Тимоти Зан «Возрождение тьмы»
Мара никогда прежде не была на космодроме Абрегадо-раз, но, побродив по его закоулкам, решила, что это место заслуживает каждой крохотной частицы той репутации крепкого дна, которой можно добиться только упорным трудом.
Внешне это не бросалось в глаза. Наоборот, все выглядело опрятным и болезненно чистым, хотя раздражающая своим антисептическим качеством чистота явно свидетельствовала о ее насаждении сверху правительственными постановлениями, а не о бескорыстной тяге к порядку местной публики. Сразу за пределами космодрома обстановка выглядела разумно мирной, улочки вокруг посадочных площадок патрулировались множеством мужчин в форме стражей порядка.
Но из-под внешнего лоска всюду проглядывала гниль. Она замечалась по легкой таинственности поведения местной публики, по деланно-сердечной чванливой манере держаться одетых в форму людей, читалась в сопровождающих пристальных взглядах переодетых в гражданское сыщиков, каждое движение которых выдавало их принадлежность к Службе Безопасности. Весь космодром — может быть, целая планета — наверняка держатся на привязи и энергетических пакетах для бластеров.
Тоталитарный режим меньшинства и простой народ, отчаявшийся спастись от него. Как раз того сорта место, где каждый готов предать каждого за цену билета на звездолет с планеты. А это означает, что, если хотя бы один из местных дознается, что под самым носом Службы Безопасности приземлилось контрабандистское судно, Мара не сделает и десятка шагов, как все местные граждане начнут приставать к ней с предложениями.
Шагая к невзрачной двери с не менее невзрачной вывеской над ней «Посадочная площадка 21», она мысленно сардонически насмехалась над своей надеждой на то, что это не ловушка. Ей в самом деле была ненавистна мысль умереть в таком месте, как это.
Дверь оказалась незапертой. Сделав глубокий вдох, трезво сознавая, что она на виду у двух пар людей в форме Службы Безопасности, Мара вошла внутрь.
Это был «Небесный путь», в полном порядке, точно такой же потрепанный и дряхлый, каким выглядел, когда Флинн Торв оставил его на посадочной площадке 63 этого же самого космодрома. Мара быстрым взглядом окинула все закоулки и щели ремонтной ямы, где могла бы прятаться вооруженная засада, и остановила его наконец на темноволосом молодом человеке, развалившемся в кресле возле опущенного трапа грузового судна. Даже этой небрежно-ленивой позой он не смог стряхнуть с себя ауру военной выправки, буквально обволакивающую всю его фигуру. — Прекрасный день для космического путешествия. Не хотите ли нанять судно? — Нет, — сказала она, направившись к нему и стараясь ничего не выпускать из поля зрения, — я больше настроена купить его. Как бы там ни было, что за судно эта летающая коробка для шляпы? — Это «Харкнер-Бэйликс 903», — ответил тот, втянув воздух носом, и попытался изобразить голосом уязвленную гордость. — Действительно, летающая шляпная коробка.
Никудышный актер, но явно далекий от всех этих штучек плаща и кинжала. Крепко сжав зубы, Мара послала молчаливое проклятие на голову Торва за выдумку такого дурацкого сценария в качестве пароля. — По мне, оно выглядит как 917, — покорно продолжила она. — Или даже 922. — Нет, это 903, — настойчиво возразил он. — Поверите ли, моему дедушке пришлось приделывать ему посадочные лапы. Войдите внутрь, и я покажу вам, как понять разницу. — О, это будет здорово, — пробормотала себе под нос Мара, последовав за ним по трапу. — Рад, что вы добрались сюда, — бросил мужчина через плечо, дойдя до верхней ступеньки трапа. — Я уже стал было думать, не попались ли вы. — Это еще возможно, если вы не замолчите, — проворчала Мара. в ответ, — Не могли бы вы говорить потише? — С этим все в порядке, — заверил он ее. — Я заставил всех ваших дройдов заниматься приборкой, так что поднятый ими в междукорпусном пространстве грохот заглушит любой аудиозонд.
