В Шторме, перевод первой части трилогии "Сын Солнц" Рейтинг Опции

[Алита Лойс]

Всем здравствуйте!

Хочу представить вам перевод первой части трилогии "Сын Солнц"
Всего 23 главы. Буду выкладывать по мере вычитки.
Тапками прошу сильно не кидаться, это мой первый переводческий опыт;))

Очень будут интересны ваши впечатления, и мне, и автору, которого, конечно же, волнует мнение русскоязычных читателей.


Название: Into the Storm, первая часть трилогии "The Son of Suns"
оригинал находится здесь: http://www.alongtimeago.org/index.htm

Автор: Blank

беттинг - Jediula

Жанр: Драма/Саспенс, AU с конца пятого эпизода.





Содержание:
Глава 1 Глава 13
Глава 2 Глава 14
Глава 3 Глава 15
Глава 4 Глава 16
Глава 5 Глава 17
Глава 6 Глава 18
Глава 7 Глава 19
Глава 8 Глава 20
Глава 9 Глава 21
Глава 10 Глава 22
Глава 11 Глава 23
Глава 12 Эпилог

вторая часть "В Тенях и Темноте" здесь: http://swgalaxy.ru/forum/index.php?showtop...t=0&start=0
третья часть "На Границе Рассвета и Темноты": http://swgalaxy.ru/forum/index.php?showtopic=7760

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 22 Февраль 2013, 16:28

[Алита Лойс]

Глава 15

Вейдер хорошо знал, что Джейд, «рука» Императора, наблюдала за ним сощуренными глазами, пока он ожидал приема в вестибюле огромных апартаментов Императора в Южной Башне. Он вернулся на Имперский Центр лишь несколькими часами ранее, и понимал, что Мастер найдет ему любую другую задачу, только бы отослать его вновь, подальше отсюда. Император не желал присутствия Вейдера пока имел дело с его сыном. Не хотел осложнений.
И Вейдер собирался с большой охотой согласиться на это - находиться здесь сейчас было… неудобно. Если бы только мальчик уступил.
Вейдер знал своего Мастера - знал то, к чему тот стремится. И знал, что он будет делать, чтобы добиться этого.

.

Мара кипела, наблюдая за этим неповоротливым скотом, стоящим в тихом размышлении, не обращая внимания на ее презрительный взгляд.
Как он мог быть сейчас здесь? Как он мог стоять так спокойно и равнодушно, зная, что происходит с его сыном?

Когда ее позвали вниз - на тюремный уровень – спустя всего несколько часов после истечения срока договора, держащего Скайуокера здесь в неловком перемирии, Мара знала, что столкнется с последствиями гнева Палпатина, видя в каком бешенстве тот пребывал. Знала, что вся его ярость будет направлена на Скайуокера.
И не потому, что он бросил вызов Палпатину - а потому, что так легко преуспел.

Но Мара не была готова к его ранам. Должна была быть готова - зная своего Мастера. Но состояние Люка оказало на нее действие, которого она не предвидела. И которое все тяжелее и тяжелее становилось игнорировать.

Мара не могла это так оставить – не могла промолчать.

- Вы посетите своего сына, Милорд?

- Нет, - ответил он, не глядя на нее.

- Как удобно, - пробормотала она, отворачиваясь.

Вейдер развернулся к ней, застигнув ее врасплох силой своей злости.

- Ты ничего не знаешь о том, о чем говоришь!

Несмотря на шок, Мара не испугалась - ее положение и статус давали ей защиту даже от Вейдера, и в любом случае, хоть она и понимала, что не сможет одержать верх над ним в честном противостоянии, она никогда не боролась по всем правилам в своей жизни. Ни в физической борьбе, ни в словесной.

- Я знаю Императора, и знаю то, что он сделает. Так же, как и вы.

Но если Мара использовала незаслуженное преимущество, то и Вейдер был весьма готов следовать ее примеру:

- И почему это волнует тебя?

Не имея обоснованного ответа, она надолго замолчала. В конечном счете, Вейдер отвернулся. В его интересах было закончить разговор.
В интересах Мары было его продолжить.

- Как бы там ни было, я сомневаюсь, что он узнал бы вас сейчас.

