Девочка и ситх, макси, гет, ОЖП, попаданцы, смерть персонажа, ООС Опции

[Энья Ваар]

Глава 14

Пиетта увезли всего несколько минут назад, а дроиды-уборщики уже успели привести предоперационное отделение в идеальное состояние. Адмиралу в какой-то мере даже повезло. Нервный срыв от известия о смерти Сорела уберег его от большего ужаса – увидеть жену.

Сквозь обзорное окно Вейдер видел, как хирурги осторожно разрезали на Эни одежду, отделяя черную ткань вместе с гнилыми лоскутами отмершей кожи. К горлу подкатила тошнота, но он не мог заставить себя отвернутся. Наоборот, ситх как будто упивался тем, что происходило за стеклом. Своеобразное дежавю, только вместо Сидиуса Дарт Вейдер, а вместо Энакина Скайуокера ни в чем не повинная молодая женщина.

Одним движением лазера его личный врач ампутировал Эни правую ногу почти по колено, а с левой работал меддроид. Главкому пришло в голову сравнение с ягодой фарр, которую, предже чем сьесть нужно было очистить от горьковатой кожуры. Так и 2-1В своими манипуляциями питался спасти сьеденную гангреной стопу, отрезая черные ошметки, но оставляя еще живые учаски в надежде на эффективность последующей бактотерапии.

Доктор Вайхол закончил с присоединением протеза и перешел к груди. А Вейдер наконец заставил себя отвернуться.

Существует ли порог низости у существ, доведших Эни до такого состояния? Разве не видела Айсард, что перед ней кормящая мать, испытывающая адскую боль от застоявшегося в груди молока, которое в итоге привело женщину к потери молочных желёз? Но у Исанн, как и у Мон Мотмы, нет детей.

В контейнер для отходов полетело еще что-то вязкое и кровавое, а Вейдер повернулся, почувсвовав легкую панику хиругров. Показатель кровяного давления мерцал красным, а доктор присоединил к руке Эни еще одну емкость с донорской кровью. Но в Силе явно читалась обреченность: никто из стоящих у стола существ не верил, что госпожа Пиетт выживет.

***

- Милорд, мы закончили, - потирая затекшую поясницу, Вайхол тяжело опустился на стул рядом с главкомом.
Вейдер кивнул. Он слишком измотал себя силовым воздействием на сердце Эни и одновременным контролем за Люком, чтобы разбрасываться еще и словами. Но все же спросил:

- Шансы?

- Пятьдесят на пятьдесят. Милорд, - врач посмотрел на него с сочувствием, - госпожа Пиетт все еще в коме. Мы не смогли стабилизовать ее настолько, чтобы организм мог работать без поддержки аппаратов. И еще… - он на мгновение запнулся, - к сожалению, она больше не сможет иметь детей. В условиях флагмана я не смог оказать ей приемлемую гинекологическую помощь.

- Ясно. Если ее состояние измениться, проинформируйте меня немедленно.

- Да, сэр.

За медиком закрылись двери освежителя, а Вейдер медленно поднялся и побрел в сторону палаты сына. Выдержать лицо в такой ситуации было крайне сложно, но он не показал своих истинных эмоций. Сжигающий ситха внутренний огонь яростного бессилия так и не отобразился гримасой острой, как лезвие клинка, боли.

«Может, она уже сошла с ума от всего этого. И, если очнется, то не поймет, во что превратилась. А Пиетт… я не знаю, что ему сказать. Просто не знаю. Сила, я тоже человек! Зачем ты взваливаешь на меня столько?»

Люк лежал на белоснежных простынях, явно без сознания, и Вейдер, только войдя в бокс, вздрогнул. Но ровное сердцебиение сына в Силе успокоило расшатанные нервы.

- Пациент проходит процедуру очистки крови, Милорд, - прочирикал подкатившийся к главкому 2-1В, но, так не услышав ответа, ретировался по своим делам.

«Мое дитя… твоя жизнь перевернулась с ног на голову. Ты еще не знал предательства, а теперь… Как свыкнешься с мыслью, что никому нельзя доверять?»

***

- Где же ты, а? – комлинк не отвечал и Лея всерьез заволновалась. Хан еще никогда не пропадал без предупреждения так надолго. – Скотина бездушная!

«Сегодня утром на Корускант вернулся президент Вейдер. Операция по спасению первого помощника Лорда госпожи Эни Пиетт на Рен-Варе прошла удачно, но, вследствие полученных травм, женщина находиться в коме. Как сообщает наш источник на флагмане «Экзекъютор», сына четы Пиетт спасти не удалось. Сотрудники голоканала «Ньюс гелекси» приносят соболезнования адмиралу Пиетту.

Также нашему корреспонденту Лу Санн стало известно, что к похищению причастна бывший директор разведки Исанн Айсард…»

Дальше принцесса уже не слушала. На трясущихся ногах Лея кое-как добрела до спальни и упала на широкую кровать. Малыш Сори мертв?.. И она стала причиной его смерти…

Горячие слезы покатились по щекам, и сенатор до боли закусила губу, чтобы не закричать. Ведь еще тогда поняла, что не просто так Мон попросила присмотреть за помощницей Вейдера. Но ради Альянса… к ситху! Ее использовали, как информационную шлюху и теперь оборвали все каналы связи.

Лее никогда не нравилась супруга адмирала, но, постоянно контактируя с ней еще до беременности последней, принцесса не видела в Хелл никакой двуличности. И даже немного ревновала, ведь девушка была приближенной Вейдера, ненавистного отца, которого принцессе так хотелось узнать поближе.

Если ситх узнает - он ее убьет.

«Ты сама себя изведешь, Лея. Такие вещи не забываются».

И хрупкая сенатор решилась на самый отчаянный в своей жизни шаг – пойти к Вейдеру.

Она даже не помнила, как говорила со Слай Мур, как зашла в кабинет и как захлебываясь слезами рассказывала ситху о том, причиной чего стала. Прояснилось в голове только после легкого прикосновения в Силе. Лея ожидала чего угодно, но не этого – отец успокаивал ее, отводя истерический припадок.

- Ты глупа, Лея, - она уже открыла рот, чтобы как обычно возразить, но Вейдер пресек ее попытку взмахом руки. – Это факт. Думаешь, я не знал о твоих махинациях в бюджетном комитете? Знал. Не сразу, но мне донесли о том, что ты намеренно завышаешь стоимость некоторых проектов. И догадаться, куда уходит разница, не составило особого труда.

- Мон…

- Мон. Хитрая женщина, не правда ли? Умная, не чета тебе. Лея, - Вейдер подался вперед, выделяя каждое слово. - Они все жили за твой счет, понимаешь? И при первом же неудобном для Альянса подозрении, тебя, не задумываясь, пустили бы в расход.

Правда из его уст била во сто крат сильнее, но сенатор терпела. Сжав кулачки, она слушала ситха, препарировавшего ее душу с нечеловеческим спокойствием, вытягивая на свет самые отвратительные куски. Но так даже лучше – Лея не осталась наедине со своей бедой.

- Ты должна молчать. Если адмирал узнает, что ты - причина его страданий… Я не буду ему мешать, - Вейдер не закончил, но она отчетливо поняла, что в конце фразы должны были звучать слова «убить тебя».

- Как он? – спрашивать о здоровье Пиетта показалось ей кощунством, но любопытство взяло верх.

Президент поднялся с кресла и не спеша подошел к дочери вплотную.

- Плохо. Это все, или ты еще спросишь об Эни?

Лея замотала головой. Стоящий так близко, отец пугал ее. Не выдержав, альдераанка вскочила и отошла подальше.

- Знаешь, Лея, теперь мы квиты. Уходи! – он отвернулся, показывая, что аудиенция закончена.

Обратно в свои апартаменты сенатор добрела только ближе к вечеру. Ее потянуло в сад и, спрятавшись в укромном уголке, Лея обдумывала последние слова отца.

«Мы квиты… В чем? В том, что он не отдал меня под суд, узнав о финансовых махинациях, или в том, что Пиетт почти мертва? Где связь? А может нет ее, а ты цепляешься к словам, выискивая двойное дно».

Глядя на вечерний город, Органа-Соло думала и о муже. С одной стороны было их чувство, но с другой Хан не озаботился даже написать ей пару строчек. А ведь никакого сражения на Рен-Варе не было, Вейдер рассказал ей. Они просто передислоцировались на другую планету.

Злорадная улыбка на миг тронула губы. Как отреагирует Мон, увидев пустые счета? Лея не пожалела бы и миллиона кредитов, лишь бы увидеть выражение лица уже бывшей соратницы.

«Есть вещи, которые не прощают, Мон. Из-за тебя у меня на руках кровь младенца. Я постараюсь отмыть ее хотя бы тем, что оборву связи с Альянсом».

[Энья Ваар]

Глава 15

- Милорд, адмирал, - доктор поприветствовал вошедших кивком головы и жестом предложил присесть, любезно освободив стулья от различного медицинского хлама.

Вейдер бывал в кабинете своего личного «палача» всего четырежды за всю их совместную деятельность, и еще ни разу беседы не заканчивались положительно.

- Доктор Вайхол, что-то с Эни? – осунувшийся за последние недели, но все же сумевший кое-как оправиться после гибели ребенка, Пиетт до боли сжал кулаки в надежде обрести некое подобие душевного равновесия. Он находился на орбите, когда получил вызов в медцентр, но так и не нашел в себе силы расспросить дежурного дроида подробнее.

- Да, - адмирала затрясло, и Вейдеру пришлось успокоить его Силой. – Состояние госпожи Пиетт ухудшилось. Ее мозг умирает, и мы не можем остановить процесс. Пока это всего лишь сотые доли процента в сутки, но тенденция неумолима, - Вайхол показал на датападе график. Синяя кривая неуклонно ползла вниз.

- Ваш прогноз? – на главкоме висел Альянс, который мог ударить в любую минуту; Люк, все еще не оправившийся после отравления и если к списку добавится сумасшедший Пиетт…

Доктор порылся в датападе, сверяясь с документами.

- Не более двух недель, если скорость отмирания клеток не возрастет. Но клиническая картина такова, что некроз может увеличиться в разы. Поэтому одной только Силе известно, сколько еще она сможет протянуть.

«Одной только Силе. А что если?..»

- Адмирал, у меня есть идея, но… - Вейдер колебался, стоит ли озвучивать свое невероятное предположение.

- Говорите! – издерганный Пиетт был готов ухватиться за любое, даже самое невероятное предложение, только бы спасти жену.

- Видите ли, у Эни есть своеобразная чувствительность к Силе. Но она не одаренная. И если попробовать сделать ей переливание крови, в которой присутствуют мидихлорианы…

Вайхол вскочил с кресла.