Она понимала, что теоретически он прав. Что же касается практического положения дел... ну, если местные держат площадку под наблюдением, то и для них этот шум создает кое-какие трудности. — Возникли какие-нибудь трудности с изъятием судна из-под ареста? — спросила она. — По-настоящему — никаких, — ответил он. — Главный управляющий космодрома сказал, что все это дело очень необычное, но не выказал никакого огорчения по этому поводу. — Он осклабился. — Хотя я полагаю, что размер взятки, которую я ему сунул, как-то все же повлиял на его решение. Меня зовут Видж Антилес, между прочим. Я друг капитана Соло. — Рада знакомству, — сказала Мара. — Соло не мог сделать все это сам?
Антилес отрицательно покачал головой. — Ему пришлось покинуть Корускант с некоей особой миссией, поэтому попросил меня достать для вас судно. Я как раз должен был эскортировать караваны к одной-двум системам, поэтому для меня это не составило труда.
Мара окинула его быстрым взглядом. Судя по его комплекции и манерам... — Пилот штурмовика? — попыталась она угадать. — Крестокрыла, — поправил он ее. — Я должен вернуться до того, как мой конвой закончит погрузку. Не хотите ли воспользоваться моим эскортом, чтобы выбраться отсюда? — Спасибо, нет, — сказала она, борясь с желанием добавить что-нибудь саркастическое.
Первое правило контрабандистов гласит — оставайся как можно более незаметным, а вылет с третьесортного космодрома в сопровождении блистательного маневренного истребителя Новой Республики никоим образом под это правило не подходит. — Поблагодарите от меня Соло. — Хорошо. О, еще вот что, — добавил Антилес, когда она намеревалась пройти мимо него. — Хэн хотел, чтобы я спросил вас, не заинтересованы ли ваши люди в продаже информации о нашем глазастом друге.
Мара впилась в него острым взглядом:
— Нашем глазастом друге?
Антилес пожал плечами. — Он так именно и сказал. Уверял меня, что вы поймете.
Мара почувствовала, что у нее дрогнули губы. — Я прекрасно понимаю. Скажите ему, что я передам его просьбу. — Прекрасно. — Он замялся. — Все выглядело так, что исключительно важно... — Я сказала, что передам.
Он снова пожал плечами. — Ну хорошо, я лишь выполняю свою работу. Доброго вам пути.
Дружески кивнув, он зашагал вниз по трапу. Все еще ожидая ловушки, Мара задраила люк и поднялась на мостик. Четверть часа ушло на подготовку судна к старту, почти столько же потребовалось контрольной службе космодрома, чтобы дать ей добро на взлет. Разогнав репульсионные подъемники, она подобрала посадочные лапы и направилась в космос.
Она была уже достаточно далеко от планеты, чтобы включить субсветовой привод, когда ощутила дрожь в затылке. — Охо-хо, — прошептала она вслух, включая дисплеи срочного сканирования. Ничего не видно, но близость к массе планеты означает, что этому ничего не следует доверять. За горизонтом может скрываться все, что угодно, от единственной стаи истребителей до имперского крейсера. Но может быть, они еще не вполне готовы...
Она дала приводу полный ход и почувствовала, что ее на несколько секунд вдавило в подушки кресла, потому что компенсаторы ускорения не успели справиться со столь резким скачком мощности. Негодующий рев контроллера вырвался из динамика связи, не обращая на него внимания, она занялась клавиатурой компьютера в надежде, что Торв не нарушил стандартную последовательность программы Каррда, когда приземлился на Абрегадо.
Он не нарушил. Расчет прыжка с этой планеты уже был выполнен и загружен в память компьютера, оставалось только подождать выполнения программы. Она запустила компьютер, сделав небольшую поднастройку для корректировки расчета на двухмесячный общегалактический дрейф, и поглядела в передний иллюминатор.
И прямо перед собой увидела выплывающий из-за горизонта массивный корпус разрушителя «Виктория», направляющегося к ней.
