Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

2 страниц V  < 1 2  
Ответить в данную темуНачать новую тему
> Время перемен (+ "Иначе" (предыстория)), AU - победа Империи при Билбринджи (9 ПБЯ)
Vivisha
сообщение 2 Март 2017, 22:59
Сообщение #16



Иконка группы

Группа: Новичок
Сообщений: 53
Регистрация: 20 Июль 2012
Из: Краснодар
Пользователь №: 9134



Глава 6.

Короткая фраза стала для Леи ударом под дых.

— Это точно? — уточнила Лея, хотя предчувствие — Сила? — нашёптывало ей, что спрашивать незачем.

— Да. — Мара коротко кивнула. — Сомнений быть не может.

— Как... как всё произошло? — Лея чувствовала, как почва, и без того довольно вязкая, совсем ускользает у неё из-под ног.

— Наёмный убийца проник в кабинет Главы государства. Хватило одного выстрела.

Лея отвела взгляд. Мон Мотма всю жизнь была для неё другом, наставницей и опорой, поддерживала её в самые тяжёлые времена, никогда не отказывая в помощи. И теперь Мон погибла.

Как погибла и надежда урегулировать конфликт между Новой Республикой и Империей миром — республиканские политики неизбежно обвинят в смерти Главы государства Трауна. И некому теперь убеждать Сенат в том, что имперскому Гранд-адмиралу нет смысла срывать перемирие. Некому сохранять нараставший раскол от перехода в военную сферу.

— Был ли пойман преступник? — поинтересовался Эдарос Дим, о присутствии которого Лея успела позабыть.

— Насколько я поняла, — ответила Мара, призадумавшись, — наёмник попытался совершить самоубийство, когда охрана загнала его в тупик. Но не достиг успеха — так что у нас есть шанс выяснить, кто за этим стоит.

— Вот как. — На лице Дима Лея почудилось смутное беспокойство, тут же сменившееся застывшей маской надменности. — В таком случае, будем надеяться, что виновник трагического события не избежит заслуженного наказания. Но что теперь будете делать вы, принцесса?

— Я?.. — растерялась Лея, не сразу осознав, что имперец обращается к ней.

— Полагаю, вашей целью было избежать продолжения боевых действий. Но теперь войны не избежать: если не против Империи, то внутри Новой Республики. Продолжите ли вы настаивать на выполнении договора с нами, тем самым провоцируя гражданскую войну внутри своего государства?

— Правда в том, — заговорила Лея, глубоко вдохнув, — что Мон Мотма не желала бы ни одной из этих возможностей. Однако в Сенате немало тех, кто однозначно останется сторонником договора с Империи, и выход соответствующего числа систем из состава Новой Республики в любом случае означает гражданскую войну — в той или иной форме. Если только удастся убедить в этом как можно больше оставшихся сенаторов... Возможно, оставшись в меньшинстве, воинствующие противники Империи поумерят свой пыл. Иного способа избежать лишних жертв я не вижу.

— И кто же убедит Сенат? Вас ведь слушать не станут — только не с учётом вашей роли в составлении договора, — напомнил Дим.

— Посмотрим, — решительно отрезала Лея. — Я сделаю всё, что в моих силах.

— Вижу, всё никак не избавитесь от бесполезного идеализма, — покачал головой он. — Настоятельно рекомендую вам обдумать вопрос серьёзнее, прежде чем принимать скоропалительные решения.

— А вы, как я вижу, знаете, как следует поступить, — со злым сарказмом — совсем непохоже на себя — проговорила Лея. — Не поделитесь ли тогда советом?

— Почему нет? — отреагировал Дим, пропуская мимо ушей очевидный выпад в свою сторону. — Вы могли бы на законодательном уровне запретить выход систем из Новой Республики, и тогда ваше государство, возможно, протянет ещё немного.

— Пока Империя нас не растопчет? — прохладно осведомилась Лея.

— Ну, вы ведь верите в эффективность демократии, — рассмеялся он. — Отличная возможность доказать свою точку зрения на деле, разве нет?

— Зря вы думаете, что так легко меня спровоцируете, — сообщила ему Лея. — Неужели так сильно боитесь потерять власть?

— Не скрою, власть привлекательна, — признал Дим. — Хотя и подходит отнюдь не всем. Но вы делаете поспешные выводы. Результат нынешнего противостояния, пожалуй, лишит меня некоторых полномочий, это верно. Однако не думаю, что одного только вашего слова хватит, чтобы полностью отстранить меня от управления.

— Думайте, как хотите.

— Что же, позволим времени решить за нас, — заключил он. — Позвольте мне на этом закончить нашу с вами увлекательную беседу — есть некоторые дела, что требуют моего незамедлительного внимания.

Вежливо кивнув, Дим отошёл от Леи с Марой и вскоре исчез из поля зрения. Лея с удивлёнием заметила, что бывшая Рука Императора проводила имперца долгим подозрительным взглядом.

— Что-то не так? — на всякий случай спросила Лея.

— Кто знает? — неопределённо ответила Мара. — Его поведение абсолютно нормально для человека его происхождения и положения. Но его эмоции... С ними что-то странное. Не могу их прочитать, как ни стараюсь. — Она с досадой покачала головой. — Если дело не в моих способностях, то... В общем, такие люди бывают — и если всё именно так, как я думаю, с этим человеком следует быть настороже.

— Здесь со всеми следует быть настороже, — вздохнула Лея. — Так или иначе, пора разбираться с хаосом в Сенате.

***

Эдарос Дим ощутил острое желание разозлиться — и тут же сознательным усилием выдвинул его из сознания. Врождённое хладнокровие было одним из самых ценных талантов Эдароса. После выдающегося интеллекта, разумеется.

Не то чтобы Эдарос совсем не испытывал эмоций, но большинство из них были настолько лёгкими и поверхностными, что не заслуживали внимания. Только иррациональная злость и столь же яростное удовольствие временами ярко вспыхивали в его разуме — их, впрочем, Эдарос научился если не полностью отстранять от мыслительного процесса, то контролировать.

План — быть может, далеко не превосходный, но имевший здоровый шанс на успех — дал трещину. С другой стороны, главная проблема касалась вовсе не поимки исполнителя убийства. Всё зависело от того, как тщательно Траун станет размышлять над вопросом, кому же наиболее выгодно политическое убийство — и от того, как решит поступить с автором заговора.

Эдарос мог бы попытаться ликвидировать своих соучастников, прежде чем те выдадут лидера, спасая свою шкуру, но у него не было ресурсов проделать это настолько чисто, насколько необходимо. Только не под носом у Гранд-адмирала.