О, это было сокрушительным ударом. Она удовлетворенно наблюдала, как он напрягся при ее так небрежно произнесенных язвительных словах.
В течение долгих секунд Вейдер смотрел на нее; но как раз, когда она думала, что он может действительно проявить какую-то каплю человеческого сострадания к своему сыну, тот вновь отвернулся, произнося слова каменным голосом:

- Если бы он сделал, как я сказал ему, я бы смог защитить его. Я привел бы его сюда как Ситха, обладающего мощью устоять перед любым врагом.

Весь ее гнев и расстройство вспыхнули при этом безучастном отказе.
- Для себя. Чтобы удалить последнее препятствие к вашему приходу к власти. Единственное препятствие, которое у вас не было ни силы, ни решимости убрать самому.

- Будь осторожнее, - проворчал он, поворачиваясь и подходя близко к ней. - Ты не настолько вне моей досягаемости, как ты веришь.

- Ни вы вне моей, - заверила она, готовая стоять дальше, не отступая перед лицом этой вырисовывающейся угрозы. - Я знаю, что вы хотите - чего вы всегда хотели.

- Я служу своему Мастеру, - пророкотал Вейдер басовым тоном, ударяющим ей в грудь.

Но она стояла на своем.

- Для чего?

- Для всего, что он пожелает, - ложь прозвучала легко и естественно; он говорил ее очень много раз и верил ей сам. Пока не появился его сын, запуская старые амбиции с новой силой.

- И жизнь вашего сына не имеет особого значения при этом? - спросила Мара.

Она знала его слишком хорошо - знала точно, как спровоцировать его и как сломать его защиту - так, как она сделала сейчас.

- Возможно, ты просто не можешь понять. Это - его судьба. Он станет более могущественным, чем любой Джедай, чем любой Ситх. Более могущественным, чем Император.

Она склонила голову.

- Это - измена.

- Это - судьба. Даже Император соглашается с этим. Даже Люк, в конечном счете, должен будет подчиниться ей. Он не может больше избегать своего предназначения...

- Нет никакой судьбы. Мы сами создаем ее. Не пытайтесь оправдать свои действия.

- Он создал эту судьбу? По своему выбору он сейчас здесь? - понукал Вейдер, заставляя ее замолчать. - Ты думаешь, мне хотелось видеть, как ему причиняют боль?

Последние слова смутили Мару - расстройством в голосе, неловкостью. Это смягчило ее собственный голос в ответ, хотя она и не смогла скрыть вызов в нем.

- Вы доставили его сюда - Императору.

Вейдер отвернулся, сохраняя все те же эмоции:

- Если он сделает так, как ему приказывают, ему больше не причинят никакого вреда.

- Вы знаете, что он не станет подчиняться, - Мара шагнула в сторону, чтобы попасть в поле зрения Темного Лорда, требуя к себе внимания. - Я знаю, что он не сделает этого, а я - только наблюдатель. Как можете вы не знать!

- В конечном счете, он сделает то, что ему говорят, - ответил Вейдер невозмутимо. И Мара знала, что он был прав - но она знала и стоимость.

- Да. Независимо от того, что Император хочет от него, он сделает это, - сказала она в протяжном вздохе абсолютной уверенности. - Но это будет не Люк Скайуокер. Люк Скайуокер исчезнет, вытесненный новым Ситхом Императора.

Вейдер медленно повернулся к ней, хотя Мара понятия не имела, смотрел он на нее или нет позади своей обсидиановой маски. Было непонятно, чувствовал ли он вообще что-нибудь, слыша правду в ее словах - вину, сострадание, потерю.

И было непонятно, почему она чувствовала все это.

На долгое время повисла тяжелая тишина, измеряемая ритмом неестественного дыхания Вейдера…

- Судьба требует цену - от нас всех, - пробасил он, наконец.

Внутри Мары все оборвалось; унылым голосом, пронизанным пониманием поражения, она спросила:

- Вы позволите Палпатину разрушить его, не так ли?

- Император даст ему все - мощь, власть, положение, - от голоса Вейдера исходила сдержанная уверенность в своей логике.

- И тот факт, что он не хочет ничего этого, не играет никакой роли, да?

- Он должен хотеть.

- Почему? Потому что вы этого хотите?

- Потому что это - его право.

- Его право? Вы видели его? - выпалила Мара. - У вас есть хоть какое-нибудь понятие, через что он проходит - какими правами он там пользуется?

