Чему быть, того не миновать., Альтернативка от первого эпизода"Звёздных войн". Опции

[нерита]

– Сиди здесь!
– Но... – мальчик растерянно смотрел на окружавший его бой. Высокий мужчина лет 40–45 обернулся к нему, наставив в сторону ребёнка указательный палец.
– Я сказал, сиди тут, Энакин. Здесь безопасно.

Интересно. А разве место, где бушевала нешуточная битва и гибли люди, считалось спокойным? Всё–таки взрослые со своей логикой его удивляли. И, как всегда, мальчик предпочёл не спорить, кивнув. Джедай напряжённо улыбнулся, проследовав за молоденькой девушкой, весь облик которой выражал решимость. Группа атаковавших едва не натолкнулась на возникшего на их пути гуманоида в черном плаще с капюшоном, стоявшем в центральном проходе.

У мальчика насчёт этого татуированного молодчика появилось отчего–то очень плохое предчувствие.
– Р2, что–то это нехорошо, – пробормотал Скайуокер, осторожно выглядывая из–за бортика истребителя. Астродроид согласно чирикнул и тут же вопросительно запищал, подразумевая: а что дальше? – Ой, да я не знаю, Р2!

Вспыхнули лазерные мечи: синий, зелёный и алый – меч противника, противостоявшего новым друзьям Энакина. Мальчик мялся на сидении, всей своей душой желая помочь им, но новый противник – дройдеки, универсальные убийцы в коконе силового щита, отвлекли его внимание. Теперь опасность грозила группе, которая сопровождала девушку.

Душа Энакина разрывалась: всем так ему дорогим людям грозила опасность. Кому помочь?
"Положись на чувства, интуицию", – советовал Куай Гон Джинн. Ладно, мы так и поступим.
– Р2, надо помочь королеве!
Перевод дроида прозвучал, как: "Давай, я не против!"
– Умничка! М, так. Активируй лазеры и убери эти штуки. Что?! Как это не можешь? Ты дроид или кто? А! И всего–то? Ага, сделано. И, Р2... Займись этим, а я пойду помогу мастеру Джинну. Как? А я откуда знаю?

В ответ раздалось растерянное посвистывание. А мальчик тем временем спрыгнул вниз и рванул со всех ног в тот коридор, где исчезли джедаи и их противник.
Жужжание мечей он услышал издалека, как и сполохи от скрещивания активированных клинков. Когда–то Энакин мечтал увидеть поединок на световых мечах, сейчас же он желал никогда его не видеть. Тяжело дыша, Скайуокер замер за простенком, с тревогой наблюдая за схваткой. Пришедшая в голову мысль была безумно проста. Энакин примерился, что–то прикинул, швырнув в сторону сражавшихся попавшую под руку деталь.
Звякая и перекатываясь, деталька отвлекла не только врага, но и друзей. Вау... Страшное лицо противника джедаев повернулось к нему. Ну и страхолюдина! Мамочка, забери меня отсюда...

Энакин не считал себя трусом, ведь он сам торговал в пустыне с йавами, а это что–то да значило, но сейчас всё его существо кричало: беги! Он и побежал. Вот только от страха не туда, куда надо. То есть туда... Прямо на урода в тёмной тунике, вопя во всё горло что–то неразборчивое.

Кто больше удивился, изумился и испугался, не смог бы сказать впоследствии никто, но сам Энакин ощущал себя как никогда хорошо. То, что он делал, было правильным – и точка.

[нерита]

Два года спустя. Набу.

– Даже не стоит затрагивать эту тему, отец! – девушка вскочила на ноги и заходила по просторной гостиной. Лёгкая юбка её платья взлетала над полом, когда она оборачивалась на новый заход. Тонкие пальцы рук сжимались в кулаки: ведь она так надеялась на понимание семьи, родных! А они сочли её решение капризом.

