Майкл Стэкпол «Я - джедай!»

Я — джедай!

Красная в конце концов раскололась, и мы использовали сведения, полученные от нее, чтобы сделать разговорчивее ее приятелей-дженсаарайи (так они называли себя). Это был поистине захватывающий рассказ, потому что они исповедовали странную философию, которая ставила на одну планку Оби-Ван Кеноби и Дарта Вейдера, — мол, они одинаковые истребители джедаев. Чтобы стать дженсаарайи, нужно было пройти примерно такую же подготовку, что и у дже­даев, включая создание лазерного меча, только этот момент не был для них переломным, как у джедаев. Для дженсаарайи венцом их карьеры, величай­шим моментом в их жизни, символом перехода в ранг дженсаарайи-защитника (у них были ученики, защитники и высшая ступень — старейшина саараи-каар, который всегда был только один), было созда­ние собственных доспехов. Они брали за основы обычные латы и покрывали их кручеными нитями из кортозиса, обеспечивая тем самым пусть не сильную, но все-таки защиту от всех видов оружия. Они выби­рали какое-нибудь животное своим союзником и за­щитником, затем придавали своим доспехам его чер­ты. Таким образом они выражали свою индивидуаль­ность в сообществе дженсаарайи. Словно подчеркивая их настрой, все эти существа были мирными и ни­когда не нападали, а только оборонялись. Они прята­лись или спали, пока не нападали на них самих, и тогда они действовали с убийственной быстротой и решительностью.

То, что дженсаарайи стали служить Тавире, было большой ошибкой с самого начала. Тавира, скрыва­ясь от передовых отрядов Новой Республики, сделала прыжок в систему Суарби, сектор Куенсе. Седьмая планета этой системы, газовый гигант, имела на сво­ей орбите пояс астероидов и полтора десятка лун. Одна из этих лун, обозначенная на картах как Суар­би 7/5, была названа колонистами, решившие осво­ить ее несколько столетий назад, Сусевфи. Схожая с Йавином IV по размеру и скорости вращения, Сусевфи была покрыта бескрайними саваннами, почти как Ноквивзор — планета, на которой находилась база Разбойного эскадрона до захвата Корусканта. На этом спутнике было несколько людских поселений, а дженсаарайи жили рядом с большим космопортом, Йумфлой.

Тавира и несколько человек из ее команды приле­тели в Йумфлу, и адмирал тут же взяла в оборот мест­ного имперского губернатора — мелкого бюрократа, который сделал последнюю в своей жизни ошибку, отвергнув ухаживания Тавиры. Тавира приказала рас­стрелять его, затем объявила планету освобожденной из-под гнета Империи и восставшей против гнета Новой Республики. Саараи-каар дженсаарайи при­шла к Тавире и услышала все, что хотела услышать от адмирала. Тавира добилась ее доверия, затем предала ее и заставила дженсаарайи защищать мирных граж­дан (которые, кстати, не подозревали об их существо­вании), поступив на службу к Тавире. Отказ выпол­нять ее приказы означал аннигиляцию Йумфлы.

Дженсаарайи почувствовали намерения Миракс, когда она стала охотиться на «возмутителей спокойствия». Они выкрали ее с Нал Хутты и привезли на Сусевфи. Тавира хотела убить ее, но саараи-каар на­стояла, чтобы ей сохранили жизнь и заточили в тюрь­му в старом дворце губернатора.

Узнав все, что нам было нужно, мы с Люком ре­шили поспешить на Сусевфи. Пришлось принять тя­желое решение — не брать с собой никого из джен­саарайи. Если хоть один из них дрогнет, он сведет на нет все наши попытки проникнуть в тюрьму, где Та­вира спрятала Миракс.

Мы решили оставить их на Коуркрусе в компа­нии йсаламири. Нам нужно было оставить их под присмотром кого-то надежного, и мы с Люком по­шли к Йакобу Найву и открылись ему, затем объяс­нили ему, что мы собирались покончить с «возмути­телями спокойствия» и остановить Тавиру. Мы по­ставили его перед выбором: либо мы уничтожаем остатки «выживших», либо он присягает на верность Новой Республике и начинает новую жизнь. Мы множество раз предлагали такой выбор многочислен­ным жертвам агрессии Империи.

