Майкл Стэкпол «Я - джедай!»

Я — джедай!

Система К’ватт расположена слишком да­леко от Корусканта, чтобы стать модным и привлекательным местом для отдыха, одни цены здесь способны отпугнуть даже самых смелых путешественников, жаждущих развле­чений. Три года назад мы с Миракс собирались куда угодно, но только не сюда. Тем не менее Ведж Антиллес убедил нас провести медовый месяц именно здесь. Совместное участие в становлении свободы Ко­русканта создало нам имидж обаятельной и идейно выдержанной пары, привлекший внимание элиты Новой Республики. В итоге мы согласились и в тече­ние всего времени пребывания здесь нам не при­шлось платить. Мой бывший командир, как всегда, решал несколько задач одним ходом.

«Сверкающая звезда» запросила дополнительный эскорт, «Дом Один» обещал его предоставить. Что означало — мы будем свободно передвигаться, но, увы, на ограниченной скорости, сообразуясь с воз­можностями каламарианского крейсера. К этому вре­мени мы провели в кабинах примерно стандартные сутки, и мой энтузиазм таял поминутно. Примерно с той же скоростью, с какой он исчезает, когда мы с тестем начинаем вспоминать «старые добрые време­на». Было бы замечательно, если бы нам разрешили провести денек другой на «Сверкающей Звезде» как обычным туристам. Увы, их благодарность распрост­ранилась только на то, чтобы предоставить возмож­ность изучать совершенные очертания прекрасного лайнера издалека.

Но у нас и так хватало дел и обязанностей, да и несмотря на царящую кошмарную сырость, вмести­тельный каламарианский крейсер был не так уж и плох. После приземления я отправил Свистуна на пе­резагрузку. А сам отправился подкрепиться и немно­го отдохнуть в комнате с соответствующим названи­ем. Там уже находилась Реми Поллар в полной бое­вой готовности (не подумайте ничего плохого, просто она завершила ремонт своей боевой машины и использовала право на заслуженный сон!). Прият­ная новость в преддверии восьмичасового сна, в ко­торый я, счастливый и довольный, мгновенно погру­зился. Иногда этого оказывается совсем мало. Неко­торым не хватает жизни, чтобы выспаться. Чтобы немного встряхнуться после мимолетных грез остает­ся лишь завтрак.

В галерее-столовой сидел Оурил. Он поднял трех­палую руку в приветствии и дружелюбно указал на место рядом с собой. Завтрак — кексы и молоко с протеиновыми добавками — не лучшее, что нам мог­ли предложить, но в такой компании сойдет. Хотя, признаться, я не очень люблю молоко нерфов, меня от него слегка воротит. Особенно, когда завтракаю рядом с гандом.

Я плюхнулся на стул рядом с Оурилом, стараясь не смотреть на его лапу, державшую стакан непости­жимым для меня образом.

— Что-нибудь произошло, пока я дрых наверху?

Рот Оурила расплылся в едва уловимой улыбке, а большие фасеточные глаза хитро сверкнули. Серо-зе­леная кожа казалась намного темнее цвета хватких щупальцев, с ней здорово контрастировал ярко-оранжевый летный комбинезон. Эффект дополняли боро­давчатые оспины на лице, словно Оурил страдал ал­лергией на все, что его окружает, и главным образом на цвет.

— Оурил нит-чего не заметил.

Я насторожился. У гандов существовала привыч­ка говорить о себе в третьем лице, они редко исполь­зовали местоимение «я», будто оно таило угрозу для их мироощущения. Только те немногочисленные ганды, которым удалось достичь славы и почета, по­лучали право произносить величественное, но опас­ное «я». Оурил принадлежал к числу последних. Об его успехах были наслышаны на многих планетах. Употребление третьего лица означало одно: он очень беспокоился.

— Что случилось? — я уставился в черные блюд­ца его глаз. — Вряд ли тебя испугали пираты. Ты ни­когда не реагируешь на подобные инциденты.

Оурил демонстративно покачал большой зеленой головой.

