Очень рада слышать А прода пишется.



Ну я-то поведение молодой женщины описываю Она не могла сразу стать "Снежной королевой", какой показана в каноне)

Перечитала. Потом перечитала на следующий день. Разложила мысли по полочкам и пишу отзыв.
Что и сказать, итог отношений наших героев оказался тем, который был, если уж честно, вероятней всего. Удивительно другое: как далеко они зашли. Впрочем, в этом прежде всего заслуга Исанн, которая, даже узнав правду о любимом, делала все, чтобы его удержать, в отличие от него, кстати.


Сельвин явно из тех людей, которые действуют (или не действуют) в первую очередь на эмоциях - и могут при этом натворить черт-что, чего бы не сделали в здравом уме. Так, сейчас где-то побегает, поостынет. Эмоции улягутся, и что останется? А останется прежде всего - обида на женщину, которая посмела, его, рутанского принца, обмануть. Плюс уверенность, что из-за нее погиб отец и товарищи. Сельвину проще обвинить другого, нежели признать свою вину. Так что при следующей встрече Исанн, вероятнее всего, придется защищаться всерьез вопреки своей надежде все исправить.

Да, если бы все закончилось по-другому, было бы странно. Сельвина тоже можно понять: Исанн не имеет к повстанцам личных счетов, а вот он к Империи - еще как. Плюс кровная месть. К тому же насчет роли Исанн в бедах восстания он не так уж и неправ - ошибается только в том, что не признает очевидного: у повстанцев с самого начала не было шансов.



Все абсолютно верно, кроме того, что ему проще обвинять других, чем признать себя виноватым. Свою вину он чувствует: и в поражениях, и в гибели людей, и в том, что врага у себя под боком (в прямом смысле) не заметил. При этом он не умеет ни снисходить, ни прощать - и это относится как к другим, так и к самому себе.

Наконец-то случилось то, что все ждали. Встреча с правдой. А Исардл молодец, хорошо держалась, хоть ей сейчас и дико больно. Но я надеюсь, Сельвин остынет, хоть, что-нибудь поймет. Глава просто шикарная, на пике страстей, читала с замиранием сердца, оторваться не могла, вот думаю, что дальше.
То что в конце Исанне собирает осколки так символично, а есть ли надежда?
Или все склонится к канону. Арманд устранит Вельна, а позже дочь займет место отца, хаодно папе отомстит за загубленную любовь, простите сочиняю, уже за автора.

Все-таки самообладание - ее профессионально важная черта. Вот и работает почти на автомате.



Что-нибудь он, конечно, поймет, но вот как , и во что это его понимание выльется...



Спасибо огромное) А то я всегда за мелодраматичные моменты волнуюсь







Извиняться не за что, мнения читателей мне всегда интересны) Но чего ж вы все на Арманда валите?) Ему до Сельвина дела нет, по большому счету. Будто без Директора он способов убиться не найдет) А может, и не найдет...

Вот мне тоже интересно как.. но что то я на него не надеюсь

Волноваться не стоит))) Текст живой, задевающий душу.. хотя как автор понимаю

Ну на счет этого в Сельвина я верю.
Просто думаю, Арманд дочери насолить успеет, у них скажем такая интересная семья.. и напоминаю, я хочу узнать, про мать Исард. Очень хочу

Только не волноваться все равно не выйдет)



О да, семейство своеобразное) Иногда даже вопрос возникает: а нормальных семей в ДДГ не бывает, или о них просто писать не принято?)



А я про это написать хочу Но в текст она пока не встраивается... но, если не впишется совсем, я в любом случае планирую написать несколько небольших фанфиков с теми же действующими лицами. Либо мидквелы, либо обособленные от основного произведения)

Читая уведомление, пришедшее сегодня утром, Халид Мейер мысленно перебирал все известные ему нецензурные выражения. Благодаря знанию четырех языков, пока ни разу не повторился.

Айсард решил сыграть в открытую, предоставив доченьке чрезвычайные полномочия. А значит, с минуты на минуту эта выскочка заявится сюда - "в целях сотрудничества в борьбе с антиимперской активностью и расследования по делу о государственной измене"... по делу о чьей измене, в документе не уточнялось.

Мейер зябко потер руки: в комнате будто стало холодней. Он-то прекрасно понимал, кого господин Директор хочет видеть в уютной тюрьме на Корусканте.

"Что самое мерзкое, я даже не цель - так, разменная монета в борьбе двух... давних товарищей".

Неприятный удар по самолюбию, ничего не скажешь.

Шум за дверью отвлек полковника от размышлений. Секундой позже в кабинет гордо прошествовала статная женщина в штатском. Весьма приметная дама с белыми прядями в черных волосах и разноцветными глазами.

- Сэр, - следом за ней влетел запыхавшийся, раскрасневшийся адъютант. - Прошу простить, сэр, я пытался сказать ей...

- Вы свободны. Наш разговор с полковником не предназначен для посторонних ушей, - холодно заявила Исанн Айсард, свысока посмотрев на молодого человека.

Поняв, что стоит с приоткрытым от удивления ртом, он поспешил сделать серьезное лицо и вытянуться по стойке "смирно". Только взгляд остался таким же недоуменным.

- Сэр?

- Можете идти, Кальн, - кивнул Мейер. - Агент Айсард, прошу вас присесть.

От "радушного" приглашения веяло льдами Хота. Лицо разведчицы, невозмутимо усевшейся в кресло для посетителей, отчаянно просило кирпича.

Услышав фамилию женщины, адъютант вздрогнул, поспешно козырнул и ретировался, разве что голову в плечи не втянув.

Полковник неспешно прошелся по кабинету. Сев за стол, чопорно расправил складки на кителе. Когда он соизволил поднять взгляд на разведчицу, его лицо не выражало ничего, кроме сдержанного недовольства.

- Я был извещен о вашем прибытии, агент Айсард. А теперь потрудитесь объяснить, по какому праву вы позволяете себе подобную наглость и грубое нарушение субординации?

Таким тоном он мог бы отчитывать школьницу. А учащенный пульс можно и на возмущение списать.

Женщина скептически вскинула бровь:

- Вы невнимательно читали уведомление, если спрашиваете. Чрезвычайные полномочия дают мне право хоть поднять вас посреди ночи, если потребуется.

В каждом ее слове сквозило такое презрение, словно она разговаривала с прислугой, а не со старшим по званию.

- В случае необходимости, специальный агент! Я надеюсь, у вас были веские основания заявиться ко мне без доклада. В противном случае я буду вынужден направить жалобу вашему начальству.

"Висельник жалуется на потенциального палача. Смех продлевает жизнь, говорят... вот уже чего Арманд от меня не дождется".

Дела были плохи. Но Мейер совершит глупейшую ошибку, если не попытается выглядеть честным служакой, которому нечего скрывать.

Глаза Айсард гневно блеснули:

- Ситуация на Рутане - сплошная веская причина, полковник Мейер! И я не собираюсь тратить время на бюрократические проволочки. Хотите жаловаться? Ваше право. Не забывайте, что у меня оно тоже есть.

Она подалась вперед, растянув губы в недоброй улыбке:

- И, поверьте, претензий к работе вашего ведомства накопилось уже немало. Так что лучше нам обоим обойтись без конфликтов.

"Маленькая дрянь. Интересно, что она знает? И сможет ли воспользоваться этим быстрее, чем я... избавлюсь от нее?"