Найв принял наше предложение. С укреплением Новой Республику и планомерным уничтожением последних остатков Империи «выжившие» все боль­ше теряли свою антиимперскую направленность и превращались в обычных пиратов. Без защиты «Возмутительного» Новая Республика могла, не напряга­ясь, разгромить их десять раз подряд. Так что Найв с удовольствием взялся поразвлекать пятерых гостей и йсаламири в обмен на шанс начать новую жизнь.

На прощание он пристально посмотрел на меня и спросил:

— Один вопрос, Йенос. Откуда вы знаете, что победите?

— А почему все эти годы ты сражался с Империей?

— Чтобы отомстить за то, что она сделала с мои­ми друзьями.

— Точно,— кивнул я.— У Леонии Тавиры моя жена. И я буду сражаться, чтобы не пришлось ни за кого мстить.

— Вдвоем? — округлил глаза Найв.

— У нас есть союзники,— я подмигнул Люку.— И один из них очень могущественный. С нами все будет в порядке.

Перед тем как покинуть Коуркрус, мы передали два сообщения. Первое предназначалось генералу Кракену, и в нем говорилось, что мы обнаружили базу «Возмутительного» и собирались выманить этот корабль из его убежища. Точные координаты места, куда мы направлялись, мы оставили у Найва. Мы не хотели, чтобы экспедиционный корпус Новой Республики направился прямо туда и наша попытка спасти Миракс была бы обречена на провал. Если Новая Республика предпримет решительные шаги, дженсаарайи на Сусевфи смогут предчувствовать ата­ку и предупредить Тавиру.

Второй рапорт предназначался для Бустера. Я про­сто сказал ему, что нашел Миракс и направляюсь к ней. Я не стал описывать ему все детали, как генералу Краке­ну, а просто заметил, что надеюсь через пару дней дос­тавить ее целой и невредимой на «Искатель приключе­ний», чтобы она смогла отдохнуть и прийти в себя.

Мы хотели оставить Элегоса на Коуркрусе, но он настоял, чтобы мы взяли его с собой. Он прекрасно сошелся с Оурилом (что немало встревожило меня), поскольку они вынуждены были жить вместе в моем номере. Элегос заметил, что небольшой корабль, на котором Люк с Оурилом прилетели на Коуркрус, был очень сложен в управлении и одного пилота было мало, а поскольку каамаси умел летать, то он рвался помочь Оурилу.

Место второго пилота могли бы занять Люк или я, но мы собирались лететь к Сусевфи под защитным колпаком поля йсаламири. Это скроет наше владение секретами Силы от дженсаарайи, которые уста­новили сторожевые посты на поясе астероидов и на самой планете. Защитники Пояса регулярно исполь­зовали Силу, чтобы не дать прилетающим в систему кораблям обнаружить спрятанный среди астероидов «Возмутительный». Они заставляли пилотов не ви­деть очертания «звездного разрушителя» на экранах сенсора. Но даже без защиты корабля дженсаарайями его крайне сложно было обнаружить среди ка­менных глыб. А когда за дело брались дженсаарайи, найти его было просто невозможно.

Люк разлегся на мягкой скамье в кают-компании небольшого корабля и прикрыл глаза руками.

— Если бы у нас было побольше джедаев, мы могли бы направить сюда разведывательные корабли и наверняка засекли бы этих дженсаарайи, которые «прикрывают» корабль.

— Вполне возможно, только я засек их только с близкого расстояния, когда они пытались «прощу­пать» мое сознание. Когда я установил контакт с Тикхо во время битвы при Кса Фел, они засекли меня, а я так и не заметил их присутствия,— я встал и отправился на камбуз. Достав контейнер с сиропом «зуребер» из охладителя, я предложил его Люку: — Хотите пить?

Люк посмотрел на меня прищуренными глазами и кивнул:

— Конечно, кидай.

Я швырнул контейнер, и он приземлился прямо на живот Скайуокеру. Люк громко ахнул.

Я улыбнулся:

— Я думал, вы словите.

Он встал, оторвал зубами уголок пластика и вып­люнул его на пол:

— Я попытался, но йсаламири помешала.

