Майкл Стэкпол «Я - джедай!»

Я — джедай!

Мощные посадочные двигатели транспорт­ника подняли такой сильный ветер, да еще с пылью и небольшими камнями, что все ученики сразу же опустили головы и отвернулись или подняли руки, чтобы прикрыть гла­за. Я впитал жар двигателей и сразу же использовал эту энергию для того, чтобы заслониться небольшим экраном, поддерживаемым Силой. Это избавило от лишних хлопот. Ветер не достигал меня, и мне не надо было моргать, чтобы защититься от летящего в меня гравия, и сплевывать грязь с губ.

Угловатый транспортник коснулся земли мягко, как пушинка. Меньшего от пилота, сидевшего за штурвалом, я и не ожидал. Как только корабль опустился на посадочные подпорки и открыл люк пассажирского отсека, все приблизились к кораблю вслед за Скайуокером. Кам направил всех, кроме меня, к открытому грузовому отсеку. Я подошел к Люку и улыбнулся, увидев, как из корабля показал­ся Ведж.

Люк помахал рукой Веджу и девушке с голубой кожей, вышедшей вслед за ним. Юноша с горящими глазами, появившейся на трапе третьим, удостоился улыбки Люка.

— Добро пожаловать, Кип Дюррон.

Гибкий молодой человек ответил улыбкой на приветствие Люка.

— Я готов, учитель Скайуокер. Сделайте из меня джедая.

— Это будет честью для меня,— Люк махнул в сторону цепочки людей, передающих друг другу ко­робки с грузами.

— Начнем с того, что разгрузим корабль. Кейран, проводи, пожалуйста, генерала Антиллеса и Кви Ксукс.

— Как скажете, мастер,— я опять улыбнулся Веджу и указал ему Великий Храм.— Вы найдете наши покои несколько более примитивными, чем в прошлый раз, когда сбрасывали нам запасы. Вот сюда, пожалуйста.

Ведж многозначительно кивнул.

— Похоже, ты делаешь успехи.

Тоненькая девушка с голубой кожей и легкими, словно перышки, волосами, с трудом нагнала Веджа.

— Ведж, не скажешь ли мне, когда мы встретим­ся с этим твоим другом. Которого тебе так не терпе­лось увидеть снова?

Ведж осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не слышит.

— Уже, доктор Ксукс. Знакомьтесь, пожалуйста: Кви Ксукс, это Корран Хорн.

Девушка по-птичьи склонила головку на бок.

— Но магистр Скайуокер назвал его Кейраном.

Ведж кивнул:

— Он здесь под псевдонимом по целому ряду причин. Корран, это Кви Ксукс.

Не останавливаясь, я обернулся и слегка покло­нился ей. Тот теплый дружеский тон, которым Ведж представил ее, заронил мне в душу сомнения, не предложить ли ей свою крепкую руку, но делать это­го не хотелось. Как она ни хороша, но не стоило за­бывать, что она в прошлом один из ключевых иссле­дователей на станции May — имперском мозговом центре, где были созданы Звезды Смерти, опусто­шившие Мон Каламари «Разрушители миров» и непобедимый, хоть и размером с истребитель, «Сокру­шитель солнц», который Кип Дюррон только что от­правил в бездонное нутро газового гиганта Йавина для его более надежной сохранности. Судя по тем обрывочным слухам, которые достигли нас, она была невинной жертвой коварных имперских планов и ничем, кроме науки, не интересовалась. Это могло бы быть правдой, но я ни за что не поверю, чтобы кто-нибудь с ее умом мог не заметить, что проекты, над которыми она работала, носили такие ужасные названия и несли в себе страшную угрозу.

— Добро пожаловать на Йавин IV,— я поднял палец. — Первая Звезда Смерти погибла здесь, не ус­пев уничтожить этот мир.

Я промахнулся. Вернее, удар достиг цели, но со­всем не той, в которую я метил. Кви Ксукс запроки­нула голову, безмятежно разглядывая небо. Зато Ведж вздрогнул и отвернулся, чтобы никто не заме­тил острой боли, промелькнувшей в его взгляде.

— Большинство осколков упали на газовый ги­гант, я предполагаю. Но несколько должны были по­пасть сюда,— Кви Ксукс посмотрела на меня широ­ко открытыми небесно-голубыми глазами.— Вы на­шли такие осколки?

