В Тенях и Темноте, вторая часть трилогии "Сын Солнц", перевод Рейтинг Опции

[Алита Лойс]

Да что-то как-то я застопорилась. То одно, то другое. Постараюсь взять себя в руки и продолжить.

[Ариша]

Алита, уже на два раза перечитала последние главы...
Очень ждём!
Очень... уже почти ломка начинается!

Сообщение отредактировал Ариша - 18 Сентябрь 2011, 15:01

[Алита Лойс]

(Так как давно не было обновлений, решила не ждать, когда переведу главу до конца и выложить половину)

Глава 19 (часть 1)

Мара вздрогнула и проснулась, обнаружив, что так и заснула, свернувшись на одном из стульев, стоявших по сторонам длинного пульта в коридоре, который вел к личным комнатам Скайуокера; тело покрыла дрожь - изысканно-легкий, тонкий шелк нисколько не защищал от утренней прохлады.

Разбудивший ее шум издавала утренняя обслуга, накрывавшая завтрак в обшитой темными панелями столовой - первой из трех комнат, составлявших прибежище Люка в просторных Парлемианских апартаментах. Закончив, по-видимому, с приготовлениями, оттуда вышли двое мужчин и, нервно взглянув сперва на Мару, затем снова на дверь столовой, поспешили убраться подальше.

Нахмурившись, она быстро прошла к двери, торопливо пересекла пустую столовую, гостиную, направляясь в скрытую за ними спальню. Что-то мелькнувшее в поле зрения привлекло ее взгляд к балкону, заставив повернуться...

- и замереть, с подскочившим в груди сердцем.

Сглотнув, она выбежала на широкий балкон. С него открывалась панорама на простирающийся внизу величественный город. Мара не смотрела туда, лишь отметила краем сознания, на какой высоте они реально находятся:

- Скайуокер... - тревожно произнесла она, не зная, что еще сказать.

Скрестив ноги и спокойно удерживая равновесие, Люк сидел спиной к ней на широком, скошенном краю каменной балюстрады, обрамляющей балкон, и смотрел поверх ограждения на город. Он был в одних только светлых пижамных штанах, обнаженный торс пересекали старые поблекшие шрамы, заметные в ярком солнечном свете. На полу неподалеку валялся халат, тонкая ткань слегка трепетала под утренним бризом. Он не двигался, никак не реагировал на голос Мары, и в конце концов она пошла к нему... медленно, осторожно.

И, дойдя до балюстрады, остановилась в десяти шагах, опасаясь подойти ближе.

Теперь она видела, что его глаза закрыты, запястья слегка опираются на колени, ноги подвернуты к телу на резном парапете, едва достаточной ширины, чтобы сохранять равновесие, руки свободно свешиваются. Казалось, Люк прекрасно контролировал свое тело, не прилагая никаких усилий для балансировки. Он ничего не сказал и так и не открыл глаза, хотя Мара знала, что он слышит ее.

- ... Люк? – вновь окликнула она.

- Что, если я был не прав?

- В чем? - Мара попыталась втянуть его в разговор, хотя прекрасно знала, о чем он думает. Люк не ответил. - Она пыталась бы снова и снова, - проговорила Мара в итоге. - Ты сделал то, что был должен.

- Это вовсе не делает меня правым, - произнес Люк, не поворачиваясь. - Пять лет назад, видя другого си... кого-то вроде меня, приходящего к власти... Я, вероятно, помог бы ей.

Мара колебалась, пытаясь понять, как ей действовать, прикидывая, как он отреагирует, если она попросту рванется вперед и схватит его, чувствуя, практически слыша, как колотится сердце, пока она отвечает:

- Возможно, если бы это был кто-то еще, а не ты, ты был бы и прав, пойдя против него. Возможно, тогда и она была бы права. Но это ты, а ты - другой.

Люк слегка улыбнулся, неслышно бормоча слова, которые Мара не поняла:
- Нет, не другой. Другой только в твоей голове. - Он открыл глаза и спокойно взглянул вниз, на провал перед собой, глубиной почти в сорок уровней, ведущий к жесткой гранитной крыше главного Монолита. - Мне нужно было закрыть глаза, - туманно сказал он.

Мара нахмурилась, сомневаясь, что понимает, о чем он говорит: когда нужно было закрыть глаза? Вчера во время казни? Он так много видел их раньше, зачем...

- Когда произошел взрыв, - объяснил Люк. - Я должен был просто... закрыть глаза. - Впервые он повернулся к ней, смотря разномастными глазами, яркими, как утреннее небо. Длинный послеоперационный шрам, идущий от ключиц по центру груди, был все еще виден на солнце. - Но тогда там бы все умерли. Все. Щиты бы не справились. - Он снова отвел взгляд к пропасти, неуверенно:
- Но я не знал этого - не наверняка. Я мог бы закрыть глаза. Закрыть и позволить этому произойти.

- Ты и твоя Судьба? - в устах Мары слово прозвучало, как ругательство.

Люк улыбнулся, чуть подернув уголками рта.
- Я не верю в судьбу.

Мара нахмурилась, не понимая: после всего, что он говорил ей, после того, что делал...
- Тогда... почему?

Вместо ответа он пожал плечами и снова взглянул вниз.
- Разве у тебя так не бывает, Мара? - пробормотал он в итоге, неестественно спокойным голосом. - Не бывает таких моментов, когда ты на мгновение попадаешь в самый центр шторма, и все наконец затихает… все наконец спокойно впервые за столь долгое..., - он глубоко вздохнул, закрывая глаза, словно окунаясь в подобное состояние, - и когда это происходит, ты сделаешь что угодно - все - чтобы удержать это мгновение. Потому что ты видишь шторм вокруг себя, прекрасно знаешь его... и сделаешь что угодно, лишь бы удержать этот мир.

Мара медленно шагнула вперед. Он открыл глаза, смотря на далекий Монолит внизу, темная гранитная крыша легко поглощала ранний утренний свет, и Мара сделала еще один осторожный шаг в хрупкой, натянутой до предела тишине.

- ...Люк...

Он чуть изменил положение, и она замерла, глядя, как он делает это, по-прежнему легко удерживая равновесие над абсолютной пропастью. Люк не смотрел на нее, никак не давал понять, что слышал свое имя.

- Что, если я был не прав? - вновь спросил он. На этот раз чуть слышно, почти шепотом.

- Люк, ты пугаешь меня. - Мара больше не приближалась к нему, вообще не двигалась, застыв на месте.

Спустя долгие секунды он взглянул на нее, словно только сейчас осознавая, что она сказала, и усмехнулся - почти засмеялся, растянув шрам на губах.
- Мару Джейд нельзя напугать.

- Кроме случаев, когда она рядом с тобой. И боится за тебя, - откровенно ответила Мара.

Эти слова, казалось, ненадолго выдернули его из задумчивого состояния. Люк, нахмурившись, посмотрел на нее и вновь отвернулся, отклоняя ее беспокойство - близость. Мара сделала еще шаг вперед, сердце подскочило к горлу...

Он разогнул ноги и небрежно ударил пятками по балюстраде снаружи, наклонившись немного вперед и заставив ее похолодеть.
- Не так уж и высоко, Мара. Вероятно, это не убило бы меня. Не меня.

- Я бы предпочла не проверять, - тут же отозвалась она, и он улыбнулся, продолжая глядеть в пропасть.

- Я падал с большей высоты, - отозвался он с искривленной, самоуничижительной иронией, все также продолжая смотреть вниз. Подначивая самого себя. Мара видела это в его глазах.

Еще один бесконечно маленький шажок, Люк не среагировал, она незаметно продвинулась ближе...


- Прекрати подкрадываться ко мне, Мара. Это раздражает меня.

- Раздражает тебя! - громко возмутилась Мара. - Как ты думаешь, чувствую себя сейчас я?!

- Уставшей, - повернулся он к ней, захватывая Мару невозможно синим взглядом. - Очень уставшей.

И Мара почувствовала себя уставшей: поплывшей и отчаянно жаждущей лечь отдохнуть, хоть на несколько секунд... Она чуть пошатнулась, колени и плечи расслабились, мышцы размякли, и она ощутила, как готова упасть прямо там, где стоит...

- Сын саурон... - Мара встряхнула головой, борясь с непреодолимым желанием, и разорвала зрительный контакт с Люком, сбросив стороннее воздействие. Хмурая тень пересекла его лицо, и Люк вновь отвел взгляд, оставив ее задыхаться в бешенстве.