— Оурил обеспокоен, Оурил не мож-жет помот-чь решить твою проблему.

— Мою проблему?

— Ты растерян, Корран,— Оурил печально поло­жил изумрудные лапки на стол. — Ты и Миракс дос­тигли вет-чной весны, и вдруг... Если бы Оурил был сейчас на Ганде, он бы помог.

Вот уж не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Я отправил в рот безвкусный кекс и таки запил его жирным вязким молоком.

— А подробней? Что ты знаешь о наших разно­гласиях насчет детей?

— Миракс сказала Оурилу, вы хотите иметь де­тей. Оурил здесь, т-чтобы тебя не убили в слут-чайной схватке. Да.

М-да... И как прикажете дальше с ним общаться, ведь хочет, как лучше...

— Миракс говорила тебе о нашей детской дис­куссии?

— Миракс хотела знать, разговаривал ты с Оурилом об этом. Оурил сказал, этого не было, она попро­сила поддерж-жать тебя. Она хот-чет: Оурил твое до­веренное лицо.

Что ж, спасибо любимой жене за эти сладостные минуты. Я послал ганду самую широкую улыбку, на какую был только способен.

— Оурил, если я когда-нибудь и решусь обсудить с кем-нибудь проблемы пеленок и грудного вскарм­ливания, то всенепременно с тобой. Каждый день я доверяю тебе свою жизнь и ни разу не раскаялся в этом.

Я снова осклабился, хотя и чувствовал себя круг­лым дураком. Оурил нерешительно улыбнулся мне в ответ.

— Оурил, когда-нибудь я действительно погово­рю с тобой об этом. Не сомневаюсь, что ты дашь мне правильный и мудрый совет. И, может быть, позво­лишь избавиться от дурной привычки держать все в себе.

— Если Оурил действительно мудрый, Оурил по­советует вести себя по-другому и склониться к мысли о продолж-жении рода.

— Уверен, у тебя получится. Вдобавок, если Ми­ракс рассказала тебе, значит, она хотела, чтобы ты был в курсе... м-м, наших семейных дебатов. И тем самым рассчитывала на твою помощь.

— Оурил тож-же так думает. Ты же знаешь, во время йанвуине-йика Оурила, Оурил был обут-чен искусству сыскарей. На Ганде сыскари выполняют важ-жные и полезные задания. Они освобожж-дают рабов, делают пророт-чества и охотятся на преступ­ников. И им порут-чают помогать людям, находя­щимся в такой ж-же деликатной ситуации, как у вас с Миракс. Оурил мож-жет пробраться в параллельный мир и найти там ребенка, о котором вы мет-чтаете. Дети грез более удат-чливы, т-чем другие, им всегда сопутствует успех. Корран — мой друг, и я сделаю все, т-чтобы Корран и Миракс были ст-частливы.

Я невольно хмыкнул:

— Спасибо за лестное предложение, но думаю, что с этой задачей я как-нибудь справлюсь сам.

Сетчатые глаза Оурила изумленно крутанулись на триста шестьдесят градусов:

— Корран сыскарь!

— Ну, в этих делах кое-какой опыт имеется.

Оурил всплеснул щупальцами и укоризненно по­качал инопланетной головой:

— Тогда пот-чему Корран не сделал свою ж-жену ст-частливой?

— Что?!

— Дети смысл бытия, разве нет? Зарож-ждение новой ж-жизни — самый великий акт во Вселенной.

Несмотря на патетику, искренность в его голосе все же задела меня:

— Послушай, Оурил, в общих чертах я с тобой согласен, но...

— Оурил хот-чет напомнить, ты долж-жен при­нять решение и выполнить предназнат-чение.

Я раздраженно подался вперед. Терпеть не могу слова «должен» в данном контексте!

— Если это так важно, то почему у тебя самого нет детей?

От возмущения он аж подскочил. Похоже, я чуть было не нанес своему зеленому другу серьезного ос­корбления. Или таки нанес?

