Майкл Стэкпол «Я - джедай!»

Я — джедай!

Атака Экзара Куна потрепала меня намно­го сильнее, чем я думал. Моя левая нога была сломана, как и правая рука, — были сломаны и пальцы, и предплечье, перело­маны штук шесть ребер. Были отбиты печень и поч­ки. Анализ крови показал такой результат, что дроид серии 2-1Б, который осматривал меня, решил, что я катапультировался с истребителя на огромной скоро­сти и высоте, а паракрыло не открылось.

На самом деле я чувствовал себя в два раза хуже. Как только я вернулся, меня сразу же погрузили в ванну с бактой, которую Тикхо доставил сюда вместе с командой медиков менее полутора недель назад. За свою жизнь я пробыл в ваннах с бактой достаточно долго, даже больше, чем хотелось бы, однако впервые я находился в резервуаре, предназначенном для экстренных случаев. Большинство резервуаров с бак­той — вертикальные, а этот представлял собой гори­зонтальную емкость. Мне пришлось лежать в ней без движения, потому что там было довольно тесно, только через каждые шесть часов мне можно было встать, потому что бакту сливали, фильтровали и сно­ва наполняли ванну.

Пару раз меня навешал Люк, а в свободное от вы­мачивания в бакте время я читал инфочипы Мары. Надо сказать, что поправился я довольно быстро, и лечение было мне в тягость.

Когда я начал самостоятельно передвигаться, то выяснил, что Хэн Соло нашел Кипа и вернул его на Йавин IV, чтобы Люк смог судить его за его пре­ступления. Когда это происходило, я был в ванне с бактой, а к тому времени как я из нее выбрался, Люк, Кип и Килгал уже покинули Йавин, чтобы уничтожить «Сокрушитель солнц» и лечить Мон Мотму от неизвестной болезни. Тионне делала все, чтобы составить мне компанию, и рассказывала мне подробности жизни в академии, но я еще не чувствовал в себе силы принимать в ней активное участие.

Физические травмы, которые нанес мне Экзар Кун, затягивались по плану — будь у меня возможность использовать целительную технику джедаев, этот процесс пошел бы намного быстрее, но не это волновало меня. Что действительно выбило меня из колеи, так это сильное душевное потрясение, которое довелось пережить. Я понимал, что Кун всего лишь извлек из глубин моего сознания самые потаенные страхи и высветил их передо мной во всей их ужасающей грандиозности, но стоило признать, о страхи эти были мои и только я сам мог победить их.

После того как мастер Скайуокер с Кипом уничтожили «Сокрушитель солнц» и вернулись на Йавин, Кип залечил все свои раны, я попросил Люка уделить мне время и встретиться со мной для разговора. Мы встретились в просто обставленной комнате, где он жил. Мастер выглядел немного уставшим, но все же оставался веселым и жизнерадостным.

— В чем дело, Кейран? — поинтересовался Люк.

Я правым плечом прислонился к дверному косяку, чтобы перенести тяжесть с левой ноги:

— Я больше не могу здесь оставаться.

Люк даже привстал с кровати, на которой сидел, и пристально посмотрел на меня:

— О нет, и ты тоже.

Я не был уверен, что правильно понял его замеча­ние, но подозревал, что оно связано с Марой Джейд и ее немедленным отлетом сразу же после того, как она доставила меня в Великий Храм. Тионне сказала, что Мара заглядывала к Люку, но тот как раз спал, поэтому она улетела, так и не поговорив с ним. Люк явно рассчитывал, что она примчалась на Йавин IV, как только услышала о его болезни, и открытие, что причина была другой, немного расстроило его.

— Я не могу здесь остаться, потому что кое-что идет не так,— я потупил взор и добавил еле слыш­но: — По крайней мере, на мой взгляд.

Люк нахмурился:

— В любом случае обстановку нельзя назвать иде­альной, но ее можно изменить. Причем в лучшую сторону.

Я покачал головой:

— Не думаю, что это у вас получится.

— Например?

Я шагнул в глубь комнаты и невольно сжал ку­лаки:

— Да много чего. Хотя бы то, как вы всем управ­ляете. Если бы не насекомые, монстры и призрак Повелителя Тьмы, это место можно было бы назвать курортом. Я встречался с большими опасностями, когда дегустировал блюда тви’леккской кухни.

