Бакрана Опции

[Дара Райвен]

Мирная зеленая планета земного типа, экспортирующая продовольствие.

Сообщение отредактировал Дара Райвен - 20 Январь 2016, 23:01

[Альда Карст]

Вышенки.
Флай с ведущим.

...Это потом у нее будут сыродельные ванны устрашающих размеров, когда контракт даст свои сладкие плоды в виде кредитов, когда будет большое стадо, и она перестанет опасаться, что Кел будет обделен молоком... А пока... Пока она упросила Ильдико разрешить ей попользоваться кухней этим вечером. Ну, строго говоря - уже ночью... Вот странно - оказывается, ей вполне хватает двух-трех часов сна для того, чтобы весь день заниматься делами на ферме. Воздух, что ли, здесь такой? Размеренная жизнь в гармонии с природой, и разносолы от Ильдико? Как в старом голо, который очень любит Зима, где добрый скотовод подбирает на Корусанте умирающего парнишку и привозит его на Набу, на ферму, чтобы вылечить, так как искренне верит в целительную силу природы... Ну, или хотя бы, чтобы он полюбовался этой красотой...А парнишка из Империал - Сити и не выходит из комнаты, которую предоставил ему добряк- фермер, сидит в Голонете, жалуется, обвиняет старика и кашляет...
Флай перекладывала сгусток из отделившейся сыворотки в дренажный мешочек , вспоминая, как переживала Зима, когда призванный расстроенным скотоводом доктор второпях схватил какого-то работника с фермы, ждущего больного парнишку у него в комнате, отсканировал его по полной и объявил фермеру, что молодчик здоров, как банта и просто водит его за нос, живя задарма. И страшно задетый фермер отправляет парнишку на перегон скота с дюжиной своих работников...
Так... Одну часть она положит на часок в холод, а другую поварит еще немного со взбитыми яйцами и солью...
... Маленькой Флай тоже нравился этот голо - там не было любви, и Зима потом не казалась далекой и печальной. Особенно ей нравился конец, когда старый фермер, месяца через три узнавший, наконец, от просканированного врачом работника, про путаницу - мчится в лагерь, страшась увидеть могилу мальца - спать на земле,тяжело работать, да еще и его парни - не подарок...А видит загорелого, обветренного и веселого молодчика, в которого превратился хлипкий и бледный юнец... И который просит фермера оставить его здесь... Вот и с ней, что-то вроде того?
Зелень была самая разнообразная... Кое-что выгналось на старой грядке, а вот это она набрала на холмах - ее аромат был похож на приправу, которая на Набу звалась " зубы крайт-дракона", почти такая же жгучая, только зелень. И Терас подтвердил, что она съедобная... Флай меленько порубила ее, соединила с другими и с отделившимся сгустком, потом щепотка того, щепотка другого... Теперь подождать, когда стечет вся сыворотка, немного отжать - и в форму под гнет...
Интересно, поверил ли ей Кармо? Ну, сомнения его неким контактом с неким грузом она немного развеяла - это точно, а когда придут результаты анализов почвы и разных частей растений, он должен окончательно забыть этот случай. Потому, что она больше - ни-ни... До тех пор пока не научится, по крайней мере. Правда, перед этим одно препятствие - имя ее Страха...
Назвать себе имя своего страха, не приукрашивая и не обманывая себя. Со всей беспощадностью королевского прокурора, да ?
Мягкое масло, понемногу нагреваясь, становилось полупрозрачного солнечного цвета, а ароматные травки постепенно опускалась на дно, как ворсистый зеленый ковер. Масла она взяла побольше - сыр должен был получиться твердым. Теперь соединить все с той частью сгустка, что вылежалась на холоду. хорошенко помять - и на водяную баню.
...Она боится потерять? Да, конечно. Маму. А теперь, кажется и не только ее? Но это же нормальный страх, он у всех, кому есть что терять! Флай задумчиво смотрела в кастрюльку, размешивая в ней свое варево, словно в нем было что-то сакральное.
Ложка, которой она помешивала сырную смесь, была, кажется, старинной - деревянной, с длинной ажурной ручкой, отполированной трудолюбивыми пальцами Ильдико... Или кого-то еще до нее? Как - то отстраненно мелькнула мысль, что такие стилизованные приборы будут неплохо смотреться в их ресторане... Мелькнула и пропала.
