверял?
Короче, нам удалось прорваться на Серену, на базу повстанцев, так ловко обесточивших "звездный разрушитель". "Мучитель", наш корабль был слеп и глух, однако продолжал отстреливаться в слепую. Все, что могла сделать "Алая звезда", по мнению адмирала, это взорвать "разрушитель", чтобы он не достался повстанцам. Но мне хотелось вернуть Империи и корабль, и людей, что на нем служат. Поэтому на Серене мы устроили такой шум, что большинство истребителей повстанцев вернулись громить нас. В этот момент удалось подослать помощь к попавшему впросак "Мучителю". Однако положение осложнялось тем, что сам "Мучитель" был слеп.
Нам приказали немедленно возвращаться. Так и пришлось сделать, хотя мы были близки к тому, чтобы разнести базу на Серене. Мы были так близки к тому, чтобы положить этому конец, но приказ командования был важнее. Я вывела всех ребят, кого могла, из пекла и вернулась на "Алую звезду".
Надо немножко объяснить, в чем было дело, и почему впоследствии так сильно попало моему адмиралу. "Мучитель", как и "Алая звезда", находился под его командованием. Это он послал "разрушитель" на Серену, уверенный в том, что повстанцев там маленькая кучка, которую просто расстреляют из лазерных пушек. Но повстанцы вдруг реально показали зубы. Прокол адмирала состоял в том, что предварительно он не проводил никакой разведки: какая там армия у повстанцев, сколько людей, кораблей, и так далее. И из-за него наш "разрушитель" оказался на полпути в руки повстанцев.
На "Алой звезде" нас сквозь зубы так поблагодарили и сказали сидеть тихо и не высовываться. Я имела неосторожность заметить, что как бы нехорошо получилось. Хотела попросить немного времени и позволения вернуться на Серену. Но как-то адмиралу не хотелось, чтобы в рапорте было написано: "силами эскадрильи №56…", и он приказал мне заткнуться.
А дело было все хуже и хуже. Доложил мне об этом сбежавший со своего места Грем.
- Я могу взломать блокировку, поставленную повстанцами, - сообщил он мне. – Я кое-чего посмотрел… Она не очень сложна, и времени много не надо. Но командир меня не слушает.
- Плюй на него, - посоветовала я.
- Как я могу? – поразился он. Такой наивный парень… И ничего про меня не знал. Про меня и мою манеру на всех плевать.
- Я бы плюнула, - пожала я плечами. – Взломай блокировку, пускай "Мучитель" станет стрелять по целям. Я хочу добиться позволения вылететь на Серену. Или пускай хотя бы не мы, а кто-то другой. Там сейчас паника, они как раз боятся того, чтобы на них не сунулись снова…
- Но ведь за самовольство…
- Адмирал прикажет взорвать "Мучитель", и все дела. А можно его вернуть…
Я очень твердо решила, что пускай меня посадят под трибунал, но свое дело я сделаю. Адмирал уже отдал приказ наводить пушки на беспомощный "Мучитель", когда ему вдруг торопливо сообщили, что "Мучитель" больше не блокирован. Пришлось в срочной панике прерывать приказ. Вся эта суматоха привлекла внимание пролетавшего мимо "Исполнителя". Ясное дело, что Лорду Вейдеру все это мало понравилось. Едва-едва один "звездный разрушитель" не прихлопнул другой "звездный разрушитель".
На Серене очнулись от ступора дополнительные турели, и обстановка накалилась до предела. А тут еще стало известно, что с "Исполнителя" на "Алую звезду" перешел лично Дарт Вейдер… Испуганный мой командир, который не хотел, чтобы его задушили за компанию с остальными, согласился выпустить мою эскадрилью, если я точно разнесу базу на Серене. Я клятвенно обещала.
(Все это – к слову о выдержке, выучке и исполнительности имперских офицеров. Просто Линь очень любит говорить об "офицерах Империи, лучших из лучших". Заметки специально для нее. Исполнительность порой хромает не меньше, чем у повстанцев. Повстанцы придумают невесть что, но хотя бы попытаются это исполнить. Отсюда и наша очень распространенная в Разведке, а не только в "опгрызке" фраза: "В лучших традициях повстанцев". Кто бы чего ни говорил, а я даже уважаю этих бедолаг. Хотя, я уверена, что когда-нибудь они будут искоренены как явление. Их слишком мало, чтобы противостоять такой силе, как Империя.)
Ребята мои не очень были рады лететь на Серену, однако несколько неплохих приемов психологии натолкнули их на мысль, что быть героями Империи совсем даже не худо. В общем, мы бросились на Серену, сложив всю ответственность на командира. Если что – он приказал. Кидать его у меня и в мыслях не было, просто так получилось.
Вейдер как раз стоял на капитанском мостике и слушал сбивчивый доклад адмирала, когда, без чьего-либо ведома, на Серене расцвел огромный взрыв, и большинство кораблей повстанцев мгновенно смылись кто куда. Командир наш оказался в этот момент под боком, он-то и осторожно сказал, что взял да и приказал нам без подтверждения свыше лететь на Серену. За самовольство его выперли из армии в какую-то глушь. Не повезло мужику.
А когда вернулись мы, нас мгновенно представили пред очи Вейдера. Вряд ли это было очень нам всем приятно, мы были уставшие и не досчитывались трех человек. Но, по крайней мере, нас никто не стал отчитывать. Потом прямо на наших глазах Вейдер отчитал адмирала… Ну и все последующее, что обычно происходит с нехорошими и непослушными адмиралами, не соображавшими достаточно хорошо. Над "Алой звездой" и "Мучителем" был поставлен новый командир, ввиду скорой смерти предыдущего адмирала.
Потом пришел приказ о переводе меня на "Исполнителе". Я была не очень рада подобному повороту дел. Мне не хотелось находиться на одном корабле с бывшим учителем слишком долго. Конечно, я понимала, что если он не узнал меня в первый же миг, как увидел, с измазанным в грязи лицом (у меня в ДИ-истребителе было самовозгорание, с которым я едва справилась) и в летном комбинезоне, возможно, он не узнает меня и потом. Но, с другой стороны, почему меня переводят на "Исполнитель"? Нет ли в этом какой-то злой насмешки со стороны Дарта Вейдера? Не узнал ли он меня, в конце концов, и не решил ли просто потянуть с моей смертью? И я решилась на почти неоправданный шаг – дезертировать. В конце концов, когда в деле замешана собственная шкура, начинаешь заботиться о себе. Потому я подошла к Грему, попрощалась, сказала, чтобы он не пытался интересоваться, где я и что со мной… Свое дезертирство я объяснила ему только Силой. Он и так уже знал, что со мной не все ладно.
Ну а потом я стырила из ангаров конфискованный у кого-то "костыль" и рванулась прочь от "Алой звезды", от "Исполнителя", и вообще, от всего, что связывало меня с имперским флотом…
Дарт Вейдер опять вторгся в мою жизнь в самый неприятный момент. Но я не могла просто взять и спрятаться куда-нибудь. Я чувствовала стремление продолжать служить Империи. И мой давний знакомый генерал Тривен рискнул в который раз спасти мою задницу…