- Никогда не делай больше этого со мной! - Она почти вопила. - Даже не думай, что ты...

Он повернулся к ней, в разноцветных глазах читалось теперь совсем другое выражение; мгновенно-изменчивое, как обычно.
- Не ставь мне ультиматумы, Мара. Я не просил тебя приходить сюда.

- Не ставить ультиматумы? Прекрасно, и как насчет такого не ультиматума? Прыгай! Давай, вперед. Мне все равно! Ты в любом случае тратишь половину жизни, торча на этом краю - пытаясь решить, прыгать тебе или нет. Ну, давай!

Он раскинул руки... и упал.

С выскочившим из груди сердцем Мара рванулась вперед.

Потянувшись, она схватила его за запястье, падая всем своим весом на тяжелые каменные перила, разбивая колени. Плечи вывернулись, ноги скользили, каждый мускул напрягся до предела, чтобы удержать его; только высота балюстрады мешала ей свалиться вместе с ним.

Вытянувшись почти наполовину над ограждением, Мара потрясенно взглянула на Скайуокера, разметанные ветром рыжие волосы хлестали по лицу.
- Что, черт возьми, с тобой не так?!

Все еще раскачиваясь слегка над бездной, Люк оглядел раскинувшийся в отдалении город, медленная улыбка разошлась по лицу. Затем он поднял взгляд на Мару, сжал рукой ее запястье, и босые ступни заскребли по гладкому камню, пытаясь нащупать точку опоры. Она дернула его на себя, Люк нашел ногой выступ на резной каменной ограде, выпустил ее руку и встал на месте, по другую сторону от Мары, усмехаясь.

- Мне нужно столкнуть тебя с этой проклятой штуки! - завопила Мара, испытывая одновременно облегчение и ужас, загнанное сердце с шумом перекачивало по венам кровь.

Люк перекинул ноги через балюстраду и легко спрыгнул на безопасную площадку балкона, с беспокойством ощупал свое правое плечо, наружу прорвался его естественный акцент Внешнего Кольца:
- Похоже, ты вывернула мне руку.

- Я вывернула...! - Мара запнулась и замолчала, не в силах сказать что-то еще.

- Да, это моя больная рука. - Плечо, тяжело пострадавшее во время покушения, все еще беспокоило его, хотя он об этом не распространялся.

- Что... Ты... - Мара наконец перестала заикаться и составила из слов предложение, указывая на пустоту за парапетом: - Что, черт возьми, это было?!

- Просто проверка, - он небрежно пожал плечами, оглядываясь назад.

- А если бы я не поймала тебя?! А если бы поймала, но не смогла удержать?!

- Судьба, - отклонил он, массируя плечо.

- Ты... - Все еще мертвенно-бледная, она шагнула к нему и толкнула руками в грудь, не зная, что еще сделать.

Он откинулся назад, беззаботно, и Мара обрела дар речи.

- Ты и твое глупое, безответственное... глупое...

- Это ты уже говорила, - мягко сообщил он.

- Я думаю, это стоит повторить дважды! - Она фактически кричала, под действием адреналина страх перешел в гнев.

Люк отвел взгляд, и она услышала, как позади к ним мчатся Риис и Клем, среагировав, по видимости, на шум. Они остановились в дверях, не обнаружив ничего, кроме благополучно стоящих на балконе Люка и Мары, банально спорящих друг с другом.

Люк слегка мотнул головой, и они ушли обратно, рискнув при этом бросить любопытные взгляды на Мару. Командующий, вероятно, показался им полностью спокойными и рациональным. Она могла почти услышать, как они обсуждают увиденное: "Мне кажется, или Джейд действительно замахивалась на него, когда мы вошли?"

Великолепно. Лучше не бывает!

Лишь еще один день в домашнем хозяйстве Скайуокера.

.

.

- Хан, - Лея села напротив уснувшего за столом корабельной столовой Соло.

Моментально встряхнувшись, тот уставился на нее широко-распахнутыми, забавно сверкавшими на заспанной физиономии. На щеке виднелся отпечаток металлической сетки столешницы.

- Что!? – он дернулся из сна так резко, что едва не опрокинул кружку кафа в руках. Содержимое наполовину выплеснулось на стол и тут же просочилось сквозь плетеную поверхность, вынуждая Хана с грохотом отодвинуться вместе со стулом, чтобы спасти от неприятности свой синий летный костюм, завязанный на поясе рукавами скинутого верха.
С некоторым смущением Лея молча ждала, пока он придет в себя. Хан протер глаза, хотя это, похоже, мало помогло прояснить зрение. Синие получили всего шесть часов отдыха, и вновь вылетали на патрулирование через тридцать минут.

Лея склонила голову набок:

- Ты тако-о-ой симпатяга.

- Эй, утро не мое время суток, - попытался защититься Хан, утащив из ее тарелки зерновую галету.

- Сейчас одиннадцать, - многозначительно указала Лея.

- Верь мне, малышка, для меня это рано, - он откусил галету и с отвращением на лице вернул ее на тарелку:
- Что за хрень?

- Это полезно.

- Ну, наверное. Не представляю, зачем еще это можно есть.

- Может, если бы ты больше питался такими продуктами, ты сейчас не чувствовал бы себя так, - поддела его Лея.

- Ну, может, если бы ты... – он осекся на полуслове, усталый мозг явно был не в состоянии сообразить, как закончить начатую языком насмешку, - а, черт, перестань. Ты знаешь мой режим. Для меня еще рано.

- Не могу поверить, что тебе собираются доверить истребитель меньше, чем через час, - ирония в голосе Леи смешалась с сомнением и беспокойством.

Хан потер рукой заросшее грубой щетиной лицо, по-прежнему пытаясь прийти в себя:
- Да не говори. Халявщики.

Она взглянула в тарелку, отламывая кусочек галеты.
- Когда ты вернешься?

- Мм, пять часов, потом еще пять, - ответил он. Смена делилась пополам. - Два рейда в сопровождении фрахтовика. А что у тебя?

- Встречи, - уклончиво ответила она, затем с деланным безразличием подняла взгляд:
- Я говорила с Тэж утром. Она... конфиденциально сообщила мне, что к ней снова приходил Мадин.

Хан застонал, поворачивая голову:
- Человеку, что, реально больше нечем заняться? Ему надо предложить мою работу.

Мадин не раз уже обращался к руководителю разведки Тэж Массе с высказыванием подозрений по поводу причастности Хана к их фиаско у Ботавуи, обвиняя того в шпионаже на борту "Дом Один". К счастью, между Леей и руководителем разведки всегда были доверительные рабочие отношения, и Тэж практически немедленно сообщала эту информацию Лее... но Мадин продолжал нажимать и упорствовать.

Он снова и снова упирал на тот факт, что именно Хан оказался тем единственным, кто необъяснимым образом выбрался с борта "Ярости", и не просто без единой царапины, а ни много ни мало на собственном фрахтовике, забранном четыре года назад Империей.

С точки зрения Мадина, это служило достаточным доказательством предательства Хана. К тому же, разве не Соло таким же волшебным способом сумел сбежать из императорского дворца, находясь в плену, за считанные дни до того, как имперцы разгромили ячейку повстанцев на Корусканте, ту самую, что по случайному совпадению, помогла ему бежать с планеты. К тому же, как сообщал Мадин любому, кто готов был его слушать, Соло появился в Альянсе не пойми, откуда, в связке со Скайуокером, сразу же полетев в сражение против Звезды Смерти... и, надо же, вернувшись невредимым в числе крошечной горстки уцелевших, одним из которых, тоже по совпадению , оказался никто иной, как все тот же имперский шпион "Скайуокер".

Да, станция была разрушена, но теперь в рядах Альянса широко распространилось мнение, что она, по всей видимости, имела некий неисправимый дефект; предполагали даже, что она никогда и не задумывалась оружием многократного использования, как было заявлено, что вся эта история с ней была спроектирована, чтобы расшевелить и выманить на свет глубоко законспирированную шпионскую сеть мятежников, вынудив их работать над получением планов. К тому же станцию использовали для уничтожения Альдераана - предполагаемого зачинщика Альянса и прибежища для его членов - всегда обладающего независимым мнением и являющегося давней, раздражающей колючкой для Императора. Ко всему этому разрушение станции позволило Скайуокеру проникнуть в самое сердце Альянса, обеспечив его наивысшим доверием. Очень долго он был героем вне всяких подозрений, обманув даже ее саму, размышляла сейчас Лея с сухой иронией.

