Смутное время Опции

[Annanaz]

У Вас очень колоритные персонажи. Что Сельвин, что пираты, а вот дромунд-каасцы - просто загляденье. И король Рессевен, и его начальник гвардии)

Спасибо))) Начальник гвардии - вообще персонаж внезапный, как-то сам из массовки вылез и теперь на роль значимого второстепенного персонажа претендует)

А Сельвин немало-таки потрепал нервы начальнику личной гвардии!) Отплатил за не слишком спокойную встречу, так сказать;)

Эдакая дань самоуважению и собственному неуступчивому характеру) А это, кстати, в глазах местных - однозначные достоинства)

Не только заставил Сельвина выложить всю свою историю, как на исповеди, но и мозги ему заодно начал вправлять) Заставил посмотреть на себя и свою деятельность со стороны и признать, что картинка-то не слишком приглядная выходит.

В этот раз вправка мозгов - скорее побочный эфффект: так-то королю было просто интересно, что пришелец из себя представляет. Но скоро он за это дело основательней возьмется)

А еще пару-другая моментов заставляют подозревать, что король - еще и форсъюзер)

Кто их знает, этих коренных жителей исконно ситской планеты

И, похоже, что Рессевен решил пришельца как-то приспособить к делу. Ну да, если у него самого на планете гражданская война, то такие люди, как Вельн, точно не помешают - главное, мотивацию правильную найти.

И к делу приспособит, и мотивацию найдет) У старого авантюриста вскоре занятные планы насчет пришельца сформируются)

П.С. Большое спасибо за присланные фики - у меня внезапно очень отрубился интернет, так что я даже ответить не успела.
Посмотрела я и ссылку - автор этой странички достаточно широко известен под ником V-Z. Его знаковый фик - "Орден возрожденный" о восстановлении Ордена ситхов во времена Новой Республики далеким потомком Улика Кел-Дромы. Стоящая вещь. Остальные его рассказы я читала еще на форуме ФКДВ, когда тот работал, но не сохранила - а теперь было приятным сюрпризом увидеть их здесь:)
В общем, еще раз спасибо!

Пожалуйста))) V-Z надо будет самой почитать, а то все руки не доходили)

[Annanaz]

О Дромунд-Каасе Сельвин знал очень и очень немногое. Республиканских историков не слишком волновали быт и нравы Империи ситхов, а значит, не было нужды и детально описывать принадлежавшие ей территории. Конечно, отрывочные сведения проскальзывали - почерпнутые то из мемуаров послов времен Холодной войны, то из каких-то неизвестных источников, на которые авторы исторических трудов и не думали ссылаться. Сельвину даже попадалась пара-тройка древних голографий, запечатлевших Каас-сити, и один снимок с орбиты, демонстрировавший последствия бомбардировки планеты республиканским флотом.

Из первых следовало, что в небе над Дромунд-Каасом бушевали нескончаемые грозы. Из второго - что жизни на этой планете остаться не могло.

Об этой неопровержимой исторической правде, похоже, не догадывались ни палящие в окна солнечные лучи, ни Табит Рессевен, расположившийся за обеденным столом из резного темного дерева.

- А вот и вы, юноша, - радушно улыбнулся он Сельвину, застывшему в легком полупоклоне. - Присаживайтесь, полно вам спину гнуть.

Сельвин молча пересек небольшую, но богато обставленную обеденную залу и, подчиняясь небрежному кивку хозяина, занял место на противоположном конце стола. Как раз напротив прозрачной арочной двери, выходящей на балкон. Вычурная роспись на транспаристиле нисколько не мешала солнечным лучам бить прямо в лицо, заставляя Сельвина добрым словом помянуть те самые бесконечные шторма с грозами.

- Надеюсь, вам хорошо спалось? - с видом заботливого дедушки осведомился Рессевен, пододвигая к себе чашку ароматного травяного настоя.

- Более чем, Ваше Величество, - Сельвин склонил голову и будто невзначай потер шею, все еще обхваченную шоковым ошейником. Та болела так, словно вот-вот отвалится, но не в его положении жаловаться на подобные мелочи. - Благодарю вас за гостеприимство. И за то, что решили сохранить мне жизнь.

- Вы так уверены? Кто знает, не отправитесь ли вы на казнь сразу после завтрака? Да вы угощайтесь, юноша, угощайтесь! Обслуга не появится здесь до перемены блюд: я не люблю лишней суеты.

- В таком случае, благодарю вас за завтрак. По крайней мере, не придется умирать на голодный желудок, - светски улыбнулся Сельвин и, поколебавшись, пододвинул к себе тарелку с супом. Вернее, с чем-то, что, скорее всего, им являлось. И выглядело, и пахло это аппетитно - разве что щупальца, торчащие из густого бульона, вызывали некоторое недоверие.

- Не бойтесь, оно тщательно и очень искусно приготовлено, - заверил старик. - Это детеныш ортароса. Можете себе представить, взрослая особь этой твари заняла бы весь зал, а щупальца еще и волочились бы по коридору! Хорошо, что растут они столетиями.

- Редкий вид, должно быть.

- Напротив, их многовато расплодилось в последнее время... и поверьте мне, в супе они намного приятнее, чем в океане.

Представив себе взрослого ортароса, Сельвин содрогнулся и поспешил признать правоту короля. К тому же детеныш и впрямь оказался весьма неплох на вкус.

В разговоре наступила пауза. Сельвин с нескрываемым аппетитом поглощал еду, старательно гоня прочь тревожные мысли: он твердо решил ничему не удивляться и ничего не планировать наперед. Что бы ни говорил правитель Дромунд-Кааса, Сельвин понимал: главная опасность миновала этой ночью. Реши Рессевен избавиться от незваного гостя, поутру тот отправился бы на эшафот, а не на завтрак. Или вовсе бы не проснулся.

Король будто его мысли прочел: отложил столовые приборы и впился в Сельвина этим своим добрым взглядом прожженного интригана.

- Вы поразительно беспечны, юноша. Вас совершенно не заботит собственная судьба?

Сельвин пожал плечами:

- А что толку от лишних треволнений, Ваше Величество? Если я сейчас начну трястись от страха, то добьюсь лишь того, что мне кусок в горло не полезет. А я этого не хочу: работа вашего повара просто изумительна.

- О да, бездарей не держу, - старик улыбнулся уголком губ. - Что ж, наслаждайтесь: молодому организму нужны силы.

- Благодарю, Ваше Величество.

Остаток завтрака прошел в молчании. Утолив первый голод, Сельвин вдруг почувствовал, что деликатесы лезть в горло все-таки перестали: пристальный, пронизывающий насквозь взгляд Рессевена начисто отбивал аппетит. На ум назойливо лезла ассоциация: инсектолог с интересом изучает редкое насекомое, держа наготове булавку.

Когда слуги унесли остатки десерта, король поднялся из-за стола. Сделал приглашающий жест в сторону балкона:

- Составите компанию старику? Хочу подышать свежим воздухом.

Расписные двери распахнулись перед ними, и в зал ворвался порыв прохладного ветра, принося с собой дурманящие запахи местной флоры и шум прибоя. Сельвин шагнул на балкон следом за Рессевеном, едва сдерживая мальчишеский порыв бегом кинуться к перилам, с жадным интересом осматриваясь вокруг.

Королевская резиденция располагалась на скале, нависавшей над каменистой бухтой и делившей ее на две части: на одной половине дуги раскинулась полоса тропического леса, на другой же сверкал серо-стальными и темно-синими небоскребами город, укутанный туманной дымкой и призрачным голубоватым свечением электрических огней. Впереди же простирались темные воды океана, вздыбливающиеся мощными, увенчанными белыми гребнями, волнами.

- Люблю эту резиденцию, - произнес Рессевен, довольно, будто сытый кот, щурясь на солнце. - Морской воздух, вид из окна... чудесный вид, не правда ли?

- Впечатляющий, Ваше Величество, - Сельвин оперся о перила и с наслаждением вдохнул полной грудью. После пребывания на космических кораблях - на "Ворнскре" ли с его затхлым зловонием, или имперском катере - стерильном, пахнущем новехонькими системами воздухоочистки, - здешние ароматы пьянили не хуже крепленого вина. - Правда, республиканские историки описывали климат Дромунд-Кааса несколько иначе.

Король понимающе хмыкнул.

- Непрерывные дожди и грозы? Небо, вечно затянутое тучами? У вас устаревшие сведения, юноша. На несколько тысяч лет устаревшие. Впрочем... - он внезапно помрачнел. Нахмурившись, посмотрел вдаль - куда-то за острые скалы, возвышавшиеся над волнами острыми темными зубцами. - Кое-где до сих пор так. Вы ведь не думаете, что попали в Каас-сити, нашу древнюю столицу?

- Историки утверждают, что она уничтожена. Разрушена до основания.

Небо оставалось все таким же безоблачным, но на лицо Рессевена будто набежала тень. Если пару секунд назад с него просто сошло непривычное благодушие, то сейчас повелитель Дромунд-Кааса выглядел по-настоящему мрачным.

- И они правы. Не просто уничтожена - весь город ушел под воду. Вместе с большей частью континента. Теперь вы понимаете, почему мы не очень-то привечаем чужаков?

Он улыбнулся, и от этой улыбки Сельвина прошиб холодный пот. Ошейник вдруг начал давить гораздо сильнее, будто резко потяжелев и ужавшись.