У Люка отпала челюстей:

— Как можешь ты говорить такое?

Я ударил себя кулаком в грудь:

— Помните, я говорил вам, что прошел сквозь тренировочный лагерь корбезовской академии. Моя жизнь тогда круто изменилась. Этот лагерь полнос­тью ломает тебя, чтобы создать новую личность, ту, которую хочет сделать из тебя организация.

Лицо мастера-джедая помрачнело:

— Я не хочу плодить джедаев-клонов.

— Вы упускаете из виду один момент. В академи­ях не готовят клонов. Там не лишают личности лю­дей, с которыми имеют дело, просто они хотят убе­дится, что каждый их выпускник будет готов встре­титься с любой опасностью, которая ожидает его при выполнении профессионального задания,— я развел руками.— Мы не смогли справиться с Экзаром Ку­ном, однако мы могли делать все гораздо более эф­фективно и эффектно, если бы стали одной командой еще до того, а не из-за этого.

Люк на секунду прикрыл глаза, затем кивнул:

— Я понял, что ты хочешь сказать. Возможность перемен остается. Я могу присмотреться к опыту академии КорБеза и перенять что-то у них. Ты мо­жешь помочь мне в этом.

— Для этого вы можете привлечь вояк из воору­женных сил Новой Республики. Они знают толк в муштре,— я немного поколебался, затем, потупив взгляд, продолжил: — Дело в том, что я не могу здесь оставаться вместе с Кипом.

— Но он изменился, Кейран, сильно изменился.

— Не сомневаюсь в этом. Убийство миллиардов невинных жертв кого хочешь изменит,— я поднял глаза, но они невольно превратились в узкие щелки.— Я знаю, что Новая Республика предоставила вам право судить его, и вы подвергли его определен­ного рода испытанию...

— Да, я отвел в храм Экзара Куна...

— Вы... что?! — у меня челюсть отпала.— Вы сами отвели его в цитадель Повелителя Тьмы?

Люк спокойно кивнул:

— И на этом месте — средоточии зла — он смог сойтись врукопашную с темными силами. Он оказал­ся способен оставить темное прошлое позади.

— И все?!

— Нет, он еще загладил свою вину, помогая нам уничтожить «Сокрушитель солнц»,— Люк вдруг стал сама серьезность.— Он едва не умер при этом.

Я взял стул, стоявший у стола Люка, и плюхнулся на него:

— Не спорю, это доставило ему массу неприят­ных моментов, но и мне не по себе рядом с челове­ком, который уничтожал целые звездные системы и превратился в глазах всей Новой Республики в ти­пичного представителя Ордена джедаев.

Люк фыркнул:

— Ты что, не веришь в его исправление? Ты не веришь в саму возможность того, что люди способны извлекать уроки из своих поступков, чтобы в буду­щем не повторять ошибок?

— Нет, почему же, верю. Это касается большин­ства тех преступников, которых я арестовал, работая в КорБезе, но это не означает, что их надо досрочно освобождать из копей Кесселя. С этим я никогда не соглашусь.

— Сила джедая в сочувствии.

— А как быть с сочувствием к друзьям и близким жертв Кипа, которые увидят, что он гуляет на свобо­де, живой и здоровый.

Мастер-джедай посмотрел на меня усталым взглядом:

— Кровь миллионов и на моих руках. Команда Звезды Смерти. Люди, которых я убил, когда нахо­дился на службе у Возрожденного Императора.

Я подался вперед и уперся локтями в колени:

— Звезда Смерти была военной станцией, а са­мооборона — вещь естественная. Когда вы служили Императору, да, люди погибали, но своим саботажем вы спасли намного больше жизней, чем загубили. Если любой выбор — зло, то выбор наименьшего из них является добродетелью.

Я немного помолчал и продолжил:

— Наказание за преступление преследует мно­жество целей. Оно служит символом неотвратимой ответственности за нарушение тех социальных обя­зательств, которыми все мы связаны. Кроме того, служит средством сдерживания для всех, кто только задумывается о том, чтобы преступить закон. И пос­леднее, и самое важное: наложение наказаний под­держивает моральные устои социальной группы и ав­торитет ее лидеров. Это важно понимать, когда вы будете возрождать Орден.