Мара замерла, затаив дыхание, ее разум метался, перебирая возможные варианты действий, но полная уверенность в тщетности любой попытки оставалась на переднем плане. Командир разрушителя спланировал перехват, с щегольской утонченностью рассчитав соответствующие направления и учтя близость «Небесного пути» к планете; он лишил ее любой возможности убраться из зоны поражения вооружением своего большого корабля или ускользнуть из конуса гравитационного захвата до выхода на световую скорость. Некоторое время она тешила себя надеждой, что имперцы охотятся вовсе не за ней, что на самом деле держат на мушке этого чудака Антилеса, который пока еще не поднялся с планеты. Но и эта надежда тоже быстро испарилась. Едва ли один-единственный пилот крестокрыла может представлять собой на столько важную фигуру, чтобы держать в засаде разрушитель «Виктория». Но если бы даже и так они не стали бы выскакивать из засады преждевременно. — Грузовое судно «Небесный путь», — вырвался из динамика связи хладнокровный голос. — Это разрушитель «Адамант». Приказываю остановить двигатели и приготовиться к погрузке на мой борт
Так-то вот. Они действительно ловили ее. Всего через несколько минут она станет их пленницей. Если не...
Она потянулась к переключателю микрофона. — Разрушитель «Адамант», это «Небесный путь», — заговорила она задиристым тоном, — примите поздравления за вашу безукоризненную бдительность, я боялась, что мне придется обыскать еще пяток систем, прежде чем встречу имперский корабль. — Вы должны выключить все дефлекторные системы. — Голос дрогнул, не договорив стандартную фразу, что явно свидетельствовало о запоздалом осознании того факта, что ответ поступил не от обычного имперского пленника. — Я желаю говорить с капитаном, как только окажусь у вас на борту, — воспользовалась Мара наступившей паузой. — Мне необходимо, чтобы он устроил встречу с Адмиралом Трауном и сейчас же предоставил мне транспорт туда, где находится адмирал и его «Химера». И приготовьте гравитационный конус — у меня нет никакого желания самостоятельно грузить этого монстра на вашу ан — гарную палубу.
Сюрпризы шли один за другим слишком быстро для бедного офицера. — Эй... грузовое судно «Небесный путь»... — попытался было он начать снова. — Секунда на размышление, мигом давайте капитана, — оборвала его Мара. Инициативой она уже овладела и не собиралась уступать ее как можно дольше. — Здесь нет никого, кто мог бы подключиться к этому каналу связи.
Наступило молчание. Мара продолжала приближаться к точке перехвата, струйка сомнения начала подтачивать ее решимость. Это единственный путь, строго внушала она себе. — Здесь капитан, — послышался из динамика другой голос. — Кто вы? — Некто с важной информацией для Адмирала Трауна, — ответила ему Мара, сменив задиристый тон на надменный. — В данный момент это все, что вам положено знать.
Но капитана было не так легко запугать, как его младших офицеров. — Действительно, — сухо ответил он. — Согласно нашим источникам, вы являетесь членом банды контрабандистов Тэйлона Каррда. — И вам не верится, что такая личность может быть чем-то полезна Адмиралу? — возразила она, позволяя своему голосу стать чуточку более суровым. — О, я уверен, что можете, — сказал капитан, — просто не вижу причины беспокоить его до того, пока мы не проведем полагающийся в подобных ситуациях предварительный допрос.
Мара сжала левую руку в кулак. Любой ценой она должна избежать промывающего мозги дознания, на которое этот капитан, очевидно, намекает. — Я бы вам не советовала, — ответила она ему, вложив в тон своей речи все полузабытые осколки достоинства и властности былого имперского придворного. — Адмирал будет крайне недоволен вами. Крайне недоволен.
Возникла короткая пауза. Очевидно, капитан начал понимать, что за этим кроется нечто большее, чем намерение поторговаться. Настолько очевидно, что он оказался не готовым к отступлению. — Я подчиняюсь приказам, — уныло изрек он. — Мне необходимо нечто большее, чем неопределенные намеки, чтобы я мог сделать для вас исключение.
Мара мысленно подбодрила себя. Вот оно. После всех этих лет игры в прятки с Империей, так же как с кем угодно другим, это наконец наступило. — В таком случае отправьте Адмиралу депешу, — сказала она. — Сообщите ему опознавательный код: Хапспир-Баррини-Корболан-Триаксис.
Наступила тишина, и Мара поняла, что наконец-то проняла своего собеседника. — А ваше имя? — спросил капитан внезапно проникшимся уважением голосом.
«Небесный путь» слегка тряхнуло, что означало, что судно захвачено гравитационным лучом «Адаманта». Теперь она завязла по уши. Единственный путь выбраться — пройти все до конца. — Сообщите ему, — сказала она, — что он знал меня под именем Клинок Императора.