- Не дергайтесь, молодой человек. Ваше общество мне еще не наскучило. Так что можете задавать вопросы, если желаете послушать брюзжание старика.

И снова этот пытливый взгляд ученого на подопытную зверушку. Рессевен присматривается к нему, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять это. Но зачем? И что он сейчас-то надеется увидеть?

Сельвин помолчал, обдумывая вопрос. Природная любознательность давала о себе знать - услышать хотелось очень о многом.

- Здесь будто не было войны, - проговорил он, тщательно подбирая слова. - Я видел снимки с орбиты Дромунд-Кааса. Древние и нечеткие, но масштабы катастрофы они оценить позволяли. Получается, пострадал только один материк?

- Верно. Если не считать потерянных колоний и уничтоженного флота, конечно. Республика стерла в пыль политический, культурный и промышленный центр - а то, что осталось, не представляло угрозы. Ну а остатки народа никого не волновали. И что, как вы думаете, этот народ сделал?

Если раньше в его голосе звучала какая-то отстраненная тоска, то теперь - настоящая горечь. Злая и едкая.

Сельвин собирался сказать что-нибудь вежливо-нейтральное, но ответ пришел прежде, чем он сумел его обдумать:

- Полагаю, не то, что следовало.

- Правильно полагаете.

С губ старика, изогнувшихся в горькой усмешке, сорвался хриплый смешок.

- Знаете, у народа есть такая милейшая особенность: когда ему приходится тяжело, он принимается искать виновных в своих бедах. Тех, кого можно разорвать в клочья - видимо, ради того, чтобы жизнь наладилась. Вот на Дромунд-Каасе с энтузиазмом, достойным лучшего применения, взялись за уничтожение ситхов - тех, кто развязал войну и не сумел в ней победить.

Злоба и отвращение. На лице, в голосе, во взгляде. Разговор о далеком прошлом задевал старика так, словно тот был живым свидетелем событий. Своими глазами видел крушение своего государства и гибель миллионов соотечественников.

От этой мысли по телу пробежал холодок. Сельвин резко одернул разгулявшееся воображение. Рессевен говорил, что правит Дромунд-Каасом пятьдесят лет - так что он никак не мог прожить четыре тысячелетия, даже если бы это было возможно.

- Не успел враг убраться восвояси, а народ, переживший величайшую в своей истории катастрофу, уже вцепился друг другу в глотки. Ситхов к тому моменту осталось немного: большую часть ордена выкосила война и бомбардировка столицы. На несколько десятилетий Дромунд-Каас оказался охвачен гражданской войной, плавно перешедшей в геноцид.

Рессевен отвернулся от собеседника и вновь устремил взгляд на море. И снова - куда-то за скалы.

- Вечно так продолжаться не могло, разумеется. Мир все-таки наступил. Сначала потянулись тридцать с чем-то лет военной диктатуры, а после ее падения Дромунд-Каас вернулся к монархии. Вернулся, если верить нашим историкам, с большой охотой.

- Если верить, Ваше Величество?

- Разумеется, не задавайте глупых вопросов! Эти же люди утверждают, что первым представителем моей династии был дальний родственник императора Вишиэйта. Колдуна, у которого к третьему тысячелетию жизни уже и собственного тела не было, что уж тут о родне говорить! Так что мой вам совет на будущее: поменьше верьте служителям этой продажной науки... я еще не утомил вас, Сельвин?

- Нет, Ваше Величество, - поспешил заверить рутанец, и впрямь прислушивавшийся к словам короля с искренним интересом. - Позволите задать вопрос?

- Я только что говорил вам, что позволю.

- Он может прозвучать беспардонно.

- Я так похож на невинную девицу? Спрашивайте, после будете оправдываться.

Что ж, никто за язык не тянул. Раз уж начал говорить...

- Я правильно понимаю, Ваше Величество, что Дромунд-Каас пережил гражданскую войну и при вашем правлении? Или даже охвачен ею сейчас?

На несколько мгновений повисла тишина - только шумели волны, разбиваясь о берег.

- А вы догадливы, юноша. Браво.

Рессевен улыбнулся - с одобрительным снисхождением, как отец мог бы улыбаться малолетнему сыну, впервые сложившему два и два.

- Но пока не стоит об этом. Я не желаю портить это замечательное утро разговорами о предателях.

- "Пока", Ваше Величество? Значит, вы намерены вернуться к этому вопросу позже?

- Кто знает? Возможно, если в том будет смысл... а что это вы так оживились, юноша? Вам не хватает собственных проблем, раз чужие интересуют?

"Как бы эти "чужие" проблемы в "свои" не превратились. Иначе зачем вам возиться со мной, Ваше Величество? Неужто из праздного интереса?"

- А что толку думать о своих проблемах, раз сейчас я все равно не могу их решить?

- Так вы что, взамен мои вознамерились решать? - старик откровенно развлекался. - Похвальный порыв, Сельвин, очень похвальный.

Он разразился хриплым каркающим смехом - и тут же оборвал его, резко посерьезнев.

- Возможно, я подумаю, как этим распорядиться, - сказал король уже безо всякого намека на насмешку. - Пока же я должен вернуться к более насущным делам. А чтобы вы не заскучали в одиночестве, я могу предоставить вам возможность получше ознакомиться с историей Дромунд-Кааса. Как вы на это смотрите?

- С радостью ознакомлюсь, Ваше Величество, - Сельвин поклонился, про себя отметив, что охотно согласился бы даже на учебник по астрофизике - лишь бы было, чем занять мысли, все норовящие обратиться то к недавнему прошлому, то к сомнительному будущему.

- Очень хорошо. Я распоряжусь, чтобы книги и другие носители информации были доставлены в вашу комнату. Возможно, мы сможем сегодня же вечером обсудить ваши впечатления. А сейчас... - он недвусмысленно указал на дверь взмахом руки, - идите. Командор Велхаар проводит вас.

* * *

Король свое обещание выполнил с лихвой: когда Сельвин вернулся в гостевые покои, на столе его уже дожидался инфопланшет, а на полу высилась стопка печатных книг, перетянутых эластичной лентой. Похоже, чтением гостя вознамерились обеспечить как минимум на год.

Движимый не столько жаждой знаний, сколько праздным интересом и скукой, Сельвин поддел пальцем узел, распуская его. Взял в руки первый попавшийся фолиант - неимоверной толщины труд под названием "История Дромунд-Кааса, том первый. От первой колонизации до императора Вишиэйта".

Оценив размеры первого тома и содрогнувшись при мысли, насколько же велика эта монументальная работа целиком, Сельвин бережно отложил книгу на край стола и потянулся к планшету. От прикосновения сенсорный экран приветливо засветился, демонстрируя стартовую страницу интерактивного школьного учебника.

- Да, вот это мне больше подходит, - насмешливо пробормотал Сельвин, усаживаясь в кресло. Но за учебник так и не взялся.

Небольшую пирамидку, легко уместившуюся бы на ладони, он сначала принял за обычную безделушку - хоть и очень искусно выполненную. Кроваво-красный, покрытый причудливыми письменами корпус был сделан не то из прочного стекла, не то из какого-то затейливо обработанного кристалла, а его грани - окантованы серебристым металлом. Вещица будто светилась собственным светом - приглушенным и пульсирующим.

Даже странно, что Сельвин не заметил ее раньше. Или же "сувенир" принесли вместе с книгами?

Нахмурившись, мужчина взял пирамидку со стола. Повертел в руках. И правда, внутри будто огонь горел: яркий, заполняющий все предоставленное ему пространство. Вблизи иллюзия казалась еще более реальной... если вообще была иллюзией: гладкая поверхность вещицы оказалась теплой, почти горячей.

Занятная безделица, но не более того. И все же Сельвин не мог заставить себя опустить ее обратно на стол. Что-то притягивало его взгляд. Что-то заставляло фокусировать внимание лишь на одном предмете... было что-то...

Был голос. Тихий, на самой грани восприятия. Мягкий, обволакивающий, и в то же время требовательный. Ни одного слова не разобрать - есть лишь порыв сильнее стиснуть пальцы дрожащей от напряжения руки, придавая направление энергии, бурлящей в жилах...

- Хаттова дрянь!

Сельвин дернулся, будто получив разряд электрошока. Пирамидка, ударившись об пол с негромким стуком, откатилась к кровати. Шепот затих, и вместе с ним ушло это странное, схожее с трансом состояние, сменившись чувством какой-то незавершенности. Как если бы он резко остановился, почти сделав шаг. Потянувшись за чем-то, в последний момент отдернул руку.

- И что это было? - ошарашено прошептал Сельвин в пустоту. Потер ладони - все еще немного подрагивающие.

Вновь его взгляд почти мгновенно оказался прикован к пирамидке. Теперь, когда на нее падала тень от кровати, стало совершенно ясно: проклятая штука действительно светилась. И... ощущалась. Сельвин не мог определить точно, что именно чувствовал: это было сродни чужому взгляду в спину, осознанию чьего-то присутствия в комнате, кажущейся пустой...

А вот угрозы - не было. Это ощущение просто существовало и не казалось чем-то неправильным и неестественным. Непривычным, разве что.

Но, в конце концов, это Дромунд-Каас. Глупо было бы ожидать, что здесь нет ничего странного.

"И все же зачем это принесли сюда?"

