Творчество, старый архив Опции

[Оурил]

V-Z

Страницу сохранял,пробовал, но именно с форума сохранённая мною страница или открывается с телом (с тэгами) или не открывается вообще.Хотя,как я раньше не подумал,я просто скопирую рассказ в текстовый документ.Всё гениальное просто:-)
Спасибо за следующую главу,сейчас по читаю.

[Jedi Padme]

Сочинено на конкурс студентов нашего города, заняло 3-е место.

Война

Война, война! Ты по земле
Прошла, как грозная волна.
Звезда исчезла в смутной мгле-
Та путеводная звезда,
Что мир несла нам сквозь года.
На землю ты пришла, война,
Сметая на своем пути
Все, что могла ты унести.
О, сколько крови, сколько слез
Из-за тебя пролить пришлось!
Ты столько жизней забрала
И столько горя принесла,
Что это не забыть вовек.
Живет и помнит человек,
Как на земле была весна,
Внезапно как пришла война.
И сколько молодых людей
В боях погибло средь полей!
И скольких приняла вода
В холодный плен свой навсегда!
Мы помним горе и разгром,
Когда с небес сорвался гром-
И атомный взметнулся гриб,
И раздался страданья крик.
То крик души был, и огнем
И кровью плакала земля,
Когда свели с лица ее
Сады, леса, луга, поля.
Но были те, кто верил в свет,
В надежду, в мир грядущих лет.
Что будет новая весна,
Что наконец уйдет война.
И наступил момент такой,
Хотя и дорогой ценой.
Пусть люди в мире все живут
И на земле сады цветут!
Пусть будет новая весна,
Пусть навсегда уйдет война!
7.05.2004

V-Z
Так подсказало мне мое вдохновение-насчет замка на песке.

[Jedi Padme]

Сочинено 15.09.2003 года- поздравление нашим преподавателям. Из мини-цикла Студенческие годы

Дорогие наставники мудрые наши!
Мы, студенты, хотим вас поздравить сейчас.
Мы хотим пожелать вам здоровья, удачи
В этот солнечный, радостный праздник для вас.

Пусть всегда в этой жизни вам солнце сияет,
Пусть науки корабль верным курсом идет,
Пусть Фортуна всегда вам во всем помогает,
Пусть гармония в дом к вам навеки придет.

Мы хотим, чтоб навеки вы счастливы были,
И желаем успеха во всем и всегда.
И еще- чтоб вас все в этой жизни любили,
Пусть печаль и ненастья уйдут без следа.

Пусть дорога по жизни не будет тернистой,
Никогда в вашей жизни не будет невзгод,
И заря вам всегда светит пусть золотисто,
Чтоб встречали вы радостно солнца восход.

Мы хотим пожелать вам еще и терпенья,
Потому, что так ревностно учите нас,
Потому, что относимся к вам с уваженьем-
Мы сердечно хотим вас поздравить сейчас.

[Jedi Padme]

Сочинено во время путешествия по Европе и пребывания в прекрасном итальянском городе-Венеции 3.11.2006 года. Впечатления после посещения мастерской по изготовлению венецианского стекла.

Венецианское стекло

Изящно, хрупко и светло
Венецианское стекло.
Этот таинственный кристалл
Из чуда мастер создавал.
Взял горных чистоту ветров
И белоснежность облаков,
И синеву небес родных,
И зелень пиний вековых.
И солнечный восход, когда
Пепельно-розова вода
Каналов в городе родном.
Своим скрепил он мастерством
Огонь и воду, свет и цвет,
Традиции далеких лет.
Как будто солнце облило
Венецианское стекло,
Как будто радуга сошла
С небес и в твердь вошла стекла.
И золотой узор на нем
Сверкает там и тут огнем.
Вот чудо мастер создает,
Недвижимо стоит народ.
Стекло в печи раскалено,
Жидким огнем течет оно.
Из сгустка жидкого огня
Он создает шедевр- коня
С крылами; дивных лебедей
И силуэты кораблей.
И грациознейших котов,
И мудрых большеглазых сов,
И тонких, хрупких балерин,
Узоры для цветных картин.
В Венеции ты не забудь
Забрать с собой в обратный путь
Частицу дивного стекла,
Чтоб память долгая была
О городе далеких лет-
Такого в мире больше нет...

[Airen Demurg]

Думаю можно разбавить две страницы литературы маленьким рисуночком...
Тема - Lineage 2
Название - Задолбали

[Кэтишь Вейдер]

Airen Demurg

Красотищща... Ты молодец.

[Лея Органа фон Ф...]

Как сейчас модно говорить - кавайно))

[Airen Demurg]

Лея Органа фон Фел
Кэтишь Вейдер
спасибо)

[Алькор]

Поскольку это не совсем SW, а кроссровер - пусть висит здесь.
-----------------------------------------------------------------------------------------

ДЕСЯТЬ ЗАКОРЮЧЕК НА КАМНЕ ***


"Этот храм может быть очень ценной находкой для
археологов,памятником красоты неописуемой, но..."
/Майкл Стэкпол,
"Я - джедай!"/


Море то прибывало, то отступало. Вдох - выдох... в миллион лет раз. Или не в миллион: палеонтолог из меня аховый. Вместе с морем набегала и отступала пустыня, в противоход ей приходили и уходили люди. Люди любят море... потому мы тут и роем.
Я не археолог, я совмещаю приятное с полезным: экспедиция набирает студентов, невзирая на специальность. Лагерь стационарный: полевые домики - душ-туалет-кухонька, через низкие горы тропка к ближайшему базару - фрукты-ягоды-вино, мясо у вечернего костра, море рядом. Чего ещё?!