Он открыл свой сироп и отхлебнул:

— Трудно снова быть нормальным, правда?

Люк тяжело вздохнул:

— Первые восемнадцать лет своей жизни я поня­тия не имел о Силе. Я был всего лишь простым па­реньком с фермы, который хотел летать. Я хотел пойти на службу к Империи, стать пилотом. У рыцарей-джедаев очень древняя история, но дядя Оуэн не поощрял мои занятия этой историей.

— Понимаю, у нас в доме все было примерно так же,— я плюхнулся на скамью в ногах у Люка.— Просто старались не говорить о джедаях. Я знал, что мой дед был знаком с джедаем, работал с ним, но по­малкивал об этом. Это было все равно, что вспомнить бывшую жену на дне рожденья у тещи.

— У новой, естественно.

Я рассмеялся:

— Точно. Знаете, когда я увидел своего деда не­сколько месяцев назад, я понял, как он гордился, что спрятал жену и ребенка Нейаа Халкиона. Узнал, как тяжело оказалось для него скрывать все это столько лет. Мне кажется, я расстроил его, когда отказался от джедайского наследия, чтобы в одиночку преследо­вать «возмутителей спокойствия». Нужно будет обязательно сказать ему, что я передумал.

— Очень рад за тебя,— Люк сел и похлопал меня по плечу.— Сложнее сказать, что было для меня хуже: потерять ученика от того, что он попал на тем­ную сторону, или увидеть, как кто-то бросает все, по­тому что я — плохой учитель.

Я пожал плечами:

— Вы же знаете нас, кореллианских джедаев — мы крайне упрямые и полны решимости идти сво­им путем,— в голове промелькнул наш разговор с Элегосом.— Кстати, я должен извиниться перед вами. Я никак не мог выбросить из головы свои ожидания в отношении академии, поэтому не дал вам возможности учить меня.

— Принято, хотя тебе не стоило извиняться,— кивнул мне Люк.— Я неправильно повел себя с то­бой. Мне нужно было понять, что параллельный путь ничем не хуже и не лучше, просто он другой. Мы ведь двигаемся в одном направлении.

— Точно, но все же я до сих пор не могу смириться с тем, как вы обошлись с Кипом. Тавира распустила слух, что Кип уничтожил систему Кариды по приказу Новой Республики, и этим бредням многие верят.

— Знаю. Я понимаю, что ты сейчас чувству­ешь, — Люк отхлебнул еще сиропа, затем слизнул го­лубую каплю, оставшуюся в уголке рта.— Но нужно всем объяснить, что тот шанс, который мы предоста­вили Йакобу Найву и его «выжившим» похож на тот шанс, что мы дали Кипу. Для Кипа посвятить свою жизнь делу джедаев — все равно, что получить по­жизненный срок.

— Точно, и это будет нелегкий труд. Если мы убь­ем его, мы не сделаем Галактику лучше, так что вряд ли это будет лучший выход,— я отхлебнул зуребера, затем откинул голову и закрыл глаза.— Но это не значит, что мне нравится этот выход и что моя не­способность найти лучшее решение не расстраивает меня.

— Осталось только нам как следует постарать­ся,— Люк устало усмехнулся.— А теперь скажи-ка мне: ты когда-нибудь представлял, что будешь нестись в гиперпространстве и планировать нападение на дво­рец имперского губернатора, который превратился в цитадель бывшего адмирала Империи и ее команды?

Я открыл один глаз и скосил его в сторону Люка:

— На Татуине вам было действительно совсем худо, если вы мечтали о таком.

— Не так уж там было плохо.

— Да знаю, был там как-то раз. На всех других планетах йавы вырастают до размеров хаттов, а на Татуине усыхают в никуда.

— А разве это плохо? Представляешь, что бы они иначе могли наворотить? — усмехнулся Люк.— На самом деле, с Татуином у меня связаны не только плохие воспоминания. Хороших даже больше, чем плохих.

— Но вы же хотели убраться с этой планеты-пу­стыни.

— Обстоятельства вынудили,— улыбку словно рукой стерли с лица Люка. — И вот я здесь.