Наверное, придется. Иначе девчонка раскопает такое, что в скором времени закопают его. Сожгут, вернее: на Корусканте, где его хочет видеть Арманд Айсард, крематории пользуются куда большей популярностью, чем кладбища.

- Хорошо, - Мейер сердито поджал губы. - И все же попрошу вас держаться в рамках: на Корусканте вам, возможно, и спускали с рук столь вызывающее поведение, но я не стану терпеть наглость. Советую вам это запомнить.

- Вы считаете, что в своем положении можете предъявлять мне ультиматумы? Любопытно, полковник, - разведчица тонко улыбнулась. - Очень занятно.

Свет упал на ее лицо, и сибовец заметил на бледной щеке синяк - несомненно, тщательно замаскированный с помощью всевозможной косметики, но все же различимый.

Кто бы ни наградил девицу этим "украшением", Мейер прекрасно его понимал.

- Что бы вы ни имели в виду, Исанн, я всего лишь прошу вас соблюдать приличия и устав. Ни больше ни меньше. Я не намерен чинить препятствия вашей работе, но взамен требую от вас того же.

- Разве это не разумеется само собой, господин полковник? - притворно изумилась она. - Вы можете быть уверены: я здесь для того, чтобы помочь вам исполнить долг перед Империей, а не мешать в этом.

Разведчица пристально посмотрела на него, и на мгновение в ее глазах промелькнуло что-то такое, что заставило Мейера похолодеть. Так не на противника смотрят, а на приговоренного.

"Девочка уже все для себя решила. Точнее, решили за нее - а она твердо намерена выполнить приказ".

- Что ж, раз наши разногласия преодолены, я бы попросила показать мне мой кабинет, - холодно произнесла она, поднимаясь. - Если у вас больше нет вопросов.

- Я вызову вас, если мне что-нибудь понадобится, - столь же прохладно отозвался Мейер и активировал интерком. - Кальн, проводите агента Айсард в сто семнадцатый кабинет.

Дверь немедленно распахнулась - будто бы адъютант преодолел расстояние от приемной до кабинета в один прыжок. На сей раз парень вошел вполне степенно, подтянутый и собранный, как на параде.

- Следуйте за мной, мэм, - отчеканил он, глядя на женщину со смесью страха и благоговейного трепета.

Айсард уверенным шагом вышла за порог, даже не удостоив паренька взглядом.

Оставшись наедине с собой, Мейер еще долго смотрел в одну точку, задумчиво вертя в руках стилус. Минуты на электронных часах, казалось, сменяли друг друга с удвоенной скоростью.

Партия перешла в завершающую фазу. И ему нужно действовать очень быстро, если он хочет выйти из нее... не победителем - хотя бы живым.

"Восстание почти мертво. Значит, добивать будем очень интенсивно, чтобы официальных претензий возникало поменьше... и при этом нужно избавиться от девчонки. Руками террористов - так, чтобы на меня и тени подозрения не пало. Что она там планирует?"

Взгляд скользнул по тексту уведомления.

"Так, у нас в обязательной программе стоит инспекция режимных объектов? Неплохо. Что ж, девочка. Доинспектируешься ты у меня".

Насколько Мейеру было известно, Сельвин Вельн все еще жив. Если через каналы мятежников "слить" информацию о местонахождении Айсард... принцу даже инструкции ныне покойного Ридена не понадобятся. Он погибнет, разумеется - будет немедленно уничтожен спецподразделениями ИСБ. Но спасти Исанн Айсард бойцы, к сожалению, не успеют.

"Молодая, подающая надежды, уже не единожды героиня Империи в свои неполные тридцать... какая трагедия: столь замечательная девушка пала жертвой дикаря-националиста. Ужас".

Уголки губ приподнялись в намеке на улыбку.

В сравнении с ним госпожа специальный агент - еще ребенок. Чертовски глупо и обидно было бы старому, опытному сибовцу проиграть девочке...

В какой-то миг мысли полковника унеслись на двадцать семь лет назад. В дорогой ресторан, где компания офицеров Сенатской СБ шумно поздравляла майора Айсарда с рождением дочери.

Интересно, мог ли тогда хоть кто-нибудь предположить, что все так сложится?

"Сантименты? В такое-то время? О Сила, как же я старею... держу пари, Арманд не страдает подобными глупостями".

* * *

За окном шелестела мелкая морось, водяной пылью оседая на темном стекле. Давно уже зашло солнце, сменившись бледным диском луны, несмело выглядывающим из-за туч.

Исанн мельком глянула на часы. Половина девятого вечера. Неудивительно, что неяркий свет монитора больно резал глаза: с сегодняшнего утра она вставала из-за стола едва ли раза четыре.

Рука потянулась было к нижнему ящику, но тут же опустилась. Личных вещей Исанн здесь не было и быть не могло. Девушка досадливо поморщилась: оказывается, не так-то легко выдерживать свой привычный ритм работы без энергетиков и средств для глаз. Вот и рассуждай теперь о том, что проклятая химия только вредит здоровью...

Мысли лениво ворочались в тяжелой, раскалывающейся голове. Исанн чувствовала себя просто омерзительно, но, как ни странно, работать ей это только помогало: на переживания и эмоции не осталось никаких сил. А горечь, ни на секунду не отпускавшая ее, по крайней мере не отвлекала от дел.

Подумать только, сколько она успела всего лишь за день: проверив отчеты о спецоперациях и протоколы допросов, выявить несколько грубейших нарушений в ведении документации; воспользовавшись своим нелегальным доступом, отправить на Корускант очень подробные досье на приближенных губернатора... судя по изрядному количеству как подозрительно позитивной информации, так и компромата на одного из них - даже выявить ставленника Круэйи Вандрона.

Что самое главное, пока девушка могла быть спокойна за жизнь Сельвина. Спецопераций в ближайшее время не намечалось, а повстанцы вели себя довольно тихо, зализывая раны.

Затишье перед бурей, несомненно. Исанн не могла знать, что творится в дурной голове ее любимого, но думать, что он признает свое поражение и откажется от мести, было бы наивно.

А значит, ей оставалось только одно: сделать так, чтобы Сельвин первым делом кинулся мстить лично "предательнице", а не Империи. Так подставиться под удар, чтобы искушение убить ее стало непреодолимым.

"Сельвин слишком любит меня, чтобы поручить столь ответственное дело своим подчиненным. Он романтик: ему нужно посмотреть мне в глаза в последний раз, произнести пафосную речь... а все, что требуется мне - бластер, выставленный на парализующий режим, спидер поблизости и относительно безлюдное место встречи, где меня не окружали бы имперские военные".

Та еще задачка. Исанн билась над ней уже не первый час, то и дело переключаясь на прямые служебные обязанности, но решения пока не находила. Разве что надеяться на то, что Мейер попробует избавиться от нее руками Сельвина... по крайней мере, тогда поблизости точно не окажется ни одного потенциального защитника.

Вполне возможно, именно так полковник и планирует поступить. Но Исанн категорически не желала отдавать старику инициативу. План должен принадлежать ей, от первого и до последнего шага. Она должна целиком и полностью контролировать ситуацию, если хочет спасти любимого.

Девушка устало потерла виски, морщась от очередного приступа головной боли. Нет, сегодня она точно ни до чего не додумается. Слишком мало информации на руках.

Числа на электронном циферблате моргнули, сменяя друг друга. Без пяти девять. Девушка машинально прикоснулась к карману, где лежал мятый, сложенный несколько раз лист флимсипласта. Записка, которую ей торопливо, опасливо оглядываясь по сторонам, сунул в ладонь начальник Технического отдела... Бирнс Вальд, кажется.