Они приняли ее «Небесный путь» на борт, препроводили с какой-то двусмысленной почтительностью в одну из кают старшего офицерского состава... а затем, словно майнок с подпаленным хвостом, рванули прочь от Абрегадо. Она оставалась одна в каюте остаток дня и всю следующую ночь, никого не видя, ни с кем не разговаривая. Пища доставлялась дройдом-официантом, все остальное время дверь была заперта. Было ли это вынужденное уединение организовано по распоряжению капитана, или приказание пришло сверху, она понять не могла, но оно дало ей, по крайней мере, время продумать, насколько это было в ее силах, план дальнейших действий.
Не было и никакой возможности выяснить, куда они держат путь, но по гулу усиленно работающих двигателей она смогла догадаться, что мчатся они с плохо переносимой конструкциями разрушителей класса «Виктория» очень высокой скоростью, далеко превосходящей обычную эскадренную ноль-четыре-пять, а это означает, что они покрывают сто двадцать семь световых лет в час. Некоторое время она занимала мозг расчетами, пытаясь сообразить, в какую систему они так торопятся, но по мере того как часы сменяли друг друга, число возможных направлений разрасталось до необозримого количества, и она отказалась от этой игры.
Через двадцать два часа после отбытия из системы Абрегадо они прибыли в точку встречи. И это было то место, попасть куда она никак не ожидала. Место, в котором ей не хотелось бы оказаться ни в коем случае. Место, где ее мир погиб внезапно, и смерть его была жестокой. Эндор. — Адмирал ждет вас, — сказал командир отделения штурмовиков, отступая от отворившейся двери и пропуская ее вперед. Мара бросила взгляд на молчаливого телохранителя-ногри, стоявшего по другую сторону дверного проема, и перешагнула комингс. — А — послышался тихий, хорошо знакомый голос от командного центра в середине помещения Адмирал Траун, облаченный в блистательный белый мундир и сидевший в окружении двухъярусного полукольца дисплеев, сверкнул на нее взглядом своих красных глаз. — Входите. Мара остановилась у порога. — Зачем вы притащили меня к Эндору? — спросила она требовательным тоном. Сверкающие глаза прищурились:
— Я должен просить у вас прощения? — Вы слышали то, что я сказала, — ответила она — Эндор. Где умер Император. Почему вам вздумалось выбрать для встречи именно это место?
Адмирал, казалось, задумался над ее словами. — Подойдите ближе. Мара Шейд.
В его голосе отчетливо слышались командные ноты, и Мара заметила, что покорно приближается к нему, еще до того, как сообразила, что делает. — Если вы полагаете, что позволительно шутить подобным образом, то у вашей шутки дурной привкус, — не сдержалась она. — Если же это какой-нибудь тест, то заканчивайте его. — Ни то и ни другое, — сказал Траун, когда она подошла к крайнему дисплею и остановилась. — Выбор за нас сделан другим, не связанным с вами делом. — Одна темно-синяя бровь приподнялась. — Или, может быть, вовсе и не таким уж не связанным. Это еще предстоит выяснить. Скажите мне, вы действительно ощущаете присутствие здесь Императора?
Мара сделала глубокий вдох, чувствуя дрожь от поступающего в легкие воздуха и какую-то тупую боль, одновременно и реальную, и почти неосязаемую. В состоянии ли Траун видеть, какую большую травму наносит ей пребывание в этом месте, задавалась она вопросом. Насколько глубоко пронизана еще вся система Эндора отголосками памяти и ощущений? И заботит ли его это, если он действительно видит?
Он видит прекрасно. Она может утверждать это наверняка, потому что понимает его пристальный взгляд. А до того, о чем он при этом думает, ей нет дела. — Я чувствую присутствие его смерти, — ответила она. — Это неприятное ощущение. Давайте покончим со всем этим, чтобы я могла убраться отсюда.