Первый шок быстро сходил на нет, стремительно сменяясь любопытством. Справедливо рассудив, что приносить ему смертельно опасные артефакты нет никакой нужды (палач всяко надежнее), Сельвин подобрал пирамидку и, скинув сапоги, разлегся на постели.

Понимание, что нужно делать, пришло само собой. Присмотреться, прислушаться... снова ощутить это "постороннее присутствие". Ощутить - и потянуться следом. Позволить энергии, вновь наполнившей тело, выйти за его пределы и коснуться того, что было скрыто в артефакте.

- Так-так, и кто это у нас тут?

Сельвин и сам не знал, как не отпрыгнул в сторону с нецензурным воплем, со всей силы отшвыривая от себя артефакт. Он лишь крепче стиснул его в кулаке, во все глаза глядя на полупрозрачную фигуру, возникшую прямо над ним.

Призрачный старик, одетый в темные, богато расшитые одеяния, подозрительно сощурился:

- Вы что ли, Ваше Высочество? - титул он произнес так едко, что не оставалось никаких сомнений: ни малейшего уважения к особам королевских кровей призрак не питает. - Что, снова будешь со мной спорить? В прошлый раз недоразъяснил мне суть событий, в которых я непосредственно участвовал?

- С чего бы мне с вами спорить? - брякнул ошарашенный Сельвин первое, что пришло на ум.

- Кому здесь тысячи лет, тебе или мне? - сварливо проскрипел призрак. - Уже забыл, что хотел рассказать мне про атаку на Кореллию? Мне, человеку, лично участвовавшему в выработке мирных соглашений!

Сельвин даже не знал, чему удивляться больше: самому старику или же тому, что этот старик нес.

- Простите, но я не понимаю, о чем речь. Вы меня, кажется с кем-то спутали.

- Да неужели? - призрак подался вперед и впился в Сельвина колючим взглядом. Он то по-птичьи склонял голову на бок, придирчиво рассматривая собеседника с разных сторон, то отходил назад, задирая подбородок и подслеповато щурясь.

- М-да, и вправду, - наконец вынес он вердикт, прицокнув языком. - Не за того принял. То-то я смотрю, в Силе ощущаешься совсем иначе. А все равно ты похож на того паршивца, как брат родной. Может, брат и есть?

- Это вряд ли. У меня нет родни на Дромунд-Каасе.

Старик смерил Сельвина недоверчивым взглядом.

- Ладно-ладно, - протянул он скептически. - Тогда представлюсь, пожалуй: Дарт Новерран, хранитель этого голокрона. Итак, что от меня хочет узнать очередной неумеха?

- Для начала - что означает "хранитель голокрона".

- Что, молодежь уже и этого не знает?! - прогремел хранитель, патетично воздевая руки к небу, будто призывая высшие силы обрушить свой гнев на невежду. - Тебя где подобрали, мальчишка?! На невольничьем рынке?!

- Я же говорил, что не местный, - пожал плечами Сельвин, мысленно напомнив себе поинтересоваться у Рессевена насчет рабства - точнее, наличия такового на современном Дромунд-Каасе. - Так можно поподробнее, что вы собой представляете?

Мученически закатив глаза, ситх проскрипел:

- Ладно. Слушай внимательно, мальчишка, дважды повторять не буду...

* * *

Именно с этого момента Табит Рессевен перестал слушать. Приостановив запись, он увеличил передаваемое голокамерой изображение, выхватывая крупным планом лицо пришельца.

- Значит, не только мне так показалось, - задумчиво протянул повелитель Дромунд-Кааса, вглядываясь в чуть смазанные черты Сельвина Вельна. - Даже старый хрыч перепутал его с Аданом. Ну а ты что скажешь, Нейт? Похож он на моего сына, или к старости у нас с Дартом Новерраном катастрофически испортилось зрение?

Командор Велхаар, неподвижно стоявший по правую руку от повелителя, позволил себе бледное подобие улыбки:

- Я тоже немолод, Ваше Величество, и могу ошибаться, но определенное сходство имеется.

Старик с отстраненным видом кивнул и снова перевел взгляд на голограмму.

- Больше всего отличаются скулы и форма носа, но это не так уж и критично... к тому же он чувствителен к Силе, теперь это совершенно очевидно, - бормотал он себе под нос, начисто игнорируя Велхаара - как, впрочем, часто делал в моменты глубокой задумчивости.

- Это уже не говоря о том, что парнишка неглуп, решителен, имеет внушительный боевой опыт... это очень любопытно, Нейт. Очень, - король пригладил бороду, и его жилистая ладонь прикрыла дрогнувшие в полуулыбке губы.

- Ваше Величество, - произнес Велхаар отчего-то охрипшим голосом, - не думаете же вы...
Взгляд, которым монарх одарил своего начальника гвардии, заставил того осечься на полуслове.

- Как только тебя будет касаться то, что я думаю, ты тут же об этом узнаешь. Не забывайся, друг мой.

- Прошу прощения, повелитель, - гвардеец коротко поклонился.

- Так-то лучше.

Отвернувшись, Рессевен вывел на экран другое изображение - молодого человека, который казался на фоне чужака почти мальчишкой: юное лицо, не прорезанное ни единой морщинкой, живой, открытый взгляд... и все же похожи они были настолько, что действительно могли сойти за братьев.

А при помощи небольшого хирургического вмешательства - и за одного человека, пусть постаревшего и пережившего множество тягот.

- Приведи его ко мне сегодня вечером. Ну а пока что у нас с передвижениями противника?

Сообщение отредактировал Annanaz - 5 Март 2015, 00:19

[Эллия]

Об этой неопровержимой исторической правде, похоже, не догадывались ни палящие в окна солнечные лучи, ни Табит Рессевен, расположившийся за обеденным столом из резного темного дерева.

Мило И действительно, зачем им о таком догадываться? ))

Король будто его мысли прочел: отложил столовые приборы и впился в Сельвина этим своим добрым взглядом прожженного интригана.

- Вы поразительно беспечны, юноша. Вас совершенно не заботит собственная судьба?

А король все испытывает Сельвина на прочность. То так, то эдак. И оценивает, для чего он ему такой сгодится)

Если раньше в его голосе звучала какая-то отстраненная тоска, то теперь - настоящая горечь. Злая и едкая.

Похоже, что Рессевен искренне сожалеет, что родился на четыре тысячи лет позже. И что слава и мощь родной планеты давно канули в Лету.

Небольшую пирамидку, легко уместившуюся бы на ладони, он сначала принял за обычную безделушку - хоть и очень искусно выполненную.

Голокрон! А, не до конца, знать, на Дромунд-Каасе забыли о том, что их планета - все-таки ситхская)
И Вельн оказался одаренным - я этого уже давно дожидаюсь, если честно. Еще с той самой зарисовочки)
Голокронный лорд-ситх - весьма колоритный персонаж) Достал его, видите ли, предыдущий подопечный. Да, невеселая жизнь у него - всяким оболтусам элементарные вещи объясняй

А при помощи небольшого хирургического вмешательства - и за одного человека, пусть постаревшего и пережившего множество тягот.

Вот это поворот! Насколько я понимаю, родной сын короля и наследник престола погиб, и Рессевен решил его "подменить" - причем так, чтобы не было лишних дворцовых переворотов в перспективе?

[Cirkon]

Annaz! Извини, что редко отписываюсь, но это не значит, что меньше уважаю и не ценю твои работы.

Очень интересно, что же там будет? Все-таки мои симпатии на стороне Сельвина. Сумел после столького подняться, и что важнее, остаться человеком.

Если сумею, более подробно откоменчу позже. (На праздники оставляем все самое важное)

[Annanaz]

А король все испытывает Сельвина на прочность. То так, то эдак. И оценивает, для чего он ему такой сгодится)

Он привык уже тщательно подбирать окружение: а то так пригреешь непонятно кого, а он тебе - нож в спину... ну, или просто идиот, что тоже опасно)

Похоже, что Рессевен искренне сожалеет, что родился на четыре тысячи лет позже. И что слава и мощь родной планеты давно канули в Лету.

И об этом, и о том, что люди так ничему и не научились: все между собой грызутся, вместо того, чтобы светлое будущее строить)

Голокрон! А, не до конца, знать, на Дромунд-Каасе забыли о том, что их планета - все-таки ситхская)

Члены королевской семьи (как и некоторые другие личности, от аристократов до знахарей-самоучек) Силой пользуются понемногу, в меру способностей и вытянутых из голокронов знаний. Но это, конечно, по меркам ситхов и джедаев - так, баловство)

Голокронный лорд-ситх - весьма колоритный персонаж) Достал его, видите ли, предыдущий подопечный. Да, невеселая жизнь у него - всяким оболтусам элементарные вещи объясняй

Подопечный еще и умный был не в меру... точнее, считал себя таковым) Чем раздражал старичка еще сильнее, чем вообще ничего не знающий и не умеющий Сельвин (этот, по крайней мере, честно признается, что неуч ).

Вот это поворот! Насколько я понимаю, родной сын короля и наследник престола погиб, и Рессевен решил его "подменить" - причем так, чтобы не было лишних дворцовых переворотов в перспективе?

Правильно понимаете Причем сын пропал без вести, так что обставить его "неожиданное возвращение" теперь, когда есть "двойник", не так уж и сложно. Осталось только донести до двойника это радостное известие и - совсем уж мелочь - уменьшить поголовье претендентов на корону. Естественно, при помощи "сына")

Сообщение отредактировал Annanaz - 5 Март 2015, 11:28

[Annanaz]

Annaz! Извини, что редко отписываюсь, но это не значит, что меньше уважаю и не ценю твои работы.