"Встреча назначена на половину десятого. Что ж, раз все так складывается, глупо отказываться от потенциального информатора".

Пока не представится возможность разобраться с личной жизнью, ей остается только... делать свою работу, словно ничего и не произошло. Словно и не собиралась она послать к чертям политические дрязги Империи. Словно и не было у нее проблем поважнее.

По крайней мере, привычная деятельность помогала отвлечься от собственных страхов и переживаний.

Очень хорошая глава. Этакие Кошки мышки. Мейер хочет устранить Исард руками Вельна, а Исард хочет с ним встретиться пускай он и придет к ней с целью этого устранения.

Для меня это достаточно сильный момент. Так сказать Се ля ви. Такова жизнь.

Да странная штука любовь.
И большое спасибо за оперативность по написанию и выкладки проды))))

Да уж, Мейер даже не подозревает, насколько все сложно



Спасибо) Он как-то внезапно получился: просто я припомнила занимательную историю становления имперских спецслужб, вот и подумала, что Мейер с Айсардом вполне могли начинать карьеру в одном ведомстве.



В конкретном случае - еще чреватая жертвами среди мирного и не очень населения)



Пожалуйста Как всегда, огромное спасибо за отзыв - очень приятно знать, что работа не наскучивает)

Ну да, но кто ведал, тот уже мертв.

И еще раз хочу сказать, что это очень удачно получилось, задевают такие вещи. Показывают, что были не только эти события, но было и прошлое, оживляет историю.

Вряд ли наскучит.
Ибо все на острие ножа. И жутко интерсно, поэтому частые выкладки очень меня радуют

Следующим вечером.

Шквалистый ветер завывал за высокими окнами, проверяя на прочность стволы вековых деревьев. Длинные тени, отбрасываемые их искривленными ветвями, ложились на пол и стены ломаными, зловещими линиями.

В огромном камине тихо потрескивали дрова. Наверное, это должно было бы придать комнате уюта, но почему-то эффект выходил прямо противоположный: рваные отблески пламени выхватывали из темноты алую драпировку стен и старинную, тяжелую мебель; играли на темном, начищенном до блеска паркетном полу, придавая дереву оттенок запекшейся крови. Большая часть помещения тонула в полумраке, и густые тени, казалось, неуклонно подступали к небольшому освещенному пространству, становясь все ближе и насыщенней с каждым движением воздуха.

Бернард непроизвольно поежился, сжимая ладони на резных подлокотниках кресла. Взял со столика бокал, наполненный вином, и сделал большой глоток, совершенно не беспокоясь насчет того, что благородный напиток вообще-то надлежало цедить чуть ли не по капле, наслаждаясь богатым букетом и долгим послевкусием.

С куда большей охотой он выпил бы сейчас виски - а может, и самогона. И уж точно не здесь. В летней резиденции Альберта Вельна смерть и горе будто были разлиты в затхлом воздухе; пропитывали старинную мебель и древние стены. К общей атмосфере увядания и безысходности примешивалось незримое присутствие кого-то невидимого... и враждебного. Аларон не был суеверным и не обладал богатым воображением, но все же не мог отделаться от ощущения, что кто-то смотрит ему в спину. Недобрым таким, пристальным взглядом... наверное, человек более впечатлительный сказал бы, что присутствие простолюдина оскорбляет души королевских особ, когда-либо живших в этом доме.

Кто их знает, эти души - возможно, так и было. Но Бернарда мертвые аристократы волновали куда меньше, чем один живой.

Сельвин сгорбился в кресле, равнодушно глядя на огонь. Он и сам мог сойти за призрака: отощавший, с изможденным, посеревшим лицом и заострившимися чертами. Сквозь истончившуюся кожу проступали вены; глубокие морщины залегли вокруг глаз и рта.

Казалось, за пару дней принц постарел на десяток лет.

До сих пор он держался молодцом. Провел экстренный военный совет, ничем не выдав своего состояния; потратил много часов, составляя план передислокации сил, и пристально следил за его реализацией... зачем Сельвин вызывал к себе нескольких командиров и долго беседовал с каждым из них наедине, Аларон мог только догадываться. Разговор с ним друг приберег напоследок.

Уже неоднократно Бернард порывался заговорить, и каждый раз слова застревали у него в горле. Признаться честно, он не знал, что следует сказать. Попытаться ободрить? Глупость. Он не утешит товарища и не поможет ему справиться с горем - только разбередит свежую рану. Обсудить дела? Наверное, за этим он и здесь. Но на ум не шло ничего. Все, что можно сделать сейчас, было сделано. А планы на будущее... да какое уж тут будущее?

Ресурсы восстания истощены. Сельвин объявлен в розыск, и его изображение постоянно мелькает в новостях, появляясь в местной ГолоСети чаще, чем армейская агитация. Массовые аресты проводятся и днем, и ночью. Боевой дух людей низок, как никогда прежде.

Надо смотреть правде в глаза: все кончено. Это касается и их дела, и, скорее всего, их жизней.

За окнами завывал ветер. В камине потрескивали дрова. Где-то наверху скрипели половицы. Молчание откровенно затягивалось.

- Мне почему-то кажется, что нас здесь как минимум трое.

Сельвин искоса взглянул на него и тихо ответил:

- Возможно, это смерть. Я уже долго заставляю эту даму ждать.

И он снова уставился на огонь, грея в ладонях бокал.

- Так скажи этой стерве, что она не по адресу, и пусть проваливает! - сердито отозвался Бернард, чувствуя, как противный холодок расползается от его позвоночника по всему телу.

"Он не мог сдаться. Он слишком силен для этого. Он не..."

- Забавно. Если бы я знал тебя хуже, то подумал бы, что ты на что-то надеешься.

Принц залпом допил остатки вина. Быстрым движением схватил бутылку и щедро плеснул себе еще.

- Сельвин, что ты... - Бернард не знал, что собирается сказать: слова разбегались, за исключением каких-то пустых банальностей и глупой лжи, в которую не поверит ни один из них.

Глаза друга сердито сверкнули:

- Не начинай. Ты все прекрасно понимаешь. У нас нет сил продолжать войну. И даже сил пережить травлю, которую нам организовала Империя, больше нет.

Он помолчал, глядя куда-то в сторону. Его неестественно напряженные губы скривились в жуткой ухмылке; в глазах отражались огненные блики.

Когда Сельвин вновь заговорил, его голос звучал надтреснуто и глухо. В нем больше не было ни жизни, ни энергии, ни силы. Только боль и смертельная усталость.

- Ты снова оказался прав, Бернард. У нас нет шансов... не было с самого начала. И теперь лучшее, что я могу сделать для своего народа - позволить Империи победить окончательно... и проявить милость к побежденным.

Он задумчиво покачал бокал в ладони и, помедлив, опустил на стол нетронутым.

Аларон подавленно молчал. Ему казалось, что гулкие удары его сердца слышны во всех уголках комнаты.

"Он все-таки сдался".

Сердце пропустило удар. Такого просто не могло быть...

- Что ты задумал?

Сельвин будто не слышал его.

- Ты давно хотел мира с Империей. Остановиться, пока еще не поздно, выторговать поблажки, так?

"И до сих пор думаю, что так было бы лучше. Но шанс упущен. Ты поздно спохватился, друг".