Я положил руку Люку на шею:

— Да, но вы посмотрите, кем вы стали. Вы стали примером для всей Галактики, показали, к чему нуж­но стремиться. Я знаю, как тяжело потерять родных, но готов поспорить, что они были бы счастливы, если бы увидели, за что они отдали свои жизни.

— Ты так думаешь?

— Не сомневаюсь,— улыбнулся я. Здесь, внутри пузыря йсаламири, Люк избавился от своего корон­ного задумчивого и сурового выражения, словно на его плечах была ответственность за будущность Га­лактики. Его лицо сияло таким оптимизмом, словно он снова стал мальчишкой. — У вас ведь нет ни бра­тьев, ни сестер? Я имею в виду, вы росли один?

— Да, зато у меня было много друзей.

— У меня то же самое,— я грустно усмехнул­ся. — И я никогда не представлял, что буду охотиться на ренегата-адмирала из имперских, да еще и напа­дать на дворец губернатора.

— Угу,— отозвался Люк, не отрываясь от сиропа.

— Я мечтал о том, чтобы сбежать на Нал Хутту и встретиться с хаттом-королем преступного мира в его логове.

— Странные мечты для подростка.

Я расхохотался:

— Я же кореллианин, не забыли?

— Точно, забудь все, что я сказал о странно­стях,— Люк допил сироп и смял контейнер.— Мне кажется, нам в жизни редко кому выпадают те кар­ты, которые мы хотим.

— Да уж. Все дело в том, как вы ведете игру, имея их на руках. Некоторые проигрывают, имея на руках все козыри. Для мальчика с фермы, который вырос на песках и мечтах, вы не так уж и плохи.

— Для кореллианина это настоящий комплимент.

Тут ожил коммуникатор:

— Оурил говорит, что через пять минут мы вхо­дим в нормальное пространство,— проскрежетало из него.— Потом еще час лета до Сусевфи. Лучше как следует подготовиться, чтобы наша встреча не оказалась горячее, чем мы планируем.

Я щелкнул переключателем:

— Вас понял, Элегос. Мы будем готовы.

Люк встал, нагнулся к полке, куда он положил ла­зерный меч на подзарядку. Отключил от него провод и нацепил его на пояс. Затем выдернул провод из мо­его и осмотрел меч:

— Хорошая работа. Двухклинковый?

Я нахмурился:

— Хотел переплюнуть Ганториса. Сейчас рабо­тает только один клинок. Нужно найти настоящий бриллиант.

— Двухклинковые мечи всегда считались среди джедаев причудой,— он протянул меч мне.— И все же твой клинок мне нравится. Похоже, ты хорошо над ним постарался.

— Немного уродливый, но я слепил его из того, что было под рукой,— я поймал меч и накрутил на рукоять защитный колпачок. Встав, я нацепил меч на пояс.— Перед тем как мы двинемся, я хотел бы за­дать один вопрос, если вы не против.

— Валяй.

— Мы, джедаи, вроде как должны только оборо­няться, а сейчас предпринимаем самое что ни на есть нападение.

Люк понимающе кивнул:

— Точно, только мы идем на это, чтобы спасти жизнь Миракс и жизни будущих жертв Тавиры.

— В этом я с вами согласен, только у нас же есть определенные моральные обязательства. Скажем, ре­бятам, которые сторожат Миракс, мы явно не понра­вимся. Они увидят в нас агрессоров. Вот представьте: вы стоите на посту и тут на вас наскакивает джедай с лазерным мечом. Я бы начал отстреливаться.

Мастер-джедай нахмурился:

— Я понимаю твою обеспокоенность. Когда мне пришлось иметь дело с Джаббой Хаттом, я предупре­дил его, что если он не уберется с нашего пути, мы уничтожим его. Он не послушался меня... Сам на­просился.

— Так что, попытаемся переубедить всех, кто не совсем понимает, что творит?

Люк кивнул:

— Если мы вообще кого-нибудь внизу встретим. Сколько на втором «звездном разрушителе» штурмо­виков? Тысяч десять, не больше. Не думаю, чтобы у Тавиры корабль был набит под завязку, но у нее дос­таточно бойцов. Может, попробуешь угадать, сколько их окажется во дворце?

