Ночь на Корусканте не могла по-настоящему вступить в свои права.
Солнце, как положено, скрывалось за горизонтом, но верхние ярусы
рукотворного леса небоскребов еще долго ловили лучи заката, оттесняя
темноту на дно самых глубоких архитектурных каньонов и в жилища тех
обитателей планеты, которые могли позволить себе окна из поглощающего
свет транспаристила. Из космоса темная сторона Корусканта искрилась,
словно сотканный из люминесцентных водорослей изысканный орнамент, какие
можно встретить в музеях народного творчества или фамильных залах
старинных родов.
На небе Корусканта никогда не было звезд - ими можно было любоваться
лишь с вершин самых высоких башен. Но зато звезды самого разнообразного
толка по ночам обнаруживались в развлекательных комплексах - певцы,
артисты, политики. Последние, как правило, задерживались на небосклоне
моды меньше, чем остальные. В данный исторический период они
предпочитали посещать оперу, следуя примеру верховного канцлера
Валорума, прославленные предки которого сохранились в народной памяти
как покровители изящных искусств.
В Галактике, которая могла похвастаться миллионами народов и в тысячи
раз большим числом миров, недостатка в означенных искус ствах не было
никогда. В любой отдельно взятый момент где-нибудь на Корусканте
обязательно шла премьера или совершалось открытие. Но право выступать в
Большом театре Корусканта было привилегией лишь очень немногих трупп.
Здание театра являло собой памятник архитектуры дореспубликанской
эпохи: обилие витиеватых украшений, старомодная оркестровая яма, ярусы и
частные ложи. Словом, все было выдержано в освященных веками традициях.
К услугам публики попроще были тесные залы в галереях уровнем ниже, где
граждане могли наблюдать голографическую трансляцию представления в
реальном времени и делать вид, что они тоже причастились к высшему
свету, рас положившемуся в ложах наверху.
Сейчас на сцене шла опера «Недолгое царствие духов будущего». Создана
и впервые поставлена она была на Кореллии, но сейчас ее представляла
труппа битхов, гастролирующая с этим выступлением от мира к миру все
последние двадцать лет. Битхи - раса двуногих, родом с Внешнего мира
Клак'Дор VII. У них были огромные круглые головы, черные, лишенные век
глаза и складчатые мешки под подбородком. Звуки битхи воспринимали так,
как люди воспринимают цвета.
Учитывая, что именно родители Финиса Валорума в свое время приложили
руку к выходу в свет «Недолгого царствия», не было ничего удивительного,
что верховный канцлер не пропустил долгожданного возвращения этой оперы
на Корускант. Сам факт того, что верховный канцлер удостоит спектакль
своим посещением, взвинтил цены на билеты и сделал их столь же
дефицитными, как кристаллы Адегана. В результате в здании театра
наблюдалась концентрация знати, какой уже давно не видел Корускант.
Как водится, Валорум задержался, словно желая обязательно последним
занять свое место. Когда канцлер вступил в богато отделанную ложу,
которая была забронирована за его семьей на протяжении добрых пяти
столетий, публика в зале встала, повернулась к нему и разразилась
продолжительными аплодисментами, переходящими в овации.
На этот раз канцлер был без обычного эскорта гвардейцев,
исключительно в сопровождении своей помощницы Сэи Тария - мини атюрной
женщины с раскосыми глазами и кожей цвета спелого зерна. Одета Сэи Тария
была в подобающие случаю темно-красные одежды.
Как это принято на Корусканте, слухи начали циркулировать еще до
того, как Валорум успел занять свое место. Но верховный канцлер давно
привык к инсинуациям. И дело здесь было не только в его
аристократическом воспитании, а еще и в том, что практический каждый
сенатор, независимо от семейного положения, имел привычку появляться на
публике с молодой привлекательной спутницей или спутником Валорум
милостиво взмахнул рукой и снисходительно наклонил голову. Прежде чем
опуститься в кресло, он снова поклонился. Второй поклон адресовался
сидящим в частной ложе напротив.
Дюжина зажиточных гостей в ложе, которую канцлер удостоил такого
внимания, поклонилась в ответ и осталась стоять, пока Сэи Тария не
заняла своего кресла. Между прочим, со стороны владельца ложи это был
немалый подвиг: сенатор Орн Фрие Таа так раздобрел за время пребывания
на Корусканте, что меньше чем на трех стульях, не умещался.