Ещё Эдарос мог бы сбежать — собственно, именно такой выход подсказывало рациональное мышление — и потерять всё, что имел, без надежды на возвращение хотя бы тени былого величия.

Нет, Эдарос слишком ценил свои достижения. Конечно, он сознавал, что жажда власти иррациональна, но как он мог идти против своих собственных желаний? Пусть ставки в этой игре беспредельно высоки, выигрыш стоит того.

И Эдарос вновь шёл на риск, рассчитывая, что случай не обернётся против него.

***

Несмотря на сопутствующие обстоятельства, Лея была искренне рада видеть Люка.

Сейчас она сидела на просторном диване за журнальным столиком, позволяя себе на время отвлечься от политики — разговоры с сенаторами Новой Республики проходили не легче, чем с осточертевшими имперцами.

Люк прошёл в комнату в сопровождении конвоя вооружённых штурмовиков. Лея неоднократно просила Трауна освободить её брата, однако Гранд-адмирал был непреклонен: пока Люк не примет однозначного решения насчёт выставленного ему предложения, он останется имперским заключённым.

— Ты в порядке? — сразу же спросил Люк, похоже, чувствовавший себя виноватым за то, что позволил захватить себя в плен.

— Да. — Лея не стала рассказывать ему об убийстве Мон Мотмы и его последствиях — говорить она планировала о другом. — Как ты?

— Как видишь. — Люк кисло кивнул в сторону штурмовиков. — Траун хочет, чтобы я учил чувствительных к Силе разумных. Для Империи.

— Ты отказался? — предположила Лея.

— Они сказали, что будут ждать столько, сколько придётся, — ответил он после неловкого кивка. — Но я не могу сделать этого. Даже ради свободы Веджа и его парней. Ни Бен, ни Йода, ни мой отец не хотели бы, чтобы я так поступил.

— Я мало знаю о философии джедаев, но разве ты не принесёшь больше пользы, находясь на свободе? По крайней мере, у тебя будет возможность сделать хоть что-нибудь.

— Если при этом я буду выполнять приказы Империи, где гарантии, что я совершу больше добра, чем зла? — Люк помотал головой. — Речь ведь идёт даже не обо мне. Если тем, кого я обучу, прикажут убивать — а им прикажут — ответственность за это будет лежать на мне.

— Пусть ты станешь отказываться снова и снова, Траун всё равно найдёт тех, кто владеет Силой и даст своё согласие. У него есть собственный телохранитель, бывший в прошлом Рукой Императора, и у него есть Мара.

— Мара Джейд? — удивился Люк. — Я думал, она порвала с Империей.

По правде говоря, Лея тоже так думала до недавнего времени. Но она видела, насколько более ровными стали отношения Мары с Лайемом Трентом, насколько легко она общается с имперскими военными и чиновниками. Вероятно, Мара пока не совершила окончательный выбор, но Лея подозревала, что на возможное предложение Трауна она ответит согласием.

— Это... довольно неоднозначно, — сказала Лея, сворачивая тему. — В любом случае, ты должен понимать, что, находясь за решеткой, уж точно ничего не изменишь.

— Мне нужно подумать, — наконец ответил Люк.

Лея облегчённо откинулась на спинку дивана. Она искренне надеялась, что её брат выберет свободу — именно по озвученным причинам. В конце концов, если дети Леи пожелают связать свою жизнь с Силой, ей не хотелось бы, чтобы единственными их учителями оказались бывшие слуги Императора.

***

Всё было плохо.

Нет, не так. Всё было очень плохо.

Собственно, ещё немного, и Лея отчаянно схватилась бы за голову, начисто игнорируя возможных свидетелей. Ситхов Эдарос Дим оказался прав — её не слушали. Попросту не желали слушать.

Лея записала целую речь для Сената, которая была затем показана на очередном внеочередном заседании и не то чтобы не повлияла не сенаторов совсем... Но в сравнении с тем, на что Лея надеялась, эффект был минимален.

Ещё и надоевший Борск Фей'лиа подливал масла в огонь. Лея могла понять, почему ботан, несмотря на явную невыгодность такой позиции в долгосрочной перспективе, ратовал за войну против Империи — после всех бед, свалившихся на Ботавуи в течение правления Палпатина, ботаны не приняли бы иного мнения от своего сенатского представителя. Но мало было Ботавуи, Фей'лиа перетягивал на свою сторону сотни систем.

В катастрофу всё превратилось, когда по итогам инициированного ботаном голосования в Сенате Новая Республика отказалась ратифицировать мирный договор. И теперь Лея отчаянно пыталась убедить Трауна выждать ещё немного, прежде чем идти на Корусант войной. По большей части безуспешно — что неудивительно при шаткости её позиции.

— Вы говорили, что не хотите войны, — в который раз повторила Лея.

— Я говорил, что хотел бы при возможности избежать бессмысленного кровопролития, — снова отвечал Траун, и сам по всей видимости утомлённый повторявшимся спором. — Многие из ваших сторонников выразили готовность оказать поддержку в случае наступления боевых действий. Кроме того, как мне известно, адмирал Акбар связался с вами и пообещал выступление большей части флота Новой Республики на нашей стороне.

— Это так, но... — запнулась Лея. — Но война — последнее средство, к которому возможно прибегнуть только тогда, когда других способов достичь победы больше нет.

— Не обманывайте себя, советник. Сенат в нынешнем своём состоянии не способен набрать достаточное число голосов для ратификации договора, и вам это известно не хуже моего. — Алые глаза Гранд-адмирала сверкнули решимостью. — Если Новая Республика не отдаст нам Корусант сама, мы возьмём его силой.

— И нет ни единого способа вас переубедить? — отчаянно выдохнула Лея.

— Не беспокойтесь, советник, у нас достаточно сил, чтобы гарантировать победу.

Военную победу — победу, которая достигается лишь ценой жизней разумных существ. И одна-единственная жизнь стоит куда дороже любого другого преимущества — но даже если бы Лея озвучила свои мысли, Траун не послушал бы. Он был стратегом, и жизни в его мировосприятии выглядели фигурами, которыми можно пожертвовать при необходимости.

***

— Сражаться на стороне Империи я не буду. И точка, — отрезал Хан.

После потерянного — по вине Империи, между прочим — груза и последовавшей истории с Джаббой Хаттом, после Вейдера и ситхова карбонита Хан скорее полез бы в глотку к сарлакку, чем стал имперским прихвостнем. С идеей временного сотрудничества он бы смирился, но речь шла о Трауне — и тут одной битвой не отделаешься. Слишком хорошо Хан помнил, чем в итоге закончил Каррде, планировавший сохранять нейтралитет.

