На Границе Рассвета и Темноты, третья часть трилогии "Сын Солнц", перевод Рейтинг Опции

[Лора М]

Спасибо, что продолжаете переводить такой длинный и сложный фик! Очень жду продолжения!

[Miss-Razwedka]

Опаньки! А вот и сваты пожаловали Не зря Рыжую за дверь выставили, тут разговор действительно не для посторонних ушей Интересно, а приданое своей дочке губернатор приготовил? Похоже, в скором времени развернётся борьба на любовном фронте, хех
Алита, солнышко, спасибо за новый кусочек! Надеюсь, без добавки мы не останемся?

Сообщение отредактировал Miss-Razwedka - 3 Май 2013, 16:17

[Алита Лойс]

4 (2)

Когда они остались с Д’Арка вдвоем, Люк поднялся, подошел к окнам, выходившим на передний фасад Монолита, и молча уставился на длинную открытую аллею, прорезающую идеальной прямой далеко распростершуюся территорию дворца. Тут и там виднелись ухоженные газоны и замысловато мощенные, проложенные с математической точностью дорожки. Взгляд неумолимо перешел на Овал, укрывшийся в садах у внешней границы дворца; грандиозный, величественный павильон из алебастра и стекла использовался только для самых торжественных мероприятий государства.

Он стоял в тишине и ждал первого шага Д'Арка, зная, что тот не заставит себя ждать – привыкший к благосклонности Палпатина, Беладон не испытывал недостатка в уверенности. Это стало очевидно сразу после смерти старого Императора, буквально через несколько часов после официального оглашения он уже добивался аудиенции с Люком - хотя до его формального вступления в права в этом было отказано всем, в независимости ни от чего. Тем не менее, несмотря на отказ, Д'Арка приложил огромные усилия, чтобы публично объявить свою лояльность новому Императору и обеспечить, чтобы остальные Королевские дома сделали то же самое.

Так или иначе, он оказался среди самых первых, удостоенных чести быть принятым новым Императором, спустя пять дней после церемонии инаугурации. И когда он наконец предстал перед Люком, сказанное им было крайне неожиданно.

Тогда, год назад, Люк наблюдал, как пожилой мужчина, заметно нервничая, идет среди пышного, показного великолепия главной приемной палаты Парлемианских апартаментов. С высоких, сводчатых потолков свисало шесть огромных, в два человеческих роста, люстр из горного хрусталя, искусно разработанных так, что каждая мельчайшая деталь улавливала и преломляла дневной свет, сами потолки в свою очередь отражали мягкое сияние отделанных золотом светло бирюзовых стен. Вся эта сверкающая, переливающаяся игра света охватывала каждый уголок зала, каждый отдельный предмет богатого убранства. Меблировка приемной, выполненная под цвет стен из золота и бирюзы, казалась изящной, несмотря на свою порядочную массивность - ибо в огромном помещении, превышающем раз в пять размеры обычного зала, все казалось маленьким и незначительным; больше в апартаментах Люка была только расположенная в западном крыле и ни разу неиспользованная бальная зала. Бирюзовый зал был специально построен для подобного эффекта, посетителям необходимо было пройти три четверти огромного пространства, прежде чем оказаться хотя бы в пределах слышимости оказывавшего им честь Императора.

И конечно же этот зал был с особым тщанием выбран Риисом для первой череды аудиенций, проводимых Люком в своей новой роли и дарованных только самым влиятельным из просителей, согласно строго регулируемого графика. На том этапе, в первые дни правления Люка, самым важным аспектом являлась демонстрация неприступного положения и уверенной преемственности, воплощаемых новым Императором - и каждое усилие, направленное на это, делалось на понятном для власть имущих языке.

Люк провел уже два дня, не вылезая из парадных одежд, кивая бесконечно текущему потоку членов королевских семей, политической и военной элиты, планетарных представителей, которые выстраивались перед ним для поклона и личного заверения в лояльности и преданности. Примерно после первой сотни он перестал различать лица, и к полудню первого дня, несмотря на сделанное ранее категоричное заявление, что он не будет сидеть ни на чем напоминающем трон, раны, скрываемые под одеждой, вынудили его воспользоваться тяжелым резным стулом. Ко второму дню он довел до совершенства рассеянный, неопределенный жест "наклон головы-кивок", сопровождая им каждую паузу в монотонном гуле церемониймейстера - означающую, что тот только что закончил перечислять на одном дыхании имя очередного подданного Империи, его титулы и звание. Таким образом, все присутствующие могли затем утверждать, что лично встречали нового Императора и были представлены ему.

На пятый день правления, не проведя еще ни единого совещания с кабинетом министров, Люку пришлось уделять внимание своим союзникам, старым и новым, выражая монаршую признательность и раздавая заверения.

Одним из таких союзников был Д'Арка.

Достигнувший почти семидесяти лет, отдавший всю свою жизнь политике, Беладон Д'Арка был одним из самых ранних сторонников Палпатина. В то время, его семейство имело еще незначительный вес, хотя обладало очень древней историей. Существующий издавна Королевский дом Д'Арка обладал правом первоочередности на главенство в Корпоративном секторе - огромной области свободной торговли, объединяющей множество звёздных систем и приносящей баснословные прибыли. Их своевременная поддержка, и финансовая, и политическая, неоперившейся Империи заработала им серьезный, весомый статус. А продолжающееся сотрудничество обеспечило удобными возможностями и установлением единоличного контроля на нескольких планетах, как в Корпоративном секторе, так и в Основных системах. Следующие два десятка лет выгодных браков и тщательно выстроенных военных карьер позволили семейству широко распространить свое влияние на множестве уровней политического поля – но, казалось, Д'Арка не собирался останавливаться и при новом Императоре.

