Еще раз о Люке и Вейдере, Христианские идеи в фильме Опции

[Lord Vader]

Идея этой заметки появилась у меня, как ни странно, после просмотра очередного русифицированного, на этот раз полностью дублированного варианта «Звездных войн». Собственно, к предмету разговора сам факт дубляжа не имеет никакого отношения. Однако, как заметил еще Шкловский, а может быть Тынянов, словом, кто-то из их компании, прием остранения помогает вывести объект описания их автоматизма восприятия. Вообще-то, я не большой поклонник формальной школы, но в данном случае их идея сработала на сто процентов. Таким «остраняющим» фактором стал безобразно плохой голос «русского» Вейдера: скучный, невыразительный, а главное совершенно непохожий на волшебный тембр Джеймса Эрла Джонса, который заставил биться чаще не одно девичье сердце. «Русский» Вейдер получился самым обыкновенным «плохим парнем». И тут я подумал, а ведь так оно и есть!

Мы, фанаты ЗВ, а в особенности поклонники Вейдера, привыкли воспринимать его как героя неординарного, трагического, персонажа сложной судьбы. В каждом его слове, жесте, поступке мы ищем двойное дно, подтекст, и «материал» позволяет это сделать весьма и весьма успешно. Мы как бы смотрим на него любящими глазами Люка. В классической трилогии есть два кульминационных момента, связанных с Вейдером (они же два кульминационных момента фильма в целом): разговор с Люком, когда мы узнаем, что Вейдер отец Люка, и сцена (сцены даже, если сказать точнее) перехода Вейдера на Светлую сторону Силы и внимание зрителя в основном сосредоточено на душевном перевороте, произошедшем с Вейдером. Как могло так случиться, что в нем еще осталась частица добра?, как он смог полюбить своего сына? победить в себе злое начало? И так далее в том же духе. Но ведь гораздо большее удивление должен вызывать другой факт, а как Люк мог признать в человеке, представляющемся ему олицетворением зла (и справедливо) своего отца? Как он мог простить его и полюбить? Ведь у Люка, в отличии от нас, зрителей, для этого нет ровным счетом никаких оснований. Да, образ отца дорог ему с детства, скорее как запретная мечта, чем как реальность. Но тем страшнее должно быть его разочарование, тем больнее падение! И вот, как раз такой неполноценный, плохо озвученный, можно сказать, испорченный русскими переводчиками образ Вейдера помогает понять, что единственная причина, по которой Люк прощает своего отца, заключается в том, что он его отец. Звучит просто, но это простота неочевидная. И если бы Вейдер был не тем сложным загадочным персонажем со сложным внутренним миром, роковой тайной прошлого, о котором мы, впрочем, так и не узнаем ничего определенного (Эничка не в счет), и если бы он был простым заурядным злыднем, если бы даже он был таким, как описал его Оби Ван, машиной, в которой уже не осталось ничего доброго, Люк все равно простил бы и полюбил его. Невольно приходит на ум мысль, а что было бы, если отцом Люка оказался бы не Вейдер, а Император? Впрочем, история не знает сослагательного наклонения.
По сути Люк демонстрирует совершенно христианское отношение ко злу, греху и его носителю: «люби грешника и ненавидь грех». Зло должно быть уничтожено, у зла нет никакого права на наше сострадание, сочувствие, у него нет никакой своей «сермяжной» правды. В этом смысле можно принять и понять даже топорную фразу нашего русского переводчика о том, что «нет темной стороны». Темной стороны действительно нет, ибо зло – это отсутствие добра, его искажение. Зло не имеет сущностной природы.
Люк не под каким видом не может и не хочет встать на Темную сторону, даже если этого желает человек, которого он любит. Измене своим идеалам он предпочитает смерть, причем стоит обратить внимнаие, что этот выбор между жизнью на Темной стороне и смертью вставал перед Люком два раз и оба раза он предпочел смерть.
Принимая и любя Вейдера как отца, он принимает не то внешнее, что видят в нем окружающие (темная маска, олицетворение Зла, карательная машина Империи, «более машина, чем человек»), а то человечное, что скрыто под маской. Он понимает, что зло не является подлинной сутью этого человека, любит его за то, что маска зла все-таки не стала его лицом.
Понимаю все рискованность такого заявление по отношению к детищу Джорджа Лукаса, отношение которого к христианству мягко говоря, прохладное, все же скажу, что образ Вейдера является яркой художественной иллюстрацией к христианскому представлению о действии греха на естество человека. Ведь главный отрицательный герой «Звездных войн» практически полностью утрачивает человеческий облик в самом прямом смысле этого слова, что является следствием его добровольного подчинения Темной стороне, греху. Вейдер, при всем его кажущемся могуществе, буквально является рабом Темной стороны, и чем дальше, тем понятнее становиться, что он не имеет никакой от этого симбиоза никакой выгоды, ибо все преимущества, которые якобы может получить человек, вступив в сделку со злом иллюзорны. Зло приросит его носителю только страдание, и с этим фактом не спорят даже сами адепты Тьмы. Вейдер не столько соблазняет Люка Темной Стороной, сколько пугает его.
Образ Вейдера притягателен, в нем есть своеобразщное благородство, душевная сила, но это отраженный свет, то, что еще осталось в нем от Светлой стороны. Однако сам Вейдер, в отличии от Люка, разуверился в возможности победить Зло в самом себе, и спасает его только то, что в него смог поверить другой человек, опять жн не имея на то никаких оснований. Вера Люка в то, что ог сможет вернуть на путь доьра своего отца иррациональна, Думаю, что джедайские способности Люка тут совершенно не причем, потому что Оби Ван Кеноби тоже, как ни как, джедай, однако ничего подобного он не почувствовал. Уверенность Люка основывается только на том, что не нужно ненавидеть грех, но любить грешника, потому что образ Божий в человеке неуничтожим.

[lamort]

Witch
ага..зато один человек из команду Лукаса назвал Империю копией СССР, на что СССР обиделся..