Майкл Стэкпол «Я - джедай!»

Я — джедай!

В следующий раз я увиделся с Люком дня три спустя. Я встретил его во Дворце губернатора не случайно. Я собрался уже идти к нему, но почувствовал, что он раз­говаривает с саари-каар, поэтому я направился на крышу, к посадочной площадке для челноков. Я зад­рал голову и долго смотрел на звездное ночное небо Йумфлы и яркий шар планеты, восходящий из-за го­ризонта. За кромкой планетного диска звезды каза­лись таким яркими и притягательными, а абсолют­ный мрак между ними был не менее манящим.

— Вот ты где, Корран,— с усмешкой сказал Люк, поднимаясь на крышу. — Твоя жена права: натураль­ный цвет волос тебе больше к лицу.

Я провел пятерней по едва отросшим волосам:

— Ага. Осталось только отрастить немного. А, на­счет бородки и усов я пока не решил.

— Я бы сбрил,— пожал плечам Люк и подошел ко мне.— Последние пару дней я искал встречи с тобой.

— Извините, мы с Миракс... кхм... проверяли «Скат» и готовили его к полету на Корускант,— я сделал неопределенный жест в сторону космопорта.— Мы могли бы вас подбросить, если не возра­жаете.

— Нет, спасибо. Вам же хочется побыть наедине, и подольше, к тому же Элегос узнал о алдераанском ритуале оставлять подношения умершим на кладби­ще. Мы с Оурилом собираемся слетать на Керилт, забрать дочку Элегоса, Релекуи, а затем отвезти их туда, где они смогут оставить подношения для Йиеника Ит’Клии.

Я кивнул:

— И мне придется совершить это путешествие, чтобы оставить что-нибудь для Йиеника от имени моего деда.

— Мне кажется, это понравится, им обоим,— учитель задумчиво посмотрел на звезды.— А после этого я хочу помочь Разбойному эскадрону найти «Возмутительный» и покончить с Тавирой.

Я пожал плечами:

— Без дженсаарайи она — захудалый военный диктатор, который будет от всех скрываться. В конце концов, ее кто-нибудь достанет. Скорее всего, Новая Республика. Возможно, она разозлит Пеллаэона, и он сделает нам одолжение — отберет у нее игрушку.

— Да, это было бы совсем здорово,— Люк какое-то время молчал, барабаня пальцами по каменному парапету.— Мне нужно обсудить с тобой что-то очень важное.

— Мне тоже,— улыбнулся я. Я очень долго думал о своей жизни, вспоминая поговорку отца про чело­века в зеркале. Наконец я узнал себя, что было хоро­шо, но нужно было принять несколько серьезных ре­шений. Я вздохнул и продолжил: — Я не вернусь к вам в академию. Я не собираюсь становиться джедаем на полную ставку.

— Интересно.

Я удивленно поднял бровь:

— Интересно?

— Да. Я и не собирался просить тебя вернуться в академию.

У меня от удивления рот открылся. Однако через пару секунд я сумел снова заговорить:

— Неужели я причинил вам столько хлопот?

Учитель покачал головой:

— Вовсе нет. Видишь ли, всю жизнь тебя учили тому же, чему я пытаюсь научить своих подопечных. У тебя солидная база, и освоение техники обраще­ния с Силой просто добавило новый слой в твоей личности. Ты сможешь достичь большего, однако бу­дешь делать то, чему уже обучен. Когда мы летели сюда, ты упомянул, что Нейаа часто действовал, как обычный человек, и использовал способности джедая только в случае необходимости — именно потому, что у него были иные навыки для выполнения этой работы и ему не нужно было все время полагаться на Силу.

Я невольно усмехнулся, когда до меня дошел смысл его слов. Когда из всех доступных инстру­ментов у тебя есть только гидравлический развод­ной ключ, при решении любой проблемы хочется потуже затянуть гайки.

— Мне кажется, я понял.

— Иного я от детектива и не ожидал,— улыбнулся Люк.— Ты догадался, что Экзар Кун стоял за смертью Ганториса и всеми неприятно­стями на Йавине IV, потому что из тебя готовили следователя. Я упустил из виду все факты, ко­торые не ускользнули от твоего внимания. Или я просто не мог в это поверить, потому что у меня не складывалась общая картина. Думаю, придется ввести в академии новый предмет — «общая картина».

— Что ж, могу это только поприветствовать.

Люк скрестил руки на груди:

— Так почему же ты не хочешь вернуться в ака­демию?

Я нервно дернул плечами:

— Ну, чтобы вернуться к тому, что вы сказали о Нейаа, и поскорее забыть о том, через что я прошел, чтобы спасти Миракс. Лучше, чем Разбойный эскад­рон, места для этого не найти. Вы же сами не раз бросали академию на кого-нибудь другого, а сами мчались спасать Галактику. А ведь я знаю, что вы больше всего любите преподавать. Оставшись Корраном Хорном из Разбойного эскадрона, я смогу ис­пользовать свои способности там, где они наиболее необходимы, не изобретая для этого новых путей.

— И сможешь жить на Корусканте, завести детей.

