Мертвые живы страстями Опции

[Граанда]

Автор:Граанда

Фандом:Star Wars

Персонажи: Асока Тано (Шпилька)/Энакин Скайуокер (Дарт Вейдер), Боба Фетт/Асока Тано (Шпилька), Асажж Вентресс, Бэррисс Оффи, Оби-Ван Кеноби, Новый Мужской Персонаж

Рейтинг:NC-17

Жанр:Action/Darkfic/Comedy

Размер:Макси

Статус:В процессе

События: Вейдер без костюма, Не люди, Герой на стороне Империи, Плохие джедаи

Предупреждение:AU, ООС, Насилие, БДСМ, Нецензурная лексика

Саммари: Некоторые девочки взрослеют неправильно. Некоторые связи лучше оставлять в прошлом. А некоторые люди хороши лишь мертвыми, потому что, ожив, их безумие становится страшнее смерти.


Асажж Вентресс: http://www.fanart.info/art/art-view/28477
Таким я вижу Вейдера без костюма (работа не моя): https://pp.vk.me/c630818/v630818660/320b3/fTpqMRy3KYg.jpg

[Граанда]

№48

Тано сделала два шага вперед и остановилась, бессильно поднимая к Вейдеру взгляд. Рекс за ее спиной дернулся, поднял руку и хотел было перехватить, но замер и осунулся, не зная, что сказать. Семнадцать лет прошло с тех пор, как он видел их вместе в последний раз.

— Объясняй.

Асока мгновенно сузила глаза и собралась, с трудом возвращаясь мыслями в реальность из собственного воплощенного кошмара.

Она услышала, как сдавленно всхлипнула и осела на пол за ее плечами Гера, увидела, как Рекс повернулся к ним с Энакином спиной и утешительно ее обнял. Для их бывшего капитана слишком давно из жизни пропали все краски, чтобы сейчас хоть что-то могло поменяться. Ему было поздно определять путь, и перепутье давно поглотило его. Гера же никогда не была воином, чтобы хладнокровно смотреть смерти в глаза. Знала она или нет, что ждет ее, но точно не была готова бросаться под меч убийцы из страха. Инквизитор, отплевывая на пол кровь, вкалывал в руку третий шприц адреналина. В пяти шагах от него в беспамятстве лежал Кэнан и хлюпающе, надрывно дышал.

— Нечего объяснять, — тяжело выдохнула Асока, через силу заставляя себя глотнуть ртом воздух. — Ты полумертв, и больше всего на свете я хотела видеть тебя живым.

Вейдер легким пинком отбросил тело ребенка от ног и спрятал оба меча на пояс, ненадолго задержавшись взглядом на своем старом клинке.

— Вот же идиотка, — недобро ухмыльнулся он.

Асока упрямо поджала губы и сокрушенно качнула головой, обхватывая себя руками. На то, чтобы собраться с мыслями, ей была нужна еще хотя бы одна минута.

— Зачем было их убивать? — глухо отозвалась она, давясь словами, и обвела взглядом перемешанную с кровью и металлоломом землю под своими ногами.

— Затем, чтобы ты знала место.

Плечи Асоки дрогнули, и она застыла, стеклянными глазами смотря на покрытые сажей и грязью руки Вейдера. Даже в страшном сне она не могла себе представить то, что человек, готовый когда-то за любимую женщину отдать жизнь, столь низко будет ценить их общего ребенка. Или же он просто уже ни во что не верил?

Гера за ее плечом всхлипнула еще раз, и Асока услышала, как она поднимается с земли и, пошатываясь, вместе с Рексом плетется к Сабин, а затем от нее к Кэнану.

— Я осознала ошибку и я готова ее искупить, — наконец выдохнула Асока, сузив глаза и встретившись с Вейдером прямым взглядом. — Я сделаю для тебя что угодно, лишь бы быть рядом. Иного мне не нужно.

И сейчас это было единственной стоящей правдой. Пусть в нем и оставалась только часть от себя прежнего, но будь она проклята, если в ней самой этого было больше. Асока была готова довольствоваться и половиной. Она уверенно шагнула навстречу к Вейдеру, перехватывая оба меча в одну руку, и на раскрытой ладони протянула их ему.