Слишком много совпадений; и когда Хан не смог объяснить свою причастность ко всему этому, некоторые начали слушать Мадина.

К счастью, большинство, к которому относилась и Масса, отклоняло эти обвинения, как паранойю, и в итоге все сошло к мелким, но надоедливо-постоянным и беспокоящим Лею трениям между Ханом и Мадином. Впрочем, их убеждения различались настолько, что в любом случае, эти двое были не способны ни на что большее, чем просто терпеть друг друга.

- Ну, твой добрый друг вновь пел тебе дифирамбы сегодня, - сухо произнесла Лея, вынуждая Хана закатить глаза. - Он просит встречи Руководителей Штаба, и был очень несчастен, когда Тэж предложила пригласить на нее одного из знакомых ему коммандеров летной эскадрильи.

- Отлично, - отреагировал Хан. - Передай ему, что я с радостью пропущу его небольшую вечеринку.

Лея скорчила гримасу:
- Я передала бы, но думаю, у него что-то серьезное, и мне действительно хочется, чтобы ты присутствовал. Тэж еще сказала, он намекнул, что меня не ввели в курс дел по генераторам ДЭМП из-за тебя, и поэтому перенесли место встречи.

Хан сердито вздернул голову:
- Так это моя вина?! Я не знал, где будет встреча! Место изменили практически за час до нее, уже на пути к Ботавуи!

Лея пожала плечами:
- Он думает, что я сказала тебе.

- Да что ты? Ну передай ему, что он может спросить об этом у меня лично, в любое время, - прорычал Хан, - если кишка не тонка.

Лея выгнула брови: мужская агрессивность, как всегда, оставалась одной из характерных черт Хана, также как и Мадина... и никто из них не собирался меняться.

- Как он смеет? Одно дело клеветать на меня, мне реально плевать, что он, или кто еще, думают обо мне, но втягивать тебя в свои бредовые теории заговора? Он - один из твоих старших военных советников, член Совета Альянса, нашептывает такие вещи о своем Главнокомандующем? И ты серьезно доверяешь мнению такого парня по каким-то вопросам?

- Он талантливый статистик, - ответила Лея. - Нам повезло, что он у нас есть.

- Ну, он мог бы применить немного своих больших мозгов, чтобы помнить на чьей он стороне сейчас. Серьезно, я встречал более приятных хаттов, чем он, - мрачно произнес Хан.

Лея улыбнулась и, протянувшись, сжала его руку:

- Послушай, Тэж отмахнулась от этого. Она совершенно ясно сказала ему, что, если бы ты был шпионом, имперцы бы точно не стали привлекать внимания к этому факту, не так ли?

- И что он ответил на это?

Лея пожала плечами, внезапно почувствовав себя сильно уставшей:
- Ты знаешь Мадина.

- Да, я знаю Мадина, - сухо произнес Хан. - Если бы это было во власти генерала, только одно знакомство с Люком считалось бы преступлением, заслуживающим смертной казни. Можно забрать человека из Империи, но невозможно забрать Империю из него.

Несмотря на все, каким-то странным образом, Лея знала, что Хан все еще хочет доверять Люку. Он не говорил с ней больше об этом, как поначалу, но глубоко внутри по-прежнему хотел верить. Хотя это можно было понять, Хану было трудно отступиться, его не было здесь, когда правда вышла наружу, когда обнаружили доказательства – веские, убедительные доказательства того, что Люк был шпионом. Хана не было здесь, когда им пришлось связывать воедино все продолжающие нарастать факты, поэтому он никак не мог похоронить свою веру, как это сделала Лея. И к тому же, на нем не лежала ее ответственность; в своем положении Лея просто не могла позволить себе верить, даже если бы хотела. Ей необходимо было заботиться о большем, смотреть на всю картину и следовать наиболее безопасным путем.

Хан был всегда непреклонен в утверждении, что за все время его плена на Корусканте у него ничего не выясняли, никакой информации. А зачем тогда было держать его там, сохраняя жизнь, спрашивал Хан. Но он нисколько не облегчал этим свое положение, многократно споря с Мадином , что если бы Люк был агентом, то он, разумеется, постарался бы вытащить из Хана хоть что-нибудь, когда они были вместе, особенно если не собирался возвращаться в Альянс.

Зато Лея была уверена, что Люк получил от Соло, что хотел. Просто умело управляя им, чтобы тот сам выложил все, что нужно. Возможно, это развлекало его... последняя игра, как в старые добрые времена. Результат, как ни крути, был тот же: ему удалось ликвидировать их единственную надежную базу на Корусканте. Именно так видел ситуацию всегда остающийся тактиком Мадин. Три базы в Центральных Системах, если подсчитать те две, что были ликвидированы спустя несколько часов после прохождения через них Леи и Чуи во время их собственного "побега".

И с тех пор Люк последовательно использовал Хана, чтобы заставить Альянс подозревать его. Использовал, чтобы скрыть факт наличия имперского шпиона у них, чтобы запутать и отвлечь их. Подозрения продолжали падать на Хана, потому что Люк всегда делал его козлом отпущения... а Хан по-прежнему защищал его!

Нет, они все следовали за ним в этом бесконечном и безупречном танце... кем бы он, черт возьми, ни был! Потому что он не был Люком Скайуокером - а если был, то не тем Люком Скайуокером, которым казался, когда находился здесь.

Поворотным моментом, после которого Хан перестал, наконец, высказываться, стал не их разгром у Ботавуи, а его результат. На самом деле, в течение короткого времени, первые несколько дней после того, как Хан был спасен с "Ярости", когда Лея благодарила все звезды за то, что он вернулся, что был цел и невредим, и когда Хан сказал ей, что это именно Люк поймал его и именно Люк позволил ему уйти... В течение этих нескольких дней она начала вновь задаваться вопросом… Начала надеяться.

И затем по ХолоНету вышли новости. И Лея обругала себя за то, что позволила Скайуокеру опять добраться до нее. За свое желание надеяться.

Поскольку теперь не осталось ничего, о чем можно было бы спорить. Даже для Хана. Мон Мотма была мертва, участие в этом Люка неопровержимо. Это была с начала до конца его операция. Он провернул ее, несомненно используя знания, полученные в Альянсе. Применил типично завуалированные, расчетливые методы, чтобы захватить Мотму и доставить ее Императору на Корускант в качестве подарка. Он присутствовал на том фиктивном судебном процессе, протянувшемся всего лишь каких-то пять дней, и, как говорили источники, посетил ее казнь… получив бурные овации, не меньше.

Мон была мертва из-за Люка. Никого другого. Не было ничего, никакой зацепки для ошибки. Никакой неясности и размытости в понимания произошедшего…

Даже у Хана не было ответа на это. Даже он неловко затих.

Потрескивающий коммуникатор корабля подал сигнал о пересменке, и Хан поднялся, продолжая держать чашку:

- Мне нужна еще порция, иначе я не проснусь для этого брифинга, не говоря уже о вылете, - произнес он извиняющимся тоном, отодвигая стул. - Я буду на вашей встрече - придам ей смысла.

Лея улыбнулась, зная, что он не подведет ее. Хан подмигнул и, развернувшись, растворился в толпе, заполнившей большую столовую, среди синих комбинезонов медленно пробивающихся к выходу изнуренных пилотов.

Временами она могла поклясться, что все обмундирование держалось на них за счет кофеина и скотча.

Когда беспорядочное движение сменилось практически полной тишиной, Лея вздохнула и встала сама. Она не сказала Хану об остальном; не сказала, что в случае участия Хана во встрече Мадин категорично попросил занести этот факт в данные протокола Разведки, в специально открытый на Хана файл.

Не сказала, что про себя она подозревала Скайуокера, что тот делал это нарочно. Он, в конце концов, спровоцировал значительный раскол в иерархии Альянса; заставил их казаться нестабильными, как в собственных глазах, так и для всей галактики в целом. Лею избрали новым Главнокомандующим Альянса спустя несколько дней после казни Мон, и одним из первых приказов, которые она должна была подписать, стало разрешение на открытие Службой Разведки досье на Хана.

Тэж Масса была как всегда любезна и обходительна, заверив Лею, что это был обычный порядок, стандартная, рабочая процедура, что она должна открыть файл, если к ней поступило больше трех запросов от старших офицеров, и несмотря на то, что она заведет это досье, причины тратить время своих людей на его проработку она не видит.