... Она боится, когда к ней... прикасаются чужие руки? Боится? Да нет, скорей, это уже на уровне бессознательного - если хватают - это риск потерять свободу. Да она и не успевает бояться! Она бьет - и бежит...
Все эти мысли не мешали ее рукам. Они отделяли сгусток, добавляли начинку, пока масса еще была теплая и пластичная, придавали будущему сыру форму. Через пару минут Флай заворачивала в тонкий синтепласт не такой уж маленький кубик с отчетливыми вкраплениями листиков разной зелени, просвечивающих в слабо- желтой, уже подернувшейся намеками на тонюсенькую корочку, мякоти сыра. И между зеленью очень пикантно утопали вдавленные внутрь маслянистые ягоды черного и зеленого цвета. "Во всяком случае - живописно же смотрится!", - подумала рыжая, убирая свое творение на холод. Об остальном можно будет судить через сутки. И мало ли... Вдруг кто-то заглянет?
Ее босс, или заказчик... Или ее "жених".
Отношения... Может быть, все дело в этом? Любовь... Семья... Да это такой же риск, как ограбление банка Муунилинста - обречено на провал, и, по меньшей мере - на потерю свободы... Неизбежная боль и подчинение... Да еще и добровольное. Вот так и пойдешь грабить тот же "гарант имперских кредитов" ... или ждать всю жизнь погожих дней на Камино, как Зима... Да на все, что угодно пойдешь, только потому, что тобой управляет чувство к человеку... Ужасно же...
... А вот эта сыворотка вполне себе сгодится на лепешки и пойдет в дело. Лепешки с тем же сыром... Или с вареньем. Или с вареньем и взбитыми сливками.... А с мороженым и ледяными ягодами - для босса, которому не нужно тепла? Рыжая усмехнулась одной половинкой рта...Ну, бывают же огненные вулканы, снаружи покрытые вечными льдами? А тут - наоборот. Хотя даже через куртку чувствуется горячее тепло - но за ним все то же снежное безмолвие, что просвечивает холодом в глазах... И это, в общем-то, хорошо. Боссу совсем ничего не нужно от нее. Ни задерживать, ни давить на нее никогда не пытался... Не потому ли она здесь осталась? А ведь мог... Сразу, при первом же разговоре мог диктовать свою волю, как в горах после вечеринки... Любую волю. Любой на его месте... И она бы исполнила. Всё. Потому, что от этого зависело то,что она ценила больше всего в жизни...
На этот раз ее руки тоже замерли от пронзительности осознания - вот же что, действительно, страшно! Подчиняться, как кукла, которую дергают за нужные ниточки... Подчиняться вопреки себе... Потому, что зависишь... Все равно от кого, или от чего...
Она сорвалась с места, но тут же опомнилась. Хатт... Убрать все за собой... А с лепешками придется повременить... Удержать себя здесь, на кухне, когда ее ждет Устав Ордена?! В том, что слово найдено, Флай не сомневалась, но, прыгая через ступеньки вверх по лестнице, она чувствовала, как сердце падает куда-то вниз на каждой ступеньке...
Она с трудом дождалась, пока терминал, проглотив флешку, вновь вывесит знакомое окно с требованием пароля, и затаила дыхание. Да, у нее еще останутся две попытки, но у нее не будет другого страха и слова, кроме этого - " зависимость "...
Экран мигнул, когда она нажала клавишу ввода. А потом почернел.
Что... Что ?! Гунгана мать ... Что не так ? Ну, она бы поняла, если бы окно выдало ей, что пароль неверен и доступ запрещен... Но погаснуть!.. И пароль не может быть другим!
" Давай, включайся, в сарлачью тебя пасть!" - рыжая нетерпеливо выжимала клавишу, заставляя экран ожить. Не может быть, чтобы все так кончилось!
В черноте возникла крохотная точка. Она стремительно развернулась в строку. Знаки ауребеш дрогнули и застыли, складываясь в слова.
"Самый большой враг в жизни человека – он сам..."
Клавишу она отпустила и выдохнула, успокаиваясь и перенося все свое внимание на надпись." Самый большой враг человека..." Это ей напомнило тот древний фолиант в библиотеке, который она просматривала в первый свой день здесь.
" Он сам..." Если это о том, что человек сам делает выбор... А выбирает, потакая своим желаниям или своим представлениям о мире, то ... Это справедливо...
Последнюю фразу она, того не замечая. произнесла вслух.
Экран снова мигнул и погас. Спустя несколько секунд новая точка выпустила из мрака вторую фразу.