И все же он выглядел довольно нервным, несмотря на свою открытую поддержку... Слишком нервным. Почему? – недоумевал Люк, наблюдая, как Д’Арка пересекает длинный зал. Потому что ты теперь Император.

Каким-то образом, несмотря на все, что происходило последние несколько дней, это понятие все еще ускользало от Люка. Он сильно подозревал, что подсознательно отвергал этот факт из-за его явной абсурдности.

Однако Д'Арка, в отличие от самого Люка, казалось, согласился с наступившей переменой с поразительной легкостью.

- Ваше Превосходительство, разрешите выразить мои самые искренние поздравления по поводу вашего вступления на престол.

Люк смотрел на человека с прохладной сдержанностью; они разговаривали лишь несколько раз в прошлом - фактически даже Люк каким-то образом больше разговаривал с его дочерью, имя которой сейчас не помнил, чем с самим главой семейства, хотя тот всегда делал явные попытки установить дружественные отношения. Слишком активные попытки – чтобы это могло вызвать симпатию Люка.

- Спасибо, Д'Арка.

- Ваше Превосходительство, пожалуйста, для меня будет честью, если вы продолжите называть меня Беладоном. - Человек склонился в небольшом поклоне и потому не заметил приподнятую бровь Императора: насколько он помнил, он никогда не называл Д’Арка по имени.

- Как пожелаете.

- Я пришел, чтобы подтвердить нашу абсолютную, всестороннюю поддержку, Ваше Превосходительство, от меня лично и от всего дома Д'Арка - хотя я уверен, что вы знаете о ней. Д'Арка всегда были близкими сторонниками Императора.
Люк подавил улыбку; казалось, он наблюдает, как послушная, ручная собачка вдруг взбирается на хозяйский стул, как только тот вышел из комнаты.

- Даже когда Император сменился?

- Ах, но между нашими домами уже есть серьезное соглашение, Ваше Превосходительство…, я надеюсь, оно остается в силе?

Люк нахмурился, понимая, что они наконец подобрались к причине визита Д'Арка:

- И что это за соглашение?

На лице старого политикана отразилось смятение - искреннее только наполовину, по ощущениям Люка.

- Простите меня, Ваше Превосходительство…, я полагал, что вы знаете о соглашении, заключенном между домом Д'Арка и Импе… покойным Императором от вашего имени?

Теперь Д'Арка ломал комедию, он чертовски хорошо знал, что каким бы там ни было его соглашение с Палпатином, Люк в него посвящен не был; хотя ясно, что он там как-то фигурировал - от чего желание продолжать играть в эти игры пропало начисто.

- Палпатин мертв. Любая сделка или договоренность, заключенные с вами, умерли вместе с ним, - безоговорочно заявил Люк.

Д'Арка вновь склонил голову в осторожном поклоне, явно подбирая правильные слова:

- Как скажете, Ваше Превосходительство, однако… это соглашение было заключено Палпатином исключительно для вашей пользы, сэр, и...

- Палпатин делал очень мало для моей пользы, Д'Арка, и если бы это действительно было так, вряд ли он стал скрывать это мнимое соглашение от меня.

- Позвольте предположить, Ваше Превосходительство. Возможно, Император Палпатин не желал, чтобы вы чувствовали, что на вас оказывается излишнее давление. Он надеялся, что вы придете к тому же самому решению самостоятельно.

- То есть он считал, что меня будет легче принудить, чем приказывать напрямую, вы это пытаетесь сказать? - вызывающе спросил Люк, не склонный к виляниям и изворотам. - И что на сей раз потребовало от него таких старательных маневров?

Д'Арка колебался, испытывая явное неудобство от такой прямоты, но будучи первоклассным политическим хамелеоном, он быстро собрался, чтобы подстроиться под манеры нового Императора.

- Покойный Император чувствовал, что в ваших лучших интересах будет заключить договор между вами лично и Королевским домом Д'Арка. Я думал, что вы знали об этом, сэр.

Человек повторяет одно и то же, подумал Люк. Может, есть какие-то особенности в этом соглашении, из-за которых Д'Арка так волнуется, уклоняясь от прямого ответа.

- Какой договор?

- Он стремился, я полагаю, найти путь, как более тесно связать ваше личное будущее с домом Д'Арка. Он верил, что это укрепит вашу политическую стабильность - что мы предоставим все наше значительное влияние в ваши руки.

Люк снова приподнял бровь:

- Что и так является вашей обязанностью, как лояльных граждан.

- Конечно, Ваше Превосходительство, мы всегда сделаем все, чтобы помочь Императору. Однако… покойный Император в своей мудрости чувствовал, что большее публичное заявление нашего единства придаст особый смысл вашему политическому и аристократическому основанию для управления Королевскими домами.

- Вы хотите сказать мне, что Королевские дома нелояльны? - Это было весьма вероятно; Королевские дома существовали издавна и обладали прочными, разветвленными корнями, до некоторой степени их инакомыслие было неизбежно. Оно имело место даже при господстве Палпатина. Империя существовала чуть больше четверти века, а история некоторых Королевских домов насчитывала тысячи лет. И хотя Люк вполне был уверен, что никто из них не бросит его действиям открытый вызов, он также хорошо знал, что они могут весьма осложнить его жизнь – и, что еще более важно, его планы.

- Нет, нет, Ваше Превосходительство, нет никакого открытого инакомыслия, уверяю вас. Но семья Д'Арка имеет множество связей, которые поддерживает на протяжении многих поколений и обладает огромным опытом в этой области, для нас было бы честью разделить все это с вами в вашем новом положении.