Я покачал головой:

— Даже не искали. После того как Альянс поки­нул планету, здесь побывала пара исследовательских команд Империи и, я полагаю, собрали все, что мож­но было, для анализа.

— Жаль.

— Ага,— я тем временем привел их к Великому храму и на турболифте мы поднялись на второй уро­вень.— Здесь у нас релаксационный центр и комна­ты для вас, если хотите вздремнуть. Я могу принести вам чего-нибудь поесть.

Доктор улыбнулась:

— Если это возможно, я бы с удовольствием не­много поспала.

Ведж кивнул:

— Я зайду за вами ровно через час. Идет?

Ксукс кивком выразила согласие:

— Хорошо. Было приятно с вами познакомиться, Кор... э... Кейран.

— Приятного сна, доктор Ксукс,— я показал ей комнату, приготовленную для нее, затем повел Веджа в покои, предназначавшиеся ему.

Войдя, Ведж уселся на стул и откинулся назад, так что спинка уперлась в стену, и стал болтать ногами в воздухе. Манеры у него не изменились.

— Значит, она тебе не понравилась?

Голос у него был равнодушный, но я слишком хо­рошо знал своего командира.

— Я еще не сложил о ней какого-то мнения, но ее любимые игрушки произвели на меня неизглади­мое впечатление. Возможно, после того, как ты по­мог уничтожить две из них, у тебя другой взгляд на нее, но я бы не стал себя причислять к ее большим поклонникам.

— Она на самом деле не знала, во что влипла и как ее открытия собирались применять на практике.

— Ты уверен? Даже кодовые названия могли на­толкнуть ее на мысль о том, что здесь что-то не так. Она по крайней мере должна была задать себе про­стой вопрос: А что если эти штуки, по ошибке, ес­тественно, применят на обитаемых планетах? Есть же сенсоры для обнаружения любых форм жиз­ни. Неужели так трудно было поставить на Звезду Смерти автоматическую блокировку на основе тако­го сенсора? Тогда Алдераан не был бы уничтожен... — я почувствовал, что голос мой дрожит от ярости, и замолчал, подняв обе руки вверх.— Извини, мне не стоило этого говорить.

Ведж опустил взгляд на свои руки:

— Брось, не извиняйся. Я сам миллион раз зада­вал себе те же вопросы с тех пор, как стал ее тело­хранителем. Когда она рядом, она выглядит такой прекрасной и беззащитной — противоположность всему, что она помогла сотворить. Мне кажется, она думала, что «Сокрушитель солнц» будет использо­ваться для уничтожения бета-звезд в бинарных звезд­ных системах для установления стабильности в систе­ме или расчищать необитаемые системы для навига­ционных маршрутов.

Мои глаза превратились в две узкие щелки.

— Не отпирайся, просто она тебе нравится.

— Что?! — Ведж вскинул голову.

Я перевернул второй стул и оседлал его, опершись локтями на спинку.

— Ты должен охранять ее. А ты просто-напросто втюрился.

— И тебе она понравилась бы, если бы ты столько времени проводил рядом с ней.

— Не делай этого, Ведж, не делай.

Он посмотрел на меня, и я увидел, что его губы растянулись в мечтательной улыбке:

— А почему бы и нет? Разве это не стало бы сим­волом окончательного примирения Империи и Аль­янса?

— Ведж, я говорю, основываясь на опыте,— я прижался грудью к спинке. — Когда я служил в КорБезе, несколько раз мне доводилось выполнять по­добные задания — отвечать за личную безопасность очень важных персон. Однажды мне даже пришлось стать телохранителем твоей сестры во время ее визи­та на Кореллию. Впрочем, тогда я еще не знал, что это твоя сестра.

— Если ты собираешься сказать, что влюбился в мою сестру, вместо того чтобы как следует охранять ее, то я не хочу этого слушать.

— Не-а, не в нее. Это была дочка корабельного магната, владельца «Линий Тинты». На нее покушал­ся похититель. Естественно, когда я кого-то охранял, мы находили нору и прятались в ней, а не носились по всей Галактике.

— Движущуюся цель труднее поразить.

