Версия для печати темы

Автор: Nefer-Ra 9 Июль 2011, 21:20

НАЗВАНИЕ: Кукловоды
АВТОР: Nefer–Ra
ФЭНДОМ: Звездные войны
ЖАНР: альтернативная история, ирония
РЕЙТИНГ: всем можно, пока, по крайней мере
СТАТУС: в процессе
ОТ АВТОРА: Остапа несло
ПРИМЕЧАНИЕ: версия вторая, частично отредактированная

Карта секторов - http://static.diary.ru/userdir/2/6/0/5/26056/70417977.jpg

Автор: Nefer-Ra 9 Июль 2011, 21:21

Глава 01

Лея со стоном натянула одеяло на голову.
Опять, опять празднуют... Ну сколько можно уже? Неделя салютов разорит Альянс к забрачьей бабушке.
Принцесса тяжело вздохнула, села на кровати и обняла подушку. Объятие больше походило на удушающий захват, но этого, к счастью, никто не видел.
Я еще могу понять, почему отмечают на Эндоре, Суллусте и Мон-Каламари, но какого ситха празднуют на Корусканте? Или все это только для отвода глаз, а потом обнаружится, что Империю уже поделили между собой оставшиеся губернаторы, а мы опять останемся с носом. И остатками Имперского флота перед этим самым носом.
Мысль показалась Органе подозрительно похожей на правду. Особенно с учетом того, что к Эндору Вейдер привел всего лишь два секторальных флота и Эскадрон, который формально был равен секторальному флоту, но отличался составом – двенадцать ИЗР вместо обычных двадцати четырех, плюс «Исполнитель», замещающий недостающую дюжину. К большому сожалению принцессы, флагман был утерян по идиотской случайности, а новый взять было негде.
Лее очень хотелось наконец получить в свои руки правильный корабль, а не ведро с гайками типа «Сокол». Каким образом она собиралась это сделать – девушка не задумывалась, но сам факт упущенной возможности ее расстраивал.
За окном грохнуло особенно сильно, и на террасе кто-то выругался. На хаттском. Лея скрипнула зубами и потянулась за бластером. Наглецов, посмевших распивать горячительное рядом с апартаментами их высочества, надо было наказывать.

Увы, возмездию не суждено было свершиться. При виде «гостей» у принцессы Органы сначала отвисла челюсть, потом опустилась рука с оружием и, под конец, ослабели колени.
На широкой террасе обнаружилась теплая, хоть и несколько призрачная, компания, состоящая из Коса Палпатина, нервно поправляющего сползающий капюшон, изрядно помолодевшего Кеноби и Дарта Вейдера собственной персоной. Последний опознавался исключительно по доспехам, поскольку был без шлема, а в определении родства по чертам лица Лея была не сильна. Впрочем, спустя несколько минут обалделого рассматривания переругивающейся через голову Императора парочки, принцесса допустила, что некоторое сходство у Анакина с Люком имеется. Только вот сравнение выходило явно не в пользу младшего Скайвокера. Такого выражения лица у дорогого братца не будет никогда. С другой стороны – может оно и к лучшему.
Кстати, вопрос – призраки, получается, выглядят не так, как в момент смерти, а так, как им самим угодно.
Лея попыталась представить себе, что же на самом деле скрывалось под шлемом, но тут за ее плечом вежливо кашлянули. Принцесса подпрыгнула, как укушенный хатт, умудрившись при этом развернуться прямо в воздухе. И едва не столкнувшись с очередным призраком.
– Э... – глубокомысленно произнесла Органа, глядя на стоящего перед ней человека в имперской форме с адмиральскими (если она ничего не перепутала) знаками различия.
– Пиетт, – с бледной улыбкой подсказал ее собеседник. – Вы бы сели, ваше высочество.
Лея плюхнулась на широкий парапет, положила бластер на колени и мрачно уставилась на адмирала. Похоже, единственный вменяемый источник информации стоял перед ней. Всех прочих призраков девушка благоразумно не учитывала – лезть в ситхо-джедайскую разборку желания не было ни малейшего. Тем более, многоуважаемые форсюзеры уже полностью перешли на хаттский и дело медленно, но верно двигалось к мордобою.
– Простите, – Органа потерла ноющий висок, – вы тоже... из одаренных?
– К моей великой радости – нет, – адмирал уселся рядом и вытянул ноги, – просто милорд был очень... э... расстроен крушением своего флагмана и забрал его с собой в Силу.
Лея задохнулась от изумления. Перемещение объектов подобного размера в мир Великой Силы (Люк всегда произносил эти два слова с самой большой буквы), явно не принадлежало к разряду обычных джедайских фокусов. Ситхских, по слухам, тоже.
– А Палпатин Звезду Смерти с собой случайно не взял? – подозрительно поинтересовалось ее высочество, морально готовясь к худшему.
– Боюсь, он об этом просто не подумал, – саркастично хмыкнул Пиетт. – Или не пролезла.
Принцесса с трудом удержалась от истеричного смешка, в красках представив себе процедуру пропихивания боевой станции на тот свет. С сопутствующими процессу руганью и просьбами подтолкнуть.

Тем временем спорщики уже схватились за мечи, и устроили маленькое, но очень показательное выступление с треском сталкивающихся клинков, прыжками и подлыми ударами ногами по разным частям тела. Первым выбыл Оби-Ван, схлопотавший бронированным сапогом в челюсть (принцесса поморщилась), вторым – Вейдер, получивший целый сноп молний в спину. После чего Император угрожающе воздел руки к небу и то ли пригрозил, то ли попросил: «Мальчики, не ссорьтесь!»
Мальчики временно вняли.
– А Палпатин рискует, – очень тихо сказал Пиетт. И пояснил, – милорд у нас, по некоторым сведениям, персонификация Силы. Относительно мирная, правда.
Мирная!?
Видимо, Лея подумала слишком громко, поскольку три призрачных головы, как по команде, повернулись в ее сторону.
– Ваше высочество, – состроил приличествующее случаю выражение лица старший ситх. – Вы очень кстати.
– Кстати? – переспросила принцесса, краем глаза заметив, как Кеноби открыл рот, но тут же его захлопнул, получив прицельный пинок по щиколотке.
– Да, – сварливо отозвался Палпатин. – Наша Империя рушится, а вы тут спите, как шаак на лугу!
– Ваша Империя? Да вы мертвы уже, сколько можно? – взорвалась Лея. – Сидите в своем загробном царстве и не высовывайтесь, без вас разберемся!
– Смена статуса не означает смены приоритетов, – возразил Темный лорд, наступая Оби-Вану на вторую ногу, – глупо было потратить двадцать лет на строительство Нового порядка, а потом все потерять за неделю. А еще мне не нравится вероятное будущее. Пиетт, зачитайте.
Адмирал выудил из воздуха датапад и монотонно начал:
– Дети – двойняшки, примут разные стороны силы. Несколько раз будут их менять. Третий ребенок – аналогично, но с более тяжелыми последствиями. Четвертый ребенок...
– Что? – не выдержала Лея, – я не собираюсь заводить столько детей!
– Успокойтесь, ваших только трое, – хмыкнул Император. – Четвертый будет Люка, от Марочки. Кстати, генерал, малыша назовут в вашу честь.
– Протестую! – взвыл голодной бантой мастер-джедай.
Ситхи переглянулись:
– Против чего именно?
– Этой, рыжей...
Вейдер почти ласково развернул бывшего учителя лицом к себе.
– Бен, ты вообще ни в чем, кроме твилекк, не разбираешься. Так что будь добр, оставь свои плебейские вкусы при себе.
– Пусть лучше Лея в мою честь кого–то назовет, – сопротивлялся до последнего Кеноби.
– Магистр, там уже занято, – сообщил Император. – Ребенка в честь дедушки назовут.
От такого поименования Темного лорда слегка перекосило.
Лея пощупала парапет, убедившись, что все еще сидит на чем-то материальном. И тихо прошипела:
– Пиетт, объясните мне, какого ранкора драного вы все тут делаете? Что за мода – шляться между мирами?
– Не знаю, как у джедаев, но у ситхов это, в некотором роде, правило. Будете на Коррибане – сами увидите. Кстати, о ситхах... – адмирал заглянул в записи, – тут сказано, что оба ордена будут возрождены и продолжат воевать ближайшие пару сотен лет. Но большую часть технологий утратят. А еще Республика так толком и не восстановится. Ее пришельцы из другой галактики завоюют. С непроизносимым названием.
Лея заглянула в записи и скривилась при виде прилагающейся к тексту картинки:
– Гадость какая... Стоп, это в каком году будет? Получается, я, вместо того, чтобы спокойно править государством, буду его сто пятидесятый раз спасать? Я жить нормально хочу. Мирно!
– Собственно, это мы вам и предлагаем, – сообщил Император с милой улыбкой.

– Знаете, – мрачно отозвалась принцесса, – я даже готова ваше предложение выслушать.
– Вот и славно, – хмыкнул Палпатин и уселся на свободное место, отобрав у адмирала датапад. – Военные вопросы вы с Вейдером решать будете, а мы займемся политическими аспектами.
Лея, чувствующая себя очень неуютно в таком окружении, слегка поежилась и, покосившись на нарезающих круги призрачных ситха и джедая, поинтересовалась:
– А почему вы Люку не явились?
– Твой брат – идеалист в худшем проявлении из возможных, – сухо сообщил Темный лорд.
– Кто бы говорил, – поддел бывшего ученика старший ситх.
Вейдер слегка пожал плечами:
– По крайней мере, я практик, а не теоретик.
– О, да, – проворчал Палпатин, – если б еще иногда прислушивался к умным советам – вообще цены бы не было.
Кеноби выразительно хмыкнул, и тут же отодвинулся, услышав потрескивание зарождающейся молнии. Утратив физическое тело, Вейдер обрел давно желаемую возможность швыряться энергетическими сгустками, и охотно ею пользовался. Другой вопрос, что мощность выброса он регулировать нужным не считал, а собирать себя из мелких брызг, тонким слоем размазанных по Великой Силе, Оби-Вану очень не понравилось уже после первого раза. Поэтому он решил выбрать более нейтральную тему:
– Люка мы обучали по сокращенной программе. Собственно, ему даже Кодекс не показали, все на практику упирали, – джедай вздохнул.
– Кеноби, я результат этого вашего обучения видел во всей красе, и начинаю думать, что за двадцать лет ты растерял остатки своего невеликого педагогического таланта. Про Йоду я вообще молчу, ему только сказки малявкам рассказывать – ничего не понятно, но спится хорошо.
– Тебя я обучил, – буркнул рыцарь, но тут же умолк, осознав, что оба ситха лучезарно ему улыбаются. Аргумент был явно очень сомнительный.
– Люк захочет возродить Орден, а без необходимых знаний, технологий и просто личного авторитета это приведет к неприятным последствиям. Возраст и комплекс вины, который вы, – Вейдер ткнул пальцем в сторону скромно потупившегося мастера-джедая, – именно вы ему навязали, подразумевают, что мальчик будет шарахаться от любого нестандартного проявления Силы, как хатт от овощной диеты. Поэтому надо найти ему учителя, способного на внятные объяснения всех сторон Силы. Доходчивые, по возможности.
– Квай? – осторожно предложил Император.
– Да, и Мол – для комплекта. Потому как уровень владения световым мечом у нашего будущего джедая оставляет желать лучшего.
Ситхи переглянулись, и согласно кивнули друг другу. Казалось, пространство на секунду вывернулось наизнанку и со звонким хлопком исторгло из себя еще двух призраков.
– Ой! – Лея в ужасе вцепилась в рукав адмирала, обнаружив, что тот вполне материален на ощупь, хоть и слегка бьется током. Напугавший принцессу забрак улыбнулся во все сорок четыре черненых зуба и раскланялся, одновременно пытаясь спрятать в рукав потрепанные карты. Судя по отсутствующему выражению на лице Квай-Гон Джинна, бывшие враги проводили посмертное время за игрой в сабакк, и мастер-джедай перманентно проигрывал.
– Учитель, я так рад вас видеть! – выпалил Мол, начисто игнорируя ухмылки джедаев. – Правда, что мы и по эту сторону жизни будем воевать?
Теперь уже нехорошо улыбнулся Вейдер. Господа рыцари, привыкшие все мерить по себе, не учли, что в мире Великой Силы с недавнего времени ненавязчиво скучает убедительный ситхский аргумент класса «Исполнитель».
– Нет, пока не будем. Мы еще тут не закончили, – Кос Палпатин стряхнул надоевший капюшон и тяжело вздохнул. Ночь обещала быть исключительно длинной.

Часа через два Император окончательно охрип и заработал головную боль. Они с Леей перебрали всех губернаторов, перетрясли их досье и психологические портреты (по ходу у принцессы возникло подозрение, что информация поступает напрямую из личного архива Палпатина, но уточнить она не решилась), построили штук тридцать планов возможного развития ситуации и составили график ночных кошмаров для особо инициативных моффов. Сниться им старший ситх собирался лично, поскольку привлекать к процессу Вейдера было чревато. Не так уж много у Империи было толковых руководителей, чтобы ими разбрасываться.
Темный лорд, в свою очередь, инструктировал потенциальных отцов-основателей нового Ордена, который, во избежание повторных конфликтов, было решено признать служащим Живой Силе. А какая она уже окажется – светлая, темная или крапчатая, разбираться по ситуации.
Оби-Ван, с огромным удивлением обнаруживший, что его бывший падаван за прошедшие годы научился весьма неплохо (кратко и содержательно) излагать мысль, тоже не отказался послушать, временами внося осторожные предложения относительно процесса обучения.
Снабдив колоритную парочку последней рекомендацией «Импровизируйте, если что», Темный лорд сгреб Кеноби за воротник и растворился, напоследок извинившись и сообщив, что они на Коррибан и обратно. Выражение лица тающего в Силе мастера-джедая ясно показывало, что с «обратным билетом» после общения с древними ситхами лично для него может и не сложиться.

Но обошлось. И к моменту, когда Палпатин сидел, вяло обмахиваясь сорванным с ближайшей лианы листом, и вполуха слушая последние выкладки Леи, касающиеся ситуации в Альянсе, пространство снова нервно дернулось, выплюнув своих бесцеремонных пассажиров.
– Так, с Бэйном мы о лекции договорились, Рагнос тоже был не против исторической справки и кое-каких личных соображений, остальных подключим при необходимости, – Темный лорд был в прекрасном настроении, чего нельзя было сказать о бледном в прозелень джедае. Похоже, что старшее поколение произвело на рыцаря неизгладимое впечатление. О том, что он встретил в одной из пирамид Йоду, мирно раскуривавшего под философскую беседу местный вариант кальяна с какой-то ситхской дамой, Кеноби предпочел даже не заикаться.
– Вот и славно, – подвел итог Император. – На этом я, пожалуй, вас покину.
Старший ситх всем вежливо кивнул и растаял, обернувшись легким облачком бледно-голубых искорок. Лея осторожно выдохнула и поежилась. Соседство столь ярких личностей, которые (она пощупала оброненный Косом листок), столь успешно игнорируют собственную якобы смерть, законы природы и мнение окружающих, нервировало. Но возможность ухватить несколько ниточек, оставленных одаренными-кукловодами, упускать не стоило. Если бы это все еще и в голове укладывалось... без риска для психического здоровья. Но тут уже ничего не поделаешь.
– Адмирал, а что сейчас делает «Исполнитель»? – поинтересовалась Лея, решив выбрать для обсуждения что-то более близкое и понятное.
– Хм? – Пиетта смена темы несколько удивила. – Снится Акбару. Милорд приказал.
– И я, кажется, знаю, что в этом сне происходит, – пробормотала принцесса, в красках представив себе нападение корабля такого класса на повстанческий флот. При некотором желании и доле фантазии крейсера Альянса можно было утрамбовать в главный ангар флагманского ИЗР, уплотнив крестокрылами, чтоб не болтались. А уж огневую мощь даже сравнивать не стоило.
– То, что должно было произойти, – после длинной паузы сухо отозвался адмирал.
Девушка вздохнула. Переигрывать историю, как она считала до сегодняшней ночи, могут только скучающие профессора солидных университетов, да и то – понарошку. Но сейчас... Увы, даже мощь Великой Силы не могла материализовать «Исполнитель» обратно.
– Жаль, что такой корабль был только один.
– Это кто вам сказал? – изумился Пиетт. – Два достроено, еще два на ходовых испытаниях. Всего четыре. Точнее, три, за вычетом «Исполнителя».
– Что?! – принцесса подпрыгнула. – Милорд!
Продаваться, так подороже...
– Хм? – Вейдер, беседовавший с кем-то через Силу, отвлекся и недоуменно посмотрел на раскрасневшуюся дочь.
– Их высочество хочет себе игрушку, – пояснил Пиетт с невозмутимым видом. – Большую.
Темный лорд склонил голову набок и выжидательно уставился на Лею.
– Папа, ну пожаааалуйста! – принцесса произнесла это с той самой интонацией, с которой дети обычно просят мороженое. Как ни странно, родственное обращение прозвучало совершенно естественно. Как будто и не было многолетней игры в догонялки и взаимную ненависть. С другой стороны, Лея тоже была реалистом.

Вейдер вздохнул.
– Айсард удавится, но «Лусанкию» не отдаст. Так что придется подождать конца ходовых испытаний.
Н-да, представляю шок капитана Рэнски. Отправить к нему Пиетта? Явление меня он может и не пережить, жалко будет, толковый офицер…
– Спасибо! – расплылась в совершенно искренней улыбке принцесса. Она на радостях готова была милорда обнять, но подозревала, что это чревато получением мощного электрического разряда. Ну, или удара Силы, не велика разница. Император явно «фонил» даже с расстояния в метр.
– Всегда пожалуйста, – буркнул Темный лорд, возвращаясь к прерванной беседе.
– Да, ваше высочество, – несколько неуверенно начал адмирал, – вы вообще в курсе, что из себя представляет корабль такого класса?
Лея пожала плечами.
Большой, опасный, красивый. Или она должна на память ответить, сколько у него ионных пушек? Тут хоть бы собственный флот запомнить – и то хорошо будет. Особенно учитывая, из какого нестандартного или модернизированного хлама этот флот собран.
– Ясно, – резюмировал Пиетт. Над датападом возникло голографическое изображение «Исполнителя». – Итак, параметры данного ИЗР являются стандартом для этой серии, но конкретные реализации могут несколько отличаться. Проект Экс-0212, получивший название «Лусанкия», мы сейчас рассматривать не будем, поскольку он после постройки претерпел некоторые существенные изменения. Остановимся на проектах Экс-0328 и Экс-0444. Готовность первого на начало ходовых испытаний составляла 98%, второго – 92%. Комплектация личным составом…
Лея успешно прослушала половину технических характеристик, полностью погрузившись в радужные мечты о том, какое лицо будет у Мон, когда она узнает… нет, не все, конечно, но самое существенное.
Ничего, вы у меня еще попляшете. Будет вам счастливая демократия во всей красе. С Сенатом, канцлером и регулярными выборами. Налогами, ответственностью за предвыборные обещания, прозрачной финансовой отчетностью, социальными программами, вменяемым военным бюджетом, дотациями на медицину и новые технологии, борьбой с преступностью, ну и прочее, по мелочи. Кстати, институт губернаторов, как показала практика, очень даже полезная вещь…
– Проект Экс-0328 – капитан Винсент Рэнски, Экс-0444 – Иллард Монэ. Принцесса, вы меня слушаете? – недовольно поинтересовался адмирал.
– О, конечно. Благодарю за исчерпывающую информацию, – сладко улыбнулась Лея. – Вы очень хорошо объясняете.
Пиетт на лесть не купился, но хмуриться перестал.

Вейдер, тем временем, договорил с очередным невидимым собеседником и переключился на Кеноби. Судя по возмущенным возгласам последнего, идеи ситха в джедайской душе отклика не находили.
– Анакин, ну не буду я!
– Еще раз назовешь Анакином, будешь Бэничкой. Пожизненно, тьфу, посмертно!
Оби-Ван примирительно выставил перед собой руки.
– Хорошо, хорошо, Лорд Вейдер, ваша ситхская темность с уклоном в крапчатость! Но я не буду сниться Мон в таком виде. Это просто оскорбительно для дамы – напоминать о том, сколько ей лет! Она помнит меня совсем другим, и сравнение будет…
– Она тебя живым помнит, идиот, – прошипел Темный лорд, явно теряя терпение, – поэтому сравнение будет как раз в ее пользу.
– Ну ладно, в этом убедил, – сдался Кеноби. – Но почему я не могу явиться к ней днем, и поговорить культурно?
– Культурно?! – рявкнул взбеленившийся Вейдер во всю мощь легких. В ближайшее дерево садануло молнией, а Лея с Пиеттом судорожно вцепились друг в друга. При этом принцессе показалось, что адмирал не прочь спрятаться за ее спину.
Сарлачий хвост, как я его понимаю. И как он не поседел за четыре года под командованием папочки, с такими-то нервами?
Рыцарь тоже впечатлился, сделавшись подозрительно прозрачным. Но Вейдер размеренно вздохнул несколько раз и потер переносицу, пытаясь успокоиться.
– Кеноби, сколько раз тебе можно повторять – из джедаев не получаются дипломаты и военные. «Агрессивные переговоры», которых у нас с тобой было так много в послужном списке – это крайняя мера. Нормальные люди договариваются посредством использования речевого аппарата и мозгов, а не световых мечей. Поэтому с Мон ты будешь говорить в одностороннем порядке. В противном случае она тебя заболтает и убедит станцевать стриптиз перед статуей Императора. И ты согласишься. Потому что она политик, а ты – мастер-джедай!
– А как же Палпатин? – тихо спросил Оби-Ван.
Темный лорд закатил глаза и с трудом удержался от рвущегося с языка популярного хаттского выражения.
– Он ситх – это раз. И два – он профессиональный политик. Который умнее всех тут присутствующих вместе взятых. Кстати, крах Ордена и практически безболезненное рождение Империи были обусловлены именно политическим талантом Сидиуса. А философские воззрения канцлера так – вишенка на коктейле.
– Хорошая такая вишенка… на четыре трупа и одну портативную электростанцию. Не говоря уже про «Приказ 66», – проворчал Кеноби, внутренне смирившись с неприятным заданием и разыскивая в Силе одну подозрительно рыжую и недовольную ауру.
– Приказ – это как раз политика. И да, лицо попроще сделай, джедай, – напутствовал тающего учителя Вейдер. – А то дама не оценит.
– Шел бы ты… – огрызнулся рыцарь.
Темный лорд тяжело вздохнул и с мрачным сарказмом произнес в пустоту:
– Я б пошел, только вот нигде мне не рады…

– Милорд? – тихонько позвал Пиетт минут через пять, рискнув прервать начальственное любование светлеющим горизонтом. – Ночь заканчивается.
– Вижу, – хмыкнул Вейдер, в два шага пересекая террасу и садясь на место Императора рядом с Леей.
Принцесса поежилась и едва не охнула вслух, когда край призрачного плаща скользнул по ее босым ногам. Но быстро освоилась, решив, что тяжелая ткань, невзирая на свою сомнительную природу, остается достаточно теплой, чтобы согреть под ней замерзшие конечности. Подобная мысль, похоже, пришла в две головы одновременно, потому что Темный лорд согнал дочь с парапета, проворчав «простудишься, чихать будешь», и собственноручно закутал Лею в плащ по самые уши.
Оттаивающая принцесса благодарно кивнула, а ситх, убедившийся, что ребенку уже ничего не грозит, повернулся к ехидно улыбающемуся Пиетту. Адмирал, которого эта семейная сценка немало развлекла, сообразил, что на него смотрят, и постарался принять серьезный вид. Получалось плохо даже со стимулом в виде тяжелого взгляда главкома.
– Простите, милорд.
– Прощаю, – в голосе Темного лорда явно прозвучало обещание разобраться с несоблюдением субординации в приватной беседе. Адмирал побледнел. И явно собрался просить прощения еще раз.
– Сорел, хватит изображать благородную девицу, а то я уже начинаю думать, что на Карриде плохо проверяют курсантов на психологическую устойчивость.
– Хорошо проверяют, – выдохнул приободрившийся невесть почему Пиетт, – но эмпатию никто не отменял.
– Спасибо, адмирал, курс психологии и прикладной психиатрии я уже прослушал в Ордене, – хмыкнул Вейдер. – А теперь вернемся к нашим бантам и посмотрим, где сейчас носит все сорок два секторальных флота. Если их, конечно, еще не растащили на запчасти.
– Будем надеться, что нет, милорд, – Пиетт взмахом руки активировал карту галактики. – Военное совещание объявляется открытым.
Лея уставилась на проплывающий перед носом миниатюрный Корускант.
– Кстати, а почему мы Кеноби не позвали? Он же вроде генерал Старой Республики?
– Сорок тысяч клонских душ, угробленных в многочисленных десантных операциях, еще не повод считать человека выдающимся полководцем, – фыркнул ситх.
– Так много? – удивилась принцесса.
– К моменту объявления Империи от полуторамиллионной армии клонов осталось что-то около 18% личного состава и 40% флота и наземной техники, – сообщил Пиетт, подсмотрев в датапад.
– Хорошо воевали, ничего не скажешь, – проворчала Лея, оценив уровень потерь.
– Джедаи – это диагноз, – с непонятным выражением произнес Вейдер. – Ладно, дела минувших дней нас не касаются. А вот будущих – очень даже…
Сила великая, что я тут делаю? – мысленно воззвала к мирозданию Органа, – сижу с двумя псевдопокойниками и обсуждаю судьбу Имперского флота. А, ладно, победителей не судят. Осталось действительно победить, и дальше уже можно не дергаться…

Глава 02

До подушки Лея добралась только когда уже полностью рассвело. Но спокойно выспаться не удалось, поскольку планеты, крейсера, голографические портреты моффов и цифры продолжали кружиться даже перед плотно закрытыми глазами. Поэтому побудку и радостное щебетание С3РО девушка восприняла с облегчением. И не преминула за завтраком поинтересоваться у нежно-оранжевого от переживаний Акбара, хорошо ли ему спалось.
Адмирал булькнул что-то невразумительно-непечатное и поспешил перебраться за другой стол.
Мон, сидевшая в компании Борска, тоже пребывала слегка не здесь, но улыбалась так загадочно-задумчиво, что у Леи появились нехорошие подозрения относительно того, в каком виде Кеноби явился в сон к главе Альянса.
В бегах и решении насущных вопросов в духе, у кого бы одолжить энную сумму на топливо для крестокрылов и где добыть лишних тонны две бакты, утро плавно превратилось в день, а там и в вечер. На заседании по вопросам информационной политики Альянса принцесса позволила себе сладко поспать под монотонную речь ботана, перечислявшего все планетарные СМИ, которые соизволили осветить Эндорскую битву. Их версии событий Борск озвучить не рискнул, потому как они, мягко скажем, были нетривиальны. И включали в себя предположения от государственного переворота до космической экспансии эвоков. Сам Фей'лиа предпочел бы несколько иную трактовку, но за нее надо было платить, а денег у Восстания последнее время не водилось. А уж после Эндора стоило ожидать появления разных темных личностей, у которых так легко было одалживать пару миллионов «до победы». А победа нарисовалась как-то совсем неожиданно, и ботан уже подумывал о том, что пора нанимать себе Фетта в телохранители, благо личные сбережения позволяли. О судьбе прочих лидеров Альянса Борск заботиться не собирался. В конце концов, это вам не Сенат, за свои слова перед кредиторами надо отвечать.
Чтение списка закончилось практически в полной тишине, нарушаемой лишь тихим посапыванием кого-то из задремавших боевых генералов да грохотом на причальной палубе, где техники пытались собрать из уцелевших запчастей хоть что-то летающее.
Возмущенные вопли Соло и Калриссиана, в четыре руки доламывающих «Сокол», в зале слышны не было, но вот в ангаре от них звенело все, что звенеть могло. В том числе больная от вчерашних возлияний голова Чубакки, который после второй попытки разнять размахивающих монтировками спорщиков плюнул, и ушел спать в имперский шаттл. Благо это был единственный абсолютно целый и достаточно комфортабельный корабль из имевшихся на базе.

Дожевывая вечернюю булочку и зачитывая ее отчетом о потраченных на подготовку к Эндору средствах, Лея едва не промахнулась мимо собственной двери, вовремя скорректировав курс и вписавшись в едва различимый в полумраке проем без повреждений. Экономия электроэнергии на базе достигла просто убийственных масштабов и грозила потом обернуться всплеском рождаемости. Хотя сейчас в основном сподвигала техников на сочинение новых забористых выражений, в которых с одинаковой частотой поминались Империя, Альянс и почему-то хатты. Видимо как самые умные (потому как они денег Восстанию одалживать категорически отказались) и жадные (по этой же причине).
– Добрый вечер, – поприветствовал принцессу сидевший в ее любимом кресле Пиетт.
Проявить вежливость и встать адмирал не мог чисто физически, потому как на коленях у него лежало полдесятка датападов и модель ИЗР в масштабе 1:18000. Вейдер, нарезавший круги по гостиной с чашкой чая в руках, ограничился кивком. Лея по стеночке пробралась к столу мимо плавающей в центре комнаты карты галактики и присела на край столешницы.
– Что у нас плохого? – осторожно поинтересовалась она.
– Хм? – Темный лорд отвлекся от игры в кораблики (чашка, на которую не хватило рук, повисла в воздухе) и удивленно уставился на дочь. – Вообще-то пока ничего. Кеноби ждем.
– А он как всегда опаздывает, – хмыкнул материализовавшийся за спиной принцессы Палпатин. – Мне чаю, разумеется, не оставили.
Император заглянул в заварочный чайник, приплывший к нему с углового столика, и недовольно посмотрел на присутствующих. Пиетт привычно побледнел и попытался слиться с обивкой кресла, главком взял из воздуха забытую чашку и, убедившись, что там ничего нет, пожал плечами.
– Давайте лучше я, – пробормотала Лея, аккуратно отбирая у Палпатина фарфоровую емкость и спешно отступая в сторону микро-кухни.
Явление призраков и съеденную булочку надо было переварить в более спокойной обстановке.

Спустя пять минут, когда вода уже закипела, а чай был поставлен завариваться, из гостиной раздалось громкое «бумм!» и возмущенный возглас Темного лорда. Лея выглянула на шум и обнаружила сидящего на ковре мастера-джедая, вокруг головы которого летали миниатюрные звезды, создавая эффект разноцветного нимба. Рыцарь умудрился появиться точно в середине тщательно составляемого плана передвижения войск и теперь пытался проморгаться, но не мог понять, какие из светлых пятнышек перед глазами ему мерещатся, а какие нет. Но одно большое темное пятно он опознал без труда.
– Ты! – выдохнул Кеноби, вскакивая на ноги и хватая Вейдера за нагрудную бронепластину. – Кто тебя за язык тянул, сволочь!
Попытка встряхнуть ситха, как набуанскую сливу, с треском провалилась – рыцарь не учел разницы в весовых категориях. Темный лорд недоуменно хлопал глазами, безуспешно стараясь сообразить, в чем дело.
– Кто мне про стриптиз перед статуей Императора говорил!? – взвыл Оби-Ван, и снова попытался встряхнуть бывшего падавана.
– Стоп, при чем тут я? – сухо поинтересовался Палпатин, пропустивший вчера речь на тему визита к Мон.
О, так вот почему Мотма была такая загадочная! – осенило Лею.
– При том, что эта… этот… – Кеноби задохнулся от возмущения, пропустив момент, когда Вейдер ухитрился отодрать-таки настырного рыцаря от своих доспехов. – В общем, шутки у вашего ученика дурацкие.
Император вздернул бровь и перевел взгляд на младшего ситха. Но Темный лорд взгляд проигнорировал, вылавливая в Силе отпечаток событий прошлой ночи и честно пытаясь сохранить серьезное выражение лица.
– Знаешь, Бен, – подозрительно задумчиво проговорил Вейдер, – у тебя все как в том анекдоте про северные народы – сначала снимаем плащ, потом отстегиваем сейбр…
– Замолчи, или сам будешь этой заразе эротические сны крутить! – заорал побагровевший Кеноби.
Пиетт и Лея прыснули одновременно. Но если принцесса просто села на пол и начала смеяться, то адмирал уткнулся носом в мостик игрушечного «Исполнителя» и тихо завыл от хохота. Воображение у командующего «Эскадроном» и впрямь было богатое.
– Не выйдет, я уже на Исанне проверял, – возразил Анакин. – Сначала мадам Директор две минуты орала, потом полчаса искала успокоительное. Бластер, правда, так и не выпустила. Ну и проснулась, понятное дело.
Теперь уже и у Палпатина сделалось крайне недоуменное выражение лица.
– Кстати, у нее очень милая пижама с кружевными дианогами, – сдал с потрохами главу службы безопасности Вейдер.
– Гадость какая, – позеленел Кеноби, вспомнивший свое знакомство с этой занятной живностью. Дианогой, не Айсард. Хотя леди всея разведки он считал ничуть не более приятной компанией, чем ползучее земноводное.
– Я еще не сказал, что на этом кружеве изображено, – ехидно добавил Темный лорд.
– Размножение делением. Я сам ей эту пижаму дарил, – пожал плечами Палпатин. – Символизирует суть СИБ – всех видим, всех поедаем, всегда выживаем.
– Простите, учитель, – с трудом выдавил Вейдер, у которого уголки губ неумолимо расползались в широкую ухмылку, – и нет, Кеноби, это не тебе.
Еще один хлопок и тающий отзвук искреннего смеха.
– Все вы… ситхи! – буркнул Кеноби, отряхивая плащ и перебираясь на кухню.

Вейдер вернулся минут через десять, промакивая краешек глаза белоснежным платком с непонятной монограммой и все еще улыбаясь.
– Мне тут многоуважаемый рыцарь объяснил, о чем вы вчера говорили, – начал Император, подавая чашку главкому, – и мне кажется, что с Мон идея была не очень удачной.
– Зато забавной, – честно ответил Темный лорд.
Оскобленный в лучших чувствах Оби-Ван попытался пнуть бывшего падавана под столом, забыв, что тот в доспехах, взвыл и тихо-непечатно припомнил Фетта, Гривуса и прочих любителей таскать на себе лишний центнер брони.
– В любом случае мадам Мотма снам не поверит, а уговаривать ее лично сейчас я смысла не вижу, – Палпатин выловил из вазочки печенье и задумчиво захрустел.
– А потом? – поинтересовалась Лея.
– Там видно будет, – пожал плечами Император. – Но я бы предпочел, чтобы наша маленькая интрига осталась пока в секрете.
Скайвокер-старший внезапно поскучнел и принялся внимательно изучать трещину на потолке:
– Боюсь, один юный и слишком э… впечатлительный рыцарь испортит всю игру. Когда доберется сюда с Явина.
– Ты думаешь? – Палпатин с сомнением посмотрел на Вейдера.
– Я всегда был склонен предполагать худшее, – пожал тот плечами. – Кстати, мы недосчитались вчера трех дюжин ИЗР. Какая-то зараза присвоила. А разведка не в курсе.
Сидиус фыркнул:
– Так вот зачем ты Санни разбудил.
– Ну а кого мне было еще спрашивать? Ну и что, что в три часа ночи, не первый раз же, – Вейдер ловко утащил последнее печенье из-под руки Кеноби. – И вообще, должен кто-то отвечать за весь этот бардак.
– Простите, а кто его затеял? – предельно вежливо спросил Оби-Ван.
– Не важно. Главное – мы расхлебываем кашу, а отвечать назначим… кого не жалко. Пестажа, например. Кстати, повелитель, он вашу коллекцию чайных ложечек присвоил.
– Сэти? – изумился Император. – Не прощу!
– За ложки!? – ошарашено переспросил рыцарь.
– За измену, – зло ответил Кос.
Мастер-джедай уткнулся в свою чашку и едва слышно проворчал: «И эти люди еще удивляются, что не все рады жить при их Мире и Порядке!»

В коридоре что-то упало, покатилось, хлопнула входная дверь, и в комнату влетел взъерошенный Скайвокер-младший.
– Лея, ты не представляешь! – Люк осекся и непроизвольно шагнул назад. Но дверь уже вернулась на свое место и глухо щелкнула запором.
– Представляет, представляет, – мурлыкнул Император. – Получше, чем некоторые.
Будущий рыцарь тихо икнул и зашарил по поясу в поисках меча.
Бен, старый шаак, почему ты мне ничего не сказал про этих призраков?! Почему мне никто ничего не сказал?! Я вам… верил! А вы…
– Так, а вот это уже лишнее, – отметил Темный лорд, Силой призывая к себе рукоять сейбра и ей же буквально отдирая сына от двери. – Кстати, в культурном обществе принято здороваться. Привыкай.
Люк покраснел как зад дантуинской шилохвостки и буркнул: «Здравствуйте».
– Доброй ночи, – ответил за всех Пиетт.
Скайвокер ойкнул и уставился на адмирала совершенно круглыми от изумления глазами. Существование в Силе обычного человека определенно нарушало джедайскую картину мира. Ситхскую, честно говоря, тоже, но о ней Люк ничего не знал, и был этому искренне рад. Мысли у юноши в голове метались и сталкивались так, что никакой одаренности не требовалось, чтобы оценить масштаб личной катастрофы и попутное экспресс-просвещение негуманными методами. Проще говоря, последний джедай был готов с одной стороны расплакаться, а с другой – устроить локальный конец света по месту нахождения. Подпрыгивающий на столе чайник явно указывал, что контроль над Силой герой Восстания утратил окончательно и бесповоротно. А это было чревато. Особенно с учетом наследственности.
– Та-а-а-к, – протянул Император. – Тебе эти два картежника что, ничего не рассказали?
– Ну, – замялся с ответом расстроенный Люк, – мастер Квай-Гон отправился осматривать храм, и не поверил, что у нас там база была. Говорил, что мы бы там недели не просидели из-за местных. Но я же помню, что все было тихо, мирно…
Тихо, как же, – зло подумала Лея, – одной еды пропало два контейнера, а еще запчастей на полтора крестокрыла и техник. Один. Только ботинки нашли.
– А Мол?
– Забрак? Встретил какого-то своего кореша. С пятном на лбу, и они отправились выяснять, кто круче фехтует. Мечи-то одинаковые. Как ушли, так и пропали, – бесхитростно сообщил юный джедай.
Вейдер издал странный звук, нечто среднее между фырканьем и стоном.
– Люк, скажи спасибо, что Экзар этого не слышит. А то он за «кореша» тебе такой урок хороших манер мог преподать, что Сила заикой станет. Под впечатлением от его страсти к просвещению.
– Упс, – Скайвокер-младший окончательно перестал что-либо понимать. – А кто это был?
Император тяжело вздохнул и погрозил молодому человеку пальцем:
– Экзар Кун, один из величайших Лордов ситхов. Историю надо учить, мальчик мой, а то потом эта история явится тебе лично… – Палпатин хотел закончить фразу как «а ты и поздороваться не сможешь», но Вейдер его опередил, бухнув:
– И даст в лоб.
Люк посерел, в красках представив себе гнев Темного лорда, у которого нет причин считаться с родственными связями. Картинка нарисовалась совсем безрадостная.
– Мне пойти извиниться? – убито спросил он.
– Успеешь еще, – отмахнулся Сидиус. – Там много гостей будет. Но с пробелами в образовании надо что-то делать.
Старший ситх сосредоточено посмотрел перед собой, явно вызывая кого-то в Силе. Все приготовились терпеливо ждать конца разговора – прерывать Палпатина в желающих не нашлось. Наконец, минут через десять Император очнулся самостоятельно и довольно потер руки.
– Марочка прибудет на Явин завтра вечером, – сообщил он. – И прихватит с собой пару обучающих голокронов. А то стыдно перед древними, право слово.
– Я не буду учить историю ситхов, – упрямо сказал Люк и выставил подбородок. – И с этой вашей ученицей разговаривать тоже не буду.
Вейдер уронил голову на руки и театрально простонал:
– Тьма милосердная, ну почему у меня только один умный ребенок?
Младший Скайвокер, принявший это оригинальное заявление за чистую монету, обиженно засопел, но не сдвинулся с места. Всем своим видом показывая, что укоризненные взгляды Кеноби и Палпатина ничего для него не значат.
Темный лорд решительно встал, оттолкнув кресло.
– Так, пошли выйдем. Поговорим…

Лея проводила взглядом дорогих родичей, один из которых больше всего напоминал грозовую тучу (с плаща даже искры сыпались), а вот второй был похож на... да что там, на вомпу-песчанку, застуканную джавами за разграблением их припасов.
И вопмы и джавы по галактике расселились не хуже бант, поэтому сравнение было расхожим практически во всех уголках Империи и Внешних территорий.
– А с Люком все будет в порядке? – осторожно поинтересовалась принцесса. Переживать за отца, даже с учетом событий на второй «Звезде Смерти» ее высочество причин не видела. Да и вообще не слишком верила в рассказанную братом историю.
Император едва слышно вздохнул.
– Я бы на вашем месте больше беспокоился за здание.
Жалобный вопль «Не надо!» оборвавшийся на высокой ноте, и подозрительно сильный запах озона из коридора уверенность Палпатина несколько поколебали.
– Пойду я лучше гляну, – пробормотал Император, шагнув прямо сквозь стену.
– А я не пойду, – хмыкнул Кеноби, проводив ситха недобрым взглядом в спину. И в ответ на возмущенный возглас принцессы пояснил:
– Мне там от всех достанется. И за старые грехи, и за новые.
Органа нехорошо прищурилась, вспомнив, что именно относилось к этим самым «старым грехам». Кажется, пришла пора сводить личные счеты.
– Здесь, уважаемый рыцарь, вам тоже достанется, – грозно заявила она.
– За что? – искренне удивился Оби-Ван, до сих пребывающий в твердом убеждении, что его вмешательство в судьбу принцессы пошло последней исключительно на пользу.
Лея выпрямилась во весь свой миниатюрный рост и начала наступать на мастера-джедая с опустевшей ониксовой вазочкой от печенья наперевес.
– За маму! – Кеноби, получивший в глаз, сдавленно взвыл. – За папу! За брата! За мое, ранкор раздери, счастливое детство!
Последний раз огрев Бена импровизированным снарядом по загривку, принцесса выдохлась и без сил опустилась на ковер, закрыв лицо ладонями.
– Как вы мне все…
Рыцарь, кончиками пальцев ощупывающий наливающийся на физиономии симметричный синяк, осторожно отодвинулся, дав себе зарок на будущее обходить все Скайвокерское семейство по широкой дуге. Если с Вейдером еще можно было договориться (редко, но можно же!), то с Леей, похоже, существовала только одна форма разумных отношений – вооруженный нейтралитет.

Пока тихо всхлипывающая принцесса Органа размышляла над своей тяжелой судьбой и несколько некультурным поведением, мастер-джедай прикладывал к пострадавшим частям тела ту самую вазочку. Лечение с помощью Силы особого результата не дало (тут Кеноби еще раз помянул Вейдера мысленным добрым словом за все хорошее, включая детей), а вот холодный компресс оказался кстати. Но, услышав приближение знакомого возмущения в Великой Силе, Оби-Ван решил, что объяснение со старшим поколением будет слишком рискованным, и поспешил тихо испариться. Лея ничего не заметила.
Пространство передернулось, пропустив ситхов, синхронно шагнувших из стены по обе стороны дверного проема и застывших с недовольным видом.
– Я тебе говорил, нечего пугать ребенка, – устало произнес Император, сверля взглядом все еще закрытую дверь. Люк Скайвокер заходить не спешил.
– Ну должно же до него дойти, если не словом, то делом! – раздражение расходилось от фигуры Темного лорда как круги на воде от брошенного камня. Маленького такого, тонны на две.
– Ты же сам про идеалистов говорил, – начал Палпатин, но умолк на полуслове, потому как младший ситх заметил-таки Лею. И тут же рванулся выяснять, кто посмел обидеть его ребенка без его, Вейдеровского, на то личного разрешения.
– Лея? – принцесса вяло отмахнулась и наклонила голову, пряча покрасневшие глаза.
– Если это Кеноби… – прошипел Темный лорд, сообразивший, кого именно не хватает в комнате, – то я ему…
– Не надо, – принцесса встала и нервным жестом отряхнула от невидимой пыли платье. – Все, что я хотела ему сделать, я уже сделала. Толку от этого, правда, мало.
– В глаз дать – мало. А вот тщательно подготовить и осуществить изысканную месть… – в глазах воодушевившегося очередной авантюрой Анакина вспыхнули азартные огоньки.
Император хмыкнул и сухо отметил:
– Вейдер, мальчик мой, у тебя в понятие изысканной мести входит даже орбитальная бомбардировка.
Темный лорд отмахнулся.
– Это был запасной вариант.
– И все же, – Палпатин устроился в кресле и откинулся на спинку, прикрыв глаза. – Не всегда месть скорая, отложенная и любая другая приносит удовлетворение. Вот загнал ты Кеноби на Татуин, потом убил, потом по Великой Силе размазал – и что? Легче стало?
– Глобально – нет, но удовольствие от размазывания я получил.
– Твоя патологическая честность сведет меня с ума, – буркнул Сидиус. Вейдер демонстративно пожал плечами.
– Можно подумать, вы не рады были, что Йода на Дагоба лягушек по болоту ловит.
– Был, – согласился Император. – Но не потому, что ему там плохо, а потому, что он мне не мешает. Потом, правда, понял, что зря не мешает. Очень не хватало достойного врага, особенно последние годы.
– И вы вырастили Альянс на свою голову.
– Что значит «вырастили»? – влезла в дискуссию оправившаяся от недавних переживаний Лея. При этом от внимания ее высочества не укрылось ни сожаление в голосе Сидиуса, ни обвинительная нотка отцовского заявления.
Палпатин взял со стола ложечку и задумчиво повертел в руках. Потом решил, что пауза затянулась до неприличия, и пояснил:
– То и значит. Официально политическая оппозиция раньше тебя родилась, но она долго была именно политической. Не считая всяких околозаконных финтов ушами. И только десять лет назад я понял, что замыкаюсь на себя. Ну и попытался создать искусственную внешнюю угрозу Империи. К сожалению, за ней я пропустил развитие куда более серьезных вещей.
– Ага, утеря контроля над регионами, усиление власти губернаторов, чудовищный военный бюджет…
– Вейдер, не надо по больному месту, а? – глаза Сидиуса полыхнули искрами Силы.
– Молчу, – покорно согласился Темный лорд, которого эта тема тоже совершенно не радовала.
Лея тоже помолчала, осознав, что на фоне мелких, и в чем-то забавных личных разборок форсюзеров, вершится судьба Галактики. Самой Галактике на это, если присмотреться, начхать черными дырами, населяющим ее существам в массе своей тоже, но для тех, кому это было важно – ситуация складывалась аховая.
И надо было с этим что-то делать.
– Может, мы лучше на воздух выйдем, а? – попросила принцесса, чувствуя себя неуютно в комнате, где, казалось, еще висел в воздухе отпечаток недавнего конфликта.
– Верно, на звезды посмотрим, – Император цепко ухватил Вейдера под локоть и буквально потащил за собой. – А мальчик подуется, подуется и успокоится. И ты успокоишься. Потом нормально поговорите. Люк поймет, он умный, только еще очень молодой.
– Хотел бы я в это верить, – проворчал Темный лорд. – Наблюдать за тем, как мой сын повторяет мой же печальный опыт я не имею никакого желания.
– Ой, да брось ты трагедию разводить. Все уже умерли. И кому надо было, и кому нет. Теперь можно выдохнуть и решать вопросы по мере поступления.
Лея вышла за ситхами и прикрыла за собой дверь.

Пиетт не услышал, как джедай вернулся, и вздрогнул, обнаружив чужое присутствие. Даже в призрачном виде у адмирала сохранился условный рефлекс – одаренных надо опасаться. При жизни он ему неплохо служил, и Пиетт надеялся, что в посмертии тоже пригодится.
– Простите, – Люк уселся рядом на пол рядом с креслом и посмотрел куда-то в пространство. Модель «Исполнителя» медленно поднялась в воздух и, совершив красивый разворот, аккуратно села на стол посреди чашек.
– Спасибо за освобождение от плена обязанностей, – пошутил адмирал, вытягивая занемевшие ноги.
– Ну, хоть кому-то я могу в этом помочь, – Скайвокер с тоской уставился на игрушечный корабль.
– Все так плохо? – Пиетт постарался вспомнить все, что было в досье Айсард на этого юношу.
Рост, вес, цвет глаз, предположения относительно психологического типа – стандартный набор. Проживание на забытой Силой планете на краю Галактики, ферма, попытка подать заявление в летную школу, авантюра с освобождением принцессы, переход к повстанцам, смерть Кеноби, идиотское столкновение с первой «Звездой», награждение…
Стоп, если парень не летал ни на чем сложнее спидера, то кто ему доверил крестокрыл? Или у Альянса было так плохо с пилотами? Ну, доверили – так доверили, с кем не бывает. Но дальше…
Дальше было хуже. Атака, угробившая боевую станцию, повесила на мальчишку груз из полутора миллионов душ, который, как полагал Пиетт, Скайвокер просто поначалу не заметил – в таком возрасте сложно воспринять это в полной мере, да и слишком много там всего наслоилось. Вторым неприятным моментом, по мнению адмирала, была сопутствующая этой бойне слава. Герой Альянса, победивший технологическое чудовище. Будь добр соответствовать, прыгать выше, дальше, чаще.
А вот был ли он готов прыгать?
Сорел в этом сильно сомневался, прекрасно помня, как ему самому пришлось несладко. Лучший курсант выпуска автоматически стал старшим лейтенантом и, как в джедайской сказке, отправился покорять штабные высоты под чутким руководством Таркина. Не личным, к счастью. Процесс покорения Пиетт до сих пор вспоминал с содроганием. Так мало спать, много нервничать и бесконечно работать ему пришлось потом только во время подготовки Эндорской операции. Хотя там ко всем перечисленным «радостям» примешивалось ощущение полной ирреальности происходящего. И было очень-очень страшно.
Плюс к ореолу славы еще и форсюзерство. Гремучая смесь. И никакого намека на полноценное обучение. Все равно, что отрастить человеку еще пару рук. И возможностей вроде бы больше, и мячиками можно красиво жонглировать, но куда эти руки девать в светской беседе, например, никто не подскажет.
В закромах СИБ было и досье на Вейдера, которое Пиетт тоже видел, но предпочел об этом не распространяться. Императорская милость тянула за собой больше нехороших последствий и ночных кошмаров, чем он мог предположить, когда согласился «узнать некоторые полезные для службы сведения». Да и сам Темный лорд не рад был бы такой осведомленности подчиненных.
Аналогии напрашивались, но Анакина хотя бы учили делать то, к чему у него была склонность. Было ли желание, другой вопрос. Возможно, куда более серьезный, чем всем тогда казалось.
– Я хотел летать, – тихо сказал Скайвокер, все еще глядя на «Исполнитель». – Сбылась мечта.
Лучше бы я занимался гонками, умер бы счастливым человеком, – вспомнил Пиетт подслушанную когда-то фразу. И вздрогнул.
– Мечты вообще имеют скверную привычку сбываться самым непредсказуемым образом. Кстати, вам именно об этом стоит поговорить с милордом.
Люк удивленно посмотрел на адмирала.
– Вы серьезно?
– Более чем, – твердо ответил Сорел.
Юноша слабо улыбнулся чему-то своему. И покатал в ладони возвращенную ему отцом рукоять сейбра.
– Возможно. Но немножко позже. И спасибо за ваши мысли, адмирал.
Люк поднялся на ноги, слегка поклонился Пиетту и вышел из комнаты.
Что я наделал?! Милорд меня убьет. А потом воскресит и еще раз убьет… Ненавижу форсюзеров!

Автор: Nefer-Ra 9 Июль 2011, 21:22

Глава 03

Лее снился кошмар. Бесконечная череда древних и будущих мастеров Силы всех мастей сходилась в схватке, погибала, оставляла учеников и так по кругу до полного умопомрачения. Вчерашний, то есть, уже сегодняшний ночной разговор двух ситхов о прошлом, из которого принцесса узнала много интересных подробностей своей, на тот момент общей с Падме и Люком, биографии, ее крайне расстроил. Из него прямо следовало, что «самый правильный джедай» заслужил не только вазой в глаз, но и что похуже. Проблема состояла в том, что месть действительно не имела смысла, как уже доказал Вейдер опытным путем. И Оби-Вана, над которым этот опыт ставился, Органе было ни капельки не жаль. Принципиальным людям не место в политике. Да и в чем-то серьезном, требующем привлечения множества разумных существ – тоже. А Люк, по словам Темного лорда, был именно принципиальным идеалистом. Сам младший ситх тоже не блистал гибкостью мышления, но если уже мнение менял, то тошно становилось всем и каждому. Эту бы энергию, да в мирных целях. С другой стороны – Император так ее и использовал. Что бы ни было зафиксировано в официальных документах, вклад в строительство государства Вейдер внес гигантский. В основном гоняя, пиная, наказывая и мотивируя личным примером. В прямом и переносном смысле. Методы, правда, слегка смущали, но действовали же. А на репутацию милорду было плевать, учитывая, как именно к политикам и придворным относился он сам. Страх, испытываемый окружающими, создавал ситху личное пространство нужной величины, а мелкими побочными эффектами типа несвоевременных докладов практически всегда можно было или пренебречь, или исправить образовавшиеся ошибки постфактум. При этом, что примечательно, исправление происходило с бешеным энтузиазмом. Как бы Темный лорд не относился к Таркину лично, идею об «управлении страхом» он у него перенял и творчески развил. На вкус Леи – слишком творчески, потому как рядом с ситхом ей даже в Сенате, где любые эмоциональные проявления глушились коллективным «разумом» толпы разнородных существ, становилось очень нехорошо. Что чувствовал в компании начальства склонный к эмпатии Пиетт, ей было просто страшно представить. Остальные офицеры, отличавшиеся более крепкими нервами, отлично убеждались личным примером своих показательно удушаемых коллег. Но несколько трупов в высоких чинах и возможные потери от ошибок планирования боевых операций были несопоставимы.
Под руководством Вейдера флот нес минимальные потери даже с учетом того, что стиль ведения войны у Темного лорда иногда напоминал поговорку «банта плохо видит, но при ее весе это не ее проблема». С другой стороны – удрать из расставленной ситхом ловушки удавалось минимальному числу кораблей. И Лея была готова собственноручно связать Сидиусу шарф с эмблемой Империи за то, что он не пустил Вейдера к Суллусту. Иначе в Эндорской битве участвовало бы десять крестокрылов и полтора транспортника. Принцесса подозревала, что с разгромом Восстания «Эскадрон» справился бы и без Вейдера (надо отдать Пиетту должное – он тоже хорошо и быстро учился, но был более осторожен, чем его непредсказуемый шеф). Но тут милорда подвела привычка контролировать все важные дела лично. А Эндор был важен. И был ловушкой.
В которую Альянс абсолютно спокойно отправил лучшую половину флота. Это было безумной глупостью – план был откровенно плох, но это сработало по одной простой причине. Человеческий фактор.
И теперь все ключевые участники той неприятной сцены в тронном зале «Звезды Смерти» все еще пытаются переиграть историю. Но история-то поддается, а вот личные отношения – с трудом.
Лея заворчала сквозь сон, раздраженная тем, что вместо чего-то приятного ей снова снятся эти идиотские «игры разума», в которых титул мастера почти всегда означает безумие, а выиграть, не будучи мастером – невозможно.
Подчиняясь ее желанию, сон изменился, но не стал лучше – теперь принцессе грезилась серая туша огромного крейсера, заслоняющая небо от края до края, как грозовая туча. Дыхание девушки сбилось, сердце пропустило удар – казалось, что чудовищная масса высокотехнологичного и смертоносного металла, закрывающая горизонт, сейчас просто обрушится ей на голову.

Обрушилась, но не голову, а на ноги.
– Ауч! – принцесса села на кровати и машинально потерла ушибленное неизвестным предметом колено. Обнаружив по ходу дела зажатый в руке бластер.
Параноики всех миров – объединяйтесь, – зло подумала Лея, вспомнив Айсард и пижаму с дианогами.
Как бы то ни было – непонятно откуда взявшаяся модель корабля с одеяла никуда не делась. Лежала себе, слегка светясь в темноте отраженным светом, давила на ноги немалым весом и не собиралась исчезать.
– Что за? – озадаченно поинтересовалась Органа, потыкав на всякий случай игрушку пальцем. Мироздание скромно промолчало.
А если Вселенная молчит, то стоит пойти и поискать ответственного за это безобразие форсюзера. Лея выбралась из постели, и, по некотором размышлении, запихнула бластер обратно в кобуру, висевшую на спинке кровати – встретить в гостиной врага она не ожидала, а ее «новым друзьям» вряд ли мог повредить выстрел из ручного оружия. После чего ощупала «Исполнитель» со всех сторон, пытаясь найти, за что его можно ухватить, не сломав. Но детище верфей Куата (подарочные модели они тоже делали) отличалось повышенной прочностью, немалым весом и было, до кучи, очень скользким. Пыхтя и тихо ругаясь, принцесса потащила трофей в гостиную. И едва не уронила прямо на пороге.
Да, она не стала перед сном сюда заходить. Как выяснилось – зря. Поскольку кроме немытых чашек, которым особо убегать было некуда, в помещении обнаружился мирно спящий в кресле Пиетт.
– Ой, – непроизвольно пискнула Лея, когда тяжелая туша бывшего флагмана попыталась выскользнуть из ослабевших пальцев. И тут же поняла всю абсурдность ситуации. Принцесса, герой Восстания, политический лидер чего-то там, босая, растрепанная, в пижаме и с моделью вражеского корабля в половину своего роста в руках, стоит перед сонным привидением имперского адмирала.
Разбуженный всей этой возней Пиетт несколько секунд хлопал глазами, с возрастающим недоумением наблюдая смену выражений на лице девушки. Потом отобрал у нее многострадальный «Исполнитель» и вручил нервно хихикающей Органе платок.
– Простите, адмирал, – Лея вытерла слезы и сделала попытку привести волосы в некое подобие порядка. – Просто все это отдает маразмом.
– Согласен, – хмыкнул Сорел. – И в свою очередь тоже попрошу прощения.
– Вы? – принцесса плюхнулась в освобожденное кресло и поджала ноги.
– Совершенно верно. Увы, я вынужден был тут остаться, – адмирал сложил руки за спиной и сухо сообщил, – господа одаренные меня просто забыли.
Лея моргнула. Открыла рот, немножко подумала и закрыла.
А ведь правда. Ситхи ходят сквозь Силу туда-сюда когда им вздумается. Кеноби тоже проделывал такой фокус, но он мастер-джедай. Второй виденный мною джедай и ситх-забрак появились тут по желанию Императора и Вейдера, а не по собственному. Похоже, что для перемещения между мирами нужны немалые способности. Но у Пиетта их просто-напросто нет, и никогда не было.
– Сорел, а что с вами будет?
– В смысле? Со мной уже все было, – с мрачноватой иронией ответил адмирал.
Принцесса слегка смутилась.
– Я имела в виду, не повредит ли вам… такое длительное нахождение вне Силы?
– Сомневаюсь. Кстати, если верить вашим собратьям по одаренности – Сила есть везде, так что я в ней нахожусь по умолчанию. А что до состояния… Милорд сразу после Эндора был очень зол и устроил мне выговор, скажем так. С имитацией летального исхода. Но, как видите, я все еще тут и даже в своем уме. По крайней мере, мне лично хочется в это верить.
– Извините, адмирал.
– Не стоит. А вот вам мое тут нахождение очень даже может повредить. Мы ведь не знаем, видят меня другие, или нет.
Лея схватилась за голову.
Караул, что же мне делать? Принцесса и контрабандист, конечно, занятная пара. Но принцесса и ночующий у нее дома имперский адмирал – это совсем другое. Ну, утверждает, что призрак, в темноте светится и слегка током бьется, но на ощупь-то вполне живой!
Принцесса взглянула в окно – горизонт уже заметно посветлел и в ближайшие полчаса станет ясно, сойдет ли адмирал при свете дня за нормального человека.
Вот уж влипли, так влипли…

Лея металась по комнате, пытаясь соорудить на голове приличную прическу. Но руки тряслись, и на полу уже валялось с десяток потерянных в спешке шпилек.
Как показал опыт на С3РО – дройды Пиетта видят. И пугаются. К счастью, секретаря удалось заткнуть до того, как он начал верещать в голос, и теперь золотистая тушка дройда скучала в уголке за шторой.
– Что же делать, ну? – усердно понукаемая мысль упорно не хотела двигаться с места. Адмирал молчал, по старой привычке предпочитая сидеть в углу и не высовываться, пока одаренные нервничают. Лея, конечно, не Вейдер, но модели ИЗР без посторонней помощи по воздуху не летают. А раз у принцессы получилось поднять игрушку, пусть и совершенно случайно, то и что другое может получиться. Удушающий захват, например. Или молнии Силы. И тоже совершенно случайно!
– Какова вероятность того, что меня узнают в лицо? – рискнул спросить Пиетт, видя, что Лея уже готова расплакаться или расколотить что-то ценное.
Органа застыла и нахмурилась.
– Ну… я думаю, очень маленькая. Кстати, Императора без традиционного плаща тоже бы мало кто признал, если честно.
– Иногда полезно быть тенью за спиной милорда. Никто внимания не обращает, – блекло улыбнулся адмирал.
– Просто вы, в отличие от того же Таркина, не успели нигде засветиться. Эх, если бы вы были не в имперской форме…
Адмирал хмыкнул.
– Я в ней умер. Поэтому ничего удивительного, что я выгляжу именно так, – Сорел выдержал небольшую паузу. – Но если у вас найдется большое зеркало, можно попробовать это исправить.
– В спальне, – махнула рукой Лея.
Не успело утро толком начаться, как все пошло наперекосяк. Сначала папенька умудрился забыть адмирала, потом выяснилось, что пропажу вернуть назад не получается никакими силами. Сам Пиетт просто не мог позвать в Силе своего шефа, а у принцессы не получалось сосредоточиться. Впрочем, когда получилось, выяснилось, что никто ее не слышит. Хотя она с горя позвала всех, кого смогла вспомнить – от Императора до Люка. И даже Кеноби. Потом позвала еще раз. И еще раз, уже совсем не выбирая выражений. Не помогло.
В результате девушка заработала головную боль, пропустила завтрак, не смогла спокойно понежиться в ванне, и на фоне всего этого они с адмиралом умудрились поругаться. Хотя Лея понимала, что Пиетт как раз ни в чем не виноват. Но куда его теперь девать – было совершенно непонятно. Долго прятать не получится – к принцессе в день ходили десятки разумных и не очень существ, от дройдов до Чубакки, да и системы слежения на базе имелись, хоть и плохонькие, но для провала и того хватит. Выпихнуть на улицу – негуманно. Да и чревато тем, что вся эта комбинация с будущим перемирием развалится, толком не начавшись. А ссориться с Императором Лее категорически не хотелось.
Поэтому она стояла посреди комнаты и сосредоточенно грызла шпильку, поскольку грызть ногти не позволяло воспитание.
Нет, ну сколько можно копаться? Что можно делать перед зеркалом полчаса? Сапоги драить? У нас военный совет через сорок минут. И мне там надо быть. А что тут без меня может случиться – даже думать не хочется. А думать приходится, забодай их всех забрак!

– Не отвлекаю? – чуточку насмешливый голос прозвучал практически над ухом.
Лея дернулась, едва не проглотив шпильку.
– Не надо меня так пугать! – выпалила она.
– Постараюсь больше так не делать, – пообещал адмирал, который сейчас на адмирала был совершенно не похож. Песочного цвета костюм, белая рубашка, неизменные сапоги (Лее иногда казалось, что в них ходит чуть не 90% разумного населения галактики), и совсем другое выражение лица. Не знай принцесса точно, кто перед ней, приняла бы за одного из альдераанских военных советников.
Лея несколько секунд тупо смотрела перед собой, пытаясь понять, что в новом облике Пиетта осталось неправильного.
– Мне кажется, или к этому наряду должен прилагаться бластер? – рискнула озвучить свои сомнения принцесса.
– На Корусканте обычно прилагался, но сейчас это было бы… не очень разумно, – по возможности смягчил фразу адмирал.
– А что вы вообще делали в столице? – искренне удивилась Органа.
Пиетт посмотрел на нее с укоризной. Умственные способности принцессы явно развивались однобоко – в основном в сторону партизанско-подрывной деятельности. Или у Восстания была на редкость паршивая разведка.
– Ваше высочество, – вздохнул он, – я вообще-то штабной офицер. А в «Эскадрон» я попал совершенно случайно, точнее, милорд просто забрал меня из группы аналитиков Генштаба. Таркин, помнится, был совсем не рад.
Лея уставилась на него, как тускен на белую банту. Адмирал секунду полюбовался на это зрелище и добавил последний штрих:
– В разработке Эндорской операции я тоже принимал участие.
Точнее, пытался сделать из этого убожества что-то приличное. Как видим, не получилось.
Принцесса издала странный писк, закрыла глаза и попыталась уложить все полученные сведения в стройную схему. Получалось очень плохо.
– Не понимаю, – пожаловалась она минуты через две.
– Чего именно? – Пиетт складывал свои датапады ровной стопочкой, проверяя, запаролены ли они. – В мои обязанности все эти годы входило не только командование «Исполнителем», а потом и всем «Эскадроном», но и разработка различных военных операций. А до этого была работа в аналитическом отделе и проведение штабных игр. Хотя играть мне в основном приходилось за Восстание или за Вейдера.
– Как это? – Лея с ужасом начала понимать, что просьба «подарить большой кораблик» тянет за собой не только радость обладания великолепной военной машиной, но и массу обязанностей, о которых она имела крайне смутное представление. У Альянса масштабы были не те, да и организация попроще.
– Как обычно, – адмирал пожал плечами. – Кто-то всегда играет за синих, а кто-то за красных. Изобразить действия Имперского флота сможет практически любой офицер, а вот действия противника требуют некоторых знаний и хорошей вживаемости в образ. У меня неплохо получалось, а после планирования одной абстрактной операции, лорд Вейдер решил, что я смогу повторить это на практике и поставил меня на мостик «Исполнителя» в первом его боевом походе.
– Лаактиен, – выдохнула Органа, сообразив, о какой операции идет речь.
– Совершенно верно. Ваши потери тогда составили около 80% живой силы и техники.
Принцесса закусила губу, понимая, что сейчас скажет глупость. Как бы то ни было, все суды Галактики для Пиетта уже ничего не значили. А ее личное мнение, непрофессиональное и предвзятое – тем более.
– Ладно, что было, то было. А почему милорд не мог принять участие в играх сам?
– И перепугать весь штаб до судорог? – фыркнул адмирал. – Ваше высочество, вы даже не представляете, насколько близко по нервному напряжению лежит такая «тренировка» к реальной войне. А милорд, к сожалению, склонен карать за любые ошибки, вне зависимости от реальности их последствий.
– Сохранение численности личного состава? – уточнила Лея.
– Скорее, его здравого смысла и воли. Очень трудно продуктивно думать, когда чего-то сильно боишься. Поэтому пришлось изучить еще один «стиль», и активно его использовать. Но «Эскадрон» в основном применялся как группа быстрого реагирования, приходившая на помощь секторальным флотам, когда они не справлялись самостоятельно.
– И часто это было нужно? – поинтересовалась Лея, которая ни о каких крупных внешних конфликтах не слышала, и поэтому склонна была считать их выдумкой.
– Три или четыре раза на моей памяти. Хатты, Доминация, внешние Регионы. Остальные операции носили в основном карательный характер, – отрицать очевидное адмирал не считал нужным. – Но я очень сожалею, что мне не пришлось поработать с одной очень интересной личностью из экзотов – гранд-адмиралом Трауном. Я его даже не видел никогда, хотя слухов ходило много.
– Как это – из экзотов? Разве в Империи был хоть один…
– Принцесса, – Пиетт аккуратно расправил складки на рукаве куртки, – поверьте, вы очень многого не знаете. Но сейчас не время. К тому же, мы куда-то опаздываем.
– Мы?!
Он что, совсем с ума сошел? Адмирал Империи на военном совете Альянса? Мон мне голову оторвет, если узнает! Если узнает…
– Совершенно верно. Всегда хотел посмотреть на Восстание изнутри. И поговорить с Акбаром.
Лея с минуту сверлила Сорела мрачным взглядом, потом выдохнула, сникла и покорно позволила взять себя под руку. Следовало признать, что ситуация полностью вышла из-под ее контроля. Но если нельзя предотвратить, то можно возглавить.

В зал заседаний пришлось пробираться в полутьме, подсвечиваемой только тактической голограммой, потому как они, разумеется, опоздали. Пройти по короткому маршруту адмирал не захотел, и умудрился сделать по базе почти полный круг, проинспектировав (другим словом Лея это назвать затруднялась) посадочную палубу, ангар наземной техники, вычислительный центр и посты охраны. Но перед пультом управления внешним щитом принцесса уперлась, заподозрив, что Пиетт решит вспомнить свои инженерные изыскания, и проверить – хорошо ли работает повстанческая техника. Экскурсию пришлось прервать и быстренько пробежаться до конференц-зала малоиспользуемыми коридорами. На шмыгающих под ногами местных «крыс» Лея постаралась не обращать внимания, хотя в другой ситуации обязательно бы завизжала и устроила скандал.
Усевшись в задних рядах, и убедившись, что их несвоевременного прибытия никто не заметил, Органа выдохнула и сделала попытку понять, что там рассказывает генерал Мадин про оборону сектора.
Каким образом необходимость наступления вдруг превратилась в оборону, Лея пропустила, но подозревала, что командиры просто вспомнили, что в Битве при Эндоре Имперский флот безвозвратно потерял только три ИЗР – флагманский и два обычных.
– Скажите, адм… – принцесса прикусила язык, вспомнив, где находится, – Сорел, а кто вообще командовал вашим флотом в последний раз? Я что-то запуталась.
Пиетт наклонился поближе, сложив локти на спинку кресла Леи, и тихо заговорил:
– Официально вся армия подчиняется Императору, но около года назад Палпатин назначил лорда Вейдера исполняющим обязанности Главнокомандующего. Собственно, до этого момента у милорда вообще не было официального звания.
– Правда? – искренне удивилась девушка.
– Да. Милорд у нас был вне категорий, если так можно выразиться. Император не давал ему четких приказов, просто ставил задачу и делегировал полномочия. Фокус в том, что никто границ этих полномочий обычно не знал. Но мы отвлеклись.
– Ничего, а почему все было именно так, а не иначе?
Адмирал мрачно хмыкнул.
– Вот с этими вопросами, ваше высочество, к ситхам. Император не имел привычки делиться своими соображениями с простыми адмиралами. С моффами, впрочем, тоже.
– Сдается мне, что он ими вообще ни с кем не делился… – пробормотала принцесса, – а сколько всего было адмиралов?
– По числу секторальных флотов, плюс Эскадрон. Помимо этого были разные специальные соединения, но о них я мало знаю. Также существует звание гранд-адмирала, но его весьма сложно получить, и подразумевает оно командование группой флотов. Моффы командовать флотами, расположенными в их секторах формально права не имеют, но могут «просить о помощи». В районах, близких к Ядру этим мало кто пользовался, а вот во Внешних Регионах… ну, там всегда было неспокойно.
Лея потерла висок, попутно впихнув в прическу вылезающую из нее очередную шпильку. Вертикаль военной власти, о которой она крайне редко задумывалась в бытность сенатором, считая ее простой и не стоящей внимания, оказалась неожиданно тесно завязанной на административное деление. И это пугало.
Кстати, о делении. Получается, что у Таркина, как губернатора Внешних Регионов, было в подчинении сил достаточно, чтобы совершить государственный переворот в любой момент. Да еще и «Звезда». Неудивительно, что Вейдер за ним буквально по пятам ходил. Хотя… не затем ли ходил, чтобы спровоцировать? Надо Императора спросить, чем он тогда думал, престарелый любитель рискованных комбинаций…
– Простите, а в цифрах это получается сколько? Секторов же больше двух сотен?
– Гражданских – да. Военных всего сорок четыре. Принцесса, вы же были сенатором и даже заседали в комитете по контролю расходов на оборону и развитие новых технологий, почему вас удивляет то, что я говорю?
– А откуда вы?..
Пиетт мысленно выругался. С горькой иронией подумав о том, что дилетантам в этом мире как-то незаслуженно везет. В отличие от профессионалов.
– Досье, ваше высочество, досье и открытые источники. Рекомендую озаботиться изучением стандартных схем сбора информации. В ближайшие пару месяцев вам это очень пригодится. Если вы не хотите ходить на поводке и говорить то, что вам подсказывают.
– Учту, – буркнула Лея, разозленная тем, что ее игра настолько прозрачна для проницательного адмирала. С другой стороны, человек, который мог сымитировать мышление Темного лорда, в ее логике разберется без труда.
– Вот и славно, – улыбнулся Пиетт, но нотку сарказма в голосе скрывать не стал. – Как я понял, документы вы подписывали не глядя, поэтому я просто буду рассказывать вам упрощенную версию. На чем мы там остановились? Ах да, регулярная часть Имперского флота, таким образом, состоит из сорока четырех секторальных флотов, каждый из которых укомплектован двадцатью четырьмя ИЗР класса «Император-1» или «Император-2», ну или более старыми кораблями. Сорок пятым флотом можно считать «Эскадрон». Вспомогательные силы флота включают обычно один или два крейсера-заградителя, транспортники, медицинские станции, центры связи и так далее. К нерегулярным соединениям относятся части, охраняющие различные крупные объекты наподобие верфей, научных центров и узловых точек гиперпространственных путей. В подчинении моффов тоже есть войска, но их состав и численность очень сильно отличаются.
– Сила Великая, как можно во всем этом не путаться? – принцесса уже полностью отвлеклась от доклада Додонны, сменившего Мадина, и сосредоточилась на том, что ей рассказывал Пиетт. Не помогло.
– Очень просто. Кстати, на экзамене по тактике в Академии любили спрашивать названия ИЗР, которые можно было привлечь для операции в том или ином секторе.
– Что, надо было знать на память все тысячу с лишним штук?
– На самом деле больше, но фокус не в этом – крейсера каждой группы секторов традиционно называются на определенную букву. Зная, как накладываются друг на друга сетки названий и территориального деления, можно вычислить район, к которому приписан ИЗР. Ничего сложного.
Угу, только в том случае, если мозги как у дройда, – Лея разозлилась, решив, что адмирал просто над ней издевается.
Но, если подумать, я же помню, кому из сенаторов надо было что говорить согласно этикету? Какие вина просить в зависимости от ранга приема, какой вилкой раскрывать ракушки родианских скалогрызов. И еще сотни никому не нужных вне узкого мирка высшего общества вещей. Правда за последнее время я это все уже основательно подзабыла. Сарлачий хвост, я уже не помню, к рыбе в каком соусе полагается набуанское цветочное вино «Шепот водопада»! Дожились.
– Поверю специалисту, – скривилась Органа. – Получается, Альянсу надо учитывать, что только в непосредственной близости болтается четыре десятка разрушителей, да еще тысяча скучает неизвестно где? Интересно, про какую оборону сектора тогда нам тут уже битый час рассказывают?
– Справедливости ради я бы умножил Имперские силы на три, или даже четыре, – отметил Пиетт, – это если учесть действительно все.
Лея зажмурилась.
– Но проблема в том, что она распределены по галактике, и на данный момент не могут принять активное участие в этом маленьком недоразумении, – печаль в голосе адмирала была неподдельной, – так что реально вам стоит учитывать те четыре десятка ИЗР, которые остались от флотов тридцать восьмого и пятнадцатого секторов. Адмиралы Якки и Гриэ к самодеятельности не склонны, но если они получат приказ… от, скажем, Совета моффов, то вам очередной раз придется изобразить спешную эвакуацию.
– Спасибо, утешили, – у девушки уже не осталось сил расстраиваться. Перспектива полного и окончательного разгрома Восстания никуда не делась, и стала даже еще более реальной. Переговоры надо было форсировать, но господа одаренные делись непонятно куда.
– А теперь прошу прощения, – Пиетт заметил появившегося в зале Акбара, – я все же хочу поговорить с вашей хищной рыбкой.
– Стойте, Сорел, – принцесса набрала побольше воздуха, – скажите, что бы вы сделали на месте руководителей Альянса? Здесь и сейчас?
Адмирал смотрел на нее несколько мучительно долгих секунд.
– Застрелился.

Лея мысленно застонала. Похоже, что служба под командованием Вейдера приводила к тому, что все офицеры приобретали скверную привычку максимально честно и кратко отвечать на поставленный вопрос. Врать милорду смысла не имело, но она же не ситх, можно было и что-то хорошее сказать?!
Хотя с такими новостями и хм… сообщниками, выбирать сторону Силы не приходится.
Замечательно, – мрачно думала Лея, глядя, как один адмирал уводит другого в темный уголок и они оба начинают тихую и явно содержательную беседу с демонстрацией схем и карт на трофейном датападе, – два одиночества нашли друг друга и теперь они будут трепаться, пока не погаснут звезды. А я что делать буду?
Принцесса обратила внимание на докладчика. Додонна жалобно поглядывал на Акбара каждые тридцать секунд, надеясь, что тот все же выйдет к народу и принесет им благую весть. Например, скажет, что придумал, как можно с флотом, состоящим из двух мон-каламарских крейсеров, тридцати фрегатов и десятка транспортников, захватить Корускант. Крестокрылы престарелый генерал техникой, пригодной для прорыва планетарного щита, не считал. Это вам не «Звезда Смерти», технологических дырок забывчивые конструкторы тут не оставляли. Но Акбар докладчика игнорировал, поэтому Додонна сдался и передал эстафету представителю снабженцев. Органа вздохнула, не удостоив бледного твилекка-штабиста с пачкой распечаток даже взглядом. Рассказывать собравшимся о трудностях с финансированием смысла не имело – достаточно было выпустить сомневающегося в темный коридор поздно вечером. Если не заблудится, так крысы покусают. А все почему?
А потому, что взяток давать меньше надо.
Поддержка любого политика обитаемого и развитого мира стоила дорого. Одни ботаны утверждали, что за спортивный интерес работают. Сколько в этом интересе на самом деле было нулей – история скромно умалчивала. Мон-каламари стремились отвоевать «свой» сектор себе, вытеснив неугодных, прочие экзоты стремились к тому же самому, но размах был поменьше. Бейл, в свое время, вообще воевал за какую-то мутную идею. И чем больше Лея узнавала, тем сильнее ей казалось, что тут опять были замешаны личные отношения и уплывшее из-под носа канцлерской кресло или место рядом с ним. Чего добивалась Мон, кроме славы и известности, сказать было трудно. Власти должность главы Альянса особой не давала, а оставить след в истории можно было и менее опасным для жизни способом. Но вот интриг в этом маленьком мирке плелось невообразимо много. Хотя, казалось бы, что делить? Строку в списке «их разыскивает Империя»?
И после этого мне кто-то скажет, что Имперский двор это сарлачье гнездо? Точнее, с этим-то нет смысла спорить, просто там никто особо не прячется, изображая шаака, на деле будучи вонскром, а то и крайт-драконом. Все в курсе истинных лиц и намерений. Ну, почти все. И, в целом, играть стали если не честнее, то хоть по правилам.
Принцесса прикинула расстояние до двери, надеясь тихо смыться с совещания, но застыла, увидев подпирающего стенку возле выхода Кеноби. Рыцарь был зол и мрачен. И явно невидим для окружающих.
Только этого не хватало, – подумала Органа, сделав вид, что не заметила джедая. И сосредоточилась на собственных грустных мыслях.

Минут через пятнадцать, Пиетт, наконец, отпустил Акбара к изнывающему от тоски и груза датападов адъютанту, и подошел к Лее.
– Ну как, поговорили?
– О да, – Сорел мечтательно улыбнулся, – было очень познавательно.
Принцессе выражение лица имперского адмирала категорически не понравилось. Соло смотрел точно так же, когда собирался сделать какую-то глупость. Хотя в данном случае Органа склонялась к формулировке «гадость», поскольку к явным глупостям охоту у своих офицеров Вейдер отбивал быстро и часто со смертельным исходом.
– И что обсуждали? – краем глаза Органа следила за медленно закипающим Оби-Ваном, но пока мастер-джедай держал дистанцию, можно было и потянуть время.
– Эндорскую битву, разумеется. Кстати, надо бы составить милорду доклад о положении дел, – Пиетт задумался, перебирая в памяти события последних двух часов, – вы позволите воспользоваться вашим кабинетом?
Лея хмыкнула:
– Боюсь, он вам не пригодится, – принцесса кивнула на Кеноби.
– О, личный транспорт, – с явным сарказмом отметил адмирал. – Тогда прошу прощения, но я вынужден вас покинуть.
– Всего хорошего, – пробормотала Лея в удаляющуюся спину. А спустя несколько секунд до нее донеслось раздраженное шипение рыцаря:
– Адмирал, где можно было шляться столько времени? Мне за ваше отсутствие уже шею намылили. В четыре руки, между прочим!

Выждав минуты две, пока джедай уведет своего «подопечного», принцесса выскользнула из зала, стараясь сделать это как можно незаметнее.
Привычка к белым нарядам меня когда-нибудь погубит. А все Бейл – «тебе идет белое, подчеркивает свежесть лица и невинность взгляда». Какая уж тут невинность, охрана – и та шарахается. Или это в одаренности дело? Кстати, надо с ней что-то придумать, пока у меня не начались фокусы похуже летающих моделек…
Размышления Леи прервались самым наглым образом. Задумавшаяся принцесса практически уперлась носом в патронташ на широкой груди Чубакки.
– Что за? – возмутилась Органа, решив, что повторять свою любимую фразу про ходячий ковер сейчас не стоит. Вуки, насколько она могла судить, был настроен очень решительно.
– Это ты мне скажи – что у тебя за темные дела за моей спиной, – Соло, ухвативший принцессу за локоть и буквально потащивший за собой, был мрачнее голодного хатта. – Ходишь тут со всякими сомнительными личностями. Беседуешь, душевно так…
– Хэн, ты что – ревнуешь? – сообразила Лея.
– Ах, если бы только это, моя дорогая, – сладкий тон и нехарактерный набор слов категорически не сочетались с яростью во взгляде контрабандиста. Недовольный рык Чуи довершал картину.
– Тогда что еще? – недоуменно поинтересовалась Органа, мысли которой были заняты совершенно другим.
– Ты уже двое суток занимаешься ситх знает чем! К тебе ходят какие-то люди, всю ночь горит свет, а сегодня и того краше. Чуи видел тебя утром в компании этого самого хлыща, с которым вы ворковали на совещании, и более того – этот тип явно провел у тебя ночь! А выключенный дройд, который мне плел что-то про имперцев? Что происходит, ранкор раздери?!
Лея молчала, надеясь, что Соло выдохнется, а она сможет спокойно сказать ему гадость и уйти к себе. Но контрабандист был упрям как банта и деятелен, как рососпинник в период гона.
– Ты отвечать будешь или нет, высочество? – Хэн встряхнул девушку, надеясь, что она очнется и соизволит объясниться.
Соло, ты идиот. Будешь так себя вести, я и правда уйду. К кому-нибудь. Исключительно из вредности.
– Для начала, убери руки, – устало выдохнула принцесса. Соло секунду помолчал, потом сделал, что просили. Но отойти не пожелал, по-прежнему нависая над миниатюрной девушкой.
Эх, и почему я такого маленького роста? В маму, что ли?
– Уже лучше, – Лея демонстративно потерла плечо. – А что до моих гостей и ночных занятий – они тебя не касаются.
Соло покраснел, и набрал воздуха для обвинительной тирады, но принцесса его опередила, ухватив за воротник и потянув на себя. Целоваться с такой разницей в росте было сложно. Но в данный момент – необходимо.
Спустя минуту контрабандист выглядел куда более довольным.
– Вот так бы и сразу, – Хэн продемонстрировал фирменную кривую ухмылочку. – Но ты мне все равно все расскажешь. Один поцелуй – это слишком маленькая плата за мои страдания.
Я тебе сейчас так пострадаю! Год помнить будешь, – мысленно взвилась Лея, но сумела взять себя в руки.
– А какая достаточная?
К счастью, холодность тона Хэн принял за кокетство.
– Я хочу быть уверен, что твои ночи принадлежат не работе, не войне и не переговорам. А мне.
Твою… а меня что, посчитать забыли? Спать я предпочитаю в гордом одиночестве. В те редкие моменты, когда у меня есть время на сон! – принцесса просто опешила от такой наглости и не успела увернуться от очередного поцелуя.
Справившись с дыханием и нервно поправив прическу, девушка отвернулась, пытаясь скрыть непрошеный румянец. Она отнюдь не была против поцелуев, и не только поцелуев, но сейчас это было очень некстати.
– Знаешь, дорогой, – Лея постаралась сделать улыбку милой, а не хищной, – ты слишком много просишь. Тем более, авансом.
Принцесса провела кончиками пальцев по шее Соло, борясь с желанием взять его за горло и потрясти.
– Кто не рискует… – масляно улыбнулся контрабандист.
– Тот умирает дома, от старости, – так же сладко произнесла Лея, с удивившим ее саму удовольствием глядя, как меняется выражение лица Хэна. – Соло, у меня сейчас очень важные переговоры. Если они сорвутся, то от Альянса останется только воспоминание. Поэтому будь так любезен, держи свои инстинкты при себе. Моим личным временем распоряжается только один человек – я. Постарайся это запомнить, ты же у нас сообразительный мальчик.
– Запомню, – очень холодно отозвался Соло. – Но я в любом случае не могу допустить, чтобы ты во что-то вляпалась без меня. Например, в привлекательно выглядящую ловушку.
– Что? – девушка хлопнула глазами с видом оскорбленной невинности.
– Человек, который был с тобой в зале совещаний – имперец. А ты водила его по всей базе за ручку. Подозреваю, что с Акбаром познакомила его тоже ты?
Вдох-выдох, вдох-выдох… что там Люк про джедайские упражнения говорил? Только не заорать, только не заорать… Вот так из-за одного не в меру наблюдательного вуки и контрабандиста с взыгравшим чувством собственной значимости рушатся самые коварные планы.
– Я знаю, Хэн.
– Тогда как ты можешь?!
– Спасать ваши шкуры? – сохранить спокойствие все же не удалось. – Я прекрасно знаю, что Сорел – имперский штабной офицер высокого ранга, принимавший участие в разработке Эндорской операции. Но он союзник! И предавать меня он не будет!
Вот, и даже не соврала.
– Ах, он уже «Сорел»…
– Да! Или мне его по званию на весь зал называть!?
– Ну ладно, ладно, – Соло поднял руки. – Я сдаюсь. Но запомни, без меня ты ничего предпринимать не будешь. А этого твоего «союзника», я сам обо всем спрошу. И он мне скажет, как миленький.
Последняя фраза прозвучала с такой злостью, что Лея обеспокоилась сохранностью адмиральской головы.
– Нет, Хэн, не скажет. Потому что нарушить приказ не может, – устало вздохнула принцесса. – Я сама расскажу все, что тебе нужно знать, Но позже. Сейчас все еще слишком… невнятно.
А еще лучше, я предоставлю слово тем, кто это затеял. И я очень хочу видеть твое лицо в момент этого разговора, пират.
– Вот и славно, – подозрительно легко согласился Соло. – Тогда я пока займусь «Соколом», мало ли что. Верно, Чуи?
Чубакка согласно зарычал.
Оставшись в одиночестве, Лея прислонилась к стене и закрыла глаза. Сила внутри нее ворочалась, словно скверно приготовленный обед в больном желудке. Ворочалась и не находила выхода.
Как вы мне все дороги, кто бы знал, – мысль отдавала ядом сарказма многолетней выдержки.
Но надо было взять себя в руки и заняться, наконец, делом.

Глава 04

Люк сидел на нагретых солнцем ступенях и задумчиво смотрел, как маленький транспортник нарезает круги над древним храмом, пытаясь найти место для посадки. С одной стороны, юноше было очень интересно, как же выглядит ученица Императора, с другой – он был твердо уверен (хоть и не знал – почему), что превосходит ситхскую недоучку. По крайней мере, в пилотировании легких кораблей.
Транспортник завис над краем джунглей, аккуратно развернулся и дал залп изо всех стволов.
– Зараза! – джедай рефлекторно дернулся, с запозданием сообразив, что ему-то ничего не грозит. А всплеск в Силе дали испарившиеся растения.
Интересно, там случайно не было любимой клумбы Экзара Куна?
Не то, чтобы Скайвокер одобрял садоводство, но к чужому труду, пусть и бессмысленному с его точки зрения, относился с уважением.
Транспортник плавно скользнул вниз, и без малейшего намека на грацию плюхнулся точно в центр выжженного круга.
Юноша хмыкнул, вспомнив, как Квай-Гон с веселой иронией объяснял ему, в чем глобальное отличие джедаев и ситхов. В практичности. Ситхи всегда поступают так, как им удобно, не отвлекаясь на высокие материи в духе охраны окружающей среды. Хорошим вид должен быть из собственного окна, а о соседском пускай заботится сосед. Если он еще жив, конечно. Похоже, что гостья привыкла действовать в традициях своей стороны Силы. За размышлениями Скайвокер едва не пропустил момент, когда на трапе показалась женская фигурка. С такого расстояния разглядеть даму в деталях не удавалось, можно было только сказать, что она одета в комбинезон с капюшоном, но гостья быстро приближалась, без труда взбираясь по крутым ступенькам храма.
А неплохо идет, – отметил про себя Люк, вспомнив собственные многочасовые пробежки по болотам Дагоба. Нельзя сказать, что Йода был особенно тяжелым, но вот лупить свой «транспорт» палкой он никогда не забывал.
Интересно, а как ее учили? И сколько ей лет?
Тем временем Мара преодолела последний пролет огромной лестницы и шумно выдохнула, стряхнув капюшон и растрепав спутанную гриву пятерней.
– Эй, парень, ты и есть джедай? – тон вопроса с головой выдавал отношение девушки к заданию. Удивление, разочарование, раздражение. Все в равных пропорциях.
– Он самый, – подтвердил Люк, разглядывая гостью. Ярко-рыжие волосы, бледная кожа, большие зеленые глаза, фигура танцовщицы. Мечта, а не женщина. Только вот брезгливое выражение лица все портит.
– Ясно, – буркнула девушка. – Мара Джейд. Рука Императора.
– Люк Скайвокер, – юноша поднялся на ноги, отметив промелькнувшую на лице дамы тень досады. Он был выше ее почти на полголовы. – Рыцарь-джедай.
Мара фыркнула. Похоже, что все ее опасения относительно «врага» не стоят и хвоста корускантской нетопырки. За прошедшие неполных два года мальчишка явно не поумнел. Помрачнел, конечно, но не каждый день папу убиваешь, в конце концов. Про Императора, который вроде как умер, а потом воскрес (в здравом уме, в отличие от прижизненной версии), Джейд решила пока не вспоминать. Теперь осталось выбрать правильный тон беседы. Портить отношения здесь и сейчас в планы девушки не входило, тем более что приказ Палпатина звучал достаточно четко и резко, чтобы его не хотелось нарушать. Но немного подразнить юное дарование стоило. А то нос задрал, последний рыцарь – герой и надежда Галактики.
– Парень, не обольщайся. Тебе до рыцаря, как мне до Лорда. А может и дальше.
– Не думаю, – широко улыбнулся Люк. – Кстати, я тебя знаю.
Джейд изумленно уставилась на него.
– Это еще откуда? Фермерские детки по дипломатическим приемам и нижним уровням Корусканта не ходят.
– Не угадала. Дворец Джаббы. Ты там была танцовщицей, верно?
Мара закатила глаза. Мальчишка оказался не так прост, как она подумала. На хаттской вечеринке он ее мог увидеть разве что краем глаза, но увидел. И запомнил. А ведь должен был думать в тот момент о спасении своей шкуры, а не девиц разглядывать. Так что голова у него может и пустая, но способности явно наследственные.
– На задании я там была, – буркнула она. – Радуйся, что Фетт у Джаббы остался, а не сразу уехал. Иначе улетел бы ты с Татуина в разных ящичках мелкими кусочками.
Люк удивленно моргнул. Со слов Мары получалось, что ее послали за ним. Но кто? Если Вейдер хотел сохранить его жизнь, то кто хотел забрать?
Как там было – «Рука Императора», да? Интересные вырисовываются у господ ситхов отношения.
– А наемник тут причем?
– Как причем? Пронаблюдать, как ты спасешь пирата и принцессу эту. Боба работал на очень многих, но на Вейдера – почти постоянно, – Джейд пожала плечами. – Не думаю, что он мне солгал. Честно говоря, я даже подумывала о том, чтобы не возвращаться к Императору после провала задания, но Фетт предложил свалить все на хатта, все равно он уже умер.
– Э… стоп, наемник жив? Я же сам видел, как он улетел в пасть сарлакка! Оттуда не выбираются, это невозможно!
– Фермер, он и есть фермер, – вздохнула Мара. – Чтобы какой-то земляной червяк сожрал мандалорца в полном доспехе? Там же половина веса всей брони приходится на вооружение. А термический детонатор в желудке даже галактическому слизню не нравится, не говоря уж о ваших зверюшках.
– Ого, – Люк порадовался, что тогда они догадались быстро убраться. Оказывается, в этой игре было слишком много участников, о которых он тогда даже не подозревал.
– Профессионал высокого класса – очень живучая тварь, – сообщила Мара. – Кстати, поскольку конец действа я пропустила, да и Боба тоже – все всех спасли?
– Да. Хотя Лея потом долго мне вспоминала этот эпизод.
Мара мысленно скорчила недовольную рожицу.
Ну конечно, вспоминала, такое забудешь. И как у такой малявки хватило сил задушить Джаббу? Или старый мафиози совсем уже обленился и решил, что толстая шкура защищает его от любых неприятностей?
– А принцесса была ничего, шустрая. Странно, что она выбрала пирата, а не рыцаря. Или это перекосы аристократического воспитания? Благородные девицы ищут лужу поглубже?
– Лея – моя сестра, – сухо сообщил Люк.
Мара изумленно открыла рот и несколько секунд неверяще смотрела на джедая.
– То есть, Лея – дочь Вейдера?
– Ну да.
– Беру свои слова о воспитании обратно.
Скайвокер рассмеялся.
– Да ладно, не буду я ябедничать.

Перетащив вещи Мары из транспортника с гордым названием «Скользящая тень» в одну из комнат храма, где еще сохранились генераторы и даже работало освещение, одаренные уселись друг напротив друга и начали задумчиво жевать. Ужин из сухпайка – та еще гадость, но другой взять было негде.
– Слушай, вы же базу бросили лет пять назад, почему тут так чисто? И зверья никакого нет? Храм же почти не фонит.
– Не знаю, – пожал плечами Люк, – может быть Экзару так больше нравится.
Мара закашлялась, подавившись куском галеты.
– Куну?!
– Ну да, это же его гробница, насколько я понял. Кстати, там, в глубине, есть интересная скульптура из запчастей крестокрылов. Если хочешь, завтра покажу. Ой, еще забыл сказать – ты при посадке сожгла кусок джунглей.
– И что? – возмутилась Джейд. – Мне теперь не дышать и по воздуху летать, чтоб не приведи Сила не побеспокоить тысячелетний сон привидения?
– Э… я боюсь, это были не просто джунгли. Они очень ярко читались в Силе.
– Ничто живое не любит, когда его убивают, – отметил Квай-Гон, появляясь из ниоткуда. – И да, добрый вечер.
Мара, застывшая с куском в зубах и двумя бластерами наизготовку, промычала что-то невразумительное. Перешедшее в сдавленный писк, когда из-за плеча Джинна показалась раскрашенная физиономия Дарта Мола.
– Привет, – поздоровался забрак, сверкнув фирменной улыбкой. – Квай, у нас теперь полный набор игроков для сабакка!
– И то верно, – согласился мастер-джедай. – Но я думаю, что молодым людям сначала стоит кое-что рассказать.
– Про клумбу Куна? – убито поинтересовалась Мара, пряча оружие.
– Нет, про единство Живой Силы, – торжественно произнес Джинн с типично лекторской интонацией.
Недоситх и недоджедай тихо застонали в два голоса.

– Повелитель, Кун жалуется, что его храм разносят по камешку, – Вейдер посмотрел на Императора, сосредоточено разглядывающего лежащий на коленях датапад.
– Что? – старший ситх удивленно вздернул бровь. – Три часа прошло всего, когда успели?
Вейдер снова прислушался к жалобам невидимого собеседника.
– Говорит, что Мара с Молом что-то не поделили и полезли выяснять отношения. Снесли две колонны, – Темный лорд громко фыркнул. – Кун сказал, что у Джейд очень даже милая задница, но она не стоит таких разрушений. А ведь забрак ее только ущипнул.
– Тьма милосердная, ну что они как дети? – вздохнул Император.
– А они и есть дети, – хмыкнул младший ситх. – Люку двадцать два, Мара на год старше, а Молу девятнадцать было. Квая не считаем, он из стадии «ошибка джедайского воспитания» вообще не выходил.
Палпатин покачал головой.
– Это к Дуку претензии. Он его воспитывал. И я даже не представляю, что было бы, выживи Джинн в той дуэли.
– А что, он хороший учитель. Думает, правда, редко, больше полагаясь на инстинкт, но хоть в Кодекс не заглядывает на любой чих. В отличие от Кеноби.
Сидиус отложил датапад и с легкой укоризной посмотрел на ученика.
– Мальчик мой, вы, с таким отношением, сначала разнесли бы Храм, потом Корускант, а потом и всю Галактику. Из лучших побуждений, между прочим.
– Не преувеличивайте, ваша светл... тьфу, темность.
Палпатин погрозил Вейдеру пальцем. И раздельно произнес:
– Я пре-у-мень-ша-ю! Запомни.
– Пусть будет так, как пожелает Император, – ответил традиционной фразой младший ситх. Прозвучало весьма двусмысленно.

– Ночи ситхской компании, – устало поприветствовал собравшихся на террасе возникший из Силы Кеноби. Пиетт, которого он крепко держал за локоть, ограничился кивком.
– Доброй или как обычно? – полюбопытствовал Сидиус.
– Как обычно, – проворчал Оби-Ван, плюхаясь на парапет и вытягивая ноги. – У вас не адмирал, а вукийская блоха. На «Исполнитель», на Корускант, опять на флагман, потом в архив, потом вообще в музей какой-то полезли. Я же не ездовой эопи в конце концов!
– Скажи спасибо, что тебя просили доставить на корабль, а не сам корабль, – поддел бывшего учителя Темный лорд.
Мастер-джедай замахал руками.
– Нет-нет-нет, это не ко мне. Воплотил Великую Силу – вот и сам со своими игрушками и разбирайся.
– Милорд, – вклинился в вялотекущую перепалку Сорел, – я составил доклад и развернутую оценку состояния флота Восстания.
Вейдер взял протянутый датапад и поморщился.
– Где они этот хлам насобирали? На татуинской свалке?
– Для некоторых кораблей удалось проследить историю. Но, боюсь, от этого стало только хуже, – честно признал Пиетт.
– Заметно, – хмыкнул Темный лорд. – Ну, значит, в дело пойдет только крейсер мон-каламари. Кажется, Джерджеррод один все же оставил.
– Совершенно верно, милорд, – подтвердил адмирал.

Лея едва плелась к своим «апартаментам». Мало ей было Соло, так еще Мон пришлось слушать полтора часа. Чего глава Альянса хотела – принцесса так толком и не поняла. Похоже, что чандрилльский сенатор решила добавить яркости флагу Восстания, украсив его одной смущенной джедайской физиономией с прилагающимся списком жертв невообразимого скайвокеровского обаяния. Начиная с первой Звезды и заканчивая Императором. О том, что Люка отправили на Явин с наказом сидеть и не высовываться, Органа упоминать не стала, клятвенно пообещав при первой возможности поговорить со Скайвокером и убедить его принять предложение Мон.
После этого принцесса честно просидела полдня в архиве, пытаясь разобраться в том, откуда Альянс получал деньги и разведданные. Но часть материалов оттуда была изъята (как бы не ботанами), а часть, похоже, никто не проверял на соответствие здравому смыслу.
Кажется, придется просить адмирала снабдить меня учебниками. Или сразу к Айсард податься? На стажировку?
Мысль была абсурдной, но других как-то не приходило.
Уже хлопнув ладонью по сенсорной пластине замка, Лея поняла, что призраки снова явились – холодный отпечаток Императора в Силе ощущался без труда.
Кто мог подумать, что они на меня так повлияют? Такими темпами я сама скоро стану ситхом, – мысленно посочувствовала себе Лея. – С другой стороны, джедая для разгребания всего этого явно недостаточно. Значит, будем ситхом. Еще раскраситься под забрака – и все, враги будут разбегаться с визгом.
Сгрузив датапады на стол, принцесса отметила, что «Исполнитель» еще на месте, порадовалась, что Соло не трогал кораблик, и вышла на террасу. Раньше начнем – раньше закончим. Если мы вообще это когда-нибудь закончим.

– Ваше высочество, вы как всегда прелестны, – хорошее настроение Императора было трудно испортить.
– Даже когда я сонная, лохматая и с кругами под глазами? – саркастично поинтересовалась Лея.
– Все, что естественно, – улыбнулся ситх, – то не безобразно.
– Ну, лично я предпочитаю другой свой вариант. Он более гуманен к окружающим, – принцесса вздохнула. – Сегодня я была готова передушить десятка два разумных существ.
– За что? – поинтересовался Вейдер.
– Исключительно за то, что в разумные их записали случайно. Жаль, возможности не было.
Темный лорд подошел к дочери и взял ее за подбородок, заставив смотреть в глаза.
– И в чем же проблема?
– Не умею, – честно ответила принцесса.
Кеноби, прослушавший половину разговора, и поэтому с запозданием сообразивший, что тут творится, вскочил на ноги.
– Не смей учить ребенка ситхским фокусам! – Оби-Ван рванулся вперед, но уперся в невидимую стену Силы, со злости саданув по ней кулаком.
– Так, – мурлыкнул Вейдер, разворачивая Лею лицом к джедаю, – наглядное пособие у нас само нашлось. Приступим?
Рыцарь побледнел.
– Э… – невнятно отозвалась Органа, глядя на Кеноби. Разумеется, она предпочла бы тренироваться на чем-то неодушевленном для начала, но раз предлагают, то смысл отказываться?
– Хуже, чем есть, ему уже не будет, – утешил дочь главком. – Да и с первого раза обычно мало у кого получается.
Оби-Ван осторожно выдохнул, собираясь под шумок раствориться в Силе, но невидимая стена, как оказалось, не только отгораживала его от бывшего ученика, но и отрезала пути к отступлению.
– Итак, фирменный фокус – удушающий захват, – читать лекцию такого толка лорду явно нравилось, – идеальное средство для того чтобы припугнуть, помучить и показательно казнить. Применять рекомендуется только к невооруженному противнику.
– Почему? – хором удивились принцесса и мастер-джедай. Пиетт вздрогнул и отошел в уголок, примера Оззеля ему в свое время хватило для пары месяцев непрекращающихся ночных кошмаров. Повторять опыт не хотелось.
Вейдер вздохнул.
– У жертвы есть от тридцати секунд до двух минут, чтобы предпринять какие-то действия, отличающиеся от выпучивания глаз и царапанья по горлу. И если этой жертвой будет наемник класса Бобы Фетта, в Силу отправится как раз одаренный, а не его «жертва».
– Кстати, тоже очень хороший мальчик, – заметил Император. – Правильный. Двух моих гвардейских обормотов он именно так и подстрелил. Естественный отбор, ничего не поделаешь.
– Повелитель, не перебивайте, пожалуйста, а? – Темный лорд посмотрел на старшего ситха. – Мы и так лишний час провозимся, а дело не ждет.
Сидиус скорчил ученику рожицу и снова углубился в чтение.
– Ладно, вернемся к нашим бантам. И перейдем к практике. Лея, вытяни руку и представь в красках то, что ты хочешь сделать. Почувствуй.
– Ты еще скажи – насладись, – Кеноби с опаской покосился на зажмурившуюся от усердия принцессу.
– А вот это, как раз не обязательно, – оскалился в хищной улыбке Вейдер, – можно и с пренебрежением душить. Кстати, чаще всего так и приходится.
– Не могу, – со стоном выдохнула девушка через минуту, разминая сведенную судорогой кисть. – Я не могу представить.
– Как это? – озадачено поинтересовался главком. В его понимании представление предмета, который требуется подвергнуть воздействию Силы, это было самым простым фокусом. Собственно, с этого начиналось обучение в Храме. Разумеется, мальков тренировали не шеи сворачивать, а просто двигать мячики, но суть дела от этого не менялась.
Лея потупилась.
– Ну, я как подумаю, что у меня под пальцами чужая липкая кожа, да еще и кости хрустят, так сразу тошнить начинает.
Темный лорд задумчиво уставился на собственную затянутую в перчатку руку.
– Хм… ты пауков боишься?
Органу передернуло.
– Ага, ну тогда представь, что ты берешь паука через непроницаемую салфетку. И раздавливаешь. А он ничего не может тебе сделать. Топорщит лапки, пучит глазки, и ничего не может сделать.
Лея с перекошенным от отвращения лицом выбросила вперед руку и резко сжала пальцы.
Мастер-джедай сдавленно пискнул и рассыпался искорками Силы.
– Э… неплохо, – признал Вейдер, подавая начавшей всхлипывать от переизбытка чувств принцессе платок, – но в следующий раз нежнее. А то жертва не успевает проникнуться своей ничтожностью.
Император демонстративно похлопал в ладоши, игнорируя возвращение полупрозрачного Оби-Вана, потирающего синяк на горле.
– Мальчик мой, ты ее еще молниям научи, и Альянс вымрет естественным путем к завтрашнему утру.
– Нет, молнии слишком энергозатратны для молодого и хрупкого организма. И ведь никто не будет тренироваться на соратниках, правда, Лея? – Темный лорд наклонился к принцессе, сверля ее выразительным взглядом серых глаз.
– Правда, – согласилась девушка. – По крайней мере, пока не научусь давить аккуратно.
– Ну вот, все в порядке, – пожал плечами Вейдер.
– Лучше бы ты ей медитацию объяснил, – буркнул мастер-джедай.
– А смысл? – искренне удивился младший ситх. – Успокоиться не помогает, а для восстановления сил лучше лечь и выспаться.
Кеноби схватился за голову, вполне натурально изобразив страшное горе.
– Падаван, чему я тебя учил десять лет?!
– Не знаю, мне казалось, что это я тебя учил.

Поскандалив для порядка еще минут пять, но так и не выяснив, чей вклад во взаимное обучение был больше, Оби-Ван и Темный лорд разошлись по разным углам террасы, буквально излучая раздражение. Лея, которую все эти фокусы порядком измотали, сидела на парапете, старалась держать глаза открытыми, и слушала ценные указания Императора. Получалось плохо. Сидиус тоже это заметил и отправил принцессу спать, с сожалением отметив, что политика и обучение техникам Силы скверно сочетаются в одном уроке. Хотя и то и то требует следования инстинктам. Разным, правда, но тут уже у кого как.
Как только за Органой закрылась дверь, Кеноби нарушил свое добровольное молчание.
– Анакин, что ты себе позволяешь? – голос мастера-джедая больше напоминал шипение. – Учишь собственного ребенка убивать направо и налево легким мановением руки?
Вейдер резко развернулся на каблуках, каким-то образом оказавшись прямо перед рыцарем. Кеноби вздрогнул, встретившись взглядом с бывшим падаваном, но не отступил.
– А ты, значит, никого ничему не учил, да? – ярость Вейдера выплеснулась в Силу и осела тонким слоем колючего инея на плиты пола. – Люк, между прочим, фокус с удушением прекрасно освоил и применять не стеснялся. Кто у вас на Светлой стороне такой умный ему про цели и средства объяснял? Ты или дорогой наш «учитель учителей»?!
– Да что ты несешь?! – вызверился Оби-Ван.
– Я? – иней превратился в корку льда, а в воздухе запахло озоном. – Ах, ну да, всегда я.
Кеноби, глядя на застывшее лицо Вейдера, с опозданием сообразил, что ляпнул что-то не то. Но исправлять ошибку было уже поздно. Вихрь Силы превратился в торнадо, и если Темный лорд сейчас сорвется, то никаких переговоров уже не будет. Как и базы Восстания.
– Анакин, – мягко попросил Император, – не надо.
Вейдер судорожно кивнул и сделал резкий жест. Вихрь обрушился сам в себя, обдав присутствующих жгучими алыми искрами, и унес Темного лорда в неизвестное далеко, способное пережить его плохое настроение. По крайней мере, Сидиус надеялся, что мир Великой Силы это выдержит.
– Кеноби, вы редкостный идиот, – Палпатин стряхнул искорку с рукава. – Кстати, у вас плащ горит.
– Что? Где? – переспросил мастер-джедай, охлопывая себя руками.
– Сзади, – любезно подсказал старший ситх.
– Спасибо, – буркнул Оби-Ван, разглядывая издырявленный подол. – Но выражения выбирайте. И вашего дорогого ученика попросите. Я никого и никогда не учил… подобному.
Пальцы джедая непроизвольно коснулись налившегося чернотой синяка на горле.
Палпатин вздохнул и сгорбился, сразу став старше, чем казался.
– Вот именно, что не учили. Пока ваше умение объяснять природу обратной стороны Силы будет сводиться к пригодному исключительно для годовалых детей аргументу «брось каку, а то мама накажет», вы будете уязвимы. Хотя, что я вам говорю – вы даже матери не помните. И не представляете, что чувствуют нормальные люди. Спектр человеческих эмоций широк, а вы его пытаетесь запихнуть в узкие рамки, отбрасывая все – и нужное и ненужное. Сила, как вода – редко бывает спокойной, разве что в болоте. Ваша застывшая мощь способна или поглотить или раздавить. Действовать – не способна.
– А ваша, значит, способна? – зло поинтересовался мастер-джедай. Подобные споры он очень не любил, прекрасно зная, что не умеет в них выигрывать. Импровизация с мечом удавалась ему куда лучше, чем словесная.
– Способна, – кивнул Сидиус. – Я не утверждаю, что Темная сторона – это булка с изюмом, я просто констатирую факт. Движение – это единственный способ развития. Ведет он к страданиям или смерти – дело десятое. И то и то – естественное состояние Силы. А ваш Орден со времен последней ситхо-джедайской войны очень уж заскучал. И вы оказались не готовы воевать снова. Не с равным врагом, а с другим, по вашим меркам более слабым. Командовать своей армией оказалось гораздо сложнее, чем сражаться один на один. Ответственность – штука тяжелая.
Оби-Ван изобразил вежливое удивление.
– Вы мне не верите, – хмыкнул Император. – Мне?
Рыцарь слегка смутился, поскольку об управлении государствами не имел ни малейшего понятия. Единственный король, которого он знал, Бейл Органа, занимался чем угодно, но только не государственными делами. С другой стороны – на Альдераане якобы была демократия.
– Знаете, рыцарь, – после паузы добавил Сидиус, – я бы очень дорого дал, чтобы обрести вашу уверенность и умение отрицать очевидное.
Кеноби моргнул.
Мою уверенность? Да я в жизни никогда не был уверен, что поступаю правильно. Я сомневался практически во всем, кроме Кодекса и последнего слова Учителя. Но… если ситхи сомневаются даже в своих правилах, то… но ведь это дает им право нарушать их? Или нет? Сила Великая, я всегда старался быть хорошим джедаем, изо всех сил старался. Неужели этого не хватило? Но я стал мастером, и я служил Светлой стороне. И я буду ей служить, во что бы то ни стало. Хотя правила этой новой игры мне все же придется выучить. Если я не хочу допустить возрождения новой ситхской Империи.
Уголки губ Императора едва заметно дернулись, выдавая внутреннюю улыбку. Рыцарь-джедай оказался не безнадежен. А имея перед собой вечность, можно даже банту научить играть на скрипке. Проблема только в числе загубленных по ходу обучения инструментов.

Пиетт, пересидевший бурю в самом дальнем углу, осторожно кашлянул.
– Ах, да, адмирал, – обратил на него внимание Сидиус. – ситуация несколько изменилась, но приказ остается в силе. Вы сопровождаете принцессу в точку встречи. А там уже будем разбираться с деталями. Надеюсь, за двое суток вы управитесь?
– Да, мой Император, – вежливо склонил голову Сорел.
– Ну, тогда приступайте, – милостиво разрешил Палпатин, небрежно взмахнув рукавом плаща на прощание.
Пиетт осторожно выдохнул, убедившись, что господа одаренные исчезли, и взъерошил волосы дрожащей рукой, подозревая, что за сегодняшний вечер в них добавилось седых прядей. Похоже, Палпатин оценил его инициативность (будь она неладна) в вопросах налаживания тесных связей с повстанцами. И возможность получать и передавать сведения фактически «из первых рук» упускать не стал. Адмирал еще раз вздохнул. Придать ему соответствующий роли разведчика облик никто не позаботился, а самому и без зеркала это было сложно. Но не ломиться же к даме в спальню с просьбой попользоваться отражающей поверхностью. Тем более, к такой даме.
Провозившись больше часа, но получив в итоге приемлемый результат, выгодно отличающийся от имперской формы, Сорел устало рухнул в кресло, натянув найденный тут же плед до самого носа. Что бы там не даровало из специфических возможностей пребывание в мире Великой Силы форсюзерам, ему спать хотелось ничуть не меньше, чем при жизни. В отличие от Вейдера, который и в реальном мире отличался потрясающей работоспособностью, а тут и вообще развил бурную до неприличия деятельность.
Пиетт закрыл глаза и сам себе пожелал увидеть во сне что-то хорошее. Не связанное с одаренными, войной и прочими реалиями обеих частей его существования.

Автор: Nefer-Ra 9 Июль 2011, 21:24

Глава 05

Император ошибся. Темный лорд отправился срывать злость отнюдь не в мир Великой Силы, а на Корускант. Устроив над руинами Храма грозу категории А с ливнем, шаровыми молниями и порывами штормового ветра, Вейдер слегка успокоился и вымок до последней микросхемы. После чего, шарахнув напоследок особо мощной молнией в башню Совета, отправился по делам.
Дела заключались в беседе с Айсард и распитии спиртных напитков.
Директор Имперской службы безопасности сидела в своем рабочем кресле с ногами, обняв бокал набуанского светлого и молча страдала. С одной стороны, ей было жалко очередной испорченной ночи – побудка в четыре утра, осуществленная силами мокрого с головы до ног призрака Темного лорда стоила ей как минимум года жизни и пары-тройки миллионов нервных клеток, с другой – коллекционного вина, полученного некогда из личных запасов Императора за особые заслуги.
Вейдер обе ее печали знал, но игнорировал, справедливо полагая их несущественными для обсуждаемого дела.
– Итак, ваша задача – собрать Совет моффов в течение пяти суток, после чего обеспечить нам окно в транспортной сети Корусканта. Я совершенно не хочу лишней паники, вам это понятно? – холодный голос ситха мог поспорить температурой с лужей воды, накапавшей на дорогущий ковер с его же плаща.
– Да, милорд, – тоскливо отозвалась Исанне. – Но я не знаю, чем их заинтересовать.
Вейдер раздраженно взмахнул полупустым бокалом.
– Айсард, вы же сами готовили заговор, почему вы такую глупость спрашиваете?
– Не я, Пестаж. Он хотел править, опираясь на Совет. А я хотела сохранить свою должность, – Директор СИБ поежилась. Признание в подготовке преступления против Империи, сделанное такому человеку, явственно отдавало суицидом в особо извращенной форме, но Санни прекрасно помнила, у кого тут репутация чудовища настоящая, а у кого – тщательно сфальсифицированная. Что бы ни рассказывали друг другу на ушко придворные о зверствах главкома, на ее совести трупов было раз в пять больше.
– Айсард, вас-то никто не отстранял, и не собирался, как и меня, кстати, – Темный лорд разлил остатки вина по бокалам и со вздохом сожаления отправил пустую бутылку в открытое окно. Сбитая этим странным снарядом нетопырка взвизгнула, уходя в штопор.
– Да? – слабо удивилась Исанне. – Император тоже все еще правит, надо полагать?
– Совершенно верно, – согласился Вейдер. – Хотя мы стараемся этого не афишировать. Поэтому мне нужен Совет, который сможет осуществить законную передачу власти новому руководителю.
– Сэти будет против, – засомневалась Санни, – да и моффы без веских аргументов ничего не будут слушать.
Темный лорд улыбнулся так, что Директору СИБ показалось – еще немного, и она умрет на месте. От иррационального, животного ужаса.
– У меня есть веские аргументы.
– Уже не сомневаюсь, милорд, – едва смогла выдавить Айсард.
– Вот и славно, – одобрил ситх. – Итак, возьмем план Пестажа и слегка модифицируем. Что он там хотел – править, опираясь на решения Совета и вас?
– Угу, – подтвердила Исанне, доставая дрожащей рукой из потайного шкафчика новую бутылку вина. Необходимость слегка расширить рамки здравого смысла прямо-таки висела в воздухе. Надо было только придумать, как это сделать, не упившись до положения риз.
– Замечательно, – хищно оскалился главком. – Осталось с прискорбием сообщить заговорщикам, что Сэти сошел с ума и теперь нужно выбрать нового человека на его должность. Для солидности добавим еще несколько адмиралов, а то военные у нас не охвачены до сих пор. Плюс делегация от Восстания, и, пожалуй, все. Соберем всю эту компанию в Сенате, приставим гвардейцев и проведем дружескую встречу.
Айсард отхлебнула из бокала и задумчиво посмотрела на милорда сквозь золотистую жидкость. План заговора выглядел странно с самого начала, но теперь превратился в ситх знает что. Хотя ситх как раз знал. Точнее, два ситха.
– Милорд, один маленький нюанс.
– Хм?
– Сэти все еще в здравом уме. И при своей должности Визиря.
– Ой, ну разве же это проблема? – весело фыркнул Анакин.
Спустя пятнадцать минут по коридорам дворца разнесся истошный вой, в котором не было ничего человеческого. Сэти Пестаж получил свое за присвоенные Императорские ложечки.
Маховик истории дернулся и начал медленно раскручиваться.

Пиетт приоткрыл глаза, и задумчиво уставился на дуло бластера. Потом перевел взгляд на его владельца и сухо поздоровался:
– Доброе утро, генерал Соло. Не подскажете, который час?
Контрабандист, уже заготовивший гневную речь на тему происков Имперской разведки, ошалело хлопнул ресницами и неуверенно ответил:
– Пять утра.
– Спасибо, – адмирал выпутался из пледа и с хрустом потянулся. – Да уберите вы оружие. Вам я точно ничего не сделаю.
Хэн едва заметно покраснел, оскорбленный подобным предположением, но бластер убрал.
– Так и быть, поверю. Как вас там – Сорел?
– Да, – Пиетт потер лицо ладонями, пытаясь окончательно проснуться. – Генерал, все ваши вопросы будете задавать потом, и я обещаю вам, что ответы вы получите из первых рук. А пока идите и будите свою принцессу. Только голову поберегите, она вам еще понадобится.
– Чуи? – вуки вопросительно рыкнул в ответ на вопрос напарника. – Постереги тут этого… союзничка, хорошо?
– Варр, – лаконично согласился Чубакка.
Хэн с подозрением посмотрел на имперца, пытаясь вспомнить, где он его видел, но так и не вспомнив, решительно хлопнул рукой по дверному замку.
Пиетт с интересом прислушался к моментально возникшему в спальне скандалу, и не удержался от ехидной ухмылки. Форсюзер спросонья – страшное существо. При этом совершенно не важно – ситх это, или джедай. Сон по три часа в сутки любого сделает приверженцем Темной стороны.
Наконец, молодые люди разобрались с вопросом «кто тут шаак» и Лея вышла в гостиную, на ходу заплетая волосы в обычную косу. После вчерашних экспериментов у нее до сих пор болела голова, и сооружение прически дрожащими руками явно было выше ее сил.
– Сорел? – после секундной паузы поинтересовалась Органа, убедившись, что адмирал ей не снится.
– Да, ваше высочество.
– Что у нас опять случилось? – Лея с благодарным кивком приняла чашку с кофе из рук адмирала, проигнорировав возмущенно-ревнивый взгляд Соло, которым тот проводил несчастную посудину.
– Ничего особенного, – бледно улыбнулся Пиетт, – но нам нужно прибыть в точку встречи в течение сорока восьми часов. Забрать ваш подарок.
– О! – Лея покосилась на модель «Исполнителя».
– Совершенно верно, – Пиетт снова улыбался, краем глаза наблюдая за медленно звереющим Соло. Дразнить контрабандиста ему определенно нравилось, но забываться тоже не стоило. Рано или поздно пират сорвется, а получить по физиономии при свидетелях в планы Сорела не входило никоим образом. Как и получить по физиономии вообще.
– Генерал, ваш корабль на ходу?
Хэн не сразу смог переключиться с собственных мыслей на текущие события, но нацепить на лицо выражение крутого пилота сумел поразительно быстро.
– Разумеется. Моя птичка всегда на ходу.
Пиетт фыркнул, с трудом удержавшись от того, чтобы освежить память контрабандиста на предмет всех тех случаев, когда его «Сокол» был больше похож на бестолковую курицу.
– В таком случае нам надо убраться отсюда в ближайшие полчаса.
– Что? – Лея и Соло высказались одновременно.
– Нас не будут ждать, ваше высочество. Времени очень мало и любая задержка сейчас недопустима. Кстати, мы сможем покинуть базу под каким-то благовидным предлогом или придется просто уходить, не прощаясь?
Принцесса потерла висок, пытаясь вспомнить, что вчера наобещала Мотме.
– В принципе, сможем. Я могу сказать, что лечу за Люком. Мон просила привезти его сюда как можно скорее.
– Замечательно. Тогда собирайте вещи и вылетаем.
– Вещи? – слабо переспросила Лея, которой больше всего хотелось сейчас лечь спать обратно. Сообразить какие вещи надо брать на такую встречу, она была решительно не способна.
Пиетт вздохнул. Печальный жизненный опыт, порожденный многочисленными наблюдениями за двумя младшими сестрами, подсказывал адмиралу, что женщины совершенно не умеют собираться на важные мероприятия. Он надеялся, что кочевая жизнь в этом вопросе повлияла на принцессу благотворно, но, увы, ошибся.
– Походный вариант, ваше высочество. Официоз будет потом. И да, мы должны вернуться как можно быстрее, так что прошу вас, поспешите.
Лея подергала себя за кончик косы, пытаясь сосредоточиться, потом махнула рукой и отправилась паковать чемоданы.
– Так, а теперь поподробнее – куда это мы направляемся, – поинтересовался Соло, машинально кладя руку на кобуру. – Лезть в глотку сарлакку я не собираюсь.
– Похвально, особенно если учесть, что вы там однажды едва не оказались в буквальном смысле, – ехидно отметил Пиетт.
– Откуда знаете?
– Разведка, – адмирал очередной раз убедился, что с понятием полномасштабного сбора информации Восстание практически не знакомо. Иначе откуда было взяться такому искреннему удивлению? Если у события не было явных свидетелей – это еще ничего не значит.
– Да-а? – протянул Соло, хищно сощурившись. – Ну, раз вы так много знаете, не поделитесь ли сведениями со своей стороны?
– Например? – словесная игра «в мячик» начинала раздражать Пиетта.
– Имя, звание, хозяева, – почти выплюнул Хэн, вложив в эти три слова все свое презрение к Империи и всем, кто ей служит.
– Генерал, у вас пока нет доступа к этой информации, – предельно вежливо ответил адмирал, сопроводив свои слова почти неуловимой саркастичной улыбкой. – Но вы его обязательно получите.
– Конечно, – хмыкнул Соло. – Я из тебя просто все это вытрясу.
Пиетт вздернул бровь.
Интересно, как ты запоешь, когда моих «работодателей» увидишь. Хотя и так понятно – полезешь в драку. Сила Великая, ну зачем ты плодишь таких идиотов? Неужели вечность – такая скучная штука?
– Боюсь, генерал, вытряхивать вы будете не из меня.

Спустя сорок пять минут компания, состоящая из нагруженного сумками Чубакки, гордо шествующей впереди Леи (под руку с Пиеттом) и замыкающего процессию крайне угрюмого Соло, дотопала до ангара, где погрузилась на борт «Сокола» и отбыла с Суллуста, изволив сообщить оператору, что их высочество улетает по заданию Главы Альянса. Кто не верит – может разбудить Мон и спросить лично. Желающих не нашлось.
Соло, крайне озадаченный извилистым маршрутом, выданным ему имперцем, погрузился в увлекательный процесс войны с бортовым компьютером, пытаясь убедить упрямую машину, что в нужной точке нет ни сверхновой, ни черной дыры, ни чего-то попроще, типа астероидного пояса. Когда спустя три часа он все же добился от капризной техники взаимности и вышел в кают-компанию, собираясь сообщить пассажирам, что будут они на месте через неполные сутки, то обнаружил сонное царство. Пиетт сладко спал на полукруглом диванчике возле стола для голошахмат, нахально завернувшись в личное одеяло капитана, а Лея мирно посапывала в кресле, крепко обняв датапад и блаженно улыбаясь.
– Ничего не понимаю, – озадаченно высказался Соло вслух, после чего осторожно поднял принцессу и перенес на более удобное лежбище.
Все происходящее следовало тщательно обдумать. А еще лучше – обсудить с Чубаккой. Не подскажет, так хоть послушает. Недостатки собственных рассуждений всегда лучше видны именно при попытке изложить их кому-то еще.
– Чуи, ты мне можешь объяснить, с кем можно встречаться в районе Фондора, а? И что за подарки получать? – Хэн внимательно рассматривал карту, пытаясь понять, почему они не воспользовались одной из обычных гиперпространственных трасс, а решили пробираться к цели галактическими задворками. Риск множественных прыжков Соло не радовал, но контрабандист дорого бы дал за полный пакет, содержащий такие вот обходные пути. Насколько он знал, именно джедаи любили использовать подобные лазейки, но их вела хваленая Великая Сила, а что ведет «Сокол» сейчас?
Но особо размышлять было некогда, серия из шести последовательных прыжков не оставляла времени на подобную роскошь. К тому же Соло подозревал, что курс придется пересчитывать каждый раз. Первый же выход в обычное пространство его в этом убедил. «Сокол» выпал из гиперпространства практически в верхнем слое атмосферы какой-то безымянной планеты и капитану пришлось вспомнить, за что его называли самым лучшим пилотом среди работавших на Джаббу.
Воздушная акробатика, сопровождаемая стоном всех конструкций грузовоза и жалобным рыком укачавшегося до тошноты Чубакки, изрядно поколебала самоуверенность Соло, и к выходу из следующего прыжка он готовился куда более тщательно.
– Выход в расчетную точку через десять минут, – скучным голосом сообщил бортовой компьютер.
Соло, задремавший в пилотском кресле, сел и потер покрасневшие от переутомления глаза. Несколько секунд он смотрел прямо перед собой, пытаясь сфокусировать взгляд на маленьком экране, показывающем состояние корабля. Все было не так плохо, как ожидалось, но обратно Хэн подобным маршрутом не полетел бы и за кучу кредиток размером с крейсер мон-каламари. Ошибиться на пару тысяч километров и оказаться внутри какой-то планеты в ближайшие планы свежеиспеченного повстанческого генерала не входило. А вот долгая и успешная карьера (не обязательно военная) – очень даже.
– Чуи? – позвал Хэн хриплым спросонья голосом.
– Он сейчас подойдет, – ответила вместо вуки принцесса, усаживаясь в кресло за спиной Соло.
Контрабандист смерил взглядом возмутительно бодрую на вид девушку и поморщился. Сам он выглядел не лучшим образом. И морально готовился к худшему. Но сделать больше, чем уже было сделано, Соло не мог – щиты были выведены на полную мощность, все орудия заряжены, а в бортовой компьютер забиты координаты короткого прыжка, который должен в случае чего дать им фору на расчет нормального пути отхода.
– Выход в расчетную точку через пять минут, – Чубакка недовольно рыкнул на систему голосового оповещения и положил лапы на рычаги.
– Нежнее, Чуи, нежнее, – предостерег напарника Хэн, пытаясь одновременно следить за показаниями приборов и выражением лица Пиетта, занявшего место за спиной вуки. И то и другое не нравилось контрабандисту одинаково сильно. А про плохие предчувствия после знакомства с одним старым джедаем он предпочитал даже не заикаться. Озвученные подозрения имели скверную привычку воплощаться в кошмарную реальность. А уж чего-чего, а кошмаров Хэн за свои тридцать с хвостиком лет насмотрелся с избытком.
– Тридцать секунд, – выдохнул Соло. – Двадцать, десять… давай!
Корабль основательно тряхнуло, линии гиперпространства мигнули и пропали, сменившись непроглядной чернотой космоса, усеянной белыми крупинками звезд. Заслоняемых двумя серыми клиновидными тушами ИЗР класса «Исполнитель».

– Твою… – закончить фразу Соло не успел, как и дернуть за рычаги управления. А все потому, что в висок капитану уперлось очень холодное и очень материальное дуло тяжелого армейского бластера. Откуда Сорел его взял – Хэн даже предположить не мог, но сейчас это явно было несущественно.
– Генерал, – предельно вежливо попросил Пиетт, – не делайте резких движений. Это не засада, это точка сбора. И, в отличие от нас, все остальные собрались вовремя.
– Ы? – выдать что-то более осмысленное у Хэна не получилось, но в этот простой звук он вложил очень много.
Вместо ответа имперец щелкнул по панели управления, активировав связь, и запросил посадку:
– «Схватка-2», это «Тысячелетний Сокол», код доступа «Гунган». Просим разрешение на посадку в главном ангаре.
– «Тысячелетний Сокол», посадку разрешаю.
Как только оператор отключился, Соло разразился длинной тирадой на хаттском. Чубакка жалобно вторил на своем языке, намекая Хэну, что это они уже проходили, только тогда вместо линкора была «Звезда Смерти». Но выпутались же.
Пиетт вздохнул и уселся на свое место.
– Ваше высочество, – обратился он к принцессе, – я очень надеюсь, что сможете заставить этих двоих молчать и вести себя культурно хотя бы на борту «Схватки».
– Я? – искренне удивилась Лея.
– В противном случае их придется запереть в карцере на время переговоров, – пожал плечами адмирал.
Соло не преминул уточнить, где он такие переговоры и переговорщиков видел. С подробностями.
Сорел страдальчески поморщился и поправил пирату произношение. После чего Хэн заткнулся и потрясенно молчал до самой посадки.

Глава 06

Потрепанный транспортник, стоящий посреди надраенного до зеркального блеска главного ангара ИЗР, смотрелся как минимум странно. Но еще более дико выглядела делегация, вышедшая их встречать. Один офицер да десяток штурмовиков. И больше ни одной живой души на почти квадратный километр палубы.
Соло прижал кончиками пальцев нервно подрагивающее веко, глубоко вздохнул и шагнул на трап вслед за Сорелом. Имперец, похоже, совершенно не боялся, что ему выстрелят в спину. И Хэн действительно не стал бы стрелять. Во-первых, контрабандисту было очень интересно, во что же Лея их всех втянула, а во-вторых, здравый смысл, в наличии которого ему с завидной регулярностью отказывали, именно сейчас решил о себе напомнить. Вкупе с инстинктом самосохранения.
– Адмирал? – потрясенно выдохнул встречавший их офицер и вытянулся в струнку.
Чего? – ошарашенный Соло сбился с ноги и уставился на Сорела, как на диковинного зверя.
– Вольно, Рэнски, – Пиетт оценивающе осмотрел стройную линейку штурмовиков в блестящих до рези в глазах доспехах. – Я вижу, вам тут определенно нечего делать. Кстати, где капитан Монэ?
– На мостике, сэр.
– И что он там забыл? – адмирал явно нахватался от милорда не только приемов ведения войны, но и дурных манер. Таким голосом только на допросах беседовать. С уже приговоренными пленниками.
– Эм… – Рэнски явно смутился. – Я попросил его временно занять мое место, сэр. На всякий случай.
– Капитан, на всякий случай обычно берут с собой роту солдат и тяжелое вооружение. А не приходят встречать сомнительных гостей лично, – Пиетт откровенно развлекался, наблюдая, как молодой офицер то краснеет, то бледнеет.
– Простите, сэр, но приказ был получен по секретному каналу и имел высший приоритет, поэтому я решил…
– Хватит, Рэнски. Я уже понял, что вы решили сделать глупость. В следующий раз действуйте согласно уставу. Хотя именно сегодня подобная секретность вполне уместна.
– Да, сэр! – снова щелкнул каблуками капитан.
– Надеюсь, вам не надо представлять моих спутников?
Винсент с тоской вспомнил лекции в Академии и экзамен по тактике, который он имел несчастье сдавать Пиетту. Вейдер в свое время ввел практику сдачи профильных предметов боевым офицерам вместо обычных преподавателей. Курсанты это искренне ненавидели, но соглашались, что в целом идея хорошая, хотя результаты экзаменов испортить таким образом было проще простого. Сейчас Рэнски казалось, что он снова стоит перед картой шестого сектора и пытается решить нерешаемую задачу по захвату четырех звездных систем силами флота, состоящего из двух «Побед» и одного транспортника.
– Нет, сэр. Лея Органа и Хэн Соло. Шестой и четырнадцатый пункты в списке самых опасных врагов Империи по данным двухнедельной давности.
Пиетт криво улыбнулся.
– Капитан, сумму вознаграждения упоминать не надо. И забудьте про список, принцесса Лея отныне ваш союзник, а точнее – командир.
– Простите, сэр? – Рэнски потрясенно уставился на девушку, кокетливо захлопавшую ресницами.
– Через два часа вы получите официальное подтверждение, капитан. А сейчас вызовите Монэ в малый конференц-зал и обеспечьте нам возможность добраться туда без лишних свидетелей.
– Да, сэр! – Рэнски откозырял и исчез, оставив своих неожиданных гостей на попечение штурмовиков.

Сорел тяжело вздохнул. Давать объяснения он не любил, но сейчас стоило пренебречь этим правилом, дабы не накалять и без того напряженную обстановку.
– Соло, закройте рот, нетопырка влетит. На Суллусте вы мне задали три вопроса. Теперь я могу вам на них ответить.
Хэн машинально кивнул.
– Итак, я – Фирмус С. Пиетт, адмирал Имперского флота, командующий «Эскадроном». Подчиняюсь напрямую Дарту Вейдеру, главнокомандующему флота и их величеству Императору Косу Палпатину. На данный момент у меня других хозяев, как вы изволили выразиться, нет.
– А ничего, что они уже покойники? – обрел дар речи Соло. – Не смущает?
– Генерал, – неприятно улыбнулся Пиетт, – это очень специфические покойники, можете мне поверить.
– Он поверит, когда сам увидит, – отмахнулась принцесса, беря непривычно спокойного Соло под руку, – а «С» это Сорел, верно?
– Да, ваше высочество. Но знают об этом всего несколько человек, точнее, знали до сегодняшнего дня, – Пиетт оглянулся и осмотрел ангар, после чего обратился к ближайшему штурмовику:
– Отгоните грузовоз на дальнюю площадку, здесь он будет мешать.
– Эй, руки прочь от «Сокола»! – возмутился очнувшийся Соло.
– Ну тогда, генерал, пусть вашим антикварным хламом займется эта муфта-переросток, – адмирал махнул рукой в сторону обиженно рявкнувшего Чубакки. – А техники вытрут лужу масла, которое у вас течет из всех возможных и невозможных мест.
– Не смей оскорблять моего напарника и мой корабль! – рука взбешенного Соло автоматически дернулась за бластером. Штурмовики синхронно вскинули винтовки. А Сорел с нескрываемой иронией произнес:
– Вашу летающую супницу оскорбить невозможно. Тот факт, что она способна оторваться от поверхности планеты, будучи старше нас обоих вместе взятых – наилучший комплимент ее конструктору. А все ваши… дополнения – это только попытка сделать хуже, чем есть.
Хэн возмущенно зашипел, не в силах подобрать подходящий эпитет. Пиетт его опередил.
– Генерал, сдайте ваш корабль в ремонт, пока там еще есть, что чинить. Я не думаю, что Рэнски будет против.
Соло, с опозданием осознавший, что ему предложили, отразил на лице всю гамму обуревавших его чувств. Но потом все же выдохнул и неожиданно отдал бластер Чубакке.
– Чуи, проследи, чтобы эти умельцы не открутили от нашей птички ничего ценного. Если что не так – выкидывай за борт. Но руки – не отрывай, понял?
– Урр, – расстроился вуки.
– Ведите, адмирал, – Хэн выпрямился и гордо выпятил подбородок.
Пиетт весело фыркнул.
– Соло, я начинаю думать, что вы единственный здравомыслящий генерал Альянса.
– Ну почему? Калриссиан тоже очень неплох.
– Только в том случае, если не играть с ним в карты, – парировал Сорел. – Но биографии ваших лидеров мы обсудим чуть позже, а сейчас нас ждут.

Штурмовики выстроились коробочкой, скрывая порученных их вниманию персон от посторонних взглядов и, строго выдерживая темп, потопали к боковому выходу. После чего завернули в какой-то пустой и скучный коридор, выглядевший нетронутым ногой человека с момента постройки крейсера.
– Я чувствую себя приговоренным, – тихо пожаловался в пространство Соло.
– Если вы думаете, что вид влетающей в главный иллюминатор повстанческой посудины вызывает более приятное чувство – могу с вами поменяться местами, – настроение у адмирала стремительно ухудшалось, и он язвил направо и налево.
– Кстати, – Хэн замер на месте и следующий за ним штурмовик едва успел затормозить. – А как вам удалось после этого выжить? «Исполнитель» то воткнулся в «Звезду Смерти».
Пиетт дернул уголком губ и жестом отпустил конвой. Очень убедительным тоном сообщив старшему по званию, что они прекрасно доберутся до места без сопровождения. Благо технический коридор при всей своей извилистости был оснащен минимумом дверей. Удостоверившись, что их не услышит никто лишний, Пиетт развернулся к Соло и просто сказал:
– А мне и не удалось.
Хэн долгих тридцать секунд смотрел на адмирала, закусив губу. Лицо у него при этом было как маска – без единой эмоции.
А вот и истинный облик веселого пирата, – мысленно хмыкнул Сорел. – Жаль, что его выкинули из Академии. Мог бы выйти толк.
– Теперь я понял, почему Чуи ничего не сделал там, на «Соколе».
– Да, для него я существо иного мира. Экзоты лучше это чувствуют. А беспокоить мертвых для вуки – табу, насколько я помню.
Соло гулко сглотнул. Ему сильно, до боли не хотелось верить Пиетту, но то, что он видел в свете горящих вполнакала аварийных ламп, перевешивало все доводы разума. Незаметный еще пару часов назад слабый ореол, окружающий фигуру адмирала, стал ярче, как будто реальность обтекала чужеродный элемент, пытаясь выпихнуть его туда, где ему и положено было находиться.
– Но как?
Адмирал тоже помолчал, подбирая слова.
– Очень неприятно. Соло, при всем моем негативном отношении к Восстанию, лично вам я желаю дожить до старости и спокойно умереть своей смертью. И попасть в тот рай, который положен по вашей религии.
– Постараюсь, – улыбка у контрабандиста получилась почти жалкой.
Среди вольных торговцев, наемников и прочих сомнительных личностей истории о призраках пользовались бешеной популярностью. К несчастью, Соло знал, что далеко не все эти байки были выдумкой. За некоторыми историями стояли вполне реальные личности и их жутковатые судьбы. В Галактике хватало разных странных существ, поклоняющихся не менее странным божествам. Проблема заключалась в том, что у божеств этих был обычно прескверный характер. И как бы Хэн не шутил над Люком и его способностями, в наличие некой Силы пират верил. Только в отличие от джедаев, не считал ее страдающей недержанием гуманизма. Виго «Черного Солнца» неоднократно нанимали для охраны своих драгоценных шкур Ночных Сестер с Датомира. Последняя из них, по слухам, пала от руки кого-то еще более страшного всего за два года до рождения Соло.
– Осталось убедить Рэнски и Монэ, что я все же не голограмма и не розыгрыш, – подвел итог разговора Пиетт.
Хэн медленно кивнул, думая о чем-то своем с таким же непроницаемым лицом. Лея осторожно взяла его под руку, но он даже не обернулся, машинально подставив девушке локоть.

Два капитана, за время ожидания уже успевшие изложить друг другу десяток самых странных гипотез, вскочили с кресел при виде адмирала. Но при всем внешнем следовании ритуалу на лицах офицеров явно читалось недоверие.
– Господа, – обратился к ним Пиетт. – Вы получили приказ. Но, поскольку я до сих пор вижу здесь не только капитана Монэ, но и его корабль, следовать ему вы, не получив подтверждений и объяснений, не собираетесь.
– Да, сэр, – ответил за двоих Иллард.
– Вы, Монэ, можете получить подтверждение своего приказа от Исанне Айсард. Ей, надеюсь, вы поверите.
– А с каких это пор директор СИБ исполняет обязанности главкома? – поинтересовался дотошный Иллард.
Пиетт улыбнулся.
– Она их не исполняет, а просто передает слова милорда.
– Но…
– Никаких но, Монэ. Или вы получите лекцию о ситхской метафизике из первых рук. И я вам гарантирую, что эффект превзойдет все ваши самые смелые ожидания.
– Не верю, – отрезал Иллард.
Адмирал пожал плечами.
– Как я и ожидал, понадобятся доказательства, – Сорел прикрыл глаза и сосредоточился. Его силуэт поплыл, словно размываемый туманом, но снова обрел резкость. Только теперь адмирал был при полном параде и со знаками различия, подтверждающими его звание.
– Ой, – тихо сказал потрясенный Винсент Рэнски, обнаружив, что вполне материальный до превращения адмирал теперь слегка просвечивает.
– Нет, капитан, я не голограмма, – Пиетт взял со стола датапад, повертел в руках и положил на место. – Можете отнести меня к привидениям, если хотите. Так будет ближе к истине, поскольку джедайская формулировка «призрак Силы» вам мало что скажет.
– Простите, сэр, – Иллард, похоже, знал чуть больше. Или просто решил пока не обострять ситуацию.
Адмирал вежливо кивнул и посмотрел на табло, показывающее стандартное корабельное время.
– Господа, настало время для главного доказательства.
Сорел щелкнул одной из клавиш на столе и экран, занимавший всю стену конференц-зала, ожил, показав звезды и плывущую невдалеке серую тушу второго ИЗР.
Надсадный вой аварийной тревоги пронзил оба линкора одновременно. Расчеты помчались к орудиям, активировались основные щиты и маршевые двигатели. Но люди, стоявшие в маленьком зале, не слышали этого. Они во все глаза смотрели, как в глубине межзвездного пространства зарождается миниатюрная звезда.
Пятно ослепительного света, почти мгновенно выросшее из крошечного шара до размеров небольшой луны, пульсировало, и каждое его движение отдавалось вполне реальной головной болью. Казалось, пространство мучается, пытаясь сопротивляться вторжению извне. И это почему-то очень напоминало выход из прыжка, но навыворот. Наконец, пятно вспыхнуло особенно сильно и лопнуло, выпуская в реальный мир свою ношу.
«Исполнитель», флагман «Эскадрона Смерти». Личный корабль лорда Вейдера.

Хэн с трудом втянул воздух сквозь стиснутые зубы, только сейчас заметив, что задержал дыхание. Зрелище окутанного молниями «Исполнителя» явно предназначалось для людей с очень крепкими нервами. Соло скосил взгляд, пытаясь разглядеть выражения лиц присутствующих. Пиетт блаженно улыбался, но тут и так все было ясно, Рэнски стоял с открытым ртом и всем своим видом выражал полнейшее изумление. Похоже, молодому офицеру было куда как проще принять факт существования призрачного адмирала, а вот линкор оказался уже чересчур. Лея светилась не хуже флагмана, разве что без молний. Но выяснение причин такого поведения Хэн решил отложить на потом, на данный момент его больше интересовал Монэ. Иллард стоял, глядя на экран и беззвучно шевеля губами. Соло не умел читать по губам, но артикуляция была подозрительно знакомой, и через несколько секунд контрабандист сообразил, что имперец ругается последними словами. И внезапно пожалел, что оставил бластер Чубакке.
Флагман медленно развернулся, продемонстрировав себя во всей красе, и выпустил из главного ангара лямбда-шаттл.
– Принимайте гостей, Рэнски, – адмирал хлопнул по клавише, отключая экран.
Капитан с ужасом посмотрел на Пиетта, осознав, какого рода гости могут пользоваться таким транспортом.
– Кто? – едва слышно выдавил он.
– Скоро узнаете. Если, конечно, успеете подготовить приличный прием. А у вас осталось всего три минуты, – Сорел демонстративно взглянул на табло.
Винсент тихо охнул и вылетел из зала, на ходу раздавая приказы.
– Монэ, – обратился Пиетт к молчащему Илларду. – Раз уж вы здесь, потрудитесь сопроводить нас на посадочную палубу. Я полагаю, к вам возникнет ряд вопросов. И рекомендую подумать над убедительными ответами на них. Пока у вас есть возможность подумать. А не просто… извиниться.
Монэ резко кивнул и вышел вслед за Рэнски.
– Ваше высочество?
Принцесса ослепительно улыбнулась.
– Я не могу позволить себе пропустить такое зрелище.
Соло предложил даме руку, и попытался состроить хотя бы нейтральное выражение лица. Сам бы он охотно пропустил эту встречу. Или, скорее, пересидел в безопасном месте, где-нибудь на другом конце Галактики. Но увы, Лея не оставила ему выбора.

На сей раз капитан решил не мелочиться, и устроил парадное построение по всем правилам. Как он это успел – осталось для Соло загадкой, но стройные ряды сверкающих белизной доспехов штурмовиков, разбавленные оливково-серыми кляксами офицерских мундиров, радовали взгляд любого служаки своим безупречным качеством.
Прямо как игрушечные, – подумал Хэн. Судя по азартному огню в глазах Леи – принцесса была не против поиграть этими солдатиками.
Как быстро меняются люди, – контрабандист не был склонен к философским размышлениям, но сейчас думал, что лучше уж мысли о вечном, чем тот холодный ужас, который читался во взгляде Рэнски, стоящего за правым плечом Пиетта. Лица Монэ Соло не видел, но подозревал, что оно ничего не выражает.
И ведь не во власти дело, – Хэн искоса разглядывал сосредоточенную принцессу, – а в силе. Или Силе, ситх их разберет. Как все же хорошо, что женщин в армию практически не берут, а то бы дамы выловили нас на чистом энтузиазме в первый год Восстания.
Лямбда-шаттл, так же как и флагман, окутанный покрывалом жгучих бело-голубых молний, плавно опустился на палубу. Ощутимо тряхнуло, но ряды не дрогнули, и только Иллард резко выдохнул сквозь зубы.
Трап с глухим стуком коснулся палубы, и повисла гнетущая пауза.
Десять, одиннадцать… двадцать два, двадцать три, – мысленно считал секунды Соло. Наконец, на сорок второй секунде раздался звук тяжелых шагов, заставивший контрабандиста внутренне съежиться. Беспинское знакомство с Темным лордом Хэн запомнил на всю жизнь, но не собирался это демонстрировать. Проблема была в том, что привычное нахальное выражение лица почему-то не желало занимать свое место и Соло чувствовал, что выглядит не лучше капитана Рэнски, медленно, но верно бледнеющего до несовместимого с жизнью оттенка.
Пиетт вытянулся в струнку и щелкнул каблуками. Оба капитана повторили движение с опозданием на долю секунды. Хэн сглотнул.
На трапе вместо одной фигуры показались две. Помимо Вейдера, их почтил присутствием сам Император.
И дело определенно начало пахнуть жареным.

– Стоит только покинуть этот мир, и никто уже не желает преклонять колено, – насмешливо отметил Палпатин, ступив на палубу.
– Полагаю, господа офицеры считают, что стоять столбом лучше, чем хлопнуться в обморок, повелитель, – хмыкнул в ответ Вейдер.
Зрелище Темного лорда без привычного шлема действительно оказалось слишком впечатляющим для обоих капитанов, и теперь они застыли, как приклеенные, не в силах сдвинуться с места.
– Ваше величество, милорд, – Пиетт коротко поклонился, – «Схватка» и «Схватка-2» в полном вашем распоряжении.
– Я, признаться, ожидал увидеть здесь только один корабль, – мягко произнес Император, направляясь к капитану Рэнски. – Надеюсь, вы, молодой человек, оправдаете наши ожидания и действительно окажетесь достойны своей роли. В отличие от вашего «друга».
Винсент, ощутивший, как старческая лапка Императора с неожиданной силой вцепилась ему в рукав, сдавленно пискнул и умоляюще посмотрел на Монэ. Ледяное веяние Темной стороны, которое Палпатин совершенно не потрудился скрыть, вызывало нервную дрожь даже у стоящего в десятке метров Соло. Неудивительно, что молодой офицер практически впал в панику.
Сидиус обернулся через плечо.
– Вейдер, мальчик мой, я надеюсь, тебе хватит пять минут на решение всех вопросов, пока капитан проводит меня на мостик.
– Да, повелитель, – в голосе младшего ситха отчетливо слышалось хищное предвкушение.
Похоже, Иллард понял, к кому это все относится, и вытянулся еще больше, гордо выпятив подбородок. Казалось, капитан собирался отставить свою точку зрения до последнего. С высоты своего опыта Хэн счел его идиотом.
– Итак, капитан Монэ, я жду объяснений, – Темный лорд смотрел на Илларда сверху вниз. – Согласно полученному приказу вы должны были десять стандартных часов назад отправиться к верфям Фондора. Но вы до сих пор здесь.
– Да, милорд, – слова дались капитану с трудом. Казалось, ему противно произносить этот титул. – Я счел формулировку приказа спорной, особенно с учетом событий при Эндоре.
– Проще говоря, вы сочли, что я вами больше не командую? – изобразил удивление Вейдер.
Пиетт, стоявший в двух шагах на спиной главкома, сделал страшные глаза, но Монэ начисто игнорировал все предупреждения.
– Да, сэр.
Хэн почувствовал, как принцесса прижалась к нему, и обнял ее свободной рукой. Что бы ни делал Вейдер с этим ненормальным капитаном, Лея это ощущала, в то время как сам Соло видел только внешнее проявление воздействия. Иллард побледнел до синевы и едва заметно дрожал, умудряясь при этом сохранять ровный тон и безразличное выражение лица.
Этот парень однозначно рехнулся!
Похоже, Пиетт подумал то же самое, и отвел глаза, не желая смотреть на неизбежно последующую за заявлением Монэ расправу.
– Забавно, – Темный лорд разглядывал жертву с искренним интересом.
Иллард, ошарашенный такой реакцией, моргнул и на долю секунды утратил свою сосредоточенность.
– Да, капитан, именно забавно, – Вейдер двинулся с места, медленно обходя Монэ по кругу, – вы, блестящий офицер, автор нескольких весьма удачных технических решений, человек, всегда демонстрировавший искреннюю любовь и верность Империи. И вдруг делаете такое заявление. Почему? Разумеется, у вас есть несколько слов, которые вы считаете верными в данном случае, и одна глупая идея, за которую вы готовы умереть. Более того, вы хотите умереть.
Иллард со всхлипом вздохнул, с трудом удержавшись от того, чтобы поднять руку и ослабить воротник. Капитан чувствовал, как чужие холодные пальца касаются его горла. И это прикосновение было хуже любой пытки. Словесная порка удавалась милорду ничуть не хуже фирменных ситхских фокусов.
– Вы выросли, получили образование и сделали карьеру именно во времена Империи. И теперь вам невыносимо смотреть, как те, кто создал этот изящный государственный механизм, сами его разрушают. Но вы не потрудились задуматься о том, всегда ли вещи таковы, какими кажутся.
Темный лорд сделал паузу и оценивающе посмотрел на капитана Монэ. Пиетт незаметно огляделся, убедившись, что все присутствующие солдаты и офицеры внимательно слушают речь главкома. Возможно, Иллард еще не понял, что Вейдер обращается не к нему лично, а ко всем собравшимся, отвечая на невысказанные, но такие опасные вопросы.
– Поймите, мы не уничтожаем Империю, мы изо всех сил пытаемся ее сохранить. Но сделать это, не изменив некоторые принципы управления государством, невозможно. Империя истощена войной и внутренними конфликтами. Признаю, что эта ситуация была создана специально, – Вейдер замолчал на пару секунд, давая время на осознание своих слов. По огромному ангару прокатился вздох изумления.
– Это было рискованно, но это единственный способ выявить внутренних врагов. Тех, кто считал, что может работать на обе стороны, не забывая при этом собственные интересы. Увы, то, что произошло возле Эндора, заставило нас несколько изменить планы, но государство будет сохранено любой ценой, – еще одна тяжелая пауза. – И даже смерть не в силах помешать этому.
– Да, милорд! – Монэ выпрямился и щелкнул каблуками. Похоже, умирать он раздумал. В категорической форме.
– Отправляйтесь к Фондору, капитан, – едва заметно улыбнулся Вейдер. – И докажите, что вы достойны служить Империи.
Иллард поклонился и направился к выходу, печатая шаг.
Темный лорд проводил его взглядом и резко развернулся на каблуках, взметнув плащ. Казалось, за тяжелой тканью взметнулась волна бессловесного обожания, с которым экипаж крейсера смотрела на своего главнокомандующего.

– Я думал, он его придушит, – прошептал Соло прижавшейся к нему Лее.
– Ты его плохо знаешь, – так же тихо ответила девушка.
– К твоему сведению, я не рвусь знакомиться с ним еще ближе, – Хэн слишком хорошо помнил, чем это закончилось в прошлый раз.
– А придется, – Органа двинула Соло локтем в бок, намекая, что пора бы убрать руки.
Контрабандист со вздохом отпустил девушку, демонстративно потерев ушибленные ребра. Иногда он просто не успевал за изменениями настроения принцессы. Впрочем, женская логика всегда казалась ему чем-то абсурдным, и единственным выходом было смириться и вовремя вытягивать Лею из неприятностей. В основном за тем, чтобы тут же втравить в новые.
– Ваше высочество, – Пиетт, ставший от переживаний еще более прозрачным, вежливо кивнул принцессе, – Я полагаю, что вам стоит последовать за Императором. Генерал Соло, вас это тоже касается.
– Всю жизнь мечтал, – мрачно буркнул Хэн.

Как ни странно, общение с ситхами поначалу показалось совсем не страшным. Разумеется, если считать общением молчаливое сидение в дальнем углу конференц-зала.
Больше всех досталось капитану Рэнски, который сначала развернуто доложил Императору о состоянии корабля, а потом еще минут сорок отвечал на каверзные вопросы главкома. После такого марафона Винсент был согласен на все, вплоть до собственноручного надраивания мостика посредством антикварной швабры, лишь бы его отпустили передохнуть и успокоиться. Известие о том, что принцесса приходится родной дочерью лорду Вейдеру, он воспринял без особого энтузиазма, но счел этот факт достаточным для перехода под ее командование. В конце концов, Палпатин тоже когда-то подарил «Исполнитель» Темному лорду. Чем младший ситх хуже старшего?
Отправив капитана исполнять прямые обязанности под присмотром Пиетта, Сидиус и Вейдер о чем-то тихо переговорили между собой и переключились на Соло. Но тут обошлось без лишних слов. Император просто положил ладонь на лоб Хэна и велел ему сидеть спокойно. Контрабандист уверял потом, что умереть на месте ему помешала только невыразимо ехидная ухмылка Темного лорда, наблюдавшего за процессом ментального препарирования потенциального зятя.
– Хороший мальчик, – Император отечески улыбнулся Соло, от чего у генерала сделался нервный тик. Уж очень яркий контраст был между маской «доброго дедушки» и тяжелым взглядом желтых глаз.
Хэн прекрасно понял, что означает эта похвала (хотя пират скорее назвал бы ее приговором). Лею надлежало беречь, холить и лелеять, поскольку у господ ситхов были на нее далеко идущие планы. О том, что форсюзеры заготовили для него лично, Соло спрашивать поостерегся. Меньше знать в некоторых случаях было очень полезно для здорового и крепкого сна.
Палпатин прошелся вдоль стола, касаясь кончиками пальцев спинок кресел. Выражение лица у него при этом было сосредоточено-задумчивое.
– Знаешь, – обратился Сидиус к своему ученику, – мне кажется, что у Леи таки будут две девочки.
– Что!? – принцесса машинально ощупала живот. – Когда?
– В срок, – успокоил ее Император.
– Э, стойте, я же еще не замужем? – сбитая с толку принцесса беспомощно озиралась, пытаясь понять, почему с государственных дел все так быстро переключились на обсуждение ее личной жизни. – И вообще, Хэн мне предложения не делал!
– Боюсь, такими темпами он его и не сделает, – фыркнул Палпатин. – Родственников испугается. Одно дело покойник – забыл, простил, и сделал вид, что его никогда не было. А другое дело – мы.
– Шли бы вы, – огрызнулся Соло.
– Куда? – не преминул уточнить Темный лорд.
– Империю свою спасать, куда ж еще.
Сидиус искренне рассмеялся.
– Спасем, молодой человек, не переживайте. Вашими же руками, кстати.
Хэн набрал воздуха для гневной ответной тирады, но встретился взглядом с Вейдером и решил промолчать. Уж очень выразительно Темный лорд на него посмотрел. И не менее выразительно подумал.
Соло, молчи и не лезь в дела, в которых не разбираешься. Для нас эти игры опасности не представляют, в твоем понимании, по крайней мере, а вот для Леи… Она живой человек и в любом случае будет в этом участвовать. В силу дурной наследственности, скажем так. Но я не хочу, чтобы ею командовала эта рыжая стерва Мон. В вашем хваленом Восстании слишком много людей и прочих тварей, которые любят, когда их работу делают другие. Поэтому не мешай. Спасать еще и твою шкуру у меня нет ни малейшего желания.
Похоже, обращение предназначалось только Хэну, поскольку Вейдер тут же сменил выражение лица и переключился на другого собеседника.
– Повелитель, хочу вам напомнить, что один раз вы мне уже обещали двух девочек. И что в итоге вышло?
– Ну, слегка ошибся, с кем не бывает, – пожал плечами Император. – В любом случае получилось неплохо.
Темный лорд громко хмыкнул, прокомментировав таким образом весьма спорное заявление старшего ситха. За этим «неплохо» Вейдер гонялся четыре года, пытаясь соблюсти видимость полномасштабной охоты и никого при этом случайно не убить. Получилось в итоге не очень, но многие поверили.
Лея помассировала виски, пытаясь собраться с мыслями.
– Так, я вижу, что моего мнения никто спрашивать не хочет. Поэтому, я изложу его сама. Я хочу пышную свадьбу на Корусканте и совместный парад. Вот. В качестве подарка засчитываю этот корабль.
У Хэна отвисла челюсть. Такой наглости и прыти от ее высочества он как-то не ожидал. Осознание того факта, что Лея – истинная «папина дочка» оказалось неожиданно болезненным. И Соло подумалось, что должность главы семьи принцесса тоже присвоила заранее.
– Кстати, корабль! – Император досадливо поморщился. – Он же до сих пор без названия.
– То есть как? – удивился Хэн. – А что тогда значило «Схватка» и «Схватка-2»?
– Обычный фокус с секретностью. Когда строили «Исполнитель» и «Лусанкию» – по документам проходил только один ИЗР. А «Лусанкия» неофициально называлась «Исполнитель-2», – Вейдер улыбнулся воспоминаниям. – Вашу горе-разведку это обмануло. Кстати, я до сих пор удивляюсь, что ботаны не продали вас Империи. Или мы мало предлагали?
– Нет, они много просили, – проворчал Император. – А я не собирался платить за то, что мне и так было известно.
Лея подергала отца за плащ и что-то зашептала ему на ухо.
Вейдер удивленно вздернул брови.
– Рэнски удар хватит.
– Ну я же не «Гунганом» собираюсь его назвать! – возмутилась принцесса.
– И то радость, – Темный лорд с иронией посмотрел на дочь. – Иногда я думаю, что детей все же надо пороть. В воспитательных целях.

Соло брел по бесконечному коридору, даже не пытаясь понять, куда его несут ноги. Сегодняшний день определенно был слишком длинным и суматошным. Причем всеобщее нервное оживление не прошло даже после эффектного отбытия «Исполнителя» обратно в Силу. К счастью, никто из призраков не решил остаться и проконтролировать, как идут дела, но приказов они раздали с избытком. Дройды-уборщики буквально вылизывали корабль, техники всех мастей носились с безумными глазами, проверяя, перепроверяя и находя все новые и новые мелкие недоделки. Штурмовики перебирали оружие и готовили десантную технику, пилоты осматривали свои истребители, а высший офицерский состав принимал их доклады и пытался в этом всем не запутаться. Капитана увела Лея, потребовавшая от Рэнски устроить ей подробную экскурсию, плавно мутировавшую в представление принцессы экипажу и прочие ритуальные вежливости. Кто кого в результате обаял, Хэн не знал и предпочитал не задумываться. После речи Вейдера имперцы готовы были вывернуть Галактику наизнанку. И Соло подозревал, что это даже может у них получиться.
Лишь переступив порог полутемного зала, контрабандист сообразил, что вернулся туда, откуда начал свое бесцельное брожение три часа назад.
– Сарлачий хвост, – буркнул Хэн, плюхаясь в кресло и включая обзорный экран. – Как же мне надоели эти форсюзерские фокусы.
Зрелище плывущих за бортом звезд успокаивало и настраивало на более мирные размышления. Например о том, что в порыве энтузиазма имперские техники полностью перебрали двигатели «Сокола», умудрившись добавить им процентов десять дополнительной мощности. А полторы тонны хлама и испорченных деталей, которые они же вытащили из промежутка между прочным корпусом и техническим отсеком, означали, что в случае чего в транспортник можно будет затолкать пару внештатных генераторов. О смазанных, начищенных и полностью откалиброванных пушках не стоило и вспоминать. Но больше всего Соло поразил тот факт, что дройды умудрились отмыть корабль до его родного тепло-белого цвета не только снаружи, но и внутри. Зайдя в каюту и потрогав пальцами отдраенный до скрипа столик для голошахмат, Хэн впечатлился до глубины души. И предложил дежурному офицеру отмыть заодно и Чубакку. После чего пришлось спасаться бегством от разъяренного напарника. Собственно, этот инцидент и заставил генерала отправиться на прогулку по разрушителю. Вдоволь наглядевшись на снующих туда-сюда имперцев, Соло заскучал, вспомнив Академию и свою не сложившуюся карьеру, и решил подумать о будущем в гордом одиночестве.
Но полноценно предаться мыслительному процессу ему не удалось, поскольку дверь конференц-зала открылась, и на пороге показался взъерошенный капитан Рэнски, тупо уставившийся на контрабандиста.
– Простите, но что вы здесь делаете?
– Прячусь, – честно ответил Соло.
– А, ну тогда позвольте к вам присоединиться, – капитан сел в ближайшее кресло и буквально расплылся по нему, блаженно прикрыв глаза. – Кстати, забыл спросить. А чем вас так обрадовали наши гости?
– В смысле? – Хэн не мог понять, почему кто-то решил, что он мог обрадоваться ситхам.
– Обрадовали в переносном смысле. Просто у вас было такое лицо…
Соло скривился.
– Мне сказали, что я буду отцом очаровательных двойняшек и потребовали организовать пышную свадьбу. Теперь Корускант надо заполучить любой ценой, иначе мне не будет покоя ни на этом, ни на том свете.
Рэнски сдавленно хихикнул и закрыл лицо руками.
– Простите, генерал, я не над вами смеюсь. Просто у меня уже голова кругом. Слишком много всего.
– Да уж, – протянул Соло. – Кстати, капитан, у вас есть что-нибудь выпить?
– Есть, конечно, – оскорбился Винсент. – Но сначала мне надо отдать приказ на расчет гиперпространственного прыжка. Навестим ваших… э, то есть уже наших, союзников. Поделимся радостью братания.
У Хэна мелькнула мысль, что на должность капитана ИЗР попадали только люди с врожденным талантом говорить вежливые гадости. Или их учили где?
«Школа злословия» имени Дарта Вейдера. Звучит. Хотя я бы назвал в честь Пиетта. Вот уж змей из змеев. На вид ничего особенного, а если копнуть…
– Кстати, а каким маршрутом мы пойдем? – контрабандист искренне сомневался, что восемнадцатикилометровый линкор способен повторить путь «Сокола». При всей своей огромной мощи корабли класса «Исполнитель» не отличались ни высокой скоростью, ни маневренностью.
– Стандартным, – Рэнски явно не страдал склонностью к излишнему риску такого толка. – Будем на месте через тридцать девять часов. Как раз успеем.
– И устроим сюрприз.
– Он самый, – вернул хищную улыбку Рэнски.

Автор: Nefer-Ra 9 Июль 2011, 21:25

Глава 07

Мастер-джедай легкой трусцой несся по джунглям Явина, распугивая местную живность. По странному стечению обстоятельств, его выкинуло из Силы не в самой гробнице Экзара Куна, а километров за десять от нее. Помянув ситхскую паранойю разными заковыристыми словами и выражениями, рыцарь двинулся к цели на своих двоих. Часа через три за деревьями показалась верхушка храма, и Кеноби вздохнул с облегчением. Марафон по пересеченной местности даже в таком состоянии был делом нелегким, а учитывая тот факт, что здешняя живность то и дело норовила им закусить, наплевав на некоторую нематериальность джедая, так и вовсе трудновыполнимым. Первые два раза Оби-Ван не стал уворачиваться от чужих зубов, а просто растворился в Силе, но быстро понял, что такими темпами до цели не доберется. Похоже, Экзар нематериальных гостей любил не больше, чем обычных, а то и меньше.
Кто ж его достал так? – думал Кеноби, перепрыгивая очередную гостеприимно распахнутую пасть. – Неужели последователи? Вот никогда б не подумал, что у ситхов так плохо с головой…
Относительно собственной головы у Оби-Вана тоже были сомнения. Спасение бывшего ученика быстро превратилось в непонятно что, сочетающее в себе попытку сохранения Империи и отрицание Светлой стороны Силы. Разумеется, мастер-джедай утрировал, но сущность его действий от этого не менялась. То ли задушевные беседы с Императором возымели столь разрушительный эффект, то ли собственное омоложение не пошло на пользу. Палпатин, кстати, тоже выглядел весьма неплохо. Исходя из каких соображений Вейдер выбрал для обоих своих учителей тот облик, который они имели до Мустафарских событий, рыцарь не знал, но думал, что Темному лорду просто так приятнее. Сам Анакин предпочел выглядеть на свои сорок шесть, за вычетом шрамов и ожогов. Кеноби поежился, вспомнив тяжелый, как гранитная плита, взгляд бывшего падавана. Похоже, на то, чтобы понять – какое из лиц Темного лорда является истинным, потребуется вечность. А лучше две.
Джедай доковылял до подножия огромной лестницы, и устало плюхнулся на ступеньки. Посидев минут пять и убедившись, что никто из его преследователей на собирается лезть за ним в это ситхское гнездо, Кеноби вздохнул и начал восхождение.
Двести сорок восемь, двести сорок девять…
Лестница казалась бесконечной, а лучи закатного солнца, подсвечивающие светлый камень ступеней, создавали эффект кровавого водопада. Кеноби передернуло. Историю ситхов в Ордене не жаловали, но краткий курс в библиотеке имелся. А из него следовало, что несколько тысяч лет назад водопад был вполне настоящим. Оби-Ван вздохнул, пожалев вымершее столь экзотическим способом местное население и себя заодно.
И что я тут забыл, спрашивается?
Ответ на этот вопрос джедай знал, но не очень хотел себе в этом признаваться. Годами вбиваемая в падаванские и рыцарские головы премудрость «джедай не должен иметь привязанностей и должен в первую очередь отринуть то, что ему дорого» столкновение с реальностью выдерживала в лучшем случае через раз. У самого Кеноби – и того реже. Всю жизнь он старался следовать Кодексу, а получалось почему-то наоборот. Но вину за это Оби-Ван на себя брать не хотел. Действуя в одиночку, он обычно делал все, как положено. А вот в компании сначала учителя, а потом и ученика все шло наперекосяк. Хотя надо признать, что Квай-Гон, а потом и Анакин вытягивали его практически с того света с тем же энтузиазмом, с которым влезали во всевозможные заварушки.
Лучше бы я падаванов фехтованию учил, – тяжело вздохнул Кеноби, выбираясь на верхнюю площадку и пытаясь отдышаться.
Оглядевшись, мастер-джедай ощутил, что неподалеку находится как минимум одно живое существо, и один призрак. Искренне надеясь, что это именно те личности, которые ему нужны, Оби-Ван углубился в хитросплетение храмовых коридоров.

– Мелко нарезать, посолить, полить соусом и тушить сорок минут, непрерывно помешивая, – темноволосый мужчина, сидевший на корточках возле внушительной миски с какими-то местными корнеплодами, небрежно размахивал разделочным ножом, обращаясь к своей огненно-рыжей собеседнице, увлеченно его слушавшей.
– Э… – рискнул прервать изложение рецепта джедай.
– Привет, – с ухмылкой поздоровалась рыжая. Если Кеноби ничего не перепутал – это должна была быть Мара Джейд, Рука Императора.
– Добрый вечер, – куда как официальнее поздоровался мужчина, поднимаясь на ноги.
Кеноби с трудом подавил желание влипнуть в стенку. А еще лучше – смыться в Силу. Вломиться в гробницу Экзара Куна и застать того за приготовлением ужина он никак не ожидал. И подозревал, что ситха невежливый гость тоже не обрадовал. Особенно с учетом его явно джедайского происхождения.
– Д-добрый, – выдавил Оби-Ван. – Я Люка искал.
– А, – Мара небрежно взмахнула рукой куда-то в сторону. – Они там с Молом тренируются. Под присмотром Квая. Во избежание порчи мебели.
Девушка хихикнула, вспомнив, чем закончилась прошлая тренировка.
– Не вижу ничего смешного в том, что вы испортили барельеф в северном зале, – сухо отметил древний ситх. Похоже, чтение мыслей окружающих для него труда не составляло.
– Но починили же! – возмутилась Джейд.
– Починили? Рубануть по произведению искусства мечом, а потом приклеить отпавшие фрагменты смолой – это называется «починили»?! – похоже, что Экзара самодеятельность молодого поколения уже достала.
– За четыре тысячи лет от этого вашего барельефа осталась только волнистая стенка. Не думаю, что ей уже что-то может повредить! – взвилась подопечная Сидиуса.
Джедай осторожно попятился.
– Я, пожалуй, пойду, – пробормотал он извиняющимся тоном.
– Насмотришься – возвращайся, а то мы эти корнеплоды до ночи чистить будем! – крикнула ему вслед Мара.
– А все потому, что некоторые едят не меньше хатта! – раздраженный голос Куна отдавался в коридорах гулким эхом.
– Вот не надо, не надо! Ваша темность при жизни небось походным рационом брезговала, почему же мы должны им давиться?
Оставив ситхов доругиваться в свое удовольствие, Кеноби шагнул в темноту, надеясь, что верно выбрал направление. Азартный вопль, донесшийся из ближайшего дверного проема, подтвердил правильность выбора.
Осторожно заглянув в помещение, оказавшееся огромным залом, Оби-Ван убедился, что тут ему ничего не угрожает. По крайней мере, всех присутствующих он уже видел.
– Бен! – радостный возглас Люка едва не стоил юному джедаю головы. Мол почти достал его лезвием двухклинкового меча, но в последний момент передумал, и опустил оружие.
– Добрый вечер, – церемонно произнес мастер-джедай, не забыв поклониться сидящему в воздухе Квай-Гону.
– Кому добрый, а кому – не очень, – хищно осклабился забрак, потихоньку наступая на бывшего врага и поигрывая мечом. – Потанцуем?
Кеноби обвел присутствующих затравленным взглядом. Не успел он уйти от одних неприятностей, как тут же нашлись другие. И какие!
Ведь Вейдер ясно сказал ему, что Люка учить будут Мол и Квай-Гон. А теперь его опять пытаются приспособить в качестве наглядного пособия! Хорошо хоть, удалось отвертеться от чистки местной «картошки». Или не удалось и это будет следующим пунктом программы?
Джинн приоткрыл один глаз и улыбнулся падавану.
– Учитель? – переспросил потрясенный Оби-Ван.
Но тут перед носом просвистело кроваво-красное лезвие и стало не до выяснения причин.

Спустя несколько часов, вместивших в себя две тренировки, ужин и полтора скандала, призраки уселись вокруг импровизированного фонаря, сооруженного Экзаром из пустой стеклянной посудины и шаровой молнии Силы. Помолчав несколько секунд и убедившись, что раздраженное сопение Мары, устроившейся возле крепко спящего Люка и отобравшей при этом половину одеяла, перешло в сонное посапывание, Кеноби который раз за сегодня вздохнул и приступил, наконец, к изложению сути дела.
– Вейдер просил меня доставить ваших подопечных на Корускант через четверо суток.
– Слава Силе! – не сдержался Кун.
Мастер-джедай поморщился.
– Потом велено вернуть назад.
Забрак хихикнул, заработав неприязненный взгляд Экзара.
– Я полагаю, в следующий раз они догадаются прихватить с собой достаточное количество оборудования и продовольствия, – спокойно произнес Квай-Гон. – Хотя признаю, что сегодняшний ужин был весьма неплох.
– Если бы девчонка еще правильно его сварила, – Экзар скривился. – В мое время умение готовить считалось обязательным для женщин. Как и выращивание разнообразных специфических трав.
– Кстати, о травах, – оживился Джинн. – Раз уж у нас Орден Живой Силы, то почему бы падаванам не заняться ею на практике? Люк же был фермером. Должен иметь представление о сельском хозяйстве.
– Плантации? – задумчиво переспросил Кун. В темных глазах ситха зажегся нехороший огонек. Похоже, он нашел способ отомстить за нарушение собственного спокойствия.
– И клумбы! – поддержал его Квай-Гон.
Кеноби зажмурился на секунду.
Не может быть, учитель, как вы до такого докатились? – мысленно простонал он. – Хотя Йода вон тоже, времени не теряет…
– Я попрошу Сидиуса выдать вам что-нибудь из Императорского сада, – Оби-Ван решил, что культурные растения всяко лучше местных. По крайней мере, они не пытаются тебя укусить или вступить в симбиоз. В отличие от своего учителя, с одинаковым восторгом относившегося к самым разным формам жизни, Кеноби предпочитал иметь дело с существами хорошо известными и проверенными временем.
– Вот и славно, – одобрил Квай-Гон, извлекая из широкого рукава колоду карт.
– Что, опять? – мученические интонации в голосе Экзара явно показывали его отношение к азартным играм новой эпохи.
– Именно. Проигравший готовит завтрак, – Дарт Мол хищно улыбнулся.
– А шулер пойдет копать огород, – мрачно пообещал Кун, беря свои карты в руки. – Если уцелеет, конечно.
Сила, лучше б я попал в Сельхозкорпус, – Кеноби с ужасом уставился на то, что сдал ему Мол. – Хоть бы копать научился…

Истошно завывшая сирена вырвала Соло из сладкой полудремы. Контрабандист сел и огляделся, пытаясь понять, где он находится, и что вообще происходит. Интерьер адмиральской каюты, выдержанный в строгом стиле, сочетающем столь любимый имперцами серый цвет и скромную роскошь, убедил Хэна, что проснулся он диванчике для гостей в апартаментах Леи. Самой принцессы нигде не было видно, только громоздилась на столе кучка датападов. Соло попытался вспомнить, на каком моменте объяснения текущей политической ситуации он заснул, но это событие упорно пряталось в глубинах памяти.
– Так, что мы имеем? – сам себя спросил повстанческий генерал.
Воющая сирена означала, насколько смог вспомнить Соло, не катастрофу, а всего лишь необходимость занять свои места. Где было его место, Соло сообразить затруднялся, поскольку инстинкт гнал его в сторону «Сокола», а здравый смысл – на мостик, где скорее всего находилось их высочество. Поколебавшись для порядка секунд тридцать, Хэн вскочил на ноги, проверил наличие бластера (перемирие – перемирием, но так было спокойнее) и прогулочным шагом отправился к своей цели. Не забыв связаться с Чубаккой и намекнуть вуки, что стоит подготовить «Сокол» к взлету. Просто так. На всякий случай. Хотя какой случай мог заставить Лею добровольно покинуть мостик свежеприобретенного ИЗР класса «Исполнитель» Соло не мог даже предположить. Если уже Органа смогла с Императором договориться, то все прочее – это так, мелочи.
Охрана на входе неодобрительно покосилась на контрабандиста, но пропустила без вопросов. Соло постарался как можно незаметнее подойти к Лее, занятой разговором с капитаном Рэнски, и пристроиться так, чтобы никому не мешать.
– Пять минут до выхода из гиперпространства, – сообщил оператор.
– Все системы готовы. Турболазерные батареи готовы. Ионные орудия готовы. Щиты выведены на полную мощность, – каркнул динамик докладом с дублирующего мостика.
Хэн удивленно вздернул бровь. Что-то он раньше не слышал, чтобы имперцы принимали такие меры предосторожности. То ли гибель «Звезды Смерти» их слегка отрезвила, то ли личный втык милорда. Соло склонялся ко второй мысли.
– Начинаем торможение.
Контрабандист осторожно осмотрелся. К сожалению, часть офицеров находилась в вахтенной яме и их лица Соло видеть не мог, зато он отлично видел побледневшие от напряжения физиономии операторов, подсвеченные разноцветными сполохами экранов.
Что-то будет, – отстраненно подумал Хэн, глядя, как подрагивают пальцы нервно сжатых за спиной рук капитана Рэнски.
На табло отсчитывались секунды до выхода из прыжка, и показывалась схема разрушителя. Медленно пульсировали силовые линии, показывая, что энергетическая установка выведена на девяносно процентов мощности. Что означало полную готовность к бою и, в случае необходимости, максимально быстрый выход обратно в гиперпространство после нанесения удара. Слабо светились контуры щитов и ярко горели точки маршевых двигателей. Огромный корабль дышал, как живое существо. Медленно и размеренно, словно хищник, подобравшийся для прыжка на загривок ничего не подозревающей жертвы.
– Какой же он все-таки здоровый, – с ноткой восхищения беззвучно прошептал Соло.
Разрушитель тряхнуло, сполохи гиперпространства сменились привычной чернотой космоса, а по мостику разнесся дружный вздох. Прямо по курсу был Суллуст. И последняя база Восстания.
– Ваше высочество? – нарушил молчание Рэнски.
– Да, – ровно ответила Лея.
– Мы должны выйти на связь и представиться? – Винсент был не очень уверен в том, что именно положено делать в подобных случаях.
– Не спешите, капитан. Мы пока послушаем.
Повинуясь безмолвному приказу начальства, оператор переключился на частоту Альянса и рубка буквально взорвалась криками, перемежаемыми треском помех.
Все застыли, слушая льющийся из динамиков поток бессвязных приказов, жалоб и угроз. Периодически сквозь голоса командиров-людей прорывалось раздраженное бульканье Акбара, подчиняясь которому два уцелевших крейсера мон-каламари весьма быстро улепетывали на обратную сторону планеты. Адмирал прекрасно осознавал, что его корабли – слишком легкая добыча для чудовищного детища верфей Куата. И предпринимал меры по спасению остатков флота.
Наконец, спустя безумно длинные две минуты, ожили ионные пушки базы, но их залп без труда был поглощен щитами ИЗР. Похоже, имперские специалисты не теряли времени даром и модифицировали защиту последних двух кораблей класса «Исполнитель».
Паника в эфире набирала силу, и теперь складывалось впечатление, что командование Восстания коллективно сошло с ума. Выждав, пока истерика достигнет пика, Лея холодно улыбнулась и кивнула изнывающему капитану.
– Ваше высочество, – Рэнски замялся на долю секунды, – ничего личного, ваше высочество. Но очень хочется дать залп.
Принцесса взглянула с зелено-карие глаза Винсента и дернула уголком губ.
– Вы будете смеяться, капитан. Но мне тоже.
Рэнски удивленно моргнул, а Хэн почувствовал, что у него отвисла челюсть. Такого от принцессы он не ожидал. Да что там не ожидал – Соло в страшном сне не могло присниться, что Лея – его Лея – когда-нибудь скажет такое. Конечно, он неоднократно упрекал ее в излишнем идеализме, но такая резкая смена приоритетов его ошарашила. Контрабандисту внезапно показалось, что вместо хрупкого силуэта в белом на мостике стоит некто другой. Он даже услышал мерное механическое дыхание. Но наваждение исчезло так же быстро, как возникло.
– П-простите, ваше высочество? – выдавил Рэнски, которому почудилось то же самое, что и Соло.
Лея весело фыркнула.
– Мы не будем стрелять, капитан. Это было бы… некрасиво.
Теперь челюсть отвисла и у имперского офицера.
Принцесса повернулась к операторам.
– Свяжите меня с базой, – приказала она.
– Есть связь, – мгновенно отозвался дежурный.
Девушка еще раз взглянула на шар планеты, заслонявшей собой главный иллюминатор, и четко произнесла:
– База Альянса, ответьте. Вас вызывает ИЗР «Амидала».

Заявление Леи настолько ошеломило повстанцев, что все дальнейшие события происходили практически без их участия. Рэнски отдал приказ на подготовку шаттла и истребителей сопровождения, принцесса ушла к себе, приобретать положенный послу «доброй ситхской воли» вид, а Соло, помыкавшись туда-сюда, решил последовать за Органой.
Девушку он застал вертящейся перед зеркалом.
– Тебе не кажется, что наоборот было бы лучше? – Хэн скептически осмотрел наряд Леи, на данный момент состоящий из белого то ли костюма, то ли комбинезона, поверх которого была надета длинная, в пол, накидка цвета имперской униформы. Насколько помнил Соло, такой вещи в гардеробе принцессы раньше не водилось. У контрабандиста язык чесался предложить Органе вместо гражданского наряда адмиральскую униформу, но он боялся, что она примет предложение всерьез, и тогда лидеров Восстания точно придется отпаивать успокоительным.
– В смысле? – девушка разгладила последние складки на своем одеянии и поправила тугой узел волос на затылке. Прическа была подчеркнуто строгой.
– Ну, – Соло неопределенно взмахнул рукой. – Светлое поверх темного мне нравится больше.
Лея тихо хмыкнула.
– Хэн, старый ты пират, дипломатический дресс-код – весьма сложная штука. Смотри, – принцесса прикоснулась к белоснежному комбинезону, а потом провела по плотной ткани накидки, – внутри я повстанец, а снаружи ношу маску имперца. Как ты думаешь, разумно ли сейчас менять эти цвета местами?
– Ты их уже поменяла, – буркнул контрабандист. Столь рьяное увлечение Леи Имперским «Миром и Порядком» он в глубине души не одобрял. Не столько потому, что воевал против Империи, сколько из опасений, что смена статуса ее высочества осложнит их и без того непростые личные отношения.
Органа отмахнулась:
– Пока там, внизу, об этом не знают, имеет смысл воспользоваться возможностью провернуть все быстро и бескровно.
Хэн уставился на принцессу в немом изумлении.
– А что – были кровавые варианты?
Осознание того, как много в этом плане для него было до сих пор покрыто мраком, неприятным холодком прокатилось вдоль позвоночника. С другой стороны, глупо было надеяться, что схема, разработанная Вейдером и Палпатином, не включала в себя силовые варианты. Удивляло скорее то, что такое решение проблемы было не первым и единственным предложенным.
– Я предпочитаю быть готовой к любому развитию событий, – отчеканила Лея.
Не иначе, как дурное влияние нашего дорогого призрачного адмирала, – рассудил Соло и вышел вслед за принцессой.
Осуждать Пиетта, прожившего несколько лет в постоянном страхе смерти, Хэн не считал возможным. Одно дело, когда досрочная кончина ожидает тебя в виде банального охотника за головами, и совсем другой расклад, если она ходит по мостику твоего корабля. Тут уж не только к удушающему захвату готов будешь, но и к локальному концу света по пятницам. По мнению генерала, понятие «предсказуемое поведение» к ситхам было абсолютно неприменимо.
К моменту появления своей «начальницы» и ее «телохранителя», которого капитан про себя называл ухажером, Рэнски уже деятельно скучал на посадочной палубе в окружении отряда штурмовиков. Судя по виду солдат, это был элитный отряд. Совать голову в пасть крайт-дракона капитан «Амидалы» явно не спешил, разрываясь между необходимостью соблюдения дипломатического протокола и желанием взять с собой десантную дивизию. Пока протокол побеждал.
– Я полечу с вами, капитан, – сообщила Лея.
– Благодарю за честь, – отозвался Винсент, на секунду пожалев, что не может сообщить о своем пассажире повстанцам. Прикрываться дамой было не очень честно, но жизнь у капитана была одна, и он собирался при случае продать ее максимально дорого. Впрочем, на этот печальный случай были отданы соответствующие указания старпому и главному артиллеристу. Если что пойдет не так – повстанцы рискуют познакомиться с тем, на что способен одуревший от шестимесячного безделья элитный десантный корпус. Рэнски понимал, что при таком раскладе скорее всего погибнет, но пытался убедить себя, что размен выйдет вполне честный. Получалось не очень.
– Не стоит, – хмыкнула принцесса. – Я искренне надеюсь, что все пройдет без эксцессов, но будьте готовы.
– Да, мэм.
Соло панибратски хлопнул вздрогнувшего от неожиданности Рэнски по плечу. Имперца перекосило от такой фамильярности, проявленной повстанческим генералом, да еще и на людях, но сам виноват – нечего было пить со всякими сомнительными личностями.
– Не переживайте вы так, я прикрою. Если что, – пират подмигнул и направился к «Соколу».
– Всю жизнь мечтал, – буркнул ему в спину Винсент.
Пилоту подобной посудины он бы никогда не рискнул доверить свою жизнь. Хотя бы потому, что на таких развалюхах нормальные люди не летают. Ненормальные, впрочем, тоже.
Хотелось этого капитану или нет, но наступал второй этап этой безумной военно-политической операции. И надо было приложить все усилия к выполнению его в полном объеме.
Интересно, что бы на моем месте делал Монэ? – задался вопросом Винсент. – Рискнул бы повстречаться с повстанцами лицом к лицу? Или это только один я такой любопытный идиот? Хотя… может, именно поэтому меня и выбрали? Сила, если ты есть, сделай так, чтобы авторам этого безобразия икалось. Мне так будет хоть чуточку легче…
Под эту безмолвную молитву сверкающий белоснежной броней лямбда-шаттл взлетел над палубой и грациозно расправил крылья. Вслед за ним с ревом и грохотом стартовал транспортник. Из соседнего ангара выскочило два звена сопровождения, а турболазеры «Амидалы» развернулись, следя за базой повстанцев.
– Мне кажется, Чуи, или я сплю? – задал риторический вопрос Соло, изучая приближающуюся планету. Показывать напарнику насколько сильно он нервничает, Хэн не спешил, но хоть какой-то поддержки хотелось. Тем более что больше-то и попросить было некого.
– Умм? – уточнил вуки.
– Ладно, проехали, – Хэн еще раз осмотрелся, проводив взглядом отвернувшие обратно к крейсеру истребители. Границу атмосферы ДИ-шки пересекать не рискнули. – Будем считать, что все идет как надо.
– Гарр! – уверенно ответил Чубакка, который, в отличие от напарника, разбирался с неприятностями по мере поступления их в досягаемость собственных лап.