Так что Хан отказывался, решительно и безапелляционно. Даже если для этого приходилось вступать в конфронтацию с Леей.

— И как тогда ты поступишь? — воскликнула она со злостью в голосе. — Бросишь своих детей, бросишь Новую Республику?

— Новая Республика сейчас, знаешь ли, понятие расплывчатое, — буркнул Хан. — Серьёзно, я тебя ни в чём не обвиняю. Но мне нужен перерыв. Чем сражаться неизвестно на чьей стороне, не лучше ли остаться в стороне?

— Поступай так, как посчитаешь нужным, — поразительно быстро уступила Лея. — Я понимаю, тебе нужно время — но прошу тебя об одном. Не убегай.

— Не убегу, — усмехнулся Хан, почувствовав на языке привкус лжи, и оставил мимолётный поцелуй на губах жены, прежде чем уйти.

***

Имперский флот готовился к отбытию.

Треугольники звёздных разрушителей, ломаные очертания кораблей поменьше и точки истребителей и шаттлов — Лея смотрела и внутри неё поднимался ужас от мысли, что вскоре все эти машины вступят в бой, чтобы убивать солдат государства, созданию которого Лея посвятила свою жизнь.

Сколько Лея ни пыталась изгнать из разума излишне навязчивую идею, сколько ни силилась отстраниться, ничего не помогало. Ничего не менялось, только не к лучшему. И Лея продолжала обвинять себя, задавая один и тот же молчаливый вопрос.

Что же она наделала?..

Сообщение отредактировал Vivisha - 12 Июль 2017, 18:35


--------------------
Wer mit Ungeheuern kämpft, mag zusehn, dass er nicht dabei zum Ungeheuer wird. Und wenn du lange in einen Abgrund blickst, blickt der Abgrund auch in dich hinein.
(Friedrich Nietzsche)
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Vivisha
сообщение 12 Июль 2017, 18:37
Сообщение #17



Иконка группы

Группа: Новичок
Сообщений: 53
Регистрация: 20 Июль 2012
Из: Краснодар
Пользователь №: 9134



Глава 7.

Эдарос Дим будто только и ждал, чтобы появиться в самый тяжёлый для Леи момент. И почему из всех мест орбитальной станции он пришёл именно сюда, к одному из обзорных иллюминаторов?

— Значит, война? — почти мечтательно спросил Дим, похоже, восхищённый зрелищем флота, готового к бою.

— Вы, должно быть, рады, что всё произошло именно так, как вы предсказывали, — бесцветно ответила Лея.

— Меня удивляет, что вы только теперь признали мою правоту. Впрочем, это больше не имеет значения.

В последнем предложении Лея явственно услышала горечь. Странно, но Дим вёл себя куда более эмоционально, чем в их предыдущую встречу.

— Что-то случилось? — Не то чтобы Лею действительно интересовало благополучие имперца, но удержаться от вопроса она не смогла.

— Время истекает, — задумчиво произнёс Дим. — С вами это тоже произойдёт, как и с любым разумным. Однажды.

— Что вы имеете в виду?

— Я... — Он обеспокоенно обернулся и увидел отряд штурмовиков, направлявшийся в их сторону. — Похоже, я заболтался, — вздохнул он. — Вот и пробил час.

Офицер, командовавший отрядом вежливо кивнул Лее и повернулся к Диму.

— Прошу вас пройти со мной, сэр, — сказал офицер.

— Я арестован? — требовательно уточнил Дим — тоном человека, привыкшего отдавать приказы.

— Да, сэр.

— Тогда будьте добры сделать всё по форме, капитан. — Он недовольно цокнул языком. — Или я даже этого, по-вашему, не заслуживаю?

— Эдарос Дим, вы арестованы по обвинению в государственной измене, — послушно исправился офицер и достал наручники.

— Это действительно необходимо?

Не дождавшись ответной реакции, Дим всё же протянул руки вперёд, позволяя сковать свои запястья, и посмотрел в сторону Леи.

— Вполне возможно, мы больше не увидимся, — сообщил он. — Приятно было с вами познакомиться, принцесса.

И штурмовики увели его, чеканя шаг по начищенному дроидами до блеска полу.

— Что здесь происходит? — обратилась Лея к оставшемуся на месте офицеру.

— Этот человек ответственен за убийство Мон Мотмы, мадам.

— Так значит, он заказчик? — Лея почувствовала, как изнутри поднялся гнев.

— Следствие пока не закончено, — ответил офицер. — Но все улики указывают на него.

Лея отвернулась к иллюминатору и вновь окинула взглядом военные корабли.

— Значит, вот насколько привлекательна власть?.. — тихо, почти про себя проговорила она, ни к кому конкретно не обращаясь.

***

Капитан Пеллеон отнюдь не разделял уверенности Гранд-адмирала Трауна в безоговорочной победе над силами Новой Республики. И беспокоил его в первую очередь вовсе не враг — он знал, что те, кто в грядущем сражении выступят на стороне Империи, многократно превосходят защитников Корусанта по своей численности — но собственные союзники.

— Вас что-то тревожит, капитан? — донёсшийся сзади вкрадчивый голос Трауна заставил Пеллеона резко прокашляться. — Считаете, нам не выиграть этот бой?

Они стояли на мостике «Химеры», за иллюминаторами которого проносились однообразные полосы гиперпространства. Мысленно ругая себя за оплошность, Пеллеон развернулся лицом к Гранд-адмиралу и отдал ему честь.

— Дело не в этом, сэр, — осторожно ответил Пеллеон. — Меня волнует вопрос взаимодействия имперского флота с силами адмирала Акбара. Вы полагаете, они станут беспрекословно подчиняться тем, с кем недавно боролись?

— Увидим, — коротко ответил Траун.

— Но что, если это ловушка?

— Не думаю. Вспомните, капитан: адмирал Акбар предложил помощь не мне, а Лее Органе. Он не из тех, кто так легко предаёт старую дружбу в угоду военному преимуществу. — Траун задумчиво взглянул вдаль. — И потом, Акбару известно не хуже нашего, что единственная разница отнюдь не в исходе сражения — лишь в потерях сторон.

— Как скажете, сэр.

Хотел бы Пеллеон обладать способностью Гранд-адмирала так легко отмахиваться от любых сомнений — поистине хотел бы.



— Прибытие в точку рандеву через десять стандартных минут, — объявил Пеллеон, сверяясь с данными на приборной панели.