Взято из дневника Дарети Шиман, найденного в столе генерала Тривена после
обыска, произведенного людьми Дарта Вейдера несколькими часами позже
провала операции Оп.Гр. Разведки Империи №5 с целью исключить возможность попадания лишней информации к Принцу Ксизору.
Вероятно, иногда генерал Тривен его перечитывал.
Впрочем, у каждого свои заморочки.

[Лелила]

Неужели, это конец?

[DiVert]

разумеется, нет.

это всего лишь дневник.

дневник-то завершился...

[Лелила]

А вообще сколько частей?

Я, наверное, скоро выложу свое произведение

[DiVert]

Частей 3.
Так что финал скор. Там, правда, будет чуток повеселее... Ну, мне так кажется. У меня свой взгляд на юмор.



Это будет интересно! Буду читать!

[Лелила]

Я пока еще дописываю первую главу а все еще жду твой финал, удачи)))

[DiVert]

Та-дам!.. продолжение...


Часть третья

Леди Машари

Втяните в легкие вакуум – нравится?
Жизнь – это рай, кто поверит первый?
На "костыле" пересечь всю галактику,
Чтобы потом притворяться нервной?

Научиться дрожать, вспоминая былое,
Страх не считая пятном на чести.
И требовать у начальства покоя,
Заслужив трибунал и расстрел на месте.

Не попрощавшись с чужими друзьями,
Влюбленная только в свое прошлое,
Творить невозможность своими руками
И ненавидеть одно возможное.

И возненавидев себя, неверную,
Судьбу посчитав разменной монетой,
Себя принести в жертву священную
Жестоким богам, не знающим Света.

1
Ее великолепие леди Машари
- Леди Машари, - поклонился невысокий хозяин отеля. – Позвольте проводить вас… Лучшие номера для вас, леди Машари, - он угодливо улыбался и практически пятился назад себя.
Леди Машари, ступавшая по ковру гостиницы так, будто он был вывалян в грязи, не обращала на него никакого внимания. Пустым взглядом она смотрела куда-то вперед, вернее, совершенно в никуда. На ней была традиционная одежда, почти скрывающая ее фигуру, за спиной был закреплен ритуальный меч, сделанный из стекла, символизировавший силу и хрупкость одновременно, а за ней по пятам следовала женщина в простой одежде телохранителя, но с таким лицом, будто бы она являлась не менее чем матерью этой самой Машари. Это была официальная представительница леди Машари. Как истинная благородная с какой-то Вселенной забытой планеты, названия которой не упоминали даже те репортеры, что в новостях постоянно упоминали о ее прилете, она не разговаривала ни с кем, и вообще, витала где-то в облаках. Все, чего можно было от нее добиться, это незначительного кивка, и редко – взгляда. А ее языком (некоторые шутили – и мозгами) была женщина, у которой имени не было. То ли телохранительница, то ли секретарь, то ли просто нянька великовозрастной леди.
Леди Машари была немолода, но весьма обаятельна. У нее были длинные синевато-черные волосы, уложенные в сложную прическу, аристократически бледное лицо, голубые глаза, которые так редко созерцали что-либо с осознанным выражением, красивые руки с длинными остро отточенными ногтями (вероятно, чтобы царапать любознательным нахалам мордашки), и вообще, она была личностью довольно загадочной. Вокруг ее прилета на Корускант было закручено что-то фантастическое. Чуть ли не делегация к самому Императору. На самом деле, как подтвердила сопровождающая ее женщина, она приехала "отдохнуть и повидать красоты Корусканта". Но все все равно продолжали мусолить ее прилет всячески.
- Леди Машари очень нравится ваше гостеприимство, - поймав взгляд Машари, проронила женщина. В связи с таким способом общения с миром, возникла еще одна легенда про леди Машари. Или она общается со своей спутницей телепатически (кто-то заикнулся о Силе, и в тот день некий лейтенант в отставке по фамилии Мералк вернулся с разряженным бластером и грустно развел руками на робкий вопрос Грема, почему нельзя было просто заплатить ему денег), или она немая, и есть какая-то система символов, чтобы никто это не узнал.
- Благодарю, леди, - рассыпался в комплиментах хозяин гостиницы. И не отстал, пока леди и ее спутница не шагнули в отведенные им воистину царские покои. Когда хозяин втолковал, что пока его гостьи ничего не желают, и вышел за дверь, леди Машари раздраженно щелкнула пальцами.
- Вот идиотство! – заявила она грубо. – Я уже устала строить из себя лапочку!
- Тише! – шикнула на нее вторая. – Тут тоже могут быть камеры. А ты не разговариваешь, забыла?
- Я же не немая по сценарию, - возразила Машари, яростно вцепляясь ногтями в голову. Проклятые вживленные волосы чесались.
- Но ты не должна ругаться всякими словами…
- Идиотство – это не всякое слово. Это очень конкретное слово. И вообще, ты кто, командир? Служанка?
- Ситх его знает, кто я, - ответила командир. – Я тут вкалываю, вот что. Я вкалываю, а ты хлопаешь ресницами и томно смотришь в потолок.
- Ну да, а на любовном фронте вкалывать мне, - вздохнула Дарети. – Почему бы Ксизору не влюбиться в тебя?
- Потому что ты по сценарию красавица, а я – нет.
- То есть, в жизни я страшная? – обиделась Дарети-Машари. – Спасибо, Линь. Знаешь, как успокоить, - она проковыляла к креслу и плюхнулась на него совсем не аристократично. – Проклятые шмотки! Я даже в простыне смотрелась бы лучше.
- Шанс походить в простыне у тебя еще будет, - хихикнула Линь. – У нас вообще-то серьезное дело.
- Да, помню… В лучших традициях повстанцев… Помню, командир. Я хорошо выучила сценарий. Кстати, а по сценарию я могу шмалять Силой?
- Не знаю, - покачала головой Линь. – Как к этому отнесется Лорд Вейдер?
- Лорд Вейдер в курсе, - вздохнула Дарети. – Это было единственным поводом первый раз в своей долгой жизни напиться. Так бы до меня никогда не дошло.
- То есть, он знает? – переспросила Линтау, устраиваясь на ковре.
- Линь, знаешь, есть такая фраза… Если ты не умеешь думать, то на какой хрен тебе голова?
- Обижаешь своего командира…
- Учу свою служанку, - покачала Дарети пальцем с длинным острым красным ногтем. – Думаешь, сложно, глядя на меня, - она развела руки, - понять, что я умею пускать молнии?
- Ну, ты выглядишь достаточно коварно для такого дела, - кивнула Линь.
- Ну так вот. Чем хуже тебя Дарт Вейдер?
- Ой, ты договоришься когда-нибудь, - вздохнула Линтау. – Даже повстанцы отзываются о нем более уважительно, чем ты.
- А ты слышала, как о нем отзываются повстанцы? – заинтересовалась ДИшка. – Как-нибудь расскажешь!
- Как-нибудь, - согласилась Линтау. – Когда ты вернешься от Ксизора.
- Ну это ты даешь, - фыркнула ДИшка. – А может, я не захочу от него возвращаться? Где еще найдешь такого зеленого богатого симпатягу?
- А что тебе важнее, чтобы зеленый, или чтобы богатый?
- Ну-у,… - задумалась ДИшка. – Зеленый.
- А-а… Тогда действительно, - усмехнулась Линь. – Кстати, ваше великолепие, леди Машари, вы не хотите принять ванну? В этих тряпках вы все перепотели уже сто раз.
- И правда, - вздохнула Дарети, принимаясь раскручивать торжественные шмотки, которые она должна носить "по сценарию". Фраза "по сценарию" вместо "по легенде" использовалось нарочно.
- А мне тебя еще и до ванны нести? – нахмурилась Линь. – Надо было сделать из Мералка твоего носильщика.
- Чтобы он меня еще и на руках таскал? Да если бы ко мне ручки протянул, я бы его… без всякой Силы… задушила бы! – завершила Машари криком из ванной, заглушая шум воды.

