"Черный лебедь", Conqueror-class assault ship Опции

[Sotnik]

//В связи с тем, что полковник не удосужился разместить тему корабля, ее пишу я. Прошу в личку скинуть конкретные данные по кораблю//

Производитель: Surronian hive guild (possibly Surron StarTech)
Модель: Conqueror-class assault ship[1]
Длина: 28 meters
Максимальная скорость в атмосфере: 1,000 км/ч
Гипердрайв: Class 1 (Backup class 10)[1]
Вооружение: Medium laser cannon (2)
Forward fire-linked ion cannon (1)[1]
Экипаж: 3
Минимальный: 1
Пассажиров: 1
Груз: 25 тонн
Автономность 1 месяц

[Рэнфри Вестгейт]

Гиперпространство.

Вестгейт, Мада Тимс, Шиноби и Зеро

Комплимент застал Рыцаря врасплох, но не краснеть же второй раз за день.
- Ты еще не видел свою каюту, - мило улыбнулась она.
Вестгейт даже не села, а плюхнулась в кресло. Лейтенант, будучи в полубессознательном состоянии, умудрился ее до крайности озадачить. Если с порога отмести предположения про группировку упырей-гурманов, остается только одно: кому-то нужна ее генетическая информация… В которой, опять же, нет ровным счетом ничего интересного. Иначе это «интересное» заметили бы еще в Академии.
– Сам же сказал, лететь нам долго. По дороге не ожидается никакого магазина с меховыми ковриками? Подвесные фонарики я и сама могу…
Вопрос о том, кому принадлежал обезвреженный О’Харой агент, оставался открытым. «И полковник появился как-то очень уж вовремя… Здравствуй, паранойя! Давно не виделись. Идея нелогична. Совсем забывать про нее не стоит, пусть болтается на задворках памяти, но как рабочая версия – неприменима».
- Мне завернуть на Кашиик за меховыми ковриками? - мягко поинтересовался Мада, пряча в лукавом прищуре жесткий взгляд. - Правда, коврики могут не согласиться пасть к твоим ногам, но если как следует попросить...
- Большой крюк? Тогда не надо, - «великодушно» отказалась Рыцарь, испытывая некоторые сомнения по поводу своего правильного понимания юмора Темных. Так и дошутиться можно, а шкура вуки – не то, что подошло бы под цвет панелей…
- В каком направлении мы движемся?
- Система Найроди, - пояснил Мада. - Там сейчас располагается наша эскадра... по крайней мере, располагалась, когда мы оттуда уходили. Окраина вашей Империи. Есть возражения?
- Никаких. Есть один момент, который хотелось бы прояснить. При других обстоятельствах я бы с удовольствием промолчала, но я на твоем корабле… Ты должен знать. Если о моем присутствии здесь станет широко известно, за мной придут – с высокой степенью вероятности. Я не знаю, кто и не знаю, как. И даже не знаю, зачем. Может быть, будет лучше, если ты высадишь меня где-нибудь… Где побезлюднее, но есть космопорт.
- Откуда информация о том, что прийдут, если не известно кто, как и зачем? - не открывая глаза спросил паладин.
...вот как даже...
Тьма подобралась, словно для броска, и Мада был с ней почти солидарен. Она настолько ценный объект, что за ней могут явиться? И случаен ли тогда выбор информационной линии Шиноби, или этот полумертвый лейтенант сумел в очередной раз его провести, подсунув то, что с высокой долей вероятности будет интересно разведчику, и припрятав то, что представляет настоящую ценность?
...вот теперь я тебя точно не отпущу, девочка...
- В наемной эскадре не бывает посторонних, Рэнфри, - когда очень было нужно, Мада умел улыбаться. Совершенно по-человечески. Тепло и ободряюще. - За информацией следят люди, которых я обучал лично. А Терренс не болтлив. Так что за тобой никто не придет...
Тьма оскалилась, уловив двойной смысл фразы. Мада улыбнулся.
- У нас ты будешь в безопасности. Император отбирал на свой флагман только самых лучших. Конечно, если у тебя есть иной вариант...
...назови его, и я его уничтожу...