Горы, конечно, пологие - но всё же это горы: тропка усеяна безвременно почившей обувью легкомысленных археолочек, мнивших пробежаться до посёлка налегке: в купальнике и шлёпанцах. Обратно приходилось топать босиком... Хорошего мало: жёсткая сухая трава - не приусадебный газон, колется. А слепни оч-чень любят купальники - вернее, потные тела!
В общем, с некоторых пор тропка принадлежит мне одной.

Выше тропы, пропахшей травами и диким луком - озеро. На севере сказали бы: торфяное, а здесь - чернозёмное. Над ним крепость. Старая кладка, не исчерченная автографами - преимущество удалённости и недоступности. Не то, что туристская достопримечательность у самого берега... как её ещё по обломкам не растащили?!
Крепость хранит свои тайны от любопытных: наши мэтры лишь вежливо отмахнулись на мои вопросы. Крепость как крепость, обычный форпост - мало ли кто с моря появится? Ну да, курганы копать куда интересней! Но мне не давала покоя строчка из предыдущего отчёта, прочитанного по диагонали, чтоб было: "Сооружение поставлено на месте более древнего строения".
Более древнего. Насколько? Нет, технари неисправимы - им всё в цифрах покажи!

Разумеется, все личные изыскания - в свободное от работы время! Выходные у нас святое, и археолочки давно на пляже. Вместе с археолухами - а где ж им ещё быть?! Только я тащусь по жаре незнамо куда незнамо зачем! И слепни что-то озверели - не к дождю ли?
Ливень в горах - это не шутки. И так не слишком проходимая тропа превращается в жидкую грязь, норовящую соскользнуть по крутому склону прямо на прибрежные камни. Вместе с настырными путниками. А высота над уровнем моря... в общем, мне хватит.
Я не успела. Казалось, на голову с маху опрокинули ведро воды. Одежда намокла и отяжелела, ноги заелозили по раскисшей земле к ближайшему валуну. За него я и вцепилась, как рыба-прилипала за корабельное днище: не отдерёшь! А потоп всё не заканчивался...

Ну, и сколько мне здесь сидеть?! Брррр... холодно! Вечереет, скоро хватятся - скандала не оберёшься. Но спускаться по камням - загреметь в лазарет. В лучшем случае. Уж лучше по чернозёму...
По чернозёму?
Точно! Каменные трещины забиты по самое некуда: суй руки по локоть, ноги по колено - и иди, как по лестнице. Удержит. А шмотьё всё равно стирать...
Первые десять метров показались марафоном. Затем я втянулась, и следила только, чтобы не остаться менее чем на трёх опорах: две руки - нога, две ноги - рука, раз-два-три-четыре, раз-два-три-четрыре, раз-два-тррр...
....&!
"Джентльмен - это тот, кто называет кошку кошкой, даже наступив на неё в темноте". Я - не джентльмен, я леди. А леди может и выругаться, если провалится сквозь чернозём. Куда? Не знаю, тут темно.
Зажигалка в кармане... давно не курю, но привычка осталась - работает!... зажигалка, не привычка. Удачно я, однако: чуть ниже - и промахнулась бы мимо карниза.
Пещера. Похоже на площадку для дельтапланов, проглоченную осыпью. Обратно только прыгать к потолку, в чернозём. Не удержит - провалюсь в обрыв... ой, что-то не хочется! От площадки вверх тянется нечто вроде пандуса, за ним - лаз. Значит, мне туда.

...Нен-навижу "шкуродёры"!...

Любая дорога чем-то, да заканчивается... даже такая. К счастью, не тупиком - а вы чего подумали?! Зажигалка нагрелась и жжёт пальцы, но меня и это радует: значит, есть чему гореть. Не сразу промаргиваюсь, уставившись в звёздное небо.
Я... в крепости?
Во внутреннем дворе.

Да пусть хоть обыщутся!!! До утра отсюда - ни ногой! Костёр разведу, высушусь, лишь бы одежду не заколодило. От грязи.

* * *
Странные, полудремотные мысли... догорают вместе с костром - дров на всю ночь не хватит... удача, что эти нашлись! Вот... кто-то спускается с неба на узкую площадку - невыразимо древний... Как же, древний! Дельтаплан из брёвен и шкур летать, конечно, будет - но плохо и недолго... перпендикулярно горизонту... с ускорением в одно "же"... археолочки решат, что я ругаюсь - а это просто притяжение планеты. Ладно... пусть - в дрёме всё можно!... он оставляет свой матово-блестящий планер и идёт, согнувшись вдвое... а мне пришлось ползти, вот гадство!... по узкому лазу-"шкуродёру" вверх, к площадке с ещё не зажжённым костром... на краю опускаясь на колени...
На колени перед звёздным небом.

Красиво как...
...тлеющие угли...
Тьма.
Он ждёт рассвета....
И я жду. Ничего другого не остаётся. Я не жалею, что пришла.

Солнце падает в море, а встаёт из-за гор, утренне-алое на сумеречном небе. Первый луч проходит сквозь кладку - и падает на стену, огненным росчерком зажигая на ней письмена.

Как жаль, что я не могу их прочесть!
Но...
Я запомню.
Я вернусь.

Да-да... конечно! Между прочим, в лагере меня ожидает скандал, а прямо сейчас: в "шкуродёр" или через стену. Ладно, saarai-kaar, vexok savaka - так или иначе, а выбираться отсюда надо.