Вейдер только отвернулся, хладнокровно и обдуманно отклоняя ее слова.

- Вы понятия не имеете, что Палпатин… - она прервалась, неспособная обвинить своего Мастера, несмотря на свои знания, несмотря на факт, что, когда она закрывала глаза, там был избитый и израненный Скайуокер. Скайуокер, которому она сочувствовала. Его ощущение в Силе преследовало ее во снах, изломанное и измученное, потерянное и одинокое.

- Это стоящая цена, - произнес Вейдер ровно. - Он поймет это однажды. Это - необходимое зло.

- Для чего?

- Для того, чтобы он мог служить - стать достойным в глазах Императора. Унаследовать то, на что имеет право.

И в этом было все дело, поняла Мара. Для своего сына Вейдер хотел одну вещь, которую сам он никогда не получит - Империю. И эта амбиция ослепляла его ко всему остальному - даже к тому, что происходило сейчас.
Палпатин полагал, что Вейдер уже попытался безуспешно обратить Люка для своей собственной выгоды. Теперь у него, казалось, была новая цель - реализовать все свои амбиции в сыне, все то, что он не смог достигнуть сам.

Это было едва ли новым явлением - сколько раз Мара наблюдала, как далеко заходили чрезмерно рьяные родители, подталкивая своих детей к вопиющим крайностям в усилии заработать для них высокое положение при дворе Императора. Но такое было презренно даже по их стандартам.

Как далеко находится "слишком далеко"? Если он хотел всех тех больших вещей для своего сына, значит, он должен чувствовать что-то к нему. Если бы он увидел его…
В груди мгновенно вспыхнула искра надежды.

- Вы должны увидеть его, - очень спокойно произнесла она.

И снова Темный Лорд колебался в течение долгого времени, и потом:

- В этом нет необходимости.

«Трус…», - подумала Мара, разочаровываясь так же сильно от своей собственной бесхребетной и немощной неспособности действовать, словно это она была Вейдером.

- Я надеюсь, вы понимаете, насколько высока будет эта цена - для вашего сына и вас самих. Или вы серьезно думаете, что останетесь в фаворе?

Вейдер взглянул на нее и вновь, нанося удар, Мара почувствовала, как на ее губах появилась жестокая незваная улыбка.
- Вы - устаревшая модель, Лорд Вейдер. Мода вчерашнего дня. Необязательная. Ваш сын может прийти к трону, но вы никогда не увидите этого.

Высокие двухстворчатые двери распахнулись, и длинный строй алой императорской гвардии выровнялся в главной прихожей. Кордо, помощник Императора, жестом пригласил Вейдера войти. Мара поклонилась с ложной любезностью.

- Император принимает вас… пока.

Для нее не стало неожиданностью, что в течение часа Лорд Вейдер ушел со своим флотом во Внешнюю Оправу, сразу же после аудиенции у Императора.

Он не пытался увидеть своего сына.
.
.
.
Хан сидел в тесном, маленьком фрахтовщике, возвращаясь к флоту Альянса, горюя о потере Сокола и размышляя, где он сейчас был и как его вернуть.

Корабль стал его первой настоящей любовью - и хотя Хан не был первым у корабля, но он находился с ним дольше всех - и был чертовски уверен, что потратил на него самую большую сумму кредитов.
И все инструменты остались на борту... он вздохнул, закатывая глаза. Боукастеры Чуи были в Соколе - оба. Вуки убьет его. Лицо Хана дернулось еще раз при понимании, что и его снайперская винтовка была там же, и его микробластер.

- Парень… - простонал он громко в расстройстве.

Пилот-иридонианка, сидящая рядом с ним, оглянулась, вопросительно подняв брови.

- А, я только сейчас понял, что все мои вещи остались на Соколе - моем корабле. Империя конфисковала его.

Женщина опустила голову на бок, тряхнув ею в утешение:

- Скажи своему другу "прощай", приятель.

Она была молода, возможно, того же возраста, что Люк и Лея – как прикинул Хан - с оливковой кожей и темными глазами, волосы забраны на затылке в хвост, а многочисленные тупые рожки были пока еще чуть больше, чем шишечки.

Хан взглянул на звездное пространство перед ним, чувствуя себя странно, не являясь тем, кто вычисляет сейчас следующий прыжок - не находясь в Соколе.