Файл был бы просто открыт, ничего большего.

Но факт вышел наружу - как обычно случалось в подобных ситуациях - не в общее пользование, конечно, но в различные разведывательные ведомства, усердно работающие на сомнительных основаниях между Империей и Альянсом. Там стало известно, что лидер Альянса находится в прямом разногласии с одним из ее самых высокопоставленных офицеров, потому что защищает возможного шпиона. Едва ли это давало хорошую перспективу на будущее, на которую она надеялась в своей новой роли.

Тэж уверяла Лею, что эти вещи со временем забудутся, и с присущей ей острой, как игла, проницательностью, замечала, что несмотря на свой военный гений, Мадин во многом был излишне прямолинейным человеком и открыто разбирался с подобными проблемами, считая, что при отсутствии любых других доказательств действовать нужно на основании того, что кажется правдой.

Искусственно созданной правдой, и Лея знала, чьими стараниями. Такая замысловатая игра не походила на действия Вейдера; она была больше ближе Палпатину, но все же не совсем. Нет - она точно знала, кто играл в эти игры, расставляя капканы и мутя воду.

Когда Скайуокер только начал облавы на ботанов, Тэж высказала мнение, что отношение Наследника к Альянсу попадало под категорию "не трогайте меня, и я не трону вас".
Неудивительно, что после покушения на него, Волк Палпатина решил, что Альянс перешел границу. Они объявили войну… и сезон охоты был открыт.

И Лея помнила... не могла не думать о предупреждении Тэж, сделанном ею перед покушением на Скайуокера:

"Если примут решение убить его, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы гарантировать безупречное исполнение, и всем сердцем буду надеяться на успех - потому что в ином случае - да поможет нам всем Сила."



Большое спасибо emuna за помощь в работе над этой частью главы.

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 13 Октябрь 2011, 15:32

[vika]

Наконец-то! Как я долго этого ждала. Как всегда, великолепно.
Надо же, и Хана стали подозревать... Какого же Лее будет сделать выбор между долгом и любимым человеком (если, конечно, до этого дойдет)?

[Алита Лойс]

vika, рада, что вам продолжает нравиться
Насчет Леи... если до этого дойдет, хочется верить, что она не поступится еще одним любимым человеком ради пресловутого долга. Хотя все от сопутствующих обстоятельств еще зависит.

И все-таки удивительно, что такую молодую девушку избрали лидером Альянса. Кровь дает свое знать

[vika]

Алита Омбра

Кровь дает свое знать

Дело в том, что никто не знает, чья у нее кровь. Даже она сама. Интересно, узнает ли она в этом произведениии, что она родная дочь Вейдера и сестра Люка?

[Алита Лойс]

Дело в том, что никто не знает, чья у нее кровь. Даже она сама. Интересно, узнает ли она в этом произведениии, что она родная дочь Вейдера и сестра Люка?

Затрудняюсь с ответом Было бы обидно, если нет. Но автор, хоть в целом и любит своих героев, не балует их, а временами так и довольно жесток к ним.

А кровь без всякого знания свое дело делает. Мне вообще нравится, что Люк и Лея поставлены на важнейшие лидерские позиции, но по разные стороны

[Ариша]

Ура! Ура! Продолжение!
Как же штырет Люка, попытка скинуться с болкона... Помойму он проверял Джейд, а не судьбу... Но всё равно странно.
Мои соболезнование Маре... Рыжая держись! Ты ещё намаешься с этим кадром!

Лея с Хэном... Не чё, сейчас Лея на мостик флагмона встанет и вся Галактика узнает, чья доченька у руля Альянса! И не чего страшного, что ростик полтора метра от силы, и плечи узенькие, и платице беленкое!
Такое ни Люк, ни Палычь не пропустят... вот папаня то счаслив будет... столько дитей и все у руля.
Я думаю, что Лея сожгёт Мадина под благовидным предлогом И Галактика вздрогнет от подросшего второго покаления Скайуокеров!

Сообщение отредактировал Ариша - 11 Октябрь 2011, 12:20

[Алита Лойс]

Мои соболезнование Маре... Рыжая держись! Ты ещё намаешься с этим кадром!

Возможно, только Маре он и по зубам

[Алита Лойс]

Глава 19 (часть 2)

.

Дарт Вейдер тихо стоял в своей рабочей рубке на борту "Экзекутора" и внимательно смотрел на маленький плоский экран. Оставаясь внешне безразличным, он изменил масштаб изображения от далекого общего плана к нечеткой дрожащей картинке увеличенной Западной Башни Императорского Дворца. В похожей на медитативную позе, скрестив ноги, его сын сидел на высокой балюстраде балкона своих апартаментов. Рядом стояла Мара Джейд. Что вообще она делала там до сих пор? Разве он не предупреждал сына насчет опасностей, заложенных в разрешении такой близости, почему мальчик никогда не слушал его? Возможно, Вейдеру стоит устранить Джейд вопреки желанию сына?

С расстояния казалось, что они ведут непринужденную беседу. И только язык их тел выдавал серьезность момента. Вейдер снова проклял ограниченные возможности такого вида съемки, сделанной с высокой орбиты Корусканта. Воздушное пространство вокруг Императорского Дворца было закрытой зоной; установленный на городе-планете, он был покрыт массой всевозможных щитов, как против прямого физического нападения, так и против разного вида технологического оружия, включая шпионаж. Поблизости не было никаких зданий - наивысшая роскошь, доступная лишь Императору. Все немалое пространство вокруг занимали свободные воздушные проходы и связанные между собой, расположенные ярусами террасы. Они отделяли Дворец от остальных строений, выгодно подчеркивая его значимость и грандиозность, и обеспечивали территорию для многочисленных охранных патрулей и других мер защиты.

Только на одном Корусканте у Палпатина имелось пятнадцать дворцов, начиная с 17-уровневой, включающей 300 комнат, Зимней Резиденции на холодном южном полюсе и заканчивая колоссально громадным, величественно раскинувшемся Императорским Дворцом в центре столицы - главным местом правления и основным жилищем Палпатина.
И даже это количество, в общем масштабе, было практически ничем - всего Палпатин имел более трехсот дворцов по всей Империи, расположенных на разных, наиболее значимых планетах. Массивные величественные здания, призванные для демонстрации абсолютных возможностей и превосходства. Воплощенные символы деспотичной власти, силы и значимости Императора. Отделка и убранство каждого дворца состояли из лучших предметов и материалов, которые могла предложить система, в которой он находился, независимо от того, насколько добровольно. Большинство дворцов ведущий затворническую жизнь Император ни разу не посещал - и никогда не намеревался. Для Палпатина значение имела не необходимость в них и даже не желание обладать ими, а сам факт их принадлежности ему - чтобы видели, на что он способен.

У самого Вейдера во владении было пять дворцов на четырех планетах, все подарены Императором. И нельзя было не заметить, что Люк, среди всех дарованных ему подарков и других проявлений благосклонности Палпатина, ни разу не получал от него частной собственности. Император предпочитал держать мальчика рядом, вынуждая всякий раз, когда приказывал ему прибыть на Корускант, возвращаться во дворец под контроль Мастера.
Лишь три раза, когда Люк находился при дворе, Палпатин перемещался вместе со свитой: дважды в Зимнюю Резиденцию на Корусканте и один раз в огромный дворцовый комплекс Село на Андаре. Но пребывал он там не больше месяца, не в силах долго оставаться вдали от места средоточия своего правления и власти. Император верил, что неприступен в его стенах, он потратил много сил, чтобы обеспечить это - хотя большинство принятых мер было незаметно снаружи, дворец был поставлен все же, как памятник уверенности, а не паранойе.

Одной из таких скрытых мер был ряд подрывных барьеров, служащих защитой против проникновения любых технологических систем. Поэтому любые виды шпионского и самого модернизированного оборудования, включая визуальные и слуховые лучевые технологии, были бесполезны. И только устаревшие световые лучи не встречали преград на своем пути. Используя высококачественную оптику с большого расстояния, реально было получить картинку дворца.
Можно было бы, конечно, возвести и визуальный щит, дабы исправить эту недоработку, но в связи с характером работы такого щита, его нельзя было бы скрыть – а это расходилось с политикой демонстрации силы. Народные массы должны были видеть несокрушимую мощь и неприступную уверенность императорской власти - эпицентр которой олицетворял Главный Дворец в столице.