В каюте Трауна было необычно многолюдно: помимо самого Гранд-адмирала и Пеллеона, здесь находились Лея Органа — она, несмотря на очевидный поздний срок беременности и пережитые потрясения, категорически настояла на своём участии, — Трент, чьему присутствию Пеллеон был в кои-то веки рад, и Мара Джейд, стоявшая поодаль от остальных.

— Скажите, вы умышленно выбрали местом встречи Билбринджи? — вмешалась Лея Органа.

— Из желания напомнить адмиралу Акбару об одной из самых громких его неудач? — уточнил Траун. — Разумеется, нет. Это место исключительно удобно по стратегическим соображениям, и тот факт, что именно тут произошла наша с адмиралом последняя встреча, — лишь совпадение.

— Крайне подозрительное совпадение.

— Вы снова сомневаетесь в том, что мы с вами на одной стороне?

— Один из тех, кто, как предполагалось, находился на нашей стороне, послужил причиной сегодняшнего сражения, — холодно напомнила Органа.

— К сожалению, советник, от всевозможных случайностей застраховаться невозможно. А к вопросу о виновнике смерти Главы Новой Республики мы, если позволите, вернёмся по завершении битвы.

Дискуссию прервал звук входящего сообщения с мостика. Нажатием пары клавиш Пеллеон открыл полученный файл и громко сообщил:

— Флагман «Химера» прибыл в пункт назначения. И... командующий флотом Новой Республики запрашивает канал связи с вами, сэр.

— Выведите его на меня, капитан, — попросил Траун, и Пеллеон немедленно выполнил приказ.

Над столом Гранд-адмирала засветилась оттенками голубого голограмма мон-каламари — без сомнения, это был адмирал Акбар.

— Как я вижу, вы верны своему слову, адмирал, — заметил Траун.

— Это так, — подтвердил Акбар без особого энтузиазма. — Предлагаю в таком случае обсудить наши дальнейшие действия.

— Прежде чем делиться своими планами, я хотел бы уточнить один немаловажный аспект нашего с вами сотрудничества. У флота может быть только один главнокомандующий, и я хочу быть уверенным, что ваши солдаты будут беспрекословно подчиняться полученным указаниям — даже если у них появятся причины для сомнений в их оправданности. Вы можете дать мне подобную гарантию?

— Те, кто прибыли со мной, сделали добровольный осознанный выбор, — после заминки ответил Акбар. — Но я прошу вас не требовать от них невозможного. Не требовать абсолютного доверия по отношению к тем, кого некоторые из них считали врагами всю свою сознательную жизнь.

— Понимаю, — как показалось Пеллеону, нехотя согласился Траун.

— Тогда перейдём к делу. Каков план атаки?

— Поскольку, как вы уже заметили, наши флоты едва ли способны на филигранное исполнение совместных манёвров, план будет максимально прост. Учитывая численное преимущество и отсутствие сильного командования у противника, мы можем позволить себе прямолинейность: пусть основная часть наших сил осуществит лобовую атаку, тогда как небольшая эскадра отрежет вражеский флот от Корусанта. Не хотелось бы переносить затяжной бой на поверхность планеты.

— Не слишком ли предсказуемо? — засомневался Акбар.

— В этом и смысл, адмирал. Кто бы ни командовал обороной Корусанта, он неизбежно будет ждать хитрости с нашей стороны.

— Однако хитрость не в том, чтобы придерживаться сложной стратегии, а в том, чтобы обмануть ожидания врага, — догадался он.

— Верно. Кроме того, никто не ожидает, что я позволю соединениям флота Новой Республики играть ключевую роль в атаке — и именно поэтому мы так и поступим. Ваши корабли смогут почти беспрепятственно обойти поле боя — их посчитают разве что приманкой — и отрезать противнику путь к отступлению.

— Но неужели вы нам настолько доверяете?

— Это не доверие, адмирал, — сухо усмехнулся Траун. — Холодный расчёт.

***

Космос над Корусантом, долгие тысячелетия пробывшим столицей Галактики — и потому желанной целью для любого захватчика, озарился вспышками выстрелов и взрывов. Из дикой мешанины истребителей, исполнявших невероятные трюки в смертельной гонке, почти невозможно было отличить друзей от врагов: солдаты Новой Республики сражались за обе стороны, и только имперские корабли могли стать надёжными ориентирами.

В оперативном штабе на борту флагмана защитников Корусанта царила пессимистичная атмосфера. На экранах вспыхивали, сменяя друг друга, картинки и цифры, но и без сводок с поля боя положение дел было вполне очевидно.

— Знаю, многие из вас верят в неизбежность поражения, — громко заговорил Мил Марн, салластанец, выбранный остатками разбежавшегося Сената новым главнокомандующим. — Это правда, что ситуация тяжёлая. Правда, что нас слишком мало для того, чтобы выстроить полноценную и надёжную оборону. Но... — Он намеренно выдержал паузу. — Вы, все, кто находится сегодня здесь, кто рискует своими жизнями в космическом вакууме, кто выбрал стоять до конца за свои идеалы, неужели вы готовы так легко сдаться?

— Пути назад нет, — продолжил он. — И только от нас зависит будущее Галактики, и потому мы будем бороться, пока не победим — за свободу, за демократию и за Республику.

Со всех сторон посыпались одобрительные возгласы, но Ньюман только тихо вздохнул: пламенные речи, конечно, дело хорошее, да вот ими одними войны не выиграть. И будто в такт его мыслям один из штабных тактиков объявил:

— Небольшая группировка вражеского флота приближается к Корусанту.

— Принадлежность? — уточнил Марн.

— Флот адмирала Акбара.

— Нас хотят оттеснить от планеты и окружить, — предположил Ньюман.

— Думаете, Траун доверил бы подобную задачу вчерашним солдатам Новой Республики? Это определённо ловушка, — отрезал Марн.

— Вспомните Билбринджи. Траун пытается нас запутать, и, если вы пойдёте у него на поводу, закончится всё не лучше.

— Здесь не Билбринджи, и я не адмирал Акбар.

— Я был при Билбринджи, адмирал, — напомнил Ньюман. — И не собираюсь повторять ошибок, совершённых нами там. Не недооценивайте нашего врага.

— Какого высокого мнения вы бы ни были о Трауне, он всегда был и остаётся имперцем, — уверенно сказал Марн, — и потому считает республиканцев мятежниками, а на поле боя — простым расходным материалом, не более того. Мы не будем отдельно сосредотачивать огонь на них и будем придерживаться прежней тактики — и это решение окончательно.