Д’Арка торговал по-крупному, Люк понимал это – старый политик действительно хотел исполнения этого предполагаемого соглашения... Так что же именно ему было обещано? Чтобы прекратить всю эту волокиту и перейти к сути, Люк решил бросить ему косточку, пойдя навстречу.

- Ваша лояльность высоко ценится. Не думайте, что я не признателен за поддержку, которую вы уже оказали. Продолжать такое... соглашение, разумеется, было бы выгодно. Однако… - он изобразил улыбку, очень надеясь, что та выглядит ободряюще - судя по всему, Д'Арка испытывал чувство, что смотрит в глаза волку, - мне не очень понятно, что именно получает дом Д'Арка из этого… соглашения? Кроме моей благодарности, конечно.

- Которой достаточно самой по себе, Ваше Превосходительство, - заискивающе проговорил человек. – Тем не менее соглашение, которого мы достигли с Императором Палпатином от вашего имени, было в виде более... официальной признательности, видимой и понятной для всех. Более обязывающей.

Наконец-то!

- Продолжайте.

На сей раз Беладон колебался лишь мгновение.

- Император Палпатин чувствовал... что лучший способ закрепить наше соглашение состоит в браке между лично вами и наследницей дома Д'Арка.

И тут же мириады крошечных деталей нашли свое место в понимании Люка.

Приказ Палпатина, кажущийся тогда столь бессмысленным - сопровождать его к редко используемому Зимнему Дворцу год назад.

Случайное отсутствие Мары в то же время, посланной на задание Императора. Присутствие дочери Беладона Д'Арка Кирии (он наконец вспомнил ее имя) в непопулярном, стоящем в уединении Зимнем Дворце.

Щедрое приглашение Беладона, прозвучавшее там впервые. Он убеждал Люка посетить охотничьи угодья и не стесняться пользоваться фамильными замками семейства, в любое время, на любой планете. Необычная настойчивость, с которой не единожды повторялось затем это приглашение. Его рвение говорить с Люком при дворе - быть замеченным для этого.

Приказ провести первый танец с Кирией Д'Арка на последнем балу, на котором его обязали быть, когда Палпатин еще являлся Императором… и, наконец, такая активная готовность Беладона поддержать Люка, когда он пришел к власти.

И теперь Д’Арка делал вид, что удивлен тем, что Люк не знает об их договоренности с Палпатином. Но он уже совершил промах, который выдавал его с головой. Наконец Люк понял, почему тот так нервничал, когда только пришел: ему было необходимо сообщить Императору о значительных планах, сделанных от его имени без знания и согласия с его стороны, и попытаться спасти их – когда единственный, способный заставить их осуществиться, умер.

Первым порывом Люка было желание рассмеяться Д'Арка в лицо и отклонить это без обсуждения, просто из принципа. Он уже резко втянул воздух…

Но что-то сдержало его в последний миг, некий рациональный голос на краю сознания, шепчущий о продаваемых ему преимуществах. Была ли это просто холодная логика - или же шепот Силы?

Он заколебался…, раздумывая.

Правда была в том, что ему предлагалась хорошая сделка; Д'Арка уже помог стабилизировать его суверенитет при сложных, непредвиденных обстоятельствах, когда действовать нужно было незамедлительно. Ему не нравился этот человек, ни на йоту, но даже маленькие изменения существующих законов, проводимые Люком, вызывали неслабые взрывные волны повсюду в правящей элите, а это была лишь крупица его конечных намерений. Если он хотел стабилизировать свое правление и по-прежнему продвигать свои планы, тогда ему нужна была поддержка политического тяжеловеса на арене, где его собственный опыт был весьма ограниченным. Человек такой власти и связей, как Д'Арка был бы полезным союзником и бесценным учителем, это нельзя было отрицать; а что лучше всего гарантировало бы полную преданность, как не связь судьбы его семьи с судьбой самого Люка?

На данном этапе Люк предпочел бы иметь Д'Арка как союзника, а не противника, дестабилизирующего уже и без того шаткую политическую арену - а если он окажется проблемой... что ж, разве почивший Мастер не учил Люка держать своих врагов поблизости?

Или все это обычное дело, заключение сделок, достижение компромиссов…

Палпатину, разумеется, плевать было на Люка, но он хотел сохранить свою драгоценную Империю – свою династию ситхов - когда его не станет. Хотя он и не знал, насколько близок его конец, сделка, заключенная им с Д'Арка, вероятно была направлена именно на это: стабилизацию во время перемен.

Люк почти слышал доводы старого Мастера, слышал в точности его условия и выражения, в которых он разъяснял бы данную необходимость своему ставленнику. Слова о том, что главное обеспечить себе крепкую политическую поддержку, а что Люк будет делать потом, сохранит ли данную договоренность и сам брак, и чем вообще будет заниматься в рамках супружеских отношений, Палпатина не волновало. Важно было только то, чтобы это соглашение действовало, пока оно необходимо Люку, пока Люк не утвердит свое господство.

И он был прав; Д'Арка мог обеспечить доступ к давно устоявшейся иерархии, в которой у Люка сейчас было довольно небольшое влияние, обеспечить фундамент для работы и учебы, предоставить свой политический опыт и широко простирающиеся связи, чего никто из настоящего окружения Люка ему дать не мог. Он не доверял этому человеку, но пока их договор отвечал бы интересам обоих, тот мог послужить полезным инструментом, Люк соглашается на брак и тем самым обеспечивает обязательства Д'Арка. Палпатин видел бы это именно так, ничего большего - и того же он ожидал бы от своего ставленника.