- Сельвин, с нами уже не пойдут на переговоры. Если мы сдадимся сейчас, то Империя всего лишь получит добровольно идущих на эшафот смертников. Теперь уж лучше умереть с оружием в руках.

"Когда мы успели поменяться ролями?"

- Не думаю. Гражданская война, пусть даже на одной планете - затратное и хлопотное дело. Если Империя не пойдет нам навстречу, Рутан еще долго будет для нее гноящейся занозой. А ты предложишь способ этого избежать... и поддержать этот имперский "мир и порядок", будь он проклят!

Принц скривился, будто каждое слово причиняло ему невыносимую боль. Аларон никогда не видел его в таком состоянии: обессиленным, отчаявшимся... и в то же время - явно решившимся на что-то. Слова Сельвина звучали твердо и уверенно, как и всегда.

- И как ты планируешь...

Бернард осекся на полуслове. До него только что дошел смысл сказанного - и внутри все оборвалось.

Сельвин не собирался приводить свой план в исполнение лично.

- Я? - принц горько усмехнулся. - Это уже не моя забота, Бернард. Мое время ушло вместе с нашими победами и надеждой на триумф. Я не принесу Рутану мир. А ты - можешь.

- Ты рехнулся?! - Аларон вскочил с места, с трудом сдерживая порыв хорошенько врезать другу и командиру по лицу - чтобы привести в чувство. - При чем здесь я?! Я разведчик и координатор... простолюдин, в конце концов! Ты - лидер...

Сельвин поднял на него взгляд - и Бернард немедленно опустился в кресло. Можно сказать, рухнул: ноги внезапно ослабели и отказались держать слишком тяжелое для них тело. Слова комом застряли в горле.

- Я - мертвец.

И он повернулся к окну, равнодушно глядя на залитый лунным светом пейзаж.

- С такими как я не ведут переговоров. Ты видел мой "послужной список" в объявлении о розыске? Это не один - сотня смертных приговоров. И Империя с радостью приведет их в исполнение, если я сдамся.

Бернард задыхался. Невысказанные слова жгли горло - но он знал, что вслух не произнесет ни одного из них.

Должен быть другой выход. Всегда, даже в самой сложной ситуации...

...и варианты действительно были. Только Сельвин выбрал самый правильный из них. Так действительно будет лучше для всех. Капитуляция сопротивления и гибель его лидера спасет множество жизней...

Но почему от такого "общего блага" хочется выть в голос?

- Насколько я могу судить, большинство командиров беспрекословно примет твое лидерство. Не мне тебя учить, как поступать с несогласным меньшинством, - принц говорил так спокойно, словно обсуждал детали очередной операции. - Ты выйдешь на связь с ИСБ и добьешься переговоров. Скажешь, что являешься лидером умеренного крыла восстания и всегда осуждал зверства, которые творят "эти отморозки-радикалы". Предложишь мир и свое активное содействие в уничтожении тех, кто откажется сложить оружие.

- Сельвин... это наши люди... те, кто сражался за тебя. Кто верил каждому твоему слову!

И снова - правильный выбор. И снова Бернард чувствует себя предателем и убийцей, даже не успев сделать его.

- Ты хотел мира? Вот она - твоя цена! - рявкнул Сельвин так, что эхо еще долго носилось по комнате. Он тяжело, хрипло дышал. Только сейчас Аларон заметил, что тело друга била крупная дрожь. - Ты думаешь, я рад этому? Думаешь, я не чувствую себя последней мразью?! Но, если мы не решимся на этот шаг, погибнет куда больше людей.

Он вновь повернулся к собеседнику, и его лицо исказил жуткий оскал:

- Знаешь, мне, наверное, чуть проще, чем тебе. Я хоть недолго буду с этим жить.

Сельвин хрипло рассмеялся и схватил со стола бутылку вина. Приложился к горлышку и, словно последний работяга, сделал несколько больших глотков.

Бернард молчал, беспокойно теребя бархатную обивку кресла.


Он многое хотел сказать. И в то же время - не видел в этом смысла. Все решено. И его лучший друг - уже мертв.

- Надеюсь, ты не забыл о Халиде Мейере? Этот приказ остается в силе: чтобы достичь мира, следует избавиться от радикалов по обе стороны баррикад. Его смерть ты тоже спишешь на моих сторонников.

- Не забыл. Операция была запланирована на завтра, но...

- Завтра. И никаких "но". После моей смерти тебе труднее будет откреститься от этого дела.

"После моей смерти". Могло показаться, что Сельвин говорит о ком угодно, но не о себе. Только его голос звучал более глухо, чем обычно.

- Да провались оно все пропадом, Сельвин! - неожиданно для себя самого воскликнул Бернард. - Я из-за тебя в эту заварушку втянулся, ты же знаешь! Мне от владычества Империи было бы ни жарко, ни холодно, не будь ты моим лучшим другом. А теперь мне отдуваться за все, что было? Как-то спасать людей, на которых клеймо "террорист" крупными буквами стоит?

- Получается, что так.

Они разлили вино по бокалам. Выпили, не чокаясь.

- Ты справишься, Бернард. Это твое время и твое дело. А я жил революцией. Войной до победного конца, местью... а теперь мне, получается, и жить-то незачем. Все, что мне остается - уйти так, чтобы меня запомнили. И разобраться с одним незаконченным делом.

Он грустно улыбнулся и взял со стола планшет. Пробежался взглядом по последним донесениям и остановился на одном. Аларон точно знал, на каком именно. Сельвин читал его уже не в первый раз.

"После всего, что произошло, он все еще помнит о кровной мести. Аристократы..."

Но следующие слова принца повергли его в шок.

- Я предупреждал ее. Велел убираться с Рутана. Почему женщины никогда не слушают, что им говорят?

Сельвин осуждающе покачал головой и отложил планшет в сторону.

Аларон не знал, что заставило его выпалить:

- Помнишь, я спрашивал, как зовут твою новую пассию? Ты так и не ответил.

"Глупый вопрос. Какой черт меня дернул?! Даже если я прав... особенно если я прав, зачем было..."

- Понял, значит, - принц горько усмехнулся. - Ее зовут Исанн. Насчет фамилии ты догадываешься.

Повисла тяжелая пауза. Негромко потрескивали догорающие дрова. Завывал ветер за окном. Все в том же гробовом молчании Бернард разлил по бокалам остатки вина. На сей раз к напитку не притронулся никто.

Они сидели в тишине еще несколько минут. А потом Сельвин просто встал с места и пошел к двери. У порога он обернулся:

- Бернард, и еще кое-что: позаботься о моей матери. Я боюсь, что она может наложить на себя руки... да и вообще, ей будет очень тяжело выжить в одиночестве.

- Конечно, - с трудом выдавил Аларон. - Ты не хочешь... попрощаться с ней?

- И как ты себе это представляешь? Сказать родной матери, что идешь на верную смерть? Нет. Чем дольше она будет думать, что я жив, тем лучше.

- Ей было бы легче, если бы она увидела тебя в последний раз.

Сельвин смерил его долгим, внимательным взглядом. Улыбнулся уголком губ:

- То-то я смотрю, тебе сильно полегчало.

Он развернулся и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Как всегда море эмоций. Сельвин видите ли уже наконец все понял. но и списал себя со счетов.
По чему-то Рутуанского принца хочет ударить по голове и отправить к Исанне. пускай она мозги ему вправит. Или хотя бы они вместе обсудили план действий.. Можно же было инсценировать свою смерть и свалить ото всех. пускай радуются и живут спококйно и припеваючи.