— Кроме всего прочего,— смущенно потупил взор я, вспомнив, чем мы на самом деле занимались с Миракс на «Пульсаре». Все системы нам проверить так и не удалось: времени не хватило.— Немалую роль в том, что мне удалось отпугнуть Тавиру, сыгра­ла ее подозрительность. Она так и не поверила, что «Сокрушитель солнц» был уничтожен. Она знала, что «Сокрушитель» извлекли из Йавина, но сама его не видела, значит (судя по ее ущербной логике), он охотился за ней. Оставшись в тени, я буду сюрпри­зом для всех, кто их ищет.

— Значит, Кейран Халкион умер прямо на моих глазах?

— Не умер, а просто растворился в воздухе. Лишь несколько человек знают, что я им был, так что этот секрет будет нетрудно скрыть,— я положил руку Люку на плечо.— Если тебе будет нужен Кей­ран Халкион — только позови, и он будет здесь. Если тебе нужен будет Корран Хорн, только позови. На самом деле, не будь вас, я был бы мертв, Миракс спа­ла бы вечным сном в тюрьме, а Тавира продолжала на всех наводить страх.

Люк усмехнулся:

— А я, если не ты, лежал бы бревном на камен­ной плите на Йавине IV. Так что счет равный. Да, и в то время ничего не произошло с моими племянни­ками, так что получается, что я тебе обязан.

— Как я надеялся, что вы это скажете, — я рас­плылся в улыбке. — Если вы не против, мне хотелось бы поставить жирную точку во всем этом деле.

— Назови свое желание.

И я назвал.

* * *

Я направил свой «крестокрыл» на объект, кото­рый, как сообщил «Свистун», возвышался над ланд­шафтом Йавина IV на пятнадцать целых пятьдесят две сотых метра. Я летел на бреющем и оказался ли­цом к лицу со статуей Экзара Куна. До него остава­лось еще добрых пятьсот метров, но эти пустые чер­ные глаза уже буравили меня взглядом.

Я одарил его широкой улыбкой.

— Свистун, ты поставил все сенсоры на запись? Не забыл, что картинку надо передать на «Скат-пуль­сар» и в Великий храм?

Его короткое бибикание напомнило мне, что он, в отличие от некоторых, приказов не забывает, и не отправляется шататься по всей Галактике забывая о своих верных друзьях и заставляя их цепи перегорать от волнения.

Я пропустил его брюзжание мимо ушей:

— Цель зафиксирована, можно открывать огонь, — я переключил селектор оружия на одиноч­ный огонь протонными торпедами. Затем поймал лицо Экзара Куна в перекрестье прицела и вырубил комлинк. Я не возражал против того, чтобы все смот­рели, что я делаю, но мои слова предназначались ис­ключительно для ситха. — Я знаю, что тебя уже нет, но я также знаю, что ты сам желал этого. Этот храм может быть очень ценной находкой для археологов, памятником красоты неописуемой, но это еще и памятник злу. Ты использовал его, чтобы заразить Кипа, а несколько ситховых закорючек на камне за­разили темного джедая, который убил моего деда. Твое зло породило дженсаарайи, и хотя они подня­лись выше этого зла, из-за них страдали и погибали люди. Но это не месть, которой ты так ждал. Нет, это просто мера предосторожности.

И я нажал на гашетку, послав протонную торпе­ду прямо в статую Куна. Боеголовка сдетонировала, достигнув его переносицы. Его голова превратилась в миллион пылающих осколков, которые дождем осы­пались на землю и на зеркальную гладь озера, навсег­да разбивая последнее отражение храма.

Еще две протонные торпеды укоротили статую по пояс, затем по колени, а остальные торпеды я всадил в основание обелиска. Он взлетел в воздух, вернее, на воздух, потому что сразу же разлетелся на крупные и не очень осколки. Они-то и разнесли стены храма и растерли в порошок большинство плит с письменами. Некоторые срикошетили и, взмыв высоко в воздух, плюхнулись в темные холод­ные воды озера.

Переключившись на лазеры, я стал поливать ос­татки храма огнем, пока камень не раскалился и не потек, как талая вода. Поднялись густые клубы пара, а когда они рассеялись, то оставшиеся оплывшие камни уже не были испещрены закорючками ситхов. Даже фундамент уже не был угловатым и больше не выглядел внушительно.

Это уже не было место средоточения власти, а просто спокойная точка на озере, которое снова бу­дет отражать звезды, их мир и покой.

Я включил комлинк:

— Говорит Проныра-9. Задание выполнено.

В наушниках раздался голос Миракс:

— Мы все видели. Магистр Скайуокер говорит «отличная работа».

— Поблагодари его за меня. Мне это доставило удовольствие,— я широко улыбнулся.— Экзара Куна больше нет, его храм я сравнял с землей, «возмутите­ли спокойствия» убежали, а ты снова со мной. Оста­лось уладить последнее дело.

— Какое дело?

— Самое сложное из всех, моя любимая,— рас­хохотался я.— Мы должны сказать твоему отцу, что нашего первого ребенка мы не назовем в его честь.


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50