- Нет, мой старый дружок - домашняя птица, я верну его. Кроме того, в противном случае мой второй пилот убьет меня.

- Я уверена, что ты можешь постоять за себя, - развлекаясь, ответила девушка.

- Он - вуки, - многозначительно сказал Хан.

- О! - усмехнулась она и, будто это подтвердило ее подозрения, добавила. - Тогда я предполагаю, что ты и есть Хан Соло, верно?

При их встрече в посадочном доке Хан представился ей только по имени, и женщина сделала то же самое - Астридж.

Едва они оставили атмосферу, она соединила его с Домом-Один по безопасному каналу, пояснив, что это входило в ее инструкции, как и то, чтобы оставить его одного на время разговора.

Он проговорил с Леей всего минуту - и та показалась ему напряженной - но они говорили, и чертовски здорово было видеть ее снова, пусть даже такой. Затем она улыбнулась, и они перешли на шутки:
"Ты похудел".
"Да, тюремные повара позаботились об этом. Хотя, ты выглядишь прекрасно".
"Я? Ты - старый льстец".
"Чуи в порядке?"
"В полном. Он тут на днях помогал двум техникам - или терроризировал их - в зависимости от того, чью версию слушать".

Странно, она ни разу не упомянула Люка - не спросила, где он и видел ли его Хан; ничего. Затем, в конце разговора, она попросила, чтобы он не говорил о Люке ни с кем… ни о чем, что касается его. Попросила довольно настойчиво. Он задался вопросом, что, черт возьми, происходит, но согласился, ответив ей: "Хорошо". Возможно, у них был в разработке какой-то план, чтобы вывести его. Да, точно; у них уже было что-то на уме, почему она и попросила не упоминать малыша.
Хан сломал голову, пытаясь придумать, как неупоминание Люка может помочь освободить его, но на ум ничего не приходило. Но это не имело значения – главное было то, что в ближайшем будущем он услышит нечто оптимистичное.

Таким образом, сейчас он пристально взглянул на Астридж и усмехнулся.

- Да, я - Соло, - сказал он легко. - Моя репутация шагает впереди меня.

Она весело фыркнула:
- Да, похоже на то, - и потом ее лицо стало серьезным. - Я сожалею о Скайуокере.

Хан посмотрел в сторону, не зная, что ответить ей, когда его только что попросили ничего не говорить.

Очевидно, не все получили этот приказ, потому что девушка свободно продолжала:
- Мой брат летал с ним несколько раз; он сказал, что Скайуокер был выдающимся пилотом и выдающимся коммандером. Прирожденным. Всегда идущим на шаг впереди и всегда ищущим другой угол зрения. Быстрым прежде всего здесь, да? – постукивая себя по лбу, она с усмешкой взглянула на Хана. - От этого все и зависит. Мой брат летает на B-винге - тяжелом бомбардировщике, знаешь такие?

Это был вопрос, и Хан кивнул:
- Да. Хорошие корабли.

B-винги были большими, тяжелыми истребителями, напичканными мощным вооружением и щитами, предназначенными для уничтожения довольно крупных кораблей, включая фрахтовщики и малые фрегаты. Когда Хан пришел пилотом в имперский флот, оптимистично рассматривая этот поступок, как путь добродетели, все пилоты, управляющие тогда шаттлами, фрахтовщиками и корветами, были напуганы новыми тяжелыми истребителями Восстания. Впрочем, СИД-истребители вскоре нашли их слабые места: В-винги были быстрее и маневреннее, чем их намеченные жертвы, но слишком медленные, чтобы противостать СИДам; это было ценой за возможность нести тяжелое вооружение, способное разрушить корпус корвета.

Девушка-пилот кивнула, явно гордясь братом.
- Он летает на них уже три года. А я жду перевода в Золотое Крыло.

Хан с легкостью поддержал разговор:
- На A-4 или на С-3?

- С-3. Мне нравится компания во время полета.

Хан снова кивнул, радуясь, что они ушли от темы Люка.
- Ага, а мне нравится больше корабельного пространства вокруг во время полета. Нравится думать, что при случае до меня доберутся не сразу.

Она небрежно пожала плечами, такая же уверенная в своей неуязвимости, как все летчики-истребители. Эта уверенность была необходима, если вы хотели летать в космосе в маленькой железной коробке, позволяя при этом стрелять в вас.