После непродолжительного полета сквозь густые облака, подсвеченные бледным солнцем Суллуста оба корабля сели на поросшую редкой травой площадку перед главным корпусом базы. Залетать в ангар они не спешили. Мало того, что закрытое помещение создавало дополнительный риск атаки, так еще и маневрировать в тесном ангаре было крайне неудобно. Соло намекнул об этом пилотам челнока перед посадкой. Те вняли. Зачем лишний раз подставляться, если можно этого избежать?
– Выходим. Чуи, смотри в оба, – в который раз напомнил контрабандист, проверяя, легко ли вынимается бластер из кобуры.
Хэн не испытывал ни малейшей радости при мысли о том, что придется стрелять в старых знакомых, но на кон было поставлено слишком много. А муки совести он привычно переживет. Если сможет реанимировать эту самую совесть.
Пристроившись метрах в десяти за спинами слаженно марширующих штурмовиков и делая вид, что они тут совершенно не причем, напарники двинулись в сторону приветливо распахнутых Южных ворот Базы.
– Никогда бы не подумала, что пойду беседовать с Мон, имея в качестве единственного аргумента имперский крейсер, – как принцесса ни старалась держать себя в руках, но перестать нервничать не получалось.
Поэтому она забивала те несколько минут, все еще отделявшие ее от этой эпохальной встречи с неизбежным, всякой болтовней.
– Строго говоря, все корабли класса «Исполнитель» являются линкорами, – поправил Лею Рэнски.
– Да? – удивилась девушка. – Странно, я думала, что это просто большой крейсер.
– К несчастью, заказчик тоже так думал. В результате имеем проблемы с классификацией, – недовольно хмыкнул Винсент.
Органа на несколько секунд замолчала, сообразив, кто являлся заказчиком всех этих летающих чудовищ. Императора сложности самоидентификации военных кораблей вряд ли интересовали.

– Ваше высочество! – голос встречавшего их Борска больше походил на скрип несмазанных шестеренок. Но звенеть от праведного гнева ему это не мешало.
К несчастью весь пафос был сведен на нет наемником, шагнувшем из-за спины ботана и коротко поклонившемся Лее.
– Принцесса, мне поручено обеспечивать вашу безопасность, – тон Бобы Фетта был абсолютно ровный. Как будто перед ним не стояло два десятка штурмовиков с оружием наизготовку. Хотя, справедливости ради стоило заметить, что в жизни охотника встречались ситуации и посложнее.
– Рада слышать, – ответила Лея с вежливой улыбкой. Появление Бобы ее искренне удивило, поскольку она считала его мертвым. Но девушка слишком хорошо помнила, что Палпатин назвал Фетта «хорошим мальчиком». А в устах Императора это было признанием живучести, достойной внимания. И использования.
Очнувшийся от шока Фей'лиа дернулся вслед за наемником, прошипев:
– Куда? Это же я тебя нанял!
– За деньги Империи. Ворованные, – холодно уточнил Боба, не удостоивший ботана даже поворотом головы.
– Но… – попытался возразить Борск.
В ответ Фетт красноречиво повернулся к нему спиной. А Хэн, успевший на досуге ознакомиться со списком «Их разыскивает Империя», шепнул на ухо ботану:
– Фей'лиа, за твою голову дают сто пятьдесят тысяч. Так что не зли наемника, он любит брать несколько заказов сразу. И получать деньги ото всех заинтересованных лиц. Я проверял. На личном опыте.
Борск тяжело вздохнул и ссутулился. Он был в курсе несчастий Соло, более того – даже сумел получить из них выгоду, сдав информацию об одной карбонитовой плите интересующимся личностям. Но сейчас это в роли утешения не годилось. Мало того, что его – хитроумнейшего ботана, и так просто и подло лишили практически всех честно позаимствованных из казны Империи денег, так еще и телохранителя надо искать нового. Одна неприятность прямо-таки притягивала другие. А своя пушистая золотисто-кремовая шкурка главе разведки Альянса до сих пор была дорога как память. Так что проблемы Восстания, Империи и прочих игроков попроще на данный момент интересовали ботана не больше, чем несварение у корускантской нетопырки.
Лея, убедившись, что больше встречать их никто не собирается, повела свою маленькую свиту внутрь, намереваясь поговорить с Мотмой вне зависимости от желания последней.
Соло проводил принцессу глазами и перевел взгляд на Фетта.
– Неожиданное задание для наемника, – отметил генерал.
Боба в ответ едва заметно пожал плечами. Не снимая при этом рук с оружия. Отвечать на риторические вопросы и бессодержательные фразы мандалорец отвык в возрасте пяти лет. И не собирался привыкать снова.
– Много заплатили? – продолжал допытываться Соло. Уточнять нанимателя он не стал, вполне серьезно подозревая, что без Вейдера тут не обошлось. В конце концов, не все ли равно – жив наниматель или не совсем. Деньги-то настоящие, а не призрачные.
– Четыре миллиона.
Ответ Бобы ввел контрабандиста в ступор. Сумма было просто астрономическая. За нее можно было купить ИЗР класса «Император-2» и еще осталось бы на пару эскадрилий ДИ-шек.
Ворованные деньги? Да ботаны не только лапу в карман Империи запустили, они туда целиком залезли. Всем своим сектором, – Соло подобрал отвисшую челюсть.
– Однако. Неплохо для того, кто уже год как официально труп. Или мне соврали, когда сказали, что я столкнул тебя в пасть сарлакку?
Генерал предпочел решить все скользкие вопросы сразу. Одно дело – заказ. Боба никогда не подводил заказчика, который платил и ставил четкие задачи. А уж заказчика, способного добыть проштрафившегося охотника с того света – тем более. Но сам Соло в перечень охраняемых лиц явно не входил, а вот в список потенциальных мишеней – очень даже. А получить залп из огнемета в спину (гуманизм Бобе не был свойственен), только потому, что наемник вдруг решит вспомнить старые обиды, в планы контрабандиста не входило.
– Нет. Моя смерть была весьма кстати.
– Много врагов накопилось? – с фальшивым сочувствием поинтересовался Хэн, подспудно ожидая ответа в духе «да нет, ты один остался». Но Фетт для этого был слишком прагматичен.
– Достаточно. Но не думаю, что когда-либо вновь прибегну к этому методу. Очень уж больно.
Эмоции, неожиданно прорезавшиеся в голосе Бобы, заставили Соло вздрогнуть. Обычно невозмутимый наемник, оперирующий такими понятиями, был генералу в диковинку. Нехорошее предчувствие, до этого упорно игнорируемое Хэном, явило себя во всей красе. Похоже, что слово «больно» не отражало и тысячной доли того, что довелось испытать Фетту в сарлачьей яме.
– Ну, извини, парень. Я тебя не видел. Так что все произошло чисто случайно, – Хэн развел руками, состроив соответствующую моменту рожу. Убирать руку от бластера в такой ситуации было безумием, но Соло надеялся, что Чубакка еще не забыл, какой стороной держат арбалет.
– Именно поэтому ты до сих пор жив.
Да уж, Боба явно умел утешать. Раз и навсегда.

– Ваше высочество, – тихо спросил Рэнски, демонстративно печатая шаг по пыльным плитам пола главной базы Альянса, – вам не кажется, что на нас попросту пялятся?
– Кажется, – у принцессы шевельнулся лишь краешек рта. Полгода в Сенате научили ее разговаривать так, чтобы сторонний наблюдатель не смог разобрать слов по губам. – Но в штабе устраивать стрельбу никто не будет.
– Я надеюсь, – обреченно выдохнул капитан «Амидалы». Он уже жалел, что не уговорил принцессу поддаться первому порыву и размазать остатки Восстания тонким и хорошо прожаренным слоем по поверхности планеты.
Их делегацию действительно провожали взглядами. Удивленными, злобными и просто недовольными. Одобрения не было заметно ни на одном лице или морде. И это весьма нервировало Винсента. А нервничающий имперский офицер – это человек, у которого чешутся руки. Рэнски сглотнул, подавив желание проверить, хорошо ли закреплен комлинк на внутренней стороне воротника.
Если это не закончится в ближайшее время, я прикажу содрать щит вне зависимости от исхода переговоров. В конце концов, имею я право на толику уважения?
Картина взрывающегося генератора защитного поля, тут же нарисовавшаяся перед внутренним взглядом, несколько утешила капитана, но радикального изменения в его настроение не внесла.
Арьергард загадочной процессии, состоящий из Соло, Чубакки и Фетта, вызывал у повстанцев не меньше вопросов, чем Лея в сопровождении группы штурмовиков. Но пока никто не рискнул высказаться вслух, помня о том, что над их головами висит имперский разрушитель, которому для превращения целого континента в выжженную пустыню понадобится минут пятнадцать-двадцать. По самым скромным оценкам.
Охрана у дверей аналитического центра при виде надвигающейся на них делегации вытянулась во фрунт и клацнула затворами бластеров. Лея вздернула бровь. Похоже, солдаты колебались, стоит ли пускать принцессу внутрь, но отсутствие внятного приказа со стороны руководства Альянса требовало придерживаться субординации. Поэтому один из солдат прижал ладонь к замку, и панель с легким шипением скользнула вверх.
– Ваше высочество! – под это официальное приветствие Органа и Рэнски шагнули в святая святых Альянса.

– Лея! – Мон, резко обернувшаяся на звук открывшейся двери, была не склонна соблюдать протокол. Акбар, от беседы с которым ее отвлекли нежданные гости, обреченно булькнул. Адмирал уже устал доказывать одной рыжей и очень упрямой мадам, что даже при всем желании остатки его флота не способны продержаться против имперцев и десяти минут. И именно поэтому его действия необходимо трактовать как заботу о сохранности кораблей, а не как пренебрежение интересами Восстания.
– Мэм, – принцесса чуть склонила голову, – позвольте вам представить. Винсент Рэнски, капитан первого ранга. Имперский флот.
Капитан «Амидалы» вежливо кивнул, умудрившись при этом с интересом взглянуть на адмирала-экзота, о котором он столько слышал.
– Мон Мотма, глава Альянса за восстановление Республики, – так же официально представила бывшего чандрилльского сенатора Лея.
Мон кивнула с секундной задержкой. Одарив принцессу ледяным, как пустыни Хота, взглядом.
– Весьма впечатляющее представление, – Мотма вызывающе посмотрела на Рэнски. С учетом разницы в росте зрелище было слегка комичное.
Капитан изобразил улыбку.
– Благодарю.
Мон дернулась, как от удара. В голосе имперского офицера явно читалась насмешка, но не приказывать же его арестовать за неподобающее поведение. Штурмовики хоть и остались за дверью, но списывать их со счетов не стоило. Как и Фетта, незаметно просочившегося в зал планирования за спиной Чубакки.
– Мон, у нас мало времени, – прервала начинающуюся пикировку принцесса. – Нас ждут на Корусканте.
– Вас? – уточнила глава Альянса с неприятной гримасой.
Лея едва заметно покачала головой.
– Нас. Делегацию от Восстания. Переговоры начнутся через пятьдесят четыре стандартных часа.
Мотма моргнула и нервно поправила рукав. Известие о переговорах ее ошеломило. Разумеется, она не ждала, что остатки имперской администрации сдадутся без боя, но предположить, что они захотят разговаривать с представителями Альянса? Это не укладывалось ни в какие рамки. Поэтому стоило прояснить ситуацию.
– Лея, что это будут за переговоры? – Мон подумалось, что приглашение вполне может оказаться ловушкой, и вместо приятной беседы с моффами она окажется перед трибуналом. Чего бы весьма не хотелось, так как за чандрилльским сенатором числилось целых две государственных измены. Сначала Старая Республика, а потом Империя. И неизвестно, за что будут спрашивать в первую очередь.
– О судьбе Империи, разумеется, – Органа сцепила пальцы в замок и с мольбой в голосе произнесла, – Мон, ну поверьте же мне. У нас есть сильные союзники. Вам ничего не грозит!
Только вот я лучше не буду раньше времени говорить, что это за союзники, – мысль в голове принцессы мелькнула и пропала. В политических играх не стоило отвлекаться от главного. А главным сейчас было изобразить искренность.
Кто же из губернаторов оказался настолько продажен? – в свою очередь думала Мон, медля с ответом. – Кто-то достаточно серьезный, поскольку достать из ниоткуда корабль такого класса и позволить его назвать в честь покойной набуанской королевы… кстати, о королевах. Не было ли у Падме тайных поклонников? Уж очень подозрительно выглядела ее скоропостижная смерть. Вдруг инсценировка? Хотя Бейл клялся памятью предков, что Наберрие мертва. С другой стороны, с Органы станется соврать. Ее ребенка он получил, мог взамен промолчать о деталях. Ситх их разберет. Но ситхи, к счастью, уже вымерли. Но мы совсем недалеко от Эриаду, а там до сих пор правит Таркиновский клан. Стоп, это уже что-то совсем не то.
– Лея, девочка моя, – искренности в голосе главы Альянса было не больше, чем в недавней мольбе принцессы. – Мы совершили столько всего, что находилось за рамками здравого смысла. Но Сила хранила нас все эти годы.
Ага, и я даже знаю, как зовут ее персонификацию, – с трудом удержалась от ответной колкости Органа.
– Разумеется, я буду рада любой возможности ослабить гнет Империи и освободить как можно больше ее подданных от рабства и тирании, – Мон, похоже, уже возомнила себя стоящей на трибуне Сената.
Рэнски на этой фразе демонстративно закатил глаза, но получил прицельный пинок по щиколотке от Леи и поспешно натянул на лицо соответствующее моменту постное выражение. Мимоходом порадовавшись, что Органа, в отличие от Вейдера, не применяет полноценные карательные меры на любой чих.
– Замечательно, – парадно улыбнулась принцесса. – Кто войдет в состав делегации?
В выяснениях многочисленных деталей и поисках самых смелых прошло еще полтора часа. Акбар согласился сразу, выторговав взамен возможность взять с собой оба крейсера мон-каламари, Борск просто обреченно пожал плечами, Додонну пришлось немного поуговаривать, а вот Мадина в челнок запихивали практически силком. Как бывший имперский генерал, Мадин совершенно не рвался вновь видеть старых товарищей. И был уже готов вспомнить все свои диверсионные навыки, чтобы улизнуть от греха подальше, но ему предусмотрительно не дали этого сделать.
В итоге делегация отбыла на флагман Акбара, а База начала потихоньку готовиться к эвакуации. Офицеры помладше рангом, на которых было брошено все хозяйство, вполне резонно полагали, что в следующий раз звездные разрушители могут явиться к Суллусту уже не для мирных переговоров. Империя достаточно велика, чтобы в одном секторе все было тихо, а в другом вовсю шла война. А один линкор, даже если он на их стороне – не аргумент против всей мощи Имперского флота.

– Итак, капитан, вы готовы? – Лея снова стояла на мостике «Амидалы», совершенно бессознательно выбрав точно такое же место, какое предпочитал Вейдер на мостике «Исполнителя».
– Да, мэм, – повеселевший Рэнски бросил прощальный взгляд на базу Альянса, с легким сожалением отметив, что сейчас цель стала еще более заманчивой, поскольку щит был снят для обеспечения одновременного взлета полутора десятков транспортов.
– Тогда – на Корускант!
И да пребудет с нами Сила. Та самая, для которой уже нет ни Светлой, ни Темной стороны.

Глава 08

– Айсард, вы уверены, что ваша идея была разумной? – новый гранд-мофф Внешних Регионов дипломатической вежливостью, в отличие от здравого смысла, не отличался.
– Нет, – мрачно ответила Исанне, борясь с желанием начать грызть свеженакрашенный ноготь.
Начнем с того, что это была не совсем моя идея.
К большому сожалению Исанне, объяснить это Элу Кассасу возможным не представлялось. Гранд-мофф, назначенный Императором на свою должность всего три месяца назад, в привидения не верил, а способности Вейдера считал причудливой ошибкой природы. К своему счастью, Кассас с Темным лордом лично виделся один раз, и то мельком. А то бы вместо своей должности получил скромное надгробие, а Внешние Регионы остались без надлежащего присмотра.
А ведь заняться ими надо было уже давно. Сразу после смерти Таркина там начался разброд и шатание. Полудикие планеты упорно пытались отвоевать свою сомнительную независимость, на местных губернаторов и царьков перманентно нападала мания величия, а контрабандисты, наемники и прочая шушера прямо-таки роилась, мешая построению нормального имперского общества.
И это все происходило на фоне хаотических перемещений мелких и крупных повстанческих сил, за которыми носился «Эскадрон». С энтузиазмом молодой банты, попавшей на цветущий луг. Последствия были удручающие.
Поэтому идея Эла, проходившая в документах под гордым названием «Оптимизация краевого управления с сокращением расходов на админресурс», на деле заключавшаяся в отказе от бесперспективных колоний, была принята Советом на ура. Императора, правда, в детали благоразумно не посвятили, решив, что мелочи попросту недостойны того, чтобы беспокоить такого большого человека.
Получивший полную свободу действий гранд-мофф просто приказал вывести все имперские гарнизоны с планет, на которых не было полезных ископаемых, или наоборот, было слишком много желающих ими попользоваться. Семьи солдат, офицеров и служащих были вывезены в отдельную систему, на спутник газового гиганта, единственной ценностью которого были красивые облака. Вложив все свободные деньги в покупку шести парящих городов и мощный планетарный щит, Кассас добился того, что угроза терактов, направленных на деморализацию служащих подчиненных ему секторальных флотов свелась к нулю. Поэтому Совет закрыл глаза на то, что гранд-мофф не просит адмиралов о содействии, а просто ими командует. Адмиралы не возражали, поскольку творящийся в Империи бардак был виден уже не только из окна военного городка, но и с мостика ИЗР. После этого гранд-мофф занялся восстановлением контроля над основными гиперпространственными путями, невежливо подвинув хаттов. И теперь с маниакальным упорством ловил мафиозных боссов разных рангов, нехорошо напоминая при этом Вейдера. Но, в отличие от ситха, везло гранд-моффу в этой охоте значительно меньше.
Но он не расстраивался, полагая, что рано или поздно у его оппонентов закончатся или деньги, или терпение. При этом Кассас надеялся, что нанять кого-то для охоты за его собственной головой хатты не рискнут, поскольку он постарался довести до ведома всех заинтересованных лиц перечень действий, которые должен предпринять починенный ему флот после его внезапной насильственной смерти. Перечень начинался с выполнения директивы «База Дельта Ноль» по системе Нал-Хатта. Аргумент достаточно веский, чтобы принять его во внимание.
Айсард вздохнула. Склонность гранд-моффа к силовым решениям проблем и его же дотошность едва ли не сразу вошли в поговорку. И теперь Эл сверлил Директора СИБ взглядом зеленых, как залп турболазера, глаз, терпеливо дожидаясь объяснений.
– Гранд-мофф, – ровно начала Айсард, – как вам известно, я подчинялась Императору напрямую. И на случай непредвиденных обстоятельств у меня имелись определенные предписания...
Ничего там не имелось, – Исанне вдруг стало тоскливо, – и вечер того дня, когда стало известно про катастрофу, я встретила сидя в тронном зале с бутылкой вина и желанием тихо сдохнуть. Тогда я жаловалась Вселенной на ее же несправедливость, и высказывала Палпатину все, что о нем думаю. И я до сих пор боюсь, что он это слышал.
– Директор? – голос Кассаса выдернул Айсард из воспоминаний.
– В общем, я пытаюсь следовать полученным указаниям. И сегодня мы узнаем, насколько хорошо это у меня получается, – пожала плечами глава СИБ, с содроганием вспомнив судьбу Пестажа. Судя по тому, как плохо было Визирю даже после тройной дозы успокоительного, Вейдер действительно с ним не церемонился.
Прыгай, Санни, прыгай, авось успеешь увернуться от карающей руки главкома. Но вот незадача – увернувшись от одной, ты рискуешь попасть под другую.
Гранд-мофф проводил взглядом удаляющуюся фигуру Айсард и пожал плечами. По поводу будущего заседания Совета Кассас не питал никаких иллюзий. С повстанцами или без, но своя маленькая Империя у него уже была. И горе тому, кто рискнет критиковать его методы.
Толпящиеся в широком коридоре моффы, сопровождаемые каждый своей маленькой (или большой) стайкой прихлебателей, обсуждали идею Айсард в меру своей ехидности. Кассас подозревал, что Исанне икалось все прошедшие с начала сбора трое суток. Прослышав о внезапной отставке Сэти по состоянию здоровья, на которое Визирь предыдущие лет пятьдесят ни разу не жаловался, высокопоставленные чиновники слетелись на Корускант, не дожидаясь приглашения Директора СИБ. И теперь создавали больше проблем, чем можно было предположить. Заговорщики вербовали новых сторонников, адмиралы норовили продаться подороже, разведка раздавала сведения о повстанцах направо и налево, явно пытаясь что-то на этом выиграть для себя. Но как бы ни пытались присутствующие делать вид, что все идет по плану, занавешенное черным шелком кресло Императора в Малом зале Сената все еще хранило отпечаток своего владельца. И ощущение его присутствия заставляло моффов понижать голос и нервно оглядываться всякий раз, когда тени в коридорах дворца сгущались особенно сильно.
Эл считал поведение моффов как минимум глупым, а как максимум – порочащим честь мундира. Другой вопрос, что путь большей части чиновников к их текущим должностям пролегал по чужим головам, и порочить было, по большому счету, нечего. Но Кассас иногда позволял себе побыть идеалистом и немножко поверить в то, что «Мир и Порядок» существуют не только в виде пары строк в Конституции, но и в некоторых особо крепких головах. Данные головы вместе с их владельцами надлежало тщательно коллекционировать, находя им достойное применение. Чем гранд-мофф и занимался все годы с начала своей собственной карьеры.
Размышления Кассаса внезапно были прерваны зуммером, обозначившим начало сообщения, передаваемого по громкой связи.
– Линкор «Амидала» и два крейсера мон-каламари вышли на орбиту Корусканта, – ровно произнес механический голос.
Головы собравшихся, как по команде, повернулись к обзорному окну. Разглядеть что-либо с такого расстояния было невозможно, но все упорно ждали. Несколько долгих секунд ничего не происходило, но вот серая туша огромного корабля скользнула в верхние слои атмосферы, закрыв собой орбитальное зеркало. И на столицу пала тьма.

Прокатившийся по коридору единый вздох, отразивший изумление присутствующих, вызвал у Айсард кривую ухмылку.
Начинается самое интересное, – подумала Исанне с веселой злостью.
Разумеется, сесть на поверхность Центра Империи корабль такого класса не мог, но немного попугать господ чиновников однозначно стоило. Идея «пофорсить» принадлежала главкому, но капитан Рэнски воспринял ее с нездоровым энтузиазмом. И теперь выписывал на границе мезосферы сомнительные кренделя, вызывая у наземных сил тихую истерику. Крейсера мон-каламари культурно ждали в сторонке, делая вид, что они тут ни при чем.
– Откуда у них линкор!? – ужас, прозвучавший в голосе очнувшегося от ступора кореллианского моффа, был совершенно искренним. Каким бы хорошим игроком ни являлся Агган Лоэ, но такой козырь был слишком даже для него.
– Меня больше интересует, почему его нет у вас, – срезал кореллианца представитель верфей Куата.
– Да? А кто его строил? – взорвался Лоэ. – Или вы скажете, что семейство Куат как обычно в белом, когда мы все тут по уши в банта пууду?!
Герхард Куат, весьма нервно воспринимавший любой выпад в свой адрес, развернулся на каблуках, явно намереваясь дать кореллианцу по физиономии. Не только за оскорбление, но и за все старые грехи, касающиеся перехвата выгодных заказов на корабли и наглой перепродажи чужой продукции по бросовым ценам. Оба референта вцепились в мундир своего шефа, пытаясь удержать его от необдуманных действий. Все прочие поспешили расчистить место. Разборки такого уровня случались редко, и обычно не выходили за пределы словесной дуэли, но на фоне общей нервозности на сей раз все могло закончиться иначе.
– Господа, не ссорьтесь! – яростное шипение мадам Йеккар, моффа Фарлакса, прервало начинающийся спор. Почтенная дама нервно теребила светло-русую прядь, наблюдая, как наливается краской лицо представителя сектора Куат. Кажется, Пять братьев были отныне и навсегда занесены в черный список.
– Исключительно ради дамы, – отвесил противнику издевательский полупоклон Агган.
Бьянка слабо улыбнулась. Господа моффы редко вспоминали, что один из членов Совета – женщина, предпочитая в первую очередь учитывать, что мадам является почетным председателем крупнейшей химической корпорации, поставляющей компоненты для производства дюрастила на все крупные военные и строительные предприятия Империи.
– Кхм, – адмирал Якки, вызванный в Совет как очевидец Эндорской битвы, тихо кашлянул, пытаясь привлечь к себе внимание нервничающих моффов. – Дамы и господа, не хочу вас расстраивать, но если «Амидала» даст залп, то в пууду будем не только мы, но и половина Корусканта.
Вот именно, – отметила про себя Айсард, одновременно выслушивая по комлинку доклад Одо Юлла, командующего силами самообороны Корусканта. Рэнски, наконец, наигрался, и делегация Восстания готовилась к посадке.
– Обеспечить воздушный коридор и эскорт. Посадку произвести на шестом ярусе.
Адмирал Гриэ, услышавший окончание фразы Директора СИБ, с иронией произнес:
– Мэм, я вижу, вы не хотите, чтобы повстанцы разгуливали по коридорам.
– Я не хочу, чтобы какой-то дурак решил, что может перекроить историю, – отрезала Айсард ледяным тоном.
– А, – лаконично отозвался командующий флотом пятнадцатого сектора.
Свои дальнейшие соображения по поводу действий Директора СИБ адмирал излагать не счел нужным.
Бэ! – мысленно ответила Исанне. Для полноты счастья сейчас ей не хватало только одного – чтобы моффы окончательно переругались. Правда следовало признать, что вероятность этого была невелика, хотя первые поползновения уже наблюдались. Следовало их пресечь на корню. Особенно это касалось группы заговорщиков, состоявшей из Ксавье Дор-Варра, Иена Валь-Дженна и Тисты Вона. Глава Совета о чем-то шептался с командующим семнадцатого сектора, изредка поглядывая на гранд-моффа Внешних Регионов.
– Дамы и господа, – обратилась Айсард к присутствующим. – Делегация Альянса присоединится к нам через несколько минут. Прошу членов Совета моффов пройти в Малый зал.
Нервно пересмеивающиеся чиновники потянулись к высоким дверям, возле которых скучал усиленный караул гвардейцев. Входить в зал первым никто не спешил, и на входе грозила образоваться пробка, но гранд-мофф Кассас решил вопрос в своей обычной манере – вежливо подхватив под руку Бьянку Йеккар, он решительно шагнул к двери.
– Первый пошел, – едва слышно откомментировала это Айсард, и кивнула второй четверке гвардейцев. Те поняли приказ и начали потихоньку вытеснять из коридора всех, кому тут находиться было не положено. Спустя две минуты к появлению представителей Альянса все было готово. Исанне разгладила складки алого мундира и выпрямилась во весь свой немалый рост.

Белоснежный имперский челнок, сопровождаемый повстанческим транспортником и группой крестокрылов, скользнул к посадочной площадке по изящной дуге и сел, аккуратно сложив крылья. Вслед за ним опустился транспортник, а крестокрылы, сделав над дворцом круг почета, ушли обратно к крейсерам мон-каламари.
Корабли эскорта остались патрулировать воздушное пространство возле здания Сената, недвусмысленно намекая, что без их ведома никто больше ни сесть, ни взлететь не сможет.
Мон Мотма первой шагнула на Корускант, следом за ней вышли Борск и Акбар. Мадин и Додонна замыкали эту половину группы.
Делак Кренель, адмирал, которого Айсард попросила встретить делегацию Альянса, вежливым кивком поприветствовал Мон.
– Мэм, мне поручено сопровождать вас на заседание Совета.
– Весьма мило с вашей стороны, – любезно ответила Мон, но внутренне вздрогнула, заметив протез, заменявший правую руку имперского адмирала. Однажды она уже видела такой. У другого человека. Но воспоминания от этого приятнее не стали.
Делак изобразил некое подобие улыбки, но с ледяным взглядом голубых глаз она сочеталась на редкость плохо.
Мадин же подумал, что повстанцам весьма повезло в том, что их действия ни разу не затронули собой второй сектор, зону ответственности Кренеля. Слава у адмирала была достаточно специфическая. А слухи о его тесном сотрудничестве с Айсард явно были не просто слухами.
Лея, сошедшая с трапа в сопровождении Рэнски, остановилась, наблюдая сценку знакомства непримиримых врагов. Ее собственный статус и висящий над Корускантом линкор не позволяли адмиралу записать Органу ни в союзники, ни в противники. Поэтому Делак ограничился быстрым взглядом в ее сторону. Рэнски хмыкнул, но, к счастью, промолчал. Хэн, которого короткий спуск на планету в обществе вуки и наемника ввел в состояние мрачной решимости, демонстративно поправил висящий на бедре бластер и гордо выпятил челюсть. Фетт, невозмутимо занявший место за спиной Органы, оценивающе оглядел почетный караул из гвардейцев и переставил винтовку на повышенную мощность. Чубакка тихо заворчал, выразив свое отношение к уровню умственного развития напарника. Лею критиковать он не рискнул.
Вытянувшись в нечто, сверху напоминающее восьмерку, делегация Альянса двинулась ко входу в здание, сопровождаемая почетным караулом гвардейцев. Шелест шагов перемежался с шорохом алых мантий и слабым звяканьем оружия.

Великолепие сенатских коридоров ошеломило контрабандиста, и Соло, забыв о приличиях, вовсю вертел головой. Боба тоже осматривал все углы, но скорее с целью обнаружения скрывающихся там опасностей. Хотя мысленную оценку суммы, угробленной на облицовку стен иторианским мрамором, он произвел и пришел к неутешительному выводу, что руководство Старой Республики потратило на показную роскошь одного единственного коридора больше, чем он заработал за последние двадцать лет. Правда, последний гонорар наемник все же не стал учитывать.
Лея улыбалась, вспоминая, сколько лет она не была в этих коридорах. Как выяснилось, она скучала по этому змеиному гнезду. Те шесть месяцев, на протяжении которых она исполняла обязанности Альдераанского сенатора, запомнились ей как самые удивительные в ее короткой жизни. Никакая война не шла в сравнение с политическими играми. Принцесса, собственноручно отправившая на тот свет не один десяток человек, не питала к этому процессу ни малейшей склонности. Стрелять должны солдаты и наемники. Политикам надлежит решать судьбы многочисленных миров за светской беседой. А уж на местах разберутся – кому медаль, а кому залп в корму служебного челнока.
Интересно, жалеет ли Мон о том, что ей пришлось покинуть эти стены? – задалась вопросом принцесса. Когда-то давно она спросила Мотму об этом, но тогда бывший чандрилльский сенатор ответила, что идеи Восстания для нее дороже личной безопасности и комфорта. Но был ли обмен одной власти на другую равноценным, Лея гадала до сих пор.
Алая дорожка ложилась под ноги густым ковром, и сливающиеся с ней цветом фигуры гвардейцев казались её причудливым продолжением. Ожившей деталью интерьера. Привычной, но смертельно опасной.
А вот и пасть сарлакка, – одновременно подумали Соло и Фетт. Вход в Малый зал Сената почему-то вызвал у них совершенно одинаковую ассоциацию.
Айсард смотрела на приближающуюся процессию, переводя взгляд с одного ее участника на другого.
Мон – держится как королева. Кстати, почему? Или Органа уже успела пообещать мадам Мотме свою всяческую поддержку? А рыжая поверила? Не может быть. Но она нервничает. Знает, что вход сюда значительно проще, чем выход. Рыбка-экзот и кошка-экзот – непонятно. Обе морды выражают скорее вежливый интерес. Додонна – тоже мне, убеленный сединами воин-патриарх, но держится неплохо. Мадин, о… Мадин явно не в своей тарелке.
Исанне наградила бывшего имперского генерала многообещающим взглядом. Тот дернулся и отвел глаза. Удовлетворившись этой мелкой местью, глава службы безопасности продолжила разглядывание.
Принцесса. М-да, вся в папу. Больше и сказать нечего. Кстати, мне обещали еще двоих одаренных. Руку Императора, будь она неладна, и нашу всегалактическую знаменитость – недоученного рыцаря-джедая. А их до сих пор нет. И это меня совершенно не радует.
Айсард не позволила недовольству отразиться на лице. Форсюзеры – это такая нехорошая штука, которая всегда обнаруживается в неподходящий момент. Оставалось надеяться, что они не ввалятся в зал через потолок, свалив на головы моффов люстру.
Остальные гости особого интереса не представляли.
Рэнски известен со всех сторон. Пират забавен, наемник… Ранкор раздери, почему никто не предупредил, что Фетт будет увешан оружием по самые уши? У меня тут моффов полный зал, и мне их надо сохранить в целости и сохранности, как бы не хотелось обратного. А эти ненормальные еще и вуки притащили. Замечательно, можно устраивать зоопарк. Правда, я до сих пор не знаю, кому тут нужна самая прочная клетка.
Директор СИБ натянула на лицо выражение светской дамы. Не самая любимая маска, но выбирать в данном случае было не из чего. Не демонстрировать же гостям улыбку садиста-маньяка, приберегаемую обычно для камеры пыток? Хотя соблазн, конечно, велик.
– Мэм, – адмирал Кренель шагнул к левой створке приветственно распахнутых дверей и застыл там, как статуя. Готовый в любой момент вмешаться, если возникнет такая необходимость. Айсард была ему безмерно благодарна за участие в этой авантюре. Впрочем, она еще не знала толком, сколько Делак запросит за свою лояльность. Старой дружбой тут явно не обойдется.
– Дамы и господа, – поприветствовала делегатов Исанне. – Совет ждет вас.
Чубакка тихонько рыкнул.
– Увы, сопровождающим придется подождать снаружи. А вам, генерал Соло, сдать оружие.
Хэн театрально вздохнул и отстегнул кобуру. Один из гвардейцев тут же забрал ее.
– Какие у вас строгие порядки, – попробовал пошутить контрабандист, но натолкнулся на пустой взгляд Айсард и замолк. Фетт громко фыркнул, не удержавшись от желания поддеть пирата.
– А вы, наемник, останетесь снаружи, – как выяснилось, Директор СИБ умела замораживать не только взглядом, но и голосом. – Как и ваш лохматый… товарищ.
Боба пожал плечами, отточенным до автоматизма жестом поправив аксельбант, сплетенный из шерсти убитых им вуки. Чубакка рявкнул на высокой ноте.
– Так, ребята, – Хэн встал между ними, выставив руки в стороны. – Постарайтесь не поотрывать друг другу головы, пока мы будем заняты светской беседой. А то знаю я эти беседы… и то, чем они обычно заканчиваются.
С этими словами Соло шагнул в зал.

Айсард убедилась, что все в относительном порядке, отдала последние приказания охране и ободряюще улыбнулась адмиралу, передав ему свой комлинк. В зале вся связь была заблокирована, хотя участникам собрания об этом никто сообщать не стал. Похоже, Кренель сомневался, что выигрывает, оставаясь по эту сторону двери. Но, увы, доступа на заседания Совета, в отличие от Директора СИБ, он пока не имел. Сама Исанне тоже не являлась членом Совета, но отчитываться перед моффами ей приходилось достаточно часто. И нельзя сказать, что без «прикрытия» в лице Императора этот процесс был приятным.
– Успехов, – едва слышно пожелал Делак.
– Спасибо, адмирал, – вздохнула Айсард, глядя в дверной проем. – Они мне понадобятся.
Тяжелые створки беззвучно сомкнулись за спиной Исанне.
Когда-то давно Малый зал предназначался для заседаний различных комитетов Сената и был для удобства разделен на восемь секторов, в каждом из которых располагалось по семь кресел. В последние годы дизайн помещения претерпел существенные изменения. Два дальних сектора были объединены в один, занятый теперь возвышением, предназначенным для Императора лично. Внушительный трон, скрывающийся в тени, создаваемой искусным расположением светильников, был занавешен плотным черным шелком. Ткань стекала с подлокотников на пол и ведущие к трону ступени, создавая эффект выплеснувшейся в обычный мир первозданной Тьмы. Впечатление это производило гнетущее, но Айсард полагала, что сегодня оно пойдет только на пользу делу. Как и застывшие в нишах неподвижные фигуры гвардейцев.
Парные сектора по правую и левую сторону от прохода, занятые двумя группами моффов, позволяли без труда определить текущий расклад сил.
По правую сторону, в секторе, расположенном ближе к трону, сидели Иен Валь-Дженна, за спиной которого удобно устроились моффы, отвечавшие за миры Ядра, и два адмирала, командующих соответствующими военными секторами. Формально они, как и Кренель, тоже не имели права доступа на подобные заседания, но для сегодняшнего им было выдано специальное разрешение. Чуть ближе ко входу расположились представители Фондора, Корпоративного сектора и прочих удаленных миров.
По левую сторону сидел гранд-мофф Внешних Регионов и моффы Внутреннего кольца, рядом с ними занял место Герхард Куат, так и не простивший обиду, и оба приглашенных адмирала – свидетели Эндорской битвы.
Одиннадцать против девяти. Стоп, десяти, себя я посчитать забыла.
Айсард присела в одно из дальних кресел и принялась изучать расстановку сил в делегации Альянса.
Мон Мотма и ее спутники заняли правый «гостевой» сектор. Лея, капитан Рэнски и генерал Соло – левый.
Пятеро против троих. Тоже не лучший вариант.
Исанне выжидательно уставилась на Председателя Совета моффов. Валь-Дженна выдержал паузу, и, убедившись, что все расселись и готовы слушать, поднялся со своего места, оперевшись кончиками пальцев на декоративные перила, отделяющие его сектор от центральной площадки.
– Как вам известно, инициатором данного собрания является Директор Айсард. По ее настоятельной просьбе сегодня был созван Совет, – Иен не стал тратить время на проявление вежливости и сразу пошел в атаку. Исанне поморщилась – Председатель слишком уж явно переложил всю ответственность на нее. Мон, на лице которой отразилось некоторое удивление, перевела испытующий взгляд с Леи на Айсард и дернула бровью, видимо придя к какому-то нелестному для обеих дам выводу.
– Учитывая чрезвычайные обстоятельства и болезнь Визиря, мы готовы выслушать делегатов Альянса. И принять соответствующее решение, – по губам председателя скользнула тень очень нехорошей улыбки. – Мадам?
Сделав приглашающий жест в адрес Мотмы, Валь-Дженна опустился обратно в кресло и принял вид скучающего аристократа.
Но бывшего чандрилльского сенатора не так легко было смутить.
Мон, чей стаж политических баталий был втрое больше, чем у любого из присутствующих, изящно поднялась с кресла, сверкнув белизной официального наряда и хорошо поставленным голосом начала свою речь.
Изрядно удивив присутствующих, поскольку заговорила она совсем не о текущем положении дел, а о давно минувших событиях. Крах Старой Республики, становление Империи, нарастание недовольства населения и последовавшее за этим ужесточение политики Палпатина. Одно так логично перетекало в другое, что через десять минут Исанне уже готова была признать, что Восстание родилось само собой, без малейшего участия Императора, тщательно закрывавшего глаза на так называемую оппозицию целых пятнадцать лет, а потом и снабжавшего ее необходимыми данными и оборудованием по закрытым каналам. Не курируй Директор часть этих каналов лично – поверила бы в эту милую романтическую сказку. Мон умудрилась и польстить и пожурить одновременно. Изысканная смесь лжи и полуправды позволяла собравшимся счесть себя непричастными ни к строительству «Звезды Смерти», ни к последовавшему за этим уничтожению Альдераана, ни к набирающей обороты гражданской войне.
Вся вина за эти события ложилась на плечи Палпатина, с годами утратившего связь с реальностью (об этом Мон сказала с таким неподдельным сожалением, что у моффов возникло желание скорбно вздохнуть), покойного Таркина, увлекшегося своей доктриной страха (тут «правое» крыло выразительно посмотрело на нового гранд-моффа), и Вейдера, которого Мотма вывела едва ли не сосредоточением вселенского зла. Главком, как следовало из речи главы Альянса, был виновен в том, что на армию тратились просто запредельные силы и средства, которые при более разумном подходе могли быть вложены в развитие перспективных планет и улучшение социального положения всех граждан Империи. Он же способствовал ухудшению имиджа армии, сея в рядах высших офицеров страх и панику и без малейшего зазрения совести (при упоминании совести у ситха Айсард с трудом удержалась от нервного смешка) казнившего любого за малейшую провинность. Все это, по словам Мон, в итоге привело к тому, что лучшие из офицеров были буквально вынуждены или прямо заявить о своем несогласии, или вести политику уклонения от выполнения преступных приказов. А уж некомпетентность ситха в вопросах стратегического планирования была просто вопиющей – чего стоили кампании по борьбе с распространением идей Восстания. И многочисленные попытки ликвидировать флот Альянса, в итоге приведшие к его многократному усилению.
Тут уже не выдержал Соло, своими глазами видевший это «усиление» после рейда «Исполнителя» к очередной базе, которая не успела вовремя эвакуироваться. Один потрепанный транспортник и кучка обломков – все, что осталось от трех эскадрилий истребителей, крейсера мон-каламари и дюжины кораблей сопровождения. Но высказаться ему не дала Лея, показавшая Хэну кулак. Возмущенному Рэнски она просто наступила каблуком на ногу. Имперец и повстанец промолчали, но на Мон смотрели теперь не просто с неодобрением, а с неприкрытой злобой.
Айсард с ужасом подсчитывала, каковы ее собственные шансы сохранить должность и голову, если Валь-Дженна и Мотма договорятся. А дело шло именно к этому. Каким образом Мон собиралась представить результаты этой сделки Альянсу – Исанне пока не знала, но полагала, что основные уступки коснутся как раз Внешних Регионов. Иен хочет свалить гранд-моффа Кассаса и отдать его территории Восстанию. С одной стороны это создаст видимость уменьшения влияния Империи в этом регионе, а с другой – надолго займет всех тех, кто не захочет играть по правилам Мотмы. Ну и позволит пристроить многочисленных экзотов на теплые места. Исанне с тихой ненавистью покосилась на Борска. Ботанов она терпеть не могла. И не в последнюю очередь за их практически поголовную продажность. Как можно работать с противником, который спешит сторговаться с тобой до того, как ты вообще подумаешь о сделке?
Акбар в речь главы Альянса тоже не вмешивался, предпочитая держать свое мнение при себе. Если дело выгорит – мон-каламари получат свой сектор и прилегающие к нему миры в полную собственность, и никто не полезет проверять, чем они там занимаются. Хоть разведением экзотических рыб, хоть резней по расовому признаку.
Мадину и Додонне явно было безразлично, какому государству в итоге служить, лишь бы их самих не трогали. Первый сменил сторону исключительно по личным причинам, второй видел и Старую Республику и Империю, но вот особой разницы между ними не ощущал. И если бы кому-то не пришла в голову мысль, что старые герои хороши только в виде памятников, то Ян Додонна до сих пор бы сидел себе в своем захолустном мирке и писал мемуары о Войне Клонов. Остальные генералы Восстания были или бывшими офицерами локальных армий или просто случайными людьми, затесавшимися в ряды Альянса тогда, когда Мон не имела возможности выбирать союзников, а брала всех, кто был согласен влезть в очередную авантюру. Тот же Соло или Калриссиан – присоединились бы они к повстанцам, не затронь их эта война лично? Разумеется, нет. Да и после победы подобные им личности не собирались оставаться в этой компании надолго. Красивое звание хорошо помогает только на начальном этапе становления бизнеса. А уж если это сомнительный бизнес, то о своем участии в военных действиях на какой-либо стороне лучше не упоминать вообще.
Мон, рыжая стерва, как же я тебя недооценила. Позор на мои множащиеся седины.
Айсард плюнула на приличия и начала грызть ноготь.
Повстанцы – повстанцами, но директор не понимала, почему молчит гранд-мофф Внешних Регионов. Ведь это его владения сейчас делят вдоль и поперек. Но Кассас сидел с отрешенным лицом, делая вид, что внимательно слушает. Моффы Внутреннего кольца тихо перешептывались за его спиной, явно пытаясь договориться между собой или просто решить, кого им поддержать в этой ситуации выгодней.
Расклад первый – «левый» сектор выступает единым фронтом против дуэта Иен-Мон. Что мы имеем в этом случае? Раскол Империи, возможную войну или просто устранение неугодных. Смерть Эла списывают на хаттов, благо они на него имеют не один ранкорий зуб. Подчиненные ему войска выжигают Нал-Хатту, вой на всю Галактику, однозначный выигрыш «правой» партии. Расклад второй – гранд-мофф остается против «правых» в гордом одиночестве. Возможно, ему даже удастся удержать свои территории, вопрос – как долго? Расклад третий – Иен выступает только с теми, кто с ним сейчас. Мотма и Эл объявляются вне закона. Империя теряет Внешние Регионы полностью, возможно получает проблемы в части миров Внутреннего кольца. Выгодно? Нет, не выгодно никому. Значит, этот расклад не учитываем.
Айсард принялась за следующий ноготь, с горькой иронией подумав о том, что многочисленные отравители, покушавшиеся на ее жизнь, до сих пор не додумались до простого решения – добавлять яд в весь производимый в Галактике алый лак для ногтей.
Так, теперь одаренные. Лея. Что в активе? Линкор и несколько влиятельных друзей. Против любой части Совета явно недостаточно. Но если принцесса вдруг примет сторону гранд-моффа? Тень Таркина и Альдераана до сих пор преследует эту должность, но есть же мозги в этой очаровательной головке? Хотя природа в данном вопросе могла и пошутить. Н-да, результат такого союза я себе даже затрудняюсь представить.
Мара Джейд, хваленая Рука Императора. Пустое место, проще говоря. Без своего покровителя она превращается просто в не самого лучшего агента.
Скайвокер. Герой Восстания, большая заноза в пятой точке Империи. Идеалист, недоученный джедай, так и не изживший в себе провинциальные замашки. Мальчик мог бы стать неплохим пилотом, но получилось в итоге не то, что хотелось. Нужен ли он хоть одной из сторон? Не особо. Хороший герой – мертвый герой. И чем раньше он это сообразит и уберется с глаз подальше, тем дольше проживет. У джедаев старого образца неплохо получалось прятаться.
Исанне до крови закусила губу. Ситуация при любом раскладе выглядела скверно. И Директору очень хотелось, чтобы что-то произошло. Не важно, что именно. Но произошло. Здесь и сейчас. Иначе будет поздно.

Автор: Nefer-Ra 9 Июль 2011, 21:26

Глава 09

Адмирал Кренель в который раз посмотрел на часы. Прошло всего сорок минут с начала заседания Совета, а он уже готов был начать нарезать круги по коридору, сгорая от любопытства. Но на глазах наемника и лохматого экзота этого делать не хотелось. Относительно мнения гвардейцев Делак был спокоен – они и не такое видели. Что им один нервничающий флотский?
Звонко пискнул комлинк. Адмирал прижал приборчик к уху, готовясь отшить очередного чиновника, добивающегося внимания Айсард. К его удивлению собеседником оказался Одо Юлл. Голос командующего планетарными силами самообороны буквально звенел от переполнявших вице-адмирала эмоций.
– Кренель слушает, – устало произнес адмирал в ответ на сбивчивое приветствие Юлла.
– Где Айсард? – казалось, командующий подпрыгивает на месте от нетерпения.
– На заседании Совета моффов. Как вы понимаете, вызвать ее оттуда я не имею права.
На том конце воображаемого провода отчетливо скрипнули зубами.
– А придется. Иначе проблем у нас будет куда больше, чем вы можете предположить, адмирал.
Делак уставился в обзорное окно. Судя по тени, накрывавшей половину Корусканта, «Амидала» по-прежнему торчала возле орбитального зеркала. Больше ничего предосудительного на видимом пространстве не наблюдалось.
– Что у вас там стряслось? – удивленно поинтересовался Кренель.
– «Эскадрон».
Делак недоуменно посмотрел на комлинк, ожидая, что тот как минимум зашевелится в его руках.
– Простите? – переспросил он.
– Пять стандартных минут назад на орбиту Корусканта вышло двенадцать ИЗР, входящих в состав «Эскадрона». Сразу после выхода они связались с линкором «Амидала» и сейчас ведут интенсивный шифрованный обмен данными. Такой, что у нас заглохло шесть спутников. И это явно не предел. Линкор прогревает двигатели. Вы можете мне сказать, что делать в такой ситуации?
Адмирал сглотнул, представив, как «Амидала» пробивает себе выход на высокую орбиту. По его приблизительным прикидкам, атаку с двух сторон планетарный щит выдержит минут десять, после чего перегреются и выйдут из строя основные генераторы.
– Вице-адмирал, сколько продержатся ваши силы в случае атаки?
– Щит – шесть минут. После этого я отключу его сам, иначе мы полностью угробим всю энергосистему планеты, – в голосе командующего проскользнули тоскливые нотки. – Можете отдать меня под трибунал, но свой флот я против «Эскадрона» выставлять не собираюсь. Проще сдать планету.
– Учту, – хмыкнул Делак. – А с вами на связь они не выходили?
– Выходили. Но разговаривать они хотят только с Директором СИБ, – Юлл вздохнул. – Адмирал, вы должны ее вызвать.
Кренель потер переносицу механической рукой и с удивлением уставился на капельки крови, оставшиеся на протезе. Похоже, он перестарался и оцарапал сам себя.
– Переключайте их на этот канал. Попробую сделать, что смогу.
– Да, сэр, – в комлинке что-то хрюкнуло, затрещало, и сквозь помехи пробился смутно знакомый голос:
– С кем имею честь?
– Адмирал Кренель.
– Пиетт, – отозвался представитель «Эскадрона».
Делак моргнул.
Этого не может быть. «Исполнитель» взорвался, врезавшись в поверхность второй «Звезды Смерти». Якки и Гриэ подтвердили это под присягой. Как и то, что разговаривали с командующим «Эскадроном» за полторы стандартных минуты до катастрофы. Невозможно успеть добраться от мостика до спасательной капсулы за такой маленький промежуток времени.
– Фирмус Пиетт? – уточнил на всякий случай Кренель.
– Да, – в голосе собеседника прорезалась металлическая нотка. – Если вам нужны доказательства того, что я – это я, то после посадки «Мстителя» на Корускант вы их получите.
– То есть как – посадки? – ошарашено переспросил Делак. – Вы собираетесь пробить планетарный щит?
Про то, какие последствия будет иметь посадка на планету ИЗР класса «Император-2», Кренель предпочел не заикаться.
– Если понадобится – да, – Пиетт явно начинал терять терпение. – Адмирал, поскольку вы не собираетесь соединить меня с Айсард, я буду действовать сообразно полученным приказам.
– Но я не могу! – воскликнул Кренель. – Она на заседании Совета моффов! Или вы предлагаете мне туда вломиться и вызвать мадам Директора к комлинку? Впрочем, – позволил себе сыронизировать адмирал, – вы это, скорее всего, и предложите.
В ответ Пиетт только выразительно хмыкнул. А Делак озадачился вопросом происхождения приказа, который собирался выполнять командующий «Эскадроном». Причем выполнять любой ценой.
Забодай меня забрак, во что я вляпался? – сейчас командующий флотом второго сектора уже жалел, что согласился на уговоры Исанне. Но не был уверен, что дотянет до того момента, когда с Айсард можно будет взыскать по долгам.
– Хорошо, – выдавил Кренель. – Не отключайтесь.
Переключив дополнительный канал на командующего Юлла, он на секунду зажмурился и приказал:
– Одо, снимайте щит. Немедленно. Нет, не под мою ответственность, вами сейчас Айсард командует, с ней и будете разбираться.
Если доживете.
Небо Корусканта на секунду окрасилось всеми цветами радуги, но потом приобрело свой естественный густо синий цвет. Планетарный щит был отключен.
Кренель вздохнул и снова перешел на основной канал.
– Корускант в полном вашем распоряжении, адмирал Пиетт.

Делак опустил руку с комлинком и безучастно уставился на дверь, ведущую в Малый зал.
– Что случилось? – поинтересовался Фетт. Вуки заунывно завыл, присоединяясь к вопросу. Пару наемник и экзот составляли на редкость забавную, но Кренелю было абсолютно не смешно.
– Сейчас совершает посадку шаттл с Марой Джейд и Люком Скайвокером на борту, – ответил адмирал. – Кто-нибудь знает, что это означает?
Боба посмотрел на Чубакку. Тот пожал плечами.
– Не знаю, – честно сказал наемник. – Но я бы на вашем месте подумал об эвакуации. Если конечно, вы, адмирал, не собираетесь в ближайшее время обзаводиться протезом головы.
Сарказм в голосе Фетта больно уколол самолюбие Кренеля. Но имперец предпочел промолчать. Двое одаренных, пусть и не особо сильных – достаточный повод подумать о сохранности собственной шкуры.
– Боюсь, вас неправильно информировали о том, как обычно ведут себя адмиралы, – Делак повернулся к наемнику спиной, вглядываясь в конец коридора, где уже показалась маленькая группка людей.
– Не могу сказать, что я видел всех, – с легкой насмешкой возразил Боба, – но те полторы штуки, которых я знал, отличались достаточным количеством мозгов, чтобы слушать умные советы.
– Засуньте свои советы… – в ярости прошипел Кренель, оборачиваясь к наглецу.
– Не могу, там уже занято, – фыркнул Боба и щелкнул каблуками, вытягиваясь в струнку. Спектакль явно предназначался для кого-то находившегося в данный момент за спиной Делака. Мысленно выругавшись, офицер снова развернулся. И едва не столкнулся с подошедшими «гостями».
– Вольно, Фетт, – устало скомандовал Пиетт. – То, что вам платит Империя, еще не значит, что вас официально взяли на службу.
Наемник хмыкнул и вернулся к обычной расслабленной позе.
– Адмирал Кренель? – командующий «Эскадроном» обратился к покрывшемуся красными пятнами Делаку.
– Он самый.
– Прошу прощения за методы, к которым пришлось прибегнуть, но у меня не было другого выхода.
Кренель с удивлением посмотрел на едва достающего ему до плеча Пиетта. Похоже, маленький адмирал совершенно не боялся последствий, которые могли повлечь за собой его действия. Это было странно, поскольку в Империи на данный момент не было человека, который мог бы взять на себя ответственность за раздачу таких приказов.
– И что вы собираетесь предпринять теперь? – поинтересовался Делак.
– Присоединиться к обсуждению, – кивнул на закрытую дверь Сорел.
Они тут что, все с ума посходили? – спросил сам себя Кренель. И сам же ответил, – Или это я, как обычно, пропустил что-то важное?
Встретившись взглядом с Марой, адмирал сообразил, что его мысль была слишком очевидна для Руки Императора, и поджал губы.
Вон из моего разума, девочка.
Джейд только ухмыльнулась в ответ.
Насколько Делак помнил из рассказов Айсард, возможности Мары были не слишком велики. Да, она прекрасно могла слышать Императора, сколько бы световых лет не отделяло ее от Корусканта, но в остальном мало отличалась от гвардейца, среди которых, по слухам, встречались наделенные Силой экземпляры.
Адмирал скосил взгляд на световой меч, висящий на поясе Джейд, и задался вопросом, успеет ли девчонка добраться до оружия раньше, чем он свернет ей шею. В своих собственных способностях Кренель не сомневался. Служба в захолустном секторе располагает к развитию хорошей реакции и поддержанию формы в любое время дня и ночи.
– Не надо, – тихо попросил спутник Мары, отбрасывая на спину капюшон плаща.
– Скайвокер? – переспросил Кренель. Полагаться на описание он не считал нужным. Да и мало походил этот молодой парень на широко известного рыцаря-джедая. Разве что глаза выдавали. Такие же холодные, как у самого Делака.
– Да, адмирал, – кивнул Люк. – Для вас будет лучше, если вы просто позволите нам пройти. Тем более, нас ждут.
Это кто вас там ждет, интересно? – мысль адмирала отдавала неприкрытым сарказмом. Но вслух Кренель сказал совсем другое:
– Если вы скажете мне одну вещь…
– Какую же? – Скайвокер неожиданно улыбнулся, словно предугадал, о чем его спросят.
Но Делак на провокацию не поддался и закончил фразу:
– Откуда у повстанцев линкор, и по какому праву вы используете «Эскадрон» в качестве космического такси?
Люк вопросительно взглянул на Пиетта. Тот кивнул и джедай, наконец, ответил:
– Понимаете, адмирал, лорда Вейдера некогда звали Анакин Скайвокер.
Кренель уставился на рыцаря с ужасом, смешанным с недоверием.
– Соответственно, я его сын. А принцесса Лея – моя сестра.
Делак очень медленно поднял руку и ослабил воротник мундира. После чего едва слышно выдавил:
– Ясно.
– Вот и славно, – саркастично отметил Пиетт, любуясь побледневшей физиономией оппонента. – А теперь вы все же позволите нам…
Закончить фразу командующий «Эскадроном» не успел. От закрытой двери Малого зала дохнуло могильным холодом, заставившим присутствующих резко вздрогнуть.
– О, боюсь, мы все же опоздали, – пробормотал Сорел, пристально глядя перед собой.
Мара и Люк так же уставились на дверь, и Делак мог поклясться, что они видят все происходящее за ней.
– Шоу началось без нас, – прошептала Джейд.
– Главное, чтобы оно без нас не закончилось, – напряженно отозвался джедай.
Кренель переводил взгляд с одного одаренного на другого, совершенно не понимая, что тут творится. Адмирала переполняли скверные предчувствия.
И мантра «все будет хорошо, а если будет плохо, то ты этого не увидишь» в данной ситуации явно не помогала успокоиться.
Ощущение пронизывающего ледяного сквозняка, сочащегося из-под плотно закрытой двери в зал заседаний, было ему знакомо. Но подобное он испытывал в присутствии только одного живого существа. Которому, по всем законам материального мира, надлежало уже две недели как быть мертвым.
Мой… Император!?

Мон замолкла на полуслове, наткнувшись взглядом на дрогнувшую от случайного движения воздуха драпировку трона. Что-то было не так. То ли тени стали слишком густыми, то ли от перенапряжения у нее двоилось в глазах, но черный шелк явно шевелился, сползая на пол. А тьма, скрывавшаяся под ним, начинала приобретать очертания человеческой фигуры.
Глава Альянса почувствовала, как у нее немеют губы. В зале становилось невозможно холодно. И холод этот не имел ничего общего с поломкой климатической установки.
Сила Великая, как такое может быть? Кто!? Какая тварь осмелилась сыграть роль этого безумного чудовища? Или не сыграть?
Под соткавшимся из пустоты капюшоном зажглись желтые глаза, а бледные старческие кисти легли на подлокотники. Полупрозрачный силуэт Императора Палпатина занял свое законное место.
Теперь на возвышение с троном уже смотрели все.
– Что за ситх? – пораженно выдохнул Тиста Вон, не осознавая, что видит как раз ситха. Остальные ограничились возмущенными возгласами. Моффы явно принимали происходящее за дурную шутку, но реальность оказалась значительно суровее.
Силуэт Императора уплотнился, утратив прозрачность, и теперь его уже нельзя было принять за привидение или голограмму. А из тени за троном синхронно шагнули еще две фигуры. Рыцарь в потертом коричневом плаще и Темный лорд ситхов, лишенный привычного шлема.
И тут Мотма не выдержала.
– И-и-и-и-и-и, – тоненько завыла она, невежливо тыкая пальцем в направлении трона. После чего закатила глаза и рухнула в обморок прямо на колени ошеломленного Борска.
Стоявший по правую руку от Сидиуса джедай проводил Мон недобрым взглядом.
Спи спокойно, дорогуша.
После чего переглянулся с Вейдером. Синхронная кривая улыбка двух одаренных стала последней каплей. Зал взорвался криками, в которых помимо обвинений в сторону Айсард угадывались и угрозы наказать непонятно кого за глупый розыгрыш.
Розыгрыш?
Темный лорд равнодушно оглядел вскочивших со своих мест чиновников и вытянул перед собой руку. Ледяную хватку медленно сжимающихся пальцев ощутили все. Каждый на своем горле. Главком дождался, пока в зале станет действительно тихо (полузадушенное сипение Додонны он за лишний звук не считал), и убрал захват. Кто-то гулко бухнулся на колени, не удержав равновесия и судорожно вцепившись в воротник. Но в остальном господа моффы теперь вели себя на редкость культурно. И старались дышать как можно глубже.
Император выдержал убийственно длинную паузу и поднялся с трона, раскинув руки так, словно собирался обнять всех присутствующих. Или поджарить их же молниями Силы. Но вместо этого Сидиус с отеческой улыбкой произнес:
– Дети мои!

– Вы меня расстраиваете, – Император обвел зал укоризненным взглядом.
Иен Валь-Дженна почувствовал, что седеет. Вторая речь, которую он слушал за сегодняшний безумный день, была явно хуже первой. И это не считая того, что внимать Палпатину пришлось из положения «на карачках». Встать с пола Председатель не рискнул, как и отпустить воротник, все еще слишком тесно охватывающий шею. Во-первых, он не был уверен, что ноги его удержат, а во-вторых, привлекать внимание ситхов лишний раз ему очень не хотелось. Организовать заговор и обнаружить, что тебя переиграли. И кто? Официальные покойники! Впрочем, с такими мертвыми никаких живых не надо.
Мофф осторожно потер горло. Вейдер на сей раз ограничился только предупреждением, но Валь-Дженна был почти уверен, что продолжение последует. Особенно с учетом осведомленности Темного лорда о причине исчезновения трех дюжин ИЗР, позаимствованных Председателем из различных вспомогательных соединений для личных нужд. Единственным положительным моментом в текущем раскладе была уверенность Иена в том, что Эла Кассаса ждет участь, мало отличающаяся от его собственной. Гранд-мофф зарвался, решив, что может безнаказанно командовать несколькими флотами. Похоже, комплекс полноценности прямо-таки преследовал это высокое звание. Что Таркин, что Кассас – серые кардиналы расставались с головой, едва им стоило возомнить, что они имеют право на другой цвет – черный. И место по правую руку от Императора.
Кстати, о местах по обе стороны… откуда вылез джедай, и почему он стоит на месте главкома? Раньше Палпатину хватало одного «верного помощника». Если судить по реакции повстанцев – личность этого рыцаря им очень хорошо знакома. Как и Вейдеру. Но если лорд-ситх джедаев, по слухам, упоенно резал на ленточки при первой же возможности, то почему этот уцелел? Или не уцелел – хатт их разберет, с их сторонами Силы!
Валь-Дженна продолжал интенсивно размышлять, упорно глядя в пол. Встречаться глазами с главкомом еще раз было бы слишком.
Впрочем, Председатель Вейдера уже не интересовал. Взгляд Темного лорда скользил по лицам моффов и адмиралов, считывая мысли без труда. Слишком уж господам чиновникам было страшно.
А страх – лучшая отмычка.
Вейдер дернул уголком губ в подобии улыбки, отметив, как побледнела при этом мадам Йеккар.
Тебе-то чего бояться, Бьянка? Левых контрактов? Перечня отравленных конкурентов? По сравнению с тем, что натворили некоторые тут сидящие, это мелочь. Хотя как раз мелочей сегодня не будет.
Кеноби, в свою очередь, сверлил взглядом кремово-рыжую макушку Борска, беспомощно теребящего воротник все еще пребывающей без сознания Мон. Копание в чужих мыслях мастеру-джедаю не нравилось совершенно. Во-первых, оно требовало предельной концентрации, а во-вторых, Анакин любезно оставил бывшего учителя мучиться с послами Альянса в гордом одиночестве. Оби-Ван, и при жизни не особо разбиравшийся в человеческой психологии (достаточно посмотреть, что из ученика выросло), при столкновении с логикой экзотов окончательно потерялся. Во всяком случае, запутаться в многоуровневых этических нормах ботанов, включавших в себя градации полезности действий сообразно месту и времени их совершения, а так же уместности предательства в рамках служения семье, он уже успел. Поэтому мастер-джедай решил оставить Фей’лиа специалистам. Уж Айсард как-нибудь разберется. Методы у Снежной королевы были еще те, но результаты…
Я думаю, как ситх! Или как умудренный опытом магистр. Кажется, разница между этими понятиями действительно лежит в области философии. Дожились. Если можно так сказать. Еще годик в таком темпе и я поеду к Йоде. На Коррибан. К кальяну и ситхским твилеккам.
Рыцарь перевел взгляд на Акбара и расслабился. Мон-каламари думал исключительно о том, что никогда больше не поддастся на уговоры Мотмы. А если она будет настаивать – утопит ее в ближайшем водоеме. Причем фантазии адмирала хватило даже на использование в этом качестве кофейной чашки. Почерпнув для себя пару интересных слов и выражений в мыслях экзота, Оби-Ван просканировал Мадина и Додонну. Узнал о себе много нового и мстительно послал генералам зрелище наступающего на них Гривуса с четырьмя мечами наперевес. Судя по позеленевшим физиономиям – Гривус на них впечатление произвел.
Хватит развлекаться, – чужая мысль была как неожиданный щелчок по носу.
Кеноби скосил глаза на Императора и сосредоточился. Кажется, он едва не пропустил что-то важное.

– Шесть лет назад я распустил Сенат, – скучным голосом сообщил Палпатин, побарабанив кончиками пальцев по ручке своего кресла. – И создал вас, Совет моффов. Упустив при этом одну важную деталь. Контроль.
Эл Кассас обреченно закрыл глаза. И, презрев собственные атеистические воззрения, начал тихо молиться о том, чтобы все это быстрее закончилось.
Похоже, Сидиус эту мольбу услышал. И внял, тем же скучным голосом закончив фразу:
– Теперь я намерен его восстановить. Методы вам прекрасно известны.
Пауза, последовавшая за этим заявлением, позволила всем присутствующим по очереди примерить на себя смертный приговор. Айсард сбилась на третьем и теперь гадала, кто в этой сомнительной табели о рангах занимает первое место. Выходило, что Вейдер, но Исанне благоразумно вычеркнула главкома и всех его родичей из списка. Следующего кандидата мадам Директор угадать затруднялась.
Темный лорд разрешил ее сомнения, взглянув на гвардейцев и дернув бровью. Алые стражи шагнули вперед, ловко вытащив из кресел сразу двоих – Тиста Вона, моффа сектора Теты и адмирала Ксавье Дор-Варра. Сухой треск разрядов силовых пик – и тела безжизненно осели на пол.
В зале стало настолько тихо, что любой шорох казался громом. Гвардейцы снова шагнули вперед и заломили руки Лино Тафэ. Фондорский мофф тихо охнул и потерял сознание. Но вместо ожидаемой казни, его просто положили к ногам Айсард. Исанне едва не отшатнулась, но хищный взгляд Императора буквально приморозил ее к креслу.
– Две измены и один саботаж, – глухо констатировал Вейдер. – Остальных ждет расследование.
Директор СИБ среагировала на вежливый кивок в свою сторону конвульсивным полупоклоном. Вскочить на ноги и бухнуться на колени ей помешало тело Тафэ и остатки гордости. Причем первое явно мешало больше.
– А на вас, господа, – Темный лорд посмотрел на делегацию Альянса, – пока распространяется дипломатическая неприкосновенность.
Но не думаю, что вам это поможет в следующий раз, – мысленно добавил младший ситх.
Борск тоненько икнул и тут же зажал пасть лапой. Напрашиваться на неприятности сразу после такого заявления было чревато.
Все прочие подавленно молчали. Участь трех заговорщиков ясно дала понять остальным, что строить планы по разделу Галактики было преждевременно. Как и хоронить Императора.
– Итак, можно сказать, что на данный момент мы с освобождением должностей закончили, – Палпатин уселся обратно в кресло и расправил складки широкого рукава. – Займемся их заполнением.
Вейдер почтительно кивнул и посмотрел на двери, створки которых начали медленно открываться.

Глава 10

Люк глубоко вздохнул, и шагнул в зал вслед за Пиеттом. Пытаясь не сбиться с ноги и вспоминая, каким ветром его занесло на Корускант. Да еще в такой компании.
Недавние события легко всплыли в памяти.
Появление на Явине Оби-Вана его поначалу обрадовало, особенно с учетом того, что рыцарь обещал устроить им временную передышку, а потом и расстроило, когда выяснилось, куда и зачем придется направиться. Но, так или иначе, во время очередной тренировки, которую Кеноби устроил обоим падаванам, к ним прибыл гость.
Адмирал Пиетт шагнул из тени так, словно это была обычная дверь. И вежливо подождал целых две минуты, понадобившиеся мастеру-джедаю на то, чтобы доказать Люку и Маре, что годы опыта значат существенно больше, чем молодость и бешеный напор. Дарт Мол и Квай с этим утверждением были не совсем солидарны, но в воспитательный процесс не вмешивались.
Все же победа или поражение в схватке на мечах зависели не только от умения участников, но и от места действия и выбранного стиля. Столь любимая Джинном форма атару годилась исключительно для открытых пространств, равно как и джуйо Мола. Поэтому схватка на Набу не закончилась ничем хорошим для обоих. Кеноби, всю жизнь отдававший предпочтение более консервативной (и помогающей сохранить конечности) форме соресу, считал, что главное – уберечь собственную голову и просто подождать, пока противник выдохнется и допустит ошибку. Правда, нельзя было сказать, что это ему особенно помогало против Вейдеровского «пути крайт-дракона», но Избранный, к счастью, был в единичном экземпляре, а больше любителей превращать свои недостатки в достоинства среди одаренных не наблюдалось.
Проверять же умения Императора и выжить после этого, кроме Йоды желающих не нашлось, а все прочие поделиться опытом не успели. Но три магистерских трупа за неполных десять секунд явно были рекордом даже для ситхов древности. Сидиус мог собой гордиться.
Подставив Маре подножку и с удовлетворением выслушав возмущенную тираду девушки, Кеноби выключил меч и выпрямился.
– С чем пожаловали? – поинтересовался рыцарь, вытирая лоб рукавом робы.
Имперский адмирал оглянулся, и, только убедившись, что никто из одаренных уже не горит желанием продолжить поединок, сообщил:
– Мне приказано сопроводить Люка Скайвокера и Мару Джейд на Корускант.
Магистр удивленно уставился на Пиетта.
– То есть как? А я?
– Вам надлежит сопровождать Императора, – любезно проинформировал джедая Сорел. Как несложно было догадаться, Кеноби такая перспектива не обрадовала. – Прошу прощения, но нам по дороге нужно будет посетить еще пару мест. И лучше будет, если мы сделаем это без вас.
Выражение лица адмирала было подчеркнуто нейтральным, но ирония, с которой он произнес последнюю фразу, заставила Оби-Вана поморщиться.
– Я даже думать не хочу, что это за места, – пробормотал он, отворачиваясь.
Спустя пару часов падаваны привели себя в порядок и ухитрились собрать большую часть вещей. Прощаясь, Мара даже умудрилась чмокнуть Экзара в щеку, хотя Руке Императора для этого пришлось достаточно высоко подпрыгнуть. Ситх не особенно возражал, и, похоже, был готов простить Джейд даже третий подряд безнадежно испорченный, по его мнению, ужин.
Квай потрепал Люка по плечу, а Мол отвесил дружескую затрещину, едва не сбившую Скайвокера с ног, пообещав джедаю, что будет ждать его возвращения с большим нетерпением. Люка передернуло. Забрак, хоть и не превосходил его ростом, но был в полтора раза шире в плечах и сильнее. Про акробатические способности не стоило даже заикаться. На протяжении всех тренировок с Молом Скайвокеру неизменно вспоминалась исполненная иронии фраза отца, сказанная им на Беспине и касавшаяся качества прыжков Люка.
Учиться, учиться и еще раз учиться, – с долей обреченности подумал джедай, понимая, что назваться рыцарем перед Джаббой ему тогда позволила лишь собственная глупость вкупе с самоуверенностью. Сейчас он самокритично приравнивал себя к падавану лет тринадцати. И сильно по этому поводу расстраивался.
Мара же по-прежнему считала себя ситхской леди, немало развлекая этим как Куна, так и Мола. Мнение Вейдера по этому вопросу Люку было неизвестно.

«Скользящая тень» медленно поднялась на репульсных двигателях над уже начавшей зарастать площадкой и, аккуратно развернувшись на месте, перешла на основную тягу. Повторять фокус Мары, признававшей в диких мирах только маршевые двигатели – не столько как источник тяги, сколько как средство дезинфекции, Люк, а именно он на сей раз был за штурвалом, не рискнул. Экзар и так достаточно резко высказался относительно порчи зеленых насаждений, пригрозив, что по возвращении падаваны лично займутся их восстановлением.
Но сейчас это особого значения не имело. Маленький кораблик направлялся в неизвестную точку пространства, координаты которой были выданы Скайвокеру адмиралом. Что именно скрывается за двумя строками цифр, Пиетт признаваться не спешил, а просканировать его мысли ни у Люка, ни у Мары не получилось. Тот, кто ставил Сорелу ментальный щит, об этом неплохо позаботился. Вместо обычного узора эмоций перед внутренним взглядом форсюзеров появлялась таблица дальностей стрельбы всех орудий «Исполнителя». От зенитки до турболазера главного калибра. Пробиться через зубодробительную математику без соответствующего образования было решительно невозможно, и поэтому одаренным оставалось только ждать, пока ситуация разрешится сама собой.
Пиетт, благоразумно умолчавший о том, что задерганный до полного умопомрачения Темный лорд не стал возиться с его личной доставкой на Явин, а просто привязал своего адмирала к одной из аномалий Силы, наблюдал за стараниями молодых людей с долей научного интереса. Когда еще представиться возможность поэкспериментировать без последствий?
Своему внезапному форсюзерству Сорел совершенно не обрадовался, поскольку крайне смутно представлял себе, с какой стороны за него браться. Попадать в нужное место он научился с четвертой попытки, выяснив, что проще всего выходить на населенные планеты, на которых есть или большие группы одаренных или места Силы. После случайно посещенного Датомира он был рад даже Коррибану, благо оттуда его уже направили точно по адресу. Сопроводив при этом весьма ехидными комментариями. Остальных областей джедайско-ситхских умений адмирал предпочел пока не касаться, поскольку не был уверен, что после очередного эксперимента его не вышвырнет обратно в «загробный мир». А за невыполнение приказа главком имел привычку карать вне зависимости от причин, его повлекших.
На выходе из гиперпространства корабль основательно тряхнуло, но ошарашенным Люку и Маре было не до того. Рука Скайвокера застыла на середине движения к активатору щитов, а у Джейд просто отвисла челюсть. Еще бы – «Скользящая тень» вышла точно перед висящим посреди космоса «Эскадроном».
– Мы даже удрать не успеем, – выдохнул Люк.
– А вы собирались? – саркастично поинтересовался Пиетт, с удовольствием изучая две смущенно покрасневшие физиономии. Мара, как выяснилось, тоже не спешила приближаться к любой вещи или объекту, несущим на себе отпечаток Темного лорда.
Ближайший ИЗР обратил на них внимание ровно через десять секунд, заставив адмирала сморщиться, как от зубной боли. Если Скайвокер-младший все понял правильно, то капитана крейсера вскоре ждал полноценный выговор. Если, конечно, их собственную посудину не распылят на атомы раньше.
Отбарабанив в качестве приветствия какой-то особо заковыристый код, Сорел дождался удивленного возгласа оператора и его же осторожного вопроса:
– Адмирал?
– Да. Потрудитесь вызвать капитана Ниссе на посадочную палубу.
Люк, как зачарованный, наблюдал медленное движение серых туш разрушителей. Похоже, оператор оповестил о гостях не только своего капитана, но и всех прочих, и теперь к «Мстителю» стягивались остальные корабли «Эскадрона».
Спустя пятнадцать минут в зале совещаний собрались все двенадцать капитанов. Вид у большинства был удивленный. Но задавать вопросы никто не стал, служба под руководством милорда не способствовала несанкционированному проявлению любопытства. Впрочем, это не мешало офицерам с интересом коситься на Мару и Люка, стоящих за спиной адмирала.
– Господа, – Пиетт, занявший место во главе стола, обвел взглядом всех собравшихся, – я попрошу вас с пониманием отнестись к тому, что я сейчас скажу.
Особенно потому, что я сейчас сижу на месте главкома, а вы об этом прекрасно знаете.
– События при Эндоре, свидетелями которых вы все были, привели к весьма печальным последствиям. Но к гибели Империи они не приведут. Их Величество Император и милорд позаботились об этом. «Исполнитель» на данный момент не может принимать участие в операциях «Эскадрона», поскольку перешел… в другое качество. Но вы получите новый флагман и нового командира. Его имя и полномочия сообщит вам лорд Вейдер лично.
По залу прокатилась легкая волна. Капитаны переглядывались, пытаясь понять, как стало возможным то, что им сейчас изложили. Пиетт выждал несколько секунд, после чего сообщил:
– По словам джедаев – смерти нет, а есть только Великая Сила. Я имел возможность убедиться в этом лично.

После официальной части адмирал устроил своим подчиненным разнос, в ходе которого Люк окончательно убедился, что дисциплина в Имперском флоте – это не сказки, а суровая реальность. Похоже, что полная неспособность джедаев к «командной игре» со строгой иерархией без возможности не столько оспорить приказ старшего по званию, сколько порассуждать о нем с умным видом, и привела к тому, что Клонские войны были проведены совершенно бездарно. Назначать рыцарей на высокие армейские посты было, несомненно, глупой идеей, но особого выбора у тогдашнего Сената не наблюдалось. А вот Сидиус как раз делал ставку на людей и нелюдей, для которых искусство войны было не пустым звуком, а делом жизни. Один Гривус чего стоил.
Хорошо, что я изучил привезенные Марой голокроны. Древние ситхи, это, конечно, интересно, но за полный сборник военной истории Императору отдельное спасибо. Теперь я хоть знаю, на что это должно быть похоже.
Размышляя и наблюдая, Скайвокер отмечал про себя, насколько все происходящее отличается от того, что обычно творилось в таких случаях у повстанцев. Альянс на любом этапе своего существования не являлся полноценной армией, больше напоминая военизированный клуб по интересам с постоянно меняющимся составом.
С разрешения Пиетта рыцарь пристроился на месте одного из штатных операторов мостика и теперь смотрел, как «Эскадрон» готовится к гиперпространственному прыжку, перестраиваясь в боевой порядок. Мара ушла отчитываться Палпатину о достигнутых успехах. Люку очень хотелось узнать, как она это делает, но Джейд выгнала его из каюты, сообщив, что посторонние при ее личных беседах с шефом могут присутствовать только в одном виде – мертвом.
Проведя еще несколько часов на месте имперского офицера, Скайвокер пришел к печальному выводу, что военная служба в Империи изнутри ему не очень нравится. И детская мечта поступить в Академию могла закончиться точно так же, как у Соло – позорным вылетом после драки с командиром. Хэн, помнится, хоть по стоящему поводу офицеру челюсть сломал, а что бы делал он сам на его месте? Разбойная эскадрилья была весьма лояльна к нарушениям дисциплины, а вот в Имперском флоте терпеть такие выбрыки никто не считал нужным, даже с учетом высокого родства некоторых офицеров. Посадили бы в карцер на недельку, подумать о вечном, вот и все воспитание. Но при всей своей кажущейся бездушности, военная машина работала без перебоев. И не только требовала от своих винтиков соответствия правилам, но и неплохо их обеспечивала. Да, после стольких лет войны и безумных трат на боевые станции финансовое положение отдельно взятого солдата ухудшилось, но в целом оставалось много лучше того, что мог предложить Альянс.
Додумывал эту мысль Люк уже завернувшись в одеяло на узкой койке выделенной ему офицерской каюты. Выход из прыжка должен был состояться через двенадцать часов, и к этому моменту ему велено было быть выспавшимся и готовым действовать. Каким именно образом – адмирал не уточнял, но выглядел в момент разговора неважно. Скайвокер решил, что Пиетту, как и половине экипажа «Мстителя», свидание с подушкой светит в лучшем случае после завершения всех неотложных дел. Хронический недосып был еще одной причиной, по которой Люку расхотелось служить в Имперском флоте. Большая часть экипажа любого корабля работала, соблюдая вахты, но вот капитанов и части высших офицеров это касалось в значительно меньшей мере. А уж командующий «Эскадроном» спал по четыре часа в сутки, и каждый день встречал, как последний.
Нет, лучше уж я буду рыцарем. С Силой договориться проще, чем с главкомом. Хотя не факт…

Орбитальные верфи Фондора, как и Куата – никогда не спали. Над планетой беспрерывно вращались доки и остовы недостроенных кораблей, а среди них стайками носились ремонтные и грузовые челноки, придавая картине законченный вид. Космический муравейник функционировал и сейчас. Хотя и с оглядкой на своих непрошенных гостей.
Линкор «Схватка», выпавший из гиперпространства рядом с верфями чуть более ста часов назад, недвусмысленно заявил о своих намерениях, расстреляв один из спутников связи. Вице-губернатор отправился на борт – улаживать конфликт, и застрял там на сутки. В результате с Иллардом все же удалось договориться и «взятие под контроль» прошло относительно мирно. Но оповещать Корускант и лично моффа Лино Тафэ не стали. Во-первых, вице-губернатору было жалко спутники, а во-вторых, после беседы с Монэ он убедился, что дела в Империи обстоят совсем не так, как считает его непосредственное начальство. Поэтому стоило выждать и выбрать правильную сторону. В случае чего всегда можно сослаться на технические неполадки и шантаж. Тем более что «глушилки» на борту линкора были весьма мощными.
Значительно большей проблемой, по мнению вице-губернатора, являлся сворный флот из трех дюжин ИЗР, посетивший Фондор вслед за «Схваткой». Десяток крейсеров класса «Император-1», три «Победы-2» и двадцать две «Победы-1» в сопровождении древнего «Аккламатора» явно превосходили линкор по огневой мощи. Но капитана Монэ это не смущало. В случае чего он собирался просто протаранить скопище кораблей потенциального противника. Щиты «Исполнителя» в свое время превосходно справились с тремя ИЗР сразу, а уж турболазеры должны были довершить остальное. В то, что у капитанов уцелевших после такого маневра кораблей будет желание продолжить «обмен любезностями» Иллард не верил. Но и вступать в бой не спешил.
Пообщавшись с одним из высших офицеров, осуществлявших командование этим странным сводным флотом, Монэ пришел к выводу, что его оппоненты и сами толком не знают, зачем их тут собрали. Приказ, отданный им Председателем Совета моффов, гласил, что флоту надлежит осуществить необходимый мелкий ремонт, и ждать дальнейших распоряжений. Посовещавшись, офицеры решили, что два приказа друг другу не противоречат, и теперь «Схватка» висела по одну сторону Фондора, а сворный флот – по другую.
Долго так продолжаться не могло, но едва установившееся хрупкое равновесие нарушило прибытие «Эскадрона».

Сирена, оповещавшая о выходе из прыжка, застала Люка на полпути к мостику. Пришлось с размеренного шага перейти на рысь, и оставшиеся пару коридоров пробежать, распугивая имперских офицеров.
Осунувшийся после очередной бессонной ночи Пиетт, разглядывавший свивающиеся линии гиперпространства, не обратил на прибывшего джедая ни малейшего внимания. Мара и капитан «Мстителя» – тоже. Поэтому Люку не оставалось ничего другого, как занять место у стенки и не лезть под руку.
Зрелище опутанного сетью орбитальных станций Фондора произвело на него неизгладимое впечатление. Собравшийся флот – тоже.
Мара откомментировала зрелище тихо, но непечатно. Пиетт промолчал, но нахмурился.
– «Эскадрон» вызывает «Схватку». Монэ, ответьте.
Голограмма капитана первого ранга мигнула и обрела четкость.
– Добрый день, адмирал, – поприветствовал Пиетта Иллард.
Сорел ограничился кивком. Назвать свой бесконечный сорокавосьмичасовой день добрым он не мог даже при всем желании.
Один из операторов-связистов передал по инстанции запрос капитану «Мстителя».
– Сэр, – капитан Ниссе рискнул прервать адмирала. – Нас запрашивает вице-адмирал Вигго.
– Свяжите. Я полагаю, трехсторонняя беседа позволит нам быстро разрешить все вопросы, – неприятно улыбнулся командующий «Эскадроном».
– Слушаюсь, сэр, – отчеканил Ор Ниссе.
Еще одна голограмма, возникшая на мостике, явила присутствующим пожилого вице-адмирала, нервно вздрогнувшего при виде Пиетта.
– Этьен Вигго? – в голосе адмирала прорезалась подозрительно знакомая Люку нотка. Разумеется, Сорелу до Вейдера было далеко, но интонацию он скопировал очень точно.
– Да, сэр, – с запинкой отозвался вице-адмирал.
– Позвольте поинтересоваться, что вы тут делаете? – тон Пиетта мог поспорить теплотой с метелью Хота.
– Выполняю приказ господина Председателя Совета моффов, – похоже, Вигго решил, что за спиной столь авторитетных личностей ему будет явно комфортнее.
– О, тогда будьте любезны уточнить, с каких пор мофф Валь-Дженна распоряжается вспомогательными силами Бисса? А так же Корпоративного сектора и станции «Звездная-2»?
Вице-адмирал смертельно побледнел.
– Боюсь, сэр, я не обладаю подобными сведениями.
Пиетт вздернул бровь и чуть понизил голос:
– Тогда почему вы выполняете данный приказ?
– Но, сэр… – Вигго оглянулся, словно надеялся, что кто-то на мостике его собственного крейсера сможет подсказать ему что-то путное.
– Никаких но, вице-адмирал. Согласно приказу лорда Вейдера, который никто, насколько мне известно, не отменял, вы должны находиться во вверенном вам секторе. Равно как и капитан-командор Стоцки и капитан второго ранга Лефф. Потрудитесь выполнять.
Пиетт выпрямился во весь рост и с нескрываемой иронией поинтересовался у опешившего от такого напора Вигго:
– Или вы предпочтете объясняться с Главнокомандующим лично?
– Никак нет, сэр! – выпалил вице-адмирал.
Сразу после этих слов сборный флот начат перестраиваться, и спустя неполных сорок минут покинул систему Фондора. Дорога на Корускант была свободна.

Автор: Nefer-Ra 9 Июль 2011, 21:26

Глава 11

Первым в раскрывшиеся створки шагнул Пиетт, следом за ним вошли Мара и Люк, демонстративно положившие правые руки на пояс рядом со световыми мечами. Последним, и явно против своей воли, в зал попал адмирал Кренель. Обведя помещение внимательным взглядом, Делак убедился, что ничего хорошего его тут не ждет. На трон и стоящих рядом с ним одаренных он смотреть не стал, но разложенные по углам тела заметил.
– «Эскадрон» в ваше распоряжение прибыл, – звонко отрапортовал Пиетт.
– Вы как всегда вовремя, адмирал, – чуть насмешливо ответил Император. – Еще немного и пришлось бы для заполнения паузы опять кого-нибудь… казнить.
Присутствующих передернуло. Кто-то особо нервный громко клацнул зубами, вызвав у мадам Йеккар истерический смешок.
Джейд и Скайвокер неслышно расступились от дверей так, чтобы оказаться за спинами представителей обеих половин делегации Альянса. Пиетт же занял место возле Вейдера, как ему и было положено согласно правилам субординации. В результате этих перемещений Кренель обнаружил, что стоит посреди прохода один. И на него все косятся. Делаку стало очень неуютно. Особенно после того, как он случайно встретился глазами с Императором. К счастью, желтый взгляд старшего ситха лишь мазнул по побледневшему лицу адмирала, не заинтересовавшись его скромной персоной.
– Не будем отвлекаться, – Палпатин сложил ладони домиком, уперев подбородок на кончики пальцев. И замер, ожидая слов главкома.
Вейдер переглянулся с Пиеттом и заговорил:
– Ксавье Дор-Варра, адмирал, командующий семнадцатым сектором, отстранен от исполнения своих обязанностей по обвинению в измене Империи, – Темный лорд едва заметно кивнул на лежащее у стены тело. – На его место назначается адмирал Делак Кренель. Второй сектор переходит под командование вашего заместителя.
– Да, милорд! – потрясенный до глубины души Делак понимал, что сказать надо было что-то другое, более почтительное, но в таком состоянии не мог даже вспомнить, что положено произносить в таких случаях по уставу. Кренель едва не забыл изобразить поклон и, повинуясь невидимой силе, на негнущихся ногах подошел к Айсард и рухнул в соседнее кресло. Перемещение из захолустья в столичный сектор было для него полной неожиданностью.
– Тиста Вон, мофф сектора Теты, представитель миров Глубокого ядра в Совете моффов. Отстранен от должности по обвинению в измене Империи. Управление сектором временно переходит к губернатору системы Тета, должность представителя миров Глубинного ядра в совете переходит к губернатору системы Бисс. Военное сопровождение оказывает вице-адмирал Этьен Вигго, командующий вспомогательными силами Бисса.
Вейдер посмотрел прямо на Иена Валь-Дженну.
– Два часа назад его флот вернулся на свои позиции и готов приступить к выполнению этого задания.
Председатель Совета с трудом сглотнул, чувствуя, как воротник снова начинает ему жать. Темный лорд переиграл его и здесь.
– Лино Тафэ, мофф Фондора, представитель верфей Фондора, отстранен от должности по обвинению в саботаже. Управление сектором переходит к Вальборгу Пину, вице-губернатору Фондора. Контроль за верфями осуществляет линкор «Схватка» под командованием капитана первого ранга Илларда Монэ.
Представитель верфей Куата расплылся в широкой ухмылке, больше напоминающей оскал, адресованной Аггарду Лоэ. Определенно, он правильно выбрал сторону. В отличие от кореллианца.
– Новым флагманом «Эскадрона» отныне является линкор «Амидала», под командованием капитана первого ранга Винсента Рэнски. Сам «Эскадрон» переходит в подчинение принцессы Леи Органы, урожденной Скайвокер.
Моффы, как по команде, уставились на принцессу. Девушка очаровательно улыбнулась и хлопнула ресницами, изобразив свободной рукой копию фирменного жеста Темного лорда. Силу в удушающий захват она вкладывать не стала, справедливо рассудив, что успешные результаты тренировки на куске топливного шланга, подсунутого ей Феттом после шестого раздавленного стакана, не означают, что на людях все пройдет так же гладко. А ломать шеи ее пока не уполномочивали.
Без труда сложив два и два, хоть и присыпанные пеплом истории, и для гарантии пристально изучив простодушную с виду физиономию Люка, имперцы пришли к логичному выводу о родстве одаренных. И окончательно погрузились в уныние. Причем кто-то свои эмоции выразил не слишком печатно, хоть и тихо.
Про Анакина Скайвокера, рыцаря-джедая, спасшего в свое время канцлера Палпатина из плена Сепаратистов, слышали все. А уж когда Темный лорд соизволил появиться на публике без привычной маски, да еще и представить присутствующим двух других Скайвокеров... Название нового линкора стало последним кусочком мозаики, и теперь мысли чиновников, заставших Старую Республику или просто изучавших ее историю до того, как она была отредактирована, были прочно заняты попыткой осознать, когда же Темный лорд все успел. И кого он на самом деле предал.
– Гм… – мастер-джедай Кеноби попытался обратить на себя внимание. По возможности не прибегая к негуманным, хоть и действенным методам своего бывшего падавана. Но среагировал на него только Акбар, к которому Кеноби и обратился.
– Флот Альянса переходит в подчинение Совета моффов в качестве отдельного соединения, которое будет использоваться на территориях, вышедших из-под юрисдикции Империи или заявивших о таком намерении. Право окончательного решения в каждой конкретной ситуации предоставляется адмиралу Акбару. Штаб и командование наземных сил обеспечивает сопровождение операций флота и консультативную поддержку в дипломатических миссиях. При необходимости им будет выделена помощь из соответствующих подразделений Имперских вооруженных сил.
Мадин, очнувшийся от собственных невеселых размышлений, с изумлением посмотрел на джедая, пытаясь понять, что тот сказал. Ему снова дадут покомандовать спецназовцами? Предложение выглядело соблазнительно. Тем более, Крикс был совсем не против проверить некоторые теории, разработанные им за время службы Альянсу, на более подготовленных солдатах. Должный уровень обеспечения всем необходимым, опять же…
Додонна только вздохнул. Штабов на своем веку он повидал немало и теперь с привычной легкой антипатией готовился уживаться с новыми людьми. С другой стороны – это действительно будут люди, а не непонятные существа с крайне своеобразной логикой. Акбар же размышлял о том, сколько Империя будет готова выделить на модернизацию и ремонт остатков его флота. Наложить когтистые лапо-плавники на корабль, равный или хотя бы приближающийся по характеристикам к имперскому линкору он был бы весьма рад, но подозревал, что получит, в лучшем случае, пару ИЗР класса «Император-1». Что, по здравом размышлении, тоже было очень неплохо.
Борск Фей’лиа ни о чем таком не думал. Он просто подсчитывал сумму, которую его клан согласится в случае чего, предложить в качестве выкупа за него самого. Получалось до обидного мало. И это ботана несказанно расстраивало.
Оби-Ван обвел взглядом послов Альянса, пытаясь вспомнить, что он упустил. И натолкнулся на весьма многообещающий взгляд Соло. Похоже, бывший пират был не прочь вызвать джедая «поговорить». В темной подворотне и по душам. Поэтому рыцарь поспешил завершить свою речь, надеясь, что не перепутал ничего из того, что ему два часа втолковывал Император.
– Генерал Хэн Соло назначается на должность Независимого Аудитора при Счетной палате Империи. Ему поручается оперативный контроль за распределением финансовых потоков, направляемых на развитие Внешних Регионов, а также борьба с коррупцией на местах. Военное сопровождение контроля обеспечивает Разбойная эскадрилья. Консультативное сопровождение – генерал Ландо Калриссиан.
Магистр неслышно выдохнул, наблюдая, как после его слов хмурое выражение на лице бывшего контрабандиста сменяется масленой улыбкой, и неожиданно для себя посочувствовал многочисленным хаттам, активно способствовавшим развитию коррупции и пиратства.
М-да, кому-то крупно не повезет. И готов поспорить на свой плащ, что это будет не Соло.
С военными и чиновниками Альянса вопрос решился, осталось сказать пару слов об одаренных, и можно прятаться обратно в тень за троном.
– Рыцарь-джедай Люк Скайвокер и леди-ситх Мара Джейд, известная также как Рука Императора, будут заняты созданием и развитием нового Ордена и проведением исследований, имеющих отношение к истории ситхо-джедайских войн, поиску артефактов и мест Силы. Помимо этого, при необходимости будут привлекаться к разрешению дипломатических конфликтов. Совету моффов и губернаторам на местах поручается обеспечение мер по содействию выполнения форсюзерами их прямых обязанностей.
Кеноби чуть поклонился слушателям по старой орденской привычке и отступил на шаг.
Император обвел взглядом тихо гудящий от переизбытка новостей зал и добавил свое веское слово.
– Лорд Вейдер и глубокоуважаемый магистр Кеноби осветили все специальные вопросы. Поэтому на мою долю остались общие, – Палпатин вздернул уголки губ, сделавшись похожим на улыбающегося крайт-дракона. – Поскольку правление Совета моффов себя не оправдало, хоть и доказало полезность данного образования, я решил возродить Сенат и должность канцлера. В течение ближайших трех месяцев будут проведены избирательные кампании во всех секторах, которые подтвердят свою лояльность Империи. Для тех территорий, которые не захотят вернуться в лоно нашего государства, будут предусмотрены специальные места и голоса соответствующего политического веса.
Сидиус помолчал, давая возможность слушателям переварить эту информацию.
– Губернаторы и моффы мест в сенате не получат, для них будет создано отдельное Региональное собрание, которое будет решать административные вопросы уровня систем и выше. Совет моффов, помимо того, что станет руководящим органом Собрания, сохраняется в том виде, в котором он есть сейчас. И будет осуществлять контроль за соблюдением территориальной целостности Империи, а также консультировать канцлера в случае необходимости. За Советом сохраняется право вето на решения канцлера в случае, если советники проголосуют по спорному вопросу тремя четвертями голосов. Министерства и ведомства Империи будут подвергнуты постепенной трансформации с целью сокращения численности аппарата. Служба Имперской безопасности получит расширенные полномочия для обеспечения максимально гладкого протекания реформ. Наблюдать за взаимодействием всех форм законодательной и исполнительной власти будет Контрольный комитет. Исполняющим обязанности главы которого назначается принцесса Лея. Я охотно буду помогать ей в работе.
Палпатин чуть наклонил голову, и, дождавшись от Органы ответного полупоклона, продолжил:
– На время переходного периода Главнокомандующим вооруженными силами Империи остается лорд Вейдер. Но в дальнейшем эта роль будет передана одному из гранд-адмиралов. Санкционировать применение крупных соединений будет Сенат с обязательным одобрением Совета моффов. По причине отсутствия легитимного Сената на данный момент, первый канцлер будет назначен мной. Одного из своих заместителей канцлер будет назначать самостоятельно, второго будет предлагать Сенат. Название государства сохраняется прежним.
Император замолчал, выжидая, пока собравшиеся успокоятся. Или хотя бы перестанут так громко галдеть. Темный лорд скосил взгляд на повелителя, мысленно поинтересовавшись, не стоит ли господ чиновников утихомирить, но получил в ответ отрицательное качание головой. Не стоило портить момент «торжества демократии» карательными мерами. Палпатин набрал побольше воздуха и торжественно провозгласил:
– Таким образом, на должность канцлера назначается бывший сенатор от Чандриллы – госпожа Мон Мотма. На должность ее первого заместителя назначается Борск Фей’лиа. Второй заместитель канцлера будет избран Сенатом. Дальнейшее обсуждение предлагаю провести в более неформальной обстановке.
Зал взорвался изумленными восклицаниями. Все удивленно переспрашивали друг друга и спешили поделиться возникающими идеями. Про Императора, Вейдера и прочих одаренных словно забыли.
Палпатин минуты две с интересом наблюдал весь этот бедлам, а потом, спохватился и отчетливой насмешкой в голосе произнес:
– Господа, мы забыли одну маленькую деталь. Растолкайте кто-нибудь госпожу канцлера, а то она так все пропустит.

– Санни, ты можешь мне хоть что-нибудь объяснить? – адмирал Кренель украдкой оглядел богато украшенное, но довольно уютное помещение. Если не считать гвардейцев, подпиравших стенки и контролировавших выходы – обстановка выгодно отличалась от зала заседаний. Во всяком случае, любимый Императором бордовый цвет тут отсутствовал напрочь. А насколько хорошо сочетались тоновые переходы штор с коврами и мебелью, Деклак оценить не мог по причине отсутствия художественного вкуса. Но подозревал, что над интерьером поработали хорошие специалисты – комната явно была предназначена для приватных бесед с ближайшими соратниками. Бесед, в которых обсуждалось дело, а не демонстрировалось величие Императора на фоне ничтожности его подданных. Для последнего идеально подходил тронный зал с его теряющимися в недосягаемой вышине сводчатыми потолками, массивными колоннами и темным металлом схематичной паутины оконных переплетов.
Возможно, Палпатин рассчитывал, что смена обстановки повлияет на подчиненных благотворно, но пока обсуждение перспектив развития Империи в «неформальной обстановке», больше напоминало собрание клуба неудавшихся самоубийц. Все нервно вздрагивали на любой чих и неловко шутили, косясь то на гвардейцев, то на одаренных.
Делак вздохнул и отхлебнул коллекционного вина. Вкус не ощущался совершенно, но стоять с полным бокалом было просто невежливо.
– Могла бы… если бы сама хоть что-то знала, – очнувшаяся от своих мыслей госпожа Директор пожала плечами. – И не называй меня Санни.
– Прошу прощения, мэм, – сухо-официально отозвался Делак, перекладывая бокал из правой руки в левую и делая вид, что та не дрожит. Нервы после сегодняшнего дня у адмирала явно были ни к хатту, и усугублять это состояние порчей казенной (и явно антикварной) посуды Кренель не хотел.
«Снежная королева» тихо хмыкнула. Хорошо еще, что у адмирала хватило ума не назвать ее «милочкой». Интересно, почему в стрессовых ситуациях некоторым мужчинам свойственная повышенная фамильярность? Ответа на этот вопрос Исанне не знала, и поэтому вернулась к осторожному наблюдению за залом. Стараясь делать это по возможности незаметно.
Император, утонувший в своем балахоне настолько, что из-под капюшона торчал только самый кончик носа, беседовал, если это так можно было назвать, с бледно-зеленым от переживаний Валь-Дженной. Председатель Совета моффов трясся, как лист иторианской лиственницы, но пытался отвечать на каверзные вопросы Палпатина. Насколько могла слышать Исанне – на удивление честно отвечать.
Соблазн подслушать пару секретов Иена был велик, но по некотором размышлении Айсард пришла к выводу, что сама он на вопросы старшего ситха отвечать совершенно не готова. Вот и нечего ему глаза мозолить. Поэтому госпожа Директор переключилась на другую пару, не менее занимательную.
Мирно беседующие Вейдер и гранд-мофф Кассас, сидящие на краешке мраморного подоконника, производили на окружающих эффект розового крайт-дракона. И страшно и странно. На них косились, но прокомментировать зрелище не рискнул никто. Слишком быстро и резко менялась ситуация, а внезапно оказаться в печально известных застенках СИБ желающих не находилось. Гранд-мофф, на удивление быстро пришедший в себя, машинально вертел в пальцах опустевший фужер, сосредоточенно изучая рисунок ковра под ногами. Вейдер, чей забытый бокал плавал в воздухе на уровне локтя главкома, что-то вполголоса рассказывал Кассасу. Сопутствующая изложение жестикуляция милорда побуждала даже самых любопытных соблюдать дистанцию. Во избежание.
И тут никаких зацепок, – резюмировала Исанне, отворачиваясь. Ровно за секунду до того, как Темный лорд поднял глаза и наградил Айсард тяжелым взглядом. Но даже пришедшийся в спину взгляд ощущался, как воткнутое под лопатку лезвие. «Снежная королева» передернула плечами, рефлекторно пытаясь избавиться от наваждения. Вейдер тихо хмыкнул и снова вернулся к беседе.
Хоть зажмуривайся. Или сразу закапывайся. На клумбе с набуанскими маргаритками в Императорском саду, – Исанне поморщилась, увидев прямо перед собой потрепанный джедайский плащ. Оставалось надеяться, что Кеноби будет выражать свое недовольство ее обществом не так явно. Но все оказалось совсем иначе.
– Прошу прощения, но я украду у вас адмирала, – с извиняющей улыбкой произнес Оби-Ван и увел изумленного Кренеля в дальний угол. О чем бы мастер-джедай не собирался с ним беседовать, присутствие лишних ушей в обязательную программу не входило.
Признав, что сбор информации не удался, а те, кому нужно, и так найдут способ с ней переговорить, Айсард уселась в свободное кресло, поставила бокал на подлокотник и с мрачным видом сложила руки на груди, стараясь не демонстрировать окружающим испорченный маникюр.
По чистой случайности – или по машинальному следованию профессиональным привычкам – с выбранной точки открывался неплохой обзор обе части делегации Восстания. Мон Мотма, сидевшая на маленьком диванчике и трогательно поддерживаемая Борском под локоть (удержать фужер в мелко дрожащей руке самостоятельно госпожа канцлер не могла), слабо улыбалась всем и каждому, но в уме уже наверняка перебирала варианты дальнейшего развития событий. Мадин и Додонна обнаружились в компании двух имперских адмиралов, и, похоже, неким загадочным образом умудрились с ними поладить. С другой стороны – все они служили одному и тому же государству. Правда, в разное время. А потом была Эндорская битва. До сих пор вызывающая у обеих сторон не только массу неудобных вопросов, но и чисто профессиональный интерес. Акбар весьма неожиданно для Исанне оказался в центре маленького круга, состоящего из Герхарда Куата, мадам Йеккар и моффа Корпоративного сектора. Суда по кислому выражению лица Цено Фиррстана – мон-каламари усиленно раскручивал новых работодателей на деньги. И получалось у него это неплохо.
Насколько я помню, хищная рыбка была раньше любимой игрушкой Таркина. И, надо отдать должное, гранд-мофф заставлял Акбара не ботинки чистить, а заниматься чем-то более полезным. Судя по последующим успехам флота Альянса, учился этот экзот неплохо, – директор СИБ улыбнулась своим мыслям. Воображение послушно нарисовало карикатурную картинку, на которой мон-каламарский адмирал, разошедшийся со своим хозяином во мнениях относительно стратегического планирования, топил в аквариуме парадные сапоги Уилхуффа.
– Что вас так рассмешило? – поинтересовался знакомый голос.
– Да так… – Исанне, слишком поздно заметившая появление Пиетта, постаралась придать лицу привычное безразличное выражение. Некстати вспомнив, что Фирмус тоже начинал карьеру в штабе Таркина.
– Сплошные секреты. Впрочем, чему я удивляюсь? – с легкой иронией произнес Пиетт, облокачиваясь на спинку кресла. Айсард ощутила укол раздражения – адмирал стал так, чтобы она не смогла увидеть его лица, не свернув при этом шею.
– Совершенно верно, – холодно отозвалась Исанне.
– Госпожа Директор, не стоит так явно злиться, – похоже, Сорелу просто нравилось ее дразнить, – на нас смотрят.
– И что? – с хищной ухмылкой поинтересовалась в ответ Айсард, откидываясь на спинку кресла и принимая расслабленную позу. Теперь в поле зрения адмирала попадала только ее макушка и часть лица, которую директор заслонила небрежно выпущенной из прически прядью.
– Ничего, – судя по тону, Пиетт тоже улыбался. – Мы делаем вид, что беседуем.
– О! – Исанне взяла свой бокал и принялась любоваться бликами на хрустале. – И о чем же?
– Например, о том, что делают в одной компании Лоэ и четыре моффа Внутреннего кольца. И какой эффект произведет на их разговор включение в него милой рыжеволосой дамы со световым мечом на поясе.
Исанне пожала плечами.
– Зависит от того, есть ли у нее лицензия на убийство.
– Есть, – адмирал был абсолютно серьезен.
Айсард в красках представила себе резню в таком маленьком помещении и передернулась. Уж очень непривлекательной получалась картинка. Но если бы Император хотел казнить всех заговорщиков, то для этого вполне хватило бы сил гвардейцев. С другой стороны, Исанне никогда не могла сказать точно, чего именно добивался Палпатин в тех или иных ситуациях. Ситхская логика явно требовала определенного склада характера и одаренности.
Вспомнив об остальных форсюзерах, директор СИБ огляделась.
Лея сидела рядом с братом и молчала. То ли они переговаривались мысленно, в чем Айсард сомневалась, то ли просто переваривали впечатления. Периодически поглядывая на Вейдера и Палпатина. Похоже, молодое поколение сегодня ждал еще один раунд раздачи ценных указаний.
Соло и Рэнски подпирали стенку неподалеку, делая вид, что заняты разговором, но оценивающие взгляды контрабандиста, периодически осматривавшего зал, не укрылись от внимания Исанне. Как бы то ни было, эти двое договориться сумели, смогут и остальные.
Главное – дожить до этого момента. Айсард щедро отхлебнула из бокала, пытаясь заглушить зарождающуюся тревогу. И с удивлением обнаружила, что вино закончилось.
– Я бы на вашем месте не повторял, – очень тихо сказал Пиетт. – У вас сегодня будет очень увлекательный вечер. И, смею думать, Император захочет ознакомиться с результатами всех трех допросов как можно быстрее.
Исанне изумленно моргнула и обернулась, пытаясь поймать взгляд адмирала.
– Вы сказали трех?
– Совершенно верно, – Сорел насмешливо вздернул бровь. – Или вы решили, что Император действительно казнит таких людей без суда и следствия?
– А роль следствия, как всегда, придется выполнять мне, – кислым тоном закончила мысль «Снежная королева».
– Мэм, ну разве же я виноват, что у вас такая работа?
Оттенок сарказма проступал в словах адмирала слишком уж явно.

Как бы серьезно и ответственно не относилась Айсард к своей должности и сопутствующим обязанностям, некоторые вещи предугадать было не в ее силах. Например, то, что она будет сидеть на низком подоконнике панорамного окна в кабинете Императора, прислонившись затылком к холодному бронестеклу и жевать пирожное, наблюдая, как зажигаются огни Корусканта. Слизнув с пальца капельку шоколада, Исанне признала, что старший ситх был прав, и сладкое весьма способствует улучшению работы мозга. Ну и успокаивает, что в данной ситуации было ничуть не менее важно.
Сам Палпатин устроился в любимом кресле, с чашкой ароматного чая в одной руке и датападом в другой. Директор СИБ подозревала, а поцарапанный корпус датапада это только подтверждал, что погруженный в свои мысли Император часто путал руки и пытался помешать ложечкой не чай, а вычислительное устройство. Впрочем, минидека армейского образца была предназначена выдерживать выстрел из бластера по касательной, а не только мелкие бытовые неприятности. Мара Джейд с блаженным выражением лица сидела у ног своего повелителя, для надежности уцепившись одной рукой за краешек плаща Сидиуса.
Как ребенок. Или как домашнее животное, – Исанне, всегда с подозрением относившаяся к Руке Императора, не знала, какое из этих двух определений ближе к истине. Как бы то ни было, сейчас Мара выглядела совершенно счастливым человеком.
Вейдер занял одно из гостевых кресел, откинувшись на спинку и вытянув ноги. Младшие Скайвокеры сидели по обе стороны от него и ревниво поглядывали друг на друга. Похоже, и Люк, и Лея хотели пообщаться с милордом наедине, но не имели возможности. Поэтому играли в гляделки, делая вид, что не замечают, как их соперничество веселит обоих ситхов.
Фетт, который в отличие от Соло или Рэнски попал в круг приглашенных «на императорский чай», стоял у другого края панорамного окна, держа шлем под мышкой, и с легким сожалением косился на блюдо с пирожными. Сладкое Боба любил, унаследовав эту особенность от Джанго, но присоединиться к трапезе ему не предложили. Поэтому наемнику оставалось только облизываться, вспоминая многочисленные шоколадки своего детства, которые он таскал из пищевых наборов клонов-штурмовиков, пользуясь возрастом и фамильным обаянием. К несчастью, те времена давно миновали. Хотя шоколад до сих пор входил в стандартные пайки военнослужащих Империи.
Исанне отвлеклась от разглядывания видов столицы и попыталась сосредоточиться на том, что рассказывал расхаживающий по кабинету Пиетт. Четыре шага туда, четыре обратно. С закрытыми глазами. В опасной близости от сверкающих сапог Темного лорда.
Как ни странно, за все двадцать минут адмирал ни разу не споткнулся и не сбился с речи. А ведь докладывал он не про поголовье бант в районе Мос-Айсли.
– Таким образом, длительная оборона Корусканта в случае массированной атаки силами, эквивалентными по огневой мощи половине стандартного секторального флота, не представляется возможной, – Сорел закончил доклад, открыл глаза и устало потер переносицу. – Милорд?
Вейдер посмотрел на адмирала и пожал плечами.
– Собственно, это и предполагалось. Будем работать. Точнее, работать будете вы, Пиетт. В паре с Кренелем. Надеюсь, для переподготовки флотов два месяца вам хватит.
– Всех сорока четырех!? – в ужасе переспросил Сорел, уже успевший пересчитать объем работы в собственные человеко-часы.
– Нет, адмирал, – улыбнулся главком. – Якки, Гриэ и Лоссе вам помогут. Вы будете только проверять качество их работы.
Сорел шумно вздохнул и тут же смутился такого явного проявления собственных эмоций.
– Вейдер, мальчик мой, хочу тебе напомнить, что Лоссе у нас числится в рядах заговорщиков. Хотя специалист он хороший, надо признать, – высказал свое мнение Сидиус.
– Совершенно верно, – согласился главком. – Именно поэтому я и собираюсь его использовать. Нет ничего страшнее рвения неофитов и проштрафившихся военных.
Люк поежился от тона Темного лорда, вполне справедливо отнеся первую часть фразы на свой счет. В начале обучения он совершал непозволительно много ошибок. Нельзя сказать, что сейчас он стал делать их меньше, но следовать правилу «делай или не делай» начал с большей осторожностью. И с учетом пункта «думать» перед всеми прочими. Помогало пока слабо, но Скайвокер надеялся, что с возрастом и опытом получаться будет все лучше и лучше. Лею, унаследовавшую характер Анакина во всей его красе, данный вопрос не волновал вообще. Она сразу предпочитала делать и разбираться с последствиями, если таковые появлялись. Точнее, именно для последствий всегда находился кто-то, кто решал проблему за принцессу. Люк тихо завидовал этому умению.
– А что с теми заговорщиками, которые не пойдут в дело? – неожиданно поинтересовался из своего угла Фетт. Прагматичная натура охотника за головами требовала выяснения всех подробностей дела. Чтобы быть готовым на случай непредвиденных обстоятельств любого толка.
– Ими мы сейчас займемся, – ответил Вейдер. – Плотно.
– Давно пора, – проворчал Император, оборачиваясь к Айсард.
Директор СИБ поднялась на ноги и аккуратно разгладила мундир, искренне надеясь, что в процессе борьбы с пирожными не перемазалась шоколадом по уши. Эффект на пленников это, конечно, произведет, но несколько не тот, который требовалось.
– Я готова, ваше Величество, милорд, – Исанне переводила взгляд с одного ситха на другого, стараясь не думать о том, что на улице моросит мелкий дождь, в недрах Лусанкии, отделанных серым камнем для антуража, сейчас темно, сухо и холодно. И очень неуютно.
Вейдер оценивающе посмотрел в окно. Мысли Айсард были уж очень созвучны с его собственными.
– Сколько до вашего замка с привидениями отсюда по прямой?
Исанне удивленно вздернула тонкие брови.
– Километров восемь, может немного больше. А что?
– Ничего, – хмыкнул Вейдер. Мы пойдем другим путем. Повелитель?
Палпатин отмахнулся и поплотнее закутался в плащ. Похоже, прогуливаться под дождем из всех присутствующих любил только Люк, за первые двадцать лет сознательной жизни видевший серьезные атмосферные осадки три или четыре раза. Как ни странно, несколько месяцев на Дагоба, с его бесконечными туманами и повышенной влажностью, любви этой ничуть не повредили.
– Идите, я за вами и отсюда могу понаблюдать, – подмигнул ученику старший ситх.
– Пусть будет так, как пожелает Император, – с ироничным полупоклоном отозвался Темный лорд, шагнув к Исанне и жестом легендарного вампира завернув ее в полу своего плаща. Госпожа Директор успела только испуганно пискнуть.
– А…? – изумленно выдохнул Люк, глядя на пустое место, где только что стояли Вейдер и Айсард. О возможности переноса через Силу живых людей он никогда не слышал. И честно думал, что это невозможно.
– Ого! – восхищенно воскликнула Лея, моментально оценившая все преимущества такого способа перемещений.
Император хитро прищурился. И тоном дипломированного злодея поинтересовался:
– Ну что, молодое поколение, как вам мощь Темной стороны Силы? Впечатляет?
– Ага, – слабым голосом подтвердил Люк. И поспешил добавить, – только молний не надо, я и так все понял.
– Хороший мальчик, умный, – одобрил Сидиус, протянув руку за очередным пирожным и с удивлением обнаружив, что принцесса под шумок левитировала всю тарелку себе, и теперь пыталась скормить что-нибудь засыпающему на ходу Пиетту.
Адмирал вяло отказывался, ссылаясь на свою нелюбовь к сладкому. Особенно в таких количествах и без чая.
– Эх, молодежь, – вздохнул Палпатин. – Ну да ладно, на сей раз точно все получится. Должно, по крайне мере.

Глава 12

– Глаза откройте, а? – насмешливый голос Вейдера заставил Исанне очнуться и разжать пальцы. Пол больно ударил по пяткам, отозвавшись вместо глухого каменного стука мерным гудением металла.
– Мы где? – директор завертела головой, пытаясь рассмотреть обстановку в слабом свете аварийных ламп.
– Технический коридор Лусанкии. Шестая палуба. Или надо было заявиться прямо на мостик? – Темный лорд расправил складки плаща, стряхнув с непроницаемо черной материи невидимою пылинку. В полумраке силуэт ситха казался просто провалом в изначальную Тьму, и лишь редкие блики на деталях доспеха придавали ему сходство с реальной фигурой. Серые тени на бледном лице только усиливали сходство с привидением. Или, скорее, выдавали истинную природу милорда.
Айсард поежилась, поразившись контрасту с тем образом, который она видела всего несколько минут назад. Число масок, носимых этим человеком, не поддавалось подсчету, но госпожа Директор подозревала, что существо, стоящее перед ней сейчас, и есть настоящий Темный лорд ситхов. Во всем своем чудовищном великолепии.
– Н-нет, на мостик не нужно, – Исанне с трудом подавила дрожь в голосе. – Нам на две палубы ниже.
– Ведите, – хмыкнул главком, пропуская даму вперед.
Двери, двери, двери. Стражники вытягивались в струнку и отводили глаза. Стараясь не смотреть даже краем глаза на весьма занимательное зрелище. Алое на черном. Кроваво-красный мундир Айсард на фоне непроницаемо темного силуэта ситха. Даже те, кого природа обделила воображением, прекрасно понимали, что такое сочетание не обещает ничего хорошего. И чем глубже в недра корабля-тюрьмы они спускались, тем ощутимее был страх, буквально висящий в воздухе удушливым смогом.
– Полагаю, я оказал вам неожиданную услугу своим визитом, – нарушил гнетущее молчание Вейдер. – Ваши узники будут куда более сговорчивыми завтра утром. Если, конечно, выдержат то, что здесь сейчас произойдет.
Интересно, а я это выдержу? – подумала Исанне, останавливаясь перед дверью в блок особо важных заключенных.
Выдержите, «Снежная королева». Не настолько я страшен, как вам кажется, – чужая, исполненная холодной иронии, мысль без труда преодолела ее слабое сопротивление и исчезла, оставив после себя горьковатый привкус.
Айсард сглотнула и прижала ладонь к панели замка. Тяжелая дверь бесшумно скользнула в сторону, открывая вход в тщательно оберегаемое техногенное подземелье.
Стража щелкнула каблуками и откозыряла.
– Переведите заключенных в ближний карцер и оставьте нас, – сухо велела Исанне, пытаясь вспомнить, что она обычно чувствовала перед допросом. Злость, предвкушение чужой боли и унижения? Или просто непонятную радость от возможности выпустить внутреннего зверя? Интересно, что же тогда чувствовали в подобных ситуациях одаренные, неужели влияние той самой «Темной стороны»?
Глупо думать, что есть зло где-то вне нас. Человек – не пустая посудина, которую можно заполнить благостью и состраданием, как считали джедаи. Каждый из нас – сосуд всех скорбей. И, если я правильно понимаю, тот, кто возомнил себя слишком хорошим, наиболее охотно заполняет пустоту в себе этой самой тьмой. Десять тысяч лет иллюзорного мира и бесконечных ограничений. Миллионы ущербных живых существ. Неудивительно, что достаточно было одного-единственного толчка, чтобы этот карточный домик рухнул.
– Итак, с кого мы начнем, милорд? – хищная улыбка на красивом бледном лице, очерченном рамкой черных с проседью прядей, казалась маской древнего кровожадного божества.
– Дор-Варра, – глухо отозвался Вейдер.

Спустя два часа Исанне сидела в своей каюте, скорчившись и спрятав трясущиеся руки под мышки.
– Если мне еще кто-то скажет, что ваша репутация – не более чем тщательно сделанная фальшивка – я сама плюну ему в физиономию.
– Даже так? – Темный лорд переставлял безделушки на столе Директора СИБ, выравнивая их, как штурмовиков на параде.
– Угу, – Айсард вздрогнула, вспомнив полубезумное лицо бывшего моффа Фондора, подсвеченное жгучими сполохами электрических разрядов.
Всех троих заговорщиков допрашивал лично милорд, она только задавала уточняющие вопросы, едва успевая разбираться в хитросплетениях готовившегося переворота. То, что сообщили ей самой, практически насильно предложив принять в этой игре участие, было даже не верхушкой айсберга, а крошечным осколком льда, под которым оказалось слишком много чужих интересов. Зная даже десятую часть этого, уже можно было отдавать приказы о массовых казнях чиновников разных рангов, но Император этого не сделал, попросив Исанне всего лишь записать допросы. А потом под аккомпанемент отредактированной записи побеседовать, именно побеседовать, с людьми из лично составленного им списка. И не в недрах пыточного подвала, а в светлом и уютном кабинете на вершине здания СИБ.
– Зря, – Вейдер поставил последнюю статуэтку на отведенное ей место и уселся на край столешницы. – Я, в отличие от вас, пытать людей не люблю, хотя подобными методами убеждения пренебрегать не считаю возможным.
– Если бы все мои следователи так «не любили» свою работу, у нас бы мир и порядок был на первом году Империи.
Ситх в ответ лишь насмешливо фыркнул.
– Скажите спасибо, что джедаи считали дознание и поголовное внушение ниже своего достоинства. А то вместо Империи была бы у нас башня из бантовой кости. Белая и блестящая. Только вот беда – населенная сплошь шизофрениками. А на моей совести их пока только четыре штуки, считая Пестажа.
Айсард с силой потерла лицо ладонями, отгоняя призрачное видение – темную комнату, наполненную страхом и человека в черном, почти касающегося лица пытаемого пленника кончиками затянутых в кожу и металл пальцев. И его низкий голос, обещающий и обольщающий, выматывающий душу и заставляющий отзываться что-то глубоко в подсознании, загонявшее дальних предков человека поглубже в пещеры, к пылающим кострам и страшным сказкам о призраках ночи.
– Меня можете считать пятой штукой, – мрачно буркнула Исанне, придя к неутешительному выводу о пополнении собственного парка ночных кошмаров.
– Ну что вы, как можно? – мурлыкающая интонация, неожиданно прорезавшаяся в голосе ситха, заставила Айсард еще раз вздрогнуть, а когда чужие пальцы неожиданно коснулись ее затылка – так и вовсе застыть.
Но тепло, волнами растекающееся по коже от этих осторожных прикосновений, быстро прогнало дрожь, и Айсард почувствовала, что медленно оттаивает, а все пережитое за последние часы теряет свою остроту, превращаясь в обычные рабочие воспоминания. Госпожа Директор закрыла глаза и позволила себе расслабиться.
– Исанне, а как вас называют… в неформальной обстановке? – в этой секундной паузе было слишком много для такого обтекаемого завершения фразы, – Льдинка?
– Да, – едва слово сорвалось с губ, как Айсард сообразила, о чем ее спросили, и тут же залилась краской.
– Что вы себе позволяете? – возмутилась она. Но прозвучало это как-то неубедительно.
– Все, что могу, – с улыбкой отозвался ситх. – Как бы то ни было, переживаний с вас на сегодня явно хватит.
Это да, – не могла не согласиться Исанне. Хоть и предпочла свое мнение вслух не высказывать. Но в такой компании бесполезно было что-то скрывать.
– Поэтому позвольте доставить вас обратно. Оставаться тут было бы неблагоразумно. – Темный лорд сделал приглашающий жест, картинно взметнув полу плаща.
– А нельзя обычным методом, на спидере? – жалобно попросила Исанне, вспомнив обжигающий холод потустороннего мира.
– Нельзя, – в голосе стиха чувствовалась насмешка пополам с легким сожалением. – Кстати, вы меня удивили, не спросив о том, что за гранью. А ведь вы единственный человек, которому там удалось побывать и вернуться.
– И что же там? – едва слышно спросила Айсард, касаясь пальцами холодной пластины доспеха.
– Мир. Достаточно интересный. Но, боюсь, вы никогда не сможете его увидеть в полном цвете. Полагаю, адмирал Пиетт сможет дать вам более внятный ответ. Разумеется, если вы сумеете его разговорить.
– Не знаю, стоит ли пытаться… – с сомнением протянула Исанне. Перспектива вытягивать сведения такого толка из весьма сложного собеседника ей не улыбалась. Да и вероятность того, что Сорел захочет рассказывать, а она – слушать, стремилась даже не к нулю, а к отрицательной бесконечности.
– Умирать раньше времени вам точно не стоит, – с оттенком угрозы ответил Вейдер.
– А если это все же произойдет?
– Воскрешу. И вам это наверняка не понравится.
– Вы страшный человек.
– Нет, просто я иногда думаю, что цель оправдывает средства.

Пиетт стоял на одной из галерей, украшающих собой комплекс Дворцовых садов, и мрачно смотрел вниз, на буйство разнообразной зелени. Где-то там, среди кустов и деревьев, находился мастер-джедай Кеноби и двое его подопечных, занятых поисками подходящих для явинского климата и соответствующих вкусу Экзара Куна растений. Копаться в теплицах они ушли час назад, причем в весьма приподнятом настроении. Впрочем, общение с культурными насаждениями явно выигрывало по сравнению с перспективой беседы с госпожой канцлером, еще не успевшей толком обновить положенный по рангу кабинет, но уже требовавшей отчетов по сотне разных вопросов. Включая правила функционирования нового Ордена, смету на год, опись имущества и план приема падаванов. Так что радость форсюзеров была объяснима.
По мнению самого адмирала, утро, даже такое солнечное, добрым быть не могло по определению. Помятая физиономия Кренеля, появившегося в конце галереи, только подтверждала эту теорию. Вчерашний день для Сорела официально завершился далеко за полночь, когда Император наговорился с младшими Скайвокерами и Марой, и даже умудрился вытянуть из Фетта несколько жизненных историй. В основном касающихся того, что одаренность – одаренностью, но хорошей броней и умением собирать информацию пренебрегать не стоит. После чего, наконец, разогнал всех спать.
К несчастью, Пиетта этот приказ не касался, поскольку требовалось здесь и сейчас что-то решить с порядком ротации флотов, чем он и занимался почти до рассвета. Главком схему одобрил и снабдил адмирала соответствующими полномочиями для претворения этого плана в жизнь. Причастные к начавшемуся процессу реорганизации о своем сомнительном счастье еще не знали, и Делаку предстояло стать первой жертвой.
Подошедший к Сорелу командующий семнадцатым секторальным флотом вместо приветствия ограничился резким кивком и чем-то, долженствующим изображать вежливый интерес, но выглядевшим как гримаса отвращения. Похоже, для Кренеля утро тоже было не самым любимым временем суток.
– Как спалось, адмирал? – не удержался от шпильки Пиетт.
Делак перебрал в уме десяток эпитетов, но не нашел подходящего, поэтому лаконично сообщил:
– Мало.
– Ну, значит, вы уже не ждете от этого мира ничего хорошего, – саркастично резюмировал Сорел, вручая Кренелю датапад.
– Да вы с ума сошли! – возмущенно воскликнул адмирал спустя несколько секунд. Полученная информация действительно произвела на него впечатление.
– Не я, – любезно уточнил Пиетт.
– Тем хуже, – буркнул командующий, возвращая вычислительное устройство. – «Эскадрон» примет участие в учениях?
– Нет, он будет занят в другом месте. Принцесса Лея и гранд-мофф Кассас отправятся в рейд по Внешним Регионам, – Сорел с трудом подавил зевок. – Навестят всех желающих самоопределиться.
– Подозреваю, что после этого любителей независимости сильно поубавится, – хмыкнул Кренель.
– Хотелось бы верить, – пессимистично отозвался Пиетт. – Адмирал, я бы рекомендовал вам потратить ближайшие несколько дней на знакомство с вашими новыми подчиненными. И убедиться, что они правильно понимают приказы, а также в состоянии выполнять маневры на низкой орбите, не сбивая при этом спутники связи и зеркала. Поскольку именно семнадцатому флоту предстоит играть роль защитника планеты на начальном этапе учений.
– А чем займетесь вы? – полюбопытствовал Делак, подспудно ожидая, что его вопрос в лучшем случае проигнорируют.
– Подготовкой парада по случаю бракосочетания ее высочества принцессы Леи Органа и генерала Хэна Соло.
– О! Даже так… – ошарашенный подобной новостью адмирал не смог придумать ничего более внятного. Но искренне посочувствовал контрабандисту, которого видел всего пару раз. Принцесса сама по себе казалась дамой непредсказуемой, а уж в комплекте с родственниками – и вовсе опасной для жизни.
– Совершенно верно. Осталось только убедить Одо Юлла, что «Амидала» в состоянии пройти над городом и ничего при этом не снести. На крейсера мон-каламари и четыре эскадрильи крестокрылов он уже согласился.
Кренель поежился, представив, какое впечатление произведет на жителей такая демонстрация военной мощи. С другой стороны – сейчас это было совсем не лишним.
– Скажите ему, что он не далее как вчера сдал вам Корускант. И вы имеете полное право распоряжаться планетой на свое усмотрение.
Пиетт взглянул на Делака с интересом и хищно улыбнулся.
– Благодарю за идею, адмирал. И желаю хорошего дня.

После краткой, но эмоциональной беседы с командующим силами планетарной обороны, результатом которой стал утвержденный план прохода над центральными кварталами всех внесенных в список единиц военной техники, настроение Пиетта существенно улучшилось. И ситхский принцип «если тебе плохо – сделай гадость другому, чтобы не страдать в одиночестве», стал внезапно близок и понятен. В отличие от джедайского вечного терпения и смирения. Адмиралы Лоссе, Якки и Гриэ были оповещены о своих обязанностях, и теперь оставалось лишь отчитаться главкому о завершении подготовительного этапа и получить очередную порцию ценных указаний.
Против ожиданий, лорд Вейдер обнаружился не в кабинете Императора, а в апартаментах Леи. Помимо него там были сама принцесса, на повышенных тонах обсуждающая с Хэном Соло фасон будущего платья, капитан Рэнски, который пытался совместить несовместимое – наблюдение за скандалом и отчет о состоянии «Амидалы» и степени готовности «Эскадрона». И Фетт, с каменным лицом подпирающий стенку. К выполнению своих обязанностей наемник всегда подходил ответственно, но за предложенную Вейдером сумму он был готов ходить за Леей по пятам и спать на коврике возле ее кровати. Проблема была в том, что Соло был категорически против такого пристального внимания к своей девушке.
– Нет, я не надену платье такого оттенка! Это не цвет, это… Джабба в обмороке, вот!
– Ничего ты не понимаешь! У нас принято выходить замуж в зеленом. И точка. Я уже согласился на парад, на толпу гостей, на этот дурацкий костюм и на цветы в три ряда, а ты не хочешь уступить даже в такой мелочи! Ты за меня замуж собралась или нет?!
Пиетт, сообразивший, что в этом гаме здороваться не имеет смысла – все равно не заметят, пробрался к террасе, занятой главкомом под филиал Ставки, аккуратно переступая разбросанные по полу отрезки ткани и прочие трудноопознаваемые предметы свадебного гардероба.
– Милорд?
Вейдер отвлекся от вращающейся перед ним схемы силовой установки линкора и обратил внимание на своего адмирала.
– Как я понимаю, Юлла вы победили.
– Да, милорд. К параду все готово, – Сорел на секунду умолк. – Разумеется, насколько это возможно без репетиции.
– В крайнем случае, перестроим пару кварталов, – почти серьезно ответил Темный лорд. – А что с учениями?
– Адмирал Кренель отбыл знакомиться с флотом, остальные ознакомлены с планом ротации. Лоссе высказал опасения, что оголять сорок третий сектор до прибытия Эскадрона неразумно, и предложил внести в порядок перемещения флотов некоторые изменения. Якки и Гриэ с планом согласились.
Пиетт подал главкому деку. Всплывшая над экраном и вспыхнувшая огоньками схема Галактики заняла половину помещения.
– Ульриху отказать. Внешние Регионы никуда не денутся, а вот Корпоративный сектор у нас и так лишается прикрытия на две недели. Второй флот не сможет его контролировать – слишком большая территория. Плюс смена командующего. Если Лоссе так обеспокоен, пусть выделит треть своих сил на прикрытие Внутреннего кольца. Это будет более разумным решением.
– Да, милорд.
Вейдер тихо фыркнул.
– Адмирал, первый месяц после вашего назначения я гадал, знаете ли вы какие-то другие слова.
– Простите? – недоуменно переспросил Пиетт, решив, что ослышался.
– Вы соглашались со всеми моими приказами. Но, вынужден признать, иногда трактовали их далеко не буквально. Объясните Рэнски, что принцесса Лея – не я, и оспаривать ее приказы может оказаться не только нужно, но и жизненно необходимо.
– Да, милорд, – улыбнулся Сорел.
Капитан «Амидалы» с сомнением посмотрел на Органу, как раз запустившую в будущего мужа связкой болотно-зеленых помпонов и явно собирающуюся перейти к более внушительным снарядам.
– Боюсь, это будет проблематично, сэр.
Пиетт удивленно вздернул бровь и уже собрался сказать капитану очередную колкость, но его прервал предмет обсуждения.
– За кого я замуж собралась – мое дело! Захочу – вон за него выйду! – Лея ткнула пальцем в сторону Рэнски, с неожиданной ловкостью нырнувшего за спину адмирала и оттуда ехидно сообщившего, что лично его любимый цвет – фиолетовый.
Вейдер отвернулся, пряча улыбку. В отличие от Пиетта, плохо переносившего громкие звуки, Темного лорда складывающаяся ситуация определенно развлекала.
– Ваше высочество, – Сорел неодобрительно посмотрел на взъерошенную принцессу. – Можно узнать, в чем состоит предмет спора? Или я что-то пропустил, и парад можно отменять вместе с бракосочетанием?
Лея пригладила растрепавшиеся волосы, безуспешно попытавшись запихнуть в «бублик» выпавшую из него прядь.
– Я не хочу платье такого цвета, – сообщила она, предъявив адмиралу отрез блестящей материи.
– Простите, а кто вам сказал, что нужен именно такой оттенок? – поинтересовался Пиетт, глядя на Соло.
Контрабандист пожал плечами и в двадцать пятый раз сообщил, что на Кореллии традиционным цветом свадебного платья является зеленый.
– Генерал, боюсь, вас дезинформировали. На Кореллии таким цветом является изумрудный, на Селонии – темно-зеленый, а Тралусе и Талусе – нефритовый, а на Дралле – аквамариновый.
У Соло отвисла челюсть.
– Я родился на Селонии, если вы именно это хотели спросить, – добил Хэна Пиетт. – И еще, согласно одному из распространенных поверий, вы не должны видеть платья до церемонии. Так что, увы, выбор цвета и фасона останется за ее высочеством.
– Ну что, пират, съел? – ехидно поинтересовался у ошарашенного контрабандиста Фетт под сдержанные смешки присутствующих. – Радуйся, что тебе не надо соблюдать мандалорские обычаи. А то доказательство воинской доблести ты бы точно не пережил.
Боба выразительно покосился на Темного лорда.
– Делайте что хотите, как хотите, только не бросайте меня в хаттское болото, – Соло поднял руки и с видом приговоренного к казни прошествовал к двери.
– Только попробуй сбежать! – пригрозила ему Лея.
– А хорошая мысль, – задумчиво донеслось из-за закрывающейся створки.
Принцесса тяжело вздохнула и плюхнулась в кресло.
– Я его когда-нибудь убью, – сообщила она, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Не стоит, – возразил Пиетт, подходя к принцессе и ставя перед ней миниатюрный голокрон. – Я думаю, это поможет вам в выборе наряда.
Девушка повертела кубик в руках, изучая подпись.
– История женского парадного костюма? Как вы догадались?
Адмирал отвесил принцессе полупоклон, скрыв таким образом улыбку, и уже с серьезным видом сообщил:
– Ваше высочество, это было несложно. Особенно после того, как вы пригласили Императора и пообещали Маре прицельное метание букета. И ни слова не сказали о том, что хотели бы надеть.
– Ваша предусмотрительность наводит меня на мысли о страшном заговоре, – проворчала Лея, активируя голокрон и углубляясь в изучение разнообразных нарядов.

Остаток военного совета прошел в тихой и спокойной обстановке. Если не считать печальных вздохов Рэнски, получавшего полезные советы относительно управления флотом сразу с двух сторон. Но капитан прекрасно понимал, что посреди Внешних Регионов никто ему подсказывать не будет, а опыт шестимесячного безделья и руководство крупным войсковым соединением в боевой обстановке несравнимы. Поэтому слушал внимательно и старался запомнить как можно больше.
Полномочия дуэту Органа-Кассас были даны самые широкие, но пользоваться этой властью стоило дозировано, а уж силу применять еще более осторожно. Но локальных конфликтов избежать не представлялось возможным, поскольку Внешние Регионы трясло всегда, а последние лет шесть там вообще творилось хатт знает что. В задачу «Эскадрона», помимо доставки высокопоставленных особ в нужную точку Галактики, входили военная поддержка дипломатических миссий, обеспечение эвакуации граждан Империи из миров, пожелавших обрести самостоятельность и пресечение любых конфликтов, каким-либо образом задевающих государственные интересы. Информационную поддержку должен был обеспечить аппарат гранд-моффа, все прочее оставалось на совести принцессы и самого Винсента. И капитан не был уверен, что у него хватит сил и умения провести этот рейд без потерь и ошибок.
Наконец, поток советов исчерпался, и Рэнски поспешил откланяться, надеясь донести гудящую голову до собственной каюты и не расплескать вложенные в нее знания. Фетт, которому мельтешение расшитых тряпочек надоело на десятой минуте, исчез еще раньше, справедливо рассудив, что тот, кто рискнет покуситься на жизнь принцессы, находящейся в компании Темного лорда вполне заслуживает от руки ситха и погибнуть. В качестве специального приза за клинический идиотизм.
Предоставленные сами себе главком и адмирал пятый раз перебирали план учений, находя в нем все больше нестыковок. Но править это чудо стратегической мысли «на ходу» желания ни у кого не возникало, поскольку отработка взаимодействия флотов могла быть осуществлена и на таком уровне, а имитация отражения атак потенциального агрессора требовала участия «Эскадрона». Что в ближайшие несколько месяцев было невозможно.
Неспешное обсуждение кандидатур должности капитанов новых ИЗР, которые должны были войти в строй в следующем полугодии, внезапно было прервано фразой, прозвучавшей из голокрона.
– Парадное платье королевы Набу.
Вейдер уперся взглядом в голограмму, изображавшую миниатюрную фигурку в красном платье. Толстый слой грима и сложная прическа не могли помешать узнаванию. Падме Амидала Наберрие.
Лея вздрогнула и неверяще протянула руку к изображению.
– Мама…
Пиетт почувствовал, как его с силой рвануло куда-то в сторону, и покачнулся, едва удержавшись на ногах. Похоже, Темный лорд не стал тратить время на человеческие способы перемещения в пространстве и просто перенес адмирала на один из балконов дворца.
– Вы знали, – голос Вейдера дрожал от едва сдерживаемой ярости.
Сорел видел, как сминается ажурная рамка перил под закованными в металл пальцами.
– Знал.
– Тогда зачем? – обычно серые глаза лорда ситхов казались золотыми от пляшущих в них искр Силы.
– Я решил, что это напоминание необходимо. Вы… слишком сильно влияете на принцессу, – Пиетт сглотнул, чувствуя, как сжимается ледяная хватка на горле. Но руку к воротнику не поднял, зная, что это совершенно бесполезно.
– И вы готовы были нести полную ответственность… за это ваше решение? – угроза в голосе Вейдера была абсолютно неприкрытой.
– Да.
Внезапно хватка ослабла, а Темный лорд отвернулся и надолго замолчал. Предоставив адмиралу возможность подумать. На самые разнообразные темы.
– Возможно, вы правы, Сорел, – наконец тихо произнес главком. – Лея так похожа на меня. И я слишком сильно хочу это использовать.

Следующие трое суток адмирал постарался не попадаться на глаза никому из тех, кто мог высказать ему претензии или нагрузить работой. Особенно тщательно он избегал главкома. Но прятаться от начальства Пиетту пришлось недолго – Вейдер отбыл в неизвестном направлении, оставив Империю и организацию свадьбы на Палпатина. Император, как выяснилось, питал склонность не только к заговорам и политическим интригам, но и к написанию сценариев массовых празднеств. Поэтому умудренный опытом общественных работ Кеноби исчез практически сразу после своего бывшего падавана, прихватив с собой Мару и Люка. Впрочем, мастер-джедай клятвенно обещал вернуть их к знаменательной дате. О подарке никто предпочел не заикаться, решив, что превзойти линкор с одной стороны и должность и.о. главы Контрольного комитета с другой – невозможно. А дарить банальные безделушки не позволяла гордость.
Сама Лея сокращение численности потенциальных гостей и родственников не заметила, с головой уйдя в подготовку. Стоило поторопиться, поскольку дела государственные явно не собирались ждать, пока она решит дела личные. «Эскадрон» спешно завершал мелкий ремонт на вервях Куата, перевооружение и пополнение личного состава. Весь подчиненный гранд-моффу аппарат чиновников и СИБ собирали сведения о текущем состоянии дел во Внешних Регионах. Мон Мотма с группой приближенных и Советом моффов (с Иеном Валь-Дженной она, как и ожидалось, очень быстро нашла общий язык) пытались выработать стратегию, позволяющую реализовать безболезненный выход окраинных миров из состава Империи. При этом следовало соблюсти видимость демократии и не повредить интересам государства. Судя по количеству поглощаемого при этом кофе, дело шло туго. И было похоже, что «Эскадрон» уйдет в рейд не имея никого законодательного прикрытия. С одной стороны – это ставило новоизбранного канцлера в неудобное положение, с другой – все неудачи можно было свалить на принцессу и гранд-моффа. Хотя наличие столь серьезных покровителей у ее высочества делало эту заманчивую идею непереводимой в практическую область. Мон слишком хорошо помнила, что Темный лорд даже в свою бытность Анакином Скайвокером особой гибкостью в суждениях не отличался. А решения принимал быстро и фатально. Поэтому госпожа канцлер решила предварительно назначить крайним Кассаса, попутно искренне пожалев о преждевременной кончине Таркина. Покойный гранд-мофф выгодно отличался от нынешнего хотя бы более живым характером, не говоря уже о том, что общаться с ним было не в пример проще. Кассас же выслушивал Мотму с абсолютно безразличным видом, кивал и делал так, как считал нужным, даже не пытаясь изобразить уважение или заинтересованность в обсуждаемом вопросе.
Отчаявшаяся Мон даже явилась в кабинет к Императору, где застала того за распиванием очередного чайника чая в компании весьма сомнительных синекожих личностей. Горящие красные глаза приглашенных и весьма страхолюдная живность, вертевшаяся на всех имеющихся в помещении голопроекторах, снилась госпоже канцлеру следующие три ночи. Потом это яркое впечатление смылось волной рутинных дел.
Пиетт, убедившийся, что Делак вполне в состоянии справиться со своим новым флотом (совершенно непечатный доклад адмирала о состоянии дел в войсках Сорел предпочел запихнуть в самый дальний угол собственного кабинета), решил выяснить для себя несколько спорных вопросов и зарылся в Имперский архив, воспользовавшись до сих пор действующим допуском.
По большому счету, адмирал мог попасть в нужное помещение, минуя все двери, но предпочитал играть по правилам и ходить как все законопослушные люди – через пропускной пункт. Больше всего Сорела радовало то, что искать его в недрах архива мог додуматься разве что Император, но у Палпатина своих дел было с избытком. Поэтому никто и ничто не мешало адмиралу злоупотреблять служебным положением, копаясь в секретных для большинства высокопоставленных особ сведениях.
Тем временем легкая истерика в рядах моффов и прочих чиновников поменьше рангом нарастала. С одной стороны – в нескольких сотнях систем шла ударная подготовка к выборам в Сенат, финансирование которой было возложено на региональных губернаторов. С другой – готовящиеся к ротации секторальные соединения Имперского флота, пребывающие в состоянии перманентного аврала, весьма нервно реагировали на любые нештатные ситуации, что уже привело к паре мелких и одному крупному конфликту на местах. И, наконец, с третьей стороны – лихорадило СИБ, героическим усилием пытающуюся привести в порядок Корускант путем высылки, а то и банального отстрела неугодных закону жителей. Айсард, реквизировавшая у Леи Фетта для нужд Империи, дневала и ночевала в своем кабинете, разрабатывая все новые и новые схемы охраны будущего мероприятия. Боба же с большой радостью разносил их в пух и прах. Через неделю измучившиеся безопасники сошлись на том, что уровень потерь в два процента от приглашенных приемлем и логически обоснуем. С поправкой на то, что из главных действующих лиц никто не должен пострадать ни под каким видом.
Над планетой наматывали круги крейсера мон-каламари, сопровождаемые крестокрылами и ДИ-шками. «Амидала» скучала на орбите, изредка снисходя до маневров в составе семнадцатого флота, при начале которых ближний космос попросту вымирал, поскольку два десятка беспорядочно мечущихся ИЗР даже без стрельбы создавали слишком большую угрозу гражданским и транспортным судам. Одо Юлл, слушающий по закрытому каналу возмущенные монологи Кренеля, кроющего отборным матом капитанов всех попадающих в поле зрения кораблей, тихо пил в своем кабинете. Пожилой вице-адмирал все больше склонялся к мысли, что оптимальным решением будет подать в отставку до парада, но его мечтам не суждено было сбыться – главком категорически запретил какие-либо ротации командного состава без его ведома. А спорить с ситхом было чревато.
В общем и целом, все шло по плану. Только вот забегавшихся до потери соображения исполнителей это ни капли не радовало.

Автор: Nefer-Ra 9 Июль 2011, 21:29

Глава 13

В то же самое время на Явине все было тихо и мирно. Для магистров, по крайней мере. А вот для падаванов жизнь была куда менее приятна.
– Если ты еще раз скажешь мне, что я… – Мара, тащившая канистру с водой, запнулась о корень и прервала свой монолог, обращенный к младшему Скайвокеру, возмущенной тирадой на хаттском.
– Скажу, – сумел вставить слово в нескончаемый поток жалоб Люк. – Всего-навсего надо принести десять канистр воды для полива грядок.
– Ага, без использования Силы, – огрызнулась Джейд, пытаясь удержаться на ногах и не расплескать с таким трудом добытую из лесного источника жидкость. То, что местная вода была больше похожа коричневую жижу, кишащую разнообразной мелкой живностью, она напоминать не стала. Экзар Кун приказал – будь добра, таскай. А то, что «удобрение» так и норовит удрать из канистры – твоя проблема. Пробку закручивать надо. А еще лучше – приваривать.
– Ну и что? – устало поинтересовался джедай.
– А то, что я хрупкая, миниатюрная девушка. И меня надо холить и лелеять. А не гонять по джунглям почем зря.
Скайвокер тяжело вздохнул. Мара явно не была знакома с Йодой, и принятыми на Светлой стороне Силы методами воспитания. С другой стороны – для полевого агента и связника их и не требовалось.
– Падаван должен быть терпелив, спокоен и собран. А также он должен во всем слушаться учителя и соблюдать Кодекс, – занудным голосом начал Скайвокер, бессознательно копируя интонацию Кеноби.
Добравшаяся до грядки Джейд плюхнула канистру на землю и подробно объяснила джедаю, где и в каком виде лично она видела Оби-Вана, Кодекс, падаванов и Храм. Сочетание их в изложении Мары выглядело на редкость противоестественным.
– Ну ладно, ладно, – сдался покрасневший Люк. – Всего-то осталось полить и вырастить.
Девушка набрала воздуха для новой тирады, потом смерила взглядом уходящую вдаль вскопанную и засыпанную семенами полосу, с чувством плюнула и поволокла емкость с водой к краю участка.
Спустя час грядки были политы. И если в исполнении Скайвокера это выглядело более-менее пристойно, то половина Мары больше напоминала череду луж разного размера и формы. Но спорить о качестве полива со взбешенной Рукой Императора Люк не рискнул, и поэтому решено было перейти к следующей стадии – проращиванию семян.
Усевшись спина к спине, падаваны зажмурились и сосредоточились, пытаясь воспроизвести все то, что им последние три дня втолковывал Квай-Гон в перерывах между сельхозработами. Учитывая тот факт, что лекции о тонкостях садоводства в исполнении Джинна получались обычно достаточно занудными, а полуденное солнышко припекало не хуже Тату-1 и Тату-2 вместе взятых, молодое поколение плавно перешло из медитации в сладкий сон. Благо учителя, занятые какими-то своими делами, их пока не видели.

– Нет, этот листик надо было оставить, – Экзар Кун задумчиво повертел перед собой крошечное дерево в горшочке, придирчиво разглядывая миниатюрные веточки.
– Наоборот, надо убрать еще два, – гнул свое Квай. – Вот тут и тут. Тогда композиция приобретет целостность.
– И лишиться всего своего очарования! – отрезал древний ситх. – Ну нельзя делать все настолько скучным и правильным. Это не свойственно живой природе.
Кеноби, бессмысленно пялившийся на многострадальное растение, загипнотизированный мерным вращением горшочка, очнулся и моргнул, пытаясь понять, что он пропустил. Как показал быстрый осмотр – за прошедшие полтора часа господа садоводы решили судьбу всего одной веточки. И то – до сих пор спорили, получилось ли то, что задумывалось. Оби-Ван мысленно связался с Молом, которому было поручено надзирать за падаванами, и поинтересовался, все ли у них в порядке. Забрак уверил его, что все работы производятся по графику, бытового травматизма нет, особого скандала – тоже. На этом рыцарь-джедай успокоился и перевел взгляд на Вейдера. Темный лорд, сидевший с закрытыми глазами, впечатления спящего не производил, а при попытке достучаться до него мысленно выяснилось, что главком умудряется общаться в Силе на три фронта – с Императором, кем-то из ситхов на Коррибане и попутно ругается с Йодой. Похоже, именно последний собеседник раздражал Анакина больше всех.
– Хватит уже пальму мучить, – мрачно буркнул Вейдер, открывая глаза и одаряя растение таким нехорошим взглядом, что с испуганного деревца тут же осыпалось с десяток листьев.
– Эй, полегче! – возмутился Квай-Гон, пряча горшочек за спину. – Ты нам так всю красоту испортишь.
Главком удивленно вздернул бровь. По его мнению, в миниатюрном искривленном стволе и слабосильных веточках не было абсолютно ничего красивого. А вот в ровных линиях ИЗР – было. Впрочем, по этому вопросу у него и раньше случались расхождения во мнениях с Императором, но Сидиус, в отличие от джедаев, на своем видении предпочитал не настаивать, философски замечая, что каждому свое.
– Э… – глубокомысленно высказался Кеноби, одновременно выкладывая перед собой реквизированную у Квая колоду карт.
– Тоже верно, – поддержал Кун, неожиданно для себя вошедший во вкус современных азартных игр. – Сабакк полезен для тренировки мозга и математического мышления.
– И навыков биться физиономий, – хмыкнул Вейдер, выразительно покосившись на Оби-Вана. Мастер-джедай неоднократно был уличен в попытках смухлевать и подсмотреть в чужие карты. Воспитательные меры каждый раз применялись разные, но всегда вредные для здоровья.
– Сдавайте уже, – печально вздохнул Джинн, погружаясь в очередную мечту о культурном озеленении Явина. Тот факт, что под парковой зоной он понимал сад камней, он пока предпочитал не озвучивать, справедливо полагая, что Экзару, отдававшему предпочтение более пышной растительности, идея не понравится. С другой стороны – планета большая, как-нибудь на двоих поделится.
Мерное шлепание карт о камни, сопровождаемое лишь мрачным хмыканьем и бормотанием в полголоса при попытке подсчитать число ставок продолжалось минут тридцать. Выигрыши и проигрыши были слишком предсказуемы, чтобы обращать на них внимание. И лишь на пятом круге, спокойное течение игры нарушилось, когда Кеноби с торжествующим видом выложил перед Вейдером три карты – «Идиота» двойку и тройку.
Комментарий от Куна, выдержанный в духе «рыцарям всегда везет на глупости», Оби-Ван предпочел проигнорировать, предвкушая сладкую месть – еще в самом начале было договорено, что тот, кто соберет «чистый сабакк» или «дурацкий расклад», получит право загадать желание, которые проигравший обязан выполнить. И теперь мастер-джедай готов был воспользоваться этой возможностью.
Знаешь, Анакин, я все эти дни мечтал снова увидеть тебя падаваном. С дурацкой косичкой и вечным «да, учитель». Но, боюсь, мою шутку ты не оценишь.
Вейдер выразительно фыркнул, послав бывшему наставнику картинку из собственных мустафарских воспоминаний. Только в ней роли были распределены несколько иначе.
Кеноби сглотнул, понимая, что у Темного лорда слова редко расходятся делом, особенно таким, и примирительно выставил перед собой ладони.
Ладно, ладно, я согласен на меньшее. Например, на… – Оби-Ван покосился на сидящих с выжидательным видом Квая и Экзара, – падаванский «хвост». Будет один черный, один коричневый и один серый.
– И один рыжий, если ты сейчас не заткнешься, – вслух сообщил Анакин, проводя рукой по волосам. Пепельно-седые пряди собрались в аккуратный конский хвост, длиной чуть ниже плеч. – Так устроит?
– Ну, – протянул мастер-джедай, – за неимением лучшего…
Закончить мысль он не успел, поскольку Вейдер сгреб его за воротник и притянул к себе, явно собираясь на практике доказать магистру опасность избыточных желаний и необходимость смирения и терпения.
Но дикий женский визг прервал начинающуюся разборку.

– Э? – озадаченно поинтересовался Кеноби, обнаруживший, что все, кроме него, уже устремились к источнику звука. Отрываться от коллектива было нехорошо, поэтому магистр кое-как разгладил смятый плащ и перенесся к импровизированному «огороду». Где застал весьма занимательную картину.
Грядка, еще недавно выглядевшая как след от джавовского краулера, теперь буйно колосилась, если это слово можно было применить в шипастым лианам трехметровой высоты и несвойственной для обычных растений подвижности. Побеги извивались и потрескивали, сталкиваясь колючками, но не отступали перед алым клинком Мола, усердно их подравнивавшего. Оби-Ван несколько секунд наблюдал за действом, осознавая все новые смыслы выражения «живая изгородь». Данный экземпляр, судя по всему, был еще и голодным.
– Это! – Мара, отодравшая от предплечья особо удачливую лиану-охотницу, потрясала все еще шевелящимся обрывком перед носом абсолютно спокойного Экзара Куна, пытаясь высказать древнему ситху все, что она о нем думала. Но слов девушке явно не хватало ни на одном из известных языков. А ее образ в Силе просто таки клубился багровым маревом, выдавая весь спектр переполняющих Руку Императора эмоций. Неподалеку младший Скайвокер тщательно затаптывал в пыль еще один ошметок зеленых насаждений. Судя по мрачному виду юноши и нескольким отсутствующим на его правом сапоге пряжкам – Люка лиана схватила за ногу, но менее удачно, чем Мару, поскольку «прокусить» толстую кожу то ли не успела, то ли не смогла.
– Это, – любезно просветил даму Кун, – очень полезное растение. Обладает повышенной живучестью, легким наркотическим эффектом и стойким запахом, отлично отпугивающим диких животных.
Джейд с ужасом уставилась на свою располосованную руку.
– Оно еще и ядовитое? – слабым голосом поинтересовалась она.
– Не особо. Выживешь, не беспокойся, – хмыкнул наблюдавший за выяснением отношений Вейдер, – кстати, оно красиво цветет. Большими розовыми цветами.
Мара, озадаченная столь несвойственным для ситха замечанием, с подозрением посмотрела на Темного лорда. Вейдер, которого проблемы падаванов волновали мало, тем более, такие несущественные, отвернулся от нее и теперь с интересом разглядывал результат работы Мола и Квай-Гона, занятых превращением обрубленных кое-как лиан в приличную изгородь без явных дырок.
Джейд, у которой перед глазами все уже слегка двоилось, имела веские основания не доверять тому, что видит. Она покосилась на расправившегося таки со своим огрызком растения Люка, и, убедившись, что у рыцаря такое же недоуменное выражение лица, как у и нее самой, осторожно поинтересовалась:
– Милорд, а с чем связана такая… перемена облика?
– Хм? – Вейдер, уже успевший забыть о новой прическе, не сразу сообразил, о чем его спрашивают. – С проигрышем в карты.
После чего добавил весьма нехорошим тоном:
– А почему вас это так интересует?
– Ну… – протянула Мара, невинно хлопая глазами и ослепительно улыбаясь, – хотела уточнить – это изменение временное или насовсем. Вам так значительно лучше. Придворные дамы будут в восторге, можете мне поверить.
Брови Темного лорда медленно поползли вверх.
Люк, сообразивший, что следующий комплимент будет для Джейд последним, сгреб девушку за шиворот и потащил в сторону, не слушая ее слабых, по причине врезающегося в шею воротника, протестов.
– Женщины – странные создания, – извиняющим тоном произнес Кеноби, которому было стыдно за падавана, хоть и не своего.
Вейдер фыркнул.
– Бен, ну кому ты это рассказываешь, а?
Мастер-джедай слегка смутился, осознав, что действительно сказал что-то не то, но его выручили, как ни странно, ситхи.
– Так, дам мы обсудим несколько позже, – заявил Мол. – А пока у нас есть предложение…
Забрак широко улыбнулся, продемонстрировав окружающим полный набор черненых зубов.
– И касается оно тонкостей фехтовального искусства, – закончил мысль Кун. – Проще говоря, мы пытаемся определить, дает ли двухклинковый меч реальные преимущества в драке на открытой местности.
– А чем вам в качестве противников джедаи не угодили? – полюбопытствовал главком.
Мол иронично хмыкнул и повел плечами, умудрившись этим в целом нейтральным жестом выразить свое отношение к джедаям в целом и двум тут присутствующим – в частности.
– Ясно, – ухмыльнулся Вейдер. – Охраняем вымирающий вид.
Ситхи синхронно оскалились.
– Ну, тогда приступим, – Анакин протянул руку, и в подставленную ладонь легла рукоять чужого клинка. Кеноби не успел даже дернуться вслед улетающему оружию.
– Простите, учитель, – издевательским тоном извинился Темный лорд, – но мне сейчас нужнее.
Лезвия алого и синего меча скрестились с характерным треском, причудливо подсветив лицо Вейдера с двух сторон.
– Танцуем, – выдохнул Мол, первым бросаясь в атаку.
– Они ненормальные, – пробормотал спустя пару минут Квай, глядя, как Кун шинкует ломтиками попавшую под меч колонну. Сражение с земли плавно переместилось на верхнюю площадку храма. При этом участники действа прекрасно обошлись без телепортации, пройдя весь этот путь своими ногами. Или пропрыгав, в случае Мола. Вид, который приобрела после их восхождения северная лестница, печатными словами не описывался.
– Я всегда это говорил, – проворчал Оби-Ван. – Но ведь меня никто…
– Не мешайте смотреть, – яростно прошипела пришедшая в себя Мара, сидевшая на данный момент за плечом Кеноби. – И вообще, в следующий раз надо им разноцветные мечи выдать, а то ни ситха не видно…
– И плащи, заодно, – хмыкнул Квай, – а то все в черном.
Забрак, словно услышав слова магистра, сдернул свой плащ с плеч и попытался использовать его для отвлекающего маневра. Но не совсем удачно. Меч из левой руки Вейдера он выбил (при виде разрубленной рукояти Кеноби заскрипел зубами), но подставился сам. И тут же с жалобным воплем улетел в свежеобрушившиеся развалины. Перчатка у Темного лорда все еще была бронированная и при столкновении с носом Мола произвела вполне ожидаемый эффект.
Кун, воспользовавшийся тем, что противник открылся, размашисто рубанул клинком, заставив Вейдера уйти в неуклюжий кувырок, сопровожденный грохотом доспехов и весьма заковыристым ругательством на хаттском. Но главком сориентировался достаточно быстро и, подхватив сейбр Мола, наглядно продемонстрировал Куну, что умеет с ним обращаться не хуже забрака. Хоть и без акробатики.
Вращаемые с бешеной скоростью клинки гудели, как небольшая электростанция, нехорошо напоминая Кеноби этим звуком покойного Гривуса, прозванного графом Дуку «джедайской мясорубкой». Сам генерал сепаратистов этим неофициальным именем очень гордился, не подозревая, что граф Серенно ему не польстил, а выразил свое отношение к лишенной изящества манере Гривуса сражаться с одаренными.
– М-да, когда еще увидишь двух лордов ситхов, столь увлеченно выясняющих отношения? – задал риторический вопрос Квай, глядя, как противники медленно кружат по площадке, пытаясь найти брешь в обороне друг друга.
– А раньше так разве не было? Ну, в древней истории? – спросил Люк, неотрывно следящий за фехтовальным спектаклем.
– Вот она, древняя история. Прямо перед тобой, – кивнул Оби-Ван на завертевшегося юлой Экзара. – Спрашивай, сколько хочешь. Хотя я не думаю, что за последние пару тысяч лет ситхские нравы изменились хоть на волосок.
Скайвокер с сомнением посмотрел на мастера-джедая и сухо произнес:
– Боюсь, в этом случае я предпочту проверить, а не поверить.
При виде вытянувшейся физиономии Кеноби Квай и Мара дружно прыснули. Оби-Ван обиженно засопел – похоже, его учитель ценил имперскую недоучку выше, чем собственного бывшего падавана. А может просто хотел его подразнить. Как это случалось и сорок и тридцать лет назад – у Джинна характер был еще более постоянным, чем у Йоды. По крайней мере, в обществе ситхских твилекк Квай до сих пор замечен не был.
Мол, наконец-то выбравшийся из обломков, осторожно пощупал распухший нос и уселся на ближайший «ломтик» колонны. Досматривать действо.
Экзар, низко присел, уходя от нацеленного в голову удара, и очертил широкий круг алым лезвием, метя по ногам. Особенным сюрпризом для противника при этом маневре должна была стать незадокументированная возможность удлинения одного из клинков почти вдвое. Но Вейдер подпрыгнул как кошка, и тут же атаковал, заставив Куна исполнить впечатляющий прыжок из положения сидя. Клинки схлестнулись, рассыпав море искр, и застыли в опасном равновесии, сцепившись рукоятями. А сами ситхи образовали занятную скульптурную группу, отдаленно напоминающую памятник на площади Согласия. Памятник изображал солдата-клона, протыкающего штыком половинку лежащей на спине дройдеки. В данный момент в роли дройдеки выступал главком.
Нижнее лезвие меча Экзара почти упиралось Анакину в подбородок. Но с учетом характеристик меча – легко могло проткнуть его насквозь. В то время как оба клинка вейдеровского сейбра никому вреда причинить не могли.
– Поражение? – ехидно поинтересовался древний ситх.
– Ничья, – ухмыльнулся Анакин.
Кун недоуменно нахмурился и перевел взгляд ниже, обнаружив, что не заметил второй меч, выключенный. Все бы ничего, но сейчас он был направлен ему в грудь. Когда Вейдер успел подобрать свое оружие, Экзар не заметил, да и не был уверен, что тот его вообще терял.
– Ничья.
Лорды поднялись на ноги и вежливо раскланялись. Мара и Мол зааплодировали. Кеноби, получивший от учителя чувствительный тычок по ребрам, скривился и пару раз вяло хлопнул в ладони. Настроение у него было непоправимо испорчено.

Спустя двое суток, когда падаваны закончили с возведением живой изгороди (на сей раз процесс было поручено контролировать Кеноби, а не Молу), Квай пригласил их на одну из площадок храма, пострадавшую во время тренировок больше всего. И сообщил, что поскольку они простой труд освоили – настало время изучить стадию труда разрушительного, чтобы в конечном итоге перейти к созидательному. Кун высказался проще – велев Люку и Маре придать остаткам изрубленной колонны вид, пригодный для использования в возведении сада камней. То бишь, следовало лишить эти куски камня следов обработки.
Поскольку ни Скайвокер-младший, ни Джейд молниями Силы пользоваться не умели, следовало найти какое-то другое решение проблемы. Световой меч в качестве каменотесного орудия был забракован сразу же, поскольку срезы получались слишком ровные. Оставалось лишь бить булыжники друг о друга. Стараясь не забыть, что каждый из них весит не меньше полутонны. Пока магистры обеих сторон Силы художественно расставляли результаты работы учеников, главком, сидевший на чудом уцелевших верхних ступеньках обрушившейся лестницы в окружении нескольких проекторов и двух передатчиков, методично мотал кому-то нервы.
Исходя из вида парящих в воздухе схем и бесконечных «да, милорд», вклинивающихся в паузы ситхского монолога, Оби-Ван сделал вывод, что на сей раз за родину страдают генштабисты. Чем именно они не угодили Темному лорду, мастер-джедай не знал, но подозревал, что ничем хорошим это для них в любом случае не закончится.
Квай-Гон, удовлетворившийся итогом расстановки последних булыжников, прикрыл глаза и осторожным прикосновением Силы провел по светлому песку полагающиеся по дизайну бороздки. Экзар, наблюдавший за процессом, не удержался и добавил кое-где немного от себя, в результате чего линии из обычных концентрических кругов превратились в некое подобие лабиринта.
Джинн с сомнением посмотрел на результат и, проследив взглядом образовавшийся маршрут, предложил реализовать этот же лабиринт в другом масштабе, вспомнив при этом одни из набуанских садов – именно в таком виде и устроенный.
Мара и Люк застонали хором, в красках представив очередной этап копательно-сажательных работ. Но Квай смилостивился, сообщив, что им предстоит только следить за ростом кустов. Падаваны вздохнули и смирились. Решив в следующий раз прихватить на дело скафандры. Хотя Джинн и клялся, что растения внутри живой изгороди будут исключительно культурными. Из Императорского сада.
– Вот этого я и боюсь, – буркнула в ответ Джейд, прекрасно помнившая, что одно из ее тестовых заданий проходило как раз среди этих условно-зеленых насаждений. И стоило ей двух внушительных шрамов на спине. Которые Сидиус приказал не сводить, а оставить ей в назидание.
После завершения работы над садом камней, Кун решил заняться своей половиной импровизированного парка, но для этого требовалось куда-то деть несколько тонн мелких и крупных обломков, некрасивой кучей громоздящихся посреди расчищенного участка.
– Хм… – Экзар потер подбородок, пытаясь придумать, как можно использовать оставшийся стройматериал. Квай и Мол синхронно пожали плечами. Кеноби, занятый залечиванием десятой по счету ссадины на падаванских конечностях, неопределенно хмыкнул, давая понять, что ситхская архитектура его не интересует.
– Анакин?
– Что еще? – раздраженно спросил Темный лорд, которого отвлекли от очередной очень важной беседы.
– Нам нужно украшение для сада, – с нажимом произнес Кун.
– Я похож на скульптора? – вздернул бровь Вейдер. Но после секундной паузы задумчиво проговорил, – впрочем, инициатива наказуема исполнением.
Сжатые в бронированный кулак пальцы окутало марево фиолетовых искр. Обломки задрожали, нагреваясь и растекаясь неопрятной лужей. Кун опасливо отодвинулся. И вовремя, поскольку раскаленная масса выплеснулась вверх, застывая в форме то ли причудливого цветка, то ли какой-то твари.
– Что это? – полюбопытствовал Квай-Гон, поднимаясь на ноги и отряхивая плащ от горячей каменной крошки.
– Сарлакк! Как живой, – восторженно сообщил Экзар, осторожно касаясь остывающего щупальца. – Моя любимая галактическая гадость.
– Кто бы сомневался, – буркнул Кеноби.
А Люк, неожиданно побледневший до синевы, слабым голосом оповестил присутствующих, что мимо этой штуки ночью ходить не будет даже под страхом смертной казни. Уж очень скульптура походила на настоящего монстра. Да и размером практически не уступала.
Мара похлопала джедая по плечу, преувеличенно бодро отметив, что готова его сопровождать в ночных прогулках. Скайвокер смутился и отвел глаза.
На этом решили пока остановиться, предоставив древнему ситху возможность обустраивать свою часть территории сообразно личным предпочтениям. А вся прочая компания, за исключением все еще совещающегося главкома, отправилась на поиски съестного. Разумеется, если блюда полевой джедайской кухни могли рассматриваться в таком качестве.
На закате, сытый и умиротворенный Оби-Ван сидел на самом большом из обтесанных Силой камней, и бездумно смотрел перед собой. Как показывала практика – медитации на полный желудок удавались ему значительно лучше. Хотя от десерта он бы не отказался даже сейчас.
Скрипнул камешек, выдавая чужое присутствие, но еще раньше Мола выдала желто-оранжевая волна в Силе. Почему забрак, будучи ситхом, ощущался именно так, Кеноби не задумывался, предпочитая принимать это как данность.
Мол легко запрыгнул на соседний камень, устроился поудобнее и тоже уставился на закат.
– Что у нас нового? – из вежливости поинтересовался мастер-джедай, с трудом удержавшийся от вопроса «что у нас плохого?» Именно это он чаще всего спрашивал у Анакина.
– Да ничего особенного, – качнул головой забрак. – Разве что вот.
Ярко-фиолетовый фрукт описал плавную дугу и приземлился на колени рыцарю.
– Кун вырастил, – пояснил Мол. – Ты на цвет не смотри, он вкусный.
В подтверждение своих слов ситх выудил из рукава второй плод и с хрустом в него вгрызся.
– Спасибо, – поблагодарил Оби-Ван, изучая шипастый шарик. Колючки были мягкие, а шкурка тонкой настолько, что Мол не стал морочиться с чисткой и жевал так.
– Действительно вкусно, – признал спустя пару минут Кеноби, щелчком отправляя тщательно облизанную косточку в долгий полет к земле. С учетом высоты храма – лететь ей было секунд двадцать, не меньше.
– Будешь учить падаванов плохому? – ухмыльнулся забрак.
– В смысле? – переспросил Кеноби, которого несколько озадачило такое предложение со стороны ситха.
– Грабить сад Куна, – растолковал свою мысль недогадливому рыцарю Мол. – Или мелкими пакостями в отношении мастера позволено промышлять только аппрентисам?
Оби-Ван фыркнул и собрался уже прочитать нахалу маленькую лекцию на тему того, что положено падаванам согласно Кодексу, но вспомнил, как его ругал за неизбежные ошибки Квай. А потом он сам ругал Анакина. Другой вопрос, что он ошибался ненамеренно, а вот Скайвокер – вполне осмысленно.
– Нет, но у нас это не считается правилом.
– А жаль, сильно разнообразит процесс обучения, – с притворным сожалением пожал плечами ситх.
– С точки зрения учителя – скорее раздражает, – парировал мастер-джедай. – Кстати, о падаванах. Я кое-что собирался им рассказать на сон грядущий. Из новейшей истории.

Поздно вечером, вымотавшийся, но довольный собой Кеноби спокойно шел по одному из многочисленных темных коридоров храма. Слабо дышали Силой окружающие строение джунгли, яркими пятнами выделялись ауры падаванов и более тусклыми – призрачных магистров. Все было тихо, мирно и спокойно, как и положено приличному учебному заведению. И не было на малейших намеков на то, чему предстояло произойти спустя пару минут.
Тьма за спиной рыцаря сгустилась и обрела форму. Смазанное движение, полузадушенный вскрик жертвы, весьма чувствительно приложившейся затылком о тяжелый наплечник и глухой от злобы голос:
– Дорого учитель, похоже, забыл, что в некоторые дела его вмешиваться не просили?
– Анакин?! – Кеноби выдохнул имя, не веря себе. Зловещая аура Темного лорда не ощущалась, знакомым был лишь голос. И та же самая интонация, которую он слышал двадцать с лишним лет назад на Мустафаре. Мертвая хватка стальных пальцев на горле тоже вызывала не самые лучшие воспоминания о тогдашней самоубийственной дуэли.
– Да, Бен, да, – Вейдер потянул наставника вверх и теперь шептал ему в самое ухо. – И меня очень расстраивает то, что считаешь нужным рассказывать падаванам. Мару ты своими сказками не удивишь, а вот Люку ты в свое время и так сказал слишком много. А я предпочитаю строить свои отношения детьми без посторонней помощи. Особенно такого толка.
Оби-Ван, почувствовав, как носки его сапог отрываются от земли, обеими руками вцепился в перчатку ситха, отчаянно надеясь, что ему дадут сказать хоть пару слов в свою защиту перед тем, как свернут шею. Но если с хваткой Силы он мог поспорить, то с механикой экзоскелета – с трудом.
– Ты уже настроил – Люку руку отрубил, лишил его нормальной жиз…
Договорить Кеноби не дали.
– А чего лишил его ты?
– Я защитил его от влияния Темной стороны! – выпалил магистр.
– Да? – сардоническая ухмылка Анакина переросла в оскал. – А мне кажется, что ты лишил его всего того, что может быть дорого человеку. Родителей, сестры, возможности узнать о своих способностях на двадцать лет раньше, всего многообразия мира, наконец. Ничто из этого не стоит ни Светлой, ни Темной, ни какой либо еще стороны.
Оби-Ван протестующее дернулся, но затих, понимая, что еще немного и ему сломают позвоночник. А то и размажут по Великой Силе. Раз и навсегда.
– Весь ваш Орден был лишь пародией на семью, инородным образованием на теле общества. Тогда при Руусане, всем одаренным показали, чего стоят их способности. Ситхи затаились – вы пошли служить. Вилять хвостом у трона. Неспособные его занять, но изображающие верное служение. А что вам еще оставалось? Разрешать конфликты вы так и не научились, свергнуть власть не могли по причине неумения ею пользоваться. Ведь Галактика по Кодексу существовать не может, она жить хочет. А жизнь – это не только созерцание. Это борьба, страдания, смерть. И чувства.
Темный лорд перевел дыхание, пытаясь справиться с предательской дрожью голоса. Кеноби ждал, гадая, кто же на самом деле с ним говорит. Может ли быть нечто, еще более глубокое и древнее, чем Сила? То, что чернее черного.
– Свет – это добро. Равновесие, передышка в бою, если хочешь, – рискнул рыцарь нарушить молчание.
– Равновесие? Нет, это покой. «Нет смерти, есть покой» – так говорится в старых легендах. Но, увы, сам видишь, реальный мир немножко отличается от сказки. И покой в нем – это растворение в великом Ничто. При жизни, после смерти – все едино. Чего вы могли добиться, попытавшись свергнуть канцлера? Чего вы добились бы сейчас? Гражданской войны, уничтожения всех тех, кто отличался от общей серой массы. Это не считая тех самых «вероятных жертв среди мирного населения», которых никто в отчетах о ваших миротворческих миссиях не упоминал. Тут тоже не учли. Вы защищали меньшинство от большинства. Но всегда ли это верно? Или иногда надо уничтожить часть ради сохранения целого? Значительную часть.
– Ты готов платить такую цену?
– А я заплатил, если ты забыл. И неоднократно. Темная сторона, который вы так боитесь, дает самую опасную иллюзию – свободы. Только вот тот, кто думает, что не придется нести ответственность за свои решения – обречен.
– А тот, кто готов? – тихо спросил Кеноби, уже зная ответ.
– Становится лордом ситхов.
Оби-Ван замолчал на несколько минут, после чего произнес:
– И ты готов такое предложить своим детям?
– Да. Только в отличие от вас, я сначала озвучу цену решения. А принимать его или нет – личное дело каждого. Деяние и недеяние отличается лишь результатом. Да и тот ничего не значит по прошествии нескольких сотен лет.
– Мне жаль тебя…
Вейдер зло фыркнул.
– Раньше надо было жалеть. Добил бы – глядишь, через год сам пришел бы в лаву прыгать. От осознания результата трудов своих.
– Нет!!!
Ситх разжал пальцы.
– Злость – это хорошо. Полезно.
Тьма сухо рассмеялась и исчезла, оставив изумленно хлопающего глазами Оби-Вана стоять посреди коридора. О реальности произошедшего напоминала только боль и несколько наливающихся чернотой отметин на шее.

Рассвет следующего дня был пронизывающе холодным. Край неба медленно светлел, обещая скорый восход солнца, а небо из непроницаемо черного становилось густо-синим.
Темный лорд, сидевший на остатках парапета, прикрыл глаза и прислонился затылком к остывшему за ночь камню. Его ждала бесконечная череда неотложных дел, но ни одно из них сейчас не стоило этих пяти минут покоя. Когда-то давно он больше всего любил смотреть на звезды над Татуином. Потом много лет он видел их сквозь транспластил обзорных иллюминаторов сначала орденских истребителей, а потом имперских крейсеров. А теперь снова видел их своими глазами. Возможно, стоило вернуться с того света исключительно ради этого слабого света далеких звезд.
Вейдер тихо хмыкнул, услышав легкие шаги. «Нигде, нигде нет мне покоя!» – вспомнил он слова какой-то старинной трагедии, и открыл глаза.
– Да? – хриплый после долгого молчания голос заставил подошедшего Люка вздрогнуть.
Но младший Скайвокер не собирался так просто сдаваться. Помявшись несколько секунд, он решительно плюхнулся на растрескавшиеся плиты и поджал ноги, всей своей позой выражая терпение и, как ни странно, настойчивость.
Ситх вопросительно выгнул бровь. Помогать сыну в трудном деле задавания неудобных вопросов он не считал нужным.
– Я хотел спросить, – начал юноша.
О чем же? Не сомневаюсь, что Кеноби весьма красочно расписал тебе мою биографию. Не упустив при этом ни одной детали, якобы указывающей на мою изначальную склонность к «темной стороне», – мысленный монолог для посторонних не предназначался, но Вейдера действительно интересовало, что именно спросит у него сын. Но такого вопроса он, признаться, совершенно не ожидал.
– О Шми, – наконец выдохнул Люк, виновато косясь куда-то в угол.
Анакин молчал, не представляя, что можно ответить. И против своего желания погружаясь в омут воспоминаний. Пауза затягивалась, становясь из театрально-подчеркнутой просто глупой. Но мальчик сам нарушил тишину.
– Я… был бы удивлен, если бы ты поступил иначе, – слова давались Люку с трудом, и видно было, что подбирал он их очень тщательно, всерьез опасаясь, что неудачный выбор испортит все впечатление.
– А именно?
Вейдер поймал взгляд сына.
– Если бы не отомстил.
Темный лорд удивленно моргнул, а Люк, воспринявший это как разрешение, торопливо заговорил дальше, пытаясь то ли доказать что-то собеседнику, то ли убедить самого себя.
– Мне кажется, что начать жизнь в пустыне и заканчивать ее там – очень разные вещи. В первом случае ты довольствуешься тем, что есть и мечтаешь о большем, во втором – думаешь о том, как много потерял. Это должно… накладывать отпечаток. Ну и правила выживания… можно считать их ограничениями, а можно просто принимать как должное. Нужно принимать, ведь правила целого мира стоят хотя бы того, чтобы их уважали.
Скайвокер снова замялся, не желая никого критиковать, но все же преодолел внутреннее противоречие и продолжил:
– И, как я вижу, для Оби-Вана это действительно оказалось слишком. Йода выбрал изгнание сам, как проигравший, а Бен… ну, он поступил так, потому что это было… правильно. А не потому, что сам этого хотел?
Вейдер почувствовал, как уголки губ ползут вверх. Его учителю определенно не везло с учениками.
– Кеноби всегда был слишком старательным джедаем. На словах, по крайней мере.
– А на деле? – тут же спросил Люк.
Темный лорд поморщился.
– А на деле, как ты сам видел, неправильные решения легко прикрывались цитатами из Кодекса. Нельзя жить, руководствуясь мертвым словом, а интуицией Квай его пользоваться не научил. Хотя я сильно сомневаюсь в наличии у некоторых хотя бы малейших способностей к предвидению. Вечная готовность к худшему имеет свойство притягивать неприятности. А в сочетании с непробиваемой уверенностью во всеобщем благе это приобретает масштабы катастрофы. В общем, Бен всегда хотел как лучше. А получалось как всегда.
Младший Скайвокер тяжело вздохнул, вспомнив последние прижизненные попытки Кеноби повлиять на ситуацию. Если бы у мастера-джедая получалось врать хоть немного качественнее, все могло сложиться совсем иначе. В том, что у Оби-Вана достало бы сил сказать ему правду сразу, Люк сильно сомневался. А за некоторые умолчания был и сам готов пересчитать Бену кости. Например, за то, что Оби-Ван не потрудился сообщить, что Лея – тоже Скайвокер. Ладно, он не сказал это ему, но самой принцессе, куда лучше умевшей хранить тайны, можно было сказать? Четыре с лишним года непонятных отношений – то ли дружбы, то ли влюбленности, стоившие ему в итоге слишком дорого. Люк снова вздохнул и отвел глаза. Похоже, с таким багажом имело смысл и дальше продолжать играть в некую отстраненность и стараться как можно ровнее относиться к окружающим. Другой вопрос, что Скайвокеру совершенно не нравилась эта маска. Но за наивность и доверчивость он уже получил по носу. Да так, что забыть это не получиться до конца жизни. Строить отношения с нуля? До сих пор толком не умея разбираться в людях?
Когда он пытался следовать правилам – получалось плохо. Но если полагался на интуицию – получалось еще хуже.
– К фразе «делай или не делай» стоило бы добавить еще пару слов.
В неожиданно разорвавшем тишину голосе Вейдера помимо привычной уже иронии угадывалось что-то еще.
– Каких? – осторожно поинтересовался Люк.
– А ты сам подумай, – улыбка Темного лорда стала более явной.
– Делай или не делай, но только перестань терзаться? Да?
– Совершенно верно.
Юноша улыбнулся в ответ. Немного неуверенно, но искреннее.