— Оурил не принадлеж-жит себе. Я — йанвуине-йика и не могу выбирать себе ж-жену. Ганд долж-жен подобрать мне подходящую подругу, и как толь­ко это произойдет, я с восторгом и упоением испол­ню свой генетический долг.

Молоко оказалось мерзким на вкус, так же как и весь этот никчемный разговор. Ненавижу, когда ин­тимные вопросы выносятся на всеобщее обсуждение, даже на обсуждение друзей!

— А кто сказал, что я вообще не хочу детей? Просто идея претерпела некоторые изменения: мы отложили решение вопроса до возвращения на Корускант.

— Отлит-чно. Ты будешь превосходным отцом, уверен.

Моя правая бровь медленно поползла вверх:

— Слушай, а почему ты решил, что я хочу иметь сына или дочь?

— Мне сказала Миракс, вполне достатот-чно.

— М-да, похоже, у меня нет выхода.

— Тут Корран не прав,— зеленая лапа метнулась к серо-болотной шее и задумчиво поскребла одну из бородавок. — Выход есть всегда. И самый лучший вы­ход — там, где есть вход. Мы долж-жны помот-чь Новой Республике. Долж-жно появиться новое поко­ление. Пусть у них будет другая ж-жизнь...

Последние слова Оурила засели во мне как зано­за. Да что там заноза, они, словно опасный вирус, проникли в кровь, а заодно и в сознание. После от­дыха я забрался в «крестокрыл», но вместо того что­бы продолжить выполнение своих служебных обя­занностей, стал думать о том, что будет, когда я вер­нусь домой к Миракс. Уф, лучше бы не думал. Так себя распалил, что был готов начать делать детей пря­мо здесь и сейчас. Но одному как-то несподручно... В результате весь мой энтузиазм за неимением лучшего сконцентрировался в одну единственную фразу: «Я скучаю по тебе...»

Верно говорят, с любимыми не расставайтесь. Я очень скучал и поклялся себе, что больше никогда не покину жену. Решение показалось правильным и своевременным, и его не мог изменить даже полет над дебрями загаженных территорий, предваряю­щих Корускант. Эти бескрайние районы всеобщего запустения тянулись и тянулись. Звездолеты никогда не оставались наверху, опускались ниже атмосферы, предпочитая атаковать грузные черные тучи. Они пролетали, ловко лавируя между остовами городских небоскребов, похожих на кратеры вулканов. Сотни миллионов, возможно, даже биллионов людей погиб­ли во время генерального сражения с Гранд адмира­лом Трауном. И никто с тех пор так и не решился восстановить то, что, наверное, и не подлежало вос­становлению.

Глядя на чернеющие здания погибшей эпохи, я не смог сдержать воспоминаний о том, когда Корус­кант был центром Империи. Яркие реки огня, рву­щиеся из темноты, напоминали о столь же яркой жизни. На фоне унылого серого цвета это блестящее пятно казалось вызывающим. Только благодаря ему планета не была мертвой.

Нет, я знал, что все не так уж и плохо. Несмотря на нынешнюю мертвую зону, люди находили в себе силы жить. Для кого-то недавняя катастрофа поста­вила точку, кто-то, преодолев многоточие, извлек для себя и положительные моменты. Мы с женой плани­ровали жить на ее «Коньке-пульсаре», когда наш дом превратился в обломки, но друзья не допустили это­го. Йелла Вессири, мой старый партнер из КорБеза, убедила своего босса из разведки Новой Республики, что нам просто необходим безопасный и уютный дом, расположенный к тому же рядом с подразделе­нием эскадрильи.

У каждого свои воспоминания. У нас тоже случа­лось всякое. Политическая нестабильность вкупе с социальными и военными потрясениями, породили сказки нового времени, может быть, даже более страшные, чем были до того. Люди устраивали в сво­их домах дополнительные убежища, которые найти было не так уж просто. Многие хозяева были отпрысками старых имперских фамилий, и убежища, как правило, создавались в духе традиций, с разнооб­разными секретными приспособлениями. Так, на всякий случай...