Люк внезапно осознал, что все еще пристально смотрит на Д'Арка, который внимательно смотрит в ответ, лицо и чувства Беладона отражали смесь надежды, отчаяния и желания. Люк снова вздохнул, и когда он заговорил, его слова прозвучали бесстрастно и сдержанно... но это было все, что Д'Арка хотел услышать:

- Поведайте мне детали.




Та встреча состоялась около года назад, и хотя Люк сказал, что будет думать над этим, он понимал, что разумный срок для подобного размышления подошел к концу, и Д'Арка явился сюда сегодня в поиске ответа.

[Ариша]

Мда... вот и сваты....
Позабавил момент, когда Люк пытался вспомнить имя дочери... не то, как она выглядет, а хотя бы как её зовут. Чёткая граница их будущих отношений.... А вот Рыжая будет в бешенстве.. причём я крупномаштабном бешенстве... может всё таки о передорку?
В ходе прочтения задалась странным вопросом: а Наббери тоже получается королевский дом? просто маленький и из захолустья, но тем не мение...
В момен разговора и текоторая реакция Люка просто поразила сходствем с отцом - такой же резкий и прямоленейный, не любящий и не терпящий юлозинья.
Алиточка большое спасибо Ждё продолжения главы - нынешнего разовора, реакции рыжей и всех остальных! Ждём!

[Miss-Razwedka]

Хех, щекотливая ситуация )))
Оказывается, Палыч, по сути, "поженил" своего Волка заочно (причём сделал это от имени Люка. о чём тот узнал в последнюю очередь)))) Сюрприз, однако Насчёт губернатора понятно - тот спит и видит, как бы свою дочку за нового Императора выдать Но вот Люк... неужели даже вся выгода, которую он получит от женитьбы, того стоит? Ведь он на Кирию внимания почти и не обращал, а тут с ней жить придётся... Да уж, умеет Палпатин личную жизнь своих учеников устраивать наверное, и о потомстве задумывался, когда соглашение заключал сидит, поди, теперь в Силе, и ручки потирает, хрыч старый
И ещё интересно: а как бы отнёсся Вейдер (будь он жив) к женитьбе сына?
Про Мару я вообще умалчиваю... здорово её бывший Мастер подставил, ничего не скажешь А ведь вешал лапшу на уши во время их последнего разговора... Да уж, не позавидуешь Рыжей...
В общем, Алита, солнце, не тяни с продой Тем более такие события интересные впереди намечаются И, конечно, спасибо за перевод!

[innatemnikova]

Да уж умеет продумывать Палыч жизнь своих учеников...
Сразу чувствуешь разницу между тем Люком и этим... политика, выгода- вот придется жениться... я надеюсь без выполнения супружеского долга...Кстати а детки у нового Императора будут?
Бедная Мара... я бы на ее месте все способы убийства вспомнила... да еще и считала, что Люк ей банально мстит
А вообще я очень соскучилось по этому переводу, Алит у тебя очень вкусно получается...
Огромное спасибо))))

[Алита Лойс]

Спасибо, что продолжаете переводить такой длинный и сложный фик! Очень жду продолжения!

Пожалуйста Рада, что читаете

В ходе прочтения задалась странным вопросом: а Наббери тоже получается королевский дом? просто маленький и из захолустья, но тем не мение...

Не знаю. Там ведь как-то сложно королевский титул передается? Не по наследству.

В момен разговора и текоторая реакция Люка просто поразила сходствем с отцом - такой же резкий и прямоленейный, не любящий и не терпящий юлозинья.

Ну, терпеть иногда приходится, но не любит это точно.

Но вот Люк... неужели даже вся выгода, которую он получит от женитьбы, того стоит? Ведь он на Кирию внимания почти и не обращал, а тут с ней жить придётся...

Помнишь песенку? "Все могут короли, и судьбы всей земли вершат они порой, но что ни говори жениться по любви не может ни один, ни один король."

И ещё интересно: а как бы отнёсся Вейдер (будь он жив) к женитьбе сына?

А мне интересно, как бы отнесся Вейдер, если бы Палпатин с ним такую штуку попытался проделать?))

Сразу чувствуешь разницу между тем Люком и этим... политика, выгода- вот придется жениться...

А куда деваться? Как сказал Люк, он идетт в ногу с жизнью Впрочем, и согласия он пока не дал.

А вообще я очень соскучилось по этому переводу, Алит у тебя очень вкусно получается...
Огромное спасибо))))

Спасибо за добрые слова:) Глава много времени отняла. Если Джеди пришлет до ночи оставшийся кусочек, выложу окончание сегодня.

[Miss-Razwedka]

А мне интересно, как бы отнесся Вейдер, если бы Палпатин с ним такую штуку попытался проделать?))

А мне интересно, где бы Палпатин кандидатуру подходящую нашёл на такой случай?

[Алита Лойс]

4 (3)

Та встреча состоялась около года назад, и хотя Люк сказал, что он будет думать над этим, он понимал, что разумный срок для подобного размышления подошел к концу, и Д'Арка явился сегодня сюда в поиске ответа.

И нужно отдать ему должное, все это время Д'Арка старательно продолжал поддерживать нового Императора, не имея никаких гарантий на его положительный ответ.

Люк использовал это время, чтобы выяснить и обсудить все тонкости неожиданного "соглашения" с Нейтаном и Риисом. Нейтан, бывший романтиком, осуждал всю идею, как таковую, но Риис был реалистом и видел те же преимущества, что и Люк. И когда стало ясно, что Люк серьезно обдумывает это, Нейтан все же обратился к своей прагматичной стороне - предлагая безоговорочную поддержку и критический взгляд.