Таа был тви'лекк рутианского происхождения - с лазоревой кожей,
необъятной физиономией и двойным подбородком размером в пищевой мешок
банты. Его заплывшие жиром головные щупальца, словно обожравшиеся змеи,
свисали на пухлую грудь. Из его парадного плаща можно было бы выкроить
парочку шатров. Его спутница бросалась в глаза не меньше -
задрапированная в шелка сексапильная краснокожая летанская тви'лекка.
Таа входил в состав комитета финансов. После того как Рилоту, родине
Таа, специализирующейся на пряностях, было несколько раз подряд отказано
в статусе повышенного благоприятствования, Таа стал открыто выступать
против Валорума.
Среди гостей в ложе Таа присутствовали: Тоонбук Тоора, Пассель
Аргенте, Эдсель Бар Ганэ, Палпатин и два его референта - Кинман Дориана
и Сате Пестаж.
- Знаете, почему Валорум так любит ходить в оперу? - спросил Таа на
общегалактическом. - Потому что это единственное место на Корусканте,
где ему все аплодируют, - выплюнул он.
- И здесь от него немного больше проку, чем в Сенате, - поддержала
тему Тоора. - Он всего лишь просматривает протоколы заседаний и
изображает заинтересованность.
Она была баснословно богата, эта покрытая шерстью двуногая особа с
тройным подбородком, глазами-бусинками, носом-пуговкой и костяным
гребнем на макушке.
- Валорум - беззуб, - присоединился Пассель Аргенте, желтолицый
гуманоид в черном тюрбане и платке под подбородком, оставлявшим открытым
только лицо и завитой рог на макушке. Пассель Аргенте состоял в
Корпоративном союзе. - В то время когда нам так необходима законность,
целеустремленность, единство, Валорум продолжает тупо ползти путем проб
и ошибок. Путем, который гарантирует поддержание существующего
положения.
- К нашему удовольствию, - пробубнила Тоора.
- Но этот поклон... - проговорил Таа, устраиваясь в кресле,
специально изготовленном под его объемы. - Чему мы обязаны такой чести?
Тоора пренебрежительно отмахнулась.
- Всей этой заварушке с требованиями Торговой Федерации. Чтобы
провести введение налогов в свободных торговых зонах, Валоруму
потребуется серьёзная поддержка в Сенате.
- Тогда тем более любопытно, что он удостоил нас своим вниманием, -
заметил Таа. Он широко взмахнул рукой, обводя жестом ложи напротив. -
Вот там, чуть ли не у Валорума на коленях, расселись сенатор Органа,
Хорокс Риидер, Тендау Бендон... Любой из них гораздо более достоин
канцлерского поклона.
Таа поднял полную руку, и вся компания только тут сообразила, что за
ними наблюдают.
- Тогда этот жест должен относиться исключительно к сенатору
Палпатину, - многозначительно проговорила Тоора. - Я слышала, наш
представитель от Набу пользуемся благосклонностью верховного канцлера.
Таа заинтересованно повернулся к Палпатину.
- Это правда, сенатор?
Палпатин обезоруживающе улыбнулся.
- Могу вас заверить, что все несколько не так, как вы, быть может,
вообразили. Верховный канцлер встречался со Мной, чтобы услышать мое
мнение по поводу того, как введение налогообложения может быть
воспринято во Внешних территориях. Мы поговорили о том, о сем. Как бы то
ни было, канцлер едва ли нуждается в моей поддержке, чтобы претворить в
жизнь свой план. Он не настолько беспомощен, как многие полагают.
- Чепуха, - фыркнул Таа. - Этот проект завязнет в прениях между
фракцией Бэйла Органы и теми, кто позволяет команде Айнли говорить от их
имени. Как обычно, Центральные миры будут на стороне канцлера, а ближние
колонии - против.
- Он рассчитывает еще больше разобщить Сенат, - прошепелявил Эдсель
Бар Ганэ, представитель Роона, покачивая раздутой головой.
Тоора оставила это замечание без комментариев и снова взглянула на
Палпатина.
- Я заинтригована, сенатор. И что же вы наговорили Валоруму
относительно того, как повлияет налогообложение на Внешние миры?
- Включите акустическую защиту ложи, и я шепну вам на ушко, - ответил
Палпатин.
- О, включите же, Таа, - восторженно взвизгнула Тоора. - Обожаю все
таинственное.
Таа щелкнул выключателем на перилах ложи, и защитное поле надежно
изолировало их от подслушивания. Но Палпатин заговорил лишь после того,
как Сате Пестаж - педантичный брюнет с редеющей шевелюрой - не
перепроверил дважды, действительно ли функционирует защитное поле.