...saarai-kaar?... о чём это я?!


----------------------------------------------
"saarai-kaar" - хранитель истины
"vexok savaka" - вставай: есть дела, которые нужно сделать. (древнеситхский)

----------------------------------------------
*** "Несколько ситхских закорючек на камне заразили темного джедая..."(с) - Майкл Стэкпол, "Я - джедай!"

[Jedi Padme]

Airen Demurg

Такое ощущение, будто вашу красотку сзади обхватывают чьи-то руки. А кто она, кстати?

Из цикла "Нежданная любовь".

Я уезжаю навсегда...

Я уезжаю навсегда,
Меня ты скоро позабудешь.
И быстро пролетят года,
Надеюсь я, ты счастлив будешь.

Прощай! Увидимся ли вновь?
К чему нам слезы и страданья?
Уж не вернется к нам любовь
И радость первого признанья.

О ком тоска? К кому любовь?
Навек я оставляю их.
Лишь розы красные как кровь
Возьму с собой из рук твоих.

Любовь, надежды и мечты-
Они рассеялись, как дым.
Слова же, что сказал мне ты
Запомню с именем твоим.

"Любовь растаяла, как снег,
Что исчезает по весне.
Хоть расстаемся мы навек,
Послушай, помни обо мне.

Будь вечно счастлива, всегда
Люби другого, как меня.
И будь красива, молода
Как лучезарный отблеск дня."

...Чредою пролетят года,
Но ты меня не позабудешь.
Я уезжаю навсегда.
Надеюсь я, ты счастлив будешь...
8.07.2004 год

[Оурил]

Jedi Padme

Красивые стихи. Впрочем, как и остальные у вас.

[Jedi Padme]

Оурил

Спасибо огромное.

Написано на Ватиканской площади 31.10.2006 года.

Летчику-камикадзе.

Выбор сделан-и выбора нет,
И нельзя оглянуться назад.
Наступает кровавый рассвет,
Для тебя же-последний закат.

Вновь на землю спустилась весна,
Ветви сакуры снова в цвету,
Только в мире бушует война,
Превращая в ничто жизнь, мечту.

Только в мире бушует война,
Не забыл ты про долг и про честь.
И в руинах родная страна.
Ты исполнишь священную месть.

Вот подпилены шасси твои,
И готов уже твой самолет
Оторваться от бренной земли,
Отправляясь в последний полет.

Не напрасна ли жертва твоя,
Эта дань беспощадной войне?
Завершая свой путь бытия,
Твое сердце исчезнет в огне.

...Расцветет снова вишня в садах,
Вновь наступит багряный рассвет.
Только ты не вернешься назад-
Выбор сделан. И выбора нет.

Сообщение отредактировал Jedi Padme - 24 Сентябрь 2008, 21:08

[V-Z]

Снова город без имени. Почему-то рассказы по нему у меня получаются с массой литературных аллюзий... и я намеренно не буду давать сносок.

Библиомант
На полке оставалось совсем мало места; я осторожно раздвинул две книги в середине, поставив туда последнюю. Вот теперь все, никакого беспорядка.
Я отступил на шаг – да, полка заполнена красиво. Темно-зеленые переплеты переходят в темно-синие, дальше – в черные; глаз ничто не режет. Пожалуй, надо на следующей неделе заказать еще пару полок – чувствую, что скоро у меня появятся новые книги.
Я неспешно направился к выходу из зала, по пути проводя рукой по плотным переплетам. Кому-то так нравится касаться коры деревьев или камней… каждому – свое. Мне лично милее книги.
Стоп.
Ну так я и знал – у ближней к выходу полки растрескалась стенка. А ведь заметил это уже давно, но забыл, отложив на потом. Но сейчас, раз уж я здесь…
Я чуть прикрыл глаза, представляя себе чистый лист и перо. Вновь взглянул на трещины, сохраняя в уме белую бумагу.
И произнес:
– Полка была сделана из темного дерева; видно, что мастер работал с любовью и душой. Такие вещи не ломаются очень долго; эта полка исключением не оказалась – несмотря на солидный возраст, на ней не было ни единой трещины.
Мир услышал произнесенные слова, которые легли на белый лист в моем сознании. Мир принял их и поверил.
И трещины исчезли, словно их никогда и не было. А я знал, что благодаря этой паре строк полка действительно станет крепче и простоит еще очень долго.
Возможно, чародей, специализирующийся на работе с деревом, мог бы сделать полку вообще крепче стали. Увы, я таковыми талантами все же не отличаюсь.
В нашем городе, которому так и не подобрали имени, магов, в принципе много. Черные, белые, природные, духовные, стихийные… любые. Встречаются и совсем редкие специальности; обычно адепты таковых выбирают профессию, тесно связанную со своими умениями.
Как раз мой случай.
Я нахожу, читаю и продаю книги. Пытаюсь делиться с другими частичками того волшебства, которым напитана каждая талантливо написанная строка. А оно есть, мне ли не знать… В конце концов, я – маг книги.
Библиомант.

Я покинул хранилище, выходя в куда более посещаемую часть магазина – где находились собственно прилавок и самые новые из книг. Мои постоянные покупатели во входе в хранилище и не нуждались; они могли точно описать, что им нужно, а мне оставалось лишь найти книгу, подходящую под описание. Ну а тем, кто заходил ко мне от случая к случаю... что ж, им оставались новинки.
Рейн, мой помощник и ученик, закрыл книгу и поднялся навстречу; вежливо кивнув, он направился в хранилище. Мы дежурили поочередно; пока один принимал покупателей, второй мог отдохнуть или же почитать в куда более комфортных условиях.
Я посмотрел ему вслед и невольно припомнил, как впервые с ним познакомился – около двух лет назад.