- …то есть шанс, что она выйдет из комы! – стянув с себя белый халат, мужчина остался в простой серой рубашке, глаза его загорелись хищным блеском в предвкушении невероятного эксперимента. – Но кто будет?..

- Я, - Пиетт, не веря своим ушам, повернулся к начальнику, но Вейдер только слабо улыбнулся в ответ, - как универсальный донор.

На глазах адмирала заблестели слезы.

- Милорд… - мужчина хватал ртом воздух, не в силах справиться с эмоциями, - спасибо вам.

- Но, адмирал, это огромный риск, - Вайхол немного поостудил его радость. – Если организм вашей жены отторгнет кровь, она умрет.

***

Впервые за двадцать с лишним лет Дарт Вейдер лежал в медицинской палате не в качестве пациента. Но повода для радости не было, скорее наоборот. На соседней койке лежала та, ради которой он предложил эту невероятную идею, не имея даже малейшего представления, чем это все может закончиться.

Но отказываться поздно – тонкая игла подсоединена к вене и по прозрачной пластиковой трубке темная жидкость именуемая кровью медленно перетекает в чужое тело.

Присутствующие в помещении врачи, не отрываясь, смотрели на мониторы. Пока ничего. Но процедура только началась и, вполне возможно, что как только кровь донора разойдется по организму, последний хоть как-то отреагирует.

Ситх же ощущал, как Сила пробивается к Эни, с трудом, как будто взбираясь на высокую гору, но миллиметр за миллиметром наполняет женщину собой.

Вайхол вынул иглу.

- Всё, Милорд, больше нельзя.

Вейдер кивнул. Силовая связь прервалась, он не знал, как организм Эни реагирует на насыщенную мидихлорианами жидкость дальше, но…

Через секунду все датчики словно сошли с ума. Палату наполнил жуткий писк, обозначающий серьезный сбой в и так едва живом теле.

Еще мгновение назад неподвижная, Эни задергалась в судорогах, едва не разрывая ремни безопасности, которыми ее пристегнули к кровати.

- Что это значит? – у стоящего рядом Пиетта подогнулись колени.

- Фаза сопротивления, - вместо Вайхола ответил дроид.

- Но ей же больно! Сделайте что-нибудь!

Доктор открыл рот, чтобы ответить, но в палату буквально ворвался один из адьютантов Вейдера.

- Милорд, срочное сообщение! Флот Альнса вышел из гиперпространства в Кореллианском секторе.

***

Пиетт едва поспевал за Милордом, так быстро тот несся по коридорам Дворца к взлетно-посадочной площадке, на которой их уже ждал шаттл.

- Численность войск противника?

Бледный адъютант не успел открыть рот, как Вейдер Силой выхватил у него датапад, на ходу просматривая получение от разведки данные.

- Семь дредноутов. Значит флот Иблиса тоже с ними. И еще шестнадцать различных мон каламарских крейсеров, - главком на миг остановился, так что Пиетт едва не воткнулся носом в ситхскую броню. – Адмирал, сколько тяжелого вооружения мы можем выдвинуть сейчас?

- «Экзекьютор» и девять разрушителей типа «Император». Остальные корабли на плановом ремонте, едва ли они успеют…

Но Вейдер прервал Пиетта на полуслове.

- Не успеют! Ближе всего к столице флотилии Тигеллинуса и Тешика, но ребелы будут здесь быстрее, чем они. И все же, - он обратился к адъютанту, кинув тому датапад, - пошлите им приказ немедленно лететь к Корусканту! А вы, Пиетт… я думаю, вам лучше остаться здесь

Адмирал опешил. Неужели Вейдер считает, что его место на планете?

- Нет, - их взгляды встретились, но Пиетт устоял под напором льдистых синих глаз. – Я понимаю, к чему вы клоните, Милорд. Но я не могу остаться с Эни, когда на кону свобода и покой Галактики. И… я хочу отомстить.

Смерив мужчину оценивающим взглядом, ситх медленно кивнул, соглашаясь. Все же адмирал как никто другой имеет право принимать участие в этом сражении.

***

Только что закончилось очередное заседание комитета, созванное по просьбе Леи. Принцесса внесла несколько правок в уже составление сметы, что значительно удешевляло некоторые социально направленные проекты. Глава комитета дипломатично промолчал, а мог бы и спросить, почему цифры так отличаются от первоначальных показателей, но приказ Вейдера нарушать не хотелось. А ничего не подозревающая сенатор, была готова сквозь землю провалиться от стыда.

Выйдя из кабинета и украдкой вытирая пот со лба, Лея включила личный комлинк, на дисплее которого сразу же высветилось двадцать восемь сообщений от мужа. «Проснулся-таки!» - принцесса хмыкнула, но прочитать послания решилась, только зайдя в свои апартаменты.

«Милая, позвони мне немедленно!»

Практически каждое из них повторяло предыдущее, что всерьез встревожило принцессу. Что же произошло? Неужели Хан прозрел и хочет покинуть Мон и ее кодло? Лея набрала номер мужа и через минуту томительного ожидания тот ответил. Но совсем не так, как ожидала супруга.

«Лея, ситх тебя дери, где ты ходишь?»

«Хан, что за тон?..»

«Слушай меня, мало времени! Ты должна сейчас же сваливать с Корусканта. Наш флот уже на подходе к столице».

Сенатор упала на пол, ноги отказывались держать ее.

«Я не могу… Хан, я порвала отношения с Мон. Я пыталась тебе дозвониться и сообщить раньше, но ты был вне зоны. Прости…»

На другом конце воцарилась тишина, но через мгновение Соло все же отозвался.

«Почему?»

« Это я сказала Мон, что Пиетт собирается на Кореллию. Но я не знала, что она будет с ребенком. И из-за меня ее сын погиб…»

«Ну погиб, и что? Лея, как будто ты жалеешь вейдеровскую шлюху? Я тебя не узнаю. Эта работенка в Сенате… тебе не нужно было соглашаться».

Принцесса слушала и не верила собственным ушам. Это не ее муж. Ее Хан просто не может быть таким. Какая разница чей ребенок пострадал? Ведь от этого он не перестает им быть.

«Хан, я остаюсь».

Не дожидаясь ответа, она отключила комлинк. Как будто сердце отключила. Но она сенатор демократического государства и не может присоединиться к повстанцам, как не может предать свой народ и… своего отца.

«Милорд, - набирая сообщение Вейдеру, она все еще не могла заставить себя говорить с ним более непринужденно, - только что на связь вышел Хан Соло. Он требовал, чтобы я бежала из столицы. Но я остаюсь. И знаю о предстоящем бое, - пальцы на миг замерли. – Храни вас Сила».

***

Вейдер раздавал последние инструкции капитанам, когда запищал его комлинк. Сообщение было от Леи. Он колебался, читать ли, ведь дочь может быть в курсе перемещений Альянса и будет шантажировать его.

«…Храни вас Сила».

Он смежил веки, борясь с мышцами лица, которые грозили растянуться в бесконтрольную глупую улыбку. Судьба, отнимая одно, взамен неожиданно подарила другое, такое же дорогое. Его дочь осталась. Она переживает за него, хоть боится сказать слово «отец» вслух. Но его Лея на планете вместе с братом, пока в безопасности и Лорд Дарт Вейдер отдаст жизнь, только чтобы его дети были свободны. И, может быть, если ему посчастливиться выбраться с этой мясорубки, они станут настоящей семьей.

- Милорд, вражеский флот в зоне видимости, - адмирал Пиетт прервал размышления ситха, и на миг его мысль эхом отразилась в голове Вейдера.
«Началось…»

[Энья Ваар]

Глава 16

Самой большой проблемой для Вейдера был флот Гарм Бел Иблиса. Тяжелые крейсера типа «Дредноутов» представляли угрозу даже для флагмана, не говоря уже о «Императорах». А маневренные мон-каламарские корабли хоть и проигрывали за счет слабой брони, но с лихвой окупались талантливейшим командиром – адмиралом Акбаром.

- Адмирал, ваша задача координировать действия всех десяти судов. Ни в коем случае не давайте кораблям противника разбить наш строй.

- Слушаюсь. Милорд, а вы? – Пиетт мог бы не спрашивать. По приказам главкома он понял, что тот на мостике не останется.

- Я поведу в бой эскадрилью на своем истребителе.

- Но, Милорд… - адмирал попытался возразить, ведь в случае гибели Вейдера, Галактическому Союзу может наступить конец.

- Так у нас больше шансов выиграть этот бой. Если я останусь здесь, лихачи, коих у ребелов предостаточно, даже ценой своих ничтожных жизней, сделают все, чтобы мы проиграли, - ситх не привык объяснять свои шаги, но сейчас немного другая ситуация. Ему нужен уверенный в себе подчиненный. - У вас карт-бланш, адмирал. Делайте все, что посчитаете нужным.

Еще раз обведя взглядом мостик, Вейдер направился в ангар. Там его уже ждал подготовленный TIE Fighter, из которого он намеревался выжать всё возможное и невозможное.

«Если ребельская тактика рискованных приемов так успешно срабатывает, почему бы мне не применить ее. Сыграем по их правилам».

Собранность, сосредоточенность окруживших его пилотов помогла Вейдеру воспрянуть духом, зарядится эмоциями окружающих. Существа вокруг него были настроены на победу, вопреки здравому смыслу и знаниям военной тактики. Может таким образом они просто отгораживались от мыслей о смерти, от понимания того, что большинству из них больше не суждено вернутся на флагман.

«Нет эмоций, только покой… нет неведения, только знание… нет страсти… только спокойствие…»

Почему-то так некстати в голове всплыли первые строчки Кодекса Джедаев. Усаживаясь на место пилота, Вейдер подумал, что ранее он проигрывал только из-за своей холодности, отстраненности. Он дрался с повстанцами без души, даже будучи ситхом, неосознанно соблюдая какую-то часть старых учений. Но теперь, когда он находится посередине между темной и светлой стороной, ему доступен азарт сражения наравне с другими, а не только гнев, порой застилающий глаза и разум, мешая мыслить логически.

Вейдер плавно поднял истребитель в воздух, вслед за ним взлетели ведомые. В наушниках то и дело переговаривались пилоты, но ситху не было дела до посторонних разговоров. Оценив количество истребителей Союза, он подумал, что их все же немного меньше, чем ребельских крестокрылов и прочей шушеры, которая пока не рисковала отлетать далеко от больших кораблей, ожидая, когда начнется массированный обстрел.

- Адмирал, начинайте. Мне нужно, чтобы вы ослабили мон-каламарские крейсеры.

- Слушаюсь, Милорд.

«Экзекьютор», никогда ранее не показывающий всю свою мощь, вероятно, удивил противника, одновременно выпустив почти полторы тысячи турболазерных зарядов. Одновременно первые выстрелы произвели и тяжелые дредноуты.