— Верно подмечено,— я улыбнулся.— Как бы там ни было, мы с Сиоллой Тинтой прекрасно на­шли общий язык, когда выяснили, что у нас схожие взгляды на искусство. В тесной квартирке мы сумели укрепить взгляды друг друга и восстать про­тив всего мира. Где-то там, снаружи, Йелла при­шила бандита, так что мы провели вместе всего три дня, но если бы кто-нибудь спросил меня к концу этого срока: «Ну что, Корран, любовь и ла­зеры навеки?», я бы ответил: «Все системы работа­ют нормально».

— Что же произошло?

— Да, у нас была общая тема для разговоров, но во всем остальном мы были абсолютно разными. Я служил в КорБезе, а это означало, что я не мог в лю­бой момент все бросить и махнуть на курорт на Селонию или полететь в Имперский Центр на откры­тие художественной выставки в Галактическом музее. Пропасть между нами оказалась непреодолимой. Мы расстались друзьями, но оба понимали: все то, что было между нами — было подобно вспышке сверхновой, которая быстро погасла. Мы, должно быть, выделили много света и тепла, но затем черная дыра разорвала нас на части.

Ведж кивнул, но смотрел он куда-то сквозь меня.

— Позволишь мне проложить свой собственный курс?

— А разве тебя можно остановить?

— А я думал вы, джедаи, легко можете влиять на слабые личности...

Я немного посмеялся вместе с ним.

— Этот джедай знает достаточно, чтобы не считать тебя слабой личностью, и у меня нет жела­ния лезть в чужие дела без веской на то причины. Ты уже взрослый мальчик. Если все получится — прекрасно. Если нет — у тебя есть друзья. Была бы здесь моя жена — она тебе все уши прожужжала бы на эту тему.

— Ага, и Миракс умеет находить более убедитель­ные доводы, чем ты,— Ведж качнулся вперед. И стул стал на все четыре ножки. — Пока от Хэна и его людей про Миракс не слышно ни слова. Мне очень жаль.

Я тяжело вздохнул:

— Не надеялся от него многое услышать, особен­но учитывая тот факт, что он недавно был на Кесселе. Бустер пока с тобой не связывался?

— Меня трудно было найти, но никаких сообще­ний от него не было, мне бы передали.

— Лучше не будить храпящего хатта,— я почув­ствовал, как во мне закипает злость, но я рассеял ее, сделав глубокий успокаивающий вдох. — Ты же дашь мне знать, если услышишь хоть что-нибудь, правда?

— Как только я действительно что-нибудь узнаю, сразу же дам тебе знать,— Ведж грустно улыбнул­ся.— Это меньшее, что я готов сделать для друга.

* * *

Ведж и Кви Ксукс улетели тем же вечером, и мне было больно смотреть на них. Единственным труд­ным аспектом жизни в джедайской академии для меня была изоляция от всего внешнего мира. При­ключения Хэна Соло на Кесселе и угон «звездного разрушителя» дошли до нас в виде серии разрознен­ных упоминаний — «лирических» отступлений мас­тера Скайуокера во время занятий. Когда появился новый ученик — Кип Дюррон — появилась новая информация, но и ее было раздражающе мало.

Упоминаний про «возмутителей спокойствия» практически не было. Присутствие Кипа, казалось, снова вселило огонек задора в Скайуокера, потухший после смерти Ганториса. Кип моментально показал себя лучшим учеником из всех, что были собраны здесь. При минимальных тренировках он оставил нас всех позади, научившись делать совсем невероятные вещи. Балансируя на одной руке, он мог с легкостью поддерживать на весу огромные камни и стволы упавших деревьев. Учитывая мои скромные способ­ности в этой области, мне его успехи казались даже пугающими.

Мастер был зачарован его способностями и много времени посвящал занятиям с ним. Мне кажется, что это объяснялось многими причинами. Я подозре­вал, что Люк видел в Кипе многое от себя самого. Они оба были выходцами с миров с невыносимыми для жизни условиями — Татуина и Кесселя соответ­ственно. Кип «начальное образование» прошел у бывшего джедая — женщины по имени Вима-Да-Бода, почти как Оби-Ван Кеноби учил Люка. Кип также оказался классным пилотом, спас жизнь Хэна Соло — еще один плюс в его характеристике. И на­конец, по сравнению со способностями Кипа то, на что бы способен Ганторис, казалось незначительным. Поэтому Дюррон становился идеальным кандидатом для того, чтобы затмить память о первом провале академии.