Ньюман не стал спорить, а лишь незаметно закатил глаза. Если Марн слишком предвзят, чтобы принять единственно верное решение, Ньюману придётся действовать самостоятельно.

Дождавшись, пока члены штаба не переключат внимание на кого-нибудь ещё, Ньюман покинул помещение и вызвал свой шаттл. Если он не успеет воплотить в жизнь план, оставленный на чёрный день, Новая Республика обречена.

***

Лея напряжённо всматривалась в движение цветных точек на экране, гадая, увенчается ли успехом задумка Трауна. Так легко было забыть, что за каждой из этих точек скрывается настоящий корабль с настоящим экипажем на борту — и, когда точка гаснет, умирают разумные существа тоже по-настоящему.

По вине Леи.

Когда часть флота, отправленная адмиралом Акбаром к Корусанту, без особых потерь подобралась к своей цели и в действительности заставила защитников планеты отступать, Лея позволила себе перевести дух. Верно, что она совершала ошибки — и верно, что некоторые из этих ошибок стоили многих жизней — но выбор был сделан.

— Похоже, у нас проблема, сэр, — обратился капитан Пеллеон к Трауну, и Лее совсем не понравилось, как изменился его тон.

— Кто-то решил героически погибнуть, захватив с собой как можно больше противников, не так ли? — отозвался Траун, не переставая наблюдать за ходом битвы.

— Не совсем. Думаю, вам лучше взглянуть лично.

На свободном пространстве каюты Трауна развернулась голограмма разумного, одетого в форму адмирала Новой Республики — точно не человека, но, должно быть, близкого к человеческому вида. Лея нахмурилась, пытаясь припомнить, где и когда встречала его прежде.

— Меня зовут Ньюман, и я хочу выдвинуть ультиматум. — Точно. Лея вспомнила, что однажды видела его в обществе адмирала Акбара. — Как вы можете видеть, мой крейсер сейчас находится над поверхностью Корусанта. На его борту находятся боеприпасы, способные выжечь всё живое на площади до нескольких тысяч квадратных километров. — Ньюман на пару секунд остановился, переводя дух.

— Кроме того, у меня есть коды отключения планетарной системы обороны. Так что если вы продолжите наступление, погибнут миллионы невинных жителей планеты. И ровно то же самое произойдёт, если вы собьёте мой корабль. — И он отключил связь.

В каюте повисла тяжёлая тишина. Лея не хуже остальных осознавала, что слова Ньюмана вовсе не пустые угрозы: в его взгляде ясно читалась решимость довести дело до конца, пусть и ценой своей жизни. Именно такую решимость Лея не единожды видела на лицах своих товарищей во времена Альянса.

— Возможно ли перехватить управление планетарными щитами? — спросил у Леи Траун.

— Я не...

— В этом нет необходимости, — перебила её Мара. — Достаточно взять крейсер на абордаж.

— Если что-нибудь пойдёт не так, погибнут миллионы разумных. Это слишком рискованно, — возразила Лея.

— Риск неизбежен.

— Согласен, — вмешался Трент. — Сложная тактика здесь бесполезна.

— Даже если и так, как мы сможем переправить на крейсер абордажную команду, достаточно большую, чтобы рассчитывать на успех?

— Нам хватит и пары человек, — заявила Мара. — Если, конечно, пойду я, — она кивнула в сторону Трента, — и он.

Телохранитель Трауна, похоже, и сам был удивлён поступившим от Мары предложением. Тем не менее, он хмыкнул и подтвердил:

— Это и правда неплохая идея. Что скажете, Гранд-адмирал?


--------------------
Wer mit Ungeheuern kämpft, mag zusehn, dass er nicht dabei zum Ungeheuer wird. Und wenn du lange in einen Abgrund blickst, blickt der Abgrund auch in dich hinein.
(Friedrich Nietzsche)
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Vivisha
сообщение 24 Июль 2017, 13:23
Сообщение #18



Иконка группы

Группа: Новичок
Сообщений: 53
Регистрация: 20 Июль 2012
Из: Краснодар
Пользователь №: 9134



Глава 8.

Изогнутые коридоры крейсера казались Маре подозрительно пустыми. Ничего удивительного в этом, разумеется, не было: вряд ли командир, ведущий своих солдат на вероятную смерть, стал бы полностью комплектовать экипаж. И всё же ей постоянно чудилось, что нечто зловещее притаилось за следующими дверями.

— У меня плохое предчувствие, — вслух призналась она.

— Об этом тебе говорит Сила или только собственная неуверенность? — поинтересовался Трент, шагавший чуть позади.

— Не знаю, — огрызнулась Мара, злясь на свою слабость.

Пусть и открытый, шлем скафандра неприятно ограничивал обзор, но, учитывая, что они пока что не имели понятия, как именно будут отсюда выбираться, остаться в скафандре было меньшей из двух зол. Смерть в вакууме могла оказаться не из приятных.

На борт крейсера Мара с Трентом попали без особых трудностей. Небольшому кораблю — не в последнюю очередь благодаря интуиции пилота, обострённой Силой — удалось избежать прямых попаданий и приземлиться на теневой стороне крейсера. Дальнейшее было исключительно вопросом техники — ну, и наличия световых мечей.

— Тебе доводилось бывать на кораблях этого типа? — уточнил Трент.

— Нет. — Мара с досадой покачала головой. — Будь это трофей, доставшийся от Империи... С Новой Республикой я работала всего несколько месяцев.

— Ты была скорее по части контрабандистов, не так ли?

В ответ она лишь фыркнула — хотя, не находись они на территории врага, Мара преподала бы Тренту наглядный урок о границах дозволенного. Один только факт, что между ними быстро установились — поразительно устойчивые, надо сказать — рабочие отношения, не означал ровным счётом ничего.

Поскольку ни один из диверсантов не разбирался в устройстве крейсера Новой Республики, им стоило найти информационный терминал, а вместе с ним и схему помещений. И желательно было при этом оставить за собой минимум следов: время не играло против Мары с Трентом ровно до момента поднятия тревоги.

Издалека услышав звук чьих-то шагов, Мара затаилась в тени ближайшей колонны — освещение на корабле, похоже, работало в полсилы — и жестом попросила Трента следовать за ней. Вскоре мимо них прошёл мужчина-человек в форме техника, изучавший что-то на своём инфопланшете настолько увлечённо, что диверсанты остались незамеченными.

Несмотря на предостерегающее шипение Мары, Трент скользнул за спину техника, и, стоило тому замереть, заподозрив неладное, как Трент свернул ему шею. Мара подхватила тело и помогла Тренту оттащить его с прохода.

