Смутное время Опции

[Annanaz]

Я все-таки решила взяться за продолжение "Тени нестабильности") Повествование будет разбросано по разным годам ДДГ - от 3 ДБЯ до... а это уже зависит от того, на сколько у меня хватит энтузиазма) Лица - практически те же, что и в первой части + новые ОС; вероятно появление Вейдера, Императора и первых лиц Альянса на уровне "мимо проходили". Скорее сборник рассказов и зарисовок, чем целостное произведение.

Надеюсь, все получится)

Ну, часть первой главы на пробу)

"Бешеный ворнскр"

3 ДБЯ. Сектор Кэтол, орбита Рутана.

Видавший виды транспортник никоим образом не напоминал грозные пиратские корабли из голофильмов. Покрытый ржавчиной, испещренный царапинами и вмятинами, пестрящий косо приваренными заплатами, он производил жалкое впечатление. Положение не спасала даже крупнокалиберная лазерная турель, не предусмотренная изначальной конструкцией: грозное оружие смотрелось на этой груде космического мусора инородным телом. Собственно, им оно и являлось, принося больше вреда, чем пользы: на каждый залп требовалось такое количество энергии, что сбоил надрывающийся двигатель. Последствия таких сбоев варьировались от мигающего освещения до частичного отказа систем жизнеобеспечения.

Фактически, благодаря этому "наиценнейшему" и безумно дорогому приобретению "Бешеный ворнскр" стал безобиднее котенка. А его экипаж вот уже почти месяц как сидел на мели, лишенный возможности заниматься привычными и приносящими неплохой доход грабежами.

Сейчас "Ворнскр" на досветовой скорости тащился мимо Рутана, благоразумно сторонясь известных маршрутов патрулирования. Дело это оказалось более трудным, чем обычно бывает в подобной глуши: из-за недавнего мятежа имперцы проявляли здесь прямо-таки нездоровую активность и бдительность.

Ронар, старший помощник капитана, фривольно развалился в кресле второго пилота, потягивая из бутылки поддельный гизерский эль. В перерывах между глотками он рассуждал о высоком. То есть о бабах, проклятой турели (ставшей для экипажа постоянной темой обсуждений) и ценах на рабов. Так как он имел привычку перескакивать с одной темы на другую, уследить за нитью его рассуждений было не так-то просто.

Синекожий тви'лекк-пилот и не пытался - лишь изредка поддакивал невпопад. Треп старпома слился для него в монотонный и почти убаюкивающий гул.

- Ну, значит, хватаю я эту стерву за...

Негромкий писк, новой ноткой вклинившийся в "фоновый шум", чуть не заставил пилота подскочить.

- Ага. Ногу с радара убери, - резким тоном потребовал тви'лекк.

- Чего это вдруг? - возмутился Ронар и закинул на несчастную панель и вторую ногу.

Пилот скрипнул зубами:

- Мы засекли что-то. Или ты успел залиться выпивкой по самые уши и теперь сигнала не слышишь?

Ронар с недовольным бурчанием опустил ноги на пол. Расслабленно-благодушное выражение не сошло с его лица, однако взгляд разительно изменился: стал цепким и живым, мигом сбросив поволоку. Пират был не настолько пьян, как ему самому хотелось бы - в космосе он не позволял себе подобной роскоши.

- Чего там, Зэлл? Вроде что-то мелкое, да?

Тви'лекк вгляделся в экран радара. Бегло просмотрел показания приборов. Довольно осклабился, обнажив острые зубы:

- Спасательная капсула. Сигнала бедствия не подает, но вся электроника в норме - она и фонит. Возможно, там даже кто-то живой есть...

- Ну, тогда это джек-пот! За молодого и здорового раба-гуманоида на Нар-Шаддаа порядка сотни тысяч дают. А уж за бабу, да если еще и красивую... - мечтательно протянул Ронар, только что не облизнувшись от предвкушения. - Короче, наводи луч захвата. Я доложу командиру, пусть отмашку даст.

И пират размашистым шагом направился к кают-компании. Перед его глазами уже стоял кейс с маняще поблескивающими под крышкой кредитными чипами.

* * *

Спасательная капсула на деле оказалась кабиной пилота, отделившейся от основной части корабля - видимо, из-за аварии или полученных во время боя критических повреждений. Зэлл успел припомнить весь свой богатый запас хаттского ненормативного, пока втаскивал на борт эту штуку: трюм у транспортника был достаточно вместителен, чтобы перевезти парочку СИД-истребителей, а вот луч захвата подкачал - отключался, терял фокусировку и всячески демонстрировал свою неспособность управиться с чем-то тяжелее дроида-лазутчика.