Это произвело глубокое впечатление на Аргенте.
- Сенатор, неужели на Набу все такие осторожные?
Палпатин пожал плечами.
- Считайте, что это моя дурная привычка.
- Так расскажите же нам, - нетерпеливо пискнула Тоора, - что,
верховный канцлер действительно встал на опасный курс, когда решил
сцепиться с Торговой Федерацией?
- Опасность в том, что он не желает замечать обратную сторону
ситуации, - начал Палпатин. - Хотя он будет в поте лица отрицать это,
Валорум - такой же бюрократ в душе, какими были его предки. Правила и
предписания для него важнее, чем действия. Ему недостает справедливости.
Именно династия Валорумов несет огромную ответственность за то, что
несколько десятилетий назад мы даровали столько привилегий Торговой
Федерации. Откуда, по-вашему, взялись гигантские накопления в этом
семействе? Уж конечно, не покровительство Внешним территориям принесло
им богатство. Они заключали выгодные сделки с межгалактическим банком и
корпорациями вроде «Тэгг и Компания». Нынешнее обострение ситуации
вокруг «Невидимого фронта» особенно забавно тем, что отец Валорума имел
возможность искоренить эту террористическую группировку - и упустил ее.
Вместо того чтобы разогнать их, он их всего лишь немного припугнул.
- Вы удивляете меня, сенатор, - проговорила Тоора. - Впрочем,
удивляете скорее приятно. Продолжайте.
Палпатин закинул ногу на ногу и приосанился.
- Верховный канцлер никак не может осознать, что будущее Республики
очень во многом зависит от того, что происходит в провинциях и на
Внешних территориях. Гниение, которое подступает к Корусканту, то
подлинное разложение, которое однажды может поразить всю систему
насквозь, - всегда начинается в провинции. Оно прогрессирует от
периферии к центру. Если Валорум не предпримет ничего, чтобы остановить
этот процесс, в один прекрасный день Корускант окажется рабом этих
систем и не сможет принимать законы без их согласия. Если не унять их
сейчас, рано или поздно мы все равно окажемся перед необходимостью
подчинить их централизованной власти. Внешние территорий - ключ к
выживанию Республики.
Таа раздраженно запыхтел.
- Если я вас правильно понял, вы утверждаете, что Торговая Федерация
является связующим звеном между нами и этими системами, послом
Корусканта, с позволения сказать. И, дескать, поэтому мы не можем
допустить охлаждения отношений с неймодианцами и прочими.
- Вы меня неправильно поняли, - твердо сказал Палпатин. - Торговую
Федерацию необходимо взять под контроль. Валорум прав, когда пытается
протолкнуть законопроект о налогообложении, потому что к настоящему
моменту Торговая Федерация имеет слишком большое влияния во Внешних
секторах. Отчаявшись вести нормальную торговлю с Центральными мирами,
сотни Внешних систем вступают в Торговую Федерацию на правах
доверителей, отказываясь от своего представительства в Сенате. Пока еще
у неймодианцев и их партнеров не хватит голосов, чтобы провалить закон о
налогообложении. Но через год-другой у них будет достаточно поддержки в
Сенате, чтобы наложить вето на любой закон.
- Тогда вы - на стороне Валорума, - заключила Тоора. - Вы
поддерживаете введение налогов.
- Не вполне, - уклончиво сказал Палпатин. - Он рассматривает этот
проект как возможность приструнить Торговую Федерацию - и в то же время
пополнить казну Кору сканта. При таком подходе от нас отвернется не
только Торговая Федерация, но и периферийные системы. Но, с одной
стороны, я представляю интересы Набу, а с другой - хочу посмотреть, как
разделятся голоса. Те, кто ясно представляет себе все стороны
происходящего, очевидно, окажутся в наиболее подходящем положении, чтобы
вывести Республику из этого кризиса. Если Валорум получит достаточную
поддержку без привлечения моего сектора - что ж, тем лучше. Но я не могу
оставаться в стороне, когда мой долг призывает меня сделать все
возможное для общего блага.
- Вы говорите прямо как будущий организатор партии, - гоготнул Таа.
- В самом деле, - совершенно серьезно согласился Аргенте.
Тоора окинула Палпатина откровенно оценивающим взглядом.
- Еще пара вопросов, если не возражаете. Палпатин жестом указал на
сцену.
- Я буду рад обсудить это с вами, но, кажется, представление уже
начинается.
|