Мара опустилась на корточки и, обшарив многочисленные карманы формы техника, обнаружила пропуск.

— Ты искал это? — прохладно осведомилась она, выпрямившись.

— Да, это. — Трент попытался выхватить пропуск из пальцев Мары. — Неужели злишься?

— Необязательно было его убивать.

— Конечно. Но иначе он сообщил бы о нашем вторжении при первой возможности.

— Резонно, — заставила себя ответить Мара.

Она разозлилась гораздо сильнее, чем следовало по настолько мелкому поводу. Да и дело было вовсе не в убийстве — в том, что Трент вновь и вновь оказывался прав. И чего тогда стоили ценности Леи Органы и Люка Скайуокера, которые Мара до недавнего времени полагала, что разделяла, если реальность так часто требовала отступления от них?

Заставив себя сконцентрироваться на деле, Мара приложила пропуск к панели у одной из дверей. Заглянув в открывшийся проём, она обнаружила складское помещение, в одном из углов которого нашёлся терминал. Пока Трент укладывал убитого техника за одним из стеллажей склада — чтобы тело не обнаружили в ближайшие часы, — Мара загрузила карту на инфопланшет.

Следующие десять стандартных минут пути в сторону командного мостика прошли без особых препятствий, пока диверсанты не столкнулись с необходимостью пройти через пост охраны. Не сомневаться можно было в двух вещах: во-первых, республиканец Ньюман, заваривший всю кашу, находился на мостике, поскольку только оттуда он мог полностью контролировать исполнение своего плана, и, следовательно, во-вторых, на посту, служившем главным препятствием для незваных гостей, находилась целая толпа охраны.

— Готова? — серьёзно спросил Трент.

Вопрос был хорошим, хотя Трент и задал его только потому, что в случае поражения погибнут они оба. Готова ли Мара? Готова ли она войти в следующую комнату и убить всех, кто встанет на её пути? Готова ли она, в конце концов, вернуться в исходную точку долгого путешествия — и вновь стать убийцей, для которого нет ничего важнее цели?

Обратный путь, в прошлый раз отнявший у Мары буквально всё, чем она когда-то жила, теперь окончательно станет недосягаемым. Только вот она уже зашла слишком далеко, чтобы искать другие способы.

— Готова. — Мара кивнула, прогоняя из головы лишние мысли.

***

— Техник сорок пятого отсека не вышел на связь, — доложил один из подчинённых начальнику охраны крейсера.

— Тот, который должен был проверить сбой системы проверки герметичности?

Начальник охраны — Пирс — устало вздохнул. Все члены команды, поддержавшие безумный, по правде говоря, план адмирала, ходили по самому краю между смертью ради исполнения угрозы и самовольным судом со стороны своих. Теперь ещё и с техником — Пирс никак не мог припомнить его имя — что-то случилось.

— Отправьте кого-нибудь ещё проверить, — решил Пирс, махнув рукой на возможную угрозу.

В конце концов, все они были живыми мертвецами, не более того.

Дверь, ведущая как раз с той стороны корабля, где исчез невезучий техник, открылась, хотя время смены патруля ещё не подошло. Первым, на что обратил внимание Пирс, были вовсе не лица пришедших, но горевшие в их руках световые мечи — такие ему до сих пор не доводилось видеть вживую.

Неужели джедаи?

И только когда воздух вокруг наполнился беспорядочными вспышками бластеров, Пирс вспомнил о тревожной кнопке.

***

Врагов и правда было немало, учитывая размер помещения, — не меньше двух десятков — и, конечно, все они были вооружены. Маре приходилось прикладывать огромные усилия только для того, чтобы не терять контакта с Силой и продолжать отражать все выстрелы бластеров. Подобные сражения успели стать для Мары непривычными.

Спустя долгую минуту она всё-таки сумела найти свой темп и вслед за Трентом перешла в нападение. Да, так и должно было быть с самого начала — когда взгляд успевает поймать каждое значимое движение противников, а собственному световому мечу достаточно лишь задать направление, остальное руки сделают сами.

Когда рука одного из охранников потянулась к кнопке тревоги, Маре пришлось на мгновение отвлечься, а Трент был слишком далеко, чтобы помочь. Совершив головокружительный прыжок, Мара проткнула охранника насквозь — ровно на полсекунды позже, чем взвыла сирена, ударяя по ушам.

Мара не успела — а значит, счёт пошёл на секунды.

Покинув пост охраны, они пробирались вперёд гораздо быстрее, несмотря на прибывавшие подкрепления. Простор коридора давал пространство для манёвра, и, кроме того, движение к мостику вышло на передний план.

Судя по тому, что крейсер продолжал висеть над поверхностью Корусанта, Ньюман не стал ударяться в панику и преждевременно воплощать в жизнь свою угрозу — следовательно, Мара с Трентом ещё не проиграли.

***

Порядком потрёпанный родианец в форме охраны вбежал на командный мостик и наспех отдал честь. Ньюман кивнул, разрешая докладывать: сработавший недавно сигнал тревоги был плохим знаком.

— На корабле... посторонние, сэр.

— Сколько и откуда?

— Мы пока не выяснили, — родианец помотал головой. — Должно быть, они незаметно пристыковались в слепой зоне системы наблюдения. Сработал только датчик нарушения герметичности. Что касается количества... Похоже, их всего двое.

— И они всё ещё живы? — не поверил Ньюман.

— Мы думаем, они джедаи, — это прозвучало как приговор.

— Вы уверены?

— У них есть джедайские мечи, и они умеют ими пользоваться.

— Ясно. Спасибо, — сухо ответил Ньюман.

Решение следовало принять как можно быстрее. Если Ньюман погибнет, всякий шантаж потеряет смысл: только он мог активировать бомбы и отключить планетарную оборону Корусанта. Одна из слабостей такого подхода была очевидна, но в сложившихся обстоятельствах Ньюман не мог никому довериться.

Да и, в конце концов, почему именно джедаи — и как их вообще может быть двое? Ньюман не был экспертом в области изучения древнего ордена, но точно знал, что джедаи, кем бы они ни были, не рискнут жизнями мирного населения. Получалось, что их можно было не воспринимать всерьёз. Оставался только вопрос о том, зачем тогда они явились. Простая глупость или отвлекающий манёвр?

Когда массивную дверь, отделявшую мостик от оставшегося корабля, пронзил луч светового меча, а вокруг входа по указанию Ньюмана уже установили баррикады, Ньюману подумалось, что лучший способ получить ответы на свои вопросы — задать их лично.