Мералк остался всячески наблюдать, чтобы шум вокруг прилета леди Машари не утихал. Периодически Машари даже появлялась на публике, молчаливо оглядывала журналистов, а ее спутница отвечала на все вопросы, начиная фразы с "Леди Машари думает…".
Мералк искренне считал, что это занятие – совершенно бессмысленное. Все дело держалось на каких-то соплях, честное слово. В одном каком-нибудь моменте оступиться – и лучше застрелиться, чем оказаться между разъяренным Ксизором и не менее разъяренным Вейдером.
Он всерьез боялся, что у них ничего не выйдет. Все было слишком надуманно. И потом, доверять дело ДИшке – это же с ума сойти. Даже операцию на Серене она не сумела достойно завершить. Чего уж говорить о такой ответственной работе, как попытка досадить Принцу Ксизору.
Мералк прятался в какой-то дыре, периодически вылезал, подогревал, с помощью Грема, слухи, и залезал обратно. Особых поводов радоваться или питать радужные надежды у него не было. Что-то ему постоянно не нравилось.
А вот Грем был спокоен. Причем, абсолютно спокоен. В гениальность ДИшки он верил свято, и ничто не могло поколебать эту веру. Гораздо больше его пугало, что они будут делать, если Ксизор все-таки не купится на Машари и не поедет обедать в Менараи.
Аргументировал он это просто: столько денег к ситхам протратили. Да уж, если дело только в деньгах…
Никакой связи с Дарети и Линтау пока не было. Ллойман играла себе недотрогу-леди, Линь говорила каменным голосом "Леди Машари то, леди Машари се", а они с Гремом вовсю корпели над самой черной работой.
Им обоим казалось, что они вполне заслужили удачу в этом деле.

Загвоздка была в том, что Дарети понятия не имела, что ей делать после того, как Ксизор на нее клюнет. Эта часть плана была поразительно непродуманна. В конце концов, они же решили делать все в лучших традициях ясно кого. А, следовательно, она должна была разобраться на месте.
Первое предположение: "шмалять Силой", пока не проснется весь Корускант. Нагло стырить все улики на Ксизора и сбежать, что-нибудь такое взорвав. Потом подкинуть информацию кому попало (Вейдеру, например) и надолго, даже, скорее всего, навсегда, скрыться, успев перечислить на какой-нибудь черный счет с десяток миллиардов кредитов Темного Принца. Жизнь будет у них веселая…
Линь не поддержала. Не сторонница она веселой жизни.
Второе предположение: пару раз встретиться с Ксизором просто так, а потом уже начать действовать тайно. Есть аргументы против: почему бы Ксизору их не раскусить? Почему это третий раз будет непременно в его замке? И почему это Машари не может надоесть Ксизору гораздо раньше третьего раза?
С главным аргументом против на все предположения (то есть, с Гури) решили тоже разбираться по ходу дела. Вернее, решил так лейтенант Мералк и нашептал на ухо Линь. Линь в коем-то веке с ним согласилась. И как-то их мало волновало, что все, что может сделать ДИшка с Гури, это хорошенько ее поджарить. Причем, явно не незаметно.
Третье предположение: не тянуть, а при первой же возможности перевернуть замок вверх тормашками и сбежать. Не то, и не другое. И вполне в духе повстанцев.
Просто идеально, со стороны Линь. Линь почему-то думала, что она разбирается в повстанцах лучше всего.
Дарети честно пыталась как-то "готовиться". Командир сказала: "готовься, завтра едем в Менараи", и она попыталась готовиться. Ну, напомадилась, завернулась, с помощью Линь, во множество тряпочек, это ясно. Но как готовиться к этому морально, она совершенно не подозревала.
- Перестань кусать губу, - ругалась Линь. – Ты еще волосы начни на себе рвать.
- Я переживаю, - обиделась ДИшка. – Я, как заправский повстанец, просто обязана переживать!
- Слушай, ты, повстанец, - взъярилась Жассин. – Спину выпрямить! Подбородок задрать! Глаза в потолок! И шагай! – она подтолкнула ее в спину. – Вот так ты мне нравишься гораздо больше, вполне сойдешь за исполнительного клона! Выдам тебе белый шлем с дырочками, будешь строить глазки Темному Принцу…. Ваше великолепие, леди Машари, - медовым голосом продолжила она, - соблаговолите пока сесть обратно. Мы ждем, когда нам подадут наш флаер.
- А у меня нет каких-нибудь врагов? – вдруг тоненьким голоском спросила Дарети. Линь выпучила глаза. – Ну, у любой высокопоставленной особы должен быть какой-нибудь враг. А вдруг, мой флаер попытаются сбить? Ах, я же не переживу! – ДИшка очень качественно изобразила обморок.
- Ну, ты мне еще истерику закати. Только бы в Менараи не ехать, да?
ДИшка приоткрыла один глаз:
- Какая же ты дура, командир. Я – изнеженное существо. А ты мне так отвечаешь! Ах, уберите ее от меня, - Дарети обратно зажмурилась.
- "Ах, уберите ее от меня!" – передразнила Линтау.
- Только песен про Имперскую Разведку не заводи. Хватит уже обижать нашу Разведку, - быстро очнулась ДИшка.
- О, я теперь знаю, чем тебя пронять, - Линь опять устроилась на ковер и состроила зверскую мину. – Итак, мы ждем флаер. Дарети, смотри в потолок!
- Я не хочу в потолок, - заканючила ДИшка. – Я не хочу в потолок… У-у, противная!