— Неважно,— я потуже затянул пояс.— Не на­плодил Император столько крепких ребят, чтобы они не пустили меня к Миракс. У них будет выбор: убежать или умереть.

— Кореллиане,— покачал головой Люк.— Не­удивительно, что остальные джедаи не хотят, чтобы вы покидали свою систему.

Я подмигнул Скайуокеру:

— Вы просто боитесь, что мы не оставим вам ра­боты.

— Хотелось бы верить, что ты не ошибаешься,— Люк засунул большие пальцы под пояс. — В миссиях, подобных этой, у нас обоих будет достаточно работы.

* * *

Мы с Люком постарались, хоть и безуспешно, убедить Элегоса и Оурила остаться на корабле и сле­дить за всеми кораблями, прилетающими в систему и покидающими ее. Тогда в случае если бы показа­лась Тавира на «Возмутительном», они смогли свя­заться с нами по комлинку, и мы бы изменили свои планы. Оурил с Элегосом уже предвидели это и запрограммировали корабельный компьютер таким об­разом, чтобы он автоматически следил за всем дви­жением внутри системы и передавал сигнал через скремблер на деку, которую Элегос предусмотри­тельно настроил на нужную волну.

Элегос резонно заметил, что с его восприимчиво­стью к запахам и способностью Оурила видеть гораз­до шире того спектра, который мы, люди, надменно назвали «световым», мы сможем передвигаться в ночной темноте достаточно уверенно, не прибегая при этом к помощи Силы, тогда дженсаарайи заме­тят нас значительно позже. Я вынужден было согла­ситься. Честно говоря, видел Оурила пару раз в ближ­нем бою, поэтому решил, что его компания нам не помешает. Он вооружился бластером-карабином, а на груди у него красовался патронташ с энергетичес­кими зарядами.

Элегос тоже взял карабин и нацепил патронташ с энергетическими зарядами поперек своей худоща­вой груди. Я посмотрел на него и удивленно поднял брови:

— Зачем тебе лезть в драку? Ты же не хочешь, чтобы тебя мучили ужасные воспоминания об убий­ствах?

— Я иду с вами, и если я не смогу постоять за себя с оружием в рукам, я стану для вас обузой. Если ваша миссия провалится из-за меня, это воспоминание будет еще ужаснее, и я не собираюсь допустить этого. Напротив, я намереваюсь получить положительные воспоминания о том, как я спас вашу жену,— Элегос поднял бластер в правой руке и погладил его переключатель большим пальцем.— А функция парализатора на этом карабине, похоже, работает.

Я улыбнулся, затем посмотрел на Оурила и Люка:

— Прежде чем двинемся в путь, я хочу сказать вам огромное спасибо. Вы — лучшие друзья на свете. Вы все сумасшедшие, но вы — друзья.

Элегос повернулся к Оурилу:

— Кореллиане никогда не умеют вовремя затк­нуться, правда?

— Мож-жет, и умеют-ч, только не этот,— про­цедил в ответ Оурил.

Скайуокер рассмеялся, затем схватился за ручку, открывающую входной люк:

— Идемте, нас ждут великие дела. Сделаем то, чего не боятся сделать коррелиане: побьем все козы­ри противника простым блефом.

И мы вышли на темные улицы Йумфлы. Мы ша­гали свободно — никто нас не замечал. Пару месяцев назад это показалось бы мне странным, но не теперь, после того, что я прожил у «возмутителей спокой­ствия». В этом городе все, кроме тех, кто сошел в увольнительную с «Возмутительного» или патрулиро­вал улицы, сидели по домам. Местное население жило в оккупированном городе и если некоторые зарабатывали на торговле или предоставлении услуг пиратам, то большинство местных не хотели иметь дел с бывшими имперцами. Ту же самую напряжен­ность я чувствовал во Вларнии, и был рад, что она служила изолятором, отделяющих нас от простого народа.

Команда «Возмутительного» не создавала нам про­блем, потому что они были в увольнении и все, что им нужно было — так это хорошенько оторваться. Жаркий влажный воздух загнал их всех в кантины, где при­боры климат-контроля делали вечер сносным, выпив­ка — приятным, а веселая компания — великолеп­ным. Патрули, которые должны были собирать пья­ных и разнимать дерущихся, а затем отправлять нару­шителей порядка на корабль, не обращали на нас вни­мания. Острый нюх Элегоса засекал запах доспехов штурмовиков задолго до того, как мы видели их, и у нас было время заскочить в переулок или остановиться и беззаботно болтать, не привлекая их внимания.