– Вы Хильд?
Ни "здравствуйте", ни "прошу прощения"... Я со вздохом оторвался от книги и бросил взгляд на вошедшего.
Молодой человек, на полголовы выше меня, стройный и крепкий. Темные волосы, и в тон им – плотный черный костюм. Очень пристальный зеленый взгляд. Лицо... упрямое такое.
Такие лица удобно и одновременно непросто описывать. Никакой невыразительности в чертах (о, неприметность – вечное проклятье для подбирающего прилагательные), но выражение сменяется довольно часто.
– Добрый вечер, молодой человек, – отозвался я, неспешно поднимаясь со стула. Нарочито неспешно.
Сделал небольшую паузу и все же дождался ответного "Добрый вечер".
– Да, я Хильд. Чем могу помочь?
– Я слышал, что вы... – он с явным замешательством огляделся вокруг. – Что вы – один из самых сильных магов в городе.
Удивление вполне можно было понять. Этот дом не похож на жилище могущественного мага; похож он на книжный магазин, каковым и является. Просторное помещение, тяжелые полки с книгами, два окна, сквозь которые смотрят вечные сумерки, гладкий прилавок темного дерева... а за ним – худощавый человек лет пятидесяти, с сединой в волосах, облаченный в темно-зеленый костюм.
Ничего особенно волшебного. Для него.
– Ну, я к своим талантам и умениям отношусь более скромно, – пожал плечами я, – но такие слухи ходят.
– Но они соответствуют истине?
Вот упорный... впрочем, это я уже отметил. Впрочем, недоверие понятно; обо мне действительно ходят лишь слухи – поскольку я крайне редко выбираюсь из дома.
– Думаю, да.
– Хорошо... – он на секунду помедлил. – Меня зовут Рейн.
Я кивнул, запоминая. При моей работе весьма полезно помнить имена посетителей; обычно я их записываю, но короткие запоминаю.
– Вы принимаете учеников?
– Что, простите? – искренне удивился я.
– Учеников, – лицо Рейна стало еще более упрямым. – Мне известно, что у меня есть дар к магии, но... я не могу найти ту сферу, которая мне по душе.
Я чуть склонил голову. Хм. А похоже, что дело не в интересе...
– Точнее – ту сферу, которая позволит обрести большую мощь?
Рейн вспыхнул, но твердо кивнул:
– Да. Точнее – разнообразную силу... А те, кто говорили о вас, утверждают – маг вашей школы способен на любое.
– Понятно, – протянул я. – Что ж... говорившие так, конечно, правы. Но есть проблема. Рейн, вы знаете, как называется моя специальность?
– Мне говорили – библиомантия, – прозвучал ответ. – Но я, к сожалению, не знаю, что это. Как-то связана с книгами?
– Напрямую, – кивнул я.
Рейн на мгновение задумался.
– То есть – для создания заклинания нужно зачитать его из книги?
– Не совсем.
– А, книга – необходимый компонент ритуала?
– Нет.
Вот теперь он совсем озадачился.
– А... что же тогда?
Я помедлил перед ответом. Да, тут действительно сложно объяснить... впрочем, сдается мне, что Рейн поймет.
Многие маги способны ощущать еще не развитые способности – если таковые близки их собственным. Есть похожее чутье и у меня, хотя мне-то как раз больше свойственно ошибаться.
– Дело в том, что для библиомантии требуется не только магический дар. Нужно еще и творческое мышление... в самом прямом смысле творческое. Поэтому далеко не каждый способен стать магом Книги.
– Каждая специальность требует чего-то особого, – нетерпеливо прервал меня Рейн. – Так для чего нужны книги?
Я поднялся со стула, вложил в книгу закладку и осторожно опустил ее на прилавок.
– Пойдемте.
Спиной я чувствовал недоуменный взгляд Рейна; но он сдержал желание задать вопрос и последовал за мной в хранилище.
Там я прошелся мимо полок, выбрал одну книгу и передал ее Рейну.
– Прочитайте, – предложил я, кивая на низкий деревянный столик рядом.
– Это книга заклинаний? – с явным сомнением спросил он.
Я пожал плечами.
Рейн с прежним недоумением открыл титульный лист, прочел его и вновь взглянул на меня.
– Автор – Александр Куприн... Это мастер-маг?
– В определенной степени – несомненно, – кивнул я. – Читайте, Рейн.
Я наблюдал за каждым его движением – как он кладет книгу, как садится, как перелистывает страницы... и во мне крепла уверенность, что он действительно подойдет. Но выводы делать было рано; я был уверен, что услышу определенный вопрос... роль, правда, играло то, когда и как он прозвучит.
Рейн, все еще удивляясь, начал читать первый рассказ; лица его я сейчас не видел, но мне было достаточно смотреть в спину. Вот напряженные мышцы слегка расслабились... он чуть изменил позу, чтобы читать было удобнее... нетерпеливым жестом отбросил падающую на глаза прядь волос...
А дальше уже почти не двигался, полностью погрузившись в чтение.
Хорошо. Очень хорошо.
Он не оторвался от книги через пять минут, и я практически успокоился, но для верности выждал еще десяток. А потом – вернулся к прилавку, оставив Рейна наедине с книгой.
В этот день посетителей почти не было; только зашел Андрао в поисках второго тома "Путешествия на Запад", а потом появился Алвейт в сопровождении девушки из только что перешедших – показывал известные места Вечернего сектора.
Так что, когда через несколько часов Рейн показался из хранилища с книгой в руках, в зале никого, кроме меня, не было.
– Понравилось? – поинтересовался я.
– Да, – отозвался он, осторожно положив том Куприна на прилавок. – Но... для чего?
– Что – для чего?
– Для чего вы мне ее дали? Это ведь не книга заклинаний... у нее вообще нет магических свойств!
– Да неужели? – с улыбкой осведомился я. – Все зависит от того, что понимать под "магией".
– Магия – способность сотворить что-то, ранее не существовавшее в данных условия силами своего разума, – заученно отозвался Рейн, явно цитируя прочитанное где-то определение. Хорошая формулировка. А главное – идеально подходит к нашему случаю.
– Когда ты читал, – я соскользнул на "ты" совершенно спокойно, и Рейн принял это как должное, – ты что себе представлял?
– То, что было в рассказах, – удивленно ответил Рейн. – Люди, события, разговоры...
– Они существовали?
– Нет, конечно, – ответил он еще более удивленно... и замер. – Подождите...
Я молчал, ожидая, пока он сам сравнит со своим же определением и сделает вывод.
– Но... это как? Это же нельзя назвать магией!
– А почему?
– Ну... – Рейн замялся, пытаясь подыскать какой-то веский довод. – Магия – это... ну...
– Способность сотворить нечто новое силами своего разума, – улыбнулся я. – А именно это писатели и делают... те, кто заслуживает этого названия, конечно. Они заставляют других поверить в созданные ими образы, и потому оживляют свой вымысел – на время прочтения.
Юноша помедлил, припоминая предыдущий разговор.
– Так что же... библиомантия – это магия писателей?
– Почти точно, – кивнул я. – Маг-библиомант находит слова, которым верит мир вокруг; и потому сказанное им воплотится в реальность. Конечно, если он нашел правильные слова... Но для этого, как я уже говорил, просто магического дара мало. Надо еще любить читать – чтобы было у кого и чему учиться, и уметь писать – чтобы действительно стать библиомантом. Это сложное искусство, не спорю.
– Но в результате – обретаешь огромную мощь, правда? – с горящими глазами спросил Рейн.
Я вздохнул.
– Зависит от тебя.
Сейчас не имело смысла говорить, что если раскрыть потенциал... да, сила будет большая. Но только вот потребность в ней, и сама жажда силы исчезнут. А зачем они?
Для писателя важно написать хорошую вещь. Сделать так, чтобы она впечатляла, чтобы понравилась тем, кто читает, важно донести то, что горело в душе, когда сочинял...
То же самое и для библиоманта. Только он читает свой текст не другим, а миру.
И тот отзывается.