Глава 14

Красочное зарево заката над Корускантом, подсветившее теплым желтым запыленные руины Храма джедаев, ничуть не радовало Пиетта, с мрачным видом созерцавшего эту впечатляющую картину с последнего этажа здания Генерального штаба. Найденные в архиве сведения были еще утром записаны на информационный кристалл, завернутый в совершенно стандартный и не привлекающий внимания пакет для официальных документов. Пакет скучал в верхнем ящике стола, ожидая своего часа, и адмирал уже жалел, что ввязался в эту авантюру. По собственной воле, между прочим. Но мозаика, которую он начал складывать из разрозненных обрывков сведений еще пять лет назад, когда «Исполнитель» отправился в свой первый рейд, должна была рано или поздно собраться в единую картину.
Теперь, видя результат, Пиетт не мог решить, чего ему хочется больше – похоронить полученные данные в недрах памяти и никогда больше не вспоминать о них, или завершить начатое и вручить подарок адресату. В том, что копия кристалла рано или поздно попадет в руки его непосредственного начальства, он не сомневался, но искренне надеялся, что это произойдет не слишком быстро и не приведет ни к чему действительно серьезному. Что будет с ним самим после того, как Вейдер прочитает этот импровизированный «отчет», Сорел старался не думать. И так понятно, что ничего хорошего.
Но Темного лорда в столице пока не было, а текущих дел накопилось уже более чем достаточно. Вздохнув и в последний раз взглянув на садящееся солнце, Пиетт открыл файл очередного отчета командующего семнадцатого флота. Как бы то ни было, Кренель за прошедшую неделю с помощью своего богатого словарного запаса и угрозы личной расправы добился от вверенного ему соединения слаженной работы. Два протараненных транспортника и три безвременно погибших спутника связи благоразумно списали на форс-мажорные обстоятельства и провели по другим документам.
Нельзя сказать, что Пиетта удовлетворили полученные результаты, но сложно было ожидать от «придворного» флота чего-то большего. Особенно с учетом того, что его предыдущий командующий уделял политике куда больше внимания, чем своим подчиненным. Пролистав отчет Лоссе, командовавшего, по сути, таким же «образцово-показательным» соединением, адмирал поморщился и отметил для себя необходимость тщательной и желательно внеплановой проверки деятельности трех других координаторов учений. Слишком уж хорошие показатели они приводили в своих рапортах. Какие показатели продемонстрирует вверенная ему самому группа флотов, Пиетт еще не знал, но склонялся к мысли, что сойдут любые, лишь бы уложиться в срок. От отпущенных на ротацию двух месяцев уже осталось всего полтора, а они еще даже не начали учения. Но пойти на риск, и привести к Корусканту еще одно соединение, помимо имеющихся тут «Эскадрона» и второго флота Сорел не мог, прекрасно осознавая, что в случае необходимости они просто не разойдутся без повреждений.
Третий раз успокоив изнывающего от неопределенности ситуации Рэнски, которому хотелось отбыть парад и забыть о подобных миссиях раз и навсегда, адмирал вспомнил Таркина, некогда посадившего крейсер прямо на толпу возмущенных демонстрантов. Правда, те благополучно успели разбежаться, но сам факт подобного фокуса внушал Пиетту некоторые опасения. Одно дело десантный «Аккламатор», предназначенные садиться на планеты, и другое – огромный линкор, который не только сметет все на своем пути, но и разломится от внутренних напряжений сам. А с последствиями взрыва реактора повышенной мощности посреди густонаселенного города Сорел знакомиться не спешил. С другой стороны, конструкторы, спрятавшие в недрах Корусканта «Лусанкию» как-то смогли решить эту проблему. И еще не поздно было воспользоваться их идеями. Убедившись на всякий случай, что рабочий вечер пока не перешел в стадию рабочего утра, адмирал набрал номер директора СИБ.
А еще через два часа появился на мостике «Амидалы» в компании пачки чертежей и десятка технических специалистов.

В двух кварталах от здания Генерального штаба повстанческие генералы Соло и Калриссиан задумчиво любовались огнями ночного города, переваривая впечатление своего первого дня, проведенного в качестве Имперских Аудиторов. Огромный муравейник Счетной палаты произвел на них впечатление – организовать такую массу людей, и, более того, заставить выполнять осмысленную работу, дающую вполне осязаемые результаты – это надо было уметь. Встретившая их утром пожилая дама в темно-синем мундире, оказавшаяся заместителем Председателя палаты, ввела их в курс дела и кратко изложила права и обязанности. После чего предоставила полную (в рамках здравого смысла) свободу действий.
Прокопавшись в оперативной информации несколько часов, Хэн и Ландо пришли к печальному выводу о том, что ни хатта в этом не понимают и копать надо с начала – а именно с архива примерно двадцатилетней давности. Соло такая перспектива не обрадовала, но он утешал себя мыслью о том, что его зачислили в оперативную «половину» Аудитора, в то время как Ландо был назначен кабинетной «половиной». Свое мнение о том, что их двоих едва хватило на выполнение обязанностей одного человека, контрабандист предпочел оставить при себе, поскольку был искренне благодарен мадам заместителю уже за то, что она с ними возилась и предоставила целый штат помощников. И это с повстанцами, еще недавно числившимися в первой двадцатке самых разыскиваемых преступников Империи. Впрочем, надо полагать, приказ Императора сыграл в этом не последнюю роль. По мнению мадам Лайкни Магниль, Палпатину было виднее, кого карать, а кого миловать. Ее заботой было обеспечение функционирования всего сложного механизма Счетной палаты. И контроль за тем, чтобы Аудиторы имели доступ ко всем необходимым данным. Детали биографий отдельно взятых сотрудников, как и реальные названия подконтрольных Палате объектов, находились в ведении СИБ. И там им было единственно подходящее место.
Соло потер подбородок и задумчиво взвесил на руке рабочий датапад. Маленькое вычислительное устройство в армейском исполнении скорее напоминало металлический кирпич. А уж взломать эту игрушку без живого и сговорчивого владельца можно было лишь с помощью компьютера, сопоставимого по сложности с навигационной системой ИЗР. Подобная секретность внушала бывшему пирату некоторые опасения. Ландо похлопал приятеля по плечу.
– Парень, не расстраивайся ты по поводу всей этой ерунды. Учитывая то, что из дому тебя фактически выгнали еще неделю назад – у нас вся ночь впереди. Запремся в кабинете, пошлем дройда за чем покрепче и будем работать, – Калриссиан посерьезнел. – Потому что иначе с нас твой будущий тесть лично шкуру спустит.
– Это да, – Соло поежился и покрепче обнял чашку с кофе, пытаясь отвлечься от грустных мыслей. – Кстати, я не предполагал, что на госслужбе так много женщин.
– Их и в армии довольно много, – отметил Калриссиан. – Правда в основном во всяких вспомогательных частях, но пилоты тоже есть. А вот о высших офицерах не слышал.
– Глядя на «Снежную королеву» я даже могу сказать почему, – хмыкнул Соло. – Такая дама и в обычном мундире будет отвлекать от всего на свете. А уж если наряд по фигуре…
Калриссиан рассмеялся.
– Это факт. Хотя Айсард как раз дама очень серьезная. И не стоит нам с ней ссориться.
– Не думаю, что на фоне всего того, что у нее на нас есть, она еще способна чему-то удивляться, – Хэн отхлебнул кофе и вздохнул. – Жалко, что Лея должна куда-то улетать совсем скоро. Ни тебе медового месяца, ни уютного дома…
– Слушай, пират, ты что, решил сделать свою принцессу домоседкой? Ты, у которого никогда своего угла не было?
– Ну думал, ну и что с того? – нахмурился Соло.
– А то, что это дохлый номер, – ответил Ландо. – Дом у твоей ситхской леди уже есть. Линкор «Амидала» называется. И я очень сомневаюсь, что тебе удастся предложить ей что-то лучше.
– Калриссиан, не напрашивайся, а?
Ландо задумчиво посмотрел на хмурого товарища и промолчал.

Утро следующего дня бывший администратор Облачного города встретил в рабочем кабинете, едва ли не по уши обложившись информационными кристаллами и датападами. Персональная дека, проработавшая всю ночь, мерно гудела, всеми своими электронными мозгами протестуя против такого беспардонного обращения. Калриссиан подозревал, что стоящая рядом пустая чашка компьютеру тоже не нравилась, но вызывать дройда ради новой порции кофе ему было лень, да и стоило с бодрящими напитками притормозить. Судя по количеству информации, работы тут был непочатый край, а сроки поджимали. Особенно с учетом того, что Хэн через пару дней отправлялся в заслуженный отпуск, и Ландо предстояло разгребать все эти завалы в гордом одиночестве.
Но тут хлопнула тяжелая створка входной двери, по гулкому дюрастилу протопали подкованные сапоги, и взъерошенный и злой Соло плюхнулся за соседний стол.
– Почему опаздываем? – строго поинтересовался Ландо, пытаясь подавить зевок.
– Да ну тебя… к хаттам, – огрызнулся Хэн. – Я целый час потратил на то, чтобы влезть в этот проклятый парадный костюм. И пять минут на то, чтобы его содрать. Чуи вон до сих пор сидит – икает от хохота, паразит.
– Все так плохо? – озадачено спросил Калриссиан, машинально разгладив складку на новом синем мундире. Выглядеть хорошо в любой ситуации он считал ничуть не менее важной задачей, чем выживание. Хотя для профессионального игрока это были почти равнозначные вещи.
– И даже хуже, чем ты можешь представить, – буркнул Хэн. – Ни за что не одену больше эту дрянь.
– Ну, Лея отказалась от зеленого платья, ты – от парадного костюма. Вы квиты.
– Угу, – буркнул Соло. – Осталось только явиться на церемонию в скафандре и все будет замечательно.
Ландо фыркнул и бросил другу датапад.
– Лови и работай. И радуйся, что Империи всего двадцать лет, а не тысяча.
– О, да. Слушаю, повинуюсь и славлю милость Императора, – проворчал контрабандист, утыкаясь носом в экран.
Но не прошло и двадцати минут, как их прервали. Вкатившийся в помещение дройд ловко сгрузил с подноса две новых чашки кофе и блюдо с булочками, после чего забрал у Калриссиана пустую посуду, смахнул пыль со стопки датападов и торжественно звякнул, выкатившись в центр комнаты.
Хэн и Ландо озадачено переглянулись, после чего поднялись со своих мест и вытянулись по стойке смирно. Удовлетворенный оказанным вниманием, дройд отбарабанил текст приказа, согласно которому оба повстанческих генерала зачислялись в штат Счетной палаты, и вручил каждому из них коробочку со знаками различия.
Соло открыл крышку и заворожено уставился на красно-синюю планку. Лишь спустя несколько секунд сообразив, что новое звание Независимого Аудитора эквивалентно генеральскому.
– Ландо? – позвал он Калриссиана, который был занят тем, что с помощью дройда прилаживал полагающийся ему по статусу нарукавный знак на законное место.
– Что? – бывшего игрока, казалось, ничуть не смущал факт присвоения такого звания. – Хэн, расслабься. Я был кем угодно – пиратом, торговцем, администратором, повстанческим генералом… побуду и аудитором. Это ведь только маска, суть не меняется.
– Нет, меняется, – Соло постучал кончиком пальца по кодовому цилиндру, – это в одну сторону билет. Дальше или в покойники или в отставку.
– Вместо «покойники» ты, надо полагать, хотел сказать «предатели»? – сухо поинтересовался Ландо, разглядывая себя в подсунутое дройдом зеркало.
– В данном случае нет никакой разницы, – так же холодно парировал Соло.
– А я предпочитаю думать, что есть, – отрезал Ландо, плюхаясь обратно в кресло и отворачиваясь.
Хэн пожал плечами, позволив дройду заняться своим мундиром. Калриссиан всегда достаточно легко относился к смене стороны, особенно если это сулило выгоду. Переубеждать его особого смысла не имело, а если ссориться по таким поводам – так можно и вовсе без друзей остаться. Поэтому Соло поблагодарил дройда за заботу и снова уткнулся в датапад, скользя взглядом по бесконечным рядам цифр.
Но количество нулей в одной из строк его слегка смутило, и он вчитался внимательнее.
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.10.0036
Однако, кто-то купил целый крейсер? – озадачился Соло и сделал запрос по этому проекту. Выданные терминалом данные повергли его в изумление.
…
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.09.0036
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.08.0036
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.07.0036
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.06.0036
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.05.0036
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.04.0036
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.03.0036
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.02.0036
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.01.0036
Проект «ИИСВН-22/14-34а» перевод на сумму 4 200 518 кредитов – 32.10.0035
…
Строки уходили в бесконечность. Ошеломленный контрабандист протер глаза, чтобы убедиться, что изображение не двоится. Но нет – переводы действительно шли каждый стандартный месяц на протяжении нескольких лет.
Новый запрос, на этот раз к данным десятилетней давности показал ту же картину. Хэн пододвинул к себе деку и начал искать начало это странного денежного потока. Спустя пятнадцать минут, три запроса на подтверждение прав доступа и несколько смен названий проекта на экране всплыла первая дата – 12.08.0016. Но сумма перевода была выше на порядок. При этом деньги были перечислены не из государственного бюджета, а как личное пожертвование.
– Ландо, я, кажется, нашел, где строили «Звезду Смерти»…
– Ты шутишь? – не поверил Калриссиан, выбираясь из своего кресла и заглядывая Хэну через плечо. – Не может быть… такая прорва денег – и пожертвование? От кого?
Соло посмотрел на приятеля с некоторым сомнением.
– А когда Палпатина избрали канцлером?
Ландо сверился со своим датападом.
– Кос Палпатин избран канцлером на первый срок… стоп, Соло, перевод был еще до того он провозгласил себя Императором!
– Вот и я о чем, – медленно произнес пират.
Калриссиан потер кончик носа.
– М-да, когда я подписывался на это дело, таких сюрпризов не предполагалось. С другой стороны – где мы еще можем настолько хорошо изучить историю? Кстати, Аудиторам взятки дают?
– Пожизненное им дают, на Кесселе, – буркнул Хэн.
– Какая жалость, – пробормотал Ладно, отбирая у приятеля деку. – Так, а сколько стоил весь проект? Нет, это несерьезно… ни одна станция не потянет на два годовых бюджета Империи!
– Станций было две, – напомнил ему Соло. – Кстати, мы же не знаем, вдруг тут на весь флот расходы.
Ландо отмахнулся.
– Никакой идиот не будет строить секретную боевую станцию на обычных верфях. А тем более, проводить расходы по одной общей статье. Максимум, что смогли построить – это «Исполнитель», да и тот, как я слышал, нашли еще до того, как он был закончен. И попортили ему бронированную шкурку. Это если Антиллесу верить. «Звезду» наверняка строили в другом месте. Но тратить на один проект двадцать лет как минимум странно. Или сюда вошла разработка? – Калриссиан стучал по кнопкам как сумасшедший. – Нет, не похоже. Два варианта – или это неизвестные нам верфи, или станций было не две.
– Знаешь, Ландо, – Хэн забрал деку обратно, – дальше мы копать не будем. А то это плохо закончится. Давай лучше займемся современной историей. Общий принцип поиска мы выяснили, а детище Таркина пусть покоится с миром. Хоть оно его и не заслужило.
– Ты думаешь?
– Я уверен, – отрезал Соло.

Автор: Nefer-Ra 9 Июль 2011, 21:58

Глава 15

За двое суток до предполагаемого парада и прочих сопутствующих мероприятий Исанне приказала «закрыть» Корускант для простых смертных. Все коммерческие рейсы были отменены, околопланетное движение жестко регламентировано, «Эскадрон» переведен в режим боевого дежурства и, как следствие, желающих покинуть Центр Империи даже за астрономических размеров взятку резко поубавилось. Пиетт приказал стрелять на поражение вне зависимости от типа судна, а пропускные коды сообщались только челнокам потенциальных гостей. Семнадцатый флот рассредоточился по ближнему космосу, изображая внешний периметр и отводя душу игрой в «догонялки» за самыми рисковыми торгашами. Такие, как ни странно, нашлись. Впрочем, таможенная служба клялась, что разрешений на взлет не давала, а дипломаты, безопасники, военные и иже с ними в их юрисдикцию не входят, поэтому если кто подрабатывает контрабандой под эгидой какой-либо службы, то это дело СИБ, к ним и обращайтесь. Но после шестого расстрелянного в пыль грузовоза формулировка «зона закрыта для полетов» дошла даже до самых туго соображающих. Кренель вздохнул свободнее и перевел все наличные ДИ-истребители в разряд эскорта для прибывающих челноков моффов и прочих приближенных к власти и финансам личностей. Испытывая острое желание все же несколько раз «ошибиться» и отправить на тот свет некоторых лично ему неприятных товарищей. Но разум победил чувства, и все гости сели на планету благополучно.
С особым почетом и самым внушительным сопровождением был посажен корабль Мары «Скользящая тень», доставивший на Корускант собственно Джейд и Скайвокера-младшего. Лорд Вейдер в транспорте не нуждался.
Дворец, в котором и должна была проходить церемония, сверкал как зеркало – дройды-уборщики надраили пыльный камень до блеска, а уж транспластил и металлические элементы – до самого натурального сияния. Количество агентов Айсард в коридорах здания примерно вдвое превышало число обслуживающего персонала, а задерганные до состояния средней озлобленности Императорские гвардейцы, очередной раз потерявшие в хитросплетениях дворца охраняемое тело, норовили трясти на предмет документов не только подозрительных по виду, но и хорошо им известных личностей. Борск, попытавшийся проскользнуть на верхние этажи под видом необходимости доклада канцлеру, был обыскан, немного обруган и облегчен на три золотистых набуанских опала. Которые гвардейцы идентифицировали как взятку, поскольку камни был завернуты в обрывок носового платка и запрятаны в самый дальний карман. Как ботан ни возмущался, драгоценности ему не вернули и вежливо посоветовали заткнуться и не жаловаться, поскольку лицензию на убийство у Алых стражей никто не отбирал, а Мон с Палпатином ссориться в ближайшую пятилетку не планировала.
Злой и взъерошенный после обыска Фей’лиа, влетел в кабинет Мотмы с намерением устроить скандал, наплевав на все предупреждения, но споткнулся на пороге, обнаружив Императора в канцлерском кресле. Сама Мон перебирала разложенные на столе украшения, расспрашивая Сидиуса о моде Набу и уместности тех или иных цветов в праздничном наряде. Исходя их того, что в разговоре госпожа канцлер обращалась к собеседнику по имени, можно было сделать вывод о неуместности любых жалоб и попыток нагнетания обстановки.
При виде Борска Палпатин оживился и поинтересовался, не встречал ли тот гвардейцев. Ботан молча кивнул и покорно поплелся сообщать Алым стражам, что охраняемое тело нашлось само и очень желает их видеть. О том, каким идиотом он при этом будет выглядеть, Фей’лиа старался не думать.

Акбар, Мадин и Додонна, каждый со своей стороны, приняли решение явиться только на банкет, поскольку парад требовал их непосредственного участия. Мон-каламарский адмирал, убедившись, что его корабли не забыли включить в список судов, которым было разрешено движение в закрытой зоне, последний раз отработал проход своих крейсеров и эскадрильи Проныр вокруг неподвижно висящей на орбите «Амидалы». Учения осложнялись снующими туда-сюда грузовыми челноками и строительными дройдами, спешно монтирующими последние секции загадочной конструкции, закрывающей днище огромного линкора. Их решили считать макетами Корускантских зданий, и по возможности избегать.
Антиллес позволил себе пошутить на тему летающих небоскребов, но тут же получил выговор от адмирала и пожелание отложить свое чувство юмора до лучших времен. Авось пригодится, когда будут зачитывать список с перечнем пострадавших в процессе парада элементов городской застройки. Ведж взял под несуществующий козырек, и остаток маневров был непривычно тих и спокоен. Прочие Проныры взяли пример с командира и открутили полагающиеся виражи без намека на импровизацию. За что им была безмерно благодарна эскадрилья ДИ-шек с линкора, для пилотов которой парад был еще более нервирующим мероприятием, чем для бывших повстанцев, поскольку их грозился проинспектировать лично Вейдер. Но, то ли забыл, то ли не успел.
Назначение странной штуки на днище «Амидалы» Рэнски заинтересовавшемуся конструкцией Акбару объяснять не стал, отослав экзота к Пиетту. Но найти маленького адмирала во всем этом бардаке не представлялось возможным, поэтому мон-каламари совершенно по-человечески пожал плечами, задумчиво булькнул и решил не вмешиваться. В конце концов, это была не его проблема.
Соло, решивший, что на последнем этапе подготовки к свадьбе его участие будет не только лишним, но и опасным для жизни, переговорил с Леей по комлинку, клятвенно пообещав не опаздывать, не напиваться и не влипать в неприятности. После чего отправился на поиски Лайкни Магниль, намереваясь отдать мадам заместителю Председателя Счетной палаты свой многострадальный отчет об аудиторских находках.
Калриссиан говорить с начальством отказался, сославшись на то, что главным в их паре назначили именно Хэна, ему и отдуваться. Тем более, перед таким днем его в любом случае пожалеют, и сильно бить не будут. За содержимое отчета бывшего пирата и правда даже не обругали, хотя оформлен он был безо всякого намека на соблюдение норм для официальных документов. Вместо этого Лайкни поинтересовалась, собирается ли Соло дарить невесте кольцо и будет ли он на церемонии в мундире. Хэн, которому влезать в парадный наряд, выбранный принцессой, не хотелось даже под страхом смертной казни, поблагодарил шефиню за блестящую идею и унесся добывать кольца. Кляня себя за то, что умудрился о них забыть.
Ландо, прикинувший потенциальную стоимость действительно хорошего украшения, которое не стыдно было бы подарить Лее, сообщил приятелю, что им по ходу придется ограбить или Имперский центральный банк или сразу сокровищницу Палпатина. Ни первое, ни второе Соло не устраивало, поэтому он развернул Ландо в сторону ближайшего казино и велел без выигрыша не возвращаться. Калриссиан покрутил пальцем у виска, но сопротивляться не стал, и в результате поздно вечером вернулся с выигрышем и двумя вызовами на дуэль. К счастью, оскорбленные в лучших чувствах проигравшие, сообразив, на что именно пойдут деньги, от претензий отказались и попросили считать их проигрыш подарком очаровательной дочери Темного лорда. А Соло впервые задумался над тем, какие выгоды может сулить родство с главкомом. Недостатки он пересчитал заранее и все еще был уверен, что перевесить их сможет разве что должность моффа Кореллии. Но в данном случае ее можно было только заработать.
Поэтому он забрал у Ландо коробочку с кольцами (перед покупкой они вымотали у барышни-консультанта ювелирного салона не только душу, но и пару километров нервов, а Калриссиан даже уговорил даму на свидание), рассеяно кивнул и направился на «Сокол». Драить себя, мундир и вуки. Причем Калриссиан справедливо предположил, что последнее займет добрую половину ночи – Чубакка к водным процедурам особой любви не питал, а уж к последующему вычесыванию – тем более.

Утро, наступившее для большинства задействованных в церемонии лиц внезапно, как императорская инспекция, принесло с собой новый виток нервотрепки и метаний разной степени осмысленности. Пока Палпатин пил утренний кофе и слушал доклад засыпающей на ходу Айсард, два десятка служанок суетились вокруг Леи, пытаясь совместить принцессу с парадным нарядом без ущерба для обеих сторон.
Соло, которому проспать удалось всего два часа, мрачно медитировал перед зеркалом, пытаясь все же решиться на подвиг и нырнуть лицом в тазик со льдом, любезно предоставленный ему Калриссианом. Чубакка после ночной экзекуции во имя красоты разговаривать с напарником отказывался. Но сторожить коробочку с кольцами и следить за тем, чтобы ноги несли Соло куда надо, все же согласился.
Скайвокер-младший, безжалостно разбуженный еще до рассвета, был железной рукой Мары утрамбован в праздничный наряд. Во всяком случае, именно этот костюм Джейд милостиво разрешила считать таковым, прямо сообщим, что черный цвет может быть парадным, только когда он прилагается к доспехам и лорду Вейдеру. Люк не нашел, что можно возразить и покорно облачился в светло-серый мундир. От традиционного джедайского плаща его совместными усилиями отговорили Кеноби и Йода, объяснив, что, во-первых, ему эта вещь пока слегка не подходит по статусу, а во-вторых, выстрел в спину он, в отличие от призраков, может и не пережить. А джедаев на Корусканте до сих пор активно не любят. Поэтому лучше перебдеть сейчас, чем потом отчитываться перед милордом о случайных жертвах.
Сами магистры остались верны своим привычным костюмам, хотя Учитель учителей внял пожеланию Императора и выстирал плащ. Злосчастная тряпочка после этого несколько поблекла, но камуфляжные пятна, приобретенные за долгие годы на Дагоба, исчезли без следа. Мол, Квай-Гон и Экзар Кун от приглашения вежливо отказались, передав поздравления на словах. Обидевшийся поначалу Темный лорд после некоторых размышлений с их доводами в пользу отсутствия согласился, но при случае готов был это припомнить. По мнению Вейдера, большее число одаренных на церемонии сделало бы ее однозначно более запоминающейся, но Сидиус неожиданно стал на сторону «дезертиров» и заявил, что в гости ходят радоваться, а не шарахаться от каждой тени. Анакин вздохнул и смирился. Исходя из личного опыта, он был уверен, что даже двух ситхов на мероприятии будет достаточно, чтобы участникам оно еще долго снилось в кошмарах. А если туда добавить еще и двух магистров-джедаев…
Мара, которая с утра не только успела растолкать Скайвокера-младшего, но и пробежаться по нескольким салонам (нагло пролезая без очереди), сидела среди кучи платьев и задавала Люку массу дурацких вопросов касательно подходящего ей цвета. На деле она надеялась выведать, какого же оттенка платье Леи, чтобы случайно не выбрать такой же. Рыцарь, которому Фетт уже сообщил об имевшем место скандале, упорно склонял Джейд в сторону зеленого наряда, молясь Силе, чтобы принцесса в последний момент не передумала. В противном случае после церемонии бить его будут в четыре женских руки, две мужских и пару лап вуки. Последней пары Люк опасался больше всего, помня, что у Чубакки натура тонкая, ранимая и увлекающаяся. Особенно в легком подпитии.
Мара, с пятого захода согласившаяся на изумрудно-зеленое платье, снова застряла, но уже на этапе подбора украшений. Скайвокер, осознавший, что все его подвиги, включая атаку «Звезды Смерти», не идут ни в какое сравнение с попыткой убедить сопротивляющуюся даму нацепить именно эту побрякушку, а не вон ту, с камешком, мрачнел с каждой минутой. И уже подумывал над тем, чтобы запереть Джейд в чулане до завтра. Правда, вовремя вспомнил, что Рука Императора какой-никакой, но ситх. Поэтому пришлось терпеть и медитировать, не забывая вовремя говорить «угу» и выражать одобрение при виде каждой подсовываемой под нос подвески, браслета, колечка и так далее.
Наконец, Мара увешалась всем необходимым, набросила на плечи кокетливый шарф на два тона светлее платья и грозно поинтересовалась, почему Люк до сих пор не вызвал флаер. Скайвокер молча проглотил все пришедшие ему в голову возражения, и пошел, куда велено. С оттенком легкого злорадства подумав о том, что металлоискатель Джейд наверняка не пройдет. А Императорских гвардейцев, его обслуживающих – тем более.

Пиетт, который, в отличие от подавляющего большинства собирающихся во дворце гостей, ночь перед мероприятием благоразумно проспал, с интересом наблюдал диковинное зрелище – флаеры приглашенных, сопровождаемые на посадку ДИ-истребителями, образовывали над величественным зданием медленно движущуюся воронку. В Силе же творилось и вовсе что-то невообразимое. С трудом отвлекшись от этой завораживающей картины, адмирал встряхнулся, потер занывший от резкого «нырка» в Силу и обратно висок и скомандовал посадку. К счастью, для лиц, обеспечивающих организацию действа, был предусмотрен отдельный вход. Им Сорел и воспользовался, пытаясь вспомнить, что ему надо успеть сделать за оставшиеся тридцать минут. В список неотложных дел входили разговор с Исанне, сеанс связи с «Амидалой» и раздача последних указаний Одо Юллу, отвечавшему за наземную часть парада. Как при выполнении всех этих дел не попасться на глаза Вейдеру больше одного раза – Пиетт не придумал, но решил положиться на занятость милорда и неизменно творящийся на таких серьезных мероприятиях бардак.
Дворец тихо гудел, как растревоженный улей, гости бродили туда-сюда, хвастаясь друг перед другом нарядами и обмениваясь последними сплетнями. Безопасники бдительно следили за процессом, гвардейцы распугивали всех подряд, а путающиеся под ногами дройды спешно вытряхивали последнюю пыль из углов и подолов зазевавшихся приглашенных.
Моффы и губернаторы норовили сбиться в группки, которые тут же рассыпались при виде агентов СИБ, дамы беззастенчиво сверкали драгоценностями, подсчитывая стоимость навешанных на любой из соперниц камней, и в голос гадали, в чем же будет невеста. Одни считали, что Лея будет в привычном белом – эту точку зрения поддерживала госпожа канцлер, выбравшая для церемонии нехарактерный для нее бледно-голубой с золотом, другие – что принцесса нарядится в цвета имперской флотской униформы. Некоторые ехидно предполагали, что этот наряд будет дополнен черным плащом и латами. Но старались свои догадки высказывать потише, поскольку Вейдера тоже ждали, а ляпнуть бестактность в глаза Темному лорду означало в лучшем случае порчу отношений. О худшем старались не задумываться. Самая маленькая часть фракция придерживалась мнения, что Органа выберет что-то из традиционных Альдераанских костюмов – в меру яркое и открытое.
Ландо, в процессе прохождения шести постов охраны и пары километров дворцовых коридоров выслушавший все три версии, ни о чем таком не думал, а пытался найти Соло. Бывший пират в итоге, обнаружился в темном углу главного зала, нервно переминающийся с ноги на ногу под надзором вуки. Как и было обещано Лее – Хэн явился вовремя, был трезв и на вид вполне адекватен. Калриссиан кивнул заворчавшему в качестве приветствия Чуи и помахал у приятеля ладонью перед носом. Соло не среагировал, что заставило Ландо прийти к мнению, что выводы об адекватности были поспешными.
– Хэн? – осторожно позвал он.
– Отстань, – раздраженно отозвался Соло. – Не видишь – я нервничаю.
Калриссиан хмыкнул и еще раз осмотрел стоящую перед ним пару. Мундир наглажен, сапоги надраены, вуки причесан, взгляд отсутствующий.
– Не смею мешать, в таком случае, – шутливо откозырял игрок. И растворился в толпе.
Проболтавшись среди гостей бесцельно еще минут двадцать, Ландо неожиданно услышал знакомый голос и рефлекторно нырнул за колонну. В паре метров от него мадам Магниль, даже ради праздника не изменившая форменному темно-синему цвету и строгому покрою платья, беседовала с Темным лордом. Насколько мог судить Калриссиан – речь шла об их с Соло аудиторских успехах. К несчастью, Вейдер никак не стал комментировать импровизированный доклад, и просто кивнул, приняв информацию к сведению. После чего оба собеседника разошлись в разные стороны, а перенервничавший Ландо выскользнул из своего укрытия, лучезарно улыбнувшись Алому стражу. Гвардеец проводил его угрюмым взглядом, но задерживать не стал.
Наконец, оркестр сыграл вступление и гости потянулись в зал. Осознав, что он беспардонно опаздывает к началу церемонии, Пиетт скороговоркой выдал капитану Рэнски последние указания, пообещав в случае малейшей неудачи самые экзотические кары из всех возможных, и почти бегом направился в сторону зала. Исанне он так и не нашел, но поговорил с одним из ее замов, что давало шанс на успешный исход операции «Букет», как шутливо назвала ее Айсард. Юлл ждал отмашки с намытой шеей и фляжкой коньяка во внутреннем кармане – старый вице-адмирал пребывал в непоколебимой уверенности, что повод выпить у него найдется при любом исходе событий. Но при благоприятном он собирался проситься в отставку, а при плохом – надеялся успеть вручить Вейдеру свое завещание.
Призрачные ситхи и джедаи, во избежание лишних вопросов и обмороков у особо нервных, избравшие местом наблюдения два балкона, почти незаметные снизу в силу своеобразного архитектурного решения главного зала, молча следили за церемонией. Сорел, которому по секрету сообщили, что Император просто не хотел отвлекать внимание от главных действующих лиц сегодняшнего праздника, такое решение всячески одобрял. Хотя бы потому, что для доклада не надо было проталкиваться сквозь толпу.
Едва успевший притормозить у последней колонны адмирал бросил взгляд вниз и похолодел, осознав, что показываться на глаза Темному лорду сейчас – чистой воды самоубийство.
Принцесса была в красном.

Глава 16

Алый многослойный шелк, прикрытой сеткой жесткого золотого кружева, шуршал, словно палая листва на каждом шаге, капли кроваво-красных рубинов покачивались в ажурной рамке диадемы, лепестки темных «закатных звезд» слабо подрагивали от сквозняка. Пиетт смотрел на сосредоточенное лицо принцессы и видел за ним другую.
Видел Амидалу, королеву Набу. Лея не стала копировать макияж, но помада в цвет платья в сочетании с бледной от волнения кожей и темными глазами фактически воскрешали в ней Падме. Что мог по этому поводу думать Вейдер, адмирал предпочитал даже не загадывать, поскольку Темный лорд стоял, сцепив руки за спиной. И пальцы этих крепко сжатых рук дрожали.
К счастью, Сорела первым его заметил Сидиус. И сделал страшные глаза, незаметно кивнув в сторону выхода. Два раза Пиетта просить не пришлось.
Гвардеец, которого он едва не сбил с ног на лестнице, проводил адмирала недоуменным взглядом, но волшебная фраза «милорд не в духе» избавила Сорела от дальнейших объяснений. Вылетев на террасу, Пиетт вздохнул так, что закружилась голова. После чего дошел до парапета бездумно уставился вниз, на Первую линию, ведущую к площади Согласия и собственно дворцу. Именно по этой улице должны были пройти парадом подразделения штурмовиков и бронетанковых войск.
Из зала сюда доносились лишь отзвуки музыки, но внутренняя трансляция по служебному каналу позволяла следить за происходящим. Поправив наушник комлинка, Сорел перегнулся через перила, и заглянул вниз. Сидевшая ярусом ниже пара наблюдателей бодро ему откозыряла.
– Юлл? – Сорел не сомневался, что от звука его голоса командующий нервно подпрыгнул. Он и сам себя бы сейчас испугался.
– Да, сэр? – вице-адмирал ответил на вопрос с некоторой задержкой. А характерный «бульк», предательски прозвучавший в наушнике, выдал Одо с головой.
– Двухминутная готовность. Начинаете по команде наблюдателей.
– Есть, – уже значительно веселее отозвался Юлл.
Надо было свалить организацию парада на Айсард, – с тоской подумал Пиетт. Но, увы, уже было поздно.
Переключившись на канал СИБ, транслировавший события с комментариями операторов, Сорел выяснил причину радостного вопля, слышного даже здесь. Мара поймала букет невесты, оттоптав ноги еще десятку охотниц за счастьем. Адмиралу хотелось надеяться, что обошлось без форс-гриппа и прочих ситхских фокусов. Младшего Скайвокера рыжая девица, по мнению оператора тоже поймала. Но тут Пиетт не нашел ничего лучше, как посочувствовать Темному лорду. Поскольку скандалы внутри такой пары наверняка будут плавно перерастать в выяснение отношений между двумя ситхами. А это было чревато если не третьей гражданской войной, то политическими конфликтами – наверняка.
Очередной крик радости прозвучал как раз вовремя и позволил Сорелу в срок убраться с пути потока впечатленных церемонией гостей.
Проводив процессию внимательным взглядом, адмирал с удивлением убедился, что ни Вейдер, ни Император появиться среди приглашенных не пожелали. С одной стороны это было скверно, с другой – давало надежду не попасть под раздачу раньше времени.
Получившие отмашку выступать, колонны штурмовиков двинулись вперед, печатая шаг. Грохот был слышен за километр, а серые туши шагающих танков, виднеющихся среди белых рядов солдат, дополняли картину победоносной армии. Все замерли, с восхищением глядя вниз и тихонько переговариваясь. Но шепотки придворных дам адмирала совершенно не интересовали, а вот реакция принцессы – очень даже.
Лея буквально светилась, не столько внешне, сколько внутренне – в Силе. Но не ярко-белым, как можно было ожидать, а огненно-рыжим. Сорел удивленно вздернул брови, и скользнул взглядом по лицам собравшихся, выискивая Люка и Мару. Джейд, сжимавшая в руках букет, была неинтересна, а вот озадаченное выражение на лице рыцаря настораживало. Похоже, он тоже заметил перемену, произошедшую с сестрой.
Будем надеяться, что мой риск того стоит, – мрачно подумал Сорел, снова глядя на принцессу. – Хотя поиграть игрушечными солдатиками ее высочество уже точно не откажется.
Хэн, у которого при виде ровно шагающих танков перед внутренним взглядом неизменно вставали снега Хота, чуть поморщился – Лея слишком сильно сдавила его ладонь. Но отвлекать принцессу он не стал, решив, что второй раз такое зрелище можно и не увидеть, а синяк она ему поставить все равно не сможет.
Органа-Соло, – попробовал он на вкус звучание нового слова. – Интересно, стало бы это возможным при другом раскладе? Или во имя Новой Республики его принцесса пошла бы на жертву и выбрала более перспективный в политическом плане союз?
Хэн осторожно сжал тонкие пальцы девушки и с удовлетворением отметил, что она не стала вырываться, а просто теснее прижалась к нему, улыбаясь так солнечно, что за эту улыбку он был готов перекопать Корускант на километр вглубь, если понадобиться.
Лея помахала марширующим рукой, и чуть не оглохла от ответного рева в нескольких тысяч глоток.
Да… могла ли я подумать, что меня будут так приветствовать? Сомневаюсь, что Мон дождется в свой адрес чего-то подобного, – принцесса мечтательно прикрыла глаза. – Правильно выбранные союзники – очень важный фактор. Большая часть успеха в моем случае. Осталось не испортить меньшую.
О чем думала госпожа канцлер, наблюдавшая за парадом с вежливо-скучающим выражением лица, во времена Старой Республики старательно приберегаемым для речей Палпатина, никто так и не узнал. Хотя Борск, которому она весьма чувствительно наступила на ногу в ответ на его восхищенное аханье, мог заподозрить, что дело нечисто. Но Фей’лиа не зря забрался так высоко и так удобно – в нужные моменты он умел молчать и делать вид, что все идет по плану.
Последняя шеренга солдат протопала по мостовой и крылась за западным крылом дворца. Гости слегка расслабились и начали шуметь чуть громче, Лея, которую не спасали даже туфли на каблуках, потянула Соло за рукав, чтобы тот наклонился пониже и дал себя поцеловать по-человечески. Мара, с сытой улыбкой наблюдающая эту сценку, теснее прижалась к Скайвокеру-младшему, обреченно глядящему на потрепанный букет в руках дамы и размышляющему над тем, насколько быстро его отец согласится быть свидетелем еще одной свадьбы. Если он все правильно понял, то ближайшие лет пять ему ничего не грозило, поэтому можно было выдохнуть и перестать так явно нервничать. Благо на целибате в рамках нового Ордена никто настаивать не додумался.
Пока гости болтали о пустяках, ожидая второй части парада, Пиетт, занявший место в стороне и нервно закусивший губу, напряженно думал над тем, удастся ли фокус. Судя по мрачной физиономии обнаружившегося неподалеку Делака – того интересовало то же самое. Попутно Кренель гадал, что Вейдер сделает с провинившимися, в случае чего. Но предсказать реакцию Темного лорда было задачей не из легких. Точнее, понятно было, что последствия будут не меньше, чем от возможной катастрофы «Амидалы», но детали явно будут отличаться.
Вздохнув, командующий семнадцатым флотом скользнул взглядом по горизонту и застыл, увидев приближающийся линкор.
Флагман «Эскадрона» плыл над Корускантом практически бесшумно – его движение обеспечивали не маршевые двигатели, а несколько тысяч репульсных платформ, собранных в многоярусную конструкцию. Мощность их была, судя по расчетам, избыточной, но Пиетт настоял на троекратном запасе, пригрозив инженерам немедленной расправой в случае любой нештатной ситуации. Перспектива ознакомиться с подвалами СИБ изнутри технарей не обрадовала, и поэтому они приложили все усилия для того, чтобы проход над городом обошелся без эксцессов.
И теперь «Амидала» скользила в вечернем воздухе, закрывая своей исполинской тенью целые кварталы и заставляя жителей провожать себя взглядами. Как изумленными, так и откровенно испуганными.
Два крейсера мон-каламари, парящие на несколько километров выше, казались крошечными по сравнению с хищным серым клином линкора, а наматывающие вокруг флагмана круги крестокрылы и ДИ-шки и вовсе терялись на его фоне.
Пиетт смотрел, как тень огромного корабля наползает на дворец, поглощая метр за метром. Вот она накрыла площадь Согласия и вплотную подобралась к ступеням. «Амидала» до предела снизила скорость и практически застыла в воздухе. Сорел втянул воздух сквозь сжатые зубы и закрыл глаза, когда тень накрыла террасу. Гости ошеломленно замолчали, подавленные чудовищной технологической мощью. В наступившей тишине резко взвыли двигатели пикирующей пары крестокрылов, кто-то испуганно охнул и нервно рассмеялся. Тень отползла в сторону, напоследок полыхнув заревом разогретых, но не запущенных двигателей линкора и исчезла. Пиетт с трудом вспомнил, что надо дышать. Больше всего ему сейчас хотелось лечь прямо здесь и ничего больше не видеть. Но, увы, в сегодняшней программе это был далеко не последний пункт. Еще предстояло пережить банкет и вручение подарков.

Снующие в толпе дройды раздавали всем желающим бокалы и закуски, особо предупреждая о составе, если гостем оказывался экзот. Обстановка из официальной становилась все более непринужденной, на кого-то уже опрокинули вино, а несколько дам лишились фрагментов шлейфа или еще каких легкообрываемых в давке деталей туалета. Но все пока перемещались на своих и никого не волокли к выходу.
Палпатин, удобно устроившийся в принесенном специально для него кресле, о чем-то мирно беседовал с Йодой, иногда хихикая и щелкая пальцами. Облачка искр, сопровождавшие это простое действие, распугали не только гостей, но и гвардейцев, поэтому представители обеих сторон Силы могли предаться любимому занятию – перемыванию костей учеников без помех. Учитель учителей, на своем веку обучивший значительно больше одаренных, чем старых ситх, охотно делился педагогическим опытом, с некоторым сожалением отмечая, что в случае с Анакином даже девять сотен лет преподавания – ничто, поскольку Избранный, это не только кладезь талантов, но и острое желание применить их не по назначению. Кеноби, который нагло подслушивал беседу, раз десять краснел и бледнел за своего ученика, после чего не выдержал, и отправился успокаивать нервы в компании Акбара. Благо с мон-каламари можно было поговорить не о педагогике, в которой Оби-Ван понимал несколько меньше, чем было необходимо, а о войне. Ну, или хотя бы послушать умного и вежливого собеседника.
Имперские моффы прекрасно развлекали себя сами, после третьего бокала уже начисто игнорируя агентов СИБ, вяло пытающих пресекать антигосударственные настроения. Мон Мотма, сопровождаемая погрустневшим после выговора за излишнее проявление радости Борском, поздравила молодоженов одной из первых. Выразив надежду, что теперь Лея будет уделять внимание семье, а не только работе.
Принцесса мило улыбнулась и кивнула, мысленно отметив, что госпожа канцлер забывает свой же принцип – «с политической арены не уходят, с нее уносят».
Фей’лиа же толкнул небольшую речь, столь пышную и запутанную, что на второй минуте смысл начал ускользать не только от Хэна, но и от самого ботана. Поэтому пришлось быстренько закругляться и желать молодоженам безоблачного будущего.
После высших чинов поздравлять пару потянулись представители администрации и военные. И если последние ограничивались стандартными фразами да вручением подарка, то моффы не упускали случая поинтересоваться у ее высочества не только планами на будущее, но и политическими взглядами. На первый вопрос Лея отвечала – большая семья и плодотворная работа, предоставляя спрашивающим самим угадывать пропорцию, а на второе невинно хлопала глазами. До некоторых доходило с первого раза, но, увы, не до всех.
Поэтому озверевший от скуки Соло, крепко взятый под руки Люком и Ландо, был в принудительном порядке уведен отмечать в мужской компании, поскольку Хэн на двадцать шестом собеседнике принцессы начал откровенно зевать и глазеть по сторонам, в поисках с кем бы поссориться, игнорируя воспитательные тычки локтем и шипение Леи. Скайвокер, которому поручили закрывать собой амбразуру, быстренько чмокнул сестру в щеку, искренне, хоть и несколько неуклюже поздравил и, не сбавляя темпа скороговоркой пообещал вернуть Хэна часика через два, когда, по его подсчетам, с принцессой уже должны были наобщаться все, кто этого хотел. При этом он взял с сестры обещание не выдавать их место дислокации Маре, и под одобрительное ворчание Чубакки компания отбыла в оговоренном заранее направлении.
Органа-Соло очередной раз признала, что дипломатов, что из мужа, что из брата она не сделает, и повернулась к очередному претенденту на пять минут ее драгоценного внимания. Пытаясь не запутаться в том, что она кому говорила. Раздавать обещания сегодня было бы слишком неосмотрительно, но от намеков деваться было некуда. К счастью, классический ответ «ни да, ни нет, я подумаю над вашим предложением» прекрасно можно было списать на половую принадлежность, раз уж в ее дипломатических талантах кроме Бейла никто в этой жизни уверен не был. Окинув оценивающим взглядом зал, принцесса убедительно попросила мироздание выделить ей сегодня тройную дозу терпения и внимания. Клятвенно пообещав потом это дело компенсировать старанием где надо и где не надо.
Все чиновники помельче рангом, желающие заручиться если не поддержкой, то одобрением принцессы, незамедлительно собрались тесной группкой возле ее высочества, наперебой расхваливая свои миры. И тут же приглашая их посетить с дружеским визитом. Если бы ее высочество вдруг решило принять хоть половину этих предложений – свадебное путешествие растянулось бы лет на десять, не меньше. Что в планы Леи не входило никоим боком.
Наблюдающий за этим действом Пиетт хмыкнул, представив лица чрезмерно радушных хозяев, обнаруживших, что к ним в гости явится не скромная яхта высокопоставленной особы, а весь «Эскадрон» сразу. Можно с инспекцией, чтобы два раза не мотаться.
Надо бы подать Лее идею. Она наверняка оценит, – адмирал выудил из внутреннего кармана конверт с «подарком» и начал потихоньку пробираться сквозь толпу к своей цели. Вручать пакет при лишних свидетелях было чревато. Поэтому упускать момент не стоило.
«Извините, пропустите, будьте так любезны» – повторив это по десятому разу, Пиетт понял, что его решение всячески избегать официальных мероприятий, интуитивно принятое еще лет двадцать назад, имело под собой не только теоретические основания. Практика ему тоже категорически не нравилась. Но, увы, приходилось терпеть.
Притормозив перед пожилой парой существ неизвестного ему вида, с достоинством ползущих в сторону выхода, Сорел заметил шествующую через зал Айсард, за которой вышагивал недовольный Кренель, явно изображающий крейсер сопровождения при флагмане. И невольно позавидовал легкости, с которой эта пара преодолевала толпу. Гости просто расступались, словно отодвинутые невидимой силой. Даже те, кто стоял спиной и увлеченно беседовал. Возможно, чиновников спасал отточенный за многие годы инстинкт, предупреждающий о будущих неприятностях. Минимум за пять минут до их начала.
Угроза, источаемая внушительной фигурой Делака, явно была достаточной, чтобы ее учитывать. Но надо признать, что Исанне сегодня действительно нуждалась в подобном кавалере – слишком уж вызывающе она выглядела. Весьма открытое платье из жатой ткани, задрапированной какими-то сложными складками меняло цвет от льдисто-голубого на плечах до густо-бордового на уровне щиколоток. С плавным переходом через все оттенки закатного неба. Темный цвет подола создавал впечатление, что мадам Директор идет по кровавой дорожке. Но Пиетт подозревал, что так и было задумано. Глубокое декольте и высокий разрез сбивали с толку – было решительно непонятно, куда же смотреть в первую очередь. Собственно, сам он пытался смотреть и туда и туда, раз уж показывают.
– Ну как? – насмешливо поинтересовалась Исанне, останавливаясь в опасной близости от адмирала.
– Впечатляет, – улыбнулся Сорел. Учитывая то, что Айсард при своем немалом росте питала слабость к туфлям на каблуке, провокативный вырез платья оказался точно на уровне глаз Пиетта.
Делак, тоже это заметивший, нахмурился еще сильнее. Ревность Кренеля искренне повеселила командующего «Эскадроном», но портить отношения с человеком, с которым завтра предстояло начинать учения, из-за такой глупости не стоило. Поэтому Пиетт попытался разрядить обстановку.
– Откройте один секрет, мадам, – Сорел изобразил самый честный взгляд, какой сумел. – Где в этом наряде можно спрятать бластер?
Сбитая таким заявлением с толку Айсард удивленно моргнула, не найдя, что ответить. Но вместо нее адмирала просветил возникший из ниоткуда Фетт. Оценивающе осмотрев даму (при этом оба адмирала готовы были поклясться, что в оплаченное работодателем время Боба на вырезы и разрезы смотрит исключительно с технической точки зрения), он качнул шлемом и насмешливо сообщил:
– Бластера нет. Есть два виброножа. Один на правом бедре, второй – на спине. И да – приятного вечера, – наемник исчез так же неожиданно, как и появился, скрывшись среди гостей. Толпа расступилась и сошлась вновь, поглотив угловатую фигуру без следа, словно камень, брошенный в омут.
– Как он умудряется это проделывать в полном доспехе? – изумился Пиетт, пытаясь разглядеть, куда делся Боба.
Кренель, которому характерной нашлемной антенны мандалорского доспеха не было видно даже с высоты его немалого роста, едва заметно пожал плечами. Рефлекторно сжав протезированные пальцы. Бобу командующий семнадцатым флотом невзлюбил с первой встречи, и менять свое мнение без веских причин не собирался.
– Профессионал, – скривила губы Исанне. – Жаль, у нас таких мало. Делак?
Очнувшийся от негуманных грез адмирал вздрогнул, чуть поклонился в знак извинения за то, что отвлекся, и взял даму под руку. Таким характерно собственническим жестом, что Пиетту стоило большого труда подавить неуместную сейчас улыбку.
– Приятного вечера, Сорел, – «Снежная королева» обожгла его холодным взглядом разноцветных глаз и тронулась с места с грацией тяжелого крейсера. Кренель, подстроившийся под медленный шаг своей спутницы, выглядел еще внушительнее, чем обычно.
Глядя в их удаляющиеся спины, Пиетт все же не удержался от смешка. Но, как оказалось, радовался он преждевременно.

Дохнуло холодом, а все рядом стоящие внезапно оказались в нескольких метрах, а то и вовсе исчезли. Мир медленно поблек, утратив яркость красок и разнообразие звуков.
– Не оборачивайтесь, адмирал, – глухо произнес Вейдер, подходя ближе и останавливаясь за левым плечом Пиетта. Сорел рефлекторно прижал локтем пакет и вздрогнул.
– Добрый вечер, милорд.
Ситх в ответ только пренебрежительно хмыкнул.
– Хотите вручить подарок, Сорел? Считаете, что это разумно? – ледяным тоном поинтересовался главком. От угрозы, сочащейся из каждого слова, перехватывало горло.
Последний шанс передумать, то самое предупреждение, которое само по себе уже приговор.
Адмирал до боли закусил губу, понимая, что от его слов зависит слишком много.
– Да, милорд. Считаю.
Повисла длинная пауза. Пиетт не выдержал, и повернулся, взглянув в золотые от искр Силы глаза Темного лорда.
Тот смотрел на него с легким интересом, как на забавную букашку. Когда-то давно, больше пяти лет назад, точно так же на адмирала, бывшего тогда всего лишь капитаном второго ранга, смотрел другой ситх. Предлагая весьма опасное и сложное дело. От которого, у неожиданно осознавшего всю глубину открывшейся перед ним пропасти исполнителя, не было ни малейшей возможности отказаться. И нельзя сказать, что этот взгляд числился Сорелом среди приятных воспоминаний. Хорошо хоть в кошмарах не снился.
Наконец, главком решил нарушить молчание, и заговорил. Тщательно подбирая слова.
– Час назад я получил полную копию этого вашего… исследования моей биографии. Если вы думаете, что архив – хорошее место для тайн, то глубоко ошибаетесь, – Вейдер прикрыл глаза веками. Золотое сияние погасло, сменившись привычным холодным серым цветом. – Но ваши умственные способности мы обсудим несколько позже. А пока я хочу знать, кто дал вам доступ к этим данным. Айсард?
Пиетт понял, что больше всего ему сейчас хочется зажмуриться. А еще лучше – провалиться сквозь пол. Потому что правдивый ответ милорда не обрадует. В категорической форме.
– Император.
Темный лорд мгновенно подобрался, как хищник перед прыжком. И после очередной длинной паузы переспросил. Очень тихо, но очень угрожающе:
– Что?
Сорел сглотнул, надеясь, что ему позволят закончить мысль. То, что происходит после таких заявлений, он видел не раз, и никаких иллюзий относительно своей дальнейшей судьбы не питал.
– Доступ к вашему полному досье я получил через неделю после назначения на должность капитана «Исполнителя». Приказ подписывал лично его Величество Палпатин. Сейчас я только систематизировал данные. Исключив часть из них.
Потому что некоторые вещи надо хоронить раз и навсегда.
– Вот как, – задумчиво протянул Вейдер, отыскивая взглядом стоящих на верхней площадке широкой лестницы Императора и Директора СИБ. – Я учту… ваши старания.
Ситх развернулся на каблуках, хлестнув адмирала полой призрачного плаща. Пиетт покачнулся, но удержался на ногах. Мир, снова обретший всю свою яркость, обрушился на него, оглушив и ослепив на несколько секунд.
Очнувшись от наваждения, Сорел уже безо всяких предосторожностей двинулся в сторону принцессы. Следовало отдать ей конверт, пока ситуация окончательно не вышла из-под контроля. А Вейдеру понадобится совсем немного времени, чтобы выяснить достоверность изложенных данных. И то, что на кристалле записано несколько больше, чем он выяснил, опираясь на сведения, предоставленные Корускантским архивом.
Не слишком вежливо подвинув плечом какую-то даму, восторженно вещающую о красотах столицы уже порядком утомившейся от этого Лее, адмирал отвесил принцессе вежливый полупоклон и, дождавшись ответного кивка, отвел ее в сторонку. Проигнорировав удивленные восклицания окружающих.
Теперь осталось лишь изложить свою мысль достаточно четко.
– Ваше высочество, я знаю, что не имею права портить вам праздник, но я плохо умею выбирать подарки, – Сорел с неудовольствием отметил, что голос у него подрагивает, но сделать ничего не мог – времени подумать и успокоиться катастрофически не хватало.
Заинтригованная Органа-Соло наклонила голову на бок, не заметив, как от этого движения из прически выбилась широкая прядь.
– Простите?
Пиетт протянул ей пакет.
– Здесь информация, к которой вы никогда не получите доступ. Не важно, какой пост вы займете и сколько власти получите. Возможно, эти данные уже завтра исчезнут из всех архивов.
И я тоже… куда-нибудь исчезну.
Принцесса провела кончиками пальцев по шершавому пластику и крепко стиснула конверт. Как и ожидалось, наживка оказалась слишком соблазнительной, невзирая на явно видимый за ней крючок. За много лет Пиетт и сам неплохо научился делать предложения, от которых было трудно отказаться.
– Что здесь? – то, каким тоном был задан этот вопрос, заставило Сорела снова вздрогнуть. Все же он слишком наделся на то, что принцесса сумеет сделать правильный выбор.
– Досье.
– На Вейдера? – в карих глазах девушки зажегся хищный огонек. Еще не золотое сияние Силы, но уже что-то весьма на него похожее.
То, что Лея не назвала Темного лорда Анакином или отцом несколько озадачило адмирала, но добавило еще несколько важных фрагментов к очередной мозаике человеческих отношений. Похоже, ее высочество оказалась несколько искушеннее в политических играх, чем он мог предположить. Люк был более прямолинеен, хотя тоже иногда вел себя неожиданным образом. Оставалось надеяться, что в этот раз неожиданности скомпенсируют друг друга, а не взорвутся вместе с Галактикой.
– И на Падме Амидалу Наберрие.
Принцесса опустила взгляд и закусила задрожавшую от переизбытка чувств губу. Когда она через несколько секунд снова подняла глаза – в них стояли слезы. Но Лея на удивление быстро справилась с собой и спрятала конверт в широкий рукав. Так небрежно, словно это была поздравительная открытка. Заставив адмирала снова задуматься над вопросом – есть ли в этом зале хоть один человек, не носящий маску. В том, что у некоторых этих личин больше десятка, он уже не сомневался.
Девушка моргнула, одним движением ресниц смахнув остатки эмоций. Но в голосе все еще звучало беспокойство.
– Спасибо, Сорел. Вы очень рискуете. Если…
Пиетт покачал головой. С одной стороны он был восхищен игрой принцессы, с другой – огорчен ее наивностью. Пусть она и казалась ему несколько фальшивой.
– Не если, а когда, ваше высочество, – поймав взгляд девушки, он с нажимом продолжил, – единственное, о чем я позволю себе попросить – прочесть это все не сегодня, а тогда, когда вы действительно будете готовы.
Лея медленно кивнула. С опозданием понимая, что же на самом деле содержится в этих досье. После чего прерывисто вздохнула и тихо произнесла:
– Прощайте, адмирал.
– Прощайте, ваше высочество.

Автор: Nefer-Ra 10 Июль 2011, 01:35

Глава 17

После разговора с принцессой Пиетту не оставалось ничего, кроме ожидания. Взяв с подноса скучающего дройда бокал с шампанским, адмирал поставил его на парапет и бездумно уставился на закат. Смотреть на веселящихся гостей не было не малейшего желания. Размышлять о своей дальнейшей судьбе – тоже. Но привычка все сортировать и анализировать брала свое, и Сорел машинально перебирал в памяти события последних дней, пытаясь понять, какие из них были случайными, а какие – тщательно спланированными. Любителей дергать за ниточки он и при жизни видел более чем достаточно. А сегодня их на Корусканте и вовсе собрался почти полный набор. Но угадать, кому именно было выгодно дернуть именно за эту ниточку, было значительно сложнее. Особенно из положения марионетки, которую тянут сразу в три разные стороны. Поэтому стоило еще раз очень внимательно перебрать все произошедшие события, стараясь не упустить ни единой, даже самой мелкой детали. В конце концов, десять лет на должности аналитика в Генеральном штабе, это не просто формальность. Это в каком-то смысле результате естественного отбора.
Как сразу было понятно – искать в столичных архивах данные о набуанской королеве не имело смысла, да и подобный запрос сразу же привлекал к себе внимание. Не стоило забывать, откуда Сидиус родом. Хотя Император исключительно редко вспоминал начало своей карьеры, но все данные, касающиеся маленькой окраинной планеты, шли в архив под определенным грифом секретности. И доступ к ним давался только тщательно контролируемым сотрудникам. Все, что можно было извлечь из материалов, входивших в досье Вейдера – а там было несколько записей официальных церемоний с участием Амидалы как в роли правительницы планеты, так и в роли сенатора, – было изучено с разных сторон. История с покушением адмирала заинтересовала особо, и он был вынужден признать, что срежиссирована она была профессионально. Палпатин действительно был мастером. Но сколько целей ставилось в этой партии, и сколько было достигнуто – Пиетту было не совсем понятно. С одной стороны – Анакин и Падме сблизились после покушения, что в далекой перспективе позволило Сидиусу повлиять на Скайвокера, с другой – раскрыло махинацию с созданием армии клонов. По мнению командующего «Эскадроном» – раскрыло слишком рано.
В то, что все эти шаги были просчитаны изначально, Сорел не верил. Без знания вероятности наступления того или иного события так сыграть невозможно. Но адмирал, неоднократно видевший, как рушатся самые выверенные планы, несколько сомневался в том, что риск подобных операций укладывался в рамки разумного. С другой стороны – много ли он знал о предсказании будущего, доступном одаренным? Разумеется, можно было рискнуть и залезть во внутренний архив. Уже безо всяких разрешений и прочего, но Сорел опасался, что первое же его столкновение с любым из форсюзерских артефактов закончится плохо.
Но, увы, попасть на Набу обычным путем не представлялось возможным. На классический перелет просто не хватало времени, а путешествия сквозь Силу без четкой цели давались таким трудом и были настолько непредсказуемы, что каждый раз мог стать последним. К несчастью, вероятность того, что милорд согласится еще раз «воскрешать» своего слишком любопытного адмирала тоже была невелика. Особенно после того, что он уже наворотил за спиной непосредственного начальства.
Поэтому требовался некий «якорь», который позволит более точно проложить маршрут. Без него даже попытки перемещения в рамках одной планеты больше всего походили на гиперпространственные прыжки вслепую. В наличии «места Силы» на Набу Пиетт сомневался еще больше, чем в своих способностях.
Нестабильное ядро планеты и периодически выбросы плазмы могли давать интересные эффекты, не позволяющие с точностью судить о том, есть ли там хоть что-то полезное в этом плане. Похоже, поле планеты осложняло даже диагностику на врожденные способности. Пропустили же джедаи Палпатина? Хотя на фоне часто встречающейся среди уроженцев Набу пульсирующей эмпатии, там и не такое можно было пропустить.
Собственно, сама схема с выбором малолетних королев подразумевала, что избранная девушка будет действовать, полагаясь на интуицию, а не здравый смысл. Традиция была освящена многовековой практикой и пока сбоев не давала.
Логично было предположить, что Наберрие тоже была эмпатом. А раз так – то якорем может послужить любая вещь, принадлежавшая покойной королеве. Она была очень привязана к родной планете при жизни, а теперь – похоронена там. И если ситхская теория Силы хоть отчасти верна, то это означает, что есть шанс попасть на Набу благополучно. А со всеми прочими проблемами разбираться по мере их поступления.
Осталось мелочь – достать такую вещь.
А, следовательно, во внутренние помещения лезть придется.
Придя к этому неутешительному выводу, адмирал в один из своих визитов в архив просто подошел к стене и шагнул сквозь нее. Ощущения были не из приятных, но ситуацию существенно облегчило знание планировки здания. По крайней мере, с потолка падать не пришлось.
Тщательно охраняемое помещение внутреннего архива, или так называемая «секция Тэш», оказалось относительно небольшой комнатой, плотно уставленной стеллажами с абсолютно одинаковыми скучно-серыми коробками. В таких обычно хранили запасные части от вычислительных блоков ДИ-истребителей и прочую мелочевку. И, хотя выглядели ящики совершенно безобидно, ощущались они не так – некоторые казались яркими пятнами в Силе, некоторые – провалами в никуда. А один – и вовсе казался чем-то живым и почему-то лохматым. Его адмирал обошел по широкой дуге, стараясь даже не смотреть на поблескивающую в свете редких аварийных ламп гладкую стенку с одиноким замочком.
Проходив среди стеллажей около получаса, и так ничего и не выяснив – хваленая форсюзерская интуиция молчала, да и не особо в нее Пиетт верил, Сорел устало прислонился к одной из обычных на вид полок, рассеяно проведя кончиками пальцев по пыльным крышкам стоящих на ней коробок.
Случайно прикоснувшись к одному из неопасных на вид ящиков, адмирал почувствовал, как его пальцы сжимает в невидимых тисках. И тянет куда-то в густую тень, скрывающую край полки. Он в ужасе рванулся прочь, на секунду представив себе призрачного сарлакка, переваривающего своих слишком любознательных жертв в тиши архива. Ловушка не выдержала и разжалась, но в отместку ударила Силой так, что Пиетт пролетел несколько метров, врезавшись спиной в стеллаж и едва не обрушив его себе на голову. Задохнувшись от боли и прижав к груди пострадавшую ладонь, Сорел обложил ящик, его создателя и форсюзеров в целом в таких выражениях, что покраснела бы даже банта. Отдышавшись, и убедившись, что кроме глубокого пореза других видимых повреждений нет, адмирал с грустью подумал о том, что ему в кои-то веки пригодились все собранные за двадцать лет службы лексические конструкции. И для кого?
Поскольку стеллаж за спиной уже был в некотором смысле проверен на безопасность, стоило ради интереса заглянуть – что же там хранится. Представив, сколько трудов потребуется для вытаскивания контейнеров хотя бы со второй полки – а верхний из них лежал выше уровня глаз, Сорел решил начать с более простой задачи и копать снизу.
В первой коробке стопки, извлеченной из недр стеллажа, оказались какие-то бумаги, причем настоящие, из волокон растений, а не привычные синтетические листы. Поколебавшись с минуту, адмирал осторожно перевернул пару страниц, стараясь не закапать их кровью. Но столбцы имен ничего ему не говорили. Имя, дата, цифра, вторая дата – дописанная от руки. Одинаковая для большинства строк. Присмотревшись к датам, Пиетт сообразил, что именно он держит в руках – списки падаванов Ордена джедаев. Причем именно тех, последних годов набора. По счастью, сложены они были в алфавитном порядке.
Наплевав на осторожность, адмирал вытащил целую пачку листов. Так и есть – напротив нескольких имен почти на каждом листе не была указана дата смерти. А дата приема позволяла предположить, что всем этим одаренным на момент резни не было и четырех лет.
«Среди гвардейцев встречаются форсюзеры» – вспомнил он когда-то услышанную фразу. Теперь было понятно – откуда они там взялись. С Марой Джейд ситуация тоже прояснилась. Но как бы много рыжая девица о себе не мнила, Рук Императора было явно больше одной. Не факт, что они существовали до сих пор, а тем более – действовали под своими настоящими именами, но эти данные необходимо было учитывать.
Отвлекся Пиетт от построения своих любимых логических цепочек, только услышав, как лязгнула створка. Но основная дверь, прекрасно видимая с этой точки, по-прежнему была закрыта. А запасных на плане, насколько он помнил, не было. Адмирал затаил дыхание и осторожно положил пачку бумаг обратно. Стараясь не издать при этом ни звука.
Мерное жужжание, раздавшееся из двух дальних углов, подтвердило его худшие подозрения. Сработала местная система безопасности и на охоту вышли дройды. Не факт, что они могли ему серьезно повредить, но уходить без того, за чем пришел, Сорел не собирался. Поскольку второго шанса посетить «информационные закрома родины» могло и не представиться. Ориентируясь больше на слух, чем на зрение, Пиетт осторожно двинулся вдоль полки, надеясь добраться до второй коробки. Если в первой были списки одаренных, то логично было предположить, что во второй – побольше размером, было их оружие. Если, конечно, логика ситхов подчинялась хоть каким-то правилам.
В контейнере действительно казалось несколько сейбров, но они не походили на падаванские – во всяком случае, Сорел сильно сомневался, что начинающие джедаи имели привычку снабжать рукояти своих мечей причудливыми узорами с гравировкой и драгоценными камнями. Повертев в руках одну из них, украшенную объемными линиями и прозрачными камешками, адмирал не стал класть ее обратно. Не то, чтобы он верил в действенность подобного оружия против дройдов, особенно в своих руках, но оставаться совсем без защиты не хотелось. Помимо сейбров на дне коробки лежала небольшая, но отчетливо фонящая шкатулка. Понимая, что терять ему уже особенно нечего, Пиетт откинул крышку и замер, забыв о надвигающейся опасности. На бархатной подушечке покоились вырезанный из какого-то органического материала небольшой амулет на цепочке и свитая в кольцо светло-русая косичка.
Именно этот амулет он видел в записи похорон Амидалы – он лежал в ладони королевы. Кому принадлежала отрезанная прядь волос – догадаться было несложно.
Сорел протянул руку и коснулся амулета.

А тот рванулся прочь из автоматически сжавшихся пальцев так, что едва не вывихнул плечо. Ослепительно яркие линии сплелись перед глазами в яркий, как сверхновая, шар и взорвались, превратившись в непроницаемо черную кляксу. Абсолютно беззвучно расползающуюся от края до края мира. Внезапный удар Силы вышиб последний воздух, заставив Пиетта рефлекторно сжаться. Очень вовремя, потому как поверхность, на которую он рухнул, была явно не полом архивного зала. По крайней мере, таких перепадов высоты он там не помнил. Перекатившись несколько раз и от души приложившись коленом, адмирал замер, стараясь не шевелиться. Если верить ощущениям – целых костей у него не осталось, но голос разума подсказывал, что это не так. Взвесив за и против, Сорел осторожно открыл глаза, и тут же зажмурился. Вокруг было слишком светло.
Проморгавшись и с трудом сев, Пиетт обнаружил себя в центре небольшой площадки, поросшей коротко подстриженной травой. В паре метров начинались рукотворные заросли цветов, а за спиной находилась пологая лестница. Судя по всему – именно с нее он и скатился. Сорел осторожно пощупал саднящую скулу, предварительно пристегнув ненужный уже лазерный меч к поясу. Чья бы это ни была собственность – разбрасываться ей не стоило. Поднявшись на ноги и отряхнув одежду от пыли и налипших травинок, Пиетт мрачно хмыкнул, порадовавшись, что догадался отправиться в эту безумную экспедицию не в привычном мундире, а в куда более удобном традиционном кореллианском наряде. Так было куда меньше шансов, что его опознают. Не говоря уже о том, что мундир был просто не приспособлен для того, чтобы бегать в нем по пересеченной местности. Военных всех мастей в галактике было с избытком, но адмиралы Имперского флота встречались редко и обычно шли в комплекте с крейсером и крупными неприятностями. Не говоря уже о том, что в массе своей не имели привычки шастать по чужим садам с сейбрами наперевес.
Сорел посмотрел на зажатый в ладони амулет. Теперь тот выглядел просто безделушкой. Ничего необычного или ощущаемого через Силу.
– Замечательно, – буркнул адмирал и начал подниматься по ступенькам, стараясь не охать особенно явно, когда приходилось наступать на пострадавшую при падении ногу. Против ожиданий, ни одно из повреждений заживать не спешило, что наводило на нехорошие мысли. На предмет скверного чувства юмора одного Темного лорда.
Интересно, как я буду возвращаться? С одной стороны, всегда можно сделать это человеческим путем. Во всяком случае, нравится мне именно он, а не эти фокусы. С другой – светить свою сомнительной живости личность желания нет ни малейшего…
Выбравшись на следующую площадку лестницы, адмирал еще раз осмотрелся. Укромный уголок обширного и ухоженного сада, ничего особенного, если подумать. Где-то вдалеке шумит вода, серьезная, а не фонтанчик, воздух свежий, небо синее. Вид красивый, опять же.
Но почему амулет выбросил его именно сюда? Или это было одно из любимых мест королевы? Впрочем, Пиетт не был уверен даже в том, что не ошибся планетой. Разумеется, это был не Корускант, но мало ли в природе зеленых миров?
Вопросов было слишком много, поэтому пытаться отвечать сразу на все смысла не имело. Мир обитаем и вполне цивилизован – уже хорошо. А то ведь могло и на Татуин выкинуть. Сорела передернуло. Планет за свою жизнь он видел много, причем самых разных, но подавляющее большинство из них лишь проплывали в обзорном иллюминаторе «Исполнителя», а не посещались адмиралом лично. Собственно, у него никогда не возникало желания знакомиться с ними плотнее. Корусканта и родной Селонии ему вполне хватало для счастья. А уж по доброй воле исследовать дикие миры? Увольте.
Смыв следы крови с расцарапанной ладони в ближайшем фонтане, и распугав там всех рыбок, которым такая «витаминная добавка» категорически не понравилась, адмирал осторожно перемотал ее платком, надеясь, что этого будет достаточно. Амулет он спрятал в карман, подальше от любопытных глаз. Лазерный меч оставил на поясе, поскольку в рукав рукоять не помещалась, а пристроить ее куда-нибудь еще возможности не было. Убедившись по отражению себя в воде, что выглядит вполне нормально, Пиетт счел, что готов к поиску следующей порции приключений. Но они нашли его сами.
Из-за фигурной живой изгороди показалась девушка в желто-оранжевом бархатном платье. И, увидев незнакомого человека, замерла с удивленным выражением на лице. Судя по характерному наряду, который он неоднократно видел на записях с Амидалой, барышня была из королевских служанок. А значит, это действительно было Набу.
Сорел вежливо кивнул в знак приветствия. Девушка вышла из ступора, но вместо ответного кивка громко ойкнула.
– Что случилось, Майна? – раздался еще один женский голос, и к невольным собеседникам присоединилась группа девушек. Возглавляемая дамой в светло-зеленом плаще с капюшоном.
Служанка беспомощно всплеснула руками, поворачиваясь к первой из подошедших, и одновременно поклонилась.
– Ваше…
– Вижу, – оборвала ее дама, снимая капюшон. – Имперский агент в королевском саду. Какая наглость.
Пиетт удивленно приподнял бровь, озадаченный такой поспешной и уверенной характеристикой. На месте стороннего наблюдателя он сейчас скорее готов был причислить себя нынешнего к контрабандистам или еще каким сомнительным личностям. Кореллианский наряд и расцарапанная физиономия в его понимании больше соответствовали именно этому образу. Из общей картины выбивалось только отсутствие бластера.
Но дама, видимо, имела для своего мнения основания. Которые не мешало бы выяснить.
Насколько адмирал мог видеть, под плащом девушка была одета в пышное темно-серое платье с золотой вышивкой. Дорогое даже на вид, и для полноты впечатления щедро украшенное драгоценными камнями. Картину завершала высокая прическа и традиционный бело-красный макияж. Гордо вздернутый подбородок и холодный взгляд весьма прозрачно намекали на отношение к власть имущим, а отпечаток в Силе доказывал, что барышня была эмпатом. Сильнейшим из всех присутствующих. Не одаренной, но очень к тому близко. Похоже, это действительно была набуанская королева. Одна беда, Сорел совершенно не помнил, как же ее звать.
– Ваше величество, – адмирал отвесил даме официальный поклон, – прошу прощения за вторжение.
Девушка лишь презрительно изогнула губы.
– Потрудитесь объяснить, что вы тут забыли, – холодно произнесла она.
– Увы, но я не буду делать этого при свидетелях – Сорел чуть улыбнулся и развел руками. – Кстати, позвольте спросить – почему вы решили, что я имперский агент?
– А кто еще в наше время может себе позволить вламываться на охраняемую территорию без спросу, и открыто носит при этом лазерный меч? – королева посмотрела на него, как на идиота.
Вот как? Мы даже знаем, как выглядит сейбр. Занятно.
– Некто Люк Скайвокер был бы с вами не согласен, – парировал Пиетт, внимательно наблюдая за реакцией собеседницы. Похоже, имя было ей знакомо, но СИБ клялось, что Набу никогда не поддерживало Альянс, справедливо полагая, что на их долю одной войны было более чем достаточно, и лезть в новую авантюру нет смысла. Но за новостями тут следили. Очень внимательно.
– Насколько мне известно, времена повстанцев прошли, – отрезала девушка, подтвердив тем самым теорию адмирала.
– И вы готовы доказывать это в Сенате? Или, сможет быть, лично госпоже канцлеру? – разговор прыгал как мячик, с одного поля на другое, и Сорела это откровенно развлекало. А вот королева начинала злиться. Что было заметно не только по изменению эмоционального фона, но и по пятнам румянца, видимым даже сквозь слой косметики.
– Прекратите, – выдохнула она. – Или представьте доказательства, опровергающие мое о вас мнение. С момента провозглашения Империи никто из одаренных не посещал Набу, и не могу сказать, что вижу хоть одну причину, которая заставила ситуацию так резко измениться.
Адмирал выразительно покосился на служанок, наблюдающих за беседой затаив дыхание. Королева раздраженно взмахнула рукой, отсылая девушек. Те повиновались, но очень неохотно. Оставалось надеяться, что открыто подслушивать они не будут. И охрану без приказа не вызовут. Но если королева не вызвала телохранителей сразу, значит помимо внешнего вида лазерного меча имела представление о том, на что способен человек, им вооруженный. И не хотела жертвовать жизнями своих подданных.
– Еще раз прошу прощения, – извинился Пиетт, – но я действительно заинтересован в том, чтобы в моем деле было задействовано как можно меньше людей. И еще, я хотел бы уточнить, с тем ли человеком разговариваю.
– Алана Дарпана Девалека, королева Набу. Или на слово вы не поверите? – девушка качнула головой, мелодично зазвенев многочисленными подвесками прически.
– Поверю. Но не уверен в том, что вы мне поверите, – как можно мягче произнес адмирал, надеясь хоть немного успокоить королеву. Но та уже прекрасно успокоилась сама.
– Зависит от того, что вы собираетесь мне рассказать, – Алана прошла мимо него и села на широкую каменную скамью, привычным жестом расправив бархатные юбки. – Например, если вы скажете, что у вас болит колено – я не стану этого отрицать.
– У вас в саду очень крутые лестницы, – ответил Сорел. Замечание Дарпаны, а именно эту часть ее имени он понял, как официальное королевское, вполне можно было расценить как приглашение садиться, которым он не преминул воспользоваться, проигнорировав тень удивления, скользнувшую по лицу девушки.
– Разве? Никогда не видела неуклюжего форсюзера, – фыркнула Алана.
– Ваше величество, не надо меня ловить на слове. На самом деле я всего лишь эмпат, как и вы, – врать не краснея адмирал научился еще много лет назад. Тем более что в действительности ложь ему приходилось говорить очень редко. А вот полуправду – каждый день.
– Тогда почему, – неопределенный жест девушки мог означать что угодно. Но Пиетт был уверен, что она умеет отличать одаренных. И не зря считает его таковым. Это было очень некстати, но Сорел надеялся, что подобным талантом владеет не так уж много разумных существ. Разумеется, от настоящего обученного форсюзера скрыть свои странные способности он не мог, но сколько их было – обученных? Живых – ни одного. Даже младший Скайвокер до сих пор считал его просто чудом природы, забывая, что сделало «воскрешение» возможным. Точнее, кто.
– Вы действительно хотите знать подробности? Что ж… совсем недавно я был в одном интересном месте, – Сорел сжал пальцы, проверяя состояние пострадавшей в архиве руки, – возможно отпечаток этого посещения остался до сих пор.
Королева бросила красноречивый взгляд на богато украшенную рукоять сейбра.
– Вы ограбили чью-то сокровищницу?
– Можно и так сказать.
– О, значит вы не агент, а всего лишь… вор? – Алана устремила на него негодующий взгляд серо-зеленых глаз.
Пиетт невольно залюбовался девушкой. Уж очень она была хороша, хоть картину с нее рисуй. Богини праведного гнева, например. Только вот играла неубедительно.
– А вы – лгунья.
Пепельные брови удивленно взметнулись.
– Что?! – королева задохнулась от возмущения.
– Лгунья, – повторил Сорел. – Вы утверждали, что никто из одаренных не был на Набу за последние двадцать с лишним лет. Но в то же время прекрасно знаете, как они должны чувствоваться. А значит, вы их видели. Ваш статус не позволяет предположить, что вы проводили много времени при дворе Императора, да и вообще бывали в столице хоть раз. А значит…
Дарпана молчала, глядя в сторону, но обуревавшие ее эмоции разгадать было несложно. Страх, смятение, лихорадочный поиск решения и снова страх, но уже не за себя.
– А значит, форсюзеры посещали Набу. Возможно, это были беглые джедаи, но не мне судить людей или экзотов, которым хватило ума скрываться на родной планете Императора. А возможно – нет. Тогда остается только одна кандидатура.
– Да, – плечи королевы поникли. – Вейдер был здесь.
– Что и требовалось доказать, – пробормотал Пиетт, откидываясь на спинку скамьи. Официальные источники все, как один, утверждали, что Темный лорд никогда не бывал на Набу после событий на Мустафаре.
– Простите? – Алана удивленно посмотрела на своего нахального гостя.
Адмирал вытащил из внутреннего кармана куртки амулет Падме и качнул им в воздухе.
– Вот эта вещь принадлежала королеве Амидале. И мне нужно знать о Падме Наберрие все, что вообще можно узнать. И я надеюсь, что вы мне в этом поможете.
В противном случае я вас просто заставлю.
Королева тяжело вздохнула, глядя на костяную безделушку, а потом посмотрела Пиетту в глаза. Угрозу в его последней фразе она уловила, но сдаваться просто так не хотела.
– Потрудитесь хотя бы назваться.
– Фирмус Пиетт, адмирал Имперского флота, командующий «Эскадроном Смерти» лорда Вейдера, – произнес Сорел.
– Ой, – лаконично ответила королева.

Глава 18

Адмирал безразлично разглядывал носки собственных сапог, ожидая, пока Дарпана найдет, что сказать. Спешить ему было некуда, а точнее, пока некак, поэтому можно было позволить себе дать собеседнице возможность собраться с мыслями. Если это вообще было возможно после такого заявления.
– Вы сумасшедший, – после длинной паузы тихо и очень уверенно произнесла Алана. Темно-пепельная прядь, уложенная изящным кольцом надо лбом, подпрыгнула от резкого кивка, которым королева подтвердила свою мысль. Больше для себя, чем для собеседника. Выглядело забавно.
– Не совсем, – с ноткой иронии отозвался Пиетт. – Если вас устроит сокращенная версия причины моего пребывания здесь, то можно сказать, что я собираю информацию на непосредственное начальство. По приказу сверху.
Дарпана, легко расшифровавшая эту обтекаемую фразу, странно на него посмотрела.
– Боюсь, тогда бы точно сумасшедший.
Адмирал пожал плечами, не желая продолжать спор. Со стороны его действия выглядели действительно дико, особенно с учетом славы, сопровождавшей как Темного лорда, так и Императора. Но более вменяемого объяснения он предложить королеве не мог.
– Не думаю, что это имеет значение. И сомневаюсь, что наше сотрудничество вас обрадует. Но несколько вопросов я задам, хотите вы этого или нет.
Алана презрительно фыркнула. Похоже, королева убедила себя, что лжецов тут минимум двое, и, смирившись с этим фактом, позволила себе ответную иронию. Выдержанную в достаточно мрачном ключе.
– Надеюсь, санкции на применение методов СИБ у вас нет?
– А вот это вас уже точно не касается, – хищно улыбнулся Пиетт, принимая предложенные правила игры. – Но не будем тянуть крайт-дракона за хвост. Вы сказали, что лорд Вейдер бывал на Набу. По вашей реакции можно сделать вывод, что вы не слышали об этом, а лично видели милорда.
После этих слов королева непроизвольно поежилась и сцепила пальцы, неотрывно глядя на гравий под ногами. Тема была ей явно неприятна, но она хотела как можно быстрее с ней закончить. Другой вопрос, что начать было тоже непросто.
– Да. Несколько раз. Впервые – спустя несколько месяцев после смерти Амидалы. Мне тогда было почти девять, – Дарпана надолго замолчала, пытаясь подобрать подходящие выражения. Но не смогла и ограничилась общими фразами. – Могу только сказать, что запомнила я это надолго. Хотя большую часть не поняла. Я впервые видела, чтобы в одном человеке было столько… эмоций. Как клубок змей. Но не живых, а… не знаю, как передать это словами, но было очень страшно. Глупо, наверное, но тогда мне стало его жаль.
Королева нервно хмыкнула, словно порицая свое тогдашнее поведение. Действительно, додуматься пожалеть ситха мог только ребенок. Сам Темный лорд к милосердию в любой форме не был склонен, а всем, кто решал посочувствовать ему лично, очень быстро доказывал, что они неправы. К счастью, словом, а не делом. Хотя бывали и исключения.
Справившись с эмоциями, Алана продолжила рассказ.
– Потом он приезжал раза три или четыре. Последний – после явинских событий. Я уже была королевой. Мы… столкнулись в коридоре дворца. Не знаю, было это случайно или намеренно, но… в общем, в процессе тогдашнего нашего с ним «разговора» мне настоятельно порекомендовали хранить эти посещения в тайне. Как делали все мои предшественницы.
Сорел подобрал отвисшую челюсть. Похоже, ведомство Айсард ело свой хлеб с маслом зря. Пропустить регулярные визиты главкома на край галактики – да за это агентов надо было расстрелять через одного. А саму Исанне отправить лестницы мыть во дворце. Хотя тогда СИБ возглавлял еще Арманд Айсард, с него и надо было спрашивать. Впрочем, как раз с него и спросили. Возможно и за это в том числе. Если сейчас выяснится, что Палпатин тоже имел привычку проводить каникулы на родине, то…
То окажется, что бардак в нашем государстве – это не частный случай административного недосмотра, а суровая реальность. Или опять чьи-то подковерные игры, доступные только посвященным.
Королева помолчала еще несколько минут. После чего встряхнулась и куда более спокойным тоном произнесла:
– Вы получите все необходимые вам сведения и мою посильную помощь. Но если ко мне возникнут вопросы у лорда Вейдера, то скрывать факт нашей беседы я не буду.
Подтекст слов Аланы был очевиден – она немедленно передаст весь их разговор куда следует по первому же запросу СИБ. Поскольку играть в прятки с разведкой и ситхами может себе позволить только джедай. Очень глупый. И в недалекой перспективе очень мертвый. Адмирал пока мог причислить себя только ко второй категории.
– Полагаю, вопросы сначала будут задавать мне, – криво улыбнулся Пиетт. И тут же переспросил, осознав, что именно показалось ему неправильным в рассказе королевы. – Простите, вы сказали, что вам было девять?
– Почти девять, – поправила его Дарпана. – Я стала королевой в двадцать шесть. Я знаю, что на ваш взгляд, это несколько не вяжется с нашими традициями, но если вам это действительно интересно, то я расскажу свою историю чуть позже. А пока, для экономии времени, мне нужно отдать несколько приказов.
Проигнорировав явную шпильку в свой адрес, адмирал чуть поклонился и отметил:
– Я всего лишь хотел сказать, что вы прекрасно выглядите.
Алана покачала головой, вызвав целый водопад солнечных бликов, рожденных отражениями полуденного света в многочисленных украшениях прически.
– Не льстите мне. И не забывайте, что традиционный королевский макияж – в первую очередь маска, а потом уже украшение.
Королева поднялась со скамьи, и тут же, как по команде, из-за живой изгороди выскользнула пара служанок, склонившихся перед своей госпожой. Но адмирал видел, что ни капюшоны, ни неудобная поза ничуть не мешают девушкам внимательно за ним наблюдать. Похоже, они была вовсе не уверены в том, что их правительница поступает мудро, разговаривая с незнакомцами.
Отдав необходимые распоряжения, Дарпана повернулась к адмиралу и вопросительно приподняла бровь.
– Вас интересует что-то еще?
– Да, – Пиетт тоже поднялся на ноги, мысленно охнув от боли, – я хотел бы увидеть место, где похоронена королева Амидала.
– Идете по следам своего шефа? – уголки губ королевы дернулись, на мгновение превратив раскрашенное лицо в гротескную маску. – Что ж, ваше право. Но без охраны я туда отправиться не могу.
– Как вам будет угодно, – вежливо отозвался адмирал.
Алана секунды две смотрела на него с непонятным выражением, но, не дождавшись другой реакции, просто качнула головой, как будто пыталась вытрясти неприятную мысль.
– В таком случае я попрошу вас спрятать оружие. Мне не хотелось бы лишний раз заставлять нервничать своих телохранителей.
Сорел молча отстегнул меч от пояса и протянул королеве.
Та изумленно уставилась на изукрашенную рукоять и непроизвольно сделала шаг назад. Перспектива даже прикоснуться к оружию одаренных пугала ее. Похоже, она действительно видела его в действии.
– Возьмите же, – поторопил ее Пиетт. – Или в вашем роскошном платье нет карманов?
Алана собралась было возразить, но передумала и осторожно взяла сейбр. Как раз вовремя, поскольку едва опасная игрушка исчезла в складках ее плаща, как заскрипел гравий, и на дорожке возникла внушительная фигура капитана королевской гвардии.
– Яджат, – резковато обратилась к нему Дарпана, – я хочу, чтобы вы сопровождали нас в Долину трав.
Капитан кивнул, подозрительно покосившись на Пиетта, но промолчал.
Адмирал поймал взгляд гвардейца и на секунду задержал, вызвав в памяти обрывок одного из учений, в котором ему пришлось играть за «Эскадрон» и лично Вейдера. Капитан, безо всякой эмпатии мгновенно осознавший свою позицию в текущей иерархической схеме, подтянулся и щелкнул каблуками. Что характерно, смотрел он при этом не на королеву.
Сорел тихонько хмыкнул, признав, что по крайней мере одной правительнице Набу повезло с сообразительными подчиненными. Алана этот маленький спектакль проигнорировала.

Поднявшись по многочисленным террасам к зданию дворца, маленькая процессия остановилась в тени широкой галереи. Яджату требовалось подготовить транспорт, поэтому он оставил королеву наедине с ее странным гостем. Это если не считать пары гвардейцев, скучающих на противоположном конце галереи. Но их можно было не учитывать – с такого расстояния расслышать детали разговора без технических средств было невозможно.
Пиетт устало прислонился спиной к толстой гранитной колонне и посмотрел на залитую солнцем площадь. Выглядела она мирно и безмятежно. Но Сорел прекрасно помнил историю, и знал, что почти сорок лет назад все было совсем не так, и по этим плитам стройными рядами маршировали дройды Торговой федерации. Казалось, если прикрыть глаза, то их серые угловатые фигуры предстанут перед ним наяву. Возможно, это место просто слишком хорошо хранило воспоминания об этих событиях. Впитавшиеся в темный камень вместе с кровью тех, кто умер в такой же солнечный день, защищая ту, давно умершую королеву.
– Скажите, ваше величество, – заговорил адмирал. – У вас вообще есть армия?
– Нет, – Алана расправила складки своего смявшегося от быстрой ходьбы плаща, – зачем? Набу – мирная планета.
– Тот, кто не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую, – сухо ответил Пиетт. – Надеюсь, вам известна такая фраза.
– Теперь известна, – пожала плечами Дарпана. – Зачем вы мне это рассказываете? Ресурсов планеты в любом случае не хватит на создание крупного флота. Да и привлекать таким образом внимание Империи было бы, по крайней мере, глупо.
В чем-то королева была права – Палпатин не одобрял излишней самостоятельности отдельных миров в вопросах самообороны. В то же время Альдераан располагал собственным флотом. Мирным только на вид, что было одной из причин стойкой нелюбви гранд-моффа Таркина к этому сектору. Чандрилла и Корпоративный сектор тоже владели достаточно внушительными силами. А уж что творилось в пространстве хаттов – было ведомо только самим хаттам. Но учитывая близость Набу к неподконтрольным текущей власти территориям, было странно надеяться, что никто не обратит внимания на такой лакомый кусочек.
– Империи сейчас не до окраинных миров, – вполголоса произнес Сорел. – И вам не мешало бы с этим считаться. Один раз вами уже заинтересовались, могут заинтересоваться и второй. Тем более что некие полезные ископаемые на планете есть. Если я ничего не путаю, у вас добывается какая-то разновидность плазмы или что-то в этом роде?
– Да, но объем добычи минимален. Любые более серьезные разработки нанесут экологии планеты непоправимый ущерб. А так – нам вполне достаточно имеющихся доходов, – подтвердила Дарпана, интонацией подчеркнув слово «достаточно». Намек не лезть не в свое дело был вполне четко обозначен.
– Вы не понимаете, – Пиетт оттолкнулся от колонны и сделал несколько нетерпеливых шагов туда-сюда. – Для захвата планеты понадобятся минимальные силы и четыре часа времени. Даже без орбитальной бомбардировки. После этого вы проститесь не только с экологией, но и с жизнями нескольких миллионов ваших подданных.
– Это вы не понимаете! – возразила Алана, раздраженно взмахнув руками. Ей хотелось доказать упрямцу, что он пытается заниматься не своим делом и ничего не понимает в местных реалиях, но Сорел ее опередил.
– Я готов признать, что вы разбираетесь в управлении государством, но я, в свою очередь, разбираюсь в войне, – холодно сообщил адмирал, пристально глядя девушке в глаза. – И, как показывает практика, неплохо. Поэтому послушайте совета, пока вам его дают, а не диктуют условия капитуляции.
Королева возмущенно фыркнула, но вместо ожидаемых возражений вдруг сказала:
– Если честно, в управлении государством я разбираюсь хуже, чем в добыче плазмы.
Сорел удивленно вздернул брови. Такого поворота событий он никак не ожидал. Разумеется, если Алана стала правительницей Набу в двадцать шесть, то логично предположить, что до этого она чем-то занималась. Но он охотно поверил бы в то, что она изучала историю, или на худой конец искусство, но техническое образование?
Дарпана осторожно поправила выскочившую из прически шпильку и начала рассказывать, несколько путано, но искренне.
– Как я уже говорила, я не очень хорошо вписываюсь в традиционную схему. У нас принято выбирать юных королев в те годы, когда прогнозируется ухудшение ситуации, и взрослых монархов в более спокойные времена. Примерно за год до явинских событий заканчивался срок полномочий очередной королевы. Но единого мнения на предмет того, кто должен править следующим – не было, – резкий жест королевы выдал ее нелицеприятное мнение о тогдашней ситуации. – А я как раз защитила научную работу по особенностям использования плазмы в области производства новых материалов и имела наглость претендовать на место младшего королевского советника по науке. Вместо этого неожиданно оказалась на троне.
Алана состроила печальную гримасу. Похоже, она до сих пор не считала это событие вершиной своей карьеры. Но действительное ее отношение к занимаемому посту Пиетт расшифровать не мог – слишком глубоко были спрятаны соответствующие эмоции.
– Ваши способности сыграли в этом не последнюю роль, – отметил адмирал. Он был уверен, что советники исходили именно из них, а не мифической мудрости. Возможно, кто-то из таркиновского окружения проболтался о грядущих проектах или просто в госаппарате Набу нашлось несколько хороших аналитиков. Но высказывать свою мысль вслух Пиетт не стал, не желая разочаровывать королеву.
– Совершенно верно. Но в остальном – это был компромисс между необходимостью принятия интуитивных решений и способностью здраво оценивать ситуацию. Не могу сказать, что компромисс был действительно удачен, – Дарпана вытянула руку с тяжелым браслетом, украшенным светло-зелеными, под цвет глаз, камнями. – Вы думаете, это драгоценности?
Адмирал пожал плечами. В камнях он совершенно не разбирался, считая, что для украшения важен презентабельный вид, а не число нулей на ценнике.
Но королева явно хотела похвастаться, а мешать женщине в этом деле было чревато.
– Нет, обычный песчаник, обработанный особым образом, – с ноткой гордости сообщила Алана. Но тут же поскучнела и отвела взгляд, уставившись в пустоту. – Временами мне кажется, что зря согласилась принять корону. Слишком много всего пришлось узнать. И еще больше – забыть.
– И вы об этом жалеете? – уточнил Сорел.
– Иногда, – тихо ответила королева.
Но на этом разговор пришлось прервать, поскольку явился капитан Яджат в сопровождении четверки молодых и убийственно серьезных гвардейцев, уставившихся на адмирала, как на потенциального врага.
Вся компания погрузилась в спидер, и в полном молчании направилась в Долину трав.

На протяжении короткого перелета Пиетт искоса наблюдал за королевой, равнодушно смотревшей в окно на мелькающие внизу старинные здания, статуи и многочисленные водопады, гадая, может ли она предсказывать будущее? И что видит там, среди кружения невидимых постороннему глазу образов. Взлет или падение? Казалось, способностью к предвидению обладает вся планета, находящаяся в нескончаемом процессе изменений. Как и плазма, составляющая ее ядро.
Сорел задумался над тем, что чувствовал Сидиус, живя здесь. Помогало ли ему пребывание на Набу, или наоборот, было мучительным, как слишком громкий фоновый шум, от которого невозможно избавиться. Судя по собственным ощущениям адмирала, сам он жить бы тут не согласился. Поле планеты недвусмысленно выталкивало его, отторгало. Возможно, в силу специфики его нынешнего воплощения, а возможно – просто потому, что он не был местным уроженцем. Пиетт слышал, что набуанцы принимали участие во множестве гуманитарных миссий, нацеленных на переселение существ с различных планет в более подходящие им условия, если родные планеты по каким-то причинам уже становились непригодны для обитания. Но о переселенцах, прижившихся на Набу, он упоминаний не встречал. Собственно, люди, как вид, тоже могли считаться пришельцами, но за многие тысячи лет они вполне успешно ассимилировались и основательно потеснили гунганов. Долгое время две расы соблюдали нейтралитет, стараясь не вмешиваться в дела друг друга, но после вторжения Торговой федерации им пришлось объединить усилия. И теперь на улицах наземных городов можно было встретить не только людей, но и забавных амфибий. Нельзя сказать, что им действительно было предоставлено соответствующее место в системе управления, но они к этому и не стремились, предпочитая по-прежнему сохранять нейтральные отношения.
Наконец спидер сделал круг над небольшим озером и сел на маленькую круглую площадку.
Яджат помог королеве выбраться из машины и пристроился за паре шагов за спиной, готовый, в случае чего, спасать свою госпожу от любых неприятностей.
Пиетт задержался, с интересом разглядывая открывающийся вид. Долина трав полностью оправдывала свое название – небольшая низина была сплошь укрыта ковром из густой травы, щедро усыпанным яркими полевыми цветами. Редкие деревья только подчеркивали идиллическую картину. Травы, достигающие почти половины человеческого роста, покачивались под слабым ветерком, но было очень тихо. А стоило выключиться двигателям спидера – как на присутствующих буквально обрушилась абсолютная тишина.
Место покоя? Или упокоения?
Адмирал передернул плечами. При всей внешней привлекательности долины, спускаться в нее особого желания не возникало. Но, похоже, это касалось только его одного, поскольку королева совершенно спокойно двинулась по мощеной дорожке, ведущей вниз.
Догнав Дарпану, Сорел подстроился под ее неспешный шаг и принялся смотреть по сторонам. Насколько он понял – единой системы расположения захоронений не было. Но над каждой плитой росло дерево или пышный куст. Возможно, растение выбиралось сообразно традиции или просто исходя из предпочтений покойного правителя, но разнообразие видов поражало. Помимо этого удивляло относительно небольшое число могильных плит. Похоже, жители Набу отличались отменным здоровьем и долголетием. Или это была только часть кладбища.
– Тут покоятся только те, кто умер, служа государству, – очень тихо пояснила Алана, заметившая его недоумение. – Для Амидалы было сделано исключение, поскольку она на тот момент была уже не королевой, а сенатором. Все прочие монархи похоронены на кладбище Тида.
– О, даже так, – равнодушно-вежливо отозвался Пиетт. По его мнению, тело Падме, если бы общественности стали известны детали ее участия в государственном перевороте в роли его основной причины, скорее бы сожгли и развеяли над Мустафаром, а не с почестями погребли в этой долине героев. С другой стороны – набуанцы вольны были сами решать, чего достойна их несчастная королева.
– Мы почти пришли, – сообщила Дарпана и обратилась к капитану гвардейцев. – Яджат, можете нас оставить. Полагаю, угрожать мне тут могут разве что бабочки.
Капитан нехотя повиновался приказу, оставшись на центральной аллее и старательно глядя вдаль. А Сорел шагнул вслед за Аланой на первый из плоских камней боковой дорожки. Плиты неправильной формы были расположены на расстоянии шага взрослого человека, словно камешки в ручье. Возможно, это действительно было связано с попыткой имитации воды. Адмирал не знал, была ли в мифологии Набу легенда, связанная с рекой, разделяющей мир живых и мертвых. Но с учетом местного климата можно было предположить, что эта теория имела шанс оказаться правдивой.
Длинное платье королевы, легко перешагивающей с камешка на камешек через разделяющие их полосы травы, быстро покрылось рыжеватой пыльцой и лепестками цветов. Но она не обратила на это никакого внимания.
Пиетт сорвал пышную метелочку и растер в пальцах. Пахло чем-то горьковато-холодным, хотя долина была насквозь пронизана полуденным светом, а тепло нагретых солнцем камней чувствовалось даже сквозь подошвы.
– Вот, – Дарпана остановилась у светло-серой плиты, в изголовье которой росло невысокое, странно изогнутое и почти лишенное листьев дерево. Вместо них ветви были украшены крупными темно-розовыми цветами.
Выбитая на плите надпись, присыпанная пылью и увядшими лепестками, гласила «Падме Амидала Наберрие». И все – ни дат жизни, ни чего-либо еще.
– Лаконично, – отметил адмирал, присаживаясь возле плиты на корточки.
Алана вздохнула, не зная, считать ли это замечание иронией или просто списать на незнание пришельцем местных обычаев. Поэтому решила на всякий случай пояснить:
– У нас не принято ставить даты. Если народ не помнит ту или иную свою королеву, значит, нет смысла пытаться увековечить ее правление в цифрах.
Закончив фразу, Дарпана отошла на шаг в сторону, давая Пиетту иллюзию одиночества.
Поколебавшись несколько секунд, Сорел протянул руку и провел ладонью по шершавому камню, сметая покрывающую его пыль. Поверхность неожиданно оказалась острой, как терка, и абсолютно ледяной. Казалось, касающиеся камня пальцы покрываются инеем, а сердце замедляется, пропуская удары…
Холодно… почему так холодно? И так светло?
Очнулся он от удара – кто-то залепил ему пощечину такой силы, что клацнули зубы. Перехватив чужую ладонь, Пиетт открыл глаза и с удивлением уставился на перекошенное от боли лицо королевы.
– Хватит, – хрипло произнес он, не узнав собственного голоса.
Дарпана всхлипнула и попыталась освободить руку. Но Сорел не спешил разжимать судорожно стиснутые пальцы.
– Что произошло? – адмирал моргнул, убедившись, что это не галлюцинация, и он действительно сидит на земле в паре метров от плиты и его буквально трясет от холода.
– Вы меня напугали, – едва слышно выдавила Алана. – Вы прикоснулись к камню и вдруг начали таять…
Ошеломленный таким заявлением, Пиетт, наконец, отпустил запястье девушки, пробормотав что-то о слишком тяжелой для женщины руке и потер скулу. Помимо царапин там рисковал появиться еще и внушительный синяк.
– Что значит таять? – спросил он спустя пару минут. Встать на ноги ему удалось только с третьей попытки, да и то, с трудом. При этом он постарался, чтобы даже его тень не коснулась серого могильного камня.
– То и значит, – пожала плечами немного успокоившаяся королева. – Сквозь вас было видно надпись на плите. А от нее… тянуло холодом.
– Спасибо, что вытащили, – тихо поблагодарил адмирал, внимательно глядя на серый камень. Еще одна шкатулка с секретом едва не стала для него последней. – Похоже, я действительно был слишком любопытен. И мне об этом весьма прозрачно намекнули.
Двусмысленность этой фразы стала очевидна адмиралу сразу же, и вызвала у него кривую ухмылку. Порядком напугавшую стоящую рядом Дарпану.
– Скажите, что вы там увидели? – осторожно поинтересовалась она.
– Призраков, ваше величество, – Пиетт с силой раздавил в ладони попавшуюся под пальцы метелочку травы. – Призраков.

Колотить Сорела перестало только минут через сорок, когда они под присмотром бдительного Яджата вернулись во дворец. Капитан гвардейцев, который при виде бледно-зеленого адмирала и перенервничавшей королевы выразил готовность буквально перекопать всю долину в поисках врага, так и не поверил, что физической угрозы не было, а причиной стресса вверенного ему лица стала какая-то ситховщина. Но на своем мнении настаивать не стал, решив, что Дарпана и так слишком многое за сегодня пережила.
По прибытию в Тид Яджат попытался поручить королеву стайке озабоченных ее состоянием служанок, но Алана отказалась, заявив, что отдыхать она будет после того, как закончит все срочные дела. Капитану снова пришлось смириться. Откозыряв и с явным недовольством оставив Дарпану в обществе ее все еще зеленоватого лицом гостя, Яджат аккуратно прикрыл за собой дверь королевского кабинета. Как полагал Сорел, капитан отправился срывать свое настроение на подчиненных. Правительница планеты, проявившая неслыханную гостеприимность, на деле просто желавшая занять более уютный, чем тронная зала уголок собственного дворца, допустила пришельца в святая святых – на свое рабочее место. Которым было, к возможному удивлению многих ее подданных, вовсе не вычурное кресло в парадном зале, а небольшая комната, заставленная высокими шкафами и вполне функциональной, хоть и выдержанной в классическом набуанском стиле, офисной мебелью.
– Это не настолько срочно, как вам кажется, – Пиетт, пристроившийся на краешке столешницы, устало сгорбился и обхватил себя руками.
Дарпана расхаживавшая по кабинету, шелестя перепачканным травой платьем, и нервно ломавшая пальцы, отрицательно мотнула головой. Половину украшений из прически она вынула, чтобы не раздражали своим звоном, и теперь они блестящей кучкой громоздились поверх разложенных на столе бумаг. Сорел отметил про себя, что набуанцы предпочитают бумагу органического происхождения вместо стандартного пластика. Но с такими объемами потребления, как тут, вполне можно было себе это позволить.
Одна из шпилек, сделанная в виде цветочной грозди на длинном стебле, украшенном подвесками, заинтересовала Пиетта, которому хотелось отвлечься от своих мрачных мыслей каким угодно способом. Осторожно вытащив ее из путаницы других побрякушек, он принялся рассматривать детали конструкции, удивившись не только маленькому весу, но и потрясающей чистоте камней.
– Не хочу вас лишний раз дергать, ваше величество, – адмирал взглянул на все еще расхаживающую Алану, – но пока мы ждем архивных записей, не могли бы вы рассказать мне чуть больше о плазме и ее свойствах, касающихся возможности обработки разных материалов. В контексте вашей научной работы.
– Что? – Дарпана замерла в центре мозаики, украшающей гранитный пол кабинета. Долю секунды она непонимающе смотрела на адмирала, словно пыталась понять, откуда он тут взялся, но потом очнулась и взмахнула рукой, пытаясь стряхнуть наваждение, как паутину. – Да, конечно.
– Был бы очень признателен, – Пиетт передал украшение владелице и приготовился слушать.
Королева взяла цветок и кончиками пальцев провела по подвескам, заставив их мелодично звякнуть.
– Для изготовления именно этой вещи использовался обычный кварц, который обрабатывался потом в облаке плазмы под большим давлением. Зеленый цвет достигнут добавлением растительного красителя, – Алана насмешливо взглянула на вздернувшего бровь адмирала, – не удивляйтесь, это действительно был обычный кусок шкурки одного из растущих у нас плодов. В первом опыте у нас была очень маленькая установка, на крышку которой лаборанты имели скверную привычку складывать свои бутерброды.
– И в один прекрасный день еда вместо голодного желудка попала в «плазменный котел», – хмыкнул Пиетт.
– Совершенно верно. Потом мы добавляли разные ингредиенты уже намеренно. Вот эти, – Алана показала на три полупрозрачных молочно-белых камня, украшающих самую короткую подвеску, – мы получили, добавив в «котел» кусочек графита. Но мне кажется, что они сюда не очень подходят, так что придется украшение переделать.
Королева бледно улыбнулась.
А Сорел внезапно вспомнил, где он видел подобные камни. В недрах развороченного взрывом турболазера ИЗР «Стерегущий». Только вот там они были природные, а не искусственные. И улыбнулся в ответ, стараясь не выдать своих истинных эмоций.
– Ваше величество, если вы действительно хотите снять эту подвеску, то я бы попросил вас о маленьком одолжении. Хотя, полагаю, после всего случившегося это будет слишком нагло.
Алана, уже отцепившая фрагмент украшения от проволочной основы, остановилась и посмотрела на адмирала. Так, как будто ее что-то смутило в словах Пиетта. Но что именно – она так и не смогла понять, списав это на усталость – свою и собеседника.
– Хотите сувенир? – с немалой долей иронией уточнила она.
– Совершенно верно.
Только вот если я прав – этот подарок вы мне будете вспоминать до конца жизни.
Королева протянула ему подвеску.
– Можете не возвращать… ой, – спохватилась она, – я же чуть не оставила сувенир себе.
Вытащив из складок сброшенного на одно из кресел дорожного плаща рукоять сейбра, Алана положила ее на стол. Очень осторожно, словно боясь, что она оживет и укусит ее, как змея. И чуть не подпрыгнула, когда пискнул стоящий рядом с оружием комлинк. Одна из девушек ее свиты сообщила, что материалы по Амидале готовы и сейчас будут доставлены.
Королева щелкнула клавишей и звонко фыркнула, посмеявшись над собственной пугливостью. После чего обернулась к адмиралу. И внимательно на него посмотрела.
– Я полагаю, теперь вы точно получили все, что хотели.
Пиетт кивнул, защелкнув карабин, прикрепляющий лазерный меч к поясу.
– Следовательно, вы можете нас покинуть, – полуутвердительно произнесла Алана.
– Убраться, ваше величество, убраться, – криво улыбнулся Пиетт, озвучивший подтекст королевской фразы. – Называйте вещи своими именами, так будет значительно проще.
– Полагаю, мое воспитание не позволяет этого делать, – от тона девушки повеяло холодом.
– В таком случае не смею настаивать, – чуть поклонился адмирал. – И благодарю вас за ваше бесконечное терпение.
Дарпана скорчила гримасу показного облегчения, но тут же снова стала серьезной. И очень официально простилась с Пиеттом.
Пара служанок, тенью скользнувшие в кабинет, оценили царственность жеста восхищенными взглядами и вручили Сорелу пачку ифокристаллов. Эти же девушки проводили его до выхода из дворца, следя, чтобы гость случайно не свернул не туда, и тем более, не вздумал остаться.
Адмирал покорно следовал за своим «конвоем», стараясь сохранять приличествующий ситуации вид, хотя ему безумно хотелось сесть и просмеяться. Но устраивать истерику на людях, да и истерику вообще, как ему казалось, не самое разумное в данной ситуации решение. Напиться была куда проще. Но для этого надо было для начала попасть на Корускант. А потом и в свою квартиру.
Едва стоило Пиетту подумать об этом, в красках вспомнив цвет закатного неба над площадью Согласия, как очередная ступенька под его ногой исчезла, а по глазам ударил все тот же ослепительно белый свет, тут же сменившийся тьмой.
К несчастью, темнота снова взорвалась, но на сей раз облаком разноцветных искр перед глазами. Повторно приложившись тем же коленом, Пиетт подумал про Великую Силу много нехорошего. Увы, она имела на этот случай несимметричный ответ.

Автор: Nefer-Ra 10 Июль 2011, 01:36

Глава 19

– Как погода на Набу? – вкрадчиво поинтересовался знакомый голос.
Сорел застыл, в ужасе глядя в пол, укрытый бордовым ковром. Именно в этом кабинете он совсем недавно докладывал двум ситхам о возможностях обороны Корусканта. Теперь же ситх был только один. В голове стало пусто и звонко, а язык внезапно прилип к гортани.
Палпатин хмыкнул, ожидая ответа от своего коленопреклоненного адмирала.
– Мне… не понравилась, ваше величество, – наконец смог выдавить Пиетт, которому от всего пережитого за последние десять часов было уже настолько плохо, что двоилось и темнело в глазах. Последний удар судьбы оказался слишком подлым, и адмирал с ужасом осознал, что шансов хлопнуться в обморок у него в данной ситуации значительно больше пятидесяти из ста.
– А жаль, – отметил Сидиус, – как раз сезон цветения трав.
Сорел вспомнил кладбище королев и понял, что уже ничего не успеет предпринять. Пол поплыл и качнулся навстречу, а на краю сознания мелькнула издевательская мысль, что на сей раз падать будет невысоко. Но внезапно картинка дернулась и вернулась в фокус, а сам Пиетт удивленно распахнул глаза, почувствовав хватку сухих и холодных пальцев. Казалось, прикосновение ситха сопровождалось ударом тока. Одной из маленьких и злых синевато-белых молний. Но только казалось. Император потрепал его по загривку, как домашнего зверька, и шагнул к широкому обзорному окну, оставив адмирала ошеломленно хлопать глазами.
– Вставайте уже, хватит этого спектакля, – голос Палпатина был сух, но угрозы в нем не чувствовалось.
Сорел поднялся на ноги, и покачнулся от неожиданности – колено внезапно перестало болеть, а отбитый бок – подозрительно покалывать. Скосив глаза на сползшую повязку, Пиетт увидел, что рана на ладони исчезла, оставив после себя лишь тонкую розовую полоску.
– Прошу прощения, ваше величество, – адмирал справедливо полагал, что лучше лишний раз извиниться, чем вляпаться в очередную неприятность. К сожалению, с одним человеком этот метод давал сбои – лорд Вейдер питал стойкую антипатию к извинениям любого толка. Как догадывался Пиетт, причина была в многочисленных и абсолютно неискренних «простите, учитель!» падаванских времен милорда. Только вот неясно было, практиковал ли Анакин любимую тактику став младшим ситхом. Судя по дернувшемуся плечу Сидиуса – да, практиковал. Поэтому адмирал прикусил язык и пообещал себе молчать, когда его не спрашивают в совсем уж явной форме.
– Как я вижу, данные по Амидале вы получили, – ровно произнес Палпатин, по-прежнему глядя вдаль, на позолоченные солнцем бесчисленные шпили Корусканта.
– Да, мой император.
– В таком случае мне понадобится копия. Для архива, – тень мимолетной улыбки, отразившаяся в тяжелом транспластиле окна, заставила Пиетт вздрогнуть.
Поколебавшись секунду, он вытащил из кармана пачку инфокристаллов и положил на пустую столешницу, в последний момент добавив к ним рукоять светового меча.
– А вот это уже лишнее, – Палпатин, двигавшийся совершенно бесшумно, возник рядом с адмиралом и взглянул на того с непонятной насмешкой в желто-серых глазах.
С такого расстояния эффект от взгляда был сногсшибательным. Все равно, что бодаться лбом с носовой надстройкой «Исполнителя». Пиетт попытался зажмуриться, но ничего не получилось. Теперь он точно знал, что чувствует пшуун, застывший перед пастью голодного болотного дракозмея. И нельзя сказать, что полученная экспериментальным путем информация его сильно обрадовала. Но Император спустя несколько секунд ослабил хватку Силы и, как ни в чем ни бывало, направился к своему креслу, в котором устроился со всем возможным удобством.
– Адмирал, не надо так нервничать, – то ли попросил, то ли приказал старший ситх. – Кстати, раз уж волей моего непредсказуемого аппрентиса вас занесло в форсюзеры, я хотел бы впредь иметь возможность обращаться к вам по имени. В неофициальной обстановке. Фирмус, если не ошибаюсь?
Пиетт сглотнул. Складывающаяся ситуация все меньше и меньше ему нравилась, но в то же время прояснялись некоторые интересные детали.
– Да, мой Император, – после короткой паузы ответил он, порадовавшись, что Палпатин назвал его именно официальным именем. Слышать обращение «Сорел» именно от этого человека ему очень не хотелось.
– Вот и славно, – Палпатин упер локти в стол и соединил кончики пальцев. – В свою очередь, вы можете называть меня Сидиус. Разумеется, это касается только встреч в самом узком кругу.
– Это… обязательно? – осторожно уточнил адмирал.
Кос очень двусмысленно и хищно улыбнулся в ответ. Колебания подчиненного ему казались забавными. Поэтому он не преминул добавить в ситуацию еще немножко абсурда.
– Мне это было бы приятно, – почти мурлыкнул он.
А Пиетт в красках представил, как он, забывшись, прилюдно ляпает «Сидиус» вместо «Ваше императорское величество». Картинка получилась настолько безумной, что возникла нехорошая мысль воплотить ее в жизнь. На заседании Совета моффов, например. Вдруг кто из оппонентов от удивления инфаркт схватит?
Император, похоже, считал эту мысль, и улыбнулся еще шире, сопроводив это действие заразительным смешком.
– Я ценю ваше чувство юмора, адмирал, но сейчас речь пойдет о чуть более серьезных вещах, – вернул Пиетта на грешную землю Палпатин. – Постарайтесь на будущее воздержаться от самостоятельных путешествий между мирами. Этот фокус не для вас. Я вообще удивлен, приятно, не думайте лишнего, тем, что вы смогли это провернуть.
– Прошу прощения, – снова извинился Сорел. Не став уточнять, что «переход» на Набу получился лично для него совершенно неожиданным и заранее не планировался. В такой форме – точно.
– Не стоит, в данном случае, – оборвал его Сидиус. – Честно говоря, я предполагал, что вы обратитесь за помощью ко мне, или к Кеноби. Хотя учитывая, как вы к нему относитесь – это было менее вероятно.
– Вы… действительно так думали? – переспросил адмирал, от изумления только на второй половине фразы сообразивший, что его заносит куда-то не туда, но было уже поздно исправлять неудачную формулировку.
– Конечно, – Император скользнул по Пиетту удивленным взглядом и снова сосредоточился на инфокристаллах. Информация с них медленно, но верно сливалась на личную деку Палпатина. Судя по объему данных, Дарпана действительно передала все имевшиеся у нее материалы.
– Кстати, заберите сейбр, – вернулся к прежней теме Сидиус, – предыдущей владелице он уже точно не пригодится, а Вейдеру давно уже нет дела до подобных трофеев.
– Боюсь, я не умею им пользоваться, – попытался уклониться от сомнительного подарка Сорел. На предмет того, помнил ли Темный лорд свои благоприобретения, он был несколько иного мнения. И совершенно не горел желанием попасться с поличным главкому.
– Значит, подарите какой-нибудь симпатичной ситхской леди, – в тоне Императора прорезалась нотка приказа. – Только незамужней. А то мало ли.
Пиетт молча кивнул, осознав бесполезность сопротивления. Повисла длинная пауза, за время которой Палпатин сложил инфокристаллы аккуратной стопкой и придвинул их к краю стола.
– Я не буду спрашивать, что вы, Фирмус, увидели в Долине трав, – начал он, – но расскажу вам кое-что, не упомянутое ни в одном досье или отчете. А именно – мою роль во всей этой истории. Как распорядиться этой информацией – дело ваше. Но я надеюсь, что вы сумеете найти ей достойное применение.
Сидиус задумчиво побарабанил кончиками пальцев по столешнице, и испытующе взглянул на адмирала. Что он увидел – Пиетт не знал, но тень, скользнувшая по лицу Императора, была соткана из множества эмоций. И сожаление было лишь одной из них.
– Сядьте, друг мой, – неожиданно мягко сказал ситх. – Эта история будет долгой. И страшной.

Пиетт водил кончиками пальцев по пыльной столешнице, машинально рисуя завитки, повторяющие вышивку на одном из парадных платьев набуанской королевы. Перед ним по пятому разу крутилась запись последнего официального обращения Амидалы к подданным, но он смотрел сквозь нее.
После рассказа Сидиуса все стало проще и одновременно сложнее. А роли, сыгранные всеми участниками пьесы обрели и второе, и третье дно. И, что самое досадное – оказалось, что не было ни жертв, ни злодеев. А вот дурацкое стечение обстоятельств, которое никто не смог предугадать – было.
Падме Наберрие, как выяснилось, была давно и хорошо знакома с неким Косом Палпатином, несколько лет занимавшим пост в королевском совете. Забавно, что это был тот самый пост младшего советника по науке, на который претендовала Дарпана. Но Палпатин со своей ничем внешне непримечательной должности прыгнул в Сенат, а юная Наберрие из почетной правительницы Тида стала королевой. Всего за шесть месяцев до оккупации Набу.
Адмирал потер ноющие виски и уставился в полупустую чашку с чаем. Идею напиться после разговора с Императором пришлось отложить на невообразимо далекое будущее, поскольку со всеми хитросплетениями политики провинциальной планетки разобраться было сложно даже на трезвую голову.
Выборная монархия с налетом демократии, видимая постороннему наблюдателю, скрывала под собой мощную клановую систему. Все знали всех, и всегда могли выбрать очередного правителя из хороших знакомых. Высокая должность на деле особых выгод не давала, но позволяла потешить самолюбие и протащить несколько полезных для клана законопроектов. Милое и простое семейство Наберрие, при ближайшем рассмотрении, поддерживало связи с многочисленными более дальними родственниками, среди которых обязательно был кто-то, имеющий отношение к нынешнему правителю. Кузина, тетка, двоюродный дедушка – все участвовали в этой игре. Такая вот неявная аристократия в миниатюре, где все склоки сводятся к тому, будет ли младшая дочка троюродного дядюшки королевой или только ее двойником. Сильные эмпаты, почти одаренные, имеющие мистическую связь с самой планетой. Практически «душой мира». Ну кто будет им противостоять, если все и так идет, как по маслу?
Единственным исключением из этой пасторальной картинки была смерть короля Веруна, позволившая Сидиусу посадить на трон именно выгодную ему Наберрие. Девочка сочетала в себе все необходимые качества – эмпатию, решительность, склонность к риску и свойственный подросткам максимализм. В то же время, она была достаточно умна, чтобы обратиться к более опытному политику, и достаточно упряма, чтобы проигнорировать пораженческие идеи совета.
Сорел обратил внимание на застывший кадр. На заднем плане, за спиной Амидалы, стояло несколько девочек в парадных платьях. Одна из них могла быть Аланой. Почти девять – по набуанским меркам вполне сознательный возраст, когда пора думать не о куклах, а о собственном блистательном будущем.
Так или иначе, но после победы Амидала правила еще восемь лет – весьма неплохо для девушки, которая должна была сыграть, казалось, только одну маленькую, но важную роль. А потом была единогласно избрана сенатором. Предложение новой королевы занять эту должность было лишь формальностью – решал королевский совет. Маска провинциальной идеалистки, носимая Падме все три года сенаторства, оказалась только маской. Под которой скрывалась весьма умная и жесткая дама-политик. Играла Амидала, как это ни смешно, на стороне Сидиуса. Да, она не знала, что именно он стоял за оккупацией, но чувствовала его талант. Возможно принимая за более выраженную эмпатию, возможно подозревая что-то более серьезное, но эту тайну Наберрие унесла с собой в могилу, как и то, какие выгоды она хотела извлечь из союза с Анакином. В ее влюбленность Пиетт не верил – девушка слишком хорошо умела владеть собой, а все ее вспышки могли быть или игрой, или просто признаком переутомления – не так уж просто успевать выполнять все свои обязательства так, чтобы никто не догадался, когда ему врут с честными глазами. А ведь Амидале неоднократно приходилось общаться и с Кеноби и с Винду, да и нескольких других магистров она знала лично. В проницательности Оби-Вана можно было сомневаться, но все прочие? Как Орден мог быть так слеп? Неужели можно было проглядеть связь Скайвокера с Наберрие? Или кто-то решил закрыть на нее глаза, полагая, что наличие семьи заставит Анакина действовать не так импульсивно. Не так часто побеждать. Но неужели простая зависть к чужим успехам была причиной?
Сам Скайвокер-старший о тандеме Амидала-Палпатин мог и не знать. Ему своих забот хватало. Магистры-джедаи недрогнувшей рукой направляли его на самые сложные и заведомо проигрышные задания. Но он возвращался. Снова и снова возвращался, делая вид, что сделать невозможное возможным очередной раз было совсем нетрудно. Вероятно, он даже был рад тому, что не нужно отчитываться о любом своем решении и выслушивать бессмысленную лекцию о допустимости тех или иных действий. Какая мораль может быть на войне? Светлая сторона? Даже не смешно. С поля битвы никто не уходит в белом. Вопрос в том, насколько много крови пристает к джедайскому плащу раз за разом. Судя по успехам армии Республики – генералы из форсюзеров получались плохие. Отношение к солдатам-клонам, как к расходному материалу, полная неспособность действовать группой и координировать разные роды войск в рамках одной операции – все это приводило к тому, что авторитет Ордена стремительно падал. Да, они побеждали, но какой ценой? Кем хранители порядка становились, пройдя сквозь огонь и смерть? Ведь даже Винду, формальный глава совета магистров, счел возможным повести на смерть несколько сотен рыцарей ради спасения трех пленников на Геонозисе. Если бы не Йода, явившийся с армией клонов им на помощь, Сидиусу даже не пришлось бы марать руки и браться за меч. Гордость, или уже гордыня, затмили разум тех, кто должен был быть лучшим из лучших. Затмили и обрекли на падение.
Похоже, что последним истинным джедаем был покойный граф Дуку – он умел отступать и принимать правильные решения. Не превращая трагедию в фарс.
После мнимого покушения, едва не ставшего вполне реальными похоронами, Сидиус вернул своего будущего аппрентиса на Корускант. И приблизил к себе настолько, что странность этой ситуации дошла даже до Совета Ордена. Анакин сыграл возмущение, хотя ему даже не пришлось особенно играть – обижаться на господ магистров он имел все основания, и стал уже вполне официально работать на обе стороны. В результате три человека знали секрет. Но два из них не считали возможным им делиться. Если бы Амидала открыла мужу свою роль в этом раскладе – удалось бы Анакину сохранить душевное равновесие в ночь храмовой резни? Если бы Скайвокер сказал Падме, что и за что он продал – полетела бы Наберрие на Мустафар? Сидиус просчитался в одном – в человеческих отношениях. Попытка оградить ближнего обернулась катастрофой. Скорее всего, Амидала знала, что сама находится в опасности – не только из кошмара Анакина, но и из своих собственных предчувствий. Но решила, что ей грозит нечто меньшее, чем… С одной стороны она оказалась права – ей грозила лишь смерть. С другой – была ли эта ноша легче, чем та, что досталась Анакину, окончательно превратившемуся на тот момент в Дарта Вейдера?
Будь на лавовой планете только учитель и ученик – все решилось бы иначе. Скайвокер смог бы убедить Кеноби. Или хотя бы объяснить причину. Этого бы хватило. Но вмешательство Падме выбило всего один камешек из изящной конструкции вселенского заговора, и он рухнул, как карточный домик. И в итоге два ситха никогда не стали тем, кем должны были стать. Вейдер прощать не умел. И не считал нужным.
Как не считал нужным предотвращать медленное сползание Сидиуса за край. В холодный омут безумия. Да, по старшему ситху слишком сильно ударила попытка вытащить аппрентиса буквально с того света, но Император вернул свою боль обратно, всего парой слов превратив человека в чудовище. А требовать после этого от чудовища игры по человеческим правилам, принятым в приличном, пусть и ситхском обществе, было как минимум неразумно.
Обман вскрылся в первый же визит Вейдера на Набу. Да, он уже тогда мог возвращать призраков с той стороны Силы. И хотел вернуть Амидалу. Но… она отказалась.
Отомстив ему за эту попытку правдой. Открыв свою роль и содержание последних часов жизни. Королева тоже не хотела прощать.
Как Темный лорд смог жить дальше с таким грузом – Пиетт не знал. Как не знал, почему Вейдер не стал искать своих детей – а ведь найти было не так уж сложно. Но чужая душа – всегда потемки. А уж такая душа – тем более.
Адмирал прикрыл веки, воскрешая перед глазами впечатавшуюся в память картинку. После чего взял чистый листок и парой штрихов изобразил на нем то, что увидел в Долине трав. Рисовать он не умел никогда, и, как говорил его преподаватель по тактике, его умений хватало лишь на то, чтобы провести ровную линию из точки ауре в точку бэш. Но сейчас его рукой будто что-то водило. И рисунок получился на удивление похож на правду. Тонкий женский силуэт в алом платье и нечто, сотканное из тьмы – стоящее напротив него. Черный, белый, красный. Три цвета, оставшиеся в жизни Дарта Вейдера, Темного лорда ситхов.

Сейчас, стоя на опустевшем балконе, Пиетт вертел этот листок в руках, вспоминая о том, что увидел, прикоснувшись к шершавому могильному камню. Тогда, много лет назад, на Набу пришла Тьма. Но не в облике человека, а в облике чудовища. Нечто, с бледным и бескровным лицом в обрамлении струящихся обрывков теней, снабженное механическими конечностями, не имеющими ничего общего с любой из гуманоидных рас Галактики. Но душа тогда была еще человеческой. Увы, как понял адмирал, все, что осталось от Анакина после Мустафара, было в тот день похоронено на Набу. А своему повелителю и учителю Вейдер принес лишь костяной амулет. Изощренное издевательство, замаскированное под выражение полной покорности.
Задумавшись, Пиетт пропустил момент, когда у него образовалась компания. На сей раз ситх обошелся без спецэффектов, появившись практически бесшумно.
– Что там у вас еще, – листок выскользнул из пальцев Сорела и опустился в подставленную ладонь в черной перчатке. Бокал, задетый локтем, слетел с перилл и рухнул вниз, разбрызгивая выдохшееся шампанское. Адмирал считал секунды до удара.
А Темный лорд разворачивал слабо похрустывающий пластик.
Один, два, три…
Лицо Вейдера застыло. Казалось, он не только перестал дышать, но и вообще обратился в статую. Не дрожали даже ресницы, лишь покачивались под слабым ветерком выбившиеся из тугого хвоста пряди. Судя по всему, разговор с повелителем прошел на повышенных тонах. Если это определение было применимо в данной ситуации.
Четыре.
Где-то далеко внизу звонко лопнуло стекло, разлетевшись мелкими брызгами по камню террасы. А ситх очнулся и очень нехорошо посмотрел на своего адмирала.
– Решили меня совсем добить? – устало спросил главком, сворачивая из рисунка причудливый фантик и поджигая его яркой фиолетовой молнией. Листок несколько секунд корчился в этом потустороннем огне, а вместе с ним сгорали воспоминания и надежда Сорела на то, что затея удалась.
Пепел с кончиков пальцев Анакин смахнул совершенно равнодушно.
– Простите, милорд, – Пиетт отвел глаза, не зная, куда деваться. Похоже, все усилия пропали втуне. И ситуация двадцатилетней давности повторится один в один. Без изменений. Поскольку один человек однажды решил, что все человеческое ему отныне чуждо.
– Значит, досье было два, – констатировал факт Темный лорд.
Адмирал кивнул. Ему было искренне жаль, что все сложилось именно так. Но сил бояться больше не осталось. А умирать третий раз было уже, по большому счету, не страшно. Ждать неизбежного – куда страшнее.
– Копию мне, – приказал ситх.
– Да, милорд. Но…
Вейдер, уже собравшийся уходить, обернулся к Пиетту и склонился над ним, с неожиданной яростью прошипев:
– У вас что, после всего этого, еще остались вопросы?
– Да, – Сорел смотрел на кружение золотых искр в зрачках Темного лорда. Воронка полубезумного взгляда затягивала в себя, но бесконечное движение маленьких звезд было по-своему красиво. Не в нем ли заключался смысл Силы?
Адмирал понимал, что сейчас не имеют смысла никакие щиты и попытки спрятать свои истинные мысли. Против такого противника шансов не было не только у него, но и у всех ныне живущих одаренных. Возможно, Сидиуса Анакин мог бы читать так же легко. Но захотел ли, представься ему такая возможность? Пиетт в этом очень сильно сомневался.
Наконец, Вейдер отвел глаза, посмотрев куда-то вдаль. Возможно, в свое прошлое. Или вероятное будущее, ради которого его бывший повелитель и бывший адмирал рискнули слишком многим.
– Что ж… ваши вопросы я знаю, – ситх немного помолчал. После чего с убийственной прямотой закончил фразу, – Вы хотите увидеть мое истинное лицо и узнать то, что не рассказал Сидиус. А именно – что случилось на Корусканте. В Храме.
Едва заметный кивок адмирала послужил подтверждением.
Темный лорд отступил на шаг, оглядев опустевший балкон. Казалось, попрятались даже дройды, отчаявшиеся найти припозднившихся гостей. Похоже, грядущей демонстрации ничего не мешало.
– Адмирал, вы любопытны, как детеныш ботана, – сухо произнес главком, – возможно, вы считаете, что вас оправдывает тот факт, что вы действовали, выполняя приказ. Тот, который не выполнить было нельзя.
Пиетт с трудом сглотнул, представив себе все многообразие фантазии Сидиуса. Знакомиться с ним ближе именно с этой стороны не хотелось. Темный лорд в вопросе казней был более консервативен. И по-своему милосерден.
– Но, – тут ситх позволил себе тень очень странной улыбки, – его капюшонистое величество ценит вас именно за творческий подход к выполнению заданий. Впрочем, я это качество тоже ценю.
– Спасибо, милорд, – севшим голосом поблагодарил Сорел, не зная, что еще можно сказать в ответ на такое странное признание. Сам он всегда считал, что приказ надо выполнять, ориентируясь не только на букву, но и на дух. Но не приказа, а «заказчика».
– Ну, так смотрите же, адмирал, – тени за спиной Вейдера сгустились и углубились, подчеркнув непроницаемо черный цвет доспеха и бледное, бескровное лицо его носителя.
Не глазами.
Пиетт послушался этого почти неощутимого совета и посмотрел сквозь Силу.
Судорожно ахнув от увиденного.

Нынешний облик Темного лорда был почти точной копией того, который явился ему на Набу. Но только на сей раз вместо лица была маска, такая же белая, но неподвижная и лишенная привычных черт. В прорезях этого костяного щита горели глаза – ярко-желтые, как расплавленный металл. А вокруг клубилась тьма, густая и вязкая, как подсыхающая кровь. И лишь редкие блики, тонущие в ней, выдавали скрытую этим своеобразным плащом механическую конструкцию. То, что стояло сейчас перед адмиралом, не сохранило в себе ничего человеческого. И больше не нуждалось в лицах.
– Ну как? – насмешливо поинтересовался тягучий голос.
От сочетания низких и высоких нот в одной фразе у Пиетта заныли зубы и продрал мороз по коже. Казалось, не только облик, но и звук были предназначены исключительно для запугивания и причинения боли. И, что самое скверное, нынешнему их обладателю это однозначно доставляло удовольствие.
– Не нравится? – яркая до рези в глазах желтизна взгляда сменилась льдистой серостью морозного утра. А голос стал снова знакомым хрипловатым баритоном, хоть и сохранил в самой глубине опасную переменчивость тона.
– Впечатляет, – выдохнул Сорел.
– Благодарю, – сарказма, которым было наполнено это простое слово, хватило бы на десять опасных бесед. – Но все же, вернемся к нашим вопросам.
Повинуясь жесту когтистой механической конечности, в воздухе перед лицом адмирала повис костяной амулет. Тот самый, который был много лет назад извлечен из могилы Амидалы. Повис и закачался на тонкой цепочке, зажатый в пальцах вороненого металла.
– Готовы ли вы заплатить за ваше любопытство? – поинтересовалось то, что было Темным лордом.
Вместо ответа Сорел вытянул руку и подставил ладонь под костяную безделушку.
– Хорошшшо… – выдохнула Тьма, а украшение коснулось кожи. От удара Силы, последовавшего за этим, у адмирала перехватило дыхание.
А нечто заговорило, одновременно наматывая звенья тонкой цепочки вокруг пальцев Пиетта. И с каждым витком прошлое становилось все ближе. И все ощутимее.
– Джедаи, хранители мира и справедливости. Рыцари, не гнушавшиеся нападать на одного врага парой, тройкой и армией. Поборники стерильного света, сдирающие с лица Силы все, что могло дать хоть крошечную тень. В ту ночь я предоставил им возможность осуществить их мечту. Я дал им врага. А они предоставили армию. Один одаренный против нескольких тысяч, ожидающих в Храме. Рыцарей, падаванов, хранителей и охраняемых. Стариков, воинов и младенцев. Но они не знали, зачем я пришел. Они даже не знали, кто придет. Ведь их магистры соизволили их покинуть, отправившись свергать законную власть.
Тьма на секунду замолчала, дав Пиетт услышать тяжелую поступь клонов, поднимающихся по ступеням Храма.
– Те, кто горел ярче всех, слишком быстро обратился в горький пепел. И великая идея защиты внезапно стала предательством. Кеноби на Мустафаре говорил мне, что он присягал Республике. Интересное понимание присяги, как мне кажется, – в серых глазах снова проскочила золотистая искра. Словно сухой смешок незваного гостя посреди заброшенного зала с привидениями. – Прийти свергать законно избранного канцлера только за то, что он ситх. Как говорил Сидиус – религиозные предпочтения еще не повод… впрочем, для тех, кто именно из-за этих предпочтений в свое время остался за бортом истории – повод. И вдвойне обидный. Но разве опекун должен держать опекаемое дитя в кольце своих рук вечно? Ведь разумным существам свойственно расти, а нежное объятие, если забыть о переменах, имеет свойство превращаться в удушающий захват. Равно как и великое благо в великое несчастье. Игры взрослых младенцев по колено в крови под добрым взглядом давно ослепшего и оглохшего воспитателя. Вот на что это было похоже.
– А еще были вонги, – Пиетт сжал кулак, чувствуя, как острые грани амулета впиваются в кожу.
– Совершенно, верно адмирал, – металлические пальцы сжались поверх живых.
И мир вспыхнул. Ночь зажглась синими сполохами мечей и жалящими трассерами бластерных залпов.
– Меня упрекали тем, что я убивал детей. Двенадцать лет – возраст, когда одаренный становится падаваном. И с этого момента он обязан всегда и везде следовать за своим учителем. А следовать почти всегда приходилось на войну. Не важно, выступала ли она под маской «мирных переговоров» или скромно называлась «локальным конфликтом» – смерть стояла за плечом любого, носящего меч. Как ни странно, у мандалорцев ребенок превращается в воина тоже в двенадцать лет. Забавные параллели можно провести между Орденом миротворцев и кланом самых опасных солдат Галактики. Очень интересные.
Повисла пауза, вместившая в себя два этажа и бесконечное число коридоров. И запах. Запах опаленного пластика и обожженной гудящим клинком плоти.
– Я стал падаваном в девять. В этом же возрасте Боба Фетт начал карьеру наемника. И я и он могли благодарить за это «счастье» тех же самых людей. Рыцарей без страха и упрека. Только вот в моем случае счастье достаточно долго притворялось именно счастьем. Тем страшнее было знакомство с сокрытой за ним реальностью. Нет эмоций, нет привязанностей вне крошечного, выхолощенного до предела мирка. Да и внутри него все не так уж радужно. А я позволил себе думать, что являясь Избранным, имею право на большее. Увы, цена наивности оказалась слишком высокой.
Холодные пальцы разжались, скрипнув сочленением механических суставов. И вслед за этим погасли все краски и звуки той ночи. А в наступившей тишине прозвучал голос. Слишком человеческий голос.
– Но я не жалею. Ни о чем не жалею.
Ноги Пиетта подкосились, и он рухнул на колени. Ощущая, как реальный мир медленно проступает сквозь пелену иллюзии – шепотом ветра в декоративных растениях, обрывками далеких разговоров, холодом позднего вечера и стуком собственного сердца.
Тьма, стоящая в шаге от него, так же медленно обретала привычный человеческий облик. Заворачиваясь в него, словно в ветхий саван.
– Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство. А как со всеми этими демонами жить дальше – решайте сами, – Вейдер развернулся и неспешно направился прочь, взметая пыль краешком тяжелого плаща.
– Ах да, адмирал, – вполголоса отметил главком. – Я надеюсь, что вы не забыли о том, что завтра – первый день учений.
Пиетт с трудом сел и прислонился затылком к холодному камню резных перилл.
– Нет, милорд. Не забыл.
В таком случае, спокойной ночи, Сорел.
– Какая же вы все-таки язва, милорд, – неслышно прошептал адмирал, поднимаясь на ноги и разглядывая след на ладони, оставшийся от впившейся в кожу цепочки. И зная, что на самом деле амулет до сих пор лежит во внутреннем кармане мундира.
Сколько он простоял так – Сорел не смог потом вспомнить, но из мира страшных грез его выдернул звук шагов.
Одо Юлл, командующий силами обороны Корусканта, спешил доложить, что все войска возвращены на позиции и никаких чрезвычайных ситуаций не зафиксировано. Пиетт равнодушно выслушал отчет порозовевшего от волнения и усердия вице-адмирала.
– Одо, – глухо спросил он, – у вас еще есть ваш замечательный коньяк?
Командующий, смутившийся от такого неожиданного вопроса, отвел глаза в сторону и покраснел еще сильнее, ожидая закономерного в такой ситуации выговора.
– Да, сэр.
Сорел мрачно хмыкнул, представив, что подумают о нем подчиненные. Но ему было уже абсолютно все равно.
– Давайте.

Глава 20

Пронзительный писк комлинка выдернул адмирала из сна и заставил тихо застонать сквозь зубы. Голова после вчерашних приключений болела самым зверским образом, и в источник раздражающего звука хотелось бросить чем-то тяжелым. Желательно – сапогом. К несчастью, его для этого сначала следовало снять. Открыв глаза и с трудом оторвав больную голову от подушки, Пиетт пришел к мрачному выводу, что падать в постель одетым было не самым разумным решением. Протянув руку, Сорел щелкнул клавишей аудиоканала, решив, что любой из его возможных собеседников прекрасно обойдется лицезрения заспанной адмиральской физиономии.
Комлинк еще раз пискнул, и возмутительно бодрым голосом Кренеля пожелал доброго утра. Пиетт молча проклял вселенную еще раз. Не помогло.
– К началу учений все готово, – вещал тем временем командующий семнадцатого флота, – корабли выведены на позиции, объявлена полная готовность. Ждем только вас, сэр.
Уловив оттенок издевки в тоне Делака, Сорел прикрыл веки и максимально любезно поинтересовался, готовы ли отчеты по форме «Дорн 24-32/16» для каждого из ИЗР. Поскольку начинать любой процесс без документального свидетельства о состоянии корабля, заверенного представителем Генштаба, было запрещено инструкцией по флоту. Раздел девять, подпункт тридцать четыре.
– Упс, – озадаченно отозвался на эту тираду Кренель. За всеми попытками добиться от вверенного ему флота слаженных действий, адмирал начисто забыл про бумажки.
– Я буду через час, – елейным тоном сообщил Пиетт и до хруста придавил клавишу отбоя. Еще тридцать минут можно было спать со спокойной совестью. Даже если у Делака вдруг найдется образец отчета, то добыть одобрение штабистов он не успеет за оставшееся время даже чудом. Хотя бы потому, что у нужного отдела рабочий день начинается в десять утра. А на часах была всего лишь половина восьмого.
В итоге, на флагман флота – ИЗР «Мгла» класса «Император-1», координатор учений соизволил прибыть к девяти, злой, как голодный хатт, но парадный по самое не могу.
Вахтенные офицеры дружно шарахнулись от вошедшего на мостик Пиетта, некстати вспомнив о главкоме. Разумеется, командующий «Эскадроном» не обладал настолько скверным характером, но проверять данное утверждение желающих не находилось.
– Доброе утро, адмирал, – поприветствовал его Кренель, отвлекаясь от созерцания маневров своего флота. – Разумеется, если оно у вас было добрым.
Сорел дернул уголком губ.
– Как продвигаются дела с подготовкой отчетов?
Делак страдальчески сморщился, наградил недовольным взглядом дежурного офицера, заставив того исчезнуть из зоны видимости начальства, и вполголоса поинтересовался:
– Пиетт, скажите, вы намеренно это придумали?
– К сожалению, я это не придумал. Такая норма действительно существует и нам придется ей следовать, – Сорел вздохнул. – В противном случае при любой нештатной ситуации мы не только будем разгребать случившиеся неприятности, но и отбиваться от господ проверяющих. И я очень сомневаюсь, Кренель, что оно вам надо.
При упоминании возможной дополнительной проверки командующий флотом состроил такое каменное выражение лица, что Пиетт не выдержал и весело фыркнул.
– Похоже, сегодня до маневров мы не доберемся. Готовьте бумаги, а я пока займусь «Эскадроном». А то окрестности Корусканта начинают напоминать банку с мальками рыб-волнорезов. Того и гляди сожрут друг друга.
Синеватая голограмма капитана Рэнски, сонная даже на вид, возникшая на вспомогательном пункте связи, невнятно поздоровалась с обоими адмиралами и с трудом подавила зевок.
– Еще один человек, у которого утро было недобрым, – констатировал Кренель.
– Если учесть, сколько времени занял демонтаж репульсных платформ, у капитана все еще рабочий день, – отметил Пиетт. Винсент устало кивнул и воззрился на адмирала с несчастным видом. Похоже, Рэнски уже уловил, что внимание начальства практически всегда несет за собой необходимость делать что-то неприятное здесь и сейчас.
– Капитан, – обратился к нему Сорел, – я надеюсь, что экипажи крейсеров, входящих в состав «Эскадрона», уже на борту своих ИЗР. Если это не так – поторопите их, поскольку в 11-30 вы должны покинуть систему и направиться к Фондору. Где вам требуется провести полный и максимально тщательный осмотр вашего флагмана на предмет любых возможных повреждений. Как бы то ни было, линкор не предназначен для полетов в атмосфере, и даже если он не пострадал в процессе парада, то наши ретивые техники могли открутить от него что-то лишнее. Или наоборот, забыть демонтировать.
Окончательно проснувшийся Рэнски внимательно слушал, опасаясь пропустить что-то важное. Принцесса Лея «Эскадроном» заинтересуется еще не скоро, а вот Пиетт за свое соединение ему, в случае чего, открутит не только голову.
– Всем прочим кораблям тоже следует пройти полный осмотр, получить двойную норму продовольствия и запасных частей. Перепроверить состояние экипажа и десанта… ну и так далее, – Сорел сообразил, что увлекся, и едва не зачитал капитану всю должностную инструкцию. В которой, если округлить, было что-то около шестисот страниц. – В общем, рассчитывайте на рейд длительностью пять-шесть месяцев.
– Есть, сэр! – отозвался приободрившийся капитан «Амидалы».
– Это было первое. А теперь второе – линкор «Схватка» должен прибыть к Корусканту как можно быстрее. Я полагаю, капитану Монэ будет полезно принять участие в учениях. В роли центра координации и связи. И я надеюсь, что он подойдет к этому заданию со всей ответственностью.
– Есть, сэр, – на сей раз в голосе Рэнски радости было поменьше. – Я лично передам Илларду ваш приказ.
– Вот и замечательно, – хмыкнул Пиетт. – Желаю успеха.
– Спасибо, сэр! – голограмма откозыряла и погасла.
Пиетт потер переносицу, тихо мечтая о чашке чая пополам с обезболивающим, и повернулся к Кренелю.
– Адмирал, вы полагаете, Исанне уже можно будить? – очень тихо поинтересовался он.
– Что? – недоуменно отозвался командующий семнадцатым флотом.
– Делак, от вас до сих пор пахнет духами. Поэтому глупый вопрос о том, где вы провели эту ночь, задавать смысла не имеет.
Кренель нахмурился, явно собираясь сказать в ответ какую-то резкость.
– Адмирал, если вам это интересно – я первую половину ночи провел в компании вице-адмирала Юлла и неустановленного количества чандрилльского коньяка. А вторую, к счастью, в компании собственной подушки, – печальным голосом сообщил собеседнику Сорел.
– Полагаю, повод был достойным? – несколько смягчился Делак.
– Более чем, – хмыкнул Пиетт. – Только, увы, на редкость гадостным.
Командующий посмотрел на адмирала-координатора с долей сочувствия. Вполне обоснованно предположив, что под поводом подразумевалось общение с главкомом. Которое практически всегда было делом сложным и вредным для здоровья.
– Я думаю, госпожа директор уже давно на ногах, – наконец ответил он на первый вопрос Пиетта.
– Тогда организуйте нам сеанс связи по зашифрованному каналу, пожалуйста.
В отличие от голографического изображения, преимущественно используемого для связи между кораблями разных соединений Имперского флота, соединение со столицей осуществлялось по другому каналу и выводилось на обычный экран.
– Мадам директор, вы замечательно выглядите, – поприветствовал Исанне Сорел.
Айсард сыто улыбнулась и с интересом взглянула на адмирала. Ей казалось, что поводов для разговора со вчерашнего дня появиться еще не могло. Разве что в семнадцатом флоте вдруг обнаружился маленький и всеми забытый заговор.
– Прошу прощения, что отрываю от работы, но я хотел бы уточнить, какой предполагается порядок регулирования орбитального движения на ближайшие двое суток. Планета все еще закрыта или нет?
Исанне, задумчиво уставилась в сторону, на экран персональной деки, и защелкала клавишами.
– Согласно приказу милорда, следующие двенадцать часов движение будет регулироваться силами СИБ с целью обеспечения отлета всех приглашенных гостей, заявивших о своем желании покинуть Центр Империи. После этого движение будет переведено в обычный режим.
– Благодарю за информацию, Айсард, – кивнул Пиетт. – В таком случае, через час мы будем готовы предоставить кораблям по белому списку коридор для отлета. Координаты и коды будут переданы позже.
– Как скажете, адмирал, – улыбнулась уголком губ Исанне. Но Сорел прекрасно знал, что улыбка предназначена не ему, а стоящему за ним Кренелю.
Клацнув клавишей и несколько секунд поизучав металлическую окантовку монитора, Пиетт поинтересовался у терпеливо молчащего Делака:
– Адмирал, нам потребуется два ИЗР со всеми их эскадрильями для обеспечения безопасного коридора. Какие крейсера вы выберете?
Командующий флотом задумался, вспоминая, кто из его подчиненных еще не успел отличиться никакими сомнительными действиями. Во всяком случае, корабли, обеспечивавшие посадку, показали себя неплохо. А раз справились один раз – справятся и второй.
– «Шепот» и «Око гнева».
– Хорошо, – согласился Сорел. – В таком случае отдавайте необходимые распоряжения и идемте завтракать. Иначе я рехнусь от головной боли. А вам придется проводить учения самостоятельно.
– И отвечать за их провал перед милордом? – уточнил на всякий случай Кренель, подыграв Пиетту.
– Совершенно верно.
– Боюсь, в таком случае я лучше отдам вам свой собственный завтрак, – чуть поклонился Делак. Против его ожиданий, адмирал-координатор оказался куда более приятным собеседником, чем он мог предположить по их предыдущей совместной работе. Во всяком случае, чувство юмора у него имелось.
– Ловлю на слове, – бледно улыбнулся Сорел.

Принцесса сонно заворчала и покрепче стиснула подушку. Но, то ли солнце слишком нагло светило в окно, то ли два часа дня сказывались, но Лея вздохнула и лениво приоткрыла один глаз, размышляя, стоит ли просыпаться. И тут же удивленно распахнула оба.
– Э? – лаконично выразила она свою мысль.
Хэна в пределах видимости не наблюдалось. Поразмыслив несколько секунд, принцесса пришла к выводу, что наблюдать и не могло, поскольку ее сонное высочество лежало строго по диагонали свадебного ложа, завернувшись в оба одеяла и разложив волосы широким полукругом не только по подушке, но и по спинке кровати. Поэтому пристроиться рядом можно было, только свернувшись калачиком. Очень компактным калачиком. Чего Соло, насколько она помнила, делать не умел.
– Доброе утро, госпожа, – радостно поприветствовал С3РО заворачивающуюся на ходу в халат Лею. – То есть, добрый день…
В попытке решить, как же правильно поздороваться дройд застыл с поднятой рукой и забурчал что-то непонятное – видимо перебирая варианты обращения на разных языках.
– Где Хэн? – прервала его размышления принцесса.
– О! Господин Соло в гостиной вместе с мастером Люком.
– И что они там делают? – поинтересовалась Органа-Соло мрачнея. Она прекрасно помнила, что вчера, презрев все свои клятвы, Скайвокер и Калриссиан вернули ей мужа далеко не таким трезвым, как забирали. Хотя Хэн клялся, что выпил всего две рюмки, а все остальное – от нервов, принцесса ему не особенно поверила. Но скандалить не стала, благо в легком подпитии у Соло прорезался прямо таки талант к искренним и разнообразным комплиментам. И он даже умудрился не наступить ей на шлейф, пока нес на руках в спальню.
– Разбирают подарки, – бесхитростно ответил дройд.
И чуть не оглох от возмущенного вопля:
– Как?! Без меня?
Доплетая косу на ходу, Лея думала о том, что установила новый личный рекорд по скоростным сборам – она умудрилась привести себя в домашне-парадный вид всего за сорок минут. Хотя на красивую прическу не хватило ни сил, ни времени – любопытство буквально снедало ее высочество, заставляя лететь по ажурным ступенькам со второго этажа апартаментов на первый куда быстрее, чем это позволял здравый смысл.
Но в гостиную она вошла, мило улыбаясь и очень медленным шагом, решив, что лихорадочный румянец вполне можно списать на любую другую причину, кроме истинной.
– Привет, – поздоровался Люк, вскакивая на ноги и обнимая сестру.
Принцесса ловко вывернулась из объятий, недовольно буркнув, что первым ее заметить должен был Хэн, но если он так занят, то она, так и быть, потерпит. Или пойдет искать другую компанию.
Соло, которого эта тирада ничуть не смутила, сообщил, что готов пристрелить любого, кто посмеет хотя бы косо посмотреть на Лею – это раз, и два – он уже сообщил об этом всем потенциальным жертвам.
– И вообще, не говори ерунды, а? – Хэн сунул жене в руки одну из белых прямоугольных карточек, которыми был завален не только большой серебристый поднос, но и вся немаленькая площадь стола для гостей.
– Что это? – спросила озадаченная Органа-Соло, вертя в руках карточку.
– Бирочка от подарка, – сообщил Хэн. – К счастью, гости не стали их тащить прямо на церемонию и принесли только эти штуки. А сами подарки сложены внизу, на террасе. Но я тут уже голову сломал, пытаясь понять, что же эти ненормальные имперцы нам с тобой надарили.
Принцесса внимательно рассмотрела карточку со всех сторон и зачитала вслух:
– Иторианская ююка, даритель – Эгат Ди-Маррак, мофф Халы.
Люк озадачено посмотрел на сестру.
– А что такое эта ююка? – спросил он. Младший Скайвокер, осознавая, что пробелы в его провинциальном образовании по размерам достаточны для того, чтобы в них спокойно поместилась большая половина Галактики, старался не упускать случая узнать что-то новое. Проблема заключалась в том, что узнавал он обычно весьма странные и совершенно не поддающиеся систематизации вещи.
– А вонскр его знает, – рассеяно ответил Соло, вытаскивая из стопки другую карточку и рассматривая ее на просвет.
– Ююка, – встрял доковылявший до гостиной С3РО, – это вид иторианской окаменевшей лиственницы. Отличается очень красивым цветом древесины и полным отсутствием листьев.
– Биип? – удивился за всех R2D2, приведенный Люком пообщаться с золотистым товарищем.
– Почему сразу «биип»? – возмутился протокольный дройд, – я ничего не придумал, так написано в «Путеводителе по Галактике», изданном Министерством образования и науки, том седьмой, редакция сто сорок шестая, дополненная.
Но ссылку на первоисточник астродройд не принял и залился пронзительной трелью, намекая собрату на то, что имперским источникам информации верить нельзя, особенно сейчас. И вообще – в том же «Путеводителе» было написано, что на Хоте бывает плюсовая температура. Раз в году на два часа.
Соло возразил, что Итор не Хот, и там наверняка подошли к вопросу классификации своих растений более тщательно. На что Люк, в свою очередь, спросил, почему мофф Халы дарил растение, которое растет не на другом конце галактики, но явно достаточно далеко от его сектора. Поднялся невообразимый гвалт, в котором каждый пытался перекричать оппонента, но больше всех старался С3РО, пронзительным голосом зачитывающий очередную энциклопедическую статью.
Лея помахала ладонью, привлекая к себе внимание. Потом, видя, что этого никто не заметил, стряхнула с подноса карточки и от души треснула им по мраморной столешнице. Металл жалобно загудел, но даже не погнулся.
Все моментально умолкли и выжидательно уставились на принцессу. Хэн при этом слегка отодвинулся, сообразив, что сидит слишком близко от потенциального холодного оружия. А принцесса может увлечься и незаметно для себя стать безутешной вдовой. Или, наоборот, счастливой. Люк просто изумленно моргнул, случайно уловив хвостик мысли приятеля.
– R2, ты умеешь читать такие штуки? – спросила Органа-Соло, отставляя поднос в сторону и подавая маленькому дройду белый прямоугольник.
R2D2 взял карточку выдвижным манипулятором, долго вертел перед фоторецептором, потом сунул в щель приемника и зачирикал в нарастающем темпе.
– Он говорит, что это дерево требует специального ухода и не должно стоять на улице, – перевел Люк. – А еще он говорит, что оно не пролезет в дверь.
– Что? – переспросил Хэн, решив, что ослышался. – Оно в натуральную величину разве?
– Да, – убито подтвердил Скайвокер. – И весит восемьсот килограмм.
У Соло отвисла челюсть, а Лея, задумчиво разглядывающая с балкона «кучку» подарков, достигающую второго этажа, медленно и четко произнесла:
– Знаете, ребята, у нас проблема.

Гости, успешно пришедшие в себя после вчерашнего праздника, постепенно разбредались по дворцу, кучкуясь по интересам и выясняя, кто в чьей компании провел ночь. К счастью, разговоры в основном касались наряда принцессы, ее странно выбора супруга и еще более странного родства. Но многие отмечали присутствие на церемонии не только его императорского величества, но и зеленого ушастого магистра. Что было странным, особенно учитывая джедайско-ситхский конфликт двадцатилетней давности. Перемыв кости обоим представителям Силы, господа чиновники и их дамы успокоились и начали обсуждать грядущие выборы в Сенат, благо тема была обширная и допускала разнообразные толкования. Мон Мотма, незаметно присоединившаяся к разговору, осторожно выспрашивала у самых весомых политиков их мнение по поводу того, как быстро и насколько успешно может быть проведена предвыборная кампания. По ходу выяснялось, кто в действительности может в новый Сенат попасть.
Пока госпожа канцлер вела разведку в политической среде, Пиетт с Кренелем разгребали завалы, образовавшиеся из-за несоблюдения утвержденного плана учений. Свадьба принцессы сильно сдвинула сроки начала маневров, и теперь необходимо было решить, как можно наверстать упущенное с минимальным ущербом для программы. И что из нее неминуемо придется исключить. Провозившись чуть не до захода солнца, оба адмирала пришли к выводу, что бесполезно пытаться впихнуть все необходимое в оставшиеся недели и решать надо будет по реальным результатам. А для их получения надо, наконец, начать действовать. Поэтому Пиетт собрал все отчеты, которые смог героическим усилием породить штаб семнадцатого флота и отправился на Корускант, намереваясь получить необходимое добро от Генштаба вне зависимости от того, придется ему нужного человека будить или вытаскивать из-за стола.
Шаттл с «Мглы» выгрузил его на пустой посадочной площадке перед монументальным зданием, занимаемым Генеральным штабом, министерством военного снабжения и еще десятком сопутствующих организаций. На город уже опускались сумерки, расчерченные косыми лучами заходящего солнца, что, в сочетании с низкой облачностью, смотрелось весьма необычно. Судя по всему – собирался дождь. Поежившись от неожиданно холодного ветра, резко контрастирующего с покинутой им тепличной атмосферой капитанского мостика, адмирал зашагал по направлению к узкому мосту, соединяющему причальный док с основным комплексом зданий.
Но, пройдя всего десяток шагов, остановился и внимательно посмотрел на полускрытую густой тенью маленькую площадку для спидеров. Там определенно что-то было.
Тень, повинуясь чужой воле, рассеялась, словно туман, и Пиетт смог разглядеть антрацитово-черный корпус тяжелого спидера, на крыле которого сидел, небрежно закинув ногу на ногу человек, которого он сейчас меньше всего хотел видеть.
– Добрый вечер, милорд, – вежливо поздоровался адмирал.
– Я уже думал, что придется вас вытаскивать с крейсера лично, – хмыкнул в ответ ситх, поднимаясь на ноги и с хрустом потягиваясь. – Или работа вас так увлекла, что вы решили забыть о сне и отдыхе?
Язвительный тон главкома свидетельствовал, что ждать ему пришлось действительно долго.
– Прошу прощения, – чуть поклонился Пиетт, – но я еще не закончил. Мне необходимо получить визу представителя Генштаба на отчетах о состоянии кораблей семнадцатого флота.
Вейдер протянул руку, и датапад со списком документов скользнул в подставленную ладонь. Поставив на голографической копии отчета размашистую подпись, Темный лорд небрежно забросил датапад на пассажирское сиденье спидера.
– Я полагаю, такая виза устроит любую комиссию, – отметил он, тяжело усаживаясь на водительское место. – И да, адмирал, поскольку мои планы тоже требуют корректировки, я займу несколько часов вашего времени. До полуночи, я надеюсь, управимся. И не надо так страдальчески морщиться – после этого вы будете избавлены от моего общества несколько недель.
Сорел тихонько вздохнул и уселся, куда было велено, с удивлением осознав, что спидер милорда был не только в два раза крупнее стандартного, но и бронирован на уровне шаттла. Как тут же заподозрил Пиетт – пушка тоже шла в комплекте.
– Пристегнитесь, – бросил ситх, закладывая умопомрачительный вираж практически сразу за краем посадочной площадки. Еще до того, как колпак кабины окончательно опустился в пазы.
Глаза тоже лучше закрыть, – мрачно подумал адмирал, ловя улетающий датапад и провожая взглядом корму грузового поезда, с которым они разминулись буквально на метр. Правила дорожного движения главком игнорировал точно так же, как и любые другие, прорезая транспортные магистрали под самыми невообразимыми углами.
М-да, а ведь слухи о том, что вместо спидера милорд пользуется истребителем, оказались ложными. Хотя не факт, что эта машинка не сможет выходить на орбиту, – размышлял Пиетт, старательно глядя на приборную панель, поскольку смотреть перед собой без нервных вздрагиваний не получалось. Но даже так было очевидно, что направляются они прочь от центра – к краю промышленного района. А, как помнил адмирал, из всех возможных мест там их могло интересовать только одно. «Шпиль». Таинственный и овеянный массой противоречивых, но страшных слухов дворец лорда Вейдера.
Выматывающий душу полет завершился неожиданно мягкой посадкой у основания узкой башни. Такой же черной, как и доспехи ее владельца. Сорел не удержался и задрал голову, пытаясь разглядеть верхушку здания, но она терялась в облаках. Или ему так просто казалось, поскольку сумерки уже стали из прозрачно-серых густо-синими, а солнце окончательно скрылось за горизонтом.
Невзирая на свою высокую должность и службу под началом Темного лорда в течение пяти лет, адмирал ни разу не был внутри этого замка. И не мог сказать, что сильно об этом жалел. Все вопросы, касающиеся «Эскадрона», ситх предпочитал решать на флагмане, на котором держал не только штаб флота, но и множество прочих служб, включая архив и исследовательский центр. К сожалению, перед последним рейдом на Корусканте было оставлено далеко не все.
Лично Пиетту сожалеть о гибели штаба и отдела оперативного планирования особого повода не было – слишком многим там не нравилось его стремительное повышение с капитана первого ранга до адмирала флота. В штабе Оззеля было достаточно людей в более высоких чинах, небезосновательно рассчитывавших со временем занять место Кендала. Но Темный лорд решил иначе, назначив командовать «Эскадроном Смерти» неприметного капитана линкора. Из каких соображений он тогда исходил – Пиетту было неизвестно, но тогда это неожиданное назначение сильно осложнило ему жизнь, поскольку докладывать СИБ о действиях главкома стало совершенно невозможно, да и просто опасно для жизни.
Но сейчас все это казалось совершенно неважным, поскольку находилось по другую сторону от призрачной завесы, разделяющей миры живых и мертвых. Хотя адмирал прекрасно помнил, что он находится на стороне живых исключительно по воле милорда.
Поэтому он молча шагнул за ситхом в огромный холл, вымощенный черный мрамором и замер, пораженный тем, что в помещении было совершенно пусто. Во всяком случае, он не только не видел ни одной живой души, но и не ощущал никаких отпечатков в Силе. Во дворце было тихо, темно и холодно.
– Милорд? – осторожно произнес адмирал, украдкой оглядываясь. Но пятно слабого света от расположенного на недосягаемой высоте светильника было единственным на весь холл.
Резкий блик на металле доспехов выдал присутствие ситха на самом краю освещенного пространства. Вейдер тихо хмыкнул, и неспешно двинулся по кругу, не выходя из тени. Пиетту стоило большого усилия остаться на месте, а не начать вертеться юлой. Почему-то ему очень не хотелось оставаться спиной к неизвестности, которую на данный момент олицетворял Темный лорд.
– Адмирал, – низкий голос раскатился по залу, но не эхом, как можно было ожидать, а шепотом, похожим на шелест опавших листьев. – Как вы уже догадались, я вынужден покинуть Корускант. К моему большом сожалению, я нужен в другом месте.
– Траун? – уточнил Пиетт, подавляя желание обхватить себя руками. Справляться с нарастающей нервной дрожью становилось все сложнее.
– Именно, – подтвердил главком. – И, как вы понимаете, я должен точно знать, на кого могу рассчитывать в свое отсутствие.
– Простите? – растеряно переспросил Сорел, несколько сбитый с толку таким заявлением. Насколько он помнил, приказ о проведении учений никто не отменял. Как и рейд «Эскадрона».
Вейдер снова хмыкнул.
– Все очень просто адмирал. Я не смогу поддерживать ваше существование. А ваши последние… эксперименты, – ситх явно хотел использовать другое слово, более резкое, но сдержался, – дополнительно усложняют эту задачу. Вы слишком увлеклись.
– Но… – начал Пиетт, и умолк, остановленный раздраженным взмахом руки, затянутой в черную перчатку. Потянуло холодом и захотелось ослабить ставший тесным воротник.
– Боюсь, слов вы не понимаете, – повинуясь плавному жесту ситха, разительно отличающемуся от его обычных порывистых движений, в воздух всплыли десятки золотых искр, чем-то напоминающих крошечных медуз. Всплыли и закружились возле адмирала, сообразившего, что именно этот светящийся кокон и есть оболочка Силы, обеспечивающая его физическое существование.
Вейдер снова начал свое неспешное движение по кругу. А Сорел стоял, чувствуя себя идиотом. По идее, после снятия этой защитной оболочки с ним должно было что-то произойти. Но не изменялось решительным счетом ничего. Устав изображать памятник, он осторожно протянул руку и кончиком пальца прикоснулся к ближайшей искре. Та вспыхнула ярче и медленно отодвинулась. Но ее место тут же заняла другая, куда более охотно слетевшая на подставленную ладонь, в то время как ее товарки парили рядом, образуя узоры неведомых адмиралу созвездий.
– Так вот почему Дарпана приняла меня за одаренного, – едва слышно произнес Пиетт.
– Дарпана? – переспросил Темный лорд, последние несколько секунд простоявший неподвижно.
– Нынешняя королева Набу, – пояснил Сорел, подумав, что ситху не было никакого дела до имен тех, кто скрывался под маской традиционного белого макияжа. Для него наверняка существовала только одна королева. Та, что сейчас сидела посреди поля бесцветных маков в месте, лишенном тепла и Силы.
– Я бы на ее месте тоже удивился, – хмыкнул Вейдер, разгоняя стайку искр. – Потому что вы, адмирал, ведете себя не так, как должны были.
– То есть? – Пиетт поднял голову и постарался поймать взгляд холодных серых глаз Темного лорда. Не то, чтобы он мог настолько хорошо читать эмоции своего непредсказуемого шефа, но за столько лет он неплохо научился угадывать его настроение. И сейчас с удивлением осознал, что главком действительно озадачен сложившейся ситуацией.
– Вы должны были стать призраком, – сообщил Вейдер, по птичьи наклоняя голову и разглядывая Пиетта словно некую диковинку.
– Прошу прошения, милорд, – возразил Сорел, – но разве у призраков бывает похмелье?
– Эмм… – ситх нахмурился, пытаясь вспомнить свои ощущения. – По крайней мере, это зависит от личного желания. Не помню, чтобы оно у кого-то возникало.
Пиетт пожал плечами.
– Боюсь, я слишком плохо представляю, что должны чувствовать призраки. Поскольку я в них не верю. То есть – не верил, – поправился адмирал.
– Нет. Не верите до сих пор, – уверенно произнес Вейдер после недолгой паузы. – В этом разгадка. Вы просто не представляете, как можно существовать в ином качестве. А то, что я имел неосторожность привязать вас к аномалии Силы, лишь упростило вам переход обратно в мир живых.
– Это значит? – неуверенно начал Сорел.
– Это значит, например, что на «Исполнитель» вы вернуться не сможете. По крайней мере, в таком виде, – весело фыркнул ситх. – Так что постарайтесь в ближайшем будущем не подставлять голову под выстрелы. И да – напомните мне, как называлась ваша операция на Лаактиене?
– «Шкатулка с секретом», – ответил адмирал, не понимая, зачем главкому понадобилось это название.
Вейдер шагнул в круг света и слегка наклонился.
– Так вот, Сорел, вы – эта самая шкатулка. Только я уверен, что секретов в ней куда больше одного.
– Э… Спасибо, милорд, – адмирал не был уверен, что его похвалили, но решил немного подыграть ситху, надеясь, что его поймут правильно.
Получается, я нахожусь между двумя мирами? – Пиетт вспомнил, как раздалась под его ладонью монолитная стена архива. Для живого человека этот фокус был абсолютно невозможен. Хотя относительно Императора он уверен не был, но если старший ситх мог совершать такие вещи при жизни, стоили ли они затрачиваемых усилий? Ведь даже в призрачном виде это был не самый простой трюк.
Совершенно верно, адмирал, – пришла ответная мысль, исполненная холодной иронии, – но я бы не рекомендовал вам злоупотреблять своими талантами. На двух стульях усидеть нелегко, а вы мне нужны здесь, а не по ту сторону Силы.
Простите, милорд, – смутился адмирал.
– И, поскольку мы решили основной вопрос, перейдем ко второстепенным, – Вейдер развернулся на каблуках и шагнул в темноту, – только вот делать это лучше в моем кабинете.
Очнувшийся от своих сумбурных мыслей Сорел поспешил за главкомом, гадая, на что же похож дворец изнутри. Айсард наверняка тут бывала, как и некоторые другие личности, включая Фетта. Который, по слухам, когда-то даже покушался на жизнь Темного лорда. Как он умудрился после этого выжить – осталось тайной, но адмирал считал, что тут дело не в везении, а в своеобразном ситхском чувстве юмора.
Скоростной лифт бесшумно доставил их на один из верхних этажей и с мелодичным сигналом распахнул створки. Как отметил про себя Пиетт – без специального кодового ключа попасть на последние уровни здания было невозможно. Разумеется, владельцу «Шпиля» сейчас не требовались никакие технические приспособления, а вот любому стороннему посетителю пришлось бы несладко. Особенно с учетом того, что пустующий на первый взгляд дворец был на самом деле наполнен дройдами. До поры до времени мирно ожидающими приказа в многочисленных стенных нишах.
– Вы не любите гостей? – поинтересовался адмирал, заметив очередную механическую конструкцию, успешно притворяющуюся деталью интерьера. Но красное мерцание фоторецепторов и специфический отпечаток искусственного разума выдавали активированного боевого дройда.
– Особенно тех, которые приходят без приглашения, – подтвердил лорд Вейдер, открывая дверь кабинета и в два шага пересекая укрытое густым ковром пространство. Тяжелый черный плащ полетел на спинку высокого кресла, а его владелец зарылся в кучку датападов, громоздящихся на рабочем столе.
Пиетт осторожно прошел за главкомом и скромно пристроился на диванчике для гостей. Судя по творившемуся в кабинете бардаку, поиски нужной информации грозили затянуться надолго. Но тут адмирал ошибся, поскольку Темный лорд, явно осознавший безуспешность своих раскопок, Силой поднял всю баррикаду в воздух и с удовлетворенным восклицанием выудил из самой ее середины тяжелую деку с поцарапанным корпусом.
– Держите, – вычислительное устройство плюхнулось на диван рядом с адмиралом. – Там коды доступа и черновики планов. Рекомендую изучить.
Вейдер продолжал выуживать один датапад за другим, просматривая их содержимое и снова отправляя в общую кучу.
– Связаться со мной вы сможете только отсюда, поэтому я оставляю вам ключи, – рядом с декой шлепнулась связка карточек доступа. – Постарайтесь не использовать обычные каналы – там недостаточный уровень шифрования. Если будет очень нужно – используйте мощности линкора. «Схватка» и «Амидала» оснащены более качественными узлами связи. Но это на крайний случай. Через четыре недели я жду отчета о ходе проведения учений. Если произойдет что-то из ряда вон выходящее – сообщайте немедленно.
Темный лорд закончил свои поиски и уселся на краешек стола, вертя в руках последний датапад.
– Через неделю я улетаю, поэтому вам придется проследить за тем, чтобы «Эскадрон» отправился в рейд полностью укомплектованный всем необходимым. Надеюсь, у Кассаса хватит ума сделать все так, как нужно. И везения для того, чтобы при этом выжить. В любом случае будьте готовы отозвать «Эскадрон» в любой момент – я не знаю, как сложится ситуация на границе с чиссами. Возможно, нам придется отправить им в помощь несколько ИЗР.
– Да, милорд, – отозвался, наконец, молчавший все это время Пиетт. Прикоснуться к ключам он не рискнул, опасаясь, что это будет слишком… невежливо.
– В таком случае инструктаж закончен, – кивнул ситх, прислушиваясь к чему-то в Силе. – Кстати, я буду только рад, если на время учений вы переберетесь в замок, поскольку так мне будет гораздо проще вас найти.
Сорел открыл рот, собираясь отказаться от столь щедрого предложения, но Темный лорд посмотрел на него с непонятным, но однозначно нехорошим выражением.
– Не вздумайте отказываться, адмирал. Второй раз я предлагать не буду.
– Да, милорд, – Пиетт отвел глаза, не желая встречаться взглядом с бездонными зрачками, в которых вновь танцевали яркие золотые искры. Сейчас он видел перед собой не столько человека, сколько его истинную суть. И ему в этой компании было очень неуютно. Вейдер умел напомнить о том, кто тут отдает приказы и без дешевых трюков.
– В таком случае, прощайте. И пожелайте мне успеха.
Тень печальной улыбки скользнула по бледному лицу и пропала, как мираж.
– Успехов, милорд, – совершенно искренне произнес Пиетт, поднимаясь на ноги и отвешивая ситху вежливый поклон.
– Спасибо адмирал, – слова исчезли вместе с Темным лордом. И Сорел остался в пугающем одиночестве. Теперь надо было как-то разобраться со всем тем, что на него свалилось. И желательно при этом ничего не испортить. От стратегических планов, до творческого беспорядка.
Адмирал провел кончиками пальцев по пыльной столешнице и погасил лампы. Ночь за огромным транспластиловым окном вспыхнула пятнами далеких прожекторов и россыпями городских огней. Подойдя вплотную к окну, Пиетт посмотрел вниз.
Где-то вдалеке высилась сияющая громада дворца, а чуть в стороне, почти теряющаяся в ночи – плыла тень сожженного Храма джедаев. Как полагал Сорел, такой выбор места для строительства замка был неслучаен. Вейдер знал, что бесконечно далек и от придворных интриг и от бывших учителей. Но не спешил забывать о том, что связан и с теми и с другими.
Пиетт поежился. В помещении снова стало холодно.
Интересно, найдется ли в Галактике тот, кто пожелает успеха мне?

Автор: Cherry 11 Июль 2011, 00:51

Nefer-Ra, приветствую Мастера!

Теперь я понимаю Вашу фразу насчет "махрового AU")))

Восстановление добра))), света))), а главное, порядка, силами всех Одаренных, Пиетта и корабля-призрака© - мне это тоже по вкусу.

Конечный результат любой политики

Жду продолжений и готовлю новые апокрифы)))

Автор: Nefer-Ra 11 Июль 2011, 03:22

Cherry, ну, у меня АУ тоже цветет буйным цветом
Восстанавливают в первую очередь порядок, а остальное - побочные эффекты

Автор: Nefer-Ra 24 Июль 2011, 23:21

Глава 21

Но адмирал был не в состоянии предаваться черной меланхолии дольше получаса подряд, поэтому решил заняться чем-то более полезным, чем рассматривание Корусканта. Тем более что за время работы в аналитическом отделе Генштаба он на него нагляделся до полного отвращения – с верхней площадки здания, занимаемого различными военными ведомствами, открывался отличный вид чуть не на половину города. А озверевшие от бесконечных цифр и сводок офицеры регулярно выходили туда вдохнуть нормального, а не кондиционированного воздуха, шутливо называя этот процесс «перекуром». С учетом специфического состава столичной атмосферы определенная доля правды в этой шутке была.
Прихватив полученную от лорда Вейдера связку ключей, Пиетт отправился изучать замок. Правда, пройти в одиночестве он успел всего два коридора. После чего из ниши шагнула суставчатая тень, изрядно напугавшая Сорела, и, представившись боевым дройдом модели DD-42/13, выразила желание сопровождать гостя по маршруту. По счастью, дройд оказался приспособлен не только к уничтожению противника, но к и проведению экскурсий. Во всяком случае, он исправно подсказывал адмиралу нужные повороты и помогал подбирать ключи к встречающимся по дороге дверям. Злоупотреблять терпением этой машины для убийства Пиетт не рискнул, закончив свою экскурсию в библиотеке. «Дорн-13», как предложил называть себя дройд, потоптался на пороге, и, придя к выводу, что настырный гость застрял тут надолго, ушел по своим таинственным делам. Сорел вздохнул с облегчением и принялся копаться в информационной сокровищнице. Но интересовали его в этот раз не данные, дополняющие содержащиеся в деке военные планы, а сведения о джедаях. Осторожно вытащив с дальней полки увесистую резную шкатулку, и мимолетно удивившись наличию такой странной вещи в замке Темного лорда, адмирал открыл крышку и заворожено замер – на темной ткани лежали сияющие кубы голокронов. Повинуясь легкому касанию пальцев, крайний кубик всплыл в воздух и заговорил приятным голосом, явно принадлежавшим в свое время какому-то экзоту. Устроившись на весьма кстати обнаружившемся за стойкой с официальными докладами диване, Пиетт приготовился слушать.
С трудом разлепив веки через несколько часов и со стоном приняв сидячее положение, Сорел сообразил, что успешно заснул за прослушиванием джедайского Кодекса. Не то, чтобы информация была совсем неинтересной, но после ознакомления с ней сразу становилось понятно, почему Кодекс так не любили падаваны, которым требовалось знать этот текст наизусть. В нем не было логики. Впрочем, в Уставе флота логики тоже местами недоставало, но зато была достаточно понятная структура. Что в свое время и спасло Пиетта перед соответствующим экзаменом – зазубривать Сорел за все годы, проведенные в академии, так и не научился, предпочитая или находить или изобретать некую схему, в которую укладывались нужные данные.
Кое-как пригладив растрепанные волосы пятерней, адмирал клятвенно пообещал себе, во-первых, провести следующую ночь как все нормальные люди – в кровати с подушкой и одеялом, а не свернувшись калачиком на неудобном диванчике. А во-вторых, не слушать больше всякую ерунду на сон грядущий. Против хроник рыцарей Ордена Пиетт не имел никаких возражений, но от философских текстов его попросту начинало тошнить – настолько, по его мнению, они были спорными и лишенными здравого смысла.
Ликвидировав маленький разгром, учиненный им в библиотеке, Сорел поспешил убраться из замка, размышляя над тем, как ему успеть сделать все необходимое. А именно – привести себя в нормальный вид, позавтракать, связаться с Кренелем и передать ему, что необходимая подпись получена, ну и, наконец, сообщить принцессе Лее, что «Эскадрон» покинул Корускант. Относительно последнего пункта Пиетт был не совсем уверен. Ему казалось, что Органа-Соло сейчас меньше всего нуждается в сведениях о перемещениях флота. С другой стороны, «Эскадрон» на данный момент находился именно в ее подчинении.
Выждав для приличия до полудня, и успев за прошедшие два часа переговорить не только с Кренелем, но и Монэ, адмирал нанес визит во дворец, искренне надеясь, что дело займет немного времени.
Пиетт спешил, поскольку «Схватка» уже заняла свое место на орбите Центра Империи, и теперь сдвиг даты начала учений был исключительно на совести адмирала-координатора. А у него была не настолько большая совесть, чтобы снести такое без последствий.
Оставаться на время учений на планете, и тем более, переселяться в «Шпиль», где за ним неотлучно будут ходить боевые дройды, пытаясь кормить с ложечки и вовремя укладывать спать (милорд слегка переусердствовал с инструкциями), Сорел не собирался. Вместо этого он намеревался перебраться на линкор, откуда намного удобнее было следить за ходом маневров и контролировать их. Еще одной причиной было то, что адмирал предпочитал находиться подальше от начальства и иметь хоть какую-то фору перед тем, как кто-то из проверяющих явится на борт лично. Добраться до «Схватки» с поверхности планеты меньше, чем за тридцать минут было невозможно даже с нарушением всех возможных и невозможных правил.
Утешив себя этой мыслью, Сорел предъявил мрачному стражу пропуск и двинулся к своей цели. Но зрелище, явившееся его взгляду, заставило адмирала сбавить шаг. Под дверью апартаментов принцессы сидели печальные Соло и Фетт, причем сидели они над доской с голошахматами. Определить, кто из них выигрывает, Пиетт не мог, поскольку эту игру не любил и не понимал, предпочитая решать более реальные задачи. Как ему неоднократно говорили, такое неприятие весьма странно для профессионального аналитика, но адмирал считал, что голова у него одна, и занимать ее еще и несколькими сотнями вариантов решения шахматных партий не стоит. В любом случае на практике эти схемы неприменимы, поскольку противник очень редко ведет себя так, как ему положено по мнению тех, кто писал учебник по тактике для каридской академии. К новому учебному пособию Сорел мечтал приложить руку уже давно, но не было то возможности, то времени. С головой уйдя в свои мысли, Пиетт успешно пропустил появление на сцене еще одного действующего лица.
– Что тут происходит? – голос, внезапно прозвучавший за спиной, заставил адмирала нервно дернуться.
Эл Кассас, гранд-мофф Внешних Регионов удивленно рассматривал сидящих перед ним людей, переводя взгляд с одного на другого. Контрабандист и наемник упорно его игнорировали, занятые гипнотизированием голографических фигур.
– Добрый день, сэр, – решил напомнить о своем присутствии Пиетт, видя, что гранд-мофф, в свою очередь, игнорирует его самого.
– Пока что добрый, адмирал, – с оттенком раздражения отозвался Кассас.
Боба громко хмыкнул, поправляя наруч с огнеметом.
– Вот именно, что «пока», господа.
– У нас там перестановка мебели, – не отрываясь от доски пояснил Соло. – С помощью Силы и одного недоученного рыцаря-джедая. Так что если у кого есть лишняя голова – он может открыть дверь и убедиться в этом лично.
Гранд-мофф и адмирал опасливо переглянулись. Пусть Эл и не верил в потустороннее, но получить чем-то тяжелым по лбу можно и безо всякой мистики. Поэтому он любезно улыбнулся и пропустил Пиетта вперед. Адмирал тяжело вздохнул и переступил порог, замерев после первого же шага. Кассас осторожно заглянул ему через плечо.
– О! – кратко выразил свое удивление чиновник, когда в открывшемся дверном проеме показалась стайка летящих по воздуху чашек с цветочным рисунком. Вслед за ними пронеслись ложечки, со звоном и грохотом припарковавшиеся в недрах большой металлической супницы в виде спящего вонскра. Кому могло прийти в голову столь экзотическое дизайнерское решение, Сорел предпочел не задумываться.
Кассас, вертящий головой в попытке увидеть все и сразу, умудрился при этом не заметить хозяйку дома. Впрочем, сама Лея тоже не видела гостей, которых от нее заслонял очередной висящий в воздухе сверток. Вместо этого на новоприбывших обратил внимание Скайвокер-младший, моментально забывший про свою медитацию, и вскочивший на ноги с приветственным возгласом.
К несчастью, утрата концентрации привела к тому, что перемещаемые вещи попытались обрушиться на пол. Ситуацию спасла принцесса, командным тоном рявкнувшая:
– ЛЮК!
После чего все взлетело обратно, а сам юный джедай смущенно покраснел и старательно зажмурился, чтобы больше не отвлекаться.
Пиетт украдкой потер полуоглохшее ухо. Он как-то не ожидал, что в таком миниатюрном теле таится такой громкий «динамик». Принцесса умела удивлять не меньше старшего поколения. К сожалению, по наследственной привычке поводы для удивления были, в основном, неприятные.
– Ваше высочество, – перехватил инициативу гранд-мофф. – Я вижу, мы несколько не вовремя, но государственные интересы…
Лея раздраженно отмахнулась и жестом призвала с заваленного бумагами стола стопку датападов. Кассас проводил их подозрительным взглядом. О том, что Органа-Соло тоже форсюзер он как-то не подумал.
– До меня эти ваши интересы уже донесли все, кто только смог, – девушка показала один из датападов гранд-моффу.
– Проект бюджета предвыборной кампании в системах, территориально относящихся к Внешним регионам, – вслух прочел чиновник. И, вникнув в первую строку проекта, возмущенно вскинулся. – Что!? Мотма собирается проводить эти идиотские выборы за мой счет? Это проблема уровня губернаторов отдельных систем, а не гранд-моффа. Мне поручено следить за тем, чтобы они не устраивали дележ территорий и сфер влияния на каждый чих из Центра, а в Сенат пусть хоть этих… как их… гунганов выбирают!
– Не расстраивайтесь, сэр, – ядовито отметил Пиетт, – в Сенате вы увидите много интересных экзотов. И гунганы из них еще самые безобидные.
Ксенофобия Кассаса несколько удивила Сорела. Тот же Таркин, невзирая на провозглашаемую им на словах приоритетную роль человеческой расы, умудрился под своим началом собрать первостатейный зверинец. Один Акбар чего стоил. И, что самое забавное, покойный Уилхуфф охотно признавал за своими экзотами-подчиненными и блестящий интеллект, и прочие полезные таланты. А то, что некоторым из них было свойственно поедать свою пищу живьем или прочее в том же духе, предпочитал игнорировать. В конце концов – у каждого свои недостатки. И не стоит на них зацикливаться, когда достоинства существенно их превосходят.
– Фирмус, вас пока не спрашивают, – шикнул на адмирала Кассас, явно забыв о том, что командующий «Эскадроном» подчиняется напрямую главкому, а не кому-то из администрации.
– Сэр? – Пиетт произнес это тем же самым тоном, который использовал для зарвавшихся снабженцев верфей Куата. Подействовало, как и обычно. Гранд-мофф вспомнил, что ему говорил Император в личной беседе, и прикусил язык. Но извиняться, разумеется, не собирался.
– Надо полагать, я вас задерживаю, адмирал? – процедил он, намекая, что флотские могут докладывать и выметаться.
– Вы правы, сэр, – так же любезно ответил Сорел, и, повернувшись к принцессе, сообщил, – ваше высочество, «Эскадрон смерти» во главе с флагманом «Амидала» на данный момент проходит подготовку к рейду на верфях Куата. Ответственным за подготовку назначен капитан первого ранга Рэнски. Предположительная дата готовности к началу рейда – шестнадцать стандартных суток.
– Спасибо, – пробормотала принцесса, сообразив, что кое-что пропустила, увлекшись обустройством семейного гнезда. В частности тот факт, что совсем скоро ей придется сменить место жительства с апартаментов во дворце на адмиральскую каюту линкора.
– Кстати, очень удачно, что вы оба сейчас тут, – светски улыбнулась девушка. – Мне понадобятся ваши консультации относительно некоторых моментов. Разумеется, я не оспариваю качества профессиональной подготовки капитана Рэнски, но и для него и для меня это первая настолько масштабная операция, поэтому мне хотелось бы быть уверенной в том, что все пройдет максимально гладко.
Кассас слегка поморщился, смирившись с тем, что ему придется еще несколько часов провести в компании Пиетта. Адмирала это тоже не радовало, поскольку откладывало визит на орбиту, но он считал, что там и без него разберутся. Во всяком случае, если ничего из семнадцатого флота до сих пор не упало на Корускант, то уже и не упадет.
Принцесса лучезарно улыбнулась, широким жестом приглашая своих гостей в малый зал, поскольку это была единственная комната, которую они с Люком успели с утра привести в относительный порядок.
Младший Скайвокер проводил их удивленным взглядом, потом осмотрел гостиную и, пожав плечами, принялся расставлять мебель на свой вкус. Он не сомневался в том, что Лее результат не понравится, но к тасканию тяжестей всегда можно было привлечь Чубакку. С другой стороны, зачем-то же он читал позавчера журнал «Уютный дом», подсунутый ему Марой с непонятной пока целью. Разумеется, такие хоромы там не рассматривались, но пару вполне приличных на его провинциальный вкус интерьеров нашлось. Их-то он и попытался воспроизвести. Главное было угадать момент и успеть убраться подальше до того, как сестра явиться проверять, чем это он тут без нее занимается.