Развернув TIE Fighter к ближнему МС-40а, Вейдер рассчитал, что к тому времени, как им удастся пробиться сквозь кольцо вражеских истребителей, Пиетт ослабит щиты настолько, чтобы можно было стрелять по мостику. Выведение командного пункта из строя означало выбывание крейсера из поля сражения.

Активно участвуя в бое, Вейдер не забывал о главной своей цели. Где-то здесь, в гуще ракетных выстрелов, груды покореженного металла и спасательных капсул были ребельские генералы Соло и Антилесс, которых следовало уничтожить в первую очередь.

Уворачиваясь от очередного назойливого парнишки, Вейдер почувствовал в Силе то же самое, что и перед кончиной первой Звезды Смерти, когда два идиота-повстанца пытались прикрыть Люка в коридоре. Одного он убил, а вот второй… Ведж Антилесс.

Ребельский крестокрыл, на хвост которому сел его TIE Fighter, отчаянно маневрировал, но против Силы не могли устоять даже его ведомые, пытающиеся стрелять по союзному истребителю. Вейдер с легкостью отводил ракеты, а они наконец поняв, кто скрывается в кресле пилота, кинулись наутек. Но Антилессу не хватило доли секунды на поворот. Лорд Ситхов одним точным выстрелом оборвал его жизнь.

А потом почувствовал еще что-то…

- Адмирал?

- Милорд, «Мстителю» удалось подбить «Тысячелетнего Сокола», - в голосе Пиетта слышалась зависть и злость. Собственноручно расправиться с генералом Соло ему не удалось. – Они притянули его лучом, но, думаю, экипаж мертв.

- До связи.

Перед глазами всплыло лицо Леи, но сейчас не время думать о дочери, особенно когда к одному из его ведомых прицепилась какая-то консервная банка.

***

Пауза затягивалась, и Лея не до конца понимала, почему сразу после окончания боя Вейдер в срочном порядке вызвал ее к себе, но не осмеливалась нарушать неуютное молчание. От ситха веяло злостью, опасностью, не до конца растраченным адреналином и сенатор попросту боялась задеть и без того взбешенного отца. Впрочем, он первым нарушил тишину.

- Лея, твой муж… погиб, - Вейдер хотел сказать это как можно мягче, но получилось так, как будто он рад тому, что случилось.

- Как это произошло? – в президентском кабинете его дочь чувствовала себя неуютно, но, к величайшему удивлению медленно успокаивающегося ситха, она предвидела подобный исход.

- Выстрел ионной пушки. Останки «Сокола» я приказал доставить на планету.

Лея кивнула, сжав губы в тонкую линию, но помедлив, всё же ответила, неосознанно вытерев вспотевшие ладони о ткань белоснежного платья.

- Я почувствовала это… Когда Хан… когда его не стало. Но… - она не договорила, а Вейдер спешно отвернулся к окну, чтобы Лея не заметила легкого шока на его лице.

Чувства дочери говорили ему больше, чем слова и на мгновение главком ужаснулся Лее, еще недавно горячо любившей своего мужа, но теперь скрывающей мрачное облегчение от его смерти.

И не только потому, что фактически на его руках кровь невинного ребенка. Соло уже давно мешал Органе как политику, портя ее репутацию в Сенате порочащими связями с Альянсом.

«Она вылитая мать… Падме почти так же предала меня ради эфемерных политических идеалов, пожертвовав доверием, уважением, не говоря уже о любви».

- Твоей изворотливости и двуличности мог бы позавидовать даже Палпатин, - хмыкнул он, получая некое извращенное удовольствие от мгновенно вспыхнувшего лица дочери.

- Как ты смеешь! Я любила Хана! Но он оказался не тем… - на последней фразе принцесса стушевалась, не желая вслух подтверждать догадки ситха.

- Неудобным?

- Да, - он выдавил из нее признание слишком легко, но не смог не сделать этого. В мозгу так некстати всплыл их старый разговор. Тогда Вейдеру не удалось унизить пленного сенатора, как он не старался, но теперь… взял реванш у собственной дочери?

- Твоя мать, Падме Амидала, стыдилась меня так же, как ты своего мужа. Почти так же…

Лея с силой сжала подлокотники кресла. Светлый образ матери помогал ей в самые сложные моменты, но отец грозил растоптать этот ореол, если она будет молчать. А обрывочных сведений, полученных от Люка, катастрофически не хватало для построения грамотной защиты.

- Я могу показать. Если ты желаешь.

Хотела ли она? Безусловно. Но боялась, ведь знать правду, это значит признать, что мать – не ангел, а такой же человек, возможно во многом ошибающийся, делающий неправильные выводы.

Вейдер не стал ждать ответа. Он стремительно преодолел то небольшое расстояние, что отделяло его от Леи и, приподняв ее подбородок, заставил заглянуть в глаза.

Лишь слабый стон дочери заставил ситха разорвать контакт. Но теперь она знает всё. И сможет разобраться в своих чувствах, принимая правду такой, как она есть.

– Милорд… я не желаю больше продолжать этот разговор. Прошу меня извинить, - раздавленная, опустошенная увиденным, принцесса даже не пыталась протестовать, решив отступить. И пусть Вейдер думает, что хочет…

Вылетев из отцовского кабинета, Лея добежала к лифтам, и, едва дождавшись пока закроются тяжелые створки, плюхнулась на холодный пол, не заботясь ни о платье, ни о том, что подумают о ней дежурные техники.

Принцессу душила обида, и она позволила себе выплакаться в месте, где ее никто не увидит и, тем более, не будет расспрашивать что же произошло.

Размазывая злые слезы, Лея ненавидела ситха за его чувствительность к Силе, за бесстрастную логическую способность к анализу, за излишнюю бесцеремонность в общении. Но разве мог он, даже со всеми своими ситхскими замашками, понять всё то, что на самом деле творилось в ее душе?

Лея и сама до конца не понимала, впервые ощутив отвращение к себе самой, сидя в отцовском кабинете. Неужели человек способен испытывать столько эмоций одновременно?

Чувство потери, ведь она действительно любила Хана, независимо от того, кем он был. И чувство облегчения, от которого захотелось завыть в этом проклятом лифте.

Как будто две совершенно разные Леи соединились в одну, став чистым противоречием. Разум и сердце. Политик и женщина. Но Вейдер не прав, сравнивая ее с матерью, ведь принцесса выбрала семью по крови, тогда как Амидала сознательно лишила детей матери. Не захотела жить, зная, что муж перешел на Темную Сторону Силы. Засомневалась в способности вернуть его обратно, вырвать из лап Палпатина.

А что бы сделала сама Лея, если бы ей не посчастливилось оказаться на месте матери? Боролась, или приняла поражение? Принцесса лишь покачала головой, вытирая со щек вновь полившиеся слезы. Слишком сложный вопрос…

Она даже не задумывалась, что делать с Ханом, пока отец не поставил дочь перед фактом. Да и потом… если бы муж выжил в сражении, связь между ними была бы потеряна, ведь Соло вряд ли смог бы переступить через свою личную ненависть к Вейдеру. И едва ли заверения Леи о целесообразности нового государства переубедили бы его.

Но теперь Хан мертв, и ей незачем больше искать выход. Как и думать над непростым решением матери. Правильно истолковать его смогла бы только сама Амидала, а никак не Лея, даже в кошмарном сне не представляющая всю глубину материнской трагедии.

Хотя за Наберри некому было решать, а за нее, возможно сам того не желая, решил Вейдер. И, как не тяжело это признать, сделал так не впервые, ненавязчиво помогая выбраться с собственноручно вырытых Леей ям. Наверное, именно так должны вести себя родители – ненавязчиво. Но так, чтобы их строптивые дети со временем поняли и, главное, осознали свои ошибки.

***

В медцентр Вейдер смог попасть только через двое суток после сражения. Из-за многочисленных проблем и наполовину разгромленного флота не было никакой возможности раньше поговорить с Эни, которая, вопреки безнадежным прогнозам, все же пришла в себя.

Адмирал Пиетт, тот и вовсе избегал посещать жену. Ситх ощущал, что Фирмус просто боится приблизиться к ней теперь, когда Эни в сознании. Ему казалось, что жена станет упрекать его за смерть сына, недостаточную охрану челнока и за то, что ее так долго искали. Но больше всего Пиетта страшил разговор о ее нынешнем состоянии.

И хоть Вайхол по комлинку заверял его, что супруга не проявляет признаков истерики, Пиетт почему-то не был готов разделить с Эни горе, предпочитая вариться в собственном соку.

Поэтому ситх решил пока проведать помощницу один, а уже после, в зависимости от ситуации, решать – приказывать адмиралу повидаться с женой или нет. И хоть Вейдер считал себя плохим утешителем, ему стоило встретиться с Хелл до выписки, чтобы понять чувствует ли она Силу, или мидихлорианы, как показал последний отчет, выполнив целительскую функцию, действительно погибли.

Когда он вошел в палату, Эни лежала неподвижно, глаза ее были закрыты. Но она не спала, так как на кардиомониторе мгновенно отобразилось участившееся дыхание пациентки.

- Эни, - в медленно открывшихся зеленых глазах отражалось безразличие, и Вейдер мысленно выругался. Он понятия не имел что нужно говорить в подобных ситуациях. – Как ты?

Прежде чем ответить, помощница помассировала левый висок, на несколько секунд вытащив из-под одеяла правую руку, которая показалась главкому белее больничной постели.

- Приемлемо.

Всего одно слово, произнесенное хриплым и непривычно тихим голосом. Как будто из него убрали все звонкие нотки, что так нравились ему раньше. «Безжизненный», - единственное сравнение, которое пришло на ум Вейдеру и он непроизвольно разозлился.

- Это не ответ!

- А «Как ты?» - не вопрос, - взглянув на него уже осуждающе, Эни натянула одеяло до подбородка, явно намереваясь закончить неприятный для себя разговор. Но ситх ошибся в своем предположении. – Это скорее насмешка. Вы прекрасно знаете, как я себя чувствую.

- Не знаю. Твои мысли и ощущения скрыты от меня.

- Ясно. Может это и к лучшему. Зачем кому-то чужая боль? – закашлявшись, она потянулась к прикроватному столику за водой, но ситх опередил ее, забрав стакан и, осторожно приподняв голову Эни с подушки, поднес воду к потрескавшимся губам.

Она не протестовала. Но отпив немного, так и не объяснила до конца, почему ему не следует знать, что творится в ее голове.

- Ты чувствуешь Силу?

- Так вот почему вы пришли… узнать, удался ли эксперимент? – во внезапно окрепшем голосе помощницы проскользнула злость.

«Хорошо хоть не апатия, - подумалось Вейдеру. – Возможно, если ее немного растрясти, Эни быстрее оправиться от потери».

