Майкл Стэкпол «Я - джедай!»

Я — джедай!

Затем в переулке появилась еще одна фигу­ра, и у нее в руках вспыхнул зеленый клинок.

Отлично, теперь вся радуга в сборе. Я помахал ему левой рукой:

— Давай, парень, иди сюда. Еще один большой разницы не сделает.

Как я хотел быть таким же смелым, как эти слова!

Человек шагнул мне навстречу:

— Никому не нужно погибать здесь сегодня.

Я узнал этот голос! Люк!

А еще я понял, что в его предупреждении тем, кто напал на меня, содержался приказ для меня. Я отскочил вправо и блокировал красный клинок, на­правив его прочь от себя, в каменную стену. Развер­нувшись на левой ноге, правой я врезал противнику в живот. Она (это была женщина) отпрыгнула назад, и я понял, что на груди и животе у нее были доспехи, которые частично смягчили мой удар. Но эти латы не защитили ее пятки, которыми она зацепилась за ка­мень и повалилась на землю. Значит, какое-то время мне придется сражаться всего с четырьмя.

Люк занялся Желтым и Фиолетовым, а я нырнул под синий меч и выбросил руку вверх, блокируя удар. Затем я врезал противнику по челюсти ребром ладони и сдвинул маску, которую он носил, на пару санти­метров вверх, отчего он временно ослеп. Резкий удар пальцем в горло заставил его закашляться, после чего я схватил его за складки одежды и долбанул головой об стену. Его доспехи с глухим стуком ударились о ка­менную кладку, и он безвольно повалился на землю, уронив меч, и тот автоматически отключился.

Я парировал удар Оранжевого и поймал его запя­стье левой рукой, а правую вскинул вверх, затем рез­ко опустил ее, нанося удар наискось. Удар рукояти моего меча пришелся Оранжевому прямо в ухо, по крайней мере, в то место, где ухо у человека. Когда Оранжевый рухнул без чувств, его капюшон съехал в сторону и я увидел, что это родианец.

Я нагнулся и дезактивировал его меч, а когда вып­рямился, то обнаружил, что Люк стоит над Красной. От нее исходило только умиротворение, которое смутно напомнило мне покой, который излучала Миракс, когда мне показывал ее Экзар Кун.

— Новый трюк?

Люк выключил свой меч и сделал то же самое с моим, отчего переулок погрузился в темноту.

— Нет, старый,— ответил Люк.— один их твоих. Я ударил ее и сбил с ног. А теперь я пытаюсь немного унять ее боль.

— Вы прекрасно рассчитали время и место. Если бы не вы, они впятером наверняка бы убили меня. Причем очень быстро,— я содрогнулся.— Как вы нашли меня?

В тусклом освещении я увидел, как Люк задумчи­во сдвинул брови:

— Я был уверен, что если ты постиг все, что дол­жен был постичь, я встречу тебя здесь, и мы будем союзниками. Вот тебе ответ на вопрос о месте.

Меня от этих слов в жар бросило.

— Понятно,— пролепетал я.

Голос Люка стал немного веселее:

— А что касается времени, то здесь мне немного помогли, — он обернулся и посмотрел на дальний ко­нец переулка.— Мы здесь одни?

С улицы в переулок свернула еще одна фигура:

— Я не заметил преследования.

— Оурил?! — я перепрыгнул через тело Оран­жевого и бросился к нему.— Оурил, а ты здесь что делаешь?

— Я ж-же сыскарь,— ганд пожал плечами, словно этим он все объяснил. — А самое важ-жное в искусст­ве быть сыскарем — это не знать, где искать — это легко. Нужно знать, когда искать. Я знал, тч-что ког­да — это прямо сейтч-час, поэтому я пришел к масте­ру Скайуокеру и сказал ему это. Он привел меня сюда, а я привел его сейтч-час.

Люк махнул рукой в сторону лежащих в аллее тел:

— Нам нужно утащить отсюда наших спящих друзей. У нас есть корабль, но мне нужно подержать их в другом месте. Они должны знать, где Миракс.

Я кивнул:

— Это должно быть недалеко отсюда, потому что Тавира привезла их через день после того, как узнала, что здесь объявился джедай. Кто они такие?