Люк покачал головой.

— А мне кажется, что не менее важно показать всем: зло может быть прощено и любой может стать на путь исправления. Я думаю, тебе следует помнить о том, что Кип, совершая преступления, находился во власти Экзара Куна.

Я энергично запротестовал:

— Не верю! Под его влиянием, но не в его власти.

— Откуда ты знаешь?

— Все очень просто,— я открыто просмотрел ему в глаза. — Если бы Кип находился во власти Экза­ра Куна, вас бы уже не было в живых.

— Что?

— Посудите сами, мастер Скайуокер. Кун ис­пользует Кипа, чтобы выгнать вас из собственного тела, затем последующие десять дней пытается заста­вить кого-то другого убить вас. Он привлекает к вы­полнению этой задачи древних монстров и беднягу Стриена, в то время как ему нужно было всего-на­всего затащить ваше тело на «Сокрушитель солнц» и вышвырнуть вас в открытый космос. Или, что еще проще, хотя и более кроваво, Кип мог посадить «Сокрушитель» прямо на вашу материальную оболочку, пребывающую в бессознательном состоянии. Почему этого не произошло? Потому что Кип не хотел уби­вать вас. Вы были не его врагом, а врагом исключи­тельно Экзара Куна. Кип и не думал нападать на вас, разве что в случае, если бы вам вздумалось помешать ему взять «Сокрушитель солнц» и лететь на нем убивать имперцев.

— Нет, это невозможно,— Люк встал и принял­ся расхаживать по комнате, затем посмотрел на меня: — Я думаю, что служба в КорБезе сделала тебя слишком подозрительным. Ты слишком много дума­ешь об этом.

— Разве? — я вскинул голову и почувствовал, что внутри у меня вскипает злость — А мне кажется, что вы иногда думаете слишком мало, мастер Скайуокер.

Он остановился как вкопанный:

— Что ты говоришь,— его голубые глаза стали та­кими же холодными, как и тон его голоса.— Не со­изволишь ли просветить меня?

Я откинулся на спинку стула и поднял руки:

— Вы же не хотите, чтобы я делал это.

Люк нетерпеливо махнул рукой:

— Нет, хочу.

— Вы — мастер-джедай. Вам виднее, так что я не буду спорить.

Люк нахмурился:

— Поделись со мной своими мыслями, скажи, где я, по-твоему, ошибся.

— Ну ладно,— набравшись храбрости, я начал ровным и безучастным голосом: — И Оби-Ван Кеноби, и магистр Йода знали, что ваш отец — Анакин Скайуокер, который стал Дартом Вейдером. Вы с ва­шей сестрой были разлучены с самого рождения и спрятаны от отца для вашего же блага, верно?

Люк согласно кивнул.

— Тогда зачем было посылать вас на Татуин. Раз­ве эта планета не была родным миром Оби-Ван Кеноби? Вам позволили жить под реальной фамилией — Скайуокер. Неужели они думали, будто приспешни­ки Вейдера пройдут мимо такого совпадения? Разве вы не пытались поступить в академию на Кариде? Неужели до слуг Вейдера не дошло бы, чья фамилия написана на бланке заявления о приеме?

Люк, глядя куда-то вдаль, перебил меня:

— Ты хочешь сказать, что меня пытались исполь­зовать как приманку, чтобы заманить Дарта Вейдера туда, где Оби-Ван мог одолеть его?

— Не знаю, но с определенной точки зрения это может показаться весьма правдоподобным, соглас­ны? Возможно, все это было сделано с самыми благи­ми намерениями — оставить вам ваше настоящее имя, чтобы у вас было стремление заставить своего отца измениться. Может быть, они отправили вас на Татуин, чтобы было логическое объяснение тому, что там обнаружили следы пребывания Оби-Ван Кеноби (ведь он там жил когда-то), если бы ваш защитник чем-то выдал бы себя,— я внимательно следил за ре­акцией Люка.— Однако, я считаю, что ваше воспи­тание выработало в вашем сознании определенные стереотипы, и поэтому вам кажется, что и я должен следовать определенным моделям поведения из-за своего воспитания.

— Например?