- Ладно. Если вы хотите, то можете посмотреть. Но вряд ли там будет что-то интересное.

- Много провалов в памяти, - через несколько минут кивнул ситх, - и я не чувствую в тебе Силу. Значит, мидихлорианы действительно погибли.

- Доктор Вайхол рассказал мне о том, где и как вы нашли меня. И о том, что Альянс напал на Корускант тоже.

Ее интересовал исход боя. И Вейдер сказал то, что, как он надеялся, она хотела услышать.

- Хан Соло мертв. Антилесс тоже. Адмирала Акбара взяли в плен, как и многих других повстанцев. Наши потери также достаточно велики.

Эни прикрыла глаза, но губы, искривившиеся в едва заметной полуулыбке, выдали ее истинное состояние. А Вейдер испытал чувство дежавю. Еще несколько дней назад что-то подобное исходило от его дочери.

- А Мон Мотма и Айсард?

- Им удалось сбежать буквально за мгновение до того, как мы наконец смогли использовать заградители.

- Знаете, Милорд, - помощница неуклюже повернулась на бок, давая возможность Вейдеру присесть на край кровати, - честно говоря, мне плевать на Соло и его компанию. Меня больше интересуют именно эти две женщины. Именно они, и никто более, - она сглотнула, - виновны в смерти моего сына. И еще, пожалуй, их информатор, который не удосужился проверить, вернулась ли я на работу, или же лечу всего лишь по личным делам.

Главком отвел взгляд. Оказывается, он уже давно позабыл, что такое стыд. Если бы Эни знала, что Лея стала причиной гибели Сорела, то наверняка требовала бы суда или, хуже того, начала бы мстить самостоятельно. Но его дочь не желала зла ребенку… По крайней мере Вейдеру хотелось в это верить.

- Ты знаешь, я ведь когда-то тоже пережил потерю близких людей. И это стало наружным камнем моего дальнейшего существования. Но… Эни, я не хочу, чтобы ты зациклилась на мести. Разведка найдет их.

- Но ваши дети остались живы, не так ли? А я уже никогда не смогу стать матерью! Это не считая того, во что превратилось мое тело.

- Врачи сделали все, что могли…

- Все, что могли? – она рывком откинула одеяло. – Смотрите! Разве это не вызывает отвращения?

Вейдеру не хотелось видеть ее такой. С уродливым протезом, с кусками синтетической кожи на тех участках, которые невозможно было спасти. И он понял, что Эни имела ввиду под отвращениям. Вряд ли ее муж выдержит еще и это… Он сам едва сдержался чтобы не зажмурится.

- Мне нужно идти. Как только станешь на ноги, возвращайся в офис, - это было больше похоже на бегство, но начни он ее жалеть открыто, стало бы еще хуже.

Эни не ответила. Только быстро прикрыла израненные ноги, отворачиваясь от него всем телом, тем самым давая понять, что разговор окончен.

«Адмирал Пиетт, жду вас в медцентре через десять минут», - набрав номер нерадивого мужа, прошипел Вейдер, едва выйдя из палаты. Пиетт – ее муж и единственный человек, который по настоящему может разделить с ней горе. Хватит уже прятаться.

- Милорд, - адмирал прибыл как раз до того, как главком начал злится уже всерьез.

- Вы опоздали на две минуты. Садитесь, - в приемном покое было пусто, поэтому Вейдер предпочел провести разговор на месте. – Почему вы до сих пор не навестили жену?

- Я… - но взмах руки главкома пресек невнятное бормотание подчиненного.

- Идите к ней.

Пиетт лишь кивнул и, неловко поднявшись со стула, побрел в сторону палат. Вейдер же только вздохнул, всматриваясь в его непривычно тяжелую поступь.

«Надеюсь, что он сможет подобрать правильные слова… А если нет, то этот брак можно считать законченным».

***


- Я ждала тебя раньше… - Эни все не могла понять, почему Фирмус так долго оттягивал свой визит, но, спустя некоторое время, осознала – она стала приносить неудобство, а от таких людей всегда предпочитают держаться подальше.

- Прости. Ты же в курсе… битва за столицу, точнее, ее последствия, отняли у меня время.

Действительно, почему не прикрыться сражением? А если бы его не было? Какие оправдания тогда придумал бы адмирал союзного флота? Неужели нельзя сказать, что попросту боялся прийти, заговорить, посмотреть в глаза, не знал, как вести себя после всего случившегося? Ведь, по словам Вайхола, муж практически не отходил от ее постели, когда Эни была без сознания. Что же изменилось теперь?

Он так и остался стоять, хоть мог сеть на любой из стоящих рядом стульев, или на край кровати, как это сделал Вейдер. Но не смог или не захотел, тем самым неосознанно намекая, что беседа не будет долгой. Впрочем, другого Эни от мужа не ожидала.

- Я понимаю. Все нормально, - она попыталась улыбнуться, но это вряд ли спасало беседу от буквально витающей в воздухе неловкости.

- Сори… - Фирмусу не хватило смелости продолжить щепетильную тему и, он замолчал, в надежде, что супруга подхватит нить, но Эни среагировала совсем не так.

- Не нужно… пожалуйста. Если ты беспокоишься о моем психическом здоровье, то я в порядке. Честно. В относительном, но порядке. За те несколько недель, что я была в сознании там, я оплакала Сори… и приняла тот факт, что… у меня больше нет сына.

С каждым произнесенным ею словом лицо Фирмуса все больше напоминало восковую маску, но Эни не прекратила свой монолог. Да, это жестоко, но что поделать, если судьба распорядилась каждому из родителей оплакать своего ребенка отдельно.

Может она не права в своем нежелании окунаться в страшные воспоминания, чтобы разделить их с мужем, но так было проще. Похоронить, заблокировать те события, чтобы они казались страшным сном, а не реальностью, оказалось не так уж и сложно. А долгое обмусоливание наоборот грозило свети с ума.

- Это твое право.

Не сказав больше ни слова, Фирмус ушел. Эни его не остановила, хоть каждая частичка ее души кричала об этом. Что душа, если разум еще не готов?

[Энья Ваар]

Глава 17

Временами хотелось лезть на стенку, но не от постоянно ноющих шрамов, и даже не от потери единственного ребенка, а от назойливого внимания и сочувствия каждого встречающегося ей существа.

«Как же достали все со своей жалостью. Разве не видно, что мне это не нужно? Только хуже делают…»

Вернувшись к работе, Эни столкнулась с абсолютно новым к себе отношением. Как к больному человеку или умственно отсталому ребенку, которого нельзя нагружать лишней работой и травмировать лишним словом. Такой подход откровенно бесил, но высказать свою позицию Эни не решалась. Боялась, что сочтут неадекватной, ведь Вайхол уже давно косился на нее с подозрением.

С мужем дела обстояли ничуть не лучше. Эни отдавала себе отчет в том, что именно она стала причиной похолодания между ними. Но по-другому поступить не могла. Не смогла, возвратившись домой, лечь с ним в одну постель, не позволила дотронуться.

Пиетт молчал. Уж лучше бы орал как раньше, ведь его молчаливое участие в стиле «Милая, я все понимаю», просто сводило с ума. Как и неопределенность их совместного будущего.

Но больше всех ее почему-то сердил Вейдер. Если раньше Эни могла придти к нему за советом, а то и просто поговорить, то теперь он ясно дал понять, что ночные посещения больше для нее недоступны.

Внешне поведение Милорда не изменилось, он был все так же вежлив с ней, спрашивал о самочувствии, но Эни ощущала в его словах неприятный холодок, какую-то неловкость в общении. Поэтому постаралась свести контакты с главкомом к минимуму, общаясь по комлинку или передавая необходимые документы через Слай Мур.

Какая-то часть ее натуры говорила, что в своем одиночестве Эни виновата сама, сознательно отгородившись от желающих помочь, но… Если бы они перестали жалеть…

Всю сознательную жизнь жалость преследовала ее, напоминая о себе взглядами одноклассников, учителей, друзей, родителей; тихими шепотками за спиной «Она же инвалид…». И начиная с нового листа в этой галактике, молодая женщина надеялась, что отношение к ней поменяется. Отчасти так и случилось. А теперь всё вернулось на круги своя, увеличившись втрое.

Родители Фирмуса, прилетевшие через две недели после выписки, только подлили масла в огонь ее уязвимости грустными вздохами. Слова свекрови о невозможности иметь детей, и ее более чем красноречивый взгляд в сторону сына, стали последней каплей.

На следующее утро Эни молча ушла, оставив на столе записку, в которой поставила мужа перед фактом. Она хотела пожить отдельно, вне Дворца, среди чужих существ, не знающих в лицо помощницы Президента и ее трагедии.

Муж объявился лишь через несколько дней. А может просто не хотел приходить раньше, ведь Эни оставила свой новый адрес в Администрации.

Она как раз собиралась на работу, когда раздался звонок в дверь. На пороге, как и ожидалось, стоял Фирмус.

- Привет, - его голос показался Эни безнадежным. И сделав неутешительный для себя вывод, что муж пришел только лишь отметиться, она неохотно посторонилась, пропуская адмирала внутрь.

- И тебе утро доброе, - не ответить на приветствие было бы дурным тоном. – Чай, кафф?

- Нам нужно поговорить! – выпалил мужчина, заставив Эни застыть на месте. – Серьезно поговорить.

- Слушаю, - с некоторых пор она начала подмечать за собой лаконичность, почему-то сильно раздражающую окружающих. И невольно улыбнулась, видя, как дернулся муж.

- Почему ты уехала?

Тяжело опустившись на стул, попутно оценивая Фирмуса пристальным взглядом, Эни все же решила ответить:

- У меня было несколько причин, первой из которых можно назвать твоих родителей…

- Родителей? – адмирал прервал ее, не дав даже толком объяснить. – Они, к твоему сведению, приехали поддержать нас.

Эни молчала. Нормального разговора у них все равно не получится, но и ссорится с Фирмусом как-то не хотелось.

- Может тебе стоит сходить к психологу?

Вилка, которой Эни уныло ковыряла салат, с силой стукнулась о фарфоровую тарелку, выдавая ее истинное состояние. Мгновенно вспыхнувшая злость не дала возможности сдержаться.

- Я все ждала, когда ты это предложишь. Как удобно было бы свалить мое состояние на временное помешательство, не так ли? Молчи! – видя, что муж собирается возразить, она стукнула кулаком по столешнице так, что несчастная вилка таки скатилась на пол. – Вы все, с тех пор, как я пришла в себя, только ходите вокруг меня кругами, прячете глаза, шепчитесь и жалеете, жалеете, жалеете! Но мне не нужна ваша жалость! Мне нужна поддержка! А я ее не получила. Ни от кого, понимаешь? Поэтому я уехала. Здесь люди общаются со мной нормально. И я хочу жить дальше, хоть мне и безумно больно это осознавать. Но я не умерла, значит нужно как-то справляться. А вы со своей жалостью… Душите меня просто…

- А как же наш сын? Ты предпочитаешь забыть о нем? Как будто и не было?