Люк не был глуп и потому не допускал мысли, что Д'Арка донес до него в точности согласованные с Палпатином детали их договоренности, старый, хитрый политикан был достаточно сообразителен и смел, чтобы повернуть сделку к своей выгоде, пользуясь тем, что Люк до недавнего времени ничего не знал о ней; эта черта как раз и делала Беладона настолько ценным. Однако, если Д'Арка хотел согласия нового Императора, сделка будет заключена только на условиях Люка.

Странно, но лишь при разговоре с Нейтаном Люк вдруг осознал, что в этом договоре есть еще и третья сторона - а он пока не слышал ее мнения. Жизнь Кирии Д'Арка изменилась бы безвозвратно после заключения их… соглашения - Люк пока не мог ни думать, ни называть его чем-то другим - и он должен был знать, что чувствует она. Необходимо было поговорить с ней лично. Потому что их отношения никогда не станут чем-то большим, чем политический брак - лишь формальной договоренностью для обоюдной выгоды, которую можно аннулировать в любое время, и ему требовалось убедиться, что она понимает это, что соглашается на это с открытыми глазами, осознавая вытекающие последствия.
Нейтан утверждал, что данная озабоченность Люка - попытка успокоить чувство вины; возможно, так и было, но независимо от выгод, что сулила ему предлагаемая сделка, он не мог пойти на нее, если Кирия Д'Арка не желала этого или не была уверена. Он привык жить среди притворства и фарса, привык использовать их для достижения целей, вопрос в том: сможет ли делать это она?




Прошел уже год, а они так и не приблизились к заключению их деликатного договора; Беладон Д'Арка медленно подошел к окнам, чтобы присоединиться к Императору, встав от него на осторожном, почтительном расстоянии, пока тот вдыхал свежий воздух весеннего утра. Год под его правлением, а действия нового Императора по-прежнему весьма непредсказуемы. Беладон рано понял, что давить на этого человека или подталкивать его весьма неразумно – почти одновременно с тем, что нужно как можно быстрее отделиться от прежде могущественного двора.

- В этом году обещают теплое лето, Ваше Превосходительство, - Беладон выдержал небольшую паузу. - Мне всегда нравился разгар лета. Во время него каждое событие чувствуется особенным.

Как обычно Император предпочел прямоту подспудному смыслу:

- Такое, как свадьба, возможно?

Беладон лишь слегка опустил голову в поклоне:

- По усмотрению Вашего Превосходительства, конечно.

Император молчал, и Беладон рискнул искоса взглянуть на него. Если бы не шрамы, глубокие и не очень, его лицо все еще несло бы завидное сияние юности, так сильно не сообразующееся со всей тревожной молвой и передаваемыми беззвучным шепотом слухами, окутавшими этого невысокого молодого человека. Но было в нем нечто; что-то в его глазах и внезапной, уверенной силе движений, что-то придающее его чертам опасную остроту, заставляющую нервничать даже Беладона. Палпатин по крайней мере был предсказуем; человек же, стоящий сейчас рядом был известен своей переменчивостью, когда полная бесстрастность в мгновение ока могла смениться яростным всплеском гнева.

За годы, прошедшие с тех пор, как Беладон впервые увидел протеже Императора при дворе, тот изменился почти до неузнаваемости. Юноша, который стоял когда-то с явной неловкостью позади трона Палпатина, стал настоящим лидером и главой государства, источая непринужденную, уверенную власть, которая не терпела никакого инакомыслия; его ледяной взгляд заставлял мгновенно замолчать даже самых старых, опытных придворных, ввергая их в подобострастное молчание.

Но это не останавливало Беладона. Он отдал два десятилетия преданной службе старому Императору, и теперь возможность возвыситься, утвердить и зацементировать свое положение в галактике была настолько близка, что он фактически ощущал ее вкус. Финальная награда за годы прилежной, усердной работы. А ведь он почти потерял ее; год назад, услышав сообщение о смерти Палпатина, ему казалось, что она уплыла прямо из его рук. Именно Кирия тогда не пожелала отказаться от нее, сильная и рассудительная, умеющая рассчитывать каждый свой шаг, она настаивала добиваться дальше того, что начала еще в Зимнем Дворце, используя затем каждый свой шанс при посещении двора.

Беладон думал продолжить идти тем же курсом, какой они определили с Палпатином, осторожно, не спеша, ввести свою красивую, талантливую дочь в окружение молодого Императора и надеяться на лучшее. Но Кирия хотела большей определенности по поводу своего будущего, именно она предложила более прямой подход. И хотя у него были сомнения относительно разговора с новым Императором, сейчас, по прошествии года, проведя это время настолько близко к нему, насколько возможно, Беладон понимал, что его дочь оказалась права. Нынешний Император, в отличие от предшественника, ценил прямоту и отвечал на нее благосклонно. Как и прогнозировала Кирия, он взял время на размышление - вопреки опасениям Д’Арка, что ставленник Палпатина разразится негодованием или просто категорически отринет сделанное ему предложение. Кирия, как всегда, основательно подготовилась к своей задаче, изучив предмет.

И все же такая прямота была азартной игрой, и Д’Арка теперь мог только надеяться, что его риск окупится.

Император слегка наклонил голову и, не поворачиваясь к Беладону - чтобы подчеркнуть, что его ответ еще ничего не обозначает, произнес:

- Я буду говорить с Кирией Д'Арка в моих апартаментах сегодня вечером, в семь.

Затем он резко повернулся и прошел обратно к своему столу, определенно давая понять, что встреча закончена.

Счастливый Беладон низко поклонился и попятился назад, спеша скорее выйти, пока непредсказуемый Император не передумал.