Ослабевший Корускант попал в руки военачаль­ников Империи, взорвавших последние стены со­противления. Попытка подписать обязательство, ус­траивающее большинство, привела к фанатичной ксенофобии с обеих сторон. В воздухе подозритель­но запахло тюрьмами...

Впрочем, хватит о грустном. Я и не заметил, как добрался до нашей подвесной базы, а там и до дома недалеко. Оставив истребитель для техосмотра, я пе­реоделся в гражданскую одежду и поймал аэробус, идущий по северному маршруту в сторону гор Манарай.

Нет, они, кажется, все сегодня сговорились. Ря­дом ненавязчиво пристроилась пара: молодая жен­щина и очаровательный карапуз. Юная мать что-то шепнула в розовое ушко, и малыш засмеялся, кос­нувшись ладошкой ее щеки. Она поймала ручку сына и поцеловала. Смех этих двоих разбудил уже было задремавший во мне вирус. С моего сознания слетела черная пелена и, расколовшись на тысячи блеклых осколков, упала на пол аэробуса, прямо мне под ноги. Вот здесь, ситх знает на какой высоте, недалеко от своего дома, я наконец понял, то, что пыталась сказать Миракс, то, что мне не так давно внушал Оурил. И стало нехорошо от мысли, что я чуть было не потерял свое счастье.

Детский смех расставил все по местам. Невин­ный и чистый, он примирял нас с той угрожающей действительностью, в которой мы все оказались. Он как ничто другое еще раз доказывал вечную истину: мощь разрушающих сил непобедима только для глу­пых и слабых. Когда этому ребенку исполнится десять, Корускант станет другим, и о последствиях сра­жения с Трауном будут писать разве что в учебниках по истории. Но даже если не через десять лет, то че­рез тридцать все равно все изменится. Время не толь­ко лечит, оно еще учит и забывать. Смерти всегда противостоит жизнь.

Что ж, еще раз улыбнемся и попытаемся начать с нуля. Миракс права. Жить настоящим — неплохо, жить далеким будущим — тоже, но для настоящего счастья необходимо соединить два понятия. Жить настоящим, но думать и о будущем. Да, у нас будут дети. Мы приложим все усилия для того, чтобы это произошло, как можно скорее.

Я снова взглянул на соседей и хмыкнул про себя: теперь мне не терпелось попасть домой как можно скорее. Едва дождавшись своей остановки, я выпрыг­нул из аэробуса и спустился ярусом ниже. Правда, пришлось остановиться в ближайшем магазинчике, чтобы купить бутылку хорошего вина — в честь бла­гополучного разрешения нашей проблемы. Но в последний момент передумал: лучше мы сходим в ка­кой-нибудь ресторанчик. Во-первых, Миракс не нуж­но будет тратить время на готовку, а во-вторых, а во-вторых, мне так захотелось! Пора жену выводить в свет!

Я набрал код на блокирующей панели. Дверь бес­шумно открылась, и меня окутал теплый, почти горя­чий воздух дома, погруженного в темноту. Воздух был настолько плотным, что тело казалось сжатым в невидимые тиски. На мгновение в моей душе роди­лась паника: что-то шло не так... Впрочем, на все есть свои объяснения. Воздух в комнатах теплый — кап­риз Миракс. Только так она чувствует себя спокойно и уверенно. Она приучила и меня включать кондици­онер таким образом, чтобы мы не ощущали диском­форта. Однако сейчас кондиционер не был включен... Странно.

Я скользнул на кухню: посуда вымыта и убрана, корзиночка для фруктов стоит на своем месте... Уж что-что, а Миракс страдала педантизмом насчет того, что каждый предмет должен быть там, где ему поло­жено.

Я прошел в апартаменты. Темно. Тихо. Аккурат­но застеленная постель слева. Справа — обеденный отсек, как мы с Миракс его называли. Ни следа жиз­ни. На столе двухдневный слой пыли.

Уф! Электронная версия записной книжки, куда пунктуальная Миракс заносила все сообщения. Мига­ющий сигнал. Умница! Как бы ты ни сердилась, все же не ушла без записки.