Тогда я этого Рейну не сказал; впрочем, где-то через год он все понял и сам – когда завершил десятый рассказ. И именно тогда я его начал обучать уже магической составляющей нашего искусства – умению представлять себе лист и наносить на него слова, которые предназначаются миру.
А до этого надо было отточить именно писательское мастерство. В какой-то степени наша специальность опаснее многих других; иные маги могут заранее просчитать результат плетения чар... а пойди угадай, как отзовется мир на неверное слово?
Первые рассказы были все же откровенным подражанием; посторонний глаз мог бы и не уловить, но я помнил все книги, которые успел прочесть Рейн, и видел заимствования. Пятый был уже его собственным – оригинальная идея, хотя изложение не лучшее. А вот десятый – уже весьма достойно; Рейн учел все ошибки.
Собственно, только через год и началось само учение; до этого я научить ничему не мог. Прочесть написанное, выправить, указать на недостатки – пожалуйста. Но вот научиться писать Рейн должен был сам.
Он и научился. И задавал очень правильные вопросы.
– А есть какие-то ограничения при создании чар?
– Пожалуй, только свои личные. Например, кому-то удобнее писать стихами; я предпочитаю прозу. Стиль – опять-таки твое дело. Я слышал, что некоторые пытаются писать на листе разума "под кого-нибудь"... это легче, но менее эффективно.
– Почему?
– Потому что слова тогда не будут полностью твоими. Конечно, иное дело – цитаты...
– Понятно, – Рейн задумчиво повертел в пальцах карандаш, который в последнее время из рук почти не выпускал. – А цитаты – это...
– А, – я налил себе чаю. Холодного, как обычно; не люблю горячий. – Написать на листе разума цитату – куда скорее, чем выстроить свое, и когда нужно действовать быстро – пользуются обычно ими. Проблема в том, что дабы цитата не осталась просто набором слов... для этого надо ее произнести так, чтобы она вызывала те же чувства, что и в изначальном тексте.
– То есть – произнести так, чтобы впечатление было как при первом прочтении? – изумился Рейн.
– Именно так. А иначе – какой смысл в цитате? Только одно учти – не стоит слишком увлекаться цитированием. Иначе оно и в твои тексты слишком глубоко проникнет.