На борт «Схватки» Пиетт попал уже после захода солнца. И буквально через пятнадцать минут экипаж линкора осознал, что фраза «покой нам только снится», это не поэтическое преувеличение, а очень четкое описание их будущих трудовых будней. Настроение адмирала после общения с гранд-моффом уверенно докапывало шахту к центру планеты, и поэтому он был мрачен, зол и деятелен. Выслушав краткий отчет Илларда, Пиетт приказал прогреть двигатели и совершить микропрыжок за пределы системы Корусканта. Не успел затихнуть писк бортового компьютера, оповещающий о выходе из гиперпространства, как «Схватка» начала резкий маневр уклонения с одновременным ведением заградительного огня орудиями левого борта. За этим последовала серия виражей на предельной скорости, едва не свалившая линкор в «воронку» неконтролируемого вращения, вызванную рассинхронизацией маневровых двигателей. Войдя в астероидное поле и обрушив на ни в чем не повинные булыжники серию торпедных атак, «Схватка» завершила импровизированные маневры эффектным ударом ионных орудий, превратившим безвоздушное пространство ближнего космоса в подобие грозового фронта.
После этого Сорел выразительно хмыкнул, объявил о плане на завтра, включавшем учения всех эскадрилий и покинул мостик, оставив капитана Монэ приходить в себя и вытирать холодный пот. Впрочем, после ознакомления с данными телеметрии, Илларду снова стало очень нехорошо – судя по показаниям приборов, за время этой космической акробатики они были трижды близки к перегрузке реактора и дважды – к потере щитов. И это в центре астероидного поля!
Пиетт, прекрасно знающий о том, какое впечатление его действия произвели на команду, мысленно вздохнул. Разумеется, все эти фокусы не давали реального представления о том, с чем им придется столкнуться в обозримом будущем, но позволяли хотя бы осознать, что война – дело достаточно нервное и труднопредсказуемое. Потерять еще один линкор Империя и лично Сорел позволить себе не могли, поэтому адмирал собирался приложить все усилия к тому, чтобы если не подотчетные флоты, то хоть «Схватка» была готова к любым неожиданностям. А для этого предстояло долго и упорно работать.
Устроившись в удобном кресле, Пиетт побарабанил пальцами по скучно-серой столешнице рабочего стола и печально улыбнулся. Адмиральская каюта на «Схватке» была практически идентична той, которую он занимал на «Исполнителе». Увы, это «почти» было слишком заметно и наводило на грустные размышления. Например о том, что рано или поздно ее придется уступить другому владельцу.
Кстати, о владельцах… – спохватился адмирал, открывая деку. Забрать из замка Вейдера всю необходимую информацию он не рискнул, полагая, что рассчитывать на ее неприкосновенность вне стен «Шпиля» было бы слишком самонадеянно, но часть данных, не требующих бесконечного обращения к архивам, все же переписал. И теперь собирался потратить оставшееся до отбоя время на попытку решения одной из хитроумных задачек, которыми в избытке снабдил его гранд-адмирал Траун. Помянув чисса нехорошим словом за склонность пренебрегать стандартными обозначениями на схемах и злоупотребление терминами, взятыми из родного языка, Пиетт углубился в работу.
В реальность его вернул только писк зуммера, означавший срочный вызов из столицы. Удивленно вздернув бровь, адмирал нажал нужную клавишу, и над столом вспыхнула миниатюрная голограмма Айсард, за плечом которой маячил недовольный жизнью Кренель.
– Чем могу быть полезен? – поинтересовался Сорел, глядя, как Исанне раздражено тычет локтем в бок командующего семнадцатым флотом.
– У нас проблема, – в два голоса отозвались мерцающие фигурки.
Пиетт закатил глаза. Стоило на несколько часов покинуть Корускант, как уже начались неприятности.
– Точнее, несколько проблем, – поправилась Директор СИБ. – Первая – совершено покушение на Мон Мотму во время ее встречи Иеном Валь-Дженной. Гвардейцы порубили нападавшего в куски, но визгу было много. Крови, впрочем, тоже. Так что менять в кабинете канцлера придется не только ковер, но и несколько стенных панелей.
Адмирал сглотнул, в красках представив себе, как выглядело помещение после этого инцидента. Алые стражи не были натасканы на задержание, они умели только убивать. Очень быстро и эффективно. И, что главное, наверняка. Поэтому целостность тела противника и пригодность его к дальнейшему допросу или хотя бы быстрому опознанию их интересовала мало. Императора же смутить резней было трудно. Он и сам по ней был большой специалист, хотя и старался этого не афишировать.
– Нападавшим был один из секретарей Мотмы. Из ботанов. Фей’лиа клянется мамой, кланом и собственной шкурой, что для представителей его расы такое поведение нетипично, и более того – практически невозможно исходя из физических данных.
– Вторая проблема, – продолжил тему Кренель, – покушение на меня. Два часа назад на посадочной палубе «Мглы» на меня набросился техник.
Командующий флотом помолчал несколько секунд и произнес с явным отвращением:
– Он был явно ненормальный. Я сломал ему руку в трех местах, а он продолжал нападать, как будто ничего не произошло. Пришлось сломать еще и ноги.
Кренель задумчиво посмотрел на свой протез, несколько раз сжав и разжав пальцы.
– Этого техника тут же повязали и отправили к нам, – закончила за Делака Исанне. – Но допрос ничего не дал. Даже джедай ничего не смог добиться.
– Вы привлекали Скайвокера? – удивился Пиетт. По его мнению, Люк был не склонен к таким негуманным действиям, но наследственность сбрасывать со счетов не стоило. Как и то, что такую инициативу Айсард Темный лорд не одобрит.
– Нет, Кеноби, – возразила Исанне. – Как ни странно, но он согласился помочь без малейших возражений. Видимо, считает, что гибель Мон поставит крест на возможности изменения политики Империи.
Сорел едва заметно пожал плечами. У него было свое мнение о будущем государства, которым он делиться с окружающими не собирался. Во-первых, потому, что Палпатина бы это расстроило, а во-вторых, это расстроило бы тех, кто надеялся на реконструкцию Республики. А заводить врагов сразу по обе стороны баррикад адмирал считал неразумным.
Кренель положил руку на плечо собравшейся возразить Айсард и продолжил излагать информацию.
– В общем, на данный момент я запретил все увольнительные на Корускант и начал проверку экипажей всех крейсеров флота. Кто, когда и где бывал за последние несколько недель. Пока результатов нет, и я не уверен, что они будут, – Делак воинственно выпятил челюсть. – Надеюсь, у вас пока ничего не произошло. Потому как тут еще было несколько спорных моментов с попыткой гражданских судов приблизиться к коридору, предназначенному для отлета с Корусканта чиновников, приглашенных на свадьбу принцессы. К счастью, никто не пострадал. Из охраняемых особ, я имею в виду. Так что есть шанс это дело замять.
– Кассас улетел благополучно, – перебила его Айсард, – Эскадрону передано предупреждение.
– А что принцесса? – поинтересовался Пиетт, массируя внезапно занывший висок.
– Под посменной охраной Фетта и Скайвокера-младшего, – сообщила Исанне.
Сорел представил себе наемника, спящего на коврике у супружеского ложа, и поморщился. Люка, хоть он и приходился Лее родным братом, Соло тоже наверняка не готов был терпеть круглые сутки.
– М-да, спасибо за испорченный медовый месяц ее высочество нам непременно скажет. Надо ускорить подготовку «Эскадрона» к рейду, но этим путь занимается господин гранд-мофф.
Айсард кивнула, соглашаясь.
– Еще один момент, адмирал. Побеспокойтесь о своей собственной безопасности, – мадам Директор вздохнула и криво улыбнулась. – В случае чего нам будет вас очень не хватать.
– Не дождетесь, – фыркнул Сорел.
Кренель скептично приподнял бровь, что при его каменной физиономии смотрелось весьма забавно. Особенно если находишься в сотне световых лет и не опасаешься получить по шее за неуместные смешки. Айсард, заметив гримасу командующего, от души двинула его локтем.
– К сожалению, это не шутка, – произнесла Исанне. – Мы пока не выяснили, что связывает между собой двух покушавшихся существ, но оба они до этого момента вели себя как обычно. По словам Кеноби это не внушение Силой, а по словам наших медиков – не воздействие химических препаратов. Но действия нападавших в рамки обычного поведения злоумышленников не укладываются. В момент атаки они не чувствовали боли и не останавливались даже получив серьезные повреждения. Сейчас наши специалисты проводят полное исследование тел. Возможно, мы найдем какие-то имплантаты или еще что.
– Тел? Мне показалось, что техник был жив.
– Умер в процессе допроса, – сухо сообщила Айсард. – Кеноби несколько перестарался.
Пиетт удивленно моргнул, но сумел удержаться от язвительного комментария. Как бы он не относился к джедаям, иногда они вели себя на редкость человечно. Во всех смыслах этого емкого слова.
– Спасибо за информацию. Если узнаете что-то новое – сообщите.
Айсард кивнула и отключила связь.
Пиетт вздохнул, мрачно посмотрел на экран деки и с силой захлопнул крышку. Заниматься решением тактических задачек совершенно не было времени. А может – и смысла. Особенно если на борту «Схватки» тоже есть какой-то ненормальный.
Прикрыв веки и попытавшись успокоиться, Сорел представил себе весь огромный корабль. Перед глазами всплыла схема линкора, подобная той, что на мостике показывала состояние узлов разрушителя. Но светилась она в несколько ином диапазоне. Сотни визуальных образов, шепотов, обрывков эмоций обрушились на адмирала, грозя утопить его в этой какофонии. Но Пиетт уже открыл глаза, стряхнув с себя наваждение, и с некоторым удивлением отметив, что у линкора была своя… душа. Или нечто, вполне успешно ее изображающее.
Милорд, если вы слушали это все время – я искренне вам сочувствую, – подумал Пиетт. – Но тут, к сожалению, придется применять другие методы.
Адмирал щелкнул клавишей селектора.
– Капитан Монэ, зайдите ко мне. И объявите экипажу повышенную готовность. Мы возвращаемся на Корускант.

Глава 22

Принцесса, с утра пораньше пытавшаяся добраться до кабинета Мон, была неприятно удивлена случившейся в коридоре встречей. Адмирал Кренель, вылетевший из едва успевшей распахнуться двери, чуть не сбил ее высочество с ног, зло процедив «параноики», и широким шагом унесся по своим делам. Правда, при этом не забыл забрать у гвардейцев свой бластер.
Удивленно переглянувшись с Феттом, вызвавшимся ее сопровождать, (рыцаря наемник был согласен считать условно пригодным для охраны помещения, но не для обеспечения безопасности принцессы вне его), Лея постаралась улыбнуться Алым стражам как можно дружелюбнее. Но Бобу все равно пришлось оставить за дверью.
– Это возмутительно! – обрушилась на гостью Мон, не дав той и рта раскрыть.
Органа-Соло послушно плюхнулась в указанное царственным жестом кресло и приготовилась слушать. Украдкой косясь на снятые стенные панели. Насколько ей было известно, облицовка была непоправимо испорчена во время покушения. Ковер тоже выглядел подозрительно новым.
– Как можно было заподозрить в сговоре экзотов? Явная дискриминация, да еще и накануне выборов! – Мотма все никак не могла успокоиться. Но Лее показалось, что в последней фразе есть рациональное зерно. Большинство сенаторов старого созыва являлись людьми, но около тридцати процентов парламентариев – экзотами. Огласка инцидента могла существенно осложнить предвыборную кампанию.
В то же время, принцесса скорее поверила бы в то, что безумный ботан был обижен в финансовом плане. Или ему просто очень основательно наступили на гордость. Что бы ни говорил Фей’лиа, его соплеменники весьма болезненно относились к неудачам, поскольку считали себя существенно умнее большинства всех прочих существ в Галактике. Техник, напавший на Кренеля, мог быть приверженцем предыдущего командующего флотом или просто слишком рьяным имперцем. Мало ли поводов ненавидеть командира дает армия?
Но Органа-Соло не подозревала, насколько близка к истине в своих умозаключениях. Сотрудники СИБ, за ночь перерывшие несколько тысяч личных дел, выяснили, что покойный ремонтник с «Мглы» отвечал за подготовку к полетам командирского шаттла и имел по этой причине весьма существенные привилегии. Особенно в сравнении с прочими техниками летной палубы. И, как утверждали его сослуживцы, копил на личное транспортное средство и возможность досрочного выхода в отставку. Смена командующего привела к тому, что он внезапно лишился не только своих бонусов, но и, фактически, привычной работы, поскольку Кренель использовал для своих полетов не специально оборудованный шаттл, а обычный челнок связи, которых на борту флагмана было шесть штук. И предпочтений никакому из них не отдавал. Было от чего расстроиться. А невменяемость во время нападения можно было списать на состояние аффекта и возможное психическое расстройство маниакального толка. Установить, были ли какие-то нарушения в коре головного мозга после допроса с применением Силы, уже не представлялось возможным, поскольку мастер-джедай буквально вскипятил содержимое черепа своей незадачливой жертвы. То ли от избытка усердия, то ли, наоборот, от недостатка умения. В пособничестве заговорщикам никто Кеноби обвинить не рискнул – уж очень бледно выглядел сам рыцарь после допроса.
Нажав на ботанов, Айсард добилась невозможного – доступа к внутриклановым тайнам, который, к сожалению, так ничего и не дал. Покойный секретарь был очень молод, амбициозен, и занимал в своей семье достаточно низкую ступень. Победи Альянс, он мог бы рассчитывать на высокую должность и влияние, но договор с Империей лишил его этой перспективы. А гвардейцы – возможности войти в историю как убийца первого канцлера новой государственной формации.
Совпадение этих двух событий было решено считать случайным. Но меры против новой вероятной волны недовольства приняли беспрецедентные. И теперь по дворцу можно было перемещаться только при наличии соответствующего пропуска, который требовалось продлевать каждую неделю, а то и каждые сутки.
Лея, так ничего и не выяснившая в беседе с Мотмой, но взамен нагруженная сотней новых проблем, заперлась в своем кабинете, из которого сначала раздавалось недовольное бурчание, а потом и звон битой посуды. Забеспокоившийся Соло попытался дозваться жену через закрытую дверь, и даже преуспел в этом начинании. Спустя примерно три часа принцесса вышла, сгребла Хэна под локоть и приказным тоном потребовала от Фетта и Скайвокера убраться вон.
Несколько озадаченные этим заявлением те вышли. Но Боба, который слишком хорошо помнил, кто именно ему платит, тут же направился к Императору, оставив Люка сторожить дверь.
Старшего ситха наемник особенно не боялся, полагая, что хуже Вейдера быть не может никого. Но он недооценил скверный характер Палпатина, который был совершенно не рад тому, что его отрывают от важного совещания, и ради воспитательного эффекта наградил нахала маленькой, но очень жгучей молнией. Облившись холодным потом при мысли о возможном взрыве не только бака с горючим для огнемета, но и висящих на поясе двух термодетонаторов, Боба бухнулся на колено и согнулся в церемониальном поклоне. В такой позе и с учетом доспехов сделать это было нелегко, что заставило Фетта засомневаться в том, что прямая спина Вейдера при подобном акробатическом фокусе объяснялась гордостью лорда, а не банальным пределом гибкости экзоскелета. Но Император смягчился после такой демонстрации почтения, позволив слегка заикающемуся наемнику изложить суть проблемы. После чего чему-то мечтательно улыбнулся и выделил принцессе четверых гвардейцев для охраны. Нуждался ли в охране сам Палпатин в своей нынешней ипостаси, осталось для Бобы секретом.
Лея, которую новая охрана нервировала, даже находясь за дверью, с каждым днем вела себя все более странно. У принцессы характер был не сахарный и в лучшие годы, но сейчас явно наступило обострение. При этом Соло никак не мог понять, с чем оно было связано. Они с Люком, которого девушка простила буквально на следующий день, угробили полную неделю, пытаясь привести апартаменты в приличный вид. И даже привлекли к этому Мару, которая снабдила горе-дизайнеров целой стопкой инфокристаллов с интерьерами различных дворцов и жилых помещений разных уголков Галактики. Фетт наблюдал за действом и корректировал его, стараясь, чтобы итоговый вид помещения не мешал удобному обзору из укрытия. При этом про возможные секторы обстрела Боба говорил только с Соло, придя к выводу, что Леин брат, может, и джедай, но стреляет он хорошо только находясь внутри крестокрыла.
По здравом размышлении Хэн и Люк решили отказаться от татуинского оформления, хотя оно и было по душе младшему Скайвокеру. Проблема заключалась в том, что сама принцесса из всего культурного слоя планеты была знакома только с дворцом Джаббы Хатта, напоминать о котором ей не стоило. Хотя когда Люк намекнул, что Соло стоит попробовать убедить принцессу одеваться менее официально, то получил от бывшего контрабандиста увесистый подзатыльник. Пират до сих пор очень жалел, что не смог толком рассмотреть, как сидел на Лее наряд танцовщицы. А больше ничего красного, кроме удивившего Хэна свадебного платья, Органа надевать не желала. Хотя цвет определенно ей шел.
От альдераанского стиля тоже пришлось отказаться, так как недоставало необходимых элементов декора, а за те, которые удалось найти в магазине антиквариата, просили столько, что Соло всерьез задумался о том, что пора начинать брать взятки. Это не считая того, что Лея устроила целую истерику, когда он случайно помял какой-то сомнительно выглядевший гобелен невнятной расцветки, приняв его за накидку для кресла. Как оказалось, несчастная тряпочка происходила из музея Алдеры и была продана какому-то коллекционеру всего за неделю до визита «Звезды Смерти». Больше заикаться на эту тему Хэн не считал возможным.
Оставалось Набу. Только вот о традициях этой планеты надо было спрашивать Темного лорда, который там неоднократно гостил, поскольку еще раз идти к Палпатину Боба отказался наотрез. Но Вейдера на Корусканте не было, да и дергать главкома ради такой ерунды было чревато. Пришлось обходиться своими силами.
В результате помещение выглядело несколько странно, но занятая своими непонятными мыслями принцесса до поры до времени этого не замечала.

Пиетт, получивший все возможные и невозможные отчеты СИБ, содержавшие массу вероятных причин этого двойного покушения, надолго задумался. Сотрудники Айсард копали глубоко и уверенно, но той информации, которую он подспудно ожидал увидеть в их сводках, там не оказалось. Возможно, это было связано с тем, что тела обоих нападавших к моменту медицинского обследования больше напоминали фарш, чем единый организм. Но никаких органических имплантатов или чего-то подобного обнаружено не было. Облегченно выдохнув, адмирал решил, что разводить панику раньше времени не стоит, но свои полкредита в отчет главкому вставил. В конце концов, там, где Вейдер находился сейчас, эту версию было проверить значительно проще.
Покончив с формальностями, адмирал перешел к выполнению своих непосредственных обязанностей. Первым в списке флотов, которым надлежало участвовать в учениях, шел второй флот, который ныне возглавлял бывший заместитель Кренеля – вице-адмирал Клавдий Аббан. С ним проблем не возникло. Крейсера вице-адмирала быстро и почти без ошибок откатали «обязательную программу», что дало Делаку повод немного собой погордиться. И спустя четверо суток отпустить не менее довольного Аббана, получившего в качестве поощрения и награды за труды звание адмирала флота. Клавдий, после приватной беседы с Пиеттом, четко уяснивший, что на этом их общение только начинается, отправился к месту службы, нагруженный первой порцией теоретического материала. Но Сорел, высоко оценивший исполнительность свежеиспеченного адмирала, вовсе не был так же уверен в его полководческих талантах. Действия Аббана в ситуации, входившей в рамки «произвольной программы» учений, были шаблонны, хотя и не лишены намека на возможность импровизации. Оставалось надеяться, что Клавдий окажется способным учеником и, получив не только новую ответственность, но и новые права и возможности, станет одним из лучших адмиралов Имперского флота.
Следующим на очереди был Айзек Виггерль со своим сороковым флотом. С ним пришлось повозиться существенно дольше, поскольку мало того, что шесть его ИЗР нуждались в ремонте, так еще и вместо «Императоров», половину положенной численности составляли разрушители класса «Виктория-2». Пиетт, весьма недовольный тем, что никто из починенных Кренеля не знает толком параметры этих кораблей, устроил им небольшой экзамен, завершившийся игрой в космические догонялки, наглядно продемонстрировавшей скептикам, что год выпуска крейсера еще не означает его профнепригодности. Скорость, развиваемая «Викторией-2» была такой же, какой достигали ИЗР класса «Император-1», но набирала она ее несколько медленнее. Зато за счет меньшего размера и большей маневренности «Виктории» легко компенсировали этот свой недостаток. Для ловли контрабандистов, основной задачи флота в этом секторе, они подходили даже лучше, чем более неповоротливые «Императоры».
Лишившиеся в результате упругого столкновения нескольких генераторов дефлекторов два ИЗР семнадцатого флота, выполнявшие в этой игре роль ньяввов, сопроводили к Фондору «Виктории» Виггерля, игравшие за подопытных пшуунов. Пиетт, проводивший отлет разрушителей мрачным взглядом, объявил небольшой перерыв. Ремонт кораблей семнадцатого флота не должен был занять много времени, но продолжать учения с неполным составом адмирал не хотел. Сорел считал, что подчиненные Кренеля должны не только получить максимально возможный уровень подготовки, но и познакомиться с различными способами проведения операций, в которых принимает участие не просто временное соединение, а секторальный флот полным составом.
Экипажи крейсеров были рады передышке, а сам адмирал-координатор предпочел использовать образовавшийся временной промежуток для очередного доклада главкому и пополнения архива.
К несчастью, все сеансы связи происходили не раньше полуночи по времени Корусканта, поэтому вечер Пиетту пришлось провести в замке Темного лорда. Заниматься тактическими задачами Сорел не стал, предпочтя этому очередную лекцию голокрона. На сей раз ситхского. Вторая шкатулка обнаружилась в другом углу библиотеки, в точке максимально удаленной от места хранения первой. Как понял адмирал, Вейдер предпочел разнести хранилища знаний конкурирующих сторон как можно дальше в пространстве. Но Пиетт, весьма ограниченный во времени, не мог себе позволить каждый раз откапывать нужный ящичек из недр стеллажа. Поэтому адмирал, недолго думая, сложил все мерцающие кубики в одну коробку, хоть и разделенную на отдельные ячейки. Голокроны выразили свое возмущение тем, что весьма болезненно стукнули Силой протянутую к ним ладонь. Зашипев от боли, Пиетт вслух пригрозил, что недовольных носителей информации свалит насыпью в супницу и зальет рыбным бульоном. У знакомой ему принцессы как раз есть такая, в виде вонскра. Пораженные безвкусицей создателя подобного элемента столовой посуды искусственные личности одаренных замолкли, и больше не предпринимали попыток качать права.
Удовлетворенный этим, адмирал уселся в кресло и приготовился слушать о похождениях очередного ситха. Не то, чтобы его особенно интересовали политическое мотивы резни, устроенной этим древним краснокожим лордом, принадлежавшим к давно вымершей расе, но вот его тактические решения заслуживали внимания.
Хотя с утверждением «Через страсть я познаю силу, через силу я познаю могущество, а через могущество познаю победу» Пиетт согласен не был, особенно с учетом примера Таркина, отличавшегося весьма неровным характером и почти неограниченными возможностями, вкупе приведшими его как раз к поражению, а не к триумфу. Но послушать древних стоило. В конце концов, ситхи воевали со всеми соседями подряд много тысяч лет, что автоматически означало совершение ими большинства классических ошибок в тактике и стратегии. А умным людям, к которым Сорел небезосновательно относил как Вейдера, так и себя самого, предпочтительнее учиться именно на чужих ошибках. Хотя главком в свое время и собственных насовершал на хорошую такую летопись с элементами мистики и божественного вмешательства.
Увлекшись лекцией, адмирал едва не пропустил время сеанса связи и, наскоро извинившись перед голограммой покойного ситха, затолкал голокрон в ящик и почти бегом отправился в малый зал. Экранированное помещение было на редкость неуютным и пустым, но позволяло обеспечить должный уровень безопасности.
Склонив голову, Пиетт терпеливо ждал зуммера, оповещающего об установлении канала связи и старался выкинуть из головы лишние мысли. Получалось плохо, поскольку где-то на уровне подсознания неотступно крутились сомнения в том, что он успеет завершить учения флотов в срок и прочие параноидальные настроения.
С безмерным удивлением Сорел осознал, что никогда бы не захотел претендовать на должность главкома. Слишком нервной была работа и слишком большой ответственность. А вот подняться на одну ступеньку выше относительно своего текущего звания Пиетт бы не отказался. К сожалению, надеяться на это было бессмысленно.
Наконец прозвучал сигнал, но вместо голограммы Темного лорда над площадкой возник Траун, в силу специфики шифрованного канала еще более синекожий, чем в реальности, коротким кивком поприветствовавший адмирала.
Мысленно вздохнув и порадовавшись, что чисс мысли читать не умеет, Сорел кратко доложил о своих успехах.
Но гранд-адмирала интересовали не учения, а продвижение решения задач. Пожурив Пиетта за недостаточное к ним внимание, Синдик плавно перешел на посторонние темы, казавшиеся Сорелу совершенно недостойными внимания. Особенно в два часа ночи. Ну какая разница, любят ли селонийцы креветок-прыгунцов настолько, чтобы сделать из силуэт элементов декора большинства столичных зданий или нет? Сам адмирал этих морских обитателей терпеть не мог, считая совершенно несъедобными. А в других качествах они его не интересовали.
Кое-как закруглив разговор, Пиетт мысленно пообещал себе подговорить принцессу перед отлетом отослать Трауну пару контейнеров ее особо бесполезных свадебных подарков. Если чиссу так хочется изучать искусство – пусть изучает. Может быть занудства поубавиться. Хотя, справедливости ради, стоило признать, что большая часть дизайнерских решений, примененная в процессе создания этих трудноприменимых в обычной жизни предметов, тянула скорее на оружие массового поражения. Но Сорел верил в крепость нервов Митт’рау’нуруодо и его таланты в изучении и понимании психологии различных рас. Что он при этом о представителях этих рас будет думать, Пиетта волновало мало. В отличие от программы маневров третьего флота, который должен был прибыть на орбиту Корусканта ровно через сутки.

Услышав уже привычный звук хлопка закрывающейся двери, Ландо лениво поднял голову от экрана и удивленно моргнул, с трудом подавив желание протереть глаза. Мрачный как туча, Соло нетвердым шагом прошествовал к своему креслу и рухнул в него. А спустя несколько секунд Калриссиан сообразил, что пахнет от старого друга «кореллианским забористым» – весьма сомнительным с точки зрения вкусовых качеств пойлом. Но крепким.
– Хэн?
Контрабандист в ответ вытащил из внутреннего кармана мундира плоскую фляжку и отхлебнул из нее.
– Так, Соло, ты это брось, – Ландо встал со своего места и подошел к столу напарника, развернув его кресло за спинку, и выжидательно уставился на картину «пират в печали». – Что случилось? Ты же в отпуске должен быть, счастливый молодожен, все такое.
– Ничего, – Хэн с минуту молчал, потом, понимая, что от него не отвяжутся, нехотя продолжил. – С Бобой пил. За второе рождение.
У Калриссиана отвисла челюсть. Разумеется, он знал, что наемник теперь переквалифицировался в телохранители принцессы (за такую сумму сам Ландо был готов изобразить не только охранника, но и твилеккскую танцовщицу), да и Соло из списка целей вычеркнул. Но чтобы пить с бывшим врагом?
– Лея на Фетта скульптуру уронила. Ну, такую, на дерево похожую. Ее кто-то из моффов подарил, – не очень внятно объяснил бывший пират.
– Подожди, – Ландо с трудом припомнил этот странный подарок, весивший по его прикидкам чуть не полтонны, и пригодный в силу формы разве что на вешалку для одежды, – зачем она эта сделала?
– Случайно. У нее последнее время все то взрывается, то падает, то взлетает само по себе. Вот вчера, например, чашка прямо в руках расплавилась. Она уже не знает, куда деваться. Но раньше были мелкие предметы, а сегодня статуя. Хорошо, что у Бобы шлем крепкий, а голова пустая – отбивать нечего. Но сработавший посреди гостиной ракетный ранец оказался последней каплей – и нас выкинули за дверь с треском. Обоих. При этом я не понимаю, меня-то за что? – Соло печально посмотрела на приятеля. – Хоть домой не возвращайся…
Ландо сел на столешницу и глубокомысленно уставился в пол. После такого рассказа никакие идеи в голову не приходили.
Хэн, правильно поняв затруднения, возникшие в ходе мыслительного процесса, протянул Калриссиану фляжку. Тот машинально отхлебнул и закашлялся.
– Где ты эту гадость взял?
– В закромах родины, – буркнул Соло. – Если тебе интересно, почему я ничего не предпринимал раньше, то объясняю первый и последний раз – Лея запрещала. Но после сегодняшнего я все же рискнул здоровьем.
– И сообщил Вейдеру? – осторожно спросил Ландо.
Хэн отрицательно мотнул головой.
– Императору.
Калриссиан закашлялся повторно, в красках представив себе, каких усилий это стоило Соло. Особенно после того, как Хэн по секрету разболтал приятелю о последствиях подобного визита для Бобы. Ландо рассказом проникся и поклялся себе обходить обоих ситхов по самой широкой дуге. Если понадобиться – то и за пару парсеков.
– Вейдера на Корусканте нет, а дворец у Палпатина в одном экземпляре. Не думаю, что его обрадуют руины. Хватит того, что Люк разнес первую «Звезду», а мы – вторую, – бывший пират пожал плечами, – свое дело я сделал, теперь осталось дождаться результата.
Ландо проглотил просившийся на язык комментарий, зная, что за такую шутку можно и в глаз получить, и решил перевести разговор на что-то более нейтральное, если так можно было выразиться в данном случае.
– Кстати, о боевых станциях. После этой нашей находки мне больше ничего интересного не попадалось. Максимум – пара сотен тысяч единичным переводом.
– Хочешь сказать «дуракам везет»? – с непонятной интонацией поинтересовался Соло, встряхивая флажку и проверяя, булькает ли там еще хоть что-нибудь.
Ландо демонстративно изучал стык потолочных плит. С таким невозмутимым лицом он обычно подкладывал в колоду лишнюю карту. Но старый товарищ слишком хорошо его знал, чтобы поверить в эту маску.
– Тебе всегда везло на неприятности.
Пират наградил его таким взглядом, что Калриссиан поежился. Но ведь Хэну действительно случалось влипать в истории чаще, чем кому-либо из знакомых Ландо.
– Спасибо на добром слове, старый друг. Никогда не забуду, – Соло был убийственно серьезен. Минуты две, потом не выдержал и рассмеялся. – Ну что, купился? Подумал, что новые родичи на меня плохо влияют?
– Иди ты, – отмахнулся Калриссиан, – кстати, до меня дошли слухи, что тебе на самом высоком уровне напророчили аж двух наследников. Имена уже придумал?
– Это какая же тебе болтливая зараза сказала? – хищно прищурился Хэн, но вдруг изменился в лице и задумчиво потер подбородок, явно что-то вспоминая. После чего нахмурился и начал загибать пальцы, беззвучно шевеля губами. Ландо с удивлением наблюдал за этой пантомимой.
Закончив свои странные подсчеты, Соло взялся за комлинк и попытался позвонить Лее. Но безуспешно, поскольку последнее электронное средство связи в ее апартаментах сгорело ровно пять минут назад. Правда, тогда об этом еще никто не знал.
Озабоченно взглянув на Калриссиана, Хэн не очень уверенно поднялся с кресла, намереваясь вернуться во дворец и лично выяснить, что там стряслось. Но после нескольких минут борьбы с собой и силами притяжения, глаза бывшего пирата закрылись, и он тяжело осел на пол. Ландо выразительно вздохнул, вытащил из шкафа с документами небольшую подушку и подсунул ее приятелю под голову. Будить Соло и пытаться переложить его в более удобное место он не стал, поскольку из текущего положения Хэну падать было некуда, что давало минимальную надежду на то, что до завтра с пиратом ничего не произойдет. Разумеется, если по его душу не явится отряд Алых стражей во главе с Вейдером. Хотя у игрока были сомнения в том, что даже им удастся чего-то добиться от Соло в таком состоянии.
Вместо того чтобы пытаться дозвониться до принцессы, Ландо попробовал связаться с Феттом, но тоже не особо преуспел, поскольку наемник был в ненамного лучшем состоянии, чем Соло, и разговаривать желанием не горел, ограничившись фразой «там все под контролем» и коротким посылом подальше. Этим Калриссиану и пришлось удовлетвориться.

Сама виновница небольшого переполоха в тот момент сидела в единственном уцелевшем в кабинете кресле, насупившись и по-детски подложив руки под себя. Ей казалось, что так будет надежнее. Помогало плохо.
Йода и Палпатин, устроившиеся на обломках мебели перед ее высочеством, снова переглянулись и синхронно вздохнули. Вспышки Силы Лея контролировать не могла и любой безобидный жест – от небрежного взмаха до протянутой за чем-то руки мог привести к весьма опасным последствиям. А последствиями натурных экспериментов трех одаренных пол был усыпан уже более чем щедро.
– Так, еще раз, – устало произнес Сидиус, – никакой концентрации, никакого усилия – все происходит само собой?
– Угу, – подтвердила принцесса и съежилась, услышав, как лопнул последний шар люстры. Учитель Учителей раздраженно дернул ухом, Силой укладывая образовавшиеся осколки в аккуратную кучку.
– История интересная твоя, но темна суть ее, – высказался маленький магистр, принимаясь грызть посох. Старший ситх неодобрительно посмотрел на Йоду, собираясь высказаться на тему любви джедаев маскировать свою некомпетентность философскими разговорами, но промолчал. Дело действительно было темным.
Еще раз осмотрев проблему с разных сторон, включая сканирование Силой, Палпатин коротко хмыкнул и позвал.
Спустя тридцать секунд, что по меркам Коса было почти невежливо со стороны бывшего ученика, скрежетнул металл, дохнуло холодом, и в дверях появился Темный лорд, сосредоточенно отряхивающий рукав от светло-синей пыли. Закончив с приведением себя в порядок, Вейдер оглянулся и удивленно присвистнул, после чего вопросительно посмотрел на Лею. Принцесса извиняющее пожала плечами и печально вздохнула. К счастью, на сей раз ничего не взорвалось.
– Мы тут пытаемся решить вопрос контроля над всплесками Силы, – пояснил за ее высочество Сидиус. – Но пока безуспешно.
– Разумеется, – фыркнул младший ситх, сопроводив свои слова подозрительно кривой ухмылкой. – Попытка решения большинства вопросов, касающихся беременной женщины чисто мужским коллективом обречена на провал. Или вы так не считаете, учитель?
Сарказм, отчетливо прозвучавший в последний словах Темного лорда заставил Палпатина слегка покраснеть, а Йоду – неопределенно хмыкнуть. Невзирая на почтенный возраст и неоднократные нарушения Кодекса, имевшие место за последние восемьсот лет, почтенный магистр имел достаточно смутное понятие о том, как может проявлять себя Сила в таких случаях – талантливых, но необученных одаренных он видел не так много. И никого из них – в положении. Император, в свою очередь, подумал о том, что если у Леи характер будет портиться так же, как у Падме в аналогичной ситуации, то люстрами и мебелью дело не обойдется. Амидала прекрасно справлялась с организацией вселенских катастроф без малейшего намека на форсюзерство. Особенно задело Палпатина то, что он не сразу догадался о причине, вызвавшей у Леи такую странную реакцию.
– Теоретики, – то ли обругал, то ли просто резюмировал Темный лорд, растворяясь в Силе.
Принцесса снова вздохнула. Ее больше всего расстраивала не сложившаяся ситуация, а ссора с Соло и бесславная гибель любимой чашки в цветочек. Но если чашку можно было найти новую, то Хэн был в единственном и неповторимом экземпляре. Правда, ее высочество не имела представления, где этот экземпляр сейчас находится, но утешала себя мыслью о том, что уходил Хэн с Феттом, поэтому особо беспокоиться по идее не стоило.
Спустя пятнадцать минут, прошедших в напряженном молчании, Вейдер вернулся, но не один, а в компании двух очаровательных твилекк в традиционной ситхской раскраске. Дамы фактически висели на плечах Темного лорда, изощряясь в сомнительных комплиментах в его адрес. Судя по лицу Анакина, он уже жалел, что во все это ввязался. Следом за бывшим падаваном из вихря Силы вынырнул Кеноби, случайно обнаружившийся на Коррибане рядом с нужными Вейдеру ситхскими дамами. Завидев рыцаря, Йода хмыкнул и мысленно отчитал его за несоблюдение Кодекса. Оби-Ван в ответ передал магистру мнение одной из твилекк, которым она любезно поделилась с забредшим на огонек и кальян джедаем. Уши Йоды от услышанного стали торчком, а глаза возмущенно раскрылись, став совсем круглыми. Дамы, беззастенчиво подслушавшие всю мысленную беседу, дружно захихикали. Кеноби сделал вид, что он тут ни при чем, и вообще, случайно проходил мимо.
Вейдер кашлянул, напоминая гостьям, что их сюда звали не сплетничать, а дело делать. Ситхские леди вняли и обратили внимание на Лею, восхищенно разглядывающую их черно-красную раскраску. Скудость нарядов твилекк позволяла сделать это без особых проблем.
– Леди Глау, леди Гваур, – представил близняшек Темный лорд. Те очаровательно, но совершенно одинаково улыбнулись. Видимо, разбираться где из них кто собеседникам предстояло самостоятельно.
– Очень приятно, – неуверенно поздоровалась Лея.
Одна из твилекк подергала Вейдера за плащ, заставляя того наклониться, и что-то зашептала ему на ухо. Анакин внимательно выслушал, потом согласно кивнул. Ситхские леди, получив высочайшее разрешение, отвели недоумевающую принцессу на террасу, подальше от чужих ушей, и принялись ее о чем-то расспрашивать.
– Полагаю, ваша помощь уже не потребуется, – обернулся Темный лорд к Сидиусу и Йоде. – Благодарю за участие, но думаю, что специалисты разберутся в вопросе быстрее…
Вейдер скосил глаза на кучку осколков, оставшихся от люстры:
– И с меньшим ущербом.
Палпатин хмыкнул и растворился в Силе, решив не тратить время на пеший поход к своему кабинету. Йода сполз с обломка, на котором сидел, и поплелся к выходу, думая о чем-то своем и сопровождая этот процесс ехидным хмыканьем.
– Кеноби, дверь там, – напомнил бывшему учителю Анакин. И, не удержавшись, добавил, – а про поведение, недостойное джедая тебе Учитель Учителей расскажет. Внемли его мудрости, благо опыт у него более чем достаточный.
Маленький магистр, уже успевший выйти в коридор, громко фыркнул, а покрасневший до корней волос Оби-Ван вылетел в дверь, едва не врезавшись в край заклинившей на полдороги створки. Похоже, ему действительно грозила длинная воспитательная беседа.
Посовещавшись, твилекки вышли с террасы с загадочными лицами и стали перед Вейдером по стойке смирно. Если бы не выражение раскрашенных мордочек, можно было подумать, что они всерьез изображают почтение.
– И? – мрачно поинтересовался Темный лорд.
– Ну… – протянула леди Глау, – это пройдет.
Вейдер скрипнул зубами и уточнил, стараясь не сорваться на рык:
– Это – тоже пройдет? – широкий взмах руки, затянутой в перчатку, по черной коже которой проскакивали фиолетовые искры зарождающейся молнии, обозначил не только разгромленную комнату, но и пару ближайших кварталов.
– Э… нет, это не пройдет, – поспешила поправить сестру леди Гваур. – Понимаешь, Анакин, проблема в том, что колебания гормонального фона тянут за собой колебания в Силе, а без соответствующего обучения их очень трудно контролировать. Сила просто выплескивается, как вода из слишком мелкого блюдца.
– Выплескивается!?
– Ага, – бодро кивнули ситхессы.
Темный лорд страдальчески вздохнул, кивнул без признаков вежливости, и щелчком пальцев отправил обоих призраков обратно на Коррибан. После чего перевел взгляд на прислонившуюся к колонне принцессу. Лея с несчастным видом теребила край пояса, завязывая на золотистой бахроме десятый по счету узелок.
– И что теперь делать?
– Учиться, – неожиданно ухмыльнулся Вейдер. – Есть одно замечательное упражнение, весьма энергозатраное, но очень подходящее для такого случая.
Лея сначала удивлено вздернула брови, а потом улыбнулась в ответ. Похоже, ей снова собирались показать пару ситхских фокусов. А с учетом своеобразного подхода Анакина к процессу преподавания, это имело шанс превратиться в очередную авантюру.
– И какое же это упражнение?
Ответ оказался совершенно неожиданным.
– Молнии Силы.

Автор: Nefer-Ra 25 Июль 2011, 00:25

Глава 23

Потренировавшись пару часов под присмотром Вейдера, Лея выдохлась и была отправлена отсыпаться. Окончательно прийти в себя принцесса смогла лишь на следующее утро, попутно обнаружив, что помещение уже убрано, новая мебель расставлена по местам и даже люстра поблескивает свежесмонтированными плафонами. Куда более симпатичными, чем предыдущие. Помимо новой обстановки, в гостиной обнаружился печальный Хэн и еще более печальный Боба. Но выражение лица последнего скрывал шлем, и поэтому выяснить душевное состояние его владельца для посторонних было задачей нелегкой.
Соло страдал в равной мере от похмелья и мук совести, Фетт же, разбуженный милордом на рассвете, пережил несколько неприятных моментов, прежде чем понял, что убивать его здесь и сейчас за пренебрежение профессиональными обязанностями не будут. Вместо этого Вейдер не терпящим возражений тоном приказал наемнику включить в контракт пункт о защите Хэна Соло от Леи Органы-Соло, благо с подавляющим большинством любых других противников бывший пират вполне мог справиться сам. Ознакомившись на личном опыте со скверным характером ситхов, Боба размышлял о том, как бы ему совместить несовместимое, и впервые в жизни молил мироздание о снисхождении. Очень четко и аргументировано изложенная просьба заключалась в том, чтобы принцесса научилась справляться со своими способностями до того, как кого-то случайно убьет. Потому как первые позиции в списке потенциальных жертв гордо занимали сам Фетт и Соло.
Особенно актуально это было сейчас, когда Лея, окинув подозрительно недовольным взглядом стоящую перед ней парочку, разразилась обвинительной речью. Минуте на шестой Боба заскучал и начал подсчитывать эпитеты в свой адрес. К несчастью, Органа, у которой на фоне общего состояния организма обострилось не только восприятие в рамках положенных человеку органов чувств, но и улучшилось чтение чужих образов в Силе, без труда расшифровала настроение наемника и теперь полоскала лично его. Хэн робко пытался вставить хоть слово, но тут же замолкал, стоило жене раздраженно взмахнуть рукой. Он еще помнил, чем это заканчивалось буквально двенадцать часов назад.
Разошедшаяся Лея так увлеклась, что пропустила момент, когда Сила защекотала ей кончики пальцев. Фетт, уловивший знакомый блеск фиолетовых искр, от души пнул Соло под колено и прыгнул в сторону сам. За долю секунды до того, как недооформившаяся молния слетела с маленькой девичьей ладони.
Раздался сухой треск, сверкнуло и запахло паленым. С потолка посыпался пепел.
– Ой, – неожиданно сказали откуда-то со стороны двери.
Соло осторожно поднял голову и уставился прямо перед собой.
В дверном проеме стоял адмирал Пиетт, все еще заслоняющий лицо стандартной армейской декой, на крышке которой красовалась внушительных размеров подпалина. Хэн удивленно присвистнул – оказывается, поставщики этих вычислительных устройств не врали, и они действительно выдерживали прямое попадание из бластера. А мощность у заряда, срикошетившего в потолок, была не меньше.
– Прошу прощения, – выдавила потрясенная Лея, – я забыла сегодня сделать упражнение…
– На зеркале запишите, – ломким голосом посоветовал адмирал, к которому постепенно возвращался нормальный цвет лица.
– Э? – переспросила принцесса.
– Ну хоть куда-то в этой жизни вы должны смотреть! – взорвался Пиетт. И, отдышавшись, добавил на полтона ниже, – вы меня напугали.
Органа спрятала руки за спину и потупилась. Попытка раскаяния выглядела неубедительно, но она очень старалась, забыв, что Сорел, в силу своей специфической природы, на такие уловки форсюзеров давно уже не покупается.
– Минус огнемет, минус детонаторы, минус плазменные гранаты, – монотонно бубнил Боба, выбираясь из-за дивана и отстегивая от доспехов часть амуниции. В ответ на недоуменные взгляды собравшихся наемник охотно пояснил:
– Я же не хочу взорваться, когда охраняемое тело случайно залепит в меня ма-а-а-аленьким таким искусственным солнышком.
– Это было случайно, – насупилась принцесса, на сей раз расстроившаяся всерьез. До ее высочества только-только начало доходить, насколько она может быть опасна для окружающих. И процесс осознания этого факта ей категорически не нравился. Она даже неискренне посочувствовала джедаям-преподавателям. Хотя принимаемая в орден малышня вряд ли умела делать такое. С другой стороны, она не знала, чем отличился в свое время Анакин, раз Кеноби с такими выразительными гримасами вспоминает годы падаванства последнего Темного лорда.
Фетт выразительно хмыкнул, стаскивая шлем и потирая четыре длинных шрама на скуле.
– Моя профессия подразумевает учет всех факторов. Как предсказуемых, так и нет. Так что в данном случае я предпочту принять меры до, а не после.
– Тогда ракетный ранец тоже надо снять, – заметил Соло, ощупывая пострадавшее колено. Боба пнул его от души, нисколько не заботясь о целости костей. Хотя ногу, в отличие от оторванной головы, можно было приставить и металлическую.
– Нельзя, – отрезал Фетт, выпутываясь из очередной порции ремней и шлангов. – Мобильность слишком важна. А в крайнем случае он отстреливается.
Хэн промолчал, вспомнив, какой эффект в замкнутом помещении произвел оторвавшийся от владельца ракетный ранец. Ни одного целого окна не осталось. Но напоминать об этом наемнику не стал.
– Я надеюсь, вы закончили? – сухо осведомился Пиетт, пришедший в себя и просто-таки жаждущий излить на кого-нибудь свое раздражение.
Фетт и Соло переглянулись и кивнули.
– Замечательно, – произнес адмирал, кладя стол все еще пованивавшую паленым деку. – В таком случае собирайтесь, ваше высочество, вылет личного императорского шаттла через восемь часов.
Лея обессилено опустилась в кресло и сложила чуть подрагивающие руки на колени.
– Как так? Рейд должен был…
– Увы, – Сорел сел в соседнее кресло и внимательно посмотрел на принцессу. – По некоторым причинам оттягивать дату начала больше нельзя. Это просто опасно.
– Но почему я тогда ничего не знаю? – возмутилась Органа, по старой сенаторской привычке желавшая быть в курсе не только официальной информации, но и всех сплетен.
– В вашем состоянии оно вам не нужно, – слабо улыбнулся адмирал. – Айсард выполняла прямой приказ Императора о неразглашении этих данных. Проблема заключается в том, что давешние два покушения могут быть связаны. С теми самыми событиями, о которых рассказывал лорд Сидиус во время вашей первой встречи.
Лея поежилась, когда перед ее мысленным взором всплыла картинка, изображавшая существо не только чужой, но и чуждой расы.
– Нет, вы же говорили, что это произойдет только через несколько лет, – жалобно прошептала она.
Сорел дернул уголком губ.
– Всем свойственно ошибаться. Поэтому, как уже сказал ваш телохранитель, меры надо принимать до.
Соло, который тоже хотел послушать, что же такого секретного Пиетт собирается рассказать Лее, был беспардонно оторван от своего занятия Феттом, вооруженным универсальной отверткой и увесистым свертком, из которого бесстыдно торчали несколько зазубренных лезвий устрашающего вида.
– Пират, если ты хочешь, чтобы я тебе вернул твою молниеносную принцессу в целости и сохранности, будь любезен мне помочь.
Желание посмотреть на мандалорский доспех вблизи после небольшой борьбы перевесило необходимость быть в курсе текущих неприятностей, просто потому, что первое еще раз не покажут, а второе можно узнать у того же Ландо, который умудрялся всегда все знать. Что наводило Соло на мысли о том, что Калриссиан завел себе даму сердца среди высоких чинов военной разведки Империи. Но контрабандист очень надеялся, что этой дамой была не Айсард. Во-первых, сам Соло «Снежную королеву» побаивался, а во-вторых, встречи с Кренелем Ландо мог и не пережить.
Бобу душевные терзания Соло не интересовали, а вот рабочие руки – очень даже.
– Откуда такая уверенность в моих силах, – ехидно поинтересовался Хэн, разворачивая кусок неожиданно мягкой ткани и рассматривая непонятные запчасти, обнаружившиеся внутри свертка.
– Человек, который умудрился заставить летать такое престарелое корыто, как «Тысячелетний сокол», сможет правильно закрутить несколько гаек. А если не сможет, – Фетт пожал бронированными плечами, – я ему что-нибудь сломаю.
– Умеешь ты убеждать, – проворчал Соло, подковыривая жалом отвертки накладную пластину, прикрывавшую сочленения доспеха. Выбираться из своего скафандра наемник не пожелал, сказав, что на полную диагностику у них нет времени и придется все подключать на ходу.
– И да – не поцарапай краску, – с оттенком угрозы произнес Боба, застывая неподвижно и внимательно наблюдая за манипуляциями Хэна в два зеркала сразу.
Пока Соло с тихой руганью, сопровождаемой ехидными замечаниями Фетта, пытался пересобрать мандалорский доспех, ничего при этом не испортив, Пиетт рассказывал принцессе Лее все, что было велено, и, по вошедшей в привычку личной инициативе – немного сверх дозволенного минимума.

– Ваше высочество, – адмирал сплел пальцы и взглянул на экран чудом сохранившей (после всех сегодняшних приключений) работоспособность деки. – Вы должны понимать, что этот рейд – не просто обычное патрулирование и попытка запугивания. Вероятность того, что силу придется применять, по расчетам наших аналитиков составляет свыше восьмидесяти процентов.
А по моим личным – все сто.
Но эту мысль Сорел предпочел от собеседницы спрятать. Всегда лучше оставить дипломату надежду на мирное разрешение конфликта, потому что без нее орбитальных бомбардировок почему-то становится в два раза больше и производятся они не по тем целям.
Органа-Соло нахмурилась, теребя край большого платка, накинутого на плечи. Судя по тому, сколько косичек и узелков было навязано в его бахроме – поводов для размышлений у ее высочества последнее время было с избытком.
– Таким образом, вам стоит отнестись к тем сведениям, которые тут содержатся, – адмирал кивнул на деку, – с максимальной серьезностью. Разумеется, капитану Рэнски уже переданы все необходимые данные. В то же время, постарайтесь не акцентировать внимание окружающих на том, что ваши полномочия на время этой операции превышают полномочия гранд-моффа Кассаса.
Принцесса собралась было что-то сказать, но промолчала и просто кивнула. Выяснять отношения еще с одним человеком, недовольным ее внезапным возвышением, не хотелось. Особенно с учетом того, какими возможностями обладал чиновник подобного ранга. Врагов у ее высочества и так хватало.
– В случае необходимости вы можете запросить разрешение на применение силы у Императора напрямую, но в вашей собственной власти отдавать любые приказы вплоть до печально известного «База-Дельта-Ноль». Но только в тех случаях, когда он не будет касаться планет по белому списку. Список прилагается.
Пиетт помолчал, глядя куда-то в угол. Лея терпеливо ждала, понимая, что есть вещи, о которых лучше не спрашивать.
– В общем и целом – вы вольны творить все, что вам угодно. Разумеется, это не официальное разрешение, – понизил голос адмирал, – но превышение полномочий вам простят. И еще – постарайтесь, чтобы информация о вашем положении как можно дольше оставалась в секрете. И не рискуйте понапрасну, хотя вас бесполезно об этом просить.
Органа-Соло попыталась улыбнуться, но вместо дежурной уверенной дипломатической улыбки получилось что-то совсем жалкое.
– На этом вынужден проститься с вами, поскольку меня ждут мои собственные дела, – адмирал встал и коротко поклонился. Гвардейцы проводят вас к шаттлу.
Лея кивнула и безучастно посмотрела на мерцающую на экране армейской деки схему. Жизнь снова совершала резкий поворот, но на сей раз ставки были высоковаты.
Щелкнув тумблером на затылке лежавшего за шторой С3РО, принцесса приказала протокольному дройду найти Люка и остаться с ним. На закономерный вопрос о том, что такого страшного очередной раз задумала хозяйка, принцесса без малейшей жалости сообщила золотистому дройду, что в нынешней миссии она в услугах переводчика не нуждается. Обиженный С3РО уковылял прочь, бурча под нос на разных языках жалобы на тяжелую жизнь, отсутствие уважения и пренебрежение былыми заслугами.
Разделавшись с одной проблемой, Лея перешла к следующей. Раз уж возникла необходимость улетать тайно, то придется обойтись без публичных прощаний. Но куда больше невозможности увидеть брата ее расстраивало то, что придется оставить Хэна на Корусканте. Да, Соло неплохо умел выпутываться из неприятностей, но вляпывался он в них обычно виртуозно и буквально на ровном месте. С учетом того, что потенциальный враг, если у него не совсем плохо с головой, мог без труда сообразить, где уязвимое место Леи, Хэну стоило быть осторожнее.
Убедившись, что Боба уже разобрался с доспехом, она отослала Фетта прочь, и, убедившись, что теперь им никто не может помешать, взяла Соло за воротник, заставляя наклониться.
– У меня руки в масле, – извиняющим тоном сообщил Хэн.
– Это не важно, – улыбнулась Лея, не заметив, что они полностью повторяют ситуацию двухлетней давности. – Это совершенно не важно.

Дела, на которые сослался Пиетт в разговоре с Леей, как ни странно, касались вовсе не его профессиональной деятельности. Наоборот, он собирался заняться вещами, которые примерному имперскому офицеру не должны были даже приходить в голову. А именно – прогуляться на нижние уровни Корусканта. За годы службы в Генеральном штабе он совершал подобные экскурсии неоднократно, и имел достаточное представление о том, с чем можно было столкнуться всего на километр ниже роскошных террас Имперского сада.
Подвеска от украшения набуанской королевы, до сегодняшнего дня мирно хранившаяся в верхнем ящике стола среди россыпи информационных кристаллов, перекочевала во внутренний карман потертой куртки. А на поясе появился тяжелый бластер. Но не армейский, который сразу же выдавал принадлежность владельца, а куда более дорогая и качественная модель. Кореллианцев не зря считали людьми склонными к асоциальному поведению – «вольные торговцы» через одного оказывались контрабандистами, игроками, пиратами, наемниками или просто искателями приключений. Слухи о них ходили соответствующие. И мнение обывателей в данном случае отлично подтверждалось сводками СИБ, таможенной службы и еще десятка ведомств, ответственных за мир и порядок в Империи.
На этом мнении Сорел и собирался сыграть. Внешность у адмирала была классическая для кореллианцев – темные волосы и темные глаза. В отличие от уроженцев Селонии, среди которых чаще встречались блондины. А соответствующий наряд и оружие, по которому было видно, что оно используется, а не мирно лежит на полочке, добавляли последние штрихи к образу, придавая ему максимальную достоверность. От акцента Сорел избавился еще в академии, но ради такого случая можно было и вспомнить, к тому же после общения с Соло характерные слова и выражения просились с языка значительно чаще, чем хотелось бы.
Вынырнув из шахты многоярусного турболифта, связывавшего средние уровни города с площадью Первой встречи, которую в народе чаще называли «Ждун», намекая на необязательность тех, кто имел привычку назначать тут свидания, Пиетт поймал попутный флаер и направился в сторону казино «Пятнистая твилекка». Как он знал, за всеми офицерами в ранге выше генерала во время подобных визитов ходил сотрудник СИБ. Никто особенно не против этого не протестовал, зная, что в случае чего будет кому донести проигравшееся вдрызг и поэтому весьма нетрезвое тело обратно к цивилизации. Безопасника адмирал вычислил без труда, и не обращал на него внимания, спускаясь все ниже и ниже. Еще несколько уровней и СИБовец должен будет или отстать или вызвать подмогу. Позаимствовав с уличного лотка круглый фиолетовый фрукт, адмирал откупился от владельца лавки подброшенной в воздух банкнотой в двадцать кредитов. Фрукт стоил в лучшем случае два, поэтому пожилой иторианец молнией кинулся за упавшим на землю белым квадратиком, чем немедленно воспользовались уличные мальчишки. Возникла небольшая свалка, сопровождаемая диким визгом незадачливой жертвы, пойманной за ухо в момент кражи.
Под этот аккомпанемент Пиетт нырнул в проулок и быстро зашагал прочь. Покружив для порядка по запутанным улочкам еще минут двадцать, и убедившись, что его сопровождающий действительно отстал, адмирал направился к своей цели. Нельзя сказать, что этот квартал был так уж безопасен для визитов даже в светлое время суток, но здешние обитатели обычно не нападали при дневном свете, считая это дурным тоном. Тем не менее, бластер с предохранителя стоило снять.
А судьба не стала откладывать в долгий ящик повод убедиться в правильности этого решения.
Спускаясь по очередной узкой лесенке, над которой трепыхались бесконечные веревки с тряпками непонятного назначения – сушить белье в здешней грязи и копоти было безумием, но что-то же сушили, Пиетт вдруг почувствовал неприятный холодок. Ощущение на грани восприятия. За ним кто-то следил. И этот кто-то не был человеком.
Прислушавшись к себе, адмирал понял, что соглядатаев как минимум двое, и идут они именно за ним. Путаный узор Силы, в котором он так и не научился разбираться при причине вечной нехватки времени и сопровождающие подобные попытки мигрени, пульсировал, как паутина, в которую уже влетело насекомое. И теперь паук медленно и чинно шел к своему обеду, зная, что у того нет шансов вырваться из сети.
Тихо выругавшись сквозь зубы, Пиетт замедлил шаг, подбрасывая на ладони фрукт. Быстро бегать он не умел и занятие это искренне ненавидел, грубой силой вопрос тоже наверняка не решался, (да и где эту силу взять?), поэтому следовало срочно изобретать какую-то уловку.
Джедайский фокус с отведением глаз, как он выяснил во время очередной из ночных лекций голокрона, для запутывания противника, который точно знает, кого преследует, не годился совершенно. А ситхская манера из жертвы превращаться в охотника и рубить неприятеля в капусту требовала не только изрядной доли наглости, но и соответствующих умений. Сорел даже посочувствовал Маре Джейд, которая на заре карьеры наверняка частенько попадала в такие ситуации, но на ее стороне была возможность сыграть слабую женщину и подготовка гвардейца.
Сверкнувший над головой бластерный выстрел прервал размышления Пиетта, заставив его шарахнуться в сторону. Неизвестный снайпер, а судя по размерам подпалины на стене – стреляли из тяжелой винтовки, промазал исключительно потому, что жертва не вовремя поскользнулась на ржавой ступеньке. Сообразив, наконец, где находится один из источников враждебной воли, адмирал бросился в гущу переулков, следя за тем, чтобы его закрывали от стрелка не только бесконечные тряпки, но и крыши местных лачуг. К несчастью, для того, чтобы выбраться в соседний квартал, следовало пересечь узкий мостик. Что в сложившейся ситуации являлось самоубийством. Обходной путь существовал, но ради этого нужно было вернуться назад, и при этом как-то разминуться со вторым преследователем.
Сосредоточившись, насколько это было сейчас возможно, Пиетт попробовал отследить врага и нервно дернулся, обнаружив того буквально в двух шагах. Прогрохотав два пролета очередной ржавой лестницы, адмирал нырнул в узкую нишу, едва его вместившую, и с силой запустил вниз тяжелый шарик инопланетного фрукта. Плод запрыгал вниз, как мячик, а эхо узкого колодца создало полную видимость продолжающих звучать шагов.
Замерев неподвижно, Сорел отсчитывал секунды, слушая стук чужого сердца, но вдруг внезапная вспышка боли оглушила и ослепила его.
Судорожно выдохнув и проморгавшись, адмирал разглядел на вершине лестницы подозрительно знакомый силуэт. Дополненный одной неожиданной деталью.
Боба Фетт невозмутимо вешал обратно на пояс ножны с внушительного размера тесаком, умудряясь при этом держать под мышкой отрубленную голову жертвы.
– Какого? – изумленно прошептал Пиетт, отлипая от стенки и выпрямляясь в полный рост.
– Могу спросить то же самое, – равнодушно отозвался наемник. – Разгуливать по трущобам – большая глупость в вашем положении.
– Уже вижу, – согласился адмирал, поднимаясь на верхнюю площадку и стараясь избегать взглядом того, что осталось от тела его преследователя.
Фетт поднял свой трофей за короткие светлые волосы и продемонстрировал Пиетту.
– Не знаком?
– Нет, – поспешил отвернуться Сорел. Лицо покойника было искажено болью настолько, что его бы сейчас не узнала даже родная мать. Наемник действовал без лишнего гуманизма. И явно знал, что адмирал попробует воспользоваться своими способностями, поскольку другой причины для мучительного убийства, ослепляющего чувства одаренного, Пиетт придумать не мог. Лишив его возможности среагировать на очередную угрозу, Боба обезопасил себя от случайного выстрела. Эта предусмотрительность лишний раз доказывала, что коллекция световых мечей, которой так гордился наемник, собрана не у перекупщиков, а добыта в бою.
Заметив реакцию адмирала, Боба чуть пожал плечами.
– Второй тоже мертв, – сообщил он. – Но никакого расследования не будет. Если вы хотите жить, конечно.
– Хочу, – спорить с этим утверждением у Сорела не было ни времени, ни желания.
– Тогда убираемся.
Боба без лишних церемоний сгреб адмирала за пояс и включил ракетный ранец. Стремительный взлет на два уровня вверх в памяти Пиетта не отложился, но вот короткий полет из верхней точки их траектории на сиденье открытого флаера над двухсотметровой пропастью – очень даже.
Угрюмый водитель высадил его на площади Согласия и поспешил молча исчезнуть. Любой, кто работал на Фетта, знал, что болтунов наемник не любит и расправляется с ними в случае утечки информации на редкость изобретательно. Поэтому все предпочитали делать вид, что разговаривать не умеют. При этом делали это настолько хорошо, что им верили некоторые следователи СИБ. К несчастью, обычно на завершающем этапе допроса, когда платформа с телом подозреваемого уже уплывала в сторону морга.
Проводив взглядом растворившийся в потоке машин флаер, адмирал на негнущихся ногах добрел до ближайшей скамейки и вызвал патруль. Напряженно гадая, почему Фетт за два часа до отлета не паковал вещи, а охотился на нижних уровнях.
Но как бы то ни было, кошмары адмиралу в эту ночь снились особенно красочные.

Императорский шаттл вынырнул из гиперпространства неподалеку от Фондора и, получив подтверждение кода допуска, пересек границу внешнего периметра верфей. Место точки выхода было выбрано не случайно. Расстояние до планеты позволяло заметить любую угрозу до того, как она могла реализоваться, и успеть набрать скорость, необходимую для обратного прыжка. Принцесса оценила подобную предусмотрительность, одарив пилотов вполне искренней улыбкой, и как зачарованная уставилась в иллюминатор.
Огромный клин «Амидалы», парившей на разумном удалении от верфей, выделялся из общей картины даже на фоне сложной путаницы доков, причальных станций и орбитальных заводов. Дюжина ИЗР «Эскадрона» в боевом построении дополняла изящный геометрический рисунок. И вся эта мощь ждала именно ее приказа.
Восхищенно вздохнув, Лея зажмурилась, в который раз признав, что военная техника бывает красивой. Скажи ей об этом кто-то всего пять лет назад, она бы с яростью опровергла подобное мнение и высмеяла человека, рискнувшего его высказать. Но сейчас... слишком многое изменилось за эти годы.
Вернув на лицо подобающую случаю маску, принцесса выверенным движением поправила воротник длинной накидки и выровняла браслеты, удерживающие рукава. Конечно, она понимала, что придворное платье на борту военного корабля смотрелось бы дико, поэтому пришлось выбрать разумный компромисс между пышностью наряда, подчеркивающей ее статус, его функциональностью и камуфлирующими свойствами. В итоге получилось что-то, отдаленно напоминающее одно из платьев Амидалы в бытность ее сенатором. Но выполненное из более практичного материала и в имперской цветовой гамме. Свойственный набуанским парадным нарядам свободный покрой был как нельзя кстати, а приглушенные тона дополняли эффект, давая солидный запас по времени использования подобного платья. Разумеется, в случае необходимости всегда можно сослаться на то, что изменение стиля одежды связано с переменой настроения, но пусть уж лучше команда привыкает к какому-то одному ее виду. Меньше будет глупых вопросов и слухов.
Волосы Лея собрала в высокий пучок, но подвернула их не в форме обычного мягкого валика, а в виде клина, вполне осознанно сымитировав форму линкора. Тускло-серебристая массивная заколка, украшенная несколькими пурпурно-красными камнями, дополнила прическу. Собственным видом в зеркале она осталась довольна, а мнение всех прочих ее интересовало мало.
Челнок медленно вплыл в главный ангар «Амидалы» с легким стуком опустился на посадочную палубу. Собранные в парадное построение по случаю прибытия командира штурмовики взяли на караул и звонко щелкнули каблуками. Трап опустился, и принцесса шагнула на надраенные до зеркального блеска дюрасталевые плиты.
Гранд-мофф, стоявший на полшага позади капитана Рэнски перед строем солдат, тихо хмыкнул. Сам Кассас давно уже не нуждался в устроении подобных шоу и вообще полагал их пустой тратой времени. Но сейчас он был на чужой территории, поэтому выразил свое мнение относительно всех этих игр в значимость лишь кривоватой улыбкой, которую Лея заметила, но решила не обращать на нее внимания. Каждый развлекается как умеет, да и свободу мысли пока никто не отменял. Благо форсюзеров кроме нее в радиусе десятка парсеков не наблюдалось, а уж ей достанет дипломатического такта не обострять отношения без нужды.
Фетта, который неотступной тенью следовал за принцессой, этикет не интересовал, а вот возможность покушения и мельтешащий под ногами шлейф нанимательницы – очень даже. Но платили так много ему именно за то, что он одновременно умел смотреть в три стороны сразу и отлично запоминал увиденное. А оценить красоту картины Боба мог и в спокойной обстановке – просто воскресив ее в памяти.
Капитан Рэнски отвесил принцессе положенный по статусу поклон и замер, напомнив девушке в этот момент игрушечного солдатика, одного из тех, которые ей неосмотрительно подарил в детстве кто-то из дальних родственников. Игрушку очень быстро отобрали, сочтя ее неподходящей для ребенка с самой мирной в галактике планеты, но воспоминание осталось. Поэтому Лея заговорщически подмигнула явно нервничающему в присутствии гранд-моффа Винсенту и снова сделала официальное лицо.
– Приветствую вас на борту «Амидалы», ваше высочество, – четко произнес ободренный принцессой Рэнски.
– Благодарю, капитан, – мягко улыбнулась Органа-Соло. – Я полагаю, к началу рейда все готово?
– Да, ваше высочество, – коротко кивнул Винсент, подстраиваясь под неспешный темп шагов принцессы, уверенно направляющейся в сторону мостика. В отличие от прочих высокопоставленных визитеров, Лея не скупилась на демонстрацию своего хорошего отношения к окружающим. Не важно, насколько маска соответствовала реальности, но солдат проявленное внимание явно воодушевило.
Кассас, следовавший за парой капитан-принцесса с еще более кислой, чем до того, миной, над такими вещами не задумывался, поскольку интересовался в первую очередь четким и своевременным выполнением приказов, считая, что яркая идея и хорошее жалование – вот и все радости, доступные пониманию простого солдата. Фетт был невозмутим, хотя догадывался, что гранд-моффа больше всего сейчас раздражает не «заигрывание» Леи с подчиненными, а соседство с наемником.
Выслушав на ходу доклад Рэнски о подготовке «Эскадрона», принцесса милостиво кивнула и приказала начать подготовку к прыжку. На мостике ее высочество заняла позицию наблюдателя, замерев у обзорного транспластилового окна и мысленно посмеявшись над своей первоначальной идеей выбрать черное с золотом платье. Хороша бы она была в роли Темной леди, нечего сказать.
Когда ее родство с Вейдером перестало быть секретом, многие, даже хорошо знавшие Органу, заподозрили ее в попытке пойти по стопам отца. Что, по мнению Леи, было заведомой глупостью, поскольку до этого момента она неплохо сочетала следование идеалам с немалой долей практичности. А гуманизм в революционной ситуации обычно проявляли только на словах. Возможно, проблема была в том, что «девушка в белом», одно время исправно изображавшая знамя Восстания, вдруг оказалась живым человеком, способным на поступки, мало сочетающимся с обликом девы-воительницы Светлой Стороны. Удивило принцессу другое – никто из сомневающихся про Амидалу даже не вспомнил, хотя именно горячность и порывистость набуанской королевы была первопричиной многих событий, повлиявших на судьбу Галактики.
Особенно явно подозрения в окончательной смене лагеря проявились в поведении Мон, знавшей Анакина много лет и имевшей представление о том, какой характер у него был в юности. Хотя в целом госпожа канцлер, сама совершившая не менее резкую перемену курса, восприняла идею рейда спокойно, ограничившись лишь выражением сожаления о преждевременно прерванном медовом месяце ее высочества. Но Лея, заранее заготовившая по такому случаю патриотическую речь, в которую умудрилась втиснуть куда больше заявлений о верности идеалам демократии, чем следовало бы, произвела на Мотму должное впечатление умеренной несерьезности.
Мон вздохнула и посоветовала принцессе следить за тем, что делает гранд-мофф. И не только контролировать его действия, но и учиться. Госпожа канцлер явно не подозревала о том, какие и кому в действительности были даны полномочия. Но пренебрегать ее советом Органа-Соло не собиралась. Смотреть, как работают другие, и перенимать их опыт было значительно проще и разумнее, чем совершать все ошибки самостоятельно. Опять же, в такой ситуации всегда можно переложить ответственность именно на исполнителя. А с наблюдателя какой спрос? К сожалению, все эти логические построения касались исключительно того, как будет выглядеть их совместная с гранд-моффом деятельность в глазах широкой общественности. В том, что отвечать лично им обоим придется в первую очередь перед Императором, Лея не сомневалась ни секунды. А Палпатина, невзирая на нынешнюю смену линии поведения, назвать гуманистом мог только законченный идиот.
Очнувшись, принцесса сообразила, что на мостике звучат обычные для предпрыжковой подготовки команды, уже отослан запрос на Фондор и даже получено ответное сообщение о расчистке коридора для разгона. Едва слышное гудение свидетельствовало о запуске маршевых двигателей, а звезды за иллюминатором медленно, но верно скользили прочь.
Лея машинально сплела подрагивающие пальцы в замок и очень тихо произнесла, обернувшись к Кассасу, не принимавшему никакого участия в деловой суете мостика.
– Эл, простите мне эту фамильярность, но называть вас сейчас по титулу было бы слишком… неправильно. Вы верите в успех нашего мероприятия?
Гранд-мофф улыбнулся уголками губ. Гордая принцесса все еще была наивной девчонкой, переживавшей перед началом военной операции, как перед первым свиданием. Хотя с учетом ее биографии – должна была уже привыкнуть. Возможно, дело было в том, что теперь она играла на другой стороне? Так или иначе, но Кассас позволил себе покровительственный тон.
– Разумеется, ваше высочество. Я в нем абсолютно уверен.
– Спасибо, – едва слышно отозвалась девушка.
Звезды мигнули и сплелись в ослепительном вихре прыжка.

Глава 24

Утро для адмирала, в отличие от принцессы Леи, было недобрым.
Разбуженный звонком Кренеля, сообщившего, что у них только что сложилась очередная нештатная ситуация (04:30 утра по столичному времени), Пиетт мысленно помянул чужую безалаберность нехорошим словом и выбрался из-под одеяла. Десять минут спустя Сорел, так толком и не проснувшийся, но успевший привести себя в вид «образцового имперского офицера» и даже заварить чаю, выслушивал развернутый доклад командующего семнадцатым флотом, сидя на собственной кухне и мысленно поражаясь тому, как некоторым легко и непринужденно удается находить неприятности на свою и чужую голову.
А ситуация действительно была идиотская – во время штатного патрулирования звено истребителей прошло слишком близко от борта флагманского ИЗР семнадцатого флота, поэтому во время продувки маневровых двигателей одна из ДИ-шек, которую зацепило краем выхлопа, не справилась с управлением и влетела в сопло отключенного маршевого двигателя. От удара сдетонировал боекомплект. В результате от истребителя не осталось даже гаек, а сопло деформировалось настолько, что ремонту вне дока не подлежало.
Судя по тону Делака, адмирал был не столько огорчен этим событием, сколько безмерно озадачен, хотя его флагман и лишился минимум сорока процентов хода.
Остин Райк, командующий третьим флотом, к которому и относился погибший истребитель, такой же сонный, как и сам Пиетт, вяло отрицал свою вину. Ссылаясь на правила, в которых было сказано, что патрулирование должно производиться на безопасном расстоянии от крупных объектов. Но вот указать это самое расстояние в числах составители поленились. Поэтому решить, кто в этой ситуации шаак, не представлялось возможным. Да и время для принятия разумных и взвешенных решений было явно неподходящее.
С трудом подавив зевок, Пиетт приказал отвести «Мглу» на действительно безопасное расстояние от остального флота и начать полный осмотр двигателей, поскольку подозревал, что просто развороченным соплом там дело не обошлось. Кренель с этим согласился, но предложил оставить за флагманом семнадцатого флота функции корабля связи, раз уж в активных маневрах участия ИЗР принимать пока не может. Райк, в свою очередь, был не против смены ролей – при новом раскладе его флот вместо защиты планеты должен был отрабатывать нападение, что командующему явно нравилось больше.
Отключив связь, Пиетт устало прикрыл глаза и задумался о том, что его еще ждет в процессе учений. На данный момент они «оттанцевали», согласно ехидной характеристике Кренеля, всего три флота из одиннадцати. Времени катастрофически не хватало. Разумеется, можно было сократить программу или увеличить темп, но тогда количество накладок должно было вырасти в разы. А ведь потом придется сдавать сводный отчет главкому…
Пронзительный, и явно не первый за последние две минуты писк комлинка заставил Сорела сосредоточиться на чем-то, кроме собственного размытого отражения в чашке и взять браслет со стола.
– Да, – типично вейдеровская интонация, с которой прозвучал этот короткий ответ, удивила самого адмирала. Он не предполагал, что с его настроением сейчас все настолько плохо.
– Утра, – не менее лаконично отозвался собеседник. А точнее – собеседница. – Это Мара Джейд. Я буду через пять минут.
Пиетт непонимающе уставился на замолчавший комм и собрался уже было вслух поинтересоваться, какого хатта понадобилось этой нахальной рыжей девице в пять утра, но не успел – дверной звонок зашелся заливистой трелью.
Лучезарно улыбающаяся ученица Императора, обнаружившаяся по ту сторону тяжелой створки, попыталась было шагнуть через порог, но адмирал вытянул руку, преграждая Маре дорогу.
– Что вам здесь нужно? – ледяным тоном и четко разделяя слова поинтересовался командующий «Эскадроном». На сегодня с него и так уже хватало неприятностей. А появление таких посланников не сулило ничего хорошего.
– Вы, – просто ответила Джейд, ловко подныривая под преграду и втаскивая за собой внушительный контейнер. Свободной ладонью девушка умудрилась хлопнуть по пластине замка, что заставило адмирала отдернуть руку – оставаться без пальцев по прихоти какой-то выскочки он не планировал.
Полностью игнорируя Пиетта, Мара выволокла контейнер на середину комнаты и принялась в нем копаться. Спустя полторы минуты, немного раздраженного бурчания и один прицельный пинок, враждебная техника сдалась, мелодично звякнув, а воздух всплыли три небольших шарика, тут же начавшие обследовать помещение.
После некоторого колебания Сорел признал в них портативные сканеры и передумал возмущаться. Сам факт использования подобной техники говорил о том, что дела обстоят весьма странным образом. С другой стороны – странно было видеть личного агента Палпатина, пытающегося найти что-то не с помощью хваленой Силы, а посредством достижений инженерной мысли.
Джейд сосредоточенно изучала экран, потихоньку начиная хмуриться. Шары один за другим завершали облет и возвращались в контейнер. Без единого звука, что, насколько помнил Пиетт, означало безрезультатность поисков. Что ж, против его ожиданий, ничего предосудительного в квартире не обнаружилось. Повод для радости. Возможно преждевременной.
Мара, словно услышав его мысли, вытащила из кармана комлинк и пробормотала:
– Айсард, все чисто.
Выслушала ответ и нахмурилась еще больше.
– Похоже, адмирал, вы сегодня никуда не летите.
Пиетт по-птичьи наклонил голову, изучая незваную гостью.
– И никуда с вами не еду, пока вы не объясните, что все это значит. И не скажете, с каких это пор начали работать на СИБ.
Собравшаяся было отделать дежурной фразой про пределы осведомленности, девушка вдруг передумала и тяжело вздохнула, плюхаясь на свободный стул. Невзирая на демонстрируемую ею бодрость и хорошее настроение, на деле она была не больше адмирала рада ранней побудке и всей этой беготне.
– А чаю нальете?
– Только если будете хорошо себя вести, – хмыкнул Сорел, устраиваясь напротив. – Хотя сомневаюсь, что чай вам понравится.
Мара с любопытством заглянула в предложенную чашку, пытаясь опознать плавающий на поверхности желтовато-коричневый цветок.
– Знаете, адмирал, я в этой жизни перепробовала столько всякой дряни, что меня очень уже очень трудно чем-то удивить.
Девушка отхлебнула чаю и зажмурилась с видом заправского дегустатора.
– Во дворце хатта было плохо с кормежкой? – сыронизировал Пиетт, откидываясь на спинку стула. Из приоткрытого окна тянуло утренней сыростью и холодом. Адмирал поежился и вздохнул. Сейчас ему больше всего хотелось плюнуть на все и пойти досыпать.
Ответить собеседнику Джейд соизволила, только отставив опустевшую чашку.
– Да нет, кормили неплохо. Но вот пахло там…
Мара поморщилась.
Представить ароматы, которыми был пропитан дворец старого хатта, Пиетт не смог, да и не слишком старался. Портить и без того плохой аппетит не стоило. Но в связи с этим упоминаем в памяти всплыло другое.
– Кстати, а где младший Скайвокер? – Сорел видел рыцаря достаточно давно, но то, что Мара до сих пор была на Корусканте, скорее всего означало, что Люк тоже где-то здесь. Учитывая, как крепко она за него держалась на церемонии, отпускать жертву просто так девушка явно не собиралась.
– По музеям гуляет, – рассеяно отозвалась Джейд. – Благо их тут хватает.
– Один? – удивился Пиетт. Идея отпускать Люка бродить без присмотра, будь он хоть трижды джедай, сейчас казалась ему несколько неразумной. Особенно с учетом того, что о родстве юноши с Вейдером было объявлено во всеуслышание.
– Нет конечно, – фыркнула Мара. – Фирмус, за кого вы нас принимаете? Под надзором четырех агентов.
– И снова я слышу «нас», – отметил Сорел, которому не понравилось, что Мара назвала его по имени, причем использовала первое «официальное» имя, хотя наверняка была в курсе, что Пиетт его не любит. Но это могла быть не оговорка, а попытка уязвить – иногда Джейд по старой памяти вдавалась в такие тонкости дворцового этикета общения с выше и нижестоящими, что понять ее становилось решительно невозможно. Хотя в умении жонглировать словами ей до Палпатина все еще было очень далеко.
– Слышите, потому что я говорю, – отрезала Мара. А теперь к делу, адмирал.
Рука Императора подобралась и сосредоточилась, вспомнив, что она не просто в гостях, а на работе.
– Ваши вчерашние похождения…
– Они вас не касаются, – перебил девушку Пиетт.
– Да-а? – протянула Мара, хищно прищурившись. – А вот Сидиус так не считает. Иначе бы не отдал приказ Айсард и мне.
Сорел удивленно вздернул брови. Внимания на таком уровне он не ожидал. Точнее, он вообще не ожидал какой-то реакции, поскольку инциденты, подобные вчерашнему, происходили на нижних уровнях Корусканта сотни, если не тысячи раз за сутки, особенно если брать в масштабах всей планеты. Насколько знал Пиетт, именно так бесследно пропали не меньше четырех сенаторов из самого последнего созыва. Это не считая тех, кого, по слухам, убрали агенты Айсард. В крайнем случае он предполагал выговор за самодеятельность и пренебрежение нормами личной безопасности, но приказ Императора? Это уже ни в какие рамки не укладывалось. Впрочем, было и вполне логичное объяснение происходящему.
– Значит, Фетт все же поставил кого-то в известность? – спросил Сорел.
– А причем тут наемник? – изумленно вытаращилась на адмирала Джейд.
Несколько секунд они играли в гляделки, пытаясь понять, шутит ли оппонент или говорит серьезно. Первой не выдержала Мара, схватившая со стола комлинк и быстро набравшая номер.
– Айсард, мы едем к вам. Да, именно сейчас. Тут всплыло еще кое-что интересное.
Пиетт упер подбородок на сложенные домиком ладони. Похоже, он ошибся, и Боба никому ничего не сообщал. Или солгал ему, заявив, что никакого расследования не будет. В таком случае, информация о покушении прошла мимо ведомства Айсард, но, так или иначе, попала к мадам директору лично. Но если Фетт счел нужным не ставить в известность СИБ, то он наверняка имел для этого веские причины.
– Собирайтесь, – бросила Джейд задумавшемуся адмиралу, быстро упаковывая свое оборудование обратно в контейнер и вытаскивая взамен два бластера и лазерный меч.
Сорел снова взглянул в окно, с сожалением признав, что день не задался с самого начала.

К моменту, когда под его ногами оказалась палуба «Лусанкии», адмирал уже жалел, что согласился сеть в один флаер с Джейд. Водила она куда хуже, чем Вейдер, а рисковала значительно чаще. С другой стороны, немного бы нашлось пилотов, способных повторить их маршрут и не размазаться по стене одного из небоскребов, иглами утыкавших девятый сектор столицы. Спуск на скоростном турболифте почти на два километра вглубь относительно «нулевой высоты» Корусканта усугубил впечатление и окончательно испортил настроение. Поэтому неудивительно, что от них шарахались даже те немногие агенты, которые имели допуск на данный уровень подземной резиденции Исанне. Уж слишком явно веяло от странных гостей угрозой возможных неприятностей.
Сама Айсард ждала их в своем кабинете, нервно расхаживая из угла в угол.
– Доброе утро, – с ноткой обреченности в голосе поздоровался адмирал, без приглашения занимая кресло для посетителей.
Исанне мрачно хмыкнула и присела на край столешницы. Совершенно автоматически выбрав место так, чтобы нависать над собеседником. Но Пиетт попытку психологического давления проигнорировал, принявшись рассматривать безделушки, ровным строем стоящие за спиной Айсард.
Директор СИБ вздохнула и устало сгорбилась, сразу растеряв весь своей светский лоск.
– Адмирал, потрудитесь объяснить, почему из-за ваших дурацких выходок должны терять покой и сон я, Джейд и еще два десятка моих лучших агентов? Я решительно не понимаю, что вы могли забыть на нижних уровнях, но один только вид имперского офицера для тамошних обитателей – уже оскорбление. А вы умудрились приплести туда еще и телохранителя принцессы. Как?
Сорел упорно молчал.
Исанне закатила глаза и мысленно пожалела, что к упрямому адмиралу нельзя применить привычные методы воздействия.
– Пиетт, вы… – мадам директор запнулась, пытаясь подобрать в меру оскорбительную характеристику, но не преуспела. – Вы ушли от нашего агента, бродили ситх знает где целый час, а потом вызвали патруль, имея при этом весьма бледный вид. А спустя сорок минут я получила от Императора такой втык, что мало не показалось.
– Прошу прощения, – адмирал перевел взгляд на Исанне, – я не предполагал, что эта история вызовет такой резонанс.
Айсард отмахнулась и поморщилась, как от зубной боли.
– Если не вдаваться в подробности, которые никого, кроме меня не касаются, – начал рассказывать адмирал, – то я собирался встретиться на нижних уровнях с одним техническим специалистом. Но задолго до того, как я достиг нужного места, выяснилось, что меня ведут. Насколько я понял, следивших было двое, один из которых показался мне экзотом. Второй, если судить по трупу – при жизни являлся человеком.
Исанне скептично вздернула бровь. По ее мнению история как две капли воды была похожа на любую другую, происходившую в неблагополучных районах со слишком самоуверенными искателями приключений. Пиетт заметил ее гримасу и счел нужным прояснить некоторые моменты.
– Исанне, я неоднократно бывал на этих уровнях и в состоянии отличить просто слежку от более серьезных намерений. Тем более, от покушения на убийство с применением снайперской винтовки. Если бы не появившийся буквально из ниоткуда Фетт, отправивший моих преследователей на тот свет, все могло сложиться куда печальнее. Более того, – добавил Сорел последний штрих, – наемник запретил мне куда-либо обращаться, намекнув, что любое публичное расследование меня погубит. Поэтому теперь я вас спрошу, Айсард, что все это значит?
Лицо Исанне, по мере рассказа приобретавшее все более удивленное выражение, застыло в гримасе крайнего изумления. Она переглянулась с Марой поверх головы Пиетта и недоуменно пожала плечами. Джейд выразительно ткнула пальцем в сторону контейнера с оборудованием и развела руками.
– Так, – Исанне постаралась сосредоточиться, – перечислим факты. Вы отправились на свою увеселительную прогулку в наряде контрабандиста и с оружием. На два уровня ниже «Пятнистой твилекки» ушли от наблюдения нашего агента, а через некоторое время обнаружили слежку, так?
– Да, – кивнул Пиетт. – к тому моменту я успел спуститься еще на четыре уровня и собирался ниже.
– Ага, – Айсард явно повеселела и жестом вызвала над столом объемную карту района, в котором произошло покушение. – Чтобы спуститься на уровень ниже, вам надо было пересечь подвесной мост. К которому ведет только одна проходимая для человека улочка. Как я понимаю, ждали вас именно там.
– Совершенно верно.
Исанне наклонилась к адмиралу и очень выразительно на него посмотрела.
– Сорел, вас не просто вели, вас там ждали. Даже самому лучшему снайперу нужно время, чтобы занять удобную позицию. Следовательно, кто-то был в курсе ваших намерений или знал маршрут.
Пиетт отрицательно покачал головой.
– Санни, это очень удобная версия, но, увы, я никому не сообщал, куда и зачем направляюсь. Более того, это было спонтанное решение, поскольку у меня внезапно образовалось несколько часов свободного времени, и я решил потратить их на улаживание одного несрочного дела.
– Ладно, – Айсард картинно всплеснула руками, – поверим. Но позвольте задать еще один вопрос – вернулись домой вы с теми же вещами, с которыми выходили, или что-то пришлось бросить или потерять в процессе ваших блужданий?
– Банкнота в двадцать кредитов может считаться утерянной вещью? – ядовито поинтересовался Сорел, которому уже начал надоедать этот допрос.
– Нет, к ней нельзя прицепить маяк – она слишком тонкая, – ответила Айсард и закусила губу, размышляя. – Получается, что кроме нашего маячка, других электронных устройств слежения на вас не было.
– Получается, что так. И еще одно, чтобы не оставалось недомолвок – слежку я обнаружил значительно позже того момента, когда ваш агент завяз в толпе местных беспризорников. А я тщательно проверял ее наличие. Пользуясь для этого не только ушами и глазами, если вас это интересует.
Мара кивнула, подтверждая его слова.
– Любой эмпат, как и одаренный, в состоянии почувствовать враждебные намерения преследователя. Исключение составляют дройды-разведчики, но это не тот район, где их можно встретить. Местные уничтожают подобные устройства просто из принципа, независимо от того, какой стороне они принадлежат – государству или какому-то мафиозному клану.
Айсард сомнением взглянула на Джейд, но Рука Императора была совершенно уверена в своих словах, поскольку они основывалась в первую очередь на ее собственном опыте.
– Вы хотите сказать, что кто-то получил доступ к частотам, используемым СИБ для маяков слежения за особо важными персонами? – недоверчиво переспросила Исанне. – И, более того, эти данные попали не только к тем неизвестным, которых убил Фетт, но и к нему самому? Наемник не имел допуска к использованию подобной информации – это технические данные и известны они только сотрудникам соответствующего отдела. А для охраны принцессы ему эта информация не требовалась.
– Зато на черном рынке у Бобы масса хороших знакомых, – вполголоса отметила Мара, глядя куда-то в угол. Профессиональное соперничество между двумя дамами грозило перейти в открытый конфликт.
– Даже если система безопасности дала сбой, и частоты ушли за пределы СИБ, – Айсард прошлась вдоль стола, внимательно глядя под ноги, и резко остановилась, обведя присутствующих недобрым взглядом. – Смысл кому-то продавать пакет данных, из которого задействована только одна десятая часть? А все остальные не факт, что будут использованы?
– Подождите, получается, Фетт частоту моего маяка купил на черном рынке? – Пиетт потер лицо ладонями. – Это безумие. Но тогда понятно, почему он предупреждал меня об опасности публичного расследования…
Исанне рубанула рукой воздух, отметая предложенную версию.
– Адмирал, да поймите вы, это был тестовый пакет частот и новый вид маячков. Их предполагалось использовать для контроля перемещений нескольких высокопоставленных особ в ближайшем будущем. Вы же все время носите с собой комлинк и поэтому идеально подходите для проверки качества связи, но вы не настолько важная персона, чтобы следить за вами днем и ночью!
Сорел нахмурился, пытаясь поймать мысль, вертящуюся на краю сознания.
– То есть, вы хотите сказать, что маячок предназначался другому человеку? Но кто был следующим в этом вашем списке?
Директор СИБ внезапно побледнела и переглянулась с такой же потрясенной внезапной догадкой Рукой Императора.
– Скайвокер!
Одновременно сорвавшиеся с места дамы едва не столкнулись в дверях. А тишина коридора внезапно взорвалась топотом многочисленных ног и шквалом противоречивых приказов.
Оставшийся в одиночестве адмирал обессилено откинулся на спинку неудобного кресла и потер ноющие виски. Получается, вся эта охота устраивалась вовсе не на него. Но быть подсадной уткой Пиетт больше не собирался. Как и попадаться на глаза сотрудникам СИБ лишний раз.
Я слишком долго был в чужой тени и теперь, выбравшись на яркий свет, обнаружил, что уязвим без своего покровителя. Что ж, придется снова шагнуть в тень. И мне будет очень интересно посмотреть, как вы будете меня там искать, мадам Директор.
Сорел снял с руки комм-браслет, изящную вещь, сделанную на заказ сразу после его возвращения на Корускант, набрал короткий номер, дождался ответного сигнала и с силой опустил устройство на край стола. Пластик лопнул с пронзительным хрустом, разметав осколки по кабинету. А блестящая горошина маячка превратилась в высокотехнологичную кляксу под каблуком форменного сапога.
Адмирал обвел кабинет прощальным взглядом и направился к выходу, зная, что желающих его остановить не будет. Сотрудники Айсард были слишком хорошо вышколены, чтобы обращать внимание на личных гостей Исанне. А человек, беспрепятственно покидающий кабинет директора СИБ никем иным быть не мог по определению.
Боевые дройды уже ждали его у дверей турболифта. Поднявшись в их сопровождении наверх, к площадке, занятой тяжелым флаером, адмирал занял пассажирское сиденье, и, найдя взглядом тонкую иглу черного замка, коротко приказал «Домой».
А в десяти кварталах от покидаемой им «Лусанкии», поднятый по тревоге отряд спецназа во главе с запыхавшейся Айсард влетел в картинную галерею времен Старой Республики, распугав немногочисленных посетителей, и очень удивив одного юного джедая, спокойно рассматривавшего абстрактную живопись.
Тревога оказалась ложной.

– Скайвокер! – Айсард вложила в одно единственное слово всю свою злость.
Люк от неожиданности вздрогнул и рефлекторно потянулся за мечом, но Исанне ухватила его повыше локтя, сжав так, что у джедая сразу занемели пальцы. Юноша слабо дернулся, увидев вбегающую через вторые двери Мару, но Директор СИБ не собиралась его отпускать. Спецназовцы, рассыпавшиеся по галерее, осмотрели каждую щель и снова собрались группой, готовые с боем прорываться к выходу, если возникнет такая необходимость.
– Простите, – встрял С3РО, про которого в суматохе все забыли, – а что случилось?
Но его вопрос так и остался без развернутого ответа. Айсард, наконец справившаяся с дыханием, взмахнула рукой, указывая главе отряда спецназначения направление эвакуации и потащила Люка за собой, на ходу излагая выжимку из последних новостей. Впечатленный таким вниманием со стороны СИБ и наемных убийц, Скайвокер молча перебирал ногами, стараясь успеть за стремительно шагавшей Исанне. Мара шла замыкающей, прикрывая отход.
А протокольный золотистый дройд, сообразив, что ждать его не будут, даже если он об этом попросит на двух миллионах языков сразу, горестно застонал и поковылял к выходу. Надеясь, что мастер Соло не будет слишком зол, если он подождет юного рыцаря в апартаментах его сестры. По большому счету, именно Лея была владелицей С3РО, поэтому он имел полное право находиться в доме своей хозяйки. Хоть она и отослала его прочь.
Ошеломленный подобными мерами безопасности, рыцарь решился заговорить только когда его запихнули в нутро тяжелого флаера и пристегнули сразу двумя ремнями, для надежности.
– Но зачем было за мной следить? – осторожно поинтересовался Люк, провожая взглядом стремительно удаляющееся здание музея. Джедай подозревал, что его культурная программа накрылась татуинским водопойным тазиком и продолжению не подлежит.
– Приказ, – мрачно буркнула Джейд, у которой все еще слегка тряслись руки. Разумеется, тот факт, что Боба теперь работал на Вейдера, сильно облегчил им жизнь, но и без него умельцев по художественному потрошению хватало. Одного из них она мельком заметила в момент взлета. К счастью, охотник за наградой трезво оценил свои силы, и стрелять вслед транспорту не стал.
– Чей? – тут же переспросил Скайвокер и умолк, получив в ответ два злобных взгляда.
Уточнений не требовалось. А спрашивать Палпатина, зачем ему понадобилось следить за одним горе-рыцарем было неумно. У Императора имелись причины для абсолютного большинства поступков и решений. А сейчас этих причин стало даже слишком много. Люк тихонько вздохнул. Когда за ним охотилась Империя, все было значительно проще. Как он теперь понимал, только потому, что охота была не всерьез, и основной целью ставилось жертву поймать, а не убить.
– Значит так, – Исанне вытерла пот со лба и попыталась пригладить растрепавшиеся волосы. – Мара, берешь парня за шиворот и грузишь на свой корабль. И чтобы через пятнадцать минут вас в столице не было. Пройдете по «белому коридору», ребята Кренеля вас прикроют.
– И куда нам предлагается лететь? – Джейд, которую не радовали приказы, отдаваемые таким тоном, тут же попыталась возмутиться. Хоть и без обычного для таких стычек энтузиазма.
– На Явин конечно, – удивилась Исанне. – Не знаю, как наемники, а я бы в гнездо древних ситхов соваться не стала. Впрочем, джедаи не лучше.
– Тогда уж предпочтительнее на Коррибан, – фыркнула Мара.
Люк отрицательно замотал головой. Против общества Экзара Куна и Мола у него особых возражение не имелось, но несколько тысяч древних ситхов, собранных в одном месте, по его меркам были слишком серьезным испытанием.
– А на Дагоба я сама не полечу, – пресекла возможное предложение со стороны Люка Рука Императора. – Сыро, грязно и есть нечего.
– Ладно, – сник Скайвокер, хотя ему и самому не очень хотелось возвращаться на болотистую планету. Без Йоды там было скучно, а заманить Учителя Учителей обратно в место его добровольной ссылки не смог бы даже Палпатин. Хотя старший ситх был мастером дипломатической интриги.
Остаток полета прошел в относительном молчании, нарушаемом лишь тихим перешептыванием Исанне и Мары, составлявших список охотников за наградой, которые потенциально могли соблазниться предлагаемой ценой и попытаться убить Скайвокера. Список получался подозрительно длинным, а задача дополнительно осложнялась тем, что хоть одного из охотников надо было взять живым для выяснения источника появления заказа на рынке.
Второй отряд спецназа, дополненный бригадой техников, ждал их на посадочной площадке, занимаемой «Скользящей тенью». Люка под конвоем перегрузили с одного корабля на другой, техники последний раз осмотрели днище транспортника и дали добро на взлет. Истребители сопровождения, выпавшие из густого слоя облаков, выписали над платформой замысловатую фигуру высшего пилотажа, распугав всех желающих взлетать в радиусе пары километров, и доложились о готовности сопровождать «Тень» до точки прыжка.
Исанне проводила взглядом удаляющуюся яркую точку, (Джейд по привычке стартовала сразу на форсаже), и вытащила из внутреннего кармана мундира комлинк, подключенный к защищенной правительственной сети.
– Объект убыл, – коротко отчиталась она и замолчала, выслушивая ответ собеседника. – Да, мой повелитель.
Айсард спрятала устройство связи обратно и обвела мрачным взглядом подчиненных. Те на всякий случай отодвинулись, но мадам Директор не стала претворять полученный приказ в жизнь прямо здесь и сейчас. Только вздохнула и пробормотала «будем работать». Прозвучало многообещающе.
Спустя час Исанне, успевшая переодеться и собрать все необходимые данные, стояла в кабинете Императора, краснея, как последняя школьница. Палпатин в разговоре с глазу на глаз щадить собеседников не считал нужным и применял такие речевые обороты, что впору было записывать для истории. Айсард подозревала, что половина этих слов и выражений почерпнута Сидиусом из словаря своего дражайшего ученика и последователя, но проверять догадку не рискнула. И так проблем хватало.
Высказав все, что он думал нехорошего о СИБ, военной разведке, отделе технического обеспечения, самой Исанне и еще десятке причастных к делу лиц, Палпатин перевел дух и куда более спокойно продолжил, но уже по существу.
Айсард надлежало в кратчайшие сроки организовать две группы по расследованию покушения на Пиетта и утечке информации. Самого адмирала привлекать было строжайше запрещено, а вместо этого требовалось использовать помощь джедая Кеноби. Не только в анализе данных и проверке сотрудников, но и в возможных допросах.
Исанне задумалась над тем, что скажет по этому поводу сам Оби-Ван, и едва не пропустила следующую фразу. Сидиус намекнул, что в случае необходимости готов потратить для пользы дела даже свое драгоценное время.
Пришедшая от такого заявления в ужас глава СИБ клятвенно заверила Императора, что они обойдут собственными силами, и сроют трущобы до основания, если понадобится, но заказчика найдут.
Палпатин в ответ недоверчиво хмыкнул, понимая, что перекапывать Корускант смысла нет, а искать надо всего парой этажей ниже. Но его собственные поиски в Силе пока успехом не увенчались – заговорщики слишком хорошо прятали все концы. Собственно, поэтому он и привлек Айсард, хотя полагал, что результаты ее проверок тоже будут неутешительными. Оставалось надеяться, что противник допустит ошибку, которая позволит взять его на месте преступления. Но вот рисковать ради этого головами младшего поколения Скайвокеров и их ближайших друзей Сидиус не хотел, как не хотел и потерять своих собственных агентов. Пиетта к ним отнести можно было лишь условно, но Вейдер при всем желании не мог делать десять тел одновременно, а учения провести требовалось немедленно. Не только потому, что флот остро нуждался в хорошей встряске, но и по причине растущего недовольства среди высоких военных чинов. Возможный «мятеж адмиралов» был именно тем последним замком на крышке саркофага, которого Палпатину не хватало для полного ситхского счастья. Он их и при жизни видел уже почти десяток, но тогда они ликвидировались или руками главкома или самостоятельно – в силу внутренних конфликтов. Рассчитывать на такую удачу сейчас было бы опрометчиво.
Вторым почетным номером в списке его личных неприятностей были выборы в Сенат. Мон Мотма подошла к вопросу организации весьма творчески, а моффы финансировать ее демократические изыски отказались наотрез, наплевав даже на угрозу вмешательства СИБ. Поэтому в новом парламенте могли оказаться совсем не те личности, которых Сидиус хотел там видеть. Следовательно, надо было и тут проконтролировать процесс, но какими силами, Кос пока не знал. Изначально он собирался привлечь к делу Мару, но сейчас она увозила Люка на Явин. И вряд ли была готова оставить его там одного. А давать этой паре общее задание до выяснения личности заказчика покушения было нельзя. Одним словом, наблюдался явный переизбыток проблем при практически полном отсутствии подходящих к ним решений.
Смирившись с этим фактом, Император отправил облегченно вздохнувшую Исанне работать, и погрузился в невеселые размышления. Единственным просветом в которых было только сообщение о том, что «Эскадрон» благополучно прибыл в систему Тит Внешних Регионов. По крайне мере, Органа-Соло была под присмотром. А с остальными он как-нибудь разберется.

Автор: Nefer-Ra 26 Июль 2011, 01:29

Глава 25

Облачная планета, конечная точка первого этапа их путешествия, оказалась огромной. Настолько, что массивные серые треугольники разрушителей выглядели на ее фоне, как игрушечные.
Лея, которая совсем не ожидала такого зрелища, с детским любопытством рассматривала полосы разноцветных облаков, опутывающих газовый гигант, словно обрывки ниток основу для клубка. Вуконда, как называлась планета, впечатляла даже тех, кто на своем веку повидал множество миров.
– Красиво, – прошептала Лея, касаясь кончиками пальцев транспластила иллюминатора, так, словно хотела погладить парящий в космосе шар.
– Если смотреть из атмосферы – эффект еще сильнее, – отметил Кассас.
Гранд-мофф изучал бесконечно изменяющийся узор перед собой с куда более утилитарной целью. Быстрый пересчет светлых кругов, выделяющихся своей правильной формой среди прочего хаоса, показал, что парящие города на своих местах, а короткий рапорт вице-адмирала Мартина Кадля подтвердил, что все идет как обычно, и двухмесячная отлучка гранд-моффа к катастрофе не привела. По большому счету, как позволил себе выразиться Кадль, никто кроме хаттов и не заметил, что шеф Внешних Регионов отбыл в столицу.
Эл мрачновато хмыкнул и приказал готовиться к приему гостей. И не забыть при этом представить полный отчет о событиях минувших нескольких недель.
Принцесса, молчавшая всю беседу, выжидательно посмотрела на губернатора, надеясь на разъяснения. Лея предполагала, что им придется на некоторое время задержаться в резиденции гранд-моффа, но приказ, отданный Кассасом, подразумевал куда более внушительные сроки.
Эл, правильно истолковавший вежливое недоумение ее высочества, решил внести в вопрос ясность.
– Лея, поймите меня правильно, я не хочу нарушать ваши планы, но не могу пренебрегать своими. Поэтому мне, для начала, надо выяснить, что тут без меня натворили, а потом уже заняться вашим рейдом. Поскольку в маршрут наверняка придется вносить коррективы.
– Простите? – Органа-Соло, своими глазами видевшая приказ Генштаба, недвусмысленно гласивший, что рейд «Эскадрона» должен быть завершен в кратчайшие сроки и с максимальной эффективностью, несколько удивилась подобной трактовке ее задания. Казалось, что гранд-мофф, привыкший использовать адмиралов секторов, входивших в область его ответственности, решил, что то же самое можно сделать с «Эскадроном». Но решать чужие проблемы вместо собственных Лея не собиралась. И тем более, она не понимала, почему Кассас так негативно отозвался о своих подчиненных. Ведь он регулярно получал не только еженедельные отчеты администрации Внешних Регионов, но и имел доступ к сводкам СИБ. А уж по этим двум источникам можно было составить вполне четкую картину происходящего.
– Не спорьте со мной. Пожалуйста, – тон гранд-моффа не изменился, но во взгляде проскользнула ледяная тень.
Принцесса выдавила в ответ неуверенную улыбку и кивнула, пряча глаза. Если Кассас знал о ее полномочиях, то почему игнорировал приказ? Или слово Императора тут считается пустым звуком? Если не знал, то вполне обоснованно мог предположить, что ее услали из столицы, чтобы не мозолила глаза более опытным политикам. А вместо этого надоедала ему, связывая возможное проявление инициативы своим присутствием. Угадать причины такого поведения гранд-моффа по нескольким фразам было сложно, да и всегда оставалась вероятность того, что вместо сложной игры за этим стоит лишь нежелание Эла видеть дальше собственного носа и скверный характер. И некое чувство, названия которому она пока не могла придумать, подсказывало принцессе, что ее последняя версия ближе к истинному положению вещей, чем все прочие.
– Прошу прощения, – произнесла Лея, постаравшись не только вспомнить все уроки этикета, которыми ее изводили в детстве, но и применить сохранившиеся знания на практике, – я охотно приму ваше приглашение посетить Вуконду и, по возможности, помочь вам в восстановлении Мира и Порядка в регионе.
Принцесса намеренно выделила эти слова, подчеркнув их интонацией. Если Кассас просто согласиться, это одно, но если он отнесется к ее игре с подозрением…
Гранд-мофф дернул уголками губ, сложив их в сардоническую ухмылку, и слегка поклонился Лее.
– Ваше высочество, я рад приветствовать вас во Внешних Регионах, – дежурная фраза была произнесена скучающим тоном. Дань вежливости, не больше.
А спустя несколько часов принцесса получила возможность на собственном опыте убедиться, что ее действительно решили считать просто почетной гостьей.
Нельзя сказать, что это было плохо – после серых стен бесконечных коридоров линкора увидеть неправдоподобно яркое небо, полюбоваться на тонущее в мареве облаков закатное солнце под аккомпанемент живой музыки, насладиться изысканным ужином и чисто женской болтовней. Которой, как неожиданно для себя выяснила Лея, ей в последние годы очень не хватало. И все прочее в том же духе.
Местное высшее общество, состоящее из жен и дочерей секторальных чиновников и офицеров нескольких флотов, отчаянно скучало, и любая новость из Центра Империи воспринималась как чудо. Поэтому Органа-Соло улыбалась, кивала и говорила. О параде, собственной свадьбе, суете столицы, забавных подарках и прочих милых мелочах. Дамы слушали. Ахали, охали, восхищались, говорили комплименты, но за всем этим Лея чувствовала тоску. Острую, почти звериную тоску людей, запертых на этом парящем в воздухе блюдце, на котором некуда было пойти и нечем себя занять.
Через две недели, посетив все Облачные города, которые Кассас, не обремененный избытком фантазии, просто приказал назвать «Облачный-1», «Облачный-2» и так далее, принцесса готова была начать скандалить и швыряться посудой. Но она не смела позволить себе даже намек на недовольство, понимая, что ее возмущение будет воспринято как каприз. Ведь эти люди провели тут уже несколько месяцев. И должны были провести еще годы. Разумеется, если гранд-мофф не собирался устроить маленькую победоносную войну и вернуть все утерянные территории. Но если так – зачем было их покидать? Или возможный социальный взрыв тоже был частью этого странного плана? Лея пока не могла в этом всем разобраться, но на всякий случай приказала капитану Рэнски по возможности ограничить визиты офицеров «Эскадрона» на Вуконду. А Винсенту и вовсе запретила покидать борт линкора.
Сама же Органа-Соло, словно спохватившись, нанесла Кассасу визит, выдернув того с какого-то совещания, и, старательно хлопая глазами, поинтересовалась, разобрался ли он со своими делами. Гранд-мофф уклончиво ответил, что решение основных вопросов все еще в процессе, на что принцесса простодушно предложила свою помощь. Которая должна была заключаться в ее непосредственном участии в большей части заседаний администрации сектора, касающихся решения глобальных проблем.
Кассас, собравшийся было отмести это предложение как совершенно дурацкое, встретился с многозначительно улыбающейся принцессой взглядом и неожиданно для себя передумал. Вспомнив недавно оброненную Леей фразу на счет необходимости отвечать перед некоторыми старыми знакомыми, которые очень не любят отсутствие хороших новостей.
Если уж ее высочеству требуется отослать отчет, объясняющий задержку, то пусть в нем будет что-то похожее на правду, а не высосанная из пальца глупость. Тем более, что ситуация на данный момент складывалась для Эла не лучшим образом. После претворения в жизнь плана по оптимизации краевого управления его финансовое благополучие пошатнулось, а заполнить дыру в бюджете требовалось очень быстро. Сама Вуконда действительно не могла предложить колонистам ничего, кроме пригодной для дыхания атмосферы (да и то – только на высотах от сорока километров) и красивых облаков. Но несколько соседних планет вполне годились для постройки на них автоматических перерабатывающих предприятий. Что и было сделано одновременно с покупкой парящих городов.
До вчерашнего дня система функционировала исправно, давая Кассасу возможность надеяться, что за следующее полугодие они выведут производство за заявленные мощности. Превратившись, таким образом, в единственного поставщика специфических и весьма дорогих полимеров для химической промышленности. Технологический процесс был сложен и мог в полной мере проводиться только в условиях вакуума, но результат того стоил. И вот теперь выясняется, что несколько шахтерских колоний, поставлявших один из необходимых компонентов, прекратили отгрузку и потребовали визита кого-то из высокопоставленных имперских чиновников. С техническими специалистами экзоты разговаривать отказались наотрез, но это объяснялось скорее особенностью их коллективного сознания, воспринимавшего всех, кто не находился на вершине социальной пирамиды, как фрагменты целого, лишенные собственной воли.
Возможно, стоило нанести «жучкам» визит в компании «Эскадрона». Но для того, чтобы принцесса осознала необходимость этого, стоило действительно дать ей возможность вникнуть в суть дела. Поэтому гранд-мофф и согласился с показавшимся ему поначалу странным предложением. Визит к шахтерам с одной стороны помог бы ему в решении финансовых проблем, а с другой – позволил бы принцессе выяснить, сможет ли она командовать «Эскадроном» хотя бы номинально.
Лея, приятно удивленная неожиданной сговорчивостью Кассаса, охотно приняла предложение приступить к делам прямо сейчас, и, нагруженная последним отчетом, убыла на борт «Амидалы», надеясь разобраться в проблеме самостоятельно. По крайней мере, в адмиральской каюте ее никто не будет отвлекать разговорами о фасонах модных в этом сезоне платьев. Но вместо этого ее ждал Рэнски, которому их вынужденное безделье надоело до невозможности. И, что значительно хуже, он уже не мог придумать, чем занять экипажи. Все ИЗР «Эскадрона» уже были надраены до зеркального блеска изнутри, и Винсент начинал всерьез задумываться над тем, чтобы обновить краску на внешней броне. Ошарашенная такой идеей капитана, принцесса посоветовала Рэнски устроить экипажу учения по пожарной безопасности, совмещенные с имитацией радиационного заражения и разгерметизации. Энтузиазм, с которым Винсент собрался претворить эту идею в жизнь, порядком напугал ее высочество, заставив Органу-Соло задуматься над тем, что она будет делать с собственным социальным взрывом, который грозил произойти задолго до того, как кончится терпение колонистов, а гранд-мофф подготовится к своей маленькой войне.

На Корусканте в отсутствие принцессы все шло своим чередом. Ведомство Айсард бегало полным составом, как ошпаренное, пытаясь одновременно найти три заговора и не находя ни одного. Совет моффов продолжал свои вялые пререкания с новосозданной администрацией канцлера, обвиняя ботанов в полной некомпетентности, успешно совмещаемой пушистыми экзотами с взяточничеством астрономических масштабов. Сама Мон проводила очередной раунд переговоров, надеясь выбить-таки из региональных губернаторов необходимые для проведения полноценных выборов в Сенат суммы. Император делал вид, что его вся эта возня не касается, предпочитая заниматься более важными делами, касающимися безопасности государства в долговременной перспективе. Темный лорд таинственно отсутствовал к вящей радости Генштаба, Кренель возился с очередным флотом, а Пиетт, до сих пор вынужденно ограниченный в своих перемещениях только «Схваткой» и «Шпилем», решал бесконечные тактические задачки Трауна.
Хронический недосып Сорелу частично компенсировали тишина и покой вейдеровского замка, но от того, что его не дергали по всяким пустякам, дел меньше не становилось. Рабочую рутину адмирал старался разбавлять лекциями голокронов, но отупевший от усталости мозг плохо воспринимал информацию, поэтому вместо изучения джедайско-ситхских премудростей Пиетт просто рассматривал карты сражений давно минувших дней. На картинки его еще худо-бедно хватало, но на большее – увы.
Как ни странно, но даже с учетом тотальной занятости, а может – благодаря ей, но хулиганского намерения преподнести гранд-адмиралу своеобразный «культурный» презент Сорел не оставил. Попросив Соло собрать весь ненужный подарочный хлам, до сих пор загромождавший отведенные Лее апартаменты.
Хэн, после лекции С3РО о предназначении каждой закорючки из набора столовых приборов для морских гадов (презент с Набу), на всю еду смотревший с подозрением, рад был помочь. Искренне понадеявшись, что принцесса не вспомнит по возвращении, что и где лежало. Хотя после учиненного ею разгрома сам Соло не был до конца уверен в том, какие из вещей были подарены изначально, а какие появились после ремонта.
Таким образом, адмирал стал временным владельцем той самой супницы, в качестве бонуса доверху набитой разнообразными ложечками, щипчиками, ножичками и лопаточками. Из всего этого богатства он сумел опознать только вилку для креветок, да и ту лишь после длительных размышлений. Упаковав столовые приборы так, чтобы они не звенели при переноске, и с трудом подавив желание запихнуть в пакет скелет какой-то экзотической морской твари в качестве подсказки, Пиетт отправил посылку адресату. А на следующем сеансе связи смотрел в лицо Трауну совершенно честными глазами, прекрасно понимая, что чисс узнал дарителя и вряд ли оценил шутку. Но Синдик, в котором природная невозмутимость сочеталась с хорошим воспитанием, сделал вид, что ничего не произошло, и даже похвалил Сорела за интересное решение одной из задач.
Пиетт предпочел пропустить похвалу мимо ушей и дал себе зарок в следующий раз искать не изящный, а максимально простой ответ. Поскольку попытка воспроизвести стандартные тактические решения чиссов приводила к затяжной мигрени и давала положительный результат хорошо, если один раз из десяти.
В чем он имел очередной шанс убедиться, разбирая новую порцию заданий. На сей раз Траун превзошел сам себя, составив условия таким образом, что было совершенно непонятно, как вообще можно пытаться выиграть с такими силами. Догрызая четвертое по счету стило, Сорел методично перебирал возможные и невозможные варианты, но подобрать нужный не мог. От напряженных размышлений его оторвал вызов по защищенному каналу. Отставив в сторону заслонявшую экран чашку, адмирал привычно щелкнул клавишей, ожидая увидеть на экране Айсард или Кренеля, но вместо них появилась взъерошенная принцесса Лея. При виде адмирала, сидящего в кресле с ногами и кутающегося в широкий шарф камуфляжной расцветки, ее высочество на секунду утратила дар речи.
– Добрый день, – вежливо поздоровался Сорел, откладывая подальше изгрызенное стило и пытаясь вспомнить, какое же время суток снаружи. Огромные окна кабинета главкома, который он давно и прочно занял, придя к выводу, что это действительно самое удобное рабочее место в замке, были зашторены, а спал Пиетт последний раз часов сорок назад, поэтому на подсказку организма надеяться не стоило.
– У нас вечер, – поправила его Органа-Соло, с растущим удивлением рассматривавшая видимый ей кусочек обстановки. – Не ожидала найти вас в таком месте, адмирал.
– Я тоже не ожидал его занять, – хмыкнул Сорел, поправляя сползающий с плеча шарф. В замке, при всех его достоинствах, все время было холодно. А мерзнуть адмирал не любил. – Как я понимаю, вас сюда перенаправила Исанне?
Лея кивнула, пытаясь собраться с мыслями и вспомнить, что же она хотела спросить. Но Пиетт опередил ее, поинтересовавшись:
– Как ваши успехи, принцесса, Гаморру еще не взяли?
Органа-Соло страдальчески скривилась, собравшись было пересказать историю своего дипломатического вояжа по второму кругу (первым ее выслушал Соло), но решила, что эти детали командующего «Эскадроном» не заинтересуют, и ограничилась заявлением покороче.
– Мы все еще в системе Тит. Кассас до сих пор решает какие-то свои дела и это с каждым днем все больше напоминает саботаж. Или подготовку к крупной наступательной операции.
– Что!? – Сорел с ужасом уставился на девушку. Будь на ее месте любой из его собственных подчиненных – наорал бы, не выбирая выражений. Но для дамы, а тем более, дамы в положении, такие методы воспитания не годились. С другой стороны, оставить все как есть было совершенно невозможно. Не только потому, что Вейдер первым с него – Пиетта, шкуру спустит, а потом и Генштабу достанется, но и по той простой причине, что срыв рейда представлял собой прямую угрозу безопасности Империи. Что адмирал и попытался донести до принцессы, по мере возможности избегая распространенных хаттских выражений.
– Вы с ума сошли – искать заговоры в таком месте! «Эскадрон» должен был уже пройти половину маршрута, а вместо этого занимается какой-то ерундой? Просите тогда перевести вас в штат военной разведки, раз уж вам кругом мерещатся диверсанты и саботажники.
– Не указывайте мне, что делать! – возмущенно воскликнула принцесса, уязвленная до глубины души подобной оценкой своих умственных способностей. – Я сама разберусь!
– Да-а? – саркастично протянул адмирал, с трудом взяв себя в руки и подавив желание наговорить Органе гадостей. Вместо этого он предельно вежливо поинтересовался:
– В таком случае, что вам требуется от меня? Поговорить о погоде?
– Нет, – буркнула Лея, раздраженная тем, что ее сегодняшние попытки с кем-то пообщаться уже третий раз подряд сводятся к скандалу. – Хотела уточнить, могу ли я использовать «Эскадрон» для маленькой операции устрашения и демонстрации военной мощи.
Пиетт фыркнул и покачал головой. Похоже, стоило перед началом операции не только дать принцессе инструкции, но и поселить на недельку в казарму. Инкогнито, разумеется. Барышень в действующий космический флот старались не брать, распределяя выпускниц академии по наземным базам и орбитальным станциям, но они упорно добивались своего и оказывались на боевых кораблях. Обычно в качестве вспомогательного персонала – медиков, связистов или техников, и значительно реже – в роли офицеров. За свежеиспеченного лейтенанта Лея бы сошла, но за командующего флотом – увы. Банально не хватало знаний, опыта, терпения и обычной человеческой жестокости. А вот ошибок Органа-Соло допускала немало. И раз уж представился случай исправить их до того, как они перейдут в стадию катастрофы – грех им не воспользоваться.
– Ваше высочество, – наконец произнес адмирал, – если вы все это время мариновали экипажи разрушителей на орбите планеты, сохраняя уровень готовности «красный», то вам как раз стоит задуматься над тем, как вы будете объяснять гранд-моффу причины устроенной «Эскадроном» резни. Поразмышляйте над этим на досуге, и в следующий раз занимайтесь тем, чем приказано, а не ловлей фантомов. Хорошо?
Принцесса, ставшая за время этой маленькой речи пунцовой от смущения, судорожно кивнула и поспешила отключить связь. Проклиная себя за то, что не удосужилась уточнить, в каком состоянии находятся вверенные ей войска. И, по незнанию, предоставила решать этот вопрос капитану Рэнски, который, как она только что поняла, имел право оспаривать ее приказы по соединению, но не отдавать свои.
Спустя две минуты гранд-мофф получил подтверждение готовности «Эскадрона» полным составом принять участие в операции «Улей», и был поставлен перед фактом – ее высочество войдет в состав делегации, хочет Кассас этого или нет.
На сей раз Лея хотела лично убедиться в том, что все пройдет как надо.

Пиетт, по окончании беседы с принцессой собравшийся продолжить неравную борьбу с логикой чиссов, был снова оторван от своего занятия, но на сей раз звонком Айсард. Исанне, выглядевшая непривычно довольной, с многообещающей ухмылкой сообщила, что они поймали таинственного заказчика покушения. И она приглашает адмирала на борт «Лусанкии», посмотреть на жертву СИБ, пока от этой жертвы еще хоть что-то осталось. Сорел, внутренне смирившись с тем, что поработать ему уже не дадут, согласился. С одной стороны, ему было интересно взглянуть на человека, которому хватило ума попытаться заказать Скайвокера, а с другой, он хотел получить от мадам Директора подтверждение того, что его вынужденное затворничество уже не имеет смысла.
Подземная штаб-квартира службы безопасности, в которую он прибыл через неполный час, подозрительно напоминала сумасшедший дом. Агенты, больше десяти суток работавшие практически без перерыва, теперь пытались сдать все свои дела и разбежаться отсыпаться. Пиетт им искренне позавидовал, поскольку ему свидание с подушкой все еще не грозило. Девятый флот, вышедший на орбиту Корусканта с опережением графика, требовал внимания. Разумеется, можно было оставить новоприбывших на Кренеля, но Сорел, фактически пропустивший большую часть маневров, считал нужным увидеть хотя бы их окончание. Но сначала надо было разобраться с текущей проблемой.
Один из многочисленных секретарей Исанне проводил адмирала вниз, в самое сердце печально известных подземелий СИБ, которые на деле были всего лишь отделанными мрачным камнем коридорами линкора. Пиетта подобный антураж не пугал, наоборот, казался бессмысленной тратой ресурсов, но «Лусанкия» была собственностью Айсард, поэтому критиковать вкусы Директора, находясь на ее территории, не стоило.
Переступив порог допросной камеры, адмирал с любопытством осмотрелся. Помещение было разделено на две половины прозрачной перегородкой. Как предположил Сорел, перегородка была не только односторонне прозрачной, но и звуконепроницаемой. Нелишняя предосторожность в данной ситуации.
Исанне, стоявшая спиной ко входу, заметила отражение адмирала в транспластиле и обернулась.
– Честно говоря, я не думала, что придете, – криво улыбнулась она.
– Почему же? – Пиетт подошел к директору СИБ и посмотрел сквозь преграду.
Человек, висевший в силовых наручниках на противоположной стене помещения, дернулся и уставился прямо перед собой, хотя видеть наблюдателей не мог. Но, похоже, чувствовал их присутствие.
– Ие-Ие Матт, председатель комиссии по контролю распределения финансовых потоков министерства снабжения. Бывший председатель, – поправилась Айсард, сверившись с датападом и пряча его обратно в карман. – Пятьдесят шесть лет, женат, трое детей. Послужной список близок к идеальному. Насколько это возможно при такой должности.
– И что же сподвигло такого уважаемого человека на столь феерическую глупость? – спросил Сорел, пытаясь поймать блуждающий полубезумный взгляд заключенного.
– Латентная одаренность, – по-звериному оскалилась Санни. – Парня не взяли в Орден в свое время, при ситхах он не высовывался, понимая, что сомнут, а тут такой плевок в благородную физиономию. Какой-то мальчишка-недоучка возносится к вершинам власти. Вот у нашего председателя крыша и поехала.
Пиетт удивленно вздернул бровь.
– Именно. Он действительно сумасшедший, – Директор СИБ посмотрела на Сорела сверху вниз. – В силу того, что форсюзеров практически не осталось, обиду пришлось копить много лет. А потом Люк появился на людях рядом с Вейдером и Матт сорвался. Продал дом, собрал все сбережения, влез в казну… адмирал, вы даже не представляете, какого размера была взятка технику из отдела слежения. Вторую половину суммы Ие-Ие предложил охотникам за головами в качестве награды. Причем требовал принести именно голову, отдельно от тела.
– Зачем? – удивился Пиетт. – Он ее собрался засушить и на полку поставить?
– Хуже, – хмыкнула Исанне. – Он надеялся ее съесть.
Адмирала передернуло.
– Вот именно, – согласилась мадам директор и потерла покрасневшие глаза. Сорел впервые обратил внимание на то, как осунулась за эти дни Айсард. – Ладно, с этим разобрались. А теперь, прошу прощения, Сорел, но я хочу что-то выпить и лечь спать. Потому что еще немного, и сама организую какой-нибудь заговор.
– Интересная мысль, – буркнул Кеноби, выходя из допросного отсека прямо сквозь стенку. Полупрозрачный мастер-джедай выглядел намного хуже Исанне, но это легко объяснялось – именно он проводил дознание.
– Которая? – насмешливо переспросила Айсард. – Если про заговор, то вы тут и без меня отличились, а если про выпивку, то я угощаю.
Кеноби приободрился и даже стал похож на человека.
Везде «свой парень», везде при деле. Везде на хорошем счету. И всегда в белом.
У адмирала даже в глазах потемнело от внезапно накатившего яростного желания сломать эту схему. Сделать другому человеку гадость. Не для собственного удовольствия, как это свойственно ситхам, а просто причинить боль. Очень… человеческое желание, как отметил про себя Сорел, легко переходя от вспышки злости к кажущемуся покою. Он слишком сильно устал, а надо было срочно встряхнуться. Но ничего лучше, чем маленький скандал, для этого пока изобретено не было.
– Ничего личного, рыцарь, – ровно произнес Пиетт, – но я до сих пор не могу понять, почему Ордену хватало наглости считать себя хранителем мира и равновесия в Галактике. С такими-то методами?
Оби-Ван тяжело вздохнул. Ему вообще не хотелось обсуждать эту тему, но накопившееся раздражение требовало выхода. В идеале злость сгонять рекомендовалось посредством тренировки, но сейчас Кеноби не смог бы зарубить даже колонну Храма – так у него тряслись руки. Поэтому джедай просто ответил, постаравшись вложить в свой голос максимум покровительственного пренебрежения:
– Пиетт, не лезьте в области, в которых ничего не понимаете. Вы пытаетесь порицать Орден, не зная его истории, и даже не видев Кодекс.
Эту интонацию он когда-то позаимствовал у графа Дуку, но случая воспользоваться этим умением за все годы так до сих пор и не представилось.
– Ошибаетесь, Кеноби, – вернул удар Сорел. – Я читал все основные документы. Только в отличие от вас, я не склонен слепо верить всему тому, что там написано. Как и тому, о чем говорят летописи ситхов. Единственная разница между двумя сторонами, на мой взгляд, состоит в том, что джедаи стремятся объяснить свои поступки высокими целями, а ситхи просто ими гордятся.
– Аналитик, – слово, выплюнутое джедаем с искренней ненавистью, растаяло в воздухе вместе с самим Кеноби.
– Ага, – весело хмыкнул Пиетт, разворачиваясь на каблуках. – Исанне, я вам сэкономил как минимум два литра набуанского светлого.
Айсард покачала головой и развела руками.
– Знаете, Сорел, иногда мне кажется, что ваш талант говорить людям гадости значительно превосходит умения главкома.
– Возможно, – адмирал слегка поклонился, польщенный столь своеобразной похвалой. – Но если милорд всегда может просто разрубить врага пополам, я вынужден убивать словом.
Исанне рассмеялась, стряхивая с себя напряжение прошедших суматошных дней, и взъерошила волосы, сразу став выглядеть на десять лет моложе.
– И у вас это превосходно получается.

С «Лусанкии» Пиетту пришлось направиться прямо на борт действующего линкора. Переговорив с Монэ, адмирал выяснил, что учения флотов уже начаты, и на данный момент координируются с одной стороны адмиралом Кренелем, а с другом – адмиралом Шила. Первый этап стандартной программы включал маневрирование на дальних дистанциях, что не требовало контроля с его стороны. Поэтому Сорел забрал отчеты, подготовленные штабом семнадцатого флота по результатам прошлых двух недель, и направился в свободный конференц-зал. Изучить информацию в спокойной обстановке.
Пролистав все триста страниц мелким шрифтом, адмирал пришел к выводу, что программу следующих учений придется коренным образом переработать, дабы избежать бесполезной траты времени и предотвратить большую часть возникающих спорных ситуаций. Для начала, стоило уделить больше внимания отработке эволюций в плотном строю и погоне крупного корабля за малоразмерной целью – Пиетт хорошо помнил, чем закончилась подобная чехарда возле Хота. Разрушители толклись на пятачке, как банты у корыта с водой, мешая друг другу. А Нииде, упустившему «Сокол» в астероидном поле, глупая ошибка вообще стоила жизни. Не то, чтобы Сорел хорошо относился к покойному капитану, но его печальный пример свидетельствовал о наличии существенных недостатков в конструкции ИЗР «Император-1». Частично они были исправлены в следующей модели серии, но этого было мало. А времени – еще меньше.
Пиетт беззвучно застонал, закрыл глаза и уткнулся лбом в сложенные на столе руки. Под закрытыми веками кружились золотистые искры, складываясь в причудливые узоры. Хотелось замереть и ни о чем не думать, но думать было надо. Обязательно… о безопасности в первую очередь…
Искры медленно гасли, а сознание заполнялось густой чернотой сна без сновидений. Внезапно взметнувшейся тяжелой, сметающей все на своем пути, волной.
Адмирал вздрогнул и поднял голову, стряхивая липкую паутину дремоты. Ему не показалось – сирена действительно выла. А спустя секунду линкор вздрогнул, явно получив удар в левый борт.
Пиетт вскочил на ноги и хлопнул ладонью по клавише коммуникатора. Возникшее на экране бледное лицо Илларда подтвердило его худшие подозрения.
– Сэр, только что произошло столкновение с крейсером «Мгла» адмирала Кренеля. Нам пришлось максимально ослабить щиты перед ударом, так как…
– Чтобы от «Мглы» хоть что-то осталось, – закончил за капитана Сорел. – Запросите доклад о повреждениях. Немедленно.
Монэ на секунду выпал из кадра, потом возник снова, еще более бледный, чем до того.
– Простите, сэр, у них там разгерметизация мостика и пожар в правом двигателе, поэтому доклад будет несколько позже. Адмирал Кренель жив и направляется в данный момент к «Скользящему» адмирала Шила, капитан Уна находится в лазарете. По предварительным данным к столкновению привел маневр флагманского ИЗР девятого флота.
Пиетт с силой потер висок, пытаясь осознать, что со всем этим делать.
– Кто предоставил сведения?
– Старший помощник капитана «Мглы», – Иллард виновато посмотрел на координатора учений и добавил, – в результате столкновения мы потеряли две турболазерные батареи по левому борту и два генератора щита. Человеческих жертв нет.
– Что радует, – ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотал адмирал. – Пришлите мне данные о перемещениях флота за последние двадцать минут и запись переговоров с мостиков обоих флагманов. Я хочу знать, каким образом господа командующие не смогли разминуться друг с другом.
И с какой радости Кренелю понадобилось нас таранить.
Досматривать отчет Пиетту пришлось на ходу, поскольку со «Скользящего» пришло совершенно истерическое сообщение с требованием немедленного вмешательства. Отмахнувшись от доклада капитана-инженера второго ранга, Сорел взбежал по трапу шаттла, гадая, что сотворил с оппонентом разъяренный Делак, который, судя по сведениям с «Мглы» тоже пострадал при столкновении.
Надеюсь, обойдется без смертоубийства, – мысленно вздохнул адмирал, цепляя клипсу наушника на положенное место. У него было ровно пять минут на то, чтобы разобраться в каше противоречивых приказов, которые отдавали на мостике флагмана девятого флота. И Пиетт подозревал, что это будет ой как непросто. Во всяком случае, маневры ИЗР, приведшие к столкновению со «Схваткой» до сих пор оставались ему совершенно непонятными – складывалось впечатление, что капитан «Скользящего» намеренно пытался прижать «Мглу» к борту линкора, зная, что огромный корабль просто не успеет сманеврировать.
Если это сведение личных счетов – спущу шкуру с обоих, – пообещал себе адмирал, с тоской подумав о том, что помимо технических отчетов ему после этого инцидента предстоит еще прочесть досье на всех старших офицеров тех флотов, которые принимают участие в учениях. Что автоматически означало, что спать ему не придется вообще. Но это настолько явно отдавало растянутым во времени суицидом, что подобную мысль Пиетт предпочел отбросить сразу, не рассматривая. В то же время, можно было воспользоваться помощью Айсард. В конце концов, мадам Директор руководила не только СИБ, но и военной разведкой. И, по-хорошему, должна была предоставить эти данные еще до начала маневров. Но тогда об этом забыли, а сейчас приходилось срочно наверстывать упущенное.
Проигнорировав спешно собранный на пятой причальной палубе «Скользящего» почетный караул из штурмовиков, Пиетт, насколько мог быстро, направился на мостик. Где застал весьма занятную сцену.
С одной стороны вахтенной ямы находился адмирал Лоренц Шила, прижимающий к стремительно распухающей физиономии пакет со льдом. Рядом с ним топтался капитан Мэв, всем своим видом показывающий полную непричастность к происходящему. С другой стороны Кренель вяло отмахивался от парящего рядом с ним медицинского дройда, пытающегося приладить бакта-пластырь к раскроенной до кости брови адмирала. Судя по заляпанному кровью мундиру, Делак отправился выяснять отношения прямо с места катастрофы, не потрудившись привести себя в порядок. И выяснил их в своей обычной силовой манере. Но челюсть у Шила оказалась несколько крепче, чем предполагалось.
– Извольте объяснить, что тут произошло, – нехорошим тоном потребовал Пиетт.
Кренель зашипел сквозь зубы, пытаясь сказать что-то относительно печатное, но не преуспел. Дройд, воспользовавшись тем, что пациент отвлекся, ловко прилепил пластырь на место и довольно зажужжал. Вместо адмирала высказался старший помощник капитана.
– В результате неудачно выполненного маневра уклонения с полным разворотом мы подошли на опасное расстояние к ИЗР «Мгла». В силу того, что двигатели «Мглы» были заглушены – крейсер не сумел отвернуть, и был зажат между щитами «Скользящего» и «Схватки». После снижения мощности дефлекторов линкора «Мгла» нанесла скользящий удар в районе седьмого защитного кольца по левому борту линкора. После чего начала бесконтрольное вращение.
– Ясно, – сквозь зубы выдавил Пиетт. Капитан второго ранга Воргелл изложил словами именно то, что адмирал только что видел на схеме движения. Осталось выяснить, кто именно был виновен в том, что простейшая манипуляция привела к таким последствиям.
– Капитан Мэв, радиус разворота при выполнении уклонения для ИЗР класса «Император-2» по правилам не превышает шести километров. Вам же понадобилось целых двадцать. При этом вы выполняли маневр на скорости тысячу сто единиц, вместо положенных восьмисот. Находясь при этом на расстоянии прямой видимости от остального флота.
– Да, сэр, – согласился Морган. – Я действовал согласно приказу адмирала Шила.
– Игнорируя при этом неоднократные предупреждения старшего помощника? – уточнил Сорел.
– Да, сэр. Приоритет…
Пиетт с тихой ненавистью посмотрел в иллюминатор и медленно посчитал про себя до десяти. Висящая неподалеку «Мгла», облепленная кораблями технического сопровождения, уже не горела и постепенно выравнивалась, хотя вид развороченного борта вполне ясно показывал, что без капитального ремонта тут не обойдется.
– Капитан, вы шаак! – ошарашенный Мэв замолк и густо покраснел. Но адмирала-координатора это не остановило. – Вам только мусоровозом командовать! Когда вам указывают на реальную опасность – вы продолжаете бездумно следовать приказам вышестоящего начальства. Прекрасно понимая, чем это грозит.
Морган, не ожидавший от маленького адмирала такой экспрессии, съежился и виновато покоился на иллюминатор.
– Да, сэр.
– Я смещаю вас с должности капитана крейсера. Ваше место займет капитан второго ранга Стефан Воргелл. Вы же будете временно исполнять его обязанности. Надеюсь, это научит вас хоть изредка думать головой.
– Есть, сэр! – хором рявкнули оба капитана. Искренне радуясь, что отделались сравнительно легко. Будь на месте Сорела Вейдер – досталось бы и правым и виноватым.
– А что касается вас, адмирал Шила, – Пиетт развернулся на каблуках и пристально посмотрел на Лоренца. – То я очень разочарован.
– Признаю, что в данном случае мой приказ был выполнен капитаном Мэвом с излишней старательностью, – скривил губы в усмешке командующий девятого флота. – Но это никоим образом не означает разрешения распускать руки в отношении равного по званию. Или адмирал Кренель не способен к другим способам коммуникации?
– У меня восемь трупов на мостике, – прошипел Делак, отшвыривая в сторону жалобно звякнувшего медицинского дройда. – И больше двух тысяч в десантных отсеках. Или это вы тоже собираетесь списать на старательность!?
– Но вы же сами отдали приказ заглушить двигатели? – парировал Шила.
– Левый маршевый двигатель «Мглы» был поврежден еще две недели назад. И нуждался в капитальном ремонте, который можно было провести только на верфях Фондора, – возразил Пиетт. – О состоянии семнадцатого флота вы получили полный отчет в самом начале учений. Так как «Мгла» не была в состоянии развить более трехсот единиц скорости без риска развития неконтролируемого вращения, крейсер решено было использовать как корабль связи. О чем вас отдельно предупредили сегодня утром.
Лоренц нахмурился, понимая, что выглядит в данной ситуации не самым лучшим образом.
– Что же помешало адмиралу Кренелю воспользоваться оставшимися двигателями и предотвратить столкновение?
– Для вывода реактора хотя бы на сорок процентов мощности ИЗР класса «Император-1» требуется две с половиной минуты. При меньшей мощности начинать движение запрещено в силу риска одновременной потери хода и защиты. В тот момент, когда мы получили сообщение об опасном сближении, мы имели двадцать процентов мощности, что позволяло обеспечить функционирование дальней связи и половины дефлекторов. На наш запрос вы ответили, что все под контролем и расстояние расхождения составит больше двух километров. Тем не менее, я отдал приказ о наращивании мощности до шестидесяти процентов с приоритетной подачей питания на щиты. На момент столкновения мы довели плотность дефлекторов до предельной и успели набрать до двухсот единиц скорости. Результатом наших эволюций стало упругое столкновение «Мглы» и «Скользящего» щитами. Но в результате удара мы потеряли управление и были отброшены на борт линкора. Благодаря капитану Монэ, вовремя снизившему мощность отражателей «Схватки», «Мгла» выдержала столкновение, хоть и получила при этом тяжелые повреждения, – Делак перевел дыхание, – Если бы не Иллард, мы бы с вами сейчас не разговаривали.
– Насколько я понимаю, решение о дальнейшем участии «Мглы» в учениях принимали именно вы, Кренель? Зная при этом обо всех проблемах своего флагмана, – Лоренц демонстративно приложил пакет со льдом к синеющей кровоподтеком скуле. – Из этого следует, что ответственность за катастрофу отчасти лежит на вас – вы не приняли необходимых мер по обеспечению безопасности. Я виноват в том, что не проконтролировал качество выполнения своего приказа, но капитан Мэв был приписан к девятому флоту не больше полугода назад, и для него и «Скользящего» это первые масштабные учения. Разумеется, стоило уделить больше внимания проверке подготовки кадров, выпускаемых Академией, но диплом с отличием и хорошие рекомендации с предыдущего места службы Моргана позволили мне предположить, что капитан первого ранга Мэв готов к выполнению таких задач. И для меня стала большим огорчением не только его некомпетентность, но и ваше поведение, Кренель.
Пиетт поднял руку, требуя тишины.
– Адмирал Шила, по дороге сюда я изучил расчетную схему расхождения и запись переговоров на мостиках обоих флагманских ИЗР. То, что предпринятый вами маневр приведет к катастрофе, навигационный компьютер сообщил через десять секунд после его начала. Еще через минуту об этом решился доложить старший помощник капитана. Воргелл докладывал трижды. А за тридцать секунд до удара сработала сигнализация, предупреждающая об опасном сближении. Вы проигнорировали все предупреждения. Я не знаю, чем именно вам не угодил адмирал Кренель, и не могу сказать, что меня это интересует. Но именно на мне лежит ответственность за проведение учений. И поэтому я, пользуясь своими временными полномочиями координатора, понижаю вас в звании и настоятельно рекомендую написать прошение об отставке. На любой из военных баз ваше умение плести интриги и демонстрировать себя в лучшем свете пригодится значительно больше. Например, при выбивании дополнительного оборудования и финансирования. И еще – если я увижу вас на мостике любого ИЗР до конца учений – прикажу выкинуть за борт без малейшего сожаления, вице-адмирал.
– Вы об этом пожалеете, Пиетт, – процедил Лоренц.
– Возможно, но свое несогласие с моим приказом вы можете выразить лично Главнокомандующему. Я уверен, лорд Вейдер найдет ваш отчет достаточно занимательным, чтобы уделить ему полчаса своего времени. На этом вынужден откланяться.
Сорел развернулся на каблуках и кивнул Кренелю.
– Делак, вы окажете мне большую услугу, если добавите вице-адмиралу для симметрии. От моего имени.
Шила, встретившийся взглядом с нехорошо улыбающимся командующим семнадцатого флота, явственно побледнел.

Глава 26

«Эскадрон», возглавляемый «Амидалой», выскочил из гиперпространства на самом краю сорок первого сектора и заглушил маршевые двигатели, медленно заскользив к центру звездной системы Мерн-42-1210. Объявлять о своем прибытии раньше времени в их планы не входило. Холодный свет местного солнца, бело-голубой звезды класса В, заливал мостик, слепя глаза и расчерчивая палубу резкими тенями. Принцесса поморщилась, прикрывая глаза ладонью. По яркости это безымянное солнце могло тягаться с Тату-1 и Тату-2 вместе взятыми. Операторы защелкали клавишами, активируя фильтры, и уже через пару минут мостик приобрел обычный вид.
Органа-Соло несколько раз моргнула, пытаясь избавиться от цветных пятен под веками, и снова вернулась к своим мыслям. И Татуину. Не то, чтобы у нее возникло желание еще раз посетить эту пустынную планету, но до сегодняшнего дня она искреннее полагала, что дыру гаже найти невозможно. Теперь девушка склонна была изменить свое мнение. Принцессе чудилось, что линкор плывет в вязкой и липкой жиже, а не парит в пространстве. Казалось, это место было начисто лишено Силы. И ее высочеству подобное ощущение совершенно не нравилось.
– Прошу прощения, гранд-мофф, но я действительно не понимаю, – Лея с сомнением взглянула на проплывающую внизу планету, на скучно-серой поверхности которой угадывались силуэты городов-ульев. – Неужели больше никто не занимается добычей этого газа?
Кассас снисходительно улыбнулся. Принцесса казалась ему забавной. Но он не мог отказать ей в стремлении разобраться во всех встречающихся проблемах. К сожалению, по мнению Эла, Органа-Соло всегда подходила к ним с неправильной стороны.
– Ну почему же? – вопросом на вопрос ответил гранд-мофф Внешних Регионов. – Этот газ встречается на планетах строго определенного типа, их достаточно много в галактике, но в большинстве своем они плохо подходят для обустройства там добывающих колоний. Сверхнизкие температуры, шквальный ветер, малая гравитация и непригодная для дыхания большинства живых существ атмосфера. Это не считая кислотных дождей и отсутствия твердой земли под ногами. Фактически, добывающие предприятия должны парить над поверхностью планеты, вычерпывая из-под нее сжиженный газ, при этом давление на уровне добычи намного выше, чем может выдержать человек, даже соответствующим образом экипированный. Из всех рас наиболее приспособленными для выживания в таких условиях оказались абежорро. Разумеется, это не изначальное их название, но выговорить их родное человеку не под силу.
– Как-как? – переспросила Лея, впервые услышавшее это название.
– В просторечии их называют «синие жуки». Происходят они действительно от насекомых, и, судя по слухам, имеют роевую структуру общества, но выглядят крайне неаппетитно. Вообразите себе любую букашку, увеличенную в пару сотен раз, и получите примерное представление об абежорро. Умеют накапливать кислород в тканях, адаптировать свой метаболизм под изменяющиеся природные условия, и выдерживать высокое давление. Идеальная биологическая конструкция для такой дыры. В нормальных мирах им делать нечего.
Принцесса поморщилась, но не столько от перспективы увидеть подобного монстра, сколько от пренебрежительного тона Кассаса. Складывалось впечатление, что высшие чины Империи поголовно ненавидели экзотов.
– Не думаю, что переговоры будут долгими, – по-своему понял гримасу девушки гранд-мофф. – Скорее всего, жуки потребуют увеличения выплат. Но я не намерен повышать цену больше, чем на десять процентов. Крупных покупателей у колонии нет, а продавать мелкими партиями им совершенно невыгодно.
– Вы думаете, они действительно хотят именно этого?
– Ну а чего они еще могут требовать? – удивился Кассас. – Добыча газа и продажа его Империи, по сути, единственное предназначение этих колоний. Да они вообще занялись разработкой, только убедившись, что мы будем закупать весь объем добываемого. И весь последний год темпы добычи только наращивались. Они заложили еще шесть предприятий и готовились к экспансии на пару соседних планет, благо они практически одинаковые и особой модернизации технологии добычи не требуют. Возможно, до жуков дошли слухи о новой власти и они опасаются, что появятся конкуренты или пропадут покупатели. Вот и стремятся себя обезопасить на время переходного периода. Полагаю, они настаивали на моем появлении именно потому, что в их понимании я занимаю достаточно высокое место в Империи. Кстати, они любое государственное образование рассматривают именно со своей точки зрения. И смена правителя для них очень серьезное событие.
– Но ведь в действительности смены власти не произошло, – отметила Лея.
– Вот это нам и предстоит доказать, – хмыкнул Кассас.
Над словами гранд-моффа принцесса размышляла весь полет к промышленному городу, разглядывая странные для человека архитектурные решения, сразу выдающие природу строителей.
Парящая в редких светло-зеленых облаках конструкция, на деле покоящаяся на тонкой и прочной «ножке», уходившей куда-то вглубь, напоминала улей, в многочисленных разрезах которого виднелись соты, но не шестигранной, а неправильной овальной формы. Каждая ячейка серебрилась двухслойным пузырем защитного поля, что в сочетании с густо-фиолетовым цветом материала стен производило странное впечатление. Но Лея не могла понять, вызваны ее опасения тем, что ей просто не нравилась идея такой миссии, или перспективой переговоров с представителями расы, про которую она узнала час назад. Ощущение тягучей пустоты пространства она старалась гнать от себя подальше, списывая его на нервы и психологическую усталость от бездеятельности предыдущих недель.
Устроившийся за спиной нанимательницы Фетт, который штурмовикам охрану принцессы доверять не собирался, надраивал и перепроверял оружие, меланхолично насвистывая какой-то простой мотивчик. Гранд-мофф сидел с откровенно скучающим видом. Как казалось Лее, Кассас считал ниже своего достоинства ведение переговоров с экзотами, но в данном случае уступил только потому, что «жуки» наотрез отказывались разговаривать с кем-то ниже рангом.
Отряд штурмовиков, занимавший второй, десантный отсек шаттла, успешно делал вид, что их там нет, а белеющие в полутьме доспехи пусты и безжизненны. Лея зябко поежилась и поправила завернувшуюся манжету. Наряд для этой миссии она выбрала самый простой и незамысловатый, выяснив, что абежорро видят в тепловой части спектра и поэтому не способны оценить цветовые переливы и прочие изыски человеческой моды. Свободная накидка, идентичная по цвету имперской офицерской униформе, прятала фигуру, но не стесняла движений. А плотный комбинезон под ней давал гарантию сохранения тепла на протяжении нескольких часов. Перчатки и дыхательная маска, висевшие на поясе под верхней одеждой на всякий случай, придавали принцессе уверенности. Кассас ее приготовления комментировать не стал, лишь пожал плечами, с иронией взглянув на Фетта, который с двойным комплектом колюще-режущих орудий убийства напоминал нечто среднее между праздничным деревом в стиле милитари и складом металлолома. Мнение гранд-моффа относительно дипломатов-параноиков было очевидным и в озвучивании не нуждалось. Сам Эл ограничился тем, что дополнил стандартную униформу шинелью с меховым воротником. Насекомоподобные экзоты предпочитали поддерживать относительно невысокие, по человеческим меркам, температуры в обитаемой части своих ульев, интенсивно проветривая любое помещение в попытке предотвратить появление резких запахов. А мерзнуть по чужой прихоти гранд-мофф не собирался.
Шаттл слегка тряхнуло при прохождении защитного экрана, что заставило пассажиров вспомнить, зачем они сюда явились. Резкий ветер не позволял сложить крылья челнока до самой посадки, поэтому пилотам пришлось помучиться, разворачивая тяжелую машину в узком простенке между двумя плоскостями сот. Наконец, после нескольких минут аккуратного маневрирования, посадочные опоры коснулись площадки.
Трап с шипением опустился, и первые пары солдат шагнули на гулко отозвавшуюся под тяжелыми сапогами дюрастиловую палубу, единственную металлическую деталь во всем городе-улье. Фетт беззвучно выскользнул вслед за ними.
Кассас дождался, пока выйдут командующие штурмовиками офицеры, и перевел взгляд на нервно комкающую край накидки Лею.
– Ну что, ваше высочество, вы идете или будете наблюдать чудо имперской дипломатии отсюда?
Принцесса фыркнула и резко поднялась на ноги, с непривычки покачнувшись. Сила тяжести этой планеты составляла чуть больше половины стандартной, а разреженный воздух, который вполне устраивал жуков, вызывал у неподготовленного человека легкую мигрень и головокружение. Выпрямившись и еще раз расправив платье, Органа-Соло приняла гордо-скучающий вид, надеясь таким образом замаскировать свою оплошность.
Кассас постарался спрятать ироничную улыбку, вызванную поспешностью принцессы, и предложил девушке руку, но Лея отвернулась, сделав вид, что это ее не касается.
Пропустив даму вперед и все еще мысленно посмеиваясь, гранд-мофф шагнул на трап, искренне надеясь, что переговоры действительно будут короткими. А ее высочество сумеет сохранить самообладание при виде местных жителей. И не станет падать в обморок без веской на то причины.

Выйдя на открытое пространство, Лея с трудом удержалась от того, чтобы начать вертеть головой. Слишком непривычным было зрелище. Возносящиеся ввысь плавные линии стен, казалось, смыкаются над головой, как створки ракушки. Криволинейные поверхности и отсутствие прямых углов заставляли поверить, что это и правда так, хотя в действительности все было наоборот. Эффект усиливался за счет скудного освещения, мешающего правильно оценить расстояние и глубокими тенями, прорезаемыми лучами прожекторов шаттла.
Кассас, стоявший в круге света с таким видом, как будто делает всем присутствующим большое одолжение, обвел взглядом колышущуюся серую массу, в которой Лея с опозданием признала скопление живых существ. А признав – передернулась от отвращения.
Абежорро были не так уж велики – рост жука-рабочего достигал двух метров, но беспорядочно движущиеся суставчатые лапки, верхнюю пару которых аборигены складывали за спиной, были достаточно длинными, чтобы создавать впечатление более крупных размеров. Как ни странно, перемещались абежорро на двух нижних конечностях, снабженными внушительными когтями и гнущимися в нескольких направлениях сразу. Следующие шесть пар лапок были, как решила принцесса, хватательными, поскольку имели по три пальца, а вот верхние рассмотреть не удавалось – все жуки, которых она могла видеть на границе светового круга, держали их за спиной. На головы аборигенов принцесса старалась лишний раз взгляд не поднимать, поскольку выглядели они уж очень неприятно. Да и что может быть интересного в двух парах маленьких тусклых глаз, скрытых среди жестких даже на вид волосков-антенн? Или во внушительных челюстях странной формы, украшенных бахромой ниточек с темными бусинами. Все это богатство шелестело и шуршало, сталкиваясь между собой. Рядя насекомых уплотнились до предела. Когти и клыки, находящиеся в непрерывном движении, слабо поклацывали. Панцири попадающих в лучи искусственного света жуков вместо кажущегося серого вспыхивали глубоким синим цветом, что, как поняла Лея и было причиной просторечного названия расы. Наконец, абежорро более-менее успокоились, сбившись в плотную до монолитности группу.
Дождавшись, пока шевеление утихнет, гранд-мофф повернулся к аборигенам лицом и сухо произнес:
– Я прибыл, чтобы обсудить условия возобновления поставок. И ради этого визита отложил свои, куда более важные дела.
Дройд-переводчик застрекотал и защелкал, передавая слова Кассаса местным жителям.
Ряды абежорро снова шевельнулись, раскрываясь и пропуская вперед еще одного жука. Этот был не синим, а почти черным, и, видимо, очень пожилым, поскольку двигался медленно и с явным усилием, помогая себе парой верхних конечностей. Теперь-то Лея смогла рассмотреть их устройство. Длинные и мощные, они больше напоминали лезвия или утратившие функциональность клешни, с одной стороны украшенные зазубринами. Принцесса попыталась вспомнить, какое же насекомое из тех, что она ловила на лугах Альдераана, напоминают ей абежорро, но не преуспела. Слишком много черт было в них смешано.
«Патриарх», как окрестила про себя старого жука Органа, остановился перед гранд-моффом, и выпрямился в полный рост, продолжая при этом опираться на клешни. Покачавшись несколько секунд туда-сюда, абежорро застрекотал на высокой ноте. Дройд-переводчик немного подумал и начал передавать речь патриарха, то и дело запинаясь и приводя по несколько трактовок на одну и ту же фразу. Лея слушала вполуха, обращая больше внимания на Фетта, который в своих серо-зеленых доспехах казался одним из насекомых, только поменьше размером. Наемник, внимательно осматривавший верхние этажи зданий-сот, повернул голову и посмотрел куда-то вдаль – в просвет между двумя ячеистыми стенами. Принцесса тоже взглянула в том направлении, не понимая, что Боба там такого интересного увидел, и пропустила момент, когда гранд-мофф, раздраженный длинной речью аборигена, перебил его, повысив голос.
– Меня не интересует ваша версия истории нашего сотрудничества. Вы или продаете газ, или нет.
Пожилой абежорро покачался на своих лапках-опорах, явно не зная, что отвечать. Как предположила Лея, он обращался к коллективному разуму, но проверять свою догадку с помощью Силы не стала. Слишком тяжело это давалось – чужой разум ощущался как нечто большое и враждебное.
Наконец абориген решился и проскрипел что-то невнятное. Дройд пискнул, не в силах идентифицировать слово, а жук повторил, на сей раз громче и разборчивее.
– Нет.
Нельзя сказать, чтобы Касса удивило знание местными жителями простых слов общегалактической речи, но вот ответ «патриарха» его не обрадовал.
– Нет, значит, нет, – очень холодно произнес гранд-мофф. – Надеюсь, ваших креветочных мозгов достаточно, чтобы понять, чем вам грозит окончательный разрыв отношений.
Кассас резко развернулся, задев полой шинели выставленную вперед лапку абежорро, который тут же отшатнулся, словно испугавшись этого прикосновения. И, не удержавшись на ногах, с громким стуком и треском рухнул на платформу.
– Что за? – возмутился Эл, оборачиваясь, но завершить движение не успел.
Взревели двигатели ракетного ранца Фетта, яркая вспышка турболазерного залпа озарила платформу, на секунду ослепив всех присутствующих, а последовавший за ней грохот взрыва, сопровождаемый свистом разлетающихся осколков, заставил людей попадать вниз, прикрывая головы. Принцесса отшатнулась, споткнувшись о чью-то ногу и беспомощно осела на холодный дюрастил. Силуэт рухнувшего среди врагов наемника, непроницаемо черный на фоне окутывающего его пламени, казался карикатурой на живое существо. Но смертоносные лезвия, которыми вскочивший на ноги Фетт полосовал наступающих жуков, разбрасывая в разные стороны брызги раскаленного металла, были вполне материальными. Панцири, одновременно прожигаемые и прорубаемые Бобой, источали жуткую вонь, заставившую Лею закашляться и отвернуться, обратив, наконец, внимание на все остальное. Картина была жуткая.
Абежорро, как по команде сорвавшиеся с места, теснили штурмовиков, сбивая с ног и уволакивая в неизвестность тела в белых доспехах. Два уцелевших офицера, пытавшиеся командовать своими отрядами в этой бойне, были едва различимы среди бурлящей толпы. Принцесса завертела головой, стараясь понять, в какой стороне шаттл, и что ей делать. И застыла, увидев, как тот самый жук-патриарх, с которым минуту назад разговаривал Кассас, легко выпрыгивает из-за спин сородичей и падает вниз. На свою жертву.
Гранд-мофф, сбитый тяжелой тушей с ног, и мгновенно пришпиленный хитиновым лезвием к металлу платформы, коротко вскрикнул. Явственно хрустнули ломаемые кости. Лея слепо зашарила ладонью в поисках отсутствующего бластера, пытаясь хоть как-то прекратить этот кошмар, но тут очнулись от ступора пилоты шаттла, дав залп из всех орудий. Ближние ряды жуков смело, но изо всех щелей им уже спешили на помощь сотни сородичей.
Принцесса взвизгнула, почувствовав, как ее вздергивают вверх, но это оказался всего лишь один из штурмовиков, с ног до головы вымазанный липкой желто-серой жижей пополам с кровью. Органа не сопротивлялась, пока ее буквально волокли к шаттлу, но все пыталась обернуться, надеясь рассмотреть в этой давке Фетта. Наемник, доспехи которого все еще дымились, вынырнул из толпы возле Кассаса и одним движением срубил остаток удерживающего гранд-моффа зазубренного лезвия. Солдаты подхватили тело и начали отступать к челноку. Дальнейшие события в памяти Леи отложились в виде череды сменяющих друг друга ярких картинок.
Вот у самого трапа на них падает дымящаяся туша полумертвого жука, теряющая конечности, вот один из солдат складывается пополам, проткнутый насквозь обманчиво тонкой когтистой лапкой, а густая кровь фонтанчиком выплескивается на светлый пластик стен. Вот лейтенант в разодранной до лохмотьев форме поливает огнем двух бластеров наступающие серо-синие ряды насекомых, вот длинное лезвие вцепляется в край трапа, пытаясь помешать ему закрыться, но хрустит, раздавливаемое падающей створкой.
Этот мерзкий звук стал последней каплей – принцесса тихо пискнула и обмякла, потеряв сознание.
А шаттл, запустивший двигатели на полную мощность, выскочил из ловушки, как пробка из бутылки, поливая огнем орудий все, что попадалось стрелкам на глаза. Густо-фиолетовая масса города улья вспучилась взрывом, обдав взлетающий челнок искрами, и обрушилась сама в себя. Переговоры сорвались. Окончательно и бесповоротно.

Темнота сменилась светом так резко, что принцессе показалось – над ее головой включили лампу и разбудили от страшного сна. Но, увы, медицинские запахи, волной нахлынувшие на девушку, рассеяли эту надежду.
– Как вы себя чувствуете? – в поле зрения попала чья-то голова, окруженная ореолом кудрявых волос.
Лея моргнула, приспосабливаясь к яркому свету, и разобрала, что над ней склонилась немолодая дама в светло-голубой униформе медика. Как ни странно, на «Амидале» часть персонала госпиталя составляли люди, в то время как в Альянсе использовались только дройды. С другой стороны, экзоты в командах имперских разрушителей не встречались, а лечить представителей одной расы намного проще.
– Нормально, – ответила Органа, сообразив, что молчит уже добрых две минуты.
– Вот и славно, – мягко улыбнулась дама. – В вашем положении лучше избегать подобных ситуаций. Даже если они и обусловлены выполнением служебных обязанностей.
Лея мрачно хмыкнула. Похоже, имперские медики привыкли к тому, что их пациенты, даже принадлежащие к высшим кругам, умудряются находить на свою голову и прочие части тела регулярные неприятности. Тот же Кренель, щеголяющий протезом правой руки. Или мофф Иммалии, вынужденный использовать специальную оптическую систему взамен утраченных глаз.
– Как остальные? – принцесса села на больничной койке и свесила босые ноги, пытаясь нащупать обувь. Голова не кружилась, болеть – ничего не болело, но настроение было мерзким.
– Ваш телохранитель получил множественные ушибы, переломы восьми ребер и поверхностные ожоги. От положенной бакта-терапии в стационаре отказался. Пришлось облепить пластырем по самые уши и отпустить, – врач вздохнула, признавая за Бобой право поступать так, как ему будет угодно. Клоны, которых она встречала на заре медицинской карьеры, вели себя точно так же, а догадаться о родстве Фетта с теми солдатами особого труда не составляло.
– А второй пациент? – Лея взглянула на умолкнувшую даму-медика, пытаясь внушить той мысль, что скрывать подробности, даже самые неприятные, не время.
– Плох второй пациент, – наконец произнесла та. – Нет смысла перечислять повреждения, просто представьте, что дыра была – кулак просунуть можно. И не ваш, а его собственный.
Органа-Соло вздрогнула, вспомнив, как хрустели ломаемые кости, и поежилась. Врач, очнувшаяся от неумелого гипноза, тряхнула головой, и куда более сухо закончила фразу:
– На данный момент состояние очень тяжелое и я ничего не могу гарантировать. Прошу прощения.
Принцесса кивнула, поднимаясь на ноги и заворачиваясь в предложенный халат. На больничный, в отличие от пижамы, он явно не тянул, слишком дорогой была ткань. Возможно, это была ее собственная вещь, но что именно она выгребала из гардероба, спешно собираясь на линкор, Лея не помнила.
Так или иначе, девушка решительно шагнула через порог, мельком взглянув на свое отражение в полированной поверхности стенной панели. Для Фетта сойдет, а вот команде в таком виде показываться не стоит. Не поймут.
Боба, сидевший на койке в окружении деталей своего доспеха, выглядел, как выяснилось, не лучше принцессы. Пластыря и повязок медики не пожалели, и в результате наемник напоминал ожившую мумию, которая зачем-то проглотила лом. Идеально прямая спина и необходимость дышать через раз – были, по его мнению, самыми несущественными последствиями многочисленных переломов ребер. А вот невозможность нормально двигать конечностями – раздражала. Особенно в свете того, что ремонтировать свои смертоносные игрушки Боба предпочитал сам, справедливо полагая, что в таком деле чужие руки только во вред.
– Рада видеть среди живых, – шутливо поприветствовала Фетта Лея.
Наемник едва заметно кивнул, но головы не поднял.
Принцесса помолчала пару минут, наблюдая, как Боба терпеливо полирует закопченный наплечник, и, не дождавшись ответа, заговорила уже более серьезно. Следовало выяснить одну вещь, не дававшую ей покоя – залп турболазера, от которого ее собой заслонил наемник, предназначался Кассасу, ей, или всем присутствовавшим на посадочной платформе?
– Боба, у меня один вопрос. В кого стреляли? – Органа закусила губу, борясь с желанием заставить Фетта говорить Силой. Лишь уверенность в том, что ничего хорошего из этого не выйдет, удерживала принцессу от попытки ментального давления.
– Не так спрашиваете, высочество, – хмыкнул в ответ наемник, старательно надраивая деталь доспеха. Душевные терзания охраняемой особы он заметил, но лишь посмеялся над ними. Фокусы с внушением мыслей годились только для слабых духом. Относить себя к подобным личностям самый высокооплачиваемый и успешный охотник за наградой в Галактике оснований не имел. И очень сомневался, что когда-либо будет иметь.
– То есть? – недоуменно переспросила Лея. – Только не надо утверждать, что стрелку было просто нечего делать, и он от скуки решил разобраться с устройством турболазера.
– Разумеется, нет, – досадливо поморщился Боба. Неумелая ирония девушки его раздражала, как и ее сомнение в его умственных способностях. Людям вообще не свойственно было задумываться над тем, сколько усилий, знаний и умений требует успешное планирование операций. Особенно тех, которые касались устранения хорошо охраняемых лиц. – Просто запомните на будущее, тот, в кого стреляют, и тот, кого хотят убить – очень часто разные люди.
Принцесса прошлась по палате, пытаясь осознать смысл сказанных ей слов. Потом решительно сдвинула неопознаваемое барахло с края койки и уселась в ногах наемника. Разумеется, до ребят Айсард ей было далеко, но без всех интересующих ее сведений Органа-Соло уходить не собиралась.
– Рассказывай, – попросила она.
Нотка хищной заинтересованности, которую девушка попыталась вложить в это единственное слово, ей самой показалась немного фальшивой, но на имитацию полной искренности ее дипломатических талантов пока не хватало. Да и по большому счету, успешных переговоров на счету принцессы числилось ровно полторы штуки. Все прочие или плавно перерастали в вялотекущий конфликт или заканчивались стрельбой.
Фетт чуть пожал плечами.
– Может вам еще и курс молодого бойца прочитать? – поинтересовался он. – Впрочем, некоторым и тренировка на Мандалоре не поможет. Поэтому я просто предоставлю вам факты. А что с ними делать – решайте сами.
Лея кивнула, на сей раз демонстрируя неподдельное нетерпение. Боба это почувствовал и заговорил. Сухо и скупо излагая информацию.
– Первое – стрелок был не таким, как остальные жуки. Не могу сказать точно, но он был выше и отличался формой туловища. Второе – заряд турболазера был чисто символический. В случае попадания он бы не убил, а нанес тяжелые повреждения. Доказательство – мой доспех просто перегрелся, а не расплавился на месте. Третье – стреляли в вас, а убить хотели Кассаса. Но подать это пытались как случайную смерть. А теперь подумайте – кому это было надо.
Закончив речь, Фетт вернулся к своей работе, не обращая более внимания на девушку.
Принцесса зажмурилась, представив свое обожженное тело на сером металле площадки. Казалось, запах паленого из этой воображаемой картины просачивается в реальность, вызывая тошноту. Лея мотнула головой, пытаясь отогнать видение, но оно не уходило. А сама мысль, что кто-то решил прикрыться покушением на нее, в то время, как истинной целью был гранд-мофф, казалась абсурдной. Ведь шааку ясно, что Вейдер не простит подобного и отправится разбираться. Но если так – не было ли это ловушкой на главкома? С другой стороны, разве можно поймать призрака, да еще и воплощение Силы?
Органа снова мотнула головой, окончательно растрепав остатки прически. Ситуация были дурацкой. Но требовала каких-то действий. А право на ошибку она уже использовала, отправившись вниз с Элом. И теперь его искалеченное тело, покоящееся в недрах реанимационного комплекса, служило ей напоминанием о цене этой ошибки. Проще всего, конечно, было пожаловаться Императору или отцу, но подобное поведение сразу же покажет ее полную несостоятельность, как командира. Оставить все как есть было немыслимо. Покушение на одного из высших чинов Империи, совершенное какими-то колонистами, да еще и без явного повода, нельзя было игнорировать. Не хватало только, чтобы на остальных планетах все недовольные режимом возомнили, что могут вершить правосудие на свое усмотрение.
– У мандалорцев есть одно предание, – неожиданно заговорил Боба. – Оно достаточно древнее и малоизвестное. В нем сказано, что к тем, кто нарушает кодекс чести, приходит смерть в образе молодой женщины с распущенными волосами. Казалось бы, самая простая цель, но убить ее нельзя.
Лея посмотрела на наемника сквозь пелену спутанных прядей.
– Они нарушили кодекс, – тихо проговорил Фетт.
Принцесса машинально сложила руки на животе. Словно пытаясь защитить своего еще не рожденного ребенка. Определенно, ее состояние было не самым удобным для вылазок в стан врага. Но отдавать приказы оно не мешало совершенно.
– И правда. Поэтому они будут наказаны.
Лея, погруженная в свои мысли, медленно вышла из палаты, напоследок обернувшись и вежливо кивнув Фетту. Наемник ответил тем же.

Рэнски, вызванный в конференц-зал, несся по коридору практически бегом. Доложить на Корускант о происшествии он еще не успел, мешали помехи, но кое-какие приказы отдал. И до сих пор не был уверен в их правильности.
– Ваше высочество, – выпалил он, вытягиваясь в струнку и надеясь, что сбитое дыхание не слишком заметно. Но Лею такие мелочи не интересовали.
Принцесса сидела во главе стола, задумчиво рассматривая кусок столешницы между своими ладонями. Ее руки, против ожиданий капитана, не дрожали. И Винсент не знал, радоваться этому или огорчаться. По мнению капитана, после такого шока даже совершенно здоровому человеку полагалась восстановительная терапия и пару недель покоя, но Органа-Соло явно считала иначе.
– Докладывайте, капитан.
Рэнски набрал побольше воздуха и скороговоркой выпалил:
– Сразу после покушения из нескольких городов-ульев стартовали транспортные корабли с газом. Они попытались атаковать Эскадрон. Два были сбиты на границе атмосферы, третий прорвался к «Опустошителю» и произвел таран. Взрыв пробил щиты и привел к выходу из строя четырех турболазерных батарей.
– Жертвы среди экипажа? – тон голоса принцессы был совершенно спокойный, даже равнодушный.
– Двадцать шесть человек убито, тридцать три – ранено, – выдавил Винсент, которого начинало пугать это подчеркнутое безразличие. – После этого мы блокировали планету и заглушили им связь на всех частотах.
– Спасибо, Рэнски, вы все сделали правильно, – чуть мягче произнесла Органа-Соло. – А теперь будьте любезны собрать тут всех капитанов. Как можно быстрее.
– Да, мэм, – Винсент попятился к выходу. Он не знал, что задумала принцесса, но предчувствия были самые скверные.
У собравшихся спустя пятнадцать минут офицеров отсвета радужных надежд на лицах тоже не наблюдалось, но держать свое мнение при себе они умели. Служба под началом лорда Вейдера быстро отучала задавать глупые вопросы.
После небольшой заминки в дверях все молча расселись по местам, и выжидательно уставились на принцессу, за плечом которой мялся нервничающий капитан «Амидалы».
– Господа, – холодный голос Леи не вязался с солнечно-желтым нарядным платьем, выбранным ею для этого совещания. Но девушке до сих пор отчаянно хотелось согреться, а надевать шубу только потому, что где-то на краю сознания бродит призрак морозного Хота, было бы странно. – Возможно, вы удивлены моей просьбой, но мне действительно важно было видеть вас лично.
Волна иронии, недоверия и откровенной насмешки, прокатившаяся в Силе, заставила принцессу сжать зубы и еще раз подумать над тем, что она собиралась сказать. Но менять планы было слишком поздно, поэтому оставалось надеяться лишь на свою искренность и умение убеждать.
А если теория про кнут и пряник верна, то сейчас стоило показать свою слабость. Мужчины, даже самые лучшие, в глубине души иногда склонны считать всех женщин существами второго сорта. Почему бы не сыграть на этом маленьком недостатке? Гордость хороша лишь тогда, когда подкреплена силой. Поэтому Лея опустила глаза и постаралась придать голосу должную степень раскаяния.
– Во-первых, я хочу попросить у вас прощения за недостаток внимания, уделяемого мной «Эскадрону». Я впервые стою во главе такого крупного соединения флота и действительно пока слабо представляю, как адекватно им командовать. Но обещаю прилежно учиться. Во-вторых, я надеюсь, что вы с пониманием отнесетесь к тому, что сейчас будет сказано, и не станете списывать все на капризы избалованной женщины, не имеющей представления о ведении военных действий. Как показали годы вашей охоты за «Альянсом», сражаться повстанцы умели, хоть и делали это как партизаны, а не как регулярная армия. Теперь же ситуация изменилась. Я надеюсь, это все это понимают достаточно хорошо.
Воображаемый кнут щелкнул, произведя ожидаемый эффект – офицеры напряженно молчали, гадая, в какую неприятность собирается втравить их взбалмошное Альдераанское высочество. Принцесса несуществующей планеты, оказавшаяся дочерью лорда стихов. Какая насмешка судьбы.
– Согласно показаниям Бобы Фетта, в профессионализме которого я не имею причин сомневаться, целью покушения был гранд-мофф Кассас, – Лея перешла к сути проблемы, не отвлекаясь больше на дипломатические тонкости. – При этом неизвестным стрелком ставилась и другая цель, а именно – нанесение мне тяжелых травм, что должно было спровоцировать ответные действия охраны и сделать смерть гранд-моффа «случайной».
Тихий шепоток прокатился по залу. Запись инцидента, сделанную с борта шаттла, видели все, но сделать из нее такие выводы было трудно. Слишком мало попало в кадр, да и качество оставляло желать лучшего. Но, в то же время, слава Фетта и число его жертв не позволяли усомниться в том, что наемник имеет достаточный опыт как в организации, так и предотвращении заказных убийств.
Принцесса выждала, пока разговоры утихнут, и продолжила нагнетать обстановку.
– Я не знаю, кто планировал это покушение. Как не знаю и того, владел ли заказчик сведениями о состоянии моего здоровья. Но сейчас это несущественно, – Лея вдохнула поглубже и обвела присутствующих оценивающим взглядом. – Мстить я буду в первую очередь за себя и своего пока не родившегося ребенка.
Кто-то из капитанов изумленно охнул. Остальные оцепенели от осознания масштабов миновавшей их катастрофы. Если лорд Вейдер узнает детали покушения, то места в этой части Галактики будет мало всем.
Убедившись, что ее слова дошли даже до самых медленно соображающих, Органа-Соло снова ослабила давление, сообразив, что пользуется не только голосом, но и Силой. Что было, с учетом ее невеликих умений, чревато.
– Я надеюсь, информация не распространится дальше стен этого зала, господа. Поскольку давать еще один козырь в руки наших врагов мне кажется неразумным. Как и сохранять жизни этих врагов, – Лея взяла небольшую паузу, надеясь тем самым подчеркнуть важность своих следующих слов. – Насколько мне известно, абежорро имеют роевую структуру общества. И оспаривать приказ, отданный королевой или ее аналогом, не могут в силу коллективности сознания. Поэтому я хочу найти «королеву». А сделать это можно только одним способом. Сжечь гнездо.
Офицеры, начавшие переглядываться еще в начале монолога принцессы, теперь выглядели не только удивленными, но и озадаченными. Тонкости психологии туземцев их интересовали мало, но в речи ее высочества пока не было ни малейшего намека на дальнейшие действия «Эскадрона». Органа-Соло уловила изменение настроений и поспешила внести ясность в ситуацию.
– Проще говоря, я отдаю приказ «База-Дельта-Ноль». Я хочу, чтобы вы сожгли дотла эту планету. И более того, я хочу, чтобы процесс транслировался по всем каналам Голонета с соответствующими комментариями. Не думаю, что такое послание наши враги смогут пропустить мимо ушей.
Лея вздернула уголки губ в пародии на улыбку, превратившую ее миловидное лицо в маску смерти.
– Приказ понят, ваше высочество, – за всех ответил бледный до синевы Рэнски. Капитан линкора прекрасно помнил, что имеет право оспаривать те приказы принцессы, которые покажутся ему сомнительными. Но не в этот раз.
Винсент впервые ощутил, что за спиной этой хрупкой девушки не стоит никакой чужой черной и страшной тени, а есть только она сама. Со всей своей наивностью, горячностью, идеализмом и холодной, отточенной жестокостью. Как все это могло сочетаться в одном человеке, Рэнски не знал, но чувствовал, что сейчас не имеет права вмешиваться.
Приглашенные офицеры покидали конференц-зал молча. Лея понимала причину их молчания. Сегодня она показала, что является не только красивой куклой, лишь по недоразумению возглавившей столь мощную военную силу, но и человеком, не чурающимся ответственности, которую влекут за собой весьма спорные приказы. В правильности своего поступка она не сомневалась, как не сомневалась и тогда, когда отправляла на смерть отряды диверсантов Альянса. Но где-то в глубине души ей было больно. Не страшно или неприятно, а просто больно. И она не знала, что когда будут гореть города-ульи – ей будет еще больнее.
– Капитан, – обратилась Органа-Соло к все еще ожидающему за ее креслом Рэнски. – Я хочу наблюдать за процессом.
– Как прикажете, мэм, – отозвался Винсент, отвесив принцессе короткий поклон. Но гримасу отвращения ему спрятать не удалось.
Лея насмешливо фыркнула, показав, что заметила «потерю лица».
– Перестаньте нервничать, молодой человек. Я понимаю, что в вашей военной карьере это первый приказ такого толка, но он не стоит подобных переживаний. «Эскадрон» прекрасно знает, что делать.
– Да, ваше высочество, – капитан умолк, ошеломленный внезапной догадкой. – Мэм, вы уже видели?
– «Базу-Дельта-Ноль»? Да, видела. Со стороны, к счастью, а не из эпицентра, – Лея, поднялась с кресла и педантично расправила складки яркого платья. – Могу лишь сказать, что зрелище гибели планеты в огне в каком-то смысле красиво, капитан. Хотя не уверена, что это вас утешит.
Рэнски проводил принцессу взглядом и зажмурился. Он уже окончательно перестал что-либо понимать. А раз не понимаешь – следуй приказу.