Очень интересно, что же там будет? Все-таки мои симпатии на стороне Сельвина. Сумел после столького подняться, и что важнее, остаться человеком.

Если сумею, более подробно откоменчу позже. (На праздники оставляем все самое важное)

Ничего страшного) Не обижаюсь, но коммента жду (и очень рада, что тебе нравится Сельвин) А насчет того, что будет дальше... посмотрим) Возможно, сейчас прервусь на линию Исанн, но развитие этой сюжетной ветки в любом случае будет скоро)

Сообщение отредактировал Annanaz - 5 Март 2015, 10:14

[Annanaz]

Интерлюдия. Немного о волках, собаках и счастливой старости

В Правительственном районе Корусканта - или, как его сейчас называли едва ли не чаще, Центра Империи - практически всегда царила солнечная погода. Лишь изредка небо проливалось дождем, смывая грязь и пыль, все-таки успевшую насесть на безупречные до рези в глазах улицы и небоскребы.

С недавних пор лорд Круэйя Вандрон начал замечать, что эта безупречность и автоматизация всего, включая дождя за окном, начинает ему... претить. Набивать оскомину. Шутка ли - в шестьдесят пять лет затосковать по непредсказуемому буйству природы на родном Карфеддионе? Дыре, откуда так желал вырваться в юности? Сколько он себя помнил, его разумом владела отчаянная мечта стать видным человеком не только на своей родине, забытой всеми высшими силами, но и в галактике. В Республике ли, в Империи - не суть важно. Но так уж вышло, что шанс ему предоставила именно агония первой и рождение второй. И так Первый лорд Карфеддиона превратился в одного из многих имперских власть имущих... одного из многих - но отнюдь не последнего. Мало кто располагал возможностям и властью, хотя бы сопоставимыми с теми, что имел глава Комиссии по сохранению Нового Порядка.

Стоило ли оно затраченных усилий? Совсем недавно Вандрон не стал бы и задумываться над ответом. Но в последние годы ему все чаще напоминала о себе простая истина: какой бы ты крупной рыбой ни был, в большом пруду всегда найдутся как минимум не менее здоровые и зубастые. Как и та, которая сможет проглотить тебя, не подавившись.

Живо представив себе обитателей океанских глубин, лорд брезгливо поморщился. Нет, если уж и проводить параллели с животным миром, то не такие. Скорее... с волками, нерфами и псами. Оно многограннее, лучше отражает действительность. Себя Круэйя ожидаемо относил к волкам. Волк - зверь гордый, сильный, способный как жить по правилам стаи, так и бросить вызов вожаку или основать собственную, если вожак, увы, сильнее.

До недавнего времени положение дел в стае его вполне устраивало. Однако сейчас обилие псов, составлявших в ней абсолютное большинство, стало Вандрона серьезно тяготить. И если на мелких шавок достаточно лишь оскалить зубы, чтобы они побоялись даже напоминать о своем существовании, то некоторым старым и матерым волкодавам лишь хозяйский поводок мешал вцепиться в горло давнему врагу. А поводок становился все длиннее, и челюсти клацали все ближе... вот и думай: то ли хозяйская хватка ослабла, то ли старик наконец понял, что среди верных псов затесался хищник. Впрочем, нет. Это он знал всегда. Быть может, Палпатин и одряхлел, и его ум уже не столь остер, как прежде, но наивно полагать, что он склонен так сильно заблуждаться насчет своего ближайшего окружения.

Нет, древняя развалина не слепа, отнюдь не слепа. И то, что Айсард почти в открытую пошел на Вандрона войной, нарушив их давно устоявшийся вооруженный нейтралитет, говорит об одном: Палпатин, по меньшей мере, не против того, чтобы позиции главы КОСНОП пошатнулись. Айсард никогда не стал бы ввязываться в противостояние, не будучи уверенным в своих силах. А значит, разведчик либо имеет на руках хорошие карты, которые пока не собирается раскрывать, либо обладает большим влиянием на императора, чем можно было бы предположить.

Опасная ситуация, и тем опаснее, что на кону стояло куда большее, чем скоротечный выигрыш в борьбе за императорские подачки. Эта игра давно наскучила Вандрону: слишком стар он стал, чтобы, как и прежде, рвать противникам глотки, зная, что в любой момент по сигналу старого вожака на него может кинуться вся свора...

Круэйя устал полагаться на чью-то волю. И пусть многие за глаза звали его "серым кардиналом", он прекрасно знал, сколь смехотворно это предположение на самом деле. Как ни парадоксально, власть отучила лорда от излишней гордыни.

Он хотел обеспечить себе спокойную старость. Ту уверенность в безоблачном будущем, надеяться на которую в условиях Палпатиновской абсолютной монархии просто смешно.

Ладонь по давней привычке легла на массивное кольцо с родовым гербом. При воспоминании о родине по губам Круэйи скользнула тень улыбки.

Первый лорд. Первый среди равных... слишком ненавидящих друг друга, слишком трясущихся за свои интересы, чтобы попытаться уничтожить того, чья власть ненамного, но выше их собственной. Как хорошо это работало на Карфеддионе... как хорошо это будет работать в масштабах Империи... без императора и некоторых его особенно рьяных псов, чье благополучие целиком и полностью зависит от монаршей милости.

Вожак со слабой стаей - не вожак вовсе. И Вандрон уже точно знал, кого из псов надлежит вывести из игры первым.

"Вы хорошо посмеялись после рутанской истории, господин директор. Что ж, я тоже человек весьма веселый".

Сообщение отредактировал Annanaz - 2 Май 2015, 13:45

[Jagged Fel]

Это как бы новый рассказ! Или продолжение старого?

[Annanaz]

Это как бы новый рассказ! Или продолжение старого?

Это продолжение старого) Просто отправная точка для событий поглобальнее, чем в предыдущих главах.

[Annanaz]

Шоу

3 ДБЯ. Атзерри, Внутреннее Кольцо.

– ... Все мы помним посулы императора, вознесенного на трон кровавой войной и голосами тысяч продажных сенаторов. Как уверенно он вещал с трибуны о мире и процветании, которые ждут его Первую Галактическую Империю! И вся галактика внимала ему, ибо чего больше жаждет измученный войной народ, чем мира, спокойствия и благоденствия?

Девица сделала паузу, украдкой переводя дыхание и обводя заинтересованно притихший зал пылающим взором. Она была хороша, эта девочка: звучный, поставленный голос, четкая речь и пламенная уверенность – в себе и своих словах. Достоинство и пыл, до прискорбного редко сочетающиеся качества. Да еще и внешность удивительно удачная: яркая, необычная и безусловно привлекательная.

Глаза Йохана Хейла одобрительно сверкнули. Возможно, заседания кружка "Освобождение" ему стоило посещать почаще, пусть даже зубы всякий раз сводило от однотипных речей, которые толкали новички (бытовал в кружке такой ритуал: под бурные аплодисменты выталкивать новых членов к трибуне, чтобы те перед всем обществом представились и в красках поведали, почему так хотят освобождения от имперского гнета). Изредка, но попадались здесь те, кто был способен на большее, чем стать пушечным мясом или простым агитатором. Скажем, эта девочка... точнее, скорее уж молодая женщина – навскидку была ей около тридцати. Насчет ума и способностей, конечно, вопрос открытый, но харизма у нее пробивная: с такой можно хоть новости сельхозкомбината вслух зачитывать, и вокруг все равно соберется толпа, жадно хватающая каждое слово.

– Но что мы видим по истечении шестнадцати лет? Разве мы получили то, за что так дорого заплатили – заплатили своей свободой? Безопасность? Ха! Как хоть кто-нибудь может чувствовать себя в безопасности, когда имперские силовики творят все, что им вздумается, ни перед кем не отчитываясь? Благоденствие? Все, что дала нам Империя – гигантские налоги, оседающие в карманах администрации и военщины! Почему мы должны кормить палачей и бюрократов-паразитов – костяк Империи, этой монструозной государственной машины?!

Зал взорвался ревом и криками: гневными – в адрес Империи, и одобрительными, обращенными к выступающей. Здешняя публика к таким речам была привычна, но ведь главное не в том, что оратор говорит, а как... и если текст Йохан мог упрекнуть в не первой свежести приемов, то к подаче материала придраться невозможно: шутка ли, сам едва не начал драть глотку вместе с горячим и идеалистичным до одури молодняком! Этой женщине хотелось верить, хотелось повторять за ней каждый банальный лозунг... на нее хотелось смотреть, что немаловажно!

Образцовая революционерка, девушка с агитки. Мученица, если потребуется. Сколько применений такой можно найти при грамотном обучении...

Девица продолжала вещать что-то о том, как это необходимо – бороться с диктатурой и откровенным грабежом Центра. Периодически она делала красноречивые паузы, чтобы публика прониклась важностью того или иного постулата. Постулаты оригинальностью не блистали, но публика проникалась: поддерживала ораторшу одобрительными возгласами, восхищенными шепотками или глубокомысленным молчанием, когда требовалось. Йохан не вслушивался: набирал на комлинке сообщение для куратора "Освобождения".

Через пару часов у него должно быть полное досье на эту Эриш Лив. Такой бриллиант нельзя бросать без присмотра.

