Майкл Стэкпол «Я - джедай!»

Я — джедай!

Кает предложила довольно простой план, согласно которому я должен был попасть в эскадрилью «Стрела», однако в течение нескольких следующих месяцев мы столк­нулись с непредвиденными трудностями. Первая из них, и самая досадная, была та, что нам редко поручали выполнение заданий. «Возмутители спокой­ствия» продолжали совершать дерзкие вылазки, но не всегда Тавира выбирала в качестве поддержки ос­новным силам «Выживших». В ее операциях прини­мали участие команды «Красной новой», «Быстрая стрела», «Риистарские рейдеры», пираты с «Черной звезды» и «Лазерные лорды», даже банда Шалы Хатта. Привлечение всех команд по очереди поддержи­вало их боевой дух и давало всем понять, что для Та­виры все важны.

Но даже когда на задание шли «выжившие», не всегда для миссии выбирали эскадрилью «Скала». Если Тавира не вызывала именно «стрелков», Найв выбирал эскадрилью наугад. Эскадрилья «Скала» уча­ствовала в совместных операциях с «возмутителями спокойствия» примерно раз в месяц. Иногда у нас были миссии другого рода — мы прикрывали мелкие корабли, как пираты с «Красной новой» прикрыва­ли «Жирный куш». Разбойный эскадрон ни разу не накрывал нас, но однажды во время совместного с «возмутителями спокойствия» рейда «Возмутитель­ный» покинул систему сразу же после появления там. Нам пришлось принять бой с группой «косты­лей» и доморощенных «уродцев», и в этой схватке мы потеряли двух пилотов из одного звена, в том числе капитана Кина.

Если на краю системы нас и поджидали крупные боевые корабли Новой Республики, я не заметил их присутствия, как не обнаружил их и сенсор «Ответ­ного удара». Справившись с местными истребителя­ми, мы разбомбили и разграбили пару складов, но, несмотря на то что мы набили добром пару челно­ков, вряд ли стоило затевать вылазку из-за этого.

И только потом, когда я был избран капитаном эскадрильи «Скала», я узнал от Йакоба Найва, что другая операция «возмутителей спокойствия» пошла не по плану и Тавира захотела поймать в ловушку тех, кто поставил сети на нее. Ситуация с нами не была столь критичной, и Тавира решила оставить нас ради других «возмутителей». Я не мог с ней не согла­ситься. Она спасла несколько пиратских фрахтовиков и истребителей, атакованных тремя корветами Но­вой Республики. Стоило показаться «Возмутительно­му», как нападавшие скрылись.

У меня ушло на это несколько недель, но я ра­зузнал детали той операции. Банда Шалы собира­лась толкнуть партию спайса в системе Кесселя, когда появились корабли Новой Республики. Завя­залась легкая перестрелка, длившаяся минут двад­цать, во время которой один из фрахтовиков Шалы был подбит, потерял управление и начал дрейфо­вать в сторону May — огромной черной дыры не­подалеку от Кесселя. Примерно в этот момент по­явился «Возмутительный», и корабли Новой рес­публики протрубили отбой, не успев добить «Сво­боду Суллуста».

Это чудесное спасение подняло «возмутителей спокойствия» в глазах всех остальных пиратов и лишний раз доказало их неуязвимость, но у меня от этого мурашки по спине побежали. Вряд ли Но­вая Республика послала в систему, на которую ожидалось нападение «возмутителей спокойствия», всего три корвета. Скорее всего это был самый обычный патруль — ведь в Галактике до сих пор оставались старые имперские вояки типа Терадока, Харсска и Адмирала Даалы. Я нутром чувствовал, что корветы напоролись на банду Шалы по чистой случайности.

Но не это было страшно, а то, что «возмутители спокойствия» добрались туда как раз вовремя, чтобы спасти Шалу. Даже самым полным ходом до той си­стемы надо было идти восемнадцать часов, и то если бы курс прокладывал лихой парень типа Соло, и ле­теть пришлось по самому краю May. Это означало, что адмирал Тавира каким-то образом узнала о воз­можности столкновения с фрегатами как минимум за восемнадцать часов до того, как это произошло, и поспешила туда. Конечно, Тавира могла просто свя­заться с Шалой по Сети и сказать ему, чтобы он сма­тывался оттуда, но ей явно понравилась идея спасе­ния в последний момент. Ее решение заметно повы­сило ее репутацию среди нас и несомненно уязвило Новую Республику.