Его губы насмешливо скривились, возможно, из-за ее уверенности в том, что она действительно покинет борт «Химеры». — Очень хорошо. Давайте начнем с установления того, кто вы такая. — Я дала капитану «Адаманта» опознавательный код высшего ранга, — напомнила она. — Поэтому вы здесь вместо того, чтобы находиться в тюремной камере, — сказал Траун. — Этот код сам по себе не доказательство. — Что ж, прекрасно, — не сдавалась Мара. — Однажды мы встречались во время торжественного открытия нового крыла ансамбля Собраний Императорского Дворца на Корусканте. Во время этой церемонии Император представил меня вам как Лайанну, одну из его любимых танцовщиц. Позднее, когда проходила более приватная часть церемонии, он раскрыл вам, кто я на самом деле. — И что это была за приватная церемония? — Ваше секретное производство в ранг Великого Адмирала.
Траун поджал губы, не спуская с нее глаз. — Вы были в белом платье на обеих церемониях, — сказал он. — Не считая пояса, на платье было одно-единственное украшение. Вы помните, что это было?
Маре пришлось подумать. — Это была небольшая подвеска на плече, — медленно проговорила она. — На левом плече. Ксайквинская, насколько я помню. — Действительно так. — Траун потянулся к пульту управления и коснулся переключателя — помещение мгновенно наполнилось голограммой плечевых подвесок, укрепленных на богато украшенных подставках. — Та, что была на вас, находится в этом помещении. Отыщите ее.
Мара сделала глотательное движение, медленно повернулась, оглядывая голограмму. Как у члена императорской свиты, у нее были буквально сотни самых причудливых нарядов, необходимых для сокрытия ее истинной роли. Вспомнить одну конкретную подвеску среди всего этого... Она тряхнула головой, пытаясь избавиться от неприятного жужжания, сверлящего глубины ее мозга. Когда-то у нее была превосходная память, которую императорские практические уроки сделали еще лучше. Фокусируя мысль, преодолевая прилив тревожной ауры этого жуткого места вселенной, она смогла сосредоточиться... — Вот она, — сказала Мара, указав на изящное, филигранной работы изделие из золота с голубыми камнями.
Выражение лица Трауна не изменилось, но он, казалось, немного расслабился и поудобнее устроился в кресле. — Добро пожаловать обратно. Клинок Императора. — Он снова прикоснулся к переключателю, и галерея изящных искусств исчезла. — На возвращение вам потребовалось долгое время. Сверкающие глаза сверлили ее лицо, незадаваемый вопрос был самоочевиден. — А что меня ожидало здесь прежде? — возразила она. — Кто, кроме Великого Адмирала, мог бы признать меня? — Это было единственной причиной?
Мара заколебалась, сообразив, что этот вопрос сродни натянутой на ее пути проволоке. Траун стоит во главе Империи больше года, а она до сих пор ни разу не попыталась приблизиться к нему. — Были и другие причины, — сказала она, — ни одну из которых я не желаю сейчас обсуждать.
В его лице появилась твердость. — Так же, как не желаете обсуждать вопрос о том, почему помогли Скайвокеру сбежать от Тэйлона Каррда?
ТЫ УБЬЕШЬ ЛЮКА СКАЙВОКЕРА.
Мара вздрогнула, не будучи уверенной при первом ударе остановившегося было сердца, услыхала она настоящий голос или он только прозвучал в ее разуме. Странное жужжание стало более интенсивным, и какое-то мгновение она почти видела высохшее, морщинистое лицо Императора, не спускающего с нее глаз. Этот образ делался все более четким, все остальное поплыло перед ее глазами...
Она сделала глубокий вдох, призывая себя к хладнокровию. Она не должна упасть. Не здесь, не перед Великим Адмиралом. — Позволить Скайвокеру удрать не было моей идеей, — сказала она. — И вы были не в состоянии изменить это решение? — спросил Траун, снова поднимая на нее взгляд. — Вы, Клинок Императора? — Мы были на Миркаре, — не дрогнув, напомнила она ему. — Под влиянием кишащих на планете исаламири. — Она поглядела через его плечо на исаламири, клетка которой висела позади его кресла. — Сомневаюсь, что вы позабыли об их воздействии на Силу. — О, я прекрасно помню об этом, — кивнул Траун. — Они уменьшают действенность Силы, а это доказывает, что Скайвокеру бежать помогли. Все, что мне нужно узнать от вас, сам ли Каррд дал распоряжение, или другие члены его группы действовали самостоятельно.