"Бриллиант" завершила свою речь очередным пламенным призывом – банальным, как и все, что она говорила, но выкрикнутым с такой страстью и фанатичной верой, что остаться равнодушным было решительно невозможно. Зал рукоплескал, люди вскакивали с мест, как после хорошего представления. Эриш скромно улыбалась, прижимая изящную ручку к груди и очаровательно порозовев.

Йохан несколько раз ударил ладонью о ладонь – сдержанно, но с одобрительной полуулыбкой на лице.

Хорошая девочка. Определенно, он может выкроить немного времени, чтобы ею заняться.

Странно, но именно в этот момент у Йохана возникло ощущение, будто улыбка идеалистичной красотки адресована ему и никому больше, а ее огромные глаза смотрят лишь в облюбованный им дальний угол зала.

Об этом он позабыл, едва девушка упорхнула на свое место. Но весь остаток вечера его не оставляло другое чувство, куда менее приятное. Ощущение постоянного взгляда в спину. Цепкого, недружественного. Такого, что невольно задаешься вопросом: а не мельтешит ли на затылке лазерный прицел?
Видимо, паранойя. В последнее время ее, увы, стало чертовски трудно отличить от интуиции.

* * *

"Освобождение" было далеко не единственным кружком, откуда атзеррийские повстанцы набирали кадры, но одним из самых старых и крупных. Именно его основание приписывали полулегендарному Соколу, и именно для его заседаний он порой выкраивал время: согласно данным местной резидентуры, периодически лидер восстания приходил сюда, чтобы присмотреться к новичкам и взять под крыло пару-тройку молодых и перспективных революционеров... особенное предпочтение отдавая революционеркам, пылким и привлекательным.

Правда, данные эти базировались исключительно на слухах: и внешность, и настоящее имя Сокола скрывались за завесой тайны. Подполье на Атзерри вообще действовало весьма профессионально и толк в конспирации знало: каждая группа держала связь с руководством только через своих лидеров, а лидеры, в свою очередь – через кураторов. Всевозможные подпольные общества вроде "Освобождения" служили кузницами кадров и очагами распространения революционной пропаганды, однако их члены, за исключением пары-тройки наблюдателей и руководителя, в структуру повстанческой организации включены не были.

В сопротивление на Атзерри было внедрено множество агентов, но все они "крутились" на уровне какой-либо отдельной группировки – лишь один имел выход на куратора. Именно поэтому теперь, когда обстановка на планете приблизилась к точке кипения, в Центре решили проверить сомнительные слухи: другие, более правильные способы попросту не приносили результатов.

Возможно, с рискованным решением не прогадали. Чье-то внимание Исанн определенно привлекла.

Сделав вид, что поправляет шарфик, разведчица украдкой взглянула на мужчину, занявшего кресло в углу зала. Уже само место, которое он себе выбрал, было примечательно: на небольшом отдалении от всех остальных, дающее хороший обзор всего помещения. Воодушевления толпы этот человек явно не разделял: большую часть заседания с его лица не сходило скучающее выражение, будто происходящее его изрядно утомляло. На ораторов он смотрел внимательно, изучающе, изредка кивая с сухим одобрением или кривясь, словно от зубной боли. Только выступление Исанн заставило его немного оживиться, но и это был интерес не восхищенного слушателя, а режиссера, подбирающего актрису на важную роль.

Вербовщик? Вполне возможно. Сокол собственной персоной? Удача на грани фантастики, если это так. Исанн на подобные подарки судьбы рассчитывать не привыкла.

Собрание продлилось еще пару часов. Пожалуй, столько пафосных речей Исанн не слышала со дня поступления в Академию, а по приукрашиванию своей деятельности местные старожилы дали бы фору Сенату. Их послушать, так Империя уже чуть ли не в руинах лежит, и достаточно одного хорошего пинка, чтобы развалить ее окончательно.

От нескончаемого галдежа у Исанн немилосердно разболелась голова, но несмотря на это, девушка была твердо намерена еще некоторое время потолкаться в рядах активистов: собрать слухов, завязать пару знакомств и раз-другой ненавязчиво попасться на глаза типу, которого решила до поры считать вербовщиком.
Кто-то мягко тронул ее за плечо. Разведчица обернулась, отбрасывая упавшие на глаза волосы – выкрашенные в золотистый, как у последней предполагаемой любовницы Сокола.

– Эриш Лив, правильно я помню?

Прямо перед ней стоял, растягивая тонкие губы в приветливой улыбке, искомый вербовщик. Мужчина лет сорока пяти, с точеными чертами лица и холодными серыми глазами, от которых тонкой паутинкой разбегались ранние морщины. Вблизи стал заметен шрам, наискось рассекающий его бровь и узкую, с небольшой горбинкой, переносицу.

– Все верно, – Исанн светски улыбнулась, взмахнув густо подкрашенными ресницами. – Чем могу помочь?

– Всего лишь хотел отдать вам должное, мадемуазель. Превосходная речь. У вас определенно талант доносить свои мысли до публики.

– Благодарю, – смущенно улыбнувшись, девушка на мгновение отвела глаза, будто была неимоверно польщена похвалой. – Если честно, мне казалось, что я выгляжу глупо. Я просто говорила то, что хотела сказать, вот и все. Даже не готовилась толком.

Мужчина покровительственно потрепал ее по плечу.

– Возможно, именно поэтому получилось так хорошо. Искренность делает слова убедительными, а не какие-то ухищрения, – сказал он с широкой улыбкой. –
Кстати, я не представился: Йохан Хейл, к вашим услугам.

– Рада знакомству.

Йохан несильно сжал ее ладонь обеими руками и слегка встряхнул.

– А как рад я, Эриш... здесь множество достойных молодых людей, но, к сожалению, отнюдь не во всех горит тот же огонь, что и в вас. Могу я попросить вас пройти со мной на третий этаж? Есть пара вопросов, которые удобнее было бы обсудить с глазу на глаз.

– Конечно, – Исанн изобразила немного обескураженный и неуверенный вид, будто приглашение и напористость нового знакомого ее слегка пугали. – А какие вопросы вы имеете в виду? – добавила она, якобы запоздало спохватившись, когда Йохан уже подхватил ее под руку.

– Это мы увидим после небольшого разговора. Не беспокойтесь, я в любом случае не причиню вам вреда.

И он повлек Исанн сквозь толпу. Разведчица подметила, что ее спутник ни с кем не обмолвился и словом, и никто не подал виду, что вообще узнал его. Только охранник, стоявший перед лестницей, кивнул им и без лишних слов посторонился, давая пройти.

Не свой в кружке восторженных идеалистов, но узнаваемый теми, кто этих шааков пасет. Лишнее подтверждение тому, что заметила Исанн достаточно значимая персона. Хорошо, скорее всего. Но всегда остается вероятность, что за закрытой дверью ждет удар по голове или бластер, приставленный к виску.

Собрание проходило на втором этаже достаточно приличной с виду кантины, совмещенной гостиницей. Третий этаж как раз был отведен под комнаты: сразу за лестницей начинался коридор, по обе стороны которого располагалось по три двери. Вполне ожидаемо, что Йохану потребовалась самая дальняя. На пороге Исанн замялась, изображая наивную скромницу, до которой только что дошло, о каких таких вещах может разговаривать мужчина наедине с хорошенькой девушкой. Йохан не подталкивал ее, глядя на спутницу снисходительно, чуть ли не с умилением. Наконец она "решилась": глубоко вздохнула и, гордо тряхнув копной белокурых волос – мол, будь что будет, – вошла в номер. Настороженная, готовая в любой момент пригнуться и метнуться в сторону, уходя от удара.

Дверь захлопнулась за ее спиной, заглушая шум голосов внизу. Йохан вновь приобнял девушку за плечи – покровительственным, собственническим жестом.

– Присаживайтесь, Эриш, – он мягко подтолкнул ее к кожаному дивану. – Нам нужно многое обсудить.

Исанн скромно пристроилась на краешек. Взволнованно вцепилась в сумочку, всем своим видом показывая и любопытство, и настороженность. Заметив лестницу, видневшуюся из окна, с трудом сдержала усмешку: вот уж точно, больше всего истинному революционеру необходим путь к быстрому и отважному отступлению. Справедливости ради сказать, к истинным разведчикам это тоже относилось.

– Вы нервничаете, – заметил Йохан. – Возможно, вино поможет вам немного расслабиться.

– Думаю, не стоит.

Он уже гремел бутылками в баре. Вытащив одну, наполнил два хрустальных бокала так, чтобы распахнутые дверцы скрывали и бокалы, и его руки.

– Никто не заставляет вас пить много, Эриш. Но я не хочу, чтобы этот разговор проходил в атмосфере страха и недоверия: вы слишком взволнованы, и можете неправильно воспринять некоторые из моих вопросов.

Присев рядом, Йохан так пристально посмотрел ей в глаза, что Исанн даже забеспокоилась: не закончилось ли действие капель, изменяющих пигментацию радужки. По идее, их должно хватать на сорок восемь часов, но кто знает...

– Не упрямьтесь, – мягко, словно обращаясь к неразумному ребенку, попросил Йохан. – Пара глотков еще никому не вредила.

Не слушая возражений, он сунул бокал Исанн в руки. Первым же отпил из своего и благожелательно улыбнулся:

– Видите? Не отравлено.