Автор: Nefer-Ra 31 Июль 2011, 21:18

Глава 27

Сутки с небольшим, прошедшие с момента катастрофы на орбите Корусканта, адмирал Пиетт употребил с наибольшей возможной пользой – он их проспал. Имея для этого веские основания.
Кренеля перед отъездом все же удалось уговорить отправиться в госпиталь, прямо в цепкие лапки медицинских дройдов, а капитан Монэ, внезапно оставшийся за старшего, получил указания довести учения до победного конца, сократив их до маневров флота вокруг «Схватки». С учетом того, что линкор получил право открывать огонь по любой цели, приближающейся к борту ближе, чем на четыре километра, разрушители «танцевали» вокруг огромного корабля на редкость аккуратно. Лоренц Шила, оставшийся на своем флагмане, был занят написанием доноса, и, по счастью, непосредственной угрозы больше не представлял. Обо всех прочих вещах должны были позаботиться представители военной разведки, прибывшие на борт «Скользящего» через десять минут после того, как Делак закончил объяснять Лоренцу, в чем тот был не прав. Команда при этом старательно отворачивалась.
В итоге Сорел с чистой совестью забросил все дела и отправился в «Шпиль». Докладывать главкому о текущей ситуации предстояло только через два дня, тактические задачи Трауна решению до сих пор не поддавались, поэтому мучить отключающийся на ходу мозг работой не имело смысла.
Сейчас, выспавшись и придя в себя, Пиетт пришел к выводу, что данное решение было единственно верным. Как и прозрачный намек всем, кто мог попытаться его разбудить, на то, что перед совершением этого действия стоит озаботиться завещанием.
С наслаждением отхлебнув кофе, адмирал откинулся на спинку кресла и лениво щелкнул клавишей стационарного узла связи. На экране замелькали коды многочисленных пропущенных вызовов. Всмотревшись в мельтешение цифр, Сорел с растущим удивлением понял, что за последние четыре часа Директор СИБ вызывала его больше пятнадцати раз.
Отставив чашку, адмирал набрал номер кабинета Айсард на «Лусанкии» и заранее приготовился выслушать очередную плохую новость. Но Исанне сумела его удивить.
– Вы уже видели? – без предисловий начала Директор СИБ.
– Видел что? – осторожно уточнил Пиетт, на всякий случай взглянув в окно. Корускант выглядел как обычно, небоскребы не взрывались и не горели, из чего адмирал сделал вывод, что катастрофа произошла или слишком далеко от Центра Империи, или слишком глубоко в его недрах.
Вместо ответа Айсард переключила канал, и на экране замелькали кадры записи орбитальной бомбардировки. Точнее даже не бомбардировки, а фактического выжигания газового гиганта. В силу физических особенностей поверхность планеты не горела, а выкипала, выбрасывая в верхние слои атмосферы впечатляющие фонтаны перегретого пара.
Понаблюдав за действиями «Эскадрона» несколько минут, и краем уха слушая сопровождающий запись текст, Пиетт пришел к выводу, что разрешение, данное принцессе Лее, было несвоевременным. Гранд-мофф, попытавшийся использовать военную мощь ее флота, умудрился подставиться сам, и теперь Органа-Соло вынуждена была весьма наглядно демонстрировать всем желающим результаты покушения на высокопоставленного имперского чиновника.
Запись оборвалась, а на экране снова возникло лицо Исанне.
– Ну и? – не очень вежливо поинтересовался Сорел. – Чем вас не устраивают действия «Эскадрона»? Рутинная операция, на проведение которой ее высочеству вполне хватает полномочий. Приказ 3590-14/2, список планет, к которым директиву «База-Дельта-Ноль» применять запрещено, прилагается.
Айсард прикрыла глаза и страдальчески сморщилась. Военные действовали в своей обычной манере, не спрашивая ничьих разрешений и мнения общественности.
– Мне Мотма уже оборвала все возможные и невозможные линии связи. У нас тут жутчайший дипломатический скандал и битье тарелок между силами Альянса и Империи. Да еще Соло жалуется, что Лея ни с кем, включая Императора, разговаривать не желает. Дурдом.
– А хаттов вы пока не видели? – с едва заметной долей иронии спросил адмирал, снова устраиваясь в кресле главкома поудобнее. Он совершенно не представлял, каким образом Мон будет выкручиваться, да его это и не особо интересовало. Если госпожа канцлер надеялась, что все пройдет гладко, то думала она так зря. Якобы демократические настроения и поддержка Новой Республики на местах выливались в попытку отхватить себе кусок побольше, наплевав на централизованное управление. Действия же принцессы после выполнения директивы легко объяснялись банальным нежеланием отчитываться и оправдываться перед целой группой совершенно непричастных к делу людей. Как временно исполняющий обязанности командующего «Эскадроном», Органа-Соло должна была в первую очередь докладывать главкому. А он, в зависимости от перманентно плохого настроения, мог признать те или иные действия принцессы неправомерными и уже сам разбираться с дипломатами, чиновниками и средствами массовой информации. Но лорда Вейдера пока в пределах видимости не наблюдалось. Поэтому отмалчиваться было со стороны Леи самым разумным поведением.
– Что они тут забыли? – с запозданием удивилась Директор СИБ, умудряющаяся по ходу разговора отдавать какие-то приказы и распоряжения.
– Ну как же? Покушение на Кассаса автоматически означает выполнение приказа «База-Дельта-Ноль» по Нал-Хатта. Поэтому меня удивляет, что послы до сих пор не взяли в осаду кабинет канцлера, умоляя поверить в непричастность их милых сородичей к этой попытке убийства.
Айсард тихо выругалась, сообразив, что все обстоит еще хуже, чем она думала. И выяснять надо не причины, побудившие принцессу Лею, славившуюся своими дипломатическими способностями, отдать приказ на уничтожение шахтерских колоний (на чем настаивала Мон), а то, кто за этим покушением стоит. И желательно успеть это сделать до того, как флоты нескольких секторов нанесут удар по Пространству Хаттов.
– Исанне, я хотел бы попросить вас о полной версии… – тут связь с «Лусанкией» оборвалась, и Пиетту пришлось заканчивать фразу перед погасшим экраном, – записи.
Адмирал вздохнул, и протянул руку, чтобы выключить деку, но тут перед его лицом в воздухе повис инфокристалл. Совершенно стандартный, серый с белыми полосками. Только вот по собственной воле подобные штучки не летают. А значит, воля была чужая.
– Милорд? – Сорел повернулся, пытаясь разглядеть своего гостя, и вздрогнул, увидев, как полупрозрачный силуэт ситха соткался из тьмы, залившей один из углов кабинета. Вейдер в два шага пересек помещение и тяжело уселся на край столешницы. Забытый всеми кристалл шлепнулся на разложенные перед декой бумаги и попытался скатиться на пол, но адмирал подхватил его в последний момент.
– Прошу прощения за столь наглую оккупацию вашего рабочего места, – не слишком удачно попытался извиниться за свои действия по захвату кабинета Пиетт. Другим словом назвать устроенный им по своему вкусу рабочий беспорядок Сорел не решился.
Но Темный лорд лишь отмахнулся.
– Не начинайте, адмирал. Я прекрасно знаю, что это помещение в замке – единственное, пригодное для нормальной работы. Поэтому я не собирался вас ни в чем обвинять. Да и тот факт, что сейчас именно вы занимаете мое кресло, заставит кое-кого зашевелиться. И мне будет очень интересно посмотреть на результаты этого шевеления.
– Очередной заговор? – упавшим голосом спросил Сорел, которому до невозможности надоело изображать из себя мишень.
Вейдер удивленно вздернул бровь, уловив пораженческие настроения Пиетта.
– Нет, всего лишь проверка лояльности. Не думаю, что это выльется во что-то более серьезное, чем застольные разговоры.
Хотелось бы верить, – подумал Сорел, не надеясь скрыть мысль, но не желая ее при этом озвучивать.
Не думал, что вы настолько пессимистично настроены, – пришел мысленный ответ, – или это необходимость сообщать плохие новости так на вас повлияла? Про «Мглу» и «Эскадрон» я уже в курсе. Как и про Шила с его доносом. Не знаю, восстановится ли вице-адмирал после инфаркта, но среагировал он на меня излишне бурно. Хорошо хоть не умер на месте.
Пиетт уставился прямо перед собой, отчаянно пытаясь изгнать из памяти тень того ужаса, который неоднократно переживал он сам, стоя на мостике «Исполнителя».
Вейдер попытался поймать его взгляд, но адмирал отвел глаза, выдавив неискренние извинения.
– Иногда я забываю, что вы эмпат, – вздохнул Темный лорд, предоставив Пиетту самому разбираться со своими проблемами. – Впрочем, вы обычно напоминаете об этом весьма странными способами.
– Например? – Сорел сумел справиться с голосом, и надеялся, что с мыслями тоже сможет совладать.
– Ваш подарок Трауну. Гранд-адмирал сначала страшно обиделся. Настолько, что даже проявил какие-то эмоции, но потом остыл и неделю перебирал ваши ложечки. А проштрафившиеся офицеры вынуждены были писать эссе о культуре рас, создавших эти столовые приборы.
Вейдер весело фыркнул, вспомнив что-то забавное, и перевел взгляд на адмирала.
– К счастью, я был лишен возможности прослушать лекцию Синдика об особенностях развития культур, связанных с морем. Впрочем, я и живую рыбу впервые увидел в десятилетнем возрасте. Закончилось это, правда, не очень хорошо.
Пиетт изобразил вежливый интерес, отметив про себя, что для татуинского мальчишки любой водоем крупнее лужи уже был чудом. А если в нем еще и плавало что-то живое и не опасное для жизни – чудом вдвойне. Кстати, вот и разгадка любви Анакина к посещениям Набу. Там озер и морей было с избытком. Как и воспоминаний.
– Я тогда не знал, что рыбы обязательно должны жить в воде, – пояснил главком, – поэтому за разорение Храмового аквариума мне влетело. Хотя Квай-Гон несколько исправил впечатление, доказав мне, что морские гады в жареном виде очень неплохи.
Сорел закусил губу, пытаясь удержаться от смешка. Что бы ни говорили про последнего Темного лорда, прагматиком он был в первую очередь. А всеми философскими постулатами, которые щедрой рукой впихивали в него обе стороны, пользовался ровно до тех пор, пока они позволяли прикрывать истинные мотивы тех или иных поступков.
– Ладно, оставим дела минувших дней в покое, – вздохнул Вейдер, – у нас и в настоящем проблем выше головы.
Пиетт кивнул, и, спохватившись, вставил информационный кристалл в гнездо деки.
Запись действий «Эскадрона» успела прокрутиться дважды, прежде чем кто-то произнес хоть слово. Наконец, адмирал, остановивший ролик на шестой минуте, досадливо сморщился и потянулся к терминалу дальней связи.
– Надеетесь вызвать «Эскадрон»? – поинтересовался Темный лорд, которого застывшая на экране картинка тоже не радовала. – А как же режим молчания?
– Я полагаю, он касается только «Амидалы», – ответил Сорел, набирая код вызова ИЗР «Мститель». – Не думаю, что принцесса отдала приказ всему соединению.
– Все может быть, – согласился ситх, поднимаясь на ноги и обходя стол. Вейдер намеревался стать так, чтобы капитан «Мстителя» мог его видеть. Хотя подозревал, что Ора Ниссе вид двух недовольных командиров не обрадует.
Так и случилось – при виде главкома капитан побледнел и утратил дар речи, чем немедленно воспользовался Пиетт, обрушив на ошарашенного Ниссе поток претензий. Выслушав развернутую характеристику своих умственных способностей, которых хватило на то, чтобы вывести крейсер на линию огня «Амидалы», Ниссе покраснел до корней волос и попытался возмутиться. Но встретился взглядом с ухмыляющимся Вейдером и предпочел промолчать. Спорить с ситхом было бессмысленно. Поэтому капитан лишь выдавил в ответ что-то невразумительное, касавшееся умений Рэнски, линкор которого ведет себя, как банта на фруктовом базаре.
– В таком случае, нас не затруднит повторить все сказанное капитану «Амидалы», – хмыкнул главком. – Разумеется, если вы позволите использовать ваш передатчик.
Капитан «Мстителя» готов был сейчас предоставить командующему не только ретранслятор, но и свою каюту, лишь бы от него отвязались. Поэтому переключение прошло без проблем.
Сонный и взъерошенный командир линкора на появление голограмм высших офицеров перед собой среагировал еще более ярко, сдавленно ойкнув и попытавшись непослушными пальцами застегнуть верхние крючки мундира. Заподозрив, что если помолчать еще несколько секунд, то Рэнски удавится самостоятельно, главком выразительно кашлянул и предоставил слово Пиетту.
Сорел несколькими ехидными фразами привел Винсента в чувство, хотя гордости капитана при этом не пожалел. В итоге Рэнски, понукаемый наводящими вопросами, изложил свою версию произошедших событий, снабдив ее осторожными комментариями. По словам капитана выходило, что принцесса перед отдачей приказа консультировалась с Феттом. И на основе его показаний лично составила сопроводительный текст, который и пошел в эфир вместе с записью бомбардировки.
Поразмыслив несколько секунд, Вейдер от предложения пригласить на переговоры наемника отказался, отделавшись туманной фразой о том, что переговорит с Бобой при личной встрече. Темного лорда куда больше интересовало состояние Кассаса, но про здоровье гранд-моффа Рэнски ничего утешительного сказать не мог. Губернатор Внешних Регионов получил слишком тяжелые повреждения, и его смерть была лишь вопросом времени.
Выразив сожаление, что жуков нельзя сжечь еще раз, Вейдер кивком простился с капитаном и разорвал связь. После чего отпустил спинку кресла, на которую опирался и сделал несколько шагов по кабинету. Толстый ковер гасил все звуки, и казалось, что ситх двигается абсолютно бесшумно.
Пиетт вздохнул, сложил ладони домиком и уперся в них подбородком, наблюдая, как Темный лорд нарезает круги по комнате.
– Она не справится, – наконец произнес адмирал.
– Почему? – Вейдер замер на месте и покачался на каблуках, рассматривая застывшее на экране изображение. Лично у него имелись претензии не только к капитанам «Амидалы» и «Мстителя», но срывать свое плохое настроение на подчиненных посредством мелочных придирок сейчас было не время и не место.
– Слишком большая ответственность, – Сорел откинулся на спинку стула и принялся вертеть стило в руках. – Принцесса неплохой тактик, хотя лучше всего она действует, имея четкий приказ. Но стратег из ее высочества, не в обиду никому будет сказано, как из меня балерина. Без Кассаса она не справится, нужен специалист по Внешним Регионам. Высококлассный и при этом достаточно харизматичный, чтобы уравновесить Лею.
– Проще говоря, вы предлагаете найти стратега? – уточнил главком. – Можно было бы взять кого-то из адмиралов, но, боюсь, годы былого противостояния сведут на нет все плюсы подобного сотрудничества. А Траун нужен мне.
– Нет-нет, только не Синдик, – поспешно возразил Пиетт. – Они же друг друга поубивают через неделю.
Адмирал в красках представил себе принцессу, взбешенную спокойствием чисса и швыряющуюся по этому поводу молниями. Как бы сам Сорел не относился к временами впадающему в занудство Трауну, такой смерти экзот не заслуживал.
– Может быть, мне имеет смысл вмешаться? – осторожно поинтересовался командующий «Эскадроном».
Но Вейдер отрицательно покачал головой.
– Тогда ловушка не сработает. Специалиста мы найдем. Расконсервируем, если понадобится, но вот вас я хочу видеть в другом месте. До конца маневров осталось всего несколько дней, а отчет Лоссе мне по-прежнему не нравится. Якки и Гриэ тоже не блещут, но у них, по крайней мере, все в рамках обычного бардака, а вот Ульрих провел учения подозрительно гладко.
– Организовать проверку? – Сорел с сомнением посмотрел на главкома.
Любая инспекция Генштаба в данной ситуации обещала стать бессмысленной тратой времени и денег, поскольку о подобных мероприятиях проверяемой стороне по традиции становилось известно еще до того, как корабль проверяющих стартовал с Корусканта.
– Да, но сделать это надо неявно, – Вейдер, мысленно бывший уже на другом краю Галактики, очнулся и посмотрел на адмирала. – И еще, займите чем-нибудь полезным Соло. Пока я его случайно не придушил за наглость. А я тем временем навещу Лею.
– Хорошо, милорд, – чуть улыбнулся Пиетт, проводив шефа официальным поклоном.
Силуэт ситха растаял в тенях, а Сорел со вздохом облегчения рухнул обратно в кресло.
Увы, собраться с мыслями ему не дали. Пискнул комлинк внутренней связи и скрипучий металлический голос дройда-охранника сообщил, что замечен нарушитель воздушного пространства.
Адмирал обернулся к окну, за которым только что промелькнул силуэт спидера, выписавшего запредельно крутую дугу. От воя форсированных двигателей заныли зубы и задрожал даже бронированный транспластил.
Легок на помине, пират, – поморщился Пиетт, опознав манеру вождения.
Его подозрения тут же подтвердили боевые дройды, классифицировавшие нарушителя как Хэна Соло, Независимого Имперского Аудитора.
– Отставить атаку, – приказал адмирал. – Я сам поговорю с гостем.
Пока турболифт нес его вниз, Сорел гадал, кто из осведомленных о его нынешней «квартире» лиц дал бывшему контрабандисту адрес. В наглости повстанческого генерала, рискнувшего сунуться в замок Вейдера, сомневаться не приходилось. А по прикидкам адмирала выходило, что слабым звеном оказалась Айсард, которой убивать назойливых посетителей Император запретил, но вот направлять их вонскру в зубы не мешала ни совесть, ни воспитание.
А раз так, то следует подыграть мадам Директору.
– Соло. Какая неожиданность, – холодно произнес Пиетт, когда тяжелая дюрастиловая створка скользнула вверх. Впускать пирата в замок он не собирался, поэтому встретил его на пороге. На всякий случай прихватив с собой парочку боевых дройдов, угрожающие светивших сейчас фоторецепторами из мрака огромного холла.
– Замещаете большого и страшного ситха, пока он в отлучке? – мрачно хмыкнул Хэн, не делая попыток войти.
В ответ адмирал едва заметно кивнул, что могло быть с одной стороны расценено как подтверждение слов бывшего контрабандиста, а с другой – как порицание неудачной шутки. Но Соло в тонкости этикета вникать не стал.
– Я хочу поговорить с Леей, – заявил он, машинально положив руку на кобуру.
– Много кто хочет, – отозвался Сорел, – но если ее высочество не желает общаться, то заставлять ее было бы неправильно. Лично мне удалось поговорить лишь с капитаном Рэнски. И по итогам этой беседы лорд Вейдер счел, что его присутствие пойдет на пользу принцессе.
– Его присутствие!? – передразнил адмирала Хэн, сжав кулаки и с трудом удерживаясь от перехода к активным действиям. – Да что вы несете? Чем может это чудовище ей помочь? Похвалить за успешное уничтожение нескольких миллионов жизней?
Ярость и боль в голосе Соло хлестнули, как удар кнута. Пиетт стиснул зубы, пережидая приступ мигрени, и в который раз проклял свой талант чувствовать чужие эмоции.
– Капитан Соло, – начал он еще более холодным тоном, – я полагаю, этот же вопрос вы сможете задать себе лет через двадцать. Когда вашего ребенка будет пытаться опекать кто-то такой же неразумный, как вы сейчас.
Физиономия Хэна, не ожидавшего подобного отпора, вытянулась от удивления. Но Пиетт не собирался останавливаться, добив жертву следующей фразой.
– Что вы, предатель, пират и убийца, способны дать своим детям?
– Но я… – Соло провел внезапно задрожавшей рукой по лбу, словно пытаясь стереть чужую мысль, стучащуюся в его разум. Слишком много на него обрушилось за последние сутки, и теперь бывший контрабандист просто не знал, как на это реагировать.
– Вы не исключение из правила, даже если вам хочется так думать, – отрезал Сорел. – Сейчас вы принцессе не нужны. Но я надеюсь, у вас хватит сообразительности быть достаточно трезвым к тому моменту, когда вы ее высочеству понадобитесь. Хорошего дня, генерал.
Дверь со свистом рухнула обратно, разделив два мира.
Пиетт тяжело вздохнул и зябко обхватил себя руками. Ему очень хотелось, чтобы кто-то убедил его в том, что прозвучавшие слова были правильными. Но, увы, кроме дройдов утешать адмирала было некому.

Скайвокер-младший, ошеломленный услышанными всего несколько минут назад новостями, выбрался из круга яростно спорящих призраков и побрел вглубь пирамиды. Ему хотелось побыть одному и подумать. За последние недели ему практически не удавалось остаться наедине со своими мыслями. То Мара не хотела его отпускать от себя на Корусканте, то жаль было тратить время на ерунду, имея под боком великолепные музеи, которые непонятно, когда следующий раз покажут, то тут, на Явине, тренировки шли без передыха.
Люк потер заживающий ожог от меча на предплечье – во время последнего учебного боя Джейд неудачно парировала удар Мола, зацепив напарника по касательной. На этом уроки фехтования временно пришлось прекратить, но отдых джедаю не светил, поскольку из рук забрака он перешел под начало Куна, отвлекшегося от обсуждения флоры и фауны в компании Йоды, и вспомнившего о бесхозных падаванах. Выяснив у Скайвокера, что меч тот собрал из найденных в запасах Оби-Вана запчастей, ситх возмущенно поцокал языком и вывалил перед Люком целую коллекцию фокусирующих кристаллов.
Два дня юноша перебирал блестяще камешки, пытаясь определить по ним судьбу их бывших владельцев. Качественная огранка и возраст самих кристаллов намекали на то, что их хозяева лишись своих мечей еще во времена Старой Республики. Но большего выяснить не удавалось – камни ревниво хранили свои секреты. Хотя Скайвокер подозревал, что никакой особой тайны не было – все эти покойные джедаи и ситхи (а среди коллекции попалось несколько камней разных оттенков алого), посетили в разное время Явин и пирамиду Куна. Обратно не вышел ни один.
Так или иначе, но Экзара эти умозаключения не интересовали. Древний лорд требовал, чтобы Люк в деталях изучил все существующие конструкции световых мечей и мог, в случае необходимости, собрать любую. Скайвокер тяжело вздохнул и зарылся в чертежи. Снабжать прочими необходимыми для такого дела запчастями его никто не собирался. Разве что Мара пожертвовала десяток миниатюрных энергоблоков из неприкосновенного запаса. Но и тут Рука Императора надеялась получить пользу – меч, которым Джейд владела на данный момент, не слишком хорошо подходил к ее маленькой ладони. А собрать собственный ей не хватало Силы.
Разумеется, первым делом Люк попробовал починить свой собственный сейбр, после событий на второй Звезде Смерти утративший товарный вид и временами выплевывающий вместо ровного луча сноп искр при включении. Промучившись несколько часов над изначально неудачной конструкцией, Скайвокер плюнул и все переделал. Рукоять короче не стала, но лишние выступающие части удалось убрать. Повертев готовый меч в руках, юноша перешел к следующему этапу – двухлезвийному сейбру. За образец он взял оружие Мола, любезно предоставленное ему забраком. Тут задача в плане размещения элементов была значительно проще – длинная неразъемная рукоять позволяла запихнуть в нее не только дополнительный блок питания, но и достаточно большой синхронизатор. Раскрашенный ситх работой остался не очень доволен, попеняв джедаю за нарушенный баланс меча, не позволяющий крутить мельницу достаточно быстро, но в целом результат трудов одобрил.
Все прочие схемы требовали для успешной реализации более развитых инженерных навыков, и поэтому их Люк решил отложить на потом. Стоило потренироваться на уже освоенном материале, по возможности улучшив качество изготовления и компоновку элементов.
Дорабатывая очередную миниатюрную металлическую финтифлюшку с помощью напильника, Силы и хаттовой матери, Люк размышлял о талантах собственного отца, умевшего разбирать и собирать практически любую технику. Сам он тоже не был обделен подобным даром, но сказывался недостаток технического образования и вбитая силами Ларса Оуэна осторожность. Портить испарители, конечно интересно, но вот без них ферма в пустыне уже через несколько суток будет испытывать жесточайшую нужду в воде. Поэтому все эксперименты в детстве и юности приходилось ставить на какой-то ерунде типа сломанного датапада или перегоревшего котроллера системы орошения. Во время службы в Альянсе круг изученной техники расширился за счет вечно попадающего в переделки крестокрыла и «Сокола», к ремонту которого Соло не стеснялся привлекать старого друга. Поскольку отличие от Чубакки, Люк имел хотя бы смутное представление о том, что он делает правильно, а что нет. Но в остальном пробелы в знаниях впечатляли. А способа их заполнить иным путем, кроме опытного упорно не представлялось.
Еще раз вздохнув, Скайвокер разложил на обрывке тряпочки необходимые детали и сосредоточился. Фрагменты конструкции всплыли в воздух и начали собираться в единое целое. С легким щелчком стали на место энергоблок и основные детали корпуса. Теперь требовалось соединить между собой контроллеры и установить кристалл. Люк постарался расслабиться и представить, как детали соединяются друг с другом. Наконец, раздался едва слышный скрип, с которым фокусирующий кристалл сел в оправу. Джедай шумно выдохнул, открыл глаза и посмотрел на результат своей работы. Гладкая, строгой формы рукоять сейбра парила перед ним в воздухе. Потянувшись к ней Силой, юноша активировал клинок, и с детской радостью уставился на вырвавшееся из верхнего торца ярко-салатовое лезвие.
– Получилось.
– Конечно получилось, – выскользнувшая из-за колонны Мара взъерошила ему волосы и сжала в объятьях. Люк сдавленно охнул.
Отношение Джейд к рыцарю, менявшееся по десять раз на дню, в основном было умеренно-доброжелательным. Хотя иногда она скатывалось к злобным шуткам и ругани, но убивать джедая больше не пыталась. Сидиус свой приказ отменил, следовательно, кроме мелких идеологических разногласий, общению ничего не мешало. К несчастью, Рука Императора просто так пройти мимо еще одного одаренного была не в состоянии, и, сочтя Люка подходящей партией, усердно его обрабатывала. Скайвокера подобное поведение не радовало, и он по мере сил старался избегать общества Мары, надеясь, что она сообразит, в чем проблема и сбавит обороты. Но сегодня был не тот случай.
– Держи. Он твой.
Джейд внимательно посмотрела на рыцаря, подозревая подвох, по руку протянула. Меч, подчиняясь воле Люка, прыгнул ей в ладонь.
– Как родной, – восхищенно выдохнула Мара, сделав несколько резких взмахов. – Но почему зеленый? Я думала, что мне, как дипломированному ситху, положен красный клинок.
На счет ситха девушка слегка преувеличила, ее тренировали по сокращенной программе и на идеологию особо не упирали, добиваясь лишь беспрекословной готовности подчиняться повелителю.
– Цвет не идет, – пояснил Скайвокер, поднимаясь с пола и разминая затекшие ноги. – А зеленый к рыжему подходит значительно лучше.
Смущенная Мара слегка покраснела и захлопала глазами, пустив в ход все свое обаяние. Но рыцарь не внял призыву, переключившись на раскопки в шкатулке с запчастями.
Такое пренебрежение ее персоной задело Джейд, и она уже собралась было высказаться, но тут ей на глаза попалась рукоять еще одного сейбра. Такая же маленькая, как и ее собственная.
– А это для кого предназначалось? – поднырнув под руку Скайвокера, Мара вытащила из ящичка второй меч и активировала его.
Алое лезвие вспыхнуло, как сопло перегретого двигателя.
– Ого! – оценила клинок девушка. – Это уже точно меч ситха. Точнее, ситхессы. Он ведь на женскую руку рассчитан, правда?
– Правда, – Люк осторожно забрал у нее меч и выключил его. – Он предназначался Лее.
Мара переводила недоуменный взгляд с грустной физиономии джедая на сейбр и обратно.
– То есть как – Лее? – переспросила она.
– Так, – Скайвокер пожал плечами и убрал рукоять обратно в шкатулку. – Мне кажется, ей он подойдет. Но не спрашивай меня, почему я так решил. Нет, я не перегрелся, не ел сомнительных фруктов и не слушал сказки Йоды на ночь. Я просто так решил.
Джейд покачала головой и демонстративно пожала плечами.
Сейчас, стоя в полутьме пустого коридора и вспоминая этот разговор, Люк понимал, что тогдашняя его уверенность основывалась не на доводах разума, а на воле Силы.
Его сестра никогда не могла похвастаться терпением и смирением, качествами, без которых одаренный хорошим джедаем стать не сможет. Нельзя сказать, что этим в избытке была наделен сам Скайвокер-младший, но по сравнению с Леей он явно был более уравновешенным и спокойным человеком.
Принцессе же, унаследовавшей порывистость матери, куда тяжелее давались основы Кодекса. Она просто не хотела им следовать, считая, что в разгар боевых действий глупо опираться на постулаты мирного времени.
Иногда Люку казалось, что Лея попала в ту же ловушку, что и джедаи Старой Республики, вынужденные вместо миротворческих миссий командовать армиями. Война подточила Орден изнутри, испепелив в огне сражений все хорошее, что хранилось в душах рыцарей. А заполнить опустевшие сосуды было нечем. Привязываться и сопереживать запрещалось. И не по злобе или недомыслию – когда каждый день может стать последним для тебя самого, а для части твоих солдат эта вероятность всегда составляет сто процентов, нельзя проявлять чувства. Ведь скорбь так легко превратить в ненависть.
Юноша пошевелил пальцами искусственной руки, сжав и разжав кулак. Однажды он уже поддался первому порыву. И ничего хорошего из этого не вышло. Собственно, второй порыв тоже привел к труднопредсказуемым результатам. И если бы не упрямство Анакина, кто знает, где бы сейчас оказалась Галактика.
– В омуте гражданской войны, – неожиданно прозвучавший над ухом низкий голос заставил рыцаря подпрыгнуть.
– Отец? – резко развернувшись на пятках, Люк едва не ткнулся носом в нагрудную пластину вейдеровского доспеха. Но Анакин придержал сына за плечо.
– Он самый. Забрел на огонек, так сказать, – пошутил Темный лорд, подталкивая юношу в сторону следующего коридора. Ситх явно не хотел, чтобы его видели.
– Ты слышал? – Скайвокер-младший едва успевал за идущим широким шагом главкомом.
– Да, – Вейдер не стал оборачиваться. – И я хочу знать, как ты расцениваешь поступок своей сестры. Ты сам, а не твои многочисленные учителя.
– Н-ну, – замялся джедай, – я не знаю деталей, но сомневаюсь, что Лея расстреляла эти колонии просто так.
Темный лорд зло фыркнул.
– Мальчик мой, никакого «просто так» не было и быть не могло. Твоя сестра сама была в списке целей. И покушение не нее было лишь прикрытием покушения на гранд-моффа.
– Что?! – Люк споткнулся на ровном месте и застыл столбом посреди коридора. – Почему мне никто не сказал? Я должен…
Темный лорд, остановившийся в нескольких шагах от сына, обернулся и прислонился плечом к стене, приготовившись наблюдать за спектаклем «рыцарь собирается в поход».
Выслушав еще несколько бессвязных реплик, Вейдер прокашлялся и хорошо поставленным голосом, которым он обычно отдавал приказы на плацу, рявкнул:
– Смирно!
Юный джедай замер, не рискуя даже опустить отставленную в сторону руку.
– В первую очередь, молодой человек, вы не должны бросаться в сомнительную авантюру сломя голову. Я вот в свое время бросился, потом двадцать лет пыхтел сквозь маску. Ощущения от такой дыхательной гимнастики весьма специфические. Это первое. А второе – эта ловушка не на тебя, а на меня. Я с ней и буду разбираться.
– А как же Лея? – рискнул спросить Люк.
– Ничего с ней не случится, приставим к ее высочеству кого-то из старой гвардии и все, – хмыкнул ситх. – Успокойся, и Йода, и Сидиус абсолютно уверены в том, что Лея родит троих детей и проживет достаточно длинную жизнь, чтобы полюбоваться на правнуков. А я постараюсь, чтобы это реальность ни на волос не отклонилась от предсказания.
– Спасибо, – искренне поблагодарил отца Скайвокер-младший.
– Не за что пока, – улыбнулся Вейдер. – Единственное, чем ты на данный момент можешь помочь сестре – это отдать ей ее оружие.
Люк, понимая, что тратить редкие минуты встреч с отцом на отлучку за мечом не стоит, прикрыл глаза, и Силой призвал сейбр. Серебристая тень стрелой пронеслась по коридорам и зависла перед лицом своего создателя.
Темный лорд взял изящную игрушку из воздуха и повертел в руках. Миниатюрная рукоять почти терялась в широкой ладони.
– Я очень надеюсь, что Лее не скоро придется этим воспользоваться, – тихо произнес он. – А лучше бы не пришлось никогда.
Люк кивнул, соглашаясь с этими словами. Он сам готов был сделать все возможное, чтобы оградить сестру от неприятностей. Но это было так же сложно, как удержать воду в расколотой чаше.

Глава 28

– Ваше высочество? – Рэнски замялся, искоса поглядывая на тонкий силуэт на фоне обзорного окна. Спрашивать командира, пусть и формального, о самочувствии в лоб было как-то неправильно. А придумать более обтекаемую формулировку не получалось. Особенно после разговора с главкомом, выбившего капитана из колеи всерьез и надолго.
Но принцесса не заметила этой неловкой паузы, и просто качнула головой.
– Спасибо Винсент, – очень тихо произнесла она, – но не стоит беспокойства. Я просто хочу побыть одна.
– Как скажете, мэм.
Подобное упрямство показалось капитану странным, но настаивать он не счел возможным. В конце концов, если Вейдер захочет поговорить с ее высочеством, то обойдется без разрешения. Лорд ситхов не тот человек, которому можно отказать.
Лея криво улыбнулась своему отражению в транспластиле и снова погрузилась в невеселые мысли. Против ожиданий, разрушение городов-ульев не вызвало у нее тех чувств, которые должно было. Ощущение массовой гибели живых существ – да, душевная боль – да. Все это присутствовало, но вот жалости или хотя бы сожаления не было. Вместо них пришло разочарование.
Вся чудовищная мощь «Эскадрона» оказалась ничем, фикцией, дорогой и опасной игрушкой. Да, в ее власти было сжигать планеты, но это было… неправильно. Все равно, что стрелять из турболазера по мухам.
На секунду Органе показалось, что еще немного, и она сможет понять Таркина, отказавшегося покидать боевую станцию даже тогда, когда угроза катастрофы стала слишком реальной. Возможно, гранд-мофф понял, что в случае неудачи у него просто не останется сил на следующий рывок. А может ему просто хотелось умереть триумфатором.
Лея потерла виски и обняла себя руками. Попытка разобраться в потемках чужой души, когда в собственной – мрак и холод, заведомо была обречена на неудачу. Кажется ей просто пора пойти спать и перестать думать над всякой ерундой.
Но мысли снова и снова возвращались к событиям прошедших суток.
Права, не права? Человек или чудовище? Цена победы?
Обрывки чужих фраз вертелись перед глазами, как стайка ярких бабочек. Принцесса поняла, что еще чуть-чуть, и она сойдет с ума, выплеснет свои эмоции в крике и ярких сполохах молний. Превратится… во что?
Плащ дать? Для полноты ситхский ощущений? – шепот на краю сознания мазнул по коже холодным мехом.
Органа тяжело мотнула головой, отгоняя иллюзию, уверенная в том, что ей все это просто привиделось, но тяжелая материя уже легла на плечи, согревая и придавая уверенности в своих силах.
Едва различимый запах нагретого металла, которым была пропитана ткань, защекотал ноздри, вызывая лавину воспоминаний. Слишком разных, слишком болезненных.
Закутавшись в плащ, как в кокон, девушка обернулась, пытаясь разглядеть отца в полумраке.
Но глаза, привыкшие в свету звезд, не могли различить черное на черном.
Вейдер тихонько хмыкнул, еще несколько секунд позволив себе поиграть в прятки, после чего щелчком пальцев зажег лампу.
Ребенок, ты меня не увидишь, пока я этого не захочу.
Кресло жалобно скрипнуло под внушительным весом, звякнули столкнувшиеся пластины доспеха, и силуэт Темного лорда соткался из мрака. Первым в круге света появился поблескивающий наплечник, потом прорисовались складки рукава, серо-седые пряди и подчеркнутая резкой тенью скула.
– Ну, что у нас плохого? – иронично поинтересовался Вейдер, с наслаждением вытягивая длинные ноги и прикрывая глаза. Казалось, ситх греется в свете рукотворного солнца лампы.
– Все, – с надрывом произнесла Лея, тут же устыдившись этой пафосной ноты.
Главком картинно вздернул бровь, ожидая продолжения.
– Вот только смеяться не надо, – буркнула принцесса, плюхаясь в соседнее кресло и поджимая ноги. – Вместо показательной казни получилась полная ерунда, Кассас вот-вот умрет, старый план рейда не годится, Фетт валяется с переломами, Рэнски ходит вокруг меня на цыпочках, ожидая очередного фортеля, а я сижу, как дура, и не знаю, что делать. То ли плакать, то ли еще кого-нибудь расстрелять.
Анакин оперся подбородком о ладонь, пытаясь замаскировать неуместную улыбку. Лея сейчас очень сильно напоминала Амидалу, перед очередным заседанием Сената мечущуюся по комнате в попытке выбрать платье, и попутно излагающую смысл тридцати двух законопроектов одновременно. Бывшая набуанская королева в такие моменты выглядела сущей девчонкой, слишком открытой и эмоциональной. А еще она всегда норовила бросить в мужа подушкой, стоило ему вместо понимания и сочувствия тяготам парламентской жизни изобразить на лице свои истинные эмоции. Как ни странно, мягкий снаряд всегда попадал в цель, и никакая Сила не была тому помехой.
Но это было слишком много лет назад. Так давно, что он почти забыл об этом.
Да и не стоило вспоминать, по большому счету.
Темный лорд мысленно вздохнул. Разумеется, он мог бы многое сказать дочери. И о допущенных ею ошибках, дипломатических просчетах, возможной потере репутации и так далее и тому подобное. Но тут перед глазами снова встал образ растрепанной Падме с бластером наперевес, и Вейдер в который раз пришел к выводу, что ничего в мирных переговорах не понимает. Вот и не стоило в эту область лезть.
– Для начала тебе стоит перестать нервничать. Эл сам виноват, что подставился. Ему и разгребать, как очнется.
Органа с сомнением взглянула на ситха. Судя по последним данным, предоставленным ей начальником госпиталя, Кассасу оставалось жить в лучшем случае двое суток. Гранд-мофф был слишком слаб, чтобы перенести пересадку нескольких органов сразу. Да и сделать операцию прямо сейчас не представлялось возможным – крошечная клонированная копия сердца еще только начинала расти в питательном растворе. А заморозка тела, позволяющая в спокойной обстановке дождаться готовности «запчастей», отпадала по медицинским показаниям. Проще было сразу отключить систему жизнеобеспечения. Гуманнее.
Казалось, в такой ситуации ничего сделать нельзя, и человек беспомощен перед лицом смерти. Обычный человек. А лорд ситхов?
Ведь Пиетт, от которого в действительности даже наградной планки не осталось, сейчас разгуливал по Корусканту во плоти, как ни в чем ни бывало. Значит, воскрешение мертвых возможно? Пусть половинчатое и с помощью «Темной стороны».
Но почему тогда Анакин на смог или не захотел вернуть к жизни Падме? Если он действительно ее любил и ради нее совершил все то, что в итоге перевернуло Галактику? Хотя еще вопрос, кто кого должен был после Мустафара с того света вытаскивать. Амидала улетела с планеты живой и почти невредимой, в то время как Вейдера увозили в буквальном смысле по частям.
Темный лорд следил за сменой выражений на лице дочери, не замечавшей, что все ее мысли для стороннего наблюдателя совершенно очевидны. Их даже не надо было читать.
– Лея, – мягко произнес он. – Остановись. Ты строишь замки из песка, не зная, что должно быть в их основе.
Принцесса потупилась, а потом и вовсе отвернулась, пытаясь скрыть выступившие слезы.
– Если ты помнишь, джедаям, согласно Кодексу, создавать семьи запрещалось. Как и привязываться к кому-то, – лорд ситхов поморщился, отгоняя назойливое воспоминание. Со своими демонами он будет разбираться как-нибудь потом, без свидетелей.
– Орден – вот та большая семья, которая должна была дать им опору и утешение. Но собрание сирот не способно понять, что такое настоящее душевное тепло. Призыв отпускать то, что любишь, жесток, но необходим. Каждый из одаренных обладает не только Силой, но и способностью влиять на окружающих, связывать их своеобразной эмоциональной паутиной. Поэтому детей-форсюзеров забирают из семей в возрасте от десяти месяцев до полутора лет. Во-первых, младенцев принято любить или хотя бы жалеть, как несмышленышей, и этот кокон положительных эмоций защищает их психику в начальный период жизни. Во-вторых, ребенок, подрастая, начинает фактически требовать любви и привязанности. Что может быть опасно для окружающих, ведь не получая ее естественным путем, он будет стараться взять Силой. Неосознанно, но взять. И связь эта с каждым годом крепнет.
Вейдер помолчал, размышляя над тем, что ему предстояло сказать. Откровенность после лет молчания и притворства давалась тяжело, да и сам Анакин отнюдь не был уверен в том, что его слова хоть сколько либо отражают истину.
– Любовь взрослого человека отличается от любви ребенка. Она опаснее. Иногда я думаю, что не силой чувства, а лишь степенью эгоизма. Нельзя сказать, что мой собственный пример удачен, поскольку я в первую очередь восхищался Падме, а уже во вторую – любил. Возможно, именно так фанатичные собиратели относятся к жемчужинам своих коллекций. Очень… собственнически.
Анакин замолчал, подбирая слова, пытаясь облечь мысль в пристойную оболочку. Хотя бы для самого себя.
– Да, я готов был делить ее с политикой, войной, глупыми идеями, да с чем угодно. Но в глубине души я всегда знал, что именно этот живой человек, со всеми своими достоинствами и недостатками, принадлежит мне. Иррационально и глупо, но уж как сложилось. Поэтому сама мысль о том, что я должен буду «отпустить» ее, казалась мне абсурдной.
– Возможно, именно этим и была обусловлена сила нашей связи. Фактор, который Оби-Ван не учел, отправившись за моей головой на Мустафар. Да, Кеноби хотел как лучше. Невинных спасти, злодеев уничтожить. Но не сумел ни того, ни другого. Ему не хватило духу убить меня, а значит – Падме была обречена. Более того, она сдалась добровольно, понимая, что ее сопротивление повредит мне еще больше.
Вейдер поднялся с кресла, неслышно шагнув из круга света, и остановился у обзорного окна, превратившись в темный силуэт на фоне усыпанной звездами бесконечности.
– Как показывает практика, нельзя быть слишком хорошим. Потому что это плохо заканчивается. Я проверял.
Лея медленно кивнула, соглашаясь. Она подозревала что-то подобное, складывая мозаику из обрывочных сведений практически с того самого дня, когда впервые увидела парадный портрет женщины в красном. Недомолвки Бейла, оговорки Кеноби, версия Сидиуса, рассказанная ей под сенью победного салюта. И эти слова отца теперь. Части постепенно собиралось в единое целое. Но нескольких кусочков все еще не хватало. А по прочтении обоих подаренных ей адмиралом досье, принцесса была почти уверена, что знает, где их искать.
– Но… если такая связь существует, то почему я не признала брата, почему не чувствовала тебя? – девушка начала выпутываться из плаща, намереваясь встать с кресла. Но рутинное действие не позволяло ей в должной степени отвлечься – непрошеная дрожь в голосе была слышна слишком явно.
– Лея, обученный рыцарь-джедай, практически магистр, не увидел Силы во мне, – с нажимом произнес Вейдер, надеясь, что силы его голоса хватит, чтобы прекратить начинающуюся истерику принцессы. – А ведь я уже не был беспомощным младенцем и вполне осознанно пользовался своим талантом предвидения. Только после рассказов моей матери Квай смог признать, что ему не привиделось, и догадался сделать анализ.
Органа-Соло удивленно моргнула. Она никогда не думала, что кто-то мог пропустить такое. Ладно Люк, который полжизни провел в пустыне – дройдам без разницы, умеют их хозяева метать молнии, или нет. Ладно она сама, воспитывавшаяся во дворце среди людей, которые попросту должны были скрывать малейшие проявления ее невеликого таланта. Но Анакин? Человек, которого Орден признал Избранным. Как такое могло быть?
– Сила не комлинк и не база данных, из которой можно грамотно составленным запросом извлечь необходимую информацию. Это паутина, переплетение тысяч и тысяч разноцветных нитей, – Вейдер взмахнул рукой, пытаясь жестом подкрепить свои слова. – Впрочем, бесполезно рассказывать. Это надо видеть.
– А я смогу? – тихо спросила принцесса, подходя к отцу и протягивая ему плащ. Тяжелая материя стелилась по полу, разливаясь бесформенной кляксой.
– Разумеется. Идем.
Лея молча удивилась – куда можно было пойти на спящем в три часа ночи линкоре? Как оказалось – в медицинский отсек.
Холодная белизна стен, слабое попискивание многочисленной диагностической аппаратуры и приглушенный свет создавали не самое приятное впечатление, но девушка решительно шагнула вперед, остановившись возле глухого светло-серого цилиндра реанимационной капсулы.
– Положи на него руку, – подсказал ситх.
Принцесса осторожно прикоснулась к теплому металлу.
– Я ничего не… – начала она, но тут ей на плечи легли тяжелые ладони, заставив слегка покачнуться.
– А так? – насмешливо спросил главком.
Лея нахмурилась и моргнула, убежденная, что у нее просто двоится в глазах от усталости, но нет. Контуры предметов действительно дрожали, окутанные едва различимым сиянием. Золотистые искры Силы становились все ярче, сплетаясь причудливым узором, сеткой пульсирующих артерий опутывающим все вокруг.
– Оно… дышит? – изумленно выдохнула принцесса, прижимая вторую руку к капсуле. – Весь корабль – дышит!
Ну, он же в какой-то степени живой, – уголками губ улыбнулся Вейдер, – точнее, воля людей делает его таким. Еще один вид связи. Именно им я воспользовался, возвращая из небытия «Исполнитель». Можешь воспользоваться и ты.
– Для чего? – Лея не заметила, как начала отвечать вслух на мысленные реплики.
Для помощи одному чиновнику с непомерным самомнением.
Органа-Соло сообразила, что до сих пор упирается ладонями в теплый металл медицинского саркофага. И попыталась всмотреться в него.
На первый взгляд казалось, что внутренность капсулы наполнена бесцветными обрывками спутанной пряжи, но где-то в центре этого растрепанного клубка пульсировала искра. Слабая, едва заметная на фоне опутывающих ее нитей.
– Он умирает?
Да, – просто ответил ситх. – Сложность использования Силы для помощи другим состоит в том, что ресурсов одного живого существа недостаточно. Используя внутренние резервы можно залечить порез, ожог или срастить кость, но запустить регенерацию органов можно лишь ценой нескольких лет жизни целителя. Поэтому те же датомирские ведьмы в таких случаях используют коллективную медитацию. Их техники несовершенны, но превосходят джедайские. Ситхи пытались черпать Силу не из себя, а из окружающего мира, используя собственное тело как преобразователь. Экзар Кун – единственный, кто в этом действительно преуспел.
– Мне предлагается повторить его фокус?
Ага, – легко согласился Темный лорд. – Не бойся, команде это не повредит. А Кассасу позволить протянуть несколько недель, необходимых для выращивания клонированных органов. Тебе надо просто связать нити. Темное со светлым и наоборот.
– Легко сказать, но трудно сделать, – пробормотала принцесса, снова погружаясь в хаос перепутанных обрывков. И впервые позавидовав паукообразным – у них было восемь полезных конечностей, а у нее только две.
Светлое с темным, темное со светлым. Только бы не перепутать…
Сколько она простояла так, опираясь на капсулу и закрыв глаза, определить не удавалось. Но ноги уже подкашивались от усталости, а перед глазами плавали цветные пятна. Казалось, ее пальцы завязали множество узелков и стерлись до крови, но поднеся руку к лицу, Лея убедилась, что на гладкой коже нет никаких следов.
– Все, – тихо выдохнула девушка, видя, как скрытая слоями металла и изоляции искра чужой жизни разгорается в полную силу. – Получилось. Но как же это тяжело.
Увы, у любого благого дела полно побочных эффектов. Император отдал мне двадцать лет жизни. Ты взяла у каждого человека, находящегося на борту линкора, всего по паре минут, ненадолго приняв на себя роль сердца «Амидалы».
– А теперь я хочу у кого-нибудь взять часиков десять сна, – устало вздохнула Лея и потерла слипающиеся глаза. – А лучше двадцать.
– Это можно, – тихо рассмеялся Анакин, подхватывая испугано ойкнувшую принцессу на руки.

– Борск, это возмутительно! – яростно шипела Мон Мотма, обращаясь к сопровождающему ее ботану. Невзирая на душившую ее злость, госпожа канцлер успевала на ходу мило улыбаться всем встреченным в коридорах дворца чиновникам. – Нас обвели вокруг пальца!
Фей’лиа, которому за стремительно шагающей Мон пришлось практически бежать, успевал только односложно «угукать» – на разговоры не хватало дыхания.
– Мало того, что Палпатин отказался объяснять свое молчание по поводу этого инцидента с массовой гибелью экзотов, так еще и Вейдера нигде нет! – Мотма на ходу кивнула гвардейцам, скучавшим у очередного поворота коридора. – А Лея вообще делает вид, что она ни в чем не виновата!
Борск лишь уныло вздохнул. До погибших жуков ему не было ровным счетом никакого дела, а видеть главкома он просто активно не хотел. Слишком свежи были воспоминания о последней встрече. Но госпожа канцлер, как всегда, никого не спросила!
Мон притормозила у дверей в кабинет Императора, быстрым жестом поправила растрепавшуюся прическу и царственно шагнула через порог. Фей’лиа быстро нырнул за ней, стараясь не наступить на длинный подол белоснежного платья.
– Чем обязан? – сухо поинтересовался Палпатин, поднимая голову от документов.
– Кос, – Мон была само обаяние, – мне кажется, что у нас возникли некоторые проблемы…
Мотма собралась уже перейти к сути проблемы, но заметила сидящего в гостевом кресле Валь-Дженну. Председатель Совета моффов был крайне мрачен и на дежурную приветственную улыбку канцлера не ответил.
– Иен? Не ожидала вас тут увидеть, – не меняя тона произнесла Мон. – Полагаю, я не вовремя?
– Вовремя, только ваш спутник в данном случае – лишний. Беседа будет… более приватной, – Валь-Дженна потер уголок глаза, пытаясь унять нервный тик.
– Борск? – Мотма повернулась к заместителю.
Фей’лиа, которого перспектива остаться «за бортом корабля власти» как он сам любил говорить, не обрадовала, намеревался картинно возмутиться нарушением прав личности, не забыв упомянуть при этом ущемление экзотов. Но холодный взгляд пронзительно-желтых глаз Императора подействовал на него отрезвляюще. Борск коротко поклонился присутствующим, извинился и выскользнул за дверь. Створка за его спиной закрылась со зловещим шелестом.
– Итак, моя дорогая, – обратился Палпатин к Мотме, – полагаю, речь снова пойдет о происшествии в сорок первом секторе?
– Совершенно верно, – госпожа канцлер аккуратно опустилась в кресло, не забыв расправить складки платья.
Валь-Дженна тихо хмыкнул, но вслух ничего не сказал. Он с уважением относился к дипломатическим талантам этой маленькой хрупкой женщины и восхищался ее чудовищным самомнением, но страсть к театральным эффектам не одобрял. Одно дело, когда на тебя смотрит толпа, которую надо завоевать, и совсем другое, когда вместо публики видишь старого ситха. О проницательности и скверном характере которого за эти годы сложено легенд больше, чем о сотворении мира.
Мон, однако, не считала себя вправе выходить из образа «дамы в белом», особенно после того, как принцесса Лея не только пренебрегла ролью символа перемен, но и прошлась по этой роли армейскими сапогами. Собственно, Мотму «потеря лица» Альянсом заботила куда больше двух миллионов невинно убиенных насекомых. Поэтому она не стала дожидаться, пока Император соберется с мыслями и выскажется на тему, а сразу пошла в наступление.
– Кос, я понимаю, что девочка не может командовать крупными вооруженными силами, у нее просто нет к этому склонности, как и к большинству других разумных занятий. Изображать принцессу – это одно, а уверенно действовать в такой сложной ситуации – другое. Но ведь вы отправили ее в компании гранд-моффа!
– И что? – спросил Палпатин, катая по столу стило кончиками пальцев. Императора интересовало, как далеко готова зайти госпожа канцлер в своих обвинениях. И как скоро не выдержат нервы у слушателей.
– Как что? – удивилась Мон. – Разве подобная должность не подразумевает наличия хотя бы толики здравого смысла у человека, ее занимающего? Ладно Таркин со своей маниакальной склонностью к большим проектам, но Кассас производил впечатление более уравновешенного человека!
Иен, которого пассаж про здравый смысл неожиданно сильно задел, открыл рот, собираясь высказать нахальной даме все, что он о ней думает, но вспомнил собственноручно организованный заговор и передумал. Выдергивать из-под Императора еще толком не остывшее кресло оказалось не самой лучшей идеей.
– Моя дорогая, – устало произнес Сидиус, – это была нештатная ситуация. Никто не ожидал, что мирное сотрудничество вдруг обернется покушением. Для подобного просто не имелось предпосылок. И не надо мне рассказывать о нарушении этикета и традиций этих проклятых жуков. На начальном этапе Эл с ними ругался так, что клешни во все стороны летели. И ничего – никто не был против. Согласись, если чашка с кофе вдруг укусит тебя за нос – ты тоже очень удивишься.
– Да, но… – начала Мотма, намереваясь еще раз растолковать Палпатину простую истину о подковерном геноциде, но ее прервали.
– Мон, если у тебя есть претензии к Имперскому флоту, «Эскадрону» или моему ребенку – будь добра изложить их мне.
Вейдер, не озаботившийся человеческими путями перемещения, просто возник из теней за креслом канцлера, заставив Мотму испуганно вздрогнуть.
– Анакин, – укоризненно покачал головой Сидиус. – Где твои хорошие манеры?
– Хорошие манеры, – хмыкнул Темный лорд, усаживаясь на диванчик для гостей, – остались за дверью. Проходить мимо Борска, читающего мораль вашим телохранителям – выше моих сил.
– Они там его еще не бьют? – забеспокоилась Мон, которой Фей’лиа не преминул рассказать о своей стычке с гвардейцами, произошедшей перед свадьбой Леи.
– Еще нет, – покачал головой младший ситх, но замер, не завершив движения. Тонкий визг, пробившийся даже сквозь качественную звукоизоляцию кабинета, говорил об обратном.
– Уже, – констатировал Валь-Дженна с нехорошей ухмылкой. Мофф Корускантского сектора ботана не любил, и был совсем не против в один прекрасный день увидеть у своей кровати милый коврик из светло-кремовой шерсти. Но пока удобного случая спустить с Борска тщательно лелеемую им шкуру не представилось.
– Одним больше, одним меньше – на общем гм… вкладе выходцев с Ботавуи в дело Империи это не сказывается, – пробормотал Палпатин, пытаясь подавить неуместную сейчас улыбку.
Мотма поджала губы и нахмурилась.
– И все же, я считаю своим долгом сообщить, что поведение Леи было возмутительным. Особенно ее идея с запуском ролика в ГолоНет! Эти действия сводят к нулю все наши попытки создать хотя бы видимость положительных изменений!
Госпожа канцлер, видя, что ее слова не производят на слушателей ни малейшего эффекта, решила добавить драматизма:
– Население будет обсуждать инцидент, сочувствовать погибшим и вообще – это накалит обстановку, ведь региональные СМИ не упустят случая раскрутить скандал.
– Мон, – Вейдер устало потер глаза, – ты когда последний раз смотрела новости?
Мотма задумалась. Надолго.
– Неделю… может быть две назад, – неуверенно произнесла она.
Темный лорд переглянулся со своим учителем, лучезарно улыбнулся (Валь-Дженну передернуло), и тоном терпеливого взрослого, разговаривающего с капризным ребенком, поинтересовался:
– Тогда как ты можешь знать, что в этих новостях крутится? Откуда уверенность в том, что заштатная планетка на краю Галактики заинтересует зрителей? Я полагаю, ты еще не забыла, какой поток ерунды лился из средств массовой информации после Эндора. И кто об этом сейчас помнит? Два месяца времени, несколько более ярких событий и все – лет через десять историки будут спорить – были ли вообще битва, или так, обошлись дезинформацией.
– Так быстро? – удивился Председатель совета моффов. – Разве не должно смениться хотя бы одно поколение?
– После Храмовой резни о джедаях перестали вспоминать спустя пять или шесть лет. Имя Анакина Скайвокера забылось через год, – произнес Вейдер, демонстративно изучая лепнину на потолке, – нельзя сказать, что я не приложил к этому определенные усилия, но факт остается фактом. Общественное мнение и коллективная память легко поддаются коррекции путем простой абсурдизации слухов. Если предполагаемый участник боевых действий рассказывает, что в битве при, допустим, Суллусте, ему оторвало руку и повредило несколько внутренних органов, а медицинская проверка показывает, что самой страшной травмой в его жизни были разбитые колени – это выглядит глупо. А десяток таких «свидетельств» легко может скрыть несколько тысяч реальных смертей.
Темный лорд отвлекся от своего занятия и перевел взгляд на побледневшую Мотму.
– Мон, зачем я это рассказываю? В особенности тебе? Достаточно посмотреть уличные новостные экраны – самое важное событие прошедшей недели – Коррелианские бега. И не надо делать вид, что ты не в курсе. Да, я согласен, что Альянсу в свое время приходилось объявлять о своих «достижениях» всеми возможными способами, но кто, кроме СИБ оценивал эффективность подобных действий? Вам давали «зеленый коридор», привирали, делали вид, что причиненный ущерб велик и страшен, но в итоге вы к Эндору имели в союзниках две дюжины миров. А в кредиторах – полсотни. И давай не будем сейчас уточнять, кто эти долги платил, а?
Госпожа канцлер, от возмущения покрасневшая пятнами, вскочила на ноги, но негромкое слово Императора буквально прибило ее к полу.
– Сидеть, – прошипел старший ситх.
Колени Мон подогнулись, и она рухнула обратно в кресло.
– Согласно последним сведениям, которыми располагают агенты Айсард, у нас на данный момент три активных заговора. Добавлять к ним четвертый мне бы очень не хотелось, – чуть любезнее произнес Сидиус. – Поэтому будь добра больше не тратить наше время на ерунду. А займись лучше организацией выборов. Вплотную.
Мотма судорожно кивнула.
Повинуясь знаку Императора, корускантский мофф подал даме руку и вывел ее за дверь, трогательно поддерживая под локоть.
– Так, – что у нас с хаттами? – обратился Палпатин к главкому, как только за странной парочкой захлопнулась дверь.
– Как обычно плохо. И если бы только с хаттами, – тяжело вздохнул Вейдер, взмахом руки активируя голографическую карту.

Глава 29

Пиетту, всего час назад вернувшемуся из Генштаба, хотелось застрелиться. Прямо тут – в кабинете Вейдера. Потому что бесконечные звонки его уже достали.
Тихо скрипя зубами от с трудом сдерживаемой ярости, он шестой раз объяснял суть идеи гранд-адмирала очередному интересующемуся. Будучи совершенно не уверенным в том, что до мозгов адресата дойдет хотя бы малая толика полезной информации. Логика чиссов, даже адаптированная по мере сил под стандарты Империи, воспринималась высшими чинами флота настолько туго, что адмирал малодушно подумал о перспективе свалить все на Синдика. Сам придумал – пусть сам и расхлебывает. Но, увы, приказ главкома «не светить» чисса никто не отменял. Мысленно помянув Трауна в особо сочных хаттских выражениях, Сорел с видом мученика за веру начал рассказ в седьмой раз.
Можно подумать на заседании я все это стенке излагал, а не трем десяткам адмиралов? Нет, обязательно надо переспросить лично и в обеденное время. Ненавижу. А когда дело дойдет до задач – то точно свалю все на главкома. Потому что на это никаких сил не хватит, проще крейсер вручную из дока выпихнуть.
Придя к такому неутешительному выводу и фальшиво-вежливо распрощавшись с очередным собеседником, Пиетт стукнул кулаком по клавише и мрачно буркнул вслух:
– Нету меня. Кто будет звонить – шлите… в сторону Кесселя, например. Может дойдет быстрее.
Боевой дройд, временно переквалифицировавшийся в секретаря, понятливо кивнул. Адмирал подозревал, что «Дорна» истинный владелец замка часто использовал именно в таком качестве, поскольку машина для убийства на удивление хорошо управлялась с документами и назойливыми посетителями. Даже если ей было велено их не калечить.
Но не успел Сорел взяться одной рукой за чашку с чаем, а второй за датапад с очередным тактическим заданием, как зазвенел зуммер. Кто-то настойчиво добивался его внимания по дальней связи. Пиетт закатил глаза и вздохнул, ожидая пока треклятый звонок заткнется. Но вместо этого створка двери, ведущей в смежное с кабинетом помещение, приоткрылась и в нее просунулась голова дройда.
– Сэр, – проскрипел он. – Вас требует принцесса Лея. И она говорит, что если вы не подойдете, то от Кесселя ничего не останется. И не только от Кесселя.
Адмирал тихонько застонал.
– Иду, – выдохнул он.
Сила, с шефом было явно проще. Если вариантов развития событий всего два – «плохой» и «очень плохой», то это обещает некоторую стабильность. А вот у принцессы всегда есть третий вариант – «неожиданный». И это, если копнуть, самое страшное.
– Ваше высочество, – устало поздоровался он с возникшей на экране Органой-Соло.
– Добрый день, адмирал, – неуверенно улыбнулась девушка.
А у Пиетта сразу испортилось настроение. Аналогичное выражение лица он уже видел у Люка и даже один раз у Вейдера. Вспоминать о том, с чем оно было связано, не хотелось. Но Пиетт был твердо уверен – половиной своих седых волос он обязан именно этим двум случаям. Сейчас, похоже, назревала новая катастрофа.
– Прошу прощения за звонок, он, скорее всего, не вовремя, – еще раз извинилась Лея. – Но мне решительно нечего делать.
Сорел подавился воздухом. Такого он не ожидал. Проглотив три первых пришедших ему в голову ответа на подобное заявление, адмирал сумел взять себя в руки и светским тоном поинтересоваться, в чем же, собственно, проблема.
Принцесса нервно подергала себя за кончик растрепанной косы. Судя по всему, перед звонком она долго колебалась и раздумывала над подбором слов. Как уже убедился Пиетт – слова ее высочество в итоге выбрала самые простые.
– Понимаете, план похода теперь реализовать нельзя. Без гранд-моффа наносить визиты смысла нет – я не в курсе последних событий, и могу ляпнуть какую-то глупость. Да и Фетт до сих пор в повязках по самые уши. А просто болтаться посреди космоса глупо.
Лея снова дернула себя за косу и потупилась.
Сорел закрыл глаза и посчитал до десяти. А потом и до тридцати. Органа терпеливо ждала.
– Ваше высочество, – со вздохом произнес адмирал. – Я полагаю, что раз вам выпала возможность покомандовать «Эскадроном», то глупо было бы ею не пользоваться. Я прекрасно понимаю, что настолько крупными силами должны управлять специалисты. Но что имеем – из того и исходим.
Тут Пиетт сделал многозначительную паузу, после которой продолжил уже более спокойным деловым тоном:
– Если серьезно – сумма вас и Рэнски даст одного такого специалиста, если округлить в большую сторону. А мне нужно хотя бы полтора. Поэтому рекомендую вам обоим потратить ближайшие пару недель на совершенствование своих знаний и умений. Учебник по тактике позаимствуете у капитана, не думаю, что он его выкинул, корабли у вас имеются, а теоретических задач у меня в избытке. Что касается рейда, то придется ограничиться просто демонстрацией мощи «Эскадрона». Собственно, это и будет первой задачей.
Принцесса посмотрела на него с недоумением.
– Объясняю – вам нужно составить маршрут соединения так, чтобы посетить все имеющиеся в списке планеты за минимально возможное время и с минимальной затратой ресурсов. При этом линейности следует избегать всеми силами. Вы должны напугать Внешние Регионы. Доказать, что «Эскадрон» в состоянии в любой момент появиться там, где его не ждут.
На лице Леи начало проступать понимание. Пополам с предвкушением.
Адмирал мысленно попросил прощения у всех, кому его идея выйдет боком. Но отступать от придуманной схемы он не собирался. Во-первых, это займет принцессу и отвлечет ее от ненужных мыслей, во-вторых, позволит подтянуть уровень Рэнски, а в-третьих – не даст развиться пораженческим настроениям среди экипажей разрушителей.
Проход на низкой орбите над обитаемыми планетами – то еще развлечение. Но со стороны выглядит как намек на орбитальную бомбардировку. Как помнил Сорел из личного опыта – одного такого маневра часто хватало для резкой смены политической ситуации в нескольких системах сразу. Как бы ни был плохи правители окраинных миров – соображали они быстро. И выводы делали правильные.
– Спасибо, адмирал! – совершенно искренне поблагодарила Лея, собираясь отключать связь. Принцесса явно спешила обрадовать капитана.
Но Пиетт очень сомневался, что Рэнски действительно оценит шутку. В особенности потому, что вторым пунктом в предложенном Органе списке теоретических вопросов стояла та самая экзаменационная задача самого Винсента. С другой стороны – если тебя понесло в академию, то будь готов к сюрпризам. Война дилетантов не любит.
– Еще один момент, – адмирал внезапно вспомнил, о чем они говорили с Вейдером. – Через некоторое время вам будет придан специалист по Внешним Регионам. Пока не знаю, кто, но милорд обещал лично заняться этим вопросом.
– О, хорошо, – Лея явно была мыслями уже не здесь, поэтому вместо прощания просто смазано кивнула и исчезла из кадра. Забытый экран погас через несколько секунд.
А Пиетт мрачно уставился на остывающий чай, жалея, что не может подогреть его в ситхской манере – молнией. Это умение сейчас очень бы ему пригодилось, но, к несчастью, научиться подобным фокусам у него не было никаких шансов. Поэтому стоило забыть о несбыточном и заняться текущими делами. Например, позвонить заместителю Счетной Палаты. Госпожа Лайкни Магниль наверняка не откажет ему в маленькой просьбе.
Да и Соло целее будет, находясь подальше от Темного лорда.

– Чуи, нет, я уверен что гидравлика работает нормально! – Хэн с силой дернул рычаг на себя, заставляя трап открыться полностью. Вуки неодобрительно заворчал. По мнению лохматого экзота, нормальная работа выглядела не так, а до сих пор гудевшая голова, которой он от души приложился о край люка это подтверждала. Но Соло невозможно было убедить, если он твердо решил не поддаваться, поэтому оставалось только вполголоса жаловаться и запомнить, что в следующий раз надо пригибаться пониже.
R2D2 вертевшийся рядом, разразился сочувственной трелью, пытаясь хоть как-то утешить Чубакку, но вдруг пронзительно пискнул и завертелся на месте, обшаривая фоторецепторами скрытый в тени край дока. Хэн на всякий случай потянулся к кобуре.
Корускант не Татуин, но неприятности можно было найти и тут. В особенности если ты внезапно превратился из повстанческого генерала в имперского аудитора. А точнее – совмещаешь эти две должности, поскольку, как неожиданно для себя сообразил Соло, звания его никто не лишал.
Нечто в темноте мерно лязгало, приближаясь. Бывший пират собрался уже намекнуть Чубакке, что хорошо бы пойти к пушке, но тут «гости» вышли на свет. Вызвав у Хэна непроизвольный смешок.
Невысокий имперский адмирал весьма забавно смотрелся в компании четырех двухметровых боевых дройдов, сопровождаемых двумя грузовыми платформами, выше борта нагруженными радостно-синенькими контейнерами с эмблемой Счетной Палаты.
Но в ответ на непрошенный звук металлические головы резко повернулись, а хватательные конечности дернулись за оружием. Соло с силой прикусил язык. Ссориться с Пиеттом сейчас явно не стоило. Сам адмирал еще мог относительно спокойно отнестись к шутке в свой адрес, но дройдам чувство юмора было несвойственно, в отличие от хорошей реакции и умения убивать противника до того, как он успеет хотя бы моргнуть.
– Лечите нервы, Соло, – вместо приветствия произнес Сорел. – Дольше проживете.
Хэн состроил гримасу, долженствующую изображать независимое выражение лица, но адмирал его проигнорировал.
– Ваше блюдце на ходу? – сухо поинтересовался он, скептически оглядывая опутывающие корабль шланги.
– Моя птичка всегда на ходу, – искренне возмутился Соло, стараясь не обращать внимания на предостерегающее ворчание Чубакки.
Объяснять стороннему человеку особенности жизнедеятельности собственного корабля Хэн не собирался. Двигатель работает, корпус воздух держит – вот и достаточно. А то, что мотиватор барахлит и навигационный компьютер врет, как старый хатт – это уже детали.
– В таком случае получите приказ, – Пиетт бросил в руки Соло датапад и пачку инфокарт, выполненных в том же стиле, что и загадочные контейнеры.
Мельком просмотрев текст, Хэн не преминул возмущенно высказаться:
– Что значит «инспекция» и «вылет через двадцать минут»?! Я даже не обедал сегодня!
Сорел в ответ улыбнулся. Хищно, как селонийский капюшонистый рыбозмей. Случай уязвить контрабандиста был слишком удобным, чтобы им пренебрегать. А для повышения собственного настроения, как он уже давно выяснил, лучшим средством была порча чужого.
– Это значит, что вы на службе. И должны выполнять полученный приказ. Или вас подпись на документах не устраивает?
Соло молча вздохнул. Спорить о бюрократическом произволе под взглядами четырех боевых дройдов желания не было.
– Грузите свою дипломатическую почту, – буркнул он. – Только не обещаю довезти не поцарапав.
Пиетт тихо хмыкнул и показал на жирно подчеркнутый абзац в тексте, начинающийся словами: «капитан судна несет личную ответственность за сохранность вверенного ему груза, а в случае утери и порчи такового, отвечает по всей строгости закона (с поправкой на военное положение)».
Хэн скрипнул зубами, но сумел удержаться от язвительной реплики. В том, что мадам Магниль в случае чего спустит с него шкуру, сомневаться не приходилось. А вот в том, что он сумеет вытерпеть общество адмирала дольше трех часов, Соло уверен не был. Одно утешение – лететь было недалеко.
– Что вы забыли в соседнем секторе? – нелюбезно поинтересовался Хэн, спустя двадцать минут устроившийся в пилотском кресле и не глядя щелкающий тумблерами. Двигатель, повинуясь команде с пульта, негромко завыл, выходя на взлетную мощность.
Судя по количеству ящиков, которые дройды затолкали в трюм обычный и трюм для контрабанды, адмирал прекрасно знал объемы и того и другого. Об источнике такой осведомленности Соло предпочитал не задумываться, подозревая, что в архивах СИБ хранится даже дословный текст его договора с покойным Джаббой Хаттом.
– Восемнадцатый флот я там забыл, – так же невежливо отозвался Пиетт. – Ваша проверка прикроет мою.
– И не надело вам бегать туда-сюда? – наигранно удивился Соло.
Двигатель взвыл, перейдя на форсаж и делая дальнейшие разговоры невозможными. А включившиеся репульсоры подбросили грузовоз на пару метров вверх, заставив пассажира с непривычки клацнуть зубами и вцепиться в подлокотники мертвой хваткой. Взлет «свечкой», столь любимый Хэном, вызвал маленькую истерику у диспетчеров наземных служб, не преминувших проводить контрабандиста парой крепких выражений.
После нескольких секунд слепого полета в гуще облаков грузовоз выскочил из атмосферы, как пробка из бутылки с кореллианским игристым, и начал маневрировать на низкой орбите. Перед обзорным иллюминатором промелькнул бок станции связи, серые туши «Схватки» и двух сопровождающих ее «Императоров», сверкнуло и ушло в сторону солнце Корусканта. Грузовоз резко развернулся носом к открытому космосу и начал набирать скорость для прыжка.
– Надоело, – наконец произнес адмирал, когда Хэн уже и не чаял дождаться ответа. – Будь моя воля, все сложилось бы иначе.
– Например? – спросил контрабандист, уговаривая навигационный компьютер рассчитать прыжок на орбиту Куата, а не прямо в центр звезды. Получалось пока не очень, и Соло в который раз задумался, что стоит не только примотать изолентой отпадающие шлейфы, но и заменить несколько особо разболтанных разъемов, пока они не отвалились совсем.
Пиетт откинулся на спинку пассажирского кресла и прикрыл глаза. Он неоднократно обдумывал свои возможные постэндорские действия, но каждый раз приходил к одному и тому же решению:
– Оставил бы возле «Звезды Смерти» только два флота, а «Эскадрон» увел к Суллусту. И выжег бы базу Альянса до последней живой и механической души.
От силы ненависти, читавшейся в этом негромком голосе, Хэн поежился и украдкой оглянулся, поразившись несоответствию выражения лица и тона, которым произносились эти фразы.
– После гибели станции ушел бы к Корусканту, заручился поддержкой Айсард и занимался бы теперь не поиском очередного заговора, а тем, чем должен был заниматься – войной.
Сорел открыл глаза. Взрыва «Звезды Смерти», похоронившего Императора, полтора миллиона отборных войск, обслуживающего персонала и пару оказавшихся слишком близко крейсеров, он не видел, но Вейдер в свое время показал ему, как это выглядело в Силе. Кошмарное зрелище. Вдвое неприятное тем, что его легко можно было избежать. Но приказ был отдан предельно четко, а возражений, которые Пиетт рискнул озвучить, главком принимать не захотел.
– Вы можете возразить, что нынешняя ситуация выгодно отличается от моей модели, но я жалею. И всегда буду жалеть, что сложилось так, как сложилось, тихо закончил свой монолог адмирал.
Соло сглотнул, на секунду представив, как все могло обернуться для него самого, и щелкнул переключателями, бросая корабль в прыжок. Размазанные полосы звезд сменились сполохами гиперпространства.
Спустя несколько томительно длинных секунд он рискнул спросить:
– А вы уверенны, что пришлось бы заниматься именно войной?
– Нет, – покачал головой Сорел, поднимаясь с кресла. – Именно поэтому я выполняю полученные приказы, а не пытаюсь организовать свой собственный заговор.
Соло удивленно вздернул брови, но ничего не сказал. Он затруднялся представить этого невыразительного человека во главе серьезной политической силы, слишком не вязался облик Пиетта с классическими типажами галактических злодеев, в ряды которых Хэн с легкостью записывал многих, начиная от собственного тестя и заканчивая Джаббой. С другой стороны, капитан не сомневался, что придумать соответствующую идею адмирал в состоянии, как и приложить достаточно усилий для претворения ее в жизнь. Исполнителям же не обязательно быть в курсе деталей. Так или иначе, это стоило обдумать. Как и то, какое влияние имеет командующий «Эскадроном» на Лею. Но это потом. А пока надо доставить груз на Куат и постараться сделать это быстро и без потерь.
– Будем на месте через четыре часа, – вернулся Хэн к нейтральной теме.
– Хорошо, – кивнул адмирал. – Разбудите меня через два.
Створка двери, ведущей в рубку, закрылась за спиной Пиетта, а Соло и Чубакка переглянулись, синхронно пожав плечами.
Сорел все больше и больше напоминал им шкатулку с секретом. И совершенно невозможно было угадать, что из нее выберется в следующий раз.

Проснулся адмирал без посторонней помощи. И не успев открыть глаза, громко чихнул. Лишь спустя несколько секунд сообразив, что запах паленого ему не приснился.
Пиетт сел на полукруглом диванчике кают-компании, служившем ему кроватью, и потер ладонями лицо, пытаясь прийти в себя. По его ощущениям прошло явно больше пары часов – это раз, и два – не похоже, чтобы корабль двигался. А если так – надо было проверить, в чем дело.
В рубке никого, кроме печально бибикнувшего R2D2, не обнаружилось, а судя по безнадежно тусклому пульту управления гипердвигателем и мешаниной звезд Глубоко Ядра за транспластилом обзорного иллюминатора, на «Соколе» опять что-то сломалось.
– Я так и знал, – едва слышно вздохнул Пиетт, направляясь в трюм.
Любая другая версия, кроме отказа одного из жизненно-важных элементов корабля выглядела, по его мнению, абсурдно. На грузовозе Соло постоянно что-то выходило из строя, отваливалось, с руганью приматывалось подручными средствами обратно и так по кругу. Тратил ли контрабандист что-то из своих гонораров на ремонт корабля, Сорел не знал, в отчетах СИБ упоминалось только то, что усовершенствовалась конструкция регулярно. Но вот чинить уже имеющееся пират то ли не умел, то ли не считал нужным. В итоге «Тысячелетний Сокол» больше всего напоминал ведро с ржавыми гайками. Хоть и самое быстрое в Галактике, но все же ведро.
На подходах к машинному отделению запах усилился, скачкообразно перейдя в вонь горелой изоляции. Настолько сильную, что перехватывало дыхание и начинали слезиться глаза. В дыму, клочьями плававшему по тесному помещению, угадывался косматый силуэт Чубакки и слышалась отборная ругань невидимого владельца корабля.
На ощупь найдя регулятор системы очистки воздуха, адмирал вывернул его на полную мощность. Как ни странно, сработало, и под вой плохо отрегулированных вентиляторов сизые облачка начали неспешное движение в сторону вытяжных решеток.
– Что у нас опять сломалось? – поинтересовался Сорел, подходя к открытым панелям двигательного отсека и с интересом заглядывая внутрь. Мешанина закопченных трубопроводов и местами обугленных блоков развеивала всякие надежды на удачное завершение полета.
– Мотиватор сдох, – сообщил Хэн, выныривая из технологических недр. Сварочный аппарат и несколько утративших форму железяк, которые контрабандист с хеканьем водрузил у ног адмирала, гулко брякнули о настил.
– И только? – недоверчиво переспросил Пиетт, опасливо отодвигаясь от еще дымящихся обломков. Судя по виду того, что при жизни было блоком ограничения мощности, мотиватор не просто сгорел, а взорвался, как сверхновая.
– Соло, последний на моей памяти капитальный ремонт вашего корыта был произведен два месяца назад. Как вы умудрились довести корабль до такого состояния всего за несколько недель?
– Я просто переподключил все, как надо, – ответил капитан, тщательно вытирая руки от смазки.
– Заметно, – хмыкнул Сорел, пошевелив кончиком сапога обугленную деталь. Та рассыпалась в пыль от первого же прикосновения.
– Так, – весьма решительно настроенный Соло наставил на адмирала указательный палец с таким видом, с каким обычно угрожают противнику пушкой. Большой пушкой. – Или вы придержите свое мнение при себе, или будете драить палубу. Я приварил новый блок, но он должен остыть, перед тем, как можно будет попробовать запустить двигатель. Это займет часа три, не меньше.
– Замечательно, – покладисто отозвался Пиетт, при общей нейтральности слова сумевший вложить в него убийственную долю иронии.
Соло на провокацию не поддался, демонстративно протопав по гудящей от каждого удара каблуком палубе в кают-компанию.
Чубакка выразительно рыкнул и ушел в рубку, не желая участвовать в споре.
Пиетт подождал несколько минут, рассматривая вскрытые внутренности корабля, потом тихо хмыкнул и последовал за контрабандистом. Раз уж поспать больше не удастся, то остается только еще раз обдумать план действий.
Но его надеждам на плодотворную работу не суждено было сбыться.
Мрачный, как датомирская ночь Соло сидел за столиком для игры в голошахматы и рассматривал пустые клеточки.
– Что еще не так? – Сорел уселся напротив, вытянув ноги и удобно откинувшись на спинку дивана. Мельком подумав о том, что преимущество гражданской одежды проявляется именно в таких ситуациях. В мундире особо не поваляешься. Не столько потому, что жаль помять, сколько просто неудобно.
– Все не так, – угрюмо ответил Хэн, не делая попыток пошевелиться.
Перебрав возможные неприятности в уме, и так и не придумав причины, достаточной для подобного настроения контрабандиста, Пиетт удивленно вздернул бровь.
– Детали, пожалуйста, – попросил адмирал.
Соло перевел на него тяжелый взгляд.
– Детали? Нет никаких деталей. Просто все не так. Не должно было быть никаких воскрешений, возврата к Империи и прочего. Мы собирались строить новый мир, а не ретушировать старый. А что в итоге? Мне прицепили красивую цацку на мундир и отправили чистить сарлачью яму, пообещав, что владелец этой ямы потом охотно выпьет со мной коньячку! Да пошли вы все к ситховой матери с такими реформами!
Сорел дождался, пока контрабандист выговорится, после чего очень осторожно произнес:
– Соло, это иллюзия. Вы не победили при Эндоре, вы получили тактическое преимущество. Даже захват Корусканта не позволит превратить Империю в Республику за час. Вам бы пришлось при самом удачном раскладе добиваться чего-то действительно стоящего лет десять. И то, без особых шансов добытое удержать. А еще перспектива вторжения…
Тут адмирал прикусил язык, понимая, что сведения, доступные принцессе Лее, совершенно не обязательно должны быть известны ее мужу.
Судя по реакции Хэна, резко дернувшегося от звука последнего слова, больше он действительно ничего не знал.
– Вы мне говорили про заговор, Пиетт. Так вот – я вижу один. Заговор вовлеченных. Император, Вейдер, вы сами. И Лея. Не я и даже не Люк. Почему так? Что такого страшного скрывается за этими бесконечными умолчаниями? Уверенность в чьей-то смерти? Я помню, что Кеноби говорил об умении предвидеть, но сам он тоже отказался со мной общаться. А это зеленое ушастое недоразумение, называющее себя Учителем Учителей, вообще бесполезно спрашивать. «Отпусти, что любишь». Догнал бы некоторых и отпустил. Повторяя до полного просветления.
Соло сжал кулаки и снова уставился на пустые клеточки.
Так вот в чем дело, пират, – позволил себе запоздало удивиться адмирал, стараясь не фыркнуть вслух. Обещание надрать уши Йоде в исполнении Хэна выглядело действительно абсурдно. Но терялось на фоне всего остального. – Ты боишься. За маской уверенного в себе человека, способного одной левой справиться со всеми проблемами, тоже живет страх. Не за себя, кстати, за жену в первую очередь. Интересно, что наравне с ее возможной гибелью тебя тревожат изменения. Превращение наивной девочки с идеалами в прагматичную и жесткую женщину. А местами и жестокую, чего уж тут скрывать.
Пиетт тихонько вздохнул. Разглашать секреты он права не имел, но успокоить контрабандиста и заставить его самого дойти до нужной мысли можно было попробовать. Иначе до флота восемнадцатого сектора могло оказаться проще дойти пешком.
– Соло, я не могу вам сказать все, что знаю. И десятой доли этого не могу, если честно. Но с Леей, за которую вы так переживаете, все будет в порядке. И не только в смысле сохранности жизни. Носиться по Галактике с мечом наперевес, имея за спиной двух детей – это надо очень постараться. Что до ее «ситхских» наклонностей, то зря осуждаете. Получись из нее джедай, вам бы уже дырку в голове проели за несоответствие светлому облику защитника идеи и отечества. Так что так называемая «Темная сторона» в плане признания чужих недостатков куда более терпима.
– Тогда зачем ею так пугать? – Хэн с сомнением взглянул на адмирала.
– А вам никогда не говорили в детстве, что много сладкого нельзя, в лужу нельзя, дергать девчонок за косички нельзя и так до посинения? – хмыкнул Сорел.
– Не было у меня тогда сладкого, – проворчал Соло. – Но джедаи же не дети, чтобы верить в такую глупость?
– Ошибаетесь, – очень сухо отозвался Пиетт. – И вы даже не представляете как. Я ознакомился с записями Ордена за последние несколько сотен лет. И был очень удивлен тем, что эта организация просуществовала так долго. Как религиозное объединение она имела шанс выжить, как часть структуры общества – нет. Впрочем, Сидиус блестяще воспользовался слабостью джедаев. В итоге мы получили Империю.
– Да? – контрабандист, которого постепенно отпускало напряжение, несколько расслабился и устроился поудобнее, постепенно начиная напоминать себя обычного.
– Да. Вовлечение Ордена в войну привело к жестокому идеологическому конфликту. Рыцарь должен быть хранителем мира, а не предводителем армии. Молодое поколение, к которому, кстати, принадлежал Анакин Скайвокер, фактически завершало свое обучение уже в разгар военных действий. Что накладывало определенный отпечаток.
– Угу. Большой такой, черный, – фыркнул Хэн. – Ладно, Вейдер не тот человек, которого стоит обсуждать даже заочно. А при личной встрече его на воспоминания не потянет.
– А вы проверьте, – подначил Соло Пиетт.
Контрабандист ошалело хлопнул глазами.
– Издеваетесь?
– Ну… немного, – адмирал был сама любезность. – Кстати, раз уж речь зашла об Эндоре и прочих событиях. Неужели вы думаете, что пришли к той битве своими силами, без малейшей помощи со стороны?
– А разве нет? – удивленно пожал плечами Хэн.
Сорел укоризненно посмотрел на Соло:
– Я о ваших умственных способностях был лучшего мнения.
– Ничего, у вас еще будет повод его подкорректировать. Мнение, я имею в виду. Поскольку моя голова меня вполне устраивает, особенно если по ней никто не пытается стукнуть тяжелым предметом, – капитан вытащил из-под столика небольшую коробку с картами для сабакка. – Как на счет доказать собственную сообразительность?
Пиетт мысленно застонал.
– Соло, нет, я не буду играть с вами на информацию. Мне совершенно не улыбается объяснять потом милорду, откуда один бывший пират знает так много.
– На Лею свалите, она не обидится, – уверенно ответил Хэн, раздавая карты. – Не думаю, что ее высочество захочется подставлять себя, меня или вас. Потому что вряд ли найдется другой человек, согласный объяснять принцессе основы тактики не пытаясь одновременно доказать ей бесперспективность подобного занятия.
– Рэнски так быстро сдался? – удивился адмирал.
– Ага, на третьей задаче. Кстати, откуда вы их таких набрали? Они же не решаемые ни разу!
– Думаю, через три-четыре месяца у вас будет шанс познакомиться с их автором, – Сорел уставился в свои карты с неподдельной тоской во взгляде. Не то, чтобы Хэна можно было обвинить в шулерстве, просто расклад был на редкость неудачный.
– Итак, – торжественно провозгласил Соло. – Три партии. Выиграю я – вы мне расскажете все, что рассказали Лее. Выиграете вы – заберете «Сокол».
– Осталось выяснить, зачем мне это корыто? – поморщился адмирал, делая первый ход. – Выгоды для себя я не вижу ни при каком развитии событий.
– Ладно, накину сверху услуги по транспортировке кого угодно и куда угодно в любое время, – согласился Хэн.
– Уже лучше, – улыбнулся Сорел. – Вернемся к нашему вопросу. И Явину, возле которого произошла первая значительная победа Альянса. Поведение Таркина принимать во внимание пока не будем. Насколько я знаю, гранд-мофф тогда решал не только задачу уничтожения повстанцев, но и пытался продемонстрировать свою власть над Внешними Регионами. Что из этого вышло – все знают. Таким образом, мы сразу переходим к следующему пункту. Боевая станция уничтожена, удар по имиджу Империи нанесен, местоположение базы Восстания раскрыто. Что предпринимает флот?
– Ничего, – Соло отвлекся от подсчетов в уме и посмотрел на адмирала. – И почему сразу раскрыто? После взрыва осталось максимум пару ДИ-шек, а они оттуда до своих добираться должны были чуть не целый месяц. Если пилоты выжили, конечно. И не свихнулись от сидения в скафандре за столько времени.
– Довольно рискованно обвинять в подобном лорда Вейдера, – с иронией отметил Пиетт. – Именно его истребитель вы повредили во время последней атаки.
– Упс, – лаконично ответил Хэн. – А то я думал, чего он меня так не любит.
– Ну что вы, если бы только за это, – Сорел криво улыбнулся. – Впрочем, за все остальные ваши прегрешения счет к вам у меня с милордом совместный.
Соло недоверчиво покосился на адмирала. Он категорически не мог вспомнить, чем успел повредить Пиетту лично.
– Дойдем и до этого, не переживайте, – съязвил тот. – После Явина вас не трогали несколько месяцев, позволив частично перебраться на Хот. Но если Темного лорда мало интересовала наземная база, то флот Альянса он намеревался проредить. Особенно с учетом сведений о желании мон-каламари к нему присоединиться. Эта операция должна была стать боевым крещением «Исполнителя», но не сложилось. Амбиции покойного Гриффа, которому мало было славы за раскрытие «заговора адмиралов», помешали.
– Грифф? Стоп, это не тот парень, который прислал тогда послание, содержавшее координаты верфей?
– Он самый, – Сорел посмотрел куда-то поверх головы Соло, словно пытаясь увидеть на стене каюты что-то интересное. – Постройка первого линкора, начатая еще до гибели «Звезды Смерти», многими была воспринята как желание лорда Вейдера возвыситься. И приуменьшить влияние старших офицеров флота. Тогда он еще не был исполняющим обязанности главкома, но к этому шло. А поведение милорда, едва не придушившего Гриффа на одном из заседаний штаба, спровоцировало эскалацию конфликта. Адмиралы решили саботировать строительство, выдав местонахождение линкора Альянсу. Сделать это должен был Грифф, бывший на тот момент вице-адмиралом и заместителем командующего восьмого флота.
– Он и сделал, – подтвердил Хэн. – Помнится, нас очень удивил дройд-посланник, плюхнувшийся почти на территорию базы. Хотя это нас он удивил, а вот генерала Додонну – не очень. Собственно, генерал и подтвердил правдивость слов Гриффа. Люк отправился на верфи – разузнать подробности, но во что-то там вляпался. Как обычно, ничего серьезного. Во всяком случае, домой он вернулся даже не поцарапанный.
– Скайвокер был представлен заговорщикам, но в момент знакомства к ним присоединился лорд Вейдер и несколько десятков штурмовиков. Мальчика, фактически, отпустили, в отличие от адмиралов, – Пиетт не глядя бросил карту на стол. – А Грифф получил благодарность и приказ изобразить блокаду сектора. Милорд не хотел пропустить появление повстанческого флота.
– Но мы же летали свободно! – горячо возразил Соло.
– Я сказал «изобразить», а не «осуществить», капитан, – кстати, вы выиграли первую партию.
Хэн пересчитал очки и кивнул.
– Не думал, что адмиралы так легко сдаются, – пошутил он.
– Я пока не решил, что мне выгоднее – выиграть или проиграть, – пожал плечами Пиетт, глядя, как контрабандист раздает карты по новому кругу. – Кстати, считаем по очкам?
– Именно, – ухмыльнулся Соло. – Так что там дальше про блокаду и заговоры?
– Потом… налет на верфи силами Бел Иблиса не произвел ожидаемого эффекта – «Исполнитель» они упустили. Линкор ушел в рейд, фактически теряя запчасти на ходу, но был вполне боеспособен. И, хотя вы предприняли самоубийственную атаку, действительно повредить двигатели не смогли. Глупо было надеяться, капитан, что отвлекающий маневр одного безумца и протонная торпеда с «Сокола» способны остановить корабль такого класса.
– Это была чистой воды импровизация, – отмахнулся Хэн. Но потом застыл, что-то обдумывая. – Так, подождите, вы хотите сказать, что уже тогда командовали «Исполнителем»?
Пиетт кивнул.
– Я был его первым и единственным капитаном, назначенным на должность еще в момент закладки линкора.
– Не знал, – пробормотал Соло, но тут же широко улыбнулся. – Тогда понятно, почему и вы меня не любите.
– Ваши выходки стоили мне нескольких толковых офицеров. Пока милорд отводил душу на штабистах – меня это не касалось, но менять старших помощников раз в три дня – это чересчур.
Под взглядом адмирала улыбка Хэна быстро увяла. Убедившись, что Соло проникся сказанным, Сорел продолжил:
– К моменту выхода флота Альянса в точке сбора, к ней же выдвигались силы Гриффа. К несчастью, адмирал так спешил, что позволил себе пойти на прямое нарушение приказа и увел три своих разрушителя в микропрыжок. В надежде опередить лорда Вейдера и получить всю славу. Увы, крейсера вышли из гиперпространства точно перед линкором, врезавшись в щиты. Пока искали крайнего, крупные повстанческие корабли успели уйти.
– А что случилось с «Исполнителем» после столкновения? – поинтересовался контрабандист, выкладывая на стол выигрышную комбинацию карт.
– Ничего особенного, – не расстроился повторному проигрышу Пиетт. – На дублирующем мостике свет погас, а что было на основном – не знаю. Скольких оттуда унесли вперед ногами – тоже.
– Как все сурово, – хмыкнул Хэн, тасуя пластиковые шестиугольники. – Но я так и не понял, зачем была эта показушная охота.
– Возвысить одних, унизить других и посмотреть, что в итоге получится.
– Странные у вас методы, – проворчал Соло, прищурившись. На этот раз полученные карты его устраивали не очень, но два предыдущих выигрыша позволяли не напрягаться.
– Это не ко мне, это к ситхам, – фыркнул адмирал. – Я просто старался не лезть под руку в неподходящий момент. Поэтому назначение на должность командующего «Эскадроном» у Хота стало для меня большой неожиданностью. А я всего лишь хотел показать недостаточную компетентность Оззеля.
– Убить вы нас хотели, – возразил капитан «Сокола», которого мало интересовали интриги среди офицеров подчиненного Вейдеру соединения.
– И это тоже, – согласился Пиетт.
Соло изумленно уставился на предъявленные ему карты. Третья партия, которая по определению не могла уже ничего решить, вдруг оказалась провальной. И по очкам маленький адмирал безоговорочно выиграл, хотя еще две минуты назад Хэн был уверен, что сейчас узнает все секреты ситхской политики. А вместо этого он внезапно лишился корабля.
– Не может быть, – выдохнул контрабандист, третий раз пересчитывая цифры.
– Может, Соло. Особенно если у вас хватило ума сесть играть в сабакк с аналитиком Генштаба.
Сорел поставил локти на стол и уперся подбородком в сложенные ладони. Наблюдать за сменой выражений на лице пирата было безумно приятно. Адмирал подозревал, что Вейдер тоже не гнушался подобных развлечений, только цели выбирал посерьезнее.
– Мой корабль! – практически простонал Хэн, хватаясь за голову. – Чуи, я проиграл «Сокол»!
Вуки, высунувшийся из рубки на этот горестный вопль, проворчал что-то неодобрительное, расшифрованное Пиеттом как «сам дурак». Соло застонал еще выразительнее.

Глава 30

Так или иначе, но смена владельца не помешала потрепанному грузовозу доковылять до своей цели – орбитальной станции «Ранкор-4». В недрах этой многоугольной конструкции, к причальным палубам которой было пристыковано сразу три разрушителя, размещался штаб восемнадцатого флота. А также все его вспомогательные службы, включая центр-ретранслятор дальней связи, казармы для солдат и техников, более комфортные отсеки для офицеров, склады и даже маленькие верфи. Это не считая искусственного парка и научно-исследовательского центра, занятого усовершенствованием тяжелого вооружения.
– Впечатляет, – буркнул Соло, облетая станцию по широкой дуге. Снижать скорость, наученный горьким опытом предыдущих визитов на крупные имперские объекты, контрабандист не собирался. Да и руку держал на активаторе гипердвигателя.
– Подобных станций было построено всего десять штук, сейчас осталось семь или восемь. Одна из них, «Ранкор-2» долгое время была штабом Таркина, – просветил его Пиетт, заглянувший в рубку и явно собирающийся наблюдать за посадкой не из пассажирского кресла, как все нормальные люди, а стоя за спиной у капитана.
Хэн собрался было намекнуть адмиралу, что это может плохо закончиться. Особенно если придется внезапно уносить ноги. Но глянув на Сорела, застыл, забыв про управление кораблем.
– Судя по вашему обалдевшему виду, Соло, перевоплощение удалось, – насмешливо произнес Пиетт.
Хэн машинально кивнул. Признать в собеседнике человека, которому он два часа назад проиграл «Сокол», было решительно невозможно. Теперь – с зелено-карими глазами и светлыми, зачесанными назад волосами, Сорел куда больше напоминал уроженца Селонии. Но действительно сбивало с толку не это, а разительно изменившееся выражение лица. Контрабандист видел подобное неоднократно, обычно у людей, стоявших за плечом очередного мафиозного босса. И делавших больно должникам не потому, что приказано, а потому что приятно. У Айсард тоже часто проявлялось на лице такое мечтательное предвкушение, но о ней и слухи ходили соответствующие.
– Опять ситхский фокус? – с оттенком угрозы поинтересовался Соло. Капитан хорошо помнил, как менялся призрачный адмирал, и еще лучше помнил, что за этим обычно следовало.
– Нет, – улыбнулся краешком губ Сорел. – Всего лишь несколько забавных штучек из арсенала полевого агента СИБ. Проще говоря, немного краски и пара линз. Или вы думаете, что я всегда по своим личным делам отлучался при полном параде и с настоящими документами?
– Я вообще сомневаюсь в наличии у вас личных дел, – хмыкнул в ответ Хэн, сообразив, что «Сокол» опасно близко подошел к станции и продолжает с ней сближаться.
– Правильно сомневаетесь, – печально согласился адмирал, осторожно потерев уголок глаза. – Кстати, вы бы ответили на вызов.
Соло перевел взгляд на приборную панель и щелкнул клавишей, сообщив кипящему от возмущения оператору код доступа. Последовавшее за секундой молчания короткое ругательство было оборвано резким отключением связи.
– А вот сейчас там будет паника, – почти мурлыкнул Пиетт, неотрывно глядя на станцию. Несколько крупных транспортников, вылетевших из ангаров на полной скорости, подтвердили его слова.
– Это еще почему? – переспросил Хэн, проверяя на всякий случай щиты. Но стрелять в них никто пока не собирался.
– Переданным только что кодом мы представились как Аудиторы. Держать нас вне станции по правилам нельзя, запретить посадку – тоже, остается только спешно прятать хвосты. А в отличие от пиратов, у военных грузы бросать не принято.
– Вы говорите как специалист, – отметил Соло, нарочито медленно выруливая к свободной причальной палубе. Еще один припозднившийся транспортник прошмыгнул мимо, стараясь не привлекать к себе внимания.
– Просто я видел подобное с принимающей стороны, лет десять назад. Та еще радость, – Пиетт поморщился. – Таркин на тот момент всего год, как был моффом, но настолько уверенно шел вверх, тратя бюджетные деньги направо и налево, что кому-то это сильно не понравилось. И сенатская комиссия по контролю над военными финансами обвинила его в присвоении крупной суммы. Скандал был грандиозный, с привлечением СИБ, гвардейцев и, по слухам, самого Императора. Так или иначе, но дело замяли, а Таркин получил карт-бланш на любые проекты. Я же при первой возможности постарался оказаться подальше ото всех этих разборок.
– Ого.
Хэн завел корабль в ангар и, аккуратно развернувшись, посадил его точно в центре отведенной для этого площадки.
– Кстати, – вспомнил он, – у меня-то официальные документы есть, а у вас?
Адмирал в ответ показал Соло тяжелую пластинку с эмблемой Счетной Палаты.
– Да, – хмыкнул контрабандист, – я вижу, что всю жизнь заводил знакомства не там. Удостоверение хоть на вымышленное имя?
– Нет, конечно. Еще не хватало, чтобы вы, забывшись, назвали меня не так. Единственное отличие этих документов от настоящих в том, что первым стоит имя Сорел, а не Фирмус. А в лицо меня тут знает разве что Лоссе и кто-нибудь из его старших офицеров. Но вряд ли они смогут соотнести свои воспоминания со мной нынешним, – Пиетт криво улыбнулся. – Меня вообще редко кто мог вспомнить и безо всякой маскировки.
И почему меня это не удивляет? – подумал Хэн, но вслух ничего не сказал. Адмирала нахождение в чужой тени вполне устраивало, а если учесть, чья эта была тень, то там можно было спрятать не только одного толкового офицера, но и ручного ранкора. Никто бы его за широкой спиной Вейдера не заметил. Понимая это, Пиетт охотно пользовался своим положением, участвуя в проектах, о которых другие, более известные личности просто не догадывались. Был ли маленький адмирал тщеславен, Соло не знал, но полагал, что Сорелу хватает ума не афишировать авторство некоторых идей. Известность – штука хорошая, но не такая, какая может быть у командующего «Эскадроном Смерти».
Хэн охотно бы рассмотрел эту теорию подробнее, но с размышлениями пора было завязывать, поскольку к «Соколу» уже направлялась маленькая приветственная делегация. Имевшая на удивление бледный вид.
– Что хоть говорить? – контрабандист третий раз охлопал карманы, проверяя, все ли на месте. Расставаться с бластером он не спешил, следуя примеру Пиетта, который явно лучше знал, что могло их тут ожидать. Ведь по большому счету, это была его миссия, а сам Соло должен был быть лишь прикрытием.
– Внеплановая проверка по инициативе Счетной Палаты. Скажете, что цифры в квартальном отчете не сошлись. Пока будете проверять – я успею сделать то, что мне нужно, – Сорел вышел из рубки, не дожидаясь ответа капитана.
– Гррр? – вопросительно заворчал Чубакка, недовольный идеей адмирала. Отпускать Соло куда-то одного вуки не собирался. А уж шастать по набитой врагами станции – тем более. С него хватило и одного раза.
– Нет, Чуи, ты останешься тут, – возразил Хэн. – Имперцы, конечно, ребята терпеливые, но не настолько, чтобы подчиняться одному большому и волосатому. А выдавать тебя за раба я не хочу.
Чубакка возмущенно фыркнул и отвернулся. Он очень не любил, когда ему напоминали о не самом лучшем периоде в его жизни. Для гордого воина оказаться чьей-то собственностью было слишком сильным ударом по самолюбию.
– Вот именно поэтому ты сидишь тут и караулишь корабль. Я не хочу при взлете обнаружить на брюхе «Сокола» магнитную мину, – Хэн чувствовал себя виноватым, обращаясь к лохматому затылку, но вуки твердо решил изображать обиженного. – И еще, Чуи, будь готов вытаскивать наши задницы отсюда. В случае чего.
Чубакка гулко вздохнул и одним молниеносным движением сгреб приятеля в костедробильные объятья.
– Хватит, хватит, все будет хорошо, – вывернулся Соло, стараясь не думать о том, что точно такую же фразу он говорил перед посадкой в Облачном Городе.
Я становлюсь параноиком. Хуже джедая, честное слово.
С этой самокритичной мыслью Хэн ступил на трап.

Группа встречающих состояла из нескольких высоких чинов, среди которых Хэн разглядел даже одного контр-адмирала, пары техников и полудюжины штурмовиков, безуспешно пытавшихся изобразить почетный караул, а не потенциальных конвоиров. Все, кто не был закован в броню, яростно перешептывались и тихо раздавали приказы младшим по званию. Выглядело это со стороны весьма странно, и Соло вдруг подумалось, что Вейдера встречали со схожей нервозностью. Но если там речь шла о спасении собственной шкуры, то тут разве что о сохранности кошелька.
Похожие сценки он наблюдал в детстве, когда мелкие уличные бандиты пытались взимать дань с владельцев лавок. Силы были примерно равны, но ради сохранения небольшой суммы денег никто лезть в драку не хотели и все расходились относительно довольные друг другом. Мафиози при деньгах, торговцы с уверенностью в завтрашнем дне.
Отогнав непрошеное воспоминание и состроив приличествующую случаю гримасу (с таким лицом Соло убеждал Джаббу в своей платежеспособности, но вот тогда он мог позволить себе наставить на хатта бластер), господин Независимый аудитор вышел на полшага вперед и поздоровался. Надеясь, что стандартное пожелание доброго дня не будет принято за оскорбление. У проверяемых, по их мнению, день определенно был не самым удачным.
– Добро пожаловать на борт, – отозвался старший офицер. – Надеюсь, ваш визит не приведет к последствиям, и мы расстанемся мирно.
Явное выделение опасного слова интонацией, которое позволил себе контр-адмирал, Хэна не обрадовало. Им были не рады и не стеснялись сообщать об этом открыто.
– Я тоже на это надеюсь, – осторожно отозвался Соло, в который раз пожалев, что брать взятки на новой должности ему не позволяет не только совесть, но и инстинкт самосохранения.
– В таком случае, – взгляд контр-адмирала не потеплел даже на долю градуса, – позвольте вас проводить. Господин Независимый аудитор.
– Соло, Хэн Соло, – фальшиво улыбнулся контрабандист, порадовавшись, что прихватил с собой бластер. Хотя полная броня и турболазерная турель с ней в комплекте были бы уместней.
– Огюст Харро, – представился офицер, копируя улыбку Соло. – И позвольте узнать, не вы ли занимали всего пару месяцев назад одну из лидирующих позиций в списке особо опасных преступников? Или я ошибаюсь?
Хэн скрипнул зубами. Ему очень хотелось сказать в ответ какую-то гадость, но он подозревал, что контр-адмирал куда более искушен в подобных словесных играх. А выглядеть большим идиотом, чем сейчас, Соло не хотелось.
Пиетт, воспользовавшись тем, что все внимание сосредоточено на участниках этой маленькой стычки, цепко ухватил под локоть одного из адъютантов, и оттащил в сторонку. Молодой капитан-лейтенант сначала попытался было вырваться и улизнуть, но потом сообразил, что именно от него хотят, и радостно закивал. Любое задание, позволявшее избежать, с одной стороны повышенного внимания начальства, а с другой – исполнения прямых обязанностей, всегда воспринималось адъютантами с энтузиазмом. Чем адмирал и воспользовался, убедив офицера проводить его к Лоссе. Лично и строго до двери, поскольку представитель курьерской службы Счетной Палаты плохо ориентируется в коридорах этих ваших станций и поэтому очень нуждается в провожатом.
Хэн, уловивший обрывок фразы, касавшейся дипломатической почты для командующего флотом, понял, что Сорел бросает его на растерзание и покидает сцену. При этом делает это так, что никто ничего не замечает. С другой стороны, разве не должен был Соло служить прикрытием?
Сыграем роль злобного проверяющего? – спросил контрабандист сам себя. И сам же с собой согласился. – Сыграем!
– Многоуважаемый Харро, – Хэн намеренно выпустил из обращения звание, зная, что имперские офицеры этого очень не любят, – я поражен вашим вниманием к моей скромной персоне, но я тут по делу. И оно, увы, не терпит отлагательства. А положение разных людей в разных списках мы, конечно же, обсудим. Но потом.
Огюст поджал губы и коротко кивнул, ничем больше не выдав своего раздражения.
– Разумеется. Вам будут предоставлены все документы, какие потребуются. За весь отчетный период.
Сопровождаемый всей толпой причастных и сочувствующих, контр-адмирал и аудитор направились в сторону административного модуля.
Четыре часа спустя Соло понял всю глубину сарказма, таившегося за этой стандартной фразой. Документов было не просто много, их было умопомрачительное количество. Через «Ранкор-4» шли грузы для исследовательского центра и восемнадцати его полевых лабораторий, грузы для верфей и тамошнего экспериментального производства. Почта для штаба флота и не поддающееся пониманию число педантично описанных личных посылок.
Номер, вес, заявленная стоимость. Отправитель, адресат, комментарий от службы безопасности. Квитанция о получении в трех экземплярах. Отметка в суточном отчете, еженедельном, ежемесячном. Квитанция о штрафе за перевес, жалоба на поврежденную упаковку. Ответ на жалобу. Заявление об утере и заключение о его причинах. Три экземпляра оригинала, две копии, подписи, визы, штампы…
Хэн зажмурился.
Всего на станции служило около пятидесяти тысяч человек. Плюс исследовательский центр, плюс техники и их семьи, плюс подопытные животные, плюс животные, которых наоборот, надо было истребить безо всяких опытов. Сумасшедший дом в режиме нон-стоп. Как Ландо мог управлять Облачным Городом, не теряя остатки разума ото всей этой бюрократии, бывший контрабандист и нынешний аудитор не знал. Но твердо уверился в том, что административная должность – не его. Слишком много всего надо помнить и слишком мало всего можно сделать.
Прочитав список ядов, заказанных для уничтожения пшуунов (пойманный в техническом коридоре экземпляр был описан, измерен и определен как дикий, а не лабораторный, изображения с разных ракурсов, включая результаты вскрытия, прилагались), Соло застонал вслух. Помощники Харро завалили его шифрованными датападами чуть не по уши. Это не считая распечаток и инфокристаллов, которые просто привезли на двух тележках и «незаметно» пристроили возле выделенного аудитору рабочего места. К счастью, в кабинете Соло был один, и поэтому выразить свое горе вслух не постеснялся. Постаравшись, впрочем, на личности не переходить. Мало ли кто его слушает?
Ни один из методов сортировки информации, подсказанный ему в свое время Калриссианом, тут не работал. Но спешно удиравшие станцию грузовозы были. А значит, было и что искать.
Найди сарлакка в татуинской пустыне и успей пристрелить его прежде, чем он сумеет тебя сожрать. Замечательно.
Хэн устало потер виски, от цифр уже двоилось в глазах и болела голова. Думать по этой причине получалось плохо, следовательно, пора было переходить к единственно верному в любой ситуации методу. Методу тыка.
Квартальный отчет, на который ему предложил сослаться Пиетт, был так называемой «половинкой», проще говоря, приходился на середину месяца. Соло не знал, в чью слишком умную голову пришла идея делить десять стандартных месяцев на четыре отчетных периода. Но эта схема позволяла находить несоответствия, которые во всех прочих случаях можно было спрятать за сменой месяца, к которой традиционно приурочивались крупные выплаты и взаимозачеты.
Выведя на экран список всех проплат, суммы по которым превышали десять тысяч кредитов, Хэн отсортировал их по дате и источнику платежа. А потом начал проверять каждую сотую строку. Как ни странно, подобный способ оказался вполне действенным. Еще через час нашлось около дюжины неясных переводов, смысл которых от контрабандиста ускользал. Но он отдавал себе отчет в том, что может банально ошибаться, не слишком хорошо разбираясь в финансовых тонкостях. Да и вообще – пора было на сегодня с этим нехорошим делом заканчивать.
С хрустом потянувшись, он выбрался из кресла и поплелся к выходу, прихватив с собой персональную деку. Шифрование – шифрованием, но вводить в искушение местных любителей заглядывать в хранилища чужих секретов он не собирался. Среди всего прочего, опасаясь, что специалисты попросту будут над ним смеяться.
Нашарив в кармане комлинк и сообщив Пиетту, что «караул устал», горе-аудитор захлопнул за собой дверь кабинета и направился к выходу.
Сорел, догнавший его в коридоре, в отличие от самого Соло выглядел вполне довольным жизнью и к бурчанию контрабандиста, жалующегося на объем работы, отнесся снисходительно.
– Нет, ну кому нужны две сотни подопытных животных в конторе, которая занимается тяжелыми вооружениями? Да от этой космической крысы после попадания даже хвоста не останется! – возмущался Хэн, размахивая руками от переизбытка чувств.
Деку он вручил адмиралу в качестве мелкой мести за необходимость копаться в документах, не зная даже, что там искать. Раз уж Сорел изображал его помощника, пусть тяжести поносит. Пиетт не возражал. Хотя улыбался очень… значительно, скажем так.
– Кстати, нам в этом змеином гнезде обязательно круглосуточно сидеть? – спросил контрабандист, выдохшись. – Я бы хотел хоть на пару часов оказаться в другом месте.
Хэну уже грезился какой-нибудь полутемный бар, чандрилльский коньяк и симпатичные твилекки-танцовщицы. Смотреть на мундиры и цифры он уже был не в состоянии.
– Нет не обязательно, в любом случае мы не сможем проконтролировать то, что происходит на станции, – пожал плечами адмирал. – Но куда вы хотите лететь?
– Не куда, а откуда, – поправил его Соло.
Дверь, ведущая в ангар, открылась с характерным шипением, и Хэн перешагнул край многоугольной створки еще до того, как она полностью ушла в паз.
– Подальше отсюда, это главное, – мрачным тоном закончил фразу капитан.

Потрепанное блюдце «Сокола», стоявшего на самом верхнем ярусе посадочной палубы, казалось темным пятном на фоне сияющего пола ангара. Пожилой во всех смыслах грузовоз, повидавший на своем веку слишком много перестрелок и слишком мало качественных ремонтов, выглядел оборванцем среди франтоватых лямбда-шаттлов и ощетинившихся тяжелым вооружением десантных ботов. Но именно этот корабль был для Соло сейчас единственной дорогой сердцу вещью в этой части Галактики. О том, что он сегодня уже успел проиграть «Сокол» Пиетту, Хэн не думал. Адмирал же сам сказал, что не знает, что делать с кораблем. Вот пусть ничего и не делает.
Занятый своими мыслями, Соло не заметил, как в дальней части помещения один из ботов вдруг подал признаки жизни и развернул носовую автоматическую турель в сторону открытого створа ангара. Вспыхнул огонек дальномера и звонко щелкнул лопнувший «транспортировочный» стопор, предназначенный для фиксации стволов во время погрузки десантных челноков на корабль-носитель.
Выдернутый в реальность этим звуком, Хэн сообразил, что лишился спутника. Причем заметил это, только пройдя половину расстояния до «Сокола».
– Сорел, где вы там копаетесь? – негромко позвал он, не желая привлекать лишнего внимания. Но никто не отозвался.
Что еще за дурацкие шутки, адмирал? И где обслуживающий персонал?
Остановившись и повертев головой, Соло обнаружил, что остался в ангаре в полном одиночестве. Если, конечно, не считать компанией дружелюбно смотрящее ему в лицо дуло турболазерной установки. Очнувшись от секундного ступора, Хэн рухнул на палубу, лишь в последний момент осознав, что неизвестный враг целится вовсе не в него, а в «Сокол».
– Чуи! – крик утонул в грохоте близкого разрыва.
Серия выстрелов, лишь частично поглощенная аварийно активированными щитами грузовоза, снесла ему одну из посадочных опор и кусок обшивки. Дюрастиловому настилу тоже досталось – несколько плит буквально порвало на ленточки.
А пушка продолжала стрелять, выплевывая смертоносные сгустки перегретой плазмы.
Да чтоб вас всех хатты сожрали! Заговорщики, мать вашу за ногу, – вскочивший на ноги Соло вынужден был пригнуться, уворачиваясь от летящих во все стороны обломков.
Под непрекращающимся огнем «Сокол» беспомощно завалился на бок, и начал разворачиваться на месте. Судя по всему, часть дефлекторов выгорела сразу, и теперь Чубакка пытался подставить под удар наиболее защищенную сторону корабля. Одновременно пытаясь убраться с негостеприимной станции подальше.
Ты сможешь, Чуи, ты же сможешь!
Истошный вой выходящего на полную мощность маршевого двигателя глушил все прочие звуки. Тонко ныли репульсоры, работающие с троекратной перегрузкой, но грузовоз все никак не мог полностью оторваться от настила.
Еще чуть-чуть! – Соло сейчас был готов подставить свою спину под днище «Сокола», но увы, это уже ничем не могло помочь.
Вторая очередь, выплюнутая турелью десантного бота с секундной задержкой, потребовавшейся на смену перегретого ствола, пришлась на крепления пушки «Сокола». И, смяв транспластиловую полусферу, отбросила начавший подниматься корабль на несколько десятков метров, фактически столкнув его с верхнего яруса посадочной платформы.
Грузовоз на долю секунды завис над краем яруса и соскользнул вниз.
Нет-нет-нет! Только не это!
Хэн непроизвольно дернулся вперед, в иррациональном порыве помочь, остановить падение, сделать все, что угодно, только бы не услышать тяжелый удар, с которым его корабль рухнет на причал для крупных транспортников сотней метров ниже…
Дернулся, но тут же замер, ощутив, как ему в шею, как раз над краем воротника, уперся холодный ствол бластера.
Вой двигателей перешел в истошный визг и оборвался на этой мучительной для слуха ноте.
Контрабандист медленно поднял руки, с бессильной яростью глядя, как смятый корпус грузовоза вываливается в открытый космос.
Злые слезы жгли глаза.
Чуи…
Соло зажмурился до боли в стиснутых веках, пытаясь удержаться от яростного крика и прочих бессмысленных действий, которые в данной ситуации уже ни на что, кроме приближения его собственной гибели не влияли. Контрабандисту впервые в жизни хотелось разорвать кого-то голыми руками. Но, к сожалению, Чубакку таким способом воскресить было невозможно. Сморгнув слезу, Хэн выпрямился и постарался дышать ровнее. Как бы то ни было, свою жизнь он собирался продать подороже.
Невидимый противник звонко фыркнул, позабавленный реакцией капитана, и произнес глубоким контральто:
– Я полагаю, пират, что бежать тебе уже некуда. Как и твоему дружку.
Сухой стук закрывающихся аварийных панелей подтвердил эти слова. Ангар блокировался по схеме «отсечения», характерной для разгерметизации. И Хэн не был уверен, что до этого действительно не дойдет. Более удобного способа избавления от неугодных трудно было придумать. Правда, даже резкое падение давления не могло объяснить, откуда на трупах взялись ожоги от выстрелов, но Соло подозревал, что это его врагов данный вопрос не заботит. Или они уже просто решили его заранее.
– Шагай, парень, – Хэна ощутимо подтолкнули вперед, к краю яруса, одновременно ловко избавив от оружия. – У нас нет времени на беседы.
Соло осторожно двинулся вперед. Сделать попытку к бегству или нападению он всегда успеет, а пока надо было понять, во что они влипли. И куда делся адмирал. Если, конечно, хватит времени и удачи.
Как он помнил, а обернуться и проверить пока не представлялось возможным, среди встречавших аудиторов офицеров действительно была одна женщина в чине капитан-лейтенанта. Хотя резкие черты лица, короткая стрижка и мешковатый комбинезон техника успешно маскировали половую принадлежность. Учитывая габариты мадам, этот насмешливый голос вполне мог принадлежать именно ей.
И если так, то нет ничего удивительного в ожившей некстати пушке и блокирующемся ангаре. Дама была как раз старшим офицером дежурной смены этой причальной палубы. Но вот действовала она по приказу Харре или самого Лоссе – было пока непонятно.
– Чем мы вам так не угодили? – рискнул спросить Соло, останавливаясь в полуметре от погнутого «Соколом» края платформы.
Осторожный взгляд вниз не принес утешения. Обломок аварийной лестницы, согнутой под невообразимым углом, обнаруженный несколькими метрами ниже, был единственным препятствием, отделяющим контрабандиста от пола следующего яруса. Одна беда – пол был слишком далеко, чтобы выжить при падении. На это, как он понял, и был расчет.
– Аудиторы, – процедила женщина с ненавистью.
Теперь, когда в него не тыкали стволом, Хэн получил возможность обернуться. И поразился перемене, произошедшей в поведении его конвоира. Лицо дамы-офицера больше напоминало маску какой-то злобной богини – правильные черты исказились едва сдерживаемой злобой, уголок левого глаза дергался в явном тике, а на искусанных губах выступили капли крови.
Кажется, мы действительно влипли. Сумасшедших уговаривать бесполезно. Особенно, если она с оружием.
– Двенадцать лет моей жизни вы одним взмахом стилуса собирались отправить в утиль. И надеялись, что это не будет никому ничего стоить? – женщина протянула руку к тяжелому браслету, охватывающему запястье. – Убью. Очень некрасиво убью. Разгерметизация, отключение гравитации, случайное срабатывание турели от перегрузки. Мало ли причин для катастрофы?
Она чуть сдвинулась в сторону, и Соло разглядел тонкий трос, прицепленный одним концом к поясу офицера, а другим уходящий в стыковочный паз между плитами. Хэн собрался для прыжка, понимая, что безумная девица сейчас наиболее уязвима и у него есть шанс, но резко выдохнул, увидев еще двоих лейтенантов с кислородными масками на лицах, подходящих к своей начальнице. Один из них протянул запасную маску женщине, свободной рукой наставив на контрабандиста тяжелый бластер. Его товарищ в это время закреплял страховочные тросы.
– Но между катастрофой корабля и разгерметизацией, которую вы собираетесь устроить, прошло достаточно времени, чтобы в это никто не поверил в подобную чушь! – сделал Соло последнюю попытку достучаться до разума своих врагов.
– Какая разница? – пожала плечами офицер, защелкнув маску, из-под которой ее голос звучал намного глуше. – Нас тут уже не будет.
Тонкий палец, затянутый в форменную перчатку, медленно нажимал кнопки на браслете. Каждое касание сопровождалось резким писком, и вместе образовывало простенькую мелодию, звучавшую для Хэна похоронным маршем.
Всю жизнь мечтал умереть под музыку. Домечтался.
– Щелк! – что-то очень маленькое, упавшее ему практически под ноги, заставило контрабандиста на долю секунды очнуться.
Крошечный, но ярко светящийся камешек прокатился по рельефной дюрастиловой плите и застрял в одной из ее ячеек. А Соло показалось, что время остановилось окончательно.
И пока его враги задирали головы в попытке увидеть что-то в хитросплетении потолочных балок, контрабандист делал широкий шаг назад. Да, он понимал, что там пропасть, но еще лучше он понимал, что стоять рядом с накачанным до предела турболазерным концентратором вредно для здоровья. Летально, можно сказать.
Прыгай!
Хэн не знал, его это был внутренний голос или мироздание в кои-то веки решило сжалиться над одним из своих бестолковых порождений, подсказав нужное действие в последний момент.
Так или иначе, он прыгнул, спиной вперед, в пустоту. Успев лишь ощутить, как тело становится легкой пушинкой, а срикошетивший от плит бластерный выстрел расцветает огромным огненным шаром.
Потом что-то с омерзительным хрустом двинуло его по ребрам и все затопила тьма.

Автор: Nefer-Ra 17 Октябрь 2011, 02:56

Глава 31

– А теперь еще раз, – Ульрих Лоссе, командующий восемнадцатым флотом прошелся по залу, печатая шаг.
Первый заместитель начальника отдела снабжения «Ранкора-4», сидевший на председательском месте, съежился и беспомощно всхлипнул. Кровь из сломанного носа беспрепятственно стекала по разбитым губам и пачкала мундир. Но вытереть ее не получалось – руки тряслись.
Когда адмирал Лоссе узнал, кто был автором идеи «покрутить» зависшие на счетах флота суммы, перечисленные ныне покойным Ксавье Дор-Варра, он пришел в бешенство. И молоденький капитан-лейтенант, ставший жертвой собственного таланта считать чужие деньги, на личном опыте убедился, что среди высоких флотских чинов людей, гнушающихся рукоприкладства, не так уж и много. К счастью, Ульрих не стал убивать виновного на месте, надеясь получить от него внятную информацию о текущей ситуации, но лицом в стол приложил от души. Дважды. Для закрепления эффекта от воспитательной речи, в которой печатными были только местоимения.
Сейчас, несколько успокоившись и вызвав в маленький зал совещаний всех причастных к этому щекотливому делу, Лоссе перешел к более гуманным методам допроса. Надеясь, что чужое присутствие позволит ему удержать себя в руках и не сорваться повторно.
И пока приглашенные сиротливо подпирали стенку – кто стоя, кто сидя, Ульрих допытывался у трясущегося снабженца, как тот дошел до жизни такой. Дело двигалось туго и грозило затянуться надолго.
Харро, исполняющий обязанности командира станции на время его отсутствия, вздохнул и передал флакончик с успокоительным начальнику финансовой службы флота. Капитан-командор Штерн благодарно кивнул и отхлебнул сразу полпузырька. Перед тем, как идти «на ковер» оба офицера завернули в госпиталь, где основательно проредили запасы. Как показала практика – не зря.
Командующий уже успел задать жертве три десятка вопросов, ответы на которые запутали не только не слишком хорошо разбирающегося в бухгалтерии адмирала, но и самого Штерна. И теперь Лоссе тщетно пытался добиться от капитан-лейтенанта связного изложения всей истории, но впавший в тихую истерику снабженец уже не был не него способен.
– Позвольте, я скажу, – вмешался Пиетт, сидевший напротив побитого офицера и задумчиво изучавший подпалину на рукаве куртки. После событий в ангаре прошло всего два часа и ему просто не хватило времени привести себя в порядок. – Как я понимаю, это молодое дарование решило воспользоваться зависшими на счету деньгами, и пустило их в оборот. Верно?
– Да, – тяжело поднялся с места Конрад Штерн. Но Лоссе жестом разрешил начальнику финансовой службы флота сесть обратно. Еще не хватало, чтобы капитан-командора хватил удар на середине фразы.
Харро снова вздохнул, поглощенный собственными печальными размышлениями. Банальная аудиторская проверка, которая ничего серьезного не должна была выявить хотя бы потому, что все возможное и невозможное уже нашли на Корусканте, внезапно обернулась покушением на жизнь государственных чиновников и порчей подотчетного имущества в больших количествах. Мотнув головой, контр-адмирал попытался сосредоточиться на происходящем.
– Средства, перечисленные командующим семнадцатым флотом на наши счета, предназначались в уплату за срочный ремонт и перевооружение четырех ИЗР класса «Император-2». Но по документам проводились они как плата за модернизацию турболазерных батарей ИЗР «Смелый» и «Быстрый», класса «Император-1» и сопутствующие испытания, – продолжил излагать историю пропавших денег Штерн. – На ремонт в действительности пришли только два крейсера, после чего стало известно, что Дор-Варра казнен за участие в заговоре.
Лоссе нервно закусил губу. Сам он тоже был замешан, но по прихоти Императора пока отпущен погулять-подышать-искупить вину. Ульрих прекрасно понимал, что сегодняшнее происшествие ставит жирный крест на всех его надеждах сохранить должность и голову. И поэтому готов был прихватить с собой не только виновных, но и весь отдел снабжения. Приказ о массовой казни лежал тут же, на столешнице. Пугая не только всхлипывающего от ужаса капитан-лейтенанта Треновски, но и обоих старших офицеров.
– Таким образом, на счетах флота оказалось шесть с половиной миллионов кредитов. На сам ремонт ушло порядка четырехсот тысяч, поскольку перевооружение разрушителей не производилось. Министерством обороны с разрешения Счетной палаты оставшаяся сумма была списана на нужды флота. Обналичить ее мы не можем, потратить до конца отчетного периода уже не успеваем. Поэтому мной было принято решение перечислить эти деньги в резервный фонд нашего же исследовательского института. Но, как выяснилось, перечисления не произошло, поскольку капитан-лейтенант Треновски решил, что он тут самый умный и пустил эти деньги в оборот. Надеясь осуществить перечисление в последние сутки отчетного периода.
Штерн неприязненно посмотрел на окончательно поникшего снабженца. По виду Треновски можно было с уверенностью сказать, что капитан-лейтенант себя уже похоронил и теперь силится придумать эпитафию.
– Но их же можно как-то вернуть? – спросил Сорел, опередив собиравшегося узнать то же самое Харро. Контр-адмирал поморщился, но не стал возмущаться.
– Только если мы сможем извлечь их со счетов крайне сомнительных фирм, которые Треновски хватило мозгов использовать в качестве звеньев оборотной цепочки. Одна из контор занимается краткосрочными вкладами под большой процент. И, по слухам, в основном обслуживает так называемых «свободных торговцев».
– Контрабандистов, проще говоря, – буркнул Лоссе, усаживаясь в свободное кресло. – Мы можем на них нажать?
– Не раскрывая личности владельца денег? Нет, – Штерн покачал головой. – Разумеется, все знают, что мы ведем двойную бухгалтерию, но сумма слишком большая, чтобы не вызвать подозрений.
– Значит, придется раскрыть, – командующий потер ладонями лицо. – И при необходимости выжечь это змеиное гнездо к ситховой матери.
– Мы не можем арестовать их счета, – возразил капитан-командор. Конраду было нехорошо от одной мысли о том, во что может вылиться подобная попытка. Одно дело – уничтожать документы, и совсем другое – людей. Особенно тех, которые слишком много знают. И умеют хранить копии компрометирующих записей в надежном месте.
– Но можем пригласить в допросный кабинет их держателей, – оскалился в ответ Лоссе.
– Скандал будет, не замнем, – осторожно вклинился в разговор Харро.
Пиетт поднял руку, призывая к тишине. Командующий восемнадцатым флотом, уже представлявший себе рейд флота на орбиту Куата, отвлекся от сладких грез и перевел взгляд на гостя. Он знал, кем тот является на самом деле, но по просьбе Сорела эту информацию разглашать не стал. Все прочие продолжали считать, что гость, как и Соло, аудитор.
– Предлагаю немного другой вариант. Мы навестим эту контору и популярно объясним ее владельцам, что Треновски перевел им чужие деньги. Не имперские, а такие же «грязные», как те, с которыми они работают обычно. И вежливо попросим выдать всю сумму обратно. Предполагаемый процент можно оставить в качестве неустойки.
– А если не получится? – Ульрих Лоссе нахмурился, пытаясь придумать достаточно вескую причину, которая может заставить банкиров мафии расстаться с «ничейными» миллионами по собственной воле.
Пиетт пожал плечами.
– Тогда перейдем к силовому варианту. А Треновски станет самым большим растратчиком в истории флота. Посмертно.
Капитан-лейтенант тоненько пискнул и сполз под стол в глубоком обмороке.
– Согласен, – Лоссе поднял руку. – Кто против?
Возразить не рискнул никто.

Для перелета к Куату выбрали традиционный лямбда-шаттл, проигнорировав замечание Пиетта, касавшееся излишней официальности данного вида транспорта. Сам адмирал предпочел бы что-то вроде «Сокола», но водворенный обратно в ангар грузовоз больше смахивал на помятую консервную банку, чем на космический корабль, поэтому от этой идеи пришлось отказаться. И даже найдись в ангарах станции какое-то менее официальное, чем адмиральский шаттл корыто, надо было учитывать, что капитан «Сокола» сейчас находился в госпитале с множественными переломами всего, чего можно и чего нельзя, и в ближайшие две недели вряд ли был способен самостоятельно открыть глаза. Не говоря уже про возможность встать и дойти до рубки. А стиль пилотирования настоящих контрабандистов настолько явно отличался от того, который демонстрировали на учениях пилоты шаттлов, что нечего было и пытаться выдать одно за другое.
Чубакка, правда, пострадал значительно меньше, и можно было рискнуть воспользоваться его услугами. Но за два часа болтания в полуразгерметизировавшемся грузовозе вуки замерз до состояния ломкости и пришел в очень скверное расположение духа. За которым обычно следовало нанесение тяжких телесных повреждений всем, кто попался под лапу.
Поэтому сразу после спасения второй пилот был водворен под домашний арест и снабжен стандартным продовольственным пайком (в шестикратном размере). По просьбе Сорела в каюту, выделенную экзоту, был выведен монитор, позволявший Чубакке наблюдать за состоянием валяющегося без сознания Хэна. Собственно, сейчас он этим и занимался, воркуя на своем непонятном языке что-то умеренно ругательное и заедая тоску плиткой стандартного рациона. Судя по скорости исчезновения продовольствия, паек надо было выдавать в двадцатикратном размере.
Несколько удивленному таким способом решения проблемы Лоссе Пиетт объяснил, что Соло будет разбираться со своим домашним животным сам, когда очнется, поскольку нести ответственность за носящийся по станции противоестественный гибрид боевого робота и напольного ковра с неумеренным аппетитом больше желающих не наблюдается. Командующий с такими доводами согласился, но не преминул поспорить со Штерном на предмет того, сможет ли вуки после такой «диеты» пройти в дверь. Сорел от участия в споре благоразумно отказался.
Два десантных бота, которым поручалось сопровождать белоснежный челнок, должны были послужить достаточно явным предупреждением любому, кто рискнет с ними связываться как в атмосфере, так и на поверхности. А до орбиты их по плану вело звено истребителей. По мнению Сорела это совершенно не вписывалось в предложенный сценарий, но повлиять на происходящее адмирал не мог.
Поэтому ограничился личной подготовкой, заключавшейся некоторой смене имиджа. Раз уж взялся изображать человека, которому имперские офицеры доверили столь солидную сумму, то надо выглядеть если не сарлакком галактического бизнеса, то хотя бы селонийской муреной. Порадовавшись тому факту, что трюм «Сокола», предназначавшийся для перевозки контрабанды, который он забил не только дипломатической почтой, но и несколькими контейнерами личных вещей, был самым защищенным местом на корабле и в перестрелке не пострадал, адмирал занялся очередным перевоплощением.
Итогом которого остался вполне доволен. При всей своей инстинктивной нелюбви к черному цвету, Пиетт понимал, что для него это единственный способ хоть как-то акцентировать внимание на лице – в стандартном кореллианском наряде он выглядел бледной молью, особенно с учетом изменения оттенка глаз и волос. Результат переодевания, которым адмирал не преминул полюбоваться в надраенных до зеркального блеска сапогах, очень напоминал Люка Скайвокера перед визитом на вторую «Звезду Смерти». Только вместо куртки мундирного типа, которая с полувзгляда выдавала в нем военного, Сорел выбрал новомодную, с расклешенными рукавами и щедрой россыпью клиновидных металлических финтифлюшек в качестве их окантовки, при случае могущих оставить противника без органов зрения и обоняния. На самом деле, Пиетт охотно взял бы что-то попроще, но в стандартный рукав рукоять сейбра не помещалась. А идти без личного оружия на подобные переговоры адмирал считал безумием.
Разумеется, о стоимости куртки из кожи детеныша крайт-дракона Сорел предпочел не распространяться, но косой взгляд Штерна, которым тот проводил фальшивого аудитора, выдал капитан-командора с головой. Конрад явно размышлял над тем, каких размеров взятку за молчание ему придется вручать гостям, позволяющим себе такие дорогие вещи, и предполагаемая величина суммы его очень расстраивала.
Сам начальник финансовой службы, как и командующий флотом, на встречу намеревался отправиться при полном параде. Глупо прятаться за гражданским костюмом, когда тебя сопровождает рота десанта и дежурный крейсер. Что бы там не думали некоторые сторонние личности.
Так, или иначе, но спустя два часа все было готово к вылету и загружено на борт шаттла.
Умытый и кое-как заштопанный Треновски, которого решили прихватить с собой в качестве проводника и в каком-то смысле средства убеждения, сидел в дальнем углу десантного отсека, зажатый с двух сторон закованными в броню штурмовиками, и подавленно молчал. Капитан-лейтенант после экзекуции в исполнении Лоссе был твердо уверен, что следующим самым страшным событием его короткой жизни будет расстрел. Теперь у него появился повод подумать о худшем. Мафия в вопросах избавления от неугодных была куда как изобретательнее имперцев, предпочитавших в спорных случаях следовать инструкции, и не морочить голову ни себе, ни потенциальным жертвам.
Лоссе, Штерн и взятые им технические специалисты были настроены намного оптимистичнее. Поэтому Пиетт не стал их расстраивать, рассказывая о своих дурных предчувствиях, попросив себе лишь право вести переговоры до первой критической ситуации. А уж если она возникнет, то дальше разбираться будут штурмовики. Свои дипломатические таланты адмирал оценивал здраво, прекрасно осознавая, что разговаривать с контрабандистами не умеет и просто брезгует. Единственное исключение из этого правила касалось Соло, но кореллианец больше играл в пирата, чем был им. Да и с принцессой Леей ссориться не хотелось.
Перелет от станции до поверхности Куата занял каких-то двадцать минут, а посадка была произведена прямо на милый зеленый газончик перед достаточно безвкусным, но выделяющимся на фоне общего городского пейзажа зданием. Кованый заборчик, изрядно помятый посадочной опорой челнока, был добит открывшимся трапом, а сапоги занявших круговую оборону штурмовиков довершили картину разгрома, превратившую некогда зеленую полянку в филиал танкового полигона.
Сорел, аккуратно переступивший обломки, мельком подумал о том, что армейским командирам вопрос «Почему население о нас такого мнения?» в голову даже не приходит. С таким очевидным ответом глупо было на что-то надеяться.
Лоссе произведенные разрушения не смутили, и адмирал совершенно спокойно прошествовал к вывернутым с мясом дверям «мафиозного» особнячка. Пиетту не осталось ничего, кроме как следовать за «лидером».
Взвизгнувшую при виде решительно настроенных гостей секретаршу-твилекку аккуратно взяли под руки и вывели во двор, лишив таким образом возможности как-то повлиять на дальнейшие события, а группа захвата бодро затопала вверх по лестнице. Хорошо хоть, дверь кабинета банкира она выламывать не стали.
Владелец кабинета, массивный экзот-безалиск, поднялся с кресла и тяжело оперся всеми хватательными конечностями на столешницу, изготовленную из цельного куска какого-то желтовато-коричневого камня. На удивление хорошо гармонировавшей цветом с побледневшей физиономией хозяина.
– Чем обязан? – холодно поинтересовался он.
– У нас к вам дело, – ответил Лоссе, моментально забыв обо всех договоренностях с Пиеттом, касавшихся очередности ролей. – На ваших счетах наши деньги и мы хотели бы их вернуть.
Безалиск развел верхней парой конечностей в жесте притворного изумления, поразив присутствующих мастерством своего портного – костюм на экзоте сидел как влитой и выглядел достаточно дорого, чтобы подумать о перекупке талантов.
– Ничем не могу помочь. Забрать вклад может только вкладчик и только в оговоренный заранее срок. Как я понимаю, вы хотите обратно свои шесть миллионов, но, увы, приходить за ними надо было вчера.
– Вы хотите сказать, что они уже успели куда-то испариться? – с явной угрозой в голосе переспросил Лоссе.
Банкир всплеснул уже всеми четырьмя руками.
– Как вы могли такое предположить? Они всего лишь ушли обратно на оборотные счета. Так что следующая выплата лишь через пять стандартных месяцев. Минус неустойка за беспокойство, минус процент за форс-мажор… в общем, миллиона полтора на выходе получится.
– Из шести с половиной? – уточнил Пиетт, понимая, что дело вот-вот перейдет к стрельбе, минуя результативную фазу.
– Именно, – безалиск расплылся в зубастой ухмылке. – Куат – место свободного предпринимательства, так что не пытайтесь арестовать счета, у вас не получится.
– У меня есть предложение лучше, – произнес Сорел, подходя к столу банкира. – Вы возвращаете нам всю сумму, а процент оставляете себе. Как плату за труды. Но основным бонусом идет ваша голова, которая сохранится там, где ей положено природой, а не украсит стенку трофеев.
Экзот наклонил шипастую башку, изучая назойливого посетителя. Оценивающе осмотрев гостя от сапог до макушки, безалиск пришел к выводу, что тот его внимания не стоит. В особенности, если у него хватило ума вести дела с имперцами и доверить им такую сумму денег. Другой вопрос, что он эту сумму где-то взял. И вполне возможно, незаконно. А раз так, то стоило еще и припугнуть.
– Человечек, ты будешь угрожать банкиру «Черного Солнца»?
– Если учесть, что я видел, как позорно сгорел вместе с собственным дворцом его предыдущий глава, то уж на мелкую сошку внимание обращать – не много ли чести? – ядовито поинтересовался Пиетт, которого самоуверенность экзота буквально вывела из себя. Уточнять детали, а именно то, что он за гибелью орбитального дворца Ксизора наблюдал с мостика «Исполнителя», пока не стоило. Да и вряд ли стоило вообще. А вот намекнуть принцессе Лее, что неплохо бы по дороге завернуть к Соленой луне, ставшей новой мафиозной столицей Галактики, смысл имело.
Безалиск зашипел, как рассерженный вонскр, и одним движением сгреб маленького адмирала за воротник, встряхнув, как куклу. Свободной конечностью банкир выложил на стол блестящий шарик термического детонатора и занес толстый палец над кнопкой.
– Еще есть желающие высказаться? – процедил он, обводя застывших офицеров налитыми кровью глазами. – Или вы убираетесь, или мы сгораем все.
Лоссе сглотнул. Шесть с лишним миллионов были суммой очень солидной, но Счетная палата их по сути уже списала, а свою жизнь адмирал все еще надеялся сохранить.
– Мы-то уйдем, а вот вы сгорите. Вместе со всеми своими преступными секретами, – хмыкнул Штерн, который очень сомневался, что банкир пойдет на самоубийство по такому поводу. В отличие от своего командира, Конрад вращался в тех сферах, в которых личная выгода идет наравне с приказами начальства, а часто ставится и выше их. Но экзот его разочаровал, принявшись цитировать «правило мафии»:
– Лучше смерть, чем разглашение тай… – но тут пафосная речь безалиска перешла в дикий, пронзительный визг. Звук для такой туши совершенно неожиданный. Все вздрогнули, а кто-то из техников машинально зажал уши, пытаясь спастись от ввинчивающегося в мозг акустического штопора.
Причиной такой неожиданной смены линии поведения послужило активированное лезвие светового меча, пронзившее не только широкую ладонь экзота, но и каменную столешницу. Совсем рядом с пока еще безопасной бомбой.
– Джедайское отродье, – в бессильной ярости простонал банкир, лишенный возможности пошевелиться. Любое движение в сторону означало только то, что он лишится всей кисти и хорошо, если одной. Поэтому приходилось терпеть мучительную боль в сжигаемой по живому ладони.
– Не каждый, носящий меч, является джедаем, – наставительно произнес Пиетт, аккуратно извлекая шарик детонатора из ослабевшей хватки скрюченных от боли пальцев. – Внешность, знаете ли, бывает обманчива.
Желтое лезвие меча зашипело и погасло, а рукоять вернулась в рукав. Но два ствола тяжелых бластерных винтовок, упертых в огромное пузо банкира спохватившимися штурмовиками, удержали того от попытки отомстить обидчику здесь и сейчас. Безалиск тихонько стонал, баюкая покалеченную конечность остальными тремя, и с ненавистью косился на Пиетта.
– У нас пять минут, работаем, – приказал Штерн, взмахом руки скомандовав своим подчиненным заняться терминалом, установленным в кабинете экзота. – Если эта тварь не захочет сотрудничать – отрежете от нее нужные для декодировки запчасти. Глаз, хвост, или что они там используют.
– Отпечаток сетчатки, – любезно сообщил техник, подключая к терминалу стандартную деку.
Впечатленный подобной перспективой безалиск стерпел прикладывание мордой к сканеру и даже не пытался закрывать глаза, хотя сканер и пришлось отнести к пленнику, а не наоборот.
– Три минуты, две, одна. Есть контакт! – Конрад отодвинул подчиненного и сам занялся списком счетов. Как выяснилось, банкир соврал, и вся сумма хранилась в одном месте. Видимо, правила предусматривали случай, когда заказчик опаздывал со снятием денег. Процент, кстати, за эти полтора месяца тоже был неплох – больше полутора миллионов.
Отбив сложную последовательность команд, Штерн запустил перевод денег обратно на счет флота. И, дождавшись завершения транзакции, кивнул штурмовикам. Те подтвердили получение приказа и начали крушить вычислительную технику. Быстро и наверняка. Банкир было дернулся на защиту своей собственности, но получил сразу два выстрела из парализатора и затих, скрючившись в кресле.
Низкий рев двигателей десантных ботов, нарезающих круги над зданием, подсказывал, что время вышло и пора уносить ноги. «Черное Солнце» являлось не только крупнейшей преступной организацией, но и включало в себя достаточное число влиятельных лиц разных рангов, имеющих возможность устроить Лоссе веселую жизнь за подобную выходку. Поэтому стоило поторопиться, да и чужого, как сначала хотел Штерн, не брать. С деньгами мафии должны разбираться сотрудники СИБ, им за это полуторную ставку платят и премии дают. Примерно так рассуждал сам с собой адмирал, наблюдая, как его бойцы разносят подозрительные по виду башенки соседнего здания. Получить залп из зенитных орудий в корму на взлете не хотелось никому.
Для ускорения процесса эвакуации пилоты подняли шаттл на высоту третьего этажа, подогнав его почти вплотную к широкому обзорному окну. Тонированный транспластил лопнул, выбитый направленным взрывом и штурмовики начали запрыгивать на трап одни за другим. Сорел ухватился за протянутую руку и перешагнул десятиметровую пропасть, начинающуюся прямо за краем подоконника, но заходить в трюм не спешил, ожидая, пока все солдаты не покинут здание. Наконец, последний штурмовик взошел на борт и шаттл начал потихоньку удаляться от стены, одновременно поднимая трап.
– Пиетт, вы идете? – Лоссе, озадаченный таким поведением адмирала, решил лично проверить, в чем дело.
– Да. Иду, – Сорел ухватился за стойку трапа и выбросил в закрывающийся створ сверкающий лампочками активированный термодетонатор.
– Бонус, – Пиетт отсалютовал оцепеневшему от ужаса безалиску, на стол которого упал смертоносный шарик. – Плата за гостеприимство.
Истошный вопль экзота утонул в реве вышедших на полную мощность двигателей. И окончательно был прерван мощным взрывом, превратившим покинутое здание в груду обломков.
– Методы у вас в «Эскадроне», – выдохнул прижатый к полу перегрузкой Ульрих Лоссе. – Специфические.
– Стараемся, – безразлично отозвался Сорел.

Глава 32

Мрачный и взъерошенный Кеноби явился на Явин как раз к окончанию позднего падаванского ужина. Мара, рассказывавшая Скайвокеру очередную байку из своего оперативного прошлого, замерла на полуслове, изумленно уставившись на помятого мастера-джедая. Она всякое успела в жизни повидать, но такое даже ей встречалось редко.
Рыцарь был не просто серый от усталости, а буквально прозрачный, и настолько осунувшийся, что Рука Императора решила поначалу, что Вейдер опять что-то не поделил с бывшим учителем и еще раз размазал того по Великой Силе, забыв потом собрать обратно.
Но Оби-Ван отрицательно качнул головой, уловив мысль Мары, молча отобрал у опешившего Люка чашку с водой, выпил содержимое одним глотком и тяжело плюхнулся на свободное место у костерка.
Молодое поколение уставилось на мастера-джедая, напоминая двух любопытных котят-ньявв, ожидающих пока мама-кошка выдаст им полузадушенную дичь для игры. Глаза у падаванов, мнящих себя рыцарями каждый своей стороны Силы, горели точно так же. Кеноби мысленно попросил прощения у Квай-Гона за вмешательство в процесс обучения, но деваться было некуда. Перед Императором и Вейдером он извиняться не стал даже так, всерьез опасаясь, что его могут услышать и неправильно понять. Точнее, понять-то как раз правильно, но вот одобрения своих начинаний от представителей Темной стороны Силы ждать не приходилось.
– Значит так, – произнес Оби-Ван вслух, с силой сжав переносицу в попытке усмирить пульсирующую головную боль, не покидавшую его уже третьи сутки к ряду. – Мне очень не хочется вас привлекать к этому нехорошему делу, но, увы, надо.
– Какому еще делу? – подозрительно поинтересовалась Джейд, машинально нащупывая бластер.
Скайвокер просто хлопнул глазами с видом крайней заинтересованности. В отличие от Мары он все еще считал, что «нехорошее дело» обычно правое и участие в нем принимать обязательно. Хотя уже начинал отдавать себе отчет в том, что бросаться в омут надо лишь после предварительных переговоров и четкого определения условий сделки.
– Наблюдению за подготовкой к выборам и проведению голосования. К чему же еще? – искренне удивился Кеноби, которому после недели беспрерывной беготни по Корусканту уже казалось, что других дел в Галактике просто не существует. По крайней мере, столь же неприятных, как это.
Как он уже успел убедиться, Мон умела быть очень настойчивой, если ей действительно что-то было нужно. Сидиус от нее не отставал, хоть и напирал отнюдь не на соблюдение прав и свобод, а на контроль процесса «толкания локтями и щупальцами», как он изволил выразиться. Сводки, предоставляемые ведомством Айсард обеим заинтересованным сторонам, не устраивали никого. А Кеноби, оказавшийся неожиданно для себя единственным человеком, хорошо помнящим «старый» Сенат и принципы его работы, был принудительно назначен ответственным за возвращение демократии в строго определенные рамки. Как ни странно, по поводу самих рамок у Мон с Палпатином разногласий практически не было, а вот по поводу методов освещения выборов и подачи новостей к единому мнению они пока так и не пришли. Канцлер тяготела к излишней театральности, Император к мрачной суровости. Но «на дело» мастера-джедая они выпихивали фактически в четыре руки.
– Ты все равно уже умер, – философски сообщила рыцарю Мотма, прикрепляя ему на плащ тяжелую пластинку-удостоверение. – Так что не расстраивайся, с тобой или без тебя, кого-то да выберут.
– Именно, – подтвердил Император, пряча кривую ухмылку за краем чашечки с чаем.
Кеноби тогда тихонько вздохнул, мечтая о болотах Дагоба. Еще через неделю он был согласен на Хот и понял, что не справляется, невзирая на все усилия.
Собственно, именно это и привело его на Явин. О том, каких драконьих хвостов ему выпишет Темный лорд за привлечение к выборам младшего Скайвокера, когда вернется из своей таинственной поездки, Оби-Ван старался не думать, но остатки совести мучили его практически каждый день. Утром – за срыв графика, вечером – за подвергание опасности порученных ему жизней. Поколебавшись несколько дней, Бен все же решил, что благополучие нескольких миллионов живых душ важнее, чем сохранность двух падаванских голов. Да и внуков Вейдеру Соло уже обеспечил. А Мара? Да что Мара, если из Леи вот-вот полноценный ситх получится, только успевай от молний уворачиваться.
Утешив себя этой совершенно недостойной рыцаря Света мыслью, Кеноби отправился на зеленую луну газового гиганта. Правда, в разговоре с молодыми людьми он о части своих соображений скромно умолчал. Как и о том, что ни приказа, ни разрешения привлекать дополнительные силы он не получал. Долгое общение с Анакином развило в Оби-Ване не только потрясающее долготерпение, но и склонность верить, что замять можно практически все. Главное только не быть пойманным прямо во время незаконного действия.
– Та-а-ак, – задумчиво протянула Джейд, выслушав намеренно сбивчивый и жалостливый рассказ мастера-джедая. – А нам-то что делать?
– Посетить несколько планет. Я попроще выбрал, – Кеноби вытащил из рукава поцарапанный со всех сторон датапад и вручил его Маре. – Вот список. Там по ходу разберетесь. Никаких агрессивных действий предпринимать не надо, вмешивать тоже, просто наблюдать.
– А полномочия, а документы? – возмутилась Рука Императора.
Оби-Ван отмахнулся.
– Ну что вы как дети? Это же секретная миссия, а не официальный визит!
Джейд нахмурилась, подозревая подвох, а Люк ухватил начавшего было таять Бена за край плаща, вполне сознательно удерживая его не только рукой, но и Силой. Мастер-джедай, застрявший на середине процесса перехода, мысленно помянул Вейдера и дурную наследственность. Очень витиевато и прочувствовано. Но младший Скайвокер был упрям, как банта, и столь же целеустремлен.
– А к кому мы там пойдем? Не к кандидатам же? – Люк явно собирался спросить что-то еще, но Кеноби очень хотелось убраться в недра пирамиды, пожаловаться учителю и выпить с Молом чего покрепче, поэтому он выдернул полу хламиды из цепких пальцев юноши и, наставительно воздев палец к небу, произнес:
– К губернаторам, – и поспешно исчез.
Разумеется, Оби-Ван знал, что реально падаваны ни на что повлиять не смогут, но их визиты к чиновникам высокого ранга побудят тех делать свою работу тщательнее и не так нагло брать взятки. По крайней мере, Бену очень хотелось на это надеяться. В том, что итоговый состав Сената не устроит ни Мон, ни Сидиуса он уже не сомневался, но верил, что подобная проблема займет политиков надолго, что даст Галактике возможность чуть-чуть передохнуть. Правда, оставался еще Вейдер, «Эскадрон» и Лея. И Пиетт со своими совершенно непонятными полномочиями. Но о них мастер-джедай решил подумать потом.
– Замечательно, – пробормотала Мара, глядя на опустевшую плиту. – Не хочу сказать ничего плохого, Люк, но мне кажется, что твой учитель чего-то недоговаривает. Очень важного.
Но что именно Кеноби не счел нужным сообщить – выяснить уже было невозможно. Оби-Ван испарился не попрощавшись.
Скайвокер молча пожал плечами. Он к таким ситуациям уже давно привык.

– Лалан, третья и крупнейшая обитаемая планета одноименной системы, один из основных поставщиков продовольствия среди систем Внутреннего Кольца, – прочла Джейд вслух строку из досье СИБ. – Столица государственного образования под названием Лалан-Лопа, управляется губернатором Карином Кузо, степень важности – четыре. Внушает.
– В смысле? – Люк, разглядывавший планету в иллюминатор, отвлекся от своего занятия и посмотрел на Мару. Географию двадцать седьмого сектора он успел выучить за время перелета, но не обратил внимания на то, что военная разведка в преддверии выборов присвоила разным системам какие-то степени.
Рука Императора поморщилась и бросила датапад на соседнее кресло.
– Это значит, что выше только Корускант. Если мы тут напортачим – шею нам намылят по полной программе. Таких стратегически важных систем всего полтора десятка. И шесть из них – в нашем списке. Если это называется «попроще», то я даже не знаю, что сделаю с Кеноби.
Скайвокер предпочел промолчать. Они уже посетили двенадцать планет, и он до сих пор не верил, что это удалось провернуть без потерь. А удивляться было чему. Для начала, у них нигде не спросили документы. Возможно, слух о его родстве с Вейдером уже облетел Галактику, но Люк в этом сомневался. Скорее региональные губернаторы просто обладали достаточным чутьем на неприятности и проверки, на которые Палпатин был горазд в лучшие годы. Точнее, лучшими эти времена можно было назвать весьма условно, но именно в последнее десятилетие Империя приобрела законченный облик, мощнейший флот и относительно упорядоченную вертикаль власти. К сожалению, эта конструкция оказалась не самой удачной и теперь переделывалась буквально «на ходу», что порождало весьма странные побочные эффекты.
Именно о них Скайвокер сейчас и думал. Предвыборная кампания в некоторых мирах обернулась кровопролитием, скандалами и прочими сомнительными радостями.
Например, в седьмом секторе они прибыли «на труп», точнее, разу на три трупа кандидатов на сенаторское кресло. Кто-то не поскупился и заказал этих ребят всех скопом, а неизвестный охотник за наградой уложил всех троих прямо во время предвыборных дебатов. Почерк подозрительно напоминал Фетта, но запрос, посланный на Корускант, результатов не принес. Боба убыл с Леей и по докладу с «Амидалы» до сих пор валялся в госпитале, готовя страшную месть первому же жуку, который попадется ему на глаза. Ну, или кто там был в ответе за его поломанные ребра.
Люк мысленно поежился, представив себе те экзотические формы, которые могла принять месть мандалорца, и подумал, что ему очень повезло в свое время. Если бы наемник хотел его убить, то убил бы, невзирая на всю джедайскую подготовку. Скайвокер в этом не сомневался ни секунды, поскольку знал от Йоды, что Кеноби, в свое время столкнувшийся с Джанго, не смог того задержать, и едва не отправился к праотцам сам. А ведь Оби-Ван на тот момент был мастером-джедаем. Что уж тут про недоучек говорить? Но Боба, к счастью, к проверке лояльности отнесся спокойно, и в качестве разминки для мозгов выдал проверяющим список из сорока с лишним имен наемников, которые могли бы взяться за такой заказ. При виде перечня звучных фамилий Джейд слегка побледнела и твердым голосом заявила, что этим делом будет заниматься СИБ. Поскольку им дел и так достаточно, да и сама Мара еще слишком молода, чтобы связываться со столь одиозными личностями.
Так или иначе, но от группы планет Тойна-Тойна в Сенат явно выходил один испуганный донельзя твилекк, который до этого громкого убийства занимал в списке кандидатов скромное восьмое место и не чаял набрать и пяти процентов голосов. Но, шокированные произошедшим, выжившие претенденты спешно поснимали свои кандидатуры, и молодой экзот неожиданно для себя оказался обладателем сенатского кресла еще до окончания выборов. Насколько помнил Скайвокер, на момент их отлета парень умудрился упиться до розовых хаттов и явно не собирался просыхать до первой сессии.
На второй посещенной планете имел место впечатляющий скандал, связанный с взяточничеством в особо крупных размерах. А губернатор, уже сбившийся с ног в попытке если не навести порядок, то хотя бы замять дело, с наблюдателями разговаривать не пожелал, но по доброте душевной порекомендовал брать взятки, если вдруг дадут. Раз уж всем и так дают без разбора. Мара сдержанно поблагодарила за совет и буквально выволокла Люка из административного здания. Оказаться замазанной в подобном скандале Руке Императора не хотелось, да и Джейд просто напросто не верила, что местные жители в состоянии представить себе размер взятки, которую лично она согласилась бы принять взамен на свои услуги.
Скайвокер, искренне пораженный местной простотой нравов старался держать руки при себе, не улыбаться кому не надо и не отставать от Мары. Во избежание.
Четвертая, пятая и шестая планеты на фоне своих предшественников смотрелись на удивление мирно. Если не считать того, что кандидаты радостно поливали друг друга помоями с уличных голоэкранов. Причем кое-где делали это буквально. До этого дня Люк был твердо уверен, что «грязный, как гаморреанец» это просто идиома. Но после мельком увиденного отрывка дебатов свое мнение изменил и зарекся делать поспешные выводы.
Взяточничество и коррупция цвели в мирах Внутреннего Кольца в эти дни настолько пышным цветом, что этому поражался не только неискушенный в подобных вещах юный джедай, но и многоопытная Джейд. Как ни странно, в мирах Внешних Регионов все обстояло грубее и честнее. Там было принято отрабатывать деньги, вне зависимости от источника их получения, в то время как ближе к Центру Империи взятка многими чиновниками рассматривалась не как побуждение к действию, а лишь повод подумать над вопросом в свободное время.
Оставшаяся полудюжина миров в памяти Скайвокера слиплась в один бесконечный хоровод диких предвыборных обещаний, подозрительно честных глаз кандидатов и злобных слухов, один другого краше. Собственно, поэтому от планеты Лалан Люк ничего хорошего не ожидал, и более того, был уверен в том, что присвоенный этому миру статус лишь усложнит ситуацию. Джедая уже тошнило от навязанной ему миссии, и он искреннее восхищался Леей, которая как-то умудрялась разбираться во всех этих политических тонкостях и подковерных интригах. Авторитет же Палпатина, в свое время сумевшего блестяще сыграть на многочисленных конфликтах интересов, в глазах Люка поднялся на недосягаемые высоты. И младшему Скайвокеру уже было совершенно безразлично, что Сидиус являлся ситхом. Человек с таким блестящим интеллектом джедаем быть не мог по определению. Зачах бы за год.
Помимо этого юноша потихоньку прояснял для себя причины, толкнувшие Анакина на другую сторону Силы. Люк, сам навоевавшийся до полного отвращения, как никто другой понимал, что война, даже во имя идеалов добра и справедливости (на этом этапе размышлений юному джедаю некстати вспомнился лозунг про «Мир и Порядок»), ничего хорошего не несет. И души ожесточает только так. Поэтому ее прекращение после нескольких лет непрерывных сражений принимается с радостью практически на любых условиях. Ну, кроме полного поражения, конечно. Неудивительно, что его отец согласился с доводами канцлера. Палпатин, при желании, мог уболтать кого угодно. А уж семейного человека – тем более.
Но как Совет Ордена смог не заметить ситха прямо у себя под носом Скайвокер до сих пор понять не мог. Сухая историческая справка повальную слепоту магистров не объясняла, а Йода молчал, как вукийский партизан на допросе. Кеноби оказался честнее. На прямой вопрос он просто пожал плечами и сказал, что не знает. Ну вот прохлопали и все, хотя и сам он с Сидиусом общался хатт знает сколько раз за годы падаванства Анакина и с флагмана генерала Гривуса канцлера спасал и вообще. О том, что половину спасательной операции он провел без сознания, Оби-Ван промолчал, сочтя эту информацию совершенно лишней. О двойной работе Анакина, которому с одной стороны Палпатин поручил представлять интересы канцлера в Совете Ордена, а с другой магистры фактически заставили шпионить за главой государства, Бен тоже распространяться не стал, понимая, что Орден в данной ситуации выглядит не очень хорошо.
При ближайшем рассмотрении событий тех лет становилось понятно, что обе стороны друг друга стоили. А лозунги на самом деле ничего не значили. Сейчас это было очевидно даже мастеру-джедаю, всю жизнь старавшемуся соблюдать раз и навсегда принятые правила игры. Именно этими правилами Кеноби руководствовался, идя под меч Вейдера и искренне надеясь, что это хоть как-то искупит его вину за Мустафар и последовавшие за ним события. О том, во что он втравливает Люка, старый джедай тогда не думал, целиком положившись на волю Силы. Кто ж знал, что у этой воли есть вполне реальное воплощение с холодными серыми глазами и чудовищной тенью за спиной?
Но этими соображениями Оби-Ван не намерен был делиться ни с Квай-Гоном, ни, тем более, с Йодой. А вот Анакину он о них собирался рассказать. Когда-нибудь.
Разумеется, Люк обо всем этом даже не догадывался, предпочитая строить собственные теории. Младший Скайвокер понимал, что они, скорее всего, ошибочны, но свое неправильное мнение ему всегда было как-то роднее чужого правильного.
Собственно он и сейчас составлял одну особо сложную теорию, согласно которой планета Лалан могла оказаться центром общегалактического заговора. Но действительность, как обычно, превзошла самые смелые фантазии.

– Я хочу тут жить, – с надрывом произнесла Мара, зашвырнув остаток недоеденного бутерброда через ограждение.
Мерно жевавшее бантообразное животное бело-голубого пятнистого окраса проводило кусок взглядом и снова вернулось к своему занятию. Насколько помнил Люк, именно эти звери давали синее молоко, но вот как они называются у него вылетело из головы уже очень давно.
Собственно, сейчас, стоя на окраине города и задумчиво догрызая купленную на соседней улочке булку с трудноопознаваемой, но вкусной начинкой, джедай был готов согласиться с Рукой Императора.
Планета Лалан оказалась совсем не такой, как он ожидал. И это его очень порадовало.
Впрочем, стоило отсортировать впечатления по порядку. Свою «экскурсию» они начали со дворца местного губернатора, как и на всех ранее посещенных планетах. Нервный секретарь, человек, а не дройд, провел их к кабинету, опасливо косясь на висящие на поясах гостей лазерные мечи и поспешил убраться, как только открылась дверь.
Карин Кузо, губернатор системы Лалан, оказавшийся невысоким упитанным человеком с забавными висячими усами, отвлекся от переговоров, которые вел с кем-то по дальней связи и перевел взгляд на гостей.
– Господин губернатор, – начала Мара, улыбаясь как можно любезнее, – мы хотели бы получить от вас некоторые сведения, касающиеся подготовки к выборам.
– Сведения? – недоверчиво переспросил Кузо, поднимаясь с кресла и тяжело упираясь кулаками в стол. Усы Карина зашевелились сами по себе, словно усики насекомого. Какого-то очень хищного и голодного. – А вы кто такие? Проверяющие?
– В некотором смысле да, – улыбка Джейд стала натянутой, – наблюдатели.
– Тогда идите, проверяйте, – ощерился губернатор.
Мара, недовольная столь странным поведением Кузо, попыталась было что-то возразить, но в ответ на нее обрушился поток такой отборной брани, что Рука Императора застыла, кукольно хлопая глазами. При этом пожелание до конца жизни «жрать банта пууду вместо сахара» было самым мягким из тех, что встречались в речи Карина. А на пассаже, обещавшем знакомство с органами размножения сарлакка и хатта одновременно, Джейд слепо зашарила рукой по поясу в поисках меча. Ситуация явно выходила из-под контроля. И Скайвокер решил вмешаться.
Но увы, Люк, ошарашенный такой реакцией чиновника на вполне невинное с точки зрения джедая пожелание ознакомиться с информацией, не смог придумать ничего лучше, чем придавить излишне красноречивого губернатора форс-гриппом. И пока Кузо хрипел и пучил глаза, не понимая, куда вдруг делся звук и воздух, Скайвокер быстренько вытолкал Мару за дверь и, громко извинившись, выскочил сам. Надеясь, что они сумеют удрать достаточно далеко до того момента, как губернатор очнется и вызовет охрану.
Промчавшись галопом по центральной улице и нырнув в какую-то подворотню, форсюзеры вылетели на небольшую площадь, забитую народом и нырнули в толпу, полагая, что уж тут их найти будет трудно. Стараясь не делать слишком резких движений, парочка потихоньку двигалась подальше от центра, пересекая открытое пространство по диагонали и подспудно ожидая топота закованных в броню штурмовиков за спиной. Но пока признаков погони не наблюдалось.
Осторожно проталкиваясь сквозь ряды, Джейд стянула у кого-то из зазевавшихся прохожих яркий шарфик и намотала себе на шею для большей конспирации. Как выяснилось спустя пять минут, несчастная тряпочка была не деталью национального костюма, как сначала решил Люк, а фрагментом «униформы» сторонников одного из кандидатов в Сенат.
– Сними, – тихонько прошипел он, толкая Джейд локтем и показывая, что у собравшихся на другой стороне площади людей шарфики не радужные, а клетчатые. – А то бить будут.
– Сомневаюсь, – протянула в ответ Мара, расправляя яркую ткань. – Сам посмотри, они мирные.
Скайвокер, выбравшись из толпы и отойдя в сторону, взобрался на низенький бортик фонтана и принялся оглядываться. Рука Императора была права – предвыборная агитация проходила в почти дружеской обстановке.
«Радужные» и «клетчатые» стояли живописными группками, попивая из одноразовых стаканчиков чай и кофе и помахивая флажками соответствующей расцветки. А за них говорили сами кандидаты, чьи лица мелькали на портативных голощитах, установленных по обе стороны площади. В одном углу выступала какая-то музыкальная группа, развлекавшая народ и игравшая попеременно то мелодии соперничающих партий, то какие-то заводные песенки. Демонстранты хлопали и топали в такт, периодически выкрикивая лозунги. Между группами то и дело сновали люди, что приводило к постепенному перемешиванию толпы. Насколько мог разобрать чужие разговоры Люк – беседовали отнюдь не о политике, а о бытовых проблемах и ценах на продукты. Изредка поругивали губернатора, излишне рьяно пытающегося создать видимость напряженной ситуации. Но в целом демонстрация больше напоминала народное гуляние.
– Пошли отсюда, нам тут нечего делать, – подергала джедая за рукав Джейд. – Кстати, держи, я тебе сувенир достала.
Мара протянула Люку клетчатый шарфик и стаканчик с чаем.
– Спасибо, – пробормотал Скайвокер, повязывая тряпочку на шею. – И все же, не понимаю я, что не нравится губернатору. Тихо, мирно, везде бы так.
Рука Императора пожала плечами.
– Может, ему разнарядка пришла или взятку дали, а он не отработал. Забудь ты этого идиота, его явно скоро в отставку отправят. Лучше прогуляемся, пока погода хорошая.
Люк покорно поплелся за девушкой, размышляя над превратностями имперской политики. Планета, которой зачем-то был присвоен такой важный статус, не давала никаких поводов для беспокойства. Возможно, было что-то в прошлом, но сейчас?
Повертев мысль и так и эдак, Скайвокер задал мучавший его вопрос Маре. Джейд вздохнула и полезла в карман да датападом.
– Ого, – произнесла она, пролистав несколько страниц. – Оказывается эти ребята лет двадцать, двадцать пять назад были очень против потери независимости. И повоевать успели изрядно, и вообще. Странно, что теперь такие мирные. Хотя они вполне успешно выторговали себе фактически автономию еще до Явинских событий. А теперь так и вообще живут в свое удовольствие.
– Получили какие-то льготы или еще что? – поинтересовался Люк, внезапно обнаруживший, что они дошли почти до окраины города и дальше только ограждение и бесконечные луга. Лалан являлся достаточно крупной планетой, практически лишенной гор и прочих возвышенностей. Моря тут были, но немного и мелкие, так что почти все континенты представляли из себя бесконечную степь с травами в рост человека. Именно на это бескрайнее пастбище они сейчас и смотрели, свесившись через заборчик и разглядывая колосящиеся прямо под опорой неизвестные науке растения.
– Ну, – задумчиво протянула Мара, – тут не сказано, но я думаю, что они просто предпочли тихо игнорировать навязанную им администрацию. А дальше уже все шло, как шло. Продовольствие они поставляют, воевать еще раз не собираются, но мнение свое имеют. Может быть, именно это и бесит Кузо, хатт его знает.
– Может, – согласился Скайвокер. – Что в отчет писать будем?
– Что тут все идет тихо и мирно. Кстати, особой разницы между кандидатами я не заметила, так что сомневаюсь, что после выборов хоть что-то изменится. Поэтому мы просто посидим тут еще часик-другой, посмотрим на закат, а потом полетим дальше. А пока сидим – сообрази что-нибудь пожевать, а то с этой работой никакого режима питания не выдержишь. А мне поправляться нельзя.
– Почему? – искренне удивился Люк, высматривая лавочку, в которой можно было разжиться едой. Джедай подозревал, что имперские кредиты тут не очень в чести, но надеялся, что его обаяния хватит на убеждение продавца.
– Стану толстой, некрасивой и ты меня разлюбишь, – капризно ответила Джейд.
У Скайвокера от такого заявления отвисла челюсть.
– Расслабься, парень, – хмыкнула Мара, – я просто не влезу в боевой скафандр. А о личной жизни, как подсказывает мне моя левая пятка, подумать я смогу года через два, не раньше. Так что живи пока.
Хищная ухмылка Руки Императора отрезвила рыцаря, и Люк поспешил отправиться, куда послали, на ходу размышляя над тем, сколько в словах Джейд было шутки, а сколько правды. И как он лично относится к этим долям.
Лалан ему нравился все больше, и если судьба будет к нему благосклонна, он совсем не против был познакомиться с планетой поближе. А может и вовсе тут остаться. Но не сейчас.

Автор: Nefer-Ra 17 Октябрь 2011, 02:57

Глава 33

А за много световых лет и от Лалана и от Корусканта адмирал Пиетт в который раз проклинал конструктора стандартного лямбда-шаттла. Выспаться в этом чуде имперской технической мысли сидя оказалось совершенно невозможно. А лечь было банально негде. Лоссе, которому принадлежал челнок, никогда не предпринимал на нем особо длинных перелетов, считая, что если цель находится больше, чем в трех часах пути, к ней не грех и крейсер сгонять, поэтому об избыточном комфорте не позаботился. Сорел надеялся, что командующему икалось, пока он его вспоминал на все лады, но это было слабым утешением.
Таким образом, адмирал вынужденно дремал сидя, забросив ноги на декоративный столик и надеясь, что поясница ему ничего нехорошего за такую позу не скажет. Визит сначала к Якки, а потом к Гриэ, ради которого Пиетту пришлось фактически пересечь Галактику по диагонали, вымотал Сорела окончательно, а ведь ему нужно было не только пообщаться с кураторами учений, но и проверить соответствующие отчеты. Сроки завершения они, разумеется, сорвали, но Пиетт два месяца назад вообще не верил, что в человеческих силах хоть что-то успеть за такой короткий промежуток времени. Как оказалось, потенциальное внимание лорда Вейдера послужило достаточной мотивацией и невозможное стало возможным. Только вот у самого Сорела от этого седых волос лишь добавилось.
А ведь еще предстоял второй этап. От этой мысли стало совсем тоскливо. Особенно Пиетта огорчал тот факт, что придется не просто гонять флоты, что, честно говоря, требовало от него минимальных усилий и прекрасно реализовывалось командующими на местах, а говорить с бесчисленным количеством народу. К каждому из собеседников предстояло искать свой подход, что не очень-то общительного адмирала приводило в состояние черной меланхолии. Но предаться печальным мыслям в полной мере Сорел не успел, так как пискнул зуммер дальней связи и над столиком начала собираться из марева помех блекло-синяя голограмма. По счастью, ноги с данного предмета мебели адмирал убрать сообразил как раз вовремя, поскольку размазанный образ обрел-таки четкость и оказался главкомом. Пиетт нервно сглотнул, подозревая, что за время его отлучки случилась очередная катастрофа. Или наоборот, всплыла информация об уже произошедшей. А, поскольку Лее о прискорбной случайности, отправившей Соло на больничную койку, он сообщать не счел нужным, всплывать было чему.
– Где вас носит? – вместо приветствия поинтересовался Вейдер.
– В тридцать восьмом секторе, милорд, – абсолютно честно ответил адмирал.
Ситх озадаченно уставился на Пиетта, но потом сообразил, что именно тот мог забыть на краю Галактики и тихо фыркнул.
– Ах, да. Учения. Ну как там Гордон – жив еще?
– Да, милорд, – отозвался Сорел, пытаясь понять, почему главком вдруг вспомнил адмирала Якки таким сомнительным образом. Поводов отправлять командующего тридцать восьмым флотом в окончательную отставку, по мнению Пиетта, пока не наблюдалось. Впрочем, всегда надо было учитывать возможность попытки пошутить со стороны ситха. И специфику чувства юмора последнего.
– Вот и славно, – хмыкнул Вейдер, утвердив Пиетта в подозрениях на предмет шуток. – Кстати, я слышал, что Лея едва не стала счастливой вдовой, не так ли?
Адмирал подавил инстинктивное желание немедленно зажмуриться. Во-первых, это было несолидно, а во-вторых, формулировка фразы подразумевала, что милорд, в случае чего, не сильно огорчится. Выбор Леи Вейдер обсуждать не считал возможным, но свое отношение к Соло озвучивал неоднократно.
– Эмм… – протянул Пиетт, пытаясь придумать, как ему построить ответ, чтобы избежать лингвистической ловушки двойного отрицания. – На момент моего отлета Хэн Соло находился в госпитале на станции «Ранкор-4». По словам медиков, состояние его стабильное, в течение недели-двух капитан придет в норму и сможет покинуть станцию самостоятельно.
Если техники к тому моменту починят «Сокол», разумеется.
Но описывать текущее состояние грузовоза адмирал не стал. В конце концов, раз он его выиграл, ему и разбираться.
– Ясно, – отозвался Темный лорд. – Кстати, хорошо, что вы не на Корусканте. Тут и так уже хатт знает что творится.
– Простите, – Пиетт, наконец, сообразил посмотреть, откуда идет передача, и понял, что Вейдер находится не на краю галактики в компании Трауна, а в столице, – но что в Центре Империи делаете вы, милорд?
– Выборы, – ситх выразительно скривился.
– А разве ими не Мотма должна была заниматься? – Сорел едва не ляпнул «Сидиус» вместо «Мотма», но вовремя прикусил язык. Банте понятно, что процесс контролирует Император, а вот упоминать об этом лишний раз не стоило, мало ли где врагов наживешь при этой новой демократии и терпимости. В Империю с «лицом экзота» Пиетт не верил, и верить не собирался, считая подобную идею квинтэссенцией человеческой глупости. Но убеждать кого-либо в своей правоте по этому вопросу не считал нужным, полагая, что пока те, кто придерживается аналогичных взглядов, занимают высокие посты, дальше игр в политкорректность дело не зайдет.
– Мон горазда только вещать с трибуны о светлом будущем. Строить его она предпочитает чужими руками. А чтобы энтузиасты не очень увлекались, за процессом подсчета голосов буду наблюдать я. Пугать недовольных, проще говоря.
Вейдер снова поморщился. Похоже, ему навязанная Палпатином роль совсем не нравилась, но пустить дело на самотек не позволяли остатки совести и здравый смысл. Подавлять восстания на местах было куда более затратно. И по времени, и по деньгам и по собственным человеко-часам одного форсюзера.
– Сочувствую, милорд, – искренне пожалел шефа адмирал.
– Бывало и хуже, – хмыкнул в ответ Вейдер. – Ладно, политика – политикой, но война у нас, к сожалению, пока не по расписанию. Первое заседание новоизбранного Сената произойдет недели через три-четыре, и до этого момента я не хочу видеть в столице ни вас, ни Лею. Но ее будет кому занять, а вам придется придумывать себе дело самостоятельно. Надеюсь, у дипломированного аналитика хватит фантазии изобрести достаточно убедительный для Соло повод не приближаться к Центру Империи? Хватит с меня Калриссиана, который спит и видит себя начальником Счетной Палаты. А ведь он не только спит, но и работает, весьма успешно, надо сказать.
– Да, милорд, – Пиетт позволил себе улыбнуться. – Более того, у меня есть веские основания считать, что в определенных пределах я смогу контролировать практически все передвижения господина аудитора.
– Каким образом? – удивился ситх. – Вы вывернули из этого пиратского корыта активатор гипердрайва?
– Нет, я выиграл весь корабль. В сабакк.
Темный лорд изумленно моргнул, осмысливая сказанное, а потом начал смеяться. Зрелище было, прямо скажем, не для слабонервных.
Успокоившись, Вейдер вытер выступившие от смеха слезы и ехидно произнес:
– Знаете, Сорел, я иногда жалею, что не привлек вас к своему собственному заговору. Такие таланты пропадают.
– Благодарю за доверие, милорд, – склонился в официальном поклоне адмирал.

Серый клин «Амидалы» казался крошечной щепкой на фоне бездонного космоса с его миллионами звезд, тысячами туманностей и бесконечными витками галактик. «Эскадрон» завершил свой показательный рейд несколько суток назад, и сейчас просто плыл во тьме, не приближаясь ни к какой населенной планете. Дюжина крейсеров, следовавших за линкором в разумном отдалении, казалась принцессе стайкой рыбок-падальщиков, вертящихся у хвоста дракозмея и в любой момент готовых принять участие в его кровавой трапезе. Огромная мощь, которую она так и не сумела толком применить.
Как ни печально, но надо признать, что адмирал из меня не получился. Мало того, что вляпались с этой шахтерской колонией, так еще и не сделали ничего полезного. Пугать избирателей мог кто угодно, хоть сам Рэнски. С планеты же не видно, кто на мостике.
Принцесса вздохнула и покатала тоненький цилиндр стила по столешнице кончиками пальцев, жалея, что до сих пор не может сделать это Силой. Пластик, нагревшийся от тепла рук, быстро остыл и снова стал просто холодной и скучной палочкой. Органа печально усмехнулась. Возможно, ее так называемое «личное влияние», на котором так настаивал Император, было нужно «Эскадрону» именно для того, чтобы превратить флот из простого стандартного войскового соединения, выполняющего рутинную задачу, в инструмент воли вполне конкретного человека. Осталось только понять – какого именно.
Самого Сидиуса, Вейдера, Пиетта или кого-то еще? Ей любезно предложили маску, но не дали зеркала. Поэтому оставалось действовать на свой страх и риск, надеясь, что игра хоть примерно соответствует заказанной.
Но в этом Лея сомневалась все сильнее, ведь ей было приказано дождаться представителя Контрольного комитета, который должен был прибыть на борт линкора взамен гранд-моффа Кассаса и принять участи в расследовании покушения. Сам Эл до сих пор находился в госпитале, и состояние его существенных изменений не претерпело. Принцесса знала, что на этом свете чиновника поддерживает лишь неумелая паутина Силовых линий, сплетенная той безумной ночью, но надеялась, что клонированные органы, которые медленно росли в питательной среде, и мастерство хирургов смогут оторвать Кассаса от этой пуповины без угрозы для жизни.
Отчет о рейде был успешно отправлен на Корускант еще вчера. И одобрен, как ни странно, и теперь Лея бездумно перебирала документы, сидя в председательском кресле, стоящем во главе огромного овального стола. Если она правильно помнила – почти такой же зал имелся на первой «Звезде Смерти», только вот «приглашена» она туда была в свое время вовсе не как гостья, а как пленница. Кто бы мог подумать несколько лет назад, что принцесса демократической планеты возглавит, пусть и временно, один из самых смертоносных флотов Империи? Лея подперла подбородок кулачком и громко хмыкнула. Идеалы. Как много всего было для нее перемешано в звуке этого короткого слова. И как мало в нем осталось теперь.
А ведь стоит только взглянуть на призрачных джедаев – и становится понятно, что там дела обстоят еще хуже. Если у нее был повод сменить сторону ради семейных ценностей и великой цели, скажем так, то каковы был мотивы Йоды? Или девять сотен прожитых на Светлой стороне Силы лет были перечеркнуты одним лишь желанием Анакина? Маловероятно. Но кто, кроме Учителя Учителей, мог судить о правоте Ордена? Палпатин, что ли?
В общем и целом, чем больше принцесса размышляла над высокими материями, тем больше запутывалась. А раз так, то имеет смысл слушать собственное сердце, а там кривая выведет. К ситхам, джедаям, или еще куда.
– Мэм, – комлинк неожиданно хрипло квакнул голосом дежурного офицера, – только что совершил посадку шаттл представителя Контрольного комитета. Проводить его к вам?
Лея несколько раз моргнула, пытаясь очнуться от своих мыслей и сосредоточиться на происходящем. Она ожидала прибытия комиссара, но не думала, что это произойдет так быстро. Похоже, Император действительно был заинтересован в том, чтобы рейд «Эскадрона» не только закончился успешно, но и привел к выяснению личности заказчика покушения. А без человека, разбирающегося в ситуации, это было проблематично. Разумеется, если Палпатин прислал именно человека.
С другой стороны – кого еще он мог прислать? Экзотов Сидиус не любит, и терпит только тех, кто действительно полезен, – принцесса тихо фыркнула, вспомнив кое-какие слухи. – Возможно, эта нелюбовь связана с личностью Дарта Плэгиуса. Но, если подумать, это не мое дело. Как и то – кто там кого и за что придушил подушкой во сне. Глядя на самого Сидиуса несложно поверить, что учитель у него был тот еще фрукт.
– Да, проводить, – ответила она после паузы, уверенная, что офицер терпеливо ждет ее решения. В чрезвычайных полномочиях была своя прелесть. – В малый конференц-зал на шестой палубе, пожалуйста.
– Слушаюсь, мэм, – отозвался дежурный.
Органа быстро оглядела стол с разложенными по нему датападами, удовлетворилась видом рабочего беспорядка и пригладила волосы. Наряд, судя по отражению в полированной столешнице, сидел безупречно и был в должной степени имперским – строгое светло-серое платье с узким поясом темного металла под грудью и тяжелыми браслетами, охватывающими руки чуть выше локтя. Поверх платья была накинута густо-серая мантия без рукавов, украшенная вышивкой в тон. В меру парадно, в меру дорого.
Прическа же для последних недель была стандартная – тяжелый узел на затылке, удерживаемый фигурными шпильками. От более вычурных вариантов пришлось отказаться – хоть организм и смирился со своим новым состоянием, и даже безропотно переваривал все, чем его кормила любопытная до инопланетных деликатесов принцесса, но голова временами болела нещадно, так что выплетать косички и носить диадемы желания не возникало.
Для порядка проверив, что все локоны лежат ровно, Лея выдохнула и уставилась в стенку, пытаясь придать лицу соответствующее случаю выражение и не понимая, почему ее так беспокоит этот визит. Но сосредоточиться не получилось и поэтому она перевела взгляд на лежащий перед ней датапад. Только вот любопытство никуда не делось.
По рангу гость мог бы управлять сектором планеты, но в действительности комиссары занимали в основном должности в аппарате администрации Императора. Своего рода высокопоставленные порученцы. Видимо, этот тоже был из таких.
Принцессе казалось несколько расточительным давать подобные звания людям, основной задачей которых было наблюдение за выполнением воли Палпатина, но ситху явно было виднее, как лучше воздействовать на губернаторов. Да и опыта у него в вопросах игр на особенностях человеческой и не только психологии у него накопилось за столько лет намного больше, чем у одной самоуверенной девчонки. А полномочия штука такая, захотел – дал, захотел – отобрал. С другой стороны, хорошему специалисту надо платить так, чтобы соблазна его перекупить не возникало. Органа не знала, насколько велика ставка моффа, например, да и не была уверена, что они вообще получают жалование, сравнимое с прочими их доходами, но подозревала, что Император за этим тщательно следил. Хотя, скорее этим вопросом занимались Айсард и та сухощавая дама из Счетной Палаты.
Наконец, спустя неполных десять минут створка двери скользнула в сторону, пропуская гостя. Органа-Соло подняла голову от документов и застыла, выпустив из ослабевших пальцев стило.
– Вы?!
Комиссар, выглядевший не менее ошарашенным, чем сама принцесса, сделал два шага к ближайшему креслу и тяжело оперся на спинку. Лея бездумно уставилась на побелевшие от напряжения пальцы гостя. Да уж, прислал Император подарочек. Впрочем, принцесса сейчас подозревала, что на этой кандидатуре настоял как раз Темный лорд. Подобное было вполне в его духе.
Борясь с бесполезным желанием проснуться, Органа лихорадочно соображала. Конечно же, она узнала гостя, пусть сейчас он существовал в теле клона, но перепутать это лицо с другим было совершенно невозможно. Слишком много ночей оно являлось к ней в кошмарах. Вместе со сгорающей в чудовищной вспышке планетой. Но если сейчас перед ней только копия, пусть и осведомленная обо всем, что знал оригинал, имеет ли она право ненавидеть так же сильно? Или нет? В любом случае, не стоит пока вступать с ним в открытый конфликт. Особенно не зная его полномочий и не выяснив до конца границы собственных.
– Да, теперь я понимаю, что недооценил чувство юмора лорда Вейдера, сообщившего мне о «сюрпризе», – признал комиссар после длинной паузы. Голос гостя был неожиданно сух и холоден. Похоже, для себя он уже все решил.
– Для меня это тоже… «сюрприз», – осторожно ответила Лея, пытаясь выдержать ровный тон и не скатиться в истерику. А раз поскандалить для успокоения нервов нельзя, оставалось язвить. Чем она и занялась, усилием воли сменив интонацию. – Не могу сказать, что приятный. Но… я полагаю, другого… специалиста по Внешним Регионам просто не нашлось.
Комиссар дергано кивнул.
– Совершенно верно, ваше высочество.
Но в этом вежливом ответе слишком явно проступала предательская нотка иронии. А в невозможно синих глазах читались привычная гордость и самодовольство.
Принцесса встретилась взглядом со своим неожиданным гостем, поймав и удержав его внимание. Не самый лучший фокус из арсенала ситхов, но ей очень хотелось, чтобы комиссар понял, почувствовал, проникся ее ненавистью вне зависимости от реальной вины.
Когда все закончится, я убью тебя. Не имеет значения, что по этому поводу думает Палпатин. Но этот шанс я точно заслужила. И я его не упущу. Потому что ты, это ты, не важно, какая по счету копия.
Чиновник чуть прищурился, но глаз не отвел. Похоже, он допускал подобное развитие событий. Или был предупрежден о нем заранее. Что ж, невзирая на все свои недостатки – этот человек всегда был достойным противником. И Лея не считала зазорным это признавать.
– В таком случае, добро пожаловать, Уилхуфф.
Таркин чуть склонил голову, пряча кривую улыбку. Столь знакомую, и столь странную на помолодевшем лице.
– Вы как всегда любезны, ваше высочество.

Лея металась по каюте как зверь в клетке, нахмурившись и до крови закусив костяшку указательного пальца. Попавшаяся под ноги подушка, упавшая с кресла, была отправлена в угол прицельным пинком. После чего Органа-Соло медленно выдохнула и попыталась успокоиться. Нельзя сказать, чтобы успешно, но даже такая номинальная попытка многого стоила.
После выяснения личности комиссара принцесса была готова тут же звонить на Корускант и устраивать Императору, Вейдеру, или кто там был за это в ответе, грандиозный скандал. Единственным, что ее остановило, было метеоритное поле, на два часа оставившее линкор без дальней связи. Вполне достаточный срок, чтобы сорвать злость на ком-то еще. Вот ее высочество и срывало, швыряясь всем, что попалось под руку, но, поскольку дело происходило в спальне – обошлось без особого ущерба, если не считать подпалин от молний Силы, оставшихся на стене. Поразмыслив минуты две, выдохшаяся Лея решила добавить к подпалинам какой-то абстрактный узор и выдать их за картину.
– Ненавижу, – зло буркнула она, падая в кресло и левитируя к себе подушку. На волне остаточной злости фокус с Силой получился, как родной. – Всех ненавижу!
Придя к такому неутешительному выводу и осмотрев пострадавший в процессе недоистерики палец, принцесса помрачнела, вспомнив, что у Таркина тоже была такая же дурная привычка. Разумеется, если ее детские воспоминания об их недолгом знакомстве можно было считать достоверными.
Зачем Уилхуффу, тогда еще просто моффу, понадобилось прилетать на Альдераан, она не помнила, да и не особо интересовалась в свои тогдашние двенадцать лет, но его разговор с Бейлом почему-то остался в памяти. Как и характерный набор жестов обоих собеседников. Если вице-король производил впечатление искреннего и открытого человека, то Таркин казался сжатой пружиной – все нормальные эмоции, если они были, прятались где-то внутри, снаружи оставалось лишь подчеркнутое противопоставление себя всем прочим, высокомерие, ехидство на грани приличий и отточенные движения, значившие явно больше, чем слова. Или это было проявлением привычки не говорить собеседнику вслух, что он шаак, но в то же время показывать ему это невербально?
Принцесса не знала ответа на этот вопрос до сих пор, хотя и провела в Сенате полгода. А уж Мон, у которой она училась тонкостям парламентского этикета, прозаседала в похожем на перевернутое блюдце здании намного больше времени. Но даже Мотма выражала свои чувства более явно. Истинные, а не напускные. Впрочем, чандрилльский сенатор всегда играла за оппозицию, а там искренность была в цене. Как иначе убедить противника в своей правоте, если на его стороне сухие цифры и вся мощь Империи, а на твоей – лишь вера, упорство и внешняя беззащитность, помноженная на звонкость голоса да изрядную долю наглости?
На что были похожи внутренние «разборки» в том же Совете моффов, Лея представляла себе очень смутно, почему-то все время скатываясь к картинке банки с альдераанскими прыгучими пауками. Те тоже до последнего ждали, пока жертва совершит оплошность, а потом – хлоп, и нету конкурента, только лапки дергаются.
Откуда была эта картинка – она догадывалась, ведь в день их первого знакомства именно Таркин, как образец типичного имперского чиновника, показался ей родственником какого-то неприятного насекомого. Мофф, уже в те годы состоявший из одних острых углов не только психологически, но и физически, произвел на юную аристократку отталкивающее впечатление.
И когда дама-наставница все же умудрилась изловить свою подопечную, а Органа вдруг решил представить ее гостю, Уилхуфф сказал принцессе какую-то стандартно-вежливую банальность, в сочетании с выражением его лица прозвучавшую полновесным оскорблением.
Разумеется, Лея взбесилась, и остаток дня вела себя как гаморреанский поросенок. В результате заработала еще пару ехидных замечаний.
Обиду она не простила и шесть лет спустя, повторно отыгравшись посредством совершенно идиотской детской шалости. Но если в исполнении ребенка она объяснялась скверным характером и дурным воспитанием, то для молодой девушки подобное поведение было из ряда вон. Особенно если учесть, что эта девушка в течение пары месяцев должна была занять пост сенатора.
Как подозревала Органа-Соло, Таркину обе ее выходки тоже запомнилась надолго.
Но сейчас это не имело значения, поскольку нынешняя инкарнация гранд-моффа была просто клоном. Точнее, принцесса не могла придумать другого внятного объяснения.
Разумеется, у гранд-моффа была масса родственников, но выдать за Уилхуффа кого-то из его внучатых племянников было бы проблематично даже с учетом всех возможностей современной медицины. Лицо можно изменить, но характер – никогда.
Впрочем, Лее после этого короткого разговора и последовавшего за ним краткого обмена любезностями пополам со намеками разной степени ядовитости упорно казалось, что сам Таркин-2 считает себя собой, а не своей копией.
Осталось решить вопрос – насколько его мнению стоило верить, и выяснить, почему же Уилхуфф в своей уникальности убежден. Ведь на призрака, каковыми, по сути, являлись и Пиетт и Кеноби, он совершенно не походил, да и ощущался в Силе обычным живым человеком, пусть и с некоторой неправильностью. Казалось, вместо одной тени он отбрасывает две, только одна настоящая, а втора едва заметная, все время колеблющаяся.
Впрочем, принцесса здраво оценивала свои возможности форсюзера и списывала эту странность на сомнительную природу гостя – мало ли, какие побочные эффекты были у ускоренного роста и обучения? Ведь до этого она видела только одного клона – Фетта, но тот рос и развивался как обычный человек, без дополнительного генетического вмешательства.
Но выяснить все тонкости можно было, лишь внимательно наблюдая за комиссаром. Что неожиданно оказалось весьма проблематично.