- Она просто есть, - Рыцарь пожала плечами, бросив на Паладина короткий внимательный взгляд. «Ну давай, сделай вид, что не знаешь, откуда».
Голос Темного необъяснимым образом успокаивал, хотя от его слов повеяло чем-то очень знакомым. Неприятно знакомым, но Вестгейт окончательно расслабилась. Все было в порядке. Сработало.
Теперь за ней будут очень внимательно следить и, пожалуй, действительно никого не подпустят. И хорошо. Когда не знаешь, с какой стороны ждать атаки, любая защита не помешает. Главное, чтобы она не помешала разбираться в происходящем…
- Нет другого варианта. Но ты… Не обязан.
«Пока – нет. Но он будет…»
Мада пожал плечами.
- Я сам решаю, кому и чем я обязан, - он бросил взгляд на Паладина. - Кажется, Шиноби не слишком вежливо обошелся с твоим бывшим сослуживцем? Терренс может попробовать устранить последствия... а Шиноби я попросил больше так не делать. Составишь мне компанию, пока лейтенанта будут приводить в порядок?
- Без проблем. Обсудим фасон ковриков, раз уж я здесь надолго.
- Можно и обсудить, - вестись на провокацию Мада не стал, разглядывая девушку. - Но раз на Кашиик мы пока не летим, почему тебе не рассказать немного о себе? Кто ты, откуда, чем любишь заниматься? Никаких военных тайн. Просто немного о себе.
Вопрос чуть не поставил Рыцаря в тупик. Люди обычно любят говорить о себе, но Вестгейт в этом смысле всегда была исключением. Да и о чем рассказывать?.. О годах обучения, про Академию, про службу?
- Обмен, - предложила она. – Я рассказываю о себе, а ты – о себе.
- Идет, - не моргнув глазом, согласился Мада. - Но ты - первая.
Ему было о чем рассказать. А вот что рискнет выдать о себе нечаянная гостья?
Рэнфри улыбнулась. Привычно, одними глазами.
- Я не знаю этого наверняка, но учитель рассказывал, что я родилась на космической станции. Мой отец был пилотом, мать – медиком… Ничего необычного. К сожалению, на станции произошла авария, никто не спасся. Можно сказать, что мне повезло – отец успел отдать меня на обучение. Ты, наверное, заметил, что у меня трехсложный позывной. На самом деле это детское прозвище. Учитель делал макеты старинного оружия, и у меня хватило ума поинтересоваться, нельзя ли мне будет, когда я вырасту, пристроить к мечу такую же красивую гарду. Увы, пришлось отказаться от этой затеи…
Рыцарь не без печали глянула на рукоять своего меча.
- Впрочем, он и так неплох.
- Тапанийские световые рапиры, оснащаются очень затейливыми гардами, - Зеро так и не пошевелился, разве что открыл оба глаза и начал набирать концентрацию. Вся троица снова могла увидеть необычный голубовато-зеленоватый оттенок в ауре беспинца.
- У всех Рыцарей одинаковые мечи.
- А у ситов - нет, - Мада подкинул на ладони рукоять собственного меча и внезапно перебросил его девушке. Чуть сощуренные глаза следили за каждым ее движением.
"Что ты на это скажешь, Рыцарь?"
Вестгейт, не задумываясь, поймала меч. Скрыть азартный блеск в глазах было просто невозможно – она давно хотела посмотреть.
- У тебя все вещи живые?.. – не удержалась она от вопроса, когда рукоять легла в ладонь. – Сначала штурмовик, теперь оружие…
Мада вскинул бровь. Изумление, распространившееся в Силе, он и не подумал скрывать. Пусть чувствует, сейчас это только на пользу.
- А ты наблюдательна... - показалась, или изумление разбавилось капелькой иронии? - Я форс-пилот. В бою я управляю кораблем не только руками... Когда к чему-то часто и интенсивно прикладывается Сила, вещь пропитывается ею, обретая... то, что можно было бы назвать душой вещи. Конечно, ее не сравнить с человеческой. Но некоторые Одаренные используют этот прием, чтобы усилить свое оружие.
- Не наша техника, - не без сожаления вздохнула Вестгейт, прислушиваясь к чужому мечу. – У нас все вещи… Взаимозаменяемы.