Исанн издала робкий смешок девицы, которой невероятно льстит внимание такого импозантного мужчины, но она слишком стеснительна, чтобы сказать об этом напрямую. Замечание, что яд легко можно подлить или подсыпать всего в один из бокалов, она придержала при себе. Если что, заранее вколотый препарат, нейтрализующий большинство расхожих ядов и известных разновидностей сыворотки правды, позволит ей преподнести собеседнику неприятный сюрприз.

Девушка осторожно пригубила вина. По телу тут же пробежал озноб, в череп словно вонзились сотни ледяных иголочек. Неприятное ощущение длилось около секунды, прекратившись так же внезапно, как и возникло.

"Вот значит как".

– Как вам вино, Эриш?

"Изумительную сыворотку правды ты туда подмешал. Забористую".

– Великолепно. Благодарю вас, – она беззаботно улыбнулась. Говорила, слегка повысив голос, будто раскрепощенная подмешанной в вино психотропикой. – Но вы, кажется, хотели о чем-то серьезно поговорить, а не угощать меня вином, не так ли?

– Почему бы не совместить одно с другим? Но вы правы. Скажите, мне Эриш... – Йохан склонил голову набок, разглядывая Исанн, как если бы она была интересным экспонатом в музее. – Вы с таким пылом говорили о необходимости восстания. Что вас сподвигло на подобные речи?

– Возможно, это показывает меня не с лучшей стороны, но... страх. Я некоторое время жила на Корусканте и видела, как там бесчинствуют полиция и спецслужбы. Не лично, но мне ГолоСети хватило... а они еще этим гордятся, представляете? Выставляют все так, будто народ должен радоваться, что его так защищают! И еще эти зачистки... людей упрятывают в тюрьмы, а некоторых и казнят за участие в антиимперских выступлениях, и никого не волнуют права личности! Террористическая деятельность – очень удобное клеймо. Поставил, и расправляйся с недовольными и оппозицией, как хочешь. А потом меня угораздило явиться на демонстрацию – ее разогнали дубинками и водометами, у меня с того случая пара переломов осталась. А последней каплей стал Рутан... людей там попросту расстреливали без суда и следствия, разве не ужасно?!

Исанн судорожно вздохнула и отпила из бокала, залпом осушив едва ли не половину. Подняла на собеседника взгляд, горящий праведным гневом.

– Вот так я окончательно решила, что с Империей мне не по пути. Не хочу вечно молчать в страхе, что за лишнее слово меня куда-нибудь упрячут. Или расстреляют за то, что я из простого человеческого милосердия помогла раненному повстанцу.

– И вы решились на борьбу? Прекрасно осознавая, какому риску подвергаете себя и своих близких?

– Этих "близких" я в последний раз видела лет восемь назад. У меня не самые лучшие отношения с родней. Так что хатта с два меня Империя чем запугает: для себя я твердо решила, что лучше буду рисковать жизнью, чем трястись за свою шкуру, благодаря Палпатина за очередной прожитый день. Противно.

Она знала, что выглядит хорошо: уверенный голос, в глазах – фанатичный блеск, щеки горят румянцем. И знала, что это нравится Йохану: и как повстанцу, и как мужчине. Это читалось в его взгляде, в котором профессиональный интерес странно смешивался с желанием, слышалось в его чуть учащенном дыхании, просматривалось в одобрительной полуулыбке.

– Как я уже и говорил: талант, – довольно констатировал он, почесывая щетину на подбородке. – В вас пропадает превосходный оратор, Эриш... или не пропадает? Что вы скажете на то, чтобы и в самом деле присоединиться к повстанческому движению? В "Освобождение" вас привел достойный доверия человек, ваша биография вполне соответствует этому короткому рассказу... не вижу причин держать вас на расстоянии.

Исанн сдавленно охнула, прижав ладони к лицу. Посмотрела на Йохана так, словно в первый раз его увидела.

– Вы... вы не шутите? – восторженно прошептала она, будто ребенок, которому пообещали исполнение самого заветного желания и сладкий пряник в придачу. –
Я же ничего не умею, разве что говорю иногда красиво, да и то....

– Научим, – Йохан ласково улыбнулся, касаясь ее лица грубыми, мозолистыми пальцами. – Всем необходимым навыкам и даже больше. Не каждому ведь сражаться с оружием в руках, Эриш... ты со своим хорошеньким личиком и пылкими речами можешь стать так полезна, что и сотня бойцов с тобой не сравнится.

Это было просто. Это было, черт возьми, слишком просто, чтобы быть правдой! Но, похоже, Йохан говорил вполне искренне и серьезно.

Происходящее казалось тем невероятнее, что на левой руке мужчины, под задравшимся рукавом рубашки, виднелась восхитительного качества татуировка с хищной птицей, расправившей крылья. Единственная доподлинно известная примета Сокола.

Похоже, ей сказочно повезло. Или же это все – великолепно разыгранный обман? Такую вероятность тоже нельзя сбрасывать со счетов. В любом случае, отказываться нет никакого резона.

– Так ты согласна?

– Разумеется! – восторженно воскликнула Исанн, глядя на Йохана с таким обожанием, словно культистка – на божество, сошедшее на землю. – А... что я должна делать? С кем связываться, кому подчиняться?

– С тем, с кем скажу я, – властно отрезал Йохан. Заметив, как девушка дернулась от его резкого голоса, тут же смягчился. – Не бойся, я все тебе объясню. Чуть позже.

Его ладонь легла на ее обнаженное колено. Чуть сжав, скользнула выше, к бедру. Исанн и не подумала ему мешать: томно выдохнула и откинулась назад, позволяя мятежнику делать с собой все, что тот пожелает.

Пусть. Очень скоро он дорого заплатит за каждое прикосновение своих грязных лап. А за ночи будет платить все сопротивление – своей кровью и в троекратном размере.

Не каждому дано затащить в постель лучшую оперативницу Разведки и дочь Арманда Айсарда. Так чего удивляться, что цены для "счастливчиков" так высоки?

"Никуда ты теперь от меня не денешься, птица щипаная".

Сообщение отредактировал Annanaz - 14 Май 2015, 14:47

[Annanaz]

Примерно в то же время. Дромунд-Каас.

Он стоял у окна – на том самом месте, откуда еще мальчишкой привык смотреть на океан, простирающийся до самого горизонта. Как и всегда, его черные, длиной до плеч волосы лежали в возмутительном беспорядке – о стрижке он никогда и слышать не хотел, хоть насильно корнай. Как и всегда, на его губах играла мечтательная полуулыбка, смягчая резкость черт, доставшихся от отца. Как и всегда, рукава его белой рубашки были закатаны до плеч, а ворот расстегнут: молодой принц, видимо, еще не потрудился привести себя в порядок после тренировки с мечом. Глупая привычка – еще одна дань его сумасшедшей любви к атрибутике прошлого.

Он стоял неподвижно, будто глубоко погрузившись в свои мысли, и отсветы далекой грозы играли на его смуглом лице. Полумрак, царивший в комнате, и вспышки молний за окном заставляли свет и тени плясать вокруг юноши, своей игрой то порождая обманчивые движения, то оживляя застывшее, неизменное из года в год лицо.

Он выглядел таким... живым. Будто все эти десять лет были лишь дурным сном. Не было той сумасшедшей экспедиции в глубины системы Дромунд. Не было того рокового дня, когда пропала связь с кораблем Адана. Не было тех мучительно долгих месяцев, по истечении которых умерла Зария – усохшая, сломленная горем, так и не оправившаяся от потери единственного сына. Она до последнего отказывалась признать, что Адан погиб – даже умирая, шептала бескровными губами: "Он вернется, наш мальчик. Он вернется, вот увидишь..."

Последней ее просьбой было передать сыну, что она просит прощения – за то, что не сумела дождаться. Табит же мысленно поклялся себе, что хорошенько надерет этому паршивцу уши, когда сам окажется по ту сторону Силы. Если бы он только слушал, что ему говорят, дурной мальчишка...

Король хрипло закашлялся. Посмотрел на голограмму сына взглядом, в котором укоризны было не меньше, чем застарелого горя. Юнец, чего и следовало ожидать, продолжал любоваться океаном все с той же задорной улыбкой. Дурень малолетний. Табит не понимал, как мог отпустить его. Как позволил улететь, почему не пресек эту дурную инициативу на корню... в смерти Адана он был виноват ничуть не меньше самого мальчика. Табит знал это – как знал и то, что ни малейшей надежды на возвращение принца нет.

И все же он надеялся. Наследник престола по-прежнему значился среди пропавших без вести – но не мертвых. Табиту просто не хватало сил признать это официально. Он убеждал себя, что похоронил сына, но на самом деле стоял над открытым гробом, не решаясь накрыть его крышкой и зажечь огонь в кремационной печи.

Похоже, пришла пора наконец сделать это. Плач старика по погибшему сыну не спасет государство от гражданской войны. А вот живой наследник престола – может.

На миг ему показалось, что Адан обернулся – показалось настолько отчетливо, что Табит невольно вздрогнул. Глупость, конечно. К старости да от излишней сентиментальности чего только не привидится.

В дверь учтиво постучали. Дождавшись разрешения войти, Сельвин переступил порог. Согнулся в поклоне, приложив руку к груди. На сей раз Табит не торопился с разрешением подняться.

– Добрый вечер, Сельвин, – поздоровался он, едва заметно кивнув. – Надеюсь, вы с пользой провели время?