"Самая большая глупость в жизни человека – ложь..."
Флай почувствовала, как начинают гореть ее щеки. Хатт.. Она частенько прибегала ко лжи и совсем не считала ее глупостью. Глупостью для нее было сказать правду. Но можно обманывать кого-то довольно долго, можно обманывать многих - недолго, но никого нельзя обманывать вечно - это она понимала. Обман раскроется и... И тогда можно потерять гораздо больше, если не все, что охранял ложью... И ждать этого со страхом, который постепенно разъедает душу... Но как хаттски трудно ей сказать кому-нибудь про себя...
Следующая надпись, появившаяся на экране из черноты, не была столь болезненной для нее. Да и откуда бы этому взяться в ней ?
Самое большое поражение в жизни человека – надменность.
Да, это уж точно... Недооценивать противника в драке - и то - очень опасно... Но в ней - то этому откуда взяться? Нищебродка с улиц Тида, воровка... И можно было упасть еще ниже... Вряд ли она когда-нибудь забудет это. Нет, против надменности у нее, точно, прививка на всю жизнь...
Она уже спокойнее ждала, когда экран привычно мигнет в очередной раз, оставив новые слова на ауребеше.
Самая большая печаль в жизни человека – зависть.
Печаль... Как в самом раннем детстве, когда обнаружилось, что ее некому сажать на плечи, чтобы она увидела праздник на Дворцовой площади ? А ее товарищ по играм, абсолютно счастливый, восседал на родителе... Только вот рука у этого родителя была чересчур тяжелая... Не глупо ли после этого завидовать ?Да не не было и никогда не будет у нее этой печали.
"Самая большая ошибка в жизни человека – потерять самого себя." - прочла Флай следующую заповедь, появившуюся на экране. О, нет, это не ошибка - это катастрофа....
...Фразы снова и снова рождались на экране их вспыхнувшей точки.Сколько их...
Самая большая вина в жизни человека – это неблагодарность.
Самое достойное сожаления в жизни человека – умаление своего достоинства.
Самое достойное восхищения в жизни человека – встать после падения.
Самая большая утрата в жизни человека – это потеря надежды.
Рыжая крутанулась на кресле, на мгновение оторвав глаза от монитора. Она прислушивалась к ощушениям внутри себя - может быть, что- то в этих заповедях вызовет у нее непонимание, сомнение, или даже оттторжение? Но нет...И с чем тут можно было не соглашаться? Каждый нормальный человек принял бы этот Устав...
Самое большое достояние в жизни человека – это здоровье и разум...
Кто бы спорил... Флай сдержала поднимающийся откуда-то из середины груди вздох. Ничего, ничего... Зима обязательно вылечится... Ведь у них с Зимой есть такой... Мысли девушки заметались, выбирая подходящее слово... Покровитель? Нет, нет... Друг... Даже если ему не надо тепла...
...Самый большой долг в жизни человека – это искренние чувства.
А , так это босс ей уже присылал на комлинк, после так называемого собеседования в ресторане, когда она обнаружила. что в пакете припасов на целую неделю !
Рыжая усмехнулась, не без волнения вспомнив этот день, их разговор и даже то, что она хотела ему тогда ответить ... Что чувства - то всегда искренние... Как можно чувствовать неискренне? Это все равно что дышать неестественно! И какой же это долг? Другое дело, что у нее страдает их искреннее выражение... Но так это всегда было ее защитой...
Следующие заповеди Устава были для нее, кажется, такими же бесспорными и не подлежащими сомнению.
"Самый большой недостаток в жизни человека – это непонимание. Самый большой дар в жизни человека – это великодушие." - вслух произнесла она. Все так, все так... А сможет ли она быть великодушной и понимающей, как требует Устав? К тому, к кому испытывает искренние, но не слишком приятные чувства? К таким, как Магистр...или... отец?.. Ведь понять - это простить... Простить ?! Флай зажмурилась и с силой оотолкнулась от терминала, отъехав от него вместе с креслом... Хатт! Да никогда !
Когда она снова взглянула на экран, там висела всего одна фраза: "Самое большое утешение в жизни человека – это добрые дела."
Да, она, кончно, была правильной, как и все остальные, только... Только почему-то она сразу подумала о Дженаро. И ощутила щемящую грусть...