Где-то между невозможным и желанным Опции

[Raktena Julhade]

Где-то между невозможным и желанным

1.

Небольшая, сильно удалённая от центральных систем галактики планета со второсортными заводами по очистке топлива - кого она могла заинтересовать ещё несколько лет назад? Но вот уже прошло четыре месяца с тех пор, как сюда завезли новейшее оборудование, присвоили объекту секретность и военный статус, и началось...

Ускоренный монтаж новых и модернизация старых цехов, реорганизация штата, бесконечные надзиратели, проверяющие, немыслимые раньше горы отчётов - это было далеко не всё, что свалилось на плечи управляющей компании. Многие ходили здесь теперь с вытянутыми от хронического недосыпа лицами, а слово "инспекция" стало ругательным. Но всё это было на самом деле ерундой, если учитывать то, что ожидалось...

А предстоящую проверку ждали. И ждали с содроганием, и боялись. Боялись до инфаркта, до помешательства, потому что возглавлять её должен был очень необычный проверяющий. Пугающие слухи бежали впереди второго человека в Империи. Здесь для всех Вейдер олицетворял страх. Нет, скорее, он был этим самым страхом для всех знакомых и малознакомых Веры Скай, дочки директора комплекса этих самых злополучных заводов.
Сама Вера же скорее испытывала волнение за отца и, как не странно, любопытство. Она по привычке слушала, впитывала информацию, настроения окружающих и делала свои собственные выводы. Ведь дочка директора была странноватой особой: молчаливой, замкнутой, а если и говорила что-то, то чаще своему папочке на ухо, нежели вслух.

Отца же своего Вера сопровождала практически везде, буквально являясь его тенью, вторым личным секретарём. А если директор Норман Скай всё же просил свою дочь оставить его ненадолго одного, то Вера практически растворялась в коридорах административного здания. Она могла уйти куда-то, потом внезапно вернуться, при этом двигаясь очень бесшумно и мягко. Она могла бесцеремонно, но тихо войти в любой кабинет посреди разговора, да так, что её не сразу замечали, могла стоять за колонной, вслушиваясь в чей-либо конфиденциальный или очень личный разговор. И Норман Скай всё позволял своей дочери. Впрочем, все сотрудники давно к этому привыкли и перестали возмущаться. А Вера слушала. Слушала она с повышенным вниманием и теперь, когда обстановка на заводах поменялась, впитывала новую информацию.

Сейчас буквально все сплетничали только о предстоящей инспекции и очень осторожно о человеке, что будет возглавлять её. Говорили, что у Вейдера не было вечных привязанностей, что в опалу мог попасть любой. Поговаривали, что даже высшие чины были для него расходным материалом. Вроде как на Империю работали вахтовым методом. Призванная на службу команда получала всё: звания, ордена, почести, а подчас серьёзное богатство. Когда задача исполнялась, команду уничтожали и набирали следующую. Живых не оставалось. Люди погибали за малейшую провинность. Так говорили. Но было ли это правдой? Никто этого не знал. Знали точно, что люди замолкали и бледнели, и непроизвольно вытягивались в струночку, стоило Вейдеру появиться. Об этом странном ставленнике Императора вообще говорили только шёпотом, если говорили, поскольку некоторые о нём даже думать боялись. И лишь единицы могли поднять глаза на него без опасения тут же упасть замертво с переломанной шеей.

Но это была не вся информация. Вере сегодня повезло, она подслушала разговор отца и странного человека в серой форме без знаков отличия. Их разговор был откровенным. Точнее, слишком откровенным. Хорошо "подогретый" спиртным до открытия убийственных секретов человек без знаков различия плакался отцу в жилетку. А отец лишь кивал головой и подливал неизвестному новую порцию расслабляющего мозги пойла. А Вера слушала, оставаясь невидимой для обоих.

Человек рассказывал, что новых людей Вейдер подбирал всегда сам. Ему требовались рьяные и верные. Те, кто поумнее, догадывались, что их ждет. Старались особым рвением заслужить индульгенцию. Но прежние заслуги не спасали. Вейдер регулярно избавлялся от тех, кто, по его мнению, терял хватку. Мёртвыми порой оказывались даже высшие руководители госбезопасности. Человек в форме мрачно-философски заметил, что у имперцев часто есть только два пути — или выдвижение, или быстрая смерть. Реже - арест, допрос и второй пункт. Но бывало и так, что некоторых прямо с мест службы приходилось передавать врачам-психиатрам.