Эни отвела глаза. Найти слова для объяснений оказалось труднее, чем она думала.

- Значит, я прав.

- Фирмус, послушай. Я не могу всю жизнь вариться в этом. Слишком тяжело. Если ты не принимаешь этого, чтож…

- Я понял, что наша семья для тебя всегда была на последнем месте.

Только лишь когда за Фирмусом закрылись двери, Эни осознала, что к слову «семья» ей придется приставлять «была». И винить в этом некого. Она пришла к тому, с чего начинала.

***

Корускант стремительно преображался. Он больше не походил на стальные джунгли, где на нижних уровнях невозможно было даже дышать. Столица приобретала новые, более плавные черты.

Уравнение в правах дало возможность алиенам массово устраиваться на работу, вербоваться в армию, тем самым иметь легальный заработок, который они активно оставляли в сфере обслуживания, способствуя увеличению товарооборота и общему улучшению экономики.

«Зеленый город» - совместный проект Администрации Президента и экологического факультета Корускантского Сельскохозяйственного Университета, в котором Эни принимала активное участие, неожиданно стал пользоваться успехом и на других перенаселенных планетах.

Простой и функциональный посыл к гражданам, вкупе с грамотной рекламной кампанией, давал свои плоды. Уже через два месяца после выписки, сидя на подоконнике съемной квартиры, Эни смотрела на обвитые зеленью дома, теперь больше похожие на сказочные, чем на настоящие.

Противники «Зеленого города» поначалу активно жаловались в Голонете, что обилие генетически модифицированных растений на стенах и балконах, высосет из атмосферы весь кислород, на воспроизводство которого столица тратит десятки миллиардов кредитов в год. Но критики заткнулись, как только ученые обнародовали первые замеры изменений состава воздуха на разных уровнях. Он стал намного чище. А высвободившиеся средства перебросили на улучшение климат-контроля самых нижних уровней города.

Но помощница не чувствовала себя счастливой. Ее грызла тоска. Эни остро тосковала по возможности отдавать кому-то заботу и любовь, чувствовать себя нужной, не одинокой.

Манипуляции Вайхола на флагмане лишили ее возможности снова иметь детей. Даже генетического материала не сохранилось, чтобы воспользоваться возможностями современной медицины.

О приемном ребенке она думала, но вслух свои мысли пока не озвучила никому. Навряд ли Фирмус, до сих пор относящийся к ней с прохладцой и сделавший из детской Сорела святилище, захочет воспитывать чужого ребенка, каким бы хорошим тот ни был…

- Наконец-то ты включила мозги, девочка.

Скрипучий голос над ухом заставил Эни подпрыгнуть на широком подоконнике. Не удержавшись на скользкой поверхности, она свалилась на пол, больно забив колени. От страха сердце заколотилось где-то в горле, усиливая внезапно подкатившую тошноту.

- Какого ситха? – кое-как встав на ноги, потирая ушибленные места, Эни обернулась, чтобы найти комлинк. Все же слуховые галлюцинации это не шутки. Но увиденное полностью вышибло из головы все дельные и не только мысли - напротив возвышалась долговязая, призрачная фигура мууна. – Вы…

Обрывочные сведения, полученные когда-то от Лорда Вейдера, позволили мгновенно оценить ситуацию. Призрак не причинит ей вреда. Не должен, по крайней мере.

- Дарт Плэгас, - муун театрально поклонился.

Эни же, все еще дрожа, вновь усевшись на нагретое место, совсем невоспитанно вытаращила на незваного гостя глаза. Вот это поворот!

- Ничего себе… Милорд упоминал ваше имя. Если не ошибаюсь, вы были учителем Дарта Сидиуса.

- Совершенно верно. А ты не из пугливых, как я посмотрю. Не кричишь, не бегаешь… - призрак переместился поближе, «усаживаясь» напротив.

- Такая как есть.

- А истинная причина?

- Сила, - просто ответила Эни. Она еще могла врать Вейдеру, но оправдываться перед привидением, которое могут видеть только одаренные, бессмысленно.

- Как интересно, не правда ли? Эксперимент удался, но ты почему-то скрываешь это, - удивление в голосе мууна было неискренним. Если он читал ее мысли, то наверняка знал о причине. Видимо таким образом ему хотелось поддержать формальную беседу.

- Удался? Я так не думаю. Единственное, что я приобрела после переливания крови, это способность ощущать отголоски чужих эмоций, но… - чуть помолчав, Эни продолжила: - Мне она только мешает. Знать, что люди скрывают за словами - неприятно.

- Поэтому ты избавилась от мужа? – задавать неудобные вопросы ситх умел как никто иной. Но он хотя бы не принялся ее жалеть.

- Фирмус зациклился на смерти Сорела. А я так не могу. Он осуждает меня за недостаточную скорбь, но… Только я одна знаю, кто приходит ко мне в снах.

- Твой сын?

Эни кивнула. Выворачивать душу перед мууном не хотелось, все получалось само собой.

- А как же Вейдер? Ты больше не ходишь к нему за утешением.

Последняя реплика Плэгаса была не вопросительной, наведя Эни на мысль, что муун уже давно наблюдает за ней, раз ему известны такие подробности.

- Ты права. Я присматриваюсь к тебе со дня убийства Сидиуса. Сила ответила на твою просьбу защитить Вейдера, полностью перекроив картину будущего. Оно стало непредсказуемым. А ты стала интересной для меня, но не была одаренной, что очень огорчало. Эксперимент Вейдера с мидихлорианами оказался даже удачнее, чем я предполагал. Он не только вырвал тебя из лап смерти, а и отдал частицу своей Силы.

- Что это значит? – слова Плэгаса чем-то зацепили ее, но Эни еще не до конца понимала, что именно он хотел сказать.

Муун смотрел на огни Корусканта, казалось, совсем ее не слушая, но помощница ошибалась. Он обдумывал каждое слово, подводя разговор к главной теме.

- Ты – часть Вейдера. Его резонатор. Поэтому он не видит изменений, поэтому ты можешь слышать отголоски его чувств.

- Анализ показал, что в моей крови нет мидихлориан.

- Для меня это тоже своеобразная загадка. Возможно, Сила предпочла скрыть этот факт, или же секрет владения ею совсем не в мидихлорианах, а в чем-то другом.

Выводы призрака не на шутку встревожили Эни. Если она действительно может без помех ощущать эмоции Милорда, то ей грозит опасность. И не только от врагов, но и от самого главкома. Как он воспримет новость о том, что кто-то так нагло вторгся в его личное пространство?

- Не волнуйся. Вейдер – единственный в этой Галактике хорошо обученный одаренный, но он не может уловить собственные мысли в чужой голове. А недоджедай Скайуокер не дорос еще до таких высот. Никто тебя не раскроет, только если ты сама не подставишься. Или кто-то тебя не сдаст.

Под «кем-то» Плэгас явно имел ввиду себя. И судя по его напряженному взгляду, ждал, что же она скажет. Задаст ли наводящий вопрос вслух, или предпочтет промолчать.

- Что вам нужно? – вся эта возня с театральными эффектами затевалась мууном не просто так. За время работы ей довелось повидать многих существ, которые торговались по подобному сценарию. Поэтому помощница решила не тянуть, а сразу обозначить проблему и, если будет возможно, подобрать сценарий для ее решения.

- Твоя прямолинейность убивает всю прелесть нашей милой беседы. Но если ты так нетерпелива, то слушай. Я хочу тебе помочь, - Эни рассмеялась. Неужели ситх предлагает ей помощь? – Ты мучаешься от потери сына, не находя альтернативного выхода. Он все же есть. Незаконный, но единственный приемлемый для тебя. Ты должна, - муун наклонился к ней почти вплотную, - клонировать своего ребенка.

Эни показалось, что время в комнате остановилось, а воздух стал вязким. Искра невменяемой, совершенно идиотской надежды разрезала ее душу пополам, заставив молча хватать ртом кислород. Прояснилось в голове только через несколько минут.

- Частное клонирование запрещено законом ГС. Я слышала, что Камино выполняет подпольные заказы, но у меня нет таких денег… Даже при всем желании я не смогу это сделать, - сцепив руки в замок, Эни попыталась рассуждать здраво.

- У меня есть. При жизни я был неплохим банкиром, и некоторые счета до сих пор находятся в целости и сохранности. Тебе нужно будет только ввести код доступа.

Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, помощница знала это еще с земной жизни. А за такую сумму Плэгас наверняка захочет что-то из ряда вон выходящее.

- Ты права. Мне нужно новое тело, которое ты найдешь на Камино. Немного за возможность снова увидеть сына?

- Я… не могу. Если Милорд или Фирмус узнают об этом, меня засадят в психушку или отдадут под суд.

- Это твой единственный шанс, Эни Пиетт. Если ты все же захочешь им воспользоваться, просто позови меня…

С этими словами призрак исчез, оставив ее в совершенно растерянных чувствах. Идея с клонированием была превосходной, здесь это не считалось чем-то нарушающим права человека, но было одно но. Единственная легальная лаборатория на Камино работала теперь только на Кабинет Министров, а закон сделал частные заявки невозможными.

«Но, может быть, стоит осторожно расспросить Милорда? Может, мне сделают исключение? Это ведь ничтожно мало в масштабах каминоанской лаборатории… А если нет…»

Эни боялась даже думать, что будет, если Вейдер откажет ей. Но твердо поняла одно: старому призраку, вопреки здравому смыслу, удалось посеять в ее душе зерно надежды.

[Энья Ваар]

Глава 18

Пальцы мелко дрожали, набирая на панели код доступа, но для неё не было дороги назад. Даже если ситх ничего не подозревает, завтра утром охрана доложит ему и Эни не уйдет от неудобных вопросов.

Тяжелая бронированная дверь отъехала, давая возможность зайти в помещение. Квартира Милорда с ее последнего посещения совсем не изменилась: всё тот же минимализм в обстановке, разбросанные на столе в гостиной модели кораблей, валяющиеся везде, где только можно, деки и голокроны.

Эни ожидала, что он еще не спит, но ошиблась. Проходя комнату за комнатой, она уже не раз порывалась развернуться и убежать. Будить Вейдера почему-то не хотелось, как и разыгрывать внезапный приступ бессонницы, вынудивший её ехать через полгорода. Единственным, что останавливало женщину от позорного бегства, стало воспоминание о Сори. Призрачная возможность вернуть сына придала Эни сил на пороге главкомовской спальни.

Вейдер спал. Его дыхание было размеренным, поза расслабленной и помощница невольно залюбовалась смягчившимися чертами лица, ловя себя на мысли, что ей этого действительно не хватало.