Сельвин улыбнулся, отчего их с Аданом сходство стало просто фантастическим.

– Опыт общения с лордом Новерраном поистине бесценен, Ваше Величество. Он весьма интересный собеседник... если притерпеться к его вздорности и самолюбованию, конечно.

– С Дартом Новерраном, и никак иначе, юноша, – Табит насмешливо фыркнул, вспомнив собственные беседы с несносным ситхом. Леди Кария, хранительница другого голокрона, была куда более приятна, что в беседе, что на вид, но Табит не собирался облегчать своему потенциальному наследнику жизнь даже в таких мелочах. – Разве он не вдолбил это вам в голову?

– Он много нелестного о моей голове говорил. Признаться, я переставал слушать, как только почтенный лорд переходил на повышенные тона.

– Единственно верная тактика. К слову, почему вы не сказали мне о своей одаренности?

На лице пришельца отразилось искреннее непонимание.

– Простите?

– Одаренности, Сельвин. Связи с Силой. Скажите, не знали о ней?

– Не думал, что это важно. Я толком не умею пользоваться своими способностями, а до недавнего времени вообще не подозревал об их существовании. У меня и в мыслях не было скрывать их намеренно, Ваше Величество.

А напрягся-то как. Вроде и бровью не повел, и голос ровный, – а сам подобрался, будто хищник, приготовившийся к прыжку, и взгляд метнулся по сторонам, явно прикидывая угрозы и пути к отступлению.

– Расслабьтесь, юноша, – Табит махнул рукой, сопроводив жест сухим смешком. – Я вам верю. Не устали разговаривать, согнувшись в три погибели?

– Вы еще не сочли нужным позволить мне встать, Ваше Величество. Насколько я успел узнать, этикет Дромунд-Кааса в этом вопросе вольностей не допускает.

– В таком случае встаньте. Меня скоро изглодает зависть к вашей молодой и крепкой спине. И сядьте в кресло рядом с моим, мне надоело разговаривать через всю комнату.

Распрямившись так легко, словно затянувшийся поклон не доставил ему ни малейшего дискомфорта, Сельвин прошел к указанному месту. Если он и обратил внимание на голограмму Адана, то виду не подал. Куда больше его заинтересовал небольшой голопроектор, стоявший на столике между двумя креслами: скользнув быстрым взглядом по приборчику, рутанец вскинул бровь в немом вопросе.

– Вы правы, – Табит постучал пальцем по панели управления, активируя проекцию. – Это имеет самое прямое отношение к нашему разговору.

Над столиком развернулась трехмерная карта Дромунд-Кааса – вернее, обитаемого его континента. Синим светилась материковая часть, сердито-алым полыхала россыпь небольших островов вместе с полуостровом Саринт. Вполне наглядное деление территории на свою и занятую противником.

– Мне все не дает покоя ваше рвение решить за меня мои проблемы. Помните такую свою инициативу, Сельвин?

– Припоминаю такое толкование моих слов, Ваше Величество, – Сельвин насмешливо дернул уголком рта. Всмотрелся в карту с искренним интересом, едва ли носом в нее не ткнувшись. – Ваши мятежники, если я правильно все понимаю?

Он обвел пальцем выделенную алым территорию. Табит утвердительно кивнул:

– Верно понимаете. А теперь смотрите дальше.

Король защелкал клавишами, выводя на экран дополнительные параметры. Теперь Саринт был взят крупным планом – весь испещренный схематичными изображениями военных объектов.

– Саринт, – провозгласил Табит, кривясь, словно само это слово царапало ему глотку. – На этом клочке земли сосредоточена половина оборонной промышленности всего мира, если не больше. Сам город представляет собой настоящую крепость: уж в чем-чем, а в обороне древние толк знали... пока подступишься с моря или воздуха – лишишься половины флота, причем защитникам даже солдат из казарм выгонять не придется. Чудесное наследие прошлого, не правда ли?

Сельвин, вопреки своему обыкновению, на собеседника даже не посмотрел: все его внимание было сконцентрировано на карте. Он задумчиво потирал подборок, беззвучно шевеля губами; его лоб прорезали глубокие – слишком глубокие для довольно юного возраста – морщины.

– Прекрасное – если находится в нужных руках, Ваше Величество. И крайне неприятное в руках противника, – наконец заключил он. – Боюсь, слабо представляю себе местное вооружение, но если навскидку... я бы и соваться туда не стал без лазутчика, способного в нужный момент отключить эти дефлекторы.

Жилистый палец насквозь прошел через три соприкасающихся щита, накрывающих окраины города.

– Если бы удалось прорваться сюда, был бы шанс закрепиться на берегу, далеко за первой линией обороны...

Поймав насмешливый взгляд Табита, Сельвин осекся.

– Кажется, я увлекся. Прошу прощения. Ваше Величество, если у вас имеются планы насчет меня, я выслушаю их со всем возможным вниманием.

– Сразу к делу? Что ж, уважаю такой подход. Неудивительно для старика, у которого осталось очень мало времени, не находите?

Вежливо улыбнувшись, Сельвин коснулся кончиками пальцев шокового ошейника:

– Странное дело, Ваше Величество: эта проклятая штука напоминает о себе именно в те моменты, когда вы изволите шутить.

– Я совершенно серьезен. Как и мой троюродный братец – тот самый, что сидит на этом полуострове. Догадываетесь, почему за три года он так и не решился высадить свои войска на материке?

Табит закашлялся: в горле пересохло так, что каждое слово царапало его наждачной бумагой. Хриплый вдох дался с трудом: на грудь навалилась тяжесть, за последние годы успевшая стать отвратительно знакомой.

И все-таки нелегко говорить о своей скорой кончине. Особенно когда она при каждом удобном случае торопится напомнить о себе.
Сельвин терпеливо ждал, прекрасно понимая, что на этот вопрос от него ответа не требовалось. Или же попросту опасаясь давать его, не желая загонять себя в возможную ловушку.

Умный мальчик. Да только сейчас у Табита и в мыслях не было с ним играть.

– Потому что ему это не нужно, – в глазах старика полыхнул яростный огонь, голос зазвенел сталью – как всегда бывало во время приступов слабости. Эдакая попытка убедить себя и окружающих, что силы еще не собираются покидать это дряхлое тело. – Мне недолго осталось, и Терас хорошо это понимает. Он – представитель королевской династии, моложе меня на пятнадцать лет... и в отличие от меня, у него есть наследники.

Голос предательски надломился. Табит понял, что неотрывно смотрит на голограмму Адана и не может заставить себя отвести глаз... будь проклята его старческая подслеповатость, но ему казалось, что мальчишка стоит теперь, понурив голову и сжав кулаки. Наваждение длилось недолго, но, черт возьми, как же отчетливо он это видел!

– Война с ходячим трупом – бессмысленная трата времени и ресурсов, – Табит говорил глухо, глядя в пустоту. Его жилистые, иссохшие пальцы сжимали подлокотники кресла в бессильной злобе. – Терас просто... подождет, пока ему не преподнесут планету на блюдечке.

Повисла вязкая тишина. Будто собеседники и впрямь заговорили об умершем и, не сговариваясь, решили почтить его память минутой молчания.

– Зачем же вашему брату было поднимать восстание против вас, если, как вы говорите, ему достаточно лишь подождать?

– Очень просто, юноша. Я отдал приказ о его казни. И о казни всех его наследников.

– Полагаю, у вас были причины, – Сельвин и бровью не повел, будто казнь близкого родственника представлялась ему делом достаточно обыденным. Впрочем, мальчик и сам королевских кровей, так что мог и не притворяться.

– О да. Он, скажем так, решил немного поторопить события. А я оказался не согласен отправиться на тот свет раньше срока. И вот теперь Дромунд-Каас оказался ввергнут в очередную распрю, которая неминуемо закончится победой узурпатора. Как вам такой итог полувекового правления, а, Сельвин?

Мальчишка задумался. Слегка прищурив глаза, внимательно смотрел на Табита – оценивая, раздумывая, прикидывая что-то в уме. Внезапно усмехнулся, ответив королю зеркальным отражением его собственного оскала.

– Не думаю, что вы и в самом деле собрались подводить итоги, Ваше Величество. Я буду очень удивлен, если вы рассказали мне все это только для того, чтобы облегчить душу.

– Верно, юноша, – Табит широко улыбнулся. Протянув руку, ткнул скрюченным пальцем в голограмму. – В защите Саринта, при всей ее внушительности, есть один огромный недостаток... – палец описал дугу и ткнулся в пустую точку где-то в океане. – Единственное орудие класса земля-космос находится вот здесь. Уже не первую тысячу лет лежит на глубине пары сотен километров. Раньше у нас не было возможности воспользоваться этим: верфей, производящих боевые космические корабли, на Дромунд-Каасе нет. Но теперь...

– Теперь у вас есть мой катер, – глаза Сельвина хищно блеснули. Резко подавшись вперед, впился в карту жадным взглядом азартного игрока, учуявшего выигрышную комбинацию. – Для орбитальной бомбардировки он не годится, но вести огонь с высоты, недосягаемой для зениток класса земля-воздух, сможет. Если удастся прорваться через дефлекторы, уничтожение военной инфраструктуры станет детской забавой.

– Прорвется. Думаете, вам одному пришла в голову идея с лазутчиками? Но речь даже не об этом.
Резко посерьезнев, Табит свернул проекцию. Сельвин, похоже, успевший всерьез увлечься, с удивлением отдернул руку от панели управления.