— Вы все воспринимаете в черно-белом свете, как устоявшиеся непреложные истины. Между тем я считаю, что Йода и Оби-Ван, что бы они там ни за­мышляли на самом деле, решили, что могут воспи­тать идеальное орудие против Вейдера и Империи. Почему они не сказали вам, что Вейдер — ваш отец? Они ведь прекрасно знали, что вы, бедный сирота, мечтали узнать, кто были ваши родители. Они не позволили вам узнать это, чтобы вы не были уязвимым. Когда Вейдер сказал вам, кто вы на самом деле, он спутал их планы, но не смог полностью оценить вашу мощь. Вы увидели в этом его признании тайный крик о помощи, просьбу о спасении. Как вы говорите, ваши наставники поставили это под сомнение, как, впрочем, и Император. Вы обвели вокруг пальца их всех и победили. А сейчас вы превратили этот успех в признание правильности всего, чему вас учили, хотя не всегда полученные вами знания помогали вам до­биться нужных результатов.

Люк пристально посмотрел на меня:

— Уж не считаешь ли ты, что на свете есть толь­ко белое и черное? Если ты уедешь отсюда с такой мыслью в голове, ты останешься уязвимым для тем­ной стороны Силы. Она заманит тебя своими соблаз­нами.

Я медленно покачал головой:

— У меня нет причин бояться темной стороны.

Люк возразил холодным тоном:

— Тогда ты наверняка попадешься в ее сети. Ты ни­чего не знаешь о ее могуществе, о том, как она манит тебя к себе. Ты ничего не знаешь об этих соблазнах.

Я резко поднялся, опрокинув стул, и ткнул себя пальцем в грудь:

— Нет, мастер Скайуокер, это вы ничего не зна­ете о том, что мне довелось пережить. Я встречался лицом к лицу с темной силой чаще, чем вы можете представить. Вы смотрите сверху, наблюдая за бит­вой добра и зла в космическом масштабе, а я был там, внизу, на той линии, где свет встречается с тьмой. Я прекрасно знаю границу между ними, и если я подходил вплотную к терминатору, я не пере­ступил его ни на микрон.

Я пытался унять гнев, но это было непросто.

— Однажды меня вызвали унять семейную ссору, и я попал в комнату, посреди которой, в луже крови и рвоты, лежала женщина. Ее нос был расплющен. Глаза ее заплыли и превратились в две узкие щелки, настолько они опухли. На горле четко проступали си­няки — следы рук и пальцев, и все ее тело было усы­пано кровоподтеками. Рядом с ней стояли два зареванных малыша возрастом с ваших племянников. А в соседней комнате валялся на диване обожрав­шийся спайса муж, с разбитыми в кровь кулаками и с кровавыми пятнами на одежде. Он храпел так громко, что не было слышно, как плачет его жена. После того, что я увидел, мне захотелось проучить этого подонка, это животное так, чтобы он запомнил урок на всю жизнь. Мне захотелось избить его, чтобы он выглядел так, словно его ранкор пожевал, но я не стал этого делать. Я отступил. Однажды я взял спайсового короля с поличным прямо у него на складе. Он открыл чемоданчик и показал, что в нем лежало. Миллион кредитов. Миллион — это даже больше, чем я видел за всю свою жизнь. Он сказал, что это все может стать моим, а мне нужно было всего лишь забрать чемоданчик и уйти домой. И никто ничего бы не узнал,— я прищурился.— Но я бы знал, поэто­му я не стал делать этого.

Люк пытался что-то возразить, но я лишь поднял руку и продолжил:

— Мой отец умер у меня на руках. Я не мог по­прощаться с ним, у меня не было возможности ска­зать, как я люблю его. Я должен был держать его, чувствуя, как жизнь угасает в нем. Я так хотел услы­шать от него, что я не предал его, но я так и не услы­шал ответа. Я быстро нашел того наемного убийцу, эту мразь, что убила моего отца, и арестовал его. Во всем КорБезе не нашлось бы человека, который хоть слово сказал бы против, если бы я застрелил мерзавца «при попытке к бегству». Я мог бы привести Босска на Корбез-плац, к дому один, и продырявить ему башку прямо в холле, при сотне свидетелей, и все бы подтвердили, что подозреваемый пытался бежать и представлял опасность для других. Я мог бы убить его, чтобы отомстить за смерть отца, но я не сделал этого. И когда офицер имперского надзора отпустил Босска за недостаточностью улик, я не стал охотиться ни на того, ни на другого.