- Милорд… - понадобилось всего одно слово, чтобы голубые глаза широко распахнулись, встречаясь взглядом с её зелеными. Ситх явно удивился столь позднему визиту своей помощницы.

- Что-то случилось? – его хриплый голос сразу же успокоил расшатанные нервы. Удивительно, но Вейдеру не нужна была Сила для того, чтобы придать ей уверенности в себе. Даже для последующего вранья.

- Мне… снова снятся кошмары… и я подумала, что могу придти к вам. Наверное…

Он не спеша откинул одеяло, жестом приглашая ее к себе. А Эни впервые подумала, что со стороны они выглядят как любовники, но приглашение все же приняла.

Вейдер чуть отстранился, помогая ей соорудить любимое гнездо из подушек, тем самым заставив помощницу невольно рассмеяться. Оказывается, он помнит ее привычку.

- Твои сны, они связаны с сыном? – тихо спросил ситх, когда Эни наконец устроилась.

- Частично… скорее, это какие-то смутные образы, слова. Проблема в том, что мои эмоции в этих снах такие же свежие, будто это происходило вчера, - тут она даже не покривила душой, ведь в сновидениях действительно больше чувств, чем образов.

- Почему ты не пришла раньше?

- Мне нужно было время, чтобы немного разобраться в себе… Я не хотела это с кем-то обсуждать, простите.

- Не извиняйся, - Вейдер пододвинулся ближе и, в темно-синем свете ночника, Эни увидела выглядывающий из разреза пижамной рубашки кусочек бледной кожи, покрытой шрамами. Совсем как у нее… - Человек по натуре существо очень странное. Когда-то я тоже предпочел пережить смерть Падме в одиночестве, несмотря на попытки Учителя вызвать меня на откровенность.

- Мммм… кстати, а как Люк? Вы помирились? – сплетни о размолвке между Президентом и его детьми уже давно гуляли по Дворцу, да и Эни просто хотелось поддержать мужчину, переведя разговор в менее болезненное для себя русло.

Главком на миг прикрыл глаза, скрывая нахлынувшие чувства.

- Нет. Он до сих пор дуется на меня за смерть Соло, не желая понять, что я ничего не мог сделать, чтобы спасти его. Это война и сам кореллианец виноват в том, что он оказался по другую сторону баррикад.

- А Лея? Что она?

Дочь Милорда в последнее время смотрела на помощницу с каким-то иррациональным чувством вины. Чем ближе находилась Эни, тем более оно усиливалось, достигнув апогея на совместном заседании экологического и бюджетного комитетов. Тогда один из сенаторов выразил ей сочувствие по поводу гибели сына, а Сила вокруг Органы буквально взорвалась всполохами стыда, раскаяния и даже страха. Почему принцесса боялась её, Эни так и не поняла. Возможно, сенатор считала виновной не только мужа, но и частично себя? Но помощница не стала расспрашивать её об этом, справедливо полагая, что так её способность слушать чужие эмоции будет раскрыта.

- Нормально. Разговор с ней оказался непростым, но я не мог поступить по-другому, показав ей нашу ссору с Амидалой.

- Я думаю, что Люк вскоре простит вас. В таком возрасте всё воспринимается слишком буквально. Милорд… я хотела спросить… возможны ли исключения в законе о запрете частного клонирования?

- До тебя дошли слухи о подпольном клонировании? – Эни кивнула. – Я уже в курсе. Закон четко запрещает частные заказы всем без исключения, даже правителям планет. И я хочу внести еще несколько поправок, которые должны усугубить уголовную ответственность за нарушение.

Он понял её совсем не так и ощутимо разозлился, когда заговорил о нарушениях. Возможно, в скором времени Камино ожидает пристальная инспекция с последующим ужесточением контроля. А её надеждам так и не суждено сбыться, ведь даже с большими деньгами подпольное клонирование в сертифицированной лаборатории станет невозможным.

- Эни… я понимаю, о чем ты думаешь, - раскидав подушки, ситх притянул ее к себе, не давая возможности вырваться. – Ты хочешь вернуть Сори, но… в Галактике миллионы матерей, по разным причинам потерявшие своих детей. И если каждая из них захочет вернуть ребенка… Ты понимаешь, что не имеешь права создавать прецедент?

- Понимаю, - Вейдер умел безжалостно раздавить человека своей логикой. У Эни не было аргументов, чтобы возразить ему. Она прекрасно осознавала, что подобные вещи невозможны не только из-за ужесточения законодательства, а и просто потому, что она занимает в иерархии управления далеко не самый последний пост. Если СМИ станет известно о том, что госпожа Пиетт наплевала на закон, Вейдеру не поздоровится, ведь все поймут, что она сделала это с его согласия.

- Спи, завтра рабочий день. Нам обоим нужно быть в форме.

Он так и не выпустил ее, полагая, что так ей будет легче пережить отказ, но ошибся. Прижатая к главкому, Эни изо всех сил старалась сдержать подступающие слезы и не вырываться из холодных объятий. Пролежав так еще несколько минут, она все же осторожно пошевелилась, ища позу поудобнее и Вейдер разжал руки, одновременно воздействуя на помощницу Силой.

***

На столике все так же горел ночник, но Эни как не старалась, не могла различить два темных силуэта, переплетающихся на огромной главкомовской кровати. И зачем только она пришла сюда без предупреждения? Теперь нужно как можно скорее исчезнуть, прежде чем Милорд заметит незваного гостя.

Практически не дыша, она развернулась к двери, но хриплое «Эни…» с уст ситха приклеило ноги к полу. Лицо залила краска, теперь потребуется вся ее выдержка, чтобы не сорваться на бег.

Но обернувшись, помощница еще больше запуталась. Два тела все так же извивались под черным, как ночь одеялом, совершенно не обращая на нее внимания. Что-то в этой картинке было не так, но что именно Эни понять не могла. Как Милорд ее заметил и он ли это? Может кто-то другой сейчас в его постели?

Эни чувствовала себя неловко, но внезапно сползшее с любовников одеяло заставило ее прижать ладони к губам, сдерживая рвущийся наружу крик. У девушки, которую так страстно целовал Вейдер, было ее лицо.

По спине поползла струйка холодного пота, в ушах зашумело и, пораженная увиденным, Эни едва не упала на мраморный пол. Что здесь происходит? Кто эта женщина, что так жадно впивается в ситхские губы, неразборчиво шепча его имя?

На ватных ногах она подошла ближе, стараясь разглядеть свою копию. Ведь в мутном свете ночи можно ошибиться, спутать себя с похожим человеком.

Вейдер наконец оторвался от ее губ, охватывая губами темный ореол соска. «Прошу вас, Милорд…» - всхлипнула та, а Эни таки осела на пол. У незнакомки был ее голос…

«Это какой-то бред. Этого просто не может быть. Что это такое? Клон? Видение? Сон?»

Помощница едва не закричала, ужасаясь новой догадке. Она видит сон Вейдера! И в этом сне он занимается с ней любовью… Немыслимо, но Плэгас был прав. Эни резонирует с ситхом, а близкий контакт дает ей возможность видеть его грезы.

Стоны девушки стали громче. Борясь с отвращением, Эни заставила себя посмотреть, что же такого делает Милорд, что она уже почти кричит от удовольствия.

Он оставил в покое грудь, переместившись еще ниже. Голова ситха скрывалась между широко разведенных ног помощницы, а его язык… Эни и представить не могла, что этот мужчина способен на такое. Фирмус никогда не ласкал ее так нежно, изощренно, медленно…

Резко оторвавшись от своего занятия, Вейдер потянулся к ее губам, давая возможность попробовать себя на вкус. Было в этом что-то сверх эротичное... Такое, что сидящая на полу Эни невольно восхитилась своим Лордом. Но ее взгляд тут же померк, зацепившись за обнаженные ноги, обхватившие поясницу главкома. Они были идеальны.

Вскочив на ноги, помощница наконец поняла, что же ее так смущало. Тело, вздрагивающее под Вейдером, ей не принадлежало. Ни до операции, ни тем более, после. Кожа слишком смуглая, волосы слишком черны и вьются…

Падме Амидала Наберри! Покойная жена Милорда, которую он неоднократно показывал ей в воспоминаниях. Сенатор с ее лицом… Что это? Неконтролируемое сновидение или же вполне осознанная фантазия Темного Лорда? И почему именно с ее лицом?

«Потому что на нем нет шрамов, в отличие от твоего тела. Вейдер заменил твои искалеченные мощи на вполне приемлемый вариант».

Ее так резко вырвало из сна, что Эни едва не свалилась на пол. Подкатившая к горлу тошнота вынудила ее вскочить с постели и бежать в освежитель. Едва слышные стоны Вейдера еще более усугубили ситуацию. Помощницу колотила дрожь, но через несколько мучительных минут она сумела кое-как взять себя в руки.

- Эни…

Резко дернувшись, она ударилась о приоткрытый шкафчик, взвыв от боли. Так некстати проснувшийся главком напугал и так едва не теряющую сознание женщину.

- Ты бледна, как полотно. Опять кошмар?

Пристально всматриваясь в глаза помощницы, ситх шумно вздохнул. Ему впервые за двадцать лет приснился настолько насыщенный и живой сон, что он до сих пор не мог отойти. Сексуальные фантазии с Эни иногда занимали его разум, но она никогда не приходила в сны. До сегодняшней ночи…

А сейчас, стоя перед ним с закушенной губой и растрепанными волосами, она стала еще более желанной. Настолько, что всегда сдержанный Вейдер уже не мог себя контролировать. И сделал шаг навстречу, отрезая помощнице путь к отступлению.

- Эни… - она продолжала молчать, лишь рваным дыханием выдавая свое волнение. Или ответное желание быть ближе…

Ситх осторожно притянул ее к себе, поглаживая спину через тончайшую ткань ночной рубашки, одновременно ощущая, как Эни несмело обнимает его в ответ. Но в этом жесте не было эротики, скорее облегчение.

- Милорд…

- Нет, назови меня по имени.

В почти черных от приглушенного света глазах промелькнуло удивление, но помощница таки произнесла «Вейдер…», чтобы в следующее мгновение сдавленно охнуть от прикосновения горячих губ.

***

- Нет… я не позволю, - яркое воспоминание обнаженной Падме вызвало в душе целую бурю различных эмоций. Эни рванулась прочь, пытаясь высвободиться из стального захвата. - Нет, пожалуйста...

- Почему? – в глазах ситха полыхала страсть, но помощница намеревалась выстоять этот бой. Не только с Вейдером, но и со второй половиной своей души, отчаянно жаждущей его объятий.

- Это неправильно… Вы… мы…

- Эни, хватит мычать! Скажи, может быть, я неправильно истолковал твои действия? Ты же ответила на поцелуй.