— Прости меня, мастер. Больше такого не повторится.

Вейдер легко качнул рукой и поморщился, призывая ее убрать клинки. Лишние слова его раздражали, и Асока чувствовала, как минуты утекали сквозь пальцы мелким песком. Больше всего на свете сейчас хотелось оказаться в тепле их постели там, где еще вчера все сказанное было бездумно оставлено на потом.

— Возвращайся, — негромко произнес он. — Тебе все прощено.

Асока нервно сцепила зубы и кинулась к Энакину, глотая опротивевший комок в горле с первым свободным вдохом. Нервные слезы полились из глаз, когда она уткнулась носом в его теплую шею, вновь ощущая под пальцами мягкость его тонкой кожи и ровное, сильное дыхание.

— Хватит.

Асока вздрогнула, взяла себя в руки и тут же отстранилась, делая шаг в сторону, чтобы встать за его плечом.

— Что с ними? — закусив губу, она кивнула головой в сторону оставшихся повстанцев и впервые встретилась взглядом с Инквизитором, которого еще предстояло вытащить живым из этой грязи для того, чтобы сохранить целыми голову Бобы и сердце дражайшей подруги.

Вейдер задрал бровь и безразлично взглянул на мышиную возню вокруг тела Кэнана, казавшегося Асоке живым трупом.

— О пушечном мясе, отбросах и предателях мы поговорим позже, — он недобро нахмурился, когда вновь встретился с ней взглядом, — как и о твоей роли в их организации.

Тано, скрипнув зубами, кивнула. Гера в шаге от них пыталась очистить рану Кэнана, которую уже успела измазать мазью, и вколола ему в мышцы добрую пятерку стимуляторов. Она покачивала его голову на коленях, тихо плача, и с бессильной ненавистью глядела прямо перед собой, сверля Асоку взглядом. Рекс равнодушно придерживал Кэнана за грудь, ковырял носком ботинка песок и пришибленно молчал.

— В том, что ты снова не начнешь брыкаться, я не уверен, — холодно бросил Вейдер, а затем криво усмехнулся, — люди настолько не меняются. Поэтому о своей задаче ты узнаешь сейчас. И у тебя будет возможность отказаться.

Асока плотно сжала губы, зная, что никогда в этой жизни такой возможности у нее не будет. Знал об этом и Энакин.

— Говори.

— Твой характер взаимодействия с силой уникален. Он позволяет творить те вещи, что при всей нашей мощи не достижимы ни мной, ни Императором. Он хаотичен и нестабилен настолько, что легко может свести тебя с ума, если ты не научишься его корректировать. Но он является именно тем звеном, что я не мог найти пятнадцать лет для одного единственного ритуала, в обмен на знания о котором когда-то давно вырезал весь джедайский храм. Улавливаешь его ценность?

Асока горько сглотнула и прижалась лбом к плечу Вейдера, обхватив его ладонью за руку. Стало ясно, что теперь он никуда ее не отпустит и уж точно ничего ей не сделает. Слишком сильно она была ему нужна.

— Я не собираюсь уходить, Вейдер, — негромко пробормотала Асока. — И никогда ни о чем не жалела больше, чем о своем решении после того проклятого суда.

— В таком случае, для тебя не будет ничего сложного, — Вейдер недовольно дернул рукой, но все же обхватил ее пальцы своими. Свободной ладонью он взял ее за подбородок и поднял лицо к себе, глядя глаза в глаза.

— Не сопротивляйся.

В голову Асоки один за другим хлынули образы ритуала, что она уже видела в собственном видении, с той лишь разницей, что на месте недобитого скайуокеровского ребенка была она сама. Дикая сила клубилась вокруг ее тела, грозясь вырвать душу, навсегда забрать жизнь вместе с памятью и оставить в мире лишь пустую мертвую оболочку. Она обволакивала холодным туманом, студила все живое тепло дыханием смерти и древней магией нашептывала в уши бессмысленные тайны, сбивающие концентрацию и уводящие с пути. Страх проникал вслед за этой неведомой энергией в каждую жилу, где все клетки охотно ему отзывались. Омертвение шло вслед за хаосом, но хаос же вел за собой и жизнь, столь же странную и непонятную, сколь и запретную. Асока знала вкус этой силы, и он с каждым разом менялся, но неизменно завлекал познать его глубже. Каждая из жизней, вознесенная на алтарь кровавой жатвы войны, давала ей волю управлять им, каждый крик боли и пронзительного, ледяного ужаса придавал ей сил. И она точно знала, что все это, в отличие от Вейдера, она пробовала. И как ничто иное, вкус этой власти развращал, с каждым желанным глотком приближая к собственному концу.