Люк сидел, потирая виски, смотря, как после согнувшегося в еще одном поклоне Д’Арка возвращается на свой пост Мара; в отличие от главы Королевского дома, она позволила себе лишь сдержанный кивок. Длинная коса огненно-золотистых волос перекинулась через плечо, тонкая арочная бровь поднялась в немом вопросе.

Мара - его исключительное осложнение, с самой первой их встречи.

Она была и его силой и его самой большой слабостью. Но разве его Мастер не предупреждал об этом? Хотя ко всему, сказанному когда-либо Палпатином нужно было относиться с осмотрительностью – у него имелась привычка самому обеспечивать осуществление своих предсказаний. Коварный старый ситх лично поместил Мару в жизнь Люка, чтобы та стала его слабостью – тем, на что можно свалить свои неудачи, когда, по сути, Люк сам был создателем своей судьбы, творцом своих слабостей. Его сострадание, его одиночество, его потребность. Его поиск родственной связи с отцом, несмотря на известный риск. Его желание близости с Марой, несмотря на предупреждение Палпатина.

И теперь в очередной раз она была осложнением, причиной его колебаний – причиной той вины, что так охватывала его, когда он думал, какую боль ей причинит, во имя необходимости – ибо он нуждался во всем, что предлагал ему Д'Арка.

Он мог, конечно, подождать благоприятного времени и приобрести необходимую поддержку через несколько лет, но все это время текущее положение дел останется прежним, мировоззрение имперцев и мятежников будет поляризоваться все больше, число жертв увеличится и Люк в конечном счете будет вынужден уничтожить Восстание - и вместе с тем шанс, который им представился.

Если он хотел следовать своим целям, это необходимо было делать сейчас; как только он упустит инициативу, эта возможность исчезнет навсегда. Он не лгал Лее, когда сказал, что сейчас решающий момент - шанс, который они больше никогда не получат. И, как бы там ни было, будет он работать с Леей или против нее, он воспользуется им.

И для этого ему необходимо получить всестороннее влияние на остальные Королевские дома, в Основных Системах и дальше; как нельзя кстати к нему повернулась удача, предлагая золотое дно, способное заполнить прорехи, полученные его слишком скорым приходом к власти. Люк успел заложить основание в войсках, обеспечивающее ему максимально возможную поддержку, но он лишился времени для создания того же в более закоснелых Королевских домах. А политическое минное поле, c множеством невидимых, скрытых проблем, которое они из себя сейчас представляли, было нужно ему не больше, чем Восстание. Он мог бы использовать армию и флот, чтобы протолкнуть любую реформу - несмотря на отдельных несогласных моффов, у него по-прежнему была их крепкая поддержка… Но главное было не в этом…

Основной причиной, по которой Люк хотел использовать Королевские дома, была их власть на планетарном уровне с точки зрения независимого руководства - и ему нужно было, чтобы они остались той силой, с которой считаются в политическом отношении; поэтому он не мог просто проехаться по ним катком, грубо подчинив себе, как это всегда делал его старый Мастер. Люк желал их инакомыслия - их готовности к возражениям и сомнениям, к противоречиям, которые были им свойственны. Но только не прямо сейчас.

И предлагаемая Д'Арка сделка открывала кратчайший путь к управлению ими, с гарантируемой поддержкой. Поскольку, если дом Д'Арка будет привязан к нему, необходимая Люку стабильность будет точно так же в их интересах. Они предлагали контракт, закрепляющий их поддержку на много лет вперед, вне зависимости будут они согласны с его планами или нет.

Ему лишь нужно жениться на Кирии Д'Арка. Если он сделает это, он получит все семейство, а через него принятие и помощь других обособленных и самых влиятельных Королевских домов.

Ему лишь нужно жениться на Кирии Д'Арка. Она была красивой, рассудительной, остроумной... Вряд ли это можно было назвать тягостной задачей. Люк не знал ее так уж хорошо, но по тому непродолжительному времени, что они провели наедине, он мог сказать, что чувствовал себя достаточно комфортно в ее обществе, а она, казалось, искренне наслаждалась его. И даже это не имело значения – они заключат договор, ничего большего. Их обязательства друг перед другом ограничатся присутствием на брачном мероприятии в нужный день...

Так почему тогда это так трудно? Это будет просто контракт, юридически закрепленный договор. Никаких физических или духовных обязательств. И когда он встретит ее сегодня вечером, он убедится, что Д'Арка понимает это также - она произвела на него впечатление разумной женщины, не подверженной приступам романтических заблуждений.

Люк вздохнул, наклонившись вперед и сжимая пальцами переносицу… Так почему каждый раз, когда он смыкает веки, наконец уверенный, что это правильное решение, он видит пронизывающий взгляд зеленых глаз и пламя золотистых волос? Все та же слабость, самая главная в его жизни. Она могла стать самой крепкой силой – должна была стать ею, но когда он наконец полностью доверился ей, она предала его. Буквально через пару часов она доложила все Императору, зная, какими страшными будут последствия. Люк не мог доверять ей. Это был факт: он не мог доверять ей. Все остальное не имело значения, любые чувства, любые желания. Он не мог дать ей вновь этот шанс, она стоила ему уже слишком много.

”Доверие – слабость”, - как часто выговаривал ему это Палпатин – вскрывая его недостатки и показывая болезненную цену таких нетерпимых изъянов. Даже сегодня, когда его старого Мастера давно уже нет, Люк по-прежнему бичевал себя его словами... А было ли все это вообще недостатками? Может, это простая человечность? И Палпатин использовал ее, чтобы управлять им, требуя невозможного?