- Ответила… но не хотела этого.

- Не хотела, - взгляд ситха стал жестким.

- Я растерялась. Не ожидала, что вы...

- Не притворяйся!

- Не кричите на меня! Так нельзя, - Эни понимала, что ему будет больно, но остановиться уже не могла. Словно некая чужая сущность завладела ею. - Я замужем... и не смотря ни на что все ещё люблю мужа. Более того, я его уважаю. Я подумать не могла, что вы...

- Я тебе противен?

Он оборвал ее на полуслове, задав вопрос, которого Эни боялась больше всего.

"Это твой единственный шанс, Эни Пиетт..."

- Да.

Горькие слезы катились по щекам, но она молча прошла мимо Вейдера, не удостоив его даже мимолетным взглядом. И только в спидере, на пустынной ночной парковке, наконец прошептала «Плэгас...», ставя жирную точку в так и начавшихся отношениях. Если бы она не видела этот сон… если бы Вейдер сделал исключение для Сори… возможно все сложилось бы иначе. Но на чаше весов - ее сын, разве могла она поступить по-другому?

[Энья Ваар]

Глава 19

― Я в тебе не ошибся, ― гадко улыбнулся призрачный ситх. ― Только вот ты ошиблась в Вейдере.

Эни не ответила. Трясущимися руками заведя мотор, она задала автопилоту маршрут и бессильно откинулась на спинку водительского кресла. Пусть Плэгас говорит что хочет. Это его право. Она действительно возложила на Вейдера слишком много надежд…

― Так и будем играть в молчанку? ― зная Плэгаса, можно не надеяться на спокойный полёт. ― Раз позвала меня, значит, тебе есть что сказать.

― Помогите мне, пожалуйста, ― каждое слово давалось с трудом, но Эни находилась не в том положении, чтобы ставить условия.

Ситх в предвкушении потер руки. Если бы девчонка отказалась, вряд ли он смог бы получить новое тело, а так у них обоих есть шанс. Но в таком состоянии помощница не сможет действовать осторожно, поэтому следует провести с ней воспитательную беседу.

― Поступок Вейдера шокировал тебя, ― Эни попыталась протестовать, но муун властным жестом прервал её. ― Ты ещё молода, чтобы достаточно хорошо понимать поступки мужчин. Запомни, Вейдер, ― прежде всего мужчина, а уже потом отец, ситх, президент и так далее. Ваше общение давно балансировало на грани.

В общем потоке различных транспортных средств, в мелькающих окнах жилых домов Эни находила какое-то умиротворение. Движение успокаивало её, давая возможность трезво оценивать ситуацию.

― Я никогда не подозревала, что Милорд питает ко мне такие чувства. Это… очень сложно осознать. Никогда ранее он не позволял себе подобного…

― До сегодняшнего дня.

― Я больше испугалась не его, а себя, ― мельком взглянув на призрака, Эни снова уставилась в окно. ― И того, что я сказала… что он мне противен. Это неправда. Но она была произнесена. Как теперь появиться на работе, даже не представляю.

― Молча, вот как. Ты не должна показывать Вейдеру, что жалеешь о сказанном. Если хочешь вернуть ребенка, нужно отдалиться от него. Кстати, ― лицо ситха приобрело некую заинтересованность. Казалось, он был чем-то заинтригован и удивлен одновременно, ― я впечатлён.

― Чем? ― неужели подобная ситуация может кого-то так поразить.

― Твоей ложью о любви к мужу.

Эни закашлялась. За всей этой суматохой она успела позабыть, что для призрака нет никаких секретов. Он роется в её душе как оборванец в мусорном контейнере. Это жутко бесило и одновременно приносило облегчение. Не нужно себя насиловать, пытаясь объяснить тот или иной поступок. Плэгас всё поймет и так.

― Я не могу однозначно сказать, что разлюбила Фирмуса. Просто у меня больше нет того восторга, радости, того трепета, что был раньше. Когда… ― голос сорвался на хрип, но она продолжила: ― Перед свадьбой он сказал, что будет любить меня любую, но… Когда я вернулась из больницы, он постоянно чувствовал отвращение, видя меня без одежды…

― Надеюсь, ты понимаешь, что твой муж не должен знать о наших планах.

― Вполне. Только вот… что делать с Камино? В скором времени Милорд направит туда комиссию.

Муун скривился. Своей верой в доброго и благородного Вейдера девчонка поставила под угрозу их план, но не будь он Дартом Плэгасом Мудрым, если не найдёт выхода из этой ситуации.

― Лабораторией займемся позже. Сначала нужно перевести мои деньги на другие счета, сделать новые документы, купить хорошую яхту…

― Яхту? ― изумленно перебила его Эни. ― Зачем?

― На случай, если придется бежать с Корусканта.

***

С утра получив от Слай Мур сообщение о десятидневном отпуске, Эни сначала разозлилась. Но, подумав, поняла, что Вейдер поступил правильно. Буря должна немного улечься, прежде чем они смогут снова нормально смотреть друг другу в глаза.

Появившийся ближе к обеду Плэгас заставил её лететь в супермаркет: покупать датапады. Эни протестовала, убеждая призрака о нецелесообразности такого шага, но ситх был неумолим. По его словам, на новых датападах не было системы слежения.

― А на старом она, по-вашему, есть? ― саркастично спросила она, чувствуя, что ответ мууна ей не понравится.

― Новая и старая системы разведки ― это одно и то же, только под разными названиями и лозунгами. За тобой не следят физически, но за перепиской ― точно. Ты же пользуешься защищенным правительственным каналом. Поэтому, впредь не задавай глупых вопросов, на которые сама же знаешь ответ.

Эни кивнула, поудобнее располагаясь за столом и раскладывая только что приобретенное. Вторая половина сегодняшнего дня обещает быть очень трудной. В первую очередь потому, что ей придется впервые осуществлять сложные банковские операции, в которых она ничего не понимает. Одна ошибка и система закроет доступ, идентифицировав её как взломщика.

― Открывай базу, девочка. И да поможет нам Сила! ― прошептал призрак за спиной. И Эни нажала на датападе «Вход».

***

Кое-как разогнуть затёкшую спину и встать ей удалось лишь спустя более четырёх часов. От непрерывного мелькания цифр в глазах плясали разноцветные точки, в ушах шумело, а шея при каждом движении взрывалась колющей болью. Единственной мечтой Эни стала мягкая кровать. Даже еда её не привлекала так сильно, как полноценный отдых. Да и навряд ли она бы смогла удержать в трясущихся от перенапряжения руках даже стакан кафа. Не говоря уже о полноценном ужине.

А вот муун, похоже, остался очень доволен проделанной ею работой. Во всяком случае, никаких замечаний от него по завершению операций не поступило. Он даже исчез молча, не попрощавшись. Видимо, понял, что сейчас Эни не самый лучший собеседник.

Но они сделали очень многое. Перевели деньги на новые счета, оформили несколько десятков кредитных карт, заказали детскую и взрослую одежду, которую вскоре должны были привезти на одну из снятых ими в столице квартир. И самое главное, оформили заявку на покупку невзрачной набуанской яхты, которую, по предварительной договоренности, владелец снабдит новым гипердрайвом и ещё кучей не совсем понятных Эни примочек, которые, если понадобится, помогут им спасти свои шкуры.

Однако, вопрос о том, что делать с Камино, так и оставался открытым. Как подобраться к начальнику лаборатории, если она никогда не видела его вживую, а лишь в Голонете, в каких-то небольших интервью для корускантской прессы. И здесь Эни так же полагалась на Плэгаса. Он обязательно что-нибудь придумает…
***

Муун таки придумал, вытащив её из постели в шесть часов утра. Наскоро умывшись Эни наконец спросила, к чему такая спешка.

― Мы летим на Коррибан, ― ответил ситх, разглядывая едва освещенные утренним заревом верхушки небоскрёбов.

― Куда? ― переспросила ничего не понявшая помощница.

― На Коррибан, ― терпеливо повторил Плэгас. ― Это планета ситхов. Средоточие Тёмной Стороны.

― И что мы там будем делать? ― не унималась Эни, что, впрочем, не мешало ей поглощать наскоро приготовленный завтрак.

― Когда-то я припрятал там несколько интересных вещиц. Пришла пора их забрать.

― Зачем?

― Ты как ребёнок, ― рассердился муун. ― Эти артефакты будут нужны нам, чтобы подкупить каминоанцев. Навряд ли они будут молчать о твоём заказе, если ты заплатишь только деньги. А вот если дать им что-то другое…

На лице помощницы застыл немой вопрос: что же им нужно?

― Картины каминоанских художников, которые считаются утерянными уже более пяти сотен лет.

Эни закашлялась. До неё наконец-то дошел смысл затеваемой Плэгасом поездки. Если она предоставит начальнику лаборатории подобные вещи, он просто не сможет отказаться от таких сокровищ.

― Однако для тебя планета представляет большую опасность. И даже я, в случае чего, не смогу тебе помочь…

Реплика мууна была озвучена не просто так. Опасность или жизнь? Жизнь или сын? Перед Эни не стояло выбора.

― Я постараюсь выбраться оттуда живой, ― вымученно улыбнулась она. Ситх удовлетворенно кивнул.

― На гражданской яхте полетишь на Рилот. Оттуда ― в ближайшую к Коррибану населенную систему. Дальше придется взять напрокат корабль. Не волнуйся, ― видя, что Эни открыла рот, ситх поднял руку, ― я буду рядом и научу тебя управлять.

― Я не это имела виду, хотя и это тоже. Зачем Рилот?

― Чтобы в АП подумали, что ты едешь отдохнуть. С курорта ты полетишь по поддельным документам. Думаю, они уже готовы. Тебе стоит поторапливаться, чтобы успеть забрать их.

Бросив грязные тарелки в раковину, Эни помчалась собирать вещи. Внезапное путешествие обрушилось как снег на голову, но она не боялась. Скорее, страх смешался с предвкушением, связывая живот в тугой узел ожидания.

«Я справлюсь, ― прикусив нижнюю губу, подумала она, мельком взглянув в висящее в освежителе зеркало. ― Иначе просто не может быть».

[Энья Ваар]

Глава 20

В отцовском кабинете пахло дорогим парфюмом, кожей и машинным маслом. Люк поймал себя на мысли, что он не променял бы этот запах ни на что другое, потому что для него он ассоциировался исключительно с отцом: строгим, иногда доходящим до крайности, вынуждая давиться слезами от бессильной злобы. Ибо как ни старался, Люк ещё ни разу не смог победить Дарта Вейдера в словесном поединке, не говоря уже о настоящем боевом столкновении.

Тем не менее, он любил отца таким, каким тот был, хотя и чувствовал, что притираться к нему всё ещё тяжеловато. Особенно, после гибели Хана.