Какой-то нахал подскочил к ней, когда она уже садилась во флаер и попросил пару слов для какой-то там программы. Якобы, зрители очень желают услышать голос достопочтимой леди Машари. Леди Машари оторвала глаза от пустоты, посмотрела на нахала так, что у того затряслись поджилки, потом медленно-медленно подняла руку… Подскочила Линь, настойчиво засунула только что имевшую шанс хорошо повеселиться ДИшку во флаер, потом смерила взглядом нахала и медовым голосом произнесла:
- Леди Машари желала бы сделать вот так, - она вдруг с невероятной скоростью дважды врезала мужчине по щекам. Он покраснел и схватился за лицо, - но она не может и очень извиняется, - затем Линь поклонилась обалдевшему репортеру и сама забралась во флаер.
Леди Машари сдержанно хихикнула. Водитель флаера аж подпрыгнул от такой чести, которая ему оказана: услышать хоть какое-то проявление эмоций ее великолепия леди Машари. Машари действительно выглядела великолепно.
- Леди Машари желает узнать, почему мы не взлетаем? – мягко намекнула водителю, что он должен исполнять свои обязанности, Линтау.
- Простите, - пробормотал водитель, поднимая флаер.
Дарети откинулась назад и расслабленно закрыла глаза. О, нет, нет, нет…
"Чего ты боишься, дурная? – спросила она себя. – Кого? Ксизора? Упаси Сила бояться Ксизора. Он, конечно, существо страшное, но на твоей стороне большое преимущество даже перед Гури. А больше бояться и нечего. Тем более, ты ведь не сражаться с ним летишь, а спать. Получать удовольствие. Главное не потерять там голову и не проболтаться… А вдруг, Карлин уже сдалась? – мелькнула опасная мысль. – А вдруг, Ксизор все знает? Нет, он бы не позволил… Карлин бы тогда сказала, что я владею Силой… Ксизор бы не позволил сделать все это – он обязан печься о своей безопасности… Или нет? Или…"
Дарети уже очень давно не чувствовала себя такой взволнованной. С тех самых пор, как она научилась не скрывать свои эмоции, прошло не так много времени. Гораздо дольше она держала их в себе. Может быть, именно потому, что раньше она была воспитана так, что из ее эмоций были ярко выражены малое раздражение, сильное раздражение и гнев. Больше ничего… Теперь она больше не была Рашиль, она заставила себя забыть такую, какой была. И то, что сейчас ее била мелкая дрожь, не было странным. От выправки гвардейца мало что осталось.
Только тоска, наверное. Хотя, о чем тосковать? О Силе? Она осталась с ней. О служении Императору? Она служит, хотя и по-своему. О брошенном мече? А был ли выбор? Может быть, единственным, о чем тосковала Дарети, была смерть Рила. Он ее не так заслужил, как некоторые, получившие алый плащ.
Но это все – в прошлом. Нельзя забывать его, да, но иногда оно мешает смотреть на реальные события трезво.
"Чего я сейчас боюсь? – рассматривая острые ногти, размышляла ДИшка. – Того, что теперь – я не справлюсь. Но ведь все, что было со мной в моей прошлой жизни, со мной и сейчас. Ничего не изменилось, изменилась лишь моя сущность. И изменилась к лучшему, разве нет? Знай Линь или Грем хотя бы немножко о моем прошлом, об Йинчорре, об Алой Гвардии, могли бы мы так весело шутить в свободное время? Нет, конечно нет. Забывая Йинчорр, я становлюсь собой. Такой, какой я должна была стать, не будь Алой Гвардии… А в Алой Гвардии я никогда не побоялась бы какого-то там Принца Ксизора."
Линтау как-то серьезно посматривала на нее. О, если бы она хоть немножко знала! Она бы поняла, почему Дарети Ллойман не хотела встречаться с Дартом Вейдером! Она бы многое поняла!
Но, наверное, Лорд Вейдер прав: только она в состоянии справиться с этим делом. Как бы то ни было, как только она окажется в замке Темного Принца, она опять должна стать Рашиль. И она должна остаться ей до конца… Это – самое главное. Если она сдастся, хотя бы в мыслях, начнет рассуждать про себя на лирические темы – все, она проиграла.
А она должна выиграть эту битву. Причем, умирать после нее от меча Дарта Вейдера она не собирается.
Машари внимательно посмотрела на свою служанку. Та кивнула и обратилась к водителю:
- Леди Машари была бы рада, если бы мы полетели быстрее.
- Как скажете, - покладисто согласился водитель и прибавил газу. Машари тихонько улыбнулась.
Куда уж этой Гури справиться с Алой воительницей… Ей не удастся выручить своего хозяина на этот раз.