Тёмные глаза сверкнули своенравием, когда Падме остановилась перед главой семьи.
– Я добросовестно исполняла свой долг перед Набу. Мы отстояли свободу нашей планеты, отец. И это мало?
– Девочка моя, тебя просит сам канцлер! Понимаешь? Канцлер Республики.
– С каких пор вы, отец, преклоняетесь перед власть имущими? Я и так буду вносить свой вклад в жизнь Республики, просто по–другому.
– Тебе это не нужно, – упорствовал Наберие. Джобал впервые увидела, что её дочь на грани взрыва, и поспешила вмешаться.
– Доченька, отец просто расстроен твоим решением. Ты многого добилась на поприще политики, что он думает неразумным отбрасывать эти успехи в сторону. У тебя есть сторонники... Ты могла бы стать сенатором Набу, 16 лет – это прекрасный возраст.

Толстая коса заметалась по узкой спине, когда Падме категорично замотала головой, отчего сердце Джобал сжалось: не уступит.
– Мама, ты поняла бы меня, если бы видела Сенат своими глазами! Это не просто грязное место, это клоака... Месиво амбиций, зависти, равнодушия и жадности. Мне нечего там делать!
– Твоё место на Набу!
– По законам Набу, папа, я совершеннолетняя, а значит, вольна поступать, как мне заблагорассудится. А мне хочется покинуть Набу и попробовать себя без поддержки семьи.
Руви сразу же заулыбался:
– Так это как раз и подходит! Став сенатором...
В карих глазах дочери погасли огоньки, она качнула головой.
– Ты так и не понял, что я хочу тебе объяснить, папа.
Устало повесив голову, Падме покинула гостиную.

Джобал с укором посмотрела в суровое лицо мужа.
– Ты добиваешься, что бы она погасла? Руви, она не Сола, Падме мы не удержим, если она желает уехать, ни уговоры, ни угрозы на неё не подействуют. Подумай об этом, прошу тебя.

На утро Джобал нашла на своём столике записку на деке, которая гласила, что Падме покинула планету поздно ночью и искать её не стоило: слишком велика галактика. Впервые в доме Наберие случился разлад между Руви и Джобал.

***
Куай Гон Джинн наблюдал за тренировкой своего молодого падавана с верхней галереи, идущей вдоль стены, но при этом не позволяя себе критиковать вслух, достаточно узнав Энакина за прошедшее время.

Порывистый ребёнок как–то быстро превратился в нескладного подростка, чьи руки и ноги жили будто совершенно своей жизнью, отчего у Скайуокера порой не получались элементарные вещи. Вот как сейчас. Выпад тренировочным мечом – хуже некуда. Видимо, парень это тоже осознал, так как деактивировал клинок и рухнул на пол, тяжело дыша и мрачно глядя на рукоять.
Куай Гон усмехнулся в усы: снова размышлял, не запустить ли куда–нибудь треклятую штуку.
Однажды он так и поступил, а потом долго потирал лоб, куда пришёлся удар рукояти, направленной учителем. Винду, прознавший про воспитательские способы мастера Джинна, ехидно заметил, что таким образом Куай Гон воспитает ситха, на что наставник Скайуокера меланхолично ответил:
– Кто к чему привык, магистр, так и обучается.
Эта реплика ещё долго не выходила из мыслей Мейса Винду.

Опершись ладонями о парапет, мастер Джинн окликнул падавана:
– Энакин, марш в освежитель, после 25 минутная передышка – и продолжим. – Парень заворчал. – Я всё слышу.
Едва шевелясь, Скайуокер поднялся на ноги и побрёл вон из зала, когда прозвучал насмешливый голос наставника:
– Ах, да! Забыл сказать, что еда входит в эту передышку.
Скорость движения сразу же возросла до бега.

Нет, ну скажите на милость: у всех наставники как наставники, а у него? Да на грани издевательства!
Душистая пена попала в рот, парень зафыркал, отплёвываясь, нырнул под струи душа, блаженно лыбясь. Мытьё его всегда приводило в восторг. Многие его не понимали. Ну их! Неженки Храма.

Хихиканье за спиной заставило его дёрнуться, Энакин оглянулся. Он ведь запирался? Да, как всегда. Взглядом поискал на вешалке одежду, сердце упало в пятки: той не обнаружилось.