М'Бана, Система на границе Неизведанных регионов. Опции

[Airen Demurg]

Солнце - красный карлик.
Рельеф - горы, джунгли, мелкие моря.
Интересные места - подземные города, пирамидальные города в джунглях.
Представляет интерес для археологов.
Преобладающий разумный вид - Бана, арахниды.
Уровень развития - первобытные племена, родоплеменной строй.

[Sotnik]

20 лет назад

Лагерь разбили уже к вечеру, решив приступить к работе на рассвете. Ближайшие руины расположились в полукилометре от лагеря. Скайл предлагал разбить лагерь прямо на полянке возле руин, но доктор отговорил его из соображений безопасности. Но пока не стемнело, было решено расставить оборудование и запустить туда дроида, чтобы с утра были уже первые результаты. Нова то крутилась возле студентов, то по мере сил помогала родителям распаковываться, то засыпала вопросами Скайла, их руководителя. Она страшно гордилась, что ее взяли в экспедицию. Настоящую, не игрушечную, которые устраивали во дворе!
Студенты в отличие от их пылкого научрука предпочли первую ночь провести в лагере. Кое-где уже зазвучали песни. Крит и Маар быстро прибрали к рукам начавшийся было фестиваль бардов, пока Скайл распаковывал оборудование.
- Вы трое, займитесь кухней. Первые же будете страдать, что на завтрак вселенское ничего. К лесу не подходить, алкоголь приберегите до первых открытий. Мы установим оборудование и вернемся.
Сидевшая у костра девочка подорвалась к ним.
- Можно с вами?
- Сейчас стемнеет, обратно возвращаться надо быстро, так что из лагеря - ни шагу.
- Ну мам!
- Никаких «мам». Завтра будет весь день на то, чтобы осмотреться, посидите хоть один вечер спокойно!
- А не будешь слушаться - пауки унесут! - шикнул один из студентов, взобравшись пальцами ей на плечо. Девочка незамедлительно хлопнула его по руке.
- А я не боюсь. Дядя Скайл рассказывал, что пауки хорошие, если их не обижать.
- Все хорошие, если их не обижать, - заметил кто-то из студентов.
- Только эти сами кого хочешь обидят, - поддержал кто-то еще. - Инструкцию все помнят?
- Еще бы... Близко не подходить, в глаза не смотреть, священными тыквами в футбол не играть... - последовало унылое перечисление. - Хорошо хоть к руинам пускают.
- Не ко всем, - возразили от костра. - К пирамидам Н'Теску не пускают, например. Священное место.
- А чего мы в тех пирамидах не видели? Тотемы в каждой деревне есть, один в один...
- В деревню тоже нельзя. Инструкция.
Про девочку как-то забыли. Обсуждали пресловутую инструкцию, пауков-Боно, разнообразно опасную фауну джунглей и обещанный выезд на пляж, к розовому от каких-то целебных рачков морю. За разговором лагерь обретал завершенный вид, небо темнело, открывая россыпи звезд, и такие же россыпи поднимались им навстречу из темной травы.
- Светлячки полетели...
Девочка грела уши. Инструкцию она конечно же знала, но считала важным повторить лишний раз. Где-то в рюкзачке лежала прозрачная банка, конечно же для образцов. Наблюдая за светлячками, Нова вдруг задумалась, что если их наловить побольше в банку, а потом дружно выпустить- получится настоящий живой салют. Идея показалась соблазнительной, и сделав пару шагов к траве, девочка приступила к охоте.
Светлячки оказались не лёгкой, но очень красивой добычей. Почти невесомые и изящные, они состояли, казалось, из одних золотистых глаз в радужных крапинках, огромных прозрачных крыльев и фонарика на конце длинного тонкого брюшка. Фонарики загорались, только когда насекомые взлетали, в траве их не было видно. Но каждый шаг заставлял светлячков взмывать в небо, чтобы не оказаться раздавленными, и Нова сама стала живым фейерверком.
Кружась и восторженно хихикая, девочка отходила все дальше, сама того не замечая. Сейчас для нее существовали только светлячки. На какое-то время позабыв про банку, она пробовала сделать так, чтобы светлячок задержался на ее руке, прежде чем взлететь.
Несколько попыток окончились неудачей. Потом один из светлячков завис над ладошкой. Может быть, его привлекло тепло. А может, он счел детскую руку подходящей заменой травинке. Во всяком случае, сделав несколько кругов, он сел точно посередине ладони, и тут же задрал кверху брюшко с фонариком. Призрачный бледный свет начал пульсировать, разгораясь и угасая, и этим привлек других насекомых. Спустя минуту Нова стояла в сияющем вихре. Светлячки взлетали и садились, кружились, устраивались на волосах и рукавах одежды...
Девочка тихонько пискнула от восторга и замерла, боясь спугнуть насекомых. Вот бы родителям показаться! Никто ж не поверит! Вспомнив о родителях, Нова подумала о том, что надо бы вернуться, пока ее не хватились. Но разрушать светящееся волшебство очень не хотелось.
Между тем живые огоньки понемногу смещались в своем танце, шаг за шагом увлекая ее за собой. Пока очередной шаг не пришелся в пустоту...
Нова с головой ушла в поток, струящийся в глубине ущелья. Он уже растерял кипучую силу горной реки, но еще не обрел степенной плавности лесной реки, и справиться с его течением было бы непросто даже взрослому человеку.