То есть он хотел бы знать, на ком сосредоточить свою месть. Мара смотрела в его сверкающие глаза и начинала вспоминать, почему Император сделал этого мужчину Великим Адмиралом. — Дело не в том, на ком лежит ответственность, — сказала она. — Я нахожусь здесь, чтобы предложить дело, которое позволит вернуть долг. — Я слушаю, — сказал Траун с совершенно нейтральным выражением лица. — Я хочу, чтобы вы прекратили травлю Каррда и его организации, перестали назначать денежные премии за каждого из нас и оставили в покое во всех находящихся под вашим контролем мирах. — Она заколебалась, но на разыгрывание застенчивости не было времени. — Мне также нужен кредит в три миллиона, депонированный на имя Каррда и открытый для приобретения имперских товаров и оплаты услуг. — В самом деле, — сказал Траун, и его губы задрожали в насмешливой улыбке. — Боюсь, что Скайвокера я не ценю настолько высоко. Или вы предполагаете захватить в придачу Корускант? — Я не предлагаю вам ни Скайвокера, ни Корускант, — сказала Мара. — Я предлагаю флот Катаны.
Насмешливая улыбка исчезла. — Флот Катаны? — тихо повторил Траун, и в его взгляде вспыхнул огонь. — Да, флот Катаны, — ответила Мара. — Темные Силы, если вы предпочитаете более впечатляющее название. Полагаю, вы слышали о нем? — Несомненно. Где он?
Снова командный тон, но на этот раз Мара была к нему готова. Во всяком случае, ничего хорошего этот тон ему не дал. — Я не знаю, — сказала она, — но Каррд знает.
Траун вытаращил глаза. — Каким образом? — спросил он наконец. — Он участвовал в одном контрабандном деле, которое прошло не так, как надо, — ответила она — Им пришлось удирать на глазах имперских сторожевых псов, поэтому не было времени на выполнение расчета правильного прыжка. Они вывалились из гиперпространства прямо среди кораблей этого флота и подумали, что попали в ловушку, удирая оттуда, привели корабль почти в полную негодность. Каррд служил у них навигатором, только позднее он сообразил, где они оказались. — Интересно, — прошептал Адмирал. — когда это точно было? — Это все что я могла сообщить вам до заключения сделки, — сказала ему Мара. Она успела заметить промелькнувшее на его лице выражение. — А если вас терзает мысль, что меня можно пропустить через одну из промывок мозгов вашей Службы разведки, то напрасно беспокоитесь. Я действительно не знаю, где находится флот.
Траун долго изучал ее лицо. — И даже если знаете, соответствующие участки мозга у вас заблокированы, — согласился он. — Прекрасно. Скажите мне тогда, где находится Каррд. — И разведка прочистит его мозги вместо моих? — Мара отрицательно покачала головой. — Нет. Позвольте мне вернуться к нему, и я добуду для вас координаты. На этом мы можем сторговаться. Полагая, конечно, что это дело вам по душе.
На лице Трауна появилась темная тень. — Не думайте, что вы можете диктовать мне условия, Мара Шейд, — сказал он спокойным голосом. — Даже в частном порядке.
По спине Мары пробежала легкая дрожь. Да, она на самом деле припоминает, почему Траун был сделан Великим Адмиралом. — Я была Рукой Императора, — напомнила она, вложив в тон своего голоса все то лучшее, что могла противопоставить стальному звучанию его голоса. Даже для ее слуха это выглядело чем-то второсортным. — Я говорила от его имени... и даже Великие Адмиралы были обязаны слушать.
Траун сардонически улыбнулся. — Неужели? Ваша память плохо служит вам, Клинок Императора. После того как все было сказано и сделано, вы снова становились всего лишь чем-то чуточку большим, чем высокопоставленный курьер. Мара сверкнула на него взглядом. — Возможно, именно вашу память следовало бы освежить, Адмирал Траун, — отпарировала она. — Я колесила по Империи от его имени, принимая политические решения, которые изменяли жизнь на самых высоких правительственных уровнях... — Вы выполняли его волю, — резко перебил ее Траун. — Не более того. А то, что вы умели более отчетливо расслышать его команду, чем остальные Руки, не имеет значения. Все равно они оставались его решениями, которые вы воплощали в жизнь. — Что вы имеете в виду, говоря об остальных Руках? — фыркнула Мара. — Я была единственной...