Я кинул куртку на ближайший стул и включил мини-компьютер.

Уменьшившись в размере — всего сорок пять сантиметров — но оставшись такой же прекрасной, Миракс улыбнулась мне с экрана. Даже в виртуаль­ной миниатюре ее черные волосы блестели словно вороново крыло, а карие глаза светились орехово-золотистым блеском. Миракс была одета в темно-си­ний костюм, в тот самый, в котором я увидел ее в первый раз. На плечи наброшен китель. В руках те­ребит маленькую сумочку.

— Корран, надеюсь быть здесь, когда ты вер­нешься, но сейчас мне необходимо бежать, не могу остаться. Потом все расскажу. В гордом одиночестве ты проведешь около дня. Если мои планы изменятся, я тебе сообщу... — Она щелкнула замком сумки и улыбнулась мне.

— Люблю тебя. Не забывай об этом, что бы ни случилось. И еще, прошу, не сомневайся во мне. Ни­когда. Я скоро вернусь. Люблю.

Изображение пропало, и экран, фыркнув, погас.

Я снова нажал кнопку и прослушал сообщение во второй раз. Что-то не давало покоя. За время на­шей совместной жизни я прочел сотни подобных сообщений, но ни разу не повторял их. Почему же я это сделал сейчас? Потому что волновался. Слишком много времени провел вдали, и вот теперь, когда все разрешилось к нашему обоюдному согласию, и я на все согласен, она взяла да и ушла! Нет, вы только подумайте, я принял самое главное и ответственное решение в моей жизни, а она рванула в неизвест­ную мне точку Галактики, как будто ее это не каса­лось. Поступок Миракс неожиданно ранил меня, и я включил экран снова, включил, чтобы услышать, что она любит меня.

И все же никто не знает лучше человека, чем он сам. А я знал Коррана Хорна прекрасно, и причиной внезапной тревоги стала отнюдь не обида. Я опять нажал на кнопку. Ага, вот оно! Она сказала, что будет отсутствовать один день, и если ее планы изменятся, то сообщит мне. Она не знала, что я пробуду лишний день на «Сверкающей звезде», потому что нас об этом поставили в известность слишком поздно. Зна­чит, она должна была вернуться уже вчера. На допол­нительные размышления меня навела фраза «около дня». Миракс всегда отличала точность, она планиро­вала каждый свой день с таким расчетом, чтобы ни­куда не опоздать и никого не подвести. Такие слова, как «около», «примерно», «возможно», напрочь отсутствовали в ее лексиконе. И если она собиралась отлучиться на двенадцать часов или на все сутки, она так бы мне и сказала, с точностью до минуты.

В душе росли беспокойство и паника — в гео­метрической прогрессии. Куда она могла податься? Первый и, пожалуй, единственный вариант — визит к ее отцу на «Искателе приключений». Однако там мощная коммуникационная система, и Миракс без проблем связалась бы со мной. Я попытался успоко­иться — нужно подождать, и тогда появятся хоро­шие новости. Чтобы как-то занять себя, принял душ, прислушиваясь к каждому шороху, а потом прошел в спальню. Дверь оставил открытой — вдруг Миракс вернется.

Усталость взяла свое. Сон оказался черной и душ­ной пропастью, куда я провалился в одно мгновение. Иногда мелькали картинки, связанные с ребенком, но их поглощала темнота. Я скользил по граням этого тяжелого сна и мечтал поскорее обнять Миракс.

Корран.

Я услышал свое имя, но не узнал голоса, произно­сившего его.

КОРРАН.

Шепот Миракс ворвался в сознание. Я инстинк­тивно протянул руку, но нащупал только холод про­стыни. Мне показалось, что она здесь, совсем рядом. Но в тот момент, когда открыл глаза, я уже знал горькую истину. Кусочки мозаики сложились в еди­ную картинку, ужас, словно отек, заполнил горло и легкие. Миракс не ушла, она исчезла!


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50