За эти два года Рейн успел проглотить немало книг; как выяснилось, читал он очень быстро. Впрочем, куда важнее было то, что он понимал прочитанное; беседы о книгах после закрытия магазина доставляли мне искреннее удовольствие.
Помогать в магазине он вызвался сам, и я не имел ничего против; действительно, за годы работы в одиночку я несколько устал от этого.
Впрочем, с постоянными клиентами я все равно общался сам, как и с теми, кто приносил новые книги. Большую их часть я получал от Проводников – тех, кто путешествует в иные миры. Еще немного мне приносили жители города.
А иногда книги просто появлялись на одной из свободных полок. Всегда – в мое отсутствие, так что я до сих пор ломал голову над этой загадкой. Впрочем, в нашем городе много тайн, и одна лишняя ничего особенно не изменит.
Но я всегда предчувствовал появление новых книг; неважно, каким образом они у меня появлялись. Точно так же звери чувствуют, что рядом вода, создания Огня ощущают приближающееся пламя, а птицы – изменчивый ветер.
Вот и сейчас – было у меня четкое ощущение, что сегодня хранилище пополнится. И Рейн еще не успел скрыться за дверью, как прозвонил входной колокольчик.
– Приветствую, – сообщил Теймаш, с трудом проталкивая сквозь дверь пухлую сумку. – Хильд, могу тебя обрадовать – привез пополнение.
– Я так и думал, – улыбнулся я. – Давай сюда, на прилавок... Рейн, вывеси объявление, что магазин на пару часов закрыт.
Теймаш немного ниже меня, и похож на вставшего на задние лапы дымчатого кота в темном костюме. Среди Проводников вообще немало тех, кто принадлежит к многочисленным ветвям кошачьего племени – им между мирами ходить легче.
Я с ним давно работаю; Теймаш любит иметь дело с книгами и предметами искусства... и, конечно, получать достойную оплату за их доставку. Впрочем, таковы все Проводники.
Сумка у Теймаша, конечно, с заклятием на дополнительный объем, так что принес он действительно много. Стопки книг заняли весь прилавок, от края до края.
Я люблю такие моменты – брать в руки новые книги, открывать их, пролистывать... люблю ощущение еще незнакомого тома в руках, всегда вспыхивающий в душе интерес – что найдется на этих страницах? Наверное, это свойственно любому, кто жить не может без книг.
У Рейна, например, глаза загорелись таким же огнем, и мы вместе увлеченно раскладывали книги. Разница лишь в том, что для него большинство были новинками, а я сразу вспоминал, какие тома и в каком количествеу меня уже есть. Хотя... это ничего не меняло. Все равно ведь приятно.
Теймаш наблюдал с легкой улыбкой; сам он читать любил, но никогда не увлекался книгами по-настоящему.
– Мастер Хильд, а ведь это "Сказания звездных дорог"! – выдохнул Рейн, приподнимая на ладони том в серебристом переплете. – Я ссылки на них уже в пяти книгах встречал.
– Дай-ка посмотреть... Действительно. Теймаш, где ты их нашел? Редчайшая же вещь.
Проводник только ухмыльнулся, обнажив белые клыки. Он никогда не рассказывает о том, как и где работает; подозреваю, что мой лучший поставщик нарушил не один десяток законов разных миров.
Но мне-то какое дело?
К чести Теймаша, он нечасто приносит книги, которые у меня уже есть; вот и сейчас из всей партии я вернул обратно в сумку лишь пять томов. Остальные же мы с Рейном перенесли в хранилище; потом надо будет рассортировать и расставить на полки. Но сперва – оплата.
– Сколько?
– Сто четыре сотни, – подсчитав в уме, сообщил Теймаш. Он всегда так считает; слово "тысяча" употребляет лишь когда речь идет о совсем уже крупных суммах.
Я расплатился; деньги у меня всегда в зале. Кое-кто из новичков этому сильно удивлялся, но на деле ничего странного нет; надо быть совсем уж сумасшедшим, чтобы пытаться грабить мага в его собственном доме. Тем более, что здесь всегда есть Стражи.
Некогда именно о них мы с Рейном говорили довольно долго. Он никак не мог поверить, что Стражи – это не призванные демоны или духи, не подчиненные волшебные существа... просто персонажи, которых я придумал и воплотил в реальность.
И это, замечу, куда сложнее, чем провести ритуал вызова; если персонаж выйдет нежизнеспособным в замысле, то и ожить ему не суждено. А уж если он действительно ожил... его существование надо поддерживать. Регулярно дописывать новые черточки к облику, дополнять его прошлое (пусть и несуществующее), и при этом внимательно следить – не противоречит ли новое тому, что уже есть в персонаже, тому, что он развил уже самостоятельно.
Иначе он исчезнет, и сохранится только в памяти.
Теймаш пересчитал деньги, удовлетворенно кивнул и поднял сумку с прилавка.
– С тобой приятно работать, Хильд. Может, еще зайду, после следующего рейда.
Я кивнул. У всех Проводников разное время между путешествиями; Теймаш отдыхает где-то недели две. Признаться, я так и не выяснил, почему кто-то долго отдыхает, а кто-то может выйти в иные миры чуть ли не через день. Похоже, это часть иной загадки – почему некоторые из города вообще становятся Проводниками.
Возможно, ее когда-нибудь разгадают.
Теймаш исчез за дверью, аккуратно прикрыв ее за собой; мы принялись сортировать книги. В этот раз Проводник принес почти сплошь энциклопедии и летописи; художественных оказалось только с десяток. Зато какие! Пару я не видел с тех времен, когда еще не жил в городе.
Так, а вот это я сразу отложу – для Алвейта. Он «Хрустальное утро» Савейра спрашивает уже года два, а у меня его стихи только в сборниках были.
Повернувшись к помощнику, я без особого удивления обнаружил, что две книги он держит в руке, явно о них забыв, и умудряется одной рукой листать третью.
– Рейн, – позвал я, – нам их разложить надо, а не читать.
– Простите, мастер Хильд, – смущенно извинился он. – Не мог удержаться…
– Вполне понимаю, – усмехнулся я. – Поэтому я и сам никак хранилище не перестрою – отвлекаюсь… Так, давай расставлять. За полчаса надо бы управиться, а то чувствую – скоро посетители будут.
Пара слов раздвинула полки там, где не хватало места, и новые тома легко встали рядом со старыми. Это хорошо; часто бывает, что какие-то книги не хотят стоять рядом. И если ты действительно умеешь их чувствовать – то вместе на полке такие книги не окажутся.
Справились быстрее, чем я ожидал; уже через двадцать минут я вновь открыл магазин и занял место за прилавком. И предчувствия меня не обманули – посетитель объявился на пороге всего пару минут спустя.