Это было так обычно для старого ситха, игры внутри игр, сначала дать Люку то, в чем он нуждался, а затем показать ему ошибку такой потребности и заставить отказаться от нее. Убедить, что он сам творец всех своих слабостей и только сам виноват в неудачах.

Но где-то так все и было… Именно его слабость привела к смерти отца - в конце концов это именно Люк, стремясь к некой связи с ним, позволил ему приблизиться к себе. И именно Люк допустил до себя Мару, потому что хотел, думал, что может доверять ей. Именно он виноват в смерти своего отца. Его слабость привела все в движение.

И теперь, зная все это, он усугублял случившееся, позволяя Маре оставаться рядом… Позволяя по-прежнему себе эту слабость?

С этой точки зрения соглашение с Д’Арка было бы намного предпочтительнее. Никаких эмоциональных обязательств, простая деловая договоренность. Никаких привязанностей, никакой ответственности, никакой слабости. Они дают ему стабильность в государстве, он - престиж и статус их дому. У него не было недостатка в такого рода предложениях - фактически любой, имеющий дочь брачного возраста, пользовался малейшей возможностью, чтобы представить ее в надежде молодому Императору - но это было, безусловно, лучшее и открытое; по крайней мере, его согласие прекратит бесконечные сплетни.

И уберет из его жизни Мару. Сделает то единственное, что Люк не мог сделать сам.

Потому что, вопреки всему, какая-то его часть все еще желала пойти к ней, схватить в объятия, и сказать, что он... что он хочет быть с ней, что он по-прежнему нуждается в ней. Взять ее за руку и убежать. И не останавливаться до самого края галактики.

Но он уже предлагал ей это, однажды, накануне своего вступления на престол, он предлагал ей уйти с ним, прямо тогда, ночью.

Предлагал оставить все это и жить нормальной, обычной жизнью, быть нормальными людьми. Стареть и заботиться друг о друге, и... что еще? Он даже не знал, не помнил, что еще делали обычные люди. Но это не имело значения - она хотела, чтобы он остался. Стал Императором. Правил, как Палпатин. Она хотела человека, которого почитала и которому служила всю свою жизнь. Она хотела и Люка тоже, он знал это, но того она хотела больше. Одного было недостаточно - ей нужны были оба.

И он остался. Не только из-за нее, конечно - он солгал бы, заявив это. Но если бы она согласилась тогда, в тот момент, если бы сказала "да", он тут же врубил бы двигатели и улетел, без колебаний, не оглядываясь назад. Сразу, как только согласие слетело бы с ее языка. Но она не сделала этого.

И он остался…

И каждый день с тех пор он изо всех сил пытался балансировать на острие ножа между Светом и Тьмой. С другой стороны он давно приобрел этот навык – сохранять себя в целости, сглаживать разломы силой воли, ставя перед собой цель и собирая в кулак силу, к чему он всегда был способен. Но эти разломы оставались на месте, под безупречным, глянцевым фасадом, слишком глубокие, чтобы их края могли сойтись. Раны оставались на месте, слишком глубокие, чтобы затянуться. Он получил их давным-давно из мучительных, медленных порезов, которые непрестанно расширялись и становились глубже, день за днем. И где-то, в той агонии, только чтобы вынести еще один день, он каким-то образом отделил себя от пилота, погребенного в камере под дворцом.
Так или иначе…. но он оставил Люка Скайуокера в той камере. Сделал это, чтобы выжить. Стал совершенно другим человеком, даже он сам видел это. Волком Императора, его сторонником. Сильным и могущественным, значительным и почитаемым - но таким же пойманным в ловушку и таким же одиноким, каким был здесь когда-то пилот мятежников. И все прошедшие с того времени годы эти две личности становились всё дальше и дальше друг от друга, он знал это, но был бессилен остановить. Замученный и истерзанный, он отказался от всего, что отрывали от него, сдирали заживо - в последнем усилии сохранить некое подобие здравого рассудка он сам отпустил это. Но оно не отпустило его.

Тот наивный пилот, что был погребен в казематах дворца, иногда еще по-прежнему шептал ему, и какая-то часть его не могла не слушать. Как бы сильно это ни разрывало его внутри.

Он ярко помнил момент, когда все изменилось. Когда он оказался перед Палпатином, зная, что бессердечный ситх убил его отца, без сожаления, без раскаяния. Помнил этот миг, когда он понял, что отдаст все, заплатит любую цену, чтобы одолеть убийцу своего отца.

И он знал, какой будет эта цена. Решение, принятое тогда, не было сделано вслепую.

Когда Люк дрался пятью годами раньше с Вейдером, он не поддался Темной стороне по-настоящему; в тот последний миг он не смог убить своего отца - он отступил. Да, он подошел вплотную к пропасти, но остановился у края. И провел следующие пять лет, разрываясь между Тьмой и совестью, терпя нападки и подстрекательства Палпатина, толкающие его все дальше.
Пока он не повернулся против своего Мастера... И тогда - в тот раз он действительно хотел убить своего противника. Так сильно, что был готов для этого на все...

И тогда он наконец охватил Темную сторону полностью и безоговорочно, без колебаний, без принуждения. Поскольку она предлагала ему возможность достигнуть того, что он так страстно желал: уничтожения Палпатина. У него не было ни единой мысли о том, что будет после - после достижения той единственной ведущей цели. У него не было никаких скрытых мотивов, никаких планов на будущее, как раз наоборот. В тот момент его жизни он желал отдать все – свое будущее, Империю. В тот мрачный момент он желал отдать все, чтобы одолеть Палпатина. Остановить человека, который так безжалостно разрушил жизнь его отца и его самого. Ради этого тогда он с удовольствием заплатил бы любую цену...