Меч... откликнулся, приоткрывая свои секреты. Обычное для форсов расположение кнопки активации внутри рукояти: включить можно только при помощи Силы. Необычный кристалл: природный, необыкновенно яркий в Силе. И что-то еще, пока неуловимое...
- У нас - нет.
Мада улыбался.
...рискнешь включить?..
Ответный взгляд был откровенно вопросительным. «Можно?..»
Прикосновение в Силе было сродни дружескому тычку в плечо: валяй, не тяни.
"Я же для этого тебе его и дал?"
В ответ прилетело изображение штурмовика в виде хищного огрызающегося зверя. Если корабль может цапнуть, чего ждать от оружия.
Рыцарь активировала меч.
Если человеческие глаза могут приобрести идеально округлую форму, это только что произошло с Вестгейт.
- Золотой?.. Но ты же…
Светлые глаза смеялись. Искренне и совершенно по-человечески.
- Учитель очень ругался, - повторил он не так давно сказанную республиканцу фразу. - Но я не стал его переделывать... Ситы тоже бывают разными, - первая ракета пошла в цель, но мгновенного эффекта от нее Мада не ждал. Такую броню не пробить парой случайных попаданий. Но он умел быть терпеливым, когда это нужно.
...очень терпеливым...
Рэнфри сидела в кресле с завороженным видом ребенка, которому вручили желанную, но недостижимую игрушку.
- Он очень красивый, - признала она, рассматривая в Силе кристалл меча. Вслушиваясь. Ее собственный меч не умел отзываться так: едва слышным ворчанием, которое могло перейти как в мурлыканье, так и в угрожающий рык. Сознание девушки затейливым образом трансформировало отпечаток личности владельца в понятные сигналы.
- А у нас стандартная форма, стандартные мечи и корабли... Очень удобно, - с заметным усилием признала Вестгейт. – И скучно. Если ты держал в руках один меч Рыцаря Империи, ты знаешь все о других.
- Тогда я хотел бы узнать все обо всех Рыцарях Империи, - Мада протянул ладонь, не сводя с девушки пытливого взгляда.
«Свой меч? В руки Темному?..»
Увы, голос здравого смысла был задушен в зародыше. Вестгейт вытащила рукоять меча и перебросила его Танцору.
Мада поймал рукоять, задержал на несколько секунд в ладони, примериваясь к мечу, оценивая баланс его составляющих, мощность кристалла, серебристого, как у всех Рыцарей.
"Но двух одинаковых кристаллов не бывает... Ни у вас, ни у нас..."
Мада покачивал рукоять на ладони, бережно, словно ребенка, который спит и вот-вот проснется. Сила плела причудливое кружево вокруг нее, пропитывая фокусирующий камень, сглаживая шероховатости подгонки, считывая успевшие наложиться на предмет отпечатки личности владельца - и связывая их воедино с кристаллом.
"Вот теперь это будет действительно твой меч. Только твой и ничей больше... Единственный и неповторимый..."
Мада прижал кнопку активации, выпуская на волю серебристое лезвие, которое чуть уловимо изменило оттенок, проделал пару финтов, стремительных и четких, и выключил меч, возвращая его хозяйке.
Прежде, чем принять свой меч обратно, Рэнфри отключила клинок сита. Тьма стояла где-то за плечом, подобравшись незаметно, и от нее веяло ожиданием.
- Держи своего красавца.
Мечи вернулись к владельцам, и Рапира с интересом присмотрелась: чего там натворил Темный?
Рукоять отозвалась теплом, и отзвук был ощутимым. Более того, со временем он обещал стать сильнее.
Вот так, значит.
- Знаешь… Это действительно была мечта, - негромко проговорила девушка, возвращая меч на пояс. Вместо обычного бесстрастного ожидания боя он тихо мурлыкал во сне, и это было непривычно и приятно.
Но нет ничего приятного в том, что тебя читают настолько легко.
- А у тебя есть мечта, Танцор?
...теперь - осторожно...
- Есть, - кивнул Мада. В светлых глазах не было и тени обычного холода. - Я твою угадал, Рапира. Угадаешь мою?
Где-то под сердцем заныла застарелая боль. Привычная, как отражение в зеркале. Но от этого не становившаяся более легкой.