Я снова ударил себя кулаком в грудь:

— Я не знаю, может, вы подумаете, что я показал свою слабость или просто сглупил. Возможно, если я не отомстил за смерть отца, то я не смогу стать истинным (в вашем представлении) джедаем, возможно если я не перешел на темную сторону и не вер­нулся обратно, то я не могу заслужить ваше доверие. Не знаю, только не говорите мне, что я не знаю темной стороны и ее соблазнов. Я был там, но я отступил назад.

Люк был мертвенно бледен и смотрел куда-то мимо меня.

— Я не считаю тебя слабым или глупым,— за­думчиво произнес он. Я думаю, что из тебя получится прекрасный джедай,— он немного поколебался, за­тем продолжил: — Однако меня беспокоит, что ты считаешь меня законченным идиотом. Тебе не нра­вится, как я управляю академией, мои решения от­носительно других студентов и мое видение порядка вещей во Вселенной.

Я медленно покачал головой:

— Нет, просто я считаю, что эти правила ко мне не относятся. Из вас воспитывали рыцаря-джедая, и вы стали мастером-джедаем. Я принимаю это и ува­жаю вас за ваши поступки и суждения. Вы делаете то, на что я не способен,— я смягчил тон, вдруг сооб­разив, что ору на него, в то время как он отвечал на все ровным голосом. Хотя у меня были проблемы с академией, Люк не заслуживал такого обращения с моей стороны.

— Но, несмотря на все это, нет никакой гаран­тии, что вы станете идеальным преподавателем, тем более с первой попытки. Даже собрав в одну кучу Ганториса, меня, Мару, Килгал и Кипа, из первого набора вы потеряли всего трех учеников из пятнад­цати. Но это всего лишь двадцать процентов, при­том, что я не считаю Мару потерей или неудачей. Как, впрочем, и меня. Так что здесь может быть только одно мнение. Как говаривали у нас в КорБезе, если один, парень назвал тебя хаттом, не реагируй. Если второй назвал тебя хаттом, начни удивляться. Если третий назвал тебя хаттом, утрись и начни про­давать спайс.

Магистр улыбнулся, затем его лицо стало серьез­ным, и он спросил:

— Ты действительно собираешься бросить акаде­мию?

— Я вынужден сделать это,— я на секунду закрыл глаза, затем снова открыл их.— И вы, и Тионне, и даже Холокрон,— все в один голос говорили мне, что традиции кореллианских джедаев отличаются от тра­диций остальных джедаев. Мы дорожим добрым име­нем и стараемся не покидать нашу родную систему. Вы пригласили меня сюда, чтобы я привез с собой часть этих традиций, но чтобы следовать этим заветам, я должен уехать отсюда и выяснить побольше о себе.

Люк медленно кивнул:

— Я волнуюсь за тебя и твое развитие. В будущем тебе предстоит встретиться лицом к лицу со многи­ми трудностями...

— Знаю,— я пожал плечами.— Я смогу преодо­леть их, только сначала нужно их найти.

Он вздохнул.

— Ну ладно, у тебя еще есть время хорошенько подумать. Пока еще сюда прилетит корабль, на кото­ром ты сможешь улететь...

— У меня есть «охотник за головами» Мары.

Люк сдвинул брови:

— А я думал, что у него разбит мотиватор гипер­драйва.

— Так оно и есть.

Не успел я закончить объяснять Люку причины своего побега из академии, как в комнату вкатился Р2Д2 и что-то взволнованно забибикал.

— В чем дело, Р2Д2? Да не торопись, объясни все по порядку.

В ответ дроид показал голограмму. Между мною и Люком повисло в воздухе изображение «звездного разрушителя» класса империал-II, который находил­ся как раз над академией.

Мастер-джедай издал удивленный вздох:

— Это еще что такое?

Я похлопал его по плечу:

— Не волнуйтесь, мастер.

— К нам прилетел «звездный разрушитель», а мы не должны волноваться?

— Не-а, — сказал я, ослепительно улыбаясь, — это как раз за мной.


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50