- Чесси - мой брат - рассказывал, как он был на поминальной службе после Хота. Многие сильно горевали по коммандеру Скайуокеру. Я сама никогда не встречала его, но… хотела бы этого, хотя бы раз. Только, чтобы иметь возможность сказать, что я встречала его, понимаешь? Парня, который разрушил Звезду Смерти.

Сконфуженный ее словами, звучащими, как панегирик, Хан резко повернулся к ней, но она этого не заметила - навигационный компьютер выдал сообщение о выполненных расчетах.

- Прыжок, - объявила она, потянув рычаг и выводя корабль на сверхсветовую скорость.

.

.

.

К моменту их прибытия на Дом Один Хан буквально горел от желания узнать, что, черт возьми, происходит. Но как только он ступил на скат корабля и увидел Лею, Чуи и Ландо, все остальное было временно забыто.

Хан сделал три больших шага вперед и сгреб принцессу в объятиях, захватывая ее рубиновые губы в долгом поцелуе. Он обещал себе сделать это сразу, как только увидит ее, полагая, что этим сломает любой лед между ними - иначе потребовались бы дни, прежде чем она позволила бы ему вновь быть рядом с ней.
Какое-то время принцесса отвечала ему, подчиняясь его нетерпению, и затем оттолкнула, выглядя взволнованной и смущенной от неожиданности, бросая взгляд своих больших карих глаз на переполненную палубу.

- Ах, не волнуйся, дорогая - я поцелую следом вуки, - заверил он с усмешкой, поворачиваясь к Чуи, но не снимая при этом руки с ее изящной спины.

- Чуи! Черт возьми, это ты, большой коврик?

Обхватив руками голову от радости, вуки завыл в приветствии.

Хан слегка откинулся назад в притворном соображении.

- Клянусь, ты стал больше. - Он подождал, пока Вуки задаст ему вопрос, чтобы ответить:
- Нет, я имел в виду твой живот, приятель.

Чуи в ответ только добродушно сжал Соло в медвежьей хватке, перекрыв ему дыхание.

Наконец, зная, что в любом случае ему придется это сделать, Хан повернулся к Калриссиану.
- Ландо, - с ничего невыражающим лицом просто произнес он.

- Послушай, Хан… - начал Ландо.

Но Хан резко прервал его, не готовый слышать никаких объяснений:
- Даже не пытайся, Ландо. Ты загнал нас всех в большие проблемы, приятель. Серьезные проблемы. Я не могу просто забыть об этом. Не тогда, когда Люк до сих пор на Корусканте. Он пришел за нами, не ты. Он заплатил за твои ошибки, - на последних словах Хан поднял руку и ткнул пальцем в грудь Калриссиана.

Лея вмешалась в разговор.
- Хан, Ландо вывел нас из Облачного Города. Он помог нам бежать.

- Угу, и это очень удачно вышло, да? - ответил Хан, не спуская глаз с Калриссиана.

Имея за плечами годы опыта дружбы с Ханом, напряжение смог снять только Чуи, своим многоречивым завыванием. Продержав Ландо еще немного взглядом, Хан обернулся к Чуи, пытаясь рассеять свой гнев:
- Я? Ты о чем? Ты - последний, кто управлял им, не так ли? Помнишь, где ты оставил его?

Чуи проголосил длинный ответ, рассказывая, что он ясно все помнил - в этом и была проблема.
- А! По любому мы вернем его. Ты, я и Люк пойдем и заберем его. У нас получится хороший уикенд - практически семейный пикник.

И все затихли, отводя взгляды, и заставляя Хана тревожно нахмуриться.

- В чем дело?

.

.

.

- Ты знаешь, я даже… у меня просто нет слов на это, - произнес Хан с гневом и недоумением. - Все сошли с ума? В воде что-то?

- Мне жаль, - это было все, что Лея смогла придумать в этот момент, не в последнюю очередь из-за того, что ей действительно было жаль. Зная, как он воспримет то, что услышит, Лея привела его в свои комнаты.
- Он… - Хан покачал головой. - Да, брось, Лея - ты же знаешь, что он не имперец. Ты же видела, на что они пошли, чтобы схватить его.

- Есть мнение, что это было разыграно для нас. Чтобы сохранить его прикрытие.

- Дерьмовые домыслы, и ты знаешь это, - голос Хана стал тверже.