Таким образом, Вейдер вынужден был сейчас положиться на результаты этой единственной уязвимости в защите, проклиная качество маленького и плоского, сделанного с высокой орбиты изображения. Теоретически можно было приказать поработать с этой записью СИБ, дабы извлечь из нее большее, но он прекрасно осознавал, что не может рисковать попаданием копии к Императору.

Словно это могло как-то помочь, Вейдер неосознанно наклонился к экрану...

В следующий момент мальчик свободно качнул ногами и спрыгнул с балюстрады балкона. Главком дернулся в шоке-

Джейд рванулась вперед, хватая Люка за руку так, что тот качнулся в короткой дуге, дергая ее за собой. Используя вес своего тела и явно неготовая к произошедшему, она удерживалась только за счет высоких перил.

Несколько секунд они оставались в таком положении; наконец Люк взглянул на нее и подтянулся с помощью другой руки обратно. Вот он отшатнулся, когда Джейд толкнула его в грудь обеими руками. Ярко говорящий жест, без всяких слышимых слов.

- Мне показалось, что это не должно попасть к кому-либо, - дипломатично произнес полковник Хокен, небольшого роста имперец, с широкими квадратными плечами. Не особо находчивый, по мнению Вейдера, но преданный ему. Человек, которому он доверял. И в последнее время тот был лоялен не только к Вейдеру, но и к его сыну. По мере того, как военные таланты мальчика расцветали, Люк получал все большую популярность во флоте.

Вейдер понял, что молча уставился на полковника. Разум обрабатывал увиденное.
- Больше никаких копий?

- Нет, милорд, насколько я знаю. Шпион, который продавал запись, находится сейчас в заключении на Билбринджи. Под допросом он признал, что это была его единственная попытка продажи.

- Доставьте его сюда. Тихо, - приказал Вейдер. Лучше убедиться самому.

Хокен тщательно поклонился, сделал образцовый военный разворот и отбыл выполнять распоряжение, оставляя главкома вновь переигрывать и рассматривать запись.

Из-за расположенных на Билбринджи имперских верфей там всегда присутствовали тайные команды Хокена, но это была чистая случайность - что кто-то услышал о записи, содержащей образы Наследника, и сообщил об этом начальнику, который в свою очередь распорядился арестовать продавца и передал материал Хокену.

Содержание материала… тревожило. Очень. Особенно сейчас, когда Вейдер наблюдал запись один. Во-первых, потому что он понятия не имел, что делал его сын, во-вторых, потому что Мара Джейд явно оставалась частью ближайшей свиты Люка. В том, что она поймала его, не было ничего особенного - охранять его было ее задачей, приказом Императора, которому Джейд была фанатично предана.

Важным выводом стало то, что его сын верил, что она сделает это. Потому что независимо от того, что думал Люк, доверять ей нельзя.

Вейдер протянул руку и вынул маленький чип памяти из проектора, изображение тут же дернулось и пропало. Рука в черной перчатке сжалась в кулак, ломая кристалл без надежды на восстановление.


.

.



Люк в тихом напряжении стоял в своей каюте на борту "Несравненного", вглядываясь в хаотичную и размытую кляксу гиперпространства. Его наконец отпустили на корабль - после четвертого прошения по этому поводу. Почти три недели он провел в ловушке среди душных интриг и непрестанных заговоров двора своего Мастера. Так что буквально через несколько часов после получения разрешения он улетел, взяв свое маленькое окружение и негодуя на тот факт, что он вообще должен был просить это позволение - что был вынужден зависеть от таких вещей в своей жизни.

Среди тех, кто все это время находился на борту корабля, витала довольно нервная, тревожная атмосфера, почти осязаемая. Будучи так долго запертыми над Корускантом, они чувствовали себя не лучше своего командующего и так же, как он, не могли дождаться разрешения уйти.

Прибыв на флагман, Люк прямиком направился к мостику и в импульсивном порыве задал курс для "Несравненного" и сопровождавших его "Доминанта" и "Ветра", идущий широкой петлей вдоль Хайдианского пути к Аркании и затем в открытое пространство по краю Колониальных регионов, подходя к каждой лежащей на пути системе и планете. Мимо Парлемианского Торгового Пути и Коррелианского Потока, пересекая противоположную сторону Хайдианского Пути у Нубии, и затем, направляясь к Коррелианскому Торговому Хребту и, наконец, к Шапани, стоящей на перекрестке с торговым маршрутом Римма, для возвращения назад. Это был колоссальный и тяжелый служебный рейд, который даже без остановок, что было очень маловероятно, занял бы много недель, фактически месяцев.

Только когда намеченный маршрут был передан на Корускант и возвращен назад с одобрением Императора и коротким, загадочным сообщением, что его Волк может гулять там, где ему нравится, Люк заперся в своей рабочей рубке, чтобы наложить курс на карту звездного неба, и увидел, что именно он сделал. На момент спонтанного выбора маршрута в его голове была лишь мысль уйти подальше от Корусканта... Проследив теперь линию проложенного им пути, Люк расслабленно откинулся на спинку кресла и долго смотрел на холодисплей…

Назначенный им маршрут практически точно очерчивал наиболее удаленные расстояния подведомственной области его флота. Драгоценный Волк Императора расхаживал вверх и вниз, словно пленное животное - только в пределах своей клетки.

Он спокойно отвел взгляд и посмотрел в пустоту.

Одна смена сменилась другой, потом еще одной, а он оставался за своим рабочим столом, читая донесения, уточняя маршрут и сопутствующие задачи, после проведения холоконференции с командованием штаба, определяя и переназначая обязанности службам и подразделениям, чтобы минимизировать между ними и взять под контроль предполагаемые острые разногласия, планируя операции и маневры. Уделяя внимание всем деталям, способствующим оптимизации флота. Наконец, когда он больше не мог работать, чувствуя, как оцепенел его разум, а перед глазами появляются пятна, он вернулся в свою каюту и в тишине затемненной комнаты созерцал водоворот света за иллюминатором.

К нему шла Мара. Он знал это совершенно точно, ощущал ее уникальное присутствие в Силе - пытаясь пройти незаметно, она бессознательно пользовалась своими способностями.
В голове был один вопрос: что ему делать, когда она придет?

Если следовать пути разума и здравомыслия, то ее, безусловно, нужно было отправить обратно.

Люк очень легко мог предоставить ей безукоризненное оправдание: он отсутствовал на флагмане несколько недель и не мог гарантировать, что обезвредил все новые средства системы слежения, установленные за это время тайными агентами Палпатина. Она, конечно же, поняла бы, что это ложь – чтобы обнаружить и уничтожить шпионские устройства, Люку нужно было ничтожно малое время - но, не имея прямых доказательств, она не стала бы спорить с ним. И, в любом случае, поняла бы его.

Что позволило бы ему прекратить все сейчас. Вернуть их отношениям тот характер, что был раньше... Это было бы разумно.

Он достиг всего, что хотел от специфичной игры с ней - всего, к чему стремился. Ему был нужен ее секрет, рычаг для управления ею. Что ж, он получил его. Мара утратила беспристрастность, позволила себе быть втянутой туда, куда не следовало, и скрыла этот факт. Лгала Императору - прямо в лицо.

Таким образом, он получил свой контроль над ней. Если когда-нибудь она узнает что-то, скрываемое им от Мастера, у него будет, чем угрожать ей. Да, он навредил бы этим и себе, но в ситуации, где он, так или иначе, попал бы на линию огня, ему нечего будет особо терять, и она прекрасно поймет это. Тогда как Мара будет рисковать потерять все.
И, как в каждой игре, сила этого блефа зависела от карт, что он держал в руках.

И именно поэтому правильным выбором сейчас было отослать ее, подчеркнуть, что случившееся – ничто иное, как просто игра. И что он не смутится разыграть эту карту, если она вынудит его.

Не сделай Люк этого сейчас – и он ослабит свою позицию.

Итак, почему же он колеблется?

Теперь он понял, о чем пытался предупредить его отец: чем ближе к тебе человек, тем ты уязвимее. Была ли подобная неизбежная уязвимость слабостью его отца, причиной, по которой тот потерпел неудачу?

Потому что Люк точно знал: если он откроет дверь, это станет и его слабостью.

Если он позволит принятому сейчас решению пойти вразрез со своими целями.