"Молнии – это не мой потолок", - сказала однажды Дарети Шиман.
Дело было на планетке… Линь не помнила, на какой планетке это было. Но Дарети точно так и сказала – предварительно подпалив с десяток повстанцев. Они вычислили базу, пресекли все виды связи ее с Альянсом, а пока дожидались кораблей, которые должны были разнести все на атомы, развлекались тем, что отлавливали паникующих повстанцев и убивали их. Убивали довольно быстро – беднягам и так недолго осталось мучиться, зачем быть слишком кровожадными.
В основном, они тренировались в меткой стрельбе. Она и Дарети – Карлин была советчиком командира той части флота, что была отправлена сюда, а Мералк висел на орбите, поджидая сигнал от своих напарниц. Грем болтался где-то на Корусканте – чего еще можно ожидать от него?
Линь кое-что новое тогда узнала о Дарети. Вернее, не совсем новое. О Силе ДИшки в Оп.Гр.№5 не знал только ленивый (а таких не было, все всегда вкалывали, по крайней мере, когда дело доходило до рапортов, от которых зависело повышение зарплаты). Но никто и никогда (даже Грем, судя по всему) не видел эту Силу "серьезно". На Корусканте Дарети вела себя тише воды, ниже травы, что понятно. А в других местах исключительно "ради шутки", могла повертеть в воздухе какую-нибудь вещь перед чьим-нибудь носом. Максимум – на расстоянии выдернуть у кого-нибудь из рук пушку. Но в тот раз Линь пораженно наблюдала за ветвистыми голубоватыми молниями. Молнии врезались в тела повстанцев, отталкивая и переворачивая их, и даже после смерти они продолжали конвульсивно дергаться.
- Печально, - говорила Дарети, после очередной молнии устало сползая под их маленький барьер, за которым они сидели. Линтау продолжала отстреливаться. – Печально, командир, - повторила она.
- Что именно? – Линь было не по себе от подобного могущества ее подчиненной, нахальной ДИшки и порой раззявы еще той.
- Что я с таким потенциалом прозябаю непонятно где.
- Не непонятно где. Ты служишь Империи.
- А мой дар Империи до фени, - возразила Дарети. – А я так хорошо могла бы послужить, будь у меня разрешение… Ведь еще решат, что я какой-нибудь отпрыск какого-нибудь мерзкого джедая, имевшего смелость выжить и научить меня. И что мне делать? – она потрясла в руке пушку. – Все это оружие – шутки, ха!
- По-моему, все в порядке, - заметила Линь. – Если бы тебе дали свободу, ты бы разбушевалась…
- Ха! – ответила ДИшка. – Конечно, я бы разбушевалась! – она вскочила на ноги и простерла обе руки к бегущему повстанцу. Его сбило молниями. – Думаешь – это предел моих сил? Э, нет! Молнии – это далеко не мой потолок!
- Что, ты еще чего-то можешь?
- Могу, - Дарети опустила взгляд на Линь. – Могу проникнуть в твой разум. Подчинить тебя могу, вот чего! – ДИшка рассмеялась, глядя на лицо своего командира. – Не бойся, я не буду на тебе экспериментировать. Смотри вон… Бежит, - она выскочила из-за укрытия. Повстанец, видимо, спешивший куда-то с донесением через опасное место, где засели в засаде имперские разведчики, опешил и замер.
Дарети повела рукой по воздуху. Линь даже затаила дыхание, наблюдая за ней. Повстанец мгновенно приобрел наитупейшее выражение лица.
- Какой ты лапочка, - пародируя Карлин, заговорила ДИшка. Карлин, обезоружив жертву, любила пуститься в какие-нибудь слащаво-лиричные разговоры. – Ты хочешь поднять свою пушку. Ну, поднимай, чего бросил-то? – бластер действительно выпал из руки повстанца. К удивлению Линь повстанец наклонился и поднял бластер с невнятными словами:
- Я хочу поднять свою пушку…
- Ну просто молодец! – притворно восхитилась Дарети. – Солнышко, а теперь ты хочешь сунуть дуло себе в рот и выстрелить.
- Я хочу сунуть дуло себе в рот,… - пустыми глазами смотрел в лицо Шиман повстанец. Линь откровенно стало жутко. Парень договорить не успел – выстрелил, и упал.
- Кошмарно, правда? – обернулась Дарети. – Но зато какой потенциал у меня! – она засмеялась. Появилась из-за угла группа людей. ДИшка, не отрывая взгляда от Линь, размеренно расстреляла их, не сходя с места. – Конечно, мне нельзя давать свободу… Я понимаю… Будь она у меня, чего бы я натворила… Страшно подумать.
- А что тебе мешает? – спросила Линтау. – Ну, в смысле… Что тебя держит?
- Я не хочу умирать, вот что, - серьезно ответила Дарети. – Свобода для меня будет непременно значить смерть. Да… А умирать я не хочу, - повторила Дарети и, одним прыжком перемахнув через барьер, плюхнулась рядом с Линь. – Пора уходить отсюда, командир. Пускай наш лейтенант приземляется. Скажи, мы его ждем недалеко, на заброшенной посадочной площадке.
- Так к ней еще надо пробиться, - заметила Жассин.
- Это что, проблема, командир? – поинтересовалась ДИшка, смеясь. – Или намек? – она заржала еще веселее. – Я устану, и внутрь корабля будешь меня на руках тащить. Думаешь, так легко?
- Нет, пробиваться мы будем старым способом: вот таким, - она похлопала по кобуре с запасным бластером.
- Ой, командир… А вы уверены, что не хотите пристрелить такое опасное существо, как я? – сделала "страшные" глаза Дарети.
- Встать! – скомандовала Линтау. – Развернуться и марш к кораблю. Я вызову Мералка и пойду за тобой. Прикроешь меня.
- Есть, командир! – хмыкнула Дарети…
Если после всего этого ДИшка не справится с каким-то там Ксизором… То кто же справится? Линь скосила глаза на разодетую леди Машари. Ну да, вон какое у нее спокойное лицо. Непременно справится.

а конец-то скоро...