«Да что ж ты делаешь», мелькнула мысль и исчезла. Попытка отгородиться с помощью позывного привнесла в разговор едва уловимое ощущение диссонанса. Темный легко и изящно обходил ее на вираже. «На то он и Магистр… Появился, когда мир вокруг обрушился, вытащил меня из клетки, устроил сеанс форс-пилотажа, показал, как «Затмение» разлетается на куски и оживил меч. Великая Сила, у тебя прекрасное чувство юмора. Ах да, еще не дал самоубиться о двух Мастеров…»
- У нас говорят: «Память не в сердце, а в шрамах на теле». Никому не помогает, но фраза до сих пор жива. Мне всегда было интересно, почему. – Вестгейт дотронулась до скулы. Именно сюда не пришелся удар штурмовика. – Не могу сказать, что ты для меня – раскрытая книга. Скорее, неразгаданная загадка. Скажи мне?..
«Или жди, когда я угадаю сама. И это обязательно случится».
- Самые глубокие шрамы - они не на теле, - тихо отозвался Мада, стремительно поднимаясь из кресла. - Они - под кожей.
...вторая ракета...
"Я подожду, пока ты научишься читать..."
Он направился к лестнице в кокпит, мимолетно коснувшись в Силе республиканского агента.
"Я пока там посижу..."
Паладин вновь открыл глаза, которые закрывал, на время погружаясь в медитативный транс, дождался пока за Тимсом полностью закроется люк и сказал:
- И все таки есть чего то, чего я не понимаю. Как можно любить Империю, будучи родом с Альтераана?!
«Я даже пишу с ошибками», мрачно подумала Вестгейт, борясь с острым желанием свернуться в клубок и отгородиться от всего мира даже не с помощью Силы, а с помощью одеяла, наброшенного на голову.
Только меч все равно будет сонно урчать на поясе.
- Я тоже не понимаю, как можно летать под началом имперца, будучи республиканцем, - беззлобно огрызнулась Рыцарь, прислушиваясь в Силе к тому, что происходило в рубке, и борясь с искушением отправиться следом.
- Как? - усмехнулся Терренс, вспоминая не совсем обычный тандем на орбите Найроди. - Достаточно просто. Не люблю оставаться в должниках. Так и сошлись. А поскольку являемся людьми достаточно одинаковыми по серии, притираемся до сих пор, и еще не скоро закончим. С другой стороны... Каждый выбирает по себе.
- Шиноби, - Зеро негромко окликнул Тень. - Ты случаем гитару не взял?
- Я без гитары не летаю, - отозвался, проявляясь, Тень, спрятавшийся на время беседы в режим невидимости. Откуда-то из угла приплыла по воздуху гитара, та самая, с которой они не так давно развлекались в медотсеке. - Держи.
Перехватив в воздухе гитару, Терренс взял для пробы аккорд и процитировал-пропел:
Каждый выбирает по себе
Шпагу для дуэли, меч для битвы
Слово для любви и для молитвы.
Каждый выбирает по себе...
«Альдераан…»
До сознания Рыцаря, в которое крепко-накрепко был вбит постулат «Империя – превыше всего!», очень медленно доходил смысл сказанного. Тем сильнее оказался эффект.
- Меру окончательной расплаты… - Вестгейт погладила рукоять тем же движением, каким могла бы гладить котенка. - Прости, Терренс. По-моему, в рубке до сих пор валяется один очень ценный обрывок пластика.
- Какие проблемы? - Зеро обезоруживающе улыбнулся и поднял руки вверх, отставив гитару. - опять же, я кое-кому, кое чего пообещал..