Но что-то в нем жаждало этого. Этой близости. Несмотря на знание, что она станет его слабым местом, а он клялся, что никогда больше не допустит подобного перед лицом своего Мастера. Несмотря на сопутствующий риск - ибо Мара всегда будет предана Императору. Несмотря, вопреки, даже при том что…

Тысяча причин против, и только одна за то, чтобы открыть дверь...

Он услышал нежный стук пальцев по тяжелой корабельной двери и оставался на месте еще какое-то время-

Останови все сейчас. Не соглашайся на эту слабость.
Не рискуй.
Не будь своим отцом.

Люк покачал головой, вспоминая вновь слова Вейдера, что он говорил с таким убеждением: «В силу необходимости мы одинокие существа…»

- Я - не ты, - прошептал он в темноту...

И с одним окончательным напряженным вздохом, изгоняя сомнения, сделал шаг вперед и открыл дверь...

Мара порывисто вошла в темную комнату, неся с собой шквал чувств волнения и предвкушения.

- Я уж подумала, ты не хочешь впускать меня, - шутливо прошептала она, обвивая его руками и дыша в шею. Словно после их последней встречи здесь прошел один день. Поступила ли она так сознательно?

Люк закрыл глаза, уже жалея, что впустил ее, ощущая мягкие волосы на своей коже. На мгновение он позволил себе окунуться в глубину излучаемых ею эмоций, в потворство своему желанию: чрезвычайно пылкому, крайне порывистому и безудержному, все подавляющему и дико безответственному…

Но истина была намного сложнее, и хотела Мара признавать это или нет, где-то в глубине души она должна была знать ее.

Как знал он. Он знал об опасности. Знал, как легко это может закончиться. Знал лезвие ножа, на котором жил.

Знал абсолютно, что когда-нибудь она предаст его.

Ей нельзя доверять. Нельзя доверять. C другой стороны, ему самому нельзя доверять - разве она не знала этого?

Если он хоть немного заботился о ней, он должен был бы уйти. Если она заботилась о нем, она должна была сделать то же самое уже давно...

Мара взяла его лицо в ладони и встала на цыпочки, протягиваясь в поцелуе и скользя пальцами к волосам. Обдавая теплым дыханием губы-

И вся его сдержанность, предупреждения отца и собственное понимание, прекрасное знание будущего, все его сомнения растаяли как тени в темноте...

.

.


.


Сидя с прямой, напряженной спиной, Мадин нервно наблюдал, как Руководители Штаба располагались за большим круглым столом в Оперативном Центре на борту повстанческого флагмана "Дом Один". При этом они непременно бросали взгляд на огромный холст, висящий на дальней стене. Основательное, детальное изображение битвы в ночном небе. "Ночное сражение", работы художника Инего.

Это был оригинал, бесценное произведение искусства. Картина каким-то образом находилась во владении контрабандиста Соло. Тот принес ее сюда, отдав «во временное пользование» и приложив много усилий, чтобы ясно это до всех донести. Как она попала к нему, он забыл объяснить. Но, учитывая род занятий Соло до Альянса, Мадин не счел нужным допытываться - иногда очевидный ответ был единственно правильным.

Соло также окинул холст долгим взглядом, улыбаясь каким-то своим мыслям, и уселся рядом с Леей Органой, которая после гибели Мон неожиданно легко приняла всю сложность своего нового положения. Сейчас в ее карих, смотрящих на Мадина, глазах читалась осторожность. И хотя между ними не было и тени дружеских отношений, это не мешало плодотворному рабочему сотрудничеству. Органа производила хорошее впечатление и способностями лидера, и своим поведением под прямым огнем.

В ее характере была необходимая острота, дерзость. Если Мон была дипломатом и борцом в равной степени, Лея была больше борцом, и только потом дипломатом, что, по мнению Мадина, было весьма хорошо. Эта черта могла быть полезна для будущих, более агрессивных действий. Хотя на данный момент она еще "становилась на ноги" - поэтому пока реагировала сдержанно и осмотрительно.

Потому он ощутил острый укол вины, что, по сути, принудил ее к проведению этой встречи. Но если он хотел протолкнуть последний план Мон, нужно было действовать; необходимое время подходило к концу. Во-первых, потому что он и так уже долго ждал, желая ограничить срок, в который эта информация будет известна, во-вторых, ему нужен был Совет, который, продвигая план к исполнению, в спешке не обратит слишком много внимания на детали. Которые давно были рассмотрены им и Мон. Теперь он нуждался в конкретных действиях, для чего ему, вероятно, придется немного повыкручивать руки Органе. Именно поэтому он твердо отказался заранее раскрывать повестку требуемого им собрания – дабы Органа не подготовила аргументы против его предложения, тем самым не выпустив на общее голосование, или чтобы вообще не отказала во встрече.

Наконец все устроились на своих местах и вежливо затихли. Лея Органа встала, воплощая собой само спокойствие, указывающее на официальность собрания.
- Мы начинаем эту встречу в семнадцать тридцать два. Присутствующие офицеры: адмирал Акбар, адмирал Стоун, руководитель службы разведки Масса, коммандер Соло, генерал Риикен, генерал Мадин и я. Собрание созвано по требованию генерала Мадина. Поэтому, с вашего разрешения, господа, я передаю ему слово.

Речь прозвучала немного коротко, но Органа не собиралась здесь развлекаться. Мадин поднялся, автоматически поправив китель; привычка осталась со времен его службы в имперских военных силах, где такие вещи были первостепенны.

- Господа... С учетом скорого запуска нового Суперзвездного Разрушителя "Неукротимый", теперь уже неизбежного, я хотел бы воспользоваться возможностью принести вашему вниманию некоторую исключительно важную информацию. Из соображений безопасности вы до сих пор были в неведении о ней. Этот план был разработан некоторое время назад и направлен на использование непревзойденного шанса...

Соло, сидящий напротив Мадина, начал медленно закатывать глаза и, ссутулившись, лениво уперся подбородком в ладонь. Мадин обдал его долгим, говорящим, что ничего другого он от Соло и не ждал, взглядом и продолжил свою прерванную на мгновение речь:

- Непревзойденный... шанс... для нанесения главного удара по Империи. Такого, после которого Империя не сможет оправиться. - Он обвел взглядом спокойные, слегка выжидающие лица. Скоро их выражение изменится. - Как вы теперь знаете, часть нашей злополучной миссии у Ботавуи состояла в получении новой технологии: имперских генераторов ДЭМП. Предназначенных нами для использования против всех разрушителей на орбите Корусканта при первом полете «Неукротимого». Потеря этих генераторов сделала план невыполнимым. Однако запуск СуперРазрушителя не отменен. И Император по-прежнему планирует присутствовать на его борту. Возможность, для которой предназначались ДЭМП, все еще не потеряна, господа, и я предлагаю использовать ее.

- У вас в заднем кармане завалялось несколько запасных ДЭМП? – растягивая слова, поинтересовался Соло.

Мадин пронзил его взглядом. Генерал был яростно против присутствия этого контрабандиста, но Масса, шеф разведки, настаивала, что для подозрений Соло в шпионаже нет никаких оснований, заявляя, что и побег из императорского дворца на Корусканте, и спасение с борта "Ярости" не были сами по себе достаточными доказательствами. Тем более, настоящий агент должен вести себя незаметно, а не привлекать к себе такое явное внимание.
Для себя Мадин решил по-прежнему наблюдать за Соло... и, как он подозревал, Масса делала то же самое, вопреки ее заявлениям.

- Нет, ДЭМП у нас больше нет, но это не означает потерю других наших преимуществ. Меняются детали, но не сам план. У нас все еще есть кое-что, о чем не знает Империя, то, что подведет нас к поворотному моменту.

Органа нахмурилась, явно утомленная игрой в "угадайку":

- И что же это?

Мадин приосанился еще больше и широко улыбнулся:

- У нас есть ключ к Независимому Командному Управлению "Неукротимым" - зашитые коды. Обладание собственными генераторами ДЭМП давало нам возможность свободного пути - повредив все находящиеся в области имперские суда. Затем мы собирались использовать Перекрывающие Коды, чтобы направить «Неукротимый» в атмосферу Корусканта; под давлением, без балансировочных систем, он сгорел бы вместе с находящимся на борту Императором - на глазах у всей галактики, наблюдающей по холонету. Это был основной план. Разработанным мной и Мон Мотмой. План, ради которого она отдала свою жизнь.