***

На мостике их, разумеется, ждали. Впрочем, с долей удовлетворения Мара отметила, что Ньюман тоже был на месте: в дальней части мостика, прямо у иллюминаторов, и под охраной верных солдат.

— Сдавайтесь, джедаи, или я сброшу бомбы, — объявил Ньюман. — Даю вам тридцать секунд на размышления.

Мара вопросительно взглянула на Трента, но он вместо того, чтобы бросаться в молниеносную атаку, хитро ухмыльнулся и поднял руки.

— Хорошо. Мы сдаёмся.

И тогда Мару осенило: Ньюман принял их за джедаев и потому считал, что находится в безопасности, поскольку не верил, что джедаи способны пойти на жертвы среди гражданских. А чем прорываться силой, рискуя, к тому же, теми самыми гражданскими, Мара с Трентом могли подобраться максимально близко к своему врагу, пользуясь его неведением.

Забрав у Мары с Трентом световые мечи — и даже не подумав о наручниках, — солдаты и в самом деле привели их прямо к Ньюману. Тот несколько секунд изучал незваных гостей, недовольно хмурясь.

— Зачем вы здесь? — спросил он, безуспешно изображая безразличие. Внешне Ньюман мог выглядеть как угодно, но Сила не лгала: он чувствовал растерянность.

— Остановить вас, — ответила Мара чистую правду, не моргнув и глазом.

— Не лгите мне. Возможные последствия вам прекрасно известны.

— Единственный, кто вас обманывает — вы сами, — сообщил Ньюману Трент.

— В каком смысле? — окончательно утратив маску уверенности, переспросил он.

Именно этого момента и ждала Мара. Думать и уж тем более взвешивать варианты и последствия не было времени, так что она просто выхватила из кобуры стоявшего к ней боком солдата бластер и пристрелила Ньюмана — точно в лоб, чтобы сразу и наверняка.

***

В конечном итоге, они победили — вот только Лее казалось, что не хватало чего-то безумно важного. Рядом с Леей не было никого, кто мог бы разделить с ней облегчение от того, что борьба затихла хотя бы на время, и груз ответственности за последствия её решений.

Хан исчез — впрочем, Лея не сомневалась, что он вернётся. Однажды. Мара Джейд, показавшая себя верным товарищем, как будто абсолютно не разделяла беспокойства Леи о будущем. Империя Трауна стала для бывшей Руки Императора новообретённым домом, и не Лее было её осуждать. Люк так и не принял окончательного решения, и, хотя Лея знала своего брата достаточно, чтобы предугадать, каким оно будет, этому только предстояло произойти.

А пока Лея была одна. И свои проблемы ей придётся разгребать в одиночку, равно как и заново находить себя. Лея попросту не могла больше быть для жителей Галактики знаменем свободы и демократии, которым она пробыла большую часть жизни — сначала неосознанно, движимая юношеским энтузиазмом, а впоследствии и вполне сознательно.

Оставалось, впрочем, одно дело, с которым Лея желала разобраться как можно быстрее. Именно за этим она и вернулась в каюту Трауна, стойко дождавшись последовавшего далеко не сразу приглашения войти.

По привычке ожидая чего-нибудь удивительного, Лея даже растерялась, не заметив ни очередной галереи предметов искусства, ни даже экранов, отображающих тактическую или стратегическую обстановку.

— Вы хотели обсудить со мной дальнейшую судьбу Эдароса Дима, верно? — без предисловий перешёл к делу Траун.

— Почему вы так решили? — Лее не приходилась по вкусу способность Гранд-адмирала читать её как открытую книгу.

— Вы были крайне обеспокоены кончиной Мон Мотмы. И потом, возникшая ситуация неоднозначна с моральной точки зрения.

— Вы так считаете?

— В ином случае вы не пришли бы ко мне, — парировал Траун, в очередной раз избегая личной оценки.

— Так что вы собираетесь делать?

— Показать своим имперским союзникам цену предательства и одновременно добиться справедливости, которой жаждут ваши сторонники.

— То есть совершить показательную казнь, — констатировала Лея, с досадой качая головой.

— Это не вопрос моего или вашего желания, советник, а необходимость, чтобы сгладить последствия убийства главы Новой Республики, совершённого одним из самых высокопоставленных чиновников Империи. Пусть мы выиграли битву за Корусант, война с отказавшимися сдаться продолжится по меньшей мере несколько лет. Так что у меня нет ни малейшего желания создавать в новом имперском правительстве повод для раскола. И разве вы не на стороне справедливости?

— Я на стороне милосердия, — отрезала Лея. — Необходимыми я готова признать только боевые потери — и то, далеко не все из них. Убийство, в отличие от иных мер наказания, не даёт вторых шансов.

— В любом случае, это дело находится вне пределов вашей компетенции, — напомнил Траун. — Свои причины я вам пояснил.

— Иными словами, вы предпочитаете гуманизму практические соображения?

— Я предпочитаю здравый смысл, — сказал Траун, давая понять, что спор завершён.

— Ясно. — Несмотря на попытку изобразить несгибаемую волю, каюту Лея покидала проигравшей.

Конечно, в словах Трауна, как и всегда, был смысл. Лея и сама не знала, зачем ей бороться за жизнь человека, причин ненавидеть которого у неё было предостаточно. Правда была в том, что, какие высокие идеалы бы ни защищала Лея и во что бы ни верила, перейдя на сторону Трауна, она осознанно позволила сделать себя ведомой.

Мир вокруг Леи изменился — и, быть может, пришло время измениться и ей.

***

В пылу сражения у Мары не было времени на самокопание, и теперь, наконец оставшись в одиночестве, она была вынуждена лицом к лицу столкнуться с результатами своих действий. Мара и не пыталась сосчитать, скольких солдат Новой Республики она убила во время рейда на крейсер Ньюмана. Тогда это не казалось ей чем-то существенным — теперь же жалеть о прошлом не было смысла.

Мара привыкла жить настоящим. И в настоящем Гранд-адмирал Траун предложил ей работу: использовать свои навыки Руки Императора на благо новой Империи и передавать знания другим чувствительным к Силе. Пару месяцев назад она отказалась бы, не раздумывая.

Однако идти Маре было больше некуда. Тем более, что следовало признать: игра в спецагента доставляла ей удовольствие, а, прячась на задворках Галактики и участвуя в сомнительных предприятиях, она всегда чувствовала себя не в своей тарелке.

Мара тоскливо вздохнула. Сейчас решение о будущем за неё никто не принимал: ни Палпатин, ни Траун, ни Лея Органа. Только вот Мара никогда не была человеком, способным повести за собой, и достойные цели перед ней неизменно ставил кто-то другой.