Дверь тихо закрылась за спиной. Кресло едва ощутимо просело на амортизаторах, принимая в себя тело пилота. Мада выключил свет в рубке, чтобы ничто не отвлекало от звездной метели, и откинулся на подголовник. В светлых глазах отражались многоцветные радуги гипертоннеля: зрелище, которое невозможно увидеть где-то в реальном пространстве, неспособное ни наскучить, ни стать обыденным.
Пальцы сами собой нашли на пульте воспроизведение, и в тишину темного кокпита упали первые хрустальные ноты.
Она не была ни грустной, ни тем более трагичной, эта мелодия, которая однажды и навсегда засела в его сердце неизвлекаемым осколком. В ней властвовала жизнь - во всей ее полноте, красоте и многообразии. В ней дышала Галактика, и каждая звезда и планета выводили свою партию в многоголосом хоре. И только там, где должна была звучать одна, неповторимая, невозвратимо потерянная, была... тишина. Это молчание вплеталось контрапунктом в звучание остальных, его невозможно было уловить - но оно проникало в самую душу, заставляя ее сжиматься в безысходной печали.
Он очень редко включал ее.
Но сегодня - сегодня эта мелодия сама позвала его.
Смотреть. Молчать. Слушать.
...и ждать.

- Не буду спрашивать, что именно, - Рыцарь выскользнула из кресла. – Но под гитару ты поешь лучше, чем с дроидом.
Прикосновение в Силе больше всего напоминало невинный поцелуй в щеку. «Спасибо, Зеро».
Взгляд Вестгейт приобрел ту целеустремленность, которая всегда настораживала сначала учителя, потом инструкторов.
«Будем надеяться, что он не закрыл за собой дверь».
… Дверь была открыта, и Рэнфри, войдя, остановилась у входа.
Музыка.
Можно было ждать чего угодно, но… Музыка.
И темнота, наполненная цветом.
Чувствуя себя не совсем уверенно, словно вторгалась в чужое личное пространство (собственно говоря, так оно и было), Вестгейт бесшумно устроилась в соседнем кресле.
Мада слышал и легкое шипение двери в пазах, и только пилотскому слуху доступный скрип амортизаторов второго кресла. Но не двигался, пока финальные аккорды не растаяли в тишине. Там, где нота запоздала в последний раз, он закрыл глаза, прощаясь, как прощался каждый раз.
Еще недавно он, не задумываясь, сделал бы то, в чем упрекнул его республиканец. Взял то, что считал своим. По праву сильнейшего. Что же изменилось?
...я тебя не трону...
Второй раз он давал самому себе зарок, которого собирался держаться, не преступая ни при каких обстоятельствах. Только потому, что сам этого захотел. В конце концов, могут быть у Темного свои маленькие прихоти?
Он невесело усмехнулся, не сводя глаз с радужной пляски перед носом корабля.
Стал ли он слабее, ограничив себя?
Кто-то из ему подобных ответил бы: "Да". Собственно, однажды ему так и ответили. Давно... Больше желающих сомневаться в его силах не было. Но здесь и сейчас он знал, что что-то изменилось в нем самом. Неразличимо снаружи. Неощутимо изнутри. Но очевидно настолько, что теперь оставалось...
Он сам не знал, что ему теперь оставалось.
...просто посмотреть, что будет дальше?..
Ему не нужно было то, что можно взять силой. Ему нужно было то, что отдадут добровольно. Не потому, что боятся. Потому, что верят.
...не размениваешься на мелочи?..
Вестгейт сидела молча. Не то, чтобы ей совсем нечего было сказать… Но говорить можно с кем угодно. Молчать – с немногими.
Просто молчать. «И радоваться, что не гонят?»
…Приклад с хрустом влетает в лицо, ломая кости, отбрасывая на пол, и боль – до кровавой метели перед глазами…
Нет. Этого не было. Никогда не было.
И почему в памяти стоит именно эта сцена?
«Потому что это был первый раз, когда ты поняла, что тебя не бросят. Как там пел Зеро? Каждый выбирает по себе?»
Рапира очень медленно поднялась на ноги.
Нужно было выйти, причем немедленно. И закрыться… Да, в его каюте. В его одежде. С мечом, который больше не замолчит. «Ну и куда ты собираешься бежать? – Как это куда? Рыцарям назад не полагается. Рыцарям – только вперед…»
Подойдя сзади к пилотскому креслу, Вестгейт положила ладони на плечи Темного. Так, словно имела на это полное право. «Ну давай, прогони меня. Магистр. У меня вот не получилось».
Было очень трудно не пошевелиться. Не дать Силе всколыхнуться даже тенью готовности к атаке. Инстинкты требовали своего: развернись, врага встречают лицом к лицу! Она может ударить тебя в спину, пока ты сидишь и смотришь в радужную пустоту!
...здесь у меня нет врагов...
Он знал, что не пошевелится, даже если она действительно ударит. Если хочешь усадить птицу на ладонь - ладонь должна быть открыта. До конца.
...если хочешь, чтобы птица возвращалась, ладонь не должна смыкаться...
Но когда на плечи опустились ее ладони, он окаменел. На долгую секунду Мада опасался, что утратил контроль над собой - и понадобилось нечеловеческое усилие воли, чтобы сохранить неподвижность. Неподвижность в Силе.
...если хочешь, чтобы птица...
Сведенные напряжением плечи расслабились. Мада протянул руку и выключил плеер, передающий тишину.
- Она называется "Плач по Альдераану", - слова сорвались сами, раньше, чем он успел их остановить. - Ты знаешь, перед домом росли цветы, утром они клонились к земле от росы, а к полудню раскрывали венчики, и на них слетались дикие пчелы... Сегодня я расплатился за них. За цветы. За диких пчел. За девочку, которая плела венок, и пчелы прилетали к ней и кружили над головой...
...тихо...
Вестгейт ни одну планету не могла с уверенностью назвать домом, и даже Цитадель оставалась Цитаделью – символом, перед которым можно преклоняться, но очень трудно любить по-настоящему. Орден, пожалуй, был домом… Но что от него осталось?.. Точнее, кто…
«Когда теряешь все, нет никакой разницы, что именно. Планету… Братьев… »
- Ты все сделал правильно.
Невидимая улыбка в темноте. Очень грустная.
- Вот только шрамы никуда не делись.
Ладони девушки легко скользили по плечам Темного. Не было никакой необходимости разминать и без того расслабленные мышцы, но можно было попробовать снять это странное ощущение, словно ее присутствие за спиной дается ему ничуть не легче, чем ей - решение шагнуть к его креслу.