Она не договорила. Один взгляд на лицо Трауна... и тут же от поднимавшегося в ней гнева не осталось и следа. — Нет, — вздохнула она, — нет, вы ошибаетесь.
Он пожал плечами. — Можете верить во все, чего вам хочется. Но не пытайтесь заставить быть слепыми других, каким бы преувеличенно значимым ни казалось вам то, что хранит ваша память. — Он потянулся к пульту управления и ударил по клавише. — Капитан! Какие новости от абордажной команды?
Аудиоответ не последовал, но Маре нет никакого дела до того, чем занимаются люди Трауна. Он ошибается. Он должен ошибаться. Разве не сам Император дал ей звучное прозвище «Клинок»? Разве не он сам привез ее на Корускант, забрав из дома, давал ей уроки, учил, как использовать ее редкую чувствительность к Силе, чтобы служить ему? Он не мог обманывать ее. Не мог. — Нет, для этого нет оснований, — сказал Траун. Он посмотрел на Мару. — У вас нет каких-нибудь соображений о том, зачем Лее Органе Соло потребовалось появиться на Эндоре?
Мара с усилием отбросила мысли о прошлом. — Органа Соло здесь? — Во всяком случае, здесь «Сокол», — зловещим голосом ответил он ей. — Оставлен на орбите, но это, к сожалению, ни о чем нам не говорит. Даже о том, что она действительно здесь. — Он снова повернулся к пульту. — Хорошо, капитан. Примите корабль на борт. Возможно, более пристальное его изучение о чем-то нам скажет.
Он получил подтверждение приема приказа и выключил сеть. — Итак, Клинок Императора, — сказал он, снова подняв взгляд на Мару, — мы пришли к соглашению. Темные Силы за то, что мы больше не держим на Каррде метку смерти. Долго ли вам добираться до нынешней базы Каррда?
Мара заколебалась, но эта информация ничего полезного Великому Адмиралу не давала. — На «Небесном пути» около трех суток. Двое с половиной, если я потороплюсь. — Я советую вам поторопиться, — сказал Траун. — Начиная с этого момента у вас восемь суток на получение координат и возвращение сюда ко мне.
Мара взглянула на него:
— Восемь дней? Но это... — Восемь суток. Иначе я найду его сам и получу эти координаты своими методами.
В уме Мары пронеслась дюжина возможных остроумных возражений. Но еще один взгляд в эти горящие красные глаза заставил все их остаться невысказанными. — Сделаю все, что смогу, — заставила она себя ответить и, повернувшись кругом, направилась к двери. — Я уверен, что сможете, — бросил он ей вслед. — А после этого у нас состоится долгий разговор. Обо всех этих годах вашей жизни вне службы Империи... и о том, почему вы на нее так долго не возвращались.
* * *
Пелеон, не мигая, уставился на своего командира, сердце громко застучало в груди. — Флот Катаны? — осторожно переспросил он. — Так говорит наша юная воительница, — ответил Траун. Его взгляд не отрывался от одного из дисплеев адмиральского пульта. — Возможно, конечно, что она лжет.
Пелеон механически кивнул. Возможные варианты сыпались в его воображении, как из рога изобилия. — Темные Силы, — прошептал он старинное прозвище, прислушиваясь к отголоску этих слов в своей памяти. — Знаете, было время, когда я сам надеялся разыскать этот флот. — У большинства людей вашего возраста была такая мечта, — сухо заметил Траун. — Надежно ли установлен радиомаяк на борту ее судна? — Да, сэр.
Пелеон позволил себе обвести взглядом помещение, не останавливая его ни на трехмерных скульптурах, ни на двухмерных произведениях искусства, которые воспроизвел здесь на этот раз Траун. Темные Силы. Потерявшиеся почти пятьдесят пять лет назад. И вот теперь, лишь протяни руку...