Подчеркнутая властность Таркина, не совпадающая с его текущим званием и возрастом, а выглядел Уилхуфф лет на тридцать, окружающих явно раздражала, что быстро привело к нехорошим последствиям. И если бы это касалось только обслуживающего персонала и младших офицеров, то бесконечные словесные «шпильки» можно было списать на дурное воспитание и ничуть не лучший характер. Увы, комиссар считал, что имеет право высказываться в отношении не только тех, кто действительно был ниже его по положению, но и шпынять всех прочих. Со стороны это выглядело абсолютно безобидно, но скрытый смысл, неизменно присутствовавший почти во всех словах Таркина, или искусно демонстрируемый собеседнику посредством выразительной мимики, жалил не хуже хвоста лилека.
По мнению Леи, комиссар просто развлекался, как умел, или, наоборот, выражал свое отношение к навязанному ему заданию. Вполне возможно, что условия «контракта со смертью», в роли которой выступал старший ситх, не позволяли Уилхуффу заниматься открытым саботажем, но веселую жизнь окружающим он обеспечивал исправно.
С одной стороны, это могло свидетельствовать в пользу реинкарнации (а эту версию у Органы-Соло пока веских оснований отбрасывать не было), с другой – слишком уж эмоционален был Таркин при этом. Что говорило пользу клон-версии, поскольку при своей первой жизни гранд-мофф был человеком очень сдержанным и таких явных демонстраций человеческих слабостей себе не позволял. Но калейдоскопическая смена настроений комиссара сбивала принцессу с толку, заставляя ее жалеть о том, что в бытность свою сенатором она не считала нужным присматриваться к своим врагам. Хотя в те годы у нее было недостаточно опыта для построения сколь либо серьезных логических конструкций.
Как бы то ни было, но на третий день своего пребывания на борту «Амидалы» Таркин поругался с Рэнски чуть не до рукоприкладства. Доведенный комментариями комиссара до белого каления капитан пообещал Уилхуффу, что за следующие полслова в свой адрес, адрес корабля или принцессы, которые будут хоть чуточку похожи на оскорбление, он лично запихнет его в спасательную капсулу и отправит дрейфовать в космосе. Наплевав на все приказы вышестоящего начальства, поскольку Император там, на Корусканте, а он – Винсент Рэнски – здесь. И слово его весит в данной ситуации значительно больше.
Таркин в ответ театрально раскланялся и ушел, не прощаясь. А взбешенный капитан высказал закрытой двери все, что он думает об имперских чиновниках. Думал Винсент много и непечатно.
Кое-как успокоив капитана, Лея добилась того, чтобы Таркину отвели для работы удаленные от мостика помещения и необходимые вычислительные мощности, хотя Рэнски был искренне возмущен тем, что его лишают тактического компьютера. Но принцесса резонно заметила, что пока они тут болтаются посреди пустоты, особо считать нечего, а наблюдением за окружающим пространством вполне справятся все прочие ИЗР «Эскадрона». В случае же малейшего намека на военные действия право распоряжаться тактическим компьютером возвращается к своему законному владельцу. Винсент побурчал для порядка, но в итоге согласился, мстительно добавив, что лицезреть комиссара без острой необходимости не желает и на мостик его не пустит ни под каким видом. Принцесса фыркнула и похлопала Винсента по плечу, пообещав лично проследить за тем, чтобы с гостем пореже общались даже те, кому это было положено.
Как быстро выяснилось, Таркин и сам не рвался навязывать кому-то свое общество, появляясь вне своей каюты и рабочих помещений исключительно ради обеда, да и то не каждый день. Выделенные ему в помощь адъютанты вскоре на своей шкуре почувствовали, что комиссар очень не любит, когда ему мешают думать, но, в то же время, не терпит задержек с доставкой необходимых данных. А информации требовалось много и столь разной, что вскоре Уилхуффа тихо возненавидел даже центр связи, операторов которого он не стеснялся дергать в любое время дня и ночи. Единственным условно-разумным существом, стойко сносившим все капризы Таркина была псевдоличность тактического компьютера, которую комиссар настроил сообразно своим личным предпочтениям.
«Эмма», как он назвал ее, обращалась к комиссару приятным, чуть хрипловатым женским голосом, максимально вежливо и четко. Но вот информации требовала в чудовищных количествах. Придя к печальному выводу, что гранд-моффа Кассаса разговорить невозможно по состоянию здоровья, и сделать с этим в ближайший месяц он ничего не сможет, а больше никто необходимыми сведениями не обладает, Таркин попытался задействовать свои старые связи. Но по прошествии пяти лет это было очень непросто. Особенно с учетом того, что о своем воскрешении уцелевшим родственникам, давно поделившим остатки наследства, Уилхуфф сообщать не спешил.
Донесения агентов СИБ за последние годы, которые он скормил «Эмме», картину не прояснили, наоборот, только запутали, поскольку по ним выходило, что все было тихо и мирно. Как показывала практика и безнаказанные действия повстанцев в регионе на протяжении всех этих пропущенных им лет, действительности это не соответствовало. Складывалось впечатление, что часть информации была просто стерта, или скрыта намеренно. Таркин уже готов был предположить, что в этом замешан еще Арманд Айсард, но доказательств не было, а звонок Исанне закончился таким «обменом любезностями», что комиссар зарекся спрашивать у «Снежной королевы» не только о делах, но и о том, который сейчас час.
Оставалось только думать, перебирая факты и конструируя логические цепочки разной степени достоверности. К несчастью, работа, не приносящая явных результатов, влияла на и без того скверный характер комиссара не лучшим образом.
Случайно столкнувшись с принцессой в коридоре линкора, думающий о своем Таркин рассеяно отметил, что имперский рацион пошел Лее на пользу, судя по округлившемуся лицу и плавности движений. Органа-Соло в ответ вспылила и обозвала Уилхуффа рыжей сушеной нетопыркой, чем несказанно его удивила. Опешивший комиссар поинтересовался, что у принцессы со зрением, поскольку он сроду рыжим не был, а каштановый цвет волос Лея должна бы за свои двадцать четыре года и запомнить, ежедневно видя в зеркале.
В ответ Органа-Соло сделала резкий взмах рукой, впечатавший оппонента в стену. На счастье комиссара, фокусы с Силой по-прежнему получались у Леи через раз, поэтому обошлось без удушающего захвата, а пару синяков вполне можно было пережить.
Продолжить выяснение отношений им помешал запыхавшийся дежурный офицер, который отвлек Органу, сунув ей в руки датапад с текстом приказа главкома. Принцесса развернулась на каблуках и поспешно отбыла, процедив напоследок что-то о клонированных куклах.
Искренне оскорбившийся Уилхуфф вынужден был признать, что этот раунд он проиграл, а реванш придется отложить до лучших времен. Поскольку ярко проявляющаяся на любой чих наследственность их высочества была вредна для жизни окружающих.
Несколько успокоившись после стычки, Лея призналась самой себе, что была неправа, но поводом пойти извиняться это не стало. Органу-Соло раздражало медленное продвижение работы, и она рада была бы поторопить комиссара, но по докладам было видно, что он и так делает все возможное и даже немного больше. Но часы тикали, и через месяц-два даже под свободной накидкой будет очевидно, что она не просто поправилась. Стукнув кулаком в стенку и зашипев от боли, принцесса поплелась в свою каюту – разбираться с полученными приказами. К ее острому сожалению, боевых действий именно «Амидале» они не обещали.
В неизбежных бюрократических разбирательствах и подготовке к отбытию шести ИЗР в распоряжение главкома прошло еще полторы недели, и Лея поняла, что дальше тянуть некуда. Стоило поговорить с Таркиным без свидетелей, и, по возможности, без скандала. Поскольку соблюдать холодную вежливость на людях ей становилось все труднее и труднее.

Глава 34

Соло открыл глаза и мрачно уставился на белый потолок. За последние дни эта картина ему успела смертельно надоесть, а расписание медицинских дройдов бывший пират уже выучил до минуты. Вот сейчас звякнет зуммер на двери и его опять придут кормить безвкусным, но очень питательным витаминным супом, после которого он снова заснет на несколько часов. На деле Хэн не чувствовал себя настолько больным, но персонал госпиталя был неумолим. Ладно, хоть в морг не отправили, и на том спасибо. Чубакка, заходивший несколько раз, состоянием напарника был огорчен, но тоже посоветовал ему лежать и поправляться, хотя выразил это такими «словами», что Соло потом еще минут сорок неудержимо хихикал, вызывая у врачебного диагностического комплекса нехорошее желание вкатить пациенту двойную дозу успокоительного. Позавчера Хэн даже пытался вставать и ходить по палате, но больше, чем на три шага вдоль полупрозрачной стенки его не хватило, да и шлейфы не пускали, а снимать с себя датчики Хэн не стал, подозревая, что на писк аппаратуры сбежится слишком много зрителей и сочувствующих.
Перебрав эти нехитрые мысли несколько раз, Соло сообразил, что дройда все нет, и удивленно зашарил взглядом по сторонам.
– Рад видеть вас в добром здравии, капитан, – знакомый голос раздался откуда-то слева, подсказывая Хэну, куда, собственно, надо смотреть.
Пиетт, убедившись, что его заметили, слабо улыбнулся. А Хэн вздернул брови и открыл рот, то ли собираясь издать что-то удивленный возглас, то ли просто от изумления. Да уж, во время их последнего разговора на адмирале наряд был явно попроще, а вид у его носителя получше. Сейчас Сорел выглядел привычно замученным жизнью, но стоимость одежды подсказывала, что муки были не бесполезны. На адмиральское жалование вряд ли можно так одеваться. Во всяком случае, свои кровно заработанные тратить таким образом бывший контрабандист бы не стал. Повседневный костюм, по его мнению, должен одинаково хорошо подходить и для ремонта корабля, и для бега по пересеченной местности, и для кантины. А в более приличное общество, как он уже выяснил, принято было одеваться строже.
– Вам что, дали взятку? Как Аудитору? – ничем другим объяснить видимое Соло не мог, но ведь он хорошо помнил слова Калриссиана и судьбу чиновников-мздоимцев. И до сих пор был уверен, что Сорел к подобным вещам не склонен.
– В некотором смысле, да. Хотя я ведь фальшивый аудитор, так что честь вашего мундира не пострадала, – Пиетт дернул уголком губ, превращая тень улыбки в весьма странную гримасу. – Скажем так, я получил от командования местного флота кредит на крупную сумму.
– Насколько крупную? – тут же возжелал подробностей Хэн. При всей своей феноменальной удачливости в плане выживания в самых безнадежных ситуациях, с финансами у контрабандиста отношения всегда были натянутыми. Проще говоря, он обычно был должен больше, чем мог заработать.
Адмирал испытующе взглянул на заинтригованного Соло. И после театральной паузы назвал цифру.
– Сколько?! – ошарашенный Хэн сел на больничной койке, моментально забыв, что еще пять минут назад у него что-то там болело.
– Вы шутите или у меня плохо со слухом, – неверяще пробормотал он.
– Я редко ошибаюсь в цифрах, – хмыкнул Сорел. – Но сейчас речь не о них, а о вашем состоянии. Вы достаточно много пропустили, и я думаю, что стоит этот пробел в ваших воспоминаниях заполнить. По крайней мере, сможете правдоподобно соврать принцессе, когда ее увидите.
– О… – очень емко высказался Соло, сообразив, что за все их похождения придется отчитываться не только начальству, но и близким родственникам. А о некоторых своих благоприобретенных семейных связях контрабандист предпочитал не вспоминать лишний раз.
Пиетт устроился на скучном белом стуле поудобнее, и обхватил руками колено, сделавшись похожим на какую-то нахохлившуюся экзотическую птицу.
– Та милая дама, которая попыталась отправить вас к праотцам в ангаре, была лишь мелкой сошкой, по сути падальщиком, подбиравшим объедки с чужого стола. Хотя там были не только объедки, – смял окончание фразы Сорел. – Вы попались ей совершенно случайно, сыграв роль своеобразного психологического детонатора. Дама, как оказалось при более тщательном изучении досье, была несколько нестабильна психически, но идеально справлялась с работой и к агрессии, направленной на своих, склонна не была. Поэтому ее терпели.
Соло скорчил особо выразительную рожу, показав этой гримасой, что он думает о порядках во флоте.
– Зря кривитесь, капитан, – мягко упрекнул его Пиетт. – Различные психологические расстройства весьма часты в рядах служащих орбитальных станций. Скучно, однообразно, пространство замкнутое и никакой войны.
У Хэна было свое мнение относительно войны, поскольку вот ее он насмотрелся во всех видах с избытком, но с другой стороны – провести двадцать лет на болтающейся посреди космоса жестянке, каждый день выполняя одни и те же операции, было явно ничем не лучше, чем раз в три месяца затевать срочную эвакуацию под огнем турболазеров.
– А как вам удалось уцелеть? – поинтересовался Соло.
– Очень просто. Меня не заметили, – адмирал демонстративно развел руками, как бы жалуясь на отсутствие внимания, и снова сцепил пальцы в замок. – К несчастью, я не успел придумать ничего путного, поэтому, увы, но пребыванием в госпитале вы обязаны именно мне. Прошу прощения.
– Та ладно, – отмахнулся Хэн. – Той девице я едва не стал обязан местом на кладбище. Разумеется, если бы кто-то тут занимался такими вещами, как почетное захоронение случайных трупов. Кстати, а что с моим кораблем?
– Вашим? – искренне изумился Сорел. – Не знаю, но с моим все в порядке, капремонт закончат завтра утром.
– А я и забыл о проигрыше, горе-то какое, – протянул Соло с подчеркнутой тоской в голосе.
Адмирал тихо фыркнул и бросил на больничное одеяло маленький блестящий камешек. Хэн машинально поймал безделушку, доказав, что рефлексы сохранились в полном объеме. А голове пирата и до того доставалось столько раз, что все уже и не упомнить.
– Что это? – спросил он, вертя камешек в пальцах. Если Соло правильно помнил, то подвеска из парочки подобных полупрозрачных штук была приколота у адмирала к куртке. Но зачем Пиетту понадобилось подобное явно женское украшение, он так и не понял.
– Природный турболазерный концентратор. Именно такой, только накачанный, я бросил вам под ноги в ангаре. От первого же выстрела он сдетонировал.
– М-да, – буркнул Хэн, – тогда понятно, почему я так далеко и красиво летел. И… стойте, эта штука стоит несколько тысяч кредитов! И вы просто так использовали ее вместо гранаты?
– Какой ожидаемый вопрос, – ехидно произнес Сорел. – Я думал, вас больше заинтересует, как мне удалось накачать камешек до нужного уровня, избежав взрыва. Впрочем, ответ прост – для зарядки у меня была только одна батарея от бластера, а что до стоимости – считайте, что у меня есть знакомое месторождение с красивым женским именем.
– Познакомите при случае? – Соло протянул камешек владельцу.
– Посмотрим, – загадочно улыбнулся адмирал. – А этот концентратор я собирался ради эксперимента установить в одну из зениток «Сокола». Должен же быть прок от того, что мы торчим тут рядом с целым научным институтом, занимающимся вооружениями.
– Эй, что за переделки на моем корабле? – возмутился Хэн, не желая расставаться с иллюзией собственности.
– Честно говоря, капитан, от вашего корабля там осталось только название, – Пиетт поднялся на ноги и коротко кивнул, прощаясь. – Я полагаю, размышления на эту тему скрасят вам ближайшую больничную неделю и ускорят процесс выздоровления. Поскольку мне все еще нужен хороший пилот.
– А куда лететь-то? – спросил Хэн, мысленно обещая себе уже завтра встать на ноги и увидеть, наконец, что эти нехорошие люди сотворили с его любимой птичкой.
– Набу, – дверь с легким шелестом захлопнулась, оставив Соло переваривать впечатления от этого короткого разговора. Вопросов по-прежнему было существенно больше, чем ответов. И самым главным было не состояние грузовоза, а то, где и на каких основаниях Пиетт разжился кредитом на восемь миллионов. И как он собирается его отдавать.

Дверь, ведущая в тактический отдел аналитического центра, была открыта, а умение ходить бесшумно принцесса отточила еще в детстве, поэтому подкрасться к жертве получилось практически неслышно. Впрочем, Таркин вряд ли бы заметил ее, даже топай она, как стадо бант.
Комиссар ходил туда-сюда вдоль стола, над которым парила сложная модель, которую Лея с первого взгляда не смогла опознать – на военную карту это было похоже мало, а в экономике принцесса разбиралась не слишком хорошо. Возможно, это был гибрид из нескольких моделей, во всяком случае, обрабатывалась она тактическим компьютером не слишком быстро, что говорило о ее исключительной сложности.
Таркин, общавшийся с «Эммой» посредством специального комлинка, взмахнул ладонью, передвигая несколько блоков модели. Часть связей разорвалась, часть перестроилась, но несколько фрагментов повисло в пространстве, мигая оборванными соединительными линиями. Комиссар тихо выругался и снова изменил схему. Пересчет занял секунд тридцать, позволив Лее вдоволь налюбоваться на раздраженно закусившего губу Уилхуффа. Похоже, у бывшего гранд-моффа что-то не складывалось.
Жалобно пискнул зуммер и приятный механический голос сообщил, что для пересчета недостаточно данных. Таркин резко смел остаток схемы и стащил с головы обруч комлинка, после чего устало потер покрасневшие глаза.
– Не ловится дианога? – поинтересовалась принцесса, стараясь вложить в свои слова максимум сочувствия. В силу личной неприязни получилось очень фальшиво, хотя по мнению Органы-Соло, сейчас это значения не имело.
Таркин вздрогнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки. И даже сумел воздержаться от озвучивания первых трех просившихся на язык вариантов ответа.
– Не ловится. Слишком мало данных, – комиссар поморщился, и с горькой иронией добавил, – слишком долго меня не было. А при длительном отсутствии хозяина портится даже самое хорошо настроенное оборудование. Не говоря уже о Внешних Регионах.
– Кстати, именно об этом я хотела вас спросить, – Лея скрестила руки на груди, чтобы скрыть непрошеную дрожь пальцев, и тут же обругала себя за этот защитный жест. Сейчас, один на один, ей было крайне неуютно в обществе бывшего врага. Хотя почему бывшего?
– Я отвечу на все ваши вопросы, – устало отозвался комиссар, – но после обеда, то есть уже ужина, поскольку обед я успешно пропустил.
Органа удивленно вздернула брови, озадаченная подобным заявлением. С одной стороны, оно прозвучало слишком буднично на фоне их уже ставшего привычным вооруженного нейтралитета, а с другой – почему бы не воспользоваться слабостью оппонента. Даже если эта слабость кажущаяся.
– Это понимать как приглашение?
Таркин безразлично пожал плечами.
– На этом корабле хозяйка – вы. Поэтому понимайте как вам угодно.
Вот и пойму! – неожиданно решила для себя принцесса. О чем пожалела уже минут через двадцать.
Вяло ковыряя вилкой в салате, Лея размышляла о том, что это самый необычный обед в ее жизни. Разумеется, если не считать беспинского, но тогда она не была вольна выбирать компанию, да и пообедать, если честно, попросту не удалось. А сейчас сидит напротив своего ночного кошмара и делает вид, что так и надо. Не факт, что получается, ну да сама виновата, знала же, что следование первому порыву – не самый лучший выход. Но джедайская, да и ситхская философия, если она правильно их понимала, подразумевала следование велениям Силы. А уж выдавать за эти веления собственные капризы, или действительно надеяться на подсказку мироздания – личное дело каждого одаренного.
Принцесса взяла бокал и на секунду пожалела, что вина ей сейчас нельзя. Необходимость выпить чего-то покрепче сока ощущалась слишком явно. Несколько глотков альдераанского полусладкого всегда помогали ей начать беседу, но сейчас слова просто не желали рождаться, сопротивляясь почти осязаемо. Таркин тоже молчал, явно размышляя о чем-то своем, весьма далеком от текущих проблем, и не замечал, что его открыто рассматривают. А может, просто делал вид, что его это не раздражает.
Лея отхлебнула сока и вновь задумчиво уставилась на комиссара, отметив про себя, что за прошедшую с момента их последней стычки неделю он еще сильнее осунулся и похудел. Похоже, причиной специфической внешности в прошлой жизни бывшего гранд-моффа была именно работа. А работать, как она сейчас понимала, ему приходилось много. Ведь помимо прямых обязанностей Уилхуфф курировал постройку «Звезды Смерти», а может и еще что-то секретное, о чем она пока даже не догадывалась.
– И все же, – нарушила принцесса затянувшееся молчание, – вы не ответили на мой вопрос. О вашем отсутствии и возвращении.
Таркин отложил вику и откинулся на спинку кресла. Насколько он помнил, именно в такой формулировке эта тема пока не была озвучена, а считать за проявление интереса несколько весьма обидных замечаний на предмет копии и оригинала не стал бы даже он сам.
– Ах, это был вопрос, – насмешливо протянул Уилхуфф. – А мне показалось – обвинение. Способ моего возвращения с того света можете уточнить у лорда Вейдера. Поскольку именно он соединял мое сознание с телом клона. Мое истинное сознание, я имею в виду. Не копию.
– Но откуда взялся клон? Невозможно вырастить новое тело за несколько дней, – возразила Лея, пытаясь понять, как такое вообще может быть.
Существование призраков худо-бедно объясняло, откуда взялась «душа» гранд-моффа, но интереса к подробностям не умаляло. Джедаи и ситхи были в посмертии, с некоторыми оговорками, сами себе хозяевами. В отличие от обычных людей. Но Пиетт погиб практически одновременно с Вейдером, поэтому кануть в небытие у адмирала попросту не было шансов. Даже если он этого, как иногда подозревала принцесса, искренне хотел. Темный лорд очень не любил расставаться с давно привычными вещами, без зазрения совести перенося это собственническое чувство на живых существ.
– Разумеется, – согласился Таркин после довольно длинной паузы. Похоже, бывший гранд-мофф прикидывал, о чем ему стоит сказать, а о чем умолчать. – Мне в некотором смысле повезло – комендант базы на Биссе не стал выполнять инструкцию и уничтожать мою копию после смерти оригинала. А что еще и в каком количестве плавает у Императора по пробиркам – вопрос не ко мне, а к их капюшонистому величеству и его доблестным последователям.
Явственная злоба, с которой были произнесены последние слова, совершенно не удивила Лею. Ее поразило другое.
Органа вообразила себе ряды клонирующих цилиндров со всеми чиновниками Империи и нервно сглотнула, представив перспективу вечного служения безумному ситху таким извращенным способом. Кстати, о чем-то подобном ходили слухи, но касались они главного конструктора «Звезды Смерти». Раньше Лея была уверена, что это просто страшные сказки, но теперь начинала в этом сомневаться. А спрашивать Сидиуса о его секретах было не слишком умно. Император предпочитал не акцентировать внимания на своих делах «темных лет», не желая признавать тот факт, что часть его тогдашних идей была совершенно безумной. А Вейдер, у которого своих скелетов в шкафу было с избытком, молчал из солидарности.
– Хорошо, примем это объяснение, – неуверенно произнесла она. И тут же пошла в атаку, заметив иронично вздернутую бровь собеседника. – Но в переселение душ через несколько лет после смерти я не верю. Даже джедаи в массе своей сливались с Великой Силой. Вернуться, если я правильно понимаю, могли только те, кому это было действительно нужно. Или те, чьей смерти предшествовала массовая гибель других живых существ…
Принцесса озадаченно умолкла, испуганная своими собственными словами. Ведь большая часть нынешних воскрешенцев действительно умерла в течение суток после чудовищных катаклизмов. Альдераан, гибель обеих боевых станций. Да и Храмовая резня, если подумать, тоже укладывалась в эту схему. Ведь выжить после купания в лаве на одной силе воли и врожденном упрямстве проблематично. Был ли в этом некий скрытый смысл или просто так совпало?
Пока она размышляла, Таркин отстраненно смотрел в стену, вертя в руке бокал. Так, что остаток вина едва не выливался через край. Похоже, ему тоже было о чем подумать.
– Как вы себе представляете эту вашу… Силу? – наконец спросил он.
Лея сосредоточенно нахмурилась, пытаясь сформулировать свои ощущения. С одной стороны, она воспринимала Силу как нечто вполне одушевленное и обладающее непроницаемо черным чувством юмора (хотя последнее могло быть скорее «подарком» от Анакина), но с другой – иногда Сила казалась бескрайним океаном. Огромным, подавляющим своей мощью и вызывающим безотчетный страх. На уровне не разума, но инстинкта.
– Боюсь, мне трудно выразить это словами, – ответила Органа спустя долгих две минуты. – Полагаю, обученный форсюзер в этом преуспел бы больше, чем я.
– Меня не интересует мнение одаренных, – поморщился комиссар. – С моей точки зрения, Сила – это благостное ничто, которое растворяет и переплавляет личности умерших. Переваривает, как сарлакк. И это… очень мерзко.
Принцесса, как зачарованная, следила за колебаниями вина в бокале. Сконцентрировавшийся на своих переживаниях Таркин продолжал вертеть стеклянный сосуд в пальцах, совершенно этого не замечая.
– Более того, если для обывателей, умирающих от старости или болезней, да и просто религиозных личностей переход в «новое качество» облегчается определенным набором устоявших представлений, то для тех, кому чужда вера во что-либо, кроме собственного я, смерть является катастрофой, – продолжил свой странный монолог комиссар. – Особенно если она приходит… за секунду до триумфа…
Слишком сильно стиснутая ножка бокала громко хрустнула, распоров кожу. А резкая боль заставила бывшего гранд-моффа очнуться и удивленно уставиться на капающую с пальцев кровь.
Органу-Соло передернуло. Фантазия у принцессы была достаточно богатая, а скупой рассказ Фетта о пребывании внутри татуинского монстра добавил необходимый налет реализма. Если «тот свет» был хоть чуточку похож на описанное Таркиным, то для сохранения там своей личности требовалась не только одаренность, которой обладали далеко не все, но и железная воля. Или какое-то очень сильное чувство. Девушка гадала, что же это было за чувство в случае гранд-моффа, но вслух спросить не решалась. Таркин и так сказал неожиданно много. И говорил при этом совершенно искренне, в чем Лея могла поклясться. Вместо этого она спросила другое, намеренно произнеся вопрос с иронией, надеясь тем самым несколько разрядить обстановку:
– И много таких заблудших душ?
Уилхуфф, тщательно промакивающий кончики окровавленных пальцев салфеткой, взглянул на принцессу со странно веселым выражением лица.
– Я полагаю, достаточно. И не удивлюсь, если именно они являются фактором возмущения Силы. Так называемой «Темной стороной», если вас больше устраивает именно это определение.
Лея удивленно захлопала глазами, пытаясь осознать этот логический выверт. Но комиссар не стал ждать, пока она придумает ответ и вежливо откланялся, оставив ее высочество сидеть за опустевшим столом в одиночестве.

Разумеется, чуда не произошло, и Хэн еще целых три дня провел на больничной койке, изнывая от нетерпения и доводя медицинский дройдов до короткого замыкания своим непрестанным нытьем. При остром желании контрабандист умел быть просто невыносимым человеком. К счастью, искусственный интеллект служащих госпиталя оказался достаточно устойчив к подобным воздействиям, поэтому его на прощание даже не побили. Впрочем, это могло объясняться и тем, что встречать своего напарника Чубакка явился лично. А связываться с грозным даже на вид вуки желающих не нашлось.
Поэтому поддерживаемый под руку своим вторым пилотом псевдоздоровый Соло беспрепятственно доковылял от медицинского отсека до ангара, где застал весьма любопытное зрелище – двух беседующих адмиралов. И, разумеется, не стал сообщать им о своем присутствии.
– Итак, испытания прошли успешно? – интонация прохаживающегося туда-сюда Лоссе была скорее утвердительной, чем вопросительной.
Пиетт, к которому обращался Ульрих, согласно кивнул.
– Совершенно верно. Теперь осталось добыть нужное количество образцов и провести развернутые исследования. Насколько я помню, существует минимум две разновидности концентраторов. Возможно, есть еще. Но это я выясню по месту, а пока… – Сорел внезапно развернулся на каблуках, взглянув на подпирающего двери Соло, и криво улыбнулся. – О, я вижу, мой пилот уже прибыл, поэтому смысла откладывать вылет нет. А все прочее мы сможем обсудить уже после моего визита на Набу.
Командующий флотом резко кивнул и протянул Пиетту деку.
– Буду ждать новостей. И очень надеюсь, что они будут хорошими.
– А куда они денутся, адмирал? – позволил себе пошутить Сорел.
Ульрих дернул уголком губ и откланялся. Наблюдать за отлетом он явно не собирался, да и зачем?
Соло проводил офицера взглядом и, собравшись с силами, отклеился от стенки. Чуи предупреждающе зарычал, но контрабандист только отмахнулся. Сейчас ему было важно продемонстрировать Пиетту свою возможность ходить без посторонней помощи, иначе, как он небезосновательно опасался, Сорел прикажет снова запереть его в госпитале, который Хэн уже тихо ненавидел. Но маленький обман, судя по скептическому выражению лица адмирала, не удался.
– Надеюсь, со штурвалом вы справитесь лучше, – хмыкнул Пиетт, пропуская капитана к трапу отремонтированного «Сокола».
Соло предпочел промолчать.
Внешне корабль практически не изменился, если не считать того, что обшивку пришлось полностью заменить на новую. Хэн неверяще провел кончиками пальцев по ближайшему листу, убеждаясь, что вместо стандартной для грузовозов облицовки была использована тяжелая броня. С одной стороны, это было неплохо, но с другой – хватит ли мощности двигателей на изменившийся вес?
Контрабандист едва слышно вздохнул и ступил на трап, морально готовясь к худшему и не замечая пристального взгляда адмирала. Пиетт знал, что внутри переделки были куда серьезнее, и опасался, что Соло не преминет устроить скандал по этому поводу. Очередной раз забыв, что грузовоз ему более не принадлежит.
Но контрабандист повел себя на удивление тихо, выдавив всего лишь невнятное ругательство и протерев глаза для верности. Первый осмысленный вопрос он задал, лишь устроившись в пилотском кресле.
– Во сколько обошлась… переделка?
– А вы как думаете? – Пиетт не собирался оглашать сумму. И не только потому, что она вдвое превышала стоимость аналогичного корабля. Ему просто не хотелось об этом говорить. Вся эта авантюра и так превращалась в слишком серьезную потенциальную неприятность, которую уже нельзя было списать на случайность и глупый каприз.
– Я об этом стараюсь не думать, – буркнул Соло, щелкая тумблерами на приборной панели и пытаясь сдержать предательскую дрожь пальцев. Корабль казался ему настолько чужим и знакомым одновременно, что он не знал, как к нему относиться. Техники сделали все возможное, чтобы сохранить не только внешний облик грузовоза, но и его достаточно нестандартную внутреннюю компоновку. Но двигательный отсек они перебрали полностью, как и орудийные установки. И теперь Хэн опасался, что ему заново придется узнавать эту строптивую птичку. Уже не свою.
– Чего вы ждете, капитан? – поторопил его Пиетт. – Все необходимое загружено на борт, предварительные летные испытания закончены еще вчера. Корабль готов к вылету. А вот на счет вам я начинаю сомневаться.
– Не стоит, – тихо, но уверенно ответил Соло. – Я тоже готов.
Почти неслышно заныли репульсоры, медленно поднимающие грузовоз над дюрастиловой палубой. Хэн несколько минут покачался на этой неустойчивой «подушке», играя мощностью двигателей и проверяя, насколько хорошо они держат корабль, потом плавно дал газ, выводя «Сокол» к границе створа, и, дождавшись команды диспетчера, врубил маршевый двигатель.
Жалобно охнувшего адмирала вжало перегрузкой в спинку кресла, оператор «Ранкора-4» проводил грузовоз отборной руганью, а Чуи весело рявкнул, подавая энергию на щиты и маневровые двигатели. В его понимании самое интересное только начиналось.
И Соло на этот раз полностью с ним согласился.
Следующие несколько минут были посвящены совершенно сумасшедшему танцу вокруг станции. Петли, развороты на месте, реверс и маневрирование на пределе возможностей слились для Пиетта в один непрекращающийся акробатический номер. Зажмурившись и мысленно поминая контрабандиста в самых отборных выражениях, Сорел терпеливо ждал, пока все это закончится. Ему определенно везло на ненормальных пилотов. Для полноты коллекции оставалось еще слетать с младшим Скайвокером, но это как-нибудь потом. Лет через десять-пятнадцать.
Улучив момент, когда «Сокол» летел по прямой, и не пытался при этом таранить станцию, адмирал выдавил:
– Соло, если вы еще раз позволите себе подобное, я выкину вас за борт!
– Вррау? – насмешливо поинтересовался деталями Чубакка.
Ответ адмирала был краток, но совершенно непечатен. Соло на подобное заявление лишь выразительно хмыкнул, бросив что-то о необходимости проверить работу узлов и начал новую серию вращений.
Пиетт обреченно закрыл глаза и пообещал себе при случае вернуть контрабандисту должок. С процентами.
К счастью, высший пилотаж очень быстро утомил самого Хэна, еще толком не оправившегося от многочисленных травм, и Соло был вынужден перевести корабль в обычный полет. Облетев напоследок станцию, «Сокол» разогнался и ушел в гиперпространство. Если верить расчетам, возле Набу они должны были оказаться через двенадцать часов.

Но провести это время с пользой Пиетту не удалось. Сразу после перехода в гиперпространство Соло занялся тщательным осмотром корабля, комментируя все увиденное вслух и требуя ответной реакции от Чубакки. Вуки, который с большей частью имперских агрегатов и комплектующих, заменивших привычную рухлядь неизвестного происхождения, был незнаком, охотно рычал, урчал и скулил на особо непонятных моментах.
Адмирал, перенервничавший еще во время напряженного разговора с Лоссе и Штерном, подобному звуковому сопровождению был совсем не рад. И свое настроение не преминул довести до ведома контрабандиста. Весьма своеобразным, и чисто ситхским способом.
Хэн, как раз перечислявший все недостатки силовой установки десантного бота, заменившей старый двигатель, замолк на полуслове и сосредоточенно уставился на солнечно-желтое лезвие светового меча, практически упирающееся ему в подбородок. Теснота двигательного отсека не позволяла капитану сделать столь необходимый в данной ситуации шаг назад, а дотянутся до бластера он хоть и мог, но не был на все сто процентов уверен, что это поможет. А Чуи не имел привычки таскаться с любимым арбалетом по кораблю.
– Не успеете, – голос адмирала был тих и безэмоционален.
Соло подумал секунды две и осторожно убрал руку от кобуры. Но говорить ничего не стал – слишком уж близко было лезвие и слишком мало шансов на выживание после проникающего ранения в основание черепа. А представлять себя в роли копии Вейдера, а то и генерала Гривуса контрабандисту очень не хотелось.
– Что бы вам там не казалось, я не ситх и не джедай, так же ровно произнес Пиетт. – Я эмпат. И ваше фонтанирующее самодовольство меня очень раздражает. Поэтому или учитесь контролировать свои эмоции…
– Или? – рискнул уточнить Хэн, потихоньку поднимаясь на цыпочки в безрезультатной попытке отодвинуться от смертоносного клинка.
– Плакать о вас будет только один человек, – холодно отрезал Сорел.
– Понял, не дурак, – выдохнул Соло, проводив взглядом исчезнувшую в расклешенном рукаве рукоять сейбра и мысленно обругав себя последними словами за то, что не заметил оружие раньше.
– Имею веские причины в этом сомневаться, – съязвил в ответ адмирал, разворачиваясь на каблуках. Ответной атаки от контрабандиста он не опасался, признавая за Соло умение правильно выбирать сторону в быстротекущих конфликтах. К несчастью, долгосрочное планирование явно не было сильной стороной капитана, что он неоднократно демонстрировал всем желающим. Достаточно вспомнить его долг Джаббе, который в итоге привел бравого вояку в ледяные объятья карбонитовой плиты.
– Ну вот, как всегда… – пробормотал Хэн со вздохом и машинально потер шею. Такой реакции от Пиетта он никак не ожидал, хоть и вполне осознанно искал предел терпения маленького адмирала. Но, как выяснилось, Сорел принадлежал к тому сорту людей, которые сто раз ответят на все глупые вопросы, а на сто первый просто пристрелят надоедливого собеседника. Утешало лишь то, что в отличие от своего кошмарного шефа, Пиетт переходил к карательным мерам не сразу.
– Ладно, Чуи, продолжим знакомство с этим корытом, только тихо, а то нас и правда вышвырнут в открытый космос, – скучным голосом произнес Соло, наклоняясь над раскрытыми панелями двигательного отсека. Датапад с исчерпывающей инструкцией и всеми схемами, приложенный педантичными техниками с «Ранкора-4» к отремонтированному кораблю, он отдал вуки и теперь играл с ним в угадайку, называя тот или иной узел и проверяя правильность визуального опознания. Минут через сорок стало ясно, что или за последние несколько лет техника существенно шагнула вперед, или на грузовоз устанавливали нестандартные детали. С другой стороны – делали-то по спецзаказу, почему бы и нет?
– Урр, – довольно подвел итоги осмотра Чубакка, возвращая датапад напарнику.
Хэн подбросил вычислительное устройство на ладони и ловко поймал.
– Зря радуешься, сейчас-то все здорово, а вот когда нас подстрелят, то мы опять будем по уши в проблемах снабжения. Или ты предлагаешь за каждым чихом мотаться к этим ребятам на ремонт?
Ответ вуки при некоторой доле фантазии можно было перевести как «А почему бы и нет?»
Соло фыркнул, похлопал приятеля по лохматому плечу и пожурил за неумеренный аппетит. Чуи лишь тихонько рыкнул в ответ, не соглашаясь с утверждением, что место с обильной кормежкой может считаться однозначно плохим исходя их прочих параметров.
Четыре часа спустя капитан все же рискнул потревожить пассажира, но вымелся из кают-компании, едва встретившись взглядом с покрасневшими от усталости глазами адмирала. Линзы Пиетт снял, да и краску с волос потрудился смыть, но в результате стал выглядеть только хуже – несколько бессонных ночей, посвященных разработке и частичному претворению в жизнь одной весьма спорной финансовой схемы, не прошли бесследно. Как и разговор с Корускантом, о котором не узнал даже Лоссе, хотя предмет обсуждения напрямую касался командующего флотом. Но не эти проблемы сейчас волновали Сорела. Ему предстояло выступить в совершенно нехарактерной для себя роли, и он не знал, с какой стороны подступиться к этой задаче. Единственным человеком, из тех, кого он достаточно хорошо знал, успешно справлявшимся со сходными вопросами, был Таркин. Но методы гранд-моффа к данной ситуации не подходили совершенно, а изобретать свои не хватало ни времени, ни фантазии. Поэтому оставалось надеться лишь на деньги и личное обаяние, запас которого давно подошел к концу. А еще требовалось учитывать королеву Дарпану, общения с которой на данном этапе операции следовало избегать всеми возможными способами.
Из лабиринта печальных размышлений адмирала вывел писк навигационного компьютера, сообщавшего о десятиминутной готовности к выходу из прыжка. С трудом отклеившись от удобной спинки полукруглого диванчика и с хрустом потянувшись, Пиетт направился в рубку. Как бы то ни было, но за посадкой он предпочитал наблюдать лично. Как и за тем, насколько успешно им удастся проскользнуть мимо планетарной системы слежения.
Но опасения оказались напрасными – никто их не заметил. Грузовоз неслышной и невидимой тенью промчался сквозь многослойные кучевые облака и лихо снизился над небольшой зеленой долиной.
– Прибыли, – сообщил Соло, как только посадочные опоры коснулись растресканного камня маленькой посадочной площадки. Судя по высокой траве и отсутствию какого-либо внимания со стороны аборигенов, место было малопосещаемое.
– Вижу, – отозвался Пиетт, задумчиво изучая виднеющийся сквозь транспластил обзорного иллюминатора вход в рукотворную пещеру.
– Мне сидеть, не высовываться и держать корабль готовым к взлету? – с непередаваемым выражением лица поинтересовался контрабандист. Изобразить святую невинность Соло не удалось, хотя он очень старался.
– Не ёрничайте. Пойдете со мной, но потрудитесь следить не только за своими не в меру длинным языком, но и за руками, – адмирал насмешливо фыркнул, но тут же посерьезнел. – Не думаю, что господа ученые будут рады узнать, что мы собираемся не просто дать им грант на развитие науки, но и закупить партию турболазерных концентраторов. Набу позиционирует себя как нейтральное государство, поэтому будем играть по местным правилам.
– Э… так это и есть ваше месторождение? Я думал, камушки природные, а не искусственные.
Хэн озадаченно почесал бровь, пытаясь дословно вспомнить все, что говорил ему Сорел неделю назад.
– Ошибаетесь. Камни подвергаются воздействию плазмы и приобретают определенные свойства. Кстати, сама плазма, квоты на экспорт которой категорически отказывается повышать здешнее правительство, тоже идет не на светильники. Но все предпочитают закрывать на это глаза.
Пиетт проверил наличие оружия и взял с соседнего кресла увесистую деку и пачку инфокристаллов. О том, что после недавних событий выглядит он не слишком презентабельно, адмирал предпочитал не задумываться. В конце концов, он не девица на выданье, чтобы беспокоиться о такой ерунде.
– После многоэтапной перепродажи сырья с ним происходят очень интересные метаморфозы, и изначально сугубо мирный продукт превращается в важный элемент протонных торпед, – продолжил Сорел свою краткую общеобразовательную лекцию.
– Серьезно? – искренне удивился Соло, который производством оружия такой мощности интересовался редко, поскольку ни купить его, ни толком использовать случая не представлялось.
– Абсолютно. Кстати, по нашей рабочей версии концентраторы будут применяться в тяжелом машиностроении как деталь автоматических станков. Собственно, тут мы ничуть не погрешим против истины, поскольку девяносто восемь процентов добываемых природных камней используются именно так. А для нужд армии вполне годятся искусственные аналоги. Благо турболазерной установке не нужна микронная точность.
Хэн отмахнулся от протестующее рыкнувшего Чубакки.
– Одну минуту, адмирал. То, что вы предлагаете, может превратиться в очень большие деньги. И я не уверен, что вы с этим справитесь.
Сорел широко улыбнулся.
– Капитан, у этого предприятия серьезные покровители и не менее серьезные пайщики. Не думаю, что кто-то из них уйдет обиженным.
Соло потер подбородок, с опозданием сообразив, что мимо него очередной раз прошмыгнул счастливый шанс размером с банту, а он по привычке его не заметил.
– А можно поподробнее?
– Разумеется, – Пиетт откровенно развлекался. – Доли по десять процентов акций компании «Искра рассвета» принадлежат соответственно: Исанне Айсард, королеве Дарпане и Лее Органе-Соло. Кому причитается остальное – вас не касается.
Хэн со стуком подобрал отвисшую челюсть. Такого поворота событий он не ожидал. И почему-то был совершенно уверен, что Лея с ним делиться не станет. Просто из вредности пустив всю сумму на очередной безумный благотворительный проект. Или… на обеспечение будущего их детей. Если она о них помнит, разумеется.

Автор: Ариша 18 Октябрь 2011, 10:12

Nefer-Ra у вас самый абалденный Пиет, из тех о которых я читала! Лея так же продолжает радовать!
На днях решила перечитать книги автора, которого я считала лучшего в написании ЗВ - Тимати Зан! "Задача на выживание" - и странно была удивленна, многие работы любителей читаются на много интересне и даже естествение (не смотря не на что Кукловоду к ним относятся), чем работы профессионального писателя с лицензией от Лукаса!

Автор: Алита Омбра 18 Октябрь 2011, 10:21

Потому что написаны с подлинной любовью (а значит и вниманием) к миру и его героям.
Я тоже была удивлена, что кто-то читает какие-то дурацкие фанфики, еще больше удивилась, когда начала их читать сама

Автор: Ариша 18 Октябрь 2011, 11:17

Алита, а я ещё сильней удивилась, когда начала сама писать

Автор: Roan Fel 18 Октябрь 2011, 11:44

Ариша

Моё мнение что Тимоти Зан единственный из официальных писателей, который имеет право писать что либо по SW. А таких как Майкл Стэкпол и Аарон Олстон вообще нельзя подпускать даже к ручке.
Что касается любителей. То да! Есть люди которые пишут более профессионально чем эти официальные писаки от ЛукасБукс.

Автор: Nefer-Ra 18 Октябрь 2011, 23:21

Ариша, про Пиетта просто редко пишут

Roan Fel, у Зана хорошо получается писать о своих персонажах (Мара, Траун), о Люке-Лее-Соло имхо, получается несколько хуже, посмотрим, что он напишет в новой книге.

Автор: Ариша 19 Октябрь 2011, 18:15

И он постоянно в либо в тени Вейдера либо в толпе солдат! А у вас он абсолютно самостоятеный герой, и очень даже живой!



Посносью вас поддерживаю! Там ещё может один два автора, которых можно читать (мне лично понравился "Точка опоры" - но вольше произведений этого автора ЗВ не встречала) но всё остальное ерунда какая-то! Но после прочтение этого фика, а тем более Сына Солнц - даже Тимати Зан меркнет!

Автор: Nefer-Ra 19 Октябрь 2011, 22:12

Ариша, фикрайтеры, в отличие от официальных авторов, не связаны договором, поэтому пишут то, что нравится им самим
И да, Зан - ТимОти.

Автор: Алита Омбра 29 Октябрь 2011, 21:23

Интересно, протянет ли брак Хана и Леи хотя бы до рождения этих самых детей)

Очень понравился последний разговор Вейдера с Леей. Вобще нравится здесь образ Вейдера, хоть им и не балуют особо;) Такой сильный, харизматичный, и в то же время ничем не приукрашенный и не лишенный слабостей.

Таркин, как черт из табакерки выскочил, неожиданно.

Ой! И совершенно прелестный отрывок о Маре с Люком на Лалане

Автор: Nefer-Ra 30 Октябрь 2011, 00:20

Алита Омбра, брак протянет, участники этого противоестественного союза - тоже
Вейдер - я старалась. Вообще-то там 100% положительных персонажей нет вообще, как и 100% отрицательных.

Автор: Таквааш 30 Октябрь 2011, 09:51

Nefer-Ra, так тем и хорошо, что герои - "полосатые". Игры в чёрных и белых на нас давно тоску наводят.


P. S. А чем вам Стэйкпол и Оллстон не нравятся? Кроме того, что их главные герои были повстанцами и произведения с соответствующей идейной окраской?

Автор: Roan Fel 30 Октябрь 2011, 10:58

Ну если не вникать в детали, то вся серия "Разбойной эскадрильи" просто супер. Но если хоть немного вникнуть в суть, то это просто БРЕД. Опять же повторюсь. Если вы читаете эти книги чтобы читать, то .... А если задумываетесь, чтобы было на самом деле, то поймёте что повстанцы в 20-30 часами налёта на своих суперкрестокрылах (даже если некоторые из них и "дружат" с Силой), ну ни как несмогут что либо противопоставить имперским лётчикам с их 2,5 годам Академии. Где каждым элемент и финт ушами доведён до автоматизма.

p.s. В общем Стэйкполу и Оллстону надо ещё раз пересмотреть все три части ОТ, и наконец понять что делали Имперские летуны и теми кто в будущем составит костяк "РЭ".

p.p.s. Поймите. Ну не может эскадрилья (даже суперпупер) будь то ребельская, или Имперская, активно участвовавшая в боевых конфликтах, нести такие МАЛЫЕ потери.

Автор: Алита Омбра 30 Октябрь 2011, 13:27

Они, скорее, не полосатые, а в разводах;) Я тоже таких люблю.

Автор: Jo Dietrich 30 Октябрь 2011, 15:15

"Кукловоды" - замечательный фанф, жаль, что он пишется с такими большими перерывами, заставляя читателей волноваться о возможности когда-нибудь прочитать финал.

На начальном периоде Отечественной войны потери советских летчиков в воздушных боях были во много раз больше, чем немецких, именно по этой причине. Плохо обученные летчики очень быстро гибнут, не успевая набрать боевой опыт и повысить свои шансы на выживание. Победы Разбойной эскадрильи полностью являются плодами авторской фантазии в противоречии здравому смыслу.

P.S.: Вот чем меня огорчают SW-фанфики, почему у Леи в паре всегда отвратительный Хан Соло(ну, не всегда такой отвратительный, как в Каноне, но это не важно)? Толи дело - Падмочка, с кем она только не была...

Автор: Алита Омбра 30 Октябрь 2011, 15:39

Jo Dietrich

Я плохо разбираюсь в воздушно-боевых реалиях, но, может, у повстанцев тоже какие-то методы обучения были, симуляторы там и прочее необходимое, плюс преданность идее, готовность идти до конца, стратегическое мышление и талант, который встречается только у самородков ДДГ С другой стороны, костяк лучших пилотов могли составлять как раз те, кто окончил Академию и, возможно, воевал какое-то время на стороне Империи. "Разбойную эскадрилью" не читала, так что это только мои предположения.

А мне Хан кажется здесь очень даже симпатичным... Хотя всегда хотелось посмотреть на роман Леи с одним из офицеров папочки

Автор: Nefer-Ra 30 Октябрь 2011, 18:02

Jo Dietrich, я допишу, обещаю
А Соло Лею попросту уравновешивает, поэтому с точки зрения выживаемости и приключаемости пара идеальная. У меня есть и другой вариант развития событий, но это после "Кукловодов".
"Разбойная эскадрилья", маразм, конечно, редкий, но местами даже читаемый. Если не вникать. ОТ в которой после налета на первую ЗС ушли на своих только двое, один из которых - подбитый Антиллес, а второй - Люк, да и то не без помощи Соло, явно ближе к правде.

Автор: Nefer-Ra 30 Октябрь 2011, 18:37

Глава 35

Мадам Директор, еще не подозревающая о том, что ее вовлекли в очередную аферу, поднималась по крытым алым ковром ступеням одной из боковых лестниц, которых в здании Сената было с избытком. Считая на ходу ступеньки и одновременно размышляя над тем, как бы поизящнее намекнуть Темному лорду, что Кеноби умудрился нарушить все запреты и привлечь младшего Скайвокера к делу. Судя по отчетам, предоставленным Люком и Марой, их экспедиция обошлась без эксцессов, хотя несколько спорных моментов наверняка было. Другое дело, что Джейд, поднаторевшая в составлении красивых отписок, смогла их в тексте обойти. Так или иначе, самой Айсард не стоило о них даже заикаться. Мало ли как Темный лорд среагирует. А своего ребенка пусть сам расспрашивает.
Но, подойдя поближе к искомой двери, Исанне убедилась, что Вейдер уже все выяснил. Другого объяснения открывшей ее изумленному взгляду сцене трудно было придумать.
Главком, мрачный как грозовая туча и настолько же многообещающе опасный, держал бывшего учителя практически на весу, намотав воротник джедайской робы на бронированный кулак и методично встряхивая ее безвольное содержимое в такт собственным словам. Оби-Ван, чей затылок раз за разом звучно стукался о дверной косяк, висел молча, всеми силами стараясь не ойкать и одновременно убедительно изображать раскаяние. Осязаемо растущая с каждым ударом шишка на голове этому весьма способствовала.
Мастер-джедай изначально подозревал, что именно так дело и закончится, но эта «экзекуция» оказалась меньшим злом из всех возможных, поэтому надо было просто перетерпеть. Раз уж скрыть не получилось. А все Мара, которая поспешила доложить Сидиусу об успешном завершении операции. С другой стороны, особых причин, кроме личных, осуждать Руку Императора у Бена не было, поэтому с объективной реальностью во всех ее проявлениях приходилось мириться любыми доступными, и не вступающими в конфликт с рыцарской честью, способами. Например, очередной раз подставить под карающий меч правосудия повинную голову.
– Кеноби, если я еще раз… – прошипел ситх, с размаху поставив покачнувшегося от неожиданности джедая на пол.
– Понял, понял, – примирительно пробормотал Оби-Ван, отдирая пальцы бывшего ученика от безнадежно измятой робы и опасливо отодвигаясь на всякий случай.
– Ничего ты не понял, – вздохнул лорд и машинально подергал себя за выбившуюся из хвоста прядь. Исанне отметила про себя, что за последние недели волосы Анакина достаточно сильно отросли, и удивилась тому, как это возможно, но тут же затолкала свою мысль в самый дальний уголок сознания, сообразив, что Вейдер на нее очень внимательно смотрит.
– Следи за руками, – привычно прошипел Кеноби, забыв, что его падавану уже не пятнадцать, а ученическая косичка давно отрезана. Впрочем, дурные привычки редко исчезают с возрастом.
Темный лорд показал джедаю кулак и мысленно обругал последними словами. Оби-Ван заткнулся и слегка покраснел, некстати вспомнив Квай-Гона. Тоже питавшего слабость к мелким шпилькам в адрес своего нерадивого подопечного.
– Чем обязаны? – младший ситх вопросительно вздернул бровь.
Айсард чуть улыбнулась, подходя ближе и боком проскальзывая в приоткрытую дверь. Шлейф едва ощутимого запаха духов заставил Кеноби сморщиться в попытке чихнуть, но Вейдер прицельно двинул джедая локтем по ребрам, заставив того подавиться воздухом.
Исанне весело фыркнула.
– Милорд, вы со своими делами прекрасно разобрались без меня, теперь мне остается лишь доложить Императору, что все готово.
– Не смею мешать, – любезно отозвался главком, сопроводив свои слова легким поклоном.
Директор СИБ отодвинула тяжелую бархатную портьеру, отделяющую ее от личной сенатской ложи Сидиуса, и шагнула внутрь, успев различить едва слышное за шорохом материи шипение Анакина, намекавшего бывшему учителю на то, что двадцать лет добровольного изгнания очень плохо влияют на светские манеры. Ответная колкость Кеноби, к огромному сожалению Айсард, потерялась в шуме коридора.
– Исанне, дитя мое, – поприветствовал женщину в красном старший ситх. – Вы как всегда прелестны. Жаль, что мальчики этого не замечают.
– Право, мой Император, это не стоит вашего беспокойства, – Айсард опустилась в предложенное кресло и посмотрела на огромный пустой зал. Почему Палпатин решил назначить встречу именно здесь, она объяснить затруднялась, но предполагала, что это связано для ситха с какими-то личными причинами, ей неизвестными.
– Много лет назад это место видело мой триумф, – после длинной паузы произнес Палпатин. – Сначала они сделали меня канцлером, потом приветствовали как Императора. А не так давно с ужасом внимали приказу о роспуске парламента. А сейчас я зачем-то начинаю все с начала.
Сидиус потер подбородок и уперся локтями в бортик ложи, глядя куда-то вниз.
– Забавно, не так ли?
– Если вы так считаете, – едва слышно отозвалась Исанне, которой ситуация таковой не казалась. Но обсуждать решения Императора было не слишком умно с ее стороны, да и прерогатива споров с учителем давно была закреплена за Вейдером, который мог себе позволить не только глухое неодобрение, но и полновесный скандал. Не только сейчас, но и годы назад. Разумеется, Айсард постаралась, чтобы информация подобного толка дальше ее кабинета не пошла, но факт оставался фактом. Характер у Анакина хорошим не был никогда.
– Бросьте, – отмахнулся Сидиус, – не настолько я страшен. Сейчас, во всяком случае.
Улыбка, которой Палпатин умело очаровывал собеседников почти три десятилетия назад, ничуть не утратила своей силы, и мадам Директор была просто вынужденная улыбнуться в ответ.
– К первому заседанию все готово, с нашей стороны, по крайней мере, – уверенно произнесла она. – Финансовые досье на всех сенаторов переданы Счетной Палате, вся прочая информация – в вашу канцелярию. Мон Мотма получит свою версию документов завтра. Усеченную, разумеется.
Сидиус задумчиво побарабанил пальцами по обтянутым синим бархатом перилам и рассеяно кивнул, явно занятый какими-то своими мыслями.
– Да, хорошо. Хаттов хвост, – неожиданно громко хмыкнул он, – а ведь мне обидно, что это заседание буду открывать не я. Кто бы мог подумать, а? Старый ситх завидует рыжей девчонке. Хотя когда она была девчонкой…
Айсард медленно кивнула, вспомнив, как в детстве, а казалось – в другой жизни, отец взял ее на какое-то мероприятие, собравшее массу разнообразного народа – сенаторов, политиков, бизнесменов и прочих сомнительных личностей всех рас и биологических видов. Мон, уже тогда отдававшее предпочтение белому, там тоже была. И, как обычно, спорила. Исанне не смогла бы сейчас сказать – с кем, в памяти отложился лишь звонкий голос и яркий цвет волос, контрастирующий со строгостью платья. Белая дама, собиравшаяся еще тогда стать канцлером, если получится. Но ставшая в итоге лидером оппозиции. У мироздания обнаруживается крайне своеобразное чувство юмора, если присмотреться к нему повнимательнее.
– Давно, мой Император. Очень давно.
– Вот и я так думаю, моя дорогая, но почему-то до сих пор обидно, – Кос пожал плечами с извиняющей улыбкой, а Исанне показалось, что Мон стоит десять раз подумать перед тем, как соглашаться на эту сомнительную честь. Впрочем, Мотма вряд ли откажется. Потерпев поражение в тот раз, и так долго боровшись против режима, чандрилльский сенатор заслужила эту малость. А о цене в таких случаях упоминать не принято.
– О покушении на Кассаса пока никаких новостей, – с сожалением сменила тему Айсард. – Аналитический отдел работает, но данных слишком мало. Гранд-мофф будет готов к операции через две-три недели. Полагаю, в случае успешного исхода он сам сможет ответить на ряд вопросов.
– А куда он денется, – хищно прищурился Сидиус, – особенно если спрашивать буду я. Но это потом, а пока расскажите-ка мне о ситуации во Внешних Регионах. Ну и по последним событиям тоже стоит пройтись. Только коротко.
Исанне подавила печальный вздох. Изложение текущих событий даже в усеченном варианте грозило затянуться часа на два, а ей еще надо было извлечь из цепких рук Вейдера то, что останется к концу вечера от рыцаря-джедая, и привлечь Кеноби к очередному допросу. Пока это возможно. Как небезосновательно подозревала Айсард, после первого же заседания парламента ее вольница закончится, и хватать всех подряд СИБ уже не сможет. Поэтому стоило быстренько решить все насущные проблемы и придумать, под каким соусом подавать все будущие задержания высокопоставленных чинов. Если она правильно понимала новую политику, то активная ксенофобия была вполне подходящим предлогом. Благо большинство фигурантов прекрасно подходили под эту статью. А уж доказательства состряпать – дело нехитрое. Несколько приободрившись, мадам Директор набрала побольше воздуха и принялась рассказывать.

Ночи на Набу, как успел выяснить на личном опыте Хэн, были темные, теплые и очень шумные. Разнообразные насекомые, в изобилии водившиеся в густых травах, приветствовали наступление сумерек звонким стрекотом, плавно переходящим в какофонию. И, против ожиданий пирата, выкатившаяся на небосвод луна нисколько не смутила «певунов», продолживших самозабвенно шуршать, скрипеть и попискивать на разные голоса. Причем делали они это настолько громко, что слышно их было даже внутри корабля.
– Как я это ненавижу, – едва слышно простонал адмирал, утыкаясь лбом в скрещенные руки. Переговоры вымотали его настолько, что он даже был не в состоянии ругаться с контрабандистом, хотя еще час назад собирался сделать Хэну выговор за излишнее внимание к женскому персоналу исследовательской станции. Но в отсутствие свидетелей Сорел позволил себе немного ослабить самоконтроль и высказаться на наболевшую тему.
– Что именно? – поинтересовался Соло, раскладывая сверкающие камешки концентраторов по клеточкам на столике в кают-компании «Сокола». Улов был богатый, по его приблизительным прикидками почти на сорок тысяч кредитов. А может быть и больше. Но точно это выяснить можно было лишь после экспертизы.
– С людьми разговаривать, – буркнул Пиетт, не поднимая головы.
Беседовать с совершенно неинформативной в плане эмоций взъерошенной макушкой контрабандисту было скучно, поэтому он решил немного подразнить адмирала.
– Серьезно? – фальшиво удивился Хэн. По его мнению, подобное утверждение истине не соответствовало никоим боком, ведь сегодня Пиетт весьма успешно провел почти десятичасовые переговоры с руководством лаборатории. За время которых сам Соло успел до смерти надоесть местным научным барышням, лишить их полудюжины бутербродов в обмен на несколько пиратских баек и подремать на продавленном диванчике в углу главного зала. Весьма скромный результат по сравнению с утвержденным планом исследований на год и заключенным договором о поставках опытных образцов, который адмирал все же умудрился продавить, невзирая на вялое сопротивление нынешнего руководителя исследований. Но упоминание королевы, по сути являвшейся основоположником теории трансформации кристаллических решеток под воздействием местной синей плазмы, сделало свое дело и молодой профессор сдался, признав, что практическая польза от исследований может быть куда больше, чем выгода от обычной добычи сырья. А вреда для экологии меньше. Не последнюю роль сыграла и величина научного гранта, предложенного адмиралом. Разумеется, о военном предназначении потенциальных результатов проекта никто не вспоминал, но они неявно подразумевались. Военная выправка и манера разговора выдавали Пиетта с головой, особенно когда он нервничал. А понервничать ему пришлось изрядно. Поэтому Соло не особо удивляло нынешнее настроение адмирала.
– Абсолютно, – огрызнулся Сорел, выпрямляясь. – И не надо мне рассказывать о наших блестящих во всех смыслах результатах. Возможно, для вас нет разницы, с кем беседовать, с хатами или с аристократами, но на самом деле она существует. Даже если вы не считаете нужным признавать ее наличие. И мне действительно трудно разговаривать с людьми, которым я не могу отдать приказ.
Адмирал вздрогнул, как от боли, и с едва слышным стоном потер виски. Серое от усталости лицо Пиетта резко контрастировало с его щегольским нарядом. К полному перевоплощению он прибегать не стал, сочтя, что оно не имеет смысла. Дарпана рано или поздно узнает об их визите, и лучше будет, если показания свидетелей не будут особо отличаться. Но являться к ученым при полном параде тоже было глупо. Набуанцы старались по возможности придерживаться нейтралитета, пусть и чисто формального в некоторых случаях. Да и утомленные глаза от линз просто-напросто болели и слезились.
– У всех свои недостатки, – с непонятным выражением проговорил Хэн. – Кстати, я давно хотел спросить – сколько вам лет?
– Тридцать восемь, – машинально отозвался Пиетт, не понимая, к чему клонит контрабандист.
– Плохо выглядите, – насмешливо хмыкнул Соло. – Я думал, вы лет на пять старше.
Сорел усилием воли вернул взгляду осмысленность и сосредоточился на происходящем. Замечание пирата его неожиданно задело, и он ядовито процедил в ответ:
– Как для покойника – превосходно.
– Ну-у, – протянул Хэн и задумчиво уставился на потолок, – я бы на вашем месте не считал это хорошим аргументом. Сейчас-то вы живы. И если хотите оставаться в этом качестве, мой вам совет – ложитесь спать.
Адмирал изумленно моргнул, но контрабандист не пожелал развить мысль, и, весело насвистывая, направился в рубку, прихватив по дороге один из самых крупных камней со стола.
– Как я понимаю, мы возвращаемся на станцию. А это, – Хэн подбросил желтоватый кусочек кварца в ладони, – плата за услуги. Не за извоз, нет, за сохранение вашей головы в целости и сохранности.
От такой наглости Пиетт на секунду утратил дар речи, что позволило Соло беспрепятственно завершить монолог.
– Адмирал, вам определенно нужна нянька, которая будет напоминать о необходимости есть, спать и изредка отвлекаться от дел, иначе вы сами себя повторно загоните на тот свет. И я почему-то сомневаюсь, что это понравится Вейдеру. Ведь не для этого он вас оттуда вытаскивал, а?
– Можно подумать, вас это волнует, – пробормотал Сорел, обращаясь к закрывшейся за спиной Хэна двери. Потом взял со столешницы плоский блекло-голубой камешек и посмотрелся в него, как в зеркало. Блестящая поверхность отразила бледное лицо с провалами глаз.
– Брр, – лаконично прокомментировал увиденное Пиетт, вынужденный согласиться с мнением контрабандиста. Выглядел он и впрямь плохо, но не настолько непоправимо, как можно было ожидать. А от переутомления самым лучшим лекарством действительно был сон. Который, слава всем галактическим богам, тут не могли потревожить ни начальники, ни подчиненные. Собственно, за возможность спокойно выспаться адмирал и выбрал в качестве транспортного средства «Сокол». А общество его капитана можно было и пережить.
Кстати о том, что можно пережить…
Сорел с силой сжал переносицу, пытаясь убедить организм потерпеть еще немного и не отключаться прямо тут, за столом. Но цветные пятна, мельтешащие перед глазами, недвусмысленно намекали, что если он в ближайшее время не доберется до подушки, то просто потеряет сознание. Поэтому размышления о тексте доклада, который надо будет предоставить лорду Вейдеру и Сидиусу лично, стоило отложить на потом. Как и придумывание подходящей истории для Аланы. Но об этом, судя по всему, пока вообще придется забыть.

– Вы шутите, – Лея ходила по комнате туда-сюда, резко взметывая подол платья на поворотах. Драгоценные кружева давно уже собрали всю пыль с дюрастиловых плит пола, но девушку это мало беспокоило. Куда большее ее занимал предмет разговора.
Таркин, наблюдавший за принцессой из удобного кресла, с интересом ждал, когда их высочество, наконец, споткнется. И, может быть, после этого успокоится. Но Органа-Соло не собиралась оправдывать его ожидания.
– Прослушивать все переговоры? Но как, как такое вообще возможно, не говоря уже о неправомерности подобных действий? – голос Органы-Соло прямо-таки звенел от праведного возмущения, заставляя вместо привычной каюты видеть зал Сената.
– Вас интересуют технически подробности? – Уилхуфф встряхнулся и сел прямо. С развлечениями пора было заканчивать, иначе они так и будут спорить ближайшие лет десять. Комиссар со вздохом пожалел о тех временах, когда принцесса еще не переменила своего к нему отношения и не начала ходить за ним по пятам, задавая сотни дурацких вопросов и требуя объяснений всех деталей собираемой схемы. Хотя, в некотором смысле это оказалось полезно – в процессе бесконечных объяснений Таркин не только охрип, но и выяснил для себя некоторые моменты, до этого казавшиеся ему спорными. Осталось перейти к активным действиям.
– Эм… – неуверенно отозвалась Лея. – А, давайте. Только попроще.
Бывший гранд-мофф позволил себе выразительно улыбнуться, но принцесса его проигнорировала.
– Если вкратце, то станции дальней связи предназначались не только для усиления и передачи сигнала, но и для его записи. Разумеется, не все станции, только узловые. А, как вам известно, позволить себе нести собственный передатчик нужной мощности может только крейсер или сходный по размеру корабль, поэтому основная часть гражданских передач записывалась и попадала в архив. Который время от времени проверялся СИБ по ключевым словам и образам. Собственно, все, что нам нужно – это посетить станцию и изъять данные. Запись производится автоматически, поэтому есть шанс найти много интересного.
– Подозреваю, что и переговоры Альянса давних лет? – Органа-Соло задумчиво потерла подбородок, пытаясь решить, насколько полезной может оказаться хранящаяся на станции информация. И не найдут ли они там что-нибудь… лишнее. Но отказываться от знаний, даже если они содержат некий компромат на лидеров Альянса, особого смысла не было. Как и в игнорировании самого компромата.
Да уж, детка, взрослеешь-умнеешь, глядишь к сорока годам и головой думать научишься до того, как делать, а не после, – мысленно то ли похвалила, то ли пожурила себя Лея, но вслух сказала совсем другое:
– Я за, комиссар. Называйте координаты.
Таркин изобразил удивление.
– Однако не ожидал, что вы так просто сдадитесь. Хотя любопытство – исконно женский порок. Кстати, некая сенатор Наберрие, по слухам, была наделена им с избытком. Но, к счастью, мы не встречались. Поэтому с последствиями проявляемого госпожой сенатором интереса к разным интересным проектам канцлер вынужден был разбираться лично.
Принцесса изумленно захлопала глазами, пытаясь понять, как такое было возможно, но потом вспомнила, что реальному Таркину на момент ее рождения было уже хорошо за сорок.
– Интересные у вас воспоминания, – недовольно пробормотала она, – жаль, у меня недостает нужных умений. А то был бы повод задать вам много вопросов. Не обязательно тех, на которые вы захотите отвечать по доброй воле.
Уилхуфф весело фыркнул. Принцесса явно стоила того, чтобы терпеть ее общество. По крайней мере, скучно с этой юной леди не было никогда.
– Боюсь, моя дорогая, до уровня Темного лорда вам еще очень далеко. Но ваше пристрастие к мелкой мести я запомню. Как там говорят кореллианские контрабандисты? «Я не злопамятный, просто злой да и память пока не подводит». Верно?
– Верно, – бледно улыбнулась в ответ Лея. Но тоже решила сохранить в памяти этот разговор. Уж слишком хорошо отпечатался в ее сознании силуэт темного шара пыточного дройда. Каждый раз превращаемый многочисленными кошмарами в нестерпимо яркую вспышку гибнущей планеты. Возможно, Бейл был не прав ни тогда, когда во все это ввязался, ни тогда, когда поддерживал Альянс, но это не означало, что можно было просто сжечь планету по собственному желанию. Но вот по собственному ли?
Таркин, обративший внимание на изменившееся выражение лица принцессы, вздернул бровь в молчаливом вопросе.
И девушка решилась произнести вслух то, что давно уже занимало ее мысли.
– Уилхуфф, мы оба прекрасно понимаем, что никакого допроса не будет. Но я все же хочу знать, – эти слова Органа выделила интонацией настолько явно, что они буквально повисли в воздухе, – кто санкционировал уничтожение Альдераана?
Комиссар колебался несколько секунд перед ответом, выбирая не меньшее из двух зол, что было бы логично, а пытаясь просчитать все варианты последствий того, что он сейчас скажет. Цепочки получались более чем интересные. И ради этого стоило рискнуть.
– Император, – тихо произнес он, и поспешил продолжить, пока принцесса не успела вставить хоть слово, – перед испытаниями я получил право на уничтожение любой населенной планеты. Находящейся не только в пределах Внешних Регионов, как было бы логично. Вообще любой. Кроме Корусканта, конечно. Сверхоружию необходима была достойная демонстрация. И участь вашего мира была предрешена.
Лея гулко сглотнула, пытаясь справиться эмоциями, но голос упорно не повиновался ей. А бывший гранд-мофф продолжал, и каждое его слово было как раскаленная игла, вонзающаяся в кожу.
– Если вы сможете беспристрастно рассмотреть тогдашние события, то вспомните, что к моменту окончания «допроса», станция уже вышла к Альдераану. И ваши слова уже не играли никакой роли. Программа должна была быть завершена.
Таркин помолчал, после чего со странной усмешкой добавил:
– Знаете, ваше высочество, в тот день меня обманули не только вы. Лорд Вейдер оказался куда более искусным лжецом. Результат всем известен.
– То есть? – едва слышно выдавила принцесса, потрясенная осознанием того факта, что все снова оказалось не так, как она думала. Хотя уже пора было привыкнуть. И выбрать, наконец, сторону. Проблема заключалась в том, что выбирать было совершенно не из чего. А до создания своей собственной партии, у которой достало бы сил на уверенное участие в этой игре, она еще не доросла.
– Все очень просто. Ваш допрос, как я понял много позже, был всего лишь акцией устрашения. До реального физического воздействия дело не дошло, иначе вы бы не носились по коридорам станции, как молодой крайт-дракон, спустя неполные сутки. Но тогда, имея на руках лишь странную запись, запечатлевшую для истории ваше падение в обморок и двадцать минут белого шума, я был склонен думать, что Вейдер воспользовался для допроса одним из своих ментальных фокусов. И не пожелал оставлять тому никаких свидетельств. Тем более что под воздействием химических препаратов вы для него должны были быть даже не раскрытой книгой, а рекламным плакатом, на котором большими буквами написана интересующая ситха информация, – комиссар скрестил руки на груди, словно пытаясь защититься от внутренних демонов, но жест вышел каким-то рваным, неуверенным.
Лея собралась было возразить, но передумала, вспомнив, что для нее допрос остался просто липким сгустком отрицательных эмоций, среди которых преобладала брезгливость. Возможно, именно она была реакцией на попытку чтения мыслей. А может, ей просто неприятно было валяться на грязном полу камеры. Сейчас уже невозможно сказать точно.
Собравшийся с мыслями Уилхуфф продолжил рассказ, хотя было видно, что каждая следующая фраза дается ему все труднее. Похоже, воспоминания не доставляли радости никому из участников тех событий.
– Но его заявление о том, что вы оказались крепким орешком, меня настолько порадовало, что я забыл об осторожности и здравом смысле. Двадцать лет ожидания – большой срок, и на пороге триумфа мало кто задумывается над мелочами. Поэтому я предпочел принять на веру лестное для меня заявление ставленника Императора и попался в ловушку. А станция доказала свою уязвимость. Надо полагать, Лемеллиску за это серьезно досталось…
Принцесса потерла виски, пытаясь поймать за хвостик вертящуюся на краю сознания мысль. Судьба главного конструктора чудовищной машины уничтожения интересовала ее в последнюю очередь.
– Так, подождите. Вы получили право на уничтожение населенной планеты. Выбрали для этого Альдераан, как материальный оплот Восстания. Продемонстрировали устрашающую мощь станции и направились к Явину, воспользовавшись маячком на «Соколе». А возле базы станция была взорвана в результате удачной атаки нашей эскадрильи. Опасность которой вы до самого конца не хотели признавать?
– Совершенно верно, за исключением того, что мне доложили о возможной угрозе. Но я решил рискнуть, упустив из виду тот факт, что лорд Вейдер станцию предпочел покинуть. С другой стороны – провал этого проекта означал не только мой личный провал и возможную казнь, но и крах доктрины страха. Не знаю, что огорчило бы меня больше.
– Бессмысленная смерть, я полагаю, – сухо произнесла Лея.
– Очень может быть, – дернул уголком губ комиссар. – Кстати, я забыл упомянуть еще одно. Отсылая меня в ваше распоряжение, Сидиус высказался совершенно четко, сделав акцент на том, что вы действительно вправе делать со мной, что хотите.
– Да идите вы к хаттовой бабушке с такими заявлениями! – возмущенно воскликнула принцесса, внезапно сообразив, что ее реакцию снова просчитали. С той самой беспощадной точностью, которая была свойственна Палпатину.
– Боюсь, ваше высочество, туда мы рискуем пойти вместе, – с грустной иронией отозвался бывший гранд-мофф.

Глава 36

– Милорд, – взгляд Мотмы был направлен строго в центр бронированного нагрудника. Задирать голову госпожа канцлер считала ниже своего достоинства, а смотреть в глаза ситху избегала, следуя здравому смыслу и инстинкту самосохранения. Вейдер, в отличие от своего учителя слово и дело разделял с трудом, обычно пропуская первый пункт этого короткого списка и переходя ко второму, поэтому лишний раз напрашивать на неприятности не стоило.
– Да? – устало отозвался Анакин, изучая выбившийся из тщательной укладки рыжий вихор на макушке Мон. Бывший чандрилльский сенатор была непривычно серьезна и собрана. И где-то на краю сознания мелькала мысль, что нынешний разговор ей неприятен не потому, что она боится ситха, а по причине искренней нелюбви к разговорам с военными. Странно, что после стольких лет она еще не научилась ее действительно хорошо прятать.
– Я бы хотела попросить вас не присутствовать на первом заседании Сената, – твердо произнесла женщина. И против своего же правила взглянула в серые с золотом глаза.
Вейдер от неожиданности моргнул. Подобного заявления он не ожидал, полагая, что заседание будет проходить в присутствии не только все тех, кто имеет к нему непосредственное отношение, но и энного количества высоких гостей. И, разумеется, Сидиуса и его самого. Разница должна была заключаться лишь в том, что открывать «парад» будет на этот раз Мон, а не старший ситх. Но все оказалось не так просто, и главком был этим озадачен. А неожиданности он не любил, особенно в исполнении лидеров Альянса.
Что за..? – остаток мысли был совершенно непечатен, поэтому додумывать ее Анакин не стал, чтобы случайно не произнести то же самое вслух. Ему не было никакого дела до желаний Мотмы видеть или не видеть того или иного человека в своем любимом Сенате, но проблема заключалась в том, что госпожа канцлер только что вышла из кабинета Палпатина. Собственно, они практически столкнулись на пороге. И о чем она уже успела договориться с Императором лорд еще не знал, а спрашивать ментально не стал, зная, что у Коса и так непрекращающаяся мигрень ото всех этих приготовлений.
– Как вам будет угодно, мэм, – произнес после длинной паузы Вейдер, надеясь, что выбрал правильную интонацию. Судя по встопорщившейся шерсти стоявшего за плечом Мон ботана, получилось неплохо. Сама Мотма лишь кивнула в ответ и исчезла в хитросплетении коридоров дворца. Очень быстро, надо сказать.
Анакин пожал плечами и шагнул в раскрывшуюся створку двери.
– Мальчик мой, – радушие Палпатина показалось младшему ситху наигранным. Император выглядел не намного лучше своего воспитанника и был явно раздражен. Похоже, разговор с Мотмой был последней каплей, переполнившей чашу терпения Коса.
– Учитель, – главком склонился в глубоком поклоне. Льстить – так по полной программе. Что-что, а проявления покорности Сидиус любит. Пусть и несколько по детски, понимая всю условность подобных жестов, но все же.
Палпатин, ожидаемо польщенный подобным вниманием, повеселел и даже вполне искренне улыбнулся.
– Анакин, не стоит так официально, – Император сложил ладони домиком и уперся в них острым подбородком, здорово напомнив Вейдеру татуинскую песчаную черепаху. Расшитый причудливым узором капюшон терракотового плаща лишь усилил сходство. – Мы слишком давно друг друга знаем.
– Именно поэтому нужно иногда напоминать друг другу, с чего это знакомство начиналось, – главком плюхнулся в протестующе скрипнувшее кресло и прикрыл веки. – Что у нас опять плохого?
Сидиус скорчил в ответ строгую рожицу.
– Ничего особенного. Твой дражайший отпрыск в компании Мары отправлен разгребать архив Храма. Раздел, посвященный теоретическим основам джедайской идеологии. Надеюсь, это хоть немного научит его терпению и смирению, а то вообще никакого сладу нет. Ну а Маре полезно проветриться.
– Не боитесь, что они окончательно развалят руины? Я к ним как-то привык, да и вид из окна испортится, – хмыкнул младший ситх, не открывая глаз.
– Я с ними Йоду отправил, – с кривоватой ухмылкой сообщил Палпатин. – Так что будет им не только физический труд, но и практика в Силе.
– Пополам с чудовищным количеством грамматически абсурдных нравоучений, – вполголоса отметил Вейдер. – Меня всегда поражало, как нашего зеленого и ушастого друга терпел Совет. Хотя некий смысл в подобном способе изложения мыслей есть. Пока все пытаются понять, что же было сказано, можно или убраться или посмотреть с укоризной. А последнее Йода очень любил. Сейчас вроде полегче стало, но с падаванами он явно отведет душу.
– Тебе их жаль?
Сбитый с толку участливым тоном, Анакин открыл глаза и повнимательнее присмотрелся к выражению лица Сидиуса. Но старший ситх был слишком хорошим актером.
– Нет, конечно, – сверкнул хищной улыбкой главком, – Мару особенно.
– Не любишь ты девочку, нехорошо, – пожурил ученика Палпатин.
Вейдер возмущенно фыркнул.
– Рыжих и нахальных я всегда не любил. Повода не было.
– Ну да, друг мой, ты у нас по большей части по шатенкам да брюнеткам, – подколол Темного лорда Император. – Ну да ладно, с остальными стихийными бедствиями мы как-нибудь разберемся. Лея, насколько я помню, все еще во Внешних Регионах… а Соло?
Анакин с трудом удержался, чтобы не сморщить нос, вовремя вспомнив, что Падме находила эту гримасу невообразимо смешной. Контрабандиста он лично предпочел бы вообще загнать подальше годика эдак на два, надеясь, что за это время или Лея найдет кого другого или проблема решится сама собой. Но, увы, с выбором дочери приходилось считаться. И терпеть общество нахального пирата время от времени.
– С Пиеттом. И даже живой до сих пор, как ни странно.
– Не наговаривай на своего адмирала, – Сидиус откинулся на спинку кресла, совсем утонув в капюшоне. Так, что из густой тени видны были только пронзительно-желтые глаза. – Кстати, как его успехи с набуанским проектом?
– Еще не знаю, но надеюсь получить отчет сегодня, – Вейдер поднялся с кресла, внезапно осознав, что его ждут еще в десяти местах. Первым из которых числится переговорный центр, где его уже битый час вызывает по закрытому каналу Лира Вескесс с Фондора. Безжалостно тратя при этом деньги налогоплательщиков и ресурс передатчика. Мадам генеральный конструктор добивалась внимания главкома уже неделю и была нечеловечески настойчива. И, как знал Темный лорд, если он не ответит на ее вызов в ближайшие сутки, Лира явится на Корускант сама, притащив за собой целый выводок младших инженеров и два контейнера чертежей и моделей. И тогда уже он одной беседой не отделается. Вторым номером значилась Айсард, но Директор СИБ не имела привычки занимать чужое время без острой на то необходимости, поэтому с ней ситх наделся решить все имеющиеся вопросы быстро и эффективно. И пообедать по ходу беседы. Генштаб, до этого дня предпочитавший общаться с ним исключительно в режиме текстовых сообщений, Анакин решил оставить на потом, не уверенный на сто процентов в том, что сумеет удержаться от жертв и разрушений в ходе разговора. Все остальные потерпят до лучших времен.
Император, для которого мрачные размышления Вейдера секретом не были, дождался, пока тот закончит разбираться со своим внутренним расписанием и задумчиво проронил:
– Знаешь, Анакин, я бы хотел получить не только доклад, но и самого адмирала. Полагаю, это можно будет устроить? После заседания Сената будет как раз удобно.
– Хорошо, – после паузы отозвался Темный лорд. Младший ситх не был уверен в том, что Соло сумеет доставить Пиетта на Корускант вовремя, но попробовать стоило. Заодно проверить, так ли хорош пират, как о нем рассказывают.
– Пусть будет так, как пожелает Император, – ритуальная фраза, завершившая беседу, сопровождалась зеркальной улыбкой обоих ситхов. Очень многообещающей.

А над Храмом тем временем светило ласковое солнышко, отбрасывающие на разбитые плиты одного из заброшенных залов изломанные тени. Витражи раскрошились в пыль еще десять лет назад, оставив в качестве воспоминания лишь причудливо искривленные рамы. Учитель Учителей, почтенный зеленоухий магистр Йода сидел в пятне света и задумчиво водил палочкой по пыльному полу, рисуя какие-то одному ему понятные кружки и закорючки. Кеноби, одним глазом наблюдающий за процессом создания «шедевра», умудрялся одновременно внимательно прислушиваться с шорохам, раздающимся из дальнего коридора, в котором скрылись падаваны. Уже три часа как.
– С ними там точно ничего не случится? – наконец не выдержал Оби-Ван, задав вопрос вслух и ни на секунду не задумавшись над тем, что нынешняя природа позволяет ему общаться с одаренными мысленно без малейших усилий. Особенно с такими же условно материальными, как он сам.
– Что случиться может? – острое ухо Йоды недовольно дернулось. Маленькому экзоту явно не нравилось, что его отвлекают от размышлений. – Слежу я за ними. Ловушки же давно сломаны. А если остались какие – полезно им будет отвлечься. От мыслей, привязанность влекущих.
– Какие еще ловушки!? – моментально взвился рыцарь-джедай, в красках представив себе свой разговор с Анакином над телом Люка и успешно пропустив вторую половину фразы Учителя Учителей.
Кошмарное видение беспомощно торчащих из-под фрагмента храмовой колонны переломанных конечностей в сером пилотском камуфляже явилось ему во всей красе, заставив облиться холодным потом. Фантазия у Анакина обычно до изощренных пыток не доходила, но Вейдер последнее время выглядел не лучшим образом, а уж бесконечные переработки на характере главкома сказывались совсем скверно. Поэтому надеяться на милосердие лорда ситхов в данном случае было бессмысленно и даже вредно.
Мару Кеноби жалеть не собирался в принципе, но понимал, что Сидиус наверняка не обрадуется, если с ней произойдет несчастье. Любимый домашний зверек, как-никак. С другой стороны, Джейд была приспособлена к нештатным ситуациям много лучше младшего Скайвокера. И это тоже надо было учитывать.
Рыцарь припомнил, что рыжеволосая ситхесса некогда порывалась Люка убить, и не факт, что относительно недавний приказ Палпатина пересилил многолетнюю личную неприязнь. Рука Императора слыла девушкой неуравновешенной, обладала взрывным темпераментом и неплохо умела притворяться. Все это делало ее в глазах Кеноби потенциальным источником повышенной опасности.
При этом Оби-Ван вполне серьезно и в чем-то даже обоснованно подозревал себя в развитии параноидальных наклонностей, связанных с нынешней его работой на Айсард. Сидение в подвалах СИБ плохо сказывалось на устойчивости психики. Хуже было только общество ныне покойной, как искренне надеялся Кеноби, Вентресс. Хотя кто знает Палпатина? Может суровая мадам до сих пор прячется в каком-то ранкорьем углу галактики и ждет удобного момента?
– Разные. Ловушки разные, – Йода, выждав пока внимание Оби-Вана вернется к его скромной персоне, снова начал чертить закорючки. – Или думаешь ты, что зря Храм оставлен был так?
– Как – так? – глупо переспросил рыцарь, понимая, что именно этого вопроса от него ждут. И не очень пока представляя, к чему клонит почтенный магистр.
В ответ Учитель Учителей обвел трехпалой лапкой полуразрушенный зал, для усиления эффекта ткнув в направлении вполне прилично выглядевшей лестницы на следующий ярус. На ней даже сохранился обрывок разноцветного коврика, хоть и порядком выцветшего от времени.
Как помнил Оби-Ван, в этой башне в лучшие годы располагалась часть библиотеки. А само хранилище голокронов, во избежание несанкционированного доступа к ним излишне любопытных падаванов, было скрыто в основании Храма. Собственно, это хранилище и являлось целью сегодняшней экспедиции Люка и Мары, инициированной, по слухам, самим Сидиусом. Но, по мнению Кеноби, шансы туда добраться были у этой парочки, склонной отвлекаться от основного маршрута на любую ерунду, весьма сомнительны.
– Без охраны, – почти нормально пояснил Йода, довольно зажмурившись и звонко хихикнув. Его радовал подыгрыш Оби-Вана и он не считал нужным это скрывать. – Можно было разрушить, а можно – сохранить. Хороша приманка, а? И ведь мы тоже попались.
Новый смешок Учителя Учителей показался рыцарю несколько странным, и он поспешил опровергнуть эту теорию. Но едва открыв рот с удивлением осознал, что первым местом, в которое они явились, прибыв на Корускант в тот страшный день двадцать с лишним лет назад, был именно Храм.
Густое облако черного дыма, выбрасываемое верхушками подожженных в результате атаки башен, плыло над центром города, а яркий свет полуденного солнца лишь подчеркивал подпалины на древних стенах. И над всем этим стояла пронзительная тишина. И запах. Запах горелой плоти, смешанный с едва заметным запахом разложения.
Оби-Ван зажмурился, и попытался сконцентрироваться, но воспоминание не желало прятаться обратно в глубины памяти, в которые он усердно загонял его столько бессонных ночей и безрадостных дней. Зрелище коридоров, усеянных телами юнглингов, являлось ему в кошмарах до сих пор, хотя какие могут быть кошмары у мертвых?
Но мираж дрожал и переливался, делаясь с каждой секундой все четче и насыщеннее. И рыцарю казалось, что он различает не только складки на светлых робах падаванов, но и тени от навсегда сомкнувшихся ресниц. Белизна доспехов нападавших резала глаза, казалось нестерпимо яркой, а тот факт, что на одного одаренного в этой бойне пришлось в среднем по два десятка убитых клонов, не отменял чудовищности ситуации. Кеноби почувствовал, что еще немного, и он сам провалится в прошлое. Прямо в тот страшный день.
Анакин…
Давно забытая ярость взметнулась волной, затопила, застлала кровавой пеленой глаза, сбила дыхание и потащила за собой. В омут. Во Тьму.
Но полностью «насладиться» падением в никуда Кеноби не удалось.
Йода, примерно на такую реакцию и рассчитывавший, саркастически хмыкнул и постучал по расколотой плите палочкой, привлекая внимание рыцаря. Наваждение рассеялось, как дым. Оби-Ван очнулся, вздрогнул, кукольно захлопав невидящими глазами, и со всхлипом втянул воздух сквозь сжатые зубы. Сведенная судорогой рука с трудом отпустила рукоять бесполезного сейбра. Хорошо хоть никого рубить не начал, гоняясь на привидениями.
– Простите, Учитель, – понуро извинился джедай, отдышавшись.
Воспоминание было слишком мучительным и настолько ярким, что он заподозрил Йоду в дурных намерениях. И том, что тот намеренно заставил его вновь пережить все это. Но уже с учетом всех приобретенных знаний и утерянной наивности и веры. Впрочем, странно было думать, что педагогические методы маленького магистра стали ближе к понятиям гуманизма за время добровольного изгнания на Дагоба. А судя по рассказам Люка, так и вовсе от них ушли в туманную даль. Один эпизод с деревом чего стоил. И ведь казалось тогда, что все это во имя великой цели.
– Не проси прощения. Не выучил ты урок до конца, – печально опустил уши расстроенный такой быстрой сменой темы магистр. – Не туда смотришь, не то видишь. На звезды гляди.
Кеноби покорно задрал голову к небу, виднеющемуся в прорехе купола, и тут же получил сучковатой палкой под колено.
– Как был ты прям и прост, так и остался. И ученика своего таким же выучил. Где надо было думать, верил, а где верить – сомневался. Хотя все мы тогда… сомневались.
Йода вздохнул и неожиданно хитро улыбнулся, словно придумав новую каверзу.
– На звезды смотреть надо там, где видны они. Спроси падавана своего, откуда глядеть стоит.
Оби-Ван поморщился, вспомнив густой мрак явинской ночи и тьму, что чернее черного стояла у него за спиной. Тьму в облике Анакина. Да уж, его бывший ученик точно знал, откуда лучше виден свет. Рыцарь машинально провел по шее, пытаясь стереть отпечаток призрачных пальцев. Сегодняшний «вечер воспоминаний» ему определенно не нравился. А на вопросы, к рассмотрению которых его так настойчиво подталкивал Учитель Учителей, джедай явно не был готов отвечать даже самому себе.
– Спасибо, я лучше не буду видеть звезд, – очень сухо отозвался Кеноби, уже не заботясь о положенной в отношении старших и мудрых хотя бы номинальной вежливости.
Магистр расстроено опустил кончики ушей.
– Не ты один не желал их видеть, – сообщил он с едва заметной ноткой сожаления. – Слишком многие привыкли к свету дня. И забыли, что есть ночь. Да, забыли…
– Я не понимаю, – устало произнес рыцарь, грузно усаживаясь на старинный камень и чувствуя себя таким же древним, как этот обломок мрамора. Уже ставшая привычной легкость «нового» тела куда-то делась, уступив место тяжести всех прожитых лет. От эмоционального перенапряжения страшно болела голова, но Оби-Ван подозревал, что его мучениям суждено продлиться еще достаточно долго, чтобы он успел возненавидеть саму идею Ордена и трижды проклясть тот день, когда он сделал очередной «правильный выбор», отказавшись от общества нормальных людей. Загадки Учителя Учителей ему уже надоели, а вечные двусмысленности, на которые был горазд маленький экзот, часто ставившие его в тупик и при жизни, сейчас попросту раздражали.
Йода снова вздохнул. Ученик упрямился, не желая идти к цели длинными путями, поэтому стоило лишний раз напомнить ему, что короткие пути четкие ответы далеко не всегда самые лучшие и полезные для здоровья.
– То, что видел ты, приняв за средоточие Зла, и есть Сила.

Оби-Ван замер на несколько секунд. А потом обреченно прикрыл глаза.
Как все просто. Как все отвратительно просто. Звезды – Свет, но горит лишь во Тьме он и лишь из Тьмы виден. Нет Тьмы, нет Света. И гореть мы можем лишь в ночи, неразличимы днем. Мы сами создали вечный день и сами же слились с ним.
– Вот, теперь понял ты. Но не все, – Учитель Учителей медленно провел последнюю линию рисунка, завершив узор, в котором теперь узнавался орнамент одного голокронов. Того, в котором хранились сведения обо всех одаренных детях. Секунды две полюбовавшись на дело рук своих, Йода повернулся к рыцарю и произнес, неприятно растягивая слова и почти гипнотизируя:
– Вспомни, друг мой, хоть и не хочешь ты этого. Вспомни мертвых. Кого недоставало среди них?
Оби-Ван автоматически попытался закрыться, раздраженный очередным вмешательством извне, но внезапно обмяк, похолодев от осознания одной простой истины. И снова увидел тот самый, усеянный телами коридор. Клоны и падаваны-первогодки вперемешку. Воспитатели, до последнего пытавшиеся закрыть собой юнглингов и путь к центру Храма. К его сердцу – Залу тысячи фонтанов.
– Самых младших детей, – едва слышно прошептал он. – Их не было.
– Именно, – хмыкнул маленький экзот. – А теперь посчитай, сколько Рук у Императора? О многих известно тебе? Об одной.
Кеноби яростно потер лопающиеся от боли виски, но какое значение имела мигрень на фоне очередного крушения картины мира? А он еще думал, что для Люка шоком окажется мирное ситхско-джедайское чаепитие, наивный.
– Двое их всегда, учитель и ученик, – твердо произнес Оби-Ван на остатках самообладания и вдруг рассмеялся, громко и зло. Пытаясь выкрикнуть, выплеснуть все то, что на него свалилось. Но, увы, теперь это было невозможно. И даже истерика со швырянием разноцветных молний не принесла бы облегчения.
Йода лишь качнул головой и отвернулся. «Отпусти то, что любишь» – слишком часто он повторял эту фразу, не думая о том, какой смысл она имеет для тех, кому есть что терять. Девять веков жизни – долгий срок. Сорок веков забвения – еще страшнее. И сейчас зеленоухий магистр с горечью осознавал, что общество древних призраков ему нужнее, чем общество бывших учеников и их потомков. А мираж горящего Храма уже стал просто воспоминанием. Красивой картинкой в памяти. Черно-золотой на пронзительно синем.
Так эта беседа и закончилась бы океаном горечи и невысказанных обид, но внезапно на сцене появился новый, абсолютно неожиданный персонаж.
– Двое, – хрипло произнес за спиной Кеноби подозрительно знакомый голос, – но никто не мешает иметь достаточный выбор. На всякий несчастный, так сказать, случай.
Дарт Мол, неслышной тенью сбежавший по ступеням, ловко перепрыгнул трещину в полу и, остановившись посреди безнадежно испорченного узора, отвесил Йоде ироничный полупоклон, после чего хлопнул ошарашенного Кеноби по плечу, сунул ему в руки сиреневый фрукт и уселся рядом.
– Расслабься, джедай. И жуй давай, оно всяко лучше, чем думать. Истина – штука неприятная и очень спорная, а уж в исполнении дипломированных манипуляторов – тем более, – забрак одарил Учителя Учителей широкой улыбкой, продемонстрировав полный набор черненых зубов. Йода в ответ дернул ухом и насупился. А после недолго размышления и вовсе предпочел исчезнуть в Силе не прощаясь.
Кеноби моргнул и покатал угощение в ладонях, пытаясь убедить себя, что все это ему не приснилось. Но нежная, чуть шершавая, как язык эопи, кожица плода разошлась под пальцами, залив их фиолетовым соком. Машинально слизнув каплю, Оби-Ван вспомнил, что он это уже ел. Причем во время не менее странной беседы.
– Как-то они мутировали у вас, – с сомнением произнес он, вгрызаясь в сочную мякоть.
Мол отмахнулся и жестом фокусника извлек второй фрукт откуда-то из недр широкого рукава плаща.
– У нас там все мутировало. Пустили «огородников» командовать, – скривился он, едва не подавившись куском и прицельно плюнув косточкой в остатки неопознаваемого уже барельефа. – Хоть не возвращайся, того и гляди во сне сожрут. И кто? Изгородь. Тьху!
Оби-Ван, который угрозы для ума всегда ставил выше, чем угрозы для телесной оболочки, прекрасно понимая, что со вторыми у него шансов справиться больше, выразительно хмыкнул и сожалением посмотрел на огрызок шкурки. Больше от фрукта ничего не осталось, а добавки не предвиделось. Но принятое внутрь сладкое явно пошло организму на пользу, по крайней мере, голова перестала пытаться взорваться изнутри.
– Так зачем ты здесь? – спросил он, внимательно разглядывая сосредоточенно жующего забрака.
Тот мотнул рогатой головой, сбрасывая мешающий капюшон, и что-то невнятно промычал. Похоже, хорошие манеры имели у него более низкий приоритет, чем хорошая еда.
– Приютское детство? – мысленно поинтересовался Кеноби.
– Оно самое, – ответ ситха был окрашен в болотно-зеленые тона.
Как уже понял Оби-Ван, к водным мирам Мол питал искреннее отвращение, предпочитая сухой и теплый климат. Думать над подобными мелочами рыцарю сейчас казалось приятнее и проще, чем над глобальными проблемами. И он начал потихоньку осознавать причину, по которой Анакин предпочитал действовать сразу, думая лишь над наиболее удачным способом реализации действия, а не над его будущими морально-этическими последствиями. Нельзя сказать, что метод был действительно хорош, но для Избранного подходил наилучшим образом. Как и «путь крайт-дракона» в фехтовании. Впрочем, подобную тактику будущий Темный лорд успешно использовал и в командовании войсками, предпочитая давить противника или силой или наглостью. При этом наглостью обычно получалось даже лучше. Особенно если Кеноби успевал вовремя разобраться с остатками недобитых и ошарашенных подобным поведением врагов.
Плотоядно облизнувшись и вздохнув, отдав тем самым последнюю память почившему в желудке экзотическому плоду, Мол обратил внимание на непривычно задумчивого джедая и даже рискнул помахать ладонью у того перед носом. Оби-Ван мигнул, с усилием сосредоточившись на происходящем, и вопросительно уставился на ситха. Забрак просиял своей фирменно-черной улыбкой и похлопал рыцаря по плечу.
– Вставай, магистр, дело есть. Для начала забрать падаванов из этого гадюшника, а потом доставить их Сидиусу. Кстати, учитель говорил, что в допросах вам требуется помощь. Так вот – я охотно присоединюсь к процессу в обмен на занятия фехтованием. А то скоро забуду, чем меч держат.
– Боюсь, тебе это не грозит, – хмыкнул Кеноби, поднимаясь на ноги и отряхивая робу от пыли. – А для допросов надо не только желание, но и умение.
Мол менторский тон рыцаря проигнорировал, просто выбросив вперед когтистую пятерню, окутанную жгучими алыми искрами. И довольно заржал, оценив выражение перекошенного лица магистра.
– Пугать я умею, – все еще посмеиваясь, заявил он. – С классикой физических пыток тоже знаком. По богатому личному опыту. Надо сказать, методы наших учителей еще похуже, чем у ваших, так что не привыкать.
Кеноби передернуло. И лишь спустя минуту он сообразил, что не задал еще один важный для себя вопрос. Но еще не поздно было выкрикнуть его в удаляющуюся по коридору спину ситха.
– Эй, а почему ты позволяешь себе называть Храм гадюшником?
Забрак резко остановился и крутнулся на пятках, развернувшись к джедаю лицом.
– Потому, что он мне не нравится. Не нравился живым, когда я был в нем много лет назад, не нравится и сейчас, мертвым.
Неожиданная серьезность, с которой было сделано это заявление, смутила Кеноби, но вопиющий факт, озвученный Молом, не позволил ему промолчать.
– Как это – был в Храме? – переспросил рыцарь. Он охотно поверил бы в оговорку, просмотр голозаписи или любое другое логичное с его точки зрения объяснение. Но допустить присутствие Темной стороны в сердце Ордена во плоти джедай не мог, предпочитая забывать о том, что Палпатин неоднократно наносил визиты Совету. И ведь никто и никогда его даже не заподозрил. Но старший ситх был действительно мастером, в отличие от некоторых.
– Очень просто, – забрак накинул капюшон обратно на голову, аккуратно расправив складки на острых рожках. – Меня Сидиус на экскурсию водил.
Оби-Ван растерянно потер вновь занывший висок и пробормотал, уже понимая абсурдность еще не прозвучавших слов:
– Что за ситх?

Люка и Мару, с интересом изучавших живописные развалины очередного уровня, мало интересовали глобальные философские вопросы. А вот решение задачи «как бы так пролезть между теми двумя обломками и не уронить их себе на голову» было на данный момент куда более важным.
– Не узковато-то ли? – озвучила свои сомнения Джейд, прикидывая ширину имеющейся щели.
Люк пожал плечами, понимая, что ему самому пробовать протиснуться в проход смысла не имеет. По мнению юноши, единственным живым существом, для которого там было достаточно места, мог считаться Йода. Точнее, Йода очень плотно прижавший уши и старающийся не дышать лишний раз. Но Скайвокер очень сомневался, что почтенного магистра удастся уговорить на подобную авантюру.
– Что там твой зеленый друг говорил? Размер не имеет значения? – с кривой ухмылкой уточнила Мара, краем глаза наблюдая за порозовевшим от смущения напарником. Слишком уж двусмысленно прозвучала эта фраза в ее исполнении. Да еще и с фирменной мурлыкающей интонацией.
Сообразив, что несколько увлеклась, Рука Императора звонко фыркнула, хлопнула рыцаря по плечу и змеей нырнула в щель между обломками, предоставив Люку заботу о сохранности одной рыжей головы. Джедай собрался было возмутиться, но услышал скрип сдвигаемого камня и Силой потянул одну из плит, перекрывающих проход, пытаясь удержать ее в неустойчивом равновесии. Понимая, что без его помощи девушка рискует превратиться в неаппетитную кляксу минуты эдак за три, чего ему совершенно не хотелось. Таланты Мары он уже изучил, и выяснил, что перемещение тяжелых объемных предметов в них не входит.
Увлекшись разгребанием обломков, Скайвокер слишком поздно заметил тень от накренившейся за его спиной колонны. И тут же вынужден был отпрыгнуть в сторону, поскольку колонна внезапно рухнула, подняв тучу пыли и выстрелив в воздух целое облако острых осколков. Сдавленно пискнула невидимая в мутном желтовато-коричневом тумане Джейд, а очередной кусок потолка стал фрагментом пола, едва не прихлопнув джедая.
– Люк? Люк, ты живой? – откуда именно прозвучал голос Мары, полуоглохший от грохота юноша сказать затруднялся, но решил на всякий случай отозваться. К несчастью, попытка вдохнуть закончилась звонким «Апчхи!», вызвавшим новый водопад камней с остатков полуразрушенного свода.
Хаттов хвост! Архитекторы криворукие, нельзя было без изысков строить?!
Метнувшись в сторону от одной смутной тени, Скайвокер столкнулся с другой, к его удивлению оказавшейся теплой и относительно мягкой, а в следующую секунду оба одаренных рухнули на пол, пытаясь распутаться и не попасть под осколочный дождь.
– Отпусти меня немедленно! – просипела придавленная к мозаичной плите Мара, отчаянно извиваясь и брыкаясь. Забившаяся в растрепанные волосы пыль превратила спутанные пряди из рыжих в пепельно-серые, придав девушке сходство со статуей.
– Я подумаю над этим вопросом, – туманно отозвался джедай, разглядывая что-то поверх ближайшего обломка.
Джейд, заинтригованная столь странным поведением (ну ладно бы поцеловать пытались, но тут же вообще не смотрят!), извернулась, пытаясь проследить за направлением взгляда рыцаря.
– О! – прокомментировала она мельком увиденный край полуоткрытой двери в хранилище голокронов. Случайно вызванный ими обвал расчистил подходы к цели, и теперь оставалось только взять искомое.
– Ага, – отозвался Скайвокер, насмешливо глядя в потемневшие от переизбытка эмоций изумрудные глаза ученицы ситха. – Ну, кто первый?
– Я! – пинком стряхнув с себя юношу, Мара вскочила на ноги и рванула к цели. Тут же растянувшись в грязи в полный рост, поскольку коварный противник успел ухватить ее за щиколотку.
Кубарем прокатившись по обнаружившимся перед дверью ступенькам, форсюзеры едва не вышибли уцелевшую створку и проехались по черному мраморному полу, оставляя за собой серо-рыжий пыльный след.
– И все равно я первая, – капризно заявила Джейд, пытаясь заехать рыцарю локтем по ребрам, но разница в росте и слишком крепкая хватка противника расстроили ее планы.
– Хорошо. Ты первая, кто сможет прочитать записи о работе Сельхозкорпуса за последние триста лет, – покладисто согласился Люк, не разжимая объятий. Его искренне забавляло поведение девушки, и радовала столь редкая возможность отыграться за все ее подколки. Поэтому упускать случай он не стал.
Мара нахмурилась, тут же забыв о своем «неудобном положении».
– Ты серьезно? Я думала, тут что-то ценное было. Иначе зачем Сидиус нас сюда послал?
Люк улыбнулся и сдул с лица Джейд нахально лезущую ей в глаза прядку волос.
– Боюсь, что самое ценное в этом помещении я сейчас держу в руках, – едва слышно заметил джедай.
– Даже так? – неуверенность в голосе ситхессы была слишком явной. В отличие от надежды. – Врешь ты все.
– Мне тебя бросить?
– Нет! Я тебе бро… Ай! – похоже младшее поколение Скайвокеров следовало дурному примеру старшего и слово и дело разделало чисто условно – паузой в долю секунды.
Кеноби печально вздохнул, осторожно переступил узкий провал и подошел к сидящему на обломке колонны Молу. Забрак, по своему обыкновению, восседал на самом краешке, напоминая нахохленную птицу, а глубоко надвинутый капюшон усугублял сходство.
– Ну чисто дети, – хмыкнул мастер-джедай, ладонью разгоняя висящую в воздухе пыль.
– Могло быть и хуже, – флегматично отозвался ситх. – Кстати, я так понимаю, что нам придется часика два подождать, пока они выяснят, наконец, отношения.
– Почему? – удивился Оби-Ван, но забрак прижал палец к губам, и в наступившей тишине звук поцелуя, раздавшийся из-за двери, показался ошарашенному таким развитием событий рыцарю неприлично громким.
– Что там у вас в Кодексе говорилось про привязанности? – ехидно поинтересовался Мол, хватая дернувшегося было Кеноби за рукав. Тот осуждающе покачал головой и вдруг улыбнулся.
– Забудь, новое поколение наверняка напишет свой вариант дурацких правил. Столетия через два-три. А пока предлагаю убраться отсюда. Не думаю, что им нужна наша компания. А вот два-три бокала иторианского игристого в ней явно нуждаются.
Мол лишь осклабился в ответ.

Автор: Nefer-Ra 30 Октябрь 2011, 19:13

Глава 37

Несколько часов спустя главком, у которого от переизбытка информации уже кружилась голова и мелькали перед глазами цветные пятна, добрался-таки до своего кабинета. Боевые дройды, попытавшиеся было поприветствовать законного владельца привычным образом, а именно – атакой с четырех сторон сразу, были сметены вихрем Силы, а лорд ситхов, настроение у которого окончательно испортилось, поплелся через темный холл к лифту. На перемещение в пространстве другим способом у него не было уже ни сил, ни желания.
По счастью, повторно доказывать искусственному интеллекту замка, что с хозяином шутки плохи, не пришлось, а уцелевший после этой маленькой экзекуции дройд даже сообразил принести Вейдеру чашечку кофе. В которую тот уставился, как в зеркало, не замечая, что время идет, а напиток стынет. Перед глазами главкома до сих пор мельтешил хоровод чертежей, схем, карт и финансовых смет. Причем последние вызывали в нем исключительно глухое раздражение, поскольку денег в казне Империи на подобные, сомнительные и на первый и на второй взгляд, проекты не было. Да что тут говорить, по-хорошему их не было даже не необходимую модернизацию имеющегося флота, а уж на новые образцы вооружений и подавно. Разумеется, Лира Вескесс зарекомендовала себя наилучшим образом, но даже все ее заслуги разом не могли помочь Темному лорду извлечь необходимую сумму из ниоткуда. Постройка четырех линкоров класса «Исполнитель» проделала в государственном бюджете впечатляющую дыру, и способов ее залатать пока не могли предложить ни гранд-моффы, не спешащие делиться собственными доходами, ни министерство финансов, осторожно намекавшее, что повышение налогов сейчас очень некстати. На все это наслаивалась еще и необходимость провести очередной раунд учений, решить вопрос со снабжением остатков армии Альянса, перешедшей на баланс Империи и прочее, и прочее.
Из омута обрывочных мыслей ситха вывел, против ожиданий, не очередной звонок из Генштаба и не вызов Императора, а слепящий глаза солнечный зайчик, отброшенный мимо пролетевшим ярко раскрашенным и отполированным до блеска спидером. Мрачно хмыкнув, главком отметил для себя необходимость снова активировать зенитные турели, пусть и выставив их на малую мощность. А то, понимаешь, разлетались тут, совсем страх потеряли. Придя к этому выводу и развеселившись невесть почему, Анакин обвел помещение критическим взглядом.
Присутствие Пиетта было заметно, хоть адмирал и постарался по минимуму вмешиваться в установленный порядок. Но мелочи, за которые цеплялся взгляд, вроде оставленного на краю стола датапада или висящего на спинке кресла широкого шарфа выдавали чужое присутствие. А ментальный отпечаток позволял без труда воспроизвести практически все происходившие в кабинете события.
Заглянув под крышку тяжелой шкатулки темного дерева, предусмотрительно убранной адмиралом в ящик стола, главком тихо рассмеялся. Голокроны, принадлежавшие представителям обеих сторон Силы, расставленные в строгом шахматном порядке, едва заметно фонили, выдавая недовольство их обитателей. Но, как ни странно, откровенной враждебности друг к другу интерактивные копии давно покойных одаренных не проявляли. Похоже, что эти ребята были даже рады необычной компании. И своему весьма странному новому владельцу.
Анакин попытался представить себя на месте адмирала, разбирающего очередную гору заданий и одновременно пытающегося слушать монотонный рассказ спорящих между собой призраков, но потерпел неудачу. Слишком давно он был человеком. Слишком давно был закован в эту глухую броню. Позволив себе пару минут поностальгировать по старым добрым падаванским временам, Вейдер глухо фыркнул, отставил чашку с остывшим кофе и тяжело уселся в привычное кресло. Звонко щелкнула клавиша узла дальней связи и замерцал нечеткий пока силуэт голограммы.
– Милорд, – судя по сбившемуся дыханию и взъерошенному виду, Пиетт был чем-то занят. И этим чем-то явно было весьма бурное обсуждение, плавно переходящее в скандал. Обрывок чужой фразы утонул в помехах, но главком почти не сомневался, что второй голос принадлежал Соло.
– Адмирал, – Вейдер кивнул вместо приветствия и сразу перешел к делу. – Вы нужны мне на Корусканте завтра к полудню.
Лицо Сорела, мысленно подсчитавшего оставшееся до часа «Х» время, вытянулось, и он позволил себе выразить сомнение в реалистичности поставленных сроков.
– Никаких возражений. Император хочет выслушать ваш доклад о темпах производства турболазерных концентраторов, а я, в свою очередь, хочу проверить, так ли хорош некий Хэн Соло, неоднократно похвалявшийся своим мастерством пилота.
– Да, милорд, – едва слышно отозвался Пиетт. – Как вам будет угодно.
– Не стоит воспринимать это так серьезно, – Вейдер откинулся на спинку кресла и задумчиво подергал за бахрому висящего на спинке шарфа. – Во-первых, в полдень должно начаться заседание, и я не думаю, что ваше весьма вероятное опоздание действительно кто-то заметит. Кроме Соло, разумеется. А уязвленная гордость контрабандиста – его проблема, а не ваша. Во-вторых, доклад, это только часть дела.
Адмирал удивленно вздернул брови, озадаченный такой постановкой вопроса. Ему казалось, что планы на ближайшие две недели были определены достаточно четко, но, похоже, он пропустил очередные изменения.
– Я хотел бы попросить вас, не приказать, а именно попросить, побеседовать с Вескесс на тему ее нового проекта. У меня, к сожалению, на это просто не хватает времени, а вы, насколько я помню, достаточно результативно сотрудничали с этой дамой во время постройки «Исполнителя».
Пиетт кивнул, даже не пытаясь скрыть недовольную гримасу. С Лирой он действительно общался почти каждый день шесть долгих месяцев на Фондоре. И не особо рвался этот опыт повторять – линкор вышел из доков с таким количеством недоделок, что Сорел опасался за сохранность своей жизни с самого первого дня службы на корабле. И не зря беспокоился, надо сказать. Маршевый двигатель они, к счастью, так и не потеряли, но несколько запчастей поменьше отвалились еще во время первого вылета.
– Ну же, адмирал, веселее. Вы ведь заинтересованы в том, чтобы получить новый корабль? – подначил своего офицера Вейдер, видя, что того совершенно не радует перспектива работы с дамой-конструктором, известной как сложным характером, так и завидным упорством. В том, что Вескесс продавит свой новый проект не только через Совет моффов, но и через Сенат, главком не сомневался ни минуты.
– Да, сэр, – осторожно ответил сбитый с толку Сорел. И с ноткой обреченности добавил, – Но я надеялся получить «Схватку».
– Нет, линкор вам предстоит передать Трауну. Лично, – и по этому пункту я вашего мнения даже знать не желаю. Хотя не сомневаюсь в том, что оно у вас есть.
Адмирал закусил губу, безуспешно пытаясь скрыть свое разочарование. Момент для демонстрации эмоций был неподходящий, но Сорела действительно очень обидело подобное решение шефа. На подаренную Органе-Соло «Амидалу» планы строить давно не имело смысла, но Пиетт даже не предполагал, что главком оставит свое элитное соединение без флагмана. Из чего напрашивался один неприятный вывод.
– «Эскадрон» после завершения миссии принцессы Леи тоже перейдет под командование Синдика?
Анакин, собравшийся было еще немного поиграть на нервах адмирала, внезапно смилостивился, и отрицательно качнул головой, разметав пепельно-седые пряди полураспавшегося «хвоста» по плечам.
– Нет, это было бы слишком жестоко, – Темный лорд позволил себе тень понимающей улыбки. Причина беспокойства Пиетта была для него очевидна. – Хотя с Трауном вам придется некоторое время мириться с обществом друг друга. Второй этап учений пройдет под его руководством. И, надеюсь, пройдет без эксцессов.
– Да, милорд, – склонился в прощальном поклоне Сорел, уже предвкушающий битву титанов в лице гранд-адмирала и руководства Генштаба. Наблюдение за конфликтом, пусть и из его эпицентра, обещало быть интересным. А кому предложить принимать ставки на этот забег маленький адмирал уже знал. И ни минуты не сомневался в своем будущем выигрыше.
Вейдер отключил связь и оперся подбородком на скрещенные руки, наблюдая за бликами закатного солнца на полированном камне столешницы. Мысли снова вернулись на накатанную годами командования колею, завертевшись безумным хороводом. Менять избранный путь было не в правилах Анакина, даже если это сулило массу неприятностей. Поэтому главкому оставалось всего лишь пережить завтрашний день, заседание Сената, немного светской болтовни, и получить, наконец, возможность заняться делом на законных основаниях. А уж что будет на самом деле прикрыто разрешением парламента, госпоже канцлеру и ее присным знать совершенно не обязательно.

Приплюснутый гриб здания Сената издали напоминал растревоженный улей – так много спидеров, флаеров и целых пассажирских лайнеров устремлялось к нему с разных сторон, нарезало круги в опасной близости от пандусов, отчаянно сигналило и бесцеремонно лезло к парковочным площадкам без очереди. Авиадройды СИБ, машины-регулировщики и прочие охранно-контролирующие устройства метались в этом бесконечном потоке, пытаясь навести хоть какой-то порядок.
Исанне Айсард, наблюдавшая за всем этим бедламом через транспластил обзорного иллюминатора личного шаттла, досадливо хмыкнула и поморщилась. С недавних пор мадам Директор, по примеру лорда Вейдера предпочитала использовать полноценный космический корабль даже для рутинных полетов в атмосфере, наплевав на экологическую безопасность. Все равно виды-эндемики на Корусканте вымерли еще за пару тысяч лет до ее рождения, а здоровье обитателей нижних уровней Снежную королеву не интересовало абсолютно.
– Включите сирену, а то мы тут еще час болтаться будем, – приказала Исанне, проводив взглядом срикошетивший от щитов челнока миниатюрный спидер с журналистами. Любителям горячих новостей сегодня фатально не повезло. А следующий репортаж им явно предстояло записывать на том свете.
Истошный вой сирены, плавно меняющийся от ультра до инфразвука, разогнал даже самых настойчивых, включая делегацию бывшего Альянса, а недвусмысленно вертящаяся турель кормового зенитного орудия намекнула нескольким лихачам, что пристраиваться в кильватер может быть вредно для здоровья.
Шаттл медленно развернулся и нырнул в гостеприимно распахнувшийся пузырь бокового купола, предназначенного для особо важных гостей. Где с легким шипением опустился рядом с личным транспортом Императора. Точно таким же внешне лямбда-шаттлом, как и челнок Айсард.
– Главное не перепутать, – пробормотала Исанне, ступая на трап и машинально расправляя складки на мундире. Палпатин настаивал на более парадном варианте одежды, и даже против своего обыкновения напомнил об этом дважды, но в платье Айсард себя сегодня чувствовала бы не очень уютно. Поскольку подозревала, что придется побегать, а делать это на каблуках, путаясь в длинном подоле, было, как минимум, глупо.
Вежливый кивок гвардейцам послужил сигналом к действию, и пара Алых стражей пристроились по бокам гостьи, провожая и охраняя одновременно. О варианте «конвоируя» Снежная королева старалась не думать. Градус параноидальных настроений за последнюю неделю зашкалил у всех обитателей Дворца и окрестностей.
Шум переполненного зала, внезапно вырвавшийся из-за любезно сдвинутой гвардейцем тяжелой портьеры, на долю секунды оглушил Исанне, заставив женщину вздрогнуть. Но мадам Директор быстро справилась с собой и уверенно шагнула в ложу.
– Шоу начинается, – почти мурлыкнул Император, никак иначе не показав, что заметил появление главы СИБ. Палпатин сидел на самом краешке кресла, навалившись локтями на оббитые бархатом широкие перила, и с детским любопытством разглядывая толпящихся в своих ложах сенаторов. Казалось, сейчас Коса это зрелище забавляло куда больше, чем все предыдущие разы в его жизни.
Примостившийся рядом со своим давним врагом Йода задумчиво грыз навершие своего миниатюрного посоха, прицельно сплевывая кусочки коры вниз. Мастер-джедай Кеноби, устроившийся в глубине ложи, подальше от яркого света и чужого внимания, выглядел непривычно бледным и страдал молча, полностью игнорируя неподобающее адепту Светлой Стороны Силы поведение Учителя Учителей. Обнаружившийся рядом с Оби-Ваном раскрашенный забрак мало отличался от рыцаря выражением лица, но подозрительно сильно пах чандрилльским коньяком, выдавая причину плохого настроения Кеноби. Вчерашние посиделки закончились для господ форсюзеров крайне неприятным пробуждением в каком-то притоне, среди пустых бутылок и впечатляющего размера крыс. Каким ветром их туда занесло – ни один из одаренных не помнил. Помимо этого, осталось загадкой, были ли свидетели у данного безобразия. И остались ли они после этого живы.
Исанне аккуратно переступила вытянутые в проход ноги забрака, с трудом удержавшись от пинка по обтянутой тонкой замшей дорогого сапога щиколотке, и села рядом с Вейдером.
Темный лорд молча кивнул и снова прикрыл глаза.
– Впечатляет, – отметила Айсард, оглядев зал.
Разумеется, она видела заседания парламента и раньше, и даже была один раз на заседании Сената Старой Республики, но сейчас галдеж и болезненное оживление превышали все допустимые пределы.
Никакого почтения к Императору, – недовольно подумала Директор СИБ, откидываясь на мягкую спинку и складывая холеные руки на коленях, как примерная девочка. Алый лак свернул в случайном луче света, словно капли свежепролитой крови.
– Они нас не видят, – тихо произнес главком. – Мон просила меня не присутствовать на заседании, но я не мог нарушить приказ моего повелителя и не явиться. Поэтому я и здесь, и не здесь.
Искры Силы вспыхнули, на мгновение придав серым глазам ситха цвет расплавленного золота.
– Очень... интересное решение проблемы, – осторожно ответила Исанне. – Но я так понимаю, что ваше присутствие они почувствуют?
– Рано или поздно, – пожал плечами Темный лорд. – Тем интереснее будет их реакция. И, кстати, Мон позволяет себе опаздывать в первый же день, нехорошо.
Айсард брезгливо сморщила нос, оставив при себе тут же пришедший на язык язвительный комментарий. Лидеров Восстания она не любила давно и основательно. И не видела смысла менять свое мнение в силу изменившейся политической ситуации. Другой вопрос, что не обо всех своих пристрастиях стоит говорить вслух, а особенно в компании собеседника, который без труда читает чужие мысли.
– Боюсь, Мотма пытается насладиться моментом своего триумфа, – наконец нашла относительно нейтральную формулировку для своего недовольства Исанне.
– Или выбирает, какое из десяти белых платьев ей надеть, – бесцеремонно влезла в разговор незаметно подошедшая Мара.
По случаю торжественного открытия новой сессии парламента Джейд не поскупилась на украшения и теперь ее облегающий густо-зеленый комбинезон, в обычной ситуации призванный подчеркивать все достоинства владелицы, служил лишь фоном для целой выставки медно-золотых браслетов. Каким образом держались некоторые из них, законами физики объяснить было трудно, но, тем не менее, выглядела Рука Императора ослепительно. В прямом смысле слова.
Младший Скайвокер, которого она тащила за собой, скорчил в ответ на слова Мары страдальческое выражение и, отстыковавшись, наконец, от своего «буксира», плюхнулся на ближайший диванчик со вздохом облегчения.
Юный рыцарь всячески пытался отвертеться от этого мероприятия, но Джейд была непоколебима и грозно заявила, что если он не пойдет с ней в Сенат сейчас, то завтра будет обязан на ней жениться. Из двух зол джедай привычно выбрал самое муторное и покорно поплелся за рыжей ситхессой в Императорскую ложу. На входе один из гвардейцев сунул ему в руки свернутый в трубочку листок с наказом передать Палпатину. Что Люк и поспешил сделать. После чего постарался слиться с обивкой и сделать вид, что его тут нет, и никогда не было. С учетом темного цвета одежды особого труда это не составило.
– Неймодианская делегация витиевато извиняется и нижайше просит прощения за то, что не сможет присутствовать на заседании, – вслух прочел Сидиус переданное ему послание и с треском свернул листок.
– Что характерно, извиняются они не перед Мотмой, – пробормотала Айсард.
– Хорошая память. И обучаемость. Со второго раза, но дошло, – неожиданно подал голос Кеноби, не без помощи Мола и одной маленькой фляжки обуздавший похмельный синдром.
– Это да, – согласился младший ситх, хищно оскалившись. И легким касанием Силы вытащил из пальцев повелителя злосчастный свиток. Сидиус не обратил на это внимания. А вот Йода не преминул высказаться:
– Методы ваши не годны для хранения знаний в душах существ разумных. Ибо сжигают они не только души, но и тела.
Оби-Ван закатил глаза и беззвучно выругался. Люк дипломатично промолчал. За месяцы в болотах Дагоба он виртуозно научился пропускать мимо ушей все, что не касалось его напрямую. Миниатюрный экзот в таких случаях печально отмечал преемственность поколений и прогрессирующее (в рамках одного скандально известного семейства) разгильдяйство. К счастью, Лея о подобных речах Учителя Учителей не знала, а то не преминула бы обидеться, что в последнее время у нее получалось исключительно с жертвами и разрушениями.
– Угу, – покладисто отозвался Вейдер, тщательно складывающий полученный листок бумаги вдвое, а потом и вчетверо. – Вы еще Экзару Куну о методах расскажите. И необходимости сохранения невинных жизней. Я уверен, он найдет, что возразить Учителю Истины.
В завершение этой речи главком нахлобучил Йоде на голову получившуюся из письма с извинениями шапочку, и довольно ухмыльнулся, наблюдая, как маленький экзот озадачено ощупывает макушку, пытаясь приладить «тюбетейку» так, чтобы она не сползала на ухо.
– Всегда склонен ты к шалостям был, мой юный ученик, – с трагичным вздохом произнес почтенный магистр, проигнорировав смешок Императора и его же мысль на тему дележа одного отдельно взятого Избранного.
Вейдер фыркнуть в голос не постеснялся.
И тут же прозвучал первый звонок – канцлерская летающая платформа выплыла из раскрывшихся в полу створок и стремительно взлетела вверх на добрую сотню метров.
– Эффектно, – буркнул уязвленный в лучших чувствах Сидиус, не заметив, что его слова оказались единственными, прозвучавшими в притихшем зале. И были, разумеется, услышаны практически всеми.
Мотма слегка побледнела, сообразив, что без особого рода зрителей ее выступление не обойдется, но смогла изобразить вполне искреннюю приветственную улыбку и начать свою речь.
– Многоуважаемые сенаторы, сегодня – воистину великий день. И я могу уверенно заявить – грядут перемены, а ваша помощь в их претворении в жизнь неоценима…
Физиономия стоящего у правого плеча своей шефини Фей’лиа выражала в равных долях гордость, самодовольство, готовность слушать речь до победного конца и желание рано или поздно самому занять место канцлера. И это было настолько очевидно, что провоцировало насмешки не только со стороны одаренных, но и со стороны высших чинов Империи. Не питавших ни малейшего уважения ни к экзотам, ни к бывшим повстанцам.
Спустя пару минут парламентарии, сразу же начавшие вполголоса обсуждать не только слова Мон, но и ее внешний вид, спутника и манеру держаться, вновь создали достаточный шумовой фон, чтобы заглушить ехидные комментарии Палпатина. И, как ни странно, Йоды, проехавшегося по политикам и их обещаниям со всей беспощадностью своего девятисотлетнего жизненного опыта.
Быстро заскучавшая Мара принялась разглядывать зал, особое внимание уделив местам, занятым Советом моффов в полном составе. Валь-Дженна, сидевший практически напротив Императорской ложи заметно нервничал поначалу, но через некоторое время расслабился и перестал вздрагивать на каждый резкий звук. Похоже, Корускантского моффа присутствие Палпатина не радовало, но раз повелитель пожелал остаться невидимым, то и вид надо делать соответствующий. Все знают, что крайт-дракон есть, но правила игры требуют до поры до времени считать его просто куском скалы.
Свесившись через край и рискуя растерять половину своих драгоценных побрякушек, Джейд перешла к изучению нижних ярусов. И увидела там нечто такое, что заставило ее издать то ли возмущенный, то ли изумленный возглас. Люк обернулся на звук и с удивлением увидел в ложе планеты Набу не только очередную раскрашенную под куклу королеву, но и адмирала Пиетта. Занятых, насколько он мог разобрать, весьма оживленной беседой. Насколько она соответствовала этикету, джедай не представлял, но стоял Сорел непозволительно близко к даме. Даже по вольным Татуинским меркам.
– Кажется, мой Император, ваши доверенные лица совсем стыд потеряли, – протянула Мара с нехорошей улыбкой, – и позволяют себе клеиться к королевам. И чего их, спрашивается, туда так тянет?
Кеноби, очнувшийся от сладкой полудремы, и пришедший в ужас от подобного заявления, тут же отвесил нахальной девице воспитательный подзатыльник, понимая, что уже опоздал, а младший Скайвокер двинул локтем по ребрам. Собственно, от неминуемой расправы Джейд спасла именно невозможность ляпнуть еще одну глупость, поскольку выражение лица обернувшегося на ее слова Вейдера не сулило Маре ничего хорошего.
– Детка, – прошипел младший ситх, – если ты до сих пор считаешь, что в женщинах может привлекать лишь корона, то это твои проблемы. Завоюй себе планету, нацепи на пустую голову блестящий ободок и радуйся. Но очень сомневаюсь, что даже такое приданное может повысить твою ценность в глазах любого вменяемого человека.
Ситхесса вспыхнула до корней волос и открыла было рот, но удушающая хватка Силы на горле быстро заставила ее передумать. И проглотить все свои возражения. А укоризненный взгляд Сидиуса подействовал, как холодный душ. Шуток на тему отношений тут однозначно не понимали и не забывали. А список ее прегрешений перед главкомом был и без того достаточно длинным, чтобы в один прекрасный день проснуться на том свете. Или, что хуже, в забытой всеми богами тюремной камере где-нибудь в недрах Кесселя.
– Прошу прощения, – выдавила она, и, не разбирая дороги, на негнущихся ногах поплелась к выходу из ложи.
Терзаемый противоречивыми чувствами Люк не смог усидеть на месте дольше двух минут и ринулся вслед за девушкой. Попытался ухватить ее за локоть, получил звонкую пощечину и окончательно расстроился. Палпатин проследил в Силе за скрывшимся за поворотом коридора рыцарем, покачал головой и едва слышно вздохнул:
– Твой сын безрассуден.
– А то я не знаю, – равнодушно отозвался Темный лорд. – Зато эти двое друг друга прекрасно дополняют. Два стихийных бедствия в одном флаконе.
Исанне кашлянула, привлекая к себе внимание, и в надежде сменить неприятную тему поинтересовалась, постукивая длинным ногтем по браслету комлинка:
– Не пригласить ли сюда адмирала?
– Не стоит. Зачем прерывать чужой разговор? Тем более, такой интересный… – Вейдер проводил взглядом направившуюся к выходу из своей ложи пепельноволосую набуанскую королеву. Мысленно отметив, что Сорел не отстает от своей венценосной собеседницы ни на шаг.
– Как вам будет угодно, – согласилась Айсард, вернувшись к демонстративному наблюдению за залом.
По мнению мадам Директора о некоторых интересных вещах ей явно стоило подумать потом. В одиночестве. А пока стоило обратить внимание на забрака, которого Сидиус явно собирался предложить на замену Кеноби, с каждым днем питавшего все большее отвращение к своим обязанностям допросных дел мастера. Пользуясь тем, что Мол, которого государственные дела интересовали в последнюю очередь, размышляет о чем-то своем, не обращая внимания на окружающих, Исанне постаралась рассмотреть потенциального сотрудника получше, не выдавая себя при этом. Фокус не удался, и оранжево-желтые глаза ситха широко распахнулись, подарив главе СИБ фирменный угрожающий взгляд. Но Айсард смутить подобным было трудно, поэтому Снежная королева лишь обольстительно улыбнулась в ответ, с удовольствием отметив, что забрака это озадачило. К такой реакции на себя он явно не привык. Что ж, тем проще будет с ним работать. А в том, что сотрудничество будет результативным, поводов сомневаться у мадам Директора не было – Палпатин не брал себе бесталанных учеников.

Церемонно простившись с Аланой, Пиетт выбрал наименее посещаемый уголок яруса, скрытый от любопытных глаз резким поворотом коридора, и попытался собраться с мыслями. Разговор с королевой, для стороннего наблюдателя бывший лишь обычной болтовней, сдобренной изрядной долей ни к чему не обязывающего флирта, дался ему неожиданно тяжело. Да и сама Дарпана чувствовала себя среди такой толпы народа неуютно – сказывалось неумение действительно хорошо закрываться от чужих эмоций. Но ее величество неплохо маскировала свою нервозность мягким юмором и беседой на отвлеченные темы. Полученному датападу с перечнем счетов и прочими реквизитами новосозданного предприятия Девалека очень удивилась, но к идее промышленного производства концентраторов отнеслась благосклонно. А вдаваться в детали, и уточнять, что вместо включения в кораблестроительные комплексы камушки пойдут на чисто военные цели, адмирал не стал. Благоразумно сочтя, что до получения устойчивого результата над подобными вещами думать рано.
Тем не менее, Алана заметила, что ее собеседник тоже чем-то озабочен и поинтересовалась причиной. В качестве ответа адмирал лишь указал взглядом куда-то вверх. Королева намек на начальство поняла и сочувственно покачала головой.
– Мне действительно жаль, что это отравляет вам жизнь, Сорел, – тихо произнесла она. – Но, увы, я ничем не могу вам помочь, лишь пожелать удачи.
– Благодарю, ваше величество. Она мне понадобится, – бледно улыбнулся адмирал.
Теперь, спустя почти полчаса с момента окончания разговора, Пиетт осознавал, что ему понадобится нечто большее, чем немного везения. Авантюра с концентраторами пока выглядела лишь пустой тратой денег, которые можно было бы пустить на перевооружение флота. С другой стороны, эти средства с тем же успехом могли просто бесследно сгинуть в паутине подставных счетов и переводов.
Адмирал едва слышно вздохнул и сжал переносицу кончиками пальцев. Испытанное средство на сей раз не помогло, а значит, остаток дня придется мириться с нарастающей головной болью. Вызванной, вероятно, чрезмерной концентрацией чужих эмоций. Одно дело военный корабль, где все так или иначе вовлечены в общее дело и совсем другое – шумная толпа непримиримых противников, а то и просто чуждых друг другу существ. А уж полный набор одаренных, замеченный Пиеттом в Императорской ложе, был в данном случае лишь завитком крема на торте, делающим угощение из просто сладкого отвратительно приторным. Но шутку, сыгранную Вейдером и Сидиусом с Сенатом Сорел оценил. Сам адмирал, как и прочие присутствующие, форсюзеров не видел, но в Силе они читались очень четко. Настолько, что даже Алана заметила неладное, но предпочла списать на усталость.
Кстати, вечером, если он до него доживет в относительно вменяемом состоянии, Пиетту предстояло нанести прощальный визит набуанской королеве. Дарпана не собиралась задерживаться на Корусканте. Представлять сектор должен был Ма-Рик Пин, пожилой, упитанный и очень скучный гунган, отличавшийся нехарактерными для своей расы степенностью и здравомыслием. А правительницу планеты ждали совсем другие дела. Вполне резонно полагая, что следующая встреча состоится нескоро, Алана настояла на еще одном разговоре. Но пока надо было пережить общение с шефом и, в перспективе, с Вескесс. И Пиетт не был уверен, что второе будет проще.
Еще раз перебрав в памяти все факты, касающиеся развертывания производства турболазерных концентраторов, адмирал счел, что готов идти докладывать. Мотма как раз заканчивала свою вступительную речь, и Сорел надеялся, что потом она передаст слово кому-нибудь другому. Слушать госпожу канцлера битый час, (а вещание велось и в коридорах), было выше его сил. Политиков он предпочитал видеть как можно реже и, что важно, в приватной обстановке. На публике они слишком быстро входили в раж и начинали не говорить, а вещать. Что маленького адмирала безмерно раздражало.
Машинально разгладив складку на рукаве, Сорел направился к лестнице, ведущей на следующий ярус. Где едва не столкнулся с погруженным в свои невеселые мысли Скайвокером-младшим.
– Молодой человек, потрудитесь в следующий раз как-то обозначить свое присутствие, а не нестись, как потерявший управление шагоход, – язвительно процедил адмирал, которого Люк едва не сбил с ног. Джедайская выучка и толстый ковер помогали юноше двигаться практически бесшумно, но привычки смотреть перед собой, а не в глубины Силы, рыцарь так и не приобрел.
– Прошу прощения, – поспешно извинился Скайвокер, вынырнувший из своих грез. – И да, я хотел у вас спросить одну вещь…
Пиетт страдальчески закатил глаза. В прошлый раз с такого же невинного вопроса началась шестичасовая лекция по тактике, после которой он на сутки практически лишился голоса. А тон, которым была произнесена просьба, не обещал Сорелу ничего хорошего. Он тихо мечтал сплавить юное дарование в Академию, но осознавал, что талантов Люка может оказаться достаточно для приведения этого элитного учебного заведения в состояние перманентного бардака. Скрыть родство с Вейдером уже было нельзя, а без этого любые попытки муштры теряли смысл.
– Что означает белый мундир?
– Простите? – переспросил сбитый с толку Пиетт.
Скайвокер, сообразив, что неудачно выразился, переформулировал вопрос, попутно решив объяснить, зачем ему подобные сведения.
– Понимаете, я видел… не будущее, но какой-то из его вариантов, возможно нереализованных, но…
– Я знаю, что это такое, – прервал его Сорел. – И достаточно долго изучал этот вопрос, чтобы с уверенностью заявить, что подобные «предвидения» не отличаются особой достоверностью и раскрывают не будущее, а, в основном, личностные проблемы. Но с этим не ко мне, а сразу к психиатру. И да, для общего развития я рекомендую вам почитать Устав. Из этого замечательного текста вы почерпнете много полезной информации. В частности обнаружите, что белый мундир положен лишь гранд-адмиралу. На этом прошу меня извинить.
Скайвокер покачал головой.
– Вам не за что извиняться, адмирал. Я действительно сказал глупость. И скажу еще одну – вы никогда не мечтали получить подобный ранг?
Сорел изумленно вздернул брови. Разумеется, как и любой офицер, он мечтал о повышении, но в данном случае здраво оценивал свои таланты, понимая, что «Эскадрон» – его предел, и командовать несколькими флотами сразу ему будет слишком сложно. И очень тяжело физически.
– Боюсь, рыцарь, последние месяцы я мечтаю исключительно о возможности выспаться.
– Понимаю, – сочувственно улыбнулся Люк. – Просто я хотел сказать, что в том «мираже» я видел вас. Именно в белом мундире.
Сорел рассмеялся.
– Боюсь, ваша фантазия слишком явно превосходит мою.
Скайвокер проводил откланявшегося адмирала взглядом и подумал о том, что еще явилось ему в путанице линий Силы. Ведь в том видении была и Лея, почему-то одетая в традиционный набуанский наряд, придававший ей пугающее сходство с парадным портретом Амидалы. Но тяжелый плащ цвета застывшей крови, скрывавший роскошь ее одежд, был точной копией виденного им сегодня плаща Палпатина. И что обо всем этом думать, Люк не имел ни малейшего понятия. Возможно, это действительно было лишь отражением его страхов. Возможно…

Глава 38

Стыки дюрастиловых плит под ногами бегущей принцессы мелькали так быстро, что, казалось, сливались в одну бесконечную серую полосу. У Органы-Соло был повод поторопиться. Ведь от ее скорости сейчас зависел успех одной маленькой, но весьма рискованной операции. Притормозив возле гермодверей, ведущих в ангар, Лея покрепче сжала в руках бластер и прикинула расстояние, отделявшее ее от цели. Лямбда-шаттл уже прогревал двигатели, а трап, по которому только что взошел на борт последний пассажир, должен был вот-вот подняться. Прислушавшись к своему организму, и попытавшись выровнять сбившееся дыхание, принцесса решилась на последний бросок и сорвалась с места.
Ах, если бы она умела телепортироваться! Но, увы, как выяснилось, этот фокус был доступен только призракам. А простым смертным приходилось по старинке – ножками. Правда, достаточно умелые джедаи помоложе, прошедшие Клонские войны и считавшие физические упражнения неотъемлемой частью трудовых будней, по слухам учились прыгать дальше, выше и точнее. Увы, с левитацией живых существ, включая себя любимую, у Леи дела обстояли скверно, еще хуже, чем с перемещением неодушевленных предметов. Явным доказательством недостаточно умения Органы был поднос с тарелками, который она умудрилась в порыве гнева поднять и красиво грохнуть об пол спустя две секунды. Таркин на подобную демонстрацию эмоций ее высочества лишь тонко улыбнулся и отметил, что официанткой принцессу не возьмут. От удара маленькой, но жгучей молнии, последовавшей за подобным заявлением, комиссара спасла лишь природная ловкость и толстый пластик столешницы.
К несчастью, человек, преследовавший сбежавшую из-под охраны Лею, был о ее талантах отлично осведомлен и подобных проявлений Силы не боялся. Но против него сейчас были не только плохо зажившие раны, но и недостаточные размеры коридоров линкора, не позволявшие в полной мере использовать ракетный ранец. Собственно, именно на это надеялась Органа-Соло, удирая от возмущенного ее безответственностью Бобы Фетта. Наемник был категорически против того, что собиралась предпринять принцесса, но мог просто не успеть ей помешать.
Испуганным эопи взлетев по уже поднимающемуся трапу, Лея врезалась в изумленного ее внезапным появлением штурмовика, дернувшегося было к панели управления. В понимании солдата высокородные особы, как и все прочие, без предупреждения и согласования с начальством на борт права подниматься не имели. Единственным отличием было то, что в аристократов и чиновников без приказа стрелять запрещалось. Но командный рык, на который неожиданно оказалась способна столь хрупкая и миниатюрная девушка, пресек все попытки возражений. Связываться с дочерью Темного лорда простым штурмовикам очень не хотелось, и они предпочли сделать вид, что их тут не стояло. Поэтому трап благополучно закрылся, челнок поднялся над палубой, а Лея начала надеяться на благополучный исход своей авантюры.
Боба, даже если ему придет в голову последовать за шаттлом, должен будет сначала получить разрешение на взлет, а для этого ему придется доказать необходимость данного действия дежурному офицеру. Разумеется, если наемник просто не пристрелит мешающего ему человека.
– Вы сошли с ума, – вместо приветствия произнес Таркин, решивший выяснить причину шума в десантном отсеке и с удивлением обнаруживший там внештатного пассажира.
Запыхавшаяся и вспотевшая принцесса лишь пожала плечами, не в силах выдавить хоть слово. Выбранный ею наряд, состоящий из теплого комбинезона невнятного бело-серого цвета и плотной накидки на два тона темнее, больше подходил для холодного Хота, чем для беготни по разрушителю. Но наученная горьким опытом Лея подозревала, что заброшенная база ничем не лучше заснеженной планеты. Какой смысл греть пустое помещение, если его посещают один раз в несколько стандартных месяцев? Штурмовикам в броне было безразлично – доспехи одинаково хорошо компенсировали и плюс сорок и минус двадцадь, но офицеры, включая Уилхуффа, были в обычных мундирах. Возможно, они надеялись на бесперебойную работу станционных систем климат-контроля, а может, просто не собирались надолго там задерживаться.
– Впрочем, меня это не удивляет, – подвел итог так и не начавшегося диалога комиссар. – Посадка через двадцать минут. Надеюсь, к этому моменту вы перестанете пыхтеть, как вуки, и приведете в порядок прическу.
Таркин развернулся на каблуках и ушел обратно в кабину пилотов, оставив Лею стоять с открытым от возмущения ртом.
Через несколько секунд принцесса справилась с собой, громко фыркнула и принялась заталкивать в растрепавшийся узел непокорные шпильки, вручив нервно вздрогнувшему лейтенанту свой бластер и Силой заставив повиснуть карманное зеркальце на уровне глаз. На сей раз левитация получилась на удивление хорошо. Видимо, со злости.
Белоснежный челнок с десантом, сопровождаемый четверкой ДИ-истребителей, выскользнул из густой тени под брюхом огромного корабля и по крутой дуге направился к пыльно-желтой планете – цели своего путешествия. Экипаж проблемы и настроения некоторых отдельно взятых пассажиров не волновали, в отличие от выполнения полученного приказа. Вслед за первой группой кораблей вылетела вторая, выглядевшая куда более странно – два перехватчика неслись за странно формы космолетом, пытаясь заставить его то ли сбросить скорость, то ли вернуться на борт. Но «Раб-1» без труда стряхнул с себя преследователей и камнем рухнул в атмосферу, дав имперцам лишний повод счесть пилота ненормальным. Покрутившись еще минут пять в точке расхождения, ДИ-шки развернулись и взяли курс на «Амидалу». Им тут ловить больше было нечего.

Планета Усс-3, на которой была расположена станция-ретранслятор, по размерам немного превосходила Корускант, но сила тяжести тут составляла всего 0,8 стандартной. Что в сочетании с невыраженным рельефом и отсутствием крупных водоемов приводило к сильным сезонным песчаным бурям. Сутки на Уссе длились чуть больше шестидесяти восьми часов, а перепад температур за это время достигал сорока градусов.
Не слишком уютное место, – отметила про себя принцесса, разглядывая в маленький иллюминатор скучный пейзаж внизу. Источником информации, позволившим сделать подобные выводы, послужил краткий справочник для младшего офицерского состава, который ее высочество без малейших угрызений совести стащила со стола капитана Рэнски. Теперь же предстояло проверить, насколько они соответствуют действительности.
Начало операции должно было прийтись на местный полдень, на выполнение задания отводилось три стандартных часа и выделялся взвод штурмовиков. Не считая самого Таркина, двух техников систем связи и нескольких дройдов-носильщиков. Встретить сопротивление, или хотя бы аборигенов не предполагалось – планета была практически необитаема, а те виды животных, которые умудрились выжить в таком климате, угрозы не представляли, поскольку размерами не превосходили пшууна и обитали в основном под землей. Основную проблему составлял слишком сухой, перенасыщенный кислородом воздух, плохо подходящий для дыхания, но, увы, это было все, чего удалось добиться при второй попытке колонизации. «Перестройка» атмосферы была слишком дорогостоящим предприятием, не окупившимся даже добычей полезных ископаемых. После завершения производственного цикла место перерабатывающего комбината заняла станция связи, а влагогенераторы были отключены. И теперь планета постепенно возвращалась к первоначальному состоянию. По прогнозам ученых, окончательно непригодной для человека она должна была стать в ближайшие двести-триста лет.
К полетам в атмосфере, по мнению Леи, Усс был непригоден уже сейчас. При посадке началась немилосердная болтанка, заставившая принцессу горько пожалеть о съеденном накануне завтраке. К счастью, шаттл прорвался через бурю за какие-то пять минут, и благополучно пошел на снижение. Платформа, на которую им предстояло приземляться, была расположена с подветренной стороны комплекса, что обеспечивало нормальные условия для посадки. Бобу, пять минут назад пристыковавшего «Раба» прямо к противоположной стене, такие мелочи не смущали.
– Коды? – Таркин внимательно наблюдал за закрытыми дверями комплекса. И не спешил отдавать приказ о деактивации дефлекторов челнока. Если база их не опознает, возможны неприятности.
– Приняты, – отозвался оператор, третий раз перепроверив полученный от центрального компьютера базы отзыв. – Щиты над посадочной площадкой будут установлены через тридцать секунд.
– Я надеюсь, – буркнул комиссар. И добавил куда громче и уверенней: – Начинаем высадку!
Сапоги штурмовиков глухо бухали по каменным плитам, истертым многочисленными бурями. В тишине, обеспечиваемой отражателями повышенной плотности, звук казался особенно громким. Лея, выскользнувшая из десантного отсека вслед за техником, толкавшим перед собой репульсную тележку, с интересом осмотрелась. Облицовка здания станции против обыкновения была выполнена не из металла, а из камня, что придавало ей сходство с ситхскими гробницами. Не самая приятная ассоциация, если подумать. Встряхнувшись, принцесса отогнала неприятную мысль и поежилась. На Уссе даже в полдень было нежарко.
– Ваше высочество, вы идете? – штурмовик с сержантским наплечником обратился к девушке третий раз, громко и четко, видя, что Органа-Соло, погруженная в свои непонятные мысли, его просто не слышит.
– Да, иду, – отозвалась Лея, перехватывая бластер поудобнее и шагая вслед за своим проводником в широкие ворота базы. Толщина гермодвери впечатляла даже в сравнении с бункером на Эндоре.
Таркин, ожидавший ее высочество внутри, страдальчески сморщился. Альдераанская принцесса имела скверную привычку превращать любую мало-мальски серьезную операцию в фарс или в катастрофу.
Проследив, чтобы все, кому было положено, оказались в здании, Уилхуфф прикоснулся в сенсорной панели. Тяжелые створки медленно сомкнулись, отрезая группу от внешнего мира. Первое отделение осталось охранять периметр, в то время как оставшиеся два должны были выполнять задачу по доставке данных.
– Господа, – веско произнес комиссар, – хочу донести до вашего внимания одну простую вещь. Эта станция построена не по стандартному проекту. И систем безопасности это касается в первую очередь. Поэтому потрудитесь не делать лишних движений и держаться вместе. Сенсоры турболазерных турелей настроены на распознавание людей, но вход в большинство помещений осуществляется только по специальным пропускам.
Уилхуфф выдал офицеру, сопровождавшему группу техников, две небольших карточки – карту и сам пропуск на нужные уровни. Еще одну пластинку он отдал лейтенанту, оставившему при себе последнее отделение. Его задачей была охрана самого комиссара и принцессы Леи.
– Напоминаю, что помимо передачи сигнала тут есть оборудование для его глушения, поэтому внутри базы возможны проблемы со связью.
Офицер резко кивнул. Штурмовики, повинуясь его команде, бодро потрусили вперед по коридору, осматривая закоулки на предмет возможной опасности. Таркин отвесил принцессе издевательский полупоклон, приглашая ее проследовать за ушедшей вперед группой. Лея гордо вздернула нос и шагнула вперед, едва не зацепившись носком щегольского сапожка за порог, образованный очередной гермодверью.
– Параноики, – прошипела девушка сквозь зубы, – зачем столько уровней защиты?
Топая за спокойным, как банта, лейтенантом, принцесса мрачно размышляла над превратностями судьбы и собственной глупостью. Зачем, спрашивается, ее понесло на эту станцию? Мало дел на линкоре было? С другой стороны, ей уже просто опротивели стены бесконечных коридоров «Амидалы», а уж любоваться на подобное зрелище несколько лет кряду, как Пиетт, было выше ее сил.
Задумавшись, принцесса сбавила шаг, не замечая, что отстает от группы. Очнувшись, она обнаружила, что последний закованный в белую броню штурмовик исчезает за поворотом.
– Эй, стойте! Командира забыли! – звонко выкрикнула Органа-Соло, надеясь привлечь внимание солдата.
Но реакция на ее зов последовала совершенно неожиданная.

Истошно взвыла сирена, пол под ногами вздрогнул, а тусклое освещение мигнуло и погасло. Лея завертелась на месте, пытаясь понять, что происходит и споткнулась о неожиданно возникшее препятствие, выпустив из рук бластер. Но упасть ей не дали, без лишних церемоний подхватив под локоть и дернув куда-то в сторону. Принцесса вцепилась в мундир невидимого в полной тьме офицера и застыла, прислушиваясь к скрежету металла. Сработавшая по непонятной причине система безопасности базы привела к блокированию отсеков. После последнего глухого щелчка, обозначившего закрытие ближайшей гермодвери, раздалось гудение генераторов, и постепенно начали зажигаться лампы аварийного освещения.
– Теперь вы можете меня отпустить, – раздался над ухом насмешливый голос Таркина.
Лея возмущенно фыркнула, разжала пальцы и отступила на шаг, демонстративно отряхнув рукав и радуясь, что в неверном свете тускло-красных светильников не видно залившего щеки румянца. Обернувшись, она едва не уткнулась носом в перегородившую коридор бронированную дверь. Судя по внушительному виду створки, открыть ее без необходимых кодов доступа или лазерного резака не представлялось возможным. Принцесса нахмурилась и осторожно постучала костяшками пальцев по препятствию. С той стороны немедленно отозвались. Лея нащупала комлинк и попыталась связаться с остатком группы, но вместо ожидаемого сигнала устройство выдало лишь беспомощное шипение.
– Бесполезно, – сообщил Таркин, – активировалась не только система защиты, но система подавления сигнала. А мощности глушилок достаточно, чтобы накрыть все околопланетное пространство. Так что шансов услышать эскорт или линкор у нас нет.
– И что вы предлагаете делать? – ехидно спросила принцесса, оборачиваясь.
Уилхуфф склонил голову на бок, изучая девушку.
– То же, что и собирались изначально. Идти к центру управления. К сожалению, в виду вашего упрямства и манеры плестись в хвосте группы задача усложнилась, поскольку мы лишились рабочей силы и необходимых технических средств.
Лея возмущенно засопела, собираясь сказать в ответ какую-то гадость, но комиссар не стал дожидаться ее реакции, а двинулся назад по коридору, вслух считая стенные панели. Найдя нужную, он опустился возле нее на колени и провел пальцами по нижнему краю.
Что он пытался там нащупать или разглядеть в полумраке, принцесса не поняла, но на всякий случай подошла поближе. Сидеть в очередном внезапно загерметизировавшемся отсеке одной ей очень не хотелось.
– У вас есть какая-нибудь заколка с плоским краем ли хотя бы шпилька? – сухо спросил Уилхуфф, не поднимая головы.
Органа-Соло закатила глаза, считая про себя до десяти, потом выдохнула и вытащила из прически шпильку.
– Больше ничего нет.
– Благодарю.
Таркин повертел в руках полученный кусочек проволоки, сгибая его нужным образом, и с помощью получившейся конструкции начал откручивать крепления панели.
Лея понаблюдала за процессом минут десять, после чего не выдержала и начала расхаживать по коридору туда-сюда, вымещая свое раздражение на плитах пола, гулко отзывавшихся под ударами впечатываемых в них каблуков.
– Почему нельзя просто ее выжечь бластером? – мрачно поинтересовалась она, видя, что дело движется слишком медленно.
– Если вы внимательно посмотрите на стену, то убедитесь, что ее покрытие аналогично тому, которое применялось в технических помещения Звезды Смерти. В частности, ее мусоросборниках. Проще говоря – выстрел срикошетит, – терпеливо отозвался бывший Уилхуфф, разминая уставшие от монотонной работы пальцы.
Принцесса нахмурилась, пытаясь придумать достойную гадость в ответ на это нравоучение.
– И вы что, каждый раз добирались до своего «черного хода» таким дурацким способом? Идиотизм.
Комиссар тихо хмыкнул, но вслух высказываться не стал, справедливо полагая, что скандал сейчас ему совершенно ни к чему. Как и попытка объяснить стандартную процедуру изъятия данных. Запись информации производилась в два потока, но в распоряжение СИБ поступал лишь один набор кристаллов. Второй хранился отдельно и по окончании записи оставался в личном распоряжении гранд-моффа. Именно его он и собирался добыть, понимая, что люди Айсард давно уже должны были изъять первый. Но куда они его после этого дели – осталось загадкой.
Выкрутив последнее крепление, Таркин подцепил панель пальцами и с силой потянул вверх. Она сдвинулась па пару сантиметров и внезапно ушла в стену, едва не утянув комиссара в открывшийся проем.
– Э? – Лея осторожно заглянула в темноту, пытаясь понять, куда ведет начинающийся прямо за порогом узкий металлический мостик.
Поднявшийся на ноги Уилхуфф отряхнул мундир и вытащил из внутреннего кармана плоскую полупрозрачную пластинку размером с ладонь. Активированная нажатием пальца миникарта всплыла в воздух, засветившись бледно-голубым цветом.
– Если я не ошибаюсь, то мы на двадцать втором уровне. А значит, придется достаточно долго спускаться.
– Туда? – уточнила на всякий случай принцесса, ткнув пальцем в проем.
– Именно. Кстати, настоятельно рекомендую вам смотреть под ноги и держаться за что-нибудь. Освещения там не предусмотрено. Да и перил тоже, – улыбка комиссара нехорошо напоминала оскал голодного дракозмея.
– Замечательно, – пробурчала Лея, шагая на сомнительно выглядящую решетчатую конструкцию вслед за бывшим гранд-моффом. – Всю жизнь мечтала лезть в сарлачью глотку именно в такой компании.
В ответ Таркин ехидно отметил:
– Ваше высочество, все могло быть значительно хуже – вам бы пришлось сюда лезть без карты, оружия и в гордом одиночестве.
Органа-Соло благоразумно промолчала в ответ.
Спустя два часа и четырнадцать разновысоких уровней, на которые пришлось спуститься, принцесса окончательно выдохлась и обессилено обняла последнюю преодоленную лесенку. Узкие перекладины холодили ободранные ладони, но Лее хотелось прижаться к ним лбом. Единственное, что ее останавливало – стойкий запах смазки. Накидка и комбинезон под ней уже и так были в пятнах, осталось перемазать лицо, и можно было считать, что камуфляж завершен.
Девушка с трудом заставила себя оторвать руки от опоры и пройти несколько шагов по очередному узкому мостику. Как ни странно, впереди забрезжил достаточно яркий свет, выгодно отличающийся от бледного пятна карты, служившей им фонариком последнее время. Но вот комиссара нигде не было видно.
– Таркин? – негромко окликнула принцесса.
– Да, – голос прозвучал приглушенно. – Идите сюда. На следующий уровень придется прыгать, но тут не очень высоко.
Органа тяжело вздохнула и пошла на звук. Мостик вел к широкой круглой шахте, но, к несчастью, обрывался буквально через два шага от ее стенки. А до следующего, на котором стоял бывший гранд-мофф, было метра четыре. Вниз.
Принцесса подошла к краю и посмотрела на нижний уровень. В обычной ситуации она бы рискнула, но сейчас состояние организма явно было не слишком подходящим для воздушной акробатики.
– Я прыгну, только если вы меня поймаете, – мрачно заявила она после паузы.
Таркин развел руками, выразив таким образом свое отношение к женским капризам, но к точке вероятного приземления подошел и выжидательно уставился на девушку.
Лея села на край мостика и соскользнула, повиснув на пальцах. Но через секунду разжала руки, свалившись вниз без малейшего намека на изящество.
Спустя секунду-две она осознала, что ее таки поймали и даже аккуратно поставили на предательски подкашивающиеся ноги. Но не отпустили. Принцесса дернулась, пытаясь вырваться из кольца чужих рук, буркнув что-то в духе «как вы себе позволяете…». Но встретила неожиданное сопротивление.
– Ваше высочество, – прозвучал у нее над ухом голос Таркина. Тон был непривычно холодным, приказным. – Я вас отпущу только после того, как вы мне скажете, каким загадочным образом в вашу пустую голову пришла блестящая идея включить беременную женщину в наземную группу? Или вы до сих пор уверены, что можете все и чуточку больше? Вне зависимости от своего состояния?
– Руки уберите, – прошипела Лея, одновременно двинув комиссара локтем по ребрам. И покачнулась, едва удержавшись на ногах, когда ее неожиданно отпустили.
– Как пожелаете, – так же холодно отозвался Таркин.
Остаток пути Органа-Соло преодолела на чистом упрямстве, очередной раз продемонстрировав эту семейную черту Скайвокеров во всей красе. К ее тихому ужасу после короткого горизонтального участка пришлось взбираться обратно вверх. Оценив перспективу карабканья по достаточно крутым и узким ступенькам, принцесса скрипнула зубами и полезла первой, позволив Уилхуффу себя подстраховывать. Гордость – гордостью, но скатиться вниз из-за соскользнувшей от усталости ладони было бы очень некстати.
Последние два пролета она преодолела на четвереньках, наплевав на возможные ехидные комментарии своего спутника. Чужое мнение с каждой ступенькой волновало ее все меньше, а вот безумно колотящееся сердце пугало, поскольку всего пару недель назад физическая нагрузка не вызывала столь странной реакции организма.
Добравшись до конца очередного пролета, девушка тихо застонала сквозь зубы, понимая, что дальше она уже никуда не пойдет даже под страхом немедленной смертной казни, после чего неловко то ли села, то ли свалилась на лестничную площадку, прислонившись спиной к проходящей рядом толстой и теплой трубе, и обессилено закрыла глаза.
Она не поняла, сколько прошло времени, но из сладкой полудремы ее выдернуло чужое прикосновение. Лея вздрогнула, не сообразив сначала, в чем дело, но потом догадалась посмотреть на предмет, упавший ей на колени. Это оказался бластер в кобуре. Принцесса удивленно посмотрела на усевшегося рядом комиссара.
– Ваше высочество, – голос Таркина прямо-таки сочился сарказмом, – вам предоставляется уникальный шанс для сведения счетов.
Девушка недоуменно нахмурилась и слегка отодвинулась, заподозрив собеседника в легком помешательстве. Вопрос мести она решила для себя достаточно давно и не намеревалась больше к нему возвращаться. Какое бы сходство копия Уилхуффа не демонстрировала с покойным оригиналом, это был другой человек. Убивать которого она пока не собиралась. А вот на счет возможного будущего можно было поспорить.
– Все просто, – Таркина ее реакция явно развеселила. – Модуль управления, который мне нужен, находится на две площадки выше. К сожалению, он деактивирован, а передвинуть его в более удобное место у меня возможности нет.
Лея задрала голову, высматривая в хитросплетении проводов антрацитово-черный шар с эмблемой Империи.
– А как вы собираетесь туда добраться? – поинтересовалась она, поскольку разглядеть какой-либо мостик в этой каше не удавалось.
– С верхней площадки, – ответил комиссар, указав принцессе на маленькую техническую платформу на расстоянии примерно метра от управляющего модуля. Ситуация осложнялась тем, что шар был не только дальше, чем хватало рук, но и ниже.
– Вы оттуда свалитесь, – убежденно произнесла принцесса, оценив ситуацию.
Таркин устало пожал плечами.
– Очень может быть. Но я надеюсь, что в этом случае вы сможете меня подстраховать.
– Как это? – не поняла девушка.
Уилхуфф посмотрел на нее с легкой иронией.
– Вы форсюзер или нет? Если вы можете поднять поднос, почему не можете поднять меня? Насколько я помню, для джедаев вес и размер предметов не играют особой роли.
– Но я никогда не пробовала перемещать в пространстве живых существ! – возмутилась Лея.
Сама мысль о подобном привела ее в ужас, ведь злосчастный поднос, уставленный посудой, продержался в воздухе всего пару секунд. Да, когда-то она сумела левитировать достаточно увесистую модель линкора, но игрушечный корабль был намного легче взрослого человека. А отрешиться от физических параметров удерживаемого в воздухе объекта ей мешала давняя привычка и материалистический взгляд на вещи. В молнии поверить было куда как проще.
– Значит, у вас будет замечательный повод для тренировок, – хмыкнул комиссар, поднимаясь на ноги. – И еще. Держите бластер наготове. На всякий случай.
Принцесса проводила собеседника взглядом и растеряно пожала плечами, так и не придумав причину, которая была достаточно весомой, чтобы заставить бывшего гранд-моффа совершать такие поступки. Альтруизм и готовность рисковать своей головой, насколько помнила Лея, в список личных характеристик Таркина не входили никогда.
Возможно, я просто чего-то не знаю. Ведь не просто так Сидиус затеял это очередное «воскрешение». Кстати, когда все это закончится, надо будет спросить одну вещь…
Органа-Соло почесала бровь, забыв про испачканные в смазке пальцы, и мстительно улыбнулась, внезапно решив, что нашла слабое место в стройной схеме доказательств, предоставленных Уилхуффом в пользу того, что он – это действительно он, пусть и частично, а не просто клонированная копия с вложенным набором данных. У настоящего гранд-моффа глаза, если ее детские воспоминания не перепутались с чем-то еще, были светло-голубые, а у нынешнего – густо-синие. Разумеется, это можно было списать на ошибку клонирования или собственную забывчивость, но было еще несколько эпизодов в биографии Таркина, которые наверняка ни в одно его досье не входили. Осталось дожить до момента, когда эту гипотезу удастся проверить. Ведь не станет же серьезный человек по доброй воле дублировать в сознании своей копии некоторые очень неприятные воспоминания. Особенно если его непосредственное начальство не знает об их существовании.
Лея задрала голову, пытаясь понять, как там успехи у бывшего врага, но поняла, что лучше бы ей смотреть в другую сторону. Во-первых, видно было плохо, а во-вторых, слишком пристальное разглядывание занятого делом человека в ее исполнении обычно приводило к непредсказуемым последствиям. По некотором размышлении принцесса решила, что сидеть на холодном полу ей не стоит, и взобралась на трубу, пересекающую технологический колодец. Стало значительно уютнее, но от усталости и затхлого воздуха в сочетании с теплом безумно захотелось спать. Сладко зевнув, девушка принялась считать расположенные в пределах видимости железяки – так был хоть какой-то шанс не заснуть, пока Таркин копается с модулем управления.
Комиссар, как раз добравшийся до технологической платформы, задумчиво взглянул вниз, прикидывая, сколько придется лететь в случае неудачи. Дна колодца видно не было, что давало почти стопроцентную гарантию летального исхода. Как надеялся Уилхуфф – на сей раз окончательного. Придя к такому выводу, он выудил из кармана ключ-карту и осторожно коснулся платформы. Конструкция тихонько скрипнула, наклонившись на пару градусов. Мысленно помянув строителей-вуки в самых заковыристых из известных ему выражений, комиссар взял пластинку-ключ в зубы и улегся на мостик спиной.
Как и ожидалось, платформа достаточно резко накренилась под его весом. Теперь осталось только уговорить себя разжать пальцы и дотянуться до модуля управления. Уперевшись одной рукой в холодный вороненый металл модуля, Таркин осторожно выпрямился во весь рост и дотянулся до порта. Пластинка скользнула в щель, антрацитовый шарик ожил, приветливо заморгав десятком разноцветных огоньков, и раскрыл одну из секций, выставив панель с миниатюрной клавиатурой и модулем считывания биометрических данных. Понадеявшись, что подчиненные Императору медики ничего не напутали, и компьютер признает в нем владельца, Уилхуфф осторожно прижал ладонь к сенсорам.
Машина думала секунд тридцать, за которые бывший гранд-мофф успел мысленно высказать ситхам все, что он них думает, но потом радостно мигнула всеми лампочками, предлагая ввести код активации. Как только была набрана последняя цифра, прозвенел зуммер, и где-то в недрах комплекса раздалось низкое гудение выходящих на полную мощность генераторов. Аварийное освещение, горевшее в полнакала, мигнуло и погасло, но взамен начали зажигаться основные светильники.
Таркин уже готов был поздравить сам себя с завершением самого сложного этапа этой безумной операции, как платформа ощутимо качнулась, перекосившись на одну сторону. А где-то внизу изумленно вскрикнула Лея.
Мысленно выругавшись и изогнувшись с риском свернуть шею, Уилхуфф увидел, как по расположенным неподалеку трубам сноровисто взбираются несколько существ, отдаленно напоминающих гибрид вуки и ботана, но значительно уступающих им в размере. Каждая из тварей сжимала в лапе по небольшому копью с блестящим лезвием.
– Что за? – успел удивиться Таркин перед тем, как платформа вздрогнула снова и начала угрожающе заваливаться на бок – один из зверьков без малейшего усилия перерубил своим игрушечным оружием металлический тросик, и теперь тянулся к последнему уцелевшему креплению.
Комиссар неожиданно со всей холодной ясностью, сопровождающей последние секунды жизни, понял, что придется падать. По своей воле, или нет, но это было неизбежно. Поэтому стоило сделать все, что еще можно было сделать. Разжав руки и позволив силе тяжести делать свое дело, Уилхуфф хлопнул ладонью по кнопке включения турболазеров и сжался, понадеявшись на то самое провидение, которое имеет привычку благоволить к идиотам. Разумеется, если верить официальной религии Эриаду.
Платформа оборвалась со стоном последнего лопнувшего троса, швырнув его через всю ширину колодца, и с оглушающим грохотом обрушилась вниз. Взвыли сервомоторы, а ожившие пушки выплюнули целое море огня, сметая все живое, что не подходило под заложенные в программу параметры.
А спустя какую-то долю секунды пала тьма.

Автор: Nefer-Ra 30 Октябрь 2011, 20:06

Глава 39

Точно такая же тьма, но расцвеченная редкими всполохами глубокого гиперпространства, клубилась сейчас за обзорным иллюминатором «Схватки». Громадный корабль скользил сквозь пространство неслышной тенью, поглощая парсек за парсеком.
Соло, заглянувший на мостик в поисках Пиетта, поначалу решил было, что адмирала там нет. Но темный силуэт, едва различимый на фоне массивного переплета огромного транспластилового окна, развеял сомнения Хэна. Единственное, чего бывший пират понять не мог, так это зачем Сорел тратит свое свободное время на столь бессмысленное занятие. Разглядывать гравитационные аномалии самому Соло надоело примерно на третьем году полетов.
– Адмирал? – негромко позвал он, подходя ближе. Дежурный офицер проводил его недовольным взглядом, но не стал мешать.
Пиетт моргнул, словно очнувшись от глубокого сна, и перевел взгляд на Соло.
– Что-то случилось? – хрипло поинтересовался Сорел. После долгого молчания голос плохо повиновался ему, но это мало беспокоило адмирала. Куда больше его волновал последний разговор с Аланой. И тема, которая была затронута в ходе этой странной беседы.
– Пока нет, – хмыкнул Хэн, – но если вы не отклеитесь от стенки, то с вами случится воспаление легких.
Пиетт поморщился. Его очень раздражало, когда кто-то вмешивался в его кажущееся ничегонеделание. Но в данном случае Соло был прав. Задумавшись, он совершенно выпал из реальности и только сейчас обратил внимание на то, что совершенно не чувствует левое плечо, соприкасающееся с ледяным дюрастилом. Понадеявшись, что еще не успел примерзнуть к металлу, Сорел осторожно пошевелился, меняя позу, и едва не взвыл в голос – сустав прострелило резкой болью.
– Вы действительно решили изображать няньку? – зло прошипел Пиетт, растирая ладонью пострадавшее место и надеясь, что кроме Соло его никто не слышит.
Хэн отвесил издевательский полупоклон.
– Могу предложить в этом качестве Чубакку, – ухмыльнулся пират.
– Нет уж, спасибо, – яда в голосе маленького адмирала было достаточно, чтобы свалить банту.
– Не стоит благодарности, – хмыкнул Соло, примирительно выставив перед собой ладони. И, убедившись, что Пиетт не собирается прямо сейчас приказать выкинуть нахала в открытый космос, сменил тему на более серьезную. – Кстати, я хотел спросить, чем закончился ваш доклад и за каким хаттом вы потащили меня на край галактики вместе с линкором?
Вместо ответа Сорел кивнул в сторону выхода. Турболазерные концентраторы явно были не тем вопросом, который стоило обсуждать на мостике. Слишком много любопытных там находилось по долгу службы. Не говоря уже о том, что все переговоры записывались. Впрочем, о последнем не догадывался не только Соло, но и большая часть офицеров корабля.
Десять минут спустя разговор продолжился в более располагающей к этому атмосфере адмиральской каюты. Обычно это помещение пустовало, поскольку линкор не был приписан к какому-то крупному флотскому соединению, и занимать апартаменты было некому. А капитан Монэ не страдал манией величия и предпочитал куда более удобную каюту двумя палубами выше. Сам Сорел, зная о цели короткого перелета, тоже решил разместиться в гостевой каюте, а не в положенной ему по рангу адмиральской. Поэтому можно было быть уверенным в том, что никто им тут не помешает, разве что забредет педантичный дройд-уборщик.
Пиетт, по привычке устроившийся на краешке столешницы, баюкал в ладонях чашку с чаем, рассматривая Хэна, удобно усевшегося во главе стола. Контрабандисту явно понравилось сидеть на месте командующего, и теперь он вел себя совершенно по-детски, вертясь в роскошном кресле. И улыбаясь, как последний идиот.
– Соло, сколько вам лет? – ирония в голосе адмирала заставила Хэна вспомнить, зачем он вообще навязался Пиетту в сопровождающие и что хотел узнать.
Имперский Аудитор со вздохом признал, что его поведение не соответствует ни новой, ни старой должности, и сел смирно. С трудом подавив соблазн сложить руки на коленях и уставиться на старшего по званию с положенным по уставу вниманием. Леина склонность к театральным эффектам явно была заразной.
– Достаточно, чтобы начать ценить такие моменты, – отшутился бывший пират, откинувшись на спинку кресла и подчеркнуто задумчиво изучая потолок.
– Рад за вас, – едва слышно отозвался Сорел, отставляя чашку. – Но отложим веселье до лучших времен. Которые, я надеюсь, когда-нибудь да наступят.
– Все так плохо? – немедленно подобрался Хэн, не забывший тот давний разговор на борту «Сокола», касавшийся переменчивого будущего и возможных конфликтов. Но ведь тогда речь шла о нескольких годах, неужели все успело так быстро измениться?
– На данный момент – нет, – Пиетт тоже стал пугающе серьезен. – Производство концентраторов будет расширяться по мере возможности и сверх этой меры, поскольку флот нуждается в перевооружении и модернизации. Не знаю точно, кто этим будет заниматься, но подозреваю, что курировать данный вопрос будет лорд Вейдер лично. Моей задачей сейчас является передача линкора новому владельцу и, скорее всего, возвращение Генштаб.
Адмирал помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями. А Соло, в свою очередь, снова задался вопросом «что я тут делаю?», не оставлявшим его последний месяц. Похоже, что кто-то решил держать его подальше от Корусканта. И был в этом желании весьма упорен. Неприязнь Вейдера объяснить было несложно, но она явно была не единственной причиной того, что Соло так и не удалось ступить на поверхность планеты во время последнего визита. Хэн уже собрался было озвучить свои подозрения, но Пиетт опередил его, произнеся фразу, порядком озадачившую контрабандиста:
– Если вы помните наш разговор о тактических задачах, которые показались вам слишком сложными, то через двадцать часов у вас будет шанс познакомиться с их автором. Разумеется, если мы задержимся на базе дольше необходимого.
– Очередной стратегический гений типа Таркина? – безразличным тоном уточнил Соло, на самом деле сгоравший от любопытства. По его мнению, нормальный человек подобные задания придумать не мог, слишком странной была логика и образ мышления. Но в то же время бывший пират помнил, что в Империи экзотов не жаловали, и тем более, не рискнули бы доверять чужаку корабль класса «Схватки».
– Я бы сказал, гений оперативного искусства, – поправил собеседника Пиетт. – Очень… нестандартная личность, которая наверняка произведет на вас впечатление.
– Пожуем – увидим, – философски отозвался Хэн, машинально процитировав расхожую поговорку хаттов.
Сорел в ответ лишь едва заметно улыбнулся, гадая, чем закончится встреча столь разных личностей. И хватит ли у чисса выдержки и терпения, ведь общество Соло доводило до нервного тика даже лорда Вейдера. Впрочем, ситх никогда не отличался светскими манерами, предпочитая убрать раздражитель куда подальше. Обычно этим «подальше» становилось кладбище.
Откланявшись и пожелав адмиралу спокойной ночи, Соло отправился на «Сокол», заверив Пиетта, что корабль в полной боевой готовности и в случае необходимости доставит своего нынешнего владельца на Корускант так быстро, как это вообще возможно. Предыдущего позорного опоздания Хэн не забыл, и теперь готов был из кожи вон лезть, доказывая всем и каждому, что он действительно лучший пилот в Галактике.
Когда за контрабандистом закрылась дверь, Пиетт позволил себе фыркнуть в голос. Как и Сидиус, он очень любил ставить перед людьми неожиданные задачи, но предпочитал, чтобы в роли приманки выступал кто-то другой. Осталось посмотреть, насколько удачным окажется этот эксперимент. Переработки, по мнению маленького адмирала, обязательно должны были чем-то компенсироваться. В идеале – чужими нервами.

– Очнитесь! Да очнитесь же! – Таркин с едва слышным стоном открыл глаза и тут же зажмурился от непривычно яркого света. Но разглядеть размытый силуэт растрепанной принцессы успел. А раз ее высочество живы и деятельны, то с билетом на тот свет для него самого явно не сложилось. Значит, придется разбираться с текущими проблемами самостоятельно.
Бывший гранд-мофф собрался с силами и снова открыл глаза, терпеливо пережидая мельтешение разноцветных пятен. Попытка полноценно вдохнуть отдалась резкой болью в боку, заставившей комиссара зашипеть сквозь зубы. Но, как ни странно, больше ничего не пострадало, если не считать нескольких синяков и ссадин. Уилхуфф осторожно приподнялся и сел, прислонившись спиной к ограждению лестницы. Беглый осмотр развороченных упавшей платформой несущих конструкций заставил комиссара непроизвольно вздрогнуть, ведь сейчас он мог лежать где-то внизу, погребенный под несколькими тоннами искореженного металла. В остальном, надо было признать, что его короткий полет закончился на редкость удачно. Или ему помогли так закончиться. Таркин вопросительно взглянул на принцессу, ожидая объяснений, но та лишь пожала плечами и отвернулась.
– Ваш первый опыт левитации живых существ закончился успешно. За что я вам искренне благодарен, – нарушил молчание Уилхуфф.
Лея дернула плечом и устало сгорбилась, не желая развивать тему. Похоже, Органе-Соло это приключение стоило слишком многих сил. И с этим надо было что-то делать. Комиссар наклонился вперед и шепнул принцессе на ухо:
– Не расстраивайтесь, ваше высочество. У вас будет еще масса шансов отправить меня в царство мертвых.
Девушка подскочила, как ужаленная.
– В таком случае я предпочту сделать это просто и грязно – собственноручно проломив вам голову! – рявкнула она.
– Боюсь, вам придется для этого подпрыгнуть, – парировал Таркин, с ухмылкой глядя в перекошенное лицо принцессы.
Лея одним резким движением поднялась на ноги, прошипев какое-то ругательство и швырнув бластер владельцу. Но комиссар придержал ее за полу накидки, не дав девушке в порыве чувств сверзиться с лестницы.
– Не так быстро, – мрачно пошутил он. – Нам еще надо выяснить, что за твари тут орудовали.
Добравшись до нижнего уровня, Органа-Соло и Таркин приступили к осмотру помещения. Опасаться нового нападения не стоило – система зачистки поводов для нареканий не давала с момента своего создания. Впрочем, некоторые отмечали, что она даже излишне эффективна. Но за все надо платить.
Обгоревший до неузнаваемости трупик, брезгливо перевернутый носком сапога, ситуацию не прояснил. Маленькая тварь слишком сильно пострадала от залпа, чтобы ее можно было идентифицировать. Но даже будучи мертвой, не выпустила из судорожно сжатых лапок копье.
– Они все лежат в одинаковых позах, – ошеломленно выдохнула Лея, оглядев «поле боя». Перенервничавшую девушку начинало трясти, и она пыталась согреться, безуспешно кутаясь в перепачканную накидку, не замечая этого.
– Вот это мне и не нравится, – признался Таркин, пытаясь добиться взаимности от комлинка, встроенного в модуль управления. Шар следовал за своим владельцем, как привязанный, разумеется, в пределах длины суставчатой штанги крепления. Наконец, после десятой попытки сквозь шум помех защищенного канала пробился позывной «Амидалы». Чем тут же воспользовался Уилхуфф, проигнорировав при этом свое формально подчиненное положение:
– Рэнски, немедленно проверьте околопланетное пространство. Сбивайте любой корабль, который попытается взлететь. Да, я знаю, что глушилки до сих пор работают, но глаза вам никто не закрывал!
– Есть, сэр, – ответил ошарашенный таким напором капитан линкора и отключился.
Органа удивленно вздернула брови. Эта гримаса в сочетании с полосами грязи придавала ее лицу на редкость забавный вид, но комиссар решил, что время для шуток неподходящее.
– Нам нужен центральный пункт управления. Иначе мы рискуем упустить дичь, – пояснил он в ответ на ее невысказанный вопрос.

Прислонившись к пыльной стенке лифта, возносившего их на десяток уровней вверх, принцесса тихо радовалась технологическому прогрессу, не способная больше, чем на одно чувство сразу. Решение всех образовавшихся проблем она с радостью спихнула на Таркина и команду штурмовиков, прочесывающих пространство возле комплекса. Встреченного по дороге угрюмого Фетта Лея и вовсе проигнорировала, отметив про себя лишь несколько свежих царапин на доспехах наемника. Судя по всему, непонятные, но агрессивно настроенные зверьки встретились и Бобе, только вот он при их ликвидации обошелся собственными силами. О чем недвусмысленно намекали около дюжины свежесрезанных длинных пушистых хвостов, свисающих с пояса Фетта.
Наемник по поводу неразумного поведения принцессы тоже высказываться не стал, просто пристроившись за спинами помятой парочки и сделав вид, что так было всегда. Он, определенно, знал больше, чем казалось на первый взгляд, но был совершенно нечитаем в Силе, поэтому Органа прекратила бесплодные попытки выяснить настроения мандалорца и сосредоточилась на собственных ощущениях.
Вид командного центра ее разочаровал – кругом было пыльно и грязно, а панели, закрывавшие блоки хранения данных, вывернуты из пазов и свалены мятой кучей прямо перед обзорным экраном. В помещении уже явно кто-то побывал, и этот таинственный гость не потрудился озаботиться сохранностью имперского имущества. На агентов СИБ это было не похоже, а вот на действия мародеров – вполне.
Комиссар, обведя учиненный разгром критическим взглядом, небрежно вытряхнул из скособоченного кресла изувеченный блок записи и уселся на место оператора. Повинуясь полученным командам, уцелевшие панели ожили, заморгав экранами и выдав целый фейерверк мелких жгучих искр, но не взорвались, а заработали. Боба чуть-чуть расслабился, убедившись, что хватать подотчетное тело и накрывать его собой пока не требуется. Но руку с бластера не убрал.
Под истеричное жужжание информационных панелей над перепачканным столом вспыхнул синеватый контур голограммы, после нескольких рывков принявший вид Винсента Рэнски.
– Мэм, – выпалил он, – мы засекли маленький транспортный корабль в сорока километрах от комплекса. Но он дает неверный спектр излучения.
– То есть? – Лея вопросительно взглянула на Винсента, надеясь, что качество связи позволит тому разглядеть выражение ее лица.
– Они не смогут взлететь, – пояснил капитан.
– Вот и замечательно, – зло хмыкнул Таркин, – пошлите туда поисковую группу и быстрее!
– Есть.
С тихим писком издыхающего оборудования связь прервалась, а все собравшиеся в комнате уставились на опустевшую пластину передатчика.
– Занятно, – пробормотал Таркин, машинально потирая подбородок. Комиссар собрался было по старой привычке закусить зубами костяшку указательного пальца, но вовремя сообразил, что подобное действие будет вредно для здоровья. Мало ли кто наследил во всей этой грязи?
– Что именно? – уточнила принцесса, пытаясь разглядеть пригодное для сидения места. Сгонять Уилхуффа с единственного нормального кресла ей как-то не пришло в голову.
– Да все, – так же отстраненно отозвался бывший гранд-мофф. – Понимаете, я ожидал ловушки агентов СИБ, просто выпотрошенного склада, но не этого. Тот, кто побывал здесь, знал, что искать, и успел до ребят Айсард. Но действовал поразительно грубо, как туповатый исполнитель по указке далеко сидящего босса.
– Дистанционное управление, – подал голос Боба.
Органа-Соло вздрогнула от неожиданности и перевела взгляд на наемника. Но глухое забрало шлема эмоций не отражало, поэтому ее высочеству трудно было судить, произвело ли ее просительное выражение лица хоть какой-то эффект.
– Эти зверьки с копьями, которых я встретил на нижних уровнях, похожи на один из видов симбионтов-телепатов, к которым питают склонность хатты. Но обычно они слышат хозяина только находясь рядом с ним. А тут что-то другое.
Таркин побарабанил пальцами по грязной столешнице, пытаясь что-то вспомнить.
– Готалы? – наконец произнес он.
По мнению исследователей, эта раса наблюдала зачаточными способностями к Силе, выражающимися в умении читать мысли, и, по слухам, внушать их гуманоидам попроще.
– Может быть, – неохотно признал Фетт.
Лея так и не узнала, собирался ли наемник добавить еще что-то к сказанному, поскольку ее комлинк пронзительно запищал, и из крошечного динамика безо всяких предисловий полился поток слов.
Высланная к кораблю группа штурмовиков, возглавляемая особо молодым и рьяным лейтенантом, сообщала, что обнаружила на борту лишь трупы. Около десятка мелких существ, аналогичных найденным на станции, и плохо сохранившуюся мумию гуманоида. Предположительно готала. Оборудование корабля указывало на то, что изготовлен он был в Корпоративном секторе, причем еще до Войн Клонов. А особенности эксплуатации судна и полученные им за время службы повреждения недвусмысленно намекали на пиратов.
Органа-Соло поблагодарила офицера за оперативно предоставленную информацию и после длинной паузы глухо проговорила, с холодной ненавистью глядя в стену:
– Хатты.
Комиссар коротко кивнул и легко поднялся с кресла.
– Как бы то ни было, ваше высочество, пора забрать то, за чем мы сюда явились. А именно, информацию.
– Но… – Лея неуверенным взмахом руки указала на разгромленное помещение командного центра, – как?
Уилхуфф скупо улыбнулся и с нехорошей искрой во взгляде уставился на принцессу.
– Моя прекрасная леди, неужели вы все это время думали, что записи существуют только в одном экземпляре?