[Лелила]

Жалко нельзя поджарить Гури

[DiVert]

Кстати, раскрываю карты - следующий фанфик, вывешенный на форум, будет посвящён в какой-то степени таким харизматичным личностям, как Принц Ксизор и Боба Фетт...

А Гури да, Гури не поджарить...

Сообщение отредактировал DiVert - 12 Июль 2006, 18:02

[Лелила]

*горестно всхлипывает* Почему я не увижу жареную Гури? *приходит в голову бредовая идея* надо придумать что-то вроду о чем думал орбитальный дворец Ксизора во время взрыва.

[DiVert]

Ну представляешь себе - какой запашок будет от спалённых микросхем? Это как-то неэстетично!.. Поэтому я и не спалила Гури... М-да...

[Лелила]

Судя по предыдущей части, операция провалится

[DiVert]

Не всё коту масленица, как говорится...




2
Самый дорогой ресторан в Галактике
ДИшка покорно дала усадить себя в машину и поднять на вершину Монумент-Парка. В общем, она не могла смириться с тем, что при всей ее выдержке, которую она вырабатывала в течение стольких лет, ее бьет дрожь.
- Леди Машари благодарит вас,… - что-то там ответствовала Линь. Как и положено "по сценарию", Дарети смотрела в потолок, улыбалась отвлеченно (что было большой редкостью и признаком крайней симпатии), и даже Жассин удивлялась, как она без посторонней помощи дошла до своей кабинки.
Прозрачная комнатка, оформленная явно неплохим дизайнером, и – офигифственный вид на Корускант. ДИшка вздохнула: оставалось только мечтательно закрыть глаза и отдаться блаженному оттягиванию неприятного момента. По крайней мере, денег они вбухали достаточно, чтобы она сидела, сколько угодно.
Линтау сама что-то заказывала: конечно, леди Машари не будет утруждать себя чем-то подобным. ДИшка наслаждалась видом Корусканта и соседней пустой кабинки. По идее, там находится стол Принца Ксизора… Его не было.
Чего стоило Мералку подстроить, чтобы столик Дарети оказался соседним с Ксизоровым? Пожалуй, ему можно ставить памятник.
Но тогда придется сначала поставить памятник повстанцам, по чьему примеру они так стараются работать на Империю, а терять свою голову в расцвете лет не хочется никому.
Линь наконец-то кончила вещать от ее лица. Принесли какую-то очаровательно пахнущую еду, и ДИшка, морившая себя голодом все утро и предыдущий вечер, едва сдержалась, чтобы не накинуться на нее. Надо было придерживаться своей "роли".
Соседний столик не торопился встречать своего дорогого гостя.
- Ничего не выйдет, - незаметно прошептала ДИшка. – Он не приедет. Все зря.
- Тогда Мералк забежит к Лорду Вейдеру и возьмет еще денег, - стыдно было ужасно, но они уже спустили все – ВСЕ!!! – что было на счету, который дал им Дарт Вейдер. Много чего поначалу не получалось, ну а потом… В общем, если ничего не получится с первым обедом, придется "просить милостыню" – или сразу застрелиться. Всем вместе. Будет массовое самоубийство.
- А как мы сделаем, чтобы обед совпал с днем, когда здесь будет Ксизор?
- Тише ты, нечего рот разевать! Ты – молчаливое существо!
- Я уже молчу, - вздохнула Машари, аккуратно беря в руки нож и вилку. – Великая Сила, я так хочу есть!
- Только не ешь тарелки. Это неприлично. На Корусканте это не принято.
- У богатых – свои причуды, - философски заявила Дарети.
- Надо вести себя культурно, - напутствовала ее Линь.
- Смывной бачок – это тоже признак культуры.
- Это – знак цивилизации, - возразила Линтау. – А вот когда в каждом доме есть смывной бачок – это уже признак культуры…
Дарети отколупала кусочек от аппетитно пахнущего ломтя какого-то, судя по всему, мяса, томно вздохнула, подняла глаза к потолку, и вдруг поняла, что изменилось в окружающей ее обстановке. Ровно через секунду она очень сильно обозлилась на Великую Силу, не подсказавшую ей, что дело принимает печальный оборот.
В соседнюю кабинку, которая, предполагается, всегда зарезервирована Темным Принцем, прокрался какой-то мало похожий на человека гражданин с голо-камерой, и сейчас он зачарованно снимал, как леди Машари болтала со своей служанкой. Хорошо еще, что эти стены не пропускают звук.
- Леди Машари считает, что самое время закатывать скандал? – поинтересовалась Линтау.
- Я так считаю, - избалованно-звонким голосом произнесла Дарети, отдаваясь своей роли.
Линтау уже бросилась к выходу из кабинки, в которой они так мило говорили о смывных бачках, однако ее уже опередил кое-кто другой. Очаровательно-пышногрудая блондинка ворвалась в соседнюю кабинку ураганом, и буквально через секунду бедняга репортер лежал без чувств (скорее всего, его ничтожное сердечко уже перестало биться – встреча с Гури для подобных существ, решивших, что они достаточно смелы для подвига, оканчивается… печально). Линь замерла, развернулась и снова подошла к Дарети, стараясь, чтобы на ее лице не было недоумения.
"Все висит на волоске! – поняла она неожиданно четко. – Ой, Диша! Если тебе всю жизнь помогала Великая Сила, пусть она на этот раз поможет всем нам! Я не хочу ни попасть в лапы Ксизора, ни быть задушенной ситхом! И пусть какой-нибудь идиот скажет мне, что я – трусиха, я убью его на месте!"
Все это пронеслось в ее голове так быстро, что она даже не поняла, когда именно в соседней кабинке произошло изменение: труп исчез, а вместо него появился…
Линь покраснела, осознавая, что нет никого очаровательнее Принца Ксизора! У нее так быстро заколотилось сердце, что она едва заставила себя вспомнить, кто она такая и зачем она здесь!
"Интересно, есть лекарство против его феромонов? – подумала она. – О, нет, зачем лекарство…"
Помог прийти в себя, как ни странно, невыносимый Мералк. Во-первых, он прислал сообщение (благодаря последнему слову техники, которая говорит-то в последнее время не так часто, на это не потребовалось "выходить на связь" и беседовать с ним вслух), которое путем несложной системы сжатия браслета на руке Линтау запоздало доложило, что в Менараи прибыл Ксизор. У него явно была не самая свежая информация.
И потом, как только Линтау поняла, что было бы, если бы Мералк вдруг узнал, что творится в ее голове, он поднял бы ее на смех, безумное наваждение исчезло почти совсем. Линь встревожилась теперь уже за Дарети.
Но с ДИшки все было, как с гуся вода. Ксизор вежливо улыбнулся ей через стекло, поклонился и уселся себе за столик. Появился официант. Леди Машари отвела взгляд от потолка, посмотрела на него, тоже улыбнулась (как тяжело было бы не ответить на его улыбку!) и продолжила процесс обогащения своего организма всяческими вредными веществами, содержащимися в любой полезной пище.
"Что ж, этот фаллиен уже успел спасти нашу леди Машари, - вздохнула Линтау. – Пожалуй, это неплохое начало! Прямо как в романе!"