— Это не твоя смерть, — шептал ей Энакин, вновь надавливая на сознание и заботливо поддерживая голову, когда у нее уже не осталось сил стоять ровно.

Асока видела, как вся накопленная в мире сила вливается в мертвое тело Амидалы, наполняя его жизнью, возвращая душу и заставляя вновь судорожно стучаться сердце. Тьма перед ней отступала. Там, в видении, левой рукой Асока тянула последние силы из Энакина, давно павшего подле ее ног, а правой хваталась за скрученный в дикой боли живот. Кровь шла из нее, была повсюду, и больше не было никаких сил оставаться в сознании. Но в один единственный момент Падме раскрыла глаза, и все наконец закончилось.

В этот же момент Асоке все стало кристально ясно. Если бы Амидала увидела то, что творилось в голове ее благоверного, она перевернулась бы в гробу. А потом еще раз, когда бы поняла, что возможности отказать у Асоки не было. В конце концов, Тано с самого начала знала, кто на самом деле способен управлять Скайуокером. И если не вышло у нее, то у Амидалы обязано было получиться.

— Это безумие, — единственное, на что ее хватило, когда Асока все-таки открыла глаза.

— Не безумнее пророчества об избраннике, — твердо отрезал Вейдер. — У меня есть все расчеты, и я знаю путь. У тебя не может не получиться.

— Даже с ребенком, — Асока в волнении прикусила губу и вскинула к Вейдеру отчаянный взгляд, — даже с ним мне не хватит сил. Ей не хватит.

— Сам Император поддержит нас. Этого не может не хватить.

Асока крепко сцепила зубы, выпустила руку Энакина и прикрыла ладонью глаза, обреченно качая головой. Для нее одной все это было слишком трудно и неподъемно, чтобы даже задумываться о варианте успешного исхода. В видении она выпила всю силу Вейдера до капли, и едва ли пробудила к жизни упрямую, своевольную королеву. Жизнь тела еще не была жизнью души — но ей ли это было Вейдеру объяснять?

— Мне нужна война, Вейдер, — приглушенно продолжила она, глядя на него между пальцев. — Грязная, кровавая резня. Поглощенные хаосом сотни жизней и несколько доверенных человек для поддержки. Сила, о которой ты просишь, черпается оттуда.

Вейдер удивленно поднял брови и легкомысленно улыбнулся, будто и не было всех тех лет, что отделяли отчаянного республиканского генерала от главнокомандующего имперской армией. Да, Вентресс была права, никто из них так не желал войны, как ее бессменный и самый главный фаворит.

— Давно о такой мечтаю.

Асока невесело усмехнулась и кожей ощутила, с каким осуждением на нее глядит Рекс. Сила шептала, что Гера вот-вот дотянется до пистолета, но каждый раз та в страхе одергивала руку. Инквизитор, недвижно застывший подле остова разрушенного корабля, дышал Силой и медленно приходил в себя. Вейдер же, похоже, подумал, что молчавшая Асока просто во всем с ним согласна, вмиг посерьезнел и решил по-быстрому закончить представление.

— Ты, — он легко вскинул руку, указал на Инквизитора кивком, и Асока утомленно отвела ладонь от глаз, — можешь начинать.

Инквизитор дрогнул, едва Вейдер сказал последнее слово, и судорожно обхватил нетвердой рукой собственный меч. Его ладонь скользила по нему, с секунду не могла сжать ребристую поверхность и дрожала так, будто он хватанул голыми руками оголенные провода. Асока недоуменно нахмурилась, не понимая, что на него нашло. Этот ублюдок наслаждался своим садизмом, и проблемы с расправой трех недобитых партизан для него просто не могло существовать.