В том-то и дело, что не собирается он с ней ничего обсуждать. Он без свеой ненаглядной революции жить не может и не хочет) Спасаться он не намерен: для него это было бы трусостью и предательством всего, во что он верил. На его взгляд, красиво погибнуть - куда более достойно. Поэтому мозги вправлению, увы, не поддаются. Даже если с размаху стукнуть чем-нибудь тяжелым по голове.

А я так наивно надеюсь на хеппиэнд. хоть и прекрасно знала. что все было провально. а может хотя б Исард не сдастся? Она девушка упорная. и суицид наклонностями не страдает.

О, она девушка более чем упорная А у Сельвина *спойлер* не совсем суицидальные наклонности, а синдром "Аллах акбар".

А ну я догадывалась.. Он любимую пойдет убивать. точнее мстить... Вот любимая как раз сие и ждет. ибо план у нее точно есть

Исанн надеется, что Сельвин хоть немного повременит с местью. Он своей поспешностью несколько поломает ей планы)

Нет. Иссане не нужен 'промытый' Сельвин. Ведь любишь ты не тело, в человека. Как в стишке: хорошо быть девочкой в розовом пальто, можно и в коричневом, но уже не то. И пойдет герой, как истинный аристократ, умирать. Жалко мать, ей лучше сын-трус, но живой.
Так что, девушка будет жить всю жизнь с памятью о любимом, а любимый, он не примет от нее помощь!

Ну хочешь жить и любить. приходится импровизировать

Она планировала ему личность не полностью переписать, а немного агрессию в адрес Империи поумерить. Но это действительно может привести к очень печальным последствиям.



Да, Сельвин намерен именно что на смерть идти, без сомнений и компромиссов. И с собой Исанн прихватить, чтобы на том свете не скучно было.



Действительно, бедная женщина: муж хорош, и сын весь в него.

Она, как минимум, попробует

Хоть Сельвин и не сказать, чтоб самый любимый мой персонаж, но видеть его в такой ситуации... мурашки пробегают.
А с другой стороны, в его ситуации нечто иное и придумать трудно: Империя с ним переговоры вести точно не будет, им же надо кого-то показательно наказать - и Вельн, все время восстания бывший на виду, на роль козла отпущения подходит как нельзя лучше.
И все-таки, несмотря на все красивые фразы Сельвина, не покидает ощущение, что он просто "бежит" от ситуации. Восстание для него было единственным смыслом жизни, а теперь, когда он осознал, что все, конец, то просто решил погибнуть - чтоб спастись от пустоты в душе (чтой-то меня на романтику потянуло). А самый красивый способ погибнуть - это, конечно, убить злую имперку, дочь кровного врага (и по совместительству невесту-обманщицу).

Эллия, спасибо огромное за отзыв) Очень приятно знать, что моменты с персонажами, не вызывающими особой симпатии, тоже задевают



И он это прекрасно понимает. А сбежать, инсценировав свою смерть, он не может из-за твердых представлений о чести и...



...вот из-за этого. Тут и добавить особо нечего: все очень точно подмечено Сельвин, конечно, чувствует запоздалое раскаяние из-за того, что наворотил, и действительно хочет это хоть как-то исправить (точнее, остановить кровопролитие), но самое главное - он не может смириться с поражением. Попытаться жить по-новому - выше его сил. Возможно, он попытался бы жить дальше ради любимой женщины (хотя здесь вопрос спорный)... если бы она была Сиеной, а не Исанн. А так - все, крах всех привязанностей и жизненных ориентиров.

Коротенький кусочек про Лику. Извиняюсь за маленький объем проды, следующая побольше должна быть

Развалившись на постели, Лика неспешно потягивала горячий каф. То и дело она поглядывала на свои новые документы, "потерянные" и "восстановленные" всего день назад, будто ожидая, что те вот-вот исчезнут. Но идентчип и несколько листов флимсипласта, заверенных всеми нужными подписями и печатями, все так же лежали на столе - вполне реальные, подлинные и "чистые".

"Ну, мадемуазель Авелин Реннар, поздравляю вас с днем рождения", - девушка улыбнулась, поплотнее закутываясь в одеяло.

Лика не знала точно, когда появилась на свет - даже ее двадцать шесть лет были весьма условной цифрой. Дражайшая мамаша была слишком занята, зарабатывая себе на жизнь проституцией и мелким воровством, чтобы вовремя оформить документы на дочку... но в своем новом свидетельстве о рождении наемница наобум указала именно сегодняшний день.

По такому случаю девушка даже тортик купила: ароматная выпечка стояла на столе, дожидаясь своего часа.

"Для полной идиллии сюда бы еще мужа с цветами и подарками..."

Настроение немедленно испортилось. И дернуло же ее об этом подумать!

"Надо же, сколько времени прошло, а я все еще скучаю по нему. Хорошим парнем все-таки был Кевин. Таких впору по заповедникам распределять, чтобы не вымерли окончательно".

В комнате почему-то стало слишком пусто и тихо. Стремясь отогнать внезапно одолевшее ее одиночество, Лика включила голопроектор на стене. Помещение немедленно наполнилось до тошноты знакомыми наемнице звуками: стрельбой, криками, ревом пламени...

Местные новости. Поразительно однообразные в последнее время.

Раскрашенная, похожая на фарфоровую куколку дикторша вещала что-то об очередной спецоперации ИСБ. Тон дамочки - спокойный, но с тщательно выверенными напряженными нотками - безошибочно давал понять: ситуация серьезная, но "наши" непременно победят.

"Как жизнерадостно. Интересно, а добропорядочных имперских граждан от обилия пропаганды так же тошнит, или это только у преступной швали вроде меня реакции какие-то неправильные?"

Ракурс камеры сменился, охватив поле боя... и Лика поперхнулась кафом. Уж этот-то особняк она знала очень хорошо.

- ...по предварительным сведениям, Арден Найрис, глава преступного синдиката, контролирующего нелегальную торговлю оружием, военной амуницией, наркотиками и медикаментами, был убит в ходе спецоперации. Подробности пока не разглашаются...

Наемница поставила чашку на пол - от греха подальше. А то так и обвариться от избытка чувств недолго.

Вскочив на ноги, она сделала несколько кругов по комнате. Схватив комлинк со стола, проверила входящие вызовы и сообщения. Ни одного. Наверное, при атаке имперцы заглушили коммуникации.

Противоречивые эмоции раздирали девушку: граничащее с шоком удивление, радость и облегчение... стремительно нарастающий страх. Именно последний становился сильнее по мере того, как она осмысливала произошедшее.

Найрис мертв. Значит, ей больше не надо опасаться его организации. Некому будет искать сбежавшую наемницу... кроме Айсард. Смерть Найриса автоматически означала, что Лика разведчице больше не нужна.

А еще сибовцы вполне могли добраться до документов гангстера: Найрис очень серьезно относился ко всевозможному учету - от бухгалтерии до списков "сотрудников". Кто знает, не захотят ли имперцы улучшить статистику по отлову уголовных элементов?

"Похоже, отметить день рождения у меня сегодня не выйдет".

Решение было принято мгновенно. Бежать с насиженного места ей не впервой - к тому же Лика давно собиралась это сделать.

Морщась от спазмов в животе, она подскочила к шкафу. Поспешно выгребая одежду, девушка одновременно сортировала ее: вот три смены нижнего белья - это нужно, вот теплая и крепкая куртка - совершенно необходима... а симпатичное платьице, купленное на местном базаре - лишнее, только место в рюкзаке занимать будет. Нужно ведь еще как-то броню там разместить.