Выходит, так тому и быть. Следующая мысль Мары приятно сквозила уверенностью, казалось бы, навеки утраченной после смерти Императора.

Она даст согласие.


--------------------
Wer mit Ungeheuern kämpft, mag zusehn, dass er nicht dabei zum Ungeheuer wird. Und wenn du lange in einen Abgrund blickst, blickt der Abgrund auch in dich hinein.
(Friedrich Nietzsche)
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Vivisha
сообщение 28 Июль 2017, 14:25
Сообщение #19



Иконка группы

Группа: Новичок
Сообщений: 53
Регистрация: 20 Июль 2012
Из: Краснодар
Пользователь №: 9134



Эпилог.

Несколько недель спустя.

Новорождённого сына Лея назвала Энакином.

И хотя она знала, что имя деда станет для её ребёнка тяжёлой ношей, это было необходимо прежде всего для самой Леи. Необходимо, чтобы идти вперёд и наконец оставить в прошлом ненависть к собственному отцу — и к Империи, которую тот упорно защищал долгие годы.

Всё, что оставалось Лее — взглянуть в лицо будущему, каким бы оно ни было. И именно поэтому она решилась покончить раз и навсегда с призраком теперь уже совсем недавнего прошлого.

Штурмовики, стоявшие на страже у двери, пропустили Лею внутрь, и не подумав спросить документы.

Вопреки обстоятельствам их встречи Эдарос Дим выглядел вполне довольным жизнью — пусть эта жизнь и должна была продлиться лишь до полудня завтрашнего дня по стандартному галактическому времени. Лея долго смотрела на своего собеседника, не зная, что сказать. И для чего она вообще пришла сюда? Что надеялась найти?

— Вы ненавидите меня, принцесса? — прервал затянувшуюся тишину Дим.

— А как вы думаете? — Отчего-то Лее не удалось задать вопрос так, словно ответ очевиден.

— Не знаю. — Не будь запястья Дима скованы наручниками, он бы наверняка развёл руками. — Я ведь не умею ненавидеть.

— Правда? — вырвалось у Леи.

— Зачем мне лгать вам?

— Тогда зачем? Зачем вы убили Мон Мотму? Зачем спровоцировали продолжение войны?

— Власть, — просто ответил он и, печально улыбнувшись, продолжил: — Я не смог отказаться от смысла своей жизни даже ради того, чтобы выжить. Вы презираете таких людей, как я, не так ли? Впрочем, повторюсь, теперь это не имеет значения. Следствие закончено, моя вина доказана, и приговор вскоре будет исполнен.

— И вы так спокойны? — Насколько Лея помнила, имперцы вроде Дима обычно были готовы на всё, лишь бы их оставили в живых.

— Разве в вашей жизни нет вещей, за которые вы готовы погибнуть? — Этот вопрос поразительным образом застал её врасплох. И, прежде чем Лея успела ответить, Дим замер, будто его осенило. — Вы пытались отстоять мою жизнь, не так ли?

— Я... — замялась Лея.

— Зачем? Я бы на вашем месте так не поступил.

— Именно поэтому. — Лея встала, намереваясь уйти. Говорить им было больше не о чем. — Мой ответ да — я вас действительно ненавижу. Но никакая ненависть не может служить справедливым поводом для убийства.

Лея не слышала ответной реплики Дима — а она, без сомнения, имела место быть. Гордец вроде него никогда бы не оставил последнее слово за кем-нибудь другим.

После этого разговора Лея была уверена, что и казнь Дим встретит с поднятой головой — точно так же, как попыталась бы и она сама. И это неожиданное сходство между ними, откровенно говоря, пугало Лею. Теперь она знала, что за страх будет вечно таиться у неё за спиной, заставляя раз за разом сомневаться в себе. Страх возжелать власти ради власти — стать такой же, как Дим, как Император Палпатин.

Но не стал ли союз с Империей первым из шагов в сторону такого будущего?

***

Очередную новостную сводку с участием его жены Хан Соло застал в многолюдной забегаловке на одной из окраин Галактики. Речь шла о казни заказчика убийства Мон Мотмы, какого-то имперского аристократа. Впрочем, туда ему и дорога — в этом Хан в кои-то веки был согласен с Империей.

Ситх подери, Хан ведь с самого начала знал, что не стоило ему сбегать. Оставалось только объяснить это Лее, куда более щепетильной в вопросах ответственности, чем он сам — Хан так и не набрался смелости связаться с ней по голосвязи.

Пусть места, где Хан в компании Чуи провёл последние недели, были для него куда приятнее и привычнее, чем Империя, он знал, что когда-нибудь придёт время вернуться.

Когда-нибудь. Просто не сегодня. И, пожалуй, не завтра.

***

Люк не знал — да и не мог знать — поступил ли он правильно, согласившись на условия Империи. Впрочем, в одном его сестра не ошиблась: находясь взаперти, он не смог бы ни на что повлиять. Теперь же Люк был относительно свободен, а значит, способен бороться за будущее джедаев — даже если ради этого придётся идти на сделки с собственной совестью.

Дни заключения Люк провёл в практически полной изоляции от Силы, так что после освобождения связь с ней особенно обострилась. И во время каждой медитации Сила нашёптывала Люку непреложный факт: в свои права в Галактике вступило новое время.

Время перемен.

Сообщение отредактировал Vivisha - 28 Июль 2017, 14:28


--------------------
Wer mit Ungeheuern kämpft, mag zusehn, dass er nicht dabei zum Ungeheuer wird. Und wenn du lange in einen Abgrund blickst, blickt der Abgrund auch in dich hinein.
(Friedrich Nietzsche)
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Vivisha
сообщение 28 Июль 2017, 14:26
Сообщение #20



Иконка группы

Группа: Новичок
Сообщений: 53
Регистрация: 20 Июль 2012
Из: Краснодар
Пользователь №: 9134



Основное место выкладки (вместе с актуальными исправлениями и примечаниями автора) здесь


--------------------
Wer mit Ungeheuern kämpft, mag zusehn, dass er nicht dabei zum Ungeheuer wird. Und wenn du lange in einen Abgrund blickst, blickt der Abgrund auch in dich hinein.
(Friedrich Nietzsche)
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение

Поделиться темой: Поделиться ссылкой через ВКонтакте Поделиться ссылкой через Facebook
2 страниц V  < 1 2
Ответить в данную темуНачать новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



RSS Текстовая версия Сейчас: 28 Мар 2024, 11:09

Рекламные ссылки: Дневники беременности на Babyblog.ru//Бэбиблог - соц сеть для будущих мам //