Через какое-то время очень вежливо попросилась в кабинку (какое гадкое слово, наводит мысли о бесплатных туалетах) Гури, рассыпалась в извинениях, что нарушает уединение леди Машари (леди не отрывала взгляда от потолка. За все это время она только один раз посмотрела на Ксизора, в очередной раз улыбнулась в ответ на его смеющийся взгляд, изучающий ее, хотя он наверняка и так много что о ней знал, а больше никаких знаков внимания не проявляла.), ибо каждый посетитель Менараи имеет права на никем не нарушаемое одиночество, в общем, тысячи извинений от корректного Принца Ксизора и маленькая просьба. Принц Ксизор всю жизнь, оказывается, мечтал побеседовать с леди Машари, которая еще никого не удостаивала своим словом…
Линь выслушала все очень внимательно, в то время как ДИшка смотрела в потолок и только изредка вздыхала, да еще и что-то пережевывала. Нет ничего удивительного, что у нее голова кругом идет. А ведь Ксизор еще не мог воздействовать на нее своими чудо-феромонами… Дарети пыталась заставить себя не таять так стремительно – она должна сохранять остатки разума. Хотя бы остатки.
Линтау повернулась к ней, внимательно вгляделось в безмятежное лицо леди, потом сказала Гури очень даже серьезно:
- Леди Машари польщена вниманием его высочества Принца Ксизора, - даже тени улыбки не появилось на лице Линь. Она изо всех сил завидовала Дарети. – Она будет рада…
"Зачем надо все это? Зачем? – беспорядочно заметались мысли ДИшки. – Он сейчас придет… А если я не смогу? А если его феромоны окажутся сильнее даже… даже Силы, которая всегда со мной? Не может быть, конечно, но…"
Будто бы в тумане происходили дальнейшие события. Ксизор, продолжая обольстительно улыбаться, переместился из своей комнатки в ее. Линь (о, да неужто, она по своей воле? Или это она приказала ей? Когда? Как?) исчезла, после некоего пространного приветствия (все тексты писал Мералк, он будто бы предусмотрел любую ситуацию. Но за репортера в Менараи ДИшка еще оторвет ему голову. А еще лучше – нашивки на его форме, над которой он все время так трясется, будто бы она ему не идет.)
Дарети оторвала глаза от потолка. Принц Ксизор еще раз поклонился, не очень низко, не придавая внимания таким мелочам, и (откуда появился еще одно кресло? Дарети с ужасом понимала, что никак не может ничего понять! Эта амнезия – тоже влияние феромонов?) и сел напротив.
Леди Машари довольно глупо уставилась на него, по какой-то странной "старой памяти" продолжая что-то пережевывать. Она никак не могла понять, кто он такой, кто она такая, и почему она… она так хочет, чтобы он…
Он спросил что-то о ее родине. Она даже не помнит ее названия! Ее родина… Йинчорр… Нет, нет, нельзя говорить ничего подобного… Йинчорр… откуда? Что это такое?
Воспоминания ее немного отрезвили. Она никак не могла сосредоточиться ни на еде, ни на Ксизоре (она вообще практически думала только об одном, очень неприличном), но зато появилась очень четкая мысль: вполне понятно, что Сила тут не поможет.
От этой мысли зародилась паника. Паника смешивалась со словами Ксизора и грозила перерасти в истерику, но пока Дарети еще держалась.
Мгновение – и она осознала, что уже что-то говорит. Благо, что по-прежнему тонким изнеженным голоском. Ее прежний, командно-издевательский говорок разрушил бы всю легенду. Значит, мозги у нее все еще на месте.
Ксизор улыбнулся. О, что бы она отдала за еще одну такую улыбку! А ведь он и не собирался прекращать улыбаться… Его вполне устраивало подобное поведение леди Машари. Он ничего другого и не ждал. Само собой, что начинаются томные вздохи, подрагивание ресниц и прочие романтические гадости.
Вдруг все исчезло. Даже Ксизор.
Дарети вдруг поняла, что она смотрит на все совершенно по-другому. Какая-то дурочка в ней чуть ли не извивается от какого-то ненормального желания чего-то не менее безумного. Некоторая смесь рептилии с человеком нахально ухмыляется и тащится…
Но на все это она взирала со стороны. В голове было одно слово: Йинчорр.
Она – не леди Машари, и даже не Дарети Шиман. Она – Рашиль, которую на Йинчорре долгое время ставили в пример. Которая не побоялась пойти против воли Дарта Вейдера и даже против воли Императора. И никакой Ксизор не может свести ее с ума.
Рашиль насмешливо смотрела из дурочки-Машари на Ксизора. Скорее всего, Ксизор этого не замечал. Ну да, он упивался собственной властью над ней… А у него не было никакой власти. Она вырвалась из под его влияния благодаря не Силе, а тем долгим годам, в течение которых ей втолковывали ее наставники, что единственный, кто может управлять ей – это Император. И больше никто. И никакой Ксизор.
Легко управляя глупо лепечущей Машари, Рашиль не давала ее совсем опротиветь Ксизору. В конце концов, она из-под опущенных ресниц поглядела на Ксизора и решительно проговорила, что его общество невероятно приятно, но она должна уезжать.
Планы у Темного Принца были немного другие, но леди Машари, вежливо поклонившись Ксизору, поднялась из-за стола. Мгновенно вошла какая-то женщина… Рашиль припомнила, кто она. Ах да, якобы командир Дарети Ллойман. Она изображает какую-то служанку… Все правильно.
- Может быть, вы все-таки останетесь, леди Машари? – предложение походило на угрозу.
- Леди Машари благодарит вас за беседу, но она должна,… - заговорила Линтау с редкой выдержкой, в то время как Дарети уставилась в потолок, понимая, что ничего не помнит. Что-то было… Что? Она все еще чувствовала влечение к Ксизору, но… Было ощущение какой-то раздвоенности. В течение пары секунд она все еще не могла сложить двух себя в одну. В мрачной и агрессивной второй сущности она не узнала саму себя, такую, какой она была.