Однако вопрос был в следующем: как она узнала, что через восемнадцать часов стрясется беда? Я видел только один ответ: тот советник, которого показывал мне Экзар Кун. Это он, используя Силу, предупредил Тавиру об опасности, угрожающей Шале. Я не чувствовал, чтобы кто-то из «возмутителей спокой­ствия» в открытую пользовался Силой, но я старался сам держаться так же закрыто, как во время похода в храм Экзара Куна, поэтому неудивительно, что я мог ничего не заметить.

Под моим командованием, с Тиммерс во главе третьего звена и Кает — во главе первого, эскадрилья «Скала» добилась впечатляющих результатов. Мы еще не достигли уровня «Стрелы», но были настоль­ко близки к ним, что они относились к нам с уваже­нием. Я ужесточил дисциплину и отучил пилотов от дурных привычек. Сделав их лучше, я увеличил веро­ятность того, что на меня обратит внимание Тавира, а это приблизит меня к освобождению Миракс.

Самым главным превосходством «стрелков» над нами было большее количество налетанных боевых часов, но мы быстро сокращали этот разрыв. Они чаще участвовали в операциях «возмутителей спо­койствия», что было само по себе престижно, но присутствие «Возмутительного» отбивало у их жертв всякое желание обороняться. Следствием этого был крайне низкий уровень потерь среди «стрелков», от­чего мне дорога к ним была закрыта.

Но только до миссии на Кса Фел. Кса Фел, пла­нета в секторе Канчен, служила основным постав­щиком гипердрайвов для верфей Куата. Тавира то­чила зуб на эту планету по той же причине, что и гранд-адмирал Траун: готовые гипердрайвы были настоящим сокровищем для любого, кто может с ними унести ноги. Благодаря связям Тавиры среди имперцев, она могла найти целую кучу военных диктаторов, которым можно было продать гипер­драйвы, сделав их тем самым ее должниками. Мне кажется, что вторая причина была для нее большим стимулом, чем первая.

Тавира словно подчеркнула серьезность этой опе­рации, раз она выбрала среди «выживших» эскадри­льи «Стрела», «Скала» и «Удар» и даже позволила нам добраться до этой планеты на борту «Возмути­тельного». С нами была огромная группа огневой поддержки, которая включала корветы и крейсеры. Эскадрилья «Хищник» прикрывала «Ответный удар», а остальные пиратские корабли с Коуркуса также летели с эскортом из истребителей. Эта группировка была самым большим экспедиционным корпусом, какой я только видел у «возмутителей спокойствия», и это лишний раз подчеркивало, насколько важен был для Тавиры успех этой операции.

Три эскадрильи «выживших» на борту «Возмути­тельного» должны были лететь каждая в паре с эс­кадрильей «когтей», приписанной к этому крейсеру. «Выжившие» с недоверием смотрели в глаза пилотам с «Возмутительного». Те отвечали тем же. Я заметил у пары из них нашивки 181-й Имперской ударной эскадрильи, но больше ничего не указывало на ка­кую-нибудь исключительность этих пилотов. Все из нас надеялись показать себя с лучшей стороны на их фоне, хотя скорее всего все истребители на Кса Фел даже не поднимутся в воздух.

Мне не хотелось участвовать в этом рейде по двум причинам. Во-первых, Кса Фел была настолько загажена выбросами верфей Куата, что даже про­стой визит туда мог причинить массу неприятно­стей. Нам рекомендовали надеть дыхательные маски и защитную одежду, и если в кокпите достаточно было стандартного набора жизнеобеспечения пило­та, то перспектива весело провести время на раска­ленном шарике в скафандре полной зашиты мне вовсе не улыбалась. Нет, я не думал, что меня обяза­тельно собьют или придется совершать аварийную посадку, но заранее просчитывал все варианты, даже самые худшие. Бой не на живот, а на смерть на по­верхности планеты уже виделся мне и изрядно меня нервировал.