Тогда в его душе образовалась первая, после утраты Бена, пустота. Раньше Люк воспринимал потери философски, вернее, они просто не успевали как следует запечалиться в его душе. Но только не Соло… Друг, даже больше — брат, который был готов отдать жизнь за молодого Скайуокера, всегда приходил на помощь, стоило только позвать.

Теперь же Люк винил себя в том, что так и не смог перетянуть друга на свою сторону. Его искусство убеждения оказалось ничтожным, по сравнению с Мон Мотмой, одними короткими выступлениями умеющей вдохновить на смерть тысячи существ. Даже Лея не смогла тягаться с ней, потеряв в этой бессмысленной резне любимого человека.

Люк наконец уселся в холодное кресло, которое тут же подстроилось под телосложение посетителя. Отца осталось ждать ещё двадцать пять стандартных минут.

***

Вейдер появился вовремя. Кивнув в знак приветствия и бросив на стол несколько дек, он налил себе холодного кафа.

— Прости, что заставил тебя ждать, — слегка улыбнулся ситх. Отношения всё ещё были натянутыми, поэтому он счёл нужным извиниться за свое длительное отсутствие.

— Ничего, мне не трудно, — сдерживая ответную улыбку, ответил сын.

— Перейдём к делу, — президент уселся за рабочий стол. — Через два месяца состоится инспекция Каминоанской лаборатории клонирования. Я хочу, чтобы ты вошел в её состав.
— С целью?.. — Люк, очевидно, не совсем понял необходимость этой затеи.

— Они занимаются подпольным клонированием. Поэтому, я хочу закрыть лабораторию на некоторое время, провести масштабную проверку и наказать виновных. В назидание тем, кто захочет играть со мной.

— Но я не разбираюсь в этом… — неуверенно протянул ребёнок, взлохматив и без того неидеальную причёску.

— Ты одаренный. Считывая эмоции, сможешь узнать, врёт существо или нет.

— Вот как. Что же, я согласен. Только, почему мы должны ждать столько времени?

Хмыкнув, Вейдер поднялся и тяжелой поступью направился к окну. А Люк быстро научился задавать правильные вопросы. Жизнь в Президентском Дворце ему на пользу.

— Видишь ли, по моим данным, большинство клонов будет готово именно к тому времени. Возможно, нам удастся прижать не только исполнителей, но и заказчиков. Некоторые правители беспокоят меня, и я хочу иметь рычаги давления на них.

— Спасибо, — как бы не пытался сын скрыть смущение от столь откровенного ответа, ему это не удалось.

— А пока изучи материал. Информации более, чем достаточно.

***

Совещание затянулось, и Пиетту на миг показалось, что жесткий воротничок форменного кителя медленно, но верно задушит его. Впрочем, может это было бы к лучшему. Каждый день становится невыносимей предыдущего, и не знаешь чего ждать… Только худшего…

Эни ушла, но он понял это слишком поздно. Вернее, с опозданием осознал причину её замкнутости, нежелания обсуждать то, что приносит боль. Почему он не поговорил с психологом прежде, чем обвинять? Адмирал досадно побарабанил пальцами по столу. Он привык к другой модели поведения, перенеся её в семейную жизнь. Неосознанно, но всё же…

А теперь она улетела на Рилот. Отдохнуть, как сказала Слай Мур. Фирмус спрашивал почему, однако так и не добился от странного секретаря внятного ответа. Сбежала? Только от чего? Что-то произошло на работе? Тогда почему не оповестить его хотя бы постфактум?

«Ты ей больше никто…», — накатила досада. Конечно же, она уже почти бывшая супруга и не обязана ставить его в известность о своих передвижениях.

Через несколько минут выбравшись из душного зала, Пиетт зачем-то побрёл в оранжерею. Сел в обвитой каким-то диковинным растением беседке, ослабил воротничок и вздохнул. Приятно всё-таки хоть немного побыть в тишине. Может, удастся упорядочить разбегающихся словно итке* мысли.

Но ему помешали. Сперва адмирал подумал, что это журчит маленький фонтанчик, а когда подошел ближе к источнику звука, увидел сенатора Органу, рыдающую взахлёб, прижавшись к тонкому деревцу набуанской сливы.

— Сенатор? Что случилось? — растерянно спросил он. В другой раз Фирмус не выдал бы своё присутствие, только на душе было так паршиво, что он просто не мог вынести ещё и чужие страдания.

Подняв на адмирала зарёванные глаза принцесса едва сдержала испуганный вскрик. Как, однако, может насмешничать судьба — мельком увидев измученного адмирала в коридоре Дворца Лея едва вытерпела до конца заседания комитета. Она плакала здесь из-за него. Она стала причиной разрушения его семьи, а он стоит и с участливым видом интересуется не случилось ли чего…

— Всё в порядке. Простите…

— За что вы извиняетесь… — едва слова слетели с губ адмирала, как Лея снова зарыдала.

«За то, что убила вашего сына!» — хотелось крикнуть ей, но принцесса лишь истерически рассмеялась. На такое ей не хватит смелости… Вот вам и Бесстрашная Принцесса Альянса…

Очнулась она от прикосновений тёплой ладони к волосам. Оказывается, адмирал обнял её и таким образом пытается успокоить.

— Всё будет хорошо, поверьте. Может, я скажу сейчас страшную вещь, но вы должны жить дальше. Ваш муж погиб не по вашей вине.

Он думает, что она скорбит по Хану… Пусть так. Лея позволила усадить себя на лавочку. Пиетт протянул ей носовой платок.

— Спасибо… — вымучено улыбнувшись, принцесса неловко отстранилась от мужчины.

— Сенатор, позвольте вас проводить, — вроде бы никакого подвоха нет за его искренностью, так может разрешить…

— Если вам не трудно, — Лея опустила глаза. Внезапно она подумала, что может загладить свою вину перед адмиралом. Хотя бы тем, что скрасит его одиночество, пригласив, скажем, на обед. Поможет отвлечься от неприятных воспоминаний, если, конечно, он не оттолкнёт её.

***

При первом же вдохе атмосфера казалась непривычной, а воздух больно обжег незакаленные легкие. Пришлось надеть кислородную маску. Эни почувствовала себя немного лучше.

Рядом всё время маячил Плэгас, но ей всё же было страшно. Коррибан явно не из гостеприимных планет. На обожженной ветрами и солнцем поверхности не было видно ни одного растения, даже самого чахлого. Ничего живого, как рассказал призрак. Только мёртвые горы, кратеры давно потухших вулканов, да такие же, как её спутник, призраки почивших здесь ситхов.

Эманации Тёмной Стороны окутали Эни. Она остановилась, не зная, идти ли дальше, вопросительно посмотрев на Плэгаса.

— Ты чужая здесь. С чужой Силой внутри, но похожа на них, — он засмеялся. — Загадка.

Девушка сглотнула. Вот и прилетела на свою голову. А если местные обитатели захотят её убить? Насколько велика их мощь - можно только догадываться. Читают ли они мысли, как Плэгас, или обладают другими возможностями, вплоть до физического воздействия?..

— Куда дальше? — если суждено умереть здесь... Она сделала всё, что могла…

— Иди за мной, — прошелестел ситх, — Тут недалеко.

Эни молча последовала за призрачной фигурой. Под ногами клубилась пыль, поднимаемая ветром, который то и дело норовил сбить её с ног. Мёртвая, беспокойная красота равнины с каждым шагом казалась всё безопасней, только в сердце поселился колющий страх.

Ненависть, едва заметная вначале, стала почти невыносимой, когда Эни добрела к невзрачным развалинам какого-то древнего то ли храма, то ли просто жилого дома.

— Время не щадит даже ситхов…

— Это хорошо или плохо? — она взглянула на призрака, который вальяжно оперся о дверной косяк.

— Не знаю. Сила почти ушла отсюда.

— Что это значит?

Плэгас нахмурился, как будто прислушиваясь к чему-то. Эни же, как не пыталась, но кроме завывания ветра ничего расслышать не могла.

— Тебе нужно быстрее убираться отсюда.

— Я чувствую ненависть…

— Попробуй абстрагироваться от неё, — ситх искал подходящие слова, чтобы объяснить. — Знаю, это сложно, но ты должна. Сосредоточься на двери. Представь, что ты открываешь её силой воли.

Кивнув, она закрыла глаза. Несколько долгих минут ничего не происходило, а потом…

Эни оказалась на борту «Дал Наара». Вместо разъярённого Хана Соло на неё смотрел Дарт Вейдер. Он попытался отобрать сына. Она закричала.

«Сопротивляйся!» — в затуманенное сознание ворвался властный приказ Плэгаса, и видение рассыпалось.

— Ты ни на что не способна! — заорал призрак, едва она пришла в себя. — Я сам поведу тебя.

Как именно ситх собирался это сделать, Эни поняла слишком поздно. Плэгас стремительно полетел на неё, проникая в каждую клеточку, перебирая контроль телом на себя. Она пыталась бороться, наверное, рефлекторно, ведь понимала, что призрак хочет помочь, но её сущность отказывалась принять его.

«Я постараюсь быстро…» — собственные мысли стали чужими. Только вселение подействовало: взмах руки - и дверь отворилась.

Плэгас уверенно вёл её по гулким коридорам, иногда проводя те же манипуляции, что при входе. Эни чувствовала, что что-то не так. Не могло всё быть так просто. Если бы любое тело годилось для вселения, то бы они сейчас не скитались по Галактике.

Открыв тайник в маленькой полуразрушенной комнатёнке, они наконец забрали что искали: металлический тубус с картинами.

— Бегом на корабль! Тебе нужен меддроид!

— Зачем? — удивилась девушка, вздохнув полной грудью. Как приятно снова стать собой. — О Боже… — она скосила глаза на свои руки. — Что это?

Эни знала, что такое некроз. Видела… но сейчас её руки не просто повреждены… Чернота распространилась до основания ладони, только вот… боли не было.

Что со здоровой ногой, девушка боялась даже думать. Те пять минут, что она, спотыкаясь, бежала к кораблю, показались вечностью.

— 2Б-1! Мне нужна помощь…

***

— У всего есть цена.

— Моя становится слишком высокой, — ответила Эни, задавая бортовому компьютеру координаты для гиперпрыжка. Плэгас, как всегда, расположился в кресле второго пилота.

Она тоже села, скрестив руки на груди. Взгляд упрямо скользил вниз — на новые протезы. 2Б-1 отрезал ей обе ладони. Теперь придется носить перчатки не снимая.

— Теперь я понимаю, почему вы не можете вернуться… Но не могу понять, что изменит клонированное тело?

— Бездушное тело, — поправил призрак, — которое я займу в момент пробуждения, когда в нём ещё не будет души.

— А как же законный владелец?

— Это меня уже не интересует. Будем считать, что ему просто не повезёт.