Как ни странно, молния на рюкзаке сошлась, и вроде тот даже по швам не лопался.

Драгоценные документы Лика бережно положила в поясную сумку.

Напоследок она запустила полную очистку памяти на комлинках. Не дожидаясь завершения, забросила оба приборчика подальше от себя - чтобы машинально не прихватить. Лучше уж потратить лишнюю сотню кредитов, чем тащить с собой электронику, возможно, зараженную шпионскими программами.

Быстро одевшись и прицепив на пояс кобуру, наемница с тоской посмотрела в окно. Серое, тяжелое небо; сильный ветер трепет макушки деревьев... погода настолько чудная, что хочется послать к хаттам свои страхи и остаться в этой гостинице.

"Скорее всего, сегодня меня никто не станет искать. Но проверять как-то не хочется, так что хватит себя жалеть. Заживу как человек, когда уберусь с этой планеты".

Лика вот уже неделю как присматривалась к одному контрабандисту: мужик неплохо зарабатывал тем, что перевозил людей и товар с Рутана на Синали и обратно. Судя по тому, что он все еще жив, а его корабль не превратился в кучку космического мусора, свое дело пилот знает.

Конечно, любая неудача бывает в первый раз...

"Уж лучше рискнуть так, чем ждать, пока меня найдут ребятки из ИСБ или милейшая нанимательница. А цена... о ней договоримся. Способов много".

Вот уж на что, а на свою жизнь и жизнь дочки она скупиться не станет!

у что поздравляю вашу героиню с днем рождения...хочется верит. что у нее все будет хорошо..
жаль Кевина.. поймала себя на мысли. что настолько привыкла к героям. А близится уже конец фика..

Скоро все выяснится)



Очень рада слышать А к персонажам я и сама очень привыкла. Теперь вот подумываю насчет отдельных зарисовок с ними же) У каждого героя весьма насыщенная биография, а в один фанфик все впихнуть невозможно) Но сначала, конечно, доведу рассказ до логического завершения.

Ну вот, хоть у кого-то жизнь налаживается) Пусть еще Лика не выбралась с Рутана, но все же хочется верить, что у нее все будет хорошо, как бы ни банально это не звучало.
И да, отдельные зарисовки - отличная идея!

Спойлер, конечно, но, так как до конца остались считанные главы... все у нее нормально будет) Ее и так жизнь изрядно потрепала.



Значит, точно будут

"Лямбда" "Лямбде" рознь. Трудно было поверить, что этот потрепанный шаттл, выглядевший так, будто не проходил техобслуживание со дня выпуска, относился к серии T-4 - моделями которой пользовались высшие должностные лица Империи, включая самого Императора.

"Интересно, у Мейера в распоряжении не нашлось машины поновее, или он просто не посчитал нужным таковую выделить?"

Если верно второе, то о причинах такого решения Исанн предпочитала не задумываться, дабы зря не трепать себе нервы. Она и так отчаянно не хотела лететь на орбитальную наблюдательную станцию - но формального повода отказаться от инспекции у нее не было.

"Я пережила уже три объекта. Судя по всему, четвертый должен стать последним... в моей жизни. Даже интересно, как именно Мейер планирует устроить мне трагическую гибель".

Впрочем, то, что челнок не развалился на части ни при взлете, ни при выходе из воздушного пространства, вселяло некоторую надежду: возможно, до места назначения члены инспекции доберутся в целости и сохранности.

А там уж видно будет.

Исанн нахмурилась, глядя в иллюминатор, за которым простиралась бесконечная чернота космоса. Что-то должно случиться. Просто обязано. Иначе что в одном шаттле делают она, Бирнс Вальд и Ральф Иртэн? Если присутствие главного техника еще можно как-то объяснить, то руководитель Антитеррористического отдела был здесь совершенно лишним.

Судя по его мрачному, сосредоточенному лицу, Иртэн и сам это прекрасно понимал. И тоже не питал иллюзий насчет безопасности полета и последующего пребывания на станции.

- Шаттл в полном порядке, госпожа Айсард, - Вальд ободряюще улыбнулся. - В своих специалистах я уверен.

Улыбка у него вышла весьма натянутой.

"Наверное, он уже тысячу раз проклял свое решение передать мне весь накопившийся компромат на Мейера. Хороший компромат, вместе с моими данными на крепкое уголовное дело хватит... интересно, как полковник об этом узнал? Или принял решение так, по наитию?"

- Рада слышать, майор, - девушка мрачно кивнула, едва не поморщившись: дожили, техник-сибовец может без труда догадаться, о чем она думает. Надо лучше следить за мимикой.

Иртэн от комментариев воздержался - только машинально положил ладонь на кобуру с табельным пистолетом. Заметив, что разведчица немедленно подобралась, готовая пресечь возможную атаку, понимающе ухмыльнулся и закинул руки за голову.

Исанн откинулась на спинку сиденья и устало прикрыла глаза. Меньше всего она ожидала, что Иртэн попытается напасть, но постоянное напряжение давало о себе знать: некоторые боевые рефлексы срабатывали быстрее, чем девушка успевала их подавить.

"Если так дальше пойдет, я начну кидаться на людей из-за каждого резкого движения".

- Агент Айсард, не могли бы вы мне кое-что пояснить?

- Что вас интересует, майор Иртэн? - без энтузиазма отозвалась Исанн.

- Эти инспекции... вы, специальный агент Разведуправления, видите смысл лично заниматься подобным?

Девушка равнодушно пожала плечами:

- А вы, майор? Глава Антитеррористического отдела?

Глаза Иртэна недобро сверкнули:

- У меня есть приказ, который я не имею права оспаривать. Никого не интересует, считаю ли я его разумным.

- Тогда зачем вы задаете мне такие вопросы? Проведение подобного рода инспекций - обязательная процедура, и я не имею права ею пренебречь.

- О чем прекрасно осведомлен полковник Мейер, я полагаю. Вопросов больше не имею, агент Айсард.

Сибовец замолчал и повернулся к иллюминатору. Его ладонь снова легла на рукоять бластера.

Видимо, бывшего оперативника это успокаивало. Придавало ему уверенности, что он успеет вовремя среагировать на угрозу.

В наступившей тишине простой сигнал оповещения показался ужасно громким, режущим слух.

Исанн вытащила из кармана комлинк. Сообщение, высветившееся на экране, заставило ее похолодеть:

"Я тебя предупреждал".

Станция уже виднелась за иллюминатором, неумолимо увеличиваясь в размерах.

* * *

"Все кончено".

Эта мысль преследовала Мейера с самого утра. С того момента, когда его осведомители сообщили, что информация о местоположении Исанн Айсард дошла до высшего руководства мятежников.

Все шло по плану. В том-то и проблема. Сейчас, при здравом размышлении, полковник запоздало понял всю тяжесть своей ошибки... которую теперь не исправить.

"Глупо было посылать девчонку на смерть. Неужели мне бы не хватило ума переиграть ее? Выставить ее деятельность в таком свете, чтобы Айсард сам отозвал дочь с Рутана, лишь бы замять неприятную историю? А теперь что? А теперь сюда сбежится половина этой хаттовой конторы, с разъяренным папашей во главе. И даже будь я невиновен, ему было бы наплевать".