И настроение Вейдера никогда не улучшалось. Он был или нейтральным, или в гневе. Никто и никогда не видел его лица. Никто не знал, кто скрывается под чёрной маской. Никто не знал, был ли на самом деле Вейдер человеком. Но он был воином, и всегда был готов к войне и внутренней, и внешней, и решал любые вопросы быстро и эффективно, усеивая окружающее пространство трупами недовольных, непокорных, проштрафившихся. И, как результат, был окружен людьми, рвущимися доказать свою преданность и эффективность.

Отец на самом деле поил имперца, как поняла Вера, чтобы выведать причину, по которой столь важная и зловещая шишка будет инспектировать работу его предприятий лично. Но пьяный никак не раскалывался и в конечном итоге уснул.

Вера, поняв, что сегодня она больше ничего интересного не услышит, с лёгкой кошачьей проворностью покинула административную часть здания управляющей компании и юркнула в свои любимые катакомбы, находящиеся под фундаментом постройки, чтобы обдумать услышанное. Девушка любила побродить здесь, в этих тёмных коридорах, в которых никто не бывал, просто не зная об их существовании. Знали о катакомбах только отец и Вера. Пользуясь лишь слабым лучом крошечного фонарика, который всегда был при ней уютно устроившийся на коротком шнурке на шее, девушка бродила в прохладном мраке в безмолвных размышлениях, наслаждаясь спокойной гулкой тишиной.

Сообщение отредактировал Raktena Julhade - 8 Май 2013, 02:33

[Raktena Julhade]

-8- (2)

Она снова сидела так близко к Вейдеру – Вера отметила про себя, что за последние несколько дней это происходит слишком уж часто. И даже странно-привычными казались теперь уже и запахи металла, кожи, плазмы и медикаментов, и равномерное механическое дыхание, и непроницаемая маска вместо лица, и низкий басовитый тон голоса, пропущенного через вокодер, и мурашки, непрерывно бегущие, то вдоль позвоночника, то по всему телу.

Появилось лишь какое-то новое холодящее ощущение, возникшее в кончиках пальцев рук и ног. Надо подумать об этом, когда Вейдера не будет рядом. Девушка аккуратно подняла глаза, внимательно изучая Тёмного Лорда, просматривающего сделанные ею отчёты.

Вера заметила, что на его доспехах со вчерашнего дня прибавилось несколько новых царапин и крошечных вмятин, а в сервомоторах на правой искусственной руке Милорда появился едва слышный шелестящий звук. Вейдер был, как всегда, собран, не делал лишних движений, казалось, был погружён полностью в то, что изучает.

Вера невольно улыбнулась, обратив внимание, в какой странной манере он управляется с датападом : держит его двумя пальцами левой руки, а то и вовсе не держит, пока устройство свободно парит в воздухе, кнопки нажимаются сами собой, сенсорика работает без прикосновений – лишь пальцы на правой руке, затянутой в кожу перчатки, иногда легонько подрагивают.

- Скай, кажется, ты отвлеклась? - пророкотал Вейдер.

- Если только совсем немного, сэр. Вы сейчас изучаете сорок восьмую страницу отчёта, - Вера с трудом поборола свой организм, который отчаянно пытался зевнуть, - здесь предлагается при восстановительных работах применить улучшенную конструкцию элемента Беш 328-45. Технические характеристики получились приемлемыми, Милорд. Но меня тут смущает погрешность в расчётах, там, где коэффициент удваивается, видите? Она, конечно, вполне допустимая, но если поставить вот эти микросхемы, - девушка аккуратно показала пальчиком в нужную строку, - то всё будет совсем идеально. Однако удорожание существенное получается при этом.

Голова в чёрном шлеме кивнула, потом повернулась, и две непроницаемые линзы теперь в упор изучали Веронику.

Вейдер издал какой-то хмыкающий звук. А Вера снова переборола зевок, но на этот раз её организм возмутился и, отчаянно протестуя, заставил слезиться Верины уставшие глаза. Скай быстрым движением смахнула слезинки и потёрла сильно защипавшие глаза костяшками указательных пальцев рук.

- Простите, Милорд, я что-то утомилась немного, - пробормотала она.

Несмотря на огромное количество выпитого кафа, девушка чувствовала, что её голова была просто неподъёмно каменно-тяжёлой, а мозг буквально работал на последнем издыхании и готов был уснуть при первой же возможности.