Лея не была удивлена - все, кто знал Люка прошли через те же самые эмоции - потрясение, отрицание, гнев, разочарование… но в итоге - принятие. Слишком много было фактов, свидетельствующих против Люка, чтобы игнорировать их.
Хотя мало, конечно, кто знал об этом. Решено было, что официальной версией станет смерть коммандера Скайуокера в битве у Хота. Имперский агент останется неназванным - его имя не имело больше значения, как только он ушел от них. Официальной версией было то, что шпион бежал при раскрытии во время отступления на Хоте.

Озвучивание правды привело бы только к ненужной демонстрации бреши в безопасности, поразившей даже высший уровень командования; к тому же это подорвало бы как моральный дух действующих повстанцев, так и репутацию самого Альянса в целом.

- Я знаю, что это трудно…

- Трудно!? Я знаю малыша - лучше, чем кто-либо, как оказалось. Я знаю его с тех пор… как ты объяснишь Татуин, а? Что, черт возьми, там произошло?

Лея вздохнула.
- Им нужно было знать, где находится база мятежников, Хан. Они не смогли вытащить это из меня под допросом - поэтому и ввели Люка с хорошей, убедительной историей для прикрытия. Ему даже удалось присоединиться к генералу войн клонов, который тоже поверил ему. Имперцы, должно быть, захватили Арту сразу же на Тантиве, а потом вытерли ему память об этом, когда увидели, какая у него информация. Я вложила в него все, что им было нужно для разработки своего сценария - имя Кеноби, его последнее известное местожительство - что могло бы лучше заставить меня доверять имперскому агенту, как ни его появление вместе с генералом Кеноби? Я привела имперцев к генералу Кеноби и затем к Явину 4. Из-за Люка. Подумай, Хан - кто был единственным человеком, несумевшим сбежать со Звезды Смерти? Разве ты не видишь, как это было удобно? Что весь этот план был разработан только для того, чтобы заманить Кеноби на борт Звезды Смерти – и что единственный человек, которому нельзя было позволить свободно выйти оттуда, не сделал этого.

- Тогда это казалось не очень удобно, - прорычал Хан. - Нет, я не куплюсь на это.

- Хан, установлен голос Люка - на комлинке Люка.

- Голос можно сфальсифицировать, - ответил Хан.

- И затем загрузить в его комлинк? Когда? Контейнер Люка был заперт и трое техников работали вместе, чтобы раскрыть тот шифр. Ботаны идентифицировали его голос, как голос агента имперцев, не зная, откуда мы его взяли и кому он принадлежал. Они не идентифицировали его, как голос Люка Скайуокера, потому что впервые мы попросили проверить его через их базу имперских агентов. Мы были обмануты, Хан. Все мы…

- Хорошо. Тогда, какого черта его держат в заключении сейчас?!

Лея покачала головой:
- Я не знаю. Я не знаю, что они делают. У нас есть несколько теорий. Но, когда его видела я - он не был ни в каком заключении.

- Ты видела его? На Корусканте?

Лея устало кивнула:
- Да, я видела его на следующий день после нашего туда прибытия. Он был еще без сознания – но я поняла, что он ненадолго приходил в себя и тогда попросил видеть меня.

- Где он находился?

Лея нахмурилась, вспоминая:
- Он был в частных апартаментах в Южной Башне. По-видимому, в его личных - они выглядели достаточно обжитыми.

- С огромным длинным холлом, ведущим к куполообразному стеклянному атриуму в середине?

Лея удивленно взглянула на него.
- Да.

- Там его и держат. Все время, что я был там, ему не разрешали выходить за пределы трех комнат в конце одного из коридоров тех апартаментов. Там повсюду охранники.

Лея покачала головой, смягчаясь на решительное упрямство Хана.
- Не было никаких охранников, когда я приходила к нему. Только Люк. И все двери были открыты. Как часто ты видел его?

Хан нахмурился, зная, как она посмотрит на это.
- Раз в неделю - практически. За исключением нескольких. Не было никаких установленных дней или времени.

- И как надолго ты оставался с ним?

- На час где-то. Иногда меньше.

Лея опустила глаза, качая головой.
- Этого недостаточно, Хан. Недостаточно, чтобы подвергнуть сомнению все остальное. - Она указала на лежащий в пакете комлинк, заимствованный ею у Службы разведки, на чипы с расшифрованными сообщениями и на стопку копий документов, полученных от ботанов. - Это слишком…

- Что ж, тогда какого черта он помог мне бежать?