Оставшись в гордом одиночестве, адмирал устало сгорбился и принялся непонятно зачем изучать свое отражение в чашке с остывшим чаем. Как бы ему не хотелось, пока от переработок страдал в основном он сам. И вопрос Соло о докладе вернул Сорела в омут не самых приятных воспоминаний.
А ведь день первого заседания нового Сената и без того был перенасыщен событиями.
– Милорд?.. – формальное приветствие у Пиетта вышло несколько смазанным, поскольку на звук сдвинувшей портьеры обернулся не только Вейдер, но и все присутствовавшие в ложе. А под изучающими взглядами одаренных адмирал чувствовал себя очень неуютно, инстинктивно пытаясь закрыться от ментального «прощупывания».
Йода удивленно дернул ушами, переведя взгляд круглых янтарных глаз на Кеноби. Мастер-джедай в ответ лишь пожал плечами. Способности Пиетта он воспринимал как шутку природы в лице Анакина, а с логикой бывшего падавана проще было смириться, чем пробовать ее понять.
С трудом удержавшись от гримасы отвращения, вызванной бесцеремонным сканированием Силой, адмирал просительно уставился на шефа, пытаясь без явно сформулированной мысли намекнуть ему на неудобство момента. В ложе находилось слишком много тех, кому доклад Сорела слушать было совершенно не обязательно, да и само место для подобного разговора категорически не годилось. Но тут уже Пиетт ничего не мог поделать, Император питал склонность обсуждать некоторые вопросы практически публично, не забывая потом проследить за тем, как распространяется информация.
– Я полагаю, – Вейдер обвел присутствующих выразительным взглядом, – Мон нам больше ничего интересного не скажет, поэтому предлагаю перейти к обсуждению рабочих вопросов в рабочей же обстановке.
– Работа, да, – неожиданно поддержал его Йода, – ждет тебя она. А меня ждет беседа.
Маленький экзот бесстрашно проковылял по узким боковым перилам к месту Мола и бесцеремонно ткнул забрака палочкой в грудь.
– Собеседником моим ты будешь, – заявил магистр.
После чего вперил взгляд немигающих глаз в ошеломленного таким выбором Кеноби и завершил речь еще более впечатляющим пассажем:
– А ты – слушателем.
Оби-Ван скосил глаза на бывшего падавана, но Анакин был удивлен поведением Учителя Учителей не меньше, поэтому мастеру-джедаю не осталось ничего иного, кроме как пожать плечами и смириться с выбором магистра Ордена. Призрачный ситх тоже был не против пообщаться со столь выдающейся личностью, поэтому колоритная троица, не медля больше ни минуты, покинула ложу, не потрудившись для этого даже встать. Исанне опасливо отодвинулась от оставшегося на месте магистра облачка зеленоватых искр и поспешила сообщить о том, что не смеет никого задерживать. Но Сидиус отрицательно качнул головой, заставив Айсард сесть обратно на место.
– Не так быстро, дитя мое, – хмыкнул он, – кто-то же должен дослушать всю эту чушь.
– Но… – слабо воспротивилась приказу Директор СИБ, – разве не странно будет выглядеть мое появление в вашей ложе?
– Санни, тебе жаль лишний раз испытать чужую психику на прочность? – с отчетливой издевкой в голосе спросил Вейдер, намекая на недавнюю проверку высших чинов Империи, устроенную службой безопасности в лучших традициях первых лет правления Палпатина – с ночными побудками, принудительным биосканированием и прочими радостями жизни.
Исанне заметно покраснела, а Пиетт отвел глаза, понимая, что только его любопытствующего взгляда «Снежной королеве» сейчас не хватает для полноты счастья. Сам адмирал считал, что подобные меры контроля идут госаппарату только на пользу, не давая чиновникам возможности скрытно накопить необходимый денежный или силовой ресурс. Но, к несчастью, тем самым они дают СИБ значительно больше власти, чем следует. А попытки создать еще одну контролирующую организацию лишь усугубляют ситуацию.
– Пусть будет так, как пожелает Император, – в конце концов выдавила Айсард, покосившись в сторону представителей Совета Моффов. Их нервы ей определенно не было повода щадить.
– Вот и замечательно, – кивнул Сидиус. – Успешного дня, моя дорогая.
Темный лорд ухватил нервно дернувшегося Пиетта за рукав, и вторая троица растаяла в воздухе, оставив мадам директора наедине с ее невеселыми мыслями.
Собственно, некое смутное сожаление было последней чужой эмоцией, которую успел уловить адмирал до того, как окружающий мир свернулся узлом пространственного перемещения. К своему ужасу Сорел понял, что ощущает этот переход как обычный человек, а не призрак Силы. Во всяком случае, его собственные впечатления от подобного способа транспортировки сейчас ничем не отличались от того, что испытывала в свое время Исанне.
Похоже, с каждым днем его способности таяли, а мир живых становился все более материален. Из этого напрашивался один крайне неприятный вывод – одаренность снова превращалась в эмпатию, но более высокого уровня и куда хуже поддающуюся контролю. Да, голокроны по прежнему давались ему в руки, но уже больше по привычке, чем по форсюзерскому принуждению. И Пиетт пока не знал, стоит ли ему сообщать об этом побочном эффекте лорду ситхов, или тот и так обо всем догадается. Флер кокона Силы, слетевший с Сорела в тот памятный день в холле «Шпиля», унес с собой не только умение ходить сквозь стены, но и еще что-то важное, но адмирал пока не мог понять, что именно. Или просто не мог вспомнить нужное ощущение.
– Итак? – скучающий голос Императора выдернул Пиетта из круговерти путанных мыслей, на долю секунды погрузив в омут холодного ужаса. Получив столь явное напоминание о необходимости в первую очередь работать, а потом уже заниматься ерундой, адмирал сглотнул и, с трудом прокашлявшись, приступил к докладу.
Палпатина интересовало абсолютно все – химический состав экспериментальных образцов, методы и сроки их обработки, скорость развертывания новых производственных мощностей и еще две сотни мелочей, которые адмиралу пришлось судорожно выуживать из недр собственной памяти. К счастью, Пиетт успел прочесть не только несколько статей, посвященных данному вопросу, но и диссертацию Дарпаны. И теперь был искренне благодарен набуанской королеве за умение связно и доходчиво излагать сложные вопросы неорганической химии, совершенно чуждые Сорелу даже с учетом зачатков инженерного образования.
Погоняв Пиетта минут сорок, Сидиус удовлетворился докладом и ленивым взмахом сухой ладони отпустил не только измученного адмирала, но и Вейдера, скромно молчавшего все это время.
Второй прыжок сквозь пространство окончательно добил Сорела, бессильно опустившегося на ближайший подоконник в попытке побороть приступ головокружения. Темный лорд терпеливо ждал, пока к его подчиненному вернется способность связно мыслить и самостоятельно передвигаться, после чего вручил ему тяжелую деку и слегка подтолкнул в сторону небольшого конференц-зала, занятого Лирой Вескесс и ее несколькими помощниками.
При виде главкома все дружно повскакивали с мест, по мере сил и возможностей пытаясь стать по стойке смирно. Но получилось весьма посредственно.
– Господа, – Лире лорд кивнул отдельно, подчеркнув ее особый статус, – хочу представить вам адмирала Пиетта. Он будет курировать разработку нового типа ИЗР и докладывать лично мне о ходе исследований. Которые, как я надеюсь, очень скоро из области теории перейдут к практике.
Сорел подавился вдохом, осознав, что на него только что навесили еще один требующий неусыпного внимания проект, но сумел оставить свои эмоции при себе. В отличие от группы конструкторов, с искренним недоверием уставившихся на адмирала. Особенно скептически Пиетта рассматривала Вескесс, уже имевшая с ним дело и оставшаяся об его организаторских талантах невысокого мнения. Но оспаривать приказ Темного лорда желающих не нашлось. Убедившись, что все осознали глубину уготованной им сарлачьей ямы, ситх развернулся на каблуках и удалился не прощаясь. Вслух, по крайней мере.
Пиетт, у меня нет времени на объяснения, у нас серьезные проблемы на границе, которые требуют моего внимания. Привлекайте к проекту всех, кого сочтете нужным. А уж мой стиль управления скопировать у вас хватит и опыта и умений.
Мысль Вейдера отдавала каким-то непонятным весельем, от которого нервничающего адмирала мороз продрал по коже, но деваться было некуда.
Да, милорд, – так же беззвучно отозвался Сорел, надеясь, что главком его услышит.

Вескесс, очнувшаяся от ступора быстрее всех, вывалила на стол стопку датападов и активировала голопроектор, приготовившись показывать свои наработки. Оба ее помощника подобрались, как голодные вонскры, готовые до последней капли крови отстаивать правоту начальницы. Но Пиетт разрушил им все планы, положив деку на стол и жестом заставив всех молчать.
– Не так быстро, – сухо произнес он, – я читал доклад, но у меня не было времени разбираться в деталях. Поэтому сейчас я прошу не демонстрации вашего технического гения, в котором у меня нет повода сомневаться, а простого объяснения основной идеи. Полагаю, мадам генеральный конструктор отлично справится с этим в одиночку.
– Просто Лира, – после некоторой паузы произнесла Вескесс, задумчиво разглядывая собеседника. Похоже, за прошедшие с их прошлой встречи годы Пиетт изменился достаточно сильно. И дело было не только в высоком звании, но и в фирменной интонации, которую она неоднократно слышала у другого человека. Куда более опасного и непредсказуемого. Все это требовало внесения корректировок в выбранную линию поведения, и срочно.
– Если вам так будет удобнее, – пожал плечами Сорел. – Но если нам придется привлекать к разработкам сторонних людей, это обращение может быть неправильно расценено.
– Как слишком личное? – уточнила Лира.
– Совершенно верно, мадам, – церемонно отозвался Пиетт. – Собственно, о консультантах. Если я правильно понял, вы предлагаете развитие идеи, заложенной в проект ИЗР класса «Император-2»?
Вескесс отрицательно покачала головой и небрежным взмахом руки отпустила своих расстроенных таким поворотом дела помощников. Похоже, рассказывать о проекте придется действительно с самого начала.
Устроившись в кресле поудобнее, Лира щелкнула клавишей, вызвав на проекторе картинку, иллюстрирующую развитие военной техники Империи начиная от древних «Венаторов» до последних «Императоров».
– Как вы можете видеть, адмирал, наращивание технологической мощи привело к резкому увеличению численности экипажа. Если на «Викториях» обоих типов мы могли обойтись пятью тысячами человек, то «Императоры», всего лишь вдвое превышающие по размеру своих предшественниц, потребовали увеличения численности экипажа до тридцати шести тысяч человек. До поры до времени это себя оправдывало, поскольку все прекрасно помнили о флоте Катаны, который сгубила излишняя автоматизация, да и об армиях дройдов, продемонстрировавших свою уязвимость во время Войн Клонов. Но сейчас мы просто не успеем к сроку, если будем продолжать в том же духе!
Вескесс помолчала несколько секунд, нервно теребя одну из своих многочисленных косичек, и добавила на полтона ниже:
– Император пожелал, чтобы новый тип крейсера был готов в течение двух лет. И требовал как можно меньшей численности экипажа при сохранении боевых характеристик на уровне самых лучших сегодняшних образцов.
Два года?! – озвученный Вескесс срок казался Пиетту немыслимым. Впрочем, «Исполнитель» был построен быстрее, но там, по сути, требовалось лишь пропорционально увеличить имеющуюся схему, без радикальной ее переработки. И то проблем на выходе получили больше, чем предполагалось даже по самым пессимистичным прогнозам.
Сорел мысленно вздохнул, сообразив, почему на этот проект Сидиус поставил именно его. Модернизация флота должна была заключаться не только в перевооружении и модернизации имеющихся кораблей, но и в спешной постройке новых. И турболазерные концентраторы производства Набу, которые по результатам тестовых стрельб продемонстрировали отличные показатели, тут были очень кстати. Неясным пока оставался источник, из которого Вейдер собирался черпать обученные экипажи для новых судов, но в многообразии талантов Темного лорда уже успели убедиться все. Можно было не сомневаться – экипажи будут.
Лира, видя, что первая порция информации у собеседника отторжения не вызвала, начала осторожно развивать тему.
– Исходя из этого, в новом проекте предполагается отталкиваться от схемы ИЗР «Император-1». По сравнению с «Императором-2» мы потенциально прибавим в защите, но довольно существенно потеряем в огневой мощи при повышении ее разнообразия. Как показывает практика, в предыдущей схеме мы слишком резко уменьшили количество ионных орудий в пользу турболазерных батарей. При большой длительности огневого контакта это приводит к значительной нагрузке на реактор и порождает необходимость скачкообразного изменения его мощности. Сокращение жилых помещений позволит увеличить ангары и число истребителей. К сожалению, оно же ограничит размер десанта…
Пиетт моргнул, пытаясь сосредоточиться на цифрах, и потер внезапно занывший висок. Сегодня он уже слишком много думал, поэтому очередное умственное усилие вызвало приступ головной боли.
– Лира, подождите, пожалуйста. Я не успеваю за вашей мыслью, – адмирал взглянул на экран своей деки, на котором высвечивался список личного состава всех флотов Империи и нахмурился.
В ответ на вопросительный взгляд Вескесс он пояснил:
– Мне довелось командовать крейсером всего несколько месяцев, поэтому оценить ваши выкладки в полной мере я затрудняюсь, а предлагать мне новый «Исполнитель» никто пока не собирается. Возможно, стоит привлечь к проекту человека, имеющего достаточный опыт службы старшим офицером хотя бы на нескольких типах ИЗР.
– Эм… – замялась мадам генеральный конструктор, – вы готовы оторвать кого-то из капитанов от службы на такой длительный срок? Ведь помимо обсуждения деталей проекта мне понадобится кто-то на должность командира тестового образца крейсера.
– Возможно, найдется человек, который заслужил перевод на более высокую должность, – рассеяно отозвался адмирал, перебирая выданные по запросу кандидатуры. – Собственно, вот он.
Сорел развернул деку к Вескесс.
– Гилад Пеллеон, – прочла она, – служил старшим помощником капитана на ИЗР «Скрытный» класса «Виктория-2». После был переведен на аналогичную должность на ИРЗ «Химера» класса «Император-2», и чуть больше полугода служил на ИЗР «Закатная радуга» класса «Император-1». Возвращен на «Химеру» за две недели до Явинской битвы. После смерти непосредственного командира принял командование на себя.
– Именно, – Пиетт дернул уголком губ. Судя по личному делу кандидата, прямое подтверждение полномочий было бы Пеллеону очень кстати, ведь его предшественник не просто умер, а покончил с собой по вполне понятной причине. Что привело к конфликту в рядах старших офицеров крейсера.
Вескесс улыбнулась.
– Тридцать лет на службе – солидный срок. Странно только, что при всех своих талантах этот офицер не сделал карьеру.
– Если не стал капитаном до пятидесяти, не станешь им вовсе, как говорится в одной старой шутке. Пеллеону уже пятьдесят пять, – отметил Сорел. – Возможно, он не из тех, кто рвется командовать. А если так – то вряд ли будет возражать против нового назначения. Тем более, что повод в виде внутреннего расследования обстоятельств смерти предыдущего капитана у нас есть.
Закончив фразу, Пиетт захлопнул деку и взглянул на хронометр.
– Боюсь, на этом наш разговор на сегодня завершен, мадам. Продолжим через… десять стандартных суток. К этому моменту «Химера» прибудет к Куату, а я разберусь со срочными делами.
Адмирал кивнул Вескесс и коротко попрощался, гадая, успеет ли забросить деку в отбывающий к «Схватке» шаттл, или придется тащить секретные документы на королевский ужин.

Как выяснилось на практике, тогда он никуда не успел, и половину разговора с Дарпаной думал совершенно не о том. Но Алана была столь любезна, что простила гостю явную невнимательность, переведя беседу на обсуждение старинных набуанских легенд. К большому удивлению Сорела, в истории мирной окраинной планетки нашлось место и героям и злодеям.
Самые древние легенды относились к временам колонизации Набу и выяснениям отношений новоприбывших с местным населением. Тогда гунганы были куда более воинственным народом, практически истребившим первую волну колонистов, но ход решающего сражения изменило внезапное озарение одного из уцелевших во время резни детей. Ребенок предсказал извержение гейзера, расположенного в центре крупного горячего озера, а реальная катастрофа, последовавшая спустя несколько часов, убедила вождей местных племен, что сама планета против них. А раз Набу признало своих новых хозяев, то придется с этим смириться.
Следующие несколько веков прошли в вялотекущих конфликтах, в итоге приведших к тому, что гунганы удалились в свои подводные города, а среди населивших планету людей постепенно сформировалась каста эмпатов, восприимчивых к энергетическим колебаниям плазменного ядра Набу.
Следующие полтора десятка легенд повествовали о различных удачных и не очень решениях, принятых представителями этой группы. Однажды дело дошло даже до полномасштабной гражданской войны, едва не стоившей жизни всем обитателям планеты. Положение спасла очередная королева, совершившая некий таинственный ритуал, позволивший ей слиться с «Душой Мира». Название было красивое, но вот суть ритуала пугала. Насколько понял Пиетт, нечто подобное практиковали джедаи, сливаясь с Силой. И добиваясь таким образом потрясающей координаций действий в битве или любой другой операции. Но одно дело – чужие разумы, и совсем другое – энергетический фон планеты. Подобный фокус применялся и в последующие годы, но очень редко, так как обычно стоил эмпату остатков разума, а часто – и самой жизни.
Но это не мешало каждому новому правителю, если он обладал необходимым талантом, приносить символическую клятву с обещанием прибегнуть к этому средству, если не останется иного выбора.
Как ни странно, Амидала обошлась без этой формальности, что позволило ей избежать проведения ритуала во время атаки Торговой Федерации, хотя на этом настаивали отдельные члены правительства. Возможно, это было сделано по подсказке Палпатина, который хотел вынудить аристократию принять решение юной королевы, требовавшей обращения к Сенату вместо привычной «домашней магии».
Все последующие правительницы, включая Дарпану, букву закона блюли и обязались в случае необходимости слить свой разум с «Душой Мира». Но саму Алану подобная перспектива попросту приводила в ужас. Ведь за долгие годы к общему фону дикой планеты прибавились отпечатки личностей всех умерших на ней разумных существ, что с учетом последней войны и ее многочисленных жертв, грозило мгновенной и очень неприятной смертью любому эмпату, попытавшемуся слиться с «планетарным разумом».
Сорел в этом очень сомневался, считая, что проблема лишь в недостатке контроля и соответствующего обучения, но вслух ничего не сказал, не желая нервировать и так издерганную от переизбытка эмоций Девалеку.
Ни к чему ни обязывающая беседа затянулась допоздна, и на борт «Схватки» адмирал прибыл буквально за полчаса до старта линкора, предоставив Монэ заниматься необходимыми подготовительными мероприятиями в одиночестве. Но мысль, не дававшая Пиетту покоя весь вечер не растворилась ни в водовороте гиперпространства, ни в чашке ароматного чая, и продолжала мучить его до сих пор. Гнетущее ощущение допущенной ошибки росло с каждой минутой, но Сорел, уже третий раз перебравший в памяти события последних двух суток, так и не смог найти ему причину.
Поэтому адмирал решил излить свое раздражение хотя бы на временных подчиненных и отправился на мостик, намереваясь устроить интендантской службе линкора маленький, но запоминающийся скандал.
Как и ожидалось, испытанное поколениями ситхов средство под названием «осложни жизнь ближнему своему до того, как дальний приблизится и осложнить ее тебе», подействовало безотказно, обеспечив Пиетту дозу хорошего настроения и пищу для размышлений над одной забавной теорией, заключавшейся в предположении о наличии среди прочих жизненных форм Галактики энергетических вампиров.
Разумеется, Сорел знал о существовании расы анзати, представители которой были чувствительны к Силе и умели телепатически управлять своими жертвами, заставляя их добровольно прийти к хищнику, уже готовому выпить их мозг. По слухам, среди этих милых существ было даже несколько действительно одаренных. Но ни изучить их толком, ни выяснить особенности до сих пор не удавалось. Анзати строго блюли свои секреты, закусывая нерадивыми исследователями время от времени. Собственно, большую часть сведений об этих полулегендарных существах Сорел получил из одного ситхского голокрона, искусственна личность которого питала слабость к страшным историям. И мог с уверенностью заявить, что в исполнении древнего форсюзера эти сказки действительно выглядели заслуживающими уважения кошмарами.
Нельзя сказать, что адмиралу удалось в точности воспроизвести те самые интонации, которыми по праву гордился покойный ситх, но нужное впечатление на главу службы снабжения Пиетт произвел. После чего с чистой совестью отправился к себе. Спать.
Судьба помощника капитана, поднятого им из теплой постели, бывшего командующего Эскадроном не интересовала совершенно. Как и то, удастся ли несчастному офицеру обеспечить потенциального владельца адмиральской каюты всем необходимым прямо посреди гиперпространственного прыжка.

Глава 40

С точки зрения Соло, ни свет, ни заря по корабельному времени заявившегося на мостик, система, бывшая целью их перелета, выглядела совершенно непримечательно. Желтая звезда, три планеты, лишь одна из которых худо-бедно подходила для жизни. То есть, могла бы подойти, не будь на ней так зверски холодно и мокро.
– Прямо таки Хот, – проворчал Хэн, разглядывая белоснежный шарик, проплывающий в боковом обзорном иллюминаторе.
Гигантский корабль не спешил разворачиваться после прыжка, да и сам Соло не был уверен в том, что они тут надолго. Если он правильно понял Пиетта, тому надо было лишь передать корабль новому владельцу и отчитаться о передаче Вейдеру. Исходя из каких соображений главком гонял линкор через всю галактику, лучше было не спрашивать, поскольку Темный лорд отвечать на глупые вопросы не любил, и очень надежно пресекал попытки к их задаванию.
– Что, так похоже?
Адмирал подошел абсолютно неслышно, заставив Соло вздрогнуть и машинально дернуться за бластером. Сорел предпочел сделать вид, что не заметил этого движения.
– Угу, – мрачно отозвался Хэн, пытаясь отогнать неприятное воспоминание о давней атаке имперцев на базу Альянса. Если на Хоте под ногами была твердая поверхность, то выбери повстанцы для своего убежища Шшриссу, им пришлось бы несладко. Под толстым слоем льда на этом негостеприимном шарике не было ни единого островка, а до дна было в лучшем случае несколько сотен метров.
– Я думаю, увидев планету вблизи, вы сможете сказать точно. Если, конечно, последовавшие за Хотом события не повредили вашу память, – хмыкнул Пиетт, с удовольствием отметив про себя, как при этих словах вытянулась физиономия господина Независимого Аудитора.
Адмирал не считал зазорным лишний раз напомнить бывшему повстанцу, как доблестные силы Альянса драпали с Хота, сверкая пятками. И чем для некоторых особо везучих беглецов это закончилось. Кому пришла в голову светлая идея пускать транспорты под прикрытием крестокрылов, Сорел не знал, но в глаза этому человеку или, что более вероятно, экзоту, с радостью бы посмотрел. В идеале – в зале суда, поскольку такое решение при текущем политическом раскладе тянуло на солидный срок, если не на смертный приговор. Но на крайний случай сошел бы зал тактического планирования. Увы, переиграть ту битву шансов не было.
Если бы Оззель не вывел «Эскадрон» впритык к планете, можно было бы взять базу красиво – заглушив дальнюю связь и поджарив щиты орбитальной бомбардировкой. Против мощи турболазеров «Исполнителя» они бы продержались минут пятнадцать, не больше. Как раз достаточно для придания панике нужного градуса. А уж потом прицельно расстрелять привязанные к поверхности беззащитные транспортники. После чего штурмовым отрядам оставалось лишь повязать уцелевших, будь у них на то приказ и настроение. Обычно все сводилось к банальному добиванию выживших.
К сожалению, при планировании, а точнее, при судорожной импровизации на тему, пришлось исходить из желаний лорда Вейдера получить большую часть повстанцев живьем и уже совершенных ошибок Оззеля. Нельзя сказать, что неожиданное повышение способствовало связности мышления свежеиспеченного адмирала. Наоборот, тогда Пиетту было просто физически плохо от ужаса.
Так или иначе, Хот они взяли, пусть и неоправданно дорогой ценой. Но то, что началось после, когда разрушители, словно стадо бант, гонялись за «Соколом», больше напоминало дурной сон. И лишний раз доказало, что «Эскадрон» предназначен для подавления планетарных сил обороны, а не для ловли малоразмерных целей.
Нииду в итоге унесли вперед ногами, а сам Пиетт еще двое суток старался лишний раз не попадаться на глаза не только Темному лорду, но собственному заместителю.
Штаб флота, впечатленный двумя казнями практически подряд, молчал, переваривая новости. Выражать свое недовольство кадровыми перестановками она начали потом и продолжали развивать тему вплоть до гибели «Исполнителя», отравляя адмиралу и так безрадостное существование. К несчастью, сомнительные слухи о причинах столь резкого карьерного роста (прыжок сразу через три ступеньки не заметить было трудно) быстро вышли за пределы «Эскадрона» и стремительно распространились по всему флоту. Вызывая у кого зависть, у кого недоумение, а у кого просто брезгливую жалость к очередной жертве своеобразного чувства юмора ставленника Императора. Потом, когда сам Вейдер получил официальное подтверждение статуса главкома, а «Эскадрон» доказал свою эффективность, желающих перемыть косточки ситху и его подчиненным поубавилось, но неприятный осадочек остался.
Возможно, именно эти воспоминания портили Сорелу настроение сейчас, но язвителен он был, по мнению Монэ, сверх всякой меры. Иллард, краем уха прислушивавшийся к пикировке, подобное поведение не одобрял, считая его недостойным высших офицеров флота, но лезть в эпицентр зарождающегося скандала не хотел, понимая, что на нем охотно сорвутся обе стороны. Причем с полным на это правом, поскольку даже Соло был по общеимперскоий табели о рангах со своим званием Независимого Аудитора выше Илларда на одну ступень. Собственно, это и послужило единственной причиной тому, что Монэ не выставил нахала с мостика – посторонних наблюдателей капитан первого ранга терпел исключительно по принуждению.
– Станция «Куаррен-Центральная» запрашивает коды допуска, – сообщил он, пытаясь привлечь внимание к неотложному, но его мнению, делу.
– Ну так ответьте, – пожал плечами Пиетт. – И попросите у них разрешения на посадку.
– Для шаттла, сэр? – уточнил Иллард.
– Нет, для малого грузовоза.
Адмирал развернулся к Соло и выразительно на него посмотрел:
– Надеюсь, вы еще не выкинули из трюма «Сокола» груз дипломатической почты?
– Нет, – буркнул Хэн. – А надо было?
– «Куаррен-Центральная» разрешает посадку через сорок стандартных минут, сэр, – вклинился в разговор оператор, – и они сообщают, что у них очень холодно.
– Кто бы сомневался, – фыркнул Сорел. – Впрочем, поблагодарите их за заботу.
Стоило Пиетту покинуть мостик, как следовавший за ним по пятам Соло не выдержал:
– Вас что, бешенная нетопырка покусала, адмирал? Что вы кидаетесь на всех со вчерашнего дня?
– Мне не нравится эта миссия, – тихо и очень серьезно отозвался Пиетт.
Хэн ошарашено моргнул, и, дождавшись, пока они минуют группу техников, ядовито поинтересовался:
– Это повод сделать так, чтобы она перестала нравиться абсолютно всем?
– Нет, это повод взять вас с собой, – Сорел снял с руки браслет комлинка и протянул Соло. – Я хочу, чтобы вы настроили передатчик «Сокола» на эту частоту. Станция соблюдает режим радиомолчания, поэтому я буду лишен прямой связи с линкором.
– Подождите, но я же тоже буду на станции? – возразил Хэн, удивившись солидному весу и необычному дизайну браслета и тут же забыв об этом.
– Ошибаетесь. Сразу после завершения разгрузки вы уведете корабль с «Куаррен-Центральной» и будете болтаться в атмосфере поблизости. Только постарайтесь, чтобы вас все-таки не засекли сразу. С местными метеоусловиями это будет несложно.
Несложно засечь или несложно спрятаться? – хотел уточнить бывший контрабандист, но адмирал не собирался вдаваться в детали. Пришлось довольствоваться тем, что уже было сказано. И гадать, что за станция такая на границе Неизведанных Регионов, соблюдающая тишину в эфире и находящаяся, как только сейчас сообразил Соло, не на поверхности холодного океана Шшриссы, а подо льдом.

Сомнения на счет возможности укрыть стадо бант за одним барханом рассеялись, стоило «Тысячелетнему Соколу» войти в атмосферу. Болтало там немилосердно, а стремительное обледенение корпуса едва не превратило изящный заход на посадку в быстрое и безрадостное падение. К счастью, операторы летной палубы, обнаружившейся под гостеприимно раскрывшимся куполом всплывшей на поверхность станции, свое дело знали, и сумели аккуратно притормозить валящийся в штопор грузовик лучом захвата.
– Не думал, что кому-то придет в голову сделать из летучего города плавучий, – пробормотал Соло, пытаясь уследить за россыпью мигающих аварийных лампочек. Кораблю явно не нравилась погода и безрассудство капитана, но пока от «Сокола» даже ничего не отвалилось, не говоря уже об отсутствии привычной в таких случаях вони сгорающей изоляции и снопов искр из самых неожиданных мест.
– В смысле? – адмирал, намертво пристегнутый к пассажирскому креслу, проводил взглядом целый снежный ком, промелькнувший за обзорным иллюминатором, и задался вопросом, сумеет ли грузовоз удержаться в этой замерзающей на лету каше хотя бы несколько часов.
Вместо объяснений Чубакка ткнул волосатой лапой в радар, на котором высвечивался размытый контур станции и выразительно рыкнул.
– Похоже на Беспин, – перевел Хэн, сражаясь одновременно с погодой и лучом захвата. «Детская посадка», которую предлагала база, была для него страшным оскорблением, но позеленевшая под цвет мундира физиономия Пиетта намекала, что пассажир столь любимую капитаном воздушную акробатику не одобряет.
Мученическое выражение с лица адмирала исчезло лишь тогда, когда посадочные опоры «Сокола» прочно утвердились на решетчатой поверхности летной палубы, а купол станции закрылся с громким щелчком.
– Суровые ребята, – пробормотал Соло, натягивая отороченную мехом куртку и проверяя заряд бластера. Морозный воздух, ворвавшийся в теплую рубку после открытия трапа, бодрил и заставлял поторопиться.
Адмирал, натянувший капюшон собственной куртки почти до кончика носа, мрачно кивнул.
Хэн не стал говорить Пиетту, что в таком виде тот больше всего похож на шарик на ножках, справедливо опасаясь ответной колкости. Сорелу явно было тут слишком холодно, возможно чисто психологически, а не физически. Соло подозревал, что виной тому хронический недосып, в случае Пиетта из стрессовой ситуации давно превратившийся в обыденность.
– Вы хоть зубами не клацайте, а то неправильно поймут, – неуклюже пошутил бывший контрабандист, открывая внутренний грузовой трюм и придирчиво осматривая утрамбованные туда контейнеры. Судя по виду ящиков, перелет и все свои предыдущие приключение они перенесли успешно. И если к упаковке содержимого подошли с душой, то можно было надеяться и на сохранность груза. «Достаточную для передачи заказчику», как гласило одно из правил незаконных перевозок.
– Шли бы вы, – беззлобно огрызнулся Пиетт, заталкивая перенастроенный комлинк поглубже в рукав – массивный браслет стремительно остывал, причиняя массу неудобств. Но совету внял и даже попытался выпрямиться. Звонкое «апчхи», последовавшее за первым глубоким вдохом свело на нет всего его старания.
– Почувствуй себя Гордоном Гриффом, – пробормотал Сорел, снова натягивая капюшон.
– Грифф? Парень, который пытался сдать нам «Исполнитель» прямо на верфи и напрашивавшийся на переговоры? – на всякий случай уточнил Соло, заподозрив, что у одиозного вице-адмирала могли быть однофамильцы. Помимо истории с линкором, намертво завязшей в воспоминаниях, Хэн смутно припоминал нехарактерную для прочих офицеров щегольскую шинель с меховым воротником, в свое время впечатлившую его едва ли не больше, чем предложение имперца-предателя.
– Он самый, – кивнул Пиетт. – После катастрофы «Блуждающего», в результате которой они потеряли почти девяносто пять процентов мощности реактора и половину атмосферы, а потом дрейфовали в таком виде почти четыре недели, все выжившие крайне отрицательно относились даже к банальному сквозняку. Впрочем, тех выживших было человек двадцать, не больше.
Хэн передернулся, живо представив себе раскиданные по бесконечным коридорам разрушителя фигуры в белой заиндевевшей броне и покрытые льдом мертвые лица офицеров.
Фантазия разыгралась совершенно не к месту, – одернул себя бывший пират, уверенно шагая с трапа в незамеченную лужу.
Пиетт, в отличие от аудитора не забывавший смотреть под ноги, обошел кучку подтаявшего снега с поистине ботанской брезгливостью.
– Адмирал, сэр, – молодой офицер со знаками различия капитана третьего ранга, появившийся перед ними словно из воздуха, взял под козырек и вытянулся в струнку. – Вас ждут в центре управления.
Сорел медленно кивнул, и, бросив прощальный взгляд на «Сокол», направился за выделенным ему сопровождающим. Подзабытое за время полета ощущение грядущих неприятностей вернулось и усилилось.
Как выяснилось по мере спуска в недра станции, самым холодным местом «Куаррен-Центральной» действительно была летная палуба, на которой в процессе посадки грузовика оказалось несколько тонн снега и ледяной крошки, беспрепятственно проникших в открытые створки ангара. Дройды уборщики с такой регулярной нагрузкой едва справлялись, поэтому следующие два уровня, ради приличия названные техническими, изобиловали трудновыводимыми ржавыми разводами на стенах. От дальнейшего затопления сверху станцию спасал специальный изолирующий слой, предотвращающий не только простое просачивание воды, но и способный выдержать давление в несколько сотен раз превышающее стандартное. На ту же нагрузку были рассчитаны практически все гермодвери, разделяющие уровни на равные сектора.
Сквозная шахта лифта, характерная для подобных грибовидных конструкций и одновременно служащая им ребром жесткости, тут выполняла только вторую функцию, а передвигаться внутри станции по вертикали приходилось с использованием целой группы подъемников, действующих только в рамках своих пятиэтажных уровней. Все это служило благой цели повышения живучести базы, но сильно ограничивало скорость перемещения.
Поэтому путь до центра управления получился утомительно длинным, но позволил адмиралу согреться и прийти в себя.
Шагая по очередному коридору, на сей раз надраенному практически до зеркального блеска, что с учетом возраста станции было само по себе достойно уважения, Пиетт разглядывал встречающиеся на стенах обозначения, стараясь не выдать своего удивления. Похоже, к вопросам безопасности, учета и контроля тут подходили с маниакальной исполнительностью. С другой стороны, чем еще можно занять сорок тысяч человек персонала, если не полировкой полов и бесконечными учениями? «Схватка» до вступления в строй тоже порядком напоминала музей, и лишь сейчас начинала приобретать черты боевого корабля, который от парадно-придворных образцов отличает наличие неустранимых недоделок, невыполненных приказов и всеобщей спешки, являющейся одновременно причиной и следствием этих неприятностей.
Интересно, оставшиеся две станции тоже такие идеальные? – подумал адмирал, незаметно поморщившись от яростного блеска белоснежных доспехов штурмовиков, стоящих почетным караулом у двери в командный центр. Но уже спустя несколько секунд все посторонние мысли вылетели у него из головы, когда массивное кресло с высокой спинкой, стоящее на возвышении у тактической карты сектора, медленно развернулось, и занимавший его офицер вперил в гостя тяжелый взгляд нечеловечески ярких глаз.

– Добрый день, адмирал, – голос чисса, не искаженный помехами дальней связи, оказался намного звучнее и богаче, чем это представлялось раньше, а интонация была на удивление теплой.
Пиетту даже стало на секунду стыдно за свою выходку с подарком гранд-адмиралу. Но он быстро справился с собой, весьма кстати вспомнив Сидиуса, так же хорошо умевшего изображать и доброго дядюшку и безжалостное чудовище. В том, к какому именно полюсу эмоций склоняется Палпатин, командующий «Эскадроном» сомневался до сих пор. Вейдера понять и просчитать было значительно проще, поскольку главком изначально не был склонен к сложным интригам и изысканным стратегическим решениям, предпочитая давить грубой силой или апеллировать к чистым чувствам. Как ни странно, фокус удавался почти всегда.
– Сэр, – склонил Сорел голову в коротком поклоне. Подчиняясь Темному лорду напрямую, адмирал был фактически равен Трауну по положению, но предпочел на этом внимания не заострять.
Чисс, при всей своей сдержанности, усугубленной хорошим воспитанием, не имел склонности забывать проявления неуважения, поэтому на людях следовало играть по правилам. А уж свое «фи» по поводу не вписывающихся ни в какие рамки условий тактических задач можно высказать и потом.
Экзот плавным движением поднялся на ноги, продемонстрировав неожиданно хорошую для своего ранга физическую форму, и вежливо кивнул в ответ.
С секундной задержкой качнулась серая тень за спиной гранд-адмирала, внезапно оказавшаяся невысоким гуманоидом отталкивающего вида. Рептилиеподобная тварь щеголяла впечатляющей для своих размеров мускулатурой, полной пастью острых, как иглы зубов, и перевязью с десятком метательных ножей, манера ношения и небрежная потертость которой выдавала большой опыт и мастерство владельца.
Ногри, – догадался Пиетт, немало слышавший об этом сомнительном благоприобретении лорда ситхов, но до сих пор не видевший представителей данного вида вживую. Нельзя сказать, что этот факт его огорчал – адмирал предпочел бы вообще никогда не встречаться с этим порождением ночного кошмара и уж, тем более, находиться с ним в одном помещении больше пяти минут.
Сам он привлечения диких племен к службе не одобрял, но Вейдер мог позволить себе практически все, особенно если этот каприз оказывался на проверку не просто стаей забавных зверушек, а группой весьма серьезных бойцов.
Серокожие твари активно использовались в конфликтах на отсталых планетах, прокладывая своими телами дорогу регулярным частям. Зачем пачкать руки мелкими государственными переворотами, если можно стравить местных правителей и занять очередную планету не как агрессор, но как освободитель? А пока до населения дойдет, что не все изменения были к лучшему, можно успеть не только закрепиться, но и начать добычу полезных ископаемых или строительство военных баз – в зависимости от того, в чем состояла ценность очередного занятого мира.
– Рукх, мой телохранитель, – с едва заметной улыбкой представил свою кошмарную тень Траун. Гранд-адмирал прекрасно знал, какое впечатление производят ногри на окружающих, но не ожидал, что Пиетт будет так явно нервничать.
Секунду Рукх сверлил гостя оценивающим взглядом янтарно-желтых глаз, но потом утратил к потенциальной жертве интерес и отвернулся. Сорел, осознавший насколько разум ногри чужд всему человеческому, внутренне передернулся и очень тихо выдохнул. Иногда он хотел лишиться своего дара ощущать чужие эмоции в пользу более спокойной жизни. Сейчас был именно такой случай.
– Большая честь – получить такой подарок, – нейтрально произнес маленький адмирал, пытаясь придать лицу соответствующее моменту выражение.
– Скорее, способ избавиться от проблем, – пренебрежение, прозвучавшее в тоне собеседника, неприятно удивило Пиетта.
Ногри, сами будучи умелыми воинами, почитали Вейдера за божество и были преданы лорду до самоотречения. Считать, что ситх презентовал своему ставленнику целый народ только потому, что самому главкому игрушка попросту надоела, было, по мнению Сорела, слишком глупо. Но деталей «передачи должности» он не знал, поэтому предпочел оставить свое мнение при себе.
– Инструмент для рубки дров не подходит для тонкой резьбы по дереву, – поэтично пояснил свою мысль гранд-адмирал. – Использовать боевиков в цивилизованных мирах нет смысла, поскольку их понятия о чести слишком архаичны. А со сбором информации отлично справляются представители местного населения.
– И не требуют при этом моего личного внимания, – добавил Траун куда жестче, обращаясь на сей раз непосредственно к Рукху.
– Мы понимаем, что наш новый господин очень занят, – пронзительно мяукнул тот, припав к полу в пародии на поклон. – Но разве гибель сотен наших братьев – событие, не достойное его внимания?
Пиетт переводил взгляд с одного на другого. Судя по поджатым губам чисса, выдававшим его раздражение, и просительному тону телохранителя, он умудрился попасть в эпицентр очередного конфликта.
– Я сам решу, что достойно моего внимания, – от выбранного Трауном тона вздрогнул не только ногри, склонившийся еще ниже и постаравшийся съежится в безуспешной попытке провалиться сквозь пол, но и несколько дежурных офицеров.
– Мудрость нашего нового господина велика, – пронзительный голос Рукха вспорол тишину, словно лезвие отточенного ножа, – мы слишком ничтожны перед ней.
Гранд-адмирал не удостоил телохранителя даже взглядом.
– Не думаю, что наши мелкие проблемы вам интересны, адмирал, – обманчивая мягкость мурлыкающих интонаций чисса убаюкивала, – жаль, что линкор прибыл слишком поздно, сейчас он был бы очень кстати в районе Бакуры. Но задержка даст мне время познакомиться с экипажем.
Легкая улыбка тенью скользнула по лицу Трауна, не коснувшись горящих глаз.
Иллард будет счастлив по уши, – с мрачным сарказмом подумал Пиетт, – и ставлю десять против одного, что Монэ хватит упрямства подать рапорт о переводе.
– Бакура? Я слышал о пограничном конфликте, но без деталей, – Сорел перевел взгляд на тактическую карту, прикидывая, насколько далеко от Шшриссы до названного сектора. Получалось прилично, но ближе, чем до Корусканта. Особенно если иметь карту подходящих гиперпространственных маршрутов.
– Именно, наши гм... соседи, возомнили, что настало время для великого похода против Империи, – чисс дернул уголком губ, выразив свое отношение к противнику, – но их ждет сюрприз из двух секторальных флотов и половины «Эскадрона» под личным руководством лорда Вейдера. Доминация тоже примет участие со своей стороны. Надеюсь, это в итоге окажет положительное влияние на ход переговоров.
Доминация чиссов – таинственная родина не менее таинственного гранд-адмирала, – Пиетт проследил взглядом извилистую линию границы исследованного пространства, – если сородичи Трауна хотя бы вполовину такие талантливые, как он сам, то непонятно, почему нас еще не завоевали к хаттовой матери.
Чиссу не надо было быть эмпатом, чтобы определить направление мыслей собеседника, достаточно было просто наблюдать за тем, куда тот смотрит и с каким выражением лица.
– У нас не принято наносить превентивные удары, – вполголоса произнес Траун.
И с явным сожалением добавил:
– Пришлось сменить родину, чтобы получить возможность проверить некоторые теории.
– Но не ремесло?
Гранд-адмирал вопросительно вздернул бровь, но веселые искорки в глубине пронзительно-алых глаз выдавали его настроение:
– Нет конечно. Или вы в состоянии представить меня выращивающим цветы? В таком случае я завидую вашей фантазии.
Пиетт сдержанно поклонился, поразившись резкой смене степени доверительности беседы. Похоже, весь предыдущий разговор был лишь проверкой. Своеобразным экзаменом на комфортность личного общения. И хотелось надеяться, что сдал он его успешно.
Словно в подтверждение этой мысли, чисс повернулся к терпеливо ожидающему младшему офицеру. Тот вздрогнул и вытянулся по стойке смирно.
– Разгрузка закончена, сэр. Все контейнеры перенесены в хранилище и размещены согласно плану.
– Спасибо, вы свободны, – Траун прикрыл глаза, на долю секунды погрузившись в свои мысли. – Рукх, тебя это тоже касается.
Телохранитель беззвучно скользнул обратно в тень кресла и замер там, неподвижный, как статуя.
– Идемте, Пиетт, посмотрим, что вы привезли.

Автор: Алита Омбра 3 Ноябрь 2011, 20:21

И все же у меня какой-то когнитивный диссонанс от представления Вейдера с хвостом

Автор: Nefer-Ra 5 Ноябрь 2011, 01:39

Глава 41

Шагая за чиссом по звонко отзывающимся на каждый удар подкованного каблука дюрастиловым плитам, Сорел наблюдал за тем, какое впечатление производит их появление на персонал станции. Похоже, что слух о новом корабле уже распространился по базе, и теперь в воздухе витало ощущение почти болезненного оживления, предвкушения действия. При этом самого Пиетта волна внимания обходила стороной.
Как обычно, – вздохнул давно смирившийся с таким раскладом адмирал и перевел взгляд на Трауна, надеясь, что его внимание не покажется чиссу слишком назойливым.
Внешность у гранд-адмирала была примечательная и более чем запоминающаяся. Высокий рост при достаточно изящном телосложении в сочетании с хищной грацией движений, иссиня черными волосами, бледно-голубой кожей и ярко-алой радужкой чуть раскосых глаз создавал эффект чего-то опасного и труднопредсказуемого. Чисс вряд ли имел шанс понравиться консервативным штабистам, состав которых практически полностью сменился с момента его отправки в Неизведанные Регионы, но вот придворные дамы наверняка будут в восторге от экзота в белом мундире. Хотя вонскр их поймет, этих куриц. По слухам, некоторым из них хватило мозгов вешаться на Вейдера.
Увлекшись своими логическими построениями, Сорел чуть не пропустил момент, когда Траун остановился и распахнул перед гостем дверь своей каюты.
Шагнув в проем, отделанный стандартным серым пластиком, Пиетт едва не споткнулся на пороге – контраст между привычными интерьерами станции и убранством комнаты был слишком резким. Подождав, пока глаза привыкнут к изменившемуся освещению, адмирал осторожно двинулся вперед, подспудно ожидая, что причудливый пятнистый ковер под ногами окажется чем-то живым.
Траун явно предпочитал полумрак, и, глядя на вспыхивающие отраженным светом зрачки чисса, Сорел начинал понимать почему. Если ведешь свой род от ночных тварей – трудно привыкнуть к хирургически яркому освещению, положенному по имперским стандартам. Но в личных апартаментах гранд-адмирал был волен творить что угодно, хоть бассейн устраивать, как по слухам сделал на выделенном ему крейсере Акбар.
Высокие лампы по углам комнаты, больше напоминающие вазы, наполненные сияющими лохматыми шарами, источали мягкий и теплый свет, придающий многочисленным густым теням странную, почти осязаемую бархатистость.
Присмотревшись, Сорел с удивлением обнаружил, что источники света живые, а то, что показалось ему подобием шерсти, на самом деле представляет собой тонкие, беспрерывно шевелящиеся волоски. Подобных тварей он видел на Селонии, но под водой, а эти «светляки», судя по всему, прекрасно чувствовали себя на воздухе и умели летать.
– «Ночные огни» – вымирающий вид. На Нал-Хатта их почти не осталось, – задумчиво произнес чисс, заметив, что гость заворожено разглядывает необычные лампы.
– Почему? – искренне удивился Пиетт. По мнению адмирала, над столь любимыми хаттами бесконечными болотами «светлякам» было самое место.
– Деликатес, – просто ответил Траун.
Последовавший за этим заявлением и высказанный вполголоса язвительный комментарий Пиетта на тему сарлачьей прожорливости некоторых отдельно взятых тварей, гранд-адмирал просто проигнорировал, отдав предпочтение разбору привезенных «Соколом» контейнеров. Синие пластиковые кубы, хаотично расставленные по помещению, совершенно не вписывались в интерьер, и Сорел не понимал, исходя из каких соображений их разбросали, вместо того, чтобы аккуратно сложить в углу.
Содержимое ящиков не было для Пиетта секретом, поскольку он присутствовал при укладывании груза, но чем на самом деле были эти многочисленные финтифлюшки, можно было только догадываться. Предметом искусства, но какой расы?
Пока удалось опознать только типичные для его родной Селонии поющие раковины, одну из которых гранд-адмирал с интересом вертел в руках, и чандрилльские шелка. Проблема заключалась в том, что обе эти вещи нуждались в ветре и солнце, поскольку раковина «пела» исключительно при наличии тока воздуха, а шелковые полотнища являли себя во всей красе лишь на ярком свету. Чисс, как выяснилось, знал это, поскольку со вздохом положил раковину обратно.
Дав Сорелу повод задуматься над тем, что, собственно, гранд-адмирал собирается изучать – культуру Селонии или его самого? Если второе, то Трауна определенно ждал сюрприз.
– Очень... необычное место, – нарушил Пиетт установившуюся тишину.
Адмирал не мог сказать, что ему однозначно нравится убранство комнаты, для его консервативного вкуса оно было слишком кричащим, но лучше уж свести разговор к поверхностному обсуждению, чем получить развернутую лекцию на тему современного искусства. А лекции Траун читать любил, не упуская случая подловить слушателей на незнании элементарных, по мнению чисса, вещей. Как он при этом умудрялся уживаться с Вейдером, который свое мнение озвучивал без малейшего внимания к чужим чувствам, Пиетт представлял себе слабо. И подозревал, что Темный лорд весьма охотно сменил Шшриссу на Корускант, хоть и весьма резко высказался на предмет причин, заставивших его это сделать.
– Это был комплимент или порицание? – с ноткой иронии в голосе поинтересовался Траун.
– Скорее первое, – дипломатично отозвался Сорел, проводя кончиками пальцев по спинке стоящего рядом кресла. От тепла рук дерево сменило цвет, из светло-коричневого став почти шоколадным. Пятна разбежались по полированной поверхности, как круги по воде, придав материалу сходство со шкурой лесного хищника, и начали медленно блекнуть.
– Приятно слышать, – отметил чисс. Но намек на насмешку из его обманчиво мягкого голоса не исчез.
– Кстати, как вам это? – тонкая рука указала на прямоугольник картины, подсвеченный с обеих сторон все теми же живыми лампами. – Лорду Вейдеру она совершенно не понравилась.
Что дало повод кое-кому счесть, что ситх начисто лишен вкуса? – мысленно парировал Сорел. Разумеется, он мог бы сказать это вслух, но не видел смысла вступать в открытый конфликт, предпочитая более тонкую игру.
Картина, которую он поначалу не заметил, практически сливалась с облицовкой стен. Казалось, в рамку просто помещен еще один фрагмент деревянной обшивки. Но подойдя ближе, Пиетт обнаружил, что прожилки на срезе складываются в причудливый, едва заметный узор, мерцающий серебром в мягком свете. Стоило чуть сдвинуться, и волшебство исчезало, а «картина» снова превращалась в кусок деревяшки.
– Как мотылек, – высказался, наконец, Сорел после длинной паузы. – И я понимаю, почему она не понравилась милорду.
Иссиня-черные брови чисса вздернулись в гримасе наигранного удивления.
– Вот как?
– Именно, – позволил себе тень улыбки Пиетт. – Лорд Вейдер при всех своих сверхъестественных способностях придерживается на удивление рационалистических взглядов, особенно последнее время. И если вы, Синдик, хотите убедиться, что милорд способен на любовь к прекрасному, то стоит сменить тип прекрасного. С абстрактной живописи на совершенные обводы военной техники, например.
Чисс тихо фыркнул.
– Это было бы слишком скучно, – произнес он. – И слишком ожидаемо.
– Я всего лишь высказываю предположения, – Сорел чуть поклонился, пряча таким образом глаза, – и ни в коем случае не навязываю вам свое мнение, гранд-адмирал.
На сей раз удивление во взгляде Трауна было вполне настоящим.

– Вы интересный человек, Пиетт, – негромко отметил чисс, – теперь я вижу, что изначально не совсем правильно подошел к вопросу определения вашего типа личности.
Стенная панель с картиной скользнула в сторону, открыв спрятанную за ней стеклянную стену внушительного аквариума с яркими рыбками. Цветастые, как иторианские бабочки и такие же глупые, сине-желтые вилкохвосты метнулись вперед, привлеченные новым источником света, в надежде, что им перепадет не только зрелищ, но и еды. А пока полосатые рыбки толкались у самого стекла, увлеченно следя за людьми, из глубины аквариума выскользнула некрупная веретенообразная тень, удобно пристроилась за вилкохвостами и замерла, сосредоточенно глядя перед собой. Цвет змееподобной обитательницы маленького подводного царства постепенно посветлел, из невнятно-серого превратившись в светло-голубой. Казалось, еще немного, и она станет такой же полосатой, как мелкие рыбки. Один из вилкохвостов, заинтересовавшийся новым объектом, подплыл почти впритык к острому носу змеерыбы, пытаясь понять, что это за странный бледный сородич.
Молниеносное движение, последний взмах ярких плавников, и рыбок-бабочек стало на одну меньше. А успешная охотница, казалось, сыто улыбающаяся во всю зубастую пасть, помедитировала несколько секунд, сосредоточенная на принятой внутрь и еще слабо трепыхающейся в раздувшемся брюшке еде, после чего снова посерела и убралась обратно в тень. Чисс щелкнул по стеклу, разгоняя вилкохвостов, и обернулся к Пиетту:
– Селонийская мурена. Маленький, но весьма опасный хищник, способный имитировать окраску жертв и окружающих объектов.
– Она же – рыбка-притворщик, – улыбка командующего «Эскадроном» в точности копировала выражение сытой мурены.
– Совершенно верно, – подтвердил довольный догадливостью собеседника гранд-адмирал. – Я пытался понять вас через искусство, к которому вы, по большей части равнодушны, но не смог подобрать ключ. С родной планеты вы уехали рано, особой привязанности к родине не питали, карьеру делали, но без фанатизма. Хотя вздумай вы рискнуть – оказались бы на нынешней должности лет на пять-восемь раньше.
– Сомневаюсь, что высокие звания помогли тем, кто остался на первой «Звезде Смерти», – словесная игра неожиданно начала нравиться Сорелу, но похвастаться ответным разбором личности чисса он не мог. Точнее, не хотел портить отношения, понимая, что его личное мнение предвзято.
– Учитывая, как взвешенно вы подходите к риску – могли уцелеть и там, – парировал Траун.
– Все это только предположения, – возразил Пиетт, размышляя, сколько правды известно гранд-адмиралу о его последних операциях, и насколько хорошо эти данные укладываются в нарисованную им картину.
– Да, но вы предпочитаете прятаться в тени более крупного хищника. Это особенно заметно по вашим действиям в присутствии лорда Вейдера. Вы всегда держитесь на полшага позади главнокомандующего, попадая в пределы досягаемости, но избегая наиболее вероятного направления удара. Очень удобная позиция, требующая недюжинных способностей, – чисс испытующе взглянул на внимательно слушающего его адмирала. – Я бы предположил одаренность, но в таком окружении ее невозможно скрыть. А на Руку Императора вы не похожи. Следовательно, или фантастическое везение, в которое я не верю, или?
– Эмпатия, – хрипло отозвался Пиетт.
Размеренно текущий рассказ Синдика вызвал целую бурю эмоций, казалось, давно похороненных в самый дальних уголках памяти. Сорел понимал, что чисс лукавит, отрицая везение и возможное высокое покровительство, но доказательства были слишком далеко и хорошо спрятаны, поэтому опасаться удара с этой стороны не стоило. История с досье открыла Вейдеру глаза на многое. Не на все, конечно, но оставшееся за кадром можно было списать на секретность и подписку о неразглашении. А даже ситх понимал, что перечить безумному Императору в зените его могущества стал бы лишь клинический идиот.
– В таком случае могу лишь посочувствовать, – фраза прозвучала с должной интонацией, но в действительности в голосе Трауна не было ни грамма сожаления. – И отметить, что не хотел бы иметь вас во врагах.
Кривоватая улыбка чисса вышла неожиданно искренней.
– Не люблю, когда кто-то ест моих вилкохвостов.
Как интересно… получается, с Вейдером мы уже поссорились? Или вот-вот поссоримся. Похоже, чисс знает о своем будущем назначении, но необходимость подстраиваться под чужое мнение его раздражает.
Сорел дернул уголком губ в ответ.
А, может, дело в линкоре и самом «Эскадроне»е, который непонятно кому сейчас подчиняется? Сидиус не меньше Трауна любит сложные задачки и моральные ловушки. С одной стороны – обещание подарить флот, с другой – кабальный договор, требующий играть по неудобным правилам. А тут еще я… Как изящно меня подставили еще до покушения, переселив в «Шпиль». Забота о сохранности жизни и здоровья, как же.
– Синдик, я бы и рад покуситься на ваши охотничьи угодья, но у меня со своими проблем выше головы, – Пиетт осторожно прощупал собеседника Силой, пытаясь понять, как тот воспримет подобную откровенность, но чисс слишком быстро закрылся, ловко спрятав истинные эмоции за притворным удивлением.
– В таком случае мы вряд ли будем мешать друг другу, – с едва уловимым оттенком сарказма отозвался Траун, протянув руку к очередной безделушке, стоящей на ближайшей полке.
Но движения не завершил, поскольку в помещении резко мигнул и погас свет. Разумеется, на живые лампы это не повлияло, но дополнительная подсветка, источники которой были искусно спрятаны в стенных нишах, погасла, погрузив комнату в совсем уж таинственный полумрак.
– Что за? – шагнувший в сторону Пиетт едва не поскользнулся на мягком ковре и недоуменно потыкал носком сапога странно поникший ворс, по которому стремительно расплывалось темное пятно.
После чего присел на корточки и откинул край пушистого полотнища. Из стыка между плитами пола немедленно выплеснулся фонтанчик воды, рассыпавшийся красиво подсвеченными золотым сиянием «светлячков» искрами.
А вот и наши неприятности, – отстраненно подумал адмирал.

– Занятно, – чисс прищурился, гася неправдоподобно-яркое сияние красных глаз, и в два шага преодолел расстояние, отделявшее его от вделанного в стенную панель модуля управления. Поколебавшись секунду, гранд-адмирал нажал клавишу и внимательно прислушался. Никакого эффекта. Казалось, выключился не только свет, но и все оборудование уровня, включая систему вентиляции. И теперь, когда фоновое гудение стихло, стало слышно, как поскрипывает прочный корпус «Куаррен-Центральной».
Неожиданно скрип перешел в резкий скрежет, а станцию тряхнуло так, что все посыпалось с полок. Одна из ламп упала, расколовшись на множество неопасных осколков, и выпустив своих обитателей из плена. Перепуганные «светлячки» заметались по помещению, пытаясь спрятаться.
Траун, которому удалось удержаться на ногах, осторожно выпрямился, отпустив стойку, послужившую ему опорой в момент толчка, и нахмурился. Теперь даже глухой банте было ясно, что где-то за стеной ревет вода. Чисс осмотрелся, оценивая нанесенный помещению ущерб, еще раз проверил мертвый пульт и такой же безжизненный комлинк, вытащил из очередной ниши стандартный армейский бластер, и уверенно шагнул прочь из комнаты в одну из внутренних дверей.
– Идемте, Пиетт, тут становится слишком мокро.
Адмирал машинально кивнул, и направился в темноту, порадовавшись, что даже в таком скудном освещении белый мундир чисса достаточно хорошо виден. Под ногами уже ощутимо чавкало.
Короткий коридор закончился очередной дверью, но не обычной, а настоящими гермоворотами.
Сорел несколько секунд озадаченно изучал иней, едва заметным слоем покрывший тяжелую створку и пытался понять, откуда он тут взялся. Живая лампочка одинокого «светлячка», непонятно как залетевшего так далеко, ситуацию не спасала.
– Через ангар мы не выйдем, – прервал его размышления Траун. – Судя по всему, он затоплен.
Пиетт, осознавший, что от огромной массы воды его отделяет расстояние немногим больше полуметра, непроизвольно отшатнулся.
– То есть, изолирующий уровень находится под ангаром, а не над ним!? – уточнил он, даже не пытаясь выдержать ровный тон голоса. – Кому пришла в голову эта блестящая идея?
– Мне, – чисс проигнорировал упрек, но не поскупился на объяснения, – оптимальное решение с учетом конструкции станции. Кроме этого ворота ангара можно открыть только изнутри, введя код вручную. К центральному компьютеру станции они не подключены. Странно также, что не сработала система сигнализации.
– Могло их что-то повредить снаружи? Шторм, айсберг или что-то похожее? – Сорел постарался задавить нарастающую панику и найти разумную причину для всего происходящего.
Вспомнилась болтанка на подлете к базе и крупные комья снега, сносимые порывами ветра. Похоже, время для визита было выбрано крайне неудачно.
– Теоретически, – Траун дернул плечом, словно пытаясь стряхнуть какой-то груз. – Несколько недель назад у нас уже были проблемы с погодой. Служба контроля не смогла спрогнозировать бурю, пришлось спешно сворачивать учения. Не обошлось без жертв.
– Это не тот случай, о котором говорил ваш телохранитель? – Пиетт переступил с ноги на ногу, безуспешно пытаясь найти место посуше. Но вода стремительно поднималась, превращая коридор в мелкую бурлящую реку. Резко похолодало. Настолько, что стал виден пар дыхания.
– Он самый. Эвакуировать людей мы успели, а ногри – нет, – гранд-адмирал отвечал очень коротко, занятый своими мыслями. В неверном свете трепещущего на ледяном сквозняке летающего огня узкое лицо чисса казалось маской древнего и злобного божества. А вспыхивающие отраженным светом зрачки лишь усиливали сходство.
– Идемте, попробуем другой способ, – неожиданно сказал он. – По крайней мере, он должен запустить систему оповещения.
Поплутав еще пару минут в темноте за прекрасно ориентирующимся в таких условиях Трауном, Сорел едва не врезался в гранд-адмирала, когда тот неожиданно остановился. А потом легко шагнул в сторону, позволив Пиетту рассмотреть очередное помещение, оказавшееся хранилищем данных.
Большой, порядка тридцати метров в длину, но достаточно узкий зал был занят высокими стеллажами, плотно забитыми инфокристаллами. Ради экономии пространства стеллажи установили на рельсы, сохранив возможность сдвигать их туда-сюда, открывая проход в нужном месте. Сорел видел подобную систему много лет назад, и подозревал, что эта библиотека – ровесница станции, а чисс лишь приспособил ее для своих целей.
Исходя из соображений безопасности, обойти хранилище можно было только поверху – воспользовавшись для этого одним из узких боковых мостиков, перекинутых над плотно сомкнутыми рядами полок. На одном таком мостике они как раз стояли, а очертания второго, более массивного, смутно угадывались на противоположной стене. Несколько автоматических аккумуляторных ламп еще давали свет, но находились они на уровне пола, который в этом зале был, насколько адмирал мог судить по высоте ближайшего стеллажа, метра на полтора ниже, чем в остальных помещениях.
Как раз хватит нырнуть с головой, – прикинул Пиетт, глядя в темную воду, плещущуюся у самых ног. Ближайшая лампа разрядилась, вспыхнув напоследок, и окончательно погасла.
– Если я не ошибаюсь, – задумчиво произнес гранд-адмирал, – у кореллианцев есть поговорка «настоящие герои всегда идут в обход»?
Словно в подтверждение этих слов чисс легко перемахнул перила, спрыгнув с мостика на расположенный под ним стеллаж. Металлическая поверхность отозвалась на удар глухим гудением, но даже не прогнулась.
– У нас есть еще одно занятное выражение, – устало проговорил Сорел, которого совершенно не радовала перспектива бегать и прыгать в окружении целого моря ледяной воды, – «в жизни всегда есть место подвигу, но держаться от него нужно подальше».
Но деваться, по большому счету, было некуда, поэтому адмирал с выразительным вздохом последовал за Трауном.
Осторожно перешагивая узкие промежутки между стеллажами, командующий «Эскадроном» мысленно поминал любителей создавать психологические портреты в непереводимых на любой другой язык хаттских выражениях. Если чисс полагал, что его гость не склонен к бессмысленному риску, то чем, позвольте спросить, они сейчас занимаются?
Но Вечная Тьма, Великая Сила или кто там в данный момент надзирал за реальным миром, были не склонны останавливаться на достигнутом. Станция снова дернулась, как раненый зверь, с жутким стоном рвущегося металла качнувшись куда-то вперед, а Пиетт внезапно обнаружил, что следующий стеллаж исчез, сорвавшись со стопора. А предыдущий стал почему-то очень скользким.
Адмиралу хватило десятой доли секунды, чтобы в красках представить падение в темную воду и накатывающую массу многотонных полок, но движение вниз внезапно прервалось резким рывком, превратившим зарождающий вопль ужаса в жалобный писк.
Открыв глаза, Сорел обнаружил, что вновь стоит на твердой поверхности, судорожно вцепившись в белый мундир Трауна. Чисс, все еще придерживающий бледного в прозелень Пиетта за капюшон, осторожно встряхнул адмирала, пытаясь привести того в чувство и не выпустить при этом изогнутое крепление потолочной лампы, за которое он сумел ухватиться, когда станция потеряла стабильность.
– Постарайтесь впредь быть аккуратнее, – тихо произнес чисс.
Сорел кивнул, с видимым усилием разжав пальцы.
– Спасибо, – попытался выдавить он, но перехваченное спазмом горло выдало лишь бессмысленное шипение.
– Не стоит благодарности, – Траун спокойно перешагнул широкий проем, подав руку Пиетту.
Вода, выплеснувшаяся при толчке, быстро замерзала на металлических поверхностях, покрывая их предательской корочкой льда. А станция не думала успокаиваться, ощутимо покачиваясь каждые две минуты. И амплитуда качания, как показалось Сорелу, с каждым разом становилась все больше.
– Поврежден левый стабилизатор, – лекторским тоном сообщил гранд-адмирал, оценив колебания подводного города. – Предположительно нижняя треть.
– И что нам это дает? – Пиетт, добравшийся таки до второго мостика, с энтузиазмом утопающего вцепился в его опорную стойку, перевел дух и блаженно прикрыл глаза.
– Знание о том, что всплывать нельзя, – Траун задумчиво изучал потолок над своей головой, – имеет смысл затопить станцию по третье кольцо и приступить к устранению повреждений. Если поднять комплекс на поверхность, велик риск потерять стабилизатор целиком, что приведет к дрейфу в сторону станций «Куаррен-Аурэ» и «Куаррен-Бэш». Но мы же не хотим катастрофы, верно?
Не дожидаясь ответа, чисс поднялся на цыпочки начал ощупывать рифленую потолочную плиту. Присмотревшись, Сорел сообразил, что раньше там была вентиляционная решетка, но сейчас она чем-то закрыта. Вполне возможно – сработавшим при затоплении щитом.
– Отойдите, – велел Траун, доставая бластер и примериваясь, куда лучше стрелять. Станция продолжала раскачиваться, усложняя и без того трудную задачу.
– Вы хотите выбить решетку? – по мнению Пиетта, идея была не самой удачной.
– Выбить или повредить, – уточнил гранд-адмирал. – В первом случае мы получим шанс выбраться, во втором – активируем систему оповещения. Раз уж мы не можем выйти на связь иначе, то лучший способ привлечь внимание – заявить о себе погромче.
Пиетт вспомнил о собственном комлинке. Внутри станции толку от него было мало – без знания частот и кодов не было смысла даже пытаться позвать на помощь. Правда, была возможность вызвать «Сокол», но кому нужен космический корабль на глубине в полторы сотни метров под уровнем моря? Впрочем, была еще одна вещь, которую можно было использовать здесь и сейчас.
– Подождите, – адмирал шагнул вперед, протягивая чиссу извлеченный из внутреннего кармана куртки сверток. – Мне кажется, этот инструмент подойдет для ваших целей куда лучше.
Траун несколько секунд с хищным интересом разглядывал врученную ему рукоять лазерного меча, явно желая задать его владельцу не меньше сотни вопросов, но передумал, и решил отложить беседу на потом. Текущие проблемы ждать не собирались.
Яркая вспышка активированного лезвия ослепила Пиетта, заставив прикрыть глаза рукавом. Самому чиссу явно пришлось еще хуже, но на такие мелочи некогда было обращать внимание.
Резать потолок оказалось крайне неудобно, поскольку приходилось не только следить за тем, чтобы не сверзиться в ледяную воду с мерно покачивающегося стеллажа, но и за падающими сверху каплями расплавленного металла.
Прошипев короткое ругательство на родном языке, когда очередной яркий шарик прожег дыру в рукаве, едва не опалив кожу, Траун резко ткнул клинком, разрубая последнюю перемычку.
Несколько мгновений ничего не происходило, а потом фрагмент потолка неожиданно выпал, словно выбитый чем-то тяжелым, и рухнул вниз. А из отверстия хлынул мощный поток воды, сбив чисса с ног и обдав все вокруг ледяной волной.
Пиетт отшатнулся назад, оскальзываясь на расползающихся полках, и внезапно осознал, что станция снова утратила стабильности. Обледеневший стеллаж качнулся в противоположную сторону, казалось, только для того, чтобы через неполную минуту покатиться обратно. Но этого короткого промежутка адмиралу хватило, чтобы выдернуть себя из образовавшегося провала и вывалиться на ходящий ходуном короткий мостик.
Понять, каким чудом ему удалось поднырнуть под нижний ряд перил, Пиетт не смог, зато удар по пяткам, едва не переломавший ему кости, в памяти отложился хорошо. Как и следующие несколько безумных минут, наполненные ревом воды, треском перемалываемых ящиков и свистом бритвенно острых осколков инфокристаллов, взрывающихся от ударов, как противопехотные мины.
– Соло! Ответьте, наконец! – бледный индикатор комлинка несколько раз моргнул и вспыхнул яркой звездочкой, сигнализировав об установлении связи. – Передайте на «Схватку», пусть поднимают станцию лучом захвата! Немедленно!
– Что?! – изумление в голосе капитана грузовоза было настолько явным, что смогло пробиться даже сквозь шипение помех и скрежет деформирующегося металла. – Сорел, какого хатта у вас там творится!? Станция скачет как ужаленная!
Ответ Пиетта, только что от души приложившегося ребрами о стойку перилл, из печатных слов содержал только местоимения, но был на удивление содержателен.
– Есть, – мертвым голосом отозвался Соло.

Томительно длинные минуты оглушительной какофонии сменились подозрительной тишиной. Такой, что звенело в ушах. Адмирал осторожно пошевелился, надеясь, что не успел сломать себе ничего существенного. В рукаве куртки радостно хлюпнуло, а с капюшона за шиворот стекла тонкая струйка ледяной воды, заставившая Пиетта ойкнуть вслух. Уж очень неприятно было терять последние крохи тепла таким дурацким способом. Отодрав начавшую примерзать перчатку от пола, Сорел провел по лицу, пытаясь убрать со лба слипшиеся волосы, и с удивлением уставился на перемазанную темным ладонь. Похоже, несколько осколков пришлось и на его долю. Их собратья шуршащей массой покачивались на мутной воде, время от времени перехлестывающейся через накренившиеся полки. Но подспудно ожидаемого белого пятна на поверхности импровизированного бассейна не наблюдалось.
Оценив взглядом расстояние, отделявшее его от выхода, адмирал тяжело вздохнул и с горькой иронией подумал о фразе, процитированной чиссом каких-то двадцать минут назад. На звание настоящего героя Сорел не претендовал, но идти действительно придется в обход. И, похоже, на четвереньках. Разумеется, если кто-то добрый не преподнесет ему грависани. Или хотя бы скафандр с подогревом.

С трудом доковыляв до цели и едва перебравшись через перила, уже успевшие покрыться толстым слоем льда, Пиетт на секунду прислонился к стене, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Путешествие по стеллажам его вымотало до трясущихся рук и цветных кругов перед глазами, но, как ни странно, помогло согреться. Или это просто была температура? Недобрым словом вспомнив Соло, пророчившего ему воспаление легких, адмирал выпрямился и тяжело прихрамывая поплелся к выходу из хранилища.
Судя по отсутствию глухого рева льющейся воды, тонуть станция перестала, что уже было хорошо. Теперь осталось выяснить, куда делся Траун. Сорелу очень хотелось верить, что с гранд-адмиралом ничего непоправимого не случилось. Но надежда таяла с каждой минутой – если чисс и был жив, то купание в ледяной воде вряд ли пошло ему на пользу. Не говоря уже о той тени, которая, как показалось Пиетту, вывалилась Синдику почти на голову из вскрытого вентиляционного отверстия.
Шлепая по воде, доходящей до середины икр, и постоянно оскальзываясь на попадающихся под ноги обломках, адмирал добрался до «желтой комнаты», как он ее назвал про себя, и замер на пороге. Траун был здесь.
Но в клонящейся на бок фигуре, сидящей на крышке уцелевшего багажного контейнера, трудно было заподозрить живое существо. Чисс сейчас был больше похож на изломанную куклу, которую долго и вдумчиво топтали ногами. Темные полосы, широкими мазками пересекавшие белоснежное сукно мундира, только усиливали впечатление.
Тело в сером комбинезоне, вяло покачивающееся в мелкой воде, намекало на то, что ногри все же добрался до своего господина. Но был ли телохранитель жив – вот в чем вопрос. Поколебавшись несколько мгновений, Сорел шагнул вперед, в поле зрения сидящей фигуры.
– Рукх промахнулся, – едва слышно прошептал Траун, пытаясь сфокусировать взгляд на стоящем перед ним человеке. Картинка двоилась и предательски расплывалась. – А еще мне кажется, что не стоило включать эту штуку под водой...
Пиетт осторожно взял из безвольной ладони сейбр и беспомощно огляделся. Судя по его ощущениям, гран-адмирал как раз собирался потерять сознание, чего допускать было никак нельзя. Самому Сорелу тоже очень хотелось «прилечь в обморок», но там, где тепло и сухо, а никак не в эту ледяную лужу.
Сдернув со стойки тряпку непонятного назначения, покрытую на удивление приятным и понятным геометрическим узором, Пиетт укрыл ей плечи чисса, стараясь не зацепить раны и порадовавшись, что в этом бедламе нашлось хоть что-то сухое и теплое.
Траун вздрогнул и съежился, пытаясь закутаться в ткань, но покалеченные руки плохо ему повиновались.
– Синдик, – командующий «Эскадроном» старался говорить уверенно, понимая, что получается у него плохо, – если вы сейчас надумаетесь умереть, то клянусь, я сделаю все, чтобы вам поставили самый безвкусный памятник, какой я смогу придумать.
– Не надо, – чиссу все уже удалось сфокусировать взгляд на собеседнике.
– Вот и не умирайте, – хмыкнул Пиетт, убедившись, что гранд-адмирал очнулся в достаточной степени, чтобы воспринимать обращенные к нему слова.
Теперь предстояло отсюда убраться до того, как сородичи Рукха сообразят, что у него ничего не вышло.
– Соло, что у вас?
Комлинк отозвался целой серией шипений и хрипов, через которые с трудом пробился голос контрабандиста:
– Тут я. Станция всплыла и висит в воздухе, но не думаю, что долго продержится. Выглядит уж больно плохо, да и вода хлещет изо всех щелей.
– Ясно, – отозвался Сорел, силясь вспомнить виденную на мониторе схему. – Соло, нижний уровень, сразу над кольцом, вы видите там какие-то шлюзы?
Новая серия шипений, перекрываемых руганью и урчанием вуки, выплеснулась из устройства связи, но быстро сошла на нет.
– Ну-у, – неуверенно протянул Хэн, – Если считать вот эту дырку, из которой торчит крыло лямбда-шаттла, шлюзом, то да, видим. Только не просите меня туда втиснуться.
– А придется. Поскольку нам надо покинуть станцию как можно быстрее.
– Нам? – удивился Соло, но тут же забыл о своем вопросе, поскольку Чубакка дернул штурвал, бросая грузовоз в крутое пике. Остаток правого стабилизатора станции вместе с намерзшими на нем несколькими десятками тонн льда с грохотом пролетел мимо, едва не снеся «Соколу» кусок кормы.
– Быстрее, так быстрее, – пробормотал Хэн, беря управление на себя и закладывая очередной безумный вираж, – только под турболазеры не лезьте.
– Принято, – сухо отозвался адмирал.
Носовые пушки дали залп, превратив остатки челнока в металлолом, а грузовоз нырнул в образовавшуюся щель, нещадно давя все, что попалось по дороге. Станция содрогнулась от удара, накренившись на несколько градусов, но не рухнула, а медленно качнулась назад, выравниваясь.
– Ваш пилот не умеет парковаться, – прошипел сквозь зубы чисс, которому едва удалось устоять на ногах и не рухнуть на застывшего у двери Пиетта.
– Это не самый большой его недостаток, – рассеяно отозвался Сорел, внимательно прислушивающийся к скрежету металла. Как только грохот стих, он хлопнул ладонью по клавише, надеясь, что автономный привод дверей все еще работает. Бронеплита неожиданно легко ушла в стену, а в помещение хлынул обжигающе-холодный воздух. Траун сдавленно охнул и тихо выругался. Снаружи было как минимум минус пятьдесят.
Слишком даже для вуки.
Чубакка придерживался того же мнения, поэтому не стал тратить время на всякую ерунду и просто сгреб закутанного в цветастую тряпку чисса за шиворот, одним движением взлетев на трап вместе со своей ношей. Пиетту же пришлось совершать восхождение самостоятельно.
Мысленно пожелав муфте-переростку много нехорошего, адмирал уцепился за подвернувшуюся стойку и с трудом втащил себя внутрь корпуса, мельком подумав о том, что ходить на четырех у него скоро будет получаться даже лучше, чем на двух.
Соло не преминул его в этом убедить, бросив грузовоз в свободное падение прямо из импровизированного шлюза. Пике сменилось «свечкой» лишь над самой водой, а нормальная гравитация вернулась и вовсе после выхода из атмосферы. Выждав для порядка еще секунд десять, Пиетт поднялся на ноги и поковылял в рубку.
– Нельзя ли аккуратнее? – мрачно поинтересовался он, падая в свободное кресло.
В соседнем полулежал потерявший сознание Траун, к располосованному запястью которого кто-то добрый уже догадался прицепить медицинского диагноста. Судя по узору огоньков, чисс был не так плох, как выглядел. А щедро, хоть и криво налепленные полосы бакта-пластыря увеличивали шансы гранд-адмирала не истечь кровью до госпиталя.
– Нельзя, – отозвался Соло. – Вы же сами просили быстрее. Кстати, кто этот ваш красноглазый дружок?
Вместо ответа Сорел протянул руку и откинул край покрывала, открывая любопытным взглядам белый китель и планку со знаками различия.
– Чтоб меня хатт пожевал... это – гранд-адмирал?! – изумленно выдохнул Хэн.
– Я же говорил, что вам понравится, – устало прошептал Пиетт, откидываясь на спинку кресла и закрывая глаза.

Автор: Nefer-Ra 5 Ноябрь 2011, 01:44

Глава 42

В ангар линкора они ввалились под истошный вой сирен и топот многочисленных ног. Поднятая по тревоге команда, медики, технические службы и еще толпа непонятного народа, включая корабельное СБ, носилась, как стайка вспугнутых минокков.
Нервно грызущий губы Монэ стоял у посадочной площадки в гордом одиночестве. Группа адъютантов предпочла не лезть на глаза тихо паникующему начальству, но быть при этом в пределах досягаемости. Разумная предосторожность с их стороны. Иллард, конечно, не Вейдер, до казни дело не дойдет, но сидеть на гауптвахте за косой взгляд или не вовремя сказанное слово не хотелось никому.
Соло мрачно хмыкнул, заметив встречающих, и очень аккуратно посадил «Сокол» строго в центр нарисованного на палубе круга. После чего против обыкновения протянул руку к пульту и заглушил двигатели. Пальцы у него при этом слегка подрагивали.
– У меня есть к вам просьба, капитан, – тихо произнес Пиетт, не меняя своей расслабленной позы и не поднимая век. – Я не знаю, что произойдет в ближайшие сутки, но жизнь гранд-адмирала надо сохранить во что бы то ни стало. Поэтому я прошу вас… одолжить мне своего напарника.
Хэн издал неопределенный, смахивающий на прерванное ругательство звук, пораженный подобной постановкой вопроса. На «Схватке» было более чем достаточно солдат, в том числе из элитных подразделений. И бывший пират не понимал, зачем было привлекать к делу вуки, весьма посредственно ориентирующегося в хитросплетении корабельных коридоров. И уж тем более, технических уровней, которыми мог воспользоваться предполагаемый диверсант.
Сорел выждал несколько мгновений и продолжил, нисколько не заботясь о том, что его слова могут сойти за оскорбление. Обитатели Кашиика были не только великолепными воинами, но и практически все отличались вздорным характером. Про отрывание конечностей не стоило и вспоминать.
– Ногри заслужили дурную репутацию, но их логика – логика дикарей. Поэтому нет смысла ставить в караул штурмовиков. Возможно, они могут похвастаться успешной учебой в Академии, но воевать с настоящими врагами им пока не пришлось.
Хэну категорически не хотелось впутываться в это Чубакку, но его второй пилот уже все решил для себя сам, издав низкий горловой рык.
– Он согласен, – перевел Соло.
– Вот и славно, – Сорел подобрался, как кошка, выскользнул из кресла, и хищно прищурившись, уставился на безрадостно серую палубу линкора. – Жду вас на мостике как можно быстрее.
Хэн вздрогнул и почему-то отвел глаза. Холодная решимость, читавшаяся во взгляде Пиетта, пугала, наводя на мысль о том, что адмирал точно таким же светским тоном в свое время отдавал приказ на уничтожение баз Альянса.
– На вашем месте я бы сейчас чего-нибудь выпил и завалился в постель с парой твилекк, – буркнул Соло в надежде разрядить обстановку.
– Боюсь, капитан, – скупо улыбнулся Сорел, – твилекк сегодня не завезли.

Проводив взглядом группу медиков, уносивших Трауна, Пиетт обернулся к ожидающему его Илларду. Командир «Схватки» выглядел несчастнейшим из людей, и Сорелу даже было его немного жаль. Не каждый день узнаешь, что твое новое начальство оказывается синекожим экзотом в ранге гранд-адмирала. Да сама эта фраза звучала, как дурная шутка, поскольку нелюбовь Императора к чужакам была известна всем и даже нашла свое отражение в многочисленных анекдотах. Но мало того – экзота привозят на борт в совершенно измочаленном состоянии, а под брюхом линкора болтается выуженная из глубин океана станция, с которой непонятно что делать.
– Адмирал, сэр? – Монэ пристроился за прихрамывающим Пиеттом, терзаясь десятью проблемами сразу.
С одной стороны, он хотел намекнуть начальству, что в таком виде по кораблю разгуливать не следует (исключая маршрут в направлении лазарета), с другой – не знал, с какого места начинать жаловаться.
Проконсультироваться с техническими специалистами он толком не успел, но служба обслуживания луча захвата и реакторщики единодушно высказались за то, чтобы отпустить удерживаемый объект как можно быстрее, пока не перегрелись преобразователи. Щиты линкора, вынужденного идти практически на границе планетарной атмосферы, тоже работали с перегрузкой, а никакой информации на тему того, что ждет корабль дальше, пока не поступало.
На «Куаррен-Центральной» хватало своих забот – стремительно выходящие из строя генераторы превращали комплекс в ледяное царство, а начавшаяся ночь и падение температуры делали невозможным эвакуацию персонала. Помимо этого, как выяснилось, вышли из строя системы дальней связи на всех трех станциях. Начинающийся шторм болтал не пострадавшие, но лишившиеся силовой связки «Куаррен-Аурэ» и «Куаррен-Бэш» так, что попытка взлета с любой из них выглядела чистым самоубийством. Разумеется, можно было пожертвовать парой-тройкой автоматических разведчиков, но передатчики на них были слишком слабыми.
А затапливать комплекс с населением в десятки тысяч человек только потому, что не нашлось подходящего способа его спасти, Монэ был не готов. Не говоря уже о том, что Шшрисса находилась в ведении гранд-адмирала, спросить совета у которого (или просто получить приказ и выполнить его) не представлялось возможным.
– Что еще, капитан? – усталый голос Пиетта вернул Илларда в реальность, – Не знаете, что делать? Не делайте ничего, меньше за вами исправлять придется.
– Есть, сэр… – растерянно выдавил Монэ в захлопнувшуюся перед носом дверь медицинского отсека. Ему было мучительно стыдно за свою беспомощность, но сейчас он действительно нуждался в указаниях сверху.
Иллард на секунду представил, что случилось бы, не вернись Пиетт со станции живым и относительно невредимым, и покрылся холодным потом. Стоять под дверью в ожидании чуда не имело смысла, тут от него было мало толку. Оставалось лишь вернуться на мостик и попытаться собрать всю имеющуюся по этому инциденту информацию. От результатов сканирования станции до последнего отчета инженерной службы.

Сам адмирал, стоило ему переступить порог, был вежливо и крепко ухвачен за локоть медицинским дройдом, при виде очередного пациента прочирикавшего что-то явно осуждающее.
Страдальчески сморщившись, Пиетт обернулся к поджидающему его бледному, но решительно настроенному врачу в ранге старшего лейтенанта и вопросительно вздернул бровь.
– Жизни гранд-адмирала ничего не угрожает. Многочисленные резаные раны, большая кровопотеря, третья стадия переохлаждения… Переломов и травм внутренних органов нет, хронических заболеваний нет, тест на аллергические реакции дал отрицательный результат. Согласно предварительному прогнозу время полного выздоровления от шести до восьми стандартных суток, – протараторил медик, одним глазом глядя в деку.
– Ну, хоть что-то хорошее, – пожал плечами Сорел. Кивнуть адмирал не мог при всем желании, поскольку дройд ухватил его свободной лапкой за подбородок и сосредоточенно возил по лицу дезинфицирующе салфеткой.
Порезы немилосердно жгло, но приходилось терпеть.
– Что касается вас, сэр, – лейтенант снова заглянул в экран деки, – то экспресс-сканирование показало множественные ушибы, растяжение связок и воспалительный процесс в легких. Это не считая частичного переохлаждения. Рекомендуется пребывание в госпитале в течение двух стандартных суток.
Н-да, а мне казалось, что ребра я не просто ушиб, – отметил про себя Пиетт, но вслух сказал совсем другое:
– Боюсь, у меня нет на это времени.
– Сэр, вы не понимаете…
– Прекрасно понимаю, – огрызнулся адмирал. – Вы горите желанием вкатить мне ударную дозу жаропонижающего пополам с успокоительным, и с чистой совестью уложить на больничную койку. К несчастью, мне сейчас нужно думать и много, и сомневаюсь, что вы готовы взять на себя ответственность за мою возможную ошибку.
– Не готов, сэр, – сглотнул медик, побледнев еще больше.
– В таком случае не путайтесь под ногами, будьте так любезны.
Молодой офицер закусил губу и упрямо мотнул головой, явно собираясь продолжить спор. Но подходящие аргументы все не находились.
Сорел, воспользовавшись возникшей паузой, осторожно пощупал заклеенную бакта-пластырем бровь и скривился. Вид у него был откровенно паршивый. Это еще не считая исполосованных запястий, тщательно забинтованных старательным дройдом. Когда именно он успел так покалечиться, Пиетт не помнил, возможно, дело было в набившихся под манжеты куртки осколках, или еще в чем. Ледяная вода послужила неплохим обезболивающим, и ныть порезы начали только сейчас.
Набросив китель поверх свежей рубашки, адмирал мысленно фыркнул. Закатанные рукава, расстегнутый воротник и гнездо на голове с обликом образцового офицера не имели ничего общего, но жертвовать удобством ради столь сомнительной цели Пиетт не собирался. Комлинк на забинтованное запястье не надевался, поэтому пришлось просто взять его в руки. Оглядев себя и убедившись, что ничего не забыл, Сорел шагнул к выходу мимо все еще стоящего столбом медика.
Тот вздрогнул, схватил со стола портативный медицинский комплекс и со всех ног помчался догонять строптивого пациента.
– Вы так и собираетесь ходить за мной хвостом? – язвительно поинтересовался у него Пиетт, стоило захлопнуться двери лифта, который должен был доставить их на мостик.
Офицер решительно кивнул, нежно прижимая к себе сумку. Если понадобиться, он готов был последовать за адмиралом в открытый космос, и эта готовность явно читалась у него на лице.
– Надеюсь, вы специализируетесь не на хирургии, – хмыкнул Сорел, утратив интерес к собеседнику. Сейчас его занимали совсем другие вопросы.

– Дайте связь со станцией, – бросил адмирал вытянувшемуся по стойке смирно Илларду и кивнул сосредоточенно рассматривающему схему подводного комплекса Соло. Бывший контрабандист в своем традиционном наряде кореллианских свободных торговцев на мостике линкора выглядел неуместно, но не отправлять же его переодеваться в форму аудитора. Хотя веса его мнению это бы добавило.
Сам догадается, а не догадается, его проблема.
Пиетт остановился перед пластиной передатчика и выжидательно замер. Наладить нормальную связь не получалось, поэтому пришлось ограничиться стандартной голограммой.
С пронзительным писком плохо настроенного декодера над пластиной появилось мерцающее изображение взъерошенного капитан-командора. Секунду он бессмысленно таращился на собеседника, потом нашел взглядом планку со званием, пересчитал кубики и явно успокоился. Похоже, ему тоже очень хотелось свалить ответственность на кого-то другого.
– Ивар Котт, сэр, – представился офицер, – командующий наземными силами Шшриссы.
– Фирмус Пиетт, – отозвался Сорел. – Предваряя ваш возможный вопрос – гранд-адмирал Траун жив и находится в госпитале. А теперь докладывайте.
Котт снова моргнул, но быстро справился собой.
– Шесть нижних уровней станции «Куаррен-Центральная» были затоплены полностью, повреждения шлюзов обнаружены также на уровнях К-16 и К-23, мощность реактора упала на сорок восемь процентов, система стабилизации разрушена, жертв среди персонала и гарнизона нет. Но температура понижается.
– Я бы на вашем месте проверил еще основную шахту, – задумчиво произнес Пиетт, изучая схему станции, на которой Соло отмечал поврежденные места.
Ногри позаботились о том, чтобы в случае экстренного погружения комплекс точно затонул. Единственное пятиуровневое кольцо, которое не было повреждено, находилось в середине «гриба» станции. И предложение Трауна о частичном затоплении тут явно не годилось. Похоже, серокожие уродцы не так уж плохо соображали и быстро учились у самоуверенного чисса. Или им кто-то помогал.
Командующий на секунду отвлекся, отдав распоряжение невидимому дежурному, и практически сразу получил ответ. В бывшей лифтовой шахте тоже обнаружилась течь.
– Сэр? – осторожно напомнил о себе Ивар, выжидательно глядя на Пиетта.
– На каком уровне расположены казармы ногри? – неожиданно поинтересовался тот.
Сбитый с толку Котт снова отвернулся от передатчика и неожиданно осипшим голосом сообщил:
– На уровне К-19.
– Как и ожидалось, – удовлетворенно хмыкнул Сорел. – Приведите мне одну из этих тварей, капитан-командор. Я знаю, что они опасны, но скажите им… скажите, что я хочу обсудить вопрос предательства. И не вздумайте применять силу.
– Есть, сэр, – ответил окончательно сбитый с толку командующий.
Голограмма растаяла, а Пиетт обернулся к не менее ошарашенному Монэ.
– Вы хотите сказать, что это был не несчастный случай, а диверсия? – проговорил он, с ужасом глядя на наливающуюся красным схему «Куаррен-Центральной». Компьютер просчитывал возможные повреждения и давал предварительную оценку развития событий. Судя по прогнозу – шансов спасти станцию было исчезающее мало.
– Совершенно верно, капитан. Причем организованная таким образом, чтобы все меры по спасению комплекса привели только к ухудшению ситуации. Если я правильно понимаю особенности конструкции, то после потери управления «Куаррен-Центральная» начала бы дрейфовать в сторону оставшихся двух станций. Сомневаюсь, что у них была возможность сманеврировать достаточно быстро для того, чтобы избежать столкновения.
– Там же больше ста тысяч человек, – прошептал Иллард.
– А скрыть пытались смерть одного, – Пиетт криво улыбнулся. – Впрочем, цель была слишком хороша даже для таких средств. Кстати, Соло, когда мы выберемся из этой дыры, уточните у своего друга Калриссиана, где еще использовались летучие города типа Беспинского.
– Думаете, операцию планировал специалист по подобным штукам? Но я много где их видел, несколько кореллианских компаний добывали газ с их помощью, – Хэн почесал стилом в затылке, пытаясь вспомнить еще что-то из того, что ему рассказывал Ландо. Но не преуспел.
– Значит, будем искать с Кореллии, – подвел итог беседы адмирал. – Монэ, сколько лучей захвата задействовано сейчас?
– Шесть, сэр. Но их работа очень сильно нагружает реактор, мы вышли на восемьдесят процентов и вынуждены наращивать мощность.
– Снизьте плотность щитов, – приказал Пиетт. – Сорока процентов нам хватит для защиты сенсоров, а нападения извне ожидать не стоит. И поторопите наземные, хотя они тут скорее подводные, силы на предмет эвакуации. Держать станцию в воздухе и не позволять ей уплыть – несколько разные вещи. А нижние уровни у них и так уже затоплены.
– Но, адмирал, сэр, они не могут эвакуироваться ночью, – напомнил Иллард.
– Это каким-то образом мешает им таскать барахло внутри станции? – парировал Пиетт. Монэ не нашелся, что ответить.
Но от дальнейшего разноса его спас передатчик, внезапно оживший с резким электронным всхлипом. На пластине снова возникла фигура капитан-командора Котта.
– Я привел ногри, сэр, – сообщил он, отступая в сторону.
Его место заняло приземистое существо в плотном комбинезоне. Пониже Рукха и поуже его в кости, с более светлой кожей и менее впечатляющим набором зубов. Сорелу почему-то показалось, что существо было самкой.
– Я Инкхар из клана Икх’мир, слушающая клана, – пронзительно сообщил экзот, подтвердив догадку относительно пола. – А кто ты?
– Адмирал флота Фирмус Пиетт, «Эскадрон Смерти» лорда Вейдера, если вам это что-то говорит, – мягко ответил Сорел, проигнорировав тон ногри.
– Воин-без-чести, – серая морда скривилась в гримасе отвращения. – Еще одна тень у ног Повелителя. Вы все обманывали его. И нас. Наш новый господин тратил жизни лучших воинов ради развлечения, лгал нам, обещая очистить наш мир от заразы. Той, которую вы сами в него принесли!
Слушающая завершила свою речь резким вскриком на высокой ноте, подпрыгнув на месте от переизбытка эмоций.
– Боюсь, отсутствие чести не помешает мне сжечь Хоногр, – улыбка Пиетта, спокойно выслушавшего все обвинения, превратилась в широкий оскал. – Если вы в течение пяти стандартных суток не сообщите, кто предоставил вам информацию о заражении планеты и помогал в планировании диверсии, я приведу линкор к вашему миру. И уничтожу его.
– Повелитель Вейдер будет против! – взвизгнула самка ногри.
– Когда узнает – возможно. Но вас при этом уже не будет. Как и планеты.
Слушающая зашипела и отшатнулась, прикрыв глаза лапами. Похоже, она уже заранее оплакивала свой народ и свою родину.
Вместо нее на пластине снова появился Котт. Бледный и растерянный.
– Выделите этим тварям шаттл и пусть убираются, – приказал Пиетт. – Полагаю, я дал им достаточный повод поторопиться.
Капитан-командор с явным усилием кивнул и отключился.
На мостике повисло гнетущее молчание. Стих даже вечный рабочий гул вахтенной ямы.
– Вы действительно готовы сжечь планету? – спросил Соло после длинной паузы.
– А вы можете назвать причину, по которой мне не стоит этого делать? – поинтересовался Сорел, рассматривая выступившую из-под повязки на запястье каплю крови. – Они были готовы прервать тысячи жизней в попытке скрыть одну смерть, вот и я хочу взять пару миллионов чужих душ в обмен на свою голову. В конце концов, вода была очень холодной.
А как мы уже выяснили на примере одного ситха, даже бессмысленная месть способна принести удовлетворение.
Пиетт коротко кивнул медику, приглашая его следовать за собой, и в абсолютной тишине покинул мостик.

Соло потер висок, испытывая острое желание длинно и непечатно высказаться, но в голову лезли исключительно любимые Феттом короткие и ёмкие мандалорские выражения, для данного случая совершенного не подходящие. Поэтому Хэн глубоко вздохнул, посмотрел на бледного Илларда, и некстати вспомнил, что ему самому придется принять активное участие в расхлебывании этой каши. А раз так, то смысла откладывать начала процесса не было ни малейшего.
– Капитан, – вполголоса позвал Соло, – я так понимаю, что командору Котту понадобится наша помощь. Станция сейчас слепа и глуха, сенсоры частично выведены из строя, частично ослеплены штормом. Разумеется, вы могли бы выслать несколько истребителей для оценки внешних повреждений, но, при всем уважении, это будет бесполезная трата жизней.
– Вы считаете, что мои пилоты так плохи? – вскинулся Монэ.
Хэн продемонстрировал Илларду фирменную кривую улыбку.
– Я, – подчеркнул он, – прекрасно осведомлен об умениях ваших пилотов. Как-никак, за мной в свое время гонялась чуть не половина «Эскадрона». Но сейчас, без напарника, даже я не рискну лезть в эту снежную муть. А для легкого корабля это быстрый способ стать металлоломом.
Капитан скептически поджал губы, демонстрируя, что слова бывшего контрабандиста его не убедили.
– Для начала мы изучим данные, полученные с сенсоров линкора. И если их будет недостаточно – вышлем истребители.
– Отлично, – развел руками Соло, – а пока вы будете разбираться, я схожу за записью с «Сокола». Возможно, она сможет нам чем-то помочь.
Иллард удивленно моргнул.
– Вы хотите сказать, что успели снять показания во время взлета? Но…
– Никаких но, Монэ, – хмыкнул Соло, – когда нас едва не сбил мимо пролетающий кусок станции, у меня возникли некоторые подозрения на предмет ее исправности, скажем так. Вот я и включил запись.
Капитан «Схватки» проводил уходящего контрабандиста подозрительным взглядом, гадая, сколько в его речи было пустого бахвальства, а сколько правды. И пытаясь понять, как стоит относиться к феномену по имени Хэн Соло. Кореллианец пережил общение с Темным лордом и даже умудрился жениться на его дочери – а значит, он был не только неглупым человеком (в терпимость ситха к идиотам не верил даже курсант-первогодка), но неправдоподобно везучим вонскровым сыном. Это тоже надо было учитывать.
Взбежав по гостеприимно распахнувшемуся трапу «Сокола», бывший пират подозрительно оглядел трюм, ожидая какой-то новой гадости. Но корабль был пуст и тих.
– Нет, я такими темпами точно стану параноиком, – пробормотал Соло, закрывая за собой дверь в рубку и запуская процедуру сканирования. В обычных условиях она обеспечивала обнаружение маячков и прочих сомнительных подарков от многочисленных конкурентов. Но для определения наличия на борту живых существ тоже подходила неплохо. Особенно после того, как техники с «Ранкора-4» буквально перебрали грузовоз по винтику. Собственно, сейчас уже поздно было предпринимать подобные меры предосторожности, но «Сокол» стоял посреди огромного пустого пространства без намека на укрытие. А две сотни штурмовиков, до сих пор охранявших ангар, не могли быть настолько слепы, чтобы прозевать зубастого экзота в балахоне.
– Интересно, – продолжил беседовать сам с собой капитан, краем глаза наблюдая за результатами сканирования, – а можно ли такую штуку установить на линкор? Или хотя бы на крейсер?
Как показал опыт «Звезды Смерти», там подобными мелочами не занимались. Иначе откуда бы взяться дианоге в мусорном отсеке? А если учесть, что при строительстве станции активно использовался рабский труд, то смысла отслеживать перемещения сотен тысяч живых существ, принадлежащих к совершенно разным видам, таким неудобным способом не было. Куда проще прицепить маячок прямо на ошейник раба. Или на положенный любому солдату и офицеру «жетон», в действительности представлявший собой идентификационную карточку установленного образца.
Выбив на кнопках пульта быструю дробь, которой он так любил поражать редких пассажиров, Хэн вывел на экран данные сенсоров. Записать удалось не слишком много, но даже этого для начала было достаточно. Перегнав информацию на инфочип, Соло отключил питание, для верности заблокировав стандартную процедуру запуска корабля, и нарочито громко потопал к выходу. Но, не дойдя до трапа буквально трех шагов, резко развернулся и нырнул обратно в недра корабля.
Если уже он собирается помогать имперцам, то надо соответствующе выглядеть.
К моменту его возвращения на мостик, Монэ уже успел еще раз пообщаться с капитан-командором Коттом. Судя по виду обоих офицеров – беседа прошла на повышенных тонах. Ивар требовал принять на «Схватку» персонал станции, упирая на то, что «Куаррен-Аурэ» и «Куаррен-Бэш» просто не смогу принять по двадцать тысяч человек каждая.
Иллард отказывался, мотивируя это невозможностью обеспечить эвакуацию в короткий срок. Подводный комплекс в нынешнем состоянии не мог принять ничего крупнее лямбда-шаттла, а возить по пятьдесят человек было глупо и рискованно – в таких погодных условиях каждый рейс космического челнока мог обернуться катастрофой. Другое дело – подводные баржи, вмещавшие до трех сотен личного состава и двадцати тонн груза, полудюжиной которых была оборудована каждая станция.
– Господа, – произнес подошедший к передатчику Соло, – боюсь вас огорчить, но этот спор не имеет смысла. Адмирал Пиетт запретил принимать на борт «Схватки» любые корабли, побывавшие на станциях.
– Это еще почему? – возмутился Котт, с отчетливым недоумением на лице разглядывающий наряженного в темно-синий мундир Хэна. – Кстати, какого хатта вы, аудитор, делаете на борту линкора?
– Катаюсь, – ядовито отозвался Соло. – Мне кажется, командор, или вас это не касается, а? И теперь, когда все уже всё всем сказали, может, мы делом займемся, наконец!?
Два испепеляющих взгляда были ему ответом.
– Если вы готовы предоставить соответствующую информацию, сэр, – не удержался от шпильки Монэ, доказав, что общество Пиетта на него плохо влияет.
– Готов, – сладко улыбнулся Хэн, протягивая капитану инфокристалл.
Парень, не пытайся заболтать кореллианца, это тебе не твилекку уговаривать.
Иллард взял предложенное, даже не изменившись в лице.

– Итак, – Соло сел на краешек проекционного стола, на котором вращалась схема станции, с нанесенными метками всех известных аварийных мест. – Что мы имеем? По данным сенсоров и визуальным наблюдениям этот ваш летающий гриб лишился одного стабилизатора полностью, второго частично. Что с третьим – не знаю, думаю, тоже поврежден или отключен от питания, иначе б вы давно опрокинулись.
Схема сдвинулась, дополнившись силуэтами двух станций поменьше.
– Генераторы луча, которые удерживали треугольник в равновесии, сейчас обеспечивают связку только между «Куаррен-Аурэ» и «Куаррен-Бэш». Соответственно, эта пара постепенно дрейфует, надвигаясь на «Куаррен-Центральную». Можно было бы дождаться, пока целые станции пройдут под поврежденной, но я так понял, что времени у нас в обрез.
– Да, – Иллард кивнул, соглашаясь, – на нынешнем уровне мы сможем удерживать комплекс еще шесть, максимум десять часов. Потом выйдет из строя система охлаждения лучей захвата.
– Активируйте другие лучи, – пожал плечами Котт. – У вас их сорок штук, есть из чего выбрать.
– Есть, – снова кивнул Монэ. – Но не думаю, командор, что вам понравится прыгать, как мячик. Линкор не истребитель, быстро сдвинуться на пять километров мы не сможем, да и никаких гарантий того, что мы успеем подхватить вас повторно, дать я вам не могу. Идея хорошая, но с людьми на станции – неосуществимая.
Командующий силами Шшриссы тяжело вздохнул, и устало потер лицо.
– Рассветет через восемь часов, полеты мы начать сможем хорошо, если через двенадцать.
Монэ и Соло переглянулись, пытаясь вспомнить, что именно говорил о лучах захвата Пиетт. Иллард первым решился озвучить это предложение:
– А если мы притопим станцию? На каком уровне у вас пусковые установки для барж?
– Над третьим кольцом, – задумчиво ответил Ивар, – но в таком случае, нам придется полностью перекрыть выходы как вверх, так и вниз. А лишаться доступа на летную палубу опасно.
– Кстати, об ангаре, – спохватился Соло, – наши серокожие друзья уже убрались или нет?
– Сидят в шаттле и ждут рассвета, – скривился командующий. – Хотя я бы выкинул их за борт сейчас.
Хэн нахмурился, восстанавливая в памяти вид створок ангара в момент взлета «Сокола».
– Выкидывайте, как только будет хоть малейший просвет в погоде. Станция стремительно обмерзает, и если мы будем тянуть, то просто не сможем закрыть купол.
– Уже, – помрачневший командор выслушал доклад дежурного и снова повернулся к Илларду. – Створ не открывается. Более того, в результате болтанки повреждены два транспорта и восемнадцать истребителей.
– Ну, тогда ребятам крупно не повезло. Заприте их там, где сидят, и перекройте уровень. Утром мы немного поджарим купол, дав им возможность убраться, – с нехарактерной для себя садисткой интонацией предложил Монэ. – Не думаю, что адмирал Пиетт будет очень расстроен, если эти твари передохнут немного раньше времени. Лорд Вейдер в любом случае не простит им предательства.
Это если они предали его, а не красноглазого красавчика в белом мундире.
Соло признавал за Темным лордом склонность к неумеренному насилию, но помнил, что без явной необходимости ситх предпочитал не убивать. Во всяком случае, его самого просто закатали в карбонит, а не расстреляли. Конечно, заказ Джаббы сыграл в этом свою роль, но Хэн очень сомневался, что гордость Фетта нельзя было удовлетворить двойной платой. Наемник для этого был слишком практичным человеком.
– Таким образом, – подвел итог сорокаминутного обсуждения Котт, – мы эвакуируем персонал и все ценное, что можно поместить на борт транспортов, в отсеки третьего кольца и начинаем погрузку на баржи. Как только мы загружаем их – вы опускаете станцию. После старта барж с «Куаррен-Центральной» баржи со станций «Аурэ» и «Бэш» занимают их место. Сомневаюсь, что двух рейсов хватит, даже если набить транспорты под самые шлюзы, поэтому рассчитываем на три ходки. С учетом времени на погрузку выходит что-то около сорока, сорока пяти часов.
– Хорошо, – Иллард сверился с экраном деки, врученной ему дежурным офицером, – с учетом снижения требуемой мощности лучей захвата мы сможем обеспечить вам поддержу на весь этот срок.
– А что с дрейфом?
– Соло, – давайте мы для начала разберемся с эвакуацией, а? – Монэ с ненавистью уставился на схему. – Потому что если она сорвется, то веская причина сжечь этот проклятый всеми богами Хоногр будет не только у адмирала Пиетта.

Автор: Алита Омбра 26 Ноябрь 2011, 17:04

Кончилось на самом интересном:)

Очень порадовало появление Трауна. Любопытно посмотреть на него дальше.
Правда, не очень поняла мотивов предательства ногри при относительно живом Вейдере (наверное, потому что довольно плохо знакома с РВ)

Занимательный тандем Леи и Таркина.
Прыгать беременной с четырех метров, истинная урожденная Скайуокер

Автор: Nefer-Ra 28 Ноябрь 2011, 14:05

Алита Омбра, так ногри Трауна предали, а не лорда. И повод у них был, но о нем позже.

Таркин и Лея - та еще компания, имхо, они друг друга стоят Ну а мозгов у принцессы всегда было не то, чтобы с избытком и голову она свою подставляла с упорством, достойным лучшего применения.

Автор: Nefer-Ra 28 Ноябрь 2011, 14:05

Глава 43

Темный лорд криво улыбнулся своему отражению в транспластиле обзорного иллюминатора «Опустошителя». Команда, выразительно косившаяся на ситха первые два дня, теперь вела себя, как в старые добрые времена. Возможно, этому способствовал небольшой урок в виде жгучей фиолетовой молнии, стекшей на палубу с подола плаща. Любопытствующих слегка (по меркам Анакина) шарахнуло током, самые нервные даже издали какие-то звуки, но число взглядов в спину резко уменьшилось.
Один капитан, прекрасно помнивший те дни, когда «Опустошитель» был флагманом «Эскадрона», позволял себе временами тихонько вздыхать и неодобрительно посматривать на слишком неформально выглядящее начальство.
Разумеется, Вейдеру не составляло ни малейшего труда предстать перед командой в привычном виде, но за эти несколько месяцев лорд сроднился со своим нынешним обликом и не горел желанием его лишаться только ради сохранения чужого душевного комфорта. Да и отросшие против всяких законов Силы и логики волосы, сейчас затянутые в тугой «хвост», было банально жаль резать.
Собственно, в таком или любом другом виде его сейчас вообще не должно было здесь быть. Операцию против сси-руук должен бы возглавлять Траун, который ее и планировал, но линкор пришел к Шшриссе слишком поздно. Да и захватчики, решив, что ждать милости от Палпатина бессмысленно, решили пополнить запасы проверенным методом и смыться домой. С явным намерением вернуться по разведанному маршруту как можно скорее.
Сидиуса, которому пришло в голову договариваться с рептилоидами, Анакин решительно не понимал. Особенно, когда выяснил детали сделки, включавшие перечень отдаваемых ящерицам обитаемых миров и описание технологии «переселения сущностей». Разумеется, на момент заключения этого контракта Император был уже серьезно не в себе, но выверты его тогдашней логики произвели впечатление даже на Темного лорда. Идею перекачки энергии живых существ в машины Вейдер счел личным оскорблением и тогда, когда услышал о ней первый раз, и потом. И не постеснялся бы устроить повелителю масштабный скандал, но не хватило времени.
Темный лорд был слишком занят. Сначала бессмысленной охотой на собственного ребенка и заботой о том, чтобы некоторые давно похороненные планы случайно не выплыли на свет, как труп джавы в поилке для бант. Потом попыткой разгрести образовавший за это время бардак, а еще позже – попыткой сохранить одну скрытую черным шлемом голову.
Доказать свою верность Императору, неуклонно теряющему остатки разума, можно было единственным способом – создав, а потом устранив аварийную ситуацию. К сожалению, подобные ситуации плодились, как нетопырки в сезон дождей, а показательно ликвидировать удавалось лишь некоторые, самые заметные. Все прочее, пущенное на самотек, попросту разрушало государство изнутри.
«Эскадрон» хоть и был пугалом для всей Галактики, являлся в действительности лишь силами быстрого реагирования и мало чем мог помочь, вздумай от Империи отколоться Внешние Регионы или Корпоративный сектор. К счастью, амбиции Таркина были похоронены вместе с первой «Звездой Смерти» и Вейдер потихоньку склонялся к мысли, что гибель боевой станции была не такой уж высокой ценой за три относительно спокойных года.
Разумеется, многие планеты помогали Альянсу. Иногда – тайно, с играми с конспирацию и жертвами во имя высокой цели, но чаще – практически открыто, пользуясь бездеятельностью ответственных за те или иные сектора моффов. Но продажность чиновников и их стремление превратить выделенные им пространства в личные микро-Империи ни для кого не были секретом и вполне поддавались контролю силами СИБ. И Рук Императора, если на то пошло. Никто из губернаторов и моффов, игравших в подобные игры, не мог быть на сто процентов уверен, что встретит утро нового дня в собственной постели, а не в допросном подвале или вообще на том свете.
Правда, в некоторых ситуациях приходилось прибегать к более сложным методам. Тот же Траун, понимая, что возвышение Таркина приведет в лучшем случае к тому, что гранд-мофф захочет заполучить еще одного экзота в свою коллекцию выдающихся умов, а в худшем – к внезапной смерти, предпочел принять унизительное назначение в Пограничные Территории и убраться с глаз подальше. Не забыв напоследок подложить Уилхуффу большую гаморреанскую свинью. Чьего внимания чисс старался избежать в первую очередь, Вейдер не знал, но Таркин выглядел вполне серьезным кандидатом на роль нового Императора. А впадающий в маразм и параноидальные настроения Сидиус становился попросту слишком опасен.
При этом Анакину было немного обидно, что его самого никто в роли вероятного правителя даже не рассматривал. На деле лезть в эту сарлачью яму у Вейдера не было ни малейшего желания, что бы он там не рассказывал Люку. Спектакль – он и есть спектакль. А трон... вон из той же Айсард получилась бы весьма симпатичная Императрица. И посмотреть приятно, и ссориться чревато. По твердому убеждению Темного лорда, править государством должны политики, а не военные. Или хотя бы люди, много лет варившиеся среди придворных интриг и сумевшие не только выжить, но и сделать карьеру. Иначе получится хатт знает что, с уклоном в любовь к шагистике. Вейдер вспомнил Оззеля и внутренне поморщился. Покойный адмирал сумел, в своем стремлении следовать классическим схемам, наворотить дел в ограниченных рамках «Эскадрона», а уж в масштабе государства был бы и вовсе ходячей катастрофой.
Траун, в свою очередь, пытался личным примером доказать обратное, но чисс являлся достаточно необычной личностью по меркам собственной расы, не говоря уже о человеческих. Но даже у хитроумного Синдика не было ни малейшего шанса перехватить Империю в момент падения. Ради борьбы с инородцем моффы заключили бы самый дикий внутренний договор, а после – перегрызлись с чистой совестью.
Но сейчас важнее были дела внешние, а не внутренние.
Проводив взглядом пролетающий за иллюминатором обломок, Вейдер снова улыбнулся. К счастью, этой улыбки не видел никто, иначе Темный лорд рисковал навсегда лишиться кого-то из своих офицеров. Не все из них могли похвастаться настолько крепкими нервами.
Двенадцать часов назад они вошли в систему Бакуры. Сводный флот, состоявший из двадцати разрушителей, выглядел внушительно. Но ради того, чтобы его собрать, пришлось весьма существенно ослабить сопредельные сектора. Разумеется, крейсерами «Эскадрона» главком мог распоряжаться по своему усмотрению, но их тут было всего шесть. Вторая полудюжина сейчас болталась где-то во Внешних Регионах, и лорду оставалось только надеяться, что принцесса Лея не успеет развязать очередную гражданскую войну в отсутствие его и Пиетта. С межрасовыми конфликтами Анакин прекрасно справлялся сам.
Крейсера сси-руук, обнаружившиеся на орбите, не успели сделать и десятка выстрелов – церемониться с захватчиками никто не собирался. Численное превосходство имперцев было слишком явным, а внезапность нападения и четкость проведения операции – достойными уважения. Разрушители открыли огонь сразу по выходу из прыжка, оттеснив изнуренные осадой силы Бакуры в сторонку, чтобы не путались под ногами. Истребители в этом море огня шансов на выживание не имели. Небольшие, предположительно транспортные, корабли чужаков погибли первыми, крейсера сопротивлялись чуть дольше, но на каждый из них пришлось по шесть «Императоров», практически мгновенно содравших с противника щиты и расстреляв жертвы, как в тире.
Броня единственного уцелевшего корабля, поджаренная турболазерами, пошла волнами и покоробилась, сделав похожий на яйцо крейсер непригодным к дальнейшей эксплуатации. Но вместо ожидаемого тотального уничтожения главком приказал взять именно этот космолет на абордаж и, по возможности, не портить его хотя бы изнутри. Про сохранность жизней обитателей ситх ничего не говорил, полагаясь на сообразительность подчиненных. Штурмовики подошли к задаче с привычным тщанием, но даже закаленные в боях десантники понесли впечатляющие потери. Ящеры не имели ни малейшего желания сдаваться. Но в данном случае их никто не спрашивал.
Ступив на борт изувеченного судна, Темный лорд поморщился. Пахло паленым. Давно привычный запах горелой плоти, вечный спутник подобных ожесточенный штурмов, смешивался с другим «ароматом». Казалось, весь корабль пропах едва ощутимым душком разложения и безумия, разумеется, если у безумия мог быть запах. Бесконечны жизни, запертые в бионических агрегатах корабля, потихоньку угасали, скованные чуждой волей и бессмысленностью собственного существования. С трудом подавив взметнувшееся волной отвращение, Вейдер шагнул в рубку, и уставился на нескольких пленников, связанных штурмовиками до состояния бесформенных кулей, из которых под немыслимыми углами торчали лапы, головы и хвосты. Морды некоторых ящеров носили следы близкого знакомства с прикладами тяжелых лазерных винтовок. И лорд не мог сказать, что осуждает своих солдат за применение подобных методов.
Стоящий неподалеку от живописной кучи офицер с расцарапанным лицом крепко держал за плечо растрепанного паренька. Судя по выражению лица подростка, учиненный штурмовиками разгром и обращение с его чешуйчатыми хозяевами он не одобрял.
– Они хотели сделать лучше! – выкрикнул мальчишка, и тут же съежился под тяжелым взглядом ситха.
– Неужели? – мягко поинтересовался Анакин, вложив в свои слова достаточно Силы, чтобы не просто обозначить себя, но и продемонстрировать скрытую доселе мощь Темной стороны. – Боюсь, молодой человек, вам придется временно сменить работодателей. Например, до конца жизни. А это неприятное событие произойдет с вами значительно скорее, чем вы могли бы на то рассчитывать.
Притворное сожаление лорда совершенно не вязалось с вихрем золотых искр в глубине его сузившихся зрачков, и холодной фиолетовой молнией, сорвавшейся с закованную в перчатку ладони. Ближайший к ситху ящер дернулся, взвизгнув от боли.
– Пора приступить к демонстрации, господа, – холодно произнес Вейдер. – Полагаю, после нее вопросов о причинах нашего присутствия в системе у Сената не возникнет. Не забудьте сделать запись. И пригласить на борт губернатора Нереуса. У меня к нему будет пару вопросов.

– Четыре тысячи человек, две смены рабочих с перерабатывающего комплекса на шестой планете, – ситх замер, задумчиво глядя куда-то в стену. – Как вы думаете, губернатор, много это или мало?
Вилек Нереус сглотнул и постарался принять максимально независимый вид.
– Договор предусматривал всяческое содействие… – начал он, с вызовом глядя на стоящего перед ним главкома.
В обычной ситуации губернатору и голову бы не пришлось соотнести этого властного человека с ручным чудовищем Палпатина. Слишком сильно отличалось то, что он видел, от образа, годами складывавшегося из слухов, домыслов и обрывков правдивой информации. Резкие черты лица, холодный взгляд, фантастическая самоуверенность – все это прекрасно вписывалось в перечень качеств практически всех имперских адмиралов. Доспехи? Мелочь, которую легко подделать. Флот? В один из заговоров, бесславно завершившихся около пятнадцати лет назад, было вовлечено больше десятка высокопоставленных офицеров. И они, при желании, могли собрать не двадцать, а все пятьдесят разрушителей. Одаренность? Тоже спорно – в рядах Альянса был один джедай, почему бы где-то не быть еще одному?
Но было нечто другое, заставившее Нереуса поверить в то, что перед ним не подделка, а самый настоящий Темный лорд. Страх. Окружавшая главкома аура действовала даже на совершенно невосприимчивых к Силе сси-руук. А если двухметровая хищная тварь кого-то боится, то для этого наверняка есть веская причина.
Вейдер выразительно хмыкнул, заставив всех присутствующих нервно дернуться. Парнишка в полосатой одежде – раб и переводчик ящеров, так и вовсе затрясся, как припадочный.
– Договор, губернатор, заключался не вами, – веско произнес главком. – А доказательств от наших чешуйчатых гостей вы потребовать не догадались, предпочтя действовать на свое усмотрение. Разумеется, доводить до вашего ведома планы Императора никто не собирался. От вас требовалось лишь вовремя докладывать о развитии ситуации. Как выяснилось, даже такая простая задача оказалась вам не по силам.
– Они представили доказательства, – стоял на своем Нереус, стараясь не думать о струйке холодного пота, прокладывающей дорожку между лопаток. – Флот сектора не вмешался, когда я послал сообщение о нападении.
– Да ну? – ситх картинно вздернул бровь. – Вам напомнить текст этого сообщения? Он был составлен так, что на подобный призыв мог откликнуться лишь законченный параноик. И то – после нескольких проверок полученной информации. Вы же молчали, делая вид, что все идет по плану, скармливая этим тварям рабочих сотню за сотней. Предусмотрительно объявив о двухнедельном карантине, что позволило вам доставить на перерабатывающий завод новую смену так, что никто ничего не заподозрил. И лишь когда «свистки», как вы их называете, атаковали Бакуру, в первом же бою переполовинив ваш флот, в Центр Империи отправилось настоящее сообщение.
Лицо Вилека окаменело – он понял, кто именно отослал запрос. И сам себе поклялся сделать все, чтобы этот человек не пережил завтрашнего дня. Слишком черной, по мнению Нереуса, была подобная неблагодарность. Ведь он дал этому оступившемуся офицеру второй шанс, и даже хотел наградить его за хорошую службу. И тут – подлый удар в спину за краткий миг до триумфа! Если бы не этот болван с гипертрофированным чувством долга, он бы мог получить благодарность от самого Императора!
– Именно, губернатор. Сохранность жизней бакуриан почему-то больше интересовала капитана вашего корвета, а не вас, – Вейдер вздернул уголки губ в хищной улыбке. – Кстати, что вы собираетесь с ним сделать?
– Не в моей власти решать его судьбу, – Вилек постарался взять себя в руки и говорить спокойно, хотя с губ рвалось самое натуральное рычание. Осознание упущенной выгоды жгло, как кислота. – Но по законам военного времени его ждет трибунал и ссылка на Кессель.
– Как офицера, нарушившего прямой приказ командира, – ситх завершил фразу откровенным смешком. – Но вас, Нереус, ждет кое-что другое. Приятный сюрприз, как любит говорить один мой новый друг.
Штурмовики, повинуясь едва заметному кивку Вейдера, шагнули вперед, ловко ухватив губернатора за локти. Стоило Вилеку открыть рот, чтобы возмутиться подобными неправомерными действиями, как стоящий рядом сержант ткнул его прикладом под дых, вышибив весь воздух из легких и надолго отбив охоту задавать дурацкие вопросы.
– Кресло для перекачки, – почти мурлыкнул ситх, кончиками пальцев проведя по краю выступающей детали. Кошмарная конструкция, до этого момента скрытая от глаз присутствующих куском маскировочной ткани, предстала перед тихо поскуливающим от ужаса Нереусом во всей красе.
Вейдер удовлетворился произведенным эффектом и подтолкнул вперед пленного переводчика. Подросток, а мальчишке на вид было не больше пятнадцати, запинаясь и сбиваясь, начал уже слышанный губернатором монолог о «счастье», которое якобы ожидало всех, кто будет подвергнут перекачке. Прекрасная жизнь в теле боевого дройда, служба новым хозяевам и завоевание мира. Почти религиозный экстаз рассказчика и сдобренная характерными для языка сси-руук переливами речь вызывала раздражение и какую-то противоестественную жалость. Похоже, Дев, как звали парнишку, действительно верил в то, о чем говорил. И более того – страстно желал разделить участь всех этих несчастных.
– Это была теория, – сообщил Темный лорд, когда переводчик выдохся. – А теперь перейдем к практике.
Ситх ткнул сапогом ближайшего пленного ящера. Тварь была чуть меньше остальных, и выделалась насыщенным черным цветом чешуи.
– Вот этого, – приказал главком. – Наш юный друг сможет отплатить своему благодетелю в полной мере.
Штурмовики подхватили брыкающегося рептилоида и поволокли к креслу. Щелкнули зажимы, хрустнула ломаемая конечность, ящер взвыл и хлестнул хвостом, пытаясь достать обидчика. Но удар лишь смял листы, покрывающие палубу, не причинив никому вреда.
– Господин, – мальчишку снова затрясло, – нельзя… если кто-то из народа сси-руук умрет вне дома, то душа его никогда не обретет покоя.
– Ах, он умрет? А как же переселение в более совершенное механическое тело? – ситх откровенно издевался, разглядывая прикованного ящера. – Как досадно узнать, что очередная великая идея обернулась фарсом.
Черный рептилоид рванулся вперед, едва не выломав кресло из креплений, но конструкция была слишком прочной. А штурмовики – слишком проворными. Град ударов, обрушившихся на экзота, заставил того съежится и застонать от боли.
Вейдер зло хмыкнул и опустил руку на морду ящера, с силой сжав чувствительные ноздри.
– Приступайте.
Иглы пробили чешуйчатую кожу, безошибочно воткнувшись в вены, мерно загудел генератор, радужно замерцала опущенная на шипастый череп дуга. Рептилоид, скованный чужой волей, сопротивлялся до самого конца, бешено вращая глазами и царапая палубу когтями сломанной ноги. От этого звука Нереуса едва не вывернуло наизнанку. На запах агонизирующего тела он предпочел не обращать внимания, тут и так изрядно воняло.
Перекачка завершилась звонким щелчком, а стоящий рядом с креслом дройд зашевелился, беспорядочно тыкаясь в разных направлениях.
– Прекрасный новый мир, – саркастично заметил Темный лорд, небрежным взмахом алого клинка прервав это копошение. – И такая короткая жизнь.
Штурмовики отстегнули обмякшее тело и оттащили в сторонку. Мальчишка-переводчик обмыл кресло из шланга и слепо уставился на ситха. В глазах, цвет которых было не разобрать из-за болезненно расширившихся зрачков, стояли слезы.
– Нет, дружок, – покачал головой Вейдер, – не так быстро. Ты мне еще понадобишься.
Подросток неожиданно кивнул и вытер сопливый нос рукавом своей разноцветной робы. Оплакивать мертвых стоило не здесь и не сейчас.
Офицер, последние пять минут возившийся с записывающей аппаратурой, подошел к главкому и с коротким поклоном протянул инфокристалл.
– Благодарю, – ровно произнес Темный лорд, – копию передайте в Центр Империи, а пленников переведите на «Охотник». Я присоединюсь к вам через пару минут.
Вейдер посмотрел на установленный на ближайшей стене заряд. Две дюжины таких же были расположены в самых уязвимых точках вражеского корабля и при одновременном подрыве должны были вызвать перегрузку генераторов и полное разрушение крейсера, освободив таким образом все заключенные в этой кошмарной тюрьме души.
– Ну что, губернатор, понравилась демонстрация?
Вилек шагнул вперед на негнущихся ногах, качнулся и ухватился за первое, что попалось под руку.
– Милорд… – едва слышно прошептал он, безуспешно пытаясь справиться с голосом.
Ситх улыбнулся. Весело и страшно.
– Итак, Нереус, что вы выбираете – короткую, но полную новых ощущений жизнь в теле металлической сороконожки или обычную казнь? – затянутые в черную кожу пальцы шевельнулись, складываясь в классический удушающий захват.
Губернатор шарахнулся в сторону, только сейчас заметив, что в попытке сохранить равновесие уцепился за кресло для перекачки. Колени подогнулись, и чиновник бухнулся на пол, извиваясь от внезапно обрушившейся на него чужой боли. Но даже в таком состоянии, обезумев от ужаса, он пополз вперед, в тщетной попытке добраться до сверкающего сапога Темного лорда, и обнять его в попытке вымолить прощение.
Ситх сухо рассмеялся, развернувшись на каблуках и оставив Нереуса корчиться на палубе. Этот холодный смех звучал в ушах губернатора еще очень долго. Целых семь минут, понадобившихся челноку главкома для того, чтобы отойти от обреченного корабля на безопасное расстояние. А потом все утонуло в яркой вспышке взрыва.

Автор: Nefer-Ra 28 Ноябрь 2011, 14:19

Глава 44

Птер Танас, капитан второго ранга и формальный глава того, что осталось от флота Бакуры, если можно назвать флотом полтора десятка истребителей и потрепанный корвет, в нерешительности остановился у ступеней роскошной лестницы. Идти в кабинет губернатора у него не было ни малейшего желания. Но он знал, что Нереус наверняка захочет его видеть после своего возвращения с орбиты. И будет очень-очень зол.
Танас тихо вздохнул и пригладил волосы, с неудовольствием отметив, как подрагивают пальцы. Игра в «цепного вонскра» затянулась, превратившись из фарса в трагедию, и теперь шла к своему завершению.
Двадцать лет назад, Птер, тогда еще курсант-первогодка, и предположить не мог, что закончит свои дни рабом в шахте. Хотя не факт, что он до этого момента доживет, а не умрет в пути, выплевывая свои легкие или что похуже. Губернатор, к несчастью, был не только заносчивым ублюдком и маниакальным собирателем всякой дряни, но и неплохим паразитологом. Танаса передернуло. К смерти в бою он относился философски, но отравителей не любил. Было что-то унизительное в медленном, мучительном угасании и связанной с ним потере человеческого облика. Впрочем, если повезет, то можно успеть застрелиться. Другой вопрос, что самоубийство в личной табели о рангах Птера стояло не намного выше позорной сдачи врагу.
А ведь они почти сдались! Когда «свистки» только пришли в систему Бакуры и отправили свое первое сообщение, Нереус заявил, что сам будет вести переговоры и держать ситуацию под контролем. Танас поверил, но выразил осторожное сомнение в мирных намерениях пришельцев, и попросил разрешения на перевод флота в состояние повышенной готовности. Губернатор отказал, велев вместо этого «Господствующему» и двум эскадрильям истребителей обеспечить «свисткам» свободный доступ к добывающему комплексу на одной из необитаемых планет. Транспорты экзотов взлетали и садились через день, в течение двух недель. Строго, как по часам. Пока кто-то из экипажа корвета не заметил, как один из чужих кораблей сбрасывает мусор. Среди хлама, едва не расколотившего правую плоскость эскортной ДИ-шки, обнаружилось тело рабочего в характерном оранжевом комбинезоне.
После этого случая Танас начал задавать неудобные вопросы. И с удивлением обнаружил, что губернатор, действуя согласно условиям какого-то таинственного договора, передает чужакам не добытую руду, содержащую редкоземельные элементы, а самих рабочих. Когда на завод прибыла ничего не подозревающая вторая смена, убежденная, что их товарищи отсиживаются в карантине в бараках на противоположной стороне планеты, Птер связался с парнем-переводчиком сси-руук и поинтересовался, куда они девают всех этих людей. Выслушав восторженную лекцию о перекачке энергии живых существ в машины, Танас пришел в ужас. Дев Сибварра, как представился этот мальчишка-предатель, такой реакции собеседника очень удивился и начал в подробностях расписывать все прелести существования в механическом теле. А Танас понял, что рабочими дело не ограничится. Губернатор, похоже, готов был отдать чужакам всю планету и полгалактики в придачу, лишь бы заслужить похвалу и повышение. Сам Птер, со своим запятнанным послужным списком мог надеться лишь на то, что о его грехах лишний раз вспоминать не будут. А раз так, терять капитану «Господствующего», кроме печальных воспоминаний о бессмысленно потраченных годах, было особенно нечего.
Поэтому когда транспорты «свистков» предприняли попытку сесть на Бакуре, Танас приказал расстрелять их на границе атмосферы и ввязался в неравный бой с крейсером, понимая, что выиграть его не сможет. Корвет во время этого сражения получил серьезные повреждения, став практически бесполезным. А разъяренный Нереус пригрозил капитану, что не только отошлет рапорт о его «художествах» в центр, но и предпримет меры немедленно. Птер спокойно выслушал оскорбления в свой адрес и в тот же день отправил запрос в штаб флота сектора, обрисовав ситуацию в деталях. Кое-где он позволил себе сгустить краски, понимая, что к моменту появления хоть какого-то ответа от Бакуры с большой вероятностью останется безлюдная пустыня.
Губернатор, в свою очередь, как-то смог договориться со «свистками», свалив все на Танаса и выпросив отсрочку в месяц, клятвенно пообещав адмиралу чужаков доставить необходимое число пленников к концу этого периода. Птер подозревал, что Нереус с огромным удовольствием запихнул бы его самого в последний транспорт, но увы – без Танаса вся планетарная оборона разваливалась как карточный домик. Посылать толковых офицеров и серьезные корабли в такое захолустье Империя не считала нужным. А секторальный флот интереса к Бакуре не проявлял. До вчерашнего дня.
Теперь же все изменилось. Стремительный разгром противника Танаса впечатлил значительно меньше, чем число разрушителей, задействованных в этой операции. Ведь он достаточно подробно описал все то, чем располагали «свистки» и предполагал, что для зачистки пришлют два, максимум три крейсера. Но не два десятка! Выяснить, чем обусловлено такое повышенное внимание и не готовится ли нечто большее, чем обычная зачистка, можно было только у командующего сводным флотом. Нельзя сказать, чтобы капитана радовала перспектива встречи с Дартом Вейдером, но доложиться по всей форме было необходимо. Сразу после того, как завершится разговор с губернатором.
Собравшись с духом, Танас подошел к двери, возле которой скучали два штурмовика, явно не из местных, и собрался постучать.
– Вас ждут, – сообщил возникший за спиной сержант, нажимая пластину замка и одновременно слегка подталкивая замешкавшегося на пороге офицера. Повинуясь, Птер шагнул вперед, в залитую лучами закатного солнца комнату. Сердце болезненно сжалось, а слова застыли в горле, когда он поднял глаза и встретился взглядом с сидящим во главе стола человеком. Губернатора Нереуса в кабинете не было.
Вейдер задумчиво изучал стоящего перед ним ошеломленного офицера, беззвучно разевающего рот в попытке выдавить хоть слово. Ментальное сканирование, особенно для человека, привыкшего все время держать себя в руках, скрывая истинные мысли, было мучительной процедурой. А церемониться с потенциальными предателями лорд привычки не имел.
– Прошу прощения, сэр… – прохрипел побледневший до синевы Танас, прижимая ладонь к лицу. Струйка крови стекла с уголка губ вниз по подбородку, пачкая пальцы. Несколько капель упало на китель, оставив на оливково-сером сукне темные отметины. Птер чувствовал, что еще немного – и он попросту рухнет на пол, раздавленный чужой безжалостной волей. Казалось, голову сжимает раскаленный обруч, а на загривок льют кипяток. Застонав сквозь зубы, капитан вцепился свободной рукой в дверной косяк. Но цветные пятна перед глазами внезапно исчезли, сменившись мельтешением черных точек обычного головокружения. Тиски Силы разжались.
Главком тихо хмыкнул, откинулся на спинку кресла и принялся вертеть в руках взятый со стола маленький блестящий куб, дожидаясь, пока жертва форсюзерского допроса придет в себя.
– В следующий раз, офицер, не сопротивляйтесь, – посоветовал Вейдер, – иначе вред здоровью может оказаться чрезмерным.
– Боюсь, милорд, следующего раза не будет, – проговорил Танас, стирая кровь с подбородка. Если это – допрос, то какой будет казнь? Казалось, этот вопрос должен был занимать капитана «Господствующего» в первую очередь, но Птер уже понял, что ничего хорошего его не ждет. И на какое-то время утратил способность бояться.
– Ошибаетесь, капитан второго ранга, – лучезарно оскалился ситх, доказав Танасу, что с бесстрашием тот немного поспешил. – Я надеюсь на плодотворное сотрудничество. Разумеется, если вы не будете против.
Птер дернулся, как от пощечины. Главком мастерски владел голосом, вкладывая в простые слова слишком много смыслов. А неизменный сарказм Темного лорда жалил, как ледяная крошка, несомая бурей. Перед глазами Танаса снова промелькнули безрадостные пейзажи шахтерской планеты, оживляемые лишь цепочками бредущих сквозь метель туземцев. Не самые лучшие его дни, но воспоминание о них было неожиданно теплым. Тогда он хоть что-то смог сделать правильно. Жаль, что это привело лишь к ухудшению ситуации.
– Хотели как лучше, а получилось как всегда? – для Вейдера мысли стоящего перед ним офицера были, как на ладони.
Танас резко кивнул, не видя смысла отрицать очевидное.
– Я читал досье и все многочисленные доносы, на которые были так щедры ваши командиры, – главком говорил совершенно равнодушно, глядя куда-то мимо капитана и продолжая перекатывать в пальцах маленький, похожий на ледышку, кубик. – Вынужден признать, что ваши моральные принципы было трудно совместить с условиями, в которых вам пришлось служить. При должной гибкости того чувства, что у обычных людей носит название «совесть», вы бы давно получили крейсер, не так ли?
– Возможно, – едва слышно отозвался Птер. Говорить громче мешал колючий ком в горле. – Но мои… принципы оказались недостаточно хороши, чтобы предотвратить потери здесь, на Бакуре. И остановить Нереуса.
– Значит, такова ваша судьба, – философски отозвался Вейдер. – И раз уж зашла речь об этом, то исполнение обязанностей губернатора временно переходит к леди Каптисон. Если не ошибаюсь, эта милая дама с разноцветными глазами приходится племянницей вашему премьер-министру. Согласно досье, она получила хорошее образование и проходила практику при Сенате Империи, поэтому должна справиться. А вы ей поможете, Танас. И, в свою очередь, займетесь усилением обороны системы.
Ситх сверился с хронометром, висящем на стене кабинета в окружении клыкастых чучел жертв губернаторской тяги к прекрасному.
– Через двенадцать часов сюда прибудут еще два разрушителя секторального флота. Они останутся тут до окончания моего рейда в Неизведанные Регионы. Рептилоидам нужно преподать урок и намекнуть на то, что границы Империи пересекать не стоит даже по приглашению, – Темный лорд едва заметно улыбнулся.
– Их адмирал был так любезен, что согласился предоставить необходимые координаты. Сколько продлится наша экспедиция, сейчас сказать сложно, но ориентируйтесь на стандартный месяц, в худшем случае – полтора. К моменту возвращения я хочу видеть укрепленную базу и лояльное правительство, – Вейдер помолчал несколько секунд. – И да, передайте леди Гаэриэль, что я не потерплю какого-го либо проявления антиимперских настроений. Я в курсе существования вашего игрушечного сопротивления, но рекомендую его членам сосредоточиться на проблемах сельского хозяйства и моего внимания не привлекать. Я ясно выразился?
– Да, милорд, – поспешно отозвался Танас. Юной племяннице премьера он искренне симпатизировал, хоть и считал несколько странной особой, поэтому навлекать на ее голову такие неприятности было бы попросту подло.
– Вот и замечательно, – ситх поднялся с кресла и направился к выходу, едва не зацепив Птера полой тяжелого плаща.
– Не подведите меня, капитан. И запомните на будущее, что самыми опасными тварями в Галактике являются не все эти милые создания, – лорд широким жестом обвел кабинет Нереуса и расставленные по углам чучела, – а наши с вами родственники.
Прозрачный куб упал в машинально подставленную ладонь Танаса, и Птер понял, что у него нет ни малейшего желания узнавать, что сталось с Вилеком Нереусом. Человеческие клыки, запаянные в холодный пластик, были слишком явным намеком.
– Не подведу, милорд.

Примерно такие же невеселые мысли вертелись в головах собравшихся в конференц-зале «Опустошителя» офицеров. Двадцать капитанов сидели за большим овальным столом, избегая смотреть не только на пустующее председательское кресло, но и друг на друга.
Главком медленно вышагивал по помещению, заставляя людей непроизвольно ежиться, когда шорох плаща раздавался прямо у них за спиной. Дурное настроение ситха тянулось за ним волной пронзительного холода, но Вейдер не обращал на это внимания.
– Итак, господа, – Темный лорд остановился у своего кресла и взялся руками за спинку. Взгляды всех присутствующих на долю секунды оказались прикованы к медленно сжимающимся пальцам. И нельзя сказать, что этот жест в исполнении главкома хоть кому-то понравился.
– Вы все ознакомились с планом, представленным гранд-адмиралом Трауном. Я надеюсь, что вы не только просмотрели информацию, но и потрудились ее осознать, – резкий тон Вейдера заставил кого-то откровенно вздрогнуть.
Страдальца пнули сразу с двух сторон, а по залу прокатился тихий вздох. Грозящий такими темпами перейти в нервное клацанье зубов – представители окраинных секторов не имели сомнительного удовольствия работать под началом главкома на постоянной основе, а офицеры «Эскадрона» уже слегка успели подзабыть этот труднопередаваемый комплекс ощущений.
– Да, милорд, – отозвался капитан «Опустошителя».
– И что вы можете сказать по этому поводу?
Лайонел Мур втянул воздух сквозь зубы. Роль глашатая, навязанная ему остальными командирами разрушителей, капитану категорически не нравилась. Как и наивная вера в то, что давнее знакомство может защитить от перепадов настроения ситха.
– Мне кажется, милорд, план слишком… вычурный, – бухнул Мур, в последний момент успев заменить собственную непечатную формулировку на более щадящую. Лайонелу идея Трауна показалась мало того, что сложной для реализации, так еще и крайне спорной. Привязка ключевых моментов операции к строгому графику в случае, когда действовать надо на территории противника, о которой известно слишком мало, отдавала попыткой изощренного самоубийства.
– Именно, – кивнул Вейдер, а Мур позволил себе чуть-чуть расслабиться.
Главком еще раз обвел взглядом зал и неожиданно весело фыркнул.
– Поэтому, господа, мы будем действовать как обычно. А именно – импровизируем по месту, пленных не берем, жалости не проявляем.
Потрясенные лица слушателей развеселили лорда еще больше.
– Надеюсь, никто не станет оспаривать данную формулировку? – почти мурлыкнул ситх.
– Нет, сэр... милорд! – в последний момент успел исправить оплошность капитан «Поспешного», продемонстрировав, что между командиром и его кораблем с годами становится слишком много общего. Пойдя на нервной почве пятнистым румянцем, Кессэ подчеркнуто внимательно уставился в стол, словно надеясь увидеть на полированной столешнице что-то интересное.
Главком криво улыбнулся.
– Что ж, ваше единодушие в данном вопросе меня полностью устраивает, – Вейдер небрежным взмахом активировал панель управления тактической картой. Над столом повисла объемная модель соседнего сектора Галактики. Яркие точки звезд, сопровождаемые лишь цифро-буквенным кодом, складывались в узоры незнакомых созвездий.
Дождавшись, пока все насмотрятся, главком продолжил речь:
– «Свисток» Ивпиккис, мнящий себя адмиралом, предоставил нам исчерпывающую информацию относительно населенных планет каждой из этих систем. Нашей целью будет являться вот этот фрагмент, – модель развернулась и увеличилась, выбранный сектор окрасился желтым. – Замахиваться на захват всей территории, принадлежащей сси-руук, мы, разумеется не будем. Пока не будем. Но должны произвести на рептилоидов впечатление настолько яркое, насколько это возможно. Если верить полученным данным, «свистки» очень трепетно относятся к вопросу смерти в правильном месте, поэтому ко всем захваченным планетам будет применяться директива «База-Дельта-Ноль». Или, если такой возможности не будет, масштабная орбитальная бомбардировка.
По помещению прокатилась волна изумленных восклицаний и перешептываний. Темный лорд не стал вмешиваться в процесс, проявив редкостное терпение в отношении чужих слабостей. Когда все стихло, Вейдер произнес, вкладывая в каждое слово не только Силу, но и собственную холодную ярость.
– Это карательная акция, господа.

Получив необходимые наборы данных и приказ их обработать, представив в итоге свое видение проблемы под названием «убей все живое, что попадет в прицел турболазера», капитаны разошлись по кораблям, но эфир еще долго гудел от массированной передачи шифрованных данных. Для флота, последние пятнадцать лет исполнявшего исключительно полицейские функции, задача захвата и уничтожении целого сектора была чем-то новым и потенциально опасным. Как показали события при Эндоре, столкновение двух флотов грозит потерей связи и контроля над происходящим. Разумеется, гибель второй «Звезды Смерти» и флагмана сыграли свою роль, вызвав, фактически, панику, позволившую обеим сторонам разбежаться без особых дополнительных потерь. Повстанцы тогда решили, что победили, а оба секторальных флота еще долго выясняли, кто тот шаак, отдавший приказ к отступлению в самый неподходящий момент. История умалчивала о результатах поисков, поскольку виноватых на деле было чересчур много. А через неделю стало резко не до поиска крайних.
Капитан первого ранга Мур, убедившись, что все посторонние покинули зал, еще раз внимательно изучил карту и удивленно присвистнул. Мысль, вызвавшая такую странную реакцию Лайонела, была настолько дикой, что ей срочно нужно было с кем-то поделиться. Или хотя бы убедить себя, что сумасшедших на борту «Опустошителя» не больше одного.
– Милорд? – голос капитана привычно дрогнул. А сам Мур так же привычно мысленно выругался.
Избавиться от въевшегося за годы службы страха было практически невозможно. Черная броня и аура непонятной, но опасной силы, окружавшая ситха, вызывала совершенно неконтролируемую реакцию на уровне первобытных инстинктов. «Бежать!» – требовало подсознание, когда разум и опыт подсказывали не привлекать внимания. Некоторые в этой игре против себя были хороши, некоторые плохи. Последние обычно не выживали. Ну а самым везучим, если так можно было выразиться, считался адмирал Пиетт, сумевший не только удержаться на посту капитана «Исполнителя», но и получить под командование весь «Эскадрон». Чего это стоило маленькому адмиралу, и на кого он в действительности работал, не знал никто, хотя слухи ходили разные.
Сам Мур придерживался мнения, что у Пиетта просто была феноменально гибкая психика, позволяющая ему приспосабливаться к любым, даже самым чудовищным условиям. Выдающимся тактиком Лайонел адмирала не считал, а про стратегические умения предпочел бы вовсе не заикаться. «Эскадрон» создавался как силы быстрого реагирования и любимая игрушка лорда Вейдера, которому достаточно быстро надоело дергать по любому поводу первый попавшийся под руку секторальный флот, в надежде решить его силами накопившиеся проблемы.
Но Император подозрительно долго сопротивлялся необходимости создания отдельного подразделения, то ли опасаясь отпускать поводок, то ли подозревая, что в таком случае Вейдера будет заботить боеспособность лишь собственных сил, в то время как секторальные флоты будут тратить время на ловлю контрабандистов и выполнение капризов моффов и губернаторов. Это неявное противостояние продолжалось много лет, пока Темный лорд не сумел действительно эффективно разграничить полномочия администрации и собственно флота.
Положение самого ситха при этом было достаточно шатким. Официальной должности Вейдер не имел, но имел полномочия, границы которых зависели исключительно от настроения самого Темного лорда и Императора. К сожалению, о многих интересных вещах Палпатин узнавал постфактум, что приводило к регулярному охлаждению отношений. Но все снова налаживалось, стоило ситуации ухудшиться. Вейдер одинаково успешно решал и создавал проблемы, непринужденно закладывая одной фразой фундамент многолетних конфликтов. Иногда Лайонелу казалось, что ситху просто нравиться говорить гадости и провоцировать врагов на открытое противостояние. Каждая подобная «чистка рядов» уносила довольно много жизней, но заставляла уцелевших десять раз подумать перед тем, чтобы выступать против действующей власти.
Вот и имеем в итоге сборище верных офицеров без боевого опыта, боящихся чихнуть без разрешения штаба, – мрачно подвел итог своим размышлениям Мур. Стоять и тупо пялиться на блестящий стараниями дройдов-уборщиков пол в ожидании реакции начальства, по мнению Лайонела, было глупой тратой времени. А если ситх и читает его мысли, то пусть – быть может, хоть такой вид молчаливой критики дойдет до адресата. О своей судьбе Лайонел на самом деле беспокоился куда меньше, чем показывал.
– Да, капитан, – отозвался, наконец, главком. – Излагайте вашу мысль. О войне. О себе я уже и так слишком много слышал.
– Прошу прощения, милорд, – Мур отвесил короткий официальный поклон безразличной спине ситха, испытывая нездоровое желание развернуть его к себе лицом и пару раз встряхнуть.
То, что Вейдер устроил на совещании, не лезло ни в какие рамки. Конечно, через двенадцать часов он получит целую стопку датападов с «гениальными» планами, один абсурднее другого. В лучшем случае, все великие идеи сведутся к мысли «делай как я», что было бы неплохо, командуй «Опустошителем» сам Мур, но ведь главком возьмет руководство на себя, а всех несогласных отправит… в лазарет, при удачном стечении обстоятельств.
– Я жду, – напомнил Темный лорд, проявляя нехарактерную мягкость.
Лайонел вздохнул, машинально набрав в легкие побольше воздуха. Перед смертью не надышишься, но инстинкт каждый раз оказывался сильнее разума.
– Милорд, я считаю ваш план не менее странным, чем то, что было предложено гранд-адмиралом Трауном. Вы требуете импровизации, зная, что на нее мало кто способен. Гранд-адмирал, в свою очередь, надеется, что войска в состоянии четко выдерживать ритм и быстро реагировать по команде. При всем уважении, милорд, я вынужден заявить, что обе эти стратегии приведут нас к сокрушительному поражению.
– Интересно, – ситх все так же сосредоточено изучал глубины космоса за обзорным иллюминатором. – А что вы можете предложить?
– Ничего, милорд, – ровно отозвался Мур. – Могу лишь подать прошение об отставке.
Вейдер медленно обернулся, вопросительно вздернув бровь. А Лайонел порадовался, что все эти годы был лишен возможности лицезреть гримасы главкома. Мимика у ситха была достаточно выразительная, а взгляд – очень уж нехороший.
– Нет, капитан, в отставку вы уйдете исключительно вперед ногами. При этом вашу голову я был бы рад сохранить на память.
Непонятную интонацию этой фразы командир «Опустошителя» смог расшифровать лишь через долгих две минуты. Это оказалась не свойственная главкому мрачная ирония, а полновесный, злой сарказм. Открытие повергло Мура в ступор. Обычно ситх не опускался до воспитания своих подчиненных словесными методами, предпочитая просто ломать им шеи.
– Отдельно от тела, милорд? – выдавил он.
– Нет, конечно, – едва заметно улыбнулся Темный лорд, – предпочитаю целые трофеи.
Лайонел сглотнул, понимая, что разговор превращается в хатт знает что. Но такой главком нравился ему определенно больше прежнего. Похоже, после Эндора что-то поменялось не только в поведении Императора, но и в поведении Темного лорда. В способность Вейдера действительно долго и качественно притворяться Мур не верил, слишком хорошо он изучил своего шефа.
– В таком случае, милорд, позвольте дополнить ваш трофей еще одной деталью.
– Да? – крайт-дракон наверняка улыбался своим жертвам так же дружелюбно.
– Я прошу разрешения составить свой план действий нашего соединения, – Мур осторожно покосился на главкома, но не заметил явных признаков раздражения и рискнул закончить фразу. – Для этого мне потребуется привлечь еще несколько человек. К несчастью, мы не имеем доступа ни к одному из штабов присутствующих тут флотов…
– Данных, которые можно было бы скормить аналитикам, мы тоже не имеем, – перебил его Вейдер. – Поэтому я и требовал импровизировать. Хочу знать, насколько все плохо до того, как мы ввяжемся в драку.
– Достаточно плохо, милорд, – тихо произнес Мур, опуская взгляд.
В этом, отчасти, была и его собственная вина. Но страх, особенно в последние годы, сковывал малейшее проявление инициативы не только в «Эскадроне». Любой секторальный флот был слишком привязан к своей территории, а все излишне деятельные личности, которых подобное положение дел не устраивало, давно сгинули в пучине интриг. Заговоров среди высших военных чинов было ненормально много, а бесконечные провокации, утраиваемые СИБ по приказу Императора, лишь добавляли масла в огонь.
– В таком случае попытайтесь исправить ситуацию со стратегическим планированием, – произнес Вейдер. – Надеюсь, тактику вы все же оставите мне.
Капитан «Опустошителя» залился кирпично-красным румянцем и непроизвольно зажмурился, сообразив, что только что упрекнул главкома в некомпетентности. Два раза подряд.
– Вы свободны, капитан, – Темный лорд кивнул застывшему столбом офицеру. – Мур, идите уже, а то вас тут удар хватит и без моей посильной помощи. Нервничаете, как благородная девица. Вон!
Капитан вылетел из зала, едва не снеся дверь. И не слышал, как ситх сначала витиевато выругался, а потом невесело рассмеялся. Маленькая победоносная война грозила превратиться в куда более серьезную неприятность, чем казалось вначале.

Автор: Алита Омбра 1 Декабрь 2011, 12:41

Темный лорд в унисон с дочерью карательными операциями занялся

Я имела в виду, что вряд ли Вейдер будет рад их действиям, и в отношении Трауна, и в отношении остальных тысяч потенциальных утопленников. И в отношении порчи имперского имущества. Не знаю, что расстроило бы лорда больше

Автор: Nefer-Ra 1 Декабрь 2011, 14:24

Алита Омбра, у лорда размах другой. И отношение к жизни, особенно чужой, попроще будет
Дело о предательстве и его причинах/источниках будет тянутся еще много-много глав И затронет очень многих.

Автор: Алита Омбра 1 Декабрь 2011, 14:39

Ну правильно, какие еще Леины годы.
"Я не волшебник, я еще только учусь"

Автор: Дара Райвен 3 Декабрь 2011, 10:03

Отличная работа. Доставили массу удовольствия.

Автор: Nefer-Ra 5 Декабрь 2011, 17:04

Глава 45

Пронзительный писк на мгновение выдернул Пиетт из дремы, заставив отработанным до автоматизма движением вытащить комлинк из-под подушки, и хриплым спросонья голосом буркнуть «Слушаю». Доклад капитана, уложившегося в тридцать секунд, прошел мимо сознания – если бы случилось что-то действительно серьезное, Монэ не постеснялся бы вытащить адмирала из постели, наплевав на возможные последствия. Но раз этого не произошло, то можно было спокойно нажать отбой и скользнуть обратно в блаженную темноту.
Впрочем, было в происходящем что-то неправильное, заставившее адмирала спустя две минуты все же открыть глаза и бессмысленно уставиться на скучно-серый потолок в попытке окончательно проснуться. Вытащив браслет из-под подушки, и тщательно изучив экранчик, Сорел убедился, что звонок ему не приснился. Маленькое устройство честно зафиксировало время начал и длительность беседы.
Я же просил докладывать каждые десять часов, какого хатта было будить меня раньше? – мысленно застонал адмирал, сообразив, что часы показывают совсем не то, что должны.
А при ближайшем рассмотрении оказалось, что не только время ошибочное, но и дата. Разумеется, нежная электронная начинка комлинка могла пострадать во время купания в ледяной воде, но Пиетт понимал, что это лишь отговорка. И дело совсем не в этом. Просто он проспал двое суток.
Невнятно выругавшись, Сорел резко сел на постели, но приступ головокружения тут же заставил его рухнуть обратно. Выждав, пока мир перестанет вращаться перед глазами, Пиетт повторил попытку. Куда медленнее и осторожнее. Если не считать уже привычной вспышки головной боли, все прошло более-менее нормально. Обведя взглядом каюту, адмирал обнаружил в дальнем углу миниатюрного медицинского дройда, на один из манипуляторов которого был насажен браслет-диагност. Судя по всему, а в особенности по кособокой стопке грязных чайных чашек, прошедшие двое суток были заняты не только сосредоточенным сопением в подушку. Но в памяти не сохранилось ничего. Абсолютная, пугающая пустота.
Сорел похолодел, представив, что он мог накомандовать в таком состоянии. С другой стороны, не настолько он запугал Илларда, чтобы по выходу на мостик внезапно обнаружить за обзорным иллюминатором сожженный Корускант. Немного успокоившись, Пиетт задался вопросом – хватит ли у него сил дойти до узла связи или хотя бы лазарета, чтобы выяснить текущее состояние дел. Разумеется, можно было вызвать капитана, но спрашивать Монэ напрямую и признаваться в наличии провалов в памяти адмирал не собирался. Проще изловить в укромном уголке Соло и вытрясти из него необходимое. Пиетт был твердо уверен, что от контрабандиста в данной ситуации будет больше толку.
По стеночке доковыляв до освежителя, адмирал, презрев возможный вред оставшемуся здоровью, сунул голову под холодную воду. Помогло. По крайней мере, перестало колоть в висках, и неожиданно прошел нервный тик. Криво улыбнувшись своему растрепанному отражению, Пиетт подергал отросшую прядь, вспомнив свой «селонийский камуфляж». Можно было повторить фокус, но Сорел сомневался, что шутку оценят. Да и не стоило выставлять на всеобщее обозрение едва зажившие следы от осколков на лбу. С чувством почесав оставленный бакта-пластырем след, адмирал помянул излишне старательных медиков нехорошими словами и принялся разматывать повязки на запястьях.
Потратив почти полтора часа на приведение себя в относительный порядок, Пиетт решил, что лучшего добиться не получится, а шарахаться от начальства на корабле и так уже привыкли. А раз так – пора навестить болящих телом и разумом.

– Капитан? – хриплый от длительного молчания, но узнаваемый голос заставил Монэ, не заметившего неслышно подошедшего адмирала, вздрогнул от неожиданности.
– Что-то случилось, сэр? – командир «Схватки» был несколько удивлен визитом начальства. С одной стороны – срок, отпущенный на эвакуацию базы, истекал, но с другой – ведь он докладывал о состоянии дел совсем недавно. Возможно, Пиетт решил, что личный контроль важнее, но Илларда подобное неверие в его силы несколько расстроило.
– Пока ничего, – туманно отозвался Сорел, разглядывая космический пейзаж за обзорным иллюминатором. – Кстати, связи у нас как не было, так и нет?
– Увы, сэр, – Монэ подавил неуместное желание развести руками, – пока мы не выйдем из гравитационного поля планеты…
Пиетт тихонько вздохнул. При некоторой доле фантазии, связь можно было наладить имеющимися средствами. Беда в том, что именно этого качества в арсенале Илларда не водилось. Ну да ладно, пообщается с Трауном пару месяцев – научится. Кстати, о чиссе…
– Гранд-адмирал идет на поправку, – негромко отметил Пиетт, меняя тему беседы. – Я думаю, через сутки он сможет если не принять командование, то хотя бы присутствовать на мостике и наблюдать за вашими действиями, Монэ. Надеюсь, вы к этому готовы.
– Да, сэр, – готовности в голосе Илларда слышно не было. А вот искренняя тоска присутствовала.
Адмирал неодобрительно покосился на Монэ, но промолчал. Сам он, кстати, едва избежал повторного общения с упорными до невозможности врачами. Спасло лишь вмешательство Чубакки, который неплохо понимал намеки и просто придержал медика за шкирку, пока Пиетт осуществлял стратегическое отступление. Заниматься своим здоровьем Сорелу было решительно некогда, да и после последних событий его доверие к врачам серьезно пошатнулось. Хотя мало ли, вдруг причиной провалов в памяти была сомнительная природа самого адмирала? Но не кричать же об этом на каждом углу? В любом случае стоит уточнить этот момент у Сидиуса или лорда Вейдера, когда будет время.
От размышлений Монэ и Пиетта отвлек писк терминала и вопрос дежурного, сообщившего, что линкор запрашивает «Куаррен-Аурэ».
– Примите вызов, – приказал очнувшийся Иллард. И тут же вопросительно взглянул на адмирала, сообразив, что командует, не спросив старшего по званию. Но Пиетт уже смотрел на пластину передатчика, не обратив внимания на оплошность капитана.
Мерцающая синевой голограмма капитан-командора дернулась пару раз, но так и не обрела нужной четкости. Похоже, на базе были проблемы со связью.
– Доброго времени суток, господа, – мрачно поприветствовал собравшихся Котт. – Мы завершили эвакуацию, на данный момент последняя поисковая партия осматривает станцию. Через сорок минут они закончат и «Куаррен-Центральная» будет полностью в вашем распоряжении.
– Благодарю за информацию, командор, – произнес Сорел, с праздным интересом рассматривая помятую физиономию Ивара. Командующему явно пришлось несладко, вполне возможно, что эвакуацией Котт руководил лично. А если так, то стоило еще кое-что выяснить. – Когда ногри покинули станцию?
– Эмм… – командор замялся, пытаясь вспомнить, какой сегодня день, но не преуспел и обратился к адъютанту. – Двадцать восемь часов назад, адмирал.
– Отлично, – хмыкнул Пиетт. – Надеюсь, Котт, вы понимаете, что «Куаррен-Центральную» придется ликвидировать?
– Да, сэр, – с тщательно скрываемым недовольством согласился Ивар.
Ему было чего опасаться – ведь именно он отвечал не только за персонал, но и за оборудование базы. А Генштабу подобные траты на ровном месте особой радости не приносили никогда. И скромничать, назначая крайнего, там не будут. Таким образом, Котт мог смело проститься с мечтой об адмиральском звании. На ближайшие лет десять – точно.
– Адмирал, сэр, – неожиданно встрял Монэ. – Боюсь, из такого положения мы не сможем стрелять.
Пиетт недоуменно взглянул на карту. Так и есть – «Схватка» была повернута к подводной станции носом, что создавало опасность для оставшихся двух баз, из-за течения подошедших к «Куаррен-Центральной» на опасно малое расстояние.
– Ну, так разверните корабль! – по мнению Сорела, Иллард мог и сам додуматься до такой малости.
– Боюсь, тогда мы не сможем удержать станцию в стабильном состоянии, – сообщил капитан, старательно отводя глаза.
Пиетт беззвучно выругался.
– В таком случае, вызовите на мостик господина аудитора. Если я правильно понимаю, до этого момента вы следовали его плану?
– Да, сэр! – эмоции Илларда даже не понадобилось читать. Капитан был искренне рад возможности спихнуть ответственность на бывшего контрабандиста, которого по непонятной причине недолюбливал, хоть и признавал за Соло способность здраво мыслить и предлагать нестандартные решения в кризисных ситуациях.
Спустя пять минут Хэн соизволил прибыть на мостик, застегивая мундир на ходу и демонстрируя подозрительно взъерошенный вид. Сорел предположил, что вызов Монэ попросту разбудил аудитора.
– Да? – лаконично поинтересовался причиной вызова Соло, не снисходя до приветствий. Тем более что он банально не помнил, который сейчас час по корабельному времени, а «Привет!» как-то не подходило к ситуации.
– Хотим вот узнать ваше мнение по одному интересному вопросу, – ровно произнес Пиетт, но слушатели подобрались, словно вонскры, почуявшие добычу. Интонация адмирала была слишком уж безразличной. А это означало, что можно ожидать чего угодно. До Соло этот факт дошел с некоторым опозданием, но вместо осторожности вызвал лишь злость.
– Каким же? Или мне тут решили устроить экзамен по поводу огневой мощи линкоров и особенностей ее применения?
– Ни в коем случае, – Сорел улыбался уже открыто, – но вы, похоже, забыли посвятить капитана Монэ с некоторые детали своего плана. Не говоря уже о том, что я о нем вообще не слышал.
– Я вам докла… – начал было Иллард, но напоролся на яростный взгляд Пиетта и тут же заткнулся.
Хэн почесал шрам на подбородке, и медленно обвел взглядом мостик. Кажется, его действительно вызвали именно за этим. Но вот незадача – именно последний этап он надеялся спихнуть на командующего «Эскадроном», поскольку слабо себе представлял, как сложатся обстоятельства. Адмирал в любом случае лучше знал, на что способен линкор. И имел достаточный опыт командования.
– Гм, – наконец выдавил Соло, – вообще-то я предполагал, что станции будут дрейфовать медленнее.
Просто расстрелять помеху, как он собирался вначале, сейчас не представлялось возможным – залп носовых батарей мог не только вскипятить пару квадратных километров океана, но и разнести вдребезги хрупкие скорлупки всех трех станций. Не говоря уже о том, что даже в случае удачного попадания ударная волна неизбежно накроет «Куаррен-Аурэ» и «Куаррен-Бэш».
– Ясно, – вздохнул Пиетт. – Соло, ваши таланты к долгосрочному планированию оставляют желать лучшего.
– Кто бы говорил! – взвился Хэн, собираясь припомнить адмиралу Эндорскую битву, но посмотрел на бледную в прозелень физиономию Сорела и передумал. Пиетт не выглядел человеком, способным перенести скандал без последствий. Собственно, он едва стоял на ногах.
– Что? – адмирал резко развернулся и тут же покачнулся, с трудом удержав равновесие.
– Вы бы сели, а? Того и гляди, хлопнетесь в обморок, – буркнул Соло, жалея, что Чуи нет в пределах досягаемости.
Пятна лихорадочного румянца, вспыхнувшие на щеках Сорела, списать на обычное раздражение было проблематично, а вот на скверное состояние здоровья они указывали весьма явно. Адмирал это понял и обреченно махнул рукой, практически рухнув в кресло.
Монэ едва слышно вздохнул, радуясь, что проблема разрешилась относительно мирным путем. Иллюзий на предмет плохой памяти Пиетта он не имел, но был доволен уже тем, что про него временно забыли, а значит, показательный разнос откладывается на неопределенный срок.

Визуальное наблюдение из этой точки мостика вести было невозможно, но в данном случае это не имело значения, станция находилась точно под линкором. Тактический дисплей, на который сейчас смотрели все, включая Котта, ясно показывал положение всех трех подводных баз относительно «Схватки» и области, которую линкор мог накрыть залпом своих орудий. Картина вырисовывалась неутешительная. Особенно с учетом прогноза дрейфа станций на ближайшие четыре часа.
Пиетт щелкнул клавишей интеркома, вызывая главного инженера смены.
– Доложите состояние генераторов носовых лучей захвата, – приказал он.
– На данный момент задействовано шесть генераторов, – отозвался капитан-инженер. – Текущая мощность – шестьдесят процентов. В случае необходимости может быть поднята до ста десяти, но не больше, чем на десять стандартных минут. Мощность главного реактора – сорок процентов, щитов – тридцать восемь, равномерная.
– Прогревайте маневровые двигатели. Мощность щитов нижней полусферы на полную. Начинаем левый разворот на месте.
– Есть, сэр, – после секундной паузы отозвался главный инженер. – Держать вас в курсе?
– Да, – адмирал развернул кресло, чтобы взглянуть на голограмму Котта. – Командор, готовьтесь к срочному погружению. Полагаю, ста пятидесяти метров хватит.
– Если вы будете стрелять – нет, – без обиняков заявил Ивар. – Вы нас всех угробите. Волна будет слишком сильной.
– Ошибаетесь, командор, – дернул уголком губ Сорел. – Или вы мне не верите?
– Верю, сэр, – проговорил Котт с видом приговоренного к смерти. – Но считаю своим долгом высказаться.
– Считайте, что я принял ваше мнение к сведению, – рассеяно отозвался Пиетт, наблюдая за силовой схемой линкора, постепенно наливающейся оранжевым. Реактор вышел на восемьдесят процентов мощности, маневровые двигатели – на полную, оставалось дождаться, пока дефлекторы обретут достаточную плотность.
– Щиты нижней полусферы готовы, двигатели готовы, – доложил капитан-инженер.
– Начинаем разворот на сто восемьдесят градусов.
Взвыла сирена, а корпус огромного корабля дрогнул, получив первый толчок от выведенных на форсаж двигателей правого борта. Соло на всякий случай вцепился в поручень, последовав примеру Монэ, и закусил губу, глядя, как схематичное изображение линкора медленно сдвигается на тактическом мониторе. Хэн не верил, что такая махина в состоянии развернуться на месте, но пока смещение относительно центральной точки не превышало полутора километров, что при циклопических размерах «Схватки» могло считаться почти идеальным результатом.
– Поворот – сорок, смещение – два триста. Поворот пятьдесят, смещение – два семьсот, – монотонно бубнил оператор. – Поворот девяносто, смещение – три двести…
– Маневровым двигателям левого борта – форсаж! – Пиетт, как выяснилось, тоже нервничал.
Линкор снова тряхнуло, но дрейфовать он стал определенно медленнее.
– Поворот – сто двадцать, смещение – восемьсот. Поворот – сто шестьдесят, смещение – двести. Поворот сто восемьдесят, смещение – минус триста. Маневр завершен. Корабль стабилизирован.
Сорел шумно выдохнул и откинулся на спинку кресла.
– Начинайте накачку носовых батарей. Лучи захвата – на максимум. Поднимайте станцию. Стрелять только по моей команде.
Соло смотрел, как меняются цифры на экране. Невзирая на рост мощности «Куаррен-Центральная» всплывать не спешила.
Она же выскочит, как пробка! – сообразил Хэн. – И тут же рухнет вниз…
Но опасения Соло оказались беспочвенны. База действительно оторвалась от поверхности океана внезапно, прихватив с собой немаленький кусок льда, но стоило ей достичь высоты двух сотен метров, как носовые батареи дали залп. Огненный цветок расцвел над водой и тут же угас, снесенный порывом ураганного ветра. Мелкие осколки, единственное, что уцелело после взрыва, дождем обрушились вниз, не способные причинить погрузившимся станциям никакого вреда.
– Полагаю, капитан-командор, я оправдал ваше доверие? – саркастично поинтересовался Пиетт у подозрительно посветлевшей голограммы.
Котт судорожно кивнул.
– В таком случае позвольте откланяться. Мы вынуждены покинуть систему. Сообщение о вашем бедственном положении будет передано на Корускант. Возможно, Генеральный штаб сочтет, что гранд-адмирал Траун должен будет заняться вами, но не факт.
– Да, сэр, – Ивар изобразил поклон. – И… спасибо, сэр.
– Не стоит благодарности, – хмыкнул Сорел, обрывая связь.
Монэ кашлянул, привлекая к себе внимание. Ему было очень стыдно, что он не смог сам осуществить разворот корабля, но маневр был достаточно рискованным, поэтому лучше было потерпеть муки уязвленной гордости, чем обнаружить разнесенные вдребезги станции и тысячи тел, барахтающихся в ледяной воде.
– Какие будут дальнейшие указания, адмирал, сэр?
Пиетт с непонятной усмешкой взглянул на капитана «Схватки».
– Вы поведете линкор к Хоногру, предварительно организовав сеанс связи с Центром Империи, а я наведаюсь в лазарет. Надеюсь, вы в состоянии составить приличный доклад?
– Разумеется, сэр, – оскорбился Монэ. Вот в чем-чем, а в неумении составлять документы его еще ни разу не упрекали.
– Вот и замечательно.
Сорел поднялся на ноги и прислушался к себе. Сил на то, чтобы убраться с мостика у него хватит, а вот на дальнейшие геройства – вряд ли.
Совместим неприятное с бесполезным, – мысленно пожалел себя адмирал, представив реакцию Хэна на сообщение о провалах в памяти. Но деваться было некуда, поэтому откладывать разговор тоже не стоило.
– Идемте, аудитор. У меня для вас есть одна весьма занимательная задача.
Соло удивленно вскинул брови, но возражать не стал, пристроившись за левым плечом адмирала и явно изнывая от любопытства.

Мутно-коричневый диск забытой всеми богами планеты казался просто грязным пятном среди холодного сияния далеких звезд. По крайней мере, капитану Монэ он не нравился. А уж сводить близкое знакомство с обитателями этого негостеприимного мира у него и вовсе не было желания. Надо полагать, прибытие линкора заметили, поскольку один из небольших кораблей, болтавшихся на орбите, нырнул в атмосферу и больше не показывался. От скуки Иллард изучил показания сенсоров, надеясь найти среди заросших неопрятной травой гор хоть что-то интересное. Увы, согласно полученной информации население Хоногра было пренебрежимо мало и сосредоточено в нескольких некрупных деревнях. Назвать эти примитивные образования городами у Монэ не поворачивался язык. Все прочие обитатели планеты были неразумны и бродили по бескрайним просторам в поисках скудной пищи.
Капитан собрался было уже пойти доложить Пиетту, невзирая на поздний час, но его опередили. Дверь, ведущая на мостик, скользнула в сторону с легким шорохом, а Иллард едва заметно поморщился, ожидая, что адмирал по своему обыкновению подойдет неслышно, как ньявва.
– Любуетесь? – гость действительно умел ходить бесшумно, только вот голос его был капитану совершенно не знаком.
– Сэр? – Монэ вздрогнул, встретившись взглядом с парой алых светящихся глаз.
Чисс едва заметно улыбнулся, довольный произведенным эффектом.
– Иллард Монэ, не так ли? – произнес он вместо ответа.
Капитан кивнул, непроизвольно поежившись. Кажется, он недооценил все прелести работы под началом Пиетта. От маленького адмирала хотя бы не было столь явных поводов шарахаться.
Траун вздернул иссиня-черную бровь, ожидая более развернутой реакции Монэ, но командир линкора впал в ступор и временно утратил способность не только излагать мысль, но и ее генерировать. Чисс в два шага пересек пространство, отделяющее его от тактического дисплея, и с интересом на него уставился, но спустя секунду поморщился и с недовольной гримасой сел в кресло.
Очнувшийся Иллард покосился на гранд-адмирала, пытаясь сообразить, кому он должен подчиняться сейчас и, следовательно, как себя вести в данной ситуации. Ведь официальная церемония передачи командования проведена не была. В то же время Пиетт мог попросту проигнорировать формальности, хотя обычно это было ему не свойственно.
– Ах да, капитан, – не оборачиваясь проговорил Траун, – совсем забыл сказать вам, что в данный момент я, скорее, наблюдатель, чем ваш командир. Так что не тушуйтесь, высказывайтесь.
– Э… – глубокомысленно отозвался Монэ, сбитый с толку, – на какую тему, сэр?
– Я хочу услышать ваше мнение о планете и планах адмирала Пиетта, – разъяснил чисс.
Иллард глупо хлопнул глазами. Это уже ни в какие рамки не лезло. Возможно, экзот привык к другому обращению, и другим подчиненным, но доносительство Монэ считал чуть ли не самым худшим из человеческих пороков. И не только человеческих, если брать шире.
– Боюсь, сэр, что мне нечего вам сообщить, – сухо произнес капитан.
– Хорошо, тогда я хочу услышать ваше собственно мнение, – когда нужно, Траун мог быть фантастически терпеливым.
Иллард подавил тоскливый вздох, на секунду позавидовав прямолинейности Соло. Бывший контрабандист уже давно бы послал настойчивого экзота далеко и надолго.
– Для адекватной оценки ситуации у меня недостаточно данных, адмирал, сэр. А строить допущения…
Чисс поднял затянутую в белоснежную, под цвет кителя, перчатку ладонь, прерывая капитана. Судя по тени недовольства, скользнувшей по сосредоточенному лицу гранд-адмирала, лазарет он покинул досрочно и теперь был вынужден терпеть закономерные последствия этого шага.
– В таком случае я сообщу вам недостающие данные. При этом хочу заметить, что они до сих под грифом «совершенно секретно» и делиться ими, например, со старпомом не только не нужно, но и опасно. Для вас лично.
Иллард сглотнул, покосившись на едва различимый силуэт вахтенного офицера. По счастью в связи с поздним временем людей на мостике было мало, и опасаться случайного свидетеля не стоило.
– Хоногр, как вы видите, – начал Траун, машинально выбрав привычный лекторский тон, – выглядит достаточно необычно. Поверхность планеты покрыта однообразной растительностью нехарактерного цвета. На деле это один и тот же вид – трава кхолм. Единственное растение, сохранившееся после постигшей планету катастрофы. Во время Войн Клонов тут потерпел крушение один из крейсеров, удар вызвал целую серию землетрясений, а поднявшиеся ветры разнесли остатки топлива и прочей химии практически по всей территории. Местное население сократилось в несколько десятков раз, но приобрело занятные религиозные воззрения. Разумеется, этим дикарям не было знакомо понятие орбитальной бомбардировки, без которой не обошлась победившая сторона, и они все списали на гнев богов. Спустя двадцать с лишним лет сюда занесло Вейдера.
Чисс перевел дух и продолжил, убедившись, что заинтриговал слушателя в должной мере.
– Лорд ситхов и в те годы отличался своеобразным чувством юмора, поэтому вместо того, чтобы окончательно уничтожить аборигенов, посмевших напасть на него, приспособил их для собственной пользы и развлечения. Император оценил находку и не преминул задействовать ногри в нескольких весьма интересных операциях. Дикари показали себя неплохо и весьма позабавили его величество своими понятиями о чести и долге. Несколько позже Вейдер подарил их мне, сочтя, что они могут быть полезны в моей экспедиции в Неизведанные Регионы.
Траун помолчал и осторожно пошевелился – бакта неплохо справлялась с поверхностными ранами, но предплечья до сих пор противно ныли, отзываясь болью на резкие движения. Похоже, ему еще дней десять вынужденно придется изображать памятник самому себе. Благодаря Пиетту – не посмертный.
– Несколько сотен этих серокожих были и на Шшриссе. Из-за ошибки в прогнозе погоды они погибли во время учений. А уцелевшие решили, что я не слишком скорблю об их соотечественниках и предпочли разобраться с этим вопросом раз и навсегда. Беда в том, что операция была слишком хорошо спланирована. Ни один ногри не в состоянии додуматься до подобного.
– И вы хотите найти заказчика? – не удержался от вопроса Монэ.
– Именно, – кивнул Траун. – И мне очень интересно, как Пиетт собирается выбивать из аборигенов необходимые сведения. Полагаю, без демонстрации силы тут не обойдется.
– Не обязательно.
Иллард, позорно пропустивший появление на мостике еще одного адмирала, беззвучно выругался.
Сорел, а это был именно он, насмешливо улыбнулся капитану и перевел взгляд на чисса.
– Синдик, вы непозволительно беспечны.
Траун в ответ чуть пожал плечами, отметив про себя, что Пиетт перенимает его собственные дурные привычки. Например, считает возможным обходится без форменного головного убора. Встопорщенная челка солидности адмиралу не добавляла, но служила прекрасным отвлекающим маневром. От человека, который так несерьезно выглядит, сложно ожидать подвоха.
Как и от селонийской мурены, – напомнил себе гранд-адмирал.
О манере ставить подчиненных в неловкое положение чисс даже не стал задумываться. Она была в равной степени свойственна ему самому, Императору и лорду Вейдеру. Последнему – в особенно разрушительной форме. Пиетту было у кого учиться.
– Кстати, как вам удалось отделаться от вуки? – поинтересовался Сорел, скользнув взглядом по тактическому дисплею. Эту скучную картину он уже успел выучить и не ожидал увидеть ничего нового.
– Легко, – хмыкнул чисс. – Примитивные племена поразительно легковерны. Мне достаточно было сказать, что приказ исходит от вас.
Пиетт криво улыбнулся.
– Полагаю, последствия гнева представителей этих примитивных племен вы уже ощутили. Зачем было повторять ошибку? Чубакка имеет дурную привычку отрывать конечности тем, кто имел неосторожность его обидеть. А мне не кажется, что квалификация местного медицинского персонала позволит им собрать вас, Синдик, из столь разрозненных фрагментов.
Траун удивленно вздернул брови. Подобного проявления заботы он не ожидал. А уж форма, в которую Пиетт ее облек, и вовсе поразила гранд-адмирала. Подобная практичность ему уже встречалась. У некоего Дарта Сидиуса. И над этим стоило подумать в спокойной обстановке.
– Скажем так, – проговорил он, внимательно наблюдая за реакцией собеседника, – это был эксперимент. Одноразовый.
– Рад это слышать, – склонил голову адмирал, но искры непонятного веселья, мелькнувшие в глубине карих глаз, выдали скрытую иронию. – Завтра у вас будет уникальный шанс поставить еще один опыт. Обещаю, вам понравится.
– Надеетесь меня удивить? – прищурился чисс. Зрачки раскосых глаз вспыхнули отраженным светом.
– Постараюсь, сэр, – мурлыкнул Пиетт.
Забытый всеми Иллард тихонько вздохнул и скрестил пальцы. Других способов повлиять на ситуацию он придумать так и не смог.

Автор: Nefer-Ra 5 Декабрь 2011, 17:24

Глава 46

Утро для невыспавшегося капитана было категорически недобрым. Старательно подавляя не положенную по званию и занимаемому положению зевоту, Монэ наблюдал за суетой техников, проверяющих коридор. Посадка ногрийского корабля предполагалась не в основном ангаре, а в одном из дополнительных. При этом Пиетт приказал обеспечить полный контроль над территорией, пообещав лично спустить шкуру с того, кто допустит хоть малейшую оплошность. Мало того, адмирал намекнул, что его слова следует понимать в прямом, а не переносном смысле. Неудивительно, что команда чуть ли не животами полировала пол, обследуя каждую щель.
Иллард вздохнул, признав, что все это напоминает ему сумасшедший дом. Потом подумал и вздохнул еще раз, на сей раз в приступе жалости к себе любимому. Порадовавшись, что никто из начальства его за этим занятием не застал. Пока. Оба адмирала не скупились, как выяснилось, на язвительные комментарии, но Пиетта понять было проще. Чисс же выражал даже самое явное порицание так вежливо, что смысл сказанного доходил до адресата лишь спустя секунд тридцать.
Вспомнив ночную беседу, Монэ страдальчески сморщился. Неожиданно для себя он оказался между двух огней и уже с нетерпением ожидал момента, когда линкор окончательно перейдет под управление Трауна. Нельзя сказать, что гранд-адмирал произвел на капитана благоприятное впечатление, но один начальник был явно предпочтительнее двух. А с Пиеттом пусть Рэнски мучается, после общества принцессы самое оно будет.
– Готово, сэр! – взмыленный техник вытянулся в струнку. – По высшему разряду, даже микроб не просочится.
Капитан обвел взглядом коридор, пытаясь понять, чем же именно занималась команда последний час, но не обнаружил никаких изменений. Серые стенные панели, блестящие плиты пола, стандартная гермодверь. Все как обычно.
– Что будет, если просочиться, вы знаете? – стараясь, чтобы слова прозвучали небрежно, поинтересовался Иллард.
– Да, сэр, – техника передернуло, но уверенности в его голосе не убавилось.
– В таком случае, вы свободны, – произнес Монэ, надеясь, что подчиненные ему не соврали, и предусмотрели действительно все.