Наконец, мы добрались до здания, расположен­ного в маленьком зеленом дворике дворца имперско­го губернатора. Это здание было окружено восьми­метровым забором, на всех четырех углах которого высились еще на два метра сторожевые башни. В од­ной из стен была огромная арка массивных металли­ческих ворот, которые были закрыты на ночь. Вдоль каждой стены ходили парочки штурмовиков, и еще по двое стояло по углам.

Сам дворец был треугольным, с башнями в каж­дом углу. Те, что слева и справа, были пониже тре­тьей, но добрых пятнадцать метров в высоту и вдвое большего диаметра. Напротив ворот высилась пря­моугольная башня метров тридцати. В центральной части она была немного тоньше, словно сжатая ги­гантским кулаком. Благодаря такому оригинальному архитектурному решению здание резко выделялось среди местных строений. Основание дворца было четырехэтажным. На самой высокой точке периоди­чески мигал сигнальными огнями частный челнок.

— До ворот двадцать метров,— прошептал я, распластавшись на земле и расстегивая плащ. Я под­бросил в воздух горстку пыли и увидел, что облачко полетело в сторону дворца. — Хорошо, хоть ветер у нас попутный.

— Отлично. Оурил, Элегос, прикрывайте нас, а мы пошли.

Элегос осторожно прокашлялся:

— Но ведь ворота закрыты. Как вы собираетесь проникнуть внутрь?

В ответ мы оба помахали лазерными мечами:

— Мы постучимся,— ответил Люк.— И очень громко.

— Эй, что вы там делаете? — штурмовик с на­парником неожиданно вынырнули из-за дальнего угла.— Предъявите документы.

— Один момент,— я медленно поднялся. Люк тоже. Держа меч в правой руке, словно это был све­товой жезл, я стал хлопать себя по карманам, словно искал свои документы: — И куда я их засунул... — я надеялся, что смогу что-нибудь внушить ему, чтобы он отстал от меня, но мой мозг словно атрофировал­ся и не был ни что подобное способен.

Штурмовик шагнул ко мне:

— Где-то я тебя уже видел.

— Меня?! Быть такого не может!

— Что ты тут умного из себя строишь? — второй штурмовик нацелил на меня бластер.— Пойдете с нами.

Я покосился на Люка, затем пожал плечами и большим пальцем нажал на включатель, активирую­щий меч. Серебристый луч вонзился в грудь первого штурмовика. Я оттолкнул его от себя, и он повалился на своего товарища. Тот нажал на курок, поливая ночную тьму бластерными лучами. Пришлось со­стричь ему ногти по самые подмышки. Отрубленные руки вместе в бластером упали на землю, а сверху на этот натюрморт повалился и штурмовик.

Люк уставился на меня:

— Это и есть твои уговоры?

— Мы с ними все равно не договорились бы по-хорошему,— я пригнулся, потому что штурмовики на башне увидели это безобразие и начали громко вопить, а потом очнулись и открыли по нам огонь.

Взревела сирена тревоги.

— А вот остальные... Я ду­маю, мы их предупредили. Вперед!

Мы с Люком бросились к воротам, петляя, чтобы в нас не попали. Пока я бежал, я открылся перед Силой, и на меня хлынули мощные потоки информа­ции. Я затормозил правой ногой, метнулся налево и вскинул меч, отбивая выстрел из бластера обратно в ночную мглу. Еще два шага — и я остановился, а пе­редо мной в землю вонзились два луча, выпущенные из огневой точки на вершине правой башни, затем перекувырнулся через целый сноп лучей — все-таки по мне пристрелялись. Я парировал еще два выстрела и пожалел, что не могу, как Люк, направлять их об­ратно на стрелявших по нам. Наконец, мы оказались в спасительном укрытии — в углублении ворот. Рас­ширив сферу контроля, чтобы посмотреть, кто под­жидает нас за стеной, я никого там не обнаружил, но затем проник мысленным взором еще дальше и улыбнулся:

— Я нашел ее, Люк. Миракс совсем рядом. В подвале башни с твоей стороны.