Лея взглянула на него, явно испытывая неловкость.
- Я должна осмотреть тебя. - Она повернулась к двери, снимая с нее потертую медицинскую сумку, чтобы вынуть оттуда переносной ручной сканер. Делая усилие, чтобы сохранить свой голос ровным, она спросила:
- У тебя есть какие-нибудь порезы, Хан? Какие-нибудь раны, которые ты не можешь объяснить?

- Ты думаешь, они пометили меня?

Лея промолчала, стараясь не смотреть ему в глаза, устанавливая на сканере параметры поиска.

- Перестань, невозможно скрыть метку в человеческом теле с таким диапазоном слежения.

- Да. Но с более коротким вполне возможно. К примеру, чтобы выяснить, есть ли явочная квартира на Корусканте.

Хан нахмурился, почувствовав беспокойство.

Лея, наконец, взглянула на него.
- Ты говорил что-нибудь - о любом безопасном способе выйти из столицы?

- Не о явочной квартире - я даже не знаю такой на Корусканте. Я говорил, что есть место, в котором мы можем скрыться, пока не получим помощи в ответ на нашу экстренную передачу. Но это место контрабандистов.

- Тиренские Острова, - кивнула Лея. - Мы использовали их несколько раз. Теперь больше не можем.

Хан замер, обводя глазами комнату, пока он вспоминал их разговоры - он никогда не упоминал Люку точные координаты островов… и затем чудесным образом он получил транспорт, чтобы полететь туда. Ему могли подсунуть корабль… напичканный любыми устройствами слежки. Такими, что в довольно близком диапазоне с помощью ретранслятора, они могли бы отследить его и после того, как он покинул корабль. Разве Люк не ограничил его выбор транспорта двумя-тремя кораблями в ангаре, хотя тот был полностью заполнен. Он не думал об этом тогда, конечно, - не обратил внимания.
И где были все штурмовики? Он был чертовски уверен, что никто не преследовал его, пока он бродил по Дворцу. Хан нахмурился, потеряв уверенность…

- Нет, - в конце концов, сказал он. - Нет, я знаю его. Малыш - не тот человек.

- Сними свою куртку.

- Ладно, зачем было ждать двенадцать недель? - спросил Хан, пожимая плечами в одолженной ему повстанческой куртке. У него не было больше даже собственной одежды.

Лея вздохнула.
- Мы с тобой были вместе несколько недель перед тем, как нас взяли в плен - возможно имперцы предположили, что смогут выудить у тебя какую-то информацию, что я тебе дала тогда. Поддерживая все эти ваши разговоры, они поддерживали твое доверие.

- Если им нужна была информация, почему они не проделали всю эту комбинацию с тобой?

- Потому что я уже знала, кем он был, Хан. Они допустили ошибку на второй день нашего заключения, приведя меня к нему и позволив увидеть то, кем он действительно был. Я знаю, кто он.

Последние слова были произнесены с нажимом, заставляя Хана склонить голову на бок.
- О чем ты говоришь?

Вздохнув, Лея подступила ближе, останавливая на время работу сканера.
- Это не общеизвестный факт, и нужно, чтобы он таким и остался. То, что я скажу тебе, останется между нами, понял?

Хан кивнул, напрягшись в ожидании следующего удара.

- Ты знаешь, что Люк… иногда делал кое-что... необъяснимое. Какая у него была реакция, как он использовал интуицию...

- Я знаю, что он был… чувствительным к Силе, Джедаем… - Хан сделал паузу, все еще испытывая неловкость от высказывания таких вещей вслух. - В общем, как Кеноби.

- Нет, - ответила Лея серьезным и мрачным голосом. - Не как Кеноби.

- Что ты хочешь сказать? - Хан услышал воинственность в своем голосе.

Лея поняла, что абсолютно не знала, как ему это объяснить - поэтому она просто произнесла:
- Он - сын Вейдера. Мы думаем, что Люк - сын Дарта Вейдера.

Хан ничего не ответил - и это было хуже, чем любая взрывная реакция.