— Не знаю,— покачал головой Люк.— Но лучше это выяснить, и выяснить побыстрее, иначе кто-ни­будь может догадаться, что их миссия провалилась, и это будет стоить им жизни.

Я нагнулся и подцепил Оранжевого за пояс. Оурил схватил Желтого и Фиолетового.

— Я знаю, куда их можно отнести,— сказал я,— но выдавить из них нужную информацию будет сложно. Они знакомы с Силой, и я не уверен, что нам удастся их сломать.

— Думаю, у меня есть кое-что, что поможет нам разобраться с этим, — — Люк взмахнул рукой, и Крас­ная с Синим взмыли в воздух.— Веди нас, Кейран. Как объяснил мне Оурил, когда — всего лишь щель во времени, и мы не можем позволить ей захлоп­нуться прежде, чем мы спасем твою жену.

* * *

Мы отнесли пятерых наших противников в отель. Я вызвал Элегоса, и он открыл нам заднюю дверь и ждал нас у грузового лифта. Оурил отдал тех двух, ко­торых он нес, Элегосу, а сам побежал в космопорт, чтобы принести что-то для Люка. Ожидая Оурила, мы раздели наших противников, разделили их и за­нялись их ушибами и ранами, полученными в бою.

Оурил вернулся с клеткой, в которой оказалась небольшая покрытая мехом рептилия. По трубкам текла питательная смесь, поддерживающая силы это­го странного существа, которое если и могло двигать­ся, то по каким-то причинам не желало этого делать. Спустя некоторое время я заметил, что она моргает, но этот процесс был таким медленным, что с трудом верилось, будто перед тобой — живое существо.

— Это йсаламири, одна из двух, которых я при­вез с собой,— Люк устало положил руку на клетку.— Это уникальное существо — по крайней мере, дру­гих таких я не знаю. Она проецирует вокруг себя поле, в котором Сила не действует. На ее родной планете некоторые хищники восприимчивы к Силе, поэтому это защитное поле используется йсаламири как камуфляж.

— Ага, так вот почему я себя так скверно чув­ствую. А я думал, что просто устал,— я попытался прикоснуться к Силе, но у меня ничего не вышло. Такое ощущение, словно я вернулся назад, словно не был в академии.

Люк понимающе кивнул:

— Тебе еще повезло — ведь большую часть жиз­ни ты имел о Силе весьма смутное представление. Я пользуюсь ее помощью гораздо дольше тебя, и вблизи йсаламири я чувствую себя инвалидом. Словно я ли­шился конечности,— Люк согнул свою биомехани­ческую руку.— На самом деле, даже хуже.

— А как, вы думаете, чувствуют себя наши гос­ти?

Люк улыбнулся, но это, как мне показалось, да­лось ему с огромным трудом:

— Думаю, они жили в союзе с Силой дольше меня. С ней они очень хорошо себя защищают. А без нее, подозреваю, они чувствуют себя очень уязвимы­ми.

— Отлично,— я злорадно улыбнулся.— Именно это нам и надо, если мы хотим вытянуть из них все. За мной, друзья.

Мастер-джедай схватил меня за плечо:

— Я еще ни разу не делал этого раньше. Не доп­рашивал пленных.

Я подмигнул ему:

— Не боись, я с этим справлюсь. Просто стойте вот здесь, у двери. И смотрите на них как можно бо­лее злобно. Просто смотрите на них и молчите.

— Злобно?

— Ну, изобразите хатта, только с бровями.

— Понял.

* * *

Мы решили, что начать следует с Красной — на самом деле, ее выбрал Элегос по причинам, одному ему известным, — но я не возражал. Допрашивать женщину всегда сложно, главным образом потому, что они с подозрением относятся к любому заявле­нию, сделанному мужчиной, и часто полагают, что их красота и хитрость поможет им обвести следова­теля вокруг пальца. Красная, которая действительно была худенькой красоткой с вьющимися темными волосами, могла бы растопить лед в сердцах многих детективов, но страх и удивление, застывшие на ее лице, когда она пришла в себя, свели на нет ее кра­соту. Из-за йсаламири я видел все в черно-белом изображении, так что она должна была вообще по­чти ослепнуть.

Когда она раскрыла глаза, я посмотрел на Люка и кивнул, словно получил от него телепатический сигнал:

— Хорошо, я посмотрю, что мы сможем у нее выяснить. Дайте ей немного времени, чтобы она пришла в себя.