Вейдер вернулся к изучению содержимого отчёта, но лишь на несколько минут. Датапад плавно перелетел на стол. Вера снова потёрла зудящие глаза и на этот раз всё-таки зевнула, изящно прикрыв рот рукой.

- Идём, Скай, - Тёмный Лорд встал и сделал шаг к двери, - остальное я изучу позднее и перешлю тебе мои распоряжения.

- Как пожелаете, Милорд, - отозвалась Вера, поднялась с дивана и поплелась за Вейдером. Пространство вокруг подкруживалось, глаза закрывались, и снова ужасно хотелось зевнуть.

Девушка потрясла головой и ускорила шаги, едва поспевая за размашистой походкой Лорда.

- Сэр, а куда мы идём? – спросила Вера, почувствовав, что от активной полупробежки по коридорам корабля сон немного отступил.

- Я отвезу тебя домой, - на ходу буркнул Вейдер.

- Вы?...Меня? – ошарашено переспросила девушка, чуть не споткнувшись.

Тёмный Лорд неожиданно ухватил её за запястье и буквально поволок за собой, ещё больше ускоряя шаги.

- Завтра похороны погибших. Мятежники уничтожены, но у них могли остаться союзники или сочувствующие элементы. У твоего дома охрана, я заодно проверю посты, - прогрохотал его ровный басовитый голос.

- И мой брат тоже мёртв? – вдруг спросила Вера, сама удивляясь тому, как в её голову пришёл подобный вопрос.

Вейдер резко остановился. От его почти ощутимого взгляда сквозь визоры маски повеяло тяжёлым, гнетущим холодом таким, что Скай захотелось превратиться в точку, а ещё лучше куда-нибудь исчезнуть. Потом резко накатывающими, мощными ледяными волнами этот холод прошёл сквозь Веру, заставив волосы на её голове зашевелиться, а кожу покрыться пупырышками мурашек. Но девушка всё же нашла в себе силы поднять глаза на человека в чёрных доспехах и сказать:

- У меня нет больше родственников в этой галактике, и я не хотела злить вас глупыми вопросами, сэр.

Давящее ощущение исчезло.

- Я не чувствую твоего брата среди живых на этой планете. Тебе лучше забыть о том, что он вообще существовал, – пробасил Вейдер, добавляя весу своим словам, характерным жестом грозя указательным пальцем правой руки.

- Я по-настоящему никогда и не помнила, Милорд,- ровно и очень откровенно сказала Вера.

Потом пожала плечами и со вздохом сердито пробормотала себе под нос:

- Гадкое любопытство неожиданно прорвалось, видимо, потому, что мозг уже практически спит.

- Идём! – прогрохотал ситх и снова потащил девушку за собой.

В ангаре мощные руки в кожаных перчатках бесцеремонно запихнули Веру в корабль. Вейдер сам сел за управление и практически мгновенно стартовал. Девушку вдавило в сидение, звёзды быстро замелькали за транспаристилом, а от диковинных фигур, которые выписывал корабль, у Веры перехватило дыхание и просто схлынуло последнее желание сна.

Так она ещё никогда и ни с кем не летала. Где-то внизу живота щекочущими бабочками порхал немой восторг. Впрочем, Вера готова была и вслух визжать и кричать от восхищения и побежавшего по крови адреналина, но сдержалась. Лишь улыбалась широкой блаженной улыбкой и иногда жмурила глаза. Прямо как в детстве, когда отец водил её на аттракционы в парк развлечений.

Улыбка сошла с её лица. Отец. Похороны. А она тут радуется, как ребёнок. Вера закусила губу и почувствовала, как её руки задрожали, на глаза навернулись слёзы, а на тело навалилась вся накопленная за всё прошедшее время усталость.

Похороны. Какое тяжёлое слово. Образ обгоревшего, умирающего отца возник перед глазами. А завтра придётся смотреть на него, теперь уже мёртвого, снова. А, может, его вообще будут хоронить в закрытом гробу, и это будет ещё более невыносимо, ведь даже нельзя будет в последний раз взглянуть на его лицо.

Дрожь от рук распространилась по всему телу. Сквозь туман слёз переливающаяся разноцветными огоньками панель управления казалась теперь размытым пятном.

- Не ходи туда завтра, - неожиданно прогрохотал механический бас.

- Не ходить? – приглушённо переспросила Вера, сквозь едва сдерживаемые слёзы.

- Нет.