- Это пока не подтвержденные данные – их довольно сложно проверить. В Империи явно не заинтересованы, чтобы это стало общественным знанием. Ботаны сейчас пытаются получить ключ ДНК крови Вейдера - у нас уже есть ДНК Люка из наших собственных файлов, но получить то же самое на Вейдера оказалось слишком трудно. Но мы безоговорочно уверены, что он сын кого-то из личного окружения Императора - это информация из отдельного, надежного источника.

- Кто сказал, что Люк - сын Вейдера? - спросил Хан низким голосом.

Лея сглотнула, все еще чувствуя свою вину по этому поводу.
- Я. Я узнала об этом, когда нас держали на Корусканте. Кое-кто сделал ошибку, сказав это - я услышала. Хотя не должна была.

Хан взглянул на нее потемневшими от ярости глазами:
- И ты вернулась сюда и сказала им.

Он обвинял ее в предательстве - она знала.

- Да, - ответила она, повышая свой собственный голос и решая больше не испытывать сожаления по этому поводу. Люк был шпионом - имперским агентом. Она ничего не была должна ему.

Возобновив сканирование, она повернула Хана спиной, слушая его грубый, наполненный гневом голос:

- Тебе лучше быть чертовски уверенной в том, что ты сделала, потому что даже если это правда, это самый большой груз...
Сканер завизжал, и Лея вернула его к точке чуть ниже места между лопатками Хана. Сигнал повторился - указывая на положительный результат. Хан затих.
- Жучок среднего диапазона. Новый тип, мы не видели таких раньше. Довольно короткий срок работы. Что-то около четырех-пяти недель до истощения заряда. У нас с Чуи и Ландо обнаружили точно такие же, когда мы вернулись.
- Мы думали, что нас хотят доставить на Кессель, - объяснила она ровным голосом в ответ на его вопросительный взгляд. - И, как нам казалось, мы бежали на Неймодии. Там мы связались с подразделением Альянса, прося у них помощи. Меньше, чем через час, после того, как мы улетели оттуда, имперские войска сделали большую зачистку - они разрушили две из наших трех баз на планете. Мы потеряли около пятидесяти человек. Это были базы, через которые мы прошли - я, Чуи, Ландо.

Она не смотрела на Хана, пока рассказывала это, не в силах взглянуть ему в глаза. Он провел ладонью по волосам и твердо помотал головой.

- Я не могу, Лея, – я не сделаю этого... Я не отвернусь от него. Ты не права.

- Что еще нужно, чтобы убедить тебя, Хан? - спросила Лея, ощущая себя совсем разбитой. - Посмотри на факты! Ты не поверишь, пока сам Люк, стоя перед тобой, не скажет это?

- Да, черт возьми! Тебя послушать, так это плохо!

- Хан, он продал нас - он никогда не был одним из нас, с самого начала! - она повысила голос в ответ на его реакцию. Ни один их них не собирался уступать.

- Верьте, чему хотите, Высочество, но я знаю, что я прав.

- Вопреки всему!

- Да, вопреки всему! И ты знаешь, почему? Потому что все это - только экстраполяция и предположения, а он стоит больше того, что сообщает ваша драгоценная разведка и больше того, что внезапно раскапывают ботаны, потому что я знаю его. Он как брат для...

Не закончив, Хан только махнул рукой и ураганом вылетел за дверь.

Лея осталась одна в комнате, отдавшись своим собственным мыслям, пока не услышала легкий стук в дверь. Вздохнув, она подняла руку к панели на стене, и дверь скользнула в сторону. Хан все еще стоял в коридоре, склонив на бок голову, со смешанным выражением искаженной досады и замешательства.

- Мне некуда больше идти, - сказал он спокойно. - У меня больше нет корабля.

Уступая и приглашая его обратно в комнату, Лея печально улыбнулась:
- Мы найдем для тебя койку, лётчик.

- Только не с Чуи, - криво усмехнулся Хан, когда она подошла к комму. - Он храпит, как бортовой мотор.

Лея обернулась к нему, улыбка уже растаяла.

- Что мы будем делать со всем этим? - произнесла она, спрашивая больше о факте их спора, чем о его содержании. Она не хотела из-за их расхождения терять то, что у них только-только начиналось, и надеялась, что Хан не хочет этого также.

Он вздохнул, уставившись в пол глазами:
- Я не знаю, Лея. Я, правда, не знаю. Думаю, нам остается только ждать, чтобы это увидеть.