Он нахмурился, внезапно заметив что-то знакомое в воспроизведенных скульптурах. — Все это разнообразные осколки произведений искусств, украшавших кабинеты компании «Звездные Двигатели Рендили» и департамента планирования развития флота в то время, когда проводились работы по созданию базисного проекта «Катана», — ответил Траун на его невысказанный вопрос. — Понимаю, — сказал Пелеон. Он глубоко вздохнул и с явной неохотой вернул свои мысли в мир реальности. — Вы, конечно, отдаете себе отчет в том, сэр, насколько невероятно это заявление Шейд. — Конечно, оно выглядит невероятным. — Траун поднял на Пелеона сверкающий взгляд. — Но в то же время оно правдоподобно. — Он щелк — нул переключателем, и часть галереи искусств исчезла. — Посмотрите внимательно.
Пелеон повернул голову. Перед ним была сцена, которую Траун уже показывал ему несколько дней назад: три дредноута того ренегата, прикрывающие огнем бегство «Госпожи Удачи» и неопознанного грузового судна с планеты Нью-Ков.
Его поразила внезапная догадка, и он затаил дыхание:
— Те корабли? — Да — заговорил Траун полным удовлетворения голосом, — различия между обычными дредноутами и оборудованными репитерным управлением малозаметны, но их легко можно увидеть когда знаешь, на что смотреть.
Пелеон наморщил лоб, разглядывая голографическое изображение и пытаясь собраться с мыслями. — Если позволите, Адмирал, я должен заметить что не вижу здравого объяснения тому, что Каррд снабжает этого ренегата-кореллианца кораблями. — Согласен, — кивнул Траун. — Очевидно, кто-то еще с того попавшего в беду контрабандистского корабля догадался, на что они случайно наткнулись. Мы поищем этого кого-то. — У нас есть какие-то наводки? — Несколько. Если верить Шейд, они удирали от имперских сил, неудачно выполняв свою работу. Все подобные случаи где-нибудь зафиксированы в архивах, мы сопоставим их с тем, что нам известно о прошлом Каррда, и поглядим, что получится. Шейд также говорила, что их корабль был серьезно поврежден во время второго прыжка. Если они заявились на какой-нибудь из главных космопортов для ремонта, об этом тоже должно что-то сохраниться в архивах. — Я немедленно дам задание разведке, — кивнул Пелеон. — Хорошо, — взгляд Трауна некоторое время был немного отсутствующим. — Еще я хочу, чтобы вы установили контакт с Найлзом Феррье.
Пелеон покопался в памяти. — Вы говорите о том похитителе кораблей, которого мы послали искать базу этого кореллианца? — Именно о нем, — сказал Траун. — Велите ему позабыть о кореллианце и сосредоточить внимание на Соло и калриссите. — Он вскинул бровь. — В конце концов, если кореллианец в самом деле планирует воссоединение с Сопротивлением, что может быть лучшим приданным, чем флот Катаны?
Засвистело устройство связи. — Да? — откликнулся Траун. — Сэр, цель совершила прыжок на световую скорость, — доложил голос из динамика. — Мы принимали устойчивый сигнал маяка, сейчас приступаем к экстраполяции. — Очень хорошо, лейтенант, — сказал Траун. — Пока не беспокойтесь ни о каких экстраполяциях... она еще хотя бы один раз изменит курс, прежде чем двинется в нужном направлении. — Да, сэр. — И все же нам не следует отпускать ее слишком далеко, — сказал Траун Пелеону, выключив связь. — Возвращайтесь-ка на мостик, капитан, и направьте «Химеру» следом за ней. — Да, сэр. — Пелеон помедлил. — Я думал, что мы дадим ей время добыть для нас координаты Катаны. Выражение лица Трауна сделалось суровым. — Она более не в имперском штате, капитан, — сказал он. — Возможно, ей хочется убедить нас в том, что она готова вернуться, может быть, даже сама верит в то, что это так. Не имеет значения. Она ведет нас к Каррду, и важно только это. От него и нашего изменника-кореллианца мы протянули две ниточки к флоту Катаны. Руководствуясь одной или другой, мы до него доберемся.
Пелеон кивнул, снова чувствуя приступ волнения, несмотря на свои неимоверные усилия не выражать эмоций по этому поводу. Флот Катаны? Две сотни дредноутов, которые просто ждут, пока Империя возьмет их в свои руки... — У меня есть ощущение. Адмирал, — сказал он, — что наше решающее выступление против Сопротивления готово начаться с небольшим опережением графика.
Траун улыбнулся:
— И у меня появилась уверенность, капитан, что, возможно, вы правы.