Он напряженно сузил глаза, когда его палец медленно поднялся по рукояти, и алый луч загорелся в руках нестабильным пучком света. Лазер шатался из стороны в сторону, трясся вместе с дрожью в его руках и, казалось, прямо сейчас вырвется из них и упадет. Краем глаза Асока заметила, как в страхе Гера сжала кофту Кэнана, а он сам, едва раскрывший глаза, слепо щурился от яркого света клинка.

— Медленно, — злобно выдохнул Вейдер.

Асока опомнилась только тогда, когда Инквизитор развернул меч острием к себе и, миг за мигом теряя последнее хладнокровие, стал приближать его к собственной груди. Дрожь в его руках угасла, и страх уже нельзя было различить по его лицу, но никогда прежде она не видела его в таком леденящем душу оцепенении.

— Нет!

Асока в ужасе схватила Вейдера за рукав, и Инквизитор дрогнул, едва клинок прожег его куртку, оставляя на красной коже черный, обугленный след.

— Он мне нужен!

— Зачем? — Вейдер раздраженно поморщился, будто вновь окунулся с головой в то время, когда ему приходилось выслушивать глупые наставления от всех орденских магистров. — Он изменник. Я дам тебе с десяток людей лучше и надежнее этой грязи.

Асока прикрыла глаза и ровно вдохнула, не расслабляя мертвой хватки на руке Вейдера. Казалось, пальцы прямо сейчас сведет нервной судорогой и никакие припарки не заставят их его отпустить.

— У него Оффи, — как можно ровнее произнесла она.

Вейдер плотно сомкнул губы и недовольно дернул рукой, давая приказ остановиться. В ту же секунду меч Инквизитора с громким звоном упал на разорванный трап и глубоко зарылся в грязь, когда сам он в избытке чувств сжал кулаки, из последних сил стараясь удержаться на ногах.

— Нужно было убить эту суку еще тогда, когда твои ручные повстанцы прилетели тебя спасать, — бросил Вейдер, презрительным взглядом оглядывая Инквизитора с ног до головы. — Но раз уж так развернулось, то будешь делать ее их знаменем.

Асока с трудом подняла к нему глаза и неуверенно качнула головой, надеясь ускорить ход собственных, заторможенных от стресса мыслей. Тут же представилось, сколько часов ей предстоит обрабатывать Шато, чтобы тот воспылал праведным гневом за еще одну невинноубиенную джедайку. Даже если они выделят несколько эскадрилий, чтобы развеять ее прах вместе с несчастной базой, в мести за нее будет слишком мало толка.

— Все-таки хочешь сделать ее настоящей звездой голоэкранов? — горько усмехнулась Асока и бессильно прислонилась щекой к плечу Вейдера. — Я в восхищении.

Кто бы ей прежде сказал, что впервые за пятнадцать лет ей будет настолько плевать на Баррисс? К голове волнами начала подступать боль. Асока, сощурившись, взглянула исподлобья на Инквизитора и встретилась с его таким же слепым взглядом.

— Она у меня станет настоящей принцессой цирка, — Вейдер легко накрыл голову Асоки широкой ладонью и неосознанно потер пальцами монтралы, разгоняя скопившееся напряжение. — Тебе точно понравится. А эти, — он лениво кивнул в сторону Рекса и Геры, — будут на подтанцовке.

Асока тяжело вздохнула и прикрыла глаза, еще раз пересекшись с Инквизитором взглядом. Кажется, он был в безопасности. Родная сила, исходящая из рук Вейдера, нещадно клонила в сон и успокаивала. Никакой воли что-то решать больше не оставалось.

— Шпилька, — вернул ее в реальность негромкий, смягчившийся голос Энакина. Она рассеянно заморгала и быстро подняла голову от его плеча. — Не теряй больше.

На раскрытой ладони он протягивал ей старый, перевязанный падаванской косичкой шото, который вечность назад сам же и помогал создавать.

В этот раз сдержать слез Асока не сумела. Судорожно вцепившись в его талию одной рукой, второй она быстро перехватила клинок и крепко сжала, ощущая, как стирается та многолетняя граница, что год за годом кусками съедала ее душу.

— Никогда больше, — с трудом выдохнула она, и, всхлипнув, уткнулась носом в его грудь. — Никогда.