Уже когда они садились в машину, которая должна была отвезти их вниз, Линь шепотом сказала Дарети:
- Как ты себя чувствуешь?
Машина, слава Силе, была без водителя. Можно было поговорить.
- Я?.. А как я должна себя чувствовать?
- Ну… Я чуть с ума не сошла от ревности. Ревновала его к тебе, - призналась Линь. – Сама не знаю, что на меня нашло…
- А мне больше понравился ресторан, чем Принц, - невозмутимо сказала Дарети.
- Ты вела себя совсем по-другому, - заметила Линтау.
- Это… Это была не я, - призналась ДИшка. – Командир, я спятила с ума… Но меня было две. Или даже три. Или даже… Я не знаю, сколько меня там было. Но мне все равно больше понравился ресторан. Надо опустить Дарта Вейдера еще на пару сумм, равных целым состояниям…
- ДИшка, ты в своем уме? – тихо спросила Линь. – Или Ксизор тебя с него свел?
- ДИшка, это, дружочек командир, такой истребитель! – вздохнула Дарети.
Вот уже в который раз за последнее время ей становится страшно. Это надо как-то прекращать.

Леди Машари сидела в своей постели и плевалась в блюдечко, стоявшее на маленьком туалетном столике. Дело было, совершенно ей не приличествующее. Но ничего большего она не могла придумать – надо было чем-то заниматься, пока она думала.
Что-то происходило с ней там, в Менараи. Должно быть, виной этому Ксизор.
Но последний раз это было с ней там, во дворце Вейдера, не очень-то давно. Но тогда не было одновременного существования сразу нескольких ЕЕ. Была Дарети, потом Рашиль, а потом снова Дарети. И это не показалось ей странным. А теперь…
Значит, Рашиль не умерла.
Тщетно было надеяться, что она действительно изменилась. Рашиль все еще жива, она только замаскировалась под события, что творились вокруг нее. А значит, Рашиль по-прежнему опасна.
Надо что-то менять. Надо изгнать Рашиль. Если этого не сделать, не допусти Сила, она все-таки вернется к Вейдеру после этой рисковой операции. Гвардейцы не могут нарушать приказов, потому что для них это – немыслимо. В свое время Рашиль и так наделала много глупостей, несвойственных порядочному гвардейцу. Но даже ей никогда бы не пришло в голову не явиться на смертную казнь, которая ей назначена.
- Она была ненормальной, - вслух сказала Дарети. Линь встрепенулась и подняла голову.
- Хватит нести околесицу! – возмутилась она. – Твой командир хочет спать, а ты орешь! Да еще и орешь всякую чушь!
- Она была ненормальной, - повторила Дарети.
- Кто? – вздохнула Линтау. – Карлин? Нашла время вспомнить…
- Я не о Карлин, - улыбнулась ДИшка слабо. – Карлин была очень хорошая. Это я была ненормальная.
- А в третьем лице ты о себе почему говоришь?
- Потому что меня – три, командир, - посетовала ДИшка. – Одну ты знаешь, это – Дарети Ллойман, дура еще та. Вторая – леди Машари, она почему-то очень вжилась в меня. Или я в нее… Я уже запуталась совсем,… - ДИшка не обратила внимания на то, что командир покрутила пальцем у виска. – Леди Машари – это еще большая дура.
- Я заметила, - фыркнула Линтау.
- Но есть еще третья, - пробормотала Дарети. – Я не хочу рассказывать тебе о ней… Но ее зовут Рашиль. Она не просто дура… Она опасная дура! Нельзя, чтобы она во мне пересилила…
- Тебя пора показать психиатру, - покачала головой Жассин. – Не вздумай только рассказывать это Мералку… Или генералу.
- Я даже знаю, кто будет следующий в этом списке, - прошептала Дарети. – Но это совсем не смешно…
- Я и не смеюсь.
- Послушай, командир… Выслушай меня, только всерьез… И не задавай никаких вопросов, ладно? Обещаешь?
- Я где-то слышала, что с сумасшедшими надо соглашаться, - Линь серьезно нахмурилась. – Что с тобой, Дарети?
- Я… До службы на "Алой звезде" у меня было другое имя, и я была настоящей психичкой, - призналась Дарети. – По крайней мере, по мне теперешней, Рашиль была именно сумасшедшей. Я думала, что Рашиль больше нет. Я постаралась переродиться, но, видимо, у меня не получилось. Она вернулась, вернее, возвращается – и в этом каким-то образом виноват Ксизор, - ДИшка перевела дух, немного помолчала и продолжила. – Понимаешь ли, печально то, что я понимаю: она меня сильнее. И чем дольше я буду с Ксизором, тем сильнее будет она. И это совсем не смешно.
- И… и что? – не выдержала Линь. – Мне звать психиатра?
- Нет, психиатр не поможет… Я пыталась устранить свою собственную дурацкую сущность, которая меня не устраивала, а Рашиль это не понравилось. Я-то думала… Мне казалось… В общем, я знаю одно: я достану информацию для Лорда Вейдера и передам ее вам. Но больше вы меня не увидите…
- Почему? – спросила Линтау. – Дарети, Ксизор все-таки сдвинул тебя с катушек…
- Линь! – воскликнула Дарети. – Командир Линь! Я была когда-нибудь психичкой?
- Честно? Вы все в Имперской Разведке – психи, - призналась Линтау. – Но ты – еще не худший вариант.
- А Рашиль – худший. Она меня убьет. Поэтому я сразу же, как получу информацию, брошусь куда-нибудь… Подальше. Подальше от всего.
- Куда именно?
- Подальше, - Дарети в последний раз плюнула в блюдечко, попала, и улеглась на кровать.






о, в главе этой краткая история моей болезни упоминается, м-м...