Он сглупил. Поддался панике и допустил непростительную ошибку. И его судьба - предрешена. Мейер не любил фатализма, но это факт. Смерть Исанн Айсард развяжет ее отцу руки, станет удобным предлогом для любых следственных действий... не говоря уже о том, что подозрения в первую очередь падут на человека, которому молодая разведчица мешала больше всего.

На совести полковника лежало слишком много грехов, чтобы скрыть их при таком раскладе.

"Возможно, именно этого Арманд и добивался. Бесчеловечно жертвовать собственным ребенком ради политических амбиций... но для сильных мира сего не существует подобных ограничений. Достигая определенных вершин, ты неизбежно становишься тем, что большинство обывателей именует коротким, но емким словом "монстр". Мне ли не знать..."

И, что самое худшее - он клюнул на этот трюк. Оказался предсказуем и управляем.

Ситуация из тех, когда самым разумным выходом кажется выстрел в висок. Но в природе человека до последнего надеяться на лучшее - а Халид Мейер, ко всему прочему, был человеком сильным. Оступившись, он всегда стремился подняться вновь, хватаясь за любую возможность...

...что и поставило его на грань гибели. Если бы он только не принял предложение лорда Вандрона...

...и что тогда? В рутанском филиале ИСБ вскоре появился бы новый руководитель, только и всего. Такие люди, как глава КОСНОП, отказов не принимают.

Мейер горько усмехнулся: вот она, его главная ошибка. Он оказывался в проигрыше, какой бы шаг ни предпринял: любой его выбор приводил либо к одному варианту гибели, либо к другому - с разницей лишь во времени и исполнителях приговора.

Тот, кто готов мириться с ролью марионетки в руках кукловода, заранее обречен. И единственный шанс на спасение - начать собственную игру.

"Еще не поздно, - отчаянно убеждал себя полковник, безучастно рассматривая какую-то бумагу. Слова мгновенно вылетали из памяти, стоило их прочесть, и смысл документа от сибовца ускользал. - Надо лишь прекратить паниковать и хорошенько все взвесить. Какие козыри остались у меня на руках? На каких противоречиях между Вандроном, Айсардом и Соллейном я могу сыграть, исходя из нынешнего положения?"

Когда-то подобные задачки давались ему удивительно просто: перед глазами будто вставали нити, связывающие между собой основные фигуры игры; концентрическими кругами от них расходились сферы влияния; прорехами зияли слабости и противоречия...

Сейчас - ничего подобного. Только в висках бьется назойливая мысль: "Обречен. Ничего уже не изменить".

Видимо, он и впрямь потерял хватку. Или в этот раз ситуация была поистине безнадежна?

Сигнал интеркома не мог раздаться в менее подходящий момент.

- В чем дело, Кальн?! - гаркнул Мейер, не позаботившись придать голосу хотя бы видимость спокойствия.

- Сэр, к вам посетительница. Элеонора Отэн, гражданская.

- Так какого... - полковник проглотил крепкое ругательство. - По какому вопросу она обращается лично ко мне?

- Вчера ее направили к вам, сэр, - в голосе адъютанта послышалось удивление, будто вопрос начальника его изрядно смутил. - Из Антитеррористического отдела. Ее внуку грозит смертная казнь, а так как он - несовершеннолетний, а она - единственная близкая родственница и законная опекунша...

"Отэн... - мужчина пробежался взглядом по документу, содержание которого не мог взять в толк уже несколько минут подряд. - Получается, я успел дать этой старухе разрешение на прием? Еще вчера, надо же. Интересно, что еще я успел подписать, толком не прочитав?"

Мейер выдохнул сквозь стиснутые зубы: и снова придется тратить время на пустые формальности. Эта бабка - отнюдь не первая в череде безутешных родственников, умоляющих о снисхождении для "неразумного ребенка".

Все они получали один и тот же ответ.

- Достаточно, Кальн. Пропустите ее.

В кабинет, опустив взгляд в пол, прошла пожилая женщина. Очень ухоженная и опрятная, достаточно дорого одетая, она производила бы вполне приятное впечатление - при условии, что на Мейера сейчас хоть кто-то мог произвести приятное впечатление.

- Присаживайтесь, мадам, - холодно бросил он, скрывая раздражение за официальным тоном.

Старуха несмело опустилась в кресло напротив стола. Она немедленно склонила голову, и края черного, расшитого золотом платка спрятали в тени ее лицо. Холеные, хоть и сморщенные от возраста руки беспокойно теребили подол платья.

- Изложите суть вашего дела, госпожа Отэн.

- Разумеется, сэр, - сбивчиво начала женщина. - Я законная представительница Дэйлена Отэна. Около недели назад он...

Ее голос дрогнул. Запрокинув голову, посетительница прикрыла глаза ладонью, изо всех сил сдерживая слезы.

- Простите, сэр. Мне... - она судорожно вздохнула, - очень нелегко говорить об этом.

- Понимаю. Не утруждайте себя.

И Мейер принялся зачитывать досье, приложенное к уведомлению:

- Восемь дней назад ваш внук попал в плен вместе с другими членами повстанческой диверсионной группы. В настоящий момент он находится под стражей, и с ним работают следователи ИСБ. Со следствием Дэйлен сотрудничать отказывается, ведет себя агрессивно... вина не подлежит сомнению, оснований для смягчения приговора не имеется. Встреча с родственниками не позволена. Так что вас интересует, мадам?

Он сделал многозначительную паузу и пристально посмотрел на старуху: мол, у тебя еще остались вопросы после этого?

"Остались, разумеется. Они никогда не уходят так просто..."

Сухонькое тело Элеоноры содрогнулось. Хрупкая женщина будто стала еще меньше, испуганно сжавшись в кресле и обхватив себя руками.

- Сэр... Дэйлен - еще совсем ребенок...

"Сколько раз я слышал эту фразу?"

- ...ему всего шестнадцать. Ну какой из него террорист?! - с каждым словом ее голос становился все надрывнее, и слезы слышались в нем все явственней. - Он мальчишка... глупый мальчишка... ему голову заморочили красивыми словами, наобещали всего... - она всхлипнула и спрятала лицо в дрожащих ладонях.

Некоторое время старуха молчала, не в силах выдавить из себя ни слова. Но когда она неожиданно выпрямилась и вскинула голову, ее слова прозвучали на удивление твердо:

- Что можно сделать, чтобы его спасти?

- Ничего. Вам следовало лучше присматривать за внуком, мадам. А теперь, если у вас больше нет вопросов...

Лицо Мейера ничего не выражало. В его голосе не было ни намека на сочувствие - лишь легкие нотки раздражения прорвались сквозь абсолютное безразличие.

- Я не прошу о полном освобождении от наказания, - выдохнула Элеонора. - Но разве нельзя смягчить приговор? Дэйлену всего шестнадцать...

Ее глаза светились отчаянной надеждой. Мольба читалась в каждом ее движении и слове, в каждом прерывистом вздохе...

Это могло продолжаться еще очень долго. А у Мейера не было времени на рутанских старух с их трагедиями.

- Да хоть бы и двенадцать! - рявкнул он, поднимаясь из-за стола и нависая над съежившейся от горя и страха женщиной. - Терроризм и государственная измена - тяжелейшие преступления, мадам Отэн, и меня не волнует, сколько лет тем, кто их совершает! Ваш внук виновен и понесет соответствующее наказание. Вы сможете увидеться с ним после того, как его дело будет рассмотрено военно-полевым судом. А теперь прошу вас покинуть помещение.