Корабль вошёл в плотные слои атмосферы, чуть сбрасывая скорость. Девушка вслушалась в шум работающих двигателей, чтобы хоть немного успокоиться.

- Но он же мой отец, - голос получился более чем сиплым и безжизненным.

- Твоего отца больше нет, там будет только его тело. Обезображенные куски мяса, - каждое из звучащих сейчас слов падало на сердце Скай громадной тяжёлой глыбой.

- Но как я могу не прийти на похороны собственного отца? – тихо спросила в большей степени саму себя Вера.

- Будет больно, - прозвучал ответ. - Снова. Сильнее, чем тогда и чем сейчас.

Девушка молчала, тяжело дыша.

- Ты уже начала жить дальше, Скай, - снова заговорил он. - И ты должна продолжать делать так. У тебя есть цель, иди к ней, оставь позади то, что уже не поменять.

Вера ничего не ответила, лишь вытерла слёзы и прикрыла глаза. Казалось, что она полностью погрузилась в себя или спит.

Корабль плавно приземлился. Вейдер заглушил двигатели и повернулся к сидящей рядом с ним девушке.

Её глаза тот час же открылись, переливаясь странными огнями в полумраке кабины. В них больше не было слёз, была горечь, была боль, и что-то ещё твёрдое и несгибаемое. Вера выпрямила спину, села в кресле вертикально вся такая прямая и подтянутая, напряженная, глядя прямо в визоры маски Лорда.

- Милорд, сэр, - сказала она. Голос её звучал глухо, но твёрдо, - мне очень больно. Но это лишь душевная рана, пусть тяжёлая, но не смертельная . А такие раны заживают рано или поздно, даже самые глубокие. Они оставляют шрамы. Я помню смерть моей матери, и сейчас могу спокойно говорить об этом, хотя раньше при одном её имени я срывалась на рыдания. И на эти похороны я пойду, и потом смогу жить дальше, а через несколько лет смогу спокойно говорить и об отце тоже. Лишь кажется, что ты не можешь жить без человека, любой ценой хочется его удержать и вернуть, но, спустя какое-то время, ты понимаешь, что всё ещё живёшь без него, несмотря ни на что, и даже можешь радоваться чему-то и что-то чувствовать другое, кроме боли от утраты. Эти похороны станут стежками, которые сошьют края моей раны, станут точкой прошлого, моей платой прошлому за право выплакать там все свои слёзы и перечеркнуть боль, которая есть, несмотря на моё желание забыть о ней. Я приму эту боль, не стану от неё бежать, поскольку от себя самой не убежишь. Я отдам этой боли дань последнего уважения и оставлю её за спиной.

Она замолчала, глядя на Лорда. Вейдер же молча смотрел на неё. Какое-то время единственным звуком в пространстве было лишь его громкое ритмичное дыхание.

- Сэр, - Вера вдруг снова нарушила зыбкость тишины, - я так благодарна вам за вашу безграничную доброту и заботу! Я не смогла бы сама, я бы сдалась, если бы была одна. - В её словах звучала неподдельная теплота и искренность, настоящая, ненаигранная, реальная, живая. – Вы мне очень помогли, поддержали, хотела бы и я когда-нибудь отплатить вам тем же!

Вейдер молчал и смотрел на неё.

- Я улетаю завтра рано утром, Шми, мои дела здесь завершены, - вдруг сказал он.

- Утром? - растерянно переспросила Вера упавшим голосом, её тело визуально сникло, уголки губ опустились.

Он не ответил.

- Вы ведь вернётесь с проверкой, когда я восстановлю тут всё? – тихо спросила она.

- Нет, - коротко и гулко ответил он.

Она поднялась из кресла, он встал рядом, глядя на неё сверху вниз. Ей хотелось спрятать руки за спину, чтобы он не видел, как сильно они у неё дрожат.

Скай и Вейдер стояли так какое-то время, глядя друг на друга в немом молчании.

Наконец, Вера всё же пошла к выходу, механически переставляя ноги, ситх двинулся следом за ней.Он довёл девушку до дверей её квартиры, у которой стояла вытянувшаяся в струнку охрана.

Здесь Вера и Лорд снова остановились, глядя друг на друга.

- До встречи, Скай, - неожиданно пробасил Вейдер. И Веру обдало струёй воздуха от его взметнувшегося вверх плаща.

- До свидания, Милорд, - ответила Вера его быстро удаляющейся спине. И одними губами добавила: - Мне будет очень не хватать вас, сэр.