Конечно же, никто прямо об этом не говорил, и не думали мы так о Ганторисе. Его останки были преданы земле посреди живописной рощицы, и ма­гистр Скайуокер собственноручно вкопал в землю серую плиту, чтобы обозначить место захоронения. Мы знали, что именно такое райское местечко на­верняка хотел найти для себя и своего народа Ганто­рис. Некоторые из нас заметили, что тоже не прочь обрести такой уютный вечный покой там, где найдут свою смерть, но каждый надеялся, что это произой­дет еще не скоро. И все же дурной осадок после смерти Ганториса остался в душе у каждого, в боль­шей или меньшей степени.

Люк во многом доверил заботы по проведению тренировок с остальными учениками Каму Солусару, и Кам прекрасно с этим справлялся. Как наставник он был справедливым, но настойчивым, и под его ру­ководством все неизменно делали успехи. Люк ис­пользовал результаты исследований Тионны для того, чтобы объяснить нам, что такое «общность интересов» и «связь времен».

Люк наконец-то разрешил Каму начать со мной тренировки с применением настоящего меча. Я с удовольствием ощущал в руке приятную тяжесть — холодную и гладкую рукоять меча своего деда. Ору­жие дышало древностью, и казалось, что поверх моей руки на нем лежит рука Нейаа Халкиона. Именно это чувство и разрушило последние преграды, стояв­шие на моем пути к приобщению к традициям джедаев. Если я смог почувствовать незримое присут­ствие деда в том оружии, которым он обладал, то уж конечно, я ощущал груз ответственности, возложен­ной на мои плечи.

Мы начали с тренировок с шариком. Раньше мне как-то доводилось встречаться с этими парящими в воздухе шипучками, которые отстреливались заряда­ми энергии небольшой мощности. В академии КорБеза эти шарики применялись при стрельбах из бла­стеров. Бластеры были поставлены на оглушающий режим, так что ученики использовали шарики в ка­честве мишеней. За время учебы в академии я натре­нировался реагировать на их малейшее движение и шутя сшибал эти шарики синими пучками энергии.

— Итак, цель нашего упражнения, Кейран, не убить шарик, а защитить себя от его выстрелов,— Кам раскрыл ладонь, и оттуда выпорхнул и завис в воздухе небольшой шарик,— используя свой меч для отражения выстрелов. Когда научишься справляться с одним шариком, начнем работать с большим количеством. Как только будешь отбиваться от целой пригоршни, станем учиться отражать эти выстрелы под определенным углом, чтобы поражать другие мишени.

Я вымученно улыбнулся:

— Ничего себе задачка!

Кам запустил шарик повыше и активировал свой меч. Серебристый клинок осветил помещение Вели­кого Храма, которое мы выбрали для тренировок: раньше здесь был ангар Альянса. Мы решили зани­маться внутри, чтобы стены храма отражали «уколы» шарика. Мне они большого вреда не принесут, разве что уязвят мою гордость, а вот парализовать вуламандера или убить стинтарила — запросто. Кроме того, я сам представлял угрозу, поскольку в руках у меня был не деревянный муляж, а самый что ни есть бое­вой лазерный меч, и поэтому не лишним было при­нять все возможные меры предосторожности.

Шарик, шипя и пыхтя, облетел вокруг меня, за­тем плюнул рубиновым разрядом, угодившим мне прямо в бедро. Я выругался и отскочил назад, но ша­рик полетел вслед за мной и предпринял новую ата­ку. Я принял боевую стойку и усилием воли прогнал боль, затем стал отбивать выстрелы шарика.

Этот металлический шарик был безжизненным приспособлением и не имел прямой связи с Силой, но он существовал во вселенной, связующим элемен­том которой была Сила. Я заставил себя рассеять свое внимание и не смотреть на него, а почувство­вать, где он скорее всего окажется в следующий мо­мент. Я раскрылся перед Силой, позволив ей войти в меня и взять под контроль мое чувственное восприя­тие. И только тогда, сквозь эту призму, я увидел, как шарик прокладывает себе путь сквозь Силу, оставляя за собой едва заметные колебания. Словно мотылек, летящий сквозь дым костра. По тем возмущениям, которые он оставлял, я мог вычислять его курс и не терять его из виду.