Женщина вздрогнула. Издав полупридушенный хрип, прижала ладони к лицу. Ее шепот был сродни предсмертному - будто приговор относился непосредственно к ней:

- Что же вы за человек... у меня больше никого нет, неужели вы не понимаете?

- Мне очень жаль.

Элеонора поднялась на ноги. Покачнулась, словно борясь с головокружением. Она подняла голову, и Мейера поразило выражение ее лица - такого не ждешь от сломленной старухи: в широко распахнутых глазах застыла боль напополам с решимостью, аккуратно подкрашенные губы были плотно сжаты, а тонкие ноздри гневно раздувались:

- Нет, - произнесла она глухо. - Вам не жаль. Нисколько.

На лице Мейера не дрогнул ни один мускул.

- Вы правы. Охрана проводит вас к выходу.

- Одну минуту, полковник, - тихо произнесла женщина, и ее тонкие пальцы цепко ухватились за запястье сибовца. - Мне плохо. Давление... - она сделала хриплый вдох. - Хотя бы воды старой женщине вы можете дать?!

"Если это поможет выпроводить тебя вон..."

Борясь с готовым вырваться наружу раздражением, Мейер подошел к стеллажу, одну из полок которого украшал хрустальный графин. Наполнив водой стакан, стоявший здесь же, мужчина скупым движением протянул его посетительнице.

Старуха трясущейся рукой извлекла из сумки какую-то капсулу. Повертела ее между пальцами, словно не решаясь проглотить.

- У моего мальчика нет шансов на спасение, так? - в который раз спросила она и тут же раздраженно мотнула головой:

- Конечно же нет. Вы неоднократно это повторяли. Простите за беспокойство, господин... и будьте прокляты.

Ее голос был тверд и спокоен. Только в глазах застыла пустота, и мертвенная бледность заливала лицо.

И она проглотила лекарство. А долей секунды позже кабинет полковника Мейера исчез в огненной вспышке.

Позднее высказывались предположения о мощном взрывчатом веществе, детонирующем при вступлении в контакт с желудочным соком. Бернард Аларон лишь пожимал плечами в ответ на вопросы следователей, утверждая, что в последнее время имел весьма смутное представление о планах радикального крыла сопротивления.

Annanaz. Есть одна просьба. Я не всегда могу попасть на "Книгу ФанФиков", прошу вас, если у вас началась новая глава, то обозначайте её, обязательно. А то очень трудно, понять где начало новой главы, или это продолжние предидущей. Спасибо.)))

Это все продолжение десятой главы) Дальше глав не будет - только эпилог, и его я обозначу отдельно.

Неужели уже эпилог..хнык.. хнык

Не совсем) Имелось в виду, что десятая глава - последняя. Но части еще на три-четыре наберется (в зависимости от того, насколько меленькими кусочками я буду их выкладывать).

З.Ы: очень хотелось бы узнать мнение читателей по самой главе, ибо концовка идет довольно тяжело, и оттого за качество страшновато)

концовка понравилась.. я почему то задумалась, Мейер то знал, что он покойник, мог бы перед смертью сделать хорошее дело..заодно б спасся

Он и прежде тягой к благотворительности не отличался, а сейчас еще и на нервах весь. Его по какому-то пустяку отвлекли от поисков путей к спасению (понять-то, что ему конец, он понял, но смириться с этим куда труднее), отсюда и довольно агрессивная реакция. К тому же юридически он абсолютно прав, и мотивов жалеть незнакомого мальчишку, да еще и малолетнего террориста, у него никаких.
А вот проявил бы сострадание к старушке - глядишь, и выжил бы)

вот и я о том же.. ведь мог выжить...Так что в следующей главе вожделенная встреча?

Она самая) Правда, обстоятельства будут отнюдь не такими, как хотелось бы Исанн.

ну вот я тут измучаюсь от ожидания.. жутко интересно

У меня уже все продумано, надо только расписать. Надеюсь, получится как надо)

А впереди еще посадка (стыковка) со станцией... Тоже процесс опасный. Случись что, эксперты потом космической пыли не дособираются.


А вот это уже явно Вельн. Вот ведь сейчас одного меткого выстрела по шаттлу достаточно...


И еще один из заговорщиков погиб совсем не так, как опасался. Такими темпами скоро и на Корускант в наручниках некого везти будет.

Пристыкуются нормально) Только на станции тоже отнюдь не безопасно.



У Сельвина на уме кое-что поэффектнее)



Так все кандидаты уже перевелись) Деятельность у заговорщиков очень опасная для жизни - причем к прямым служебным обязанностям это тоже относится. Остался только Вандрон (с Лааром обо всем договорились, к нему претензий больше нет).

Мне за Исанн страшновато. Честно. Вроде знаю, что по канону ей еще жить и жить, но все равно, читаешь - жутковато становится...

Ага, а Вандрон - явно не та птица, которую повезут в наручниках.

Не знаю. По мне всё хорошо. Жду концовку.
Хотя чувствую, что она будет отличаться от того, что я бы хотел прочитать.))) Сейчас для меня самое интиресное, это как развяжется сюжет между Исанн и Сельвином! Жду чего-то неординарного.

К тому же прямых улик против этого товарища нет. Но малину ему подпортят изрядно)

Мне тут же стало очень любопытно узнать, что вам хотелось бы прочесть и что вы ожидаете увидеть))) А как развяжется сюжет - это в следующей главе. Насчет неординарности не уверена, но постараюсь)

1. Хотелось бы конечно наконец увидеть в Исанн "Снежную Королеву", а не Имперского агента.
2. Сельвин? Сельвин по мне должен героически погибнуть. Именно героически! Я как Имперец уважаю таких врагов. Сельвин искренне "борется" против Империи. Он до мозга костей (в отличии от Мон Мотмы, Бейла Органы и их ...) считает что Империя ЭТО ЗЛО! Мон Мотма, Бейл Органа и их прохвостни, воевали против Империи, потому что их "отодвинули" от Корусканской кормушки. Посути дела у них, даже и лозунгов нормальных небыло. А Сильвин воюет "за свободу" от гнёта злой Империи, за ту "свободу" от Империи, которая ему качется правильной. Повторюсь, искренне воюет! И это ничего, что он глубоко ошибается в выборе правильной стороны. Это с годами пройдёт, как прошло у меня лет десять назад, в реале.
3. Что касается остальных живых ещё героев, то как бы оставляю вам их судьбы.)))

Так, я чуть было спойлер не выдала Скажу только, что на ее характере все произошедшее очень сильно отразится.



Очень приятно было это услышать, ибо именно таким я Сельвина и хотела показать) Конечно, его идеи наивны и не ведут ни к чему, кроме многочисленных жертв, однако у него предостаточно причин верить в них всей душой. Но вы правы насчет того, что это проходит - только в случае Сельвина не "с годами", а после того, как суровая реальность хорошенько приложила его лицом о стену. Сейчас, когда безнадежность борьбы стала очевидной, его цель - предоставить куда менее радикальному лидеру спасти народ. Но сам Сельвин с такой реальностью не смирится - просто существовать в ней не сможет. И еще ему нужно уйти так, чтобы его запомнили надолго. Так что в его планах не только месть Исанн стоит (к тому же в глубине души он не очень-то и хочет причинить ей вред).

Я тут прочла ваш разговор буду банальной.. Когда прода, а то очень хочется так сказать услышать последний акорд в этой истории и в глубмине души надеяться, что он не последний