Люк удивленно посмотрел на меня, затем нашел­ся и нетерпеливо щелкнул пальцем.

Я улыбнулся. Быстро схватывает. Будем на­деться, что она не так сообразительна.

Я присел на корточки перед стулом, к которому мы привязали ее:

— Извините, что пришлось ограничить вашу свободу таким образом. Поверьте, я действительно хотел, чтобы вы разместились с большим комфор­том, но он,— я кивнул в сторону Люка,— был не­преклонен. Я знаю, что вы чувствуете себя очень странно, потому что лишились определенных чувств, которые вы считаете частью себя. Это он ограничил ваш доступ к ним, чтобы мне было легче прощупать ваше сознание, но я знаю, как неприятно это будет для вас.

Она яростно замотала головой:

— Я не предам свой народ.— Сказано это было странным упрямым тоном. Очень членораздельно. Ее четкая дикция напомнила мне манеру говорить мое­го деда. Это был бит информации — не большой, но все-таки бит.

— О нет, не надо, мы этого и не хотим. Я не хочу заставлять вас делать это, просто мы хотим выяснить, где находится «Возмутительный», причем немедлен­но. Леонию Тавиру надо остановить от... того, чтобы она навредила кому-нибудь еще.— Я хотел закончить на этом, но уловил в ее дыхании моментальное заме­шательство, поэтому продолжил: — Мы очень не хотим, чтобы она причинила вред еще кому-нибудь.

— Вам не остановить ее.

Я посмотрел на Люка, затем снова на нее:

— Он говорит: то, что ее не можете остановить вы, не означает, что это не под силу нам. Вы уж изви­ните, он всегда говорит неприятные вещи открыто, но он прав. Я был здесь несколько месяцев, участво­вал в операциях, когда вы или ваши братья были на «Возмутительном», и вы не смогли засечь меня. И знаете почему? Потому что он прикрывал меня. Вы же искали, старались, но только сегодня вечером, когда я решил заманить вас в ловушку, я открылся перед вами. А его вы вообще не заметили.

Я встал и молча подошел посоветоваться с Лю­ком, предоставив ей возможность переварить услы­шанное. Я поднес палец к губам, чтобы Люк молчал, и насупил брови, давая ему понять, что именно так он должен посмотреть на меня. Когда он прожег меня гневным взглядом, я в ужасе отпрянул от него и взмолился:

— Но вы не можете поступить так жестоко. От­лучить ее от Силы навсегда! От этого не будет лучше ни ей, ни нам. Конечно, это послужит ей хорошим уроком, но с таким же успехом ее можно бросить под банту, чтобы тот растоптал ее. Не надо делать из нее наглядный урок для других, чтобы заставить их быть более сговорчивыми.

Люк до того вошел в роль, что ткнул меня пальца­ми в грудь изо всех сил. Переиграл малость. Наверня­ка синяк останется. Я обернулся и потирая грудь «перевел»:

— Я более чем уверен, что мне удастся уговорить его разблокировать ваш доступ к Силе. Только ска­жите нам, где Тавира прячет «Возмутительный». Должен заметить, что нам уже известно, что это вы прячете его — вы в этом преуспели — прятать пира­тов и все такое...

— Нет, я не предам свой народ. Ни один из нас никогда не предаст наш народ.

Я вздохнул и положил руку ей на плечо:

— Да, я знаю, вы смотрите на вещи с вашей точ­ки зрения, а может быть, с точки зрения Тавиры. Этот «звездный разрушитель» — довольно грозное и мощное оружие, и вы вынуждены бояться, что она обратит это оружие против вас, если вы предадите ее. Я понимаю это. Это же предельно ясно.

Я немного понизил тон и наклонился к ней:

— Но на самом деле все обстоит следующим об­разом: вы не достали меня. Вы не достали его. Тавира не услышит от вас рапорта об удачном выполнении задания и решит, что вы провалились. Вы же знаете ее — провал это не неудача, это заговор. Насколько я знаю ее (а я знаю ее не хуже вашего), она решит, что ее предали, и начнет действовать. Так что вам придется задуматься, чего вы хотите больше: быть причиной уничтожения вашего народа или помочь парням, которые вас в рог банты скрутили, разоб­раться и с Тавирой?


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50