Высокий и худощавый, с четкими чертами лица и цепким взглядом, в коричневом плаще.
– У вас есть «Canzone Fuoce»? – не здороваясь, поинтересовался он.
Тон-то какой… вельможа, обращающийся к лавочнику, не иначе как. Положим, я торговец и есть, но вот в вельможности моего клиента имеются большие сомнения.
– Книга по высшей огненной магии? – я помедлил, перебрав в памяти имеющиеся в наличии тома. – Да, есть. Только она достаточно дорога.
– Сколько? – тон все тот же, со смыслом «о пустяках и говорить не стоит».
– Две тысячи.
– Несите, – коротко кивнул он.
– Подождите немного, – я пододвинул толстую тетрадь. – У меня есть обыкновение записывать имена своих клиентов, дабы потом им сообщить – появилось нечто, им интересное. Попрошу и вас назвать свое.
– Сактор, – бросил он. – Мастер-маг Сактор. Теперь несите книгу, да побыстрее.
Нет, ну что за манеры…
Я отложил перо и взглянул на него в упор. Точнее – взглянул.
Да, маг, причем довольно сильный. Склонность к разрушительным чарам… оно и видно. Но разве это повод для невежливости? Думаю, напротив.
Самый опасный и могучий боевой маг, которого мне доводилось встречать, был учтив всегда и со всеми. Даже со врагами… особенно со врагами.
– Я бы попросил вас вести себя повежливее, – тихо сказал я; краем глаза отметил, что на пороге хранилища появился Рейн.
И сам удивился услышанным в собственном голосе острым нотам и раздражению в душе… почти гневу.
Мне давно уже не грубили.
Сактор гневно сдвинул брови.
– Несите книгу и не возражайте, – распорядился он. – Клиент всегда прав – слышали о таком?
– Увы, в этом городе прав скорее продавец, – заметил я. – В любом случае, в моем магазине я желал бы слышать вежливую речь. А еще… я беру плату вперед.
– Я заплачу позже, – раздраженно отозвался маг. – Можете записать на мое имя.
– В долг я позволяю брать книги только постоянным и проверенным клиентам, – вздохнул я. – Вы пока что к таким не принадлежите, так что исключений я делать не буду.
Вот теперь он по-настоящему разозлился; видно, с несогласием сей господин встречался так же редко, как я – с грубостью.
И ведь подумать, что Рейн тоже начал с невежливости… но он, видимо, умнее Сактора. Точнее, рассудительнее.
А вот мой посетитель явно рассудительностью не выделялся.
– Еще одно слово, лавочник, и ты пожалеешь, – он поднял руку и по ней заплясали язычки пламени. – Ходят слухи, что ты – неплохой маг, да только… слухи это. Настоящий маг в какой-то лавке ютиться не станет.
– У меня, вообще-то, магазин, – заметил я. – И, раз уж разговор пошел так, то я вас попрошу его покинуть.
И если я правильно понимаю, то…
Я понял правильно: Сактор сжал кулак и пламенный фонтан ударил мне в лицо.
Рейн по-прежнему наблюдал и в момент удара дернулся вперед… но разумно остался на месте. Правильно, ученик. Смотри; все же я не так часто показываю тебе магию Книги в действии.
А об этом еще и не говорил. О том, что мастер-библиомант при желании может воплощать в мир уже не слова, а образы… свои или талантливо описанные.
Пламенный удар Сактора зашипел и испарился, когда ему навстречу плеснула река дракона Хараи. Он растерялся лишь на мгновение – и атаковал снова, теперь уже метнув в меня десяток стальных зазубренных дротиков.
Они затерялись и пропали в белом безмолвии снежной пустыни.
Пучок молний рассыпался в бесконечно изменчивом небе Дворов Хаоса.
Энергетический жгут рассеялся в бурном грозовом небе над перевалом.
Разящее копье света разбилось о щит, любовно описанный слепым поэтом.
А сложное заклятие, ввергающее противника в безумие, разлетелось мириадами осколков, встретившись с многотысячными сарантийскими улицами.
Я поймал себя на том, что улыбаюсь; уже очень давно мне не приходилось фехтовать чарами и мгновенно подбирать под каждый удар наилучший образ.
У талантливых магов в памяти могут храниться сотни боевых заклинаний. Но… в одном лишь мире прекрасных книг написано больше, чем заклятий в самой толстой волшебной книге. И под каждым переплетом – сотни образов, остающихся в памяти.
Что могут этому противопоставить создатели сокрушительных чар?
Сактор отступил на пару шагов; он осознал, что мою защиту ему не пробить. Еще бы; видно, он не любитель чтения… а такой противник не сумеет меня поразить.
Но он не привык проигрывать. Похоже, хочет за собой оставить хотя бы последнее слово, раз уж победы не вышло…
– Ты еще пожалеешь, лавочник! Я вернусь и спалю все твои книги!
Что…
Что?
Что он сказал?
Слух говорил мне, что в магазине вдруг стало абсолютно тихо; из звуков осталось только дыхание троих человек. Но я ощущал и бешеный грохот – рожденный яростью, полыхнувшей в душе.
Я и не знал, что еще способен так злиться.
Не знаю, какими стали мои лицо и взгляд, но Сактор застыл на месте, а Рейн побледнел.
Внутри меня бушевала яростная буря; снаружи царило безмолвие.
И это безмолвие я нарушил.
– Четыреста пятьдесят один градус по Фаренгейту…
Сактор шарахнулся назад, налетев на полку; она закачалась.
– …температура…
– Нет! Подожди!
– …при которой…
– Стой!
– …воспламеняется…
– Предвечным Огнем клянусь – я не трону ни одной твоей книги!
Я замолк, хотя завершение фразы просилось на язык. Сактор был у самой двери, но стоял недвижимо, и ужас в его глазах показывал – он понимает, что я делаю. Может, не знает точно, но осознает…
– Если еще раз покажешься в моем магазине, – я с трудом заставил себя произнести иные слова, – я договорю эту фразу до конца.
Он лишь кивнул, и поспешно рванулся прочь из зала, ударившись плечом о косяк.
Я глубоко вздохнул, стараясь погасить бешенство. Еще вдох… еще…
Да, теперь уже нормально.
Похоже, я вовсе не так флегматичен, как полагал – раз способен так отреагировать на угрозу книгам. Впрочем… наверное, только это и способно меня разъярить.
Кольнул стыд: чуть было не сотворил то, чего делать было нельзя. Обещал же себе так не поступать…
– Мастер Хильд… – нерешительно позвал Рейн, наконец сдвинувшись с места.
– Да? – я устало потер виски. Утомление ложное, но сейчас кажется настоящим.
– Что это было? Ну… фраза…
Я задумался над тем, как бы объяснить, потом помотал головой.
– Пойдем.
В хранилище я быстро отыскал полку с книгами гениального уроженца Уокигана. Снял нужную, в зернистом сером переплете, и подал ученику.
– Прочитай сам. Так будет проще.