Мастер-джедай улыбнулся:

— Что ж, не стоит заставлять ее долго ждать.

Мы синхронными движениями рубанули по во­ротам слева и справа от себя, прожигая там такую дыру, что в нее прошел бы флаер. Я шагнул внутрь и ударил чуть повыше локтя неизвестно откуда выско­чившего с бластером наизготовку штурмовика. Он завопил и схватился за обрубок руки. Я подхватил его карабин и выстрелил в следующего, того, что при­гнулся, прячась от огня прикрывавшего нас Элегоса. Он крутанулся и сполз по стене. Я рванул вслед за Люком.

Люк одним молниеносным движением отразил с полдюжины выстрелов, направив четыре из них об­ратно на башню, из которой они прилетели. Оттуда, как птенец из гнезда, вывалился штурмовик. Второй успел пригнуться, и снова начал плеваться огнем. Люк срезал дуло первому из штурмовиков, выскочив­ших к нам из башни, где лежала Миракс, затем рез­ким ударом сбоку отделил нижнюю часть штурмови­ка от всего, что было выше нее.

Я переключил свой бластер на парализующие лучи и подстрелил следующего солдатика в строю. В ворота заскочил Элегос и длинной очередью уложил остальных трех. Они повалились на землю, дергаясь, как в припадке. Люк нырнул в двери башни. Оттуда донесся свист палящих бластеров, послышались громкие крики, но гудение лазерного меча ни на секунду не затихало.

Во двор влетел Оурил и открыл такой огонь по выскочившим из дальней башни штурмовикам, что они предпочли заскочить обратно и стрелять из ук­рытия. Мы с Элегосом прикрывали его, пока он не добрался до башни, куда и нырнули вслед за ним. Я сразу же бросился по лестнице вниз. По дороге мне попались два штурмовика, посмотрев на которых, я воспроизвел промышленную схему разделки нерфов. Уровнем ниже в углу восьмигранного коридора с утопленными в стены массивными дверями стоял Люк и просматривал на контрольной панели длин­нющий список заключенных:

— Может, просто вывести всех на поверку?

Я бросил взгляд на список и ткнул в строчку с именем Миракс:

— Вот она.

— Камера 02021020.

Я кивнул и устремился вперед по коридору:

— Вот эта дверь,— я всадил пару выстрелов в за­мок. Брызнули искры, повалил дым, и она открылась. Я одним прыжком преодолел три ступени и остано­вился как вкопанный.

Она лежала передо мной. Все точно так, как по­казывал мне Экзар Кун. Небольшой серый приборчик у нее на лбу мигал зеленым и красным, и мягкий серебристый свет омывал ее таким сиянием, что ее кожа казалась почти снежно-белой. Такой белой на фоне ее черных волос. Она всегда такая красивая, когда спит... Я почувствовал, как невидимая рука сжимает мое горло. Ты такая прекрасная, Миракс, и я так долго тебя не видел.

Люк обошел меня и склонился над Миракс:

— Не думаю, чтобы эта штука усыпляла ее. По­хоже на гибернационный транс. Как правило, чело­века нельзя погрузить в него против воли, но если эта штуковина сломила ее сопротивление, то и это впол­не возможно.

Я кивнул:

— Мне доводилось видеть машины, ломающие волю,— я положил бластер и лазерный меч на ложе рядом с ней.— Снимай эту фигню, хватит ей спать.

Люк схватил прибор и шмякнул им об стенку, так что тот разлетелся вдребезги.

— Но ее разбудить не так просто,— он положил руку ей на лоб. — Тут применялась особая техника...

Я схватил его запястье:

— Слышал. И читал об этом в записках моего деда,— я улыбнулся.— Она — моя жена, и я хочу помочь ей. Давай, выводи ее из спячки, а я покажу ей, как я соскучился.

Люк кивнул и подождал, пока я не подойду по­ближе к Миракс.

— Готов?

— Давай,— подмигнул я ему, затем наклонился и поцеловал жену в губы.


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50