Подобным образом перемещение энергии созда­вало возмущения в Силе, хоть и совсем незначитель­ные. Я сумел почувствовать эти микровозмущения, возникающие при концентрации энергии для оче­редного выстрела. Я засек один такой энергетичес­кий сгусток и поднял свой меч вверх и в сторону. Когда диод-парализатор выплюнул ярко-красный за­ряд, я просто подставил свой клинок, отражая выст­рел, направленный в мой живот. Секунду спустя я ощутил, как он собирается сделать следующий выст­рел, но не успел отразить его.

Острая стрела поразила мою левую ногу, прико­вав ее к полу. Я взвизгнул (смех Кама только усилил эту боль) и прыгнул, словно в танце, назад. Мое вне­запное отступление заставило меня встретиться с ко­лонной, которую я вовсе не ожидал встретить у себя за спиной, и меня отбросило навстречу шарику. Тот выстрелил снова, но стремительный выпад, который я предпринял, позволил перенаправить энергетичес­кий луч, так что он пролетел прямо над моим пра­вым плечом.

И правым ухом Кама.

Он удивленно изогнул бровь и ткнул пальцем по кнопке на пульте управления шариком, выключая его.

— Ты это нарочно сделал?

Я упал на одно колено и потер ногу.

— Я бы и рад претендовать на такую честь, но я не гений Силы, как Кип Дюррон.

— И это легко объяснить,— Кам подошел к ша­рику и схватил его. — Подумай о том, что произошло секунду назад. Ты не знал, где была колонна. А ты расширил свои чувства настолько, чтобы понять, где я нахожусь?

Я нахмурился и попытался вспомнить.

-— Не-а,— честно признался я.— Мне кажется, что радиус, подконтрольный моим чувствам, не превышает двух метров и колонна была вне предела видимости. И ты тоже.

— А боль от попадания заряда заставила тебя еще больше сократить эту сферу,— он откинул небольшую панельку на шарике и покрутил крошеч­ный регулятор. — Я собираюсь отдалить его на четыре метра. Ты будешь вынужден расширять свою сферу восприятия все больше, отслеживая все, что происходит внутри нее. Если ты не понимаешь, где находишься и что хочешь, у тебя будут большие не­приятности.

— Понял. Пилоты называют это «ситуативной осведомленностью». Если ты не можешь отслежи­вать, что делают твои враги во время какой-нибудь заварухи, то вскоре закончишь свой век, сгорев в ат­мосфере какой-нибудь планеты.

— Именно это я и хотел сказать. Мой отец назы­вал это «сферой ответственности». Он частенько го­варивал, что у нас, джедаев, сфера ответственно­сти — это вся Галактика, а лучшие джедай могли ох­ватывать мысленным взором целые звездные систе­мы. Я, честно говоря, не понимал, что это такое, до той самой ночи в гроте.

— Так точно,— я кивнул.— Когда я был пилотом, у меня была довольно приличная ситуативная осве­домленность, но использование Силы сродни обрете­нию зрения слепым после долгой жизни во мраке.

— Это нелегко, но у тебя все получится,— Кам похлопал меня по плечу. — И пусть успехи Кипа тебя не волнуют.

— Волнуют меня? — я возмущенно посмотрел на него. — Успехи Кипа вовсе не тревожат меня. Ни капельки.

— И в самом деле,— Кам прищурился, и взгляд его стал непроницаемым.— Значит, ты совсем не завидуешь тому, сколько внимания ему уделяет мастер Скайуокер?

Я немного поколебался, прежде чем ответить, и, хорошенько обмозговав услышанное, покачал головой:

— Мне не чужд дух состязательности, и я согла­сился бы с тобой, если не одно «но»: я не вижу в Кипе своего соперника. До недавних пор я был на втором месте. Я привык к этой роли и поставил себе цель — не давать отдыха лидеру, но меня больше волнуют мои успехи, чем успехи кого-нибудь другого.

Лицо Кама просветлело:

— Это говорит о зрелости взглядов.

— Даже страшно немного, правда?

— Только не для рыцаря-джедая,— Кам подбро­сил шарик в воздух, и тот сразу отлетел на расстоя­ние четырех метров.— Давай попробуем еще раз, Кейран Халкион. Сконцентрируйся. Покажи мне свои успехи.


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50