Он подошел через несколько часов, и на мой вопрос «Ну и как?», честно ответил:
– Страшно.
– Вот так, – кивнул я. – А именно эта цитата… примененная как боевая… Пожалуй, одна из самых страшных, и если бы я так не рассвирепел – никогда бы себе не позволил ее использовать.
– Почему? – удивился Рейн. – Есть же, наверное, более мощные…
– Мощные – есть, а вот страшнее… Магия – это творчество, Рейн. Любая магия; чародеем не стать, если нет хоть небольшой творческой жилки. А эта цитата выжигает способность к творчеству… и магические способности в том числе. Навсегда. Тем и страшна.
Рейн задумался. А потом вдруг вскинул голову.
– Но… подождите! Он ведь не о том писал!
– Верно, – одобрительно кивнул я. – Напротив; автор добивался того, чтобы описанного им в жизни никогда не было. И чтобы применить его цитату таким вот образом – надо полностью вывернуть смысл и силу его книги. А такого делать часто нельзя… я бы сказал, что такого делать вообще нельзя никогда.
Рейн долго молчал; вполне его понимаю. Мне в свое время к этой мысли тоже было тяжеловато привыкнуть.
А потом ученик задал совершенно неожиданный вопрос.
– Мастер Хильд, а почему здесь нет ваших книг?
– Что? – удивился я.
– Здесь нет ни одной вашей книги. Разве что вы пару раз говорили о том, что во время ученичества тоже писали… но неужели ничего не смогли издать?
– Не в этом дело, – пожал плечами я. – Тут нет моих книг, потому что их вообще не существует.
– Что? – вот теперь изумился уже Рейн. – Но почему?
Я вздохнул. Что за день такой, что приходится объяснять едва ли не самые необычные стороны нашего искусства…
– Потому что состоявшиеся библиоманты практически никогда не пишут сами. Слишком уж легко не удержаться – и напитать книгу своей Силой; и что тогда получится? Она будет привлекать читателей… будет. Воплощенным в ней заклинанием, а вовсе не настоящим словом; даже если она будет действительно хороша – все равно основным будет заклятие.
А по той же причине нам этого просто нельзя. Книги меняют мир; написанные людьми без магического дара, они порождают новые религии, влияют на судьбу тысяч и сотен тысяч, отпечатываются в уме целых поколений… повторю – написанные не-магами. Вспомни еще, что каждую книгу читатель воспринимает по-своему… и даже если в ней изначально был мир и покой, то именем тех же идеалов могут призвать к войне, находя в тексте подтверждение. Ну а теперь представь, что может сотворить с миром книга, которую создаст мастер-библиомант – и в ней все перечисленное будет сильнее десятикратно.
Рейн молчал еще дольше. И потом тихо спросил:
– Значит… библиоманты не пишут сами?
– Нет. За волшебную мощь всегда платится цена… такова она в нашем случае.
– Я не уверен, что такую цену можно платить, – еще тише промолвил мой ученик.
Я промолчал.
Я тоже не всегда был в этом уверен.
07.06.2008 –22.07.2008

[Witch]

V-Z
Магия слов - великая сила. Хочется верить, что вы станете не мастером-библиомантом, а когда-нибудь просто измените мир.

[V-Z]

Witch
Спасибо. Я тоже пытаюсь на такое надеяться.)