Лея нахмурилась еще больше:

- И как давно у вас были эти коды?

- Мон Мотма получила их от Оллин’айя почти за месяц до покушения на Наследника. И как все здесь знают, план Мон состоял в том, чтобы сначала устранить его, а потом уже Императора. Чтобы не позволить наследования престола. Однако сейчас у нас появилась возможность компенсировать ту неудачу уничтожением Императора. И я думаю, мы должны сделать это - в память о Мон.

Это был запрещенный прием, и сузившиеся глаза Органы говорили, что она прекрасно понимает, что делает Мадин. Если она откажется, то отвергнет не только сам план, но и память о Мон.

Наступившую тишину прервала напряженно всему внимающая Тэж Масса:
- Позвольте мне уточнить... У вас имеются Перекрывающие Командные Коды, вшитые в системы "Неукротимого"?

- Фактически да, - ответил Мадин.

- Фактически? - переспросила Тэж, желая быть уверенной.

- Эти коды не относятся к кодам "судного дня", но они являются черным входом в систему, отвергая все остальные команды. Они предназначены для использования Императором, чтобы гарантировать...

- Спасибо, сэр, я знаю, что такое Командные Коды, - едко перебила Масса, очевидно так же, как и Лея раздраженная, что ее не поставили в известность до сих пор. - И вы уверены, что коды все еще активны, учитывая попадание в плен и Мон Мотмы, и Оллин'айя?

- Да.

- Почему вы не сказали нам этого раньше? - голос Органы прозвучал дюрасталью.

В ответ Мадин почти уже посмотрел на Хана, но вовремя поймал себя.
- Вы знаете, что у нас продолжаются проблемы с утечкой информации. Мон Мотма приказала, чтобы это оставалось строго между нами. Пока не будет необходимости вовлечь остальных. Сейчас, я считаю, такая необходимость настала. Я думаю, мы по-прежнему находимся в выигрышной позиции и можем исполнить намерения Мон.

Вытягивая длинные перепончатые пальцы, заговорил Акбар:
- Разве коды не аннулировали, когда Империя обнаружила наш доступ к их генераторам ДЭМП, генерал?

- Нет, сэр. Коды не имеют никакого отношения к военной технике. Их даже создавали на другой верфи, интегрируя в полной изоляции от других подразделений. Даже у командира, отвечающего за корабль, нет к ним доступа.

- Таким образом, мы можем предположить, что не было никаких причин менять их? - уточнил Акбар.

- Да, сэр.

- Это ужасно большое предположение, - высказался адмирал Стоун, качая головой.

- Коды проверены менее двух недель назад, и тогда они были еще активны, - заверил Мадин.

В свете этого заверения на какое-то время наступила тишина.

- Итак, у нас есть коды - средство управления системами корабля, - продолжила Органа. - И что вы предлагаете?

- Как я сказал, изначальный план состоял в том, чтобы послать "Неукротимый" в атмосферу. Захватить штурвал и отправить вниз за счет собственной тяги, а затем остановить двигатели. Разрушители не предназначены для планетарной силы тяжести; без корректирующего смещения, он возьмет нежизнеспособный угол входа и разрушится, как только войдет в атмосферу. Понятно, что мы рассчитывали на ДЭМП, чтобы вывести из строя все остальные корабли, которые попытаются остановить СЗР, повреждая его двигатели или просто схватывая тракционными лучами. Без этой возможности - ликвидировать всякую помощь извне - необходимо в какой-то мере изменить план. Однако я по-прежнему считаю, что нам дан беспрецедентный шанс. Император редко покидает безопасную территорию Корусканта.

- Он будет лишь на его орбите, - указал Стоун.

- На корабле, над которым мы будем иметь контроль, - не сдавался Мадин.

- Мы могли бы, получив контроль над "Неукротимым", использовать его собственные генераторы ДЭМП и продолжить затем операцию, как она планировалась первоначально? - спросил Акбар, поднимая на себя питающие надежды взгляды.

- Нет, сэр, - оборвала их руководитель разведки Масса. - К сожалению ДЭМП "Неукротимого" еще не будут готовы для запуска. Наши разведданные говорят, что их закончат на верфях в Кластер Коорнахт чуть позже.

- Есть какой-нибудь шанс, что мы сможем довершить их подготовку силами наших техников? - спросил Соло, сам не слишком веря в подобное.

- Нет, сэр. Их активация никогда не планировалась для первого полета. Планировалось, что "Неукротимый" выполнит пробные маневры на пути к верфям Коорнахта, где будут завершены регулирование и точная отладка систем.

- Мы сможем блокировать мостик? Запереть там Палпатина и уйти в гиперпространство, используя коды управления? - предложил Стоун.

- Нет, - ответила Органа, задумчиво щуря глаза. - Торжественный запуск кораблей обычно происходит на низкой орбите, чтобы его было видно с поверхности планеты. На нашем пути будет слишком много других ИЗР, мы не успеем выйти на нужную траекторию. Если мы не обездвижим имперские корабли, они остановят нас.

- Тогда окружить мостик и перекрыть кислород?

- Возможно, - допустил Мадин.

- Не-а, - перебил Хан. - Мостик разрушителя - большая область. У них будет чертовски много времени, чтобы выбраться оттуда, прежде чем кончится воздух. Да и оставшейся части экипажа хватит времени вытащить их, независимо от того, сколько наших парней будет на борту.

- Взрывная декомпрессия? - предложила Лея. Все затихли, раздумывая.

- Нужно проверить планы, не думаю, что там есть переходной шлюз, - пробормотала Тэж.

- Если он найдется в оборонных и навигационных щитах "Неукротимого", то сравнительно небольшое судно сможет разнести обзорные иллюминаторы, - сказала Лея.

- Все корабли без допуска СИБ будут выведены из системы за два дня до события, - ответила Тэж, всегда прекрасно осведомленная о протоколах врага.

Все вновь замолчали. Тишину нарушил Хан:
- Возьмем корабли у них! Черт, ангары СЗР должны быть забиты истребителями. Если у нас будет Командное Управление, мы сможем выпустить несколько штук под щитами "Неукротимого".

Тэж кивнула:
- И щиты закроют их от СИДов с других разрушителей.

Мадин хранил молчание, стараясь не казаться слишком настойчивым и позволяя интересу и энтузиазму Совета достичь максимума, когда его члены поймут, что это действительно возможно. Возможно уничтожить Палпатина.

- Двери мостика бронированы по наивысшему классу защиты. И закрываются мгновенно. Если мы сможем закрыть их с расстояния, - рассуждала Масса, погрузившись в размышления. - Но доступ мостика к управлению должен быть блокирован - чтобы отрезать возможность открыть их изнутри. В ведущем к мостику коридоре с каждой стороны расположено еще по три операторских, которые также необходимо блокировать. Если все двери будут заперты с помощью перекрывающих кодов, то для их взлома понадобится значительное время даже при использовании резаков и взрывчатки.

- Чтобы использовать наших пилотов на истребителях "Неукротимого" нужно, чтобы они находились на его борту, - сказала Органа.

Мадин подобрался:
- Нам нужны люди на борту "Неукротимого" в любом случае. Если уникальные коды "судного дня" можно использовать с расстояния, то в случае наших кодов необходим непосредственный доступ к системам изнутри. Нам нужна команда для этого. Когда разрабатывался первоначальный план, было установлено, что самой эффективной точкой доступа для нас, дающей максимум управления без нахождения на мостике, будет Опс3. Она расположена на полпути к Командной Башне.

- Таким образом, нам необходима целевая группа на борту, - серьезно сказала Органа.

- Это нужно сделать за три дня до церемонии, - энергично указала Масса, как всегда гибко и быстро мыслящая. - Затем всех незадействованных военных начнут отсылать прочь.

- Эй, и как мы это сделаем? - спросил Хан. – Ах, да... Вы видели размер такой штуковины? Не думаю, что будет сложно пройти туда и потом просто разыскать какое-нибудь тихое местечко, чтобы пересидеть там несколько дней. Можно почитать, или взять карты с собой.

- Это должна быть маленькая команда, если мы хотим, чтобы ее не заметили, - продолжила Органа, игнорируя сарказм кореллианца. - Двадцать единиц, не больше. Четыре пилота для СИД-истребителей. Остальная часть нас расколется на две группы, каждая из которых, имея Командные Коды, будет пробиваться к Опс3 по отдельности. Таким образом мы обеспечим резервную поддержку.