Спустя неполных два часа переговоров, в исполнении Пиетта больше напоминавших неприкрытый шантаж, гости соизволили прибыть. И встречать их у выхода из подготовленного именно для этой цели коридора собралась целая делегация. Состоявшая из адмирала Пиетта, гранд-адмирала Трауна, капитана первого ранга Монэ, независимого аудитора Соло, вуки и шести десятков отборных штурмовиков. С какой радости дикарям были оказаны подобные почести, Иллард не понимал, но его не спрашивали, а лезть с советами к двум высокопоставленным офицерам, еще с самого утра умудрившимся прилюдно поругаться, он не рискнул. Поэтому сейчас капитан стоял на своем месте за плечом Трауна и гадал, что такого сказал чиссу командующий «Эскадроном». Если слухи были верны – Пиетт позволил себе усомниться в компетентности Трауна в области тактического планирования. Гранд-адмирал не преминул припомнить какую-то незнакомую Илларду операцию, после чего Пиетт взвился, как укушенный за кончик хвоста дракозмей, и дальнейший диалог конструктивным нельзя было назвать даже с натяжкой. Теперь же оба адмирала демонстрировали полное безразличие и делали вид, что любуются заклепками на ближайшей стенке.
Соло, которого все эти склоки совершенно не интересовали, предавался показному безделью, но пальцы, то и дело поглаживавшие рукоять бластера, выдавали контрабандиста с головой. Нервный и недовольный Чубакка (Монэ лишь с третьей попытки смог запомнить, как зовут грозного вуки), высился за спиной Трауна с арбалетом наизготовку. Иллард сомневался, что это поможет в критической ситуации, но присмотревшись, сообразил, что у чисса под мундиром надета броня. Возможно, эта мера безопасности была не последней причиной для утреннего скандала, но уверен в этом Монэ не был, а спрашивать, опять же, побоялся.
– Две минуты до посадки, – голос оператора, прозвучавший из настенного комлинка, заставил капитана вздрогнуть.
Лямбда-шаттл с Хоногра, ведомый лучом захвата, прошел защитное поле и теперь медленно снижался над палубой, выпустив посадочные опоры. Удар, сопроводивший жесткую посадку, отдался неприятной дрожью дюрастила под пятками и заставил всех присутствующих собраться. Изображение на выносном мониторе померкло, а створки двух гермодверей скользнули в пазы, освобождая путь. Но если со стороны ангара проход был свободен, то проем, ведущий во внутренние помещения линкора, перегораживала едва различимая в ярком свете пелена защитного поля. А стоило последнему из группы ногри войти в коридор, как точно такая же пелена перекрыла второй выход.
– Воин-без-чести труслив, – хмыкнула знакомая Пиетту серокожая тварь.
– Предусмотрителен, – поправил ногри адмирал, улыбаясь уголком губ. Все прочие старейшины понуро молчали, не вмешиваясь в беседу. Похоже, слушающая клана Икх’мир была назначена ими в качестве посла.
– Мы пришли, – мрачно сообщила Инкхар, сообразив, что пора перейти к делу. – Те, кто виновен в гибели станции, ждут в деревне. Вы можете забрать их и распорядиться их жизнями.
– Я бы предпочел, чтобы суд над предателями осуществился по вашим законам. Сомневаюсь, что мы сможем придумать что-то столь же… негуманное, – с неприкрытым сарказмом отозвался Сорел.
Кто-то из старейшин шумно втянул воздух сквозь сомкнутые клыки. Экзотам явно не понравилось предложение адмирала. Похоже, по обычаям Хоногра виновникам покушения действительно показалась какая-то особо жестокая казнь. А среди лучших воинов, а Пиетт не сомневался, что на Шшриссу отправили лучших, наверняка были дети и внуки собравшихся здесь вождей.
– Да будет так, – произнесла Инкхар после минутной паузы. – Судьба народа важнее, чем судьба нескольких воинов.
– Рад, что вы это понимаете, – хмыкнул Пиетт. – Поэтому я хочу узнать личность заказчика покушения.
Слушающая припала к полу в пародии на поклон и звучно стукнулась лбом о металлическую плиту.
– Мы не смогли найти его, – провыла она жалобно. – Человек хитер. Мы нашли посредников, много посредников, но увы – все они были мертвы, когда наши воины добрались до них. А разговаривать с мертвецами не могут даже боги.
Пиетт переглянулся с Трауном. Чисс выглядел озабоченным. Разумеется, они предполагали, что таинственный заказчик будет скрываться, но чтобы так успешно?
– Человек? – осторожно произнес гранд-адмирал. – Это известно точно?
– Да, – мяукнула ногри, опустив привычное обращение «наш новый господин». Похоже, авторитет Трауна упал ниже нуля.
– Где происходили встречи? Когда, с кем была передана информация? – алые глаза гранд-адмирала пылали, как угли.
Инкхар в ответ вытащила из складок своего расшитого одеяния датапад и толкнула его по полу в сторону имперцев. Потрепанный пластиковый прямоугольник замер в полуметре от прозрачной стены защитного поля.
– Мы записали рассказы тех, кто искал посредников. Но если хотите – они могут повторить их вам лично, – сообщила она.
– Не премину воспользоваться вашей любезностью, – процедил чисс, хищно прищурившись, а Пиетт заподозрил, что Синдик зол настолько, что готов допрашивать ногри самостоятельно. И, вполне возможно, прекрасно осведомлен о том, как это делать наиболее эффективно. Ведь управлялся же Траун с «подарком» Вейдера все эти годы. И неплохо получалось.
– Вернемся к условиям сделки, – произнес Сорел, пытаясь сосредоточиться на предмете разговора. Об особенностях допроса третьей степени в полевых условиях он предпочел знать как можно меньше и надеялся по возможности оставаться в неведении как можно дольше. – Вы ведь выполнили их не полностью, не так ли? И пока не выполните – я оставляю свое обещание в силе.
Собравшиеся старейшины с ненавистью посмотрели на маленького адмирала, прошипев что-то на своем непонятном языке. Пиетт предположил, что они попросту обругали его последними словами.
– Мы запомним, – слушающая клана поднялась на ноги, брезгливо отряхнув подол от несуществующей пыли.
– Я надеюсь, – с нажимом произнес адмирал, обведя живописную группу оценивающим взглядом. – И да, не забудьте предоставить документальное подтверждение казни предателей. В виде записи.
Новая серия шипений и мяуканий, вызванная этим заявлением, была не в пример громче предыдущей. Казалось, вожди только сейчас сообразили, что обмануть пришельца не получится, и горка старых черепов, которую они собирались подсунуть имперцам, в качестве доказательства принята не будет. Пусть виновников катастрофы выжило не больше двух десятков, но это были достойные сыны Хоногра. Сильные, ловкие, хитрые. Идеальные воины, с твердым понятием о чести. И теперь именно они должны стать жертвой прихоти человека, который никто для народа ногри. Враг. Воин-без-чести. Смириться с подобным было почти невозможно.
Пока ногри выводили свои пронзительные жалобные трели, оплакивая приговоренных, среди которых, кстати, была и Инкхар из клана Икх’мир, Пиетт рассматривал дальнюю стенку. Терпения адмиралу было не занимать, но на пятой минуте оно начало истощаться. Мяукающие вопли аборигенов терзали слух, вызывая глухое раздражение, и Сорел уже подумывал отдать приказ об орбитальной бомбардировке, но не успел. В ангар буквально влетел испуганный дежурный офицер с датападом под мышкой.
– Сэр, – бледный и запыхавшийся лейтенант выглядел жалко, – адмирал, сэр, срочное сообщение из Центра Империи, от главы СИБ. Приказано передать незамедлительно, лично в руки.
Отрапортовав, офицер сунул датапад Пиетту и убрался на безопасное расстояние. Похоже, новости были не из лучших. Сорел пробежал глазами текст, отметив про себя, что приоритет у сообщения действительно был наивысший, и беззвучно выругался. Не помогло. Пришлось сосредоточиться и прочесть текст еще раз. Вдумчиво.
– Я убью Рэнски, – ярость, прозвучавшая в голове Пиетта, заставила отшатнуться не только ногри, но и Трауна. – Соло, это вас касается. Прочтите.
Хэн выхватил датапад из рук адмирала и впился взглядом в экран.
«…Принцесса Лея последние несколько суток ведет себя странно, возможно находится под влиянием какой-то навязчивой идеи или внешним воздействием, применяет форсюзерские навыки по любому поводу и представляет угрозу для жизни и здоровья экипажа. Согласно последнему распоряжению ее высочества, линкор «Амидала» направляется к Соленой луне с целью блокады астероида. Сама Органа-Соло намерена посетить главу «Черного солнца» и допросить его…»
– Что на нее нашло? – растеряно спросил Соло, пытаясь понять, почему его Лея ведет себя так странно. Да, принцесса всегда отличалась склонностью к авантюрам, но обычно масштаб был другой.
– Хотел бы я знать, – процедил Пиетт.
Гранд-адмирал, воспользовавшись тем, что аудитор временно впал в ступор, аккуратно извлек из безвольных пальцев датапад. Монэ вытянул шею, заглянул через плечо чиссу и напряг зрение, пытаясь разобрать мелкий шрифт. Вуки возмущенно рыкнул, но карательных мер без приказа напарника предпринимать не стал.
– Стоп, а почему паника-то? – очнулся Соло. – Ведь она же не одна туда отправится. Половина «Эскадрона» – достаточный аргумент. Даже самые ретивые ребята Джаббы понимали, что не стоит лезть под большие пушки. Не думаю, что парень, который возглавляет «Черное солнце» – клинический идиот. Иначе бы он никогда не смог взобраться так высоко.
Пиетт закатил глаза, в который раз за сегодня мысленно посчитав до десяти.
– «Эскадрон» останется на орбите, – устало произнес он, – а принцесса – на поверхности, под щитом. Не думаю, что в этой сарлачьей яме ей поможет даже десантная дивизия, которую она наверняка не догадается с собой взять. А профессионалов-диверсантов на «Амидале» попросту нет. Фетт, конечно, мастер своего дела, но в такой ситуации я бы не слишком полагался на чудо.
– Зато я знаю, где они есть, – вмешался в разговор Траун. И выразительно покосился на внимательно прислушивающихся к происходящему серокожих экзотов.
Сорел несколько секунд смотрела на чисса, обдумывая какую-то мысль, после чего в два шага пересек расстояние, отделяющее их от проема гермодвери, и хлопнул ладонью по клавише. Защитное поле мигнуло и погасло. Иллард изумленно ахнул, заглушив короткое ругательство ошеломленного таким поворотом дел Синдика. Если это был обещанный Пиеттом сюрприз, то он однозначно удался.
Ногри изумленно вытаращились на стоящего прямо пред ними адмирала и тоже застыли. Коридор был широк, а за спиной Пиетта было достаточно штурмовиков с оружием наизготовку, чтобы превратить несколько отдельно взятых кубометров воздуха в огненный ад.
– Насколько я помню, – с безмятежной улыбкой начал адмирал, демонстративно заложив руки за спину, – вы весьма чтите Повелителя Вейдера. Я предлагаю вам искупить вашу вину и спасти его дочь и ее нерожденных детей. Полагаю, если вы при этом проявите искренне усердие, то оно будет по достоинству вознаграждено. Например, ускорением очистки зараженных земель Хоногра, поставками продовольствия и медикаментов. Что скажете?
Несколько секунд прошло в гнетущей тишине. Соло, не меньше Трауна удивленному резкой сменой курса, казалось, что он слышит, как ворочаются мысли в приплюснутых головах ящерообразных тварей. Предложение было слишком заманчивым, но вот правильно ли рассчитал Сорел? Вдруг экзоты обозлились настолько, что готовы предать не только гранд-адмирала, но и ситха? Хотя на их месте Хэн бы десять раз подумал перед тем, как вообще связываться с одаренными. Особенно теми, которые отдают предпочтение Темной стороне Силы. С другой стороны – больше одного раза планету не сожжешь.
– Приказывай, – хрипло выдавила Инкхар, склоняясь в поклоне. Старейшины повторили ее жест.
Пиетт криво улыбнулся и спокойно повернулся к ногри спиной. Капли холодного пота, выступившие на висках адмирала во время этой речи, совершенно не вязались с его ровным тоном. И не стоило давать серокожим тварям лишний повод заподозрить его в страхе. Обошлось – вот и хорошо. Об остальном можно и позже подумать.
– Монэ, сколько вам понадобится времени на прыжок?
Капитан нахмурился, пытаясь сообразить, и шагнул к настенному монитору, выведя на него карту галактики. Спустя две минуты Иллард неуверенно произнес:
– Восемь, может десять часов.
– Соло? – казалось, Пиетт не ожидал услышать устраивающий его ответ, и лишь очередной раз проэкзаменовал капитана. Срывать настроение на подчиненных было нехорошо, но Сорелу требовалась хоть какая-то разрядка. Не устраивать же истерику? Тем более, что он достаточно слабо представлял, как это делается.
– Шесть. Если очень поторопимся – пять с половиной, – Хэн закусил губу. – Да, на борт мы сможем взять десяток пассажиров. Если утрамбуем – полтора.
– Думаю, нашим маленьким друзьям не привыкать к стесненным условиям. Не так ли? – адмирал повернулся к Инкхар и вопросительно вздернул бровь, надеясь, что горящие щеки не слишком явно алеют болезненным румянцем. Голова кружилась от слабости, но показывать это было смертельно опасно. Теперь Пиетт уже жалел, что проигнорировал предписания медиков и отказался от лекарств, сославшись на необходимость ясно мыслить.
– Да, господин, – поклонилась ногри. – Мы будем готовы через двадцать минут. Но позволено ли нам будет выбрать оружие? И…
– Вы получите все необходимое, включая всю информацию по Соленой луне, которую мы сможем найти. Ну и портрет принцессы, разумеется.
– Мы узнаем ее в любом случае, – зубасто улыбнулась слушающая клана Икх’мир. – Не глазами, господин. Иначе.
Адмирал рассеяно кивнул, сосредоточившись на планировании операции и гадая, заметил ли Соло, чьим именем было подписано сообщение с Корусканта. Да, передано оно было по каналам СИБ, но источник находился на борту «Амидалы» и был достаточно известен в свои лучшие годы, чтобы Хэн его не узнал. В том, что Траун обратил внимание на подпись, Пиетт не сомневался. Что ж, тем интереснее будет дальнейшая игра. Если Таркин доживет до следующего раунда. Ведь судя по тону письма, Уилхуфф был именно тем человеком, которому пришлось сопровождать принцессу в этом безумном вояже. Пусть и не по своей воле.
– Да, Синдик, – понизив голос, произнес Сорел, осторожно касаясь рукава гранд-адмирала, – надеюсь, вы позаботитесь о том, чтобы Хоногр получил все необходимое в случае успеха операции.
– Вы еще предложите принести им извинения, – поморщился Траун.
– Я этого не говорил, сэр, – Пиетт отвесил чиссу легкий поклон и поспешно удалился, прихватив с собой Монэ. Не хватало только устроить очередной скандал.
– Но вы это подразумевали, – едва слышно произнес гранд-адмирал. И перевел взгляд горящих глаз на старейшин ногри, все еще топчущихся посреди коридора. Похоже, предстояло длительное объяснение, равно неприятное для обеих сторон.

Автор: Nefer-Ra 5 Декабрь 2011, 19:26

Глава 47

Надсадный вой перегретых двигателей, в начале прыжка больше напоминавший басовитый гул, медленно повышался, грозя превратиться в истошный визг – верный признак надвигающейся катастрофы. Но Соло подобное поведение корабля не смущало, ему приходилось бывать и в более сложных ситуациях. Другой вопрос, что тогда он не мог надеяться на помощь имперского флота. Впрочем, Хэн предпочитал полагаться в первую очередь на себя, а потом уже на рукотворное чудо. Или на Великую Силу, что в данном случае было бы более правильным.
С трудом преодолев путь от собственной каюты обратно в рубку по забитому почти под завязку кораблю, бывший пират со вздохом облегчения рухнул в пилотское кресло и хозяйским взглядом обозрел моргающий огоньками пульт. Расцветка большей части лампочек намекала, что пора впадать в панику, но на инструкции Хэну было плевать. Практика выживания стоила гораздо дороже любой теории. Поэтому Соло пренебрежительно хмыкнул и сообщил мрачному адмиралу, что долететь они долетят. И даже в срок.
Но Сорела это не особо обрадовало. К несчастью, Пиетта больше занимала причина, сподвигшая ее высочество на столь странный поступок, чем перспективы их стремительного марш-броска сквозь пространство.
– Какого хатта? – едва слышно пробормотал адмирал, хмурясь и машинально теребя обшлаг рукава.
Подобной привычки за Сорелом раньше не водилось, насколько мог судить Хэн, и это несколько озадачивало. Впрочем, расшатавшиеся нервы Пиетта легко можно было списать на сомнительное соседство. «Сокол» был набит серокожими ящерами до предела. Мускулистые тела вповалку лежали в кают-компании, трюме и даже на микроскопическом камбузе. При этом часть воинов спала, часть занималась своим оружием, часть обсуждала будущие действия на своем мяукающем языке. Каким образом Инкхар удалось утрамбовать в летающее блюдце два десятка ногрийских душ, Соло старался не думать. Его больше беспокоила перспектива наступить на кого-то из серокожих убийц. Бывший пират подозревал, а печальный опыт Трауна доказывал, что обитатели Хоногра достаточно горды и самолюбивы, чтобы потом припомнить подобное к себе отношение.
Чем думал Пиетт, когда соглашался лично принимать участие в этой операции, тоже оставалось загадкой. Нужно было быть совершенно ненормальным, чтобы сначала угрожать расправой целому миру, а потом лезть в сарлачью глотку в сопровождении лучших его воинов. Хотя, если поразмыслить и здраво оценить ситуацию, то в обществе ногри шансы Сорела на долгую жизнь были явно выше, чем в компании взбешенного Темного лорда. В том, что Вейдер будет недоволен поведением Леи и быстро найдет крайнего, сомневаться не приходилось.
– Пять минут до выхода из гиперпространства, – сухо сообщил пассажирам Соло, решив оставить свое мнение при себе. Уж больно время было неподходящее. В бой следует бросаться с воодушевлением, а не заупокойными мыслями. Во избежание.
– По выходу из прыжка немедленно свяжитесь с линкором, – внезапно подал голос Пиетт. – И постарайтесь изобразить маневр уклонения, как и положено пиратскому кораблю, внезапно обнаружившему на подлете к своей базе Имперский флот.
Сорел помолчал несколько секунд и добавил с кривой усмешкой:
– Надеюсь, Рэнски не слишком горит желанием строить карьеру на костях и нашу игру всерьез не воспримет.
Соло ошарашено моргнул, едва не пропустив сигнал бортового компьютера. И очередной раз поразился тому, каким странным бывает у людей чувство юмора.
– Тридцать секунд… двадцать… десять… Пошла! – «Сокол» заложил выворачивающий внутренности вираж, пассажиры дружно взвыли, а Чубакка возмущенно рявкнул.
Причина была проста – на грани видимости, почти у самого края искусственной атмосферы Соленой луны мелькнул силуэт лямбда-шаттла. Они опоздали.

– Принцесса на борту челнока, – тихо произнес адмирал, глядя в пустоту.
– Откуда? – договорить Хэн не успел, поскольку измученный его фокусами корабль все же не выдержал и выдал сноп искр из дублирующего вычислительного блока. Пришлось одной рукой держать штурвал, а второй пытаться дотянуться до огнетушителя.
– Какая разница, откуда я это знаю, Соло? – так же равнодушно проговорил Пиетт, извлекая из рукава платок и прижимая к лицу. Тонкая ткань подозрительно быстро пропиталась красным. – Разворачивайтесь к крайнему крейсеру. Покажите, на что способна ваша птичка.
Хэн выразительно покосился на имперца, но ничего не сказал. В конце концов, командовать операцией должен был Сорел, по крайней мере, на этом этапе. Вот пусть и командует.
Череда немыслимых разворотов, бочек и прочей летной акробатики была выполнена настолько качественно, что бывший пират на секунду сам поверил в то, что они удирают от ДИ-шек, а не подыгрывают им. Впрочем, пилоты истребителей наверняка придерживались другого мнения – ведь в этой игре в догонялки два кораблика уже потерпели катастрофу. Не фатальную, но бравым воякам, не сумевшим разминуться друг с другом, наверняка светило пребывание в лазарете месяца два-три. А уж про растерявшие чуть не половину запчастей ДИ-шки и заикаться не стоило.
Запишите на мой счет, – мысленно съязвил Соло, без особого труда уклоняясь от огня следующей пары. Нижний край огромной туши линкора, к которому имперцы гнали грузовоз, уже заслонил почти весь обзорный экран. Теперь осталось выгрузить пассажира и с чистой совестью просить убежища на астероиде. В том, что проводы на посадку будут жаркими, Хэн не сомневался.
От воя аварийных сирен а главном ангаре закладывало уши даже в трюме «Сокола», наполненным собственным набором шумов – визгом перегруженных репульсоров, ревом маршевого двигателя, захлебывающегося на холостом ходу, шипением и гортанными выкриками взбудораженных погоней пассажиров и неизбежным звоном всякой ерунды, вылетевшей со своих мест в процессе маневрирования.
Не удержавшись на ногах во время последнего разворота, адмирал ничком повалился прямо в гущу серокожих тел, не успев даже толком испугаться. Но вместо ожидаемого удара о палубу, живая масса спружинила, и до трапа Пиетта фактически донесли на руках. Достаточно любезно выгрузив на холодный дюрастил палубы. Двигатели кореллианского грузовоза взвыли на прощание особенно громко, почти оглушив Сорела, и «Сокол» стрелой вылетел в открытый шлюз. Дюжина истребителей, высыпавшаяся из соседнего ангара, ринулась в погоню, сияя раскаленными соплами форсируемых двигателей.
– Сэр? – изумленный дежурный офицер уставился на растрепанного адмирала, сжимающего в руках окровавленный платок, как на привидение.
– Где Рэнски? – настроение Пиетта, ожидавшего увидеть среди встречающих его скромную персону как минимум старпома, испортилось мгновенно. Он даже допустил мысль о том, что повредившаяся в уме Органа-Соло передушила всех старших офицеров линкора перед тем, как отправиться в свой самоубийственный вояж.
– Капитан на мостике, сэр, – проблеял перепуганный дежурный, уловив изменение выражения лица начальства. Лейтенант не служил ни дня под началом Темного лорда, но обострившийся инстинкт самосохранения подсказывал ему не спорить с адмиралом и вообще, убраться с глаз подальше, пока не влетело за чужую провинность.
– Не беспокойтесь, дорогу я знаю, – ядовито произнес Пиетт, резко разворачиваясь на каблуках.
Выдохнуть дежурный офицер смог лишь со звонком закрывшейся двери турболифта. И ощутил при этом абсурдное желание ослабить воротничок.

– Докладывайте, Рэнски, – получив вместо приветствия приказ, Винсент нервно дернулся, нехорошо напомнив Сорелу давешнего лейтенанта. Но быстро взял себя в руки, и, понизив голос почти до шепота, быстро изложил ситуацию.
Принцесса, после вылазки на станцию дальней связи практически помирившаяся с Таркиным, вдруг начала вести себя странно, настаивая на посещении Соленой луны, хотя анализ полученных разведданных показывал, что искать предателя надо не в рядах «Черного солнца», а в Пространстве Хаттов. Комиссар, попытавшийся образумить, а затем и высмеять ее высочество, получил полновесной молнией Силы под дых и едва не умер. Кстати говоря, прямо на мостике.
Больше желающих оспаривать мнение Органы-Соло не нашлось, и «Эскадрон» подчинился желанию принцессы навестить гнездо галактической мафии. Причем, сделать это Лея собиралась в сопровождении Уилхуффа и Фетта. За каким хаттом ее глубоко беременному высочеству понадобилось лично участвовать в агрессивных переговорах, а другими в ее исполнении они не могли быть по определению, Рэнски не знал. Как не знал и причины, по которой принцесса бродит ночами возле своей каюты, мурлыкая непонятную песенку на языке, разительно отличающемся как от всеобщего, так и любого из Альдераанских диалектов.
Проще всего было предположить, что стремительное поглупение связано именно с состоянием Органы-Соло, но как знал Пиетт, Амидала в подобной ситуации хоть и вела себя странно, но живости ума особо не утратила. Да и медики ничего особенного о здоровье принцессы сказать не могли. Для своего возраста и образа жизни Лея выглядела превосходно. Беременность протекала достаточно легко, а поводов для беспокойства не предвиделось в ближайшие пару месяцев. Так что оставалась самая неприятная версия – внешнее воздействие. Причем осуществленное форсюзером.
Проглотив рвущееся с языка ругательство, Сорел резко взмахнул рукой, прерывая доклад. Все, что он хотел услышать, уже было сказано. А время в данном случае работало против них. И, если уж ее высочество собралась вести агрессивные переговоры, то надо сделать так, чтобы они запомнились участникам надолго. Ну, или их выжившим потомкам, если тем повезет, конечно.
– Выведите сигнал от персонального маячка принцессы на монитор и организуйте его передачу на «Сокол», – отрывисто приказал Пиетт, жестом предлагая Рэнски освободить рабочее место для старшего по званию. – И дайте мне кто-нибудь новый платок.
– Но что мы будем делать, сэр? – осторожно поинтересовался Винсент, пристраиваясь за спинкой своего же кресла. Так он не мог видеть лица адмирала, но и не мозолил ему глаза, что в данном случае было куда важнее.
– Воевать, разумеется, – звонко фыркнул Сорел. И с явным сарказмом добавил: – Можно подумать, мы с вами умеем что-то другое?
Подчиняясь приказу вновь обретенного командующего, ровный ряд ИЗР дрогнул и начал медленно превращаться в кольцо, охватывающее блистающий шар обитаемого астероида. Блокада Соленой луны началась.

А вылетевший с «Амидалы» лямбда-шаттл, аккуратно сложив плоскости, опустился на посадочную площадку, отмеченную кольцом ярких зеленых огней. Стоило опорам коснуться запыленного покрытия, как взвыла сирена, а из полусфер, расположенных по краям площадки, выдвинулись серьезного вида зенитные орудия.
– Это что, в нашу честь? – скептически поинтересовался Таркин, впервые с момента старта рискнувший открыть рот.
– Нет, – ровно отозвался Фетт, проверяющий лазерный карабин, – это сигнал о поднятии щита. Пока закрываются малые дефлекторы, но после третьего сигнала будет активирован основной щит.
– То есть – мы в ловушке? – совсем тихо уточнил бывший гранд-мофф, искренне надеясь, что сидящая в соседнем кресле принцесса достаточно сильно занята приведением наряда в порядок и не слышит этого обмена репликами.
– Именно, – саркастично хмыкнул Боба, надевая шлем. – А веселье только начинается.
Уилхуфф, имевший на этот счет совершенно противоположное мнение, картинно закатил глаза, но промолчал. Злить ее непредсказуемое высочество у него не было ни малейшего желания. Особенно с учетом того, что скрытый под бакта-пластырем ожог на груди все еще болел. Но, с другой стороны, когда еще он мог побывать с визитом в гнезде мафии? И выяснить заодно, настолько ли безрассудны и изобретательны лидеры «Черного солнца», как о них рассказывают. Хорошо бы после этого еще и уйти живым и здоровым, хотя это, как подозревал комиссар, было значительно сложнее.
Впрочем, в его прошлой жизни были ситуации и пострашнее. Но там он хоть что-то мог изменить сам. По крайней мере, Таркину нравилось так думать. Сейчас же он полностью зависел от чужой и явно враждебной воли. Знать бы еще – чьей?
С этой невеселой мыслью Уилхуфф покинул насиженное кресло и привычным движением разгладил мундир, придав ему действительно безупречный вид. Позволить себе выглядеть плохо даже в такой абсурдной ситуации бывший гранд-мофф не мог. А раз так – следовало поразить неблагодарных зрителей имперским шиком. Правда, с учетом наличия в их компании беременной дамы, все эти попытки изначально были обречены на провал. Имперец, наемник и принцесса, прекрасно известные чуть ли не всей галактике, наносят визит вежливости контрабандистам.
Докатились, – мысленно пожурил себя Таркин и подал руку Лее, помогая той подняться на ноги. Ее высочество слегка покачнулось, пытаясь удержать равновесие на каблуках, и довольно грузно прошествовало к выходу из пассажирского отсека. Поблагодарить невольного спутника за оказанную услугу хотя бы дежурной улыбкой принцесса не сочла нужным. Вполне возможно, что ей сейчас хватало собственных проблем. Внутренних.
Таркин проводил Лею взглядом и тихонько вздохнул. Свое мнение об участии Органы-Соло в этом мероприятии Уилхуфф уже высказал, и даже умудрился после этого выжить, поэтому повторять набившие оскомину слова не рискнул. Да и смысла не было. Если ее высочеству захотелось звездочку с неба, то она сделает по своему, даже если для этого придется перевернуть Империю с ног на голову. Комиссар подозревал, что именно это наследственное качество и заинтриговало Палпатина. Другого объяснения поведению Сидиуса не находилось. А раз так – то придется принцессу всячески оберегать, холить и лелеять. Как бы глупо это не звучало.
Снедаемая разнообразными, и в основном неприятными размышлениями (хотя за Фетта Таркин бы ручаться не стал), их маленькая делегация спустя неполных две минуты ступила на Соленую луну, сопровождаемая дюжиной печатающих шаг штурмовиков, и в неспешном темпе направилась по длинному подвесному мосту в сторону нынешних хозяев астероида.

– Идут, – тихо пробормотала невысокая девушка с раскрашенным лицом, стоявшая за правым плечом роскошно одетого фаллиена, приходившегося покойному принцу Ксизору дальним родственником.
Глава «Черного Солнца» нахмурился, раздраженно тряхнув увязанными в высокий хвост волосами. От резкого движения звякнули вплетенные в прическу нити золотых бусин. Нельзя сказать, что Хьюго Тойнцу, занявшему место Ксизора совсем недавно, понравился визит «Эскадрона», но экзот прекрасно знал о продажности бывших сенаторов. И особых различий между ними не делал. И раз эта ненормальная принцесса привела с собой столько войск, то это всего лишь означает, что размер взятки придется удвоить. Или не давать вовсе.
Тойнц прищурился, пытаясь разглядеть среди приближающихся силуэтов в белоснежных доспехах миниатюрную фигурку высокородной гостьи. Если сведения разведки верны, Ксизор когда-то пытался завербовать ее и выйти на повстанцев. Но в результате лишился дворца и жизни. А теперь выясняется, что эта сумасшедшая – дочь Вейдера.
Фаллиен едва слышно вздохнул, подавив желание осуждающе покачать головой. Одаренные всегда мнили о себе слишком много, но сейчас настала пора платить по счетам. Его ведьма «позвала» принцессу прямо в ловушку, а теперь дверца захлопнулась, оставив живой приз тут, в полном его распоряжении. И если повезет, то они смогут держать Органу в неведении достаточно долго для того, чтобы извлечь из сложившейся ситуации максимальную выгоду. Не зря же они так долго готовили этот спектакль со спасением униженных и оскорбленных. Спасение всяких угнетаемых и притесняемых было слабостью мятежной принцессы едва ли не с рождения. Какой нормальный человек будет тратить лучшие годы на работу в составе гуманитарных миссий и на болтовню в Сенате, которую никто не принимает всерьез? Только идеалист. Впрочем, с возрастом авантюры ее высочества становились все безрассуднее и опаснее, но это, как недавно выяснилось, прекрасно объяснялось дурной наследственностью. Вейдером тоже можно было управлять, просчитывая возможные реакции на различные раздражители. Главное, держаться подальше от Темного лорда, когда до него дойдет, что им манипулировали. А если ее высочество – копия папочки в миниатюре, то действовать она будет аналогичным образом. Грубая сила и запугивание. Но в отличие от дочери, ситх прекрасно мог постоять за себя сам. И в телохранителях не нуждался.
– Как интересно, – невыразительный голос раскрашенной ведьмы прозвучал в наступившей напряженной тишине абсолютно неожиданно. Ей же было велено молчать и высказываться только по существу, так какого хатта она вылезла со своим мнением?
– Что такое? – раздраженно прошипел фаллиен, отметив про себя, что его ручная одаренная предельно сосредоточена. Чует опасность или пытается просчитать события?
Уроженка Датомира качнула лохматой головой, пытаясь удержать концентрацию, но не преуспела. Узор Силы рассыпался на отдельные фрагменты, пряча возможное будущее среди сотен равновероятных вариантов.
– Принцесса ведет с собой двух клонов.
– Разумеется, – Хьюго с трудом подавил желание дать телохранительнице подзатыльник. Пусть она была хороша на арене, но в прочих вопросах иногда проявляла удивительную недогадливость. – Один из клонов – Фетт. Второй…
Тут Тойнц умолк и подозрительно прищурился. Высокий человек, идущий в шаге за левым плечом принцессы, показался ему смутно знакомым. А спустя несколько секунд, когда группа незваных гостей приблизилась еще на пару метров, фаллиен сообразил, кто к нему пожаловал.
– Ба, да у нашей дамочки сам гранд-мофф на коротком поводке! – Хьюго клыкасто усмехнулся, заставив свиту нервно шарахнуться в сторону. – Хоть и клон, но впечатляет.
Продолжая неприятно скалиться, глава «Черного Солнца» лихорадочно перебирал в уме возможные источники происхождения подобного «чуда». Император, по слухам, имел личную фабрику, позволявшую штамповать копии кого угодно. Как точные, так и модифицированные. Но то слухи, а реальность – вот она, перед глазами. С другой стороны – зачем Палпатину делать принцессе такой странный подарок? Переизбыток вопросов при мизерном количестве точных ответов раздражал Хьюго, но разве судьба при его посильном воздействии не предоставила шанс выяснить все, что нужно и даже немного больше? Хотя для этого «больше», как подозревал Тойнц, одним обаянием ему не обойтись. Но при всех своих талантах принцесса всего лишь женщина. А значит – легкая добыча.
– Какая приятная неожиданность для нас, – промурлыкал фаллиен, отвешивая высокородной гостье изящный поклон и одновременно превращая хищный оскал в сердечную улыбку. Феромоны должны были довершить начатое. Если уж они действовали на неприступную ведьмочку, то сгодятся и для принцессы.
Интересно, будет ли ее дразнить так же забавно?– с ноткой тщательно скрываемого злорадства подумал Тойнц, внимательно изучая бесстрастное лицо Леи, на котором, тем не менее, уже начали проступать первые пятна румянца.
– Боюсь, не взаимная, – неожиданно холодно отозвалась Органа, плавным жестом складывая руки на заметно округлившемся животе. Складки тяжелой материи, прижатые маленькими ладонями, совершенно явно подчеркнули состояние их владелицы.
Тойнц вздернул бровь в притворном удивлении.
– Что так? – вкрадчиво поинтересовался он, выпрямляясь во весь рост. Принцесса рядом с массивным фаллиеном казалась совсем крошечной, но ее это, насколько могли судить присутствующие, совершенно не смущало.
– Я не собираюсь злоупотреблять вашим… гостеприимством, – пауза, сознательно допущенная Леей, заставила Хьюго насторожиться. Похоже, ее высочество считала себя хозяйкой положения. Что ж, пора развеять это досадное заблуждение.
– Вы слишком полагаетесь на чужое мнение, моя прекрасная леди, – Тойнц позволил себе намек на иронию, но столь искусно замаскировал его изменением тембра голоса, что любая другая на месте принцессы сочла бы сказанное за комплимент. – Мы не так плохи, как вам рассказывали. И, возможно, вам стоит сначала составить собственное мнение, а потом уже судить нас. А я постараюсь вам в этом помочь. По мере моих скромных сил, разумеется.
Фаллиен протянул Органе-Соло руку, приглашая ее проследовать за собой и сойти, наконец, с моста на широкий балкон, увитый лианами декоративных растений. Свита, подыгрывая своему господину, продемонстрировала набор улыбок разной маслянистости и щербатости. И лишь ведьма, прямо глядящая на принцессу, не изменилась в лице. Чего Хьюго к счастью для нее, не заметил.
Беги! – беззвучный вопль резанул по натянутым нервам как остро заточенное лезвие.
– Не стоит, – Лея отступила на полшага назад, пытаясь увеличить дистанцию. – Оставим светские любезности и дипломатические уловки для другого случая. Если он представится, конечно, – язвить ее высочество явно умело не хуже главы «Черного Солнца».
– Вы разбиваете мне сердце, – притворно расстроился Тойнц, прижимая когтистую ладонь к груди. – Я так надеялся показать вам свою коллекцию иторианских орхидей… но раз вы отказывайтесь, то перейдем к делу.
Подвижное лицо Хьюго сложилось в презрительную гримасу, когда он то ли произнес, то ли прошипел следующую фразу:
– Итак, что же привело особу столь строгих правил в наши не дружащие с законом края?
Принцесса вздрогнула, словно лишь сейчас осознав всю шаткость своего положения. На чужой территории, по сути без защиты – один наемник и два десятка штурмовиков против целого планетоида выглядели попросту жалко, а она еще пыталась чего-то требовать. Какая забавная девочка. Но глупая.
Хьюго склонил голову набок, изучая собеседницу, ошарашенную столь резкой сменой манеры разговора. Но Лея на удивление быстро взяла себя в руки и натянула на лицо маску скучающего сенатора.
– Не хотим отвечать? – Тойнц сделал осторожный шаг вперед, краем глаза наблюдая за реакцией Фетта, но наемник был невозмутим, поэтому фаллиен завершил маневр, обойдя принцессу по кругу. – Какая жалость. Тогда позвольте, ваше скандальное высочество, говорить мне. Как-никак, вы у меня в гостях. Пока.
Органа-Соло молчала, неподвижная, как мраморное изваяние. Лишь покачивались от сквозняка перья в высокой прическе, да едва заметно подрагивали опущенные ресницы.
– Ты прилетаешь сюда, приводишь с собой войска, ведешь себе по хамски, надеясь получить искомое силой. Как знакомо и как банально. Детка, пойми, к твоей хорошенькой головке пока не прилагается ни плащ, на шлем, ни печально знаменитое умение ломать шеи одним движением пальца. Без охраны, друзей и покровителей ты никто и ничто. Просто кукла, пусть и симпатичная. Хотя… – тут Тойнц выразительно покоился на сложенные на животе ладони принцессы, мимоходом отметив, что сжатые пальцы Органы побелели от напряжения, – на такую тебя сейчас вряд ли кто польстится.
Фаллиен был прекрасно осведомлен о том, кем был в недавнем прошлом Хэн Соло, умудрившемся попасть в мужья к этой забавной дамочке, и сознательно провоцировал принцессу, имитируя характерные для кореллианцев интонации, надеясь таким образом лишить Органу этого показного спокойствия.
Судя по расползающимся по скулам девушки красным пятнам, своей цели он достиг. Стоило закрепить успех.
– Или пребывание во дворце Джаббы тебя ничему не научило? Если так, то я тебе растолкую еще раз. На выбор у тебя плен или смерть. И я как-то не уверен, что лорд Вейдер согласится платить выкуп за такую глупую девочку. А?
Повисла гнетущая пауза, во время которой Таркин успел который раз подумать о том, что лучше было изобразить покойника, чем принимать участие в этой авантюре, а Фетт – пересчитать присутствующих, оценить их опасность и наметить первые три цели.
Но Лея, вместо того, чтобы предпринять хоть что-то, небрежным жестом поправила сбившуюся ленточку на рукаве и перевела скучающий взгляд на своего рептилоидного собеседника. Лицо принцессы снова стало бледным, как будто не пылало только что лихорадочным румянцем.
– Полагаю, стоит уточнить у покойного Джаббы, чему его научило общение с форсюзерами, – равнодушно отметила Органа-Соло. – Что до вариантов, то я полагаю, в вашем положении их перебирать не стоит. Больше одного никто предлагать не будет. И это будет выбор по моему, а не по вашему списку. Или вы отвечаете на мои вопросы, или я вспоминаю одну старую ситхскую традицию. И по примеру моих предшественников, отправляю в лучший мир очередного главу «Черного солнца».
Тойнц в ответ выразительно фыркнул, вызвав среди свиты форменную смеховую истерику, и покосился на ухмыляющуюся телохранительницу. Выглядящая расслабленной и спокойной ведьма явно считала, что сумеет нейтрализовать Фетта, или, по крайней мере, отвлечь. А сама принцесса, как и ее спутник, угрозы для Хьюго не представляли. Он и не таких видел.
– О, как вы любезны, предоставляя мне на выбор пыточную камеру или мучительную смерть. Кстати, не вижу между ними существенной разницы, особенно по имперским меркам, – насмешливо протянул мафиози, снова возвращаясь к привычной манере разговора. – Но не кажется ли вашему сиятельному высочеству, что реальность немножко отличается от фантазии? Ведь сейчас вы на моей территории, а линкор на орбите и вряд ли сможет вам чем-то помочь. Разумеется, если не считать, что вы настолько недальновидны, что решились отдать ему приказ об орбитальной бомбардировке.
– Именно, – тон принцессы был холоден как глубины космоса. – У меня нет оснований сохранять жизнь вам или вашим людям. Любой из них заработал как минимум один смертный приговор.
Тойнц удивленно вздернул брови и обвел взглядом собравшихся на площадке гуманоидов. Первый заместитель главы преступного синдиката, потрепанный жизнью твилекк, понимающе хихикнул. Босс решил развлечься. Даже если собравшийся возле Соленой луны флот решит атаковать – их ждет неприятный сюрприз в виде поднятого щита и двух десятков ионных пушек. А учитывая мощность защиты, на которой последние годы экономить было просто дурным тоном, принцесса еще десять раз успеет горько пожалеть о своей глупости.
– Ну раз так... – глава Черного солнца пожал плечами и небрежно взмахнул холеной ладонью.
А Лея задумчиво уставилась вверх, на радужное марево планетарного щита. Через долю секунды полыхнувшее изумрудной вспышкой.
Фаллиен непроизвольно дернулся, машинально потянувшись в скрытому в складках роскошного наряда бластеру. Разумеется, он предполагал, что удар с орбиты будет серьезным, но не настолько же! Кто бы ни командовал сейчас «Эскадроном», дело свое он знал. А значит, что его, Хьюго Тойнца, посмел обмануть ничтожный информатор, заверив, что соединение возглавляет неопытный капитан.
Но додумать эту мысль до конца главе «Черного Солнца» не удалось. Истошный вой многочисленных сирен, сработавших с секундной задержкой, заставил обитателей Соленой луны переполошиться и, здраво рассудив, что снаружи безопаснее, чем внутри, весьма резво разбежаться к своим кораблям. Возле посадочных площадок немедленно возникла давка, грозящая через пару минут перерасти в такое же столпотворение, но уже в воздухе. Дефлекторы астероида на такое рассчитаны не были, да и воздушные купола массовый взлет нескольких сотен кораблей могли не выдержать.
Тойнц бросил горящий нехарактерной для холоднокровных тварей ненавистью взгляд на безмятежно рассматривающую небо принцессу и прижал к уху комлинк. Выслушал отдающий истерикой доклад технической службы и скрипнул зубами. Его специалисты давали боссу на размышления чуть больше девяноста секунд. А линкор, окутанный дымкой ионных залпов, не причинявших громадному кораблю ни малейшего вреда, и того меньше.
Похоже, это уже поняли даже самые отъявленные тугодумы, поскольку паника усилилась и над шпилями роскошных дворцов и вычурными куполами притонов начали беспорядочно метаться суда всех мастей, пытающиеся найти хоть какую-то щель и выбраться из этой крысловки как можно скорее.
Хваленый защитный экран, сравнимый по мощности с используемыми на крупнейших планетах, таял, как иней под ярким солнцем. Генераторы выходили из строя один за другим, и мощности на ответный огонь уже попросту не хватало. А как только умолкла последняя ионная пушка, в игру вступили еще шесть ИЗР.
И на Соленой луне стало внезапно очень-очень жарко. Турболазеры разрушителей выжигали соединительные модули воздушных куполов, запирая в них обреченных обитателей, прижимали к земле любой пытающийся взлететь корабль, превращая имеющеюся панику в полный хаос, усугубляющийся тем, что удары наносились не по схеме, а совершенно произвольно, и любое укрытие грозило превратиться в могилу буквально в долю секунды. Уцелевшие же воздушные купола и без обстрела были обречены – выходящие из строя генераторы уже не могли поддерживать силовое поле, обрекая выживших на мучительную смерть от удушья. Сгореть, задохнуться или погибнуть под завалом – не слишком приятная перспектива для того, кто еще несколько часов назад мог по праву считать себя одним из влиятельнейших существ галактики.
– Прекрати это немедленно! – желтые глаза Тойнца буквально светились от переполнявшей фаллиена злобы, а дуло тяжелого бластера чуть подрагивало в такт нервному тику, исказившему его лицо. Направленную на него винтовку Бобы глава преступного синдиката предпочел не замечать, надеясь, что охрана успеет закрыть его от выстрела. А если он успеет взять эту паршивку в плен, то расклад изменится. Ведь не будет же «Эскадрон» стрелять по своим, а на принцессе наверняка есть маячок, позволяющий определить ее местоположение. Хватай в охапку, да беги – ничего сложного. Если не считать массы дополнительных факторов, которые надо учесть и просчитать.
– Прекрати, слышишь! – взвизгнул Хьюго, видя, что его начисто игнорируют. Весьма неприятное и обидное положение. Не говоря уже о том, что его собственная свита предпочла сделать ноги, не дожидаясь развития событий. Осталась лишь ведьма да четверка забраков-телохранителей, но и те стояли столбом, не собираясь вмешиваться.
– Почему это? – со слабой улыбкой поинтересовалась Органа-Соло, переводя взгляд с рушащихся башен соседнего дворца на стоящего перед ней мафиози.
– Потому что ты иначе ты сама тут сдохнешь, ситхская тварь! – прошипел экзот. Указательный палец дрогнул, нажимая на курок.
Не-е-е-ет!!!
Последним, что успел увидеть Хьюго перед тем, как его накрыла липкая тьма, было улыбающееся девичье лицо. До странности похожее на лицо принцессы Леи.

Автор: Nefer-Ra 5 Декабрь 2011, 19:31

Глава 48

Ведьма одним движением поднялась с колен, вытирая лезвие короткого клинка о роскошные одежды мертвого фаллиена. И отвесила ошеломленным забракам издевательский поклон.
– Огонь! – залп дюжины лазерных карабинов буквально смел телохранителей покойного главы «Черного Солнца», а принцесса совершенно спокойно развернулась на каблуках, привычным движение подобрав роскошный шлейф, и кивнула Фетту. – Уходим.
– Идея хорошая, но трудноосуществимая, – отметил очнувшийся Таркин, наклоняясь и забирая выпавший из рук Тойнца бластер. Стрелять бывший гранд-мофф в прошлой жизни умел, и умел неплохо, хоть и не любил. Оставалось надеяться, что в новом теле этого навыка он не утратил.
– Почему же? – но не успела Лея закончить фразу, как один из пролетов подвесного моста треснул и начал разламываться. Землетрясение, вызванное орбитальной бомбардировкой, оказалось слишком сильным для ажурной конструкции. А заниматься акробатикой на узкой полосе металла, с риском в любую секунду рухнуть в трехсотметровую пропасть в планы Органы-Соло не входило. Картину глобального разрушения довершил какой-то ненормальный, забравшийся в башню управления и открывший огонь из всех сохранивших боеспособность зенитных стволов.
Хаос в небе расцветился яркими вспышками взрывов, а на разваливающийся на глазах комплекс обрушился смертоносный дождь горящих обломков. Уцелевшие корабли не преминули открыть ответный огонь, норовя разнести не только башню управления, но и пару близлежащих кварталов.
– Вызывать сюда «Раб-1» слишком рискованно, – спокойно резюмировал Фетт, проверяя наличие на поясе термических детонаторов и всего прочего, необходимого для маленькой, но запоминающейся войны. – Идем в обход по боковой галерее. И быстро.
Яркий зеленый луч, вспоровший резные перила балкона и испепеливший обвивавшие их лианы, был вполне достаточным намеком. Штурмовики принялись стрелять в ответ, а Таркин без лишних разговоров задвинул принцессу себе за спину. Сомнительная защита, но без ее высочества на линкор возвращаться смысла не имело. А над зашкаливающей безумностью собственного положения можно было подумать и потом. Если это потом наступит.
К несчастью, на засевших в главном проходе боевиков «Черного Солнца» пальба из штатных карабинов особого впечатления не произвела, а тяжелого оружия у штурмовиков не было. По этой просто причине противостояние грозило неприятно затянуться. И возыметь непрогнозируемые последствия, к которым комиссар питал стойкое отвращение.
Невнятно выругавшись и пригнув голову после очередного слаженного залпа противника, Таркин скептически оглядел их импровизированное укрытие. Оплавленные осколки декоративной колонны, служившей сомнительным щитом самому Уилхуффу, принцессе и паре штурмовиков, взлетали фонтанчиками при каждом попадании, и было понятно, что надолго тут оставаться нельзя. Проблема заключалась в том, что попасть в боковую галерею можно было только через центральную площадь, пересечь которую без риска для жизни мог разве что обученный форсюзер или Фетт, но последнему при этом наверняка понадобилось бы его легендарное везение. Тащить же под обстрелом через заваленную обломками площадку беременную женщину было немыслимо. Похоже, принцесса тоже это сообразила, поскольку перестала высовываться и занялась какой-то непонятной пантомимой, показывая спрятавшейся за соседней колонной раскрашенной девице странные знаки. Но та, против ожиданий, все прекрасно поняла и обрадовано закивала. Уилхуфф поморщился. Широкая улыбка на раскрашенном черно-белым узором лице смотрелась жутковато. А если учесть, что макияж уже успел поплыть от жары, то зрелище было не для слабонервных.
– Стреляйте туда, – полуослепший от бесконечных вспышек комиссар не сразу сообразил, чего от него хочет Органа-Соло и чем ее высочеству не угодила лепнина на карнизе, но спорить не стал, щедро полив бластерным огнем безвкусных и криво вылепленных дракозмеев, «украшавших» фасад. Град обломков заставил засевших в здании стрелков временно прекратить огонь и укрыться в дальней части главного прохода, что дало принцессе и ее спутникам несколько секунд передышки. Но вместо того, чтобы попытаться пересечь площадку, Лея, высунув от усердия язык и став при этом как никогда похожей на шкодливую девчонку, протянула вперед обе руки и сделала вид, что тянет нечто невидимое на себя. Ведьма синхронно повторила ее жест.
На счет три! Раз-два-три!
Карниз дрогнул, рассыпав новую порцию обломков, и внезапно поехал вперед. Быстро и абсолютно беззвучно. По крайней мере, так показалось оглушенному стрельбой и грохотом Уилхуффу. Но в отличие от самонадеянных одаренных, комиссар быстро сообразил, чем им всем грозит эта форсюзерская самодеятельность. И, как только первая плита верхнего яруса обрушилась на потрескавшийся пол балкона, бывший гранд-мофф рванул протестующее пискнувшую принцессу за шиворот. Бархатная накидка треснула, разъехавшись по шву, и через секунду Уилхуфф имел сомнительное удовольствие любоваться злым и взъерошенным, но абсолютно целым и невредимым ее высочеством.
– Думайте головой, перед тем, как что-то делать! – рявкнул взбешенный Таркин, но быстро взял себя в руки и добавил уже на полтона ниже, – пожалуйста.
Органа-Соло покосилась на кучку камней, высящуюся на том самом месте, где она стояла минуту назад, и медленно кивнула.
– Замечательно, – процедил комиссар, оценивая масштаб разрушений. – А теперь бегом!
Резво взявшей с места в карьер принцессе даже не понадобился побудительный пинок, на возможность которого Уилхуфф в глубине души рассчитывал.
Разумеется, в плотной пелене пыли и мелкого мусора, застилавшей бывший балкон, могла укрыться целая толпа врагов, но ждать более удачного момента смысла не было. Здание ощутимо подрагивало в такт обстрелу и могло в любой момент разрушиться даже без их помощи. Не говоря уже о том, что генераторы защитного поля доживали последние минуты, и совсем скоро тут должно было стать не только очень жарко, но и очень сложно дышать.
Собственно, нечем дышать было уже сейчас – некогда роскошный комплекс был затянут дымом многочисленных пожаров, и практически скрыт от глаз взвесью каменной и пластиковой крошки, поднятой в воздух носящимися на низкой высоте кораблями. Первые прорехи в воздушном куполе вносили свою посильную лепту в этот бардак, создавая миниатюрные смерчи из пыли и пламени. Проследив взглядом один такой огненный столб, за несколько секунд испепеливший стоянку флаеров, комиссар подумал, что задерживаться тут сверх необходимого точно не стоит. Как и задерживаться вообще. Поэтому следовало поторопить ее высочество, застрявшее на преодолении рукотворной полосы препятствий. К сожалению, просто взвалить даму на плечо и донести куда нужно в виду ее положения возможным не представлялось, поэтому приходилось просто подпихивать, подсаживать и тащить за руку.
Принцесса же, перебираясь с помощью Таркина через очередной обломок, с холодным удовлетворением размышляла о том, что из-под завалов не раздается ни звука. Будь на ее месте Люк, он, возможно, почтил бы покойных врагов минутой покаянного молчания, но Лея, на совести которой было уже достаточно жизней, предпочитала скорбеть исключительно о друзьях и хороших знакомых. По списку.
Так или иначе, но через пять минут пыхтения и сдавленной ругани вся компания, включая прикрывавших отход штурмовиков, преодолела остатки боковой галереи и высыпала во внутренний дворик. Где обнаружила сидящего на постаменте расколотой выстрелом зенитки статуи Соло и с десяток непонятных серокожих существ, деловито рыскающих по всем углам и обшаривающих трупы, разбросанные по территории. Повисла недоуменная пауза, во время которой все собравшиеся тупо разглядывали друг друга.
– А мы вот сидим, вас ждем, – с фирменной улыбочкой произнес вволю насладившийся произведенным эффектом Хэн, принимая вид действительно крутого контрабандиста. Но картину портили разорванный рукав, наспех перемотанный какой-то тряпкой, уже пропитавшейся кровью, и живописная ссадина в пол лица.
– Я вижу, – мрачно сообщила принцесса, явно собираясь отчитать мужа за сам факт его существования. Для начала. И за все прочее чуть позже. Но вместо этого ее высочество ойкнуло и попятилось, наступив Таркину на ногу.
А серокожая тварь, мертвой хваткой вцепившаяся в ладонь принцессы и вдумчиво ее обнюхивающая, последовала за девушкой, как привязанная.
– Что это? – прошипела Органа-Соло, пытаясь отцепить от себя приставучего экзота. Уилхуфф, с интересом разглядывающий массивный загривок закутанного в камуфляж существа, не преминул просветить Лею:
– Если я правильно понимаю, то это ногри, ваше высочество.
Ответом ему был исполненный глухого раздражения взгляд принцессы, которую совершенно не интересовали названия, а куда больше занимала проблема спасения собственной конечности из когтистых тисков чужого «рукопожатия», если его можно было так назвать. В нравах диких народов Органа была не сильна, предпочитая вести дела с самыми цивилизованными их представителями, если таковые находились. Как показал опыт общения эвоками, ситуацию это спасало не всегда.
– Дочь Повелителя нашего Вейдера, – пронзительно пропела Инкхар, а это была именно она, – позволь нам выразить тебе свое почтение.
– Пожалуйста, то есть спасибо, – опешила от такого поименования Лея, прекратив вырываться и позволив обнюхать свою кисть всем присутствующим тварям. – Э… ребята, я все понимаю, но вы откуда на мою голову?
Незаметно вытереть липкую ладонь о платье, как ей того хотелось, Органа под дюжиной исполненных хищного обожания взглядов не рискнула, но в строну отставила. На всякий случай. Природная брезгливость очередной раз была временно принесена в жертву дипломатии.
– Вот Вейдера и спросишь, – решительно пресек расспросы Хэн, у которого от пронзительных голосов уроженцев Хоногра уже попросту ныли зубы. – Он этих красавцев приручил, пусть сам с ними и разбирается. Но вояки они хорошие, это факт.
Инкхар зубасто улыбнулась, польщенная похвалой ненормального, по ее скромному мнению, пилота. Остальные воины ограничились глухим ворчанием и ритуальным бряцанием оружием. С учетом нарядов ногри и зажатых в их когтистых лапах лазерных карабинов, тяжелых штурмовых винтовок и прочих высокотехнологичных приспособлений для убийства себе подобных – смотрелось странно.

– Так, если вы закончили с обменом любезностями, – с неприкрытым сарказмом произнес Таркин, дождавшись, пока ногри завершат свои ритуальные телодвижения, – то пора снова подумать над тем, чтобы отсюда убраться.
Но бывшего гранд-моффа не услышали.
Вынырнувший из какого-то бокового прохода Фетт, перемазанный в пыли и штукатурке, подозвал к себе ведьму, имя которой никто так и не потрудился узнать, и отвел в сторонку. Видимо для обсуждения путей отхода. С какой радости наемник проникся к этой раскрашенной особе таким доверием, Уилхуфф не знал, но подобного поведения не одобрял. Собственно, он вообще крайне отрицательно относился ко всему, что не вмещалось в рамки нормальной человеческой логики. Но, увы, вынужден был с этим мириться практически всю жизнь. Как первую, так и вторую.
Кстати, о второй жизни, – подумал комиссар, разыскивая взглядом принцессу.
В толпе серокожих протеже Вейдера ее практически не было видно, но эпицентр конфликта безошибочно определялся по стоящему столбом контрабандисту, которому ее высочество что-то терпеливо втолковывало, не позволяя вставить в свою речь хоть слово. Одно из зубастых созданий вторило Органе, почему-то постоянно называя Соло принцем-консортом, чем окончательно сбивало того с толку.
Наконец Хэн не выдержал и невежливо ткнул пальцем в сторону терпеливо ожидающего разрешения ситуации Уилхуффа. Экспрессивный жест заставил ногри на время заткнуться и дал, тем самым, возможность комиссару без помех подслушать фрагмент разговора.
– А это кто? – принцессу знакомая гримаса обиженного в лучших чувствах собственника изрядно повеселила, но дразнить мужа, не узнавшего одного из самых одиозных моффов, она не стала.
– Таркин.
Соло хлопнул глазами, переваривая услышанное, и порылся в памяти, выискивая хоть что-то, что могло бы связать скучающего имперца примерно тридцати пяти лет от роду с этой громкой фамилией.
– Который? – на всякий случай переспросил Хэн, подозревая, что Лее навязали в сопровождающие кого-то из многочисленных представителей этого клана.
Собственно, сам Соло слышал только о мадам Талассе Таркин, урожденной Мотти, в «гости» к которой в свое время попала принцесса. Но непередаваемый снобизм и самомнение мадам помешали ей разглядеть в смазливой пленнице одного из лидеров Альянса, что помогло Органе не только благополучно унести ноги, но и освободить несколько десятков слуг Талассы. Впрочем, определение «рабы» к этим несчастным подходило куда больше.
– Который Альдераан взорвал, – устало произнесла Лея, понимая, что так до Соло дойдет быстрее всего. И не ошиблась.
– Что-о-о?! – раненой бантой взвыл контрабандист. – И как ты его терпишь до сих пор?
Принцесса выразительно вздохнула и театрально закатила глаза, отчаявшись добиться понимания со стороны своей любимой, но крайне специфичной половины, на что Хэн отреагировал несколько неожиданно, предложив:
– Слушай, а давай я его убью?
Уилхуфф ошарашено моргнул, сообразив, что его голова стремительно падает в цене. Но спрятаться в этом бедламе было некуда, да и смысла не имело, а просить заступничества у принцессы не позволяла гордость. Впрочем, Лея делиться трофеем не собиралась. И, хлопнув Соло по руке, потянувшейся за бластером, громко заявила:
– Не смей! Он мой, мне его Император подарил.
От такого заявления обалдел уже не только Хэн, но и все присутствующие. Причем комиссару показалось, что разукрашенная ведьма и толпа ногри смотрят на него с сочувствием. О штурмовиках сказать что-то было затруднительно, но злобного взгляда на сержанта хватило, чтобы «куколки» в белых доспехах отвлеклись от хлопанья ушами и занялись своими прямыми обязанностями – охраной и сопровождением.
– Как подарил? – дар речи контрабандист обрел примерно через минуту, и не преминул этим немедленно воспользоваться. – Живого человека? Лея, ты шутишь, правда?
Последняя фраза вышла подозрительно жалобной, но ее высочество лишь утвердительно качнуло головой и отвернулось, предоставив Соло разбираться со своими морально-этическими проблемами самостоятельно. Собственно, Хэн много раз думал, что не случись того кошмарного взрыва, принцессу он бы не получил. Не того полета птица. А так – ему даже стоило быть благодарным гранд-моффу за свое семейное счастье. Ну и Императору тоже причиталось, раз уж на то пошло. С другой стороны, шесть миллиардов живых существ погибших по прихоти одного человека – это перебор.
– Я вообще-то против рабства, даже такого, – мрачно проворчал Соло, так и не приняв никакого решения. Потом поразмыслил еще пару секунд, смачно плюнул на пыльные плиты и решительно направился к выходу. Разбирательство откладывалось до более удобного случая.

Словно подгадав момент, основной дефлекторный щит астероида окончательно отдал душу огненным демонам, и над головой беглецов фактически осталась лишь тонкая пленка силового поля воздушного купола. А паника, казавшаяся предельной, внезапно вышла на новый эмоциональный виток. Теперь оставшиеся на поверхности пираты, рабы, наемники и торговцы уже просто беспорядочно метались в поисках укрытий среди развалин, моля всех известных и неизвестных богов о том, чтобы этот ужас наконец-то закончился. Пусть даже смертью, только быстрой и безболезненной. Но у обеих сторон Силы и прочих сверхъестественных существ сегодня было на редкость скверное настроение.
Единственными, кому отключение защиты действительно принесло пользу, оказались пилоты многочисленных грузовозов и яхт, немедленно ринувшихся во все стороны от астероида, словно стайка вспугнутых минокков. Но далеко им уйти не удалось. Артиллеристы «Эскадрона», имевшие четкий приказ «пленных не брать», не собирались упускать добычу. Ведь отвечать перед лордом Вейдером, а именно главкому адмирал Пиетт пообещал передать рапорты всех, не согласных с его приказом, было значительно хуже, чем единожды забыть о правах живых разумных. Тем более, если эти разумные находятся в сложных отношениях с законами Империи.
Крейсера, до сих пор сосредотачивавшие огонь на уязвимых точках оборонной системы Соленой луны, перекачали энергию с основных турболазерных батарей на ионные орудия и скорострельные зенитные установки. Первый же их залп создал вокруг астероида причудливый узор из островков перегретой плазмы. Любой корабль, попадавший в такое «пятно», лишался защитного поля и практически всей электроники, становясь легкой мишенью для снующих в следующем слое блокады ДИ-истребителей. Двенадцати эскадрилий, находящихся в непрерывной ротации, было для этого вполне достаточно. Но на всякий случай в резерве держали еще столько же. Счастливчиков, сумевших избежать двух кругов ада, целенаправленно отлавливали лучом захвата и расстреливали из основного калибра, совмещая тем самым акцию устрашения с тренировкой наводчиков орудийных расчетов. Машина уничтожения работала практически идеально.
Капитан Рэнски, со смесью ужаса и восхищения наблюдавший за мельтешением вспышек на обзорном экране, думал о том, насколько все происходящее дико по общечеловеческим меркам. Его корабль занимается в буквальном смысле геноцидом, а он сам стоит и любуется зрелищем, разинув рот, как мальчишка на празднике фейерверков. И постепенно смиряясь с утверждением гранд-моффа Таркина, что война это красиво. Страшно, но красиво.
Что по этому поводу думал адмирал Пиетт, с сосредоточенным видом отстукивавший пальцами слышимый ему одному ритм, Винсент не знал, но видел, что залпы ИЗР повторяют тот же «узор» буквально через несколько секунд, подчиняясь отрывистым командам и какому-то коллективному помешательству. «Делай, как я» – привычный девиз пилотов, но не капитанов разрушителей!
Интересно, насколько высока цена такой слаженности действий и чего мог достичь сам лорд Вейдер, по слухам не гнушавшийся в некоторых случаях использовать для синхронизации действий «Эскадрона» Силу? И сможет ли заплатить ее обычный человек без ущерба для себя?
С ущербом, как быстро понял капитан «Амидалы», подкладывая под руку смертельно бледного адмирала очередной платок взамен испорченного, дело обстояло вовсе не так хорошо, как казалось поначалу. И вместо восхищения Рэнски потихоньку начала охватывать паника.
Что будет, если Пиетт внезапно потеряет сознание? Как командовать дальше, как выдержать заданный безумный темп, как не допустить ошибки?
Винсент на секунду зажмурился, усилием воли заставив себя разжать судорожно стиснутые пальцы и расслабиться. Открыть глаза, оглядеть панораму битвы и поддаться, наконец, гипнотизирующему танцу пронзительно-зеленых лучей среди оранжевых вспышек чьих-то смертей. Спустя минуту капитан внезапно понял, что в этом нет ничего сложного. Достаточно просто отпустить себя, забыть про культуру, цивилизацию, гуманизм и прочую ерунду, поддавшись простому инстинкту. Убивай, или будь убитым. Не важно, дубина у тебя в руках или шедевр высоких технологий. Внутри каждого разумного сидит тот зверь, от которого он произошел. И который всегда знает как лучше.
А война – это действительно красиво, только вот почему так ломит виски, спрашивается…
Винсент машинально поднял руку и коснулся закушенной губы, почти уверенный в том, что пальцы окрасятся кровью.

Сам Таркин, в это мгновение с непечатным возгласом перемахивающий внезапно разверзшийся под ногами провал в два своих роста глубиной, о красотах думать был не склонен. Наоборот, мысли, беспорядочно роившиеся в голове бывшего гранд-моффа, касались всех тех неприятностей, которые обычно преследуют неудачливых диверсантов, мятежников и прочих сомнительных личностей типа Соло. Себя Уилхуфф обнаружить в такой ситуации совершенно не ожидал, и был крайне недоволен полученным опытом. С другой стороны, работа в команде оказалась не настолько сложной, как казалось поначалу. Пусть в их группе не было на данный момент явного командира, но план по спасению своих драгоценных шкур беглецы пока выполняли успешно. С точки зрения комиссара, предпочитавшего системы с четкой вертикалью власти, это было маловероятно, но работало. А значит, следовало запихнуть свое мнение о спутниках подальше и перебирать ногами почаще.
К большому облегчению Таркина, забота о принцессе перешла к ногри, взявшимся за дело с готовностью, умением и здоровым энтузиазмом. Поэтому сейчас ее высочество передвигалось с относительным комфортом, несомое на руках четверкой серокожих бойцов. Поразительная для небольшого роста выносливость экзотов была в данном случае только на пользу. Фетт с ведьмой шли в голове их маленькой колонны, расчищая дорогу. Девица с помощью Силы, а наемник – огнем из всех стволов. Второй парой шли двое самых сообразительных штурмовиков. На случай, если знакомство с Бобой окажется для кого-то не последним событием в жизни. За ними со всех ног несся Соло, то и дело оглядывающийся на Лею и ее спутников. Замыкали это безобразие Таркин и оставшаяся пятерка штурмовиков. Куда и когда делись остальные четверо вместе с сержантом, никто сейчас вспомнить не мог, да и не старался.
Вихрем промчавшись по расползающимся под ногами плитам террасы, щедро уставленной горшками с инопланетной растительностью, комиссар влетел в узкий проем, в лучшие годы здания служивший окном, а сейчас превратившийся в импровизированную дверь. Споткнувшись о чью-то не убранную вовремя лапу, Уилхуфф коротко выругался. Но вместо раздраженного шипения, свойственного любому живому существу в такой ситуации, ногри, попавшийся бывшему гранд-моффу под ноги, лишь сдавленно мяукнул и придержал Таркина за пояс, не давая тому упасть. За что комиссар был ему искренне благодарен. Слой битого стекла и керамики, звучно хрустевшей под ногами, достигал уже нескольких дюймов и грозил серьезными травмами при близком знакомстве.
Коротко и емко охарактеризовав вкус бывшего владельца дома, Уилхуфф нырнул в следующий проем, прикрывая свободной рукой голову и пытаясь одновременно смотреть вперед и под ноги. С учетом скудного освещения и продолжающихся толчков, сотрясающих астероид, задача была не из простых.
Мозаики, покрывавшие стены, расползались вместе со зданием, осыпая беглецов колючим дождем, и грозя окончательно похоронить под собой, а лабиринт бесконечных коридоров все никак не желал заканчиваться. Хрип сбитого дыхания заглушал все остальные звуки, перед глазами плыло от усталости, а пульс бешеными барабанчиками бился в висках. Таркин понимал, что еще несколько минут, и он просто рухнет, не выдержав заданный темп гонки. Штурмовики, топавшие за комиссаром, пыхтели точно так же, как будто не знали на Кариде ни изнуряющих марш-бросков, ни кроссов с полной выкладкой.
Внезапно Уилхуфф понял – почему. Воздушный купол над их головами дал серьезную течь, и давление начало стремительно снижаться. Что будет, если они не успеют убраться с астероида до того, как этот мыльный пузырь окончательно лопнет, думать совершенно не хотелось.
По-крайней мере, бегать уже не придется, – с долей отрешенности отметил Таркин, минуя очередной проем и отшатываясь от внезапной яркой вспышки. Оказавшейся всего лишь штатным уличным светильником. После тьмы коридоров эта жалкая лампа казалась самым настоящим солнцем.

– Нам стоит разделиться, – Боба, за последние пару минут несколько подрастерявший свою всегдашнюю невозмутимость, стащил в головы шлем и вытер потное лицо краем плаща. – Иначе нас расстреляют на взлете.
– А то мы не видим, – прохрипел Соло, выковыривая из-за ворота рубашки очередной кусок мраморной мозаики. – Я беру Лею…
– Нет, – ведьма, которую никто и не думал спрашивать, бесцеремонно влезла в разговор. А решимость, горевшая в желтовато-карих глазах, нехорошо напомнивших Хэну Палпатина и прочих ситхов, говорила о том, что от своего мнения уроженка загадочного Датомира отказываться не собирается. Ни при каких условиях.
– Это еще почему? – подозрительно переспросил контрабандист, нащупывая бластер, но заработал исполненный презрения взгляд и после секундного раздумья убрал руку от кобуры.
– Все просто. Твой корабль знает любой шаак в Галактике. Кто ты, и кто она – тоже, – ведьма кивнула в сторону принцессы, почти повисшей на руке Таркина.
Ногри, сразу же по выходу из лабиринта перепоручившие бывшему гранд-моффу заботу о своей госпоже, теперь деловито рыскали по нависающему над пропастью уступу в поисках безопасного пути вниз. Судя по недовольным гримасам зубастых морд, дело у них шло туго.
Лицо же самого комиссара, прислонившегося к наиболее целой на вид стене, выражало беспредельное терпение и обреченность. Похоже, Уилхуфф уже не чаял выбраться из этой заварушки живым. О целости после близкого знакомства с очередным рухнувшим балконом говорить не приходилось. Лея, в свою очередь опиралась на Таркина, вцепившись ему в предплечье так, как будто собиралась оторвать руку. Глаза Органы-Соло были закрыты, а по лицу, размывая тщательно наложенный макияж, стекали тонкие струйки пота. К еще одному марафону, пусть и в роли всадника, ее высочество была определенно не готова.
– И что с того, что мой корабль все знают? – нахмурился Соло.
– То, что твой ход очевиден, вот и все, – раскрашенное лицо ведьмы расплылось в хищной улыбке. – А раз так, то и цель очевидна.
Хэн резко взмахнул рукой, словно пытаясь придать своим словам дополнительный вес:
– Плевать! Он все равно самый быстрый в Галактике, дай мне добраться до него, и мы уберемся отсюда за десять секунд! – защищать свой «Тысячелетний Сокол» Соло был готов в любое время дня и ночи, не считаясь ни с величиной кулаков противника, ни с доводами здравого смысла.
– Боюсь, кое-кто забыл о том, что перегрузки на взлете на пользу ее высочеству не пойдут, – сухо отметил Таркин и слегка встряхнул вцепившуюся в него Органу, пытаясь привести ее в чувство. Но в ответ Лея выдавила что-то подозрительно похожее на всхлип пополам с пожеланием, чтобы от нее, наконец, отстали.
– Значит, возвращаемся к первоначальному плану, – подвел итог Фетт в наступившей обманчивой тишине. – Я беру принцессу на борт «Раба», свободное компенсаторное кресло у меня найдется. Соло с ногри идет к «Соколу», остальные вместе со штурмовиками пробиваются к шаттлу.
– У последней группы мало шансов, – отметил комиссар, передавая заплетающуюся в собственных ногах принцессу наемнику.
– Такова жизнь, – философски отозвался Боба, свободной рукой натягивая шлем.
– Эй, а как ты собираешь попасть на свой корабль? – опомнился Соло, сообразив, что для достижения любой другой точки в пространстве им сначала придется спуститься с уступа.
В ответ раздалось лишь приглушенное шлемом хмыканье. Фетт нажал пару кнопок на своем наруче, под бронепластиной которого оказался скрыт мощный комлинк, и, обвязав принцессу страховочным ремнем, врубил двигатели ранца. Под изумленными взглядами собравшихся живая комета взмыла на сотню метров вверх и виртуозно вписалась в открытый люк вынырнувшего из-за соседнего здания «Раба-1».
– Я завидую этому парню, – задумчиво проговорила ведьма, наблюдая за стремительно удаляющимся корабликом.
– Я тоже, – нехотя буркнул Соло.
После чего опустил глаза, разыскивая предводителя ногри. Разница в росте была слишком существенной и в поле зрения контрабандиста в основном попадали бугристые затылки и обтянутые камуфляжными комбинезонами загривки. Хэн подавил в себе желание попросить на них прокатиться, пользуясь присвоенным ему статусом принца-консорта, и преувеличенно бодро заявил:
– Чего встали? Уходим.
Знать бы еще куда? – но додумывать эту мысль Соло не стал, целиком положившись на инстинкты серокожих воинов, позволявшие им с безошибочной точностью находить путь там, где его, по мнению самого Хэна, не было.
Датомирская «красавица» показательно помахала им ладошкой и развернулась к Таркину.
– Ну что, офицер, готовы бежать?
Уилхуфф поднял глаза к небу, подбирая слова, наилучшим образом отражающие его отношение к происходящему, но вместо далеких звезд увидел весело горящий генератор силового поля и коротко кивнул.
– Тогда побежали! – весело выкрикнула ведьма, изящным прыжком преодолевая за раз чуть не десяток метров. – Верь мне, клон!
– Твою ситхову мать! – от неожиданного рывка невидимой силы, или Силы, что было ближе к правде, Уилхуфф едва не откусил себе язык, но приземлился вполне удачно. Штурмовики молча последовали за командиром, надеясь больше на свою броню, чем на милость раскрашенной дамочки.
К счастью, больше обрывов им не встретилось, а карабкаться вверх было однозначно проще и приятнее. Не прогулка по саду, конечно, но на войне выбирать не приходится.
Руины, руины, руины, лестницы, арки, колонны – через пять минут гонки, показавшейся измотанному комиссару куда худшей, чем предыдущая, все это смешалось в однотонную серую массу, в которой глаз выхватывал лишь черноту провалов да блики на уцелевших стеклах. Впереди уже маячила опора подвесного моста, над которой виднелась вожделенная цель – неправдоподобно белый и чистый среди этого безумия лямбда-шаттл.
Две минуты, еще две минуты…
Над головой с жутким ревом мелькнула темная тень, едва не заставившая комиссара упасть ничком, но в последний момент Уилхуфф опознал кореллианский грузовик. На «Тысячелетний Сокол» Таркин успел насмотреться при чтении СИБовского досье на Соло, неведомо каким путем попавшем в хранящуюся на «Амидале» базу данных. И до сих пор поражался тому, что это корыто летает. А сам его владелец и впрямь был ненормальным, как утверждали некоторые эксперты. Особенно если судить по тому, какие кренделя выписывал грузовоз в воздухе, уворачиваясь от огня уцелевшей автоматической зенитки. Расстреливать назойливое орудие «Сокол» не стал, поскольку оно находилось рядом с ярко горящим генератором.
Осознав всю опасность ситуации, беглецы буквально взлетели по решетчатой конструкции опоры и, в долю секунды галопом прогрохотав по металлу посадочной площадки к гостеприимно опущенному трапу, ввалились на борт. Взлет в памяти Таркина не отложился.

– Есть сигнал, они покинули луну! – скороговоркой выпалил Рэнски, слегка смутившись от того, насколько несерьезно и радостно это прозвучало. Но капитан пока не настолько хорошо умел владеть голосом, чтобы скрывать действительно сильные эмоции. На деле ему хотелось упасть в свое кресло, с чувством выдохнуть и затребовать у дежурного офицера что-нибудь из стратегических спиртовых запасов. А вместо этого предстояло еще часов шесть провести на мостике, разумеется, если адмирал не смилостивится и не отпустит его отдыхать. Впрочем, Винсент на это особо не надеялся. Так, позволил себе несколько секунд помечтать.
– Сажайте их на площадку 22-40 по левому борту. И обеспечьте прикрытие, если вы этого еще не сделали, – устало уронил Сорел, поднимаясь со своего места.
– Но… сэр? – Рэнски сообразил, что Пиетт собирается покинуть мостик не оставив никаких указаний.
– Что еще? – адмирала явно позабавила растерянность командира корабля, и он позволил Винсенту это увидеть.
– Атака, – капитан замялся, не зная, как сказать, что все сегодняшние события были чистой импровизацией, поскольку принцесса приказывала перед отлетом лишь сымитировать обстрел, а не разносить астероид в пыль, к чему явно стремился командующий «Эскадроном». – Нам продолжать?
Сорел с трудом удержался от смешка.
– Рэнски, вы невыносимы в своей наивности! Разумеется продолжать, иначе зачем было начинать?
Лицо Винсента закаменело в гримасе оскорбленной невинности. Так его давно уже не «макали». Лучше уж терпеть фокусы Леи, которая в командование практически не вмешивалась, признавая, что не настолько уж хорошо в нем разбирается, и позволяя Рэнски самому принимать решения, чем наглядно демонстрируемое профессиональное превосходство. Два командира, да еще таких разных – это слишком. Особенно если они приказывают делать один черное, а другой белое и оба требуют немедленного результата.
Пиетт смерил взглядом изображающего памятник самому себе капитана и со вздохом произнес:
– Уничтожьте уцелевшие воздушные купола и взлетевшие корабли, после чего проведите глубокое сканирование и высаживайте десант. Но не с линкора, воспользуйтесь помощью более опытных товарищей. Иначе вы угробите не только врагов, но и собственный танковый корпус. Задача – уничтожить уцелевших и собрать все имеющиеся на астероиде ценности. Не важно – информационного или культурного толка. Я хочу, чтобы вы ободрали этот булыжник до первозданного состояния.
Рэнски кукольно хлопнул глазами. Мысль о том, что после орбитальной бомбардировки внизу может уцелеть хоть что-то полезное, явно не хотела укладываться у него в голове. К счастью она же на время заслонила вторую половину фразы (о «старших товарищах»), явно оскорбительную для самолюбия командира «Амидалы».
А Сорел который раз пожалел, что лишился генерала Вирса.
– Капитан, где вы храните документы? – сменил тему адмирал.
– Э… в сейфе, сэр, – отмер Винсент, совершенно сбитый с толку.
Пиетт покачался на каблуках, задумчиво глядя куда-то перед собой, в гущу оранжевых вспышек за обзорным экраном.
– Тогда почему вы считаете, что «Черное солнце» не поступает точно так же?
– Прошу прощения, сэр, но вы хотите сказать, что весь астероид – сейф? – до Рэнски, выросшего на курортной и достаточно влажной планете начало доходить, что в отличие от стандартного обитаемого мира бурить тело астероида можно без малейшего ущерба для экологии.
– Именно, – улыбнулся Сорел. – Шкатулка с секретом, которую вам предстоит открыть. И, кстати, согласно одному интересному документу, о котором вы в силу своей молодости наверняка не слышали, команды кораблей, взявших «приз» имеют право на один процент от его стоимости. Поэтому потрудитесь донести до старших офицеров десанта мысль, что любая припрятанная безделушка будет не только с позором изъята, но и повлечет за собой лишение премии. При этом наказан будет не только вор, но и весь экипаж его корабля.
– Есть, сэр! – отчеканил Винсент, еще не осознав толком, на что соглашается, но смутно подозревая, что его только что втравили в неприятность куда большую, чем все предыдущие.
Боги Галактики, какая зараза написала в моем досье, что я обладаю выдающимися организаторскими талантами?
Когда за Пиеттом закрылись двери лифта, капитан позволил себе тихонько вздохнуть, вяло радуясь тому, что его хотя бы не попросили отрастить хвост здесь и сейчас. Или доложить об успехе операции Императору, как наверняка придется делать адмиралу. На этом фоне контроль сбора ценностей выглядел детской игрой, вроде постройки башни из кубиков наперегонки с дройдом-нянькой.
– Кстати о братьях наших меньших, – пробормотал Рэнски, оглядываясь в поисках дежурного офицера. Тот весьма кстати оказался рядом.
– Лейтенант, у вас десять минут на поиск на борту дройда-секретаря, обладающего максимальным культурным багажом, программой оценки археологических ценностей и ювелирных изделий. Найдете – перепишете данные всем дройдам этой модели. И подготовьте главный ангар для приема грузов. Немедленно.
– Мы будем грабить Соленую луну, сэр? – с хищным блеском в глазах уточнил излишне сообразительный и обладающий острым слухом офицер, заставив капитана передернуться от такого нарушения субординации и подбора слов.
– Да, лейтенант. Вы поразительно догадливы. Именно поэтому ваша смена будет первой, – сообщил излишне старательному офицеру Винсент и отвернулся к тактической карте, оставив дежурного переваривать новость о грядущей двойной восьмичасовой вахте. Сам капитан намеревался заняться чем-то более понятным, а именно – проверить, как обстоят дела с выполнением приказа адмирала Пиетта.
Организация тотального уничтожения казалась командиру «Амидалы» куда более простым и приятным делом, чем копание в непонятных обломках. Разумеется, он получил блестящее образование, но в его рамки совершенно точно не входила информация о том, чем, кроме оправы, Альдераанские абстрактные картины из мха отличаются от просто мха. Ну и тому подобная ерунда.

Автор: Nefer-Ra 16 Декабрь 2011, 19:26

Глава 49

Сам Пиетт в это время мерил шагами палубу 22-40 с таким выражением лица, что обслуживающий персонал ближней посадочной площадки предпочел сделать вид, что их тут не стояло. Но выговора за неработающую лампу подсветки аварийного крана техникам, тем не менее, избежать не удалось. Их непосредственное начальство, проникшись редким зрелищем нервничающего командира соединения, решило проявить несвойственное инженерной службе рвение и добавило свои полкредита в общую кучку, лишь поспособствовав росту напряженности. Лампа, впрочем, была заменена без эксцессов.
Вызванные по приказу дежурного смены медики медленно и тщательно разворачивали свое оборудование, исподтишка наблюдая за монотонно вышагивающим адмиралом и мысленно делая ставки на предмет отрицательного градуса, до которого дойдет настроение Пиетта, если в ближайшие пять минут не произойдет ничего хорошего. Оборудование, кстати, полагалось по нормативам разложить ровно за десять секунд, но имитация деятельности, как прекрасно знал любой солдат, офицер и вольнонаемный, была самой лучшей защитой от начальственного гнева. Адмирал, конечно, не лорд ситхов, но и гауптвахта – не курорт.
Наконец, когда все уже просто устали ждать, в створе показался силуэт первого корабля.
«Раб-1» скользнул сквозь защитное поле и под пронзительный рев сирен приземлился на ближней, предназначенной для личных истребителей площадке, взметнув облачко бурой пыли. Высокие гости, предпочитающие в качестве транспорта столь мелкие корабли, на линкоре не были ни разу, а лорда Вейдера, модифицированной ДИ-шке которого этот архитектурный изыск и предназначался в аналогичном ангаре «Исполнителя», сейчас не ждали. Иначе вылизан был бы не только пол, но наружная броня линкора.
Капитан третьего ранга, в обязанности которого входил контроль трафика, персонала, состояния оборудования и еще сотни вещей, быстро прокрутил в голове кошмарное видение внепланового прилета главкома, звонко чихнул и злобно покосился на случившегося рядом техника. Тот молодцевато козырнул и шустро убрался за пределы досягаемости карающей начальственной длани. Демонстративно занявшись своими прямыми обязанностями, заключавшимися в тщательном раскладывании кабелей резервного питания строго по линиям, нанесенным на стыки решетчатых плит. Окончательно расстроенный и разозленный офицер осторожно перевел взгляд на стоящего неподалеку Пиетта, но того больше заботил прибывший корабль и его пассажиры. До чистоты палубы адмиралу не было никакого дела. По крайней мере, сейчас.
Трап «Раба» ударился о дюрастил площадки с глухим стуком, для усиления эффекта приправленным выбросом клубов перегретого пара, а в проеме возникла драматически подсвеченная красными лампами аварийного освещения фигура Фетта, несущего на руках взъерошенную принцессу. Прибытие охотника за головами вызвало у Сорела четкую ассоциацию с порядком подзабытым ритуалом встречи Императора. Впрочем, сейчас им для полноты картины и превращения линкора в сумасшедший дом не хватало исключительно лорда Сидиуса. Прибытие же Вейдера, по мнению адмирала, могло с легкостью преобразовать «Схватку» в филиал кладбища. А отправляться на тот свет повторно в ближайшие сутки в планы Пиетта пока что не входило. Но он не был на сто процентов уверен в том, что повод изменить это оптимистичное мнение не появится в самый неподходящий момент. Собственно, он уже появился – и для этого понадобилось лишь два широких шага наемника и хорошее освещение.
В безжалостном холодном свете мощных ламп бледная в прозелень Лея выглядела особенно скверно. А изодранное и покрытое пятнами непонятного происхождения платье, некогда стоившее как полтора истребителя, лишь усугубляло впечатление. Впрочем, это не мешало принцессе воинственно сверкать глазами и буквально излучать готовность закатить скандал с битьем хрупких предметов. Желательно об голову оппонента.
Но Пиетт лишь скользнул взглядом по насупленному лицу Органы-Соло, после чего кивнул медикам и отвернулся, потеряв к происходящему всякий интерес. От изумления ее высочество едва не сверзилось с рук Бобы. Сам наемник, с облегчением сгрузивший свою ношу на подсунутые дройдом грависани, тоже изрядно удивился, хоть и постарался сделать вид, что так и надо. Проследив взглядом первую группу медиков, на предельно возможной скорости увозящих пациентку в лазарет, мандалорец чуть заметно пожал плечами и отправился докладывать адмиралу о положении дел.
В силу врожденной немногословности и приобретенного профессионализма Боба умудрился уложиться с докладом в тридцать секунд. На все вопросы, которые могли возникнуть у нынешнего нанимателя, ответ должны были дать записи с двух миниатюрных голокамер, одну из которых Фетт снял с собственного шлема, а вторую ловко выудил из остатков вычурной прически принцессы еще в момент погрузки ее высочества на «Раб-1». Как бы то ни было, записям имперцы традиционно доверяли больше, чем устным свидетельствам.
Но если Пиетт и хотел что-то спросить, то рев двигателей потрепанного грузовоза, буквально ввалившегося в ангар, лишил адмирала такой возможности. «Сокол» зашел на посадку под немыслимым углом, умудрившись перекувыркнуться последний раз уже в самом створе и срубив при этом антенну дальней связи об край гермоворот. Сорел, некстати вспомнивший, что эта летающая рухлядь в данный момент является его собственностью, страдальчески сморщился, ожидая неминуемой катастрофы. Но Соло в который раз подтвердил свою славу самого лихого и неправдоподобно везучего пилота в Галактике, посадив корабль в правой верхней четверти основной площадки, и умудрившись больше ничего при этом не повредить. Собственно, рискованный маневр был проделан исключительно для того, чтобы дать возможность без помех приземлиться лямбда-шаттлу, получившему при взлете серьезные повреждения. Пристроиться на выделенное ему по стандартной схеме место челнок, потерявший больше половины левого крыла и ковыляющий на одном двигателе, не смог бы даже под угрозой немедленного расстрела экипажа.
Пересчитав по головам ногри, высыпавших из «Сокола» и слегка удивившись тому, что серокожим удалось обойтись без потерь, Сорел перевел взгляд на покрытый подпалинами шаттл. И замер, чувствуя, как по виску стекает капля холодного пота. Тяжело прихрамывающего Таркина сопровождала не только поредевшая группа штурмовиков в утративших привычную белизну доспехах, но и некая особа женского пола. В которой по традиционной раскраске и манере держаться без труда опознавалась датомирская ведьма.
Еще один форсюзер на этом корабле – это слишком…
Адмирал усилием воли подавил дрожь отвращения и медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Голокроны ситхов информацию о Датомире содержали противоречивую и обрывочную. Похоже, в те далекие времена планета еще не производила такого неприятного впечатления, как сейчас. По крайней мере, Вейдер высказался об этой забытой всеми богами дыре весьма нелестно. С другой стороны, не стоило забывать, что у древних лордов были весьма странные вкусы и экзотические личные пристрастия. Как бы то ни было, исследователи сходились на том, что толчок к массовому развитию форсюзерских способностей ведьм дала «новая кровь» – экипаж Орденского корабля, потерпевшего крушение в негостеприимных горах Датомира. К несчастью, это был не простой транспорт, а учебное судно, перевозившее большую группу падаванов в возрасте от двенадцати до пятнадцати лет. Собственный фон планеты заглушил все попытки выживших «докричаться до своих» в Силе, и он же обманул спасательную экспедицию, не сумевшую обнаружить место катастрофы. Так или иначе, но падаванов занесли в списки погибших и постарались скандал замять. Местное же население, из стадии первобытного матриархата выходить не собиравшееся, оценило неожиданный дар с небес по достоинству. И результат не замедлил проявиться. В силу особенностей генотипа способности наследовались в основном девочками и ими же широко использовались. А структура общества способствовала передаче знаний и умений в рамках отдельных кланов, быстро приобретших некую «специализацию». При этом джедайское учение причудливо смешивалось с местными верованиями, превращаясь во что-то новое, опасное и труднопредсказуемое. Взять хотя бы тот факт, что в качестве ездовых животных ведьмы использовали ранкоров. А по некоторым сведениям могли ими управлять дистанционно, заставляя прирученных особей уводить за собой диких. И устраивать набеги на соседние поселения.
Пиетт, среди всего прочего запомнивший из полуночных лекций, что попытка Ордена вернуть остатки корабля, найденного спустя почти три сотни лет, успехом не увенчалась, имел все основания нервничать. Пусть ведьма, сейчас с искренним любопытством рассматривающая ангар и снующих туда-сюда штурмовиков, выглядела достаточно юной даже под слоем своей боевой раскраски, но не стоило забывать, что детеныш крайт-дракона тоже смертельно опасен. Особенно, если он уже доказал свои способности, сначала заманив жертву в ловушку, а потом предав нанимателя и перевернув ситуацию с ног на голову.
Сорел взглянул экран наручного комлинка, на котором как раз мелькали кадры спасения принцессы, и поморщился. Раскрашенная девица наверняка заручилась обещанием неприкосновенности. Впрочем, от Органы-Соло другого поведения ждать не приходилось. А раз так, то стоило попытаться разобраться в ситуации своими силами. И постараться при этом никого не угробить. Даже если очень хочется.

– Адмирал, не ожидал вас тут встретить, – язвительный тон Таркина выдернул Пиетта из круговорота печальных мыслей и заставил от неожиданности вздрогнуть. Адмирал поднял глаза, встретившись взглядом с бывшим гранд-моффом и мысленно выругался. Давнее воспоминание об их первой встрече неожиданно всплыло в памяти во всей красе. Годы, да и жизни прошли, но некоторые вещи остались таким же неприятными.
– Я тоже рад вас видеть, комиссар, – машинально парировал удар Сорел, пытаясь не только смотреть на собеседника, но краем глаза следить за ведьмой.
Та удобно пристроилась за правым плечом чиновника, выбрав позицию, позволяющую в случае чего быстро закрыться от возможного выстрела телом рядом стоящего человека, и теперь внимательно наблюдала за развитием событий. Тот факт, что одаренная так явно нервничает, несколько озадачил адмирала, хоть и не показался ему действительно неожиданным. Выжить на Соленой луне было не самой простой задачей, даже если у тебя в покровителях глава «Черного солнца». А, может, именно поэтому.
Уилхуфф чуть помедлил с ответом, после чего картинно вздернул бровь, показав, что прекрасно заметил оскорбление, но предпочитает не заострять внимание на мелочах. И не затевать скандал на людях, когда есть другие способы донести свое мнение до оппонента.
– Я полагал, что это должна была быть спасательная операция, а не бойня, – задумчиво протянул комиссар, с сомнением осматривая покрытый подпалинами рукав. К несчастью, состояние кителя делало любимый жест бывшего гранд-моффа абсурдным. С ткани можно было сковырнуть целый пласт засохшей грязи, а не только смахнуть воображаемую пылинку.
– Разумеется, – тонко улыбнулся Пиетт. – Ее высочеству ничего не угрожало. Фетту был дан четкий приказ спасать принцессу любой ценой. А что касается бомбардировки… Органа-Соло и наемник были снабжены маячками, передававшими их точные координаты в реальном времени.
Таркин нахмурился, переваривая информацию.
– Получается, – недоверчиво переспросил он, – что нас списали заранее? Еще до вылета с корабля?
Уилхуфф не мог поверить в такую подлость. Разумеется, он знал, что сейчас его голова стоит для Императора не так дорого, как раньше, но не до такой же степени, чтобы им жертвовать, как обычным штурмовиком! Ну а больше всего бывшего гранд-моффа задело то, что решение принималось даже не адмиралом, а капитаном линкора, формально находившимся ниже комиссара в общеимперской табели о рангах.
– Увы, – притворно вздохнул Сорел, – сохранность жизни ее высочества имела высший приоритет. Но я постарался, минимизировать жертвы и разрушения в вашем секторе. А ваша спутница, как я понимаю, помогла вам успешно эвакуироваться.
Чиновник скривился и машинально потрогал расцарапанную скулу. Степень причиненного ущерба он явно оценивал иначе. Но Пиетт не дал ему додумать мысль до конца, продолжив свой монолог после микроскопической паузы:
– Кстати, не хотите ли ее представить? Раз уж именно вы привезли даму, – адмирал искренне наслаждался этой маленькой пикировкой и сменой выражений лица Уилхуффа.
Таркина он знал достаточно хорошо, и имел все основания недолюбливать за излишний скептицизм, авторитарность и феноменальное упрямство в достижении цели любой ценой. Сам же бывший гранд-мофф, в свое время поспособствовавший карьере Пиетта, считал, что зря потратил время на неглупого, но напрочь лишенного амбиций офицера. Как показала практика, в оценке ситуации ошибались оба.
– Полагаю, дама не горит желанием оглашать свое имя. На протяжении всего нашего… приключения она старательно хранила инкогнито…
Уилхуфф явно собирался добавить еще несколько слов, но ведьма не стала ждать и просто выступила вперед, застенчиво протянув Пиетту ладонь:
– Малена.
Адмирал осторожно пожал тонкие пальцы и тут же убрал руку. Телесный контакт, как он помнил из лекций ситхского голокрона, в разы усиливал способности к чтению мыслей. А давать противнику лишние козыри в такой игре было равносильно самоубийству. Особенно такому противнику. Пусть вблизи ведьма выглядела еще моложе, чем ему показалось раньше, но действовала она достаточно профессионально, насколько мог судить Сорел. Хотя, если он правильно понял ситхскую философию, то в правилах темных форсюзеров было недвусмысленно сказано, что подставлять собственную голову просто так не стоит. С другой стороны, Сидиус этим наставлениям не следовал, а про лорда Вейдера в данном случае лучше было вообще не вспоминать – главком считал личное участие в любой мало-мальски серьезной заварушке весьма полезным для поддержания тонуса.
– Очень приятно, мэм. Наслышан о ваших подвигах.
Пиетт вновь скосил глаза на экран наручного комлинка, на котором до сих пор висел стоп-кадр с яростно оскалившейся ведьмой, и едва заметно улыбнулся. Одаренная была неплоха, но слишком уж эмоциональна.
Малена, проследившая направление взгляда собеседника, удивленно хлопнула ресницами.
– Вы вели запись? Но как? Система защиты…
– Не думаю, что технические детали настолько важны, чтобы уделять им время сейчас, – решительно пресек дальнейшие расспросы Сорел. – Меня больше интересует, какого соглашения вы достигли с ее высочеством. Вы ведь его достигли, не так ли?
Раскрашенное лицо датомирской ведьмы на долю секунды застыло в недоумении, приобретя нехорошее сходство с посмертной маской.
– Соглашения? Ах да… – девушка постаралась изобразить искреннюю улыбку, что с учетом густого слоя краски на лице и специфического черно-белого узора ломаных линий смотрелось угрожающе. – Принцесса предложила мне свое покровительство и временный приют. Полагаю, остальное вы сможете узнать у ее высочества лично. Разумеется, когда здоровье Леи позволит вести длительные беседы. В ее положении подобные авантюры вредны.
– Это да, – согласился адмирал, постаравшись придать своим словам одновременно оттенок и порицания и сожаления.
Ведьма притворно вздохнула, поддержав игру, но тут же испытующе уставилась Пиетту в глаза. Собственная судьба интересовала ее куда больше, чем возможные неприятности ее высочества. А обилие штурмовиков в пределах прямой видимости делало опасным любой фокус с Силой.
Сорел правильно понял сомнения гостьи, и с вежливой улыбкой произнес:
– В таком случае добро пожаловать на борт линкора «Амидала». Надеюсь, вам понравятся гостевые апартаменты. Но, боюсь, вам придется пару дней поскучать в каюте. К сожалению, я не могу позволить гражданским лицам свободно перемещаться по боевому кораблю без сопровождения.
– Не стоит беспокойства, – удовлетворившаяся этими словами Малена пожала плечами с царственной грацией и улыбнулась по-настоящему.
– В таком случае, сержант покажет вам путь на восьмую жилую палубу.
Пиетт проводил ведьму формальным полупоклоном. И, не меняя выражения лица, забрал из рук рядом стоящего штурмовика бластер. Щелчок переключателя режимов огня был совершенно неразличим в технологическом шуме ангара, но самого адмирала он практически оглушил.
Голубоватая вспышка мощного парализующего разряда, вырвавшаяся из ствола штурмовой винтовки, способна была свалить банту. Для миниатюрной девушки она могла стать смертельной. Разумеется, если цель не была форсюзером.
В два шага преодолев расстояние, отделяющее его от тела ведьмы, Пиетт наклонился и провел рукой над раскрашенным лицом. Судя по застывшей на нем изумленной гримасе, Малена не ожидала удара в спину, а значит, фокус удался в полной мере. Прикоснувшись к тонкой шее девушки и выждав несколько секунд, Сорел передумал на счет второго выстрела и просто кивнул ошарашенному таким развитием событий сержанту.
– Девицу в тюремный лазарет, под наркоз. Если она очнется раньше чем через двое суток – драить утилизатор будете до конца жизни. Разумеется, если жизнь будет достаточно долгой, чтобы вы успели дойти до нового места службы. И передайте медикам, чтобы отмыли всю эту красоту, – Пиетт брезгливо отряхнул пальцы, испачканные черно-белым гримом.
Штурмовик щелкнул каблуками и вытянулся в струнку. А через секунду двое его товарищей уже подхватили бесчувственное тело под руки и сноровисто поволокли вглубь коридора.

Адмирал выпрямился в полный рост, с трудом удержавшись от болезненного оханья. Отбитая во время одного из виражей «Сокола» поясница немилосердно ныла. Не говоря уже обо всем прочем.
– Лихо вы ее, – признал Таркин с некоторым удивлением, глядя на Пиетта сверху вниз. – Я полагал, что форсюзер способен избежать внезапной атаки.
– Только в том случае, если он ощущает враждебность нападающего, – лениво сообщил комиссару нехотя отклеившийся от облюбованной колонны Фетт. – Поэтому против одаренных эффективны автоматические устройства. Ну и равнодушные охотники за головами.
Боба небрежно откозырял Сорелу и направился вслед за конвоирами, явно намереваясь проследить, чтобы все было сделано правильно. Ловить ведьму в узких коридорах линкора после того, как он видел, на что она способна, у Фетта не было ни малейшего желания. А один удачный выстрел из парализатора, как показывал личный опыт наемника, ситуацию изменить не может. Форсюзеры живучи, как вонскры, и столь же опасны, даже будучи ранеными. Что уж говорить про простое оглушение?
Собственно, Боба собирался не только пронаблюдать за помещением Малены в изолятор, но и попросить парочку ногри присмотреть за порядком. В конце концов, должны же эти серокожие знать о возможностях одаренных чуточку больше, чем обычные штурмовики? Ящеры, заметившие условный знак «опасность», долго ждать себя не заставили. Пара приземистых теней скользнула в гермодверь вслед за старательно печатающей шаг группой охраны, одарив наемника зубастыми ухмылками. Боба не менее дружелюбно оскалился в ответ.
Слушающая клана Икх’мир проводила своих воинов взглядом и соизволила обратить внимание на адмирала. В своей обычной негуманной манере.
– Воин-без-чести хитер и предусмотрителен, – одобрительно мяукнула она откуда-то из под локтя нервно дернувшегося Таркина. – Но очень болен.
– Что? – Сорел машинально облизнул губы и мысленно выругался. Кровотечение, похоже, не думало останавливаться. Пришлось выудить из рукава окончательно испорченный платок и немедленно прижать к носу, пока не начало капать на китель.
– Но у меня есть то, что поможет ему, – довольно заявила ногри, протягивая адмиралу какой-то сверток. Небрежно скрученная тряпка зашевелилась, и из складок полосатой ткани, при жизни явно бывшей занавеской, высунулась узкая кошачья мордочка. Белоснежная, судя по видимой части шкурки, молодая ньявва недовольно тряхнула всеми четырьмя ушами и уставилась на Пиетта яркими голубыми глазами.
Какого хатта?
– Мяв? – в этом пронзительном звуке явно слышался вопрос. Причем слышался скорее на уровне ощущений и «тонких материй», родственных Силе, чем на уровне обычного восприятия.
Осознавший этот факт адмирал изумленно моргнул, пытаясь уложить в голове взбаламученные посторонним вмешательством мысли. Разумеется, он слышал о животных-симбионтах, умеющих подстраиваться под хозяина и поддерживать с ним связь, но никогда не думал, что это умеют ньяввы. Сорелу всегда казалось, что одомашнивание диких животных напрочь лишает их природных умений, превращая или в диванную подушку или в тягловую силу. Впрочем, у Пиетта никогда не складывались отношения ни с флорой, ни с фауной, поэтому считать себя великим специалистом в данном вопросе адмирал не рисковал.
Ногри радостно зашипела, довольная реакцией одариваемого, а Уилхуфф едва слышно побормотал, тщательно давя рвущийся наружу истерический смешок:
– Развели зоопарк, сначала ящеры, потом ведьма, потом кошка, осталось дианогу вырастить в мусоросборнике…
Задетый за живое подобным заявлением, Сорел собрался уже сказать гадость в ответ, но, взглянув на Таркина, передумал. Резко очерченная мордочка ньяввы с проступающими под тонкой кожей костями чем-то напоминала лицо бывшего гранд-моффа. А яркие глаза лишь усиливали сходство. Идея «проекции врага», была, несомненно, дурацкой, но удержаться от мелкой мести было почти невозможно.
Вы даже не представляете, комиссар, как мне приятно будет посмотреть на вашу физиономию, когда вы догадаетесь, почему я решил принять подарок…
– И как зовут это создание? – нарочито безразлично поинтересовался Пиетт, протягивая кошке ладонь. Ньяввы, при всей своей миниатюрности, все же были представителями семейства кошачьих, щедро наделенными природой острыми зубами и когтями, о чем не стоило забывать. О том, что они еще были баснословно дорогими домашними животными, адмирал предпочитал не задумываться. Мало ли, кому принадлежало это ушастое недоразумение раньше? Впрочем, по виду животного можно было предположить, что это только котенок, а значит, все прелести дрессировки придется осваивать самому.
– Фелеца, – Инкхар поддела длинным когтем драгоценный ошейник, показывая прикрепленную к нему пластинку.
– Для краткости будешь Фе, – резюмировал Сорел, после чего сгреб кошку за шиворот и водрузил себе на плечо.
И только попробуй это оспорить, маленькая тварь.
Изумленная такой наглостью ньявва сдавленно пискнула и попыталась вцепиться в ткань мундира когтями, но прицельный щелчок по носу быстро объяснил ей ошибочность подобных намерений. Это было больно и унизительно, но в то же время Фелеца ощущала своего нового владельца, как нечто странное, хоть и не слишком агрессивное. Особенно на фоне ногри и солдат, пугавших ньявву резкими запахами и грохотом бронированных сапог. А еще хозяину было явно нехорошо. Фелеца осторожно переступила лапками, пытаясь удержать равновесие, и ткнулась носом в висок адмирала. Пах человек на кошачий вкус неплохо, в отличие от фаллиена, а раз так, то можно и потерпеть его общество.
– Вы понравились ей, – оскалилась в пародии на улыбку Инкхар. – Пусть она еще котенок, но уже умеет чувствовать людей.
– Неужели? – с сомнением произнес Пиетт, пытаясь отодвинуть холодный кошачий нос от своего уха и не спихнуть при этом животное с плеча. Но обнаружил, что обращается к пустому месту. Ногри исчезла совершенно бесшумно.
– Интересно, есть ли в Галактике существо, которое еще не успело вас облагодетельствовать, а? – саркастично хмыкнул Таркин, наблюдая за молчаливой борьбой за права ньяввы на обгрызание хозяйских пальцев.
– Есть. Например, лейтенант медицинской службы, стоящий во-о-н там, – Сорел едва заметным кивком указал на мнущегося в отдалении офицера. – Кстати, Уилхуфф, бросьте вы этот тон. То, что вы успешно пережили общение с принцессой, еще не значит, что Соло будет столь же любезен.
– Контрабандист? Бросьте, он оказался борцом за права угнетенных. А поскольку ее высочество хорошими манерами за последние пять лет так и не обзавелось, то я имею основания требовать защиты, – комиссар проводил взглядом Соло, покидающего ангар в компании десятка ногри. – А вот на ваш счет я бы не был столь уверен, Фирмус.
Пиетт мысленно застонал. Свое первое имя он не любил, но деваться от него было некуда, поскольку во всех документах фигурировало именно оно, и ожидать от комиссара другого обращения в обозримом будущем не стоило.
– Пока у нас будет одна цель – вы можете на меня рассчитывать. Но если ситуация изменится, то… – взгляд адмирала стал тяжелым и очень холодным. С помятым видом Пиетта эта внезапная метаморфоза совершенно не сочеталась, и заставила Таркина внутренне поежиться. Подобный фокус он уже видел на примере Императора, переходившего от благодушия к холодной ненависти за долю секунды. А чем заканчивается недовольство ситхов – знала вся Галактика. Вейдер не зря занимал свой пост. И, похоже, некоторые привычки главкома оказывали на его подчиненных действительно дурное влияние.
– Я вас прекрасно понял, Фирмус. Или, если вам так нравится больше – Сорел, – тень ироничной улыбки скользнула по узким губам комиссара. – Как видите, я тоже умею подстраиваться под ситуацию.
– Никогда в этом не сомневался. С одной поправкой, Уилхуфф. Вы предпочитали подстраивать ситуацию под себя.
Тон Пиетта потеплел на долю градуса, но этого было недостаточно для того, чтобы успокоить собеседника. Впрочем, адмирал и не собирался этого делать. Проблемы бывшего гранд-моффа мало волновали Сорела, но умалчивать о некоторых новостях он считал попросту невежливым.
– Кстати, Таркин, я хотел вам сообщить одну не слишком приятную весть. Траун в курсе вашего… воскрешения. И наверняка не особо этому рад.
– Взаимно, – сморщил нос комиссар. – Надеюсь, наш красноглазый императорский любимчик достаточно далеко отсюда, чтобы это не помешало делу.
Пиетт покачал головой, размышляя над возможной реакцией гранд-адмирала. Сейчас Таркин навредить чиссу в силу своего текущего положения «собственности принцессы» банально не мог, а вот у Синдика возможностей было куда больше. Вейдер в грядущем конфликте с большей вероятностью примет сторону Трауна, если вообще не устранится от решения проблемы, а Император будет наблюдать, подогревая страсти. Из чего напрашивался вывод, что в данный момент следует подыграть как раз комиссару.
– Увы, весьма близко. Но в данный момент у него хватает своих неприятностей. Гранд-адмирал, как выяснилось, умеет их находить с поистине джедайским талантом.
– Серьезно? – удивленная гримаса Таркина медленно превращалась в привычную злую полуулыбку. – Что ж, в таком случае я вынужден признать, что лорд Вейдер весьма удачно выбрал себе протеже. Кстати, раз уж речь зашла об информации – не хотите ли выслушать мой «доклад»? Или имеет смысл приберечь информацию для Палпатина?
Пиетт едва слышно вздохнул, пожурив себя за очередное поспешно принятое решение. Докладывать Сидиусу он собирался сам, но пока для правильной оценки ситуации попросту не хватало информации. А допускать передачу на Корускант данных, которые комиссар, несомненно, подаст в выгодном для себя свете, не хотелось.
– Нет, Уилхуфф, не стоит делать это сейчас. Лучше расскажите, что у вас там на самом деле творилось, поскольку из рассказа Рэнски я так толком ничего и не понял. Что там была за история с ночными кошмарами принцессы и покушением на вашу жизнь прямо на мостике?

Информация, предоставленная Таркиным, дело еще больше запутала, поэтому адмирал предпочел отложить разбирательство на потом и внять, наконец, рекомендациям медиков. Оставив комиссара на растерзание Соло, которому тоже хотелось знать в подробностях, что произошло на борту «Амидалы» за время рейда и почему ее высочество так и не отправило бывшего гранд-моффа на тот свет (раз и навсегда).
Разумеется, Сорелу было интересно, как Уилхуфф будет выкручиваться, и объяснять, за каким хаттом его понесло на автоматическую станцию связи и чем они там с принцессой занимались. Но не настолько, чтобы жертвовать часом-другим сна. В том, что Рэнски сдаст Таркина с потрохами, и расскажет все, что не было засекречено сразу же, Пиетт не сомневался ни секунды. Капитан, при всей своей наивности, был достаточно честолюбив и, распробовав вкус власти, отнюдь не собирался от нее отказываться. Пусть и с учетом неизбежного гадкого послевкусия ответственности.
Сам Соло, по мнению адмирала, вполне мог найти себе занятие получше, чем караулить реанимационную капсулу принцессы, в которую ее высочество запихнули, проигнорировав бурный протест и пару слабеньких молний Силы. Штатный костюм химической защиты для работ в вакууме, как выяснилось, прекрасно подходил для общения с форсюзерами, чем не преминул воспользоваться персонал госпиталя. Не забыв по окончании процесса выставить заслуженное вознаграждение автору идеи.
Пиетт от скандала самоустранился, сыграв примерного пациента к тихой радости медиков, уже замучившихся убеждать адмирала в необходимости следить за своим здоровьем (оказывается, их педантичные коллеги со «Схватки» позаботились передать на флагман данные о последних похождениях Пиетта и его возмутительном с точки зрения медицины поведении во время болезни).
Таркину общения с докторами тоже избежать не удалось, но от госпитализации комиссар решительно отказался, добавив к протесту несколько новых слов и выражений, впечатливших даже вуки. Хэн при этом посмотрел на имперца с толикой уважения. И с нездоровым энтузиазмом воспринял идею личного контроля сбора трофеев. Похоже, взбешенный стразу всем на свете, начиная от принцессы и заканчивая местной мафией, Уилхуфф решил отвести душу и стравить накопившуюся злость, приняв деятельное участие в «потрошении» Соленой луны. Адмирал испытал соблазн приказать Рэнски этому воспрепятствовать, но быстро передумал. В скверном настроении Таркин был совершенно невыносим, а жаловаться, в итоге, капитан все равно придет к своему командиру. Что сведет на нет все удовольствие от маленькой интриги.
Так или иначе, спустя двадцать четыре часа астероид все еще был на своем месте, а комиссар с контрабандистом пришли если не к мирному соглашению, то к вооруженному нейтралитету, постоянно нарушающемуся язвительными комментариями той или иной стороны.
А сам адмирал, более-менее выспавшийся и в силу этого почувствовавший себя нормальным человеком, сидел в одной из гостевых кают, временно переоборудованной в рабочий кабинет и задумчиво разглядывал разложенное перед ним на столе добро. Судя по коллекции, собранной Тойнцем, покойник плотно интересовался джедаями, ситхами и прочими одаренными, не вписывающимися в эту стройную черно-белую схему. К несчастью для тех, кто стал предметом научной страсти фаллиена, мафиози предпочитал изучать жертву от и до, включая вскрытие. Списки погибших на личной арене тогда еще простого виго, а не главы синдиката, впечатляли. Возможно, он занимался всем этим по указке Ксизора, мечтавшего поквитаться с Вейдером, а мог и сам проявить инициативу, справедливо опасаясь, что игры принца с главкомом могут закончиться смертью.
Пиетт рассеяно почесал сидящую у него на коленях Фелецу за ухом и вздохнул. Будущий доклад Императору обрастал все новыми и новыми подробностями. Взять хотя бы досье на Малену или ящичек, набитый вперемешку: отрезанными косичками, падаванскими мечами и простенькими голокронами. И ведь владельцы всего этого расстались со своей собственностью и жизнью отнюдь не по доброй воле.
Могло ли истребление уцелевших после «Приказа 66» джедаев быть обязанностью «Черного солнца»? Вряд ли, но Сорел достаточно хорошо представлял себе степень запутанности палпатиновских интриг, помноженную на рвение на местах, чтобы не быть в этом на сто процентов уверенным. С другой стороны, его дело – доложить обстановку, а как трактовать полученную информацию для широких масс гражданского населения – пусть Сидиус решает. Подобные вещи старому ситху всегда удавались блестяще. Главное, чтобы Императору не пришло в голову объявить его, Пиетта, главным борцом с организованной преступностью в Галактике. Потому что тогда проще застрелиться сразу.
Придя к этому печальному выводу, и еще раз бегло просмотрев списки добытого из недр луны драгоценного хлама, Сорел в который раз задался вопросом, зачем он пошел в Академию. Сидел бы себе на Селонии, геоэнергонакопители конструировал. Нет, надо было доказать всем и каждому, что он способен на большее.
– Вот и доказал, – проворчал адмирал вслух, спихивая ньявву с колен и поднимаясь на ноги. Фелеца возмущенно фыркнула и бледной тенью шмыгнула под стол.
Кошка на удивление быстро приспособилась к изменчивому настроению своего владельца, точнее, к набору эмоций «все плохо», «все совсем плохо» и «оставьте меня в покое, и без вас тошно». Другие состояния тоже встречались, но были слишком непродолжительны, чтобы определить, стоит ли им радоваться.
Впрочем, Фелецу куда больше нервировали привычки «ее человека» не смотреть под ноги, на кресло, и, что еще хуже, застывать неподвижно, задумавшись. Уши, пусть их и четыре, штука нежная и чувствительная. Не говоря уже про хвост, так и норовивший оказаться в опасной близости от блестящего сапога. Собственно, это печальное знание и заставило ньявву убраться в безопасное место как можно быстрее. Поскольку, судя по ощущениям, хозяин был не только зол, но и чего-то явно боялся. Чего именно, любопытная кошка собиралась узнать как можно быстрее, но для этого надо было сначала избавиться от ошейника с бубенчиком, надежно застегнутым на магнитный замочек. Наивные люди верили, что для ньяввы есть что-то невозможное? Зря.
Провозившись минут пять, и едва не лишившись второго правого уха, Фелеца избавилась-таки от нарушающего маскировку звенящего шарика и одним прыжком оказалась на спинке кресла. А оттуда и до вентиляционной решетки было недалеко. Буквально просочившись в узкую щель, и немного поплутав среди переплетения трубопроводов и неприятно зудящих на пределе слышимости силовых кабелей, Фелеца достигла цели – такой же вентиляционной решетки, но в другом помещении. Застыв неподвижно у металлических жалюзи, неприятно холодящих розовый нос, ньявва нашла взглядом хозяина, и приготовилась наблюдать.
Пиетт машинально прошелся туда-сюда по маленькой комнатке, нервным жестом пригладил волосы, расправил невидимую складку на кителе и, после некоторого колебания, опустился на колено в центре площадки узла связи. Этот ритуал, более уместный для ситхов и слепо копируемый высшими чинами Империи, ему не нравился никогда. Но Сидиус любил, когда ему демонстрировали почтение. А с адмирала не убудет от пары лишних движений – все падать ближе, если что.
Закусив губу, кривящуюся в абсолютно неуместной сейчас улыбке, Сорел активировал связь.
Бледный, подернутый дымкой помех силуэт повелителя Галактики возник перед адмиралом и медленно обрел нехарактерную для голограммы плотность. Как Палпатин добивался такого эффекта – было тайной, покрытой абсолютным мраком. Но злые языки утверждали, что это не более чем простой инженерный фокус. Так или иначе, но ситх умел производить впечатление. Даже сейчас.
С трудом сглотнув привычный колючий ком в горле, Пиетт наклонил голову и произнес:
– Мой Император…
Голос Сорела при этом предательски дрогнул.

Автор: Nefer-Ra 16 Декабрь 2011, 19:41

Глава 50

– С чего вдруг такие церемонии? Неужто в мою честь? – нехарактерно довольный тон Палпатина сбил адмирала с толку и Пиетт предпочел уставиться на ближайшую заклепку, делая вид, что ничего более интересного в жизни не видел. Не самая удачная модель поведения, зато самая надежная. Как реагировать на благодушных ситхов, Сорел пока не придумал, но считал подобные ситуации опасными по умолчанию.
Сидиус вынул из-за уха забытое там стило и принялся вертеть его в руках. Пауза затягивалась.
– Я так понимаю, что новости плохие? – пришел к закономерному выводу ситх.
– Не все, мой Император, – уклончиво отозвался адмирал.
Палпатин беззвучно вздохнул. Подобные заявления он уже слышал неоднократно. Только вот голос был другой. Но Кос никогда не задумывался над тем, что такое поведение может быть заразно. Или это у Пиетта обострение эмпатических способностей не нервной почве? Так или иначе, но давить на адмирала было бессмысленно, у того имелся прекрасный способ уходить от допросов с применением Силы – глубокий обморок. И ведь не придерешься же к тонкой душевной организации. Поэтому Сидиус еще раз вздохнул и начал мысленно считать до десяти, не сомневаясь, что его молчаливый собеседник делает то же самое, но с другой целью – не клацать зубами.
– Выкладывайте уже, во что вы там опять вляпались. Про Трауна мне уже доложили, так что этот этап ваших похождений можете смело пропустить.
– Да, повелитель, – уже значительно бодрее отозвался Сорел. Похоже, чисс сумел-таки выкрутиться из затруднительной ситуации и договориться с ногри. А значит, осталось только решить вопрос с принцессой. Пиетт рискнул поднять взгляд и осторожно поинтересоваться:
– Ваше величество, «Черное солнце» представляло какую-то ценность для Империи?
По лицу ситха медленно, как дорогое вино, разлилось искреннее удивление. Казалось, каждая морщинка принимает участие в этом завораживающем мимическом спектакле.
– Что? – очнувшийся Палпатин моргнул, сделавшись до смешного похожим на селонийскую морскую черепаху. Адмирал постарался задавить еретическую мысль, но не слишком преуспел в данном начинании.
– Мы сожгли Соленую луну, – пояснил Сорел, придя к выводу, что окольные пути донесения нужной информации до повелителя сейчас использовать не стоит.
– Зачем?!
– Боюсь, об этом стоит спросить ее высочество, – скромно потупился командующий «Эскадроном». – Но я не уверен, что принцесса действовала по собственной воле.
Палпатин пошарил рукой где-то за кадром, нащупал спинку кресла и тяжело рухнул в него. При этом край голографической мантии едва не съездил адмирала по носу.
– Так, – мрачно произнес ситх, – когда я отправлял Таркина на «Амидалу», я был уверен, что все пройдет гладко и дело, в крайнем случае, сведется к нанесению тяжких телесных. Но чтобы такое? Эти двое ненормальных сговорились, или как?
Голос Сидиуса взлетел до опасной высоты, заставив Сорела съежится в ожидании неминуемого наказания. Но Палпатин сумел взять себя в руки и произнести следующую фразу на полтона ниже. Впрочем, менее опасной она от этого не стала:
– Кстати, что там была за история с изъятием данных из хранилища станции связи в обход СИБ?
– Не могу знать, – честно ответил Пиетт. – Но покушение на жизнь комиссара действительно имело место. Согласно сведениям, предоставленным капитаном первого ранга Рэнски и данным, полученным из архива переговоров на мостике, после визита на Усс-3, отношения между ее высочеством и комиссаром заметно улучшились. Причина этого мне неизвестна, но полагаю, что имела место очередная авантюра с взаимным спасением.
Адмирал помолчал, подбирая слова. То, что он собирался сказать, было из области догадок, но ничего более внятного он пока предложить Императору не мог, смутно надеясь, что ситх сможет разобраться в проблеме по тем крохам информации, которые удалось добыть на данный момент.
– Мой Император, – наконец решился заговорить Пиетт, – во время моего нахождения на «Схватке» я получил сообщение из центрального управления СИБ. Оно было подписано Таркиным, но было совершенно нехарактерно для него по стилю. Казалось, что отправивший его человек находится в состоянии, близком к панике. Причина – возможное безумие принцессы, связанное с внешним воздействием. Как показали дальнейшие события, эта теория имела право на существование. Лея Органа-Соло воспользовалась своими полномочиями и привела «Эскадрон» к Соленой луне. При этом ее высочество собиралась нанести визит главе «Черного солнца». Сопровождать принцессу должны были Таркин, Фетт и чисто символический отряд штурмовиков. Предотвратить высадку мы не успели.
Тут Император что-то проворчал. Подозрительно похожее на фразу «дурная наследственность», но настолько тихо, что адмирал предпочел изобразить приступ избирательной глухоты, поскольку не был точно уверен, кого Сидиус имел в виду – Падме или Анакина.
– После оценки ситуации мной было принято решение начать блокаду Соленой луны. Соло с группой ногри были отправлены на поверхность под видом пиратского корабля, преследуемого флотом Империи. Это позволило им успешно совершить посадку и начать спасательную операцию. В это же время был начат обстрел астероида.
– Решили рискнуть здоровьем, адмирал? – с отчетливой ноткой сарказма поинтересовался старший ситх. – Или забыли про лорда Вейдера?
Пиетт снова вздрогнул, сообразив, что главкому его самодеятельность наверняка не понравится. Можно было, конечно, сказать, что решение о бомбардировке было принято Сорелом в состоянии временного помешательства, вызванном переутомлением и прочими сопутствующими факторами. Да и Рэнски охотно подтвердит, что адмирал был слегка не в себе, а медики напишут длинный список симптомов. Но снимет ли это с него ответственность перед самим собой? Он рискнул, будучи уверенным в правильности своих действий, и выиграл. А мог проиграть. Но какое это сейчас имеет значение?
– Нет, повелитель, – ровно произнес командующий «Эскадроном». – Сигналы маяков принцессы и наемника позволяли предположить, что ситуация находится под контролем Фетта. А его контракт подразумевает спасение Леи Органы-Соло любой ценой. К счастью, к настолько серьезным мерам прибегать не пришлось. Спустя сорок минут эвакуация была успешно завершена, а уничтожение живой силы противника перешло в завершающую фазу.
Палпатин задумчиво побарабанил пальцами по резному подлокотнику кресла, обдумывая какую-то мысль. Мысль, судя по выражению лица Императора, была не из лучших.
– Пиетт, вы хоть что-нибудь умеете, кроме тотального уничтожения всего, что попадается вам на глаза? Впрочем, убирать за Леей дипломатическими методами бесполезно… Ладно, что там у вас еще плохого?
Десерт, – адмирал едва удержался от того, чтобы произнести это вслух. Император вряд ли мог оценить подобный юмор.
– Сейчас идет осмотр развалин и сбор трофеев. Некоторые из них представляют определенный интерес, поскольку связаны с одаренными. Помимо этого, покойный Хьюго Тойнц держал при себе собственного форсюзера – ведьму с Датомира. При эвакуации ее пришлось взять на борт. В данный момент она находится в тюремном изоляторе. Осмелюсь предположить, что именно она повлияла на решение ее высочества посетить Соленую луну.
– Однако… – Сидиус нахмурился, – кажется, я недооценил Ксизора и его ящериц. Холоднокровные твари всегда опаснее теплокровных. Слишком хорошо умеют ждать.
– Вы правы, повелитель, – поспешил поддакнуть Сорел, озадаченный этой беседой ситха с самим собой. – Официальной причиной визита в штаб-квартиру «Черного солнца» ее высочество назвала расследование причин покушения на гранд-моффа Кассаса. По мнению принцессы, подтвержденному Таркиным, Тойнц мог быть в этом замешан. К несчастью, допросить фаллиена уже невозможно – он был убит ведьмой, но мы проводим анализ записей, изъятых из его архивов.
– Надеюсь, вы заберете с астероида действительно все, адмирал? – желтые глаза Императора опасно сощурились.
– До последнего камешка, повелитель, – Пиетт поклонился так низко, как позволяла поза.
– И не забудьте допросить ведьму, – проронил Палпатин таким тоном, как будто предлагал выпить чаю.
– Но как? Я не имею опыта… – попытался возразить адмирал, понимая, что отвертеться от неприятного задания нет никакой возможности.
– Придумайте что-нибудь, – прощальная улыбка ситха растаяла вместе с голограммой.
– Да, повелитель. Обязательно, – мрачно буркнул адмирал, обращаясь к пустому месту. Жизнь определенно обретала новые краски. Преимущественно черные.

Мысленно обложив ситхов последними словами, Пиетт с трудом поднялся на ноги, и, прихрамывая, поплелся обратно в кабинет. Зарекшись на будущее докладываться в любой позе, отличающейся от стойки смирно. Колени, в отличие от лорда Вейдера, у него были свои, а не дюрастиловые, и длительного стояния на холодном металле категорически не одобряли.
А манеру Сидиуса портить подчиненным настроение всерьез и надолго не одобрял сам адмирал. В обычной ситуации Палпатин изливал свое недовольство главкому, а тот уже передавал пинок по инстанции, корректируя степень воздействия по своему усмотрению. Как подозревал Сорел, в сторону разумного минимума, поскольку максимум Имперский флот выдержать попросту не мог. Идеи Императора в последние годы с трудом воплощались в жизнь даже путем массовых казней. Чего Вейдер, в силу личного упрямства и нежелания делиться любимыми игрушками, не одобрял. Методы лорда тоже не блистали изяществом, но действовали лучше, поскольку сам главком по складу характера был прирожденным военным, но никак не политиком. А попытки Анакина играть какую-либо другую роль, пусть и по указке (и с подсказкой) Императора, обычно с треском проваливались.
Собственно, ситх из старшего Скайвокера тоже получился неправильный. Но это уже было целиком на совести Сидиуса, наплевавшего на все правила Темной стороны Силы еще лет за тридцать до рождения Империи. А если учитель позволяет себе пренебрегать некоторыми вещами, то как можно надеяться, что ученик окажется лучше? Особенно если это такой ученик.
Размышляя над этими высокими материями (поскольку думать о текущих делах не хотелось совершенно), Пиетт машинально перебирал лежащие на столе предметы. И очнулся именно тогда, когда вместо датапада под руку попалось холодное кольцо, подозрительно знакомо звякнувшее бубенчиком.
– Фелеца... – остаток фразы адмирал произносить вслух не стал, но громко подумал. Ньявва, если он правильно понял механизм выбора хозяина, должна была услышать свою нелестную характеристику и так. Разумеется, кошка не понимала отдельных слов, но была в состоянии уловить сильную эмоцию. И правильно ее истолковать.
– Ньяв? – умильное выражение треугольной кошачьей морды, возникшей над краем столешницы, было изрядно подпорчено рыжим пятном, украшающим некогда белоснежное ухо. Избавиться от компрометирующих следов ньявва не успела по причине удивительно мерзкого вкуса смазки, а об кожаную обивку дивана проклятое пятно оттираться отказывалось.
Адмирал выразительно уставился на кошку и покачал перед розовым носом разомкнутым кольцом ошейника. Фелеца страдальчески сморщилась, в который раз напомнив Пиетту Таркина, и подставила шею с таким видом, словно делала большое одолжение. Защелкнув замочек, Сорел провел кончиками пальцев по кошачьей спине. Та, как и ожидалось, была покрыта густым слоем пыли.
– Похоже, я рано зачислил себя в команду параноиков, которым везде мерещится взгляд в спину, – вздохнул адмирал. – Фелеца, любопытство сгубило множество кошек и одного адмирала. Так что учти, влезешь в реакторный отсек или в шлюзовую камеру – никто тебя там искать не будет.
Ответом Пиетту был взгляд круглых от возмущения голубых глаз, исполненный чистейшей невинности.
– Ничего, пара-тройка купаний в растворителе будут тебе хорошим уроком. Хотя, боюсь, я поседею раньше. И мы будем пугать экипаж «Амидалы» вдвоем... – Сорел саркастично хмыкнул и отряхнул испачканную ладонь. – Брысь, чудовище. У меня еще слишком много работы.
Фелеца обиженно фыркнула, демонстративно взмахнула хвостом и прошествовала к краю стола, но вместо изящного прыжка вниз, просто поскользнулась и свалилась на пол с нехарактерным для такого маленького тельца шумом. Ошалело помотала ушастой головой и на заплетающихся ногах ушла под диван – переживать. Адмирал проводил ее задумчивым взглядом и придвинул к себе деку. Помимо будущей «душевной беседы» с датомирской ведьмой имелись и другие проблемы. Не менее сложные, но хотя бы решаемые без привлечения сверхъестественных сил, пыточных инструментов и тяжелых наркотиков. Например, учет собранных трофеев.
Пиетт щелкнул селектором и поинтересовался:
– Рэнски, чем порадуете?
С солидным опозданием сообразив, что забыл поздороваться. Кажется, дурные привычки лорда Вейдера, да и Сидиуса, чего уж там, действительно были заразными. Или адмиралу просто хотелось сорвать на ком-то злость.
Но капитан, как оказалось, был готов к подобному завуалированному допросу и бодро отрапортовал:
– По предварительной оценке собрано около двадцати трех процентов движимого и недвижимого имущества, приблизительная оценка стоимости – от восьми до двенадцати миллиардов кредитов.
Сорел сообразил, что у него от изумления попросту отвисла челюсть, и поспешил захлопнуть рот, постаравшись сделать это бесшумно. Не стоило лишний раз демонстрировать свое удивление подчиненным.
Но, хатт задави, я не думал что там действительно так много!
– Весьма… впечатляюще, капитан. Надеюсь, вы будете выдерживать тот же темп.
– Сделаем все возможное, адмирал, сэр, – голос Рэнски буквально излучал оптимизм. – Комиссар был так любезен, что взял на себя организацию процесса распределения грузов и их учет.
– Таркин? – Пиетт не ожидал, что Уилхуфф вообще будет участвовать в этом неблагодарном деле, но у бывшего гранд-моффа был прирожденный талант к организации масштабных проектов. А вот таланта спокойно рыться в обугленных останках мирного населения, за ним, насколько помнил адмирал, замечено не было. Зачистка – дело штурмовиков. А после второго вылета на Соленую луну это дошло даже до Соло.
Кстати, а что делает аудитор?
– Да, сэр. Таркин и Соло, – ответил Рэнски. И обеспокоенный длительным молчанием Пиетта, позволил себе нарушить тишину спустя почти две минуты, – сэр?
– Да, капитан, я вас слышу, – проговорил Сорел, пытающийся переварить мысль о совместной работе двух столь разных людей. – На какой палубе происходит сортировка?
– Предварительная, с дезинфекцией и первичной грубой очисткой крупных объектов, в ангаре 14-Бэш, палуба 22-14. Вторичная – ангар 12-Беш, палуба 22-10. Мелкие объекты и культурные ценности сортируются в шестом ангаре жилой палубы, сэр.
– Спасибо, капитан.
Выключив связь, адмирал еще несколько секунд сидел, бессмысленно глядя перед собой.
– Надеюсь, эти «ценители прекрасного» хотя бы еще дошли до устройства аукциона, – пробормотал Пиетт. – Интересно, почему как что-то интересное – так Таркин, а как затыкать собой амбразуру – так я?
Вопрос, разумеется, был риторическим и ответа не подразумевал. Но Сорел намеревался внести некоторые коррективы в текущий расклад и выяснить, что же на самом деле творится в шестом ангаре. Причем немедленно.

Тишина в коридорах и практически полная их безлюдность показались адмиралу странными, но причина этого выяснилась достаточно быстро. Двое взъерошенных лейтенантов, с которыми Пиетт едва сумел разминуться в дверях лифта, выглядели так, как будто только что носили на руках хатта. А, судя по собравшимся в кучку глазам молодого поколения и практически отсутствующей координации движений – предположение было недалеко от правды. Только вот в роли носимого тела выступал не один из прожженных мафиози, а стандартный грузовой контейнер, размерами метр на метр на полтора. У правого страдальца на рукаве до сих пор виднелся след от стандартного запекаемого инвентарного номера.
Смутившиеся офицеры попытались откозырять командующему и одновременно убраться у него с дороги. Оба действия получились более чем посредственно, но Сорел был рад уже тому, что его не затоптали. В последние годы в Академию набирали сплошь рослых и физически развитых, пытаясь хоть так поднять престиж флота и произвести на обывателей «плакатное впечатление», но адмиралу постоянно казалось, что при этом приемная комиссия пренебрегает оценкой умственного развития будущих офицеров. Другими причинами объяснить сходство лейтенантов, передвигающихся по жилым палубам исключительно бодрой рысью, со стадом упившихся лума бант Пиетт затруднялся.
С некоторыми разумными предосторожностями добравшись до двери нужного ангара, Сорел с опаской заглянул внутрь, ожидая увидеть что угодно – от россыпи драгоценных камней на полу, до гонок на погрузчиках. Но вместо этого взгляду открылась мирная картина сложенных аккуратными стопочками ящиков, вокруг которых буквально роились полдюжины дройдов-секретарей, переговаривающихся между собой на каком-то специфическом машинном языке. А за столом, явно перекочевавшим в ангар из офицерской столовой, обнаружились Таркин и Соло. Причем последнего было почти не видно за стопкой датападов и коробок с инфокристаллами.
Судя по сосредоточенному лицу Хэна и лежащей на видном месте аудиторской карточке, бывший контрабандист сочинял отчет для своей грозной шефини, то и дело спрашивая у комиссара, как лучше построить фразу.
Уилхуфф терпеливо отвечал, не отвлекаясь от собственной деки.
Адмирал, заинтригованный подобным проявлением великодушия со стороны комиссара, неслышно (а за топотом металлических ног дройдов это не представляло никакой сложности) подошел к Таркину и заинтересованно уставился на экран.
На котором обнаружилось изображение вычурного колье из иторианских изумрудов. Оригинал изделия лежал рядом с локтем комиссара, но поразило Пиетта не это, а пятизначная цена украшения. Особенно с учетом того, что подобных побрякушек в пределах прямой видимости было около тонны. По самым приблизительным оценкам.
– Впечатляет, – только и сумел выдавить адмирал, безуспешно пытаясь прикинуть, что ему делать с такой астрономической суммой. А ведь это была лишь пятая часть!
Впрочем, если сбор ценностей был начат по правилам, то часть была первая и последняя. Вряд ли уцелевшие при бомбардировке предметы обстановки и облицовка дворцов стоили хотя бы столько же.
– Ага, – с запозданием отозвался вместо Уилхуффа Соло. – А еще у нас есть ключи к счетам «Черного солнца». И за них я даже готов простить почившему ящеру половину его прегрешений.
– Как великодушно, – съязвил очнувшийся от любования прекрасным бывший гранд-мофф. – Можно узнать – которую?
– Ту, что не касается Леи, – охотно сообщил Хэн, снова утыкаясь в свои цифры. Но уже через две минуты обманчивое спокойствие и сосредоточенность контрабандиста обернулись взрывом эмоций: – Сарлачий хвост, мне нужен Калриссиан! Без него я тут буду месяц копаться!
Соло с досадой выругался и отпихнул в сторону не поддающийся расшифровке блок.
– Ну, так вызовите его с Корусканта, – пожал плечами Таркин. Вспышка за последние полчаса была не первой и даже не десятой, поэтому лишний раз напрягаться, придумывая подходящий к ситуации ехидный комментарий, комиссару было уже попросту лень.
– Или перевезите данные в столицу, – выдвинул контрпредложение Пиетт. – Полагаю, там найдутся все необходимые специалисты.
– А еще там найдется Траун, – как бы невзначай заметил Уилхуфф. – И тогда большую часть культурных ценностей мы не успеем даже пощупать.
Можно подумать, это такая большая потеря, – командующий «Эскадроном» к материальным ценностям относился совершенно спокойно, считая, что им уделяют значительно больше внимания, чем стоит на самом деле. Практически любое украшение можно повторить, подобрав аналогичные по чистоте и весу камни, а здание возвести на новом месте, вписав в рукотворный пейзаж. Но искреннее сожаление о потенциально упущенной добыче, прозвучавшее в голосе бывшего гранд-моффа, провоцировало на колкость.
– Решили поправить пошатнувшее материальное положение, комиссар? – Сорел поискал взглядом кресло, но не нашел и уселся на ближайший ящик. – Или нашли даму сердца? Насколько я помню, вам всегда нравились рыжие. А зеленый, как показывает пример Мары Джейд, им обычно к лицу.
Таркин очень выразительно посмотрел на адмирала, взвешивая то, что собирался сказать, но передумал и отвернулся.
– По предварительной оценке стоимость наших трофеев составит порядка двадцати-двадцати пяти миллиардов, с учетом арестованных на данный момент счетов. Разумеется, большая часть будет не деньгами, а предметами, акциями и прочим, – выдержав достаточную для выражения недовольства паузу, заговорил комиссар. – Возможно увеличение суммы за счет более детального исследования имеющихся счетов Счетной палатой и СИБ. Хотя ведомство Айсард скорее будет исследовать из уцелевших владельцев.
– На Кесселе будет праздник, – тихонько добавил со своего места Хэн.
– Не сомневаюсь, – Пиетт растеряно потер висок. – Меня больше интересует, что со всем этим делать?
– То есть? – Таркин удивился настолько, что даже повернулся к адмиралу и внимательно на него посмотрел. «Эскадрон» и все причастные получат причитающееся, а остальное разойдется по частым коллекциям или осядет в казне.
– Есть один маленький нюанс, – вклинился Соло. – Решение о передаче денег должна принимать Лея.
Комиссар скептически вздернул бровь, пытаясь припомнить нынешнюю должность принцессы. И нельзя сказать, чтобы всплывшая в памяти информация его обрадовала.
– С ее высочества станется устроить аттракцион невиданной щедрости и попытаться накормить всех голодных Галактики. Обычная женская глупость.
– Не думаю, – Сорел осторожно обдумал спонтанно возникшую идею и пришел к выводу, что она имеет право на жизнь. – Уилхуфф, отберите украшений и Альдераанского антиквариата, сколько не жалко. Вручим принцессе как компенсацию за моральный ущерб.
– А остальное? – комиссар явно не успевал следить за беспорядочным полетом адмиральской мысли.
– Пустим на нужды флота, разумеется, – хищно улыбнулся Пиетт, предвкушая возможность выбить под это дело себе нормальный корабль. Ни «Амидалу», ни «Схватку» ему, как уже было понятно, никто отдавать не собирается. А раз так – придется ковать свое счастье самостоятельно.
– Да вы с ума сошли! – воскликнул Таркин. – На эти деньги можно четыре «Звезды Смерти» построить и еще останется!
Хэн просто старательно хлопал глазами, изображая лицом клинического идиота. Сам контрабандист считал, что выглядит достаточно вменяемо, но подозревал, что у сторонних наблюдателей может быть другое мнение. Впрочем, Соло оно интересовало мало. А вот степень возможного помешательства Сорела расстраивала.
– Боюсь, господа, Император пока полностью уверен в моем душевном здоровье, – адмирал, от которого не укрылись похоронные настроения собеседников, вытащил из ближайшего открытого ящика парочку топазовых подвесок, внимательно их осмотрел, спрятал в карман и поспешил откланяться.
– Что-то мне вариант с голодными начинает нравиться больше, – задумчиво проговорил Соло, глядя в закрывшуюся за адмиралом дверь.
– Мне тоже, – признал озадаченный собственной мыслью Таркин. – Но не стоит забывать про Вейдера и его тягу к гигантомании.
– Это да…

Автор: Rutheniya 5 Январь 2012, 01:27

Автор: Алита Омбра 30 Январь 2012, 09:31

По мере чтения все больше приходила к мысли, что надо быть действительно несколько не в себе, чтобы добровольно решиться управлять целой галактикой. В стране-то не удается порядок навести... Разве что с той стороны Силы делать это теперь легче;)

Лея, пуляющая молнии и полюбившая орбитальные бомбардировки, и впрямь напоминает... внучку Палпатина

И хочу роман Пиетта с датомирской ведьмой!

Автор: Nefer-Ra 30 Январь 2012, 13:41

Алита Омбра, Ну, Палпатин в этом смысле слегка увлекся в первый раз. Реально управлять этим бардаком невозможно
У Леи дурная наследственность. С обеих сторон.

Романа в прямом смысле не будет, но столкнуться им еще придется не раз.

Автор: Алита Омбра 30 Январь 2012, 14:00

Боюсь, Пиетту не раз припомнится выстрел в спину. Жаль, что романа не будет. У них для него все предпосылки

А еще забыла написать: совершенно очаровательная получилась Фелеца! очень живая картинка их общения с адмиралом

И хочу посмотреть на платье стоимостью в полтора истребителя!

Автор: Nefer-Ra 5 Март 2012, 14:43

Глава 51

Три часа спустя, адмирал, до сих пор пребывающий в исключительно хорошем настроении (если состояние «веселый и злой» могло быть описано именно такими словами), шел по коридору двенадцатой палубы, мурлыкая себе под нос что-то отдаленно похожее на имперский марш и начисто игнорируя приветствия младших по званию. Офицеры, уже наученные горьким опытом общения с улыбающимся Таркиным, старались откозырять как можно быстрее и убраться подальше. Потому что за адмиралом, казалось, катилась гроза. Не ощутимая обычными зрением или слухом, но ясно различимая посредством того самого шестого чувства, которое обитает где-то в районе желудка и просыпается в ситуациях, близких к критическим.
Но Пиетт предпочитал пока не обращать внимания на эту волну паники, причины которой ему были прекрасно известны.
Да, за эти сто восемьдесят минут он успел достаточно много: лично проинспектировать отряды, занимающиеся зачисткой астероида и глубоким бурением, оценить их успехи как посредственные и установить крайний срок, по истечении которого «Эскадрон» начнет полновесную орбитальную бомбардировку, при необходимости переходящую в имитацию выполнения приказа «База-Дельта-Ноль». Луна после ухода флота, по мнению адмирала, должна была выглядеть как оплавленный булыжник без малейшего намека на следы существования жизни на нем.
Помимо этого, Сорел нанес визит в лазарет, где полюбовался на две стоящие рядом реанимационные капсулы. Одна – с принцессой Леей, вторая – с полутрупом гранд-моффа Кассаса, про который все успешно забыли, занятые более насущными проблемами. Ее высочество медики готовы были выпустить хоть сейчас, но вопрос адмирала о возможных последствиях для здоровья Органы-Соло, а в особенности угрожающая интонация, с которой он был задан, быстро заставили их передумать. И принцессу, к взаимному удовольствию принявших участие в обсуждении сторон, было решено оставить отдыхать и лечиться еще минимум на трое суток. За это время Пиетт надеялся завершить все дела и взять курс на Корускант. Где собирался передать ее высочество с рук на руки Императору. Или Вейдеру, если тот соизволит, наконец, вернуться из рейда в Неизведанные Регионы. Кассаса Сорел собирался сдать в Центральный госпиталь полным комплектом – капсулу с телом и десяток банок поменьше, занятых клонированными органами. В том, что эту мозаику реально собрать, не угробив пациента окончательно, адмирал уверен не был, но надеялся на участие форсюзеров.
Помимо этого Пиетт не поленился посетить начальника службы безопасности линкора и покопаться в его солидных запасах психотропных веществ и прочих занимательных своим содержимым склянок. Полковник СИБ попытался было возразить, намекая на опасность применения этих препаратов неспециалистом, но адмирал любезно сообщил безопаснику, для кого предназначен наркотик. Вопросы растаяли сами собой.
И теперь адмирал направлялся к тюремному лазарету, придерживая локтем экспроприированную из кабинета Тойнца деку и баюкая в ладонях медицинского вида пробирку с ярко-синей жидкостью. Красочный штамп на боку которой не оставлял ни малейших сомнений в ее предназначении.
Караул из четырех штурмовиков, усиленный парой ногри, при виде Пиетта вытянулся во фрунт и щелкнул – кто каблуками, кто когтями. Выглядело внушительно. Сорел милостиво кивнул охране и прижал ладонь к пластине замка. Ключом в данном случае, помимо стандартной идентификационной карточки, служили отпечатки пальцев и скан сетчатки. Насколько знал адмирал – это был единственный надежный способ запереть форсюзера. Разумеется, для одаренного, у которого достанет Силы попросту высадить бронированную дверь, не занимаясь ковырянием в запорах, этот метод не годился. Но обычная девчонка вряд ли могла быть сильнее лорда Вейдера, имевшего нехорошую привычку в дурном настроении ходить, снося все на своем пути, включая стены, зазевавших солдат, корабли и гермодвери. Но даже у главкома подобные приступы раздражения случались достаточно редко. И обычно инициировались его ситхским темнейшеством, Императором Галактики.
Собственно, приступ бешеной деятельности самого Пиетта тоже был связан с Сидиусом, но носил заметные следы столь любимой Сорелом творческой трактовки приказов. Ему было велено придумать – он придумал. И твердо решил успеть воплотить идею в жизнь. До того, как кто-то додумается ограничить полет его фантазии.
Не успеет, – с холодной иронией подумал адмирал, так до конца и не поняв, кого же имел в виду – Палпатина, Вейдера или кого-то еще. Но тут командующему пришлось оставить отвлеченные размышления и обратить внимание на текущую реальность.
Створки тяжелой шестислойной двери камеры разошлись в стороны, как распускающийся цветок, и захлопнулись сразу же, стоило Пиетту только перешагнуть порог. Камера, в которую он вошел, представляла собой вытянутое помещение примерно два на четыре метра, половина которого была занята больничной койкой, больше напоминающей гибрид бронированного контейнера с операционным столом. К массивному основанию ложа крепилась небольшая рама, по которой могло двигаться малое кольцо наручников. Кольцо побольше было запаяно на правом запястье заключенной. Стандартным замкам тюремщики явно не доверяли. А на коротком куске синтетического волокна, соединяющего кандалы, можно было спокойно поднять «Тысячелетний сокол». Вторая рука ведьмы была закреплена жестко, а к охватывающему предплечье объемному браслету медицинского диагноста тянулись многочисленные трубочки и проводки, для надежности упрятанные в общую металлическую оплетку. Картину завершал шоковый ошейник с датчиком движения, срабатывающий на любые перемещения свыше полуметра.
Кажется, сержанту надо сказать, что столь ревностное выполнение приказа – это перебор. Хотя очень может быть, что через пятнадцать минут я буду ему искренне благодарен, – оглядев шедевр конструкторской мысли, адмирал перевел взгляд на ведьму.
Зрелище было неутешительным. Легкомысленная пижама в цветочек, позаимствованная из запасов Леи как единственный предмет одежды, из которого датомирская «красавица» не выпадала сразу, не скрывала чрезмерной худобы девушки. Складывалось впечатление, что ведьму если не морили голодом, то заставляли регулярно работать на износ. Отчасти это совпадало с информацией из архивов Тойнца, но вряд ли такой эффект должны были дать выходы на арену. Вполне возможно, что причиной такого состояния было бесконтрольное использование Силы. Что подтверждали застарелые синяки и кровоподтеки, обнаружившиеся под смытым санитарами толстым слоем грима. Неудивительно, что ей приходилось прятать лицо – зрелище было не из приятных.
Разумеется, можно было списать их на побои, но экспресс-осмотр со сканированием, проведенный медицинским дройдом, показал, что именно эти повреждения внутренние, а не внешние. Собственно, внешних тоже хватало – по плечу ведьмы змеились два глубоких шрама, похожие на следы звериных когтей, сетка более мелких и уже побелевших от времени полос покрывала икры. Ну а многочисленные ссадины и порезы, оставшиеся со времен бегства с Соленой луны, довершали картину.
Рассматривая ведьму, Пиетт был уверен, что она разглядывает его в ответ. Некогда длинные волосы, безжалостно обстриженные неровными кусками (казалось, те, кто отвечал за санитарную обработку заключенных, просто срезали все вплетенные в прическу украшения, не утруждая себя распутыванием вьющихся прядей), падали на лицо девушки, успешно маскируя подрагивающие ресницы.
– Хватит притворяться, я же вижу, что вы не спите, – произнес адмирал, понимая, что пауза слишком затянулась.
Ведьма глухо фыркнула, сдула с лица мешающую прядь и уставилась на Сорела желтовато-карими глазами. Такой взгляд – презрение и уверенность в своих силах, нарисованные причудливой россыпью светлых точек на более темном фоне радужки, куда больше подошел бы дикому зверю, чем человеку. Но тут природа соизволила пошутить, сделав глаза действительно зеркалом души владелицы.
– И что с того? – голос Малены, хриплый от длительного молчания, эхом отразился от металлических стен.
– Ничего. Я хотел с вами поговорить и надеюсь, что вы будете сотрудничать, – Пиетт положил деку на сбившееся покрывало и продемонстрировал девушке пробирку. – В противном случае мне придется применить это. Сыворотка правды, двойная доза. Средство действенное, для обычного человека в таком количестве смертельное. На форсюзерах не проверял, не знаю. Но могу проконсультироваться с представителями СИБ. На Корускант привозили беглых джедаев, так что некоторый опыт в допросах одаренных у тамошних следователей имеется.
– Лжете, – насмешливо выплюнула ведьма. Мутная пелена беспамятства, вызванная действием парализатора и снотворного, постепенно рассеивалась и датомирка приобретала обычную самоуверенность. Сконцентрироваться даже на простейшем призыве Силы пока было слишком сложно, но Малена надеялась, что совсем скоро это изменится. Разумеется, если тюремщики не сообразят снова накачать ее снотворным.
Пиетт печально улыбнулся.
– Мне жаль вас разочаровывать, но, увы, я не лгу, – адмирал подошел к выпирающему из монолитной стены медицинскому блоку, и вставил склянку в предназначенный для нее паз.
Дно пробирки вскрылось автоматически, издав резкий щелчок, зловеще прозвучавший в наступившей тишине. Яркая ядовитая жидкость постепенно начала поступать в основной резервуар, окрашивая питательный раствор в бледно-голубой цвет.
– Начнет действовать минут через пятнадцать-двадцать. А пока я расскажу вам кое-что интересное из вашей же биографии, – Сорел удобно устроился в изножье кровати, предусмотрительно отодвинувшись настолько, чтобы ведьме даже не пришло в голову попытаться его лягнуть, и раскрыл принесенную деку.
Судя по яростному взгляду Малены и конвульсивно скрючившимся в характерном жесте пальцам, датомирская «красавица» остро жалела о невозможности Пиетта удавить, а то и что похуже. В ответ на эту демонстрацию намерений адмирал лишь дернул уголком губ, обозначив презрительную полуулыбку.
– Итак, если верить изъятым документам, то к Тойнцу некая Мила Хаугаард попала неполные семь лет назад. Но образец ДНК, отпечатки пальцев и рисунок сетчатки этой мифической Милы совпадает с вашим.
Адмирал взглянул на ведьму, пытаясь понять ее реакцию на подобное заявление, но лицо Малены вновь было бесстрастно. Лишь в глубине зрачков горели злые огоньки.
Пиетт едва заметно пожал плечами и продолжил чтение:
– Спустя неделю с мисс Хаугаард был заключен кредитный договор, согласно которому Мила получала пятьдесят тысяч кредитов наличными в долг и обязалась вернуть их в течение года. Процент при этом был грабительский, и к концу срока сумма должна была утроиться. Как ни странно, мисс Хаугаард подобные условия совершенно не удивили, более того, спустя десять стандартных месяцев она была должна виго Тойнцу уже более двухсот тысяч кредитов. Логично предположить, что взять с Милы, кроме глупой головы, было нечего и договор был продлен, а еще через год превращен в бессрочный. Но самым интересным является не это, а то, что вы были обязаны работать на фаллиена, пока не вернете деньги. При этом условия договора подразумевали, что все суммы, заработанные вами на арене, в счет погашения кредита использованы быть не могут. Таким образом, выкупить себя вы были не в состоянии. А по достижении полумиллионной суммы долга попросту переходили в собственность Тойнца.
Сорел перевел дыхание и, уже не надеясь на какой-либо отклик, закончил речь совсем не так, как собирался:
– Могу вас огорчить – эта цифра была достигнута больше года назад и если вы надеялись, что авантюра с принцессой способна принести вам пользу, то ошиблись. Если до этого виго мог распоряжаться лишь вашим временем и свободой, то после – вы стали принадлежать ему целиком.
Застывшее лицо ведьмы не изменило выражения, но сквозь эту маску просачивалась тоска. Глухая, звериная тоска. Адмиралу на секунду показалось, что еще чуть-чуть и хрупкая клетка, выстроенная Маленой из воли и ненависти, лопнет, взорвется истерикой и буйством Силы. Но чуда не произошло, лишь погас яростный огонек в глубине расширившихся от внутренней боли зрачков.
Пиетт помолчал с минуту. Откладывать неизбежное не имело смысла, да и времени было жаль. А раз так, то стоило заканчивать эту часть спектакля:
– Насколько я понимаю, вы знали об этом факте и как только получили возможность – отомстили. Разумеется, принцесса обещала вам покровительство, по доброй воле или нет – не так уж важно. Ее высочество вообще легко раздает обещания, как и положено политику, но вот платить за вас ваши долги она не будет. Сумма слишком велика.
Датомирка сморщила нос, как кошка, вступившая в лужу. Гримаса получилась на редкость выразительной и без слов проиллюстрировала мнение Малены о политиках, которых девушка явно спустила с небес на землю. Точнее, на одну ступеньку с воротилами преступного бизнеса. По сути дела, особой разницы действительно не было.
Адмирал, воодушевленный тем, что дело сдвинулось с мертвой точки, решил сыграть на добивание. И, добавив к почти безразличному тону тщательно выверенную нотку покровительственного презрения, произнес:
– Теперь Тойнц мертв, а все его состояние реквизировано в пользу Империи. И, согласно установленному правилу, экипажи кораблей, участвовавших в антитеррористической операции, имеют право на пять процентов от суммы. Не буду утомлять вас правилами расчета приза в зависимости от звания, скажу лишь, что выкупил вашу голову у Имперского флота. Шестьсот восемьдесят тысяч вашего долга и двести сорок – рыночной стоимости. И на это ушел почти весь причитающийся мне миллион. Надеюсь, вы это оцените.
– А если нет – вернете предыдущему владельцу? Зачем... зачем вам живая игрушка? Скучно!? – на последнем слове голос ведьмы зазвенел и сорвался, превратившись в хриплый всхлип.
Ого, как мы заговорили…
Наркотик, как показал быстрый взгляд на хронометр, уже пять минут как должен быть начать действовать. Впрочем, это было заметно и так – по стремительно теряемому Маленой контролю над собой. Рядом с ней и ее бурлящими расплавленной лавой эмоциями становилось попросту больно находиться. И никакие щиты не помогали.
Пиетт, почувствовав знакомый привкус крови на губах, мысленно выругался, со вздохом вытащил из рукава платок и прижал к носу.
Кажется, пора просить надбавку за вредность. Только вот у кого? – мрачно подумал адмирал.
– Вы... – ведьма все же сумела взять себя в руки и перестала напоминать проснувшийся вулкан, – какую вы хотите получить выгоду?
А вот это уже ближе к истине, дорогуша...
– Много и разных, – уклончивый ответ лучше, чем ничего. Особенно если не уверен в том, что будет хотя бы намек на пользу. А уверен адмирал не был, рассчитывая, в крайнем случае, просто выкинуть ведьму за борт и проститься с потраченными на нее деньгами.
– Вы оптимист, – Малена быстро приспосабливалась к изменяющейся ситуации, сообразив, что проще говорить что-то близкое к собственным мыслям, а не терпеть боль, вызываемую длительным молчанием.
– Всегда считал себя реалистом, если не хуже, – вяло отшутился Пиетт. – Для начала я хочу знать, как именно вы заманили принцессу в ловушку и возможно ли повторить этот фокус с другим форсюзером. Особенно меня интересует, зависит ли «доверчивость» жертвы от степени ее владения Силой и уровня обучения. Второе – я хочу знать, почему и для чего Тойнц интересовался одаренными. Вы выходили против них на арену, побеждали или проигрывали, не важно. Мне нужна характеристика на всех, кого вы сможете вспомнить. Если же ваша забывчивость окажется патологической – вы получите в свое распоряжение записи поединков, а вас, в свою очередь, получат соответствующие специалисты по освежению памяти. Третье – я хочу знать, зачем Тойнцу нужны были именно вы. Держать форсюзера на коротком поводке, не имея никаких способностей к Силе – опасно. Желать получить второго – еще опаснее. Значит, было что-то, перевешивающее этот риск. Ну и последнее – я хочу знать, что умеете вы лично. Кто и чему вас учил, предел способностей и прочее.
– Обширный список вопросов, – ведьма скосила глаза на мерцающую голубоватым светом емкость с питательным раствором. – Только вот мне не хватит жизни на них ответить.
– Если вас это хоть немного мотивирует, – хмыкнул адмирал, – то могу сказать на выбор две вещи. Вы ответите мне здесь и сейчас, быстро и четко. И каждый ваш правдивый ответ спишет по пять тысяч вашего долга. Или ответите потом, но Императору. И, поверьте, там ваши финансовые трудности никого интересовать не будут. Как и сохранность жизни.
– А вас интересуют? – Малена оценивающе прищурилась.
– Да, – Пиетт поймал взгляд ведьмы, провоцируя ее на попытку прощупывания оппонента Силой. – И поэтому я, как и вы, заинтересован в том, чтобы закончить этот допрос побыстрее.
– Утешили, – фыркнула девица, – я удовлетворю ваше любопытство и умру свободным человеком. Судя по той дозе, которая уже во мне. Двойная ведь смертельна?
– Ошибаетесь, – мягко улыбнулся Сорел, – не умрете, поскольку я вам солгал. Доза обычная, а вы слишком плохо умеете отличать ложь от полуправды.
Повисла пауза, заполненная игрой в гляделки. Без форсюзерских фокусов, просто столкновение взглядов глаза в глаза в течение нескольких томительно длинных секунд.
– Какая же все-таки сволочь, – печально и абсолютно честно произнесла ведьма.
– Не думайте, что вы первый человек, который мне это говорит, Малена, – адмирал героическим усилием задавил рвущийся наружу смешок. Вывод, сделанный датомирской одаренной, развеселил его, напомнив один давний разговор о личных качествах хороших штабных офицеров. Но не стоило отвлекаться от основной темы.
– Итак, ловушка для принцессы – чья была идея, кто разрабатывал схему, какие условия учитывались и так далее...

Автор: Demendora 5 Март 2012, 15:37

аааа! картина маслом! хочу такую иллюстрацию!

Автор: Nefer-Ra 5 Март 2012, 17:22

Demendora, я тоже хочу, но у меня хорошо не получится. Может, найду кого, кто нарисует.

Автор: Demendora 5 Март 2012, 18:34

в очередной раз жалею о том, что рисовать совсем не умею.

Автор: Алита Омбра 5 Март 2012, 21:14

И, правда, сволочной дядька из адмирала получился:) Ведьмочку жалко.

Автор: Nefer-Ra 6 Март 2012, 19:12

Ведьмочку не за что жалеть, у нее на счету тоже трупов хватает.
А адмирал.. никто не обещал белых и пушистых

Автор: Nefer-Ra 6 Март 2012, 19:18

Глава 52

– Какое-то у меня нехорошее предчувствие, – едва слышно пробормотал Люк, глядя на зеленовато-рыжий диск планеты, постепенно заполняющий собой лобовой иллюминатор «Скользящей тени».
Мара в ответ неопределенно хмыкнула. В ее понимании подобные предчувствия были всего лишь поводом для усиления бдительности. А на данный момент все возможное сделано уже было. Дефлекторы выведены на максимум, пушки в боевой готовности, координаты эвакуационного прыжка рассчитаны и введены в навигационный компьютер. И это невзирая на то, что предварительное сканирование не показало никаких признаков действующей цивилизации, а потерявшие форму развалины многовековой давности, обнаружившиеся неподалеку от точки высадки, угрозу представляли разве что для археологов. Впрочем, Джейд, удостоившаяся в свое время посещения Коррибана, помнила о том, что быть и казаться – вещи разные. Но относилась к этому знанию философски.
Скайвокер же, с прелестями ситхского обучения в полной мере так и не познакомившийся, предпочел предаться размышлениям на тему своей изменчивой судьбы, предоставив Руке Императора делать дело. Благо получалось у нее отлично.
Сама идея отправиться на поиски древних артефактов, озвученная Марой пару недель назад, показалась Люку сомнительной. Время было не слишком мирное, и куда логичнее было заниматься насущными проблемами, а не ковыряться в древних камнях. Но ни Император, круглосуточно занятый делами Сената, Совета моффов, и бесконечными заговорами, ни Йода, проводивший почти все свое время в компании забрака, с юным джедаем общаться не желали. С одной стороны это было обидно, с другой – давало простор для фантазии и поиска приключений на разные части тела. Последнее на Корусканте было затруднительно – получившие драконьих хвостов лично от Сидиуса ребята Айсард ходили за рыцарем круглосуточно. И минимум вчетвером. Оставалось культурно просвещаться, полировать оставленных на его попечение дройдов, и спать. Редкая роскошь, по сравнению с временами Альянса. Кеноби пропадал среди тех же СИБовцев, Квай и Экзар занимались исследованиями сомнительного толка, Вейдер воевал на дальних рубежах, Лея и Хэн мотались по Галактике. Оставалась Джейд. Во всей своей взбалмошной красе и личных... особенностях психики.
Люк вздохнул и осторожно пощупал скулу. След от пощечины, которую ему влепила протеже Императора, давно исчез, но неприятное воспоминание осталось. С другой стороны, умения общаться с девушками, как надеялся младший Скайвокер, при этом прибавилось. Во всяком случае, практики ведения рискованных переговоров накопилось изрядно, поскольку Мару после инцидента в сенатской ложе пришлось долго утешать и всячески задабривать, так как Рука Императора вбила себе в голову, что без титула и личной планеты она младшему Скайвокеру не пара. Раз уж адмиралы ниже королевы не смотрят, то потенциальному Наследнику Империи это тем более не по чину.
О том, что у Сидиуса в планах значилась Наследница, ситхесса старалась не думать, отрицая саму возможность управления государством женщиной, отягощенной выводком детей и разгильдяем-мужем для комплекта. Мнение Леи по этому вопросу она узнать не потрудилась. А зря. По большому счету, Органа-Соло была единственной кандидатурой на пост главы государства, которая бы в равной степени устроила как Альянс, так и Империю. Разумеется, Мон Мотма считала, что готова к такой ответственности принцесса будет лет эдак через десять-пятнадцать, но Палпатин мысли чандрилльской сенаторши не разделял, предполагая, что этот момент наступит значительно раньше. И поэтому готов был гонять Лею с поручениями чрезвычайно важности до последнего для беременности. Благо Анакин был достаточно далеко, чтобы этому воспрепятствовать.
Так или иначе, но помешать Маре в осуществлении ее странного проекта никто не успел, поэтому сейчас они болтались на краю Галактики, где-то поблизости от Адумара и занимались ерундой.
– Будем внизу через тридцать секунд, – напряженно сообщила Джейд, одним глазом кося на приборы, а вторым – в обзорный иллюминатор.
– А? – очнулся Люк и тут же захлопнул рот – «Тень» ушла в крутое пике, лишь с большой натяжкой могущее считаться заходом на посадку. С таким пилотажем и до катастрофы недалеко. Но Мара была абсолютно уверена в себе, и Люк немного успокоился. Тем более, что снизу в них никто так и не стрелял.
Стремительно падавший вниз кораблик в последний момент завис на высоте всего нескольких метров над землей, истошно взвыв репульсорами, и долю секунды висел на столбе пламени, вырывающемся из форсируемых маршевых двигателей. После чего Рука Императора сочла поверхность достаточно продезинфицированной и бросила яхту на посадочные опоры. В недрах «Скользящей тени» что-то жалобно тренькнуло, но в остальном обошлось без повреждений.
– Лихо, – признал Скайвокер-младший, выпутываясь из ремней безопасности. – Только, пожалуйста, доверь в следующий раз штурвал мне, хорошо?
– Это еще почему? – девушка, одной рукой переключавшая тумблеры на панели управления, а второй поправляющая растрепавшие волосы, повернулась и удивленно уставилась на своего спутника.
– Мне так будет спокойнее, – ровно сообщил Люк. Признаваться в том, что он до последнего момента боялся, что Джейд в попытке произвести впечатление все же разобьет кораблик, не хотелось. Как и провоцировать ситхессу на новые подвиги.
– Я напугала парня, взорвавшего первую «Звезду Смерти»? – саркастично поинтересовалась Рука Императора.
– Обеспокоила. В некотором роде, – с дипломатией по-прежнему не складывалось, но даже такое неуклюжее объяснение было лучше, чем ничего. Особенно сейчас, когда Люк немного освоился и начал различать в Силовом фоне планеты не только белый шум, но и отдельные мелодии. И вот эти мелодии его действительно беспокоили.
Мара, уловившая изменение настроения джедая, добавила к бластеру и световому мечу, привычно оттягивающим пояс ее зеленого комбинезона, еще пару виброножей и даже один термодетонатор. Огневая мощь лишней не бывает, а против ранкора, например, нужно что-то серьезное. Не говоря уже о людях.
– Не стой столбом, рыцарь, – убедившись, что ничего не забыла, девушка скользнула к выходу из рубки, – нас ждут великие дела.
– Не сомневаюсь, – буркнул Скайвокер.
Меня они почему-то каждый день ждут. И зачем, спрашивается?
Спустившись за Марой по трапу, Люк остановился и принялся изучать окружающий пейзаж. Для более качественного погружения в Силу надо было закрыть глаза, но джедай не спешил этого делать, подозревая, что добром подобное начинание не кончится. Мало ли какая дрянь тут водится? Куснет безо всякого злого умысла, а потом сиди в карантине неделю…
Странно, что тут так тихо, и живность только мелкая. Как вроде выбил кто крупных хищников. А раз выбил, значит население тут есть. Или было, – поправил себя Скайвокер, покосившись на полустертый рисунок на каменных плитах у себя под ногами.
Разумеется, если цивилизованные обитатели планеты уже вымерли, то беспокоиться было не о чем, но в отпечатке местного мира чувствовалась какая-то неправильность, незавершенность. И Люк никак не мог понять, с чем она связана.
Потоптавшись на месте еще пару минут, рыцарь понял, что пора переходить к активным действиям и присоединился к Маре, деловито обшаривающей уцелевшие после их посадки зеленые насаждения.
Увлекшаяся поисками Джейд без всякой жалости рубила кустики и деревца, попадающиеся по дороге, пытаясь расчистить остаток того узора, на который обратил внимание Люк. Судя по всему, это была гигантская картина, изображающая схватку некого гуманоида с весьма неприятной на вид тварью.
– Странно, – Рука Императора отшвырнула последнюю ветку в сторону. – Изображен ситх, но с кем он дерется, я понять не могу. Точнее могу, но это глупо.
– В смысле? – Скайвокер Силой собрал изрубленную в куски флору и сложил аккуратной стопочкой на краю площадки.
Мара пожала плечами.
– Ну, представь, что ты сражаешься с палли или стаканом синего молока.
– С молоком я как раз сражался, в детстве, – улыбнулся юноша. – И в основном проигрывал.
Джейд странно посмотрела на рыцаря, но ничего не сказала. В ее детстве вопрос с едой решался просто – или она ест, что дают, или ходит голодной. Причем особой разницы в этом вопросе между ее родными родителями и Палпатином замечено не было. Только в первом случае причина была в недостатке продуктов, а во втором – в недостатке терпения. И не у Палпатина, разумеется, а у самой Мары. Воспитывать же пятилетнего ребенка молниями пониже спины даже Император считал педагогически неверным.
– Ладно, проехали, – пробормотала девушка. – В общем, тут изображен древний ситх, который пытается завязать на бантик листья салата. За каким хаттом ему это понадобилось, не имею понятия. Могу только предположить, что резчик злоупотребил спайсом. Или чем похуже.
– Или в те далекие времена салат был хищным, – парировал джедай, поежившись от воспоминания о живой изгороди, выращенной Экзаром Куном на Явине. Вот та точно была не прочь подзакусить зазевавшимся джедаем.
– Ага… ты еще скажи, что после победы этот неизвестный лорд модифицировал несчастное растение. Исключительно из любви к искусству, – Рука Императора еще раз окинула критическим взглядом рисунок и поморщилась. Искать артефакты здесь было бессмысленно. Присваивать планету, судя по всему, тоже. Какой смысл называть себя повелительницей мира, в котором вершиной эволюции являются летучие ящерицы чуть больше метра длиной?
А ведь учитель обещал, что тут обязательно найдется что-то интересное. Или это он так изощренно пошутил? – Джейд впервые задумалась над мотивами Императора, в качестве первой (и последней, кстати) цели предложившего ей именно эту планетку.
– Мара, обернись, – напряжение в голосе Люка заставило девушку автоматически положить одну руку на рукоять меча, а второй потянуться за бластером.
– Как мило, – низкий, чуть хрипловатый голос, громом прозвучавший в наступившей тишине был несомненно женским. – Впервые за столько лет в меня гости. И какие гости.
Шипение четырех одновременно вспыхнувших лазерных мечей, два из которых были алыми и два – изумрудно-зелеными, слилось в один опасно тихий звук.

Тяжелая ткань плаща, скрывавшего фигуру незнакомки, еще оседала на землю, а сама она уже двигалась вперед, стремительно, как атакующий дракозмей. И на удивление грациозно.
Как танцовщица, – успел отметить про себя Скайвокер, резко уходя в сторону в попытке увернуться от просвистевшего в опасной близости красного клинка.
Мара, шарахнувшаяся в противоположном направлении, была вынуждена бросить бесполезный бластер и ухватиться за рукоять меча двумя руками. Судя по ловкости врага, дело обещало быть жарким, поэтому стоило сосредоточиться на главном. А еще Джейд сильно сомневалась, что сумеет парировать удар одной рукой – агрессивно настроенная незнакомка по скорости не уступала мастеру-джедаю Кеноби, не говоря уже о том, что местная леди-ситх была на полголовы выше Мары и явно сильнее. Причем не только физически.
Выберусь отсюда, выскажу Сидиусу все, что я о нем думаю, – пообещала себе Рука Императора, перекатом уходя от очередного удара и едва успев втянуть голову в плечи, когда алое лезвие промелькнуло перед глазами, вспоров пыльный камень плит. Пока Джейд хватало только на защиту, про оборону думать было рано, а если Люк не очнется и не перестанет разглядывать стройные ноги (тут Мара скрипнула зубами от зависти) этой дамочки, то думать придется вообще сразу о кладбище.
Скайвокер, сосредоточенно парирующий сыплющийся на него град ударов, в свою очередь постепенно приходил к печальному выводу, что до полноценного джедая ему еще очень далеко. Бритоголовая леди-ситх, выглядевшая, по его мнению, лет на сорок, обладала завидной физической подготовкой и явно не отлынивала от тренировок. А несколько шрамов, украшавших разные части ее почти совершенного, за вычетом татуировок, тела, недвусмысленно намекали, что противники незнакомке встречались посерьезнее двух недоучившихся форсюзеров.
Что ж, попробуем решить задачу немножко иначе, – Люк проводил взглядом взметнувшийся край широкой юбки, казалось, ничуть не мешающей своей хозяйке выполнять акробатические трюки, и подпрыгнул, вспомнив уроки Мола.
Мечи скрестились с жутким треском, а фонтан жгучих искр на долю секунды ослепил юношу. Впрочем, тактильным ощущениям это не помешало. В челюсть он не попал, но по корпусу излишне шустрой темной прилетело от души. Как оказалось, радовался Скайвокер рано – ситхесса лишь резко выдохнула и взвинтила тем атак до предела. Краем глаза Люк успел заметить «упорхнувшую» в остатки кустов Мару, отброшенную толчком Силы, но помешать этому не смог никак, поскольку был занят собственным спасением – как выяснилось, одной рукой неизвестная одаренная может парировать даже удар с разворота. И не только парировать.
К несчастью, именно этот удар и стал для рыцаря роковым. Сила инерции развернула его вокруг оси, лишив устойчивости, чем немедленно воспользовался противник. И следующий вдох Скайвокеру пришлось делать уже стоя на коленях и глядя на скрещенные у горла клинки.
– Ну и кто же мне попался, а? – незнакомка скривила полные губы в презрительной улыбке, – потрудись представить, мальчик, нехорошо умирать безымянным.
– Люк… Скайвокер, – юноша изо всех сил вытягивал шею, пытаясь отстраниться от потрескивающего лезвия, но поза была не слишком устойчивой, поэтому каждое лишнее движение могло стоить ему головы. Как графу Дуку, в свое время. Если он ничего не путал, Вейдер казнил мнимого лидера Сепаратистов именно так.
– Скайвокер? – ситхесса нахмурилась, вглядываясь в лицо поверженного врага. Увиденное ей, судя по всему, не слишком понравилось. Люк на всякий случай постарался закрыться от ментального сканирования, но делать это явно надо было не сейчас, а минут двадцать назад.
– Сын Анакина Скайвокера… занятно, – желтовато-карие глаза прищурились, а татуированные брови сошлись на переносице. Не слишком радужное начало.
М-да, моя неуклюжая попытка поднять щиты явно не возымела успеха. Леди-ситх без труда определила родство. Но если она знала Анакина, то откуда? – додумать мысль Люк не успел, поскольку в «беседу» бесцеремонно вклинилась Мара.
– Дарта Вейдера, если точнее, – поправила ситхессу Джейд, выпутавшаяся из растительной ловушки и наставившая на незнакомку бластер. Судя по выражению лица Руки Императора, стрелять она собиралась без колебаний. И не слишком заботилась тем, что может остаться в результате не только без врага, но и без союзника. – Кстати, умирать безымянной действительно нехорошо, а?
– Асажж Вентресс, – с отчетливой насмешкой ответила темная одаренная, сопроводив слова издевательским поклоном. Люк пропустил момент, когда алые мечи погасли, но сообразив, что ему уже ничего не угрожает, обессилено рухнул вперед, едва не уткнувшись носом в колени ситхской леди. Возблагодарив обе стороны Силы за то, что за новостями следят даже в таком захолустье. Как за то, что его отец в свое время обзавелся достаточно серьезной репутацией.
– Ученица Дуку? – неверяще проговорила Мара, в памяти которой всплыл обрывок из «детских сказок», которыми под настроение любил пичкать ее Император. Правда, у Палпатина в рассказе плохие и хорошие стороны часто менялись местами, но маленькая Джейд запомнила необычное имя, напоминавшее ей жужжание кусачего насекомого.
– Она самая, – согласилась Вентресс. – А ты откуда это знаешь, дитя?
– Учитель рассказывал, – огрызнулась Рука Императора, мысленно добавляя к списку претензий еще одну. Ведь Палпатин точно знал, что Асажж жива, раз обещал сюрприз, в то время как в его «сказке» леди-ситх погибала в сражении с джедаями. Одним из которых, кстати, был не кто иной, как Кеноби. А вот вторым… вторым был Скайвокер-старший.
Сарлачий хвост! – мысленно ругнулась Мара, представив, что по этому поводу скажет Вейдер. – Даже тут влипли!
– Учитель? – Вентресс повесила свои мечи на пояс, и небрежным жестом призвала трофейные сейбры. Люк дернулся было за своим, но под насмешливым взглядом ситхессы почувствовал себя неуютно и даже немного покраснел. – Дай-ка я угадаю, как его зовут. Лорд Сидиус, не так ли?
Джейд молча кивнула.
– Значит жив еще, старый шаак, – резюмировала Асажж, отворачиваясь и подбирая свой плащ. Придирчиво осмотрев материю на предмет пятен, она набросила тяжелую ткань на плечи и защелкнула пряжку, тщательно расправив образовавшуюся складку. Люк мысленно вздохнул, мимолетно пожалев, что теперь не сможет разглядывать загадочную леди. А ведь там было на что посмотреть!
– Ну… не совсем жив, – уточнил Скайвокер, так и научившийся толком лгать в присутствии одаренных. И поэтому стремившийся прикрыть одно чувство другим, поскольку не был уверен в том, что Мара простит ему такое пренебрежение ее драгоценной персоной.
Вентресс застыла на месте, буквально источая подозрительность. И стягивая Силу в тугой клубок. Рыцарь на всякий случай оценил пути отхода, но прыжок в неизвестность с площадки показался ему более рискованным мероприятием, чем попытка переговоров. Поэтому он просто постарался открыть свой разум и расслабиться. Резонно полагая, что взлом памяти штука неприятная, а голова у него уже и так болела. На нервной почве.
Судя по возмущенному шипению Мары, ученица Императора не была настроена делиться своими секретами, и сопротивлялась сканированию изо всех сил, нащупывая свободной рукой термический детонатор на поясе. По мнению Скайвокера, это была плохая идея, так как взрывом с гарантией накрывало всю площадку.
– Так, мальчики-девочки, – Вентресс встряхнулась, мотнув татуированной головой и резко ослабив хватку Силы, – прекратите меня морочить.
– Мы не… – начал Люк вслух, но умолк, ощутив, как невидимые пальцы слегка сжали его горло. Не удушая, но предупреждая о возможных последствиях.
Никого мы не морочим, – продолжил тираду Скайвокер, ничуть не смущенный тем, что пришлось прибегнуть к другому способу передачи информации и невольно доказывающий при этом, что нравом он удался в маму – заставить Падме замолчать против ее воли было весьма проблематично. – Просто после того, как я отказался убивать Вейдера, Император решил казнить меня сам, но вместо этого оказался в шахте реактора…
На это Асажж звонко фыркнула и ответила тем же способом:
Ребенок, ты даже не представляешь, какой ты сейчас смешной... да против Анакина ты и тридцати секунд не выстоишь, джедай в кавычках. Просто лорд ситхов почему-то не собирался тебя убивать. Впрочем, эту историю я не откажусь выслушать в подробностях и вслух. Как и сказку о том, как и почему влюбленный в сенаторшу рыцарь, охотившийся за моей головой несколько лет, сменил сторону. Извини, малыш, но думаешь ты очень сумбурно. А твоя девочка и того хуже.
Люк, которого в недостаточной ясности мышления давно уже не упрекали, мгновенно надулся, но леди-ситх не собиралась обращать внимания на чужие эмоции. Да и щадить чье-либо самолюбие – тоже.
«Малыш»… как сговорились, – вздохнул Скайвокер, отряхивая запыленный комбинезон и поминая Соло в не слишком лестных выражениях. Кажется, такими темпами у него скоро появится аллергия на всяких самоуверенных личностей. Хотя, казалось бы, какая связь между бывшим пиратом и бывшей ученицей графа Дуку?
Идиот! – мысленно взвыла Мара, – ты хоть понимаешь, что делаешь!?
Прекрасно понимаю, в отличие от некоторых, – отрезал юноша, выпрямляясь в полный рост и уверенно глядя перед собой. – Я всего лишь собираю недостающие кусочки мозаики.
Вентресс, терпеливо дожидающаяся, пока молодое поколение выяснит отношения, одобрительно кивнула и жестом пригласила следовать за собой.

Автор: Алита Омбра 9 Март 2012, 17:37

Везет Скайуокеру здесь на разные раритеты:)

Автор: Nefer-Ra 9 Март 2012, 18:49

Алита Омбра, судьба такой

Автор: Raktena Julhade 16 Март 2012, 20:05

Фуф, дочитала:) На одном дыхании!
В начале хохотала в голос:) Потом призадумалась...
Очень здорово пишите, спасибо! Долго ли ждать продолжения?

Автор: Nefer-Ra 16 Март 2012, 21:04

Продолжения - в этом году Зависит от числа авралов в реале.

Автор: Raktena Julhade 16 Март 2012, 22:18

Тогда пусть число авралов стремится к нулю, а число продолжений - в противоположном направлении

Автор: Алита Омбра 16 Март 2012, 22:22

*со вздохом* год только начался... "Этой весной" звучало бы лучше;) Хотя бы)))

Автор: Соланж Ноар 10 Апрель 2012, 13:42

Замечательный фанфик! Я читала оторваться не могла до самого конца, несмотря на недописанную курсовую и прочие важные дела.
А следующим за Вентресс появится К`баот?

Автор: Nefer-Ra 10 Апрель 2012, 17:33

Соланж Ноар, нет, этот не появится А вот Даала будет.

Автор: Соланж Ноар 10 Апрель 2012, 21:48

Ну и хорошо))))
А как на счет Тэлона Каррде и иже с ним? У вас так здорово получается вписывать героев в свой сюжет!
Вообщем, жду не дождусь продолжения.

Автор: Miva 15 Октябрь 2012, 17:31

Оо, как мне нравится, офигенно написано. Море удовольствия читать.
Какой у вас Пиетт... Орел и красавец:)) Так лихо всех строит, и с сейбером уже навострился, и вообще... И чем дальше, тем круче:))) Не удивлюсь, если выяснится, что Империей правит на самом деле он, а ситхи так, для красоты.
И очень хочется продолжения.

Автор: Nefer-Ra 15 Октябрь 2012, 21:26

Miva, нет, Империей правит тот, кто ее создал
Продолжение будет, но пока не знаю, когда. Точно после окончания "Притворщика".

Автор: Miva 30 Октябрь 2012, 22:10

То, что продолжение планируется - это просто прекрасно:)
Я боялась, что проект заброшен.

Автор: Алита Омбра 19 Ноябрь 2013, 22:48

Nefer-Ra, С Днем Рождения! Хочется пожелать побольше жизненных радостей и удач, а также сил и вдохновения для творчества, которого здесь давно не хватает!

Автор: Атри 19 Ноябрь 2013, 23:32

С Днем Рождения:)))!!!!

Автор: Ариша 21 Ноябрь 2013, 20:32

С ДНЁМ ВАРЕНЬЯ!!!!!
ВДОХНОВЕНИЯ, УДАЧИ И ТЕРПЕНИЯ!!!
НИФЕР - МЫ ОЧЕНЬ СОСКУЧИЛИСЬ!

Автор: Nefer-Ra 2 Декабрь 2013, 23:44

Упс, все поздравления пропустила
Я вернусь, обязательно.

Автор: Таквааш 4 Декабрь 2013, 19:07

Nefer-Ra
Будем ждать.

Автор: Ариша 4 Декабрь 2013, 21:19

И Таквааши всегда ждём!!!
Давненько в гости не захаживали

Автор: Restless Katherine 24 Июнь 2015, 23:08

Хм, а ничего не меняется... кроме форума))) Я снова в теме Кукловодов и я снова мечтаю о новой главе *здесь должен быть очень грустный смайлик*

Автор: surtukk 25 Июнь 2015, 00:40

Поддерживаю мечту всеми конечностями!
"И вновь спою, про то, как жду, люблю, надеюсь!"

Автор: Restless Katherine 25 Июнь 2015, 07:14

О, нас уже двое - почти толпа)))

Автор: Атри 25 Июнь 2015, 08:31

трое как минимум:)

Автор: Restless Katherine 25 Июнь 2015, 10:29

замечательно - собираем еще человек надцать и пишем петицию Нефер-Ра

Автор: Nefer-Ra 25 Июнь 2015, 11:02

"Проползая мимо в складках местности"
А бетой и ловцом логических ляпов желающих нет?

Автор: surtukk 25 Июнь 2015, 11:28

За логические ляпы сказать не могу, но поправить пунктуацию, орфографию и речевые ошибки могу. Я филолог-русист, работаю репетитором русского и ли-ры
Чай, любимый автор.

Но РВ я знаю только по Вукипедии

Автор: Restless Katherine 25 Июнь 2015, 12:04

за логические ляпы если что напишем всем миром, а вот с остальным... сама пользуюсь услугами сразу нескольких бет и то кое-что все трое иногда пропускают.

Автор: Annanaz 25 Июнь 2015, 12:52

Еще одна подпись к петиции! "Кукловоды" - первый фик по ЗВ, который я прочитала, и по-прежнему один из самых любимых)

Автор: Rutheniya 26 Июнь 2015, 22:14

И я, и я...и меня пожалуйста посчитайте!!!

Хм, начать перечитывать что-ли...Я помню как любовно собирала все главы с ФКДВ и копировала в ворд,что бы удобнее было читать...эх 2009 год, как давно это было....

Автор: Атри 26 Июнь 2015, 22:49

Ура! Похоже, прода все-таки будет:)

Автор: Restless Katherine 27 Июнь 2015, 07:10

я хоть и на форум ФКДВ пришла только в прошлом году тоже все ооооочень тщательно собирала в вордовский файлик)))



А что автор пообещала?

Автор: Атри 27 Июнь 2015, 08:57

Ну раз бету ищет...

Автор: Rutheniya 27 Июнь 2015, 13:55

Прошу прощения за офф-топ, а Вы Форсе Бонд не собирали так же тщательно?
А то я вот прошляпила этот момент, а ФКДВ почил
Хорошо хоть 17 мгновений у меня были сохранены уже лет пять как.

Автор: Restless Katherine 27 Июнь 2015, 14:52

неа, не собирала

Автор: Nefer-Ra 27 Июнь 2015, 18:24

Прода "кукловодов" будет скорее всего осенью. Для начала мне надо волевым усилием заставить себя вставать в шесть утра, чтоб мне хоть час никто по голове не бегал с требованием "игать-кусить-писок". Проду "флагмана флота" надеюсь написать в августе.

Автор: Алита Лойс 27 Июнь 2015, 18:26

О, как это знакомо))) Удачи!

Автор: surtukk 27 Июнь 2015, 18:32

Желаю вам творческих успехов и всяческой радости от процесса написания!
Так и понимаешь, в чем преимущество, когда детей больше одного

Автор: Restless Katherine 27 Июнь 2015, 18:49

ждем-с))

Автор: Rutheniya 27 Июнь 2015, 21:57

Ох, ура-ура! Ждем-с!
И да, что бы творчество было в радость!

Автор: Атри 27 Июнь 2015, 23:00

Ура! ждем:)

Автор: Карахар 6 Декабрь 2015, 21:50

А ведь прода уже пишется!

Автор: Civilian 7 Декабрь 2015, 08:13

Некрофилы замерли в ожидании!