– Я не давал вам разрешения что-либо трогать. Это во-первых. Во-вторых, мне показалось, или вы и впрямь решили, что будете принимать участие в боевой
операции?

– Прошу прощения, Ваше Величество, – Сельвин учтиво склонил голову. – Но я не знаю, что могу предложить вам кроме этого.

Он был собран теперь. Насторожен. Табит заметил, что пальцами левой руки он непроизвольно коснулся запястья правой. Того места, где до задержания носил скрытые ножны.

– Юноша, отучитесь хвататься за оружие по каждому поводу. Скверная привычка, особенно когда оружия у вас нет. А предложить вы мне можете большее, куда большее чем свои боевые навыки...

Табит помолчал, давая Сельвину возможность немного поразвлечься самостоятельными домыслами. Увидев наконец, что настороженность начинает уступать прежнему сдержанному интересу, продолжил:

– Вы, вероятно, не знаете, но мой сын, Адан, сейчас должен был быть примерно вашего возраста. К несчастью, десять лет назад он отправился в экспедицию к ближайшей планете нашей системы... – воздух в легких неожиданно закончился, и Табит был вынужден сделать паузу, чтобы перевести дыхание. – С тех пор я сына не видел. Связь с его кораблем была потеряна. Спасательные экспедиции не дали ничего, кроме расходов и новых погибших. И вот теперь, когда все надежды на возвращение наследника были потеряны... появились вы, Сельвин. Молодой человек того же возраста. Того же телосложения. Похожий на Адана, словно брат.

За окном бушевала гроза, обрушивая на транспаристил удары штормового ветра и бесконечные потоки дождевой воды. В повисшем молчании рев стихии казался оглушительным. Табит не сводил с Сельвина взгляда. Глаза Сельвина, и без того темные, из-за расширившихся зрачков казались бездонными черными провалами; пальцы вцепились в плотную ткань штанов. Позаимствованных, как и все остальные вещи, выданные гостю, из гардероба Адана.

– Так вот что имел в виду Новерран, – только и сумел выдавить он.

– Ваше сходство трудно не заметить. Сначала я думал, что это лишь глупая сентиментальность старика, но хранителя в этом пороке не упрекнешь. Вы действительно фантастически похожи на моего сына. Настолько, что можете... стать им.

– Это, должно быть, шутка, Ваше Величество.

– О будущем государства шутить не привык и вам не советую, – Табит был убийственно серьезен. – Хотели поговорить начистоту? Что ж, давайте. Вы – моя единственная надежда закончить войну и спасти Дромунд-Каас от хаоса, когда меня не станет. Поэтому выбор у вас простой: либо вы раз и навсегда забываете, что когда-то звались Сельвином Вельном, и принимаете жизнь Адана Рессевена, либо... умрете самим собой. Прямо сейчас, в этой комнате, – он поднял руку, демонстрируя зажатый в ней пульт от шокового ошейника. – Решайте, юноша. Времени на раздумья у вас – две минуты.

Несколько секунд Сельвин сверлил собеседника взглядом. Хмурился, сжав губы в тонкую линию и стиснув челюсть так, что резко обозначились желваки. Склонив голову, уставился на свои сцепленные в замок руки... точнее – на массивный перстень-печатку с гербом.

– Что толку цепляться за имя, которое больше ничего не значит? Сельвин Вельн погиб еще на орбите Рутана, – глухо произнес он. – Может быть, из Адана выйдет что-нибудь более путное.

Подавшись вперед, Табит покровительственно положил руку на плечо "сына".

– Уж об этом я позабочусь... мальчик мой.

Они улыбнулись друг другу – одинаковыми, будто отраженными в зеркале улыбками. Выдавленными через боль, не затронувшими глаз. А потом Табит невольно взглянул туда, где должна была стоять голограмма Адана.

Должна была.

– Что-то случилось, Ваше Величество?

Фигура у окна исчезла. Маленький голопроектор стоял на рабочем столе, выключенный и нетронутый со вчерашнего дня.

Табит помотал головой. Глубоко вздохнул, тщетно пытаясь справиться со все нарастающей болью в сердце.

– Ничего, Адан. И запомни: наедине только "отец". Ты должен привыкнуть к этому.

"Мы оба должны".

И снова – быстрый взгляд на окно. Пусто. Только сквозняк слегка шевелит тяжелые занавеси.

Сообщение отредактировал Annanaz - 15 Май 2015, 09:23

[Эллия]

И сколько же я пропустила...

Новое задание и новые приключения Исанн)

Планета во Внутренннем Кольце - плохой признак. Потому что заварушки во Внешних Регионах - едва ли не норма по жизни, Империя как следует так и не успела их привести в порядок, а вот если на планетах поближе к Ядру Галактики так откровенно разводят антиимперскую пропаганду, получается, что Центр мало-помалу теряет и над ними контроль.

А еще мне нравится, сколько на себя берет Разведуправление)) Потому что вроде бы по правилам, контрразведкой внутри страны (а здесь как раз тот случай) должна заниматься СИБ. А Айсард весьма и весьма настойчиво перетягивает одеяло на себя. А Император не возражает

Он хотел обеспечить себе спокойную старость. Ту уверенность в безоблачном будущем, надеяться на которую в условиях Палпатиновской абсолютной монархии просто смешно.

И Вандрон уже точно знал, кого из псов надлежит вывести из игры первым.

Неплохие амбиции. Первым Вандрон уже настроился убрать Айсарда, это понятно, но одним директором, видимо, ограничиваться не собирается? А, что, поставить на место Императора кого-нибудь благодарного и лояльного, а самому - на покой. Хороший план, вот только Палпатин за шестнадцать лет Империи попыток переворотов пережил немало.

Сельвина официально назначили "наследником" королей Дромунд-Кааса - полагаю, справится он с этим лучше, чем на Рутане) Пора учитывать ошибки.

Фигура у окна исчезла. Маленький голопроектор стоял на рабочем столе, выключенный и нетронутый со вчерашнего дня.

Вот ведь скорее всего, отец просто видел то, что хотел увидеть - а другой на его месте уже на призраков Силы подумал.

Сообщение отредактировал Эллия - 15 Май 2015, 00:02

[Annanaz]

Планета во Внутренннем Кольце - плохой признак. Потому что заварушки во Внешних Регионах - едва ли не норма по жизни, Империя как следует так и не успела их привести в порядок, а вот если на планетах поближе к Ядру Галактики так откровенно разводят антиимперскую пропаганду, получается, что Центр мало-помалу теряет и над ними контроль.

Точно, признак отвратительный. Положение в Империи достаточно шаткое: в конце концов, провозглашение Альянса и объявление войны не за горами. Лодку-то раскачивали давно, только сейчас начали это делать более нагло)

А еще мне нравится, сколько на себя берет Разведуправление)) Потому что вроде бы по правилам, контрразведкой внутри страны (а здесь как раз тот случай) должна заниматься СИБ. А Айсард весьма и весьма настойчиво перетягивает одеяло на себя. А Император не возражает

С разделением обязанностей спецслужб в ДДГ вообще беда) Учитывая размеры Империи, Разведке вообще можно было бы развернуться разве что в пространстве хаттов и Корпоративном секторе, но на деле она чем только не занимается. Какой там бардак царил с распределением полномочий и компетенций, страшно представить. А если еще добавить неизбежное в таком случае сваливание ответственности за провалы друг на друга... вполне возможно, Императору до смерти надоел этот маразм, и он начал постепенно склоняться к мысли, что две спецслужбы - роскошь совершенно лишняя И предпочтение, понятное дело, будет отдано более мощной и отлаженной структуре, возглавляемой проверенным человеком.

Неплохие амбиции. Первым Вандрон уже настроился убрать Айсарда, это понятно, но одним директором, видимо, ограничиваться не собирается? А, что, поставить на место Императора кого-нибудь благодарного и лояльного, а самому - на покой. Хороший план, вот только Палпатин за шестнадцать лет Империи попыток переворотов пережил немало.

Но Вандрон-то считает, что он умнее всех остальных)))

Сельвина официально назначили "наследником" королей Дромунд-Кааса - полагаю, справится он с этим лучше, чем на Рутане) Пора учитывать ошибки

На Рутане Сельвин изначально оказался в таком положении, с которым было практически невозможно справиться хорошо: по сути, он был заложником ситуации - своего происхождения, планов своего отца, собственных идеалов, очень крепко засевших в голове, и своей деятельности как лидера восстания (не стать которым он не мог). Сейчас ситуация в корне другая, да и жизненного опыта у Сельвина побольше) Пусть у Сельвина снова выбора никакого, зато планы у Рессевена куда более реалистичные, чем были у Вельна-старшего.

Вот ведь скорее всего, отец просто видел то, что хотел увидеть - а другой на его месте уже на призраков Силы подумал.

Или же мысли одаренного (достаточно сильного, хоть и необученного) и аномальная активность Силы, вполне возможно, сохранившей не сам дух погибшего принца, но что-то вроде его остаточного образа, могут дать довольно странный эффект)

Сообщение отредактировал Annanaz - 15 Май 2015, 09:33

[Cirkon]

Как всегда замечательно!

Извини откомменчусь позже. Но очень понравилось.

[Annanaz]

Как всегда замечательно!

Извини откомменчусь позже. Но очень понравилось.

Спасибо) Жду