И он заплатил. Самую дорогую из всех.

Сознательно. Добровольно. Он платил ее снова и снова, каждый день, в своей стальной решимости выполнить клятву, которую он дал жестокому, злобному старику.

И где-то внутри, каждый день с тех пор, он спрашивал себя: а не победил ли Палпатин в любом случае?

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 5 Май 2013, 18:02

[Raktena Julhade]

Как тяжко жить жизнью, когда ты ни единой минуточки не принадлежишь сам себе. Есть цель, и есть что-то, что толкает тебя к ней и ещё средства, которыми ты пользуешься или отвергаешь (такие, как политический брак), ещё желание её достичь любой ценой (а своё ли оно, или навязанное программой, вдолбленной Палпатином), ещё возможности её достичь (пути достижения, умение видеть короткие и самые эффективные возможности - те, что просчитывает-просматривает Люк), которые ты ежеминутно прокручиваешь в своей голове, отметая неподходящие, ещё силы моральные и физические, чтобы волочь всю эту ответственность, вместе с осознанием, что ты и сердце этого гигантского механизма, и его мозг, и его железа, вырабатывающая гормоны управления. Жёсткий контроль, жёсткое существование, жёсткие правила. Как тут остаться чувствующим человеком, сердечным человеком, добрым человеком? Как тут позволить себе любить и быть любимым? Доверять? Минута доверия и расслабления - непозволительная слабость... Непозволительная роскошь... Но Люк жалеет Мару, вспоминает об отце и понимает, что есть еещё в нем жилка того самого человека, который пожертвовал собой ради спасения друзей. Да, он переродился, изменился, но его истинная суть всё ещё жива. Я уверена, что она проявится, заговорит о себе с новой силой, приведя в новое русло полученные навыки и всю личность Люка. Рано или поздно он осознает свою цельность. Но к этому осознанию, видимо, ему придётся двигаться тернистым болезненным путём...

Алиточка, спасибо тебе галактических масштабов! Ты его заслужила!

[Rutheniya]

Это очень круто!
Теперь я понимаю, что ты имела ввиду ,когда говорила, что глава тяжелая для перевода!но ты сделала это очень офигенно!

Я так понимаю, свадьбе-быть!На самом деле, не самый плохой вариант в подобных условиях, если хорошенько подумать.
В одном люк прав, убив Палпатина и встав на его место, он лишился своей свободы, абсолютно и окончательно, т.к. теперь он не Наследник, он-Император, а значит, он должен думать не только и не сколько о себе, а об Империи которой он управляет и которой он служит. А для Империи этот брак-благо, для ее будущей стабильности.

Что же касается чувств Мары, а на что она могла рассчитывать, когда уговаривала Люка остаться...Что он за ручку поведет ее под венец?Это глупо, а Джейд хоть особой сообразительностью не отличается в этом фике,но она не конченная дура(уж простите). "кто правит страной, тот платит любовью своей"(ц)-это непреложная истина. Люк предлагал им уйти, улететь сбежать от всего этого, она не захотела. Се ля ви...

С большим нетерпением жду разговора с Кирией, хочется узнать эту дамочку поближе)))

Алита, ты умница!Спасибо большое за перевод!!!

[Ариша]

А мне интересно, как бы отнесся Вейдер, если бы Палпатин с ним такую штуку попытался проделать?))

Я думаю, Палыч не рискнул бы идти на такое. Люку даму сердце грубо говоря Палыч сам подсунул и терзал его этим долго и много... а Вейдер ступил на ТСС ради любви и людая попытка выгодно "продать ученика " обернулась бы смертью Палыча и он об этом знал.

Что касается куска:
Ситх.... как же всё сложно-то...
Поразило, что Люк на самом деле все эти годы стоял на краю, и только после смерти отца реально каснулся ТСС... месть, чистая, искреняя и прямая, без сомнений, споров и подтекста. Концентрированное желание из самого сердца - Палпатин всё же получил своего волка, который перегрыз ему глотку.

Насколько же сильно Люк всё таки любит Мару, просто поражает! Не смотря не на что он постоянно оглядывается на её... и сердце ноет, и он себя ещё собрать не может... казалось бы всё.. Палыч мёртв, Император, с любимой подбоком, но нет же... старые страхи, слова плесени, и мада сердце прокосячила так, что даже время не поможет простить....
Интересно - он ей скажет, как он всё планирует? Но я уже предвижу реакцую Рыжей.. вот жесть-то...
Хотела Императора? - на солнешко - получите распешитесь!
А Кирия я смотрю тоже баба не промах - рассчитала всё лучши папаньки, направила, посоветвала... умная барышня, может и составить конкуренцую Джейд? Тоже ждём её выхода.

Алиточка - спасибо за продолжение! Ждём дальше! У меня аж у самой сердце так защемило, когда я этот кусок читала.

[Miss-Razwedka]

Алиточка, спасибо тебе галактических масштабов! Ты его заслужила!

Присоединяюсь!

[Miss-Razwedka]

... а Джейд хоть особой сообразительностью не отличается в этом фике,но она не конченная дура(уж простите).

Согласна на 100 %
Но если Люк всё же женится... мне будет Мару по-настоящему жаль

[Miss-Razwedka]

А Кирия я смотрю тоже баба не промах - рассчитала всё лучши папаньки, направила, посоветвала... умная барышня, может и составить конкуренцую Джейд? Тоже ждём её выхода.

Здесь тоже полностью согласна! Ждём-ждём
Эх, предыдущие читатели всё написали за меня... самой даже добавить нечего...