...в лагере никто не услышал тихого всплеска где-то в темноте.
Девочка коротко вскрикнула, но очень быстро рот заполнила вода. Плавать Нова умела, но удержаться у поверхности воды стоило немалых трудов, как и подавить панику, которая очень быстро бы ее утопила. Вскоре девочка выбилась из сил в попытках приблизиться к берегу и снова начала паниковать, рискуя захлебнуться.
Именно в этот момент судьба над ней сжалилась. Сделав несколько судорожных гребков наугад, Нова ощутила под ногами дно... Течение прибило ее к отмели. И хотя в темноте не было видно берега, можно было различить слабые всплески слева, и тихий стрекот ночных насекомых наверху в той же стороне.
Девочка устремилась к берегу из последних сил, шлепая и плеская, как большая рыба. Ноги не слушались и Нова выбиралась на сушу уже на четвереньках, фыркая и поскуливая. В рюкзаке все, конечно, промокло, в том числе ее любимый блокнот. Надо было брать непромокаемый, хоть он и весил в два раза больше. Выбравшись на более-менее сухое место, она стащила с себя рюкзак и рубашку, кое-как выжала их и сжалась в ком, подтянув колени к подбородку. К дальнейшим подвигам она была не готова. Сейчас немного отдохнуть, а потом кричать изо всех сил!
На ее счастье, ночи в джунглях мало чем отличались от дней. Так же тепло и влажно, только еще и темно. Влага не испаряется с кожи и одежды, переохлаждение не грозит. А нервный озноб опасен разве что риском выдать себя ночным обитателям леса...
В воде тихо всплеснуло, и Нова увидела два круглых, бледно мерцающих глаза. Каждый с ее ладошку. Они появились, медленно удалились вниз по течению, и снова пропали в глубине. Закричало высоко в ветвях какое-то существо - пронзительно и надрывно. Вопль завершился клокочущим звуком и шелестом - кто-то возился в ветвях. Лес был полон жизни...
Нова встревоженно оглянулась. Отец научил ее разводить костер, но абсолютно все было мокрым, а после крика в дереве она боялась лишний раз шелохнуться. С другой стороны, вон то глазастое же ее не съело! А ведь могло! Завернувшись обратно в мокрую, противную рубашку, Нова пошарила в рюкзаке в поисках фонаря. Тот не должен был промокнуть из-за своей конструкции. Пальцы застряли в какой-то каше - видимо, это была початая пачка воздушных шариков. Наконец, она нащупала фонарик и включила его прямо в рюкзаке. Размокший блокнот, размокшие хлопья, мокрая розовая плюшевая крыса, которая тут же тут же засветилась двумя парами глаз. Нова вытащила ее, выжала и, зажав подмышкой, продолжила аккуратно перебирать содержимое. Где-то был подаренный отцом ножик, и обменянная у студентов химическая зажигалка.
Кроме этих бесценных предметов, в рюкзачке нашлась сигнальная ракетница. Вещь громоздкая и не предназначенная для детских рук, но родители решили перестраховаться. Как в воду глядели...
Нова ахнула. Вот почему рюкзак был такой тяжелый! Вспомнить бы, как эту штуку запускать...
Она встала, прижимая все это к себе, и отошла подальше от дерева, к относительно открытому пространству, все еще озираясь по сторонам. Фонарик из рюкзака она так и не вытаскивала: ее приучили, что на открытом пространстве лучше видеть хуже, но дальше, чем светить себе под ноги, ограничиваясь световым кругом и привлекая к себе внимание. С ракетницей пришлось повозиться. Наконец, задрав ее в небо, девочка зажмурилась и запустила ее.
Ракета с шипением вырвалась из ствола, взлетела... И с треском взорвалась в ветвях. На Нову посыпались ветки, листья, оглушенные птицы... С тяжелым глухим звуком поодаль упало что-то крупное.
Девочка взвизгнула и закрыла голову руками. Когда сыпать перестало, она отряхнулась и робко осмотрелась на учиненный ею хаос. Тут уже пришлось достать фонарь.
Круг света выхватил из темноты берег, уходящий круто вверх, темное пятно в глинистом обрыве, невысокую траву, усыпанную ветками, сплетенный из полосок коры и листьев шар, и в нескольких шагах, среди тростника, что-то большое и темное.
- Ой, - пискнула девочка, натягивая на спину рюкзак. Подходить к большому и темному было страшно, но в конце концов оно по ее вине там валяется. Надеясь, что в лагере все же что-нибудь увидели и услышали, она аккуратно подошла сначала к шару, явно рукотворного происхождения.
Из округлого отверстия высунулась голова на длинной шее. Голову украшал длинный и острый как шило клюв. Клюв раскрылся, и Нову оглушил уже знакомый ей истошный вопль.
Нова зажала уши руками, чуть не выронив фонарь.
- Ну прости. Мне тоже не нравится, что я непонятно где. И мне не хотелось тебя сбивать!
Она с интересом рассматривала птицу, надеясь, что та не пострадала. Даже сделала шаг ближе, предусмотрительно зажав уши.
Та зашипела по-змеиному, разевая клюв, потом сделала угрожающий выпад, метя клювом в фонарик. И снова завопила так, что сверху листья посыпались.
Нечто в тростниках от этого крика дернулось, словно приходя в себя...