Была и вторая причина, и она отравляла мне жизнь каждый раз, когда я отправлялся на задание, даже в операциях под прикрытием в КорБезе. Я по­стоянно спрашивал себя, где та грань, которую мне нельзя переступать, даже для того, чтобы не вызвать подозрение пиратов. В КорБезе эта грань определя­лась просто: внедрившись к бандитам, я мог участво­вать в преступлениях против собственности, но если под угрозой оказывалась жизнь человека или кому-нибудь грозило серьезное увечье, моей обязанностью было защищать его. Здесь, в моей жизни у «возмути­телей спокойствия», все было не так ясно и понятно.

Я требовал, чтобы мои подчиненные использова­ли ионные пушки, постоянно повторяя, что если мы не будем уничтожать корабли, то сможем подобрать их и забрать с собой на Коуркрус. Я даже притащил с собой из одного рейда трофей — два «охотника за головами» с гипердрайвом. И теперь механики из моего звена ломали голову над тем, как приклепать гипердрайв к моему «когтю». Кто из пилотов был по­умнее, тот послушался меня, но пара-тройка в пылу борьбы переключались на лазеры.

Во время атаки поверхности я старался свести к минимуму бомбардировки гражданских объектов.

— Да, заправочная станция взрывается очень красиво и даже может спалить полгорода, но ведь наша настоящая цель не в этом,— сказал как-то я на теоретическом занятии.— Вот смотрите: можно убить нерфа и сшить себе пальто из его шкуры, а можно взять его шерсть и через год снова стричь то же самое животное. Так и у нас: мы можем показы­ваться в системе раз в полгода, выдвигать список тре­бований, и они сами будут грузить для нас целые чел­ноки разного добра.

Почти все пилоты поняли мой призыв, и только пару раз нам пришлось отгонять других «возмутите­лей» из наших зон контроля. Однажды я увидел, как Ремарт расстреливает флаеры, несущиеся по дороге. Просто так, от нечего делать. Убийство ради убий­ства. Я всадил в его «коготь» ионный заряд и связался по комлинку с капитаном Гуртт, чтобы она отозвала его, что она и сделала. Позже я забрал его долю награбленного добра и отослал ее родственникам убитых в качестве компенсации.

Кроме того, я поклялся, что когда-нибудь застав­лю его ответить по справедливости.

За пятнадцать минут до возвращения в нормаль­ное пространство мы получили приказы и сели в «когти». Я забрался в кокпит, врубил двигатели и выслушал доклады моих пилотов. Затем сам доложил о готовности капитану Гуртт, которая командовала группой «выживших». Группа «Возмутительного» со­стояла из эскадрилий «Меч», «Клинок» и «Пика». «Скала» должен был действовать в паре с «Пикой».

Я почувствовал, как корабль слегка тряхнуло — приехали. На семь секунд раньше намеченного. Не успел я выяснить, что произошло, как нам дали доб­ро на взлет, что мы немедленно сделали. У меня во рту пересохло. Не от большой любви к серой плане­те, окутанной облаками.

Мы вышли из гиперпространства раньше, потому что над Кса Фел завис тральщик. Рядом с ним были его друзья — звездный крейсер Мон Каламари и «виктория». Вокруг трех богатырей крутились стай­ки кораблей поменьше, и среди них — десантные челноки, которые, как я понял, перебрасывали вой­ска на поверхность планеты. Присутствие «Интер­диктора» означало, что удрать «возмутители спокой­ствия» не могли, а корабли Новой Республики уже начали перестраиваться в боевые порядки.

Но самым худшим, на мой взгляд, было то, что на нас летел целый рой истребителей. Мои экраны выда­вали информацию гигабайтами. Там было по крайней мере две эскадрильи «костылей» и «ашек». Эге, да еще и «бритвы»! Они с «ашками» направились к «От­ветному удару». Если они оставили наши «когти» «костылям», значит, у «костылей» была подмога.

Я увидел, что это за подкрепление, и мое сердце ушло в пятки. Я щелкнул переключателем комлинка:

— «Возмутительный», у нас серьезные пробле­мы. К вам со стороны Кса Фел приближаются ис­требители.

— Им не пробиться сквозь заслон наших истре­бителей, Скала-Лидер. Это невозможно.

— Не говорите «невозможно»,— я послал на «Возмутительный» картину со сканнера.— Это Раз­бойный эскадрон, и они специализируются на невоз­можных вещах.


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50