- Подожди минуту... Нас? - перебил Соло, поворачиваясь к Лее.

- Я не собираюсь сидеть здесь, - твердо сообщила она.

- Именно это ты и будешь делать, босс, - Соло подчеркнул последнее слово.

- Думаю, в словах коммандера Соло есть смысл, мэм, - согласилась Масса. - Вы больше не можете активно участвовать в военных операциях.

Органа поджала губы:
- Вы серьезно думаете, что я откажусь от такого шанса? От шанса быть в команде, которая наконец уничтожит Палпатина? Это не обсуждается. Я буду там.

- Я сожалею, руководитель, но не могу этого допустить; в противном случае я была бы непригодна для своей профессии, - твердо ответила Масса, смотря на генерала Риикена для поддержки. Акбар и Риикен являлись самыми близкими советниками Органы. И если кто-то и мог отговорить ее, то это они.

И Риикен не замедлил сделать попытку:
- Лея, вы знаете, что это неблагоразумно. Пожалуйста, подумайте хорошенько.

Мадин задушил улыбку; захваченная планом заговора Органа, казалось, не собиралась сдаваться, не желая уже упускать такую возможность.

- Руководитель Мотма часто возглавляла полевые... - она запнулась, понимая свою ошибку, и Риикен тут же воспользовался ею:

- Да - и мы потеряли ее там, потому что нарушили правила. Мы не можем позволить себе еще одну потерю лидера, Ваше Высочество. Ваши опыт и вклад очень ценились бы... отсюда.

Лея какое-то время молчала, изучая лица сидящих за столом и понимая, что не будет спорить с ними. Мадин остался в стороне, радуясь, что разногласия возникли не о самой благоразумности миссии, а только о том, кто будет участвовать в ней.

- ...Хорошо, - согласилась Органа, будучи загнанной в угол. Однако тон ее голоса свидетельствовал, что никакого намерения уступать у нее нет. - Я обдумаю ваш совет.

Соло повернулся обратно к собранию, полыхнув по нему взглядом:
-Меня же совершенно точно можно заменить, так что я возглавлю команду проникновения.

Органа глубоко вздохнула и посмотрела на него, явно собираясь высказать в недвусмысленных выражениях, что если не участвует она, тогда не участвует и он, но вовремя остановила себя.

- Это прекрасная идея, - в итоге произнесла она, заставляя Соло настороженно взглянуть на нее. - Но я думаю, ты должен управлять кораблем отхода.

- Подожди, я не собираюсь торчать в каком-то скучном судне в пустом ангаре, когда остальные будут гулять по Звездному Разрушителю, сладеньк… - он прервался, поняв, как обращается к Лее на официальном заседании, каждая минута которого на счету. Мадин только стиснул челюсти в ответ на явную нехватку дисциплины кореллианца. Сквозь сжатые зубы Соло процедил:
- Я все же не согласен с этим.

- Нам важно сохранить свободный коридор, для отступления обеих групп, - Органа стояла на своем. - Если на пути к опс-комнате нам вряд ли кто помешает, то обратно будут ждать не только перестрелка, но и добрая часть экипажа, жаждущего сбежать с "Неукротимого" в космос. Я никого не буду просить пойти на верное самоубийство - поэтому мне нужен лучший пилот у штурвала на выходе.

- Я могу участвовать в миссии, а затем полететь, - упорствовал Соло, игнорируя почесывание его самолюбия.

Мадин задался вопросом, обратили ли внимание остальные, что руководитель Органа по-прежнему использовала слово "нас", говоря о команде проникновения. Если да, то они, по-видимому, посчитали разумным сейчас сохранять спокойствие и не спорить. По-настоящему важным на данный момент было общее одобрение плана...

- Я думаю, мы сможем обсудить это позже, - отрезала Лея, быстро отворачиваясь и не давая Соло возразить. - Пока я хотела бы провести голосование.

Призвав выдержку и пытаясь не казаться слишком напряженным, Мадин наблюдал за последовавшими согласными кивками. Органа внимательно окинула всех взглядом и тоже кивнула:

- Единогласно. Миссия утверждена. Ее командный состав будет назначен к концу дня, чтобы завтра начать детальную разработку плана. Мы соберемся вместе для повторного обсуждения через три дня. Будем надеяться, к назначенному времени у нас будут более продуктивные идеи наших действий.

Острая шпилька ее последних слов не помешала Мадину победоносно улыбнуться. Органа согласилась. Лично запустила необратимый процесс реализации его плана. И никто не поднял нежелательный для генерала вопрос, никто не указал на оставшийся в тени факт: Наследник также будет на том мостике.

[Ариша]

Так... Вейдер за сынком подглядывает... У ситха травма юности - теперь все бабы - зло?
Наивный Люк ещё считает, что про их отношения с Марой никому не известны... Палычу платице Рыжей хватило, что б всё раскусить, а Вейдеру посмотреть на них не в формальной обстановки... вот блин старые .... (даже слово подобрать не могу).... в общем СИТХИ!!!!!

В голове был один вопрос: что ему делать, когда она придет?

Тоже что и в первый раз! Правельно! Больно много думаешь, парень! Джейд так держать!
А Вейдер бы лучше о Палыче думал, чем о барешне сынка... У них бы хороший военный совет получился против Палыча: Вейдер, Люк и Мара...
Только Мара ненавидеть Вейдера, а Вейдер собственно ручно удушит рыжию бестию... ради безопастности сына.
Люк - и тебе мои соболезнования...
ну и семейка, приятель, свезло так свезло... ща ещё сестрёнка нарисуется - и вообще счастья будет.
А Мадину на костёр! \\\"Дело пахнет киросином!\\\" Он похоже ещё не понял, что не натого замахнулся... Они с Мон заварили каши... теперь Леи расхлёбывать. Нетрогали бы парня и проблем бы с ним не знали! Мало им Вейдера на хвосте было! так ещё и Люка покалечили!
А Лея истенная Скайуокер - на всю голову ударенная! Будучи главной Альянса лесть к Императору на корабль! Истенная дочь своих родителей!

P.S. Алита огромное спасибо за такой гиганский труд!

Сообщение отредактировал Ариша - 13 Октябрь 2011, 18:19

[Алита Лойс]

У ситха травма юности - теперь все бабы - зло?

Ну, Мара далеко не все бабы Вейдера можно понять. Нашел сынуля, с кем в постель лечь. Хотя страшна, конечно, не сама постель, а сопутствующие доверие и привязанность.

А Вейдер бы лучше о Палыче думал, чем о барешне сынка... У них бы хороший военный совет получился против Палыча: Вейдер, Люк и Мара...

Мара не пойдет против Палыча. Так что расхлебывать последствия их отношений, как ни крути, придется. Вопрос, кому и чего это будет стоить.

А Лея истенная Скайуокер - на всю голову ударенная! Будучи главной Альянса лесть к Императору на корабль! Истенная дочь своих родителей!

Это точно Безбашенная девица.

P.S. Пожалуйста, буду стараться дальше

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 18 Октябрь 2011, 11:45

[vika]

Алита Омбра

Мара не пойдет против Палыча.

Это сейчас не пойдет. Кто знает, что будет потом? Уже сейчас Люку удалось добиться того, чтобы она не все доносила императору, не всегда была с ним рядом, не имела возможности отслеживать все его передвижения. То есть она под влиянием своих чувств к Люку медленно, но верно катится по наклонной. Кто знает, до чего она может докатиться? Не то чтобы до прямой измены, но до невмешательства в нужный, ответственный момент - точно. А это уже очень много. Иногда все зависит от маленького человечка, и если этот человечек будет отсутствовать - конечно, по независящим от него причинам - история может пойти по-другому.

Сообщение отредактировал vika - 18 Октябрь 2011, 12:46

[Алита Лойс]

То есть она под влиянием своих чувств к Люку медленно, но верно катится по наклонной.

Прямо, колобок Вопрос: кто съест?

Все это так, но ситуация, тем не менее, на грани. Слишком скользкая. Думаю, Мара сама не знает, что она выберет и как поведет себя, оказавшись меж двух огней. А уж Люк, тем более. Вернее, он знает: "что когда-нибудь она предаст его".

[Nefer-Ra]

Люка последовательно предавали все, в такой ситуации трудно поверить в исключения даже из оставшихся идеалистических воззрений на дружбу и прочие моральные ценности. Люк и сам себя по большому счету предал.