Результат тяжких трудов тви'лекка собрал вокруг себя всю немногочисленную команду. Двое пиратов с интересом рассматривали добычу, оживленно перешептываясь. Невысокий коренастый механик вовсю колдовал над кабиной, примериваясь "как бы получше вскрыть эту консервную банку". Капитан - здоровенный забрак, возвышавшийся над остальными как минимум на голову, - с сумрачным видом наблюдал за процессом.

- Если там дохляк, Ронар, я урежу твою долю от следующего дела вполовину. Мы сожгли хаттову прорву топлива, пока доставали этот мусор.

Ронар лишь фыркнул в ответ:

- Переживу как-нибудь... когда увижу бабки, от которых ты собрался отнимать половину.

Прошипел он это желчно, но тихо, склонившись к уху командира. Гверр, вспыльчивый и тяжелый на руку, наедине еще мог спустить издевку, но вздумай кто оспорить его авторитет при всей команде - и выбитых зубов и пары-тройки переломов наглецу не избежать. А один такой и вовсе отправился в открытый космос с проломленным черепом. Отсутствие выдающихся лидерских качеств капитан с лихвой компенсировал увесистыми кулаками и умением ими орудовать.

Глаза Гверра гневно блеснули, однако вступать в перепалку с первым помощником он не стал. Не по такому поводу и не при стольких свидетелях.

Гул плазменного резака неожиданно стих, и герметичные створки кабины распахнулись с душераздирающим лязгом. Механик шагнул в сторону и приглашающе взмахнул сжатым в руке инструментом:

- Готово, кэп.

Ронар подался было вперед, но Гверр грубо оттолкнул его с дороги. Смерив старпома недобрым взглядом, он первым пролез в кабину - пригнув голову, чтобы не стесать корону мелких рожек о низкий проем.

Не прошло и минуты, как капитан вновь показался в трюме: довольный, как хатт, скормивший ранкорам злейшего врага:

- Так сколько, говоришь, за рабов на Нар-Шаддаа дают? А, Ронар?

- Что-то около сотни - это смотря какой раб, и как торговаться. Значит, там все-таки не мертвяк?

Настроение Гверра, резко поднявшееся до заоблачных высот, не испортила даже откровенная насмешка в голосе помощника:

- Он в анабиозе, но вроде жив. Зэлл, Кайяр - вытаскивайте это мясо из банки! За такого громилу мы и все триста сторгуем.

Он торжествующе осклабился в ответ на одобрительные возгласы команды. Похоже, авторитет капитана, изрядно пошатнувшийся в последнее время, здорово поднялся всего за несколько минут.

Пусть даже заслуги Гверра в том не было никакой.

"Как обычно", - желчно отметил про себя Ронар и с досадой отбросил не в первый раз уже мелькнувшие мыслишки о мятеже.

Конечно, он смекалистее Гверра. Но это не значит, что он сможет убить капитана - не говоря уже о том, чтобы удержать команду в подчинении.

Иногда крепкие кулаки куда важнее ума.

* * *

Пробуждение было резким и внезапным, словно кто-то включил свет в непроглядной темноте. Только что он не осознавал себя - и вот ощущения нахлынули на него мощным потоком, грозящим свести на нет слабые попытки разума осмыслить происходящее.

Воздух резал легкие, будто был наполнен раскаленной пылью. Раздражающе-яркий свет бил в глаза даже сквозь плотно смеженные веки. Затекшее тело ныло; невыносимо хотелось пошевелиться, чтобы избавиться от тупой боли и восстановить кровообращение - он почти чувствовал, как натужно ползет кровь по разбухшим венам.

Но он оставался неподвижен. Рядом кто-то был: голоса раздавались прямо над его головой - всего два, но он кожей чувствовал, что в помещении находятся как минимум четверо. Он ощущал на себе их взгляды, улавливал смутные движения воздуха... и рефлекторно затаил дыхание. Расслабил напрягшиеся было мышцы.

Не выдавать своего присутствия врагу. Напасть внезапно и убить быстро.

"Какого врага? Напасть на кого?"

Малейшее умственное усилие потянуло за собой целую лавину воспоминаний эмоций. Путаных, стихийных, вспышками проносящимися в голове. Заставляющих сдерживать вопль отчаяния за крепко стиснутыми зубами.

Война против Империи. Одно поражение сокрушительнее другого. Все, чем он дорожил, пеплом рассыпается в руках. Смерть за смертью. Потеря за потерей. Мертвое тело отца на руках - такое легкое и такое неподъемное одновременно. Его возлюбленная, оказавшаяся врагом. Любимая и искренне любящая женщина, одной рукой оберегающая, а второй - вонзающая нож в спину. В ту же ночь - отдан его последний приказ. Слова горчат на губах, а злой смех сотрясает плечи. Родная планета сдана врагу, народ - обращен в рабство волей своего же вождя и освободителя. А он сам - сжимает в напряженных ладонях штурвал корабля, держа курс на имперскую орбитальную станцию в своей последней, самоубийственной атаке. Мольбы любимой отдаются в груди глухой болью, но он лишь увеличивает скорость.

Скоро все закончится для них обоих.

Очевидно, не закончилось. Неужели он попал в руки Империи? Выжил лишь затем, чтобы быть казненным в назидание всем, кто посмеет и впредь поднять голову?

- ...рудники на Нал-Хатте? Командир, да ты глянь на него! Это ж готовый кадр для бойцовских ям Нар-Шаддаа! Там каждый раб за три сотни минимум идет! А если он еще и обученный...

Предыдущая реплика прошла мимо его внимания, но этих слов с лихвой хватило, чтобы понять, с кем он имеет дело. Обыкновенное отребье, отрывшее спасательную капсулу в космическом мусоре. Что ж, это все упрощало.

Он приоткрыл глаза - совсем немного, стараясь не выдать своего пробуждения. Оценил ситуацию. Прямо над ним возвышались двое: здоровенный широкоплечий забрак и непримечательный, среднего телосложения человек. Оба вооружены бластерными пистолетами. Поблизости кто-то переминался с ноги на ногу; с другой стороны, на самой грани слышимости, угадывалось чье-то дыхание.

Расклад не в его пользу. Со всеми ему не справиться. Но просто так сдаться на милость какой-то швали... против этого вопиял и глас рассудка, и собственная гордость.

Значит, придется действовать изобретательнее.

Мозг работал быстро и четко. План сформировался почти мгновенно - рискованный, на грани фола, но все же осуществимый.

В бытность свою лидером сопротивления Сельвин Вельн не раз решался на подобные безумства - и в итоге выходил победителем. Оставалось только надеяться, что анабиоз не лишил его тело силы и скорости.

Сообщение отредактировал Annanaz - 14 Ноябрь 2014, 01:25

[Annanaz]

Образцовое семейство (часть 1)

3 ДБЯ. Центр Империи.

Дробный стук каблучков далеко разносился по пустынным коридорам пентхауса. Сейчас Исанн не было никакого дела до того, как она выглядит со стороны: лицо раскраснелось, прическа растрепалась от быстрого шага, горящие гневом глаза только что искры не мечут... днем, когда еще не отпущена по домам прислуга, девушка вряд ли позволила бы себе так явно демонстрировать бешенство. Однако часы почти пробили полночь, и не перед кем было изображать сдержанную и величественную леди.

"Идиотка, - билась в голове самоуничижительная мысль, не давая ярости утихнуть. - Нет, какой же дурой надо быть, чтобы так открыться?!"

Она сердито одернула мешающуюся под ногами юбку. Раздраженно отмахнулась от семенящего навстречу дроида, когда тот услужливо поинтересовался, не угодно ли чего госпоже.

Чего ей стоило стерпеть нападки отца? Проигнорировать их с каменным лицом? Возможно, даже напоказ повиниться в своей глупости? Увлеклась, мол, больше не повторится и далее в том же духе. Но нет же: в голове будто что-то перемкнуло, и самоконтроль полетел ко всем чертям под бешеным напором эмоций. В кои-то веки Исанн действительно говорила то, что думала, а не наоборот.

Эта глупость наверняка еще не раз ей аукнется.

Черт бы побрал отцовскую паранойю. Черт бы побрал ее расшатанные нервы.

Захлопнулась за спиной дверь комнаты. Автоматически зажегся свет, выхватывая из темноты вычурную мебель и слегка размывая величественную панораму Корусканта, простирающуюся за огромным окном. Подол платья с тихим шорохом заскользил по длинному ворсу ковра. Сброшенные с ног туфли отлетели к массивной, чрезмерно широкой для одного человека кровати.

Исанн опустилась на табурет перед трюмо. Резкими движениями, до боли дергая себя за пряди волос, принялась расплетать прическу. Шпильки, увенчанные мелкими жемчужинками, падали в шкатулку с негромким звоном.

Злость понемногу унималась - все еще тлея, но уже не бушуя. На душе остался мерзкий осадок: и от разворошенных воспоминаний, и от досады на свою несдержанность... и от глупой, почти детской обиды. Глупой, но от того не менее жгучей. Слова отца задели ее куда сильнее, чем она могла бы подумать.

Собственность. Вот, чем она для него является, и чем всегда являлась. Породистая, увешанная медалями собака, которую можно с гордостью показывать знакомым, похваляясь своими достижениями в дрессировке. А если любимица начнет скалить зубы или откажется выполнять команды, ее следует хорошенько огреть по хребту палкой - чтобы не забывала свое место.

Исанн не сомневалась, что удар обязательно последует. Вопрос лишь в том, какого рода и насколько сильный.

И она будет терпеть, что самое интересное. И вилять хвостом будет, и руку лизать. Не потому, что у нее нет выбора. Просто любая другая жизнь станет для нее сущим кошмаром. Кладбищем разбитых надежд и рухнувших амбиций. Скорее всего, даже счастье с Сельвином, сумей Исанн осуществить свой замысел, продлилось бы недолго, развалившись под напором сожалений и взаимных претензий.

Не ожидал, что ты окажешься такой же неблагодарной тварью, как твоя мать.

"Нет, отец. Я не такая же. Я очень благодарная девочка, как выяснилось".

Какое-то странное чувство зародилось у нее в этот момент. Смутное, полуоформленное... ледяной иглой кольнувшее в груди.

Значит ли это, что однажды я так же исчезну? Соберу вещи и не вернусь, и никто и никогда больше не услышит обо мне? Это ведь случается с неблагодарными тварями, папочка?

Брошенное в запале обвинение. Удар, продиктованный лишь желанием причинить боль в ответ... направленный интуитивно и неожиданно попавший в цель. Немногие слова способны заставить директора Имперской разведки остолбенеть, не в силах произнести ни слова.

Как минимум странная реакция на безосновательное обвинение.

Исанн замерла, будто боясь спугнуть мысль. Охвативший ее азарт - профессиональный, сродни охотничьему - отодвинул на задний план все остальные переживания.

Мать. Габриэлла Ориана-Айсард. Любящая, заботливая и ласковая... бросившая семью в один прекрасный день без видимых на то причин.

"Так не бывает!" - вспомнился отчаянный, наивный возглас семилетней девчушки.

Устами младенца... ведь так действительно не бывает.

Девушка прикрыла глаза. Прижала пальцы ко лбу, будто это могло помочь ей вспомнить подробности событий, поросших двадцатилетней пылью ...

Голоса из комнаты родителей звучат все громче. Надрывные возгласы матери, короткие, похоже на рык ответы отца... что-то за стеной разбивается с оглушительным звоном, и маленькая девочка испуганно натягивает одеяло до макушки. Крепко зажмуривает глаза, закрывает руками уши. Не слушать. Не замечать. Не бояться. Утром все будет хорошо. К утру они помирятся. Так всегда бывает.

Всегда. Но если не сегодня?

- Ты чудовище, Арманд!

Пронзительный женский визг заставляет ее вскочить с постели. С бешено колотящимся сердцем подбежать к двери, даже не задумываясь насчет возможного нагоняя...

Крик переходит в частые всхлипывания. Мать теперь говорит негромко, с лихорадочной быстротой:

- Ты даже не замечаешь, во что превращаешься. Как ты можешь одобрять подобное? Как ты можешь руководить такой... мерзостью?

Исанн застывает у порога спальни. Напряженно прислушивается, одновременно пытаясь выровнять тяжелое дыхание.

- Габи... успокойся, родная. Неужели ты веришь во все, что говорит эта твоя... подруга из комитета лоялистов, черт бы ее побрал? Наивная... глупенькая, - у девочки словно валится с плеч гора: голос отца звучит ровно, с необычной для него лаской.

Как ей вообще могло прийти в голову, что он может причинить маме вред?

Спокойно вздохнув, Исанн на цыпочках возвращается к себе. Все хорошо. Они всегда мирятся.

Только чего-то ругаются слишком часто.


Исанн помотала головой, гоня прочь удивительно яркое и четкое воспоминание. Да, ту ночь она запомнила очень хорошо. Как и то, что на следующий день мать уехала "в санаторий", из которого вернулась очень... спокойной. Пугающе равнодушной ко всему.

Меньше чем через месяц она "собрала вещи и уехала", так и не став прежней. А отец будто разом постарел на полтора десятка лет...

Девушка меланхолично положила в шкатулку последнюю шпильку. Напряженными пальцами захлопнула крышку.

"Лоялисты". Ошибки быть не могло: слово, прозвучавшее в ту ночь, накрепко впечаталось в память. Тогда Исанн была слишком маленькой, чтобы вообще знать, кто это такие. А еще - слишком маленькой, чтобы понять, из каких таких "санаториев" люди возвращаются, потеряв волю к жизни.

Но для взрослой женщины не составляло труда сложить между собой разрозненные кусочки мозаики. И пусть в ней отсутствовало множество элементов, контуры вырисовывавшейся картинки казались очень неприглядными.

Как бы фигуральный "скелет из семейного шкафа" не оказался скелетом настоящим.

Сердце забилось чаще. В глазах появился хищный блеск.

"Ты так легко докопался до моих грязных тайн, папочка... но я тоже не люблю, когда от меня что-то скрывают. И рыться в чужих секретах умею неплохо. Спасибо, что научил".

Сообщение отредактировал